Памятная Книжка Богучара

МЕТРИЧЕСКИЕ КНИГИ

Июльское утро сорок второго было ясным и солнечным, местное радио передало, чтобы все оставались на рабочих местах. Детей повели в ясли, служащие пошли на работу.  Часть жителей ушла с отступающими войсками. Многие вышли из города и спрятались в оврагах. Татьяна как всегда пришла на работу в райисполком, по дороге встретила Гончарову Машу, которая вела дочку в ясли, та упорно сопротивлялась. Тревожное лицо подруги еще больше испортило настроение. Угрожающий ветер дул в лицо, из головы не выходила мысль, что делать с архивом. Проблема была в том, что во время эвакуации большую часть документов вывезли, но остались церковные Метрические книги. В книгах  хранились практически все информации о богучарцах, когда родился, когда женился и кто умер. Куда их девать она не знала.

В здании бывшей земской управы, где хранился архив, было неуютно, на полу листы бумаги, было пыльно и душно. Пытаясь, навести порядок в архиве, за час до обеденного перерыва Татьяна вышла на улицу. Внезапно услышали и гудение немецкого самолета свист. Посыпались бомбы. По площади в это время шла девушка лет семнадцати. Татьяна крикнула ей: «Ложись!» и сама упала на землю закрыв голову руками. Одна из них упала рядом с ними. Земля содрогалась. Подняв голову увидела, что девушка лежала на земле с оторванной головой. Стало жутко и страшно. Немецкая авиация начала бомбить город, в котором остались одни старики и дети.

Бомбежка продолжалась около часа. Затем все стихло. За окном потемнело, было видно, как горело здание педучилища, над ним подымался черный дым. Свет погас, за-молчало радио. Выйдя на улицу Театральную, ужаснулась, в небе над городом стояло темно - оранжевое солнце. В воздухе стоял запах гари, над зданиями языки пламени. Там где мимо Богучарского собора недавно шли колонный отступающих солдат было непривычно пусто.

Опустошенная и очумевшая от страха и ужаса Татьяна шла по городу. Горели раз-бомбленные здания,  на площади Павших стрелков все усеяно мусором, газетами. У разрушенного здания НКВД, на углу, где стояла водосточная бочка, лежал раненный в живот младший лейтенант и просил воды.

На дороге остановился проезжающий автобус, из которого выскочил майор и крикнул на Татьяну: «Срочно вызывай скорую помощь, не видите, офицер ранен».

- Какая скорая не видите все разбомбили, сколько трупов кругом, -ответила Татьяна.

- Да я тебя сейчас расстреляю, - закричал майор и выхватил пистолет.

В это время снова раздался гул самолетов. Татьяна ничего не ответила и побежала на другую сторону улицы. Раздались взрывы, бомбили на улице Карла Маркса. После налета, автобус уехал, младший лейтенант остался лежать у бочки, но уже не подавал признаков жизни.

Кругом слышались стоны и крики. У разрушенного здания яслей, весь двор, усеянный телами взрослых и детей, клочками пеленок. Во дворе почерневшие лица, воздевающие к небу руки и проклинающих фашистов.

Дом, в котором жила Татьяна, уцелел. Улицы города стали словно чужие. К концу дня в город начали возвращаться люди. Непривычно долгой казалась ночь. Слышался плач людей, звездное небо закрывала черно – белая мгла.

Рано утром по улице пошли колонны немецких и итальянских солдат. Солдаты за-ходили в каждый дом, людей выгоняли на улицу. Слышались крики, одиночные выстрелы  и  лай собак. Было страшно выходить на улицу.

На улице 1- Мая  детдом заняли под казармы, а бывшая земская управа стала  немецким штабом. Уже через неделю в городе прошли сходы горожан, были выбраны старосты и бургомистр - бывший учитель, в школе его дразнили ИванСер, он когда - то учил Татьяну. Женщин на выборы бургомистра и старост не пригласили, пришло человек сорок мужчин которые «одобрили» его кандидатуру. Вскоре стало известно, что Николай Бондарев с улицы Урицкого и братья Ермоленко были и избраны старостами.

Однажды Татьяна увидела в центре города Пушкареву Катьку  она шла под ручку с немецким офицером. До оккупации она работала в райкоме комсомола. Небольшого роста с черными глазами она всегда вела себя заносчиво. При встрече с Гончаровой  Машей та рассказала, что Катьку Пушкареву то же видели вместе с немцами и в управе.

Вскоре в городе началась облавы. Заходили в  дома, где жили родственники командиров Красной Армии и коммунистов, искали членов семей красных командиров. Татьяна подумала, -  как об этом узнали каратели? Не из Метрических ли книг, но там этих сведений нет.

В начале июля начались вызывать  к бургомистру в управу. Началась регистрация населения города. В управе, куда пришла Татьяна, в зале на втором этаже за столом сидели бургомистр и четыре старосты. До войны здесь часто выступала в «Синей блузе» читала  скетч. Вспомнились строки:

«Мы синеблузники, мы профсоюзники,

Мы не баяны-соловьи -

Мы только гайки в великой спайке

Одной трудящейся семьи...»

В ходе опроса стали выяснять принадлежность к ВКП (б) и ВЛКСМ. «Почему они спрашивают,  ведь все они знали, что я работала в райисполкоме», - мысленно спрашивала себя Татьяна. После опроса заставили оставить в длинном списке оттиск большого пальца правой руки.

Спустившись по черной чугунной лестнице на первом этаже, решила зайти в архив. Дверь была не заперта. В кабинете за столом сидел полицай - Андрей Ермоленко и судорожно курил. Когда – то они учились с ним в одном классе. Татьяна остановилась у входа и спросила: «Андрей, как ты мог?» Тот отрывисто и виновато ответил: «Жить всем хочется, ИванСер заставил. Ты же видела, вся управа из учителей».

ПОЗНАВ ВПОЛНЕ ОН – СЧАСТЬЕ ЖИТЬ

8 сентября (1 октября по старому стилю) 1907 года в семье украинца, крестьянина Никандра Рыжманова родился мальчик, которого назвали Григорием. Хутор Дядин, в котором они

жили или как его еще называли Дедин, стоял на берегу реки Левая Богучарка.

Река была довольно полноводной и широкой. По ней в сторону села Красноженово весной проходили даже пароходы. Здесь и прошло детство Григория. Хутор Дядин состоял из 137 дворов и 866 жителей, имелась школа на 60 учеников и торговая лавка А.Н. Овчарова.

С ранних лет Григорий работал вместе с отцом сначала пастухом, а затем и пахарем. Будучи скромным и застенчивым человеком, часто любил уединяться и в раннем возрасте стал сочинять стихи.

Уже в 1928 году об этом времени он напишет такие строки:

≪Я рос на просторе

За древним курганом,

В краю знаменитых

Побелкою хат.

Дружил я и с ливнем,

И с ветром – буяном

Под сводом синих небесных палат.

Под солнцем и тучами

Долгого лета

Овечьей отары

Я был пастухом.

Дремотные зори

Степного рассвета

Встречал я в пути

За полынным холмом …≫

Надо сказать, что и сейчас на хуторе осталось несколько ухоженных крытых камышом и старательно выбеленных хат. Крестьянское сельское общество хутора в начале XX века было многочисленным и владело 2657 десятинами земли. В 137 дворах жило 866 жителей. По инициативе сельского общества и Богучарского земства в 1900 году была построена народная школа. Здесь и начал свое обучение Григорий. В школу он пошел в период Первой мировой войны. В его последующих стихах часто звучат строки из детства и школьной жизни. К примеру, стихотворение ≪Батрачка Маруся≫:

≪…Ведь теперь с подружками

И Маруся в школе.

Ей и в тесном классе –

Все равно на воле.

На тетрадь склонилась

Русая головка.

Было бы желание,

Будет и сноровка…≫

После окончания Дядинской школы Григорий продолжил обучение в Богучарской школе и закончил ее в 1925 году. Как писал воронежский поэт Владимир Григорьевич Гордейчев в предисловии вышедших в 1968 года стихов Григория Рыжманова: ≪От рождения житель деревни, самой сутью своей знавший ее горести и радости, свидетель глубоких перемен в народной жизни, Рыжманов шел в литературу с яркими наблюдениями, взятыми из самой жизни. Тема перемен, тема перелома присуще многим стихам Рыжманова этой поры≫.

Особый отпечаток на творчество Григория Рыжманова отложила Гражданская война, коллективизация, комсомольская юность. В стихотворении ≪Поручитель≫ он пишет:

≪Не стереть эмали Памятного дня;

В клубе принимали в комсомол меня.

Поручилось трое,

В том числе старик

Выглядел героем

Знатный большевик

…

На тачанках мчались

Мы в огонь и в стынь

За меня ручались

Орден и костыль≫.

После школы Григорий Рыжманов по направлению комсомола поступил в Богучарский педагогический техникум (впоследствии Богучарское педагогическое училище имени Крупской – Е.Р.). Примечательно, что учителем русского языка и литературы была бывшая учительница Богучарской мужской гимназии Ольга Павловна Страхова, которая с 1915 по 1918 годы обучала Александра Михайловича Шолохова.

После окончания педтехникума в 1928 г. Григорий продолжил обучение в Воронежском государственном университете и начал печататься в воронежских периодических изданиях. Студенты и преподаватели университета в то время создавали свои группы и объединения, такие как ≪Пестрая ватага≫, ≪Чернозем≫, ≪Синяя блуза≫ и другие. Н.А. Романов, Е.В. Петухов, Г.Н. Рыжманов, С.Н. Прядкин, А.М. Путинцев, Л.А. Плоткин. стремились тогда ≪выковать≫ новую пролетарскую культуру.

После окончания литературно – лингвистического отделения педагогического факультета ВГУ в 1931 г. Григорий Рыжманов работал до войны литературным сотрудником областных газет ≪Коммуна≫, ≪Молодой коммунар≫, ≪Будь готов!≫, журнала ≪Подъем≫, в книгоиздательстве литературным консультантом, во Дворце пионеров. В его стихах и поэмах отражены трудовые свершения современников, красота окружающей природы, сложность нравственных конфликтов.

В 1934 году в Москве происходил прием в Союз писателей, Григорий

Рыжманов становится сначала кандидатом, а в 1935 году вместе с Михаилом Булавиным, Николаем Задонским становится членом Союза писателей СССР.

В феврале 1935 года Г.Н. Рыжманов участник Первых всесоюзных курсов комсомольских писателей, часто выступал перед слушателями серьезных аудиторий. В 1936 году он участвует в работе молодых литераторов, созванных по инициативе ЦК комсомола в г. Малеевка.