Папа по расписанию

Глава 1

- Давай, Андрюша, быстрее, я на работу опаздываю, - Таня торопила пятилетнего сына, заснувшего, сидя на диване. Несмотря на то, что мальчик был разбужен около пятнадцати минут назад, детский организм сопротивлялся такому раннему подъему, а потому всячески желал выспаться, а вместе с тем посмотреть сны.

- Ну, Андрей, - Таня чуть не плакала, в четвёртый раз тормоша сына. Ей до боли жалко было смотреть, как нехотя приоткрываются маленькие зелёные глаза, доставшиеся сыну от отца, как хмурится лобик и куксится лицо, как вырываются слова:

- Я спать хочу, - и рот раскрывается так сильно, а зевок длится так долго, что она понимает – не обманывает Андрюшка.

- Ну, миленький, - целует его в щеки, - там Костя будет и Вероника. Давай.

Она в который раз повторяет утренний ритуал с одеждой: натягивает колготки, поверх которых тёплые зимние штаны, свитер, вспоминает, что ребёнок ещё не умывался и тянет его в ванну. Во сколько бы сама не встала, отчего-то дел столько, что почти каждый раз опаздывает. Винится перед начальницей, которая неодобрительно качает головой, видя, как молодая сотрудница, запыхавшись, занимает место перед её кабинетом, и выговаривает ей за опоздание. Таня кивает, стыдливо пряча глаза в пол, и обещает, что это в последний раз, и на какое-то время исправляется, но времени очень мало на всё, а она одна.

Растить сына очень тяжело, и не потому, что трудный ребёнок, таких, как Андрюшка, ещё поискать. Немногословен, правда, еле из него историю какую вытянешь, хотя, когда учился говорить, болтал постоянно. А вот, как отец ушёл, другим стал. Такой же ласковый, умный, только говорить не любит.

Раньше Таня даже не представляла себе, каково это быть матерью-одиночкой, а теперь довелось. Может, кто-то скажет, что сама виновата, конечно, зачастую многие женщин винят: не углядела, не удержала, не заинтересовала, только лучше видно всем со своих колоколен, а для Тани как гром среди ясного неба, что её больше не любят, не видят смысла жить вместе, и вообще, какая-то женщина на стороне скоро явит на свет малыша, а ей одной будет с ним тяжело, и у ребёнка должен быть отец. Интересно получается, что той, которая беременная, тяжело будет, а Тане, значит, легко. Только никто у неё теперь не спрашивал, любовь она такая.

Таня поначалу не плакала. Сидела, как пришибленная веслом, и молча смотрела, как муж собирает вещи.

- Может, отвернёшься? – спросил у жены, которая смотрела на него, но, будто, не видела. – Как-то неуютно, - поёжился. – Последней ск8тиной себя чувствую.

Таня очнулась, будто ото сна, заморгала, приходя в себя.

- А ты Андрюшку нарочно к матери моей отправил? – наконец, догадалась она.

- Тань, ну дети не должны видеть ссоры родителей. Зачем ему смотреть, как всё происходит? - развёл руками. - Ну и что я должен был ему сказать?

- Правду, Жора, - удивилась жена. – Думаешь, он не заметит, что отец куда-то делся?

Она не могла прийти в себя и осознать, что он может вот так спокойно собрать вещи и зачеркнуть пять лет брака, связывающие их. И ладно, что заменит одну жену другой, но как это будет по отношению к ребёнку?

- Если ты сам с ним не поговоришь, мне придётся рассказать так, как вижу я. Со своей колокольни, и, поверь, ты отнюдь не белый и пушистый.

Кричать не хотелось, как и переходить на личности. У неё был свой личный шок, в котором сохранялось рациональное мышление. Уже потом, когда пришло осознание, что это правда, и Георгий на самом деле ушёл, забыв лишь несколько одиноких носков, она заплакала.

Ей и впрямь было жаль прожитых лет, но больше всего страшило, как она объяснит Андрюшке, что случилось. Жора не стал, не смог, струсил.

- Тань, скажи, что я уехал далеко на Север, - предложил он жене.

- А у самого язык отсохнет?

- Не могу, не знаю, как надо.

- Хорошо, что я каждый день практикуюсь в таких вещах, - съязвила она.

- Ну, покричи хоть, - не выдержал Широков. – Разве так ведут себя женщины в таких случаях?

Горькая усмешка послышалась из её уст.

- Прости, что не соответствую твоих представлениям и в этом.

Жена вела себя странно, рассказав ей всё, он ожидал, что она бросится на него с кулаками, начнёт кричать, ненавидеть, в конце концов, и он был готов к такому, но сейчас, глядя на то, как осунулись её плечи, втянулась шея и погас взгляд, не знал, что делать. Слишком далеко зашла интрижка с Полиной, в любом случае выбирать бы пришлось, и он поставил на новую семью.

- Андрюша, мне нужно кое-что тебе сказать, - ласково заговорила Таня, когда они вернулись с сыном от бабушки. – С этого момента мы будем жить вдвоём.

Мальчик моргал, не понимая до конца значения слов.

- Ты, - положила Таня ладонь на его грудь, - и я, - переместила на свою. – Понимаешь?

- А папа?

- А папа теперь будет жить в другой семье.

Ей не хотелось врать про экспедиции, про отца-героя, про добычу вольфрамовой руды, лишь просто рассказать всё, как есть. Именно в правде на её взгляд и скрывался ответ.

- А когда он вернётся? - Андрюше было три, и вопросы сыпались из него градом.

- Он будет навещать тебя, - пообещала Таня, совершенно не уверенная в своих словах.

- А где теперь его семья?

- Не знаю, - пожала плечами Таня. – И не хочу знать, - добавила она уже себе и прижала к себе сокровище.

- Ты тоже меня оставишь? – спросил Андрюша, и у матери от его слов похолодело сердце.

- Никогда, слышишь? – отодвинула его от себя, держа за маленькие плечи, и посмотрела в глаза. – Я всегда буду рядом.

Зелёные, такие же, как у Жоры. Да и сам Андрюшка копия отца в детстве, только не хотелось думать об этом. Если раньше подобное сходство радовало, то сейчас хотелось вычеркнуть мужа из своей жизни напрочь, откреститься. Конечно, она не станет противиться, если отец захочет общаться с сыном, только и на суде он не выказывал сильного желания. Ни на что не претендовал, со всем соглашался, а, когда получил заветную бумагу, пропал.

Глава 2

- Коля? – всматривалась она в изменившееся от времени лицо.

Раздобрел, округлился, под мохнатой шапкой щёки кажутся ещё больше, но рада такой встрече. Надо же, узнал почти в темноте, даже солнце не встаёт в такую рань, да ещё и в зимней одежде.

Зелёный человечек замигал, и людская масса засуетилась между берегами, меняя местоположение. Таня бросила взгляд на меняющиеся цифры, а потом снова посмотрела на человека из прошлого. Ничего, пропустит один светофор, не каждый день вот так встретишь на улице соседа.

- А ты как здесь? – заулыбалась, выпуская пар в морозный воздух, поправляя детскую ладошку в руке.

- Да вот, к родителям на побывку приехал, - весело отозвался. – Помнишь моих?

- Ну, конечно! Тетя Нина и дядя Лёня. Как они?

- Помаленьку. В силу возраста, так сказать. То там кольнёт, то там заболит, сами и справляются. Я ж далеко, - махнул в сторону рукой, задев случайного прохожего. – Извините, - смутился, и Таня хохотнула в двойные варежки. В одной паре руки в такие морозы мёрзли, потому решение было простым.

- Дашка тоже переехала, в общем, оставили стариков одних, но теперь иначе будет. Обратно не поеду.

Казалось, он задумался о чём-то своём на секунду.

- Ясно, - кивнула Таня, не совсем понимая, где это обратно.

Светофор вновь пригласил перейти дорогу.

- Ты мне лучше расскажи, как сама, - продолжил Николай, и Таня с грустью посмотрела на уменьшающееся зелёное число.

Ей хотелось поболтать с человеком, но суровый взгляд начальницы встал перед глазами. Ничего, от ещё одного светофора мир не рухнет. Ладонь дёрнулась, Андрюшка просил обратить на него внимание. Закутанный шарфом до самых глаз, отчего ресницы стали длинными и белыми, он грустно смотрел на мать, чувствуя, как начинают мёрзнуть маленькие ножки.

- Сейчас пойдём, - пообещала она, вновь поворачивая голову к Николаю.

- Вот я растяпа, - шлёпнул он себя по лбу. – Познакомь с мужчиной!

- Это Андрей, - представила Таня сына, - а это дядя Коля.

- Николай, - протянул мужчина большую красную ладонь навстречу мальчику, немного нагнувшись, и мальчик пару раз моргнув, уставился на мать.

- Пожми, - отпустила она руку, кивая на незнакомца.

Андрюша вложил варежку с поджатыми пальцами в крепкую мужскую руку и потряс её.

- Задерживаю, - догадался Николай, выпрямляясь. – Жаль. Не ожидал увидеть вот так, - развёл руками, - но очень рад! Очень!

- Коль, я тоже, - закивала Таня, разделяя его восторг, - только мне бежать надо. Андрюшку в садик завести, а потом на работу.

- Так я на машине, давай подвезу, - обрадованно сказал.

- Да нет, тут до автобуса рукой подать, - не хотелось Тане становится обузой, сами уж как-нибудь доберутся.

- Настаиваю. Я же задержал, всё равно никуда не тороплюсь. Идём, - он дотронулся до её плеча, мягко подталкивая с собой, и Таня растерянно сделала несколько шагов.

- Андрюша, дядя Коля нас отвезёт, - объяснила она сыну, почему они идут в другу сторону.

- Отцовская, - уселся на водительское сиденье Николай, вставляя ключ в замок зажигания. – Сейчас немного прогреем и поедем. Пара минут есть?

Таня кивнула, снимая с лица Андрюшки тёмно-синий шарф, пока мальчишка осматривался в салоне. Он прислонился к матери и, кажется, на секунду закрыл глаза.

- Сколько богатырю? – повернувшись к пассажирам, гаркнул Николай так, что Андрюшка невольно вздрогнул, но почти сразу же снова закрыл глаза. – Я тоже садик не любил, - зашептал он намного тише.

- Пять, - отозвалась шёпотом Таня, обнимая ребёнка. В салоне стало теплее, и ей захотелось снять шапку.

- Какая стала, - вскинул брови водитель.

- Какая?

- Красивая, Танька.

- Скажешь тоже, - застеснялась она, пряча глаза, и будто бы поправляя шапку ребёнку.

- Забыла что ль, что я всегда правду говорю?! – усмехнулся Николай. - Куда ехать? - повернулся к рулю мужчина.

Таня назвала адрес, по которому располагался садик, и смотрела на широкую спину соседа. Как давно это было? Кажется, пятнадцать лет прошло, а узнал её, да и она сразу поняла, кто перед ней.

Росли Колька и Танечка на одной улице, только его квартира чуть повыше была, а её этажом ниже. Сначала в сад вместе пошли, сдружились, а вот школы родители разные выбрали. Таня в обычной училась, а парень с математическим уклоном, зато после занятий всегда спешили на улицу играть с другими ребятами. Иногда Колька её в музыкальную школу провожал, даже портфель помогал носить, а потом они в первый раз поцеловались. Нелепо как-то, неуверенно, признаваясь, что у каждого это впервые.

Может, любовь бы вызрела, распустилась, да только родители захотели расшириться и переехать в другой район. Никто не собирался спрашивать у Тани, как она на это смотрит, а сердце подростка страдало. Поначалу они писали друг другу письма, и даже несколько раз встретились в парке субботним днём, а потом постепенно всё сошло на нет. Таня сейчас даже и не вспомнит, кто закончил общение, в какой момент Коля потерялся из вида и вообще уехал, не оставив контактов. Да мало ли в жизни встреч и расставаний, память стирает многое, так уж мы устроены, кто знает, доведётся ли вновь встретить кого-то из прошлого.

- Ты о себе расскажи, - допытывался Николай. – Замужем, один ребёнок, - будто не спрашивал, а утверждал он. – Родители-то как?

- Папы не стало, - горько отозвалась она. Не заросла ещё рана, тяжело было о таком говорить, слёзы норовили всегда наружу выбраться. – Мама теперь одна, мы часто с Андрюшкой к ней ходим. – Замолчала, раздумывая, стоит ли говорить про мужа, будто плохо иметь ребёнка без отца в большом мире.

- А муж? – напомнил Николай.

- Два года как нет, - отвернулась Таня к окну, смотря на заледеневшую улицу. Не хотелось ей обсуждать эту тему, не потому что больно, а как-то неприятно говорить о таком с тем, кого не видела столько времени.

- Живой? – решил уточнить Николай.

- Что с ним будет, - как-то ровно сказала Таня, и он настаивать на разговоре не стал, и без слов теперь понятно, куда делся.

Глава 3

- Спасибо, что подвёз, - решила Таня не мучить мужчину и взялась за дверную ручку.

- Да погоди, - его рука вновь легла поверх её пуховика. – Дай номер, встретимся как-нибудь, посидим.

- Хорошо, - пожала плечами, чувствуя неловкость. – Записывай.

Он выудил из кармана телефон, набрал нужные цифры и прописал её как «Танюша-соседка».

- Ладно, Коль, побегу, а то и так от начальницы влетит, - поделилась она мыслями.

- Да, да, конечно, - закивал мужчина. – Я позвоню.

Таня вышла из тёплого салона и поёжилась: от холода, от осознания, что сейчас влетит, от неловкости, повисшей после разговора.

На удивление начальница ещё не пришла, и Таня успела включить компьютер, повесть пуховик в шкаф и встать перед зеркалом, чтоб оправиться, когда дверь открылась и в приёмной оказалась Нелли Петровна.

- А, Голубева? – окинула её взглядом женщина. – Хоть сегодня не опоздала, - и Таня, как только начальница скрылась в своём кабинете, радостно хмыкнула.

День что называется пролетел быстро. Таня выключила компьютер, собралась и вышла на улицу. Несколько кварталов отделяли её от садика, потому проще и дешевле было прогуляться каких-то 20 минут, чем ехать на автобусе. Экономить приходилось на всём, особенно нас себе, чтобы купить ребёнку одежду, нормально кормить, изредка дарить игрушки. Небольших алиментов на нужды не хватало.

- Что это? – Таня, увидев на лице Андрюши синяк, покрутила его голову в стороны. – Кто тебя ударил?

- Да, Татьяна, - повинилась молоденькая воспитательница. – Андрюша подрался с Герасимом.

Женщина смотрела на сына, который глядел в пол.

- А причина? – обратилась она к девушке.

- Я до конца не поняла, но что-то про отца, - шепнула она ей почти на ухо, будто это была большая тайна. – Андрюша не захотел рассказывать, а Герасим объяснил как-то сумбурно. У вас же нет мужа? – она поджала губы, понимая, что залезла слишком далеко. – Простите.

Таня проигнорировала вопрос. Такие вещи обсуждать с чужими, причём при сыне, она не собиралась. Ни к чему людям лезть в её личную жизнь, и без того в ней не всё гладко, не хватало ещё сожалений, толков и пересудов.

- Идём, - взяла за руку Андрюшу, когда полностью облачила его в зимний комплект одежды. – До свидания, - бросила девушке, по-видимому, работавшей здесь недавно, потому что её Таня видела впервые.

- До свидания, - отозвалась та, чувствуя себя неловко.

Таня забрала сына и знакомым маршрутом двинулась к остановке. Сегодня предстояло обязательно выяснить причину, хотя, наверное, она уже догадывалась о её природе.

- Как прошёл день? – спросила ласково, когда, забравшись в переполненный автобус, они всё же смогли сесть на одно из кресел. Молодой мужчина уступил место, встав рядом с ними. Не перевелись ещё добрые люди.

- Хорошо, - Андрюшка насупился, словно, принял оборону.

- Послушай, ругать тебя не буду, - шептала Таня, приподняв ухо шапки, - просто хочу узнать, за что он тебя ударил?

- Это я его первый, - признался Андрюшка, сопя носом.

- Ясно, - Таня старалась не спугнуть детскую откровенность, понимая, что этот разговор лучше перенести в другое место.

- А давай купим мороженое! – обрадованно предложила мать, как только они покинули автобус.

Андрей недоверчиво покосился на мать. Он слышал, как ругали Германа, как тыкали в его сторону, говоря, что Андрюшу плохо воспитывают, да и что взять с матери-одиночки. И потому не понимал, отчего мама такая добрая.

Они зашли в небольшой магазинчик около дома и купили по эскимо, и самой большой загадкой для ребёнка было, почему его не осуждают.

- Вот сейчас суп съешь и мороженое можно, - разливала по чашкам Таня дымящееся первое.

Андрюша взял ложку и принялся есть быстро, чтоб поскорее настала очередь сладости.

- Почему ты ударил Германа? – вновь задала вопрос мать, когда маленький язычок несколько раз коснулся мороженого.

- Он сказал, что я безотцовщина!

Таня вскинула брови, чувствуя, как быстро забилось сердце. Нет, ребёнок такого придумать не мог, как Андрюша, так и маленький Герман, это могло значить только одно: родители обсуждают её жизнь за стенами сада, вот отсюда ребёнок и нахватался непонятных слов.

- А что такое безотцовщина? – проглотив ком в горле, спросила Таня.

Мальчик молчал, не зная, что ответить. Конечно, он не мог знать такого слова, но оно показалось ему очень обидным.

- Это значит, без отца, - высказался он. Такой маленький, а всё понимает, и Тане стало так жалко сына, так горько за него, что она отвернулась к навесным шкафчикам, будто нужно было что-то взять. Нельзя показывать слёз, нужно быть сильной, и приучить к этому сына. Если каждый раз, когда его станут обижать, он будет плакать и прятать голову, не жизнь это будет. Потому Таня сдержалась и, вдохнув и проморгавшись, обернулась к нему с улыбкой.

- Да, - подтвердила она его догадки. – Только есть у тебя отец, помнишь?

Андрюшка пожал плечами и принялся дальше поглощать десерт.

- А почему Герман так сказал?

- Не знаю. Я просто играл, а он хотел забрать кубики. Только я не дал. И он сказал это слово.

- А ты сразу ударил?

Андрюша кивнул.

- А потом?

- Он заплакал и бросился на меня.

- И воспитатели вас разняли.

Картина вырисовывалась не радужная. Ребёнка теперь могли травить. Она с ужасом представила, как встретится завтра с матерью Германа, припоминая, что она из любительниц покричать и повозмущаться, как стойко вынесет её нападки, не зная, что ответить. Но она взрослая, стоит перенести несколько минут стресса и уйти, в то время как сын останется в саду.

Она долго думала не набрать ли Жоре, чтобы он изредка приходил в сад, хотя бы создавая иллюзию, что у них всё хорошо, да и, видя глаза Андрюши, который не признаётся, что ждёт, когда откроется дверь и войдёт отец, она понимала, что пора что-то менять.

- Привет. Это я, - всё же набрала она номер, который ответил не сразу.

Глава 4

- Послушайте, - перебила гневную тираду матери Германа Таня. – Вам не стоит обсуждать при сыне мою жизнь.

Женщина застыла с открытым ртом, моргая глазами, и поражаясь наглости визави.

- Да что ты себе позволяешь? – ахнула она.

- Согласитесь, ребёнок не мог сам прийти к таким умозаключениям, отсюда…

- Не мог он, - не унималась кричащая, - указывает она мне, что делать. За сынком своим последи! Он первый руки распускает, все видели!

Они стояли неподалёку от сада, уже это было достижением, что Тане удалось увести мать Германа от основной родительской массы. К чему выносить сор, тем более, Таня так до конца и не понимала, почему эта женщина, будучи виноватой, набрасывается и обвиняет именно Таню.

- Вы успокойтесь, - пыталась урезонить её Таня, смотря как серебрятся снежинки в свете фонаря.

- Ты меня жизни не учи, со своей разберись! – гнула линию женщина. – Растёт сын уголовником.

- Да что вы такое говорите! – не выдержала Таня, чувствуя обиду, хоть и понимала, что слова собеседницы принимать близко к сердцу нельзя.

- Правду! Видела я таких. Сначала в садике дерутся, а потом по детским комнатам милиции их забирают.

Таня покачала головой, разговаривать с такими бесполезно.

- Ещё раз тронет моего Германа, - выставила она вперёд палец, который чуть не упёрся Тане в нос, - пожалеешь.

Она развернулась и пошла прочь, возмущаясь себе под нос поведением некоторых, а Таня направилась на работу: униженная, оскорблённая, неуслышанная.

- Не отвлекаю? – услышала она в обед приятный мужской голос в телефоне, и не сразу поняла, кто это.

- Есть полчаса, - отозвалась, пытаясь понять, кто звонит.

- Тогда выходи, я кофе привёз.

Телефон отключился, и Таня уставилась на экран. Коля? Она выскочила на улицу, накинув пуховик, и огляделась. Какая была машина? В темноте она не обратила внимания на цвет. Сигнал заставил её повернуть голову налево, а мигнувшие фары подсказали, что именно там ждут.

- Вот, - протянул Николай горячий напиток. Неподалёку был, дай, думаю, заскочу.

- А если бы я была занята?

- Тогда пришлось бы отдать кофе кому-то другому, - улыбнулся.

- Спасибо, - благодарно приняла она бумажный стакан.

- Не знаю, какой нравится, - признался мужчина.

- Я тоже, - рассмеялась Таня.

- Не любишь?

- Да нет, просто, - она замялась, не зная, как сказать. По правде, ей всегда было жалко отдавать за стакан кофе 150 р., потому что было много других мест, куда с пользой можно деть деньги, а потому дома стоял недорогой растворимый.

- Ну раз любишь – пей, - призвал Николай к действию. – Кстати, - потянулся назад, доставая прозрачную коробку с пончиками. – Свежие, угощайся.

Она улыбнулась, вынимая из упаковки аппетитный круг.

- Ты извини, что спрашиваю, но жена против не будет? Как-то странно всё.

- Не будет, - заверил её. – Я обязательно о ней расскажу, только место не подходящее. Да ты ешь.

Таня откусила мягкую плоть, чувствуя, как сладко на языке.

- Вкусно, - похвалила сдобу.

- Какая-то сегодня невесёлая, - заметил Николай.

- Так видно?

- Мне, да.

- Андрюшка подрался в саду.

- Почему?

- Да так, - она махнула головой. – Долго рассказывать.

- У тебя осталось, - он посмотрел на часы, - 17 минут. Достаточно долго?

Таня задумалась, могла ли она выговориться этому человеку.

- Обижают его, понимаешь? С мужем как-то непонятно развелись, что не нужен ему ребёнок, вот один мальчик в саду его безотцовщиной назвал, а он честь свою защитил.

Николай покивал, о чём-то раздумывая.

- А что Андрей? Хочет отца видеть?

- Да какой ребёнок не хочет, - пожала плечами женщина. – Я звонила ему даже вчера, только некогда – другая семья.

- И как давно не приходил?

- Два года уже. Даже на день рождения не появляется, только деньги шлёт.

- Давай, я поговорю.

- Ой, нет, - запротестовала Таня. – Не надо. Бог ему судья.

Ну как, скажите на милость, к Жоре заявится какой-то незнакомец? И что он ему скажет? Не стать одному человеку совестью другого.

- А можно, я к вам в гости приду? – внезапно предложил Николай. – Если это удобно, конечно. Вы вдвоём живёте?

- Да, - отозвалась Таня, не представляя, что они вместе делать будут.

- Слушай, - внезапно догадалась она. – А ты дочку к нам приводи. С Анрюшкой подружатся, я пирог испеку, чаю попьём. Сколько ей?

Николай сразу стушевался и поник.

- Не выйдет, - покачал головой.

- Почему? – бесхитростно спросила Таня.

- Болеет, - нашёлся с ответом мужчина.

- Ну так, может, через недельку, - искала пути решения Таня. – Или как?

- Сильно болеет, - покачал головой Николай, смотря перед собой.

Ещё одна тема, которой он не хотел касаться, и Таня, заторопилась.

- Обед вышел. Я пойду. Спасибо за кофе и пончики, - поблагодарила.

И так ей хотелось подарить ему поцелуй. Простой, ничего не значащий для влюблённых, но добрый для знакомых, только постеснялась. Выскочила в который раз за последние два дня из машины и направилась ко входу, пока два грустных глаза смотрели ей вслед.

К вечеру Таня была удивлена. Машина стояла на стоянке, правда, в другом месте.

- Ты чего тут? – подошла со стороны водителя.

- Тебя жду.

- Зачем?

- Садись, поехали.

- Мне за сыном!

- Я знаю, говорю же, поехали!

Таня удивлённо уставилась на него.

- Просто моральная поддержка, - расплылся в улыбке Николай. – Залезай.

- Ты куда? – удивилась Таня, когда мужчина вылез из машины вслед за ней.

- С тобой.

- Зачем?

- Посмотрю, чем сад дышит. А хочешь, скажу, что я отец.

Таня уставилась на него, как на ненормального.

- Не поняла.

- Тогда вопросов не будет.

- У кого?

- У всех.

- Коль, ты в своём уме? К чему такие сложности? У него есть отец, пусть не идеальный, но его.