Папа на Новый Год

Глава 1 Кира

— У каждого ребенка должен быть папа, — грустно вздыхает Лисенок. Лиса, Алиса. Если еще официальнее: Алиса Владиславовна пяти лет от роду, моя рассудительная не по годам дочь. Отчество у нее отцовское, а фамилия моя.

Я свою девичью, Стрельникова, вернула сразу после развода, состоявшегося четыре с половиной года назад. А у дочки еще год оставалась фамилия бывшего мужа. Примерно столько мне понадобилось, чтобы понять, что Славе дочь не нужна.

И дело даже не в алиментах, хотя они нам тоже не помешали бы. Около полугода Слава, пусть и с опозданием, все же платил. А потом забил.

Я все никак не могла поверить, как можно легко вычеркнуть из жизни родного ребенка. Не приезжать, не общаться, не видеться. Возможно, дело в том, что когда он ушел, Лиска была еще слишком маленькой? Он не успел почувствовать родство с ней.

Хотя нет, это глупости. Многие отцы с первого взгляда на своего малыша чувствуют то самое, родное. Настоящую связь, которую не разорвать ни разводом, ни расстоянием. Так что все это пустые оправдания. Мы с дочкой просто оказались мужу не нужны.

Самое смешное, у нас даже сильных ссор не было. И измен с его стороны. Мы просто так и остались чужими друг другу, прожив в браке неполных три года.

Я вышла замуж в двадцать шесть. Не по большой любви, а потому что, вроде, пора. Почти все подружки и однокурсницы уже повыскакивали. Вот и получилось, как получилось… А точнее, никак.

Первые пару лет еще было ничего. Я думала: нет любви, и ладно. И секс не так уж сильно сносит голову. Зато у меня есть муж. Тогда мы больше времени проводили вместе. Выбирались куда-то, ездили на отдых. А когда я забеременела, сразу стало хуже.

В то время Слава чаще общался с друзьями, чем со мной. В целом, я его понимала, токсикоз никого не делает краше. Но ведь во мне рос наш ребенок. Я не подавала виду, но мне было горько и одиноко.

А когда Лиска родилась, муж стал бывать дома еще реже. Уже тогда я смирилась, что ничего хорошего из нашей семьи не получится. Нет ее, этой семьи. И полностью погрузилась в материнство. Мне было кому дарить свою заботу и любовь: маленькому, бесконечно родному человечку.

А ведь начиналось все неплохо. Я родилась в небольшом областном центре, но рано стала самостоятельной. Переехала в столицу, поступила в институт, жила в общежитии. После окончания снимала с подругой квартирку в спальном районе.

Проработав в разных местах, в конце-концов устроилась в небольшое риэлторское агентство под названием «Новый адрес». Была у меня мечта купить в столице собственное жилье. И эта работа казалась ступенькой к мечте.

Первое время было тяжело, как стажер, я получала совсем немного. Мечта казалась недостижимой. Но потом втянулась, многому научилась, мне доверили самой сопровождать сделки. В нашем агентстве я и познакомилась с будущим мужем.

Слава из тех мужчин, что всю жизнь ищут себя и не находят. Возможно, потому что нигде не остаются надолго. Правда, поняла я это не сразу. Тогда была не слишком опытной.

Он показался мне обаятельным парнем, веселым и деловым. Много рассуждал о будущем. Я еще не знала, что все его планы никогда не переходят в реальность.

Мы встречались полгода, а потом поженились. Снимали квартиру на двоих. Из агентства муж вскоре ушел, за год еще пару раз поменял работу. Сначала я вникала в его дела, переживала. Сочувствовала, что ему попадаются плохие начальники. Но постепенно поняла, что у него характер такой. Ему везде все плохо.

Я своей работой была довольна. Заработки росли, в агентстве меня ценили. А начальник, Сергей Степанович, полностью устраивал. Но беременность внесла свои коррективы. Я работала, сколько могла, и ушла в декрет, постоянный токсикоз мешал нормально общаться с клиентами.

Тогда я еще надеялась, что муж сможет нас обеспечивать. Но все надежды быстро растаяли. Финансовое положение нашей семьи резко упало. Фактически мы жили на мои накопления, отложенные на покупку квартиры.

Слава стал пропадать, даже ночевать не каждый день приходил. Говорил, что ночует у приятеля и готовит новый проект, что ему нужна тишина, а не детский плач. Я больше не вникала в его оправдания. И спустя месяц сама предложила разойтись. А он слишком заметно обрадовался.

Развод не стал для меня крахом. Я уже понимала, что за человек мой бывший. Но горечь предательства и настороженность к мужчинам остались до сих пор. Хотя в каком-то плане мне даже стало легче. Больше не надо было тащить на себе мужика.

Через год я сменила дочке фамилию на свою. Так было удобнее во всех инстанциях. Бывший муж за это время видел дочь два раза и спокойно согласился подписать бумаги для опеки. После этого окончательно забыл о нас. Хотя родительских прав его не лишали.

После развода я вернулась на работу, ведь теперь содержать нашу маленькую семью предстояло мне. Пришлось нанять няню. Моя мама переезжать в другой город отказалась. И вообще ругала меня за то, что не смогла удержать мужика. Родители Славы жили еще дальше. И внучкой не особо интересовались.

Пока дочка не пошла в садик, я брала поменьше проектов. А потом стало гораздо проще. К счастью, моей девочке в саду нравится. Но примерно с того же возраста возникла новая проблема. У Алисы появилась навязчивая идея найти себе папу.

Славу она не помнила. И хотя я объяснила ей, что отец у нее есть, просто живет далеко и поэтому не может нас видеть, моя умная Лиска шестым чувством просекла, что родной папа ее бросил. И никогда не называла его отцом. Даже на фотографию говорила «чужой дядя».

Зато Алиса внимательно приглядывалась ко всем мужчинам, попадающим в поле ее зрения. Я очень боялась, что она каждого будет спрашивать: «вы мой отец». Мне было бы неловко перед людьми и очень обидно за дочку.

Но Лисенок подошла к важному для нее вопросу тщательнее меня. Задавала мужчинам нейтральные вопросы, но с подвохом. Слушала ответы, думала, а потом качала головой и тихо бормотала: «нет, этот не подходит». Еще ни один кандидат ее не устроил.

Глава 2 Кира

— У каждого ребенка должен быть папа, — обиженно повторяет Алиса, когда мы заходим в лифт. Я, как обычно, забрала дочку из сада. И сейчас мы возвращаемся домой.

В начале этого года мне все же удалось осуществить давнюю мечту о квартире в столице. Теперь у нашей маленькой семьи есть небольшая, но очень уютная двушка. В ипотеку, конечно. Но зато для себя я выбрала идеальный вариант.

Не новостройка, в которой еще годами вылезают косяки. Но в то же время еще не уставший дом. Удачная планировка, неплохой косметический ремонт. Мне даже не пришлось сильно тратиться. Благополучный район со всей нужной инфраструктурой. А главное, совсем рядом с работой.

— Разве нам плохо вдвоем? — обнимаю дочку, вглядываясь в ее огорченное личико. Иногда на нее нападает грусть. Особенно, когда кого-то из ее подружек забирает из сада отец.

— Вдвоем хорошо, — соглашается Лиса. И тут же опять печально вздыхает: — А без папы плохо.

Мысленно поминаю недобрым словом бывшего мужа. Но так, уже без особых эмоций, просто по привычке. Ну ладно меня, но дочь почему видеть не хочет? Что за мужик такой? Как они вообще могут вот так? Не переживать, не думать, как твой ребенок живет. Не голоден ли, вдруг прямо сейчас ему нужна помощь?

Внезапно накатывает обида на весь мужской род. Хотя я понимаю, что это несправедливо. Матери тоже бросают своих детей. А мужчины становятся прекрасными отцами чужим. Но в такие минуты не хочется слышать голос разума.

Тем более, через месяц Новый год. Семейный праздник, ожидание чуда, письма Деду-морозу. Я даже знаю, что Лиска у него попросит. Только вот подарить ей отца не смогу.

На нашем этаже опять бардак. Вообще-то дом у нас очень хороший, и жильцы спокойные. Но сейчас квартиру напротив как раз ремонтируют. В этой трешке долгое время никто не жил, и вот, видимо, купили.

Делают, кстати, быстро, похоже, торопятся. Но из-за этого нарушают нормы тишины. Я уже несколько раз просила прекратить грохот по вечерам. Рабочие соглашаются, а потом снова начинают.

За день я устала, мне очень хочется посидеть в тишине, пообщаться с дочкой. А вместо этого по ушам долбит дрель. Алиска сразу морщит личико и в испуге прижимается ко мне.

Завожу дочку в квартиру, помогаю ей раздеться. Шум доносится и сейчас, даже сквозь закрытую дверь. До законного времени тишины еще час. Придется терпеть. Я очень не люблю разборки. Война с соседями — самое худшее, что может быть. И до этого ремонта как-то обходилось.

Покормив Лисенка ужином, играю с ней, попутно слушая рассказы о друзьях из садика и коте, которого они видели на прогулке. Дальше дочь надо укладывать спать, а шум все не стихает. Тяжело вздохнув, выхожу на площадку. Обойдя мешки со строительным мусором, приближаюсь к распахнутой соседской двери.

Квартир на этаже всего четыре. В одной живет почти глухая старушка, ей все равно. Другую снимает семья приезжих. Они вообще никуда не вмешиваются. Живут тихо, я их почти не вижу. Иногда кажется, что в квартире пусто. Значит, решать вопрос с соседом опять придется мне.

Заглядываю в чужую прихожую и стараюсь перекричать грохот. Видимо, удается, потому что ко мне выходит рабочий. На мужчине спортивные штаны, майка и кепка. Этого я еще не видела. Рассматриваю его.

Лет за сорок. Крепкий, накачанный, сразу видно, что много занимается физическим трудом. Обтягивающая торс майка подчеркивает красивые рельефы мышц. Вообще фигура у него отличная, можно даже зависнуть.

Лицо тоже ничего, щетина с небольшой сединой, правда, отросла чуть больше, чем принято. Глаза интересные: смесь карего и болотного. Обладатель редкого цвета глаз тоже проходится по мне взглядом, немного смущая.

Я выскочила в домашнем виде: лосинах и футболке. Топят у нас хорошо, за окном мороз, а в квартире жарко. Волосы закрутила в гульку, чтобы не мешались, когда готовила ужин Алисе.

Мужские глаза зависают где-то в районе моей груди. Ну да, размер у меня третий, по улицам я обычно в таких обтягивающих вещах не хожу, стесняюсь. А тут не подумала.

Наконец взгляд рабочего возвращается к моим глазам. А я вспоминаю, зачем пришла. И напоминаю о том, что наступило время тишины. Вежливо, между прочим, напоминаю. А в ответ получаю раздраженное:

— И чего вам всем неймется? Целый день ходят, будто сами ремонта никогда не делали. Если бы я всех слушал, растянул бы его на три года. Тогда бы тоже жаловались? — интересно, кто к нему приходил? Наша глухая бабушка? Наверное, кто-то снизу. А мужчина подтверждает мои мысли: — Часа три назад еще одна такая прибегала, просила дать ребенку поспать. Главное, все время бабы идут. Куда вы мужиков-то своих подевали: отцов, братьев, мужей? Под каблуком сидят и молчат в тряпочку? Вот так у нас сыновей воспитывают!

Хорошее замечание, верное. Было бы. Если бы он, во-первых, не произносил это таким презрительным тоном. А во-вторых вспомнил, сколько женщин сами воспитывают детей, потому что их мужики не выдержали тягот семейной жизни и слиняли. Оставили бывших жен самих выплывать.

По-большому счету я понимаю, что этот человек говорит сейчас не со мной. Видимо, тема для него больная. Вот и выплескивает все, что накопилось. Но я-то тоже живая. Входить в его положение и терпеть хамство не обязана. У меня, может, тоже претензий к мужикам немало. Я же их на него не выливаю. А могу.

— Вот и воспитывали бы сами! — произношу возмущенно. — А то вас от дивана или телека не оторвать. Детей только по ночам спящими видите. Зато потом женщин во всех грехах обвиняете.

— Девочка, иди домой, к родителям, — кривится он. — Вот выйдешь замуж, мужа своего будешь учить. Сочувствую ему заранее, кстати.

Это я девочка? Мне вообще-то тридцать четыре. А муж мой бывший в сочувствии не нуждается. Такой же гад, как и этот. Думает только о себе. Но мужская солидарность, она такая.

— Знаете что, возвращаю вам ваши слова. Жену свою учите. А соседям жить не мешайте. Будете нарушать закон, натравлю на вас участкового. И мусор наконец уберите. Устроили тут свалку.

Глава 3 Кира

Утром выходим с Лиской из квартиры. Дверь напротив закрыта, за ней тишина. Даже весь строительный мусор куда-то исчез. Неужели закончили? Было бы здорово больше не встречаться с наглыми рабочими.

Отвожу дочку в сад и еду в офис. Сегодня у меня день разъездов. Показываю клиентам квартиры. Очень здорово выручает моя малышка-пежо, купленная, конечно, в кредит. Ипотека и кредиты — узаконенное рабство. Но куда деваться? Где эти мужики, что и детей воспитывают, и семьи обеспечивают? Про офигенный секс я вообще молчу, уже забыла, что это такое.

Года два после развода мне было не до мужчин. Я осталась одна с грудным ребенком. Пришлось заново налаживать жизнь и быт. Когда Алиса подросла, стало чуть легче, и я задумалась об отношениях. Но во-первых, просто не знаю, где знакомиться. На работе и клиенты, и сослуживцы в основном женатые.

Ну а кроме того на мужчин через розовые очки я больше не смотрю. Почти в каждом вижу недостатки, уже не хочется их оправдывать. И все же мужчина у меня сейчас есть. Как раз с работы, Егор. Но это чисто для здоровья, чтобы совсем уж на стены не лезть. С ним вообще без перспектив. Он не женат, но из вечных холостяков. Я его в роли мужа вообще не представляю. И с Алисой не знакомила.

Встречаемся мы примерно раз в неделю. Самое интересное, что Егору больше не надо. Я думала, мужчина хочет чаще. И была готова пойти навстречу. Но он сам сказал, что не так сильно зависим от секса. Нашего графика ему хватает.

При этом я уверена, что Егор мне не изменяет. Зачем? Я его не держу. Мы сразу договорились: если кому-то захочется прекратить, спокойно и без взаимных обид расходимся. Особых эмоций эти отношения не приносят. Но тратить время и искать кого-то другого банально некогда.

На работу приезжаю вовремя. Захожу в свой маленький, уютный кабинет и устраиваюсь за столом. Настроение повышается. Мне нравится работать в агентстве недвижимости. Нравится помогать людям найти подходящее для них жилье.

Я дотошно выспрашиваю все важные для клиентов показатели. У меня есть специальный опросник, наработанный за эти годы и уже проверенный. Он пока ни разу не подводил.

С помощью своей методики я тщательно выбираю подходящий каждому район и жилой комплекс. Приходится потратить время на анализ. Но зато как приятно, когда меня искренне благодарят за то, что я идеально попала в потребности клиентов.

При этом, самих клиентов у нас с каждым месяцем становится все меньше. И причина понятна. Мы уже не в состоянии конкурировать с крупными агентствами, применяющими самые современные технологии.

К нашему главному, Сергею Степановичу Горохову, я отношусь очень хорошо. Он всегда меня ценил и с пониманием относился к тому, что я мать одиночка. Хотя я этим не злоупотребляю. Если Алиса болеет, обычно зову няню. Но форс-мажоры с ребенком все равно неизбежны.

И все же не могу не признать, что методы Сергея Степановича давно устарели. Ему почти шестьдесят. Ко всем новшествам на рынке недвижимости он относится с настороженностью.

Я вижу, что мы постепенно теряем позиции. И уже не раз аккуратно намекала начальнику, что надо брать пример с конкурентов. Но он явно не готов. Мне жаль мужчину, который и так понимает, что его время уходит. И одновременно жаль себя. Если наша фирма окончательно проиграет, придется искать новое место.

Я собираюсь немного поработать за компом, а потом ехать на встречи с клиентами. Но не успеваю начать, как в кабинет без стука врывается секретарша Сергея Степановича. Выглядит Алина нервно и при этом так, будто после работы идет на светский прием: в обтягивающем платье и при полном макияже.

Мы с ней не особо дружим, интересы не совпадают. Алина не замужем, детей нет. А еще постоянно находится в поисках денежного мужика. Иногда мне становится неудобно, когда она зазывно улыбается очередному клиенту.

— Кир, — громко шепчет Алина, усаживаясь на стул и наваливаясь немаленькой грудью на мой стол. — Черт, ты же, наверное, не в курсе? У нас сменилось начальство…

— Как?! — спрашиваю ошарашено. Еще вчера вроде ничего не предвещало. Хотя накануне я тоже была в разъездах, даже в офис не успела заглянуть. Но такие решения обычно не готовятся за полдня. Почему Сергей Степанович молчал? Впрочем, с чего бы ему рассказывать о своих планах рядовой сотруднице?

— Да вот так! — с удовольствием делится шокирующими новостями Алина. — Представляешь, «Новый адрес» перекупили, а Сергея Степановича вышвырнули на пенсию. Как бы и всех нас за ним туда же не отправили. Вчера днем к нам заглянул мужчина. Я думала, клиент. А он ни с кем здороваться не стал. Прошелся по офису, выглядел при этом недовольно. Потом заперся с Сергеем Степановичем. Они что-то громко обсуждали. А потом наш начальник, такой грустный, представил нового босса и уехал. Этот новый сказал, чтобы сегодня все были на месте. Он с каждым будет общаться лично.

— Я не могу на месте… — отзываюсь растерянно. — У меня встречи с клиентами назначены.

— Ох, Кира, мне кажется, его лучше не злить. Он так смотрит, что сразу поджилки трясутся. При этом с виду очень даже. Я уже узнала, ему сорок четыре, не женат. Перспективный мужик, если бы не был такой злой. Я ему пыталась улыбнуться, а он так зыкнул на меня.

Судя по боевому прикиду Алины, характер начальника ее не испугал. И планы на него она уже строит. А вот что делать мне? Отменять встречи? Это непрофессионально.

— А когда появится, не сказал? Сколько его ждать? — уточняю у секретарши.

— Не сказал, — с сожалением вздыхает она.

— Тогда я все же поеду на встречи, — принимаю решение. — С начальником потом поговорю. Как его хотя бы зовут?

— Герман Викторович Коваль, — слышу в ответ. Выпроваживаю нашу офисную сплетницу, заканчиваю с делами и уезжаю.

В офис возвращаюсь через четыре часа. И на меня сразу налетает Алина.

— Кира, иди скорее. Коваль тебя давно ждет. У нас тут прямо гроза. Пару человек уже уволили. Причем, одна — Харитонова из бухгалтерии. А она, как и ты, мать одиночка, ребенок-дошкольник на попечении. Меня оставили на месяц на испытательный срок, представляешь? — сообщает возмущенно. Похоже, короткое платье и макияж не помогли. Но больше беспокоит увольнение Харитоновой. Она нормальный работник, просто так не прогуливает. Но иногда отпрашивалась. Как и я. Меня тоже могут вышвырнуть?

Глава 4 Кира

— Вы?! — произносим одновременно и в шоке пялимся друг на друга. Ну, я точно пялюсь. А он… смотрит, причем, опять в район груди. Но на этот раз мужчине не повезло. В офисе я зарабатываю очки не третьим размером, а головой. Точнее, мыслями в ней. А грудь сейчас надежно прикрыта пиджаком.

Босс все еще внимательно разглядывает не те мои достоинства, которые я бы хотела ему показать. Сам он выглядит на все сто. Будто я вчера видела другого человека. Сейчас у него модная прическа и идеально ухоженная щетина.

Широкие плечи обтягивает темно-синий джемпер, делающий его еще брутальнее. Что там ниже, мне не видно. Но уже понятно, почему Алина слюнями изошла. Этот Герман Викторович Коваль, объективно, харизматичный мужчина. Если бы не отвратительный характер, который он уже и тут успел проявить. Повезло нам заиметь такого шефа.

Вспоминаю увольнение Сергея Степановича, матери-одиночки Харитоновой и чувствую, как растерянность от неожиданной встречи вновь сменяет злость.

— Значит, вы не только к женщинам плохо относитесь, к пожилым мужчинам тоже? — выдаю возмущенно. Вряд ли я тут останусь, особенно после нашего вчерашнего «милого» общения. Можно и высказаться напоследок.

— Что? В смысле? — хмурится Коваль.

— В смысле, выкинули старого начальника, как ненужный хлам. Перекупили фирму и думаете, что можете распоряжаться чужими судьбами? Теперь всех сотрудниц женского пола поувольняете? Матерей-одиночек тоже? Опять нарушаете законы?

Какое-то время мужчина удивленно смотрит на меня, будто не может поверить, что я все это заявила ему в лицо. Не привык, наверное. Предпочитает, чтобы сотрудники лебезили и помалкивали в тряпочку?

А затем новый босс усмехается, откидывается на спинку стула и кладет на стол большие кулаки. Невольно торможу на них взглядом. Его ладони крупные, с длинными пальцами и выпуклыми венами. Как у человека, который многое делает руками. Не зря я его приняла за рабочего.

— Очень интересно, — произносит задумчиво. — И откуда, позвольте узнать, вы всё это взяли?

— Что именно? Про ваше отношение к женщинам вы вчера предельно ясно выразились. А сегодня подтвердили действиями. Разве вы не в курсе, что мать-одиночку нельзя просто так уволить?

— В курсе, — кивает Коваль. И так странно усмехается, будто наша перебранка начинает ему нравиться. Только что сидел смурной, а тут словно настроение поднялось. — Это вы про ту даму, из бухгалтерии? Или я еще кого-то уволил и не заметил?

— Вам лучше знать, — отрезаю я. Не нравится мне, как он реагирует.

— Согласен. Мне лучше знать. Но сейчас меня беспокоит другое. Я же правильно понял, вы — Стрельникова Кира Леонидовна? — я киваю, и мужчина продолжает: — Так вот, меня всерьез беспокоит, что наш «ведущий сотрудник», формулировка, кстати, не моя, а Горохова, оперирует непроверенными фактами. Вы и в своей работе так халатно подходите к сбору данных?

Задыхаюсь от возмущения. Даже удовольствие от того, что бывший начальник назвал меня «ведущим сотрудником», мгновенно испаряется. Я очень ответственно отношусь к работе. И такое несправедливое обвинение задевает.

— Хотите сказать, что не увольняли Сергея Степановича и Харитонову из бухгалтерии? Я это придумала?

Почему-то только тут у меня срабатывает стопор. А ведь об этих событиях я узнала от Алины, всем известной сплетницы. Никогда раньше не принимала ее слова всерьез и всегда проверяла. А тут…

Я вообще сейчас веду себя непривычно. Обычно очень редко вступаю в конфликты. Уж с начальством, тем более. А тут меня явно несет, сама не понимаю, почему. Неужели из-за вчерашнего? Это тоже неправильно. Нельзя смешивать работу и личное. Хотя, это ведь тоже показатель.

Замечаю, что Коваль с интересом следит за сменяющимися на моем лице чувствами. Злит, что развлекаю его. Стараюсь спрятать эмоции.

— Увольнял, — наконец сообщает мужчина. — Точнее, подписал увольнение по собственному желанию. Эта ваша Харитонова больше не мать-одиночка. Она замуж выходит, у нее теперь другие планы на жизнь. Что касается Горохова, то он давно хотел уйти. И фактически упросил меня заняться агентством. Спасти от краха. Скажу, что он недалек от истины. Тут все надо переделывать фактически с нуля. Я рад, что вы так радеете за Сергея Степановича. Почему тогда, как «ведущий специалист» не подсказали ему, что он живет понятиями прошлого века? Кстати, выкинуть Горохова, как ненужный хлам, я не мог, хотя бы потому, что он мой двоюродный дядя. И приличная доля в агентстве у него осталась, — добивает меня Коваль.

— Извините, — все, что я могу выдавить в ответ, ощущая, как предательски краснеют щеки. Мне дико стыдно. Как я умудрилась так попасться на эмоциях? Показала себя во всей красе!

— Я вот думаю, стоит ли проверить вас на соответствие занимаемой должности, если вы в своей работе используете такую же «надежную» информацию, — продолжает издеваться начальник. Тут уж я не выдерживаю.

— Проверяйте, — заявляю твердо. — Я проверок не боюсь. У меня все четко. А за наезд я уже извинилась.

— Почему вы опоздали? — игнорирует он мои слова. — Я уже со всеми сотрудниками переговорил.

— Потому что Сергей Степанович всегда внушал: клиент — самое главное. У меня были назначены встречи.

— Похвально, — расщедривается собеседник. — Только нужно было предупредить.

— Разве Алина не сказала? — удивляюсь я. Вот же зараза!

— Нет. Может и пыталась, но я устал от ее болтовни не по делу и отослал подальше. — мужчина еще раз внимательно пробегается по моей фигуре. Его взгляд снова на пару лишних секунд тормозит в том самом, полюбившемся ему, месте. — Если вы были на встречах, почему на вас джинсы? Слышали про корпоративный стиль? И где ваш бейджик?

А я молчу, не зная, что ответить. Бейджиков у нас отродясь не водилось. И корпоративного стиля тоже. Все же решаю не сдавать Сергея Степановича. А мою репутацию, похоже, уже ничего не спасет.

— Вы и сами не в костюме, — замечаю хмуро.

Глава 5 Герман

Я конечно понимаю, что не все женщины — меркантильные стервы. Но когда тебе несколько раз подряд не везет, невольно начинаешь сомневаться, есть ли вообще нормальные? Те, которым не важен размер кошелька.

Было время, когда я не мог похвастаться его толщиной. Я из семьи военных, но идти по стопам отца не захотел и поступил в строительный. На первых курсах подрабатывал на стройках. Заодно и профессиональную среду изучал изнутри с самых низов.

А на последнем курсе меня настигла первая, и как я думал, настоящая любовь. Девчонка на три года младше, училась на маркетинге и ответила на мои ухаживания.

Дальше был красивый роман, которому завидовали все сокурсники. Но буквально за месяц до уже назначенной свадьбы невеста ушла к другому. Мажору и сынку депутата. Я даже узнал об этом от других. «Любимая» побоялась сказать мне все прямо в глаза.

Потом я выпустился из института. Несколько лет работал инженером-градостроителем в большом строительном холдинге, постепенно продвигаясь по служебной лестнице.

А потом женился, не по большой любви. После предыдущего опыта я поставил на «чувствах» крест, ограничиваясь только короткими связями. А с Ларисой мы сразу понравились друг другу, сошлись в сексе, похоже смотрели на мир.

Я был уверен что Лара вышла за меня не из-за денег. Их тогда было еще не так много. Большая часть шла на съемную квартиру и родившегося через год после свадьбы сына, Артура. На таком вычурном имени настояла жена.

Первые лет десять все шло, как у всех. Дом, семья, работа, быт, ребенок. Мы переехали в собственную квартиру, мотались отдыхать заграницу. Но по мере того, как благосостояние семьи улучшалось, мы с женой только отдалялись друг от друга.

К тому времени я уже заинтересовался смежной со строительством областью — недвижимостью. Ушел в крупное агентство на ведущую должность, но со временем планировал открыть свое.

Вот только Лара настойчиво уговаривала меня переехать жить в другую страну. Жаловалась, что устала от наших реалий и холодного климата. Что ребенку там тоже будет лучше. А европейское образование и здравоохранение с нашим не сравнить.

Лично меня никуда не тянуло. Но я подумал, почему нет? Правда, мечту придется отложить. Не зная местных реалий, опасно ввязываться в бизнес. Вот заодно и изучу их рынок недвижимости, наберусь опыта. Может, в семье все наладится.

В результате мы выбрали Италию, у меня было приглашению от одного из итальянских партнеров. С хорошей работой и приличным доходом получить вид на жительство не составило труда. А гражданство я менять не планировал.

Ну а дальше что-то пошло не так. И если с работой все было хорошо, то отношения в семье начали стремительно портится. А самое плохое, я стал терять взаимопонимание с сыном.

Зато Лара была всем довольна. Теплый климат, обеспеченная жизнь, богатый дом. Правда, она все меньше внимания уделяла нам с Артуром, а все больше себе.

У нее появились новые знакомые, жены местных бизнесменов. Она начала экспериментировать с внешностью, агрессивно борясь с «надвигающейся старостью», как сама говорила.

Я ничего такого не замечал, кроме небольших возрастных изменений, что вполне естественно. А вот то, во что она себя понемногу превращала, реально пугало.

Слишком худая, с неестественно тонкой талией, ради которой сделала пластическую операцию. А потом еще несколько для улучшения внешности. С каждым днем жена все меньше напоминала себя прежнюю, которая мне когда-то нравилась. Мне даже секса с ней больше не хотелось. Но я ей все же не изменял, сублимируя все в работу.

Еще хуже ситуация сложилась с Артуром. С подачи матери он влился в компанию местных мажоров и регулярно влипал в неприятности с полицией. Я устал вытаскивать его оттуда и платить штрафы.

С каждым днем я все лучше понимал, что надо возвращаться. Переезд в Италию был ошибкой. Жизнь в Европе не задалась. Не хотелось, чтобы наш брак окончательно превратился в фарс, где каждый сам по себе и имеет партнеров на стороне. А к этому все шло.

Оказалось, я опоздал. Как только сказал Ларе, что думаю о возвращении, жена спокойно кивнула и сообщила, что я могу делать, что хочу. А она останется здесь. И раз уж зашел разговор, то мне стоит знать, что у нее есть другой мужчина. А нам лучше развестись.

Охреневая от новостей, я потребовал объяснений. И узнал, что у жены уже год постоянный любовник, богатый итальянец, вдовец. А я-то радовался, что Лара так рьяно взялась изучать язык. Изучила и сразу нашла ему применение.

Сын, которому к тому времени стукнуло семнадцать, возвращаться со мной тоже отказался. Сообщил, что новый отчим его полностью устраивает. Только тогда я понял, что Артур обо всем знал. Почему-то это ударило даже больнее измены жены.

Еще полгода я прожил в Италии, завершая дела. И основным был развод. Пришлось ждать восемнадцатилетия сына. Чтобы нас развели через консульство, в браке не должно быть несовершеннолетних детей.

Все это время Лара пыталась выбить из меня побольше отступных. Я не планировал оставлять ее ни с чем. Но и лишнего не хотел отдавать. Тем более, это она мне изменила. Усмирила ее аппетиты лишь угроза, что при имущественных претензиях развод проходит через суд. А это значит, ей придется возвращаться в Россию.

На родину я приехал в полном раздрае. Оказавшись в нашей квартире, за которой все это время присматривало агентство, сдавая ее и следя за порядком, быстро понял, что не хочу тут оставаться. Во-первых, все стало каким-то чужим. А во-вторых, слишком сильно напоминало о семье, которой по факту не было.

Тогда я вспомнил о другой квартире, которую когда-то купил, чисто как вложение денег. Руки до нее так и не дошли, и все это время она стояла пустой.

Я нанял бригаду и поставил задачу быстро привести квартиру в порядок. А сам пока думал, чем заняться. У меня было несколько предложений о работе. В Италии я не сидел просто так, готовился к переезду. Но никак не мог выбрать, везде были свои минусы.

Глава 6 Герман

На следующий день провожу знакомство с персоналом. Все на месте, только одна сотрудница опаздывает. Когда вместо нее в кабинет врывается вчерашняя бойкая соседка, на пару секунд охреневаю, не ожидая такой подставы.

Специально не читал личные дела новых подчиненных до бесед с ними, чтобы составить собственное мнение. А то был бы уже готов к «сюрпризу».

В пиджаке и со строгой прической Стрельникова уже не выглядит совсем девчонкой, как накануне, в обтягивающих лосинах и домашней футболке. Сейчас это серьезная женщина, а все ее видимые достоинства тщательно спрятаны.

Понимаю, что ошибся с ее возрастом, но не с характером, когда «ведущий сотрудник», быстро справившись с шоком, набрасывается на меня с претензиями.

Вот только ее обвинения ошибочны. Я, конечно, не мягкий руководитель, но все же достаточно адекватный. И трудовой кодекс не нарушаю. Тем более, всегда найдутся способы уволить сотрудника по закону. Зачем же подставляться?

В данном случае вообще пошел на небольшую уступку дядьке и решил понаблюдать неделю. А потом уже решать, кого попросить на выход, а кого оставить. Хотя например секретаршу в неуместном вечернем платье и с языком без костей с удовольствием отправил бы сразу.

Но ни даму из бухгалтерии, ни тем более, бывшего начальника я не увольнял. Они сами ушли. Тем не менее, слушая, как заступается за них Стрельникова, впервые за последний месяц ощущаю, как поднимается настроение. Странный побочный эффект от разборок, но вот так.

Кира Леонидовна бесит меня своим нахальством и одновременно восхищает тем, что не боится говорить правду в лицо. Терпеть не могу тех, кто лебезит перед начальством.

Все же разъясняю дамочке ситуацию и с удовольствием наблюдаю за сменой эмоций на симпатичном лице. Неожиданно это оказывается очень вкусно. А когда она извиняется за наезд, удивляюсь еще больше. Не часто встретишь тех, кто умеет признавать свою неправоту.

Отправив сотрудницу работать, звоню дядьке и задаю вопрос про Стрельникову. Тот характеризует ее, как спокойного, тактичного человека, избегающего конфликтов. Или мой родственник внезапно ослеп. Или лично мне так повезло.

Потом изучаю ее дело. По работе претензий нет. Проектов ведет немного, но все дошли до финальной покупки. Много благодарностей от клиентов. Некоторые приходят к ней не раз и приводят знакомых.

Что касается личного: тридцать четыре года, в разводе. Есть ребенок пяти лет. Теперь понятно, почему увольнение матери-одиночки из бухгалтерии ее так задело. Но Кире увольнение точно не грозит. Я не собираюсь разбрасываться перспективными кадрами.

После нашего разговора у меня готов первый приказ. Вызываю секретаршу и диктую информацию о вводе корпоративного стиля и бейджах. Расписав все подробно, требую довести до сотрудников.

Пошло вильнув бедрами, секретарша покидает кабинет. А я вдруг осознаю, что описывая корпоративный стиль, представлял себе именно Киру. Светлая блузка и офисная юбка до колен на ее фигуре будут смотреться соблазнительно.

Тут же возникает неприятная мысль, что видеть ее в таком наряде буду не только я. Может, я погорячился? Но откатывать назад свой приказ как-то некомильфо.

Возвращаюсь к работе, продолжая изучать предоставленные бухгалтером отчеты. Я должен полностью представлять ситуацию, чтобы начать ее менять. Задерживаюсь допоздна. Некоторые сотрудники тоже торчат в офисе, демонстрируя энтузиазм. Не знают еще, что показуху я тоже не люблю.

Кира Стрельникова уходит ровно в восемнадцать часов. Скорее всего ей нужно забрать ребенка из сада. А может, у нее няня, или она живет с родителями. Недоумеваю, какого черта меня это интересует.

Из офиса отправляюсь в новую квартиру. Ремонт там практически закончен, остались мелочи. Я и сам могу их доделать. Никогда не чурался физической работы. Вещи тоже почти все перевез.

Заказываю доставку ужина. Я голоден, а готовить некогда. Вообще я это дело люблю. Но иногда, по выходным, чтобы никуда не спешить. Еду привозят быстро, но качество не устраивает. Хотя вроде бы выбрал нормальный ресторан.

Вздыхаю, раздумывая, выкинуть или все же доесть. В этот момент раздается стук в дверь. Странно, зачем стучать? У меня звонок работает.

Открываю и с удивлением опускаю глаза вниз. Передо мной стоит девчушка. Маленькая совсем. Светлые кудряшки, серо-голубые глаза, курносый носик. Кого-то она мне очень напоминает. Судя по распахнутой двери в квартиру напротив, делаю вывод, что это дочка Киры.

— Ты кто, кнопка? — присаживаюсь перед ребенком на корточки.

— Я Алиса. И у меня нет папы, — совершено серьезно сообщает девочка. На секунду теряюсь от такого заявления. И вообще, куда смотрит ее мать? Почему маленький ребенок один на площадке?

— Меня зовут Герман, — все же представляюсь. И тут же уточняю: — Разве ты не знаешь, что нельзя разговаривать с незнакомыми дядями?

— Ты не незнакомый. Ты наш сосед, — уверено заявляет малышка. — Мама вчера с тобой разговаривала, а я подглядывала, — признается бесхитростно. А меня ее слова почему-то пробивают.

Вообще-то я мечтал о дочке. Как только мы приехали в Италию, предлагал Ларе родить еще одного ребенка. Но она наотрез отказалась. Говорила, что надо сначала обжиться, привыкнуть к новой стране. И в чем-то была права.

Вот только когда мы обжились, о втором ребенке уже не было речи. И с моей стороны тоже. Хотя я всегда завидовал, когда видел на руках у итальянских пап их кудрявых, черноглазых дочек.

Вот такую куколку я бы тоже с удовольствием носил на руках и баловал. Девчушка очень милая, а взгляд не по-детски смышленый.

— Так что у тебя случилось? — уточняю я.

— Папы у меня нет, — повторяет она. — А у нас там катас…рофа… — берет меня за руку и тянет к соседской двери.

— Ладно, пойдем, посмотрим, — позволяю себя вести. — Девочек нельзя оставлять в беде, — в данном случае я имею в виду обеих девочек. И Алису, и ее маму тоже.