Падший ангел для некромантки

1

Внизу холма заканчивался бой — страшный, жуткий, невероятно кровавый и несущий потери только для одной стороны. Живые против немёртвых — в этой войне ни у кого не было шанса на спасение.

Когда над последними гибнущими пронёсся ангел, оставляя позади полосу окончательно упокоенных, горстка безысходно отбивающихся живых даже не повернула головы в его сторону. Они уже отчаялись настолько, что ни в какое чудо не могли поверить. Но чудо произошло — их накрыло сияющей золотой сферой, отрезав от войска восставшей нежити. Воины — пятеро мужчин и женщина — попадали на залитую кровью землю. Из всего огромного войска выжили только они. Да и выжили ли? Мертвецы бросались на сферу с остервенением, почти сразу гибли, сжигаемые её сиянием, но сколько продержится волшебная сфера? Как скоро её сила иссякнет?

Ангел же, не обращая внимания на спасённых людей, приземлился на вершине холма, рядом со светловолосой женщиной, одетой в зелёное платье, искусно зашнурованное на спине. Женщина с досадой повернулась к нему.

— Зачем ты причиняешь этим людям такие страдания? Гораздо гуманнее было бы не отсрочивать их гибель.

— Некромантка, — поморщился ангел. — Я послан спасти этих людей. Тебе придётся довольствоваться смертью всех остальных.

— Ты не можешь меня остановить, я в своём праве. Моя месть справедлива.

— Я прошу, — крылья ангела исчезли, он перестал сиять, внешне став неотличимым от обычного парня лет двадцати пяти с ясными синими глазами. Подранная кожаная куртка, несколько застрявших в тёмных волосах соломинок, будто он ночевал на сеновале. Впрочем, от этого конкретного ангела можно было ожидать чего угодно.

Некромантка покачала головой.

— Я не для того оставила их напоследок, чтоб ты успел их спасти, — она взмахнула рукой, и напор нежити на сферу усилился. — Я сильнее твоих жалких фокусов.

На лбу ангела действительно выступила испарина, но сфера даже не дрогнула.

— Николина… Все знают, что ты в своём праве. Ты отомстила, ты уже уничтожила целую армию. Оставь их. Разве это не лучшая месть — подарить им жизнь, когда всё, что им было дорого, уничтожено тобой? — он с отчаянием всматривался в её уже не молодое, но всё ещё красивое лицо. Мимические морщинки выдавали в ней человека, который редко радуется жизни. Благодаря магии она выглядела сильно моложе своих… — сколько ж? Сорок? — но холодные серые глаза выдавали истинный возраст.

— Я буду более великодушной, чем они. Я подарю им быструю смерть без мучений.

— Николина, я прошу тебя лично, — он опустился на колени перед ней. — Не от лица высших сфер, а сам по себе. Я исполню любое твоё желание, сделаю всё, что захочешь, только сохрани им жизнь.

Мгновение некромантка ошеломлённо смотрела на коленопреклонённого ангела, замерев и даже потеряв управление над своими воинами, никак не ожидая подобных речей. Да и ангел, оказывающий некромантке, которой вроде как по умолчанию уготовано место среди демонов, подобные почести, не мог не поразить.

— Ты умеешь удивить, — она рассмеялась, справившись с эмоциями. — Хорошо. Стань моим учеником. Изучи некромантию, — она продолжила смеяться ему в лицо, прекрасно зная, что для ангела подобные деяния хуже смерти, хуже развоплощения. Никогда ангел не запятнает свою душу чёрными искусствами. Никогда ангел не согласится подчиняться смертной. А ведь ученический договор — это практически рабство. Всё зависит от доброй воли учителя.

Ангел колебался лишь мгновение. Он побледнел, пальцы мелко дрожали. А вокруг сферы, тем временем, скапливалась настоящая баррикада из полусгоревших тел. Если поначалу сфера обращала немёртвых в пепел, то теперь её хватало лишь на то, чтоб выбить из них порождённую тёмной магией сущность.

И люди внутри тоже это заметили. С их места им не виден был холм, они не знали, кто дал им передышку, но все прекрасно понимали, что это ненадолго.

Девушка, не слишком красивая, с крупным носом с горбинкой, излишне широким подбородком, зато крепкая как камень и надёжная как скала, спокойно чистила свой меч, повесив на пояс заряженный арбалет. Ещё вчера утром её называли «принцесса Сансет», чаще насмешливо, чем всерьёз, потешаясь над её пристрастием к оружейной в ущерб бальному залу, но уже к обеду никого из насмешников не осталось в живых, а принцесса стала без пяти минут королевой гибнущей страны. Четверо воинов оберегали принцессу как могли — не только они, впрочем, просто именно им посчастливилось дожить до данного момента. Принцессу любили в армии, отец прочил её в военачальники, зная, что на трон она не претендует, имея двух старших братьев и пятерых сестёр. Теперь же, по иронии судьбы, именно Сансет стала королевой разорённой, уничтоженной страны — на полчаса? На час?

— Я согласен, — произнёс ангел. Николина резко оборвала смех, не в силах поверить в его слова, шокированная услышанным ещё сильнее, чем изначальным предложением. — Я твой.

— С ума сошёл! — некромантка отшатнулась, но слова были произнесены, ударившая между ними молния явственно продемонстрировала, что соглашение зафиксировано.

Вскрикнув, Николина упала на одно колено, острая боль пронзила её тело. Такой же дрожащей, как и у ангела, рукой, она потянулась к своим немёртвым, отзывая их. Едва они упокоились, как боль прошла, и некромантка сумела подняться, оттолкнув предложенную руку ангела.

— Вот уж не думала, что ангел может быть таким кретином, — выплюнула она, но в глазах царило недоумение, а не ненависть.

— Меня зовут Коста, — ответил невпопад ангел.

— Я помню, — Николина вздохнула и села на камень, который ещё недавно она гордо попирала, наблюдая за уничтожением армии. — Что за бред, а? Я не собираюсь учить ангела некромантии! Ааах! — она не сдержала болезненного вскрика. — Кажется, всё слишком серьёзно…

Ангел молчал, он знал, что поступил верно. Да, его лишат крыльев и божественной силы, зато Сансет жива и будет жить. Она возродит своё королевство, защитит выживших людей. Николина посеяла смерть в столице, но люди сумели вытеснить армию немёртвых прочь от города, и большинство окрестных деревень и небольших городов не пострадало. Сансет справится.

2

Сансет настороженно озиралась, но никто вокруг не шевелился. Мёртвые — теперь действительно мёртвые! — тела валялись вокруг них по периметру сферы.

— Вероятно, тот, кто нас прикрыл, уничтожил некроманта, — первым заговорил Дрэгон Д`Альт, молодой князь. В этой бойне он потерял отца.

— Кто это мог быть? Маг? — Сансет крепко держала меч за рукоять, ожидая в любой момент какого-нибудь подвоха.

— С чего б вдруг? — покачал головой Леон Грейнил — старший рыцарь. Вся его семья верой и правдой служила семье Сансет много поколений. — Кто осмелится мешать некроманту? Да и магов такой силы днём с огнём…

— А если нам кто-то помог, а теперь этот кто-то умирает, с трудом выдержав бой с некромантом? — Дрэгона всё ещё отличала изрядная подростковая наивность, но Сансет, которой подобные порывы тоже не были чужды, с ним согласилась.

— В любом случае нам стоит осмотреть окрестности. Возможно, нам как раз удастся добить некроманта.

— Давайте начнём с холма, здесь нет более удобного места для наблюдения за боем, — баронет Шуя Лисий Хвост, происходивший из старинной семьи аборигенов, что следовало из его непривычной уху фамилии, предпочитал действовать, а не спорить. В битве его ранили, сильнее, чем остальных, умудрившихся отделаться царапинами и синяками, и он прихрамывал на правую ногу, умело перевязанную последним членом их выжившего отряда — травником Беренилом.

Беренил слыл необыкновенной личностью, что подтверждалось хотя бы тем фактом, что, будучи прекрасным лекарем, он и воином являлся не из последних, отлично владея кистенём.

Сансет подозревала, что Беренил скрывал от всех свои магические таланты, но не спешила его выводить на чистую воду, понимая, что тогда травнику с большой вероятностью придётся покинуть страну, едва поползут слухи.

Около двух сотен лет назад светлые маги лишились своей силы. Просто в одночасье, не было ни войны, ни предсказаний, ни предзнаменований, ничего подобного, но одним ужасным утром светлые проснулись, лишённые сил, ничем больше они не отличались от обыкновенных людей. Тёмные ничего не почувствовали, но крах светлых ударил по ним куда более беспощадно. Светлые жаждали мести, а люди испугались — ведь теперь никто не мог остановить тёмных, помешать им сделать то, что они захотят. В тот ужасный год погибло огромное количество талантливых людей — и далеко не все из них владели даром в принципе.

Сансет, одна из немногих, не сомневалась в том, что смерть большинства являлась напрасной. Она много времени провела со старым библиотекарем, который остался живым свидетелем того кошмарного времени. «Нет разницы между тёмной силой и светлой, во вред можно обратить что угодно, — как-то сказал он, задумчиво крутя в пальцах карандаш. — Этим карандашом мой племянник написал прекрасные стихи для своей невесты. Этим же карандашом ты можешь убить человека. Зло ли этот карандаш? Станет ли он тёмной силой только потому, что может стать смертельным орудием?»

Слова библиотекаря навсегда остались в душе принцессы, потому она и не торопилась судить Беренила лишь потому, что он что-то мог сделать.

Оглядевшись по сторонам, выжившие направились к холму — оттуда можно было осмотреть всё поле боя, если некромант где и мог находиться, так это там. Леон и Дрэгон прикрывали Сансет спереди, Шуя и Беренил взяли на себя тыл.

Сансет не протестовала — она уже ощутила ответственность за будущее страны, если её убьют, неминуем будет раскол среди выживших дворян, жаждущих занять трон, что точно не пойдёт на пользу стране, а ведь ещё есть внешние враги, которые скоро узнают о падении армии соседей.

3

Потрясение Николины из-за поступка Косты отвлекло её от происходящего внизу, и она заметила подобравшихся к ним воинов только тогда, когда отступать стало поздно. Она вскинула было руку, собираясь проклясть ближайшего, но ангел перехватил её запястье, напоминая о клятве.
— Кто вы? — заговорила первой женщина.
— Ваше высочество, — Коста склонил голову, но не опустился на колено, как было принято. — Мы стражи императора. Коста и Ника.
Некромантка скривилась, услышав сокращение своего имени, но промолчала.
— Император прислал помощь?! — Сансет опустила оружие. Стражи императора многие века слыли легендарным отрядом, способным защитить императора хоть от самого первого демона. Так это или нет — никто не знал, но ещё ни один император с момента появления стражей, не умер насильственной смертью.
— Нет, это наше самостоятельное решение, — ответил ангел. — И лучше будет, если никто не узнает, что это мы покончили с угрозой.
— Некромант мёртв? — уточнил Леон.
— Он больше не причинит вам неприятностей, рыцарь, — кивнул Коста. Ангелы не могут лгать, поэтому фразы он строил весьма обтекаемо.
— Спасибо. Я могу что-то сделать для вас? — Сансет снова вспомнила, что она теперь почти королева.
— Почему вы вмешались так поздно?! — не сдержался Дрэгон. Николина едва слышно хмыкнула.
— Мы сожалеем, — Коста посмотрел в глаза Дрэгону, и ярость того вдруг улеглась сама собой. — Нет, принцесса, благодарю вас, восстанавливайте свою страну.
— Я сделаю это, — кивнула Сансет. — Идёмте, друзья, нас ждёт очень много работы.
Они спустились с холма и пошли по полю битвы, осматривая тела, видимо, надеясь найти выживших. Тела упокоенных немёртвых уже рассыпались прахом. Если некромант не позаботится об этом отдельно, то даже свежее тело рассыплется, едва его покинет оживляющая сила.
Коста смотрел вслед принцессе, потом едва заметно шевельнул рукой.
— Живой! — заорал Дрэгон, опускаясь на колени перед одним из тел. — Беренил, помоги!
— Эй! — возмутилась Николина. — Ты не должен оживлять их!
— Даже ангел не может вернуть жизнь умершему, — невозмутимо ответил Коста. — Я всего лишь помог его душе удержаться в теле.
— Один конкретный ангел — скоро очень даже сможет, — некромантка хищно оскалилась, вспомнив о соглашении. — Пойдём, на правах моего ученика ты будешь жить со мной.
Коста кивнул.
— Как скажешь.
Его ждали долгие годы обучения. Справится ли он? Сумеет ли выдержать обучение и не запачкать душу? Сможет ли дать взамен некромантке то, что она потеряла — милосердие, любовь, радость жизни?

***

— Мы должны лишить его благословения, — девять архангелов парили в воздухе над огромным зеркалом, на поверхности которого отражалась картинка из земного мира. — Коста всегда знал, где проходит грань между допустимым и невозможным, но на сей раз он явно её перешагнул.
— Должны, но не сможем, — покачала головой одна из четырёх женщин. — Если мы лишим его благословения, он лишится и силы. Он станет равным человеку, а значит, не сумеет познать тайны проклятой науки.
— И тогда не он, а мы нарушим его клятву! — подхватила другая, эмоционально раскрывая белоснежные крылья. Тая недавно стала архангелом, её молодость и неопытность ещё слишком бросались в глаза.
— Но ангел-некромант… — темнокожий архангел, с иссиня-чёрными крыльями, покачал головой.
— Зейн, не тебе что-либо говорить, — снова заговорила первая из женщин, Анна. — Мы все помним, сколько недоумения вызывал у других ты.
— Я, может, выгляжу непривычно, но никогда не совершал поступков, ставящих под сомнение чистоту моей души.
— Так и Коста их не совершал. Мы с вами всё видели. Единственное, в чём он виноват — не стоило предлагать некромантке так много. Она же совсем потеряла грань между гордыней и реальностью.
— У него не было времени торговаться. Принцесса Сансет могла погибнуть.
— Мы оставим его без поддержки, — наконец решил до этого молчавший архангел, самый старый из всех, морщины избороздили его лицо, но глаза оставались живыми и внимательными. — Отныне Коста — отступник. Но его сила останется с ним. Если он справится и вернётся — честь ему и хвала, победителей не судят. Если же нет… Он просто не сможет вернуться, вы все понимаете, запачкавший душу никогда не войдёт в обитель.
— А крылья? — не удержалась от вопроса Тая.
— Крылья мы тоже забираем, — кивнул старец. — Они лишь помешают ему.
— Неужели мы не окажем ему никакой поддержки? — нахмурилась Анна. — Мальчик достойно вёл себя раньше, пусть его эксперименты не всегда хорошо заканчивались, но он много раз доказывал, что он — истинное лицо добра и милосердия.
— Кое-что я сделаю. Но не для него. Для его подопечной, принцессу Сансет нельзя оставлять без защиты. А некромантку не помешает наказать.
Архангелы переглянулись, понимая план старшего. Они все верили в Косту, но знали, что человеческий мир жесток, души в нём озлобляются очень быстро, а Коста и без того нередко мыслил нестандартно, выбирая пути, которые на первый взгляд никак не могли привести к добру. Что, если на этот раз он ошибётся?

4

— Мы не можем так поступить, будь ты хоть трижды королевой! — кипел от злости Грейнил. — Все мои предки в гробах разом перевернутся! — его лицо исказилось от ярости, глаза горели тёмным огнём.

— А что ты предлагаешь?! — Сансет метнула кинжал, он пролетел в миллиметре от скулы рыцаря и вонзился в дерево. — Сдохнуть всем?! Положить на алтарь твоих чувств всё население?! Выставить перед остатками войска детей?! У меня нет гордости, да, ты прав, я встану на колени перед каждым, кто прикажет, если он будет в состоянии помочь мне защитить мою страну! Если дети выживут не ценой жизни стариков, подсовывающих им последние корки!

— Никто не станет нам помогать просто так! Они заберут всё, они превратят нас в рабов! — рыцарь врезал кулаком в латной перчатке в ствол того же многострадального дерева.

Дрэгон и Шуя нервно переглядывались. Ссора их пугала, но, в силу возраста и положения, они не лезли. Да и было ли им что сказать? Оба, и Леон, и Сансет говорили об одном и том же, но каждый видел ситуацию со своей стороны. Так привал превратился в поле боя уже между своими. Беренил тоже не лез, занятый раненым капитаном, так до сих пор и не очнувшимся.

— Мы поставим свои условия! Я готова платить налоги. Готова что-то отдать. Замуж выйти. Мы могли бы с кем-то объединить земли или отдать их будущим детям. Это вполне реальные условия, что тебя не устраивает? — орала Сансет уже в лицо Леону, хоть и была на голову ниже. От бешенства у неё сверкали глаза.

— Много чего! Не отдам тебя никому! — Грейнил внезапно схватил принцессу за плечи, вжал её в дерево, целуя. И она явно не была против, отвечая столь же неистово, словно бой продолжался, но сменил плоскость, её пальцы вплелись в пряди его волос, не позволяя отстраниться.

Дрэгон вспыхнул как маков цвет и, пробормотав что-то про дрова, юркнул в ближайший куст, чтоб тут же, медленно пятясь, покинуть его, возвращаясь на поляну.

— Ребята… — прошептал он. Все его проигнорировали. — Сансе-е-ет! — заорал тогда он. Леон выпустил взъерошенную принцессу из своих объятий. Все посмотрели на Дрэгона, который продолжал пятиться, а почти в кончик его носа уткнулся чей-то меч. Кто-то огромный выходил из кустов, воинственно скалясь.

***

К ночи ангел с некроманткой добрались до какой-то сторожки на окраине леса. В домике явно давно никто не появлялся.

— Принеси воды, — велела Николина, распахивая покосившуюся дверь и с сомнением заглядывая внутрь. Пахнуло затхлостью, но вполне терпимо. «Тем более, для некроманта», — невесело усмехнулась Николина своим мыслям.

Коста, не задавая лишних вопросов, принёс речной воды в проржавевшем ведре. К счастью, оно хотя бы не оказалось дырявым.

— Ангелы ж не могут лгать, так? — спросила некромантка.

— Да.

— Как тогда ты солгал принцессе, что мы стражи императора?

— А я и не лгал. Любой ангел по умолчанию может стать стражем, если пожелает, ощутит необходимость. Стражи появляются, когда они нужны. Я счёл, что империи пойдёт на пользу сильное, богатое королевство, которое восстановит Сансет. Значит, я действовал в интересах императора.

— Хн, — Николина ловко развела огонь в печи, залила кусок вяленого мяса водой, засыпала специй из сумки. Коста наблюдал за её действиями, удивлённый.

— Что, думал, некромант должен только проклятьями разбрасываться? — понимающе усмехнулась женщина.

— Отчасти, — согласился ангел. — Ты ведь можешь зажечь огонь силой мысли, почему же ты этого не сделала?

— Мой учитель говорил, что каждый, применивший силу себе во благо хоть раз без причины, теряет грань между душой и магией.

— Как это?! — Коста подался вперёд, синие глаза вспыхнули неподдельным изумлением. Как же мало он знал об этой женщине…

— Ты же ангел, ты не можешь не знать.

Коста покачал головой.

— Душа — очень тонкое понятие. Ангелы — не свет во плоти, мы живые существа, мы ошибаемся и падаем, не каждый поднимается обратно. Это означает, что и наши представления не всегда верны, всё познаётся опытным путём. Падших ангелов гораздо больше, чем тех, кто сохранил душу безупречной.

— Учитель объяснял, — Николина разлила закипевший бульон по мискам, — что душа — это свет в нас, разум — тьма, а магия — их дитя. Как не бывает магов, лишённых разума, так не бывает и бездушных магов. Если ты убьёшь все эмоции, ты убьёшь и силу в себе.

Коста слушал Николину внимательно, сравнивая её слова с тем, во что привык верить он.

— То, что душа — это свет, я согласен. Но вот трактовка разума… Я всегда считал, что тьма проникает в душу изнутри, и если человек слаб, то…

— Откуда? — перебила его Николина. — Представь себе, два человека, живущих в одинаковых условиях, общающиеся с одними и теми же людьми. Почему один из них становится добрым, а другой — злым?

— Почему один из них становится хорошей женой, а другой — некромантом?

Николина мгновенно замкнулась.

— Это не твоё дело, ангел. Ты и так знаешь слишком много.

— Когда мы встретились впервые, помнишь? Тебе было девять или десять.

— Нет, я не помню.

— Лжёшь. Там, на холме, ты сказала, что помнишь моё имя.

— Да, всплыло что-то такое в памяти.

— Так я напомню. Ты гуляла с сестрёнкой, и вы попали в беду, помнишь? Ты чуть не отдала жизнь, чтоб спасти её.

— Но ты вмешался и помешал мне умереть. Не жалеешь? Если б ты тогда не вмешался, сегодня для этой страны не наступил бы конец, а твоя жизнь бы не изменилась.

— Я не жалею, — Коста улыбнулся. — А страну Сансет возродит.

— Чем она тебе так важна? — с неохотой спросила Николина. — Обычно ангелы не рискуют собой ради смертных.

— Обычно нам это запрещено.

— И что тебя ждёт?

Коста нервно дёрнул плечами.

— Не знаю. Совет архангелов вынесет приговорит и приведёт в исполнение.

Николина кивнула.

— Мне лестно, что именно я испортила тебе жизнь.

Коста неожиданно рассмеялся:

Визуалы

1. Коста


2. Шуя


3. Ника


4. Триада

5

Ночью они проснулись одновременно от криков друг друга.

Николина кричала от боли, Коста — от пустоты в душе.

— Почему… мне… так… больно?! — некромантка побледнела, на лице выступили капли холодного пота. Её трясло.

— Я не знаю… — Коста постарался абстрагироваться от собственной боли. Сначала он должен помочь Нике! — Что ты чувствуешь, объясни.

— Всё болит… Всё тело, голова… — сквозь зубы выплёвывала Ника. — Жарко и холодно…

— Жар и холод… Клятва? Ты ведь не наслала на Сансет какое-нибудь проклятье?

— Н-нет…

— В любом случае, это связано с ней, — Коста споро натянул сапоги, надел куртку и подхватил некромантку на руки. — Мы пойдём к ней.

— Все равно, только бы стало легче…

Едва Коста покинул сторожку, как ощутил, что Ника в его руках расслабилась.

— Тебе легче? — участливо спросил он.

— Кажется, да, — неуверенно ответила некромантка. — Отпусти меня.

Коста поставил женщину на землю. Она замерла, прислушиваясь к себе.

— Да, так хорошо.

— Тогда идём, пока клятва снова не решила о себе напомнить.

— Но почему?!

Коста пожал плечами.

— Мы выясним, обещаю.

Он уже понял, что его лишили благословения и крыльев. Теперь он — просто смертный. Непривычно… Да что там, откровенно страшно. Но он должен позаботиться об обеих — и о Нике, и о Сансет. Одна должна вернуть потерянные чувства, другая — не сломаться, управляя целой страной, не зачерстветь сердцем и душой.

Ника шла впереди него, молчаливая, серьёзная. Он помнил её другой, разной, но никогда — такой холодной.

Кто б заподозрил в русоволосой красавице жестокую некромантку? Как так вышло, что она пошла на это? Ответа у Косты не было, тогда, когда всё случилось, ему было около двадцати лет, он не умел наблюдать за людьми постоянно, не умел привязывать себя к ним, чтоб всегда знать, что происходит с теми, кто ему дорог. И когда он в очередной раз вернулся в деревню, никакой девочки не имелось и в помине. Её сестра, ради которой Ника чуть не отдала жизнь, вышла замуж, и о судьбе Ники ничего не знала. Никто ничего не знал.

А потом, спустя ещё почти двадцать лет, появился некромант, заявивший о своём праве отомстить всей королевской семье, и — небывалое происшествие — получивший благословение. Благословение на убийство с помощью самой чёрной, самой отвратительной магии. Как такое вообще возможно?! Архангелы промолчали, значит, ответ придётся искать самому. А теперь ещё одна загадка — почему Ника должна вернуться к Сансет? И как удержать их на расстоянии друг от друга? Как не дать принцессе догадаться, кто тот самый некромант? Ника не станет лгать, она скажет Сансет всю правду в лицо.

И тогда он никого не сможет спасти…

***

— Шуя, сзади! — Сансет кричала, понимая, что сама не успеет отразить удар, предназначающийся баронету. Чёртовы тролли, успевшие пронюхать о бедственном положении страны, в один день оставшейся без армии, отправили разведчиков к столице — и именно с ними Сансет с товарищами столкнулись уже на подходе к городу.

Обернуться Лисий Хвост всё равно не успел, но его прикрыл Беренил, вовремя подоспевший на помощь. Пока они все были живы, но тролли теснили, и положение друзей становилось всё более бедственным.

Очередной удар Сансет отразила, но он был так силён, что она еле удержала меч в руке. Принцесса попыталась отступить, но тролль оказался быстрее. Сталь блеснула перед глазами, Сансет тщетно пыталась не вскрикнуть…

Она так и не поняла, каким образом между ней и атакующим троллем оказалась женщина с холма, страж императора, но та твёрдо стояла на ногах, удерживая тролля перед собой магией. Подоспевший второй страж нанёс смертельный удар в основание черепа.

Подмога людям вызвала у троллей панику, они бросились бежать, даже не пытаясь изобразить спланированное отступление. Впрочем, никто их не преследовал.

— Вы снова нас спасли, — Сансет с восхищением взглянула на Нику. — Боюсь, я снова должна спросить, чем могу отблагодарить вас.

— Мы хотели бы остаться в городе. Обстоятельства… изменились, мы будем рады помочь, если это потребуется.

— Это будет опасно, — ответила принцесса. — Очень скоро все узнают, что мы беспомощны. Придётся заключать союз с кем-то из соседей, вероятно, на абсолютно невыгодных условиях.

— Мы решим все проблемы, когда узнаем, как много людей выжило, и насколько разрушен город, — вмешался Леон. — А сейчас нам надо добраться до дворца и спасти жизнь капитану.

Сансет обернулась на лежащего без сознания капитана Грейда. Именно его они подобрали на поле боя. В нём всё ещё теплилась жизнь, и Сансет молилась создателю, чтоб капитан выжил — она знала, что он талантливый стратег, второго такого сейчас она никак не найдёт.

— Он выживет, — страж склонился над раненым, мимолётно коснулся его висков. — Ему просто будет нужен покой.

Шуя и Дрэгон подняли капитана на импровизированные носилки — из-за них-то они и шли так медленно.

— Спасибо, — ещё раз, несколько невпопад поблагодарила Сансет. Ника её проигнорировала, а Коста так тепло улыбнулся, что у принцессы мгновенно стало легче на душе.

***

Третья тарелка с фруктами влетела в стену выделенных стражам покоев.

— Объясни мне, каким образом я превратилась в телохранителя этой девчонки?! — Ника злилась, не в силах смириться.

— Я не знаю. Ты обещала сохранить ей жизнь.

— Им, — поморщилась некромантка, резко успокоившись. — Им, а не ей. Так звучала твоя просьба. Я сохранила. Тогда. Почему же от меня требуют чего-то ещё?!

Коста промолчал, он понятия не имел, что произошло. Клятвы были приняты и исполнены. Он отправился с Никой, она пощадила выживших. Где кроется подвох? «Сохрани им жизнь» — сказал он, имея в виду здесь и сейчас. Неужели почему-то магия решила, что отныне Ника будет жить столько же, сколько и Сансет?! Это просто несправедливо, он этого не хотел.

6

Ника высунулась из окна, поводя ладонью над землёй. Ей ни к чему были свечи, пентаграммы, заклинания — все те костыли, что обычно используют в своей работе обученные некроманты, а не истинные. Дар некроманта весьма редок и остался таким даже в текущих условиях. К счастью, наверное. Обучиться некромантии, не имея никакой склонности, не просто сложно, а сверхсложно. Николина даже не хотела думать о том, как планирует учиться Коста. С другой стороны, он же ангел, сила у него есть. Основы выучит, клятву исполнит, а надо ли ему больше? Правда, про пентаграммы тут уже придётся вспомнить, а кое-что и узнать, самой — иначе ангела не обучить.

Земля под окном шевелилась, как будто кипела, среди корешков и червей мерцали мелкие косточки, чуть светясь.

Николина ещё не решила, как она использует ангела, но как-то она просто обязана это сделать, иначе какая ей с этого выгода, учитывая, что и без того она теперь привязана к Сансет. А если та погибнет?

Руководствуясь именно этими опасениями, Николина и занялась делом. Светящиеся косточки быстро собирались воедино, недавно умершие поднимались, двигаясь сначала ломано, коряво, но постепенно будто расходясь. По дворцу поползли крошечные змейки, побежали мёртвые мышки, а под землёй поползли кроты и землеройки. Некромантка потратила массу сил, делая свои творения максимально живыми внешне. Теперь у Николины везде были глаза и уши. Лишь бы принцесса не сообразила кто есть кто. Николина легко могла себе представить, какая будет реакция у Сансет, если она узнает, кто уничтожил её армию, разгромил столицу и убил всю её семью. А ведь это жизнь некромантки зависит от жизни принцессы, а не наоборот. Ника поёжилась, догадываясь, до чего может додуматься Сансет, поняв, что некромантка теперь в полной её власти. Достаточно принцессе оказаться в опасности, и она придёт к ней сама…

Бессилие на мгновение захлестнуло Николину, но сдаваться она не привыкла, прекрасно уже успела разобраться в том, что в жизни нет ничего справедливого, а пока ситуация далеко не безвыходная. В самом крайнем случае можно не издеваться над Костой, а просто быстро обучить его, как только с его стороны клятва окажется исполнена, наверняка и её освободят.

Но не использовать некромантию тоже вариантов не было — иначе она никак защитить Сансет не сумеет.

К счастью для психики Николины, именно к принцессе Сансет она имела меньше всего вопросов, не следила за ней в битве, потому той и повезло дожить до появления Косты. Перед его прилётом Николина как раз обнаружила, что не довела уничтожение королевской семьи до конца, но в целом ей было всё равно, кто останется на троне — Сансет, пусть даже ей удастся восстановить род, или кто-то другой. Те, кому она хотела сделать больно, потеряли всех дорогих и любимых, их всех настигла страшная смерть. Да, не все в семье были виновны, они просто стали объектами мести. Увы, лес рубят, щепки летят. Её дитя тоже стало такой щепкой…

— Я могу посмотреть? — Коста подошёл к ней.

— Ты серьёзно хочешь учиться? — Николина приподняла бровь, поворачиваясь к нему.

— А разве ты сама не хочешь поскорее избавиться от клятвы?

— Даже если ты окажешься очень талантливым, в чём я сильно сомневаюсь, у тебя уйдёт несколько лет. Поэтому сейчас важнее разобраться с нюансами клятвы. Я не хочу погибнуть из-за дурацкой смерти Сансет, и не хочу, чтоб она узнала… — Ника предусмотрительно не озвучила ничего вслух. — А ещё я хочу компенсацию за то, что я теперь телохранитель.

— Компенсацию? — озадачился Коста.

— Да.

— И… какую же?

— У меня есть несколько вариантов, — томный голос Николины явно давал понять, что Косте это не понравится.

— Эээ… Ангелы бесполы, — на всякий случай пискнул Коста, но слишком уж неуверенным голосом.

— Это я проверю, но попозже, — пообещала Николина. — А сейчас мы пойдём в лес.

— Зачем?

— Я так сказала, точка, — фыркнула некромантка. — Ты мой ученик, напоминаю. Ты делаешь всё, что я велю, мгновенно и точно.

— Я просто спросил, — развёл руками ангел.

— Я просто не хочу отвечать. Идём.

***

Сансет застонала, уронив голову на руки.

— Я не справлюсь.

— Справишься, — Леон нежно погладил её по спине. — Отдохни, поспи хотя бы несколько часов. Я посажу пока за документы Дрэгона, его отец учил, он сумеет тебе помочь.

— Хорошо, — кивнула Сансет. — Позови его, я расскажу, чем надо заняться в первую очередь. Как капитан?

— Очнулся. Беренил клянётся, что оклемается, и всё будет отлично.

— Я рада. Давай, жду Дрэгона.

Едва Леон вышел, Сансет вытащила припрятанное письмо, вскрыла и быстро пробежала глазами по строчкам.

«…в свете текущей ситуации брачное предложение видится единственно возможным, выгодным обеим сторонам. Мы обещаем вам поддержку и защиту ваших земель, в случае рождения одного сына или только дочерей земли становятся едиными, в случае рождения двоих и более сыновей — братскими. Нюансы, касающиеся налогообложения, торговли и прочего обсудим при встрече».

Сансет аккуратно спрятала письмо в ящик стола, запирающийся на ключ. Сердце колотилось, живот ужасно крутило. Так легко взять меч и выйти на поле боя. И как же тяжело вести политический бой, сражаться улыбками и внешне ничего не значащими словами. Как опасно ошибиться в этом бою. Одно неверно подобранное слово — и вместо союзника получи врага. Один сомнительный оборот — и ты никогда не расплатишься. И руки дрожали. На кону всё — и её жизнь, и королевство.

Жизнь Леона тоже…

И понятно, что цена безопасности её людей — её счастье и свобода. Она должна будет повесить меч на стену, надеть платье и рожать детей. Столько, сколько сможет, или столько, сколько потребует муж. Ведь король Ярослав, с которым она начала переписку, даже не уточнил, за кого он предлагает ей выйти. У него вроде бы старший сын — вдовец, и к смерти его жены очень много вопросов. И есть двое неженатых младших, самый младший вообще подросток. Вдовца посылать к принцессе — это всё же крайне сомнительный жест, если постараться, ему же самому это боком и выйдет. А вот средний из этих троих моложе её. Она будет влиять на него успешнее, чем окружающие советники, если постарается. Здесь можно выиграть очень многое. Но главное, что придётся сделать — услать Леона на границу. Насовсем. Это будет горько, но она справится. Лишь бы не допустить политических ошибок. Вот где сердце уходит в пятки. Как же был нужен верный человек, который сказал бы, как именно вести переписку. Как не оскорбить, но и не показаться слишком наивной. Как добиться своего. Как не потерять королевство…

7

— Ника, а в лес нам обязательно ночью? — Коста опасливо смотрел по сторонам.

— Ты ж ученик некроманта, — хмыкнула Николина, — конечно, ночь — наше время.

— Мне кажется, ты шутишь, — очень вежливо предположил Коста. — Немёртвым совершенно фиолетово, светит ли солнышко.

— Да. А вот болотная гранадея цветёт только в ночи.

— Разве некроманты занимаются травами?

— А как ты согласился стать учеником некроманта, даже не зная, чем занимаются некроманты?

— Издеваешься?! — возмущённо спросил ангел. — Ты мне предварительно не выдала список тем и литературы!

— Ангел должен быть кротким и терпеливым, — напомнила Ника.

— А некромант — злобным и гадким.

— Так я вроде соответствую.

Коста недовольно зафыркал, но спорить не стал — сообразил, что Ника сейчас быстренько докажет свою правоту.

Они шли достаточно долго, прежде чем Коста провалился в болото по колено.

— Это болото! — заорал он.

— Не вопи, змей привлечёшь.

— К-кого?! — Коста привычно взмахнул крыльями, чтоб подняться над болотом, но крылья не появились. Пришлось выбираться из трясины по-человечески — выдирая ноги и цепляясь за кочки.

— Болотные змеи, их здесь много. Они очень любят гранадею.

Коста нервно озирался по сторонам, змеи мерещились ему в каждой тени.

— А вот и она, красавица.

— З-змея?!

— Гранадея.

Цветок и правда впечатлял — крупный, фиолетовый, с мясистыми лепестками, он немного светился в темноте, и над ним порхали ночные мотыльки, занимаясь опылением.

— Нужно собрать пыльцу, — Ника сунула Косте в руки склянку. — Наклоняешь цветок и легонько трясёшь. Не повреди!

Сама Ника занялась сбором каких-то листьев.

Косясь на воду в болотных колодцах, Коста занялся пыльцой. Схватившись за очередной стебель, он не сразу понял, что не так.

Поразительно тонкий для такого крупного мужчины вопль разнёсся над болотом. Если б змея, болтающаяся в его руке, не была б глухой изначально, она б точно оглохла в тот момент.

— Твою мать, ты ангел или истеричная барышня?! — Ника выхватила змею из руки Косты. — Чего орёшь?!

Коста насупился и промолчал, рассматривая баночку с пыльцой, упавшую в воду и сделавшую последний печальный «бульк».

— Начинай заново, — Ника проследила за его взглядом и вытащила ещё одну склянку. — И учти, больше нет, это последняя. Уронишь — пойдёшь на болото снова один. И да, — её голос аж сочился ядом, — теперь-то на твой вопль здесь точно собрались все змеи болота, — вспомнив о той, которую держала в руке, Ника бросила её на кочку. Та что-то прошипела и исчезла.

Пощады Коста не запросил и орать больше не орал, только жмурился то и дело, капли пота текли по вискам, да руки хоть и дрожали, но склянку держал он крепко.

— Хватит, — наконец сжалилась Ника, забрала добычу и спрятала в сумку. — Начнём сразу первый урок тогда.

Ангел бросил на неё молящий взгляд, но Нику не проняло.

— Руки подставляй, — велела она, сжимая что-то в ладонях. — Уронишь — накажу.

Коста, ожидая худшего, не прогадал — в его ладонях оказалась дохлая змея, с то ли кем-то обгрызенным боком, то ли уже начавшая разлагаться. Внезапно палая мерзость приподняла голову и зашевелилась.

Коста потерял сознание.

***

Леон потёр лоб. От усталости уже гудела голова. Он за день связался со всеми аристократами, владеющими землями в королевстве, велел от имени Сансет начать призыв на службу и по одному отряду направить ко дворцу. Угрозы, лесть, уговоры, обещания, снова по кругу. Уже завтра должны прибыть первые воины. Для них нужны казармы, питание, вещи, полигоны… Нужно нанять инструкторов, поваров, швей. Закупить продукты.

— Леон, — в дверь заглянул баронет Лисий Хвост. — Я тут подумал, солдат-то можно сразу припахать к работе, пусть сами себе казармы сгоревшие отстраивают. И стараться на совесть будут — самим же там жить, и заняты будут.

— Точно, — Леон кивнул. — Спасибо, Шуя.

— Ещё я нашёл команду с одного трактира, его некромант уничтожил по дороге, но ребята выжили в подполе. Я взял их на испытательный срок кормить воинов.

— Шуя, ты меня спасаешь. Мы должны всё очень быстро организовать, иначе Сансет точно выйдет замуж за какого-нибудь соседа, тогда наше королевство превратится в провинцию.

Шуя проглотил вопрос о том, что волнует Леона больше — замужество или провинциальность.

— Мы сумеем, — кивнул баронет. — Мы просто не можем не справиться после всего, что пережили. Надеюсь только, — он перешёл на шёпот, — некромант не вернётся.

— Стражи с ним разделались, — уверенно ответил Леон, прекрасно зная, что именно Шуе пришлось в той бойне тяжелее всех, некромант убил его семью за три года до — с ума сойти, это было уже позавчера. Баронет остался один в шестнадцать лет, если б не Сансет, он лишился б и земель, и титула, но принцесса присмотрела за другом, не позволив его обидеть и моментально проведя через отца приказ о его эмансипации. Шуя понятия не имел, чем его семья помешала некроманту, но он проснулся от того, что его пыталась задушить его мать. Леон не хотел даже представлять, что пережил баронет, и только восхищался его силой духа — он не растерялся, сражался вместе со всеми, прикрывая Сансет. И сейчас Леону очень хотелось его подбодрить, но он вдруг вспомнил, что ночью на привале первым вызвался караулить Шуя, и утром, когда он проснулся, Шуя уже варил чай из собранных ягод и трав. — А ты вообще когда спал последний раз?!

Шуя потупился.

— Ясно. Пойдём спать.

— Нет, у меня ещё дела…

— Шуя, — Леон цапнул его за плечо, — я не могу заснуть один, мерещатся мертвецы, дохлые мышки, ещё какая-то ересь. Давай вместе ляжем у меня в покоях, вдвоём спокойнее и не стыдно перед Сансет.

— О… Я… Ты… — Шуя растерялся. — Да, хорошо.

8

Коста качался на волнах. Это казалось ему даже приятным. Он любил плавать, наслаждаясь объятиями стихии. Только вот в целом именно сейчас это было как-то странно, откуда могла взяться вода? Он же спасал Сансет… Сансет… Николина! Некромантия! Змеи!

Он вскочил, обо что-то запнулся и распахал лицом землю. Подбородок больно защипало, он ободрал кожу до крови. Конечно, на ангелах всё заживает быстро… Но ангел ли он всё ещё? Ответа пока не имелось.

— Вставай, симулянт, — услышал он насмешливый голос некромантки.

Сплюнув, Коста поднялся, отряхиваясь.

— Пойдёшь дальше пешком или продолжишь ехать? — она кивнула куда-то в сторону. Голова у Косты закружилась даже раньше, чем он повернул взгляд, он знал, что не надо туда смотреть, но и не смотреть не мог… Там, едва заметные в тусклом свете луны, замерла полусотня дохлых змеек, некоторые в виде уже одних скелетов, другие с кусками шкурок.

Косту вырвало, и рвало до тех пор, пока в желудке не начались болевые спазмы.

Ника щёлкнула пальцами, и змеи исчезли. То ли моментально разбежались с дорожки, то ли их поглотила земля — Коста не готов был об этом думать.

Вздохнув, некромантка протянула Косте флягу. Он щедро отхлебнул и закашлялся.

— Это не вода!

— И?

— Ангелам нельзя спиртное!

— Ты уже не ангел, ты — ученик некроманта. Запомни наконец. А некромантам можно всё.

— Поэтому ты…

— Умолкни и пей, это приказ.

Вздохнув, Коста сделал второй глоток. Пошло однозначно легче, он уже не кашлял так же сильно, как первый раз, да и кроме горечи у напитка появился вкус — какие-то ягоды.

Он сделал третий глоток и неожиданно хихикнул.

— Всё, хватит, — бдительная Николина отобрала флягу. — Идём. Мне ещё не хватало в дупель пьяного ангела тащить.

— Я не ангел! Я ученик некроманта!

— Коста.

— Пытаюсь соответствовать.

— Расскажи мне об ангелах. Ты был человеком?

— В прошлой жизни, вероятно. В этой я родился ангелом.

— И что это значит? Что такое — быть ангелом?

— Я не знаю. Я никогда не задумывался. Нас с детства учат, что мы будем защищать и помогать. Кто не справляется — теряет крылья и память.

— И становится человеком?

— Ну, наверное. Я не знал близко ни одного павшего.

— Но ты память не потерял?

— Нет, только крылья и благословление небес. У меня осталась только моя личная сила, её не забрали.

— Выходит, тебя наказали, но не выкинули. Или это меня наказали?

— Э?!

— А как вы выбираете, кого защищать? Я тысячу раз видела, как насилуют женщин, убивают стариков и детей. Почему их никто не спас?

— Ангелов не так много, мы не всемогущи. Но мы чувствуем людей, которые важны для мира. Им мы и помогаем.

— Значит, ты явился ради Сансет?

— Да. Ей суждено что-то совершить.

— И никто не знает — что?

— Может быть, архангелы знают, не уверен.

— А бывает так, что вы помогаете плохим людям? Вот он насильник и убийца, но он создаст лекарство от страшной болезни?

У Косты странно дёрнулся глаз.

— Я… не знаю. Я ж не знаю всё о его жизни.

— Погоди, а откуда ты вообще знаешь, кого спасать? Ты летел к Сансет, ты знал о ней всё?

— Нет, — тут ангел почувствовал себя более уверенно. — Мы первый раз покидаем небо подростками и ищем своих подопечных. Чаще всего это один человек, изредка двое. Так вышло, что я летел к Сансет, я её хранитель с детства, а наткнулся на вас с сестрой.

— Ты… был моим хранителем?! — в голосе Николины звучал какой-то страшный букет эмоций.

— Я увидел тебя даже до Сансет, — начал рассказ Коста. — Ты так ярко светилась, и так отчаянно защищала сестру.

— Я… — теперь кружилась голова у Ники. Она не смогла договорить, в горле стоял комок такого размера, что она не могла толком вдохнуть. — Иди в комнату, я позже вернусь, — с трудом выговорила она и практически сбежала.

Коста недоумённо проводил некромантку взглядом. Он не понял, что не так.

***

Ника забежала за угол гостевого крыла дворца и упала, споткнувшись о камень. Скрючившись, она глухо зарыдала, так и оставшись лежать на земле.

Она рыдала по той, которая могла быть сейчас счастливой женщиной, а не проклятой, всеми ненавидимой некроманткой. Если Коста был её хранителем, почему он её не спас?! Почему не пришёл на помощь?! Почему он пришёл за Сансет, унизился, встал на колени, согласился, рискуя всем, своими крыльями, памятью, но не пришёл к ней?

Кто-то обнял её, прижал к груди, укачивая.

— Тшшш, — шептал кто-то, поглаживая её по волосам, а потом замурлыкал какую-то колыбельную, пока она рыдала и билась в истерике, выплёскивая чувства, которые годами носила в себе. — Всё обязательно будет хорошо.

— Не будет, — шепнула Ника, успокаиваясь и собираясь. — Ни у меня, ни у…

— Мы здесь, мы живы, и живы благодаря тебе, Ника. Сансет восстановит королевство, она всё исправит. Но если б ты нас не спасла, всё было бы кончено. Без королевы на этих землях уже столкнулись бы армии соседей, люди были бы убиты, угнаны в рабство, в лучшем случае, остались бы работать здесь за бешеные налоги.

«Если б ты знал…»

— Знаешь, я так боюсь немёртвых… — понизив голос прошептал чужой голос ей прямо в шею. — Не знаю, как мне хватило сил драться, когда я хотел, скуля, прятаться и рыдать. Но я всё же смог. И ты сможешь.

— Спасибо, — Николина окончательно успокоилась. Саднили ободранные коленка и локоть. Смешно, да, могущественная некромантка навернулась, чуть не свернула шею, а теперь ещё и рыдает в объятиях собственной несостоявшейся жертвы, только что признавшейся в страхе перед некромантами. Это не ирония судьбы, это какое-то конкретное издевательство.

— Шуя, — представился парень. Он явно был сильно моложе, она плохо помнила его лицо, а сейчас в темноте толком ничего не было видно, хотя край солнца уже забрезжил над горизонтом.

— Спасибо, Шуя, — повторила она.

9

«Если мы договорились, то мой старший сын немедленно выезжает к вам с войском, готовый защищать вас, прекрасная Сансет, как от соседей, так и от внутренних врагов».

Сансет медитировала над письмом, не в силах никак его подписать. На весах были такие неравные вещи, которые она никогда бы не хотела сравнивать. Но личное остаётся личным, королева им пренебрегает. Всегда.

И она схватила перо.

В тот самый миг, когда она собиралась уже подписать размашистое «согласна», откуда-то выскочила огромная крыса и пребольно укусила её за лодыжку.

Сансет завизжала, на вопль мгновенно примчалась охрана. Пока разбирались, пока Беренил залечивал рану, письмо со стола пропало. Исчезло, будто и не было никогда.

Принцесса растерянно замерла, перебрав уже трижды все бумаги. Потянулась к перу — и отложила его. Всё совсем не просто. Но письмо пропало — может быть, это знак?

Сансет решительно вышла из кабинета и направилась в библиотеку. Она и не заметила, что она там не одна. На балконе второго этажа сидел белый как мел ангел, вокруг запястья которого браслетом обвилась змея. Лечь спать он не мог и помыслить, оставаться в гостиной было невыносимо, и он пошёл куда-то, куда понесли ноги, пока не оказался в библиотеке.

Коста, в тщетных попытках отвлечься от змеи, присматривал за Сансет и её метаниями. Глаза у девушки покраснели и слезились, отчасти от усталости, отчасти от огромного количества пыли.

В очередной раз отчаянно чихнув, Сансет без сил опустилась в кресло. Бесполезно… Никаких идей. Траур по королевской семье будет продолжаться тридцать дней, а что делать потом? Едва траурные ленты будут спущены с главной башни королевства, как в их страну вторгнутся соседи. Остановить их некому — большая часть войска до сих пор лежит на поле боя, став кормом для стервятников и гиен. Даже похоронить достойно бойцов невозможно…

Коста читал её чувства с лёгкостью, которая его удивляла. Он больше не ангел, он не благословлённый, Сансет — не его подопечная. Почему же ему доступны её эмоции и даже самые яркие мысли?

Впрочем, слишком долго он не стал ломать голову, решив, что раз он лишён благословения, то и стандартные правила более к нему неприменимы. А значит, он может оказать принцессе помощь, не нарушая законов. Ведь ангел может прийти на помощь подопечной только тогда, когда угроза искусственна и создана тёмными силами.

— Посмотри вот это, — Коста словно бы материализовался из мрака библиотеки, и Сансет испуганно дёрнулась.

— Что это? Я никогда не встречала этой книги.

— Она принадлежала твоему отцу, — ответил Коста, протягивая книгу в раскрытом виде, взглядом давая понять, что вопросы о том, откуда у него такие познания, неуместны.

Сансет начала читать и уже через пару минут с восторгом взглянула на ангела.

— Это даже лучше, чем то, на что я могла надеяться!

— Я рад, что смог помочь, — Коста слегка склонил голову.

— Спасибо! — девушка вскочила, чмокнула ангела в щёку и бросилась прочь из библиотеки. Коста задумчиво скользнул пальцем по отпечатку её губ на коже. В мыслях царил некоторый сумбур — он начал понимать, что ему теперь позволено гораздо больше, чем любому другому. Его силы остались с ним, пусть он и не может больше летать, но он и не ограничен моралью ангелов. Он может помогать… или мешать. Причём не только подопечному, но и любому другому.

Вдруг он вздрогнул, осознав, что на то время, пока помогал Сансет, забыл о своём уроке и наказании — змея недовольно шевельнулась. Но и Косте уже стало немного легче. Раз смог забыть, и ничего не случилось, может страх всё же уйдёт постепенно.

Он сел в кресло и с опаской взглянул на змею. Смотреть страшно, не смотреть вообще кошмарно.

Немного утешало, что, в отличие от змей на болоте, эта мёртвая и полностью подчиняется Николине, а некромантке он нужен живым. Как связь между учителем и учеником наказывает ученика за увиливание от обучения и неподчинение, так же она наказывает и учителя, если он халатен, слишком жесток или допускает опасную небрежность.

Коста не мог думать о Нике плохо, и он не сомневался, что выданное ей задание нужно выполнить. Ведь страх мешает ему, если б не Ника, вообще неизвестно, чем б закончилось его сегодняшнее столкновение со змеёй, с учётом потери сознания. Ангел, который отключился от страха. Почти смешно.

Змея шевельнулась. Коста проглотил отчего-то слишком вязкую слюну. Змея приподняла голову, посмотрела на него и высунула раздвоенный язык.

В глазах потемнело, Коста усилием воли вцепился второй рукой в подлокотник, чтоб снова не потерять сознание.

Сансет. Нужно думать о Сансет. Вероятно, Ника теперь ответственна за принцессу потому, что с него не сняли необходимость заботиться о ней, но он-то теперь не свободен в своих действиях и времени, поэтому, видимо, логично было переложить ответственность на главного в их паре.

«Коста, — змея уставилась на него, и ангел изумлённо всмотрелся в змею, чуть ли не впервые не норовя отъехать после прямого взгляда. — Коста, чего глаза выпучил, это Николина. Вернись в покои».

Изрядно шокированный ангел не мог не признать, что подобная связь чертовски удобна. Хотя тот факт, что для этого нужно таскать на запястье труп, его всё же немного смущал.

«Коста, живо!»

***

— Смотрите! — Сансет торжествующе положила тяжёлую старинную книгу в золотом переплёте на стол перед друзьями. Они выглядели такими же утомлёнными, как и она сама. Дрэгон первый завладел книгой, и, едва вчитавшись в нужные строки, возбуждённо вскочил с места.

— Это всё меняет! Мы будем спасены!

Леон читал внимательнее и дольше, но тоже остался удовлетворён.

Травник же недоверчиво покачал головой:

— И никаких подвохов? Наверняка придётся выплатить императору целое состояние.

— Неважно, — отмахнулась Сансет, — выплатим. Мы потеряли людей, а не деньги… к сожалению.

— Не совсем понял, — книга перешла к Шуе. — Кто такая барэ?

10

Коста вошёл в выделенные им с Николиной покои. Некромантка что-то чертила на столе, какие-то руны, незнакомые ангелу символы. Затем она засыпала всё той самой пыльцой, которую он собирал на болоте, сосредоточенно и скрупулёзно.

— Я пришёл, — сообщил он, будто она могла не заметить. Но Ника продолжала заниматься своим делом.

Будучи всё же ангелом, Коста в любом случае не планировал докапываться до человека, не желающего общаться, поэтому он тихонько присел в кресло.

— Ты не спал, — наконец Николина отвлеклась от рун. — Как я должна тебя обучать, когда ты сонный и не в состоянии воспринимать информацию?

— Я не смог заснуть…

— Ты будущий некромант. Ты должен спать хоть в гнезде виверн, хоть под пытками.

Коста смотрел на неё испуганными глазами. Напугала ангела, достижение засчитано. Конечно, она преувеличила. Некромант — такой же маг, как любой другой, просто имеет власть над всем тем, где раньше была душа. Почему-то людей это пугает больше, чем всё остальное. Хотя, будь она пиромантом такой же силы, просто б сожгла дворец со всеми обитателями. Было б даже легче. Или утопила. Или… вообще убивать всегда легче, чем спасать и защищать. Но пироманты уважаемые члены общества, а некроманты — изгои, про которых страшных историй ходит больше, чем про кого-либо другого.

Николине страшно хотелось сломать Косту. Призвать сотни змей, заставить его спать с ними, заставить его унижаться, умолять, плакать. Как унижалась, плакала и молила о спасении она, а он не пришёл. Не почувствовал? Отвлёкся? Не захотел? Решил не вмешиваться в её судьбу? Но она не хотела этого!

Было сложно собраться и держать себя в руках. Она учитель, а не садист. Она должна быть лучше него. Она не будет мстить… если только немножко.

— Ладно. Ты таскаешь моё творение уже долго, ты чувствуешь её?

— Чувствую?

— Закрой глаза. Ты, как ангел, наверняка ощущаешь сознания людей неподалёку. У оживлённых своего сознания нет, но есть моя сила, более сконцентрированная, чем неактивная. Она должна выглядеть для тебя как нечто похожее на живое, но очевидно не живое. Ты должен её научиться замечать и ощущать. Когда получится, можно будет попробовать отделить каплю твоей силы и вложить её в мёртвого.

Коста послушно делал то, что она сказала. Это раздражало и напрягало отдельно — не должен был он так покорно брать змею. Он должен был бороться. Ругаться. Ну какой может быть некромант из ангела в принципе? Она посмеяться хотела, а не вот это всё…

— Я чувствую, — сообщил Коста.

— Проверим. А сейчас что ты чувствуешь? — она призвала двух крыс, посадила около его ног, создала пульсар и подвесила неподалёку от его головы.

— Змею… — отозвался он. — Она не шевелится. И ещё четыре точки.

— Четыре? — удивилась она.

— Одна здесь, — он ткнул в крысу правой рукой, свободной от змеи, — вторая. Третья тут, - он безошибочно показал в пульсар, и четвёртая подальше, — он указал пальцем на штору, где пряталась мышка, о которой Ника и забыла. — Третья какая-то другая. Странная.

— Глаза открой.

Крысы Косту не напугали, на пульсар он взглянул, закрыл глаза, видимо, запоминая структуру, снова открыл.

— Понял.

— Прекрасно. Тогда вставай на колени, руки за спину, глаза я тебе завяжу. Будем учиться определять живое, неживое и несуществующее.

Коста молча опустился в требуемую позу, но Ника уловила укор в его глазах.

— Это не просто так, — фыркнула она. — Максимально неудобная поза, в ней сложнее сосредотачиваться, значит, научишься быстрее, раз, два, не будешь помогать себе руками, это важно, не выдавать окружающим, что ты колдуешь, ну и три — если ослабнешь, я замечу моментально, тогда как сидя в кресле ты можешь потерять сознание, а я пропущу. Задача следующая, — она подошла и завязала ему глаза платком, — определять, что за объекты я показываю.

— Я готов.

Ника вывесила перед ним огненный пульсар, водяной комок, на полу собрала вместо земли ком пыли, рядом посадила крысу.

— Рассказывай.

— Живая здесь только ты. Неживого… четверо, — он поворачивал голову, указывая на змею, мышку за шторой, крысу и комок пыли. Несуществующего два. Огонь и вода или воздух. Я не уверен.

Ника сняла с него повязку, позволяя теперь увидеть всё глазами. В целом она осталась довольна. Увидеть все объекты и почти верно их определить — не каждый может.

— Ошибся с пылью.

— Не ошибся, — помотал головой Коста. — Там много мёртвых насекомых.

— Фу! — взвизгнула Ника. — Ладно, — и быстро развеяла комок. — Давай ещё раз, — она вернула на место повязку. В этот момент в дверь постучались.

— Войдите, — отозвалась Ника. Коста вздрогнул, но всё, что он себе позволил — чуть скрючился. Ника ощутила раздражение — ей уже хотелось, чтоб Коста наконец сорвался. Чтоб он вскочил, кричал, может даже ударил её.

— Я хотела… Ой… Так вы стражи или… — вошедшая Сансет посмотрела на Косту, стоящего на коленях с убранными за спину руками и завязанными глазами.

— Одно другому не мешает, — ответила Ника. — Коста мой ученик, — она положила руку ему на макушку, ощущая под пальцами мягкие волнистые волосы. Намотав пару прядей, она потянула на грани с болезненностью. Коста не шелохнулся.

— И что он изучает?

— Ментальную магию, — отозвалась Ника. — Наведение галлюцинаций.

— А для этого обязательно… — она сделала неопределённый жест в сторону ангела.

— Нет. Можно проще, но дольше. Но кто знает, сколько у нас времени? Вдруг случится бой, в котором уже изученное спасёт ему и другим жизнь?

— Логично, — кивнула Сансет, явно обдумывая какую-то мысль. — Ника, а у нас есть целый отряд необученных магов. Можно ли вас попросить, — она замялась, — может за вознаграждение? Я хочу отряд магов. В моём королевстве никто не станет их притеснять и уничтожать только за то, что их дар — тёмный.

Николина хотела возмущённо отказаться, но вдруг передумала, о чём-то вспомнив.