Паинька для Хмурого

Пролог

От волнения сводит живот, а ладони потеют. Под сканирующим взглядом огромного амбала хочется задать дёру и вернуться домой, к нянюшке. Ну зачем я всё это затеяла?!

– Чё такой хилый? – хмуро спрашивает один из вышибал, и я нервно пожимаю плечами. Он ржёт: – Провод-то удержишь?

Второй в это время заканчивает изучать накладные и кивает:

– Проходи.

Я выдыхаю от облегчения: здорово, что не пришлось болтать с ними, а то бы они сразу меня раскрыли! Миновав охранников, я прячусь в женском туалете и срываю нелепый комбинезон и трикотажную шапочку, запихивая скомканные вещи в чёрный пакет.

Идея проникнуть в клуб Андрея Хмурских под видом монтажника охранной фирмы, предоставляющей услуги по видеонаблюдению, пришла на ум моему другу Владику, соседскому сыну, с которым мы вместе сидели на горшках и ходили под стол пешком. Именно он, Владик, удалённо подключился к одной из камер и вывел её из строя, подделал заявку на обслуживание и раздобыл рабочую униформу. Мне оставалось только прийти в клуб, проскользнуть мимо охраны, сверкнув поддельным заказом-нарядом на выполнение работ и… Собственно, я ни разу не заходила так далеко в своих мыслях, поэтому сейчас, будучи здесь, немного теряюсь.

Я не верила, что мне удастся пробраться сюда. Не то что бы этот клуб охраняли подобно швейцарскому банку… Но когда тебя знает каждая букашка в городе и ты дочь своего отца, такие простые вещи, как посещение скандального ночного клуба, для тебя под запретом.

“Дух бунтарства”, – так окрестил мою вылазку Владик, когда я поведала ему свой план: проникнуть в клуб, пробраться в рабочий кабинет самого владельца и отыскать расписку, которую вернул ему мой отец после возврата долга. Да вот только вместе с распиской чудесным образом испарились и деньги с отцовского счёта, а сам папенька слёг с сердечным приступом… А раз уж этого Андрея я и так на дух не перевариваю лет с шестнадцати, так почему бы не обворовать негодяя, верно? Так я, домашняя паинька и папенькина принцесса, и оказалась здесь.

Засовываю пакет под раковину и поправляю волосы, глядя на своё отражение в зеркале. До чего же хорошенькая! Просто загляденье! Жаль только, что папенька слишком упёрт и хочет, чтобы я оставалась учиться в городе. А мне бы так хотелось уехать учиться в Москву или Петербург!.. И даже положительный ответ пришёл из столичного вуза, но я не посмела перечить отцу. Но, когда я принесу ему эту расписку, он сразу поймёт, что я стала взрослой, самостоятельной и находчивой, а значит, не пропаду одна в большом городе. Надо только не сдрейфить и попасть в кабинет Хмурских, чего бы мне это не стоило!

Решительно покидаю своё убежище и дефилирую среди подвыпивших завсегдатаев в сторону лестницы. К молодой и красивой девушке в дорогом платье лишних вопросов не возникает – это плюс. Но есть и жирный минус – взгляды всех мужчин в радиусе трёх-пяти метров направлены на меня, а мне их интерес, как корове пятая нога!

Но наконец я достигаю вип-зоны. Здесь концентрация свидетелей моего маленького преступления ниже. Я прохожу мимо закрытых дверей отдельных кабинетов в самую даль коридора, туда, где находится святая святых Андрея. В одной из ближайших випок приоткрыта дверь, и мой взгляд устремляется туда против воли. Я вздрагиваю.

Там Хмурских. Окучивает сразу двух девушек. Или они его… Подглядывать я, собственно, не собираюсь, лишь радуюсь, что на обозримое будущее Хмурских слишком занят. И надеюсь, что его личный кабинет открыт.

Мне везёт. Я тихо опускаю ручку двери вниз и попадаю в офис хозяина клуба. Сразу кидаюсь к столу, перебирая каждую бумажку, но не вижу пока ничего похожего на расписку.

Язычок ручки щёлкает, и меня бросает в холодный пот. Что мне делать?!

Решение приходит мгновенно. Под действием адреналина я устраиваюсь на краешке стола, принимая, как мне кажется, соблазнительную позу, и с вызовом смотрю на входящего мужчину.

– Так-так-так! – довольно протягивает он. – И кто тут у нас такая сладкая конфета? И зачем пришла?

Не сводя с меня лукавого взгляда, Андрей Хмурских ощупывает каждый миллиметр моего тела. Хочется сжаться. Хочется сбежать. Но я заставляю себя усидеть на месте.

Облизываю пересохшие губы и выдавливаю улыбку:

– Лера. Я пришла к вам.

– М-м-м, да я сегодня просто сказочный везунчик! – усмехается он, облизываясь на меня. В самом что ни на есть прямом смысле этого слова. – Ну, раздевайся, раз пришла.

Что же я, блин, натворила и как из этого теперь выпутываться?!

Времени на размышления у меня нет. Хозяин кабинета кладёт руки по обе стороны от моего тела, хлопая ладонями по столешнице.

– Ну же, сладенькая! – выдыхает он мне в лицо. – У меня не так много времени! Давай быстренько сделаем то, ради чего ты пришла, и дело с концом!

Его рука уверенно ложится на моё колено и скользит под подол платья. Страх липким ужом опутывает внутренности, сердце ухает куда-то вниз от ужаса, вгоняющего в оцепенение. Я застываю. Как и время. В этом фрагменте нет ни прошлого, ни будущего. Только застывшие в настоящем мы.

Я наблюдаю словно со стороны, не смея вымолвить ни слова, не имея сил дать отпор, оказать сопротивление. Будто стою рядом и смотрю на саму себя, застывшую от близости мужского тела, от его прикосновений под юбкой. Где-то в глубине души я знаю, как неправильно происходящее: девушка моего воспитания не должна позволять незнакомому и такому взрослому мужчине трогать себя там, где не трогал никто, и мне стыдно, что я боюсь воспротивиться этим ласкам. А ещё больше мне стыдно от того, что они мне нравятся.

Глава 1

Беда не приходит одна, это знает каждый. Стоило только провалить сдачу зачёта, я уже знала, что в жизни началась чёрная полоса. Препод на замену прямо озвучил стоимость успешной отметки в зачётке, но я же вся такая принципиальная!.. Вот и пойду теперь со своими принципами… на пересдачу.

Словно этого было мало: хозяин кафе, где я работаю, смущённо покашливая, вызвал меня в кабинет, чтобы сообщить, что его молодая жена считает меня его же любовницей, поэтому я не могу больше работать в его кафе.

К слову, по слухам трудового коллектива это уже третья молодая жена моего шефа за последние три года. И каждая из них работала официанткой, как и я. Но меня с престарелым ловеласом Юрием Алексеевичем связывают исключительно деловые отношения, и ничего больше. Точнее… связывали. Ведь теперь я оказалась на улице!

К чести шефа, он выплатил мне зарплату на три месяца вперёд, но этого всё равно не хватит надолго. В самое ближайшее время мне нужно найти новую работу с удобным для учёбы графиком, иначе мне придётся ещё и съезжать со своей съёмной халупы, где я сама себе хозяйка, в халупу пострашнее – общагу, полную шумных пьяных студентов, интриг и разврата, к которому я испытываю настоящее отвращение.

Получив расчёт, я сажусь на трамвай и еду до своей остановки. Сокращаю дорогу через дворы, прыгая между октябрьскими лужицами, в которых отражается проклюнувшийся между низкими серыми тучами закат.

Я стараюсь искать позитив во всём. Подумаешь, уволили! Зато не придётся работать допоздна, и я сумею как следует подготовиться к пересдаче! О более лёгком решении я, конечно, даже не думаю. Это же отвратительно!

В подъезде панельной свечки, как всегда, темно. Лифт не работает, и я, подсвечивая путь фонариком на телефоне, поднимаюсь на седьмой этаж, перешагивая через две ступеньки. Не с первого раза попадаю ключом в замок, да вот так сюрприз! Дверь не заперта. Испытывая леденящий душу страх, раскрываю её, и в глаза ударяет яркий свет.

В полном недоумении иду на тихий звук голосов, и обнаруживаю в кухне хозяйку, Маргариту Семёновну. Рядом с ней стоит какая-то пара. Прямо в уличной обуви.

– Здрасьте, Маргарит Семённа, – звонко говорю я. – Что тут происходит?

Парочка синхронно оборачивается на мой голос, а хозяйка квартиры забавно вращает глазами, надвигаясь на меня.

– Здравствуй, Лерочка! – улыбается она, утягивая меня в единственную комнатушку. Прикрывает дверь и шипит: – Разве ты сейчас не должна быть на работе?

– Разве вы не обещали, что не станете наведываться без спроса? – задаю в ответ закономерный вопрос.

– Поучи ещё, как мне в собственной квартире себя вести! – вредничает женщина в возрасте, и я настораживаюсь.

Не к добру она про свою недвижимость припомнила, ох, не к добру!

Будто читая мои мысли, старая Маргарита подходит ближе и сообщает зловещим шёпотом:

– Я покупателей нашла, но они хотят начать перевозить вещи уже завтра. Ты должна съехать, Лера.

– Маргарита Семённа, да куда ж я? – возмущаюсь во весь голос, но хозяйка шикает:

– Чего вопишь, дурная? Я тебя предупреждала, что копейки прошу лишь потому что жду покупателя, а как он появится, так всё… Вот и появился.

Верно. Говорила. Да только я прожила тут практически восемь месяцев и, мне кажется, заслуживаю хотя бы пары дней на поиск нового жилья. О чём и говорю хозяйке.

– В общаге перекантуешься, – непреклонно талдычит она. – Люди приличные, сразу платят, безо всяких ипотек-шмипотек. Меня всё устраивает, так что, прости, Лера, но тебе придётся съехать сегодня.

Мне хочется рычать от досады. Как же всё это не вовремя! Ну точно чёрная полоса! Но делать нечего: уговор действительно имел место быть, и по нему я должна съехать по первой просьбе хозяйки.

Закончив собирать нехитрые пожитки, я сажусь на краешек дивана, шумно сдуваю выбившуюся из высокого пучка прядь и набираю номер единственного человека, кто, возможно, может мне сейчас помочь.

Целых восемь бесконечных гудков спустя в трубке раздаётся запыхавшийся голос моей – полагаю её можно так назвать – подруги:

– Приветик, Лерыч.

– Привет, – выдыхаю я. И даже зажмуриваюсь. Если она откажет, мне придётся ехать в общагу, и я заранее содрогаюсь от этой мысли. – Лер, мне очень нужна твоя помощь.

Через час я загружаю вещи в машину своей однокурсницы и забираюсь на переднее сиденье.

– И как ты только передвигаешься на такой огромной тачке? – хихикаю я.

– Мой отец считает, что так безопаснее, – Лера закатывает глаза, но тему не развивает. – Ну, рассказывай, Лерон, что у тебя за беда?

Я вкратце делюсь своими проблемами. Не хочу навязываться, но жизнь не оставляет другого выбора.

– Это максимум на неделю, Лер. Я сниму новую квартиру так быстро, как получится. А потом уже начну поиски работы.

– Ой, да оставайся, конечно! Мне не помешаешь, даже если дольше останешься, всё равно я скоро на показ лечу, хата будет пустая стоять.

– Не думаю, что это удобно… – начинаю я.

– Прекрати, я серьёзно! – фыркает Лера. – У меня большая квартира, и я там почти не бываю. Учеба и модельное агентство, фитнес-центр, утренние пробежки занимают почти двадцать часов каждый день.

Глава 2

И почему я не ушла, спросите вы? Потому что самая настоящая мямля и рохля. Подумала, что никак не смогу объяснить Лере ни перемены в настроении, ни отказ от работы, когда она так мне помогла. Да и если судить объективно – идти мне некуда. Пока не найду другое место, уходить из-за ненависти к тому, кто даже меня не помнит, совсем глупо.

Стараюсь не обращать внимание на хозяина, повадившегося сидеть в общем зале, но взгляд то и дело возвращается к скрытому в нише столику, за которым восседает Хмурских в компании Дианы. Со стороны кажется, что между ними довольно близкие отношения. Доверительные. Вот уж никогда бы не подумала, что этот напыщенный засранец и бабник, не пропускающий ни одной юбки, способен общаться нормально хотя бы с одной представительницей слабого пола. За исключением своей дочери, разумеется. Только рядом с ней колючий взгляд смягчается, рот перестаёт сыпать грубостями, стирается высокомерная усмешка.

Чем дольше я втайне наблюдаю за этим мужчиной, тем больше вопросов возникает в моей голове. Странно вообще видеть его здесь, не говоря уже о том, что образ владельца подобного заведения абсолютно не идёт этому мужчине. То ли дело сочинский ночной клуб! Вот там он истинно занимает своё место!

Забегавшись среди посетителей с их заказами, я на некоторое время забываю о Хмурских и перестаю снова и снова возвращаться взглядом к потаённой нише, а когда основная масса клиентов рассеивается, столик хозяина уже пуст. Я встаю у высокой стойки молочного бара, устало разминая шею, и думаю, как бы мне поскорее сменить работу и найти жильё подешевле, да так, чтобы не чувствовать себя обязанной Лере. Настолько погружаюсь в свои мысли, что не замечаю, как рядом вырастает тёмный силуэт.

– Итак, Лера, значит? – выводит меня из транса звучный голос, чуть грубоватый, с лёгкой хрипотцой. – Дружишь с моей дочерью?

Я поворачиваю голову и, тихо вздыхая, говорю:

– Да, здравствуйте.

Андрей изучает меня несколько мгновений. Мне кажется, что с интересом. Но слишком быстро то, что я принимаю за интерес, сменяется на привычный равнодушный взгляд.

– Давно дружите?

– Познакомились на первом курсе. – отвечаю ему, отводя взгляд. Слишком невыносимо видеть его снова в такой пугающей близи. – Мы в одной группе учимся.

– И учитесь вместе, и живёте вместе… – задумчиво протягивает он. – И на работу ко мне тебя просила устроить Лерка…

Я краснею. Быстро стреляю глазами в мужчину, и наши взгляды пересекаются. Вспомнил, кто я такая? Думает, что я пришла мстить? Да я, может, и хотела бы, только не знаю как. Не такой мелкой неудачнице тягаться с этим исполином.

– Это временно, – заверяю его. Мой голос звучит слабо, жалко, словно я оправдываюсь. – Хозяйка квартиры выставила меня поздним вечером, и я попросила Леру помочь перевезти вещи. А ваша дочь была столь добра, что предложила перекантоваться у неё, пока я не найду себе новую квартиру.

– Ясно. – просто говорит он. – С работой что?

– Да в тот же вечер, прямо перед тем, как я осталась без квартиры, меня ещё и с работы попросили, – отмахиваюсь я. – Это случайно совпало так. Хозяин забегаловки, где я работала до этого, женился, а молодая жена приревновала…

– Был повод? – с усмешкой спрашивает он.

Я скашиваю глаза на Олю, девочку за баром, которая разливает по стаканам молочные коктейли и выкладывает в мисочки шарики мороженого. Сейчас она с явным любопытством слушает мой разговор с владельцем заведения, хотя и делает усиленно вид, что слишком занята протиркой идеально блестящего хрома сложной техники.

– Нет, конечно. – отвечаю серьёзно.

– Значит, подстраховалась, – самодовольно припечатывает он. – На пустом месте от конкуренток не торопятся избавиться.

– Ничего такого, смею вас уверить. – сухо говорю ему. – Юрий Алексеевич тот ещё ходок, но ко мне никакого интереса не проявлял. Повезло, что я не в его вкусе!

Хмурских присвистывает:

– Ого! Странный мужик.

– Ничего странного, – закатываю я глаза. – Ему нравятся фигуристые блондинки с силиконовыми губищами, а я не соответствую ни одному из этих критериев.

– Ну, значит, это не ты не в его вкусе, а у него просто вкус отвратительный, – “успокаивает” Андрей. – Здесь надолго или так, мимоходом?

От резкой перемены темы сначала не понимаю, чего он от меня хочет. Удивлённо смотрю на мужчину, и он хмыкает:

– Ну чего ты, Лера? Это простой вопрос, без подвоха. Работать у меня долго планируешь или свинтишь в закат при первой возможности?

– Всю жизнь работать официанткой я не планирую, если вы об этом. – осторожно отвечаю ему.

Хочется рассмеяться. Хочется заорать, топая ногами. Было бы куда – свинтила бы не раздумывая, выражаясь его языком! Да только вот так сюрприз: несмотря на огромный жилищный фонд столицы, найти одновременно дешёвую и расположенную не у чёрта на куличиках квартиру за пару дней нереально! Как и найти непыльную работёнку с гибким графиком.

– Лерка за тебя просила, – говорит он скупо. – Ей отказать не могу. Здесь штат укомплектован, пока более стоящего места нет, но я уже веду переговоры о выкупе ещё одного здания под переделку. Хочу второе такое кафе открыть, в другом районе. Полгода, месяцев девять, не могу пока прогнозировать, что выйдет по срокам.

Глава 3

Он говорит не со мной. С дочерью.

Так я убеждаю себя.

Хмурских не помнит, кто я такая, и точно не жалеет о своих поступках.

Несмотря на то, что, пожалуй, мне это необходимо, чтобы двинуться дальше, не оглядываясь на прошлое.

Чтобы он вспомнил, понял и сожалел. За неимением возможности отомстить и разрушить его жизнь, я думаю, мне было бы достаточно увидеть простое искреннее раскаяние за одну разрушенную напрочь жизнь. Мою жизнь.

Я не просто лишилась отца, своего единственного родителя. Я осталась на улице, потеряв родной дом, где жила с самого рождения, без средств к существованию, ведь все счета оказались пусты. Папины рестораны пребывали в глубоком кризисе, и я потеряла всё. Мне пришлось.

Владик предлагал помощь. Любую. Предлагал обеспечить, помочь с жильём. Но я не могла оставаться в одном городе с человеком, который нагло и беспринципно забрал у меня всё. Из-за него умер мой отец. Если бы Хмурских не позвонил ему, папа был бы жив. А ещё он обворовал меня, присвоил себе весь отцовский бизнес, разорил счета. Я осталась совсем одна и ни с чем. Нет ни одного человека, кто мог бы позаботиться обо мне. Кроме Влада, но из-за стыда за то, что произошло в кабинете Андрея, я так и не решилась ни разу взглянуть на парня. Я вцепилась в учёбу, как в спасательный круг, встретила Леру, которая начала по-своему заботиться обо мне. И теперь, спустя год, я узнаю, что Андрей Хмурских – её отец.

Мне не нужно от него ничего. Никакого искупления вины, возмещения ущерба – он ничего и никогда не сможет исправить. Я хочу лишь одного: чтобы он понял, что сделал со мной, и сожалел об этом. Этого недостаточно, я знаю. Но мне хватит с лихвой.

Но так же я знаю, что Андрей понятия не имеет, кто я такая. Поэтому ожидать от него сожалений просто бессмысленно. Да и сейчас он принимает меня за другую. За свою дочь.

– Андрей… Константинович, – шепчу я, пытаясь разжать его пальцы. – Отпустите, вы делаете мне больно. Это я, Лера. Подружка вашей дочери.

На мгновение мне кажется, что он прислушивается, слышит и понимает меня. По крайней мере он предпринимает попытку подняться на локтях, изучает меня сквозь прищур глаз и хмыкает, поваливаясь обратно на подушку:

– Я тебя знаю. – Мужчина тянет меня за руку, и я вынужденно наклоняюсь к самому его лицу. – Ты – Лера.

Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться. Он сейчас такой забавный! Немного рассеянное, уставшее, изнурённое выпивкой, но такое мягкое выражение на лице не вызывает у меня опасений, а его заторможенная речь и умозаключения веселят. Он мало напоминает мне себя настоящего.

– Правильно, – киваю я. – Я – Лера. Отпустите меня?

Хмурских с удивлением смотрит на мою руку, зажатую в его.

– Нет, – заключает он. – Мне плохо, Лера.

– Тошнит? – моментально спрашиваю у него.

– Нет, – качает он головой. Подносит мою руку к своей груди и прижимает. Я чувствую биение его сердца и ощущаю себя очень странно. – Тут плохо, Лер.

Он открывает глаза чуть шире, внимательно глядя на меня. Надо же! У чёрствого сухаря и эгоиста Андрея Хмурских, оказывается, есть сердце и оно может болеть? Вот так новость! Это обстоятельство поражает, но я решаю подумать об этом позднее.

– Могу вызвать скорую, – предлагаю ему.

– Помоги встать, – просит он, игнорируя моё предложение, и наконец отпускает мою руку.

Смотрит выжидательно, и я с сомнением вздыхаю:

– Давайте, Андрей Константинович, попробуем вас поднять.

Он становится на карачки и опирается на меня. Повисает всей тяжестью, и я с огромным трудом принимаю вертикальное положение, поддерживая мужчину. Мне приходится обнять его тело, а он закидывает руку мне на плечи. Каждый шаг даётся непросто. Я фактически тащу Хмурских, а он еле перебирает ногами. Мучительно медленно я помогаю ему дойти до дивана, потому что просто не дотащу ни до одной из спален.

– Вот так, Андрей Константинович, – приговариваю я, когда он заваливается на декоративные подушки. – Ножки сейчас закинем, и баиньки. А утром будет лучше.

Я хочу поднять его ноги и даже начинаю наклоняться, но мужчина хлопает ладонью по мягкой сидушке и говорит:

– Посиди со мной.

Я не хочу. Не могу. Не должна. Но Андрей берёт меня за руку и тянет к себе.

– Пожалуйста, Лер. Посиди со мной.

Неловко приземляюсь рядом с мужчиной и тороплюсь отодвинуться от его тела, пышущего жаром. Для верности даже пропихиваю между нами крохотную диванную подушку, и это вызывает усмешку на лице Хмурских.

– Не нравлюсь тебе? – спрашивает он. Я ничего не отвечаю, лишь покрываюсь густым румянцем, едва сдерживаясь, чтобы не вывалить ему в лицо, что о нём думаю. – Да я себе тоже не нравлюсь, Лер. Не бойся, не трону тебя.

Он откидывается на мягкую спинку, расслабленно прикрывает глаза, и я жду, что он сейчас снова вырубиться. Но спать он не собирается.

– Как ты тут оказалась? – неожиданно спрашивает Андрей.

– Я тут живу. У Леры, – напоминаю я. – Мы с ней дружим. Я работаю в вашем кафе.

Глава 4

В тот момент, когда меня уже собираются вывести из кафе и усадить на заднее сиденье патрульной машины, снова раздаётся звонок моего телефона.

– Да, Лер? – бросаю я в трубку.

– Я дозвонилась до папы, скоро он будет в кафе. Скину тебе его номер в смс на всякий случай, – тараторит подруга, и я выдыхаю.

Мои стражи хоть и не радуются перспективе торчать в кафе в ожидании хозяина, но идут на это. Как я подозреваю, лишь из ожиданий получить “компенсацию” за беспокойство и хлопоты.

Мы устраиваемся за одним столиком в общем зале, и ждём.

Проходит не менее часа по моим прикидкам, когда в кафе влетает Андрей. Сначала отыскивает меня взглядом, внимательно изучает, чуть хмуря брови, но заметно расслабляется. Показавает полиции свои документы и какие-то бумаги в папке – думаю, это документы на кафе, и после этого Хмурских пропускают за наш столик.

Он садится рядом со мной, усмехаясь уголком губ, обстоятельно узнаёт детали произошедшего, и с каждым словом этих объяснений всё сильней сжимается его челюсть.

Мужчина не задаёт мне тупых вопросов, вроде: “Лера, ты уверена, что всё было именно так?” или “Лер, это была точно Оля?”. Словно он вот так сходу понимает, что было именно так и это была действительно Оля. Возможно, так и есть, поскольку Андрей наклоняется ближе к сержанту и предлагает замять дело безо всяких протоколов задержания и повесток.

Нет, я, конечно, рада такому исходу, но не понимаю, зачем давать взятку. Подумаешь, случилось небольшое недоразумение!..

Но я никогда бы не решилась озвучивать свои мысли, поэтому молчаливо жду, когда всё закончится. А едва из кафе убираются полицейские, а вслед за ними сотрудники охранного агентства, как я поднимаюсь и спрашиваю:

– Вы же дождётесь сами машину с поставкой?

– Поставки у нас по утрам, Лер. – отмахивается он со вздохом. – Поехали, я подвезу тебя домой.

– Что значит: по утрам?! – мой голос от удивления звучит звонче и громче. Мозг даже не успевает проанализировать предложение Хмурских. Хотя… какое, к чёрту, предложение, если оно звучит как приказ? Но сейчас меня волнует только одно. – Андрей Константинович, сегодня не будет поставки?!

Он снова вздыхает, некоторое время молча буравит меня взглядом и поднимается.

– Нет. Поехали, Лер.

– Я не понимаю… – закусываю губу. Взгляд мужчины опускается туда, и он повторяет:

– Поехали. Если тебе нужны ответы, которые сам я собираюсь получить в ближайшее время, то заедем сначала в одно место…

– Нужны, – вырывается быстрее, чем я успеваю продумать всё наперёд.

Андрей самолично проверяет всё кафе и запирает дверь, выставив по новой сигнализацию. На парковке, в самом центре, одиноко стоит новенький кроссовер ярко-синего цвета, и именно к нему уверенным шагом следует мужчина. Меня поражает тот факт, что сперва он открывает переднюю пассажирскую дверцу и протягивает мне руку для поддержки и опоры. Я же смотрю на неё с внутренним содроганием. В памяти вспыхивают самые постыдные воспоминания прошлого. Совершенно некстати.

– Я не кусаюсь, – с усмешкой бросает мужчина и, очевидно, устав дожидаться моих действий, сам берёт меня за руку и тянет к машине.

Быстро запрыгиваю на сиденье, и Андрей вытягивает ремень безопасности. На мгновение наши взгляды пересекаются. Его – слишком серьёзный, внимательный – смущает меня, и я торопливо выхватываю из его пальцев фиксатор ремня и отворачиваюсь, якобы застёгивая его. Вожусь дольше необходимого, и Хмурских хлопает дверью, через несколько секунд устраиваясь за рулём.

Мужчина плавно трогает с места, включает негромкую музыку, таким образом избавляя меня от необходимости вести задушевные беседы.

Мы практически доезжаем до дома Леры, когда он вдруг сворачивает с дороги и паркуется возле похожего.

– Куда мы приехали? – не могу сдержать беспокойства.

– Ко мне, – пожимает он плечами, чуть заметно морщась. – Мне нужно получить несколько ответов, тебе, как я понял, тоже…

Я лишь киваю. Заинтригованная, следую за ним. Получается, он живёт на другом конце того же жилого комплекса, где и его дочь? И что там меня ждёт, в его квартире?

Воображение рисует картины – одну ярче другой. Как головорезы из ЧОПа притаскивают Олю и Андрей начинает допрос с пристрастием, например. Мысленно я дохожу до жутких пыток к тому моменту, как мы останавливаемся у двери без номера, обтянутой светлой искусственной кожей.

Хмурских отпирает замок, и изнутри раздаётся вопль:

– Как ты мог запереть меня?!

Словно извиняясь передо мной своим взглядом, мужчина входит первым и жестом приглашает войти меня. И едва я ступаю на чужую, незнакомую территорию, как взгляд мгновенно обнаруживает источник этого шума.

Посреди просторного коридора Андрея Хмурских, заламывая руки и причитая, стоит Оля.

В моей голове рождается целая сотня вопросов, но я не решаюсь озвучивать их вслух. Где-то в глубине души я знаю, что именно произошло, но мозг усиленно пытается найти удобное оправдание. И первые же слова Андрея отсекают эту возможность.

Глава 5

– Ну как? Обжилась? – Лера плюхается на высокий барный стул напротив меня и просит сделать два кофейных милкшейка.

С тех пор как я начала работать за барной стойкой, подруга переместилась поближе ко мне из-за привычного столика. Мы болтаем под неодобрительными взглядами её отца, который, впрочем, ничего не говорит против. Пока недовольных посетителей нет, думаю, и не скажет. Теперь его и особо многословным-то не назовёшь.

С того самого вечера, как я получила это место, точнее, со следующего утра и до сих пор Андрей Хмурских держал дистанцию и не выходил со мной за рамки “владелец кафе – сотрудница”, что не могло меня не радовать. Чем дальше он держался от меня, тем проще мне было работать в его заведении, тем проще было “забывать”, на кого я вынуждена временно работать, и совесть не ныла по этому поводу.

Получив первую зарплату, я вздохнула спокойнее и начала подыскивать квартиру втайне от Леры. Подруга же была настолько погружена в предстоящую поездку на показ, что не обращала внимания на мои отлучки и неторопливые сборы.

Работу я, конечно, тоже подыскивала, но, как назло, в самый разгар учебного года вакансий с подходящим мне графиком попросту не появлялось: всё давно занято такими же студентами и освободится теперь нескоро. А если что-то случайно вдруг и подворачивалось, так в совершенно неподходящем районе города – слишком далеко от университета и квартиры Леры, что сводило смысл моих поисков на нет.

Таким образом, я зависла в кафе ненавистного мне мужчины и в квартире его дочери, а значит, он постоянно присутствовал в моей жизни, чем бесил ещё больше. Но я не готова была пожертвовать всем, лишь бы только это прекратить.

Постепенно я смирилась, думаю. Как говорится, если ты не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. Так и я. Изменила отношение к обстоятельствам в твёрдом убеждении, что это временное явление. В конце концов, мне с ним детей не крестить!

– Да, обжилась. – улыбаюсь я подруге. – Шарики получаются всё ровнее, я практически выучила все названия допов, а коктейли идеально смотрятся в стакане.

– Это здорово, – радуется она. – Не лучшая работёнка, но уже лучше, чем с подносами ходить.

– Ага, – киваю я.

Зарплата тут выше, но нет чаевых. Но я не печалюсь, ведь уровень заработной платы покрывает их отсутствие с лихвой.

– Это мне? – возникает рядом с дочерью Хмурских, подхватывая второй коктейль.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. С огромным стаканом молочного коктейля мужчина выглядит практически невинно. Ну прямо благородный отец семейства, выгуливающий детей!

Он устраивается на стуле, распахивает пиджак, обхватывает соломинку губами… И я заставляю себя отвернуться.

– Лера, присоединяйся к нашему пиршеству, – говорит он мне.

– Андрей Константинович, но ведь сотрудникам запрещено пить и есть на рабочих местах, – удивляюсь я.

– А мы злому боссу, который выдумал все эти дурацкие правила, ничего не скажем, – заговорщицки шепчет он, вызывая смех Леры и невольную улыбку у меня.

Я наливаю клубничный коктейль, и мы чокаемся.

Каким бы отвратительным человеком не был Андрей, он хороший отец и просто отличный бизнесмен. И тем более отвратительно мне находиться рядом с ним.

Он недолго разговаривает с Лерой о предстоящей поездке и отчаливает по своим делам, прощаясь со всеми до завтра. После его ухода мне становится будто легче дышать. По крайней мере, мне не приходится “держать лицо”, и я расслабленно слушаю вузовские сплетни, которыми снабжает меня подруга. А потом она уходит и мне остаётся только дождаться конца смены.

Но за десять минут до закрытия, когда за столиками уже и посетителей-то не осталось, а девочки-официантки прибирают зал, в кафе вваливается Хмурских в компании какой-то девицы облегчённого поведения. Судя по нетвёрдой походке, они навеселе. Я хмурюсь, потому что эта парочка направляется прямиком к бару.

– А тут есть что-то выпить? – громко спрашивает деваха.

– Молочные коктейли на любой вкус! – смеётся Андрей. В его кабинете наверняка имеется пойло, соответствующее случаю, но он тащит свою ночную спутницу через весь зал к барной стойке.

– Да ты шутишь?! – обиженно надувает она губы. Я выдаю фирменную улыбку:

– “Милкшейкс бар”, какой вкус предпочитаете?

Девица морщится. Андрей щёлкает её по носу и говорит мне:

– Лер, будь заинькой, сделай клубничный… да клубнички побольше… и принеси ко мне в кабинет.

– Она, значит, заинька? – с претензией возмущается девица.

– Заинька, – кивает Хмурских. – А ты… тигрица.

Они покатываются со смеху, продвигаясь дальше по залу, а я выполняю механические действия, чтобы поскорее отделаться от этого задания и свалить как можно дальше от намечающейся оргии.

Ставлю стакан на поднос, представляя, как с особым удовольствием швырнула бы его в эту сладкую парочку, стучу в прикрытую дверь, слыша какую-то возню, дожидаюсь позволения войти.

За столь непродолжительное время Андрей успел избавиться от пиджака, а его рубашка расстёгнута на три верхних пуговицы. На его шее смазанный след от помады очередной временной подружки, которая восседает на столе, рождая в моей памяти неприятные воспоминания.

Глава 6

Следующие недели проходят в загруженности. С утра до ночи каждую свободную минуту я мониторю сайты в поисках работы, но даже несмотря на несколько собеседований, куда меня приглашали за это время, особых успехов в моих поисках нет. Я усиленно готовлюсь к сессии, продолжаю работать к кафе Хмурских и жить в квартире его дочери, с которой мы созваниваемся по видеосвязи каждый вечер, невзирая на разницу во времени. А вот самого Андрея я практически не встречаю. Лишь изредка появляясь в кафе, он сразу закрывается в кабинете и не покидает его до самого конца рабочей смены. Иногда к нему заходит Диана и проводит там по несколько часов, и девочки вокруг с удовольствием обсасывают всякие сплетни об этой паре. Мне не нравится слушать по десять раз на дню, как он её и в каких позах, поэтому я стараюсь держаться подальше от коллег.

Под Новый год в кафе закатывают корпоратив, куда Диана приглашает всех сотрудников, и мы впервые за несколько недель сталкиваемся с Андреем Константиновичем лицом к лицу. Но он предпочитает никак не выделять меня из общей массы своих сотрудниц. Лишь сдержанно кивает в знак приветствия. Я должна испытывать облегчение, что, несмотря на непростую историю нашего знакомства, он не торопится избавиться от меня, когда я всё никак не могу подыскать новое место работы, но всё равно невольно ожидаю момента, когда мне укажут на дверь. И в этом ожидании я откладываю каждую копейку, чтобы у меня была возможность оперативно решить свои проблемы.

В своём одиночестве я всё чаще думаю о его словах. О том, что кто-то из сотрудников моего отца провернул свои грязные делишки и лишил меня наследства. Подумываю даже обратиться к Марату, но пока не решаюсь. Что я могу ему сказать? Что поверила человеку, из-за которого умер мой отец?

Праздник затягивается. Почти весь вечер я стою в стороне, разглядывая танцующих и веселящихся девчонок и сидящих в отдалении за отдельным столиком Андрея и Дианы. Женщина пьёт вино и много смеётся, и мне думается, что, возможно, официантки правы и их связывают не совсем рабочие отношения.

После вечеринки я иду на остановку и жду поздний автобус. Бесшабашные коллеги разъехались на такси в поисках последующих приключений, кто-то поспешил вернуться домой. Одна я замешкалась, чтобы помочь с уборкой, и вышла в числе последних. Да ещё и решила сэкономить на такси.

Ещё издали замечаю выруливающую с парковки машину Хмурских и надеюсь, что он проедет мимо. Но он тормозит возле меня, переднее пассажирское окно ползёт вниз, и я вижу Диану.

– Валерия, давайте мы вас подвезём, – предлагает она.

Я хочу отказаться, но Андрей выглядывает из-за женщины и говорит:

– Нечего мёрзнуть, Лер, поехали.

И я быстро забираюсь в машину, лишь бы не спорить посреди улицы.

– Не против, если сначала Диану закинем? – спрашивает Андрей, и я пожимаю плечами. Мне-то какое дело?

– Это кажется мне логичным, ведь мы в какой-то степени соседи, – вежливо отвечаю.

Диана, если и удивляется такому повороту, вида не показывает. Сидит в своём телефоне всю дорогу, пока я смотрю в окно на огни ночного города.

Но стоит нам затормозить возле современного дома в отдалённом районе Москвы, она говорит:

– Пока, Андрюш. Лера, до свидания! До встречи в новом году!

– До свидания, – прощаюсь я. И, когда Андрей плавно трогает с места, с любопытством спрашиваю у мужчины: – Диана пошла в отпуск?

– Что? – переспрашивает он. Я краснею и повторяю свой вопрос:

– Диана уходит в отпуск? Извините за неуместное любопытство… Просто так много сотрудников взяли отпуска и отгулы…

– А, ничего страшного. – отмахивается он. – Да, Диана завтра улетает до конца праздников. У неё же семья, она каждую неделю к ним летает.

Мужчина произносит это так обыденно, будто это всем известный факт. Я не нахожу, что ещё сказать, поэтому молча смотрю в окно.

– Ты взяла много рабочих смен в праздничные дни, – тихо замечает мужчина.

– Мне всё равно нечем заняться, – смущённо отвечаю ему. Факт того, что ему знаком мой график, немного волнует меня.

– Разве ты не планируешь провести время с друзьями, повидать родных? – интересуется он.

– У меня нет родных, – чересчур резко говорю ему. – У меня есть только один друг. Лера. Но, как известно, она в отъезде до конца праздников.

– Понятно.

Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида и натыкаюсь на взгляд Андрея. Серьёзный, сосредоточенный, он буквально впивается в мои глаза, и я поспешно отвожу их в сторону. И для верности прикрываю. Да так и засыпаю, согретая в теплоте салона, под тихую музыку и аккуратную езду.

– Лер, приехали, – будит меня голос Хмурских. В следующее мгновение горячая широкая ладонь ложится на моё колено, и меня бросает в жар, который распространяется со скоростью света от места прикосновения, и я распахиваю глаза. – Ты заснула. Мы приехали.

Рубит словами грубо. И не убирает руки. Спросонья я не могу связать эти два факта воедино, они совершенно не вяжутся вместе. Я непонимающе смотрю в лицо мужчины, и он повторяет немного хрипло:

– Мы уже приехали, Лер. Возле твоего подъезда.

Рука исчезает, и я застёгиваю пальто.

Глава 7. Андрей

Девятичасовой перелёт подходит к концу, и Лера расслабленно спит, уткнувшись в моё плечо. Умаялась.

Я вижу, что она на взводе. С того момента, как мы заключили наше деловое соглашение, скрепив его рукопожатием, и до самого вылета, когда пути назад точно не осталось, я видел, как страшно ей пускаться в эту авантюру. Но она храбрилась, попутно пытаясь уговорить мою дочь вернуться домой, а потом одномоментно приняла неизбежное, собралась, взяла себя в руки. Смешная!..

– Лера, пора, – тихо бужу девушку, проводя пальцами по изящной кисти. Кожа на ощупь гладкая и прохладная, словно лепесток розы, и я торопливо убираю от неё свои руки и отгоняю прочь непрошеные мысли.

Длинные ресницы подрагивают, привлекая моё внимание, и через мгновение Лера открывает глаза, сонно жмурясь. Тут же поспешно отстраняется, немного краснея. Смущается, стало быть, что продрыхла на мне несколько часов? Не могу сдержать усмешки от этой мысли, и девчонка смущается ещё больше.

Я дожидаюсь, пока основной поток пассажиров не схлынет, извлекаю ручную кладь и стягиваю джемпер. Лера зачарованно очерчивает край задравшейся поло, и я дразняще говорю:

– Думаю, тебе тоже стоит раздеться.

– Хорошо, – пищит она и быстро стягивает толстовку.

Осматривая её, не могу удержаться:

– О, да у нас фэмили лук! Идеальный выбор, дочка!

– Спасибо, папочка! – ярко улыбается она, и я считаю, что на этом обмен любезностями может быть официально завершён.

– Почапали на выход, красотка, – говорю ей, пропуская вперёд.

Скромные джинсы идеально обтягивают упругий зад, притягивая против моего желания взгляд. Точнее, желание поглядеть имеется. Бешеное. Только неуместное в данных обстоятельствах. Глупо будет спалиться перед дражайшими родственничками из-за разгулявшегося либидо. Хотя разгуляться ему есть где, и это невозможно игнорировать.

Лера для меня – что кость в горле. Девочка, которая кончала от моих ласк. Девочка, которую я не трахнул из-за принципов. Искры из глаз сыпались, едва сдержался, но отпустил и забыл о её существовании, пока не увидел в собственном кафе. А с тех пор, как снова встретил, только и мечтал нагнуть над столом. Или прижать к стене. Или взять прямо на барной стойке.

Диана считает, что некая незаконченность действия порождает во мне зацикленность, навязчивые состояния, а Лера, в какой-то степени, мой личный триггер, но я не верю. Давно не верю в эти её психологические штучки. Просто хочу трахнуть девку, которую ввиду обстоятельств не поимел тогда. Но это желание для меня настолько привычно и обыденно, что я превосходно справлюсь с ним и без поучений Дианы. Я уверен, что справлюсь. Пусть это и даётся с трудом и не без последствий для привычной жизни.

В конце концов, я управляю членом, а не он мной, поэтому Лерина сладкая узкая дырка останется мною не тронута. По многим причинам.

Абстрагируясь ото всех этих мыслей, которые ничего, кроме зудящего в голове раздражения и моментальной эрекции, не вызывают, я нагоняю девушку и прошу:

– Давай ещё раз пробежимся по именам родни.

– Дедушка Ульрих, бабушка Анна, – послушно повторяет Лера. – Ваши дядя и его жена. Детей у них нет. Ульрих – родной брат вашего отца. Живут на вилле в окружении стервятников…

– Лера! – раздосадовано качаю головой, и она хихикает, одновременно забавляя и вымешивая меня. – Давай, пожалуйста, посерьёзней.

– Простите, я немного нервничаю, – отзывается она. – Но я всё запомнила.

– Точно?

Девушка закусывает губу и медленно кивает.

– Вообще-то, я отличница.

– Супер, ты молодец, – равнодушно хвалю её, усмиряя собственные взбунтовавшиеся нервы. Так и подмывает сказать какую-нибудь пошлость в духе старшей школы. Но дурацкая фраза: “Молодец, соси конец”, впрочем, единственная приходит на ум. Попахивает кретинизмом. Во многом благодаря этому мне удаётся смолчать. Какой же я… молодец!

Громко хмыкаю, и Лера настороженно смотрит на меня.

– Я серьёзно всё запомнила. Вам не о чем переживать.

– Выбора у меня всё равно уже нет, – замечаю, начиная осматриваться по сторонам.

Где-то здесь, в залитом солнечным светом зале прилёта, нас должен поджидать водитель дяди. И он действительно быстро обнаруживается.

– Ну, давай, сладкая, – взяв Леру под руку и направляя в нужную сторону, говорю тихо. – Не подведи.

Уверен, в скором времени – и если всё пройдёт успешно – мне светит нехилый куш. Отсюда и требование дядюшки привезти с собой дочь. А своё упускать я не собираюсь ни при каких обстоятельствах!

Примерно через полчаса мы погружаемся на белоснежную яхту и плывём к острову. Всю дорогу Лера нервно сжимает поручень, стоя на открытой палубе и вглядываясь в рассекаемую водным транспортом лазурь, а я смотрю на неё, сидя в прохладе у бара и попивая охлаждённый коктейль. Девушка выглядит рассеянной. Возможно, всё ещё никак не придёт в себя после перелёта и сна, может, пытается угадать, куда мы плывём, а может, и вовсе оценить стоимость этой плавучей посудины и гадает, сколько денег у моих родственников, чёрт её знает. Но вскоре мне становится скучно, и я выхожу под палящее солнце. К ней.