Папа не придёт

Глава 1

— Если в ближайший месяц ты не забеременеешь, я попробую с другой женщиной, — раздался за спиной голос мужа.

Я едва не выронила из рук посуду. Обернулась. Дамир сидел за столом и мрачно смотрел на меня.

Поставила посуду в раковину.

— Не смешные у тебя шутки, — сказала я через силу.

— Это не шутки, Саша. Ты прекрасно знаешь, что я хочу детей. Мы с тобой изначально говорили об этом.

— Говорили, — буквально просипела я. — Но…

Мир нахмурился сильнее. Весь ужин он был неразговорчивый и отстранённый. Я думала, что это из-за проблем на работе, и не лезла. В последние дни он вообще вёл себя не как обычно, только я и подумать не могла о чём-то подобном!

Что сказать, не знала. Но Дамир сам нарушил повисшую тишину. Поднялся из-за стола и посмотрел на меня прямо.

— Время идёт, Саша. Я не хочу тратить его попусту.

— Хочешь сказать, что со мной тратишь его попусту?

Он скривил губы. Я вздёрнула подбородок, стараясь за маской гордости скрыть подступающие слёзы, но Дамир, похоже, всё понял. Смерил меня взглядом и отвернулся.

— Я долго думал, прежде чем сказать тебе это. Но раз ты не можешь забеременеть, тянуть смысла нет.

Он стоял ко мне спиной, а я так и держала голову поднятой. Словно он мог видеть меня. А может, мог, кто его знает?! Он всегда умел невероятным образом видеть невидимое и угадывать мои мысли. Оно и не удивительно — мало того, что Дамир был старше, так ещё к моменту, когда мы познакомились, занимал высокую должность.

Влиятельный, решительный, он буквально подмял меня своим напором. Я опомниться не успела, как стала его во всех смыслах. Каких-то три года назад всё напоминало сказку. Я и подумать не могла, что когда-нибудь мы придём к такому!

— Чтобы я забеременела, должно случиться чудо, Мир, — сказала тихо, сделала над собой усилие и подошла к нему.

Он повернулся. Взгляд стал ещё твёрже, и я остановилась. Муж некоторое время молчал. Чем дольше это длилось, тем холоднее становилось вокруг, хотя окно было всё так же закрыто.

— Значит, нам придётся развестись, — сказал как отрезал.

— Развестись? — Я всё ещё отказывалась верить. — А мы, Мир? Как же мы? Это что, ничего не значит для тебя? Наш брак, наши чувства, любовь? Тебе этого недостаточно?

— Недостаточно.

Он хотел уйти, но я вцепилась в его руку. Не знала, что сделать, что сказать. Приоткрыла рот, но не произнесла ни звука. А Дамир стоял, напряжённый, и ждал, когда я разожму пальцы.

За считаные минуты между нами выросла стена. Он отгородился от меня, и как справиться с этим, я не понимала.

— Я пытаюсь… — Голос задрожал. — Мир, ты же знаешь, что я прохожу все процедуры, я всё делаю. Я тоже хочу ребёнка! Тоже, Мир! Если ты считаешь…

— Я тебе всё сказал, Саша, — резко оборвал он.

Я сглотнула. Взгляд мужа был бескомпромиссным. Я вглядывалась в его жёсткое лицо, искала хотя бы намёк на сомнение, на сожаление, и не находила. Он всё для себя решил, спорить было бессмысленно. Небо словно раскололось.

— Мы можем взять ребёнка из детского дома.

— Мне не нужен ребёнок из детского дома. Я женился не для того, чтобы подбирать чужое.

— Как ты можешь так говорить? — Пальцы разжались, моя рука безвольно упала вдоль тела.

Муж сжал зубы, на его чётких скулах выступили желваки.

— Я тоже хочу ребёнка, — повторила я обречённо.

Подбородок задрожал, слёзы были готовы вырваться из глаз. Дамир выдохнул — шумно, с раздражением.

— Месяц, Саша. Если ты не забеременеешь, мы разведёмся.

Голоса он не повышал: говорил спокойно, не отводя взгляда. Лучше бы он кричал. Лучше бы мы поругались. Тогда оставался хотя бы шанс, что всё это минутный порыв.

Но Дамир не кричал, мы не ругались. Он просто озвучил принятое им решение.

Только муж вышел из кухни, я без сил опустилась на стул. Буквально рухнула как подкошенная и в растерянности уставилась на опустевший дверной проём. Постепенно картинка расплывалась, перед глазами всё кружилось. Как со стороны я услышала собственный всхлип.

Да как он может?! Взять и просто всё оборвать?! Сердце сжималось маленьким болезненным комком, и я ненавидела себя за то, что вместо того, чтобы гневно хлопнуть дверью, дрожала от слёз.

Я не могу его потерять!

Поднялась и, дойдя до кабинета мужа, остановилась в дверях.

Дамир обернулся ко мне.

— Я люблю тебя, — сказала единственное, что могла.

— Я знаю, — ответил он, выдержав паузу.

К глазам подступили новые слёзы, пальцы впились в косяк, подбородок задрожал сильнее.

— Закрой, пожалуйста, дверь, Александра. Ты мешаешь мне работать.

Я всё-таки сорвалась. Подлетела к нему, выхватила бумаги.

— Я люблю тебя! — Схватила его за футболку. — Ты понимаешь?! Неужели это ничего не значит для тебя? — Взгляд заметался по его лицу.

Глава 2

Месяц спустя. Саша

Ошеломлённо уставившись на Розу Ибрагимовну, я переспросила:

— Вы уверены?

Гинеколог наградила меня мягкой улыбкой.

— Да, Александра. Поздравляю вас. Вы беременны, никакой ошибки нет. Я перепроверила несколько раз, да и осмотр… — Она многозначительно посмотрела и опять улыбнулась. — Мы с вами сделали это.

Я всё ещё боялась верить, что это правда. Но слёзы радости сами собой навернулись на глазах. Чтобы не разреветься как дура, прикусила губу, только не помогло. Гинеколог продолжала улыбаться. В последние два года в этом кабинете я побывала столько раз, что не сосчитать. Ходила на приём, чуть ли не как на работу, и с каждым разом всё меньше верила, что чудо может случиться. Лечение не помогало. Три ЭКО тоже ничего не дали — каждый раз я с замиранием сердца ждала, что оплодотворение окажется успешным, но нет.

Роза Ибрагимовна отрицательно качала головой и повторяла, что надежду терять нельзя. Только с каждым разом её становилось меньше, а потом она пропала совсем.

— Ваш муж будет очень рад.

Врач встала и, подойдя, вручила мне несколько распечатанных листов. Взяла за руку.

— Вы большая молодец, Саша. Жизнь любит тех, кто борется за своё счастье.

— Да, — согласилась я.

Она и не подозревала, как близко мы с Дамиром подошли к краю, и что значит для меня этот малыш. Угасшая надежда на глазах фениксом восстала из пепла.

В порыве я сжала руку доктора.

— Дамир будет счастлив. Очень. Спасибо вам за всё, Роза Ибрагимовна. Вы… Вы даже не представляете, что это для меня значит. Это… — Я замотала головой и тихо засмеялась сквозь слёзы, понимая, что говорю ерунду.

Желание было одно — сразу же позвонить Миру. Сказать… Нет, прокричать ему о том, что я беременна! Что у нас получилось, что всё хорошо! И где-то в самой глубине души хотелось, чтобы он попросил прощения за тот разговор на кухне.

Весь месяц мы прожили в напряжении. Тот вечер словно набросил на нас чёрную вуаль, избавиться от которой мы и не пытались. Мир то и дело уезжал в командировки, и проведённые нами в одной постели ночи можно было пересчитать по пальцам. Да и они были бессмысленными: за этот месяц сексом мы занялись только один раз.

В тот вечер Дамир пришёл с приёма злой и пьяный. Обычно я сопровождала его во время таких мероприятий, на этот раз он даже не звал меня с собой. Зато стоило мне выйти в коридор ему навстречу, осмотрел с головы до ног, выругался и, развернув к себе спиной, толкнул к стене.

Когда в последний раз он был таким, я и не помнила. Грубый быстрый секс наполнил тело лёгкостью, а душу — горечью. Одёрнув подол моего домашнего платья, Мир ушёл в спальню, а я ещё долго сидела в кухне, невидящим взглядом смотря в тёмное окно на собственное размытое отражение.

Каждый день приближал нас к разводу, к черте, за которой этих самых «нас» уже не было. Время неслось вперёд со скоростью сошедшего с рельс поезда, и я ничего не могла с этим поделать. Каждую ночь, лёжа в постели, до судороги сжимала край одеяла и немым криком молилась. Неужели мои мольбы всё-таки были услышаны?!

Выйдя из клиники, я достала телефон и хотела позвонить мужу. На дисплее стояла заставка — наша фотография, сделанная прошлым летом в Париже. Ужин в ресторане на Эйфелевой башне, прогулка по набережной Сены… Так недавно и так давно!

Передумав, вернула телефон в сумку. Нет, я должна сказать ему сама. Хочу видеть его в момент, когда он узнает.

Дотронулась до живота. Сердце забилось часто, подпрыгнуло к горлу. Я негромко засмеялась, не в состоянии больше сдерживать радость. Поймала недоумённый взгляд хмурой женщины и счастливо улыбнулась ей.

— Да! — шепнула тихонько, а потом, не обращая внимания на прохожих, сказала громче: — Да! Да! — И опять засмеялась.

Хотелось, чтобы пошёл тёплый ливень. Вот бы, как в детстве, закружиться под ним, шлёпая по лужам!

— Как же я тебя ждала! — сказала я, с осторожностью касаясь живота. — Почему ты так долго, а? Ничего… Ты представить себе не можешь, как твой папа тебя хотел. И я тоже.

Я ещё толком и не понимала, что во мне наконец зародилась новая жизнь, а ощущение было, что уже чувствую своего малыша. Чувствую, как он шевелится, хотя это было невозможно.

Вызвала такси и, пока машина ехала, купила большой рожок мороженого. Как в детстве. Стоило мне усесться в машину, водитель с неудовольствием покосился на мороженое. Но было плевать. Слизнула капельку и снова вытащила телефон.

Написать, что еду? Едва сдержалась — нет, пусть это будет сюрприз.

Вместо этого написала сообщение Арине. Лучшая подруга со школы — она должна была узнать одной из первых. Стёрла текст и, кое-как удерживая рожок, достала результаты анализов. Сделала снимок и отправила. Пинетки, конвертики, погремушки: до этого дня я только и могла, что с сожалением рассматривать витрины детских магазинов. Устроим с Аринкой детский шопинг, и пусть только попробует меня остановить!

— Девушка, пожалуйста, не испачкайте салон.

Я подняла взгляд на водителя.

— Да не волнуйтесь вы за салон. Ничего с ним не случится, — улыбнулась ему. Хотелось поделиться радостью.

Глава 3

Таксист помог мне с вещами. Пока он грузил их в машину, я держала телефон, так и не решаясь набрать единственного человека, к которому могла поехать. Маму.

Жизнь перевернулась за секунду. Ещё вчера я думала, что ни за что не вернусь домой, что в крайнем случае попрошусь на несколько дней к Арине, а теперь мне было некому даже просто позвонить.

— Всё? — спросил таксист, убрав последнюю сумку.

Я кивнула и села в машину.

Так и не позвонив, достала ключ, которым не пользовалась уже несколько лет. После того, как вышла замуж, домой я приезжала только в гости. Сейчас чувство было таким же.

Положила ключи на колени и вытащила полученные всего несколько часов назад в клинике бумаги. День больше не был счастливым, и радостью делиться мне уже не хотелось ни с кем. Да её и не осталось — радости. Только трезвое осознание, что я обязана встать на ноги и вырастить своего ребёнка так, чтобы ни одной твари не пришло на ум сказать, что мой малыш чем-то обделён. Чтобы у него было всё, что сможет дать своему ребёнку Дамир.

У моей крохи есть только я. А наш папа… Наш папа не придёт. Он предатель.

Отпирая дверь, я надеялась, что мамы дома не окажется. Но надежды не оправдались. Едва я вытащила ключ из замка, дверь распахнулась.

Мама молча посмотрела на меня, потом на стоящие рядом вещи. Снова на меня.

В тишине я вошла в большую прихожую. Всё в той же тишине занесла остатки замужней жизни. Чем дольше мы молчали, тем сильнее становилось напряжение.

Я почти сдалась, хотела сказать что-нибудь, любую ерунду, хотя бы просто «привет». Но мама ушла в кухню, и почти сразу же я услышала, как зашумел чайник.

Уже через десять минут на столе передо мной стояла чашка с крепким чаем. Мама никогда не пользовалась пакетиками — только заварным чайником. И рафинад она не признавала — сахар должен был быть в сахарнице. Исключительно песок и исключительно белый. Никаких портящих зубы леденцов и молока пониженной жирности. И ещё много всего, что на первый взгляд выглядело незначительным, но в конечном итоге превращалось в огромный снежный ком и делало жизнь с ней невыносимой.

Рассказывать в деталях, что случилось, я не хотела. Но слово за слово вывалила всё. Со слезами, всхлипами и вызывающим отвращение к самой же себе нытьём.

— Ты должна была сказать мне раньше, — заявила мама, как только я замолчала.

У меня трясся подбородок, из носа текло, лицо было мокрым, а она… не дрогнула.

Сколько её помнила, она всегда была такой. Жёсткой, властной и уверенной в своей правоте. И в кого только я пошла?!

Всю жизнь мама работала преподавателем в крупных ВУЗах, а около десяти лет назад стала деканом в МГУ. Только вот дома мне нужен был не преподаватель, и тем более не декан.

— Мам, — попросила жалобно. — Пожалуйста, не надо. Что я могла тебе сказать? Зачем? Что бы ты сделала?

Она поджала губы. Наградила меня сердитым взглядом. Хоть вслух она ничего такого сказать не успела, в воздухе так и висело «я тебе говорила».

Да, говорила. Говорила, что я должна закончить университет, получить образование. Что чувства — это только чувства. И ещё говорила, что я ничего не понимаю в жизни, что ветреная и пустоголовая. Может быть, она и права. Но уж какая есть.

— Мне никогда твоя подруга не нравилась, — всё-таки сказала она. — Вертихвостка. Я тебя предупреждала. Но ты…

— Ма-а-ам, — проныла я ещё более жалобно. Слёзы то высыхали, то набегали снова.

— Что мам? — Она встала из-за стола. — Что мам?! Всё это было ожидаемо. Или ты правда думала, выйдешь замуж за этого своего богатого…

— Мам!

Я истерично вскрикнула и тоже поднялась. И тут же тихо заплакала.

— При чём тут богатый? Я же не из-за… — всхлипнула.

И правда, ведь не из-за денег всё. Было. Но объяснять я не стала. Уже пыталась когда-то. Просто смотрела на маму и надеялась, что она не станет ковырять и так кровоточащую рану.

Мама качнула головой. Вздохнула с осуждением. Конечно! Бросила учёбу, выскочила замуж, а теперь реву у неё на кухне. Она же говорила, предупреждала! Только что теперь из этого?! Не нужны мне ни её осуждающие взгляды, ни напоминания! Мне она нужна, а не декан МГУ! Неужели она не понимает?!

— Ты должна ему сказать.

— О чём?

— О беременности, Саша! Или что? Будешь тянуть ребёнка одна? Этот высокопоставленный скот будет твоих подруг трахать, а ты — в гордую и сильную играть?! С него надо получить алименты, Саша! И не вздумай…

— Нет, — ответила я. — Нет, мама! Никаких алиментов!

— Саша… — начала она строго, сделав ко мне шаг.

Я отрицательно замотала головой. Слёзы опять потекли сильнее, грудь рвало криком, плачем, невыносимым чувством любви и потери.

— Нет, мама! — вскрикнула я. — Он не узнает ничего! И ты ему не скажешь, понятно тебе?! Ничего мне от него не надо!

— Ты как была наивной дурёхой, так и осталась! Когда ты повзрослеешь?!

— Уже повзрослела! Сегодня! На целую жизнь!

Глава 4

Саша

Не было и одиннадцати, а я уже с час лежала в своей старой комнате, завернувшись в одеяло, словно в кокон. В коробке на тумбочке не осталось ни одной конфеты — гора фантиков, да и только. Говорят, сладкое поднимает настроение. Только лучше мне не стало. Доедая последнюю, ругала себя за слабость, за отсутствие воли и гордости, а слёзы так и продолжали течь.

Маме всегда дарили конфеты — на праздники и просто так, после экзаменов и защиты дипломов. Всегда. А она их не ела. Говорила, что слёзы и сладкое бесполезны в равной степени. Может быть. Судя по тому, что сердце так и разрывалось на лоскутки, так оно и есть.

С тяжёлым вздохом я перевернулась на другой бок и сквозь темноту уставилась на очертания шкафа в углу. Как-то сам собой в руках оказался телефон. Провела по дисплею пальцем, и на нём появилась заставка — парижское фото.

На мне — голубой сарафан и босоножки, на Мире — рубашка и светлые джинсы. Но главное не это, главное — его рука у меня на талии.

Подушка стала влажной. Я шмыгнула носом и, ругая себя, всё-таки написала короткое сообщение:

«Давай встретимся. Нам надо поговорить».

Дура-дура-дура. Безвольная дура. О чём тут говорить, когда я застала его со спущенными штанами над лежащей с разведёнными ногами подругой?! Простить? К своему ужасу, я понимала, что смогу простить его, пусть даже и не сразу.

Экран померк, на подушку скатилось ещё несколько слезинок. И тут телефон завибрировал. Я перестала дышать, но всего на секунду, пока не прочитала:

«Не о чем, Саша. Разводом займись сама. Думаю, хотя бы на это ты способна».

Я смотрела на сообщение, пока дисплей снова не стал тёмным. И даже когда это случилось, лежала с раскрытыми глазами и продолжала смотреть. Слёз не осталось — высохли вместе со слабым ростком надежды, который ещё пробивался сквозь боль.

Сколько так пролежала, не имею понятия. А потом ладонь сама собой опустилась на живот. Меня охватила злость. Да хватит, в конце-то концов!

Я выбралась из одеяла, отыскала на постели телефон и открыла сообщения. Хотела удалить переписку и остановилась. Перечитала ещё раз. А потом ещё. И так раз тридцать подряд.

Откинула мобильный обратно.

— Ты даже не знаешь, на что я способна.

Нет, это сообщение я не удалю. Наоборот, распечатаю, повешу на стену в рамку и каждый раз, когда сердце заноет наивной любовью, буду перечитывать. Напоминать себе, что такое предательство и любовь. Ни один мерзавец, ни один мужчина больше не сделает меня такой слабой! Мне есть ради чего и ради кого жить, двигаться вперёд.

Ища на тумбочке резинку, наткнулась на коробку с горой фантиков. Больше никаких слёз! А конфеты… Конфеты только ради удовольствия, а не чтобы заесть предательство.

Из-под двери пробивалась полоска света. Так и не собрав волосы, я вышла в коридор и прищурилась после темноты. Голова ныла, в груди было по-прежнему тяжело. Но я всё-таки переборола себя.

Мама пила чай на кухне. Стоило мне войти, подняла голову.

— Помоги мне восстановиться в универе, — с порога попросила я.

Она посмотрела внимательнее. Сделала глоток чая и отодвинула чашку от края. Любимая её манера — играть на нервах, выводить из себя.

— Почему я должна тебе помогать? — всё-таки спросила она спустя примерно полминуты. Достаточно, чтобы какая-нибудь студенточка начала нервничать.

— Потому что я твоя дочь, — ответила я сдержанно, даже прохладно. Сама от себя такого не ожидала.

Мама снова осмотрела меня. И снова поднесла к губам чашку. Повисла очередная пауза.

— А почему ты не брала это в расчёт, когда я просила тебя не бросать учёбу, Сашенька? Тогда я тебе не то что мамой — чуть ли не злейшим врагом была. Что изменилось? Как я просила тебя вначале получить диплом, потом заниматься личным! Сколько раз я говорила тебе! И что?

— Ничего!

Злость вдруг вырвалась. Всего на секунду я почувствовала себя школьницей, которую отчитывают за позднее возвращение домой, а потом что-то перещёлкнуло.

— Ничего, мама! Именно, что ничего! Мне было двадцать! Я любила и хотела быть с человеком, которого люблю! А ты только и делала, что поучала меня, как мне жить и что делать!

— Скажешь, неправильно поучала?

— Да какая уже разница?! Или тебе это принципиально важно? Важно всегда быть правой?

Мама недовольно сжала губы. Я заставила себя остыть. Ничего хорошего не будет, если мы поругаемся.

Подошла к ней и сказала тише:

— Я тебя ни о чём никогда не просила. А сейчас прошу: помоги мне восстановиться в университете. Ты можешь это сделать, я знаю.

— Допустим. Только как ты собираешься учиться? Пузо скоро на нос полезет.

— Со своим пузом я как-нибудь сама разберусь, не переживай за него.

— В прошлый раз ты тоже сама разбиралась. Разобралась, как я посмотрю.

— А ты не смотри, — огрызнулась я. — Я хочу продолжить учёбу. Или что? Всё? Диплом, по-твоему, мне уже не нужен?

Глава 5

Семь лет спустя. Саша

— Ты настоящая леди. — Я поправила завиток волос у виска дочери. — Само совершенство.

Машка заулыбалась. Она в самом деле была совершенством, а сейчас походила на принцессу: завитые белокурые волосы аккуратно обрамляли личико-сердечко, на шее — цепочка с подвеской-жемчужиной.

Поправив одну из подкладок её бледно-розового платья, я улыбнулась. Поверить только, моей малышке уже шесть! С ума сойти, как быстро летит время!

— Я сегодня буду самая красивая?

— Ты всегда самая красивая. Только нос не задирай, от этого не бывает ничего хорошего.

Маша сразу же воспылала праведным негодованием.

— Я не задираю!

— Вот и хорошо, — сказала я примирительно, так и рассматривая её.

К празднику всё было готово. В большой, украшенной надувными шарами и огромными атласными бантами гостиной своего часа дожидался аниматор, вот-вот должны были начать приходить гости. Когда Маша родилась, я дала себе слово, что её пять лет мы отметим в собственной квартире. Но сдержать его я, к сожалению, не смогла. Для этого мне потребовался ещё почти год.

— Ну-ка, покажись мне.

Я махнула на середину комнаты, и дочь с готовностью спустилась с дивана. Покрутилась вокруг своей оси и посмотрела на меня, дожидаясь вердикта.

Я наигранно задумалась.

— Знаешь, мне кажется, твои серёжки сюда не подходят.

Дочь сразу же нахмурилась, а меня как будто тенью накрыло. Эта тень была моим собственным прошлым — на миг я увидела перед собой не просто дочь — дочь предавшего нас мужчины. На Дамира Маша была совсем не похожа. Но в редкие моменты она вдруг становилась его копией, продолжением, отражением. Всего на миг, но этого оказывалось достаточно, чтобы не дать мне забыть.

Я подошла к дочери.

— Посмотри на меня.

Стоило ей сделать это, я сняла собственную серёжку, потом Машкину, и вставила в ее ушко свою. То же сделала со второй. Когда-то эти серёжки подарил мне Дамир — белое золото в форме цветка, а в середине розовый бриллиант. Избавиться от них я так и не смогла. Поначалу не носила, а потом надела раз я и всё. Как с цепи сорвалась — снимала разве что на ночь.

— Да, так лучше, — сказала тихо и опустилась перед Машей на колени. Взяла её за руки. Так действительно было лучше. — Носи их, Маш. Тебе они идут больше. Только, пожалуйста, аккуратно, хорошо?

— Ты мне их даришь?

Я утвердительно кивнула.

— Но у меня для тебя есть ещё один подарок. Он тебе очень понравится, я уверена. — Я улыбнулась, прогнав никому не нужные мысли.

Что из того, что не я должна была подарить дочери серёжки? Да много чего должна была сделать для неё не я. Может, оно к лучшему, что всё сложилось так. Кем бы я была, если бы осталась с Дамиром? Если бы не то сообщение, не лежащая с раздвинутыми ногами на столе Арина и не его расстёгнутая ширинка? Всё верно — так и оставалась бы комнатной собачкой. А что порой сердце всё ещё ноет… Это не имеет значения.

— А какой подарок, мам?

Звонкий голос Маши окончательно вернул меня в реальность. Дочь смотрела пытливо, с любопытством.

— Вообще-то, у меня для тебя много подарков, — заговорщицки ответила я, раззадоривая её. — Так, подожди…

Я выпустила Машины руки. Взяла свою косметичку и вернулась к ней. Провела по её губам блеском с запахом клубники. Потом — по своим.

— Сделай так. — Я размазала помаду. Дочь повторила за мной. Я закрыла тюбик и протянула ей. — На, пусть это тоже будет подарком.

— А ещё какие подарки?

— Пока не скажу. Всё вечером.

Она насупилась, но надолго её не хватило. Я взяла собственное платье, но только сняла халат и хотела надеть его, Маша дотронулась до моей ноги.

— Мам, — позвала она.

Я кивнула с вопросом.

— Знаешь, мам… Можно и без подарков. Только пусть папа придёт. Я очень хочу, чтобы пришёл папа.

Сердце сжалось. Медленно я выпустила платье из рук. Опустилась на край кровати.

Как же я ненавидела такие моменты! И никогда — чёрт подери! — никогда не бывала готова к ним! Вот и сейчас руки и ноги как свинцом наполнились, вернулось ощущение безысходности. Но я давно научилась справляться с этим. Справилась и сейчас.

— Ты же знаешь, что папа не придёт, — сказала спокойно, не отводя глаз.

Дочь тяжело вздохнула.

— Знаю, — сказала она удручённо. — Но вот у Коли папа есть, и у Насти, и у Кати… — Маша сдвинула бровки. Посмотрела исподлобья и добавила: — Правда, у Кати мамы нет.

— Вот видишь. — Я улыбнулась уголками губ. Погладила дочь по похожим на пружинки кудряшкам. — Не все живут в полных семьях, не у всех есть и мама, и папа.

Маша понимающе кивнула, но удрученность её никуда не делась. Даже взгляд стал грустным. Каждый раз, когда дело доходило до таких разговоров, я чувствовала себя виноватой, хоть и знала, что моей вины нет. Заветное желание, исполнить которое я была не в состоянии.

Глава 6

Саша

По истечении двадцати минут отец Кати так и не появился. Не приехал он, и когда прошло ещё двадцать.

Похожие на крохотных котят, девочки укутались каждая в свой плед и уже клевали носами, время от времени зевая. День получился долгим и насыщенным. Я и сама валилась с ног от усталости. Хотелось побыстрее снять одежду и встать под душ. Все поблажки, на которые я имела право — встать завтра на пару часов позже обычного. Но перед этим нужно было уложить дочь. Оставшиеся продукты в холодильник я уже убрала, а с беспорядком завтра разберётся домработница.

— Мам, — очухалась Машка, — ты подарок обещала.

— Давай завтра?

Я поставила на диван поднос с тремя чашками какао. Почувствовав сладкий запах, Катя тоже зашевелилась. Я выдала девочкам по чашке, третью взяла себе. Судя по тому, что дочь не воспротивилась отсрочке, лимит её энергии на сегодня иссяк.

В молчании мы пили какао, а время всё шло и шло…

— Папа у тебя всегда такой? Всё время опаздывает?

— Он не опаздывает, — сразу же возразила Катя. Бросилась на защиту отца без раздумий. — Он много работает, чтобы я ни в чём не нуждалась.

— Моя мама тоже много работает, чтобы я ни в чём не нуждалась, — подхватила Маша.

Ничего не сказав, я обхватила чашку двумя руками и поднесла к губам. Сказанные дочерью слова прозвучали шаблонно и безлико. Заученное с взрослых слов оправдание едва ли не на любой случай. Не придерёшься.

Когда-то мужчина, которого я любила без памяти, тоже говорил, что у него много работы. С каждым прожитым нами вместе днём, месяцем, годом работы у него становилось всё больше, как и вечеров, которые я проводила в одиноком ожидании. Когда начались его измены? За неделю до нашего расставания? После выдвинутого им ультиматума или, может, ещё раньше?

А отец Кати… Правда работает или увлёкся хорошенькой секретаршей и забыл о времени? А сама я? Неужели могла бы вот так заработаться и забыть про дочь?

Сама эта мысль вызвала у меня неприятие. Нет! Никогда такого не было. Да, задерживалась несколько раз, но всегда предупреждала об этом воспитательницу.

Квартира в хорошем районе, своя машина и возможность ездить в мои короткие и редкие отпуска туда, куда действительно хочется: ради этого я не просто работала — пахала днями и ночами. В первые четыре года — в прямом смысле. Но дочь всегда была для меня главным. Моей путеводной звездой, маяком и точкой опоры. Была, есть и будет.

И уж тем более я никогда не позволяла себе в ущерб ей заниматься личным. Что уж, до появления в моей жизни Макара личного у меня и не было. Если бы не его граничащая с наглостью настырность и упрямство, я бы и на него не обратила внимания. Но он не оставил мне возможности на это — чего только стоят его утренние появления возле подъезда. Ни одному другому мужику в голову не пришло бы поджидать меня в шесть утра с горячим кофе.

— А кем твоя мама работает? — фоном мыслям прозвучал голос Кати.

— Она начальник в компании, где самолёты летают.

— Она самолёты водит? — округлила Катя глаза.

— Нет. Она начальник, говорю же. Она…

Машу прервал звонок в дверь. Он же остановил и мои размышления.

— Папа пришёл, — сказала я, поставив чашку с остатками какао на столик, и пошла открывать.

Услышала, как девчонки завозились на диване.

В прихожей бросила мимолётный взгляд в зеркало, пригладила волосы и отперла замок. Наконец-то! Присказка «не прошло и часа» была весьма актуальна — в самом деле, часа не прошло, всего каких-то пятьдесят восемь минут с момента, как отец Кати пообещал быть через пятнадцать-двадцать.

— Добры… — начала было, открыв дверь, и мгновенно осеклась.

Голова пошла кругом, стало холодно и очень жарко одновременно. Как онемевшая, я смотрела на красивого, обеспеченного мужчину, который возил свою дочь в сад на огромной машине и много работал для того, чтобы она ни в чём не нуждалась. На мужчину, который когда-то много работал и для того, чтобы ни в чём не нуждалась я. Который предал меня и разве что не сравнял с землёй. Мужчину, чувства к которому всё ещё порой напоминали о себе тупой болью в сердце.

На Дамира.

— Саша, — просипел он.

Его «Саша» заставило меня вскинуть голову. Да, Саша!

В руках у него был большой букет роз. Волосы стали длиннее, взгляд пронзительнее. Графитово-серый пиджак, головокружительный запах одеколона, туманящий разум.

Безумная спираль внутри меня стянулась до предела и стала разворачиваться с неимоверной скоростью.

Захлопнуть дверь — захлопнуть дверь — захлопнуть дверь! Этого не может быть — этого не может быть — этого не может быть!

— Папа! — Коридор огласил радостный вскрик Кати. — Ты пришёл! Ну наконец-то, папа!

Катя ураганом пронеслась мимо и бросилась к Дамиру.

— Пап, — потянулась к нему.

Дамир нагнулся, обнял дочь. В уголках его рта появилась улыбка, такая знакомая и одновременно незнакомая мне, предназначенная только черноволосой кнопке.

Глава 7

Саша

Машина Дамира выделялась среди других, стоящих возле дома. Огромный чёрный внедорожник, как и описывала Маша.

Слёзы высохли, только глаза всё ещё жгло. Гневом, яростью или прежним бессилием — не понять. Я стояла у окна и смотрела на вышедшего из машины Дамира. Не спущусь — он поднимется, как раз в этом я была уверена.

Сделав последний глоток, я поставила чашку на подоконник. Провоцировать Дамира было себе дороже, и совсем не потому, что я боялась, что он поднимется. Нечего ему делать ни в нашей с Машей жизни, ни даже в этой квартире!

Снова одеваться не хотелось, тем более ради Дамира, но я пересилила себя, как бы ни был велик соблазн выйти к нему в домашних штанах. Не дождётся!

Выбрала неброский шерстяной костюм от знаменитого модного дома.

— Вот и посмотрим, — зло сказала себе под нос, переодеваясь, — во сколько ты меня оценишь.

Дамир стоял, оперевшись о машину, и смотрел на подъезд. Я увидела между его пальцев огонёк. Затянувшись, он кинул недокуренную сигарету под ноги и затушил. Видимо, для него время не прошло бесследно. Раньше к дурным привычкам он относился куда категоричнее.

Я против воли на секунду остановилась. Решительность никуда не делась, и всё-таки стоило признаться хотя бы самой себе: даже элементарный разговор с ним для меня далеко не прост.

С места Дамир не сдвинулся, дождался, пока я подойду. Я не торопилась. Медленно, смотря прямо, направилась к нему. А сама не могла отделаться от мысли, что эти семь лет его не то что не испортили — наоборот. И без того статный, мужественный, он стал ещё привлекательнее.

— Что тебе? — спросила, подходя.

Бывший муж смерил меня взглядом. Неспешно осмотрел с головы до ног и обратно. Оценивал, мерзавец! Моя выдержка дала трещину, но я сумела сдержаться.

— Откуда у тебя ребёнок? — Его голос был тихим и жёстким.

Я поджала губы.

— Тебе тоже здравствуй, Дамир, — сказала я сдержанно.

То ли мне почудилось, то ли на мгновение его губы изогнулись. Нет, не почудилось. Дамир пренебрежительно хмыкнул.

— Здравствуй, Саша. Так откуда у тебя ребёнок?

Я едва не зарычала. Одно упоминание о Маше будило во мне дикие инстинкты. А это отстранённое «ребёнок», так и подавно било по нервам.

— Есть предположения?

Я снова сдержалась, хотя было желание расцарапать его физиономию, шипя при этом, чтобы убирался туда, откуда появился. В Америку, в Париж, в Камбоджу — куда угодно, только подальше от нас.

— Предположение у меня одно — взяла из детского дома.

— Молодец, догадливый.

Он снова хмыкнул. Поверил? Похоже на то. Или просто настолько убеждён в моей женской никчёмности, что за правду сойдёт что угодно? В любом случае я испытала огромное облегчение, хоть и знала — расслабляться рано. С этим мужчиной расслабляться нельзя в принципе.

— Мы с тобой почти семь лет не виделись, а единственное, что тебя интересует, — откуда у меня Маша?

Он слегка щурился. Я уловила запах одеколона и едва ощутимый — табака. Стало не по себе, захотелось обнять себя руками и отвернуться, как обиженная девочка.

— Подумал, что она может быть нашей общей дочерью, — ответил он очень спокойно.

Я фыркнула.

— Много на себя берёшь.

— И всё же.

Он буквально сканировал меня взглядом. Въедался, проникал в сердце, в душу, в мысли.

— Я удочерила её, когда ей было три, — сказала я нехотя.

В машине зашевелилась Катя. Я хотела улыбнуться ей, но выдавить улыбку не смогла, даже фальшивую. Снова посмотрела на Дамира.

— Родители Маши погибли в аварии. Пришлось очень постараться, чтобы мне её отдали, но, как видишь, я добилась этого. — Выдержала красноречивую паузу. — Знаешь, Мир, как выяснилось, без тебя я способна добиться куда больше, чем с тобой. Удивительно, почему? Может потому, что никто не говорит мне, что я ничего не могу. А может потому, что я научилась ценить себя. Даже не знаю… — Я сделала вид, что задумалась.

Катя опять зашевелилась. Должно быть, хотела услышать, о чём мы говорим, а может, просто устала. Но её папочке было невтерпёж поговорить.

— А где же мать твоей дочери? — спросила я холодно. — Кинула тебя, поняв, какая ты скотина?

— Умерла, — отчеканил Мир, глядя мне в глаза, и замолчал.

Взгляд я не отвела. Умерла? Молчанием он будто бы пытался вбить мне это под кожу. Напрасно. Кинула, умерла — мне было всё равно.

— Твой ребёнок тебя заждался, Мир. Но ты можешь помариновать её ещё час-другой. О чём ещё поговорим?

— Да у тебя зубки выросли. Характер появился.

— А кто тебе сказал, что его раньше не было?

Он опять прошёлся по мне взглядом. По шее, груди, животу. Задержался на пару секунд, и меня прошибло ознобом. Никому не удавалось так быстро вывести меня из равновесия, как ему!

Глава 8

Саша

Сосредоточенная донельзя, Машка пыталась справиться с бантом на обёрнутой серебристой бумагой коробке. Макар улыбнулся и, небрежно положив локоть на спинку дивана, перевёл взгляд на меня.

— Она по тебе соскучилась. — Я тоже не могла сдержать улыбку.

Вернувшийся из командировки Макар буквально засыпал дочь подарками и комплиментами. Меня тоже.

— А ты? — спросил он тихо, смотря прямо на меня.

Под его взглядом я слегка смутилась. Внимательный, цепкий, тёмный. Глаза у него были карие, почти чёрные, чуть длиннее среднего каштановые волосы завивались у шеи и висков. Макар ждал ответа. Пора было на что-то решаться.

— И я соскучилась, — сказала я и снова посмотрела на дочь в попытке спрятаться, скрыть непонятно откуда появившуюся неловкость. Но Макар не позволил — взял меня за руку.

В уголках его губ играла улыбка, но предназначалась она уже исключительно мне, как и огромный букет розовых роз на столе, с которым он ждал нас в кафе.

— Я тоже соскучился, Саша. — Он погладил мои пальцы. — Пытался вырваться к вам на день рождения Стрекозы, но было никак. Извини.

— Всё в порядке.

Машка громче зашуршала бумагой и почти сразу восторженно ахнула. Мы разом посмотрели на неё. В открытой коробке лежал маленький рюкзачок. Перламутрово-розовый, с украшенными вышивкой кармашками и блестящими застёжками.

— Это как у Барби! — громко объявила моя маленькая модница. — У Барби такой же!

— Точно, — подтвердил Макар. — У тебя даже лучше, Стрекоза. Нравится?

Маша утвердительно кивнула. Словно бы невзначай Макар ещё раз погладил мою руку и, выпустив, показал дочери на тарелку с пирожным в форме сердечка. Демонстративно взял свою ложку.

— Кто быстрее? — Он приподнял бровь. — На старт… Внимание… Приготовились…

Маша затаила дыхание. Я закатила глаза. Вот придумал так придумал!

— Макар… — попробовала было остановить их. Куда там!

— Марш! — объявил он, и они с дочерью наперегонки принялись каждый за своё сердечко. Не прошло и минуты, как блюдца были пустыми. Мне оставалось только снисходительно покачать головой.

— Она меня опередила, — подытожил Макар.

— А не нужно было играть в поддавки.

— Кто играл в поддавки? — делано возмутился он. — Я?!

Маша засмеялась. Облизнула перепачканные взбитыми сливками губы. Я подала ей салфетку, а Макар, как фокусник, достал из кармана миниатюрную, размером с половину ладони, куколку.

— Приз победительнице.

Дочь разулыбалась пуще прежнего. Схватила куклу и стала рассматривать её. Я отковырнула кусочек от своего пирожного. В последнее время Макар был сильно завален работой, встречаться получалось не часто, но он всегда находил время на нас. Так что, когда сегодня он предложил подъехать в кафе неподалёку от его работы, я согласилась без раздумий. Но я и подумать не могла, что обычный обеденный перерыв он превратит в продолжение праздника для Маши.

Медленно ковыряла своё сладкое сердечко и слушала, как переговариваются эти двое. Да, нужно двигаться дальше. Сколько можно топтаться на месте. На этот раз мама права — такого мужчину, как Макар, искать будешь — не найдёшь. Другая бы на моём месте вцепилась и не отпускала.

— Как прошла твоя командировка? — спросила я, когда дочь немного успокоилась и уткнулась в чашку с какао.

— Нормально, — взгляд мне в глаза, тихий рокочущий голос. — А как Машин день рождения?

Он потянул меня за локоть. Я поддалась, и наши бёдра соприкоснулись. Глаза Макара сразу же стали темнее.

— Нормально, — ответила я.

Сердце стало биться чаще. От Макара приятно пахло дорогим одеколоном, ворот белой рубашки был расстёгнут на две верхние пуговицы. От него исходили уверенность и сила. Когда-то я уже испытывала нечто подобное.

Только я подумала про мужчину, которого предпочла бы забыть навсегда, у кафе остановилась чёрная машина. Сквозь большое панорамное окно улица была видна, как на ладони.

Меня охватила тревога. Не может быть. Нет. Фары внедорожника мигнули, дверца открылась. Я напряглась всем телом. Да что это такое?! Почему?!

— Саш, всё в порядке? — спросил Макар, слегка нахмурившись.

Я поспешно отвернулась от окна, молясь, чтобы бывший муж выбрал другое место для посиделок. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Краем глаза уловила, как он захлопнул машину, и едва не застонала. Да какого чёрта?! За семь лет ни единой встречи, а тут пожалуйста! Только моя жизнь наладилась! Только у меня появилась личная жизнь!

Едва Дамир вошёл в кафе, воздуха словно стало меньше. Как я ни пыталась, не могла заставить себя не смотреть на него. Как всегда безукоризненный, уверенный в себе, он прошёл к столику у стены.

И тут взгляды наши встретились.

Кажется, Маша что-то сказала, но что, я не разобрала.

— Саш, ты…

Макар не договорил. Резко повернулся и тоже увидел Дамира.

Глава 9

Саша

— Я тебя не приглашала, — зашипела я, едва сдерживая ярость.

Пытаться избавиться от этой сволочи было бесполезно. Он в два раза тяжелее меня и как минимум в пять — сильнее.

Молча Дамир швырнул на тумбочку ключи и принялся снимать ботинки. Я так и подавилась негодованием. Как к себе домой пришёл, мерзавец!

— Убирайся отсюда! — Схватила его за плечо.

Мышцы под пальцами были словно каменные. Отдёрнула руку, сама не понимая, что чувствую. Но касаться Дамира лишний раз не стоило. Он поднял голову, смерил меня мрачным, свинцовым взглядом.

— Уходи, — сказала чуть спокойнее. — Маша уже спит, я тоже ложусь. У меня нет на тебя времени.

— Найдёшь. Где мы можем поговорить?

— Нигде, — отрезала я. — Не о чем нам разговаривать, я тебе уже об этом сказала. А если ты пришёл раздавать указания, с кем мне…

— Замолчи, Саша! — рявкнул он вдруг. Негромко, но так жёстко, что я против воли затихла.

Наши с Дамиром взгляды столкнулись. Проще было уступить, но один его вид приводил меня в бешенство. Посмотрела на его ботинки, снова ему в лицо.

— Что тебе нужно? — спросила снова, чётко выговаривая каждое слово.

— Так и будем стоять тут?

На что он рассчитывал, я не имела понятия. Что приглашу его на чай?

Видимо, до Дамира дошло, что ничего подобного он не дождётся.

— Если из-за тебя проснётся Маша…

— Ты не должна встречаться с Молотовым, — оборвал он меня.

— Само собой, — ответила язвительно, не скрывая злости. — Что ещё я не должна?

По скулам бывшего мужа заходили желваки. Между нами было порядка двух метров, а ощущение складывалось, что пространства вокруг просто нет. Огромный коридор превратился в кроличью нору, единственный выход из которой загораживал Дамир. Я оказалась пойманной в своём же собственном доме.

Понимание этого окончательно вывело меня из себя. Не для того я работала без выходных и перерывов, чтобы кто-то мог заставить меня испытывать нечто подобное! Даже если этот кто-то — отец моей дочери!

— Давай. — Я протянула руку ладонью вверх. — Сразу список давай, чего я должна, чего не должна. С кем мне встречаться, куда ходить и как себя вести. Можешь ни в чём себе не отказывать. У нас как раз закончилась туалетная бумага, так что он придётся кстати.

Бывший муж сжал зубы сильнее. Помнится, прежде хладнокровие ему давалось проще. Я вскинула голову. Подошла к двери и хотела открыть, но Дамир не дал. Взял меня за локоть и подтащил к себе. Я едва успела упереться ему в грудь ладонью. И опять мы встретились взглядами.

— Ты нужна ему, только чтобы подобраться ко мне. Или думаешь, что он просто так тебя ублажает?

— Ну, знаешь! — Я толкнула Мира в грудь. Куда там! Он даже не пошевелился. Разъярённая, попробовала вывернуться, но он сжал пальцы ещё крепче.

— Макар — расчётливая сволочь, Саша! — прорычал он мне в лицо, рванув так, что я впечаталась ему в грудь.

Теперь пространства не осталось на самом деле. Дамир буквально впился в меня взглядом. Я могла различить ободок зелёной радужки вокруг черноты, маленькие морщинки в уголках глаз. Чувствовала его напряжение, его горячее дыхание, и не понимала, что со мной творится. Гнев зашкаливал, а запах одеколона Дамира пробирался в лёгкие и буквально разъедал. Меня накрывало воспоминаниями и прежней обидой, которую я, как мне казалось, давно отпустила и пережила.

— А ты не думал, что я могу ему понравиться?! — вскрикнула я истерично. — Нет?! Ты всегда считал, что мир вертится исключительно вокруг тебя! Только это не так!

— Ты как была наивной дурой, так ею и осталась! Я не первый день знаком с Молотовым и знаю, на что он способен.

— И на что же он способен? — поинтересовалась я с вызовом.

Дамир опять сжал зубы. Глаза вспыхнули и померкли. Он просто смотрел на меня, ничего не говоря, а мне казалось, что я проваливаюсь в бездну. В горле встал ком, дышать стало трудно. Я не могла ни сдвинуться с места, ни отвести взгляд.

Черты лица Мира ожесточились в считаные секунды. Внезапно он обхватил мой затылок и слегка сжал. Я мигом пришла в себя, только это ничего не изменило — он как загипнотизировал меня. Я не то что отойти — пошевелиться не могла. А Дамир обманчиво ласково гладил меня кончиками пальцев, просачивался под кожу, лишал воли.

— Я давно копаю под него, — сказал он тихо. — Ему не нравится, что я много знаю, Саша. Какая же ты глупая… Повелась на охапку роз. Что же вы бабы такие…

— Иди ты к чёрту! — просипела я и, собрав последние силы, всё-таки оттолкнула его.

Попятилась, сбрасывая оцепенение. Сердце колотилось, грудь сжимало непонятной тревогой, злость достигла апогея.

— Как вы познакомились?

— Не твоё дело!

— Как вы познакомились, я тебя спрашиваю?! — рявкнул Дамир и стал наступать на меня.

Я невольно попятилась. Если несколько минут назад коридор стал для меня кроличьей норой, теперь не осталось и этого — Дамир занял собой всё пространство. Он был везде — со всех сторон и, что хуже всего, пробирался в моё сознание.

Глава 10

Саша

Закончив разговор, я посмотрела на часы. Отлично, успею забрать дочь даже раньше, чем думала. Сад я специально выбирала так, чтобы удобно было завозить Машу по пути на работу. Не считая наличия грамотных воспитателей с хорошим образованием, это было для меня основным критерием.

Припарковавшись у сада, я взглядом отыскала среди играющих на площадке детей дочь. Рядом с ней была Катя. Машка махнула рукой — беззаботная, полная жизни и задора. А я до сих пор не пришла в себя после вчерашней встречи с Дамиром. Вроде бы повзрослела, добилась независимости, а всё равно не могла в полной мере противостоять ему. Не чужая я ему? Добра он нам с дочерью желает?! Как же!

Стоило выйти из машины, дочь заметила меня и бросилась навстречу.

— Мама! — закричала она метров с десяти. — Мам, а мы сегодня в парк развлечений идём! Мы и…

— Какой ещё парк развлечений? — притормозила её энтузиазм, едва Машка оказалась рядом.

Дочь перевела дыхание. Глаза у неё блестели, хвост сбился на бок.

— Катя позвала меня, — звонко объявила она. — Мы вечером идём. Там тоже будут аниматоры, а ещё батут и горки. Катя сказала, что…

— Стоп! — остановила её строго. — Я не знаю ни про какой парк.

— Мам! — В голосе дочери послышался упрёк. — Это там, где…

— Я в курсе, что такое парк развлечений, Мария. Только ты тут ни при чём. Катя может идти куда хочет, её папа тоже. А мы с тобой едем домой. У нас свои дела.

Только я хотела взять дочь за руку, она отдёрнула её. Посмотрела обиженно, даже сердито.

— Я не хочу домой! — заявила Маша капризно. — Мама, я хочу в парк! — Голос её дрогнул, губы начали кривиться.

Я поглубже вдохнула. Дамир, будь он неладен! Глаза Маши влажно заблестели. Я снова попыталась взять её ладошку, но и на этот раз Маша не далась.

Глядя на готовую вот-вот расплакаться Машку, я готова была достать Мира хоть из-под земли и высказать ему всё, что думаю о его методах. Не вышло напрямую, так решил манипулировать мной через дочь?! Грязно даже для него. Да и не получится — просто не позволю.

— Всё, Маша, — строго пресекла я её очередную попытку надавить на жалость. — Пойдём домой.

— Я не хочу домой! — со слезами выпалила она. — Я в парк хочу! С Катей! Она меня позвала! А ты…

Дочь всхлипнула. Я было попыталась ухватить её за ворот свитера, но в неё как чёрт вселился. Сорвавшись с места, она побежала обратно на площадку.

Тихонько ругнувшись, я было пошла за ней, но тут заметила остановившийся позади моей машины внедорожник. Поколебалась пару секунд и решительно пошла навстречу вышедшему из него Дамиру.

Он ничуть не удивился, увидев меня. Окинул наглым, спокойным взглядом и остановился. Какая же он всё-таки надменная скотина! И как только я могла этого не замечать, когда связалась с ним?!

— Не хочешь мне ничего объяснить? — спросила резко, остановившись напротив Дамира.

Он не хотел. Само собой! Ничего не сказав, взглянул мне за спину, на детскую площадку. Снова на меня.

— Смотря что ты имеешь в виду.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Что это за дела, Дамир? Что за методы?

— Не понимаю тебя.

Всё он понимал! Это читалось в его взгляде. Но, видимо, на сей раз он решил окончательно меня довести. Сукин сын! Я заметила усмешку в уголках его губ.

— Хорошо, если ты не понимаешь, поговорим иначе. Не пытайся манипулировать мной через Машу, Дамир. Не получится.

— Я разве пытаюсь?

— А разве нет? Что это за дурацкое приглашение в парк развлечений? Умнее ничего в голову не пришло?

Его усмешка стала заметнее. Он специально провоцировал меня, играл на нервах.

— По-моему, отличная идея, — ответил он настолько самоуверенно, что оставалось только поражаться.

С площадки доносились детские голоса, визги. Я молчала, Мир тоже. Но длилось это недолго.

— Если ты продолжишь так дальше, я запрещу Маше общаться с твоей дочерью, — сказала я спокойно и твёрдо, чтобы до него дошло — это не шутка. — Перестань преследовать меня, Мир. Перестань лезть к нам.

Он больше не усмехался. Только взгляд был всё таким же: наглым, самоуверенным и непроницаемым.

— С чего ты взяла, что я тебя преследую?

— Хватит! — процедила я. — То ты ни разу в саду не появлялся, а тут на тебе! Приехал самолично, да ещё и вовремя. Мы с тобой пять лет были женаты, я знаю, кто ты и что. Ты меня дурой считаешь — отлично, твоё право. Но я тебя всё сказала — продолжишь давить на меня через Машу, я просто лишу тебя этой возможности.

— И кому лучше будет, если ты запретишь ей дружить с Катей? — До него, похоже, начало доходить, что я говорю серьёзно. — Они лучшие подруги.

— Сегодня лучшие — завтра нет. Ей шесть, у неё таких подруг ещё навалом будет.

На его скулах выступили желваки. Взгляд наконец изменился — стал внимательным и вдумчивым. Одновременно с ним мы посмотрели на площадку — взявшись за руки, Маша и Катя шли к нам. И опять на губах Дамира мелькнула улыбка, а меня как под рёбра ударили. На Машке был сиреневый свитер, на Кате — ярко-розовый. Такие разные и такие похожие…

Глава 11

Саша

— Мне пещера понравилась.

— А мне лабиринт и дракон. А ещё…

В развлекательном центре мы пробыли до глубокого вечера, а девочки, казалось, ничуть не устали. Пока мы ехали в лифте, они наперебой делились впечатлениями, а едва оказались на подземном паркинге — бросились играть в догонялки. Я с трудом поймала Машу, когда она попыталась оббежать вокруг меня. Только это и помогло немного сбавить её энтузиазм.

— Мам, а когда мы снова сюда поедем? — спросила дочь, глядя на меня распахнутыми глазами. — Давай завтра? Ну давай, пожалуйста!

— Да, тётя Саша. — Катя посмотрела сперва на меня, потом на отца. — Пап! Давай завтра? — Она потянула его за пиджак. — Па-а-ап!

Этого и следовало ожидать. Только больше поддаваться я не собиралась. Развернула дочь к машине и подтолкнула.

— Никаких «завтра». У меня работа, у тебя сад. — Я постаралась, чтобы прозвучало это как можно строже. — В выходные сходим в аквапарк.

— Я не хочу! — сразу же воспротивилась Маша. — Не хочу в аквапарк!

— Ты же хотела.

— Больше не хочу.

Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не зарычать от ярости. Маша тут точно ни при чём — всё Дамир, будь он неладен! Прекрасно же понимал, что делает, когда затевал всё это. Вот, пожалуйста!

Я гневно глянула на бывшего мужа. Он стоял, придерживая Катю за плечо. Перехватил мой взгляд и приподнял бровь. В уголках губ — лёгкая насмешка, во взгляде… Нет, не вопрос. Он ждал, что я сделаю, как выкручусь и, уверена, что бы я ни предприняла, что бы ни ответила, он уже разложил для себя варианты продолжения. Просчитал всё наперёд, мерзавец!

Я заставила себя вдохнуть. Не получится у него вывести меня из себя, ни сегодня, ни когда-либо ещё. С меня хватит.

— Мы поедем в аквапарк, — сказала дочери безапелляционно и открыла дверцу машины. — Либо туда, либо никуда. Выбирай.

— Давай тогда с Катей и дядей Дамиром? — с надеждой протянула Маша. — Поедем все вместе. А, мам?

Я отрицательно качнула головой.

— Мы поедем с дядей Макаром.

— И Катю с дядей Дамиром возьмём, — сразу же нашлась дочь. — Представляешь, как будет здорово!

Я живо представила, как. Мимолётно посмотрела на Дамира — усмешка исчезла. Он едва ли зубами не скрежетал, глаза превратились в угли.

— В машину, Мария, — скомандовала я.

Нехотя, дочь послушалась. Тяжело вздохнула и, усевшись в своё кресло, напустила на себя такой вид, словно на её хрупкие плечи навалились все беды этого бренного мира.

Только я захлопнула машину, Дамир подошёл. Придержал меня за локоть. Смотреть на него я не хотела, но он заставил меня повернуться.

— Саш, прислушайся к моим словам, — сказал он тихо, держа взглядом.

Исходящее от его руки тепло обжигало. Почему я всё так же реагирую на него?! Да почему же?! Мысленно выстроила десяток внутренних защитных барьеров и сделала вид, что не понимаю его. Решил поиграть со мной в идиота? Хорошо, пусть будет, как он хочет.

— Ты о чём?

— О Макаре.

Конечно же, о Макаре! Я и не сомневалась!

— О Макаре я больше с тобой разговаривать не буду. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Наши с ним отношения касаются только меня и моей жизни. А ты из моей жизни ушёл сам. Так что не нужно лезть в неё, Дамир.

Он продолжал придерживать меня, смотря в лицо. Я тоже не отводила взгляда, хоть и чувствовала, что проигрываю. Просто потому, что дышать с ним рядом с каждым вдохом становилось труднее и труднее, а невидимые ниточки, проникающие от его руки мне под кожу, парализовывали и мешали думать. Этот мужчина всегда имел надо мной необъяснимую, едва ли не дьявольскую власть, и с годами ничего не изменилось.

— Неужели ты считаешь, что после всего я пущу тебя обратно? — спросила я так, чтобы слышал только он. — Нет, Дамир. Так не будет. Когда-то я любила тебя, когда-то ты был для меня всем. Но больше это не так. И будь добр, не пытайся вернуться туда, где тебе места нет.

— А ты уверена, что нет? — Его голос звучал так же тихо, как и мой. Играть в гляделки становилось всё труднее и опаснее.

— Уверена. — Я высвободила руку.

Открыла машину и села за руль. Дамир не отошёл ни на шаг, и даже через металл я чувствовала на себе его взгляд. Грудь сдавливало злостью, негодованием, обидой и непонятно откуда взявшимися слезами, кожа стала настолько чувствительной, что раздражало даже прикосновение одежды. Попыталась завести машину и поняла, что с трудом соображаю, что делаю.

— Мама, ты не пристегнулась, — деловито напомнила Машка сзади.

И правда не пристегнулась.

— Спасибо. — Я взялась за ремень.

Всё-таки завела машину и аккуратно тронулась вперёд. Отъехав, посмотрела в боковое зеркало. Дамир помогал Кате усесться во внедорожник. Красивый одинокий мужчина при деньгах и связях. Роскошная машина, положение, маленькая кнопка-дочь. Неудивительно, что мамочки из нашего сада обращали на него внимание. Даже те, у которых на первый взгляд в жизни всё было хорошо. Только я, в отличие от других, прекрасно знала, кто такой Дамир и что скрывается за благородным фасадом.

Глава 12

Саша

Мельком посмотрев на часы, я подала Маше кофту, но дочь не взяла.

— В чём дело? — спросила немного раздражённо.

С самого утра всё буквально валилось из рук, время шло, а я всё ещё была не до конца одета. Это не говоря уже о бегающей по квартире в одних колготках Машке.

— Это не та кофта, — заявила дочь.

— Какая ещё не та?

Маша посмотрела выразительно. А я только теперь поняла, о чём она: в руках у меня была белая праздничная блузка, которую в обычные дни мы никогда не надевали.

Убрала и подала другую.

— Ты какая-то странная сегодня, — заметила дочь, одеваясь.

— Никакая не странная. Просто у меня много дел, которые я не сделала вчера, потому что кому-то срочно потребовалось ехать с Катей в развлекательный центр. Теперь дел у меня в два раза больше, к тому же мы с тобой опаздываем в детский сад.

Дочь притихла, а я почувствовала себя виноватой. Не она же в своё время выдала меня замуж за Дамира. Да и к предложению Макара она тоже отношения не имеет.

Приглядывая за Машкой краем глаза, я причесалась и надела блузку. Дочь сама справилась со штанами и, подойдя, встала рядом.

— Всё равно ты странная, — сказала она, рассматривая меня. — И кофту ты криво застегнула.

Я посмотрела в зеркало и едва не застонала. Действительно криво.

— Нормальная я. — Быстро поправила верхние пуговицы. — Пойдём уже.

***

Благо больше ничего не случилось ни по дороге в сад, ни пока я передавала дочь воспитательнице. Хотелось верить, что в остальном день тоже не принесёт неожиданностей. Только надежды рухнули быстрее, чем я могла представить. Не успела я отъехать от детского сада, позвонил Дамир.

— Оставь меня в покое, — сказала, не ответив, и перевернула телефон дисплеем вниз, чтобы даже номера его не видеть.

Он позвонил снова. А потом ещё раз. Каждый новый звонок всё сильнее действовал на нервы.

— Да ё-моё! — Я едва успела затормозить на светофоре.

Смотрела на пешеходов, а у самой мысли путались. Во сколько я вчера легла? Во сколько уехал Макар? На самом деле, не так поздно — бывало и хуже.

А виной всему Дамир. Что ему нужно от меня? Что за слежку он вчера устроил? Да какая ему вообще разница, с кем я и почему?!

Отступившие было мысли набросились со всех сторон. Телефон на приборной панели звякнул, и я, поколебавшись, всё-таки открыла пришедшее сообщение.

«Перезвони. Это срочно, Саша».

Срочно у него?! Да пошёл он! Только хотела кинуть мобильный обратно, тот снова просигналил.

«Пожалуйста. Дело касается дочери».

Что? Чьей дочери?

Я набрала бывшего мужа. Чем быстрее покончу с этим, тем лучше. Что за очередные шарады он устроил?! Если он о Маше, то просто пошлю его, если о Кате… при чём тут тогда я?!

Салон машины наполнил звук гудков стоящих позади машин.

— Спасибо, что перезвонила, — оборвал один из них Дамир.

— Что тебе нужно? — спросила грубо.

— Ты можешь приехать?

— Куда?

— К нам, — сказал он и тут же уточнил: — К нам домой.

Если бы не была уверена, что проснулась несколько часов назад, подумала бы, что всё это — извращения моего собственного воображения. Но нет. Разговор с Дамиром был реальным, как и это утро.

— Катя заболела, — продолжил Дамир. — Ночью у неё была высокая температура. Сейчас она спит, но думаю, это ненадолго.

— У тебя есть няня, наверняка есть личный врач, готовый приехать по щелчку пальцев. Зачем ты мне звонишь, Мир? Я тебе никто и твоей дочери тоже.

— Врач у нас уже был. А няня… Кате не няня нужна, а…

— Перестань, — оборвала его резко. — Хватит, Дамир. Пойми наконец — я давно не та девочка, которую ты мог, как марионетку, дёргать за ниточки. Мне жаль, что твоя дочь заболела, но уверена, ты справишься. Вызови ещё раз врача, позвони няне, ещё кому-нибудь. Всё, разговор окончен.

Только я перевела дыхание и хотела нажать отбой, снова раздался усиленный динамиком голос Дамира:

— Няня взяла несколько дней отгула. Врач сказал сидеть дома, назначил лечение. Там какие-то пузырьки, таблетки. Дозировки хрен поймёшь какие. Я в этом не разбираюсь. Чёрт подери… Саш, ты правда нам нужна. У Катьки здесь никого. Да и у меня. Ты же знаешь, что мы несколько лет тут почти не бывали. Я тебя как человека прошу, как женщину.

И опять он пытался манипулировать мной. Умелый кукловод, будь он неладен! И, что хуже всего, я не могла просто так взять и повесить трубку. Вела вперёд машину, корила себя на чём свет стоит и продолжала слушать его.

— У меня работа, Белозёров, — сказала как можно жёстче. — Именно туда я сейчас и еду. Из-за тебя я вчера и так весь вечер занималась непонятно чем.

— Ты не девочка на побегушках, — ответил он спустя несколько секунд. — Ничего не случится, если ты пропустишь день. Пожалуйста, Саш.

Глава 13

Дамир

— Да чёрт подери! — процедил я, проводив Сашкину машину взглядом. — Чёрт!

С досадой саданул кулаком о подоконник и стиснул зубы. Смотрел на угол дома, за которым скрылась машина, а внутри всё так и бурлило раскалённой лавой.

Молотов, проклятый сукин сын. Не дождёшься, ублюдок! Точно я знал только одно: он её не получит ни при каком раскладе. Другое дело, зачем ему моя бывшая жена.

— Папа…

Я повернулся на голос дочери. Катя стояла в дверях, неуверенно прижимая к себе такую же растрёпанную, как и она сама, куклу.

— Вернись в комнату, Катерина. Я сейчас приду.

Дочь не двинулась с места. Виновато посмотрела исподлобья и тяжело вздохнула.

— Я всё сделала, как ты сказал…

Я едва не пнул стул. Вместо этого просто отодвинул в сторону, подошёл к дочери и поднял её на руки. Хреновый из меня отец получился, нечего сказать.

— Прости, пап.

— Ты ни в чём не виновата.

— Тётя Саша кричала на тебя. Это потому, что я плохо болела.

Присев на край стола, я посадил дочь на колено. На мать она была похожа до безобразия: волосы, глаза. Только в последнее время я стал замечать в ней черты, которых не было и не могло быть в принципе. Вчера так вообще поймал себя на том, что, если бы смотрел со стороны, принял бы Катю и Машу за сестёр. Как ни крути, а Маша переняла от Сашки её манеры и повадки. Они даже улыбались похоже.

— Болела ты отлично. Я бы точно поверил.

— А тётя Саша не поверила, — нахмурилась дочь.

— Ничего страшного, ты не виновата.

— Па-а-ап, — протянула она и замялась, но всё-таки продолжила: — А почему тётя Саша кричала, чтобы ты к ней не подходил? И про Машу?

— Да так… Не бери в голову.

Дочь заёрзала, и я спустил её на пол. Поднял упавшую куклу и положил на стол. Катька унеслась в комнату, но почти сразу же вернулась. Правда, зачем, я не понял. Я вообще ничего не понимал! В мозгах осталось одно — она собирается замуж. Замуж за Молотова! Едва эти несколько слов складывались в примитивную фразу, воображение дорисовывало оставшееся — её рядом с ним.

Я думал, всё в прошлом, оказалось, даже близко нет. Когда увидел её на пороге квартиры в день рождения Маши, глазам не поверил. Всё та же и совершенно другая. Повзрослела, похорошела, и всё же та же Саша. Моя Саша.

— А если я ещё раз заболею?

— Боюсь, это не поможет. — Я выдвинул стул и присел напротив Катьки.

Она горестно вздохнула. Я коснулся её волос, погладил по голове. Как котёнок, она подалась к моей руке в поисках ласки. Мать ей нужна. Нормальная мать, как… И опять перед глазами замелькала бывшая жена. Раньше бы я и не подумал, что у неё хватит решимости взять ребёнка из детского дома и растить одной, а как оказалось, я сильно её недооценивал. Во всём.

— Иди одевайся, — кивком показал Кате на коридор. — В сад тебя отвезу.

— Ты же сказал, что я болею.

— Но ты не болеешь.

— Так это ты сказал, что я должна болеть. — Она сделала вид, что кашляет.

Как бы ни было на душе дерьмово, её детская непосредственность заставила меня усмехнуться. Отдать, что ли, её в какую-нибудь театральную студию? Чего зря таланту пропадать?

Потрепал свою малявку по волосам. Как бы там ни было, а время для меня зря не прошло. Другое дело, что с возвращением в Россию вернулись и тени прошлого. Как ни пытался я вывести Молотова на чистую воду — до сих пор ничего не вышло. Ни одной зацепки.

— А может быть, мы сегодня дома останемся? — Катя посмотрела так выразительно, что не поддаться было трудно. — Или давай Машу возьмём и поедем на батут? Давай, пап?

— Мы не можем с тобой просто так взять Машу.

— Это потому что тётя Саша сказала, чтобы ты не подходил к ней? Пап… Ты ей не нравишься, да? И я тоже?

— С чего ты это взяла?

Катька насупилась и отвернулась. Я подтянул её обратно.

— С чего ты взяла, что кому-то не нравишься? — спросил с нажимом.

Дочь только вздохнула. Проигнорировала вопрос и, дотянувшись, стянула со стола куклу. Свою мать она и не помнила. Всё, что от неё осталось, — несколько фотографий в альбоме. Только Катьке они были ни к чему.

Проводив дочь взглядом, я встал и снова подошёл к окну.

«Мы с тобой не закончили», — написал и хотел отправить Сашке, но передумал. Вместо этого выбрал другого адресата.

Сообщение ушло. Я поджал губы. Моей дочери нужна мать. Хорошая мать, такая, как моя бывшая жена. А Макару лучше держаться от Саши подальше. Если уж на то пошло, она не в курсе моих дел, так что ловить ему нечего. И пусть только попробует что-нибудь с ней сделать. Выверну кишками наружу и повешу. Сука! Лучше ему было не приближаться к ней.

— Зря ты это, Молотов, — процедил я, глядя сквозь стекло. — Зря.

Глава 14

Саша

Говоря Макару, что не хочу тянуть, я и представить не могла, что спустя три дня буду сидеть в кафетерии напротив Дворца бракосочетаний и смотреть на выходящие из его дверей пары.

До назначенного нам для росписи времени оставалось ещё сорок минут. Сама не знаю, зачем приехала так рано. Мы с Макаром договорились встретиться прямо у ЗАГСа за десять минут, а потом поехать прямиком в аэропорт. Два дня в Афинах, чтобы немного побыть наедине и добавить в обыденность капельку романтики. Большего пока позволить себе не мог ни Макар, ни я.

Из дверей ЗАГСа вышла очередная пара. Невеста была совсем молоденькая. Длинные светлые волосы украшены цветами, белое платье в пол, искренняя улыбка на губах. Рядом с ней жених, вернее, теперь уже её муж. Высокий статный мужчина лет на десять старше неё самой. Казалось, она глаз с него не сводит, чуть ли ни в рот заглядывает, тогда как он держится сдержанно, с долей надменности. Чем-то эта девочка напоминала меня саму когда-то.

Со вздохом я отставила чашку и отвернулась от окна. И сразу же забыла о паре, о кофе и обо всём, что занимало мои мысли ещё секунду назад.

— Извини, что задержался.

На стол передо мной легла алая роза.

Я зло вскинула голову и уставилась на Дамира, готовая схватить нож и воткнуть ему в горло. Жаль только, что ножа на столе не было.

— Что ты здесь забыл?

— Тебя.

Не успела я ничего сказать, он обошёл стул и встал у меня за спиной.

Я подскочила, и мы с Дамиром опять оказались лицом к лицу.

— Я замуж выхожу, Мир! — прошипела я гневно. — Убирайся! У нас роспись через полчаса.

— Росписи не будет. Я тебя предупреждал.

— Катись к лешему!

Схватив со стула сумку, я быстро пошла к выходу. Заметила обслуживавшую меня официантку. Та была откровенно встревожена. Чёрт подери! Кофе!

Пока доставала деньги, Дамир выхватил сумку у меня из рук, не глядя достал из кошелька несколько купюр и, швырнув на первый подвернувшийся столик, потащил меня к двери.

— Отпусти! Я тебе говорила, чтобы ты не приближался?! Да отпусти ты…

Молча он подволок меня к машине. Перехватил одной рукой и прижал к себе. И тут мне вдруг стало страшно. На его лице не отражалось ничего, в глазах — ничего. Каменная маска.

Изо всех сил я впилась ногтями ему в руку, полоснула по коже. Он навалился на меня, придавил всем весом к машине и буквально впился взглядом в лицо. Я ответила ему тем же. Он был куда выше, и мне приходилось задирать голову. Сквозь дымку облаков пробивалось солнце, но Дамир заслонял его собой.

— Я выхожу замуж, — произнесла я чётко, чтобы он наконец понял. — Ты ничего не изменишь. Наша с тобой история давным-давно кончилась.

— А вот тут ты ошибаешься.

Он перехватил мои руки одной ладонью. Я уловила, как он достал что-то из кармана. Глаза его сверкнули такой яростью, что стало не просто тревожно — меня охватила паника.

Что есть силы я рванулась прочь, хотела закричать, но не успела. На лицо мне опустилась тряпка.

Растерявшись, я вдохнула. Незнакомый, мерзкий запах. Задержала дыхание, но это не помогло — голова начала кружиться.

— М-м-м… — Я всё-таки дёрнулась. Только сил почти не было.

— Я предупреждал. — Дамир наклонился ближе.

Последним, что я услышала, был щелчок. Кажется, дверь машины. Сознание поплыло, глаза закрылись. Новый вдох, но запах уже другой — теперь знакомый. Прохлада кожи под щекой. Макар… Он должен вот-вот приехать. Попробовала позвать, но из груди вырвался лишь стон.

— Тсс… — На спину опустилась ладонь. — Не получит он тебя. Никогда.

А после — хлопок двери. Шум мотора.

— Макар… — всё-таки шепнула я. Или снова показалось. Голос Дамира, только слов не разобрать. Нет… Изо всех сил я прислушалась.

— Всё должно быть готово к утру. — Похоже, он говорил с кем-то по телефону. — Да… Хрен ему… Я тебе сказал… Этот сукин сын убил Арину. До Саши добраться я ему не позволю.

Саша

Голова была настолько тяжёлая, что я не сразу смогла открыть глаза. Хотелось пить и…

Воспоминания нахлынули стремительным безудержным потоком. Желание в самом прямом смысле убить Дамира пересилило и жажду, и растерянность.

Кое-как я всё-таки привстала на постели и сразу же попала под яркое солнце. Дверь балкона была распахнута, с улицы доносился плеск волн.

— Мир! — крикнула я как могла громко. — Иди сюда, сукин ты сын!

Крик получился похожим на шёпот, зато в голове он отдался как следует. Сглотнув, я потёрла висок.

— Мерзавец, — процедила сквозь зубы.

Одежды на мне не было. Ничего — ни нитки. Только лёгкое одеяло. Его-то я и прижала к себе. Последним, что я запомнила, было прикосновение к спине. Нет, ещё голос Дамира. Арина… Он что-то говорил про смерть Арины.