Папа, что ты натворил?

Глава первая

- Дедуля называет меня внученькой, а мама - принцесской. Именно не принцессой, а принцесской! - послышался голосок из моей приемной, когда я, уставший, невыспавшийся и злой, как три тысячи чертей, подходил к своему кабинету.

Это что еще такое? Секретарша привела сюда ребенка? Она же знает, что мой офис - не место для детей!

- И ты приехала сюда… к Громову Сергею Анатольевичу, чтобы рассказать ему про свою маму?

А вот этот голос мне очень не нравился. Потому что принадлежал моей бывшей невесте, с которой мы расстались не так давно. А именно - пару недель назад, не дожив до свадьбы каких-то несколько дней. В качестве жениха и невесты, разумеется. В остальном я был живее всех живых, хоть и порядком помят за эту ночь.

Отмена сего мероприятия уже обернулась скандалом в прессе. Мол Громов, такой-сякой, сначала развелся с женой, а теперь бросил невесту. Конечно, охочие до желтых заголовков журналюги даже не удосуживались разузнать, почему это я решил отменить женитьбу, но я им и не собирался рассказывать, что попросту передумал. Потому что любви между мною и Ульяной Родниной, дочерью весьма известного бизнесмена, не было ни на грамм. А я предпочитал начинать семейную жизнь, опираясь исключительно на чувства, желательно светлые. Такими наши отношения с Улей, очень быстро скатившиеся к скандалам и ссорам, уже не были. Это раньше я был влюблен не только в Роднину, но и в перспективы, которые открывал брак с нею, а сейчас понимал, что просто не вывезу эту женщину. Во всех смыслах этого слова.

- Да! Моя мама… это… ну как вам сказать… она его не очень долюбливает, - хихикнула девочка (а я надеялся, что внученьками и принцессками называют только маленьких представительниц женского пола), и тут я замаячил на горизонте.

- И почему это твоя мама меня недолюбливает? - поинтересовался я, появляясь в приемной.

Малышка, которая держала в одной руке стакан с соком, а во второй - игрушечную волшебную палочку, так и застыла, глядя на меня во все глаза. Как будто я был ее кумиром, сошедшим с плаката или экрана телевизора. А вот Ульяна хмыкнула и, переведя взгляд с девочки на меня и обратно, сложила руки на груди.

- Это я расскажу тебе наедине! - сообщила мне малышка.

Поставив стакан на стол секретарши, которой не было на месте, она подошла ко мне и деловито представилась:

- Катя.

Я посмотрел сначала на нее, потом на Ульяну. Снова на Катю, черты лица которой показались мне знакомыми.

- Громов Сергей, - отозвался я. - И если твоя мама не приехала с тобой и сопровождать тебя в мой кабинет некому, идем.

Она опустила взгляд, а я приметил в темных волосах малышки крохотную корону на обруче. Ну точно принцесска! И откуда она такая взялась на мою голову, а главное, зачем сюда явилась? Ну, недолюбливает меня какая-то незнакомая мне мама ребенка, я-то тут причем? Может, не заметил и случайно заблокировал выезд ее машины из двора? Или увел в магазине последнюю свободную тележку прямо из-под носа? Мало ли причин меня недолюбливать, в самом-то деле! Но это ведь не повод подсылать в мой офис своих детей.

- Сереж, я подожду тебя здесь, есть разговор, - сообщила мне Ульяна, которая заняла секретарское кресло, тем самым показывая, что ее намерения меня дождаться весьма твердые.

- Ладно, - буркнул в ответ, и мы с Катей направились в кабинет.

Как только за мной и девочкой закрылась дверь, она сразу приступила к цели своего визита. Достала из кармашка джинсовой курточки сложенную вдвое фотографию и протянула мне.

- Меня сюда привел дедушка. Я очень просила. Мама об этом не знает, но мы с тобой ей, наверно, потом скажем. Ее зовут Ангелина, дед называет ее Геля. А я - ее дочь.

Она замолчала, хмуря бровки, а потом, как будто решившись на что-то важное, ошарашила:

- И твоя дочь тоже, папа.

Прекрасно… Знал бы, что закончится именно этим, попросил бы Ульяну сразу выпроводить маленькую выдумщицу из офиса. Так я думал ровно до тех пор, пока не развернул фотографию, с которой на меня смотрела… моя бывшая жена.

Пришлось отойти к креслу и сесть в него, потому что сердце вдруг забилось чаще, того и гляди будет приступ.

Давно позабытые чувства всколыхнулись, пробили ту броню, которую я так усердно вокруг них выстраивал, и ростки их, прозрачные и слабенькие, потянулись наверх. К черту! Надо выдрать их с корнем навсегда.

- Послушай, малышка, ты никак не можешь быть моей дочерью, - размеренно сказал я, только теперь осознавая, что Ангелина родила ребенка, а я об этом даже не знал.

А хотя, с чего вдруг мне это должно быть известно? Мы больше не были близкими людьми, хотя в прошлом нас и связывали отношения, что казались крепче всяких пут.

- Да, на фото моя бывшая жена, - продолжил я, - но мы развелись с нею до того, как ты появилась на свет.

- Вот именно! - тут же с жаром откликнулась Катя. - Она просто тебе ничего не сказала обо мне.

Она уперла руки в боки и смотрела на меня с тем выражением на лице, какое бывало только у Ангелины. Да и вообще девочка была ее точной копией… Но мы развелись с Линой шесть лет назад, и тогда у нее уж точно не было дочери. Ни от меня, ни от кого бы то ни было.

- Я знаю твою маму. Он не стала бы от меня такое скрывать, - покачав головой, сказал я ребенку.

Сам же опять всмотрелся в фотографию Ангелины. Какая же она красивая! За время, что мы не виделись, стала еще более изящной, манящей, привлекательной.

Желанной.

Так… Что я там говорил про вырванные ростки чувств?

- Хочешь, поедем к ней?

Я предложил это Кате и до того мне понравилась данная затея, что я весь воодушевился. А желание увидеть Лину стало просто нестерпимым. Интересно, что она скажет, когда я доставлю ей ребенка? Спасибо, а я как раз позвонила Катиному отцу? Кстати, что это вообще такое? Катенька не знает про папу и думает, что родилась от другого мужчины!

- Она тебе сама скажет, что я - не твой отец, - продолжил я, на что девочка тут же замотала головой.

Глава вторая

- Что-то они задерживаются, - нахмурилась я, взглянув на часы.

Дедушка и Катюша, которые отправились на прогулку, обычно были очень пунктуальными и всегда возвращались вовремя. Но сегодня ощутимо опаздывали. Или это казалось мне, потому что мамой я была довольно тревожной?

- Всего двадцать минут! - заявила Валька, моя лучшая подруга.

Она хрустела уже третьим яблоком, из которых я делала фирменную шарлотку.

Ну как - делала? Рассеянно пыталась сообразить, как выложить уже давно потемневшие ломтики фруктов, перебирала их и бесконечно бросала взгляды на минутные стрелки.

- Вот именно! Для дедушки - это уже критичное опоздание, ты же знаешь…

Я все же бросила свое высокохудожественное яблочное занятие и, залив фрукты тестом, как есть, поставила пирог в духовку.

- Ну, ничего, вот-вот будут, - сказала Валя и выбросила огрызок в мусорное ведро.

Она осмотрелась на кухне, наверняка ища, чем еще можно подкрепиться, но сегодня я не планировала наготавливать первое, второе и компот, как делала это всегда, когда у меня на работе выдавался выходной. Мы с Катюшей планировали сходить погулять, а потом перекусить в ее любимом кафе.

По правде говоря, и выходной-то у меня выдался незапланированным. Я просто не хотела в очередной раз выбираться из дома, отправляясь в свой крохотный офис. Оставила вместо себя помощницу Наталью, она и должна была разобраться с заказами на сегодня. И всему виной был Антон Макаров. Этот тип, с которым я имела неосторожность завязать переписку на сайте знакомств, преследовал меня так, как иной раз не преследует гончая неосмотрительную дичь. Сначала он очень помог мне с открытием моего небольшого дела, но когда его поползновения стали переходить все границы, а я уже рассчиталась со всеми долгами в его сторону, у нас состоялся серьезный разговор. Я заявила Макарову, что он не в моем вкусе, но ему на это было плевать. Он поджидал меня у дома, приходил в офис, постоянно звонил и писал, несмотря на то, что я регулярно блокировала предыдущие номера. Единственное - Антон не трогал меня, когда я была в компании Катюши и деда Семена. Но я ведь не могла всюду таскать их с собой!

- Нет, я им звоню! - заявила я, начиная рисовать себе в воображении самые жуткие картинки, связанные с Макаровым и моей дочерью.

Но не успела я взять телефон, как в замочной скважине входной двери заскрежетал ключ.

- Слава богу! Все живы и здоровы! - притворно восхитилась Валентина.

Я проигнорировала слова подруги. Да, она не была такой тревожной, как я, но и сыновья у нее росли сами по себе прекрасно. Не нуждались в маме и даже заявляли ей, чтобы она почаще отсутствовала дома. Правда, и были они давно уже в подростковом возрасте.

Я выскочила в прихожую, куда уже зашли дед и Катенька, о чем-то кому-то бесперебойно вещающая.

- И тогда он сказал, что мне нужно подрасти. А еще, папа…

Она запнулась, увидев меня, я же вскинула брови и сложила руки на груди. Что еще за новости? Какой-такой папа? Мы ведь давно выяснили, что ее отец - капитан подводной лодки, которая никогда не всплывает.

- Мы нашли папу! - заявила мне Катя, и рядом со мной послышался голос Вали:

- Вот те раз!

Сердце мое сначала замедлилось, а потом стало отбивать бешеный ритм в грудной клетке, когда я посмотрела на деда, а тот отвел глаза. Нет-нет! Только не это, пожалуйста! Пусть эта чертова лодка ляжет на дно и ее капитану даже не придется оказываться на поверхности, чтобы продлить контракт.

- Я надеюсь, что это шутка, - прошептала и шагнула к выходу из квартиры.

Распахнув дверь, я обнаружила за ней…

- Вот же черт!

- Лина - это я!

Дернув на себя дверь, которая сейчас была ну очень тяжелой, потому что ее держал Сергей Громов, мой бывший муж, я попыталась захлопнуть ее, но он мне этого сделать не позволил.

- Тут какие-то следы, - сказал он, нахмурившись.

Вел себя так, как будто каждый день приходил ко мне вот так вот ближе к обеду и мы с ним вели непринужденные беседы.

- Что ты здесь делаешь? - прошипела я, все же поняв, что с дверью мне не совладать.

Точнее, с одним весьма конкретным мужчиной, которого я хотела сейчас видеть даже меньше Макарова.

- Я приехал, потому что этот старый… Семен и твоя дочь прибыли в мой офис и сказали, что тебе нужна помощь.

Господи, только не это! Только не это отчаянно колотящееся сердце, которое реагирует на вполне конкретного мужчину. И только не тот факт, что Сергей узнал о своем отцовстве!

- Мне не нужна помощь, - соврала я. - Отпусти, пожалуйста, дверь!

- Мам… папа все знает, мы ему рассказали, - послышался позади голосок дочери.

Я обернулась к ней, чем и воспользовался Сергей. Он шагнул в квартиру, оказался лицом к лицу со мной. Так близко, что у меня даже дыхание сбилось окончательно. А от аромата его парфюма вообще снесло крышу.

Это была минутная слабость. Я тут же приказала себе вспомнить все то, из-за чего мы расстались, что превратило меня в снежную королеву. Никаких чувств к этому мужчине, никаких эмоций, никаких мыслей о нем. Вот и славно. Так лучше.

- Что вы ему рассказали? - потребовала я ответа, пока дедушка пытался сделать вид, что его вообще здесь нет, а Катюша принимала боевой вид.

Сбившаяся набок корона, которую я купила своей принцесске, а также волшебная палочка в руке дополняли картину, делая ее в какой-то мере забавной. Однако мне было не до смеха.

- Мы рассказали все! Про Макарова и про то, что он тебя… ну, достает.

Катюша сначала запнулась, а потом сделала глубокий вдох и выдала:

- А еще - что я его дочь.

Она указала палочкой на Громова. Он стоял, заложив руки в карманы брюк и смотрел на нас с интересом.

- Но он почему-то в это не верит, мамочка. Вот и расскажи, что родила ты меня именно от этого папы. Тогда мы сможем жить одной большой семьей, как живут другие дети.

Боже, где же я так нагрешила-то?..

Глава третья

Если Сергей имел в виду Антона Макарова, то с математикой у него было не особо хорошо. Потому что расстались мы аж шесть лет назад, что совершенно не подходило под определение «сразу стала строить отношения».

- Сереж… поверь, последнее, что я хочу с тобой обсуждать - мои любовные истории с другими мужчинами, - покачала я головой.

- А их было много? - возмутился Громов, и рука его сползла мне на задницу окончательно.

- Мужчин или любовных историй? - бесстрастно спросила я, обработав уголок губ Сергея.

Я посмотрела на него с интересом сверху-вниз. Глаза бывшего мужа потемнели и пылали смесью негодования и немого обещания. И не успела я спохватиться и отпрянуть, как Громов вскочил, сжал меня в медвежьих объятиях и стал жарко целовать.

Да так, что пузырек перекиси выпал из моих рук и укатился под ванну со стуком.

А может, это отчаянно колотилось мое несчастное сердце. Я уже ничего не могла разобрать, потому что все затмили нахлынувшие чувства, которые казались давно похороненными заживо.

Отмерла я не сразу. Сначала мне отказало самообладание, иначе обозвать то, что я сама потянулась к Громову, не могла. Но когда сообразила, что происходит, стала вырываться. Сергей вновь уйдет, перевернув мою жизнь и жизнь моей дочери с ног на голову, а я останусь опять зализывать раны. И, судя по тому, что сейчас творилось, на это вновь понадобится несколько лет, да и то эмоции в сторону Громова не исчезнут насовсем.

- Все! Хватит! Перестань! - закричала я, тяжело дыша, когда мне удалось отпрянуть от Сергея.

Он снова тянулся ко мне, чтобы вернуть в свои объятия, но допускать этого права я не имела. Это станет окончательной капитуляцией, а я рассчитывала на то, что Громов просто уйдет из моего дома и из моей жизни и никогда не вернется.

- Идем и поговорим нормально, - процедил Сергей, кивнув на выход из ванной.

Я метнулась на кухню, совершенно сбитая с толку. Стала делать вид, что увлечена разглядыванием шарлотки, которую все же вынула из духовки. Громов появился рядом почти сразу.

- Лина… Сейчас мы должны просто сесть и все спокойно обсудить, - повторил он то, о чем говорил до этого.

Я хмыкнула. Спокойно обсудить, угу. Сначала он явился с объявлением своего отцовства, потом эта драка с Макаровым. А следом поцелуй, который вообще спутал все карты. Ведь если бы я опиралась на свои ощущения от касания губ Сергея, то решила бы, что я ему снова небезразлична.

- Что именно ты хочешь обсудить, Громов? - вздохнула я, накрыв пирог чистым полотенцем.

Сережа уже устроился за столом и смотрел на меня пристально и серьезно.

- Все, - кивнул он. - Начиная с нашего развода, по которому у меня имеется очень много вопросов, заканчивая тем, почему ты скрывала от меня дочь. Ладно, я согласен…

Он махнул рукой, как будто бы тем самым хотел сказать, черт с тобой, Ангелина. Громов нервничал и я это видела невооруженным взглядом - та тема, которую он завел, находила живой отклик в его душе.

- Я согласен с тем, что твои чувства ко мне исчезли и ты решила строить жизнь без моего участия. Но я же имел право знать про ребенка! - с жаром заявил он.

Я скрестила руки на груди в бесплодной попытке защититься. Не выйдет у меня теперь отмазываться и свести этот разговор на нет. Но и рассуждать в таком ключе, как это делал Сергей, я не собиралась! Потому что правды в его словах не было.

- Ты не хотел от меня детей, я это слышала собственными ушами! - воскликнула, воздев глаза к потолку. - И у тебя была другая, я это тоже знаю. Да, наверно, моя ошибка состоит в том, что я не обсудила это с тобой и просто приняла решение расстаться, а когда узнала о беременности - захотела скрыть ребенка, но этому есть оправдание, Громов. Я знаю, что у тебя был роман на стороне!

Глаза Сергея настолько округлились, что стали похожи на два огромных блюдца. Даже не так… на два блюда, на каждой из которых поместилась бы рождественская индейка. Он, замерев, вытаращился на меня так, что я заподозрила, будто у меня во лбу вырос рог. Что, в целом, было недалеко от правды.

- Что за чертовщина, Лина? - ужаснулся Громов настолько искренне, что я аж даже поверила в его искренность.

Но сделала это лишь на секунду.

- Никакой чертовщины, - отрезала я. - Я слышала ваш разговор с какой-то Ольгой. С ней ты хихикал и хахакал… И делал бог весть еще какие вещи - это неважно. Но главное, что ты сотворил, я слышала. Вы ездили по свиданиям, ты прятался от меня, а потом и вовсе сказал ей по телефону, когда думал, что я в душе и ничего не слышу - нет, никаких детей у нас с Линой не имеется и мы их заводить не станем

Я намеренно передразнила Громова, когда выкладывала перед ним все это. А он слушал, не перебивая, и только в глазах его я читала то, что мне совершенно не нравилось. «Ну и дура ты, Лина!» - вот, что было написано в его взгляде. И это, разумеется, вызывало у меня еще больший протест и желание защищаться. А еще ощущение, что все тогда сделала правильно.

- Вообще-то Ольга - это моя бывшая однокурсница. Она агент по недвижимости. Тогда я готовил тебе сюрприз, - тихо проговорил Громов. - Я только начал хорошо зарабатывать, ты так мечтала о своем домике у моря. Вот мы и присматривали что-то небольшое для нас двоих. И детей мы тогда с тобой не планировали, насколько я помню.

Его взгляд сверкнул, мой - полыхнул огнем в ответ. Это все было прекрасно, если бы не одно но. Сергей флиртовал с этой самой Ольгой, я это слышала досконально!

- Ты что… разрушила нашу семейную жизнь и лишила отца Катюшу потому, что себе что-то там придумала? - процедил он с угрозой в голосе.

Я же смотрела на Сергея и понимала, что он очень сильно изменился за то время, что мы не виделись. И мне нужно было об этом помнить сейчас. Передо мной был другой человек, не тот, которого, как мне казалось, я знаю от и до.

- Ты с ней флиртовал, Громов, - так же не без угрозы в голосе ответила я. - Вы шушукались, ты отпускал двусмысленные шуточки… Я все слышала своими ушами!

Глава четвертая

Следующий мой день с самого утра был посвящен размышлениям о том, как наладить отношения с Ангелиной настолько, чтобы этого хватило для совместного воспитания Кати, но чтобы моя бывшая жена не подумала, будто я претендую на ее личное пространство.

Конечно, попретендовать я в любом случае был не против, но черт побери! Меня задело и даже обидело то, что я узнал. Понимая, что не обошлось без вездесущего деда, я, тем не менее, не снимал вины с самой Лины. Она вот так просто перечеркнула наши судьбы! Так просто все решила и привела свой приговор в исполнение!

- Сергей Анатольевич, к вам Роднин, - сообщила мне секретарь, когда я раздумывал, пропустить ли сегодня обед, или же смотаться в ближайший ресторан на бизнес-ланч.

Жрать не хотелось. Такие чувства, какие я испытывал со вчерашнего дня, я не ощущал уже очень давно. С тех пор, как покинул пубертатный возраст и перестал по-юношески влюбляться. Да я даже по отношению к Лине такого не чувствовал тогда, когда влюбился в нее первый раз.

- Кто-кто? - не расслышал я, поглощенный раздумьями о жизни своей непростой.

- Роднин Михаил Парамонович, - ответила секретарша.

У меня изо рта чуть не вырвалось: «Один?» И еще что-то вроде ругательства, потому что от прибытия отца Ульяны я не ждал ничего хорошего.

- Пусть зайдет, - буркнул я и пошел вытаскивать из сейфа коньяк, на который Роднин был весьма падким.

Я очень рассчитывал на то, что Михаил предложит мне, например, какую-нибудь выгодную сделку. Ведь даже сейчас, когда мы с его дочерью разошлись, я не переставал быть выгодным партнером. Однако сразу, как только Роднин зашел в мой кабинет, я заподозрил, что речь пойдет исключительно о его дочурке.

Кстати, о моей бывшей невестушке. Еще утром я позвонил адвокату и распорядился отозвать все документы и контракты, которые, по глупости своей, заключил с той самой клиникой. И теперь меня с ее семьей ничего не связывало. Но я бы не отказался продолжить с Родниными общение, если Михаил приехал бы по делу, а не на беседу об Ульяне.

- Спасибо, я не буду, - сказал он, когда мы пожали друг другу руки и Роднин устроился напротив меня.

Я убрал коньяк, который приготовил для этого разговора, и воззрился на отца Ульяны с немым вопросом в глазах.

- Сразу перейду к сути, - сказал Михаил, чуть подаваясь ко мне. - Дочь рассказала мне все. Что у тебя, оказывается, есть ребенок. Что ты отказался от того, что она тебе предложила. Ну и что Ульяна с этим категорически не согласна.

У меня от этих слов так все внутри и сжалось. А будь на моем загривке шерсть, сейчас бы она попросту встала дыбом.

- С чего Уля взяла, что у меня есть ребенок? - нахмурился я, глядя на Роднина.

Блефует он, что ли? Или моя бывшая невестушка, которая увидела Катю, решила, взглянув на нее со стороны, что эта прекрасная малышка родилась от меня? Проницательно. Но может принести всем множество неудобств. Ведь не просто же так здесь нарисовался Михаил?

- Она видела вчера в офисе ту девочку… как ее?

Он пощелкал в воздухе пальцами и поморщился, как будто припоминал что-то давно забытое.

- Катя, - подсказал я то, что Уля наверняка знала и так.

- Да, именно, Катя.

Роднин воззрился на меня с ожиданием во взгляде, а я не понимал, что ему от меня может быть нужно.

- Да, это моя дочь, - кивнул в ответ, решив не играть в то, чтобы скрыть секрет Полишинеля.

Михаил повертелся в кресле и сказал:

- Именно поэтому вы с Улей расстались и ты решил на ней не жениться? У тебя другая, а Ульяна была своего рода игрушкой?

Мои брови приподнялись. Он намекал… точнее, говорил в открытую, что я все это время прятал от общественности семью, а сам тайно растил дочь?

- Даже бульварные журналюшки писали о том, что моя жена носит статус бывшей, - напомнил я Роднину.

Тот пожал плечами.

- Многие разводятся по своим причинам, но продолжают отношения. Это совершенно не редкость. Но я здесь не за тем, чтобы обсуждать с тобой твои брачные делишки. Ульяна вбила себе в голову, что хочет родить от тебя ребенка. У дочери давно сложился целый план на вашу совместную жизнь и мне не нравится сейчас, что она бесконечно плачет. Потом впадает в веселые истерики и снова рыдает.

О-ла-ла! Я, конечно, тот еще красавчик, но чтобы такая девушка, как Ульяна Роднина, в меня влюбилась… А она ведь именно влюбилась, правда? Иначе бы сейчас мне не выдавали настолько критичный анамнез.

- Мы с вашей дочерью не вместе, Михаил, - отозвался я. - Наши отношения переросли сначала в Санта-Барбару со скандалами в мексиканском стиле, потом - в принятие мною решения, что я не могу жениться на женщине, которую не люблю.

Последние мои слова Роднину наверняка не понравились. Он поджал губы и сказал:

- Все эти чувства, как по мне, ерунда. Но Ульяне ты дорог и она желает получить от тебя ребенка. Так что вот тебе мое предложение, Сергей. Хотя, ты можешь расценить его не только в этом качестве, конечно…

А вот эти слова не понравились уже мне. И не зря. Взяв небольшую паузу на раздумья, Михаил продолжил:

- Ты становишься отцом ребенка для Ульяны. Жениться на ней совсем при этом необязательно, по крайней мере, сразу. Я же в ответ заключаю с тобой такой контракт, о котором ты и мечтать не смел. Он поднимет и тебя, и твой бизнес на новый уровень…

Он смотрел на меня пристально. Тяжелым взглядом, в котором сквозило то, что я мог обозвать лишь одним словом: непримиримость.

- А если нет..? - уточнил я, понимая, что за словами Роднина кроется продолжение.

- А если нет… я найду, как устроить тебе большие проблемы, Громов. И поверь, мне хватит на это и денег, и желания.

Я смотрел на отца Ульяны и гадал, как можно быть такой сволочью по отношению к собственной дочери. Сейчас, когда я уже принял факт того, что сам являюсь отцом, понимание, что сделаю все, что будет от меня зависеть для Катюшиного счастья, было однозначным. Но в это самое понимание не входила покупка мужиков, в перспективе, разумеется, для своего родного дитя. Я буду очень плохим тестем… Возможно, даже куплю ружье.