Папа под ёлку

Пролог Константин

Каждый год мы с друзьями, как во всем известном фильме, собираемся перед новогодними праздниками чисто мужской компанией, чтобы расслабиться и проводить уходящий год. И этот не стал исключением. Сняли небольшой домик на базе отдыха, банька, шашлычок, прочие атрибуты загородного веселья и собрались тесным кругом. В этот раз втроем. Я, Андрюха и Миха.

Если бы заранее знал, во что выльется это сборище, ни за что бы не согласился принять участие. Но я не знал и с радостью приехал на встречу с друзьями. И все шло просто отлично, пока мы не решили вспомнить нашу бурную молодость…

— А помните, как раньше Кос девок клеил? — пьяно тянет Михаил и разливает по бокалам ром. — Вот было время. Клубы, тусы до утра.

— Почему это раньше? — довольно хмыкаю я и врезаюсь в его бокал своим. — Я и сейчас любую могу.

Вдруг во мне решил проснуться пикапер. Давно, правда, потерял сноровку за ненадобностью, но при случае с легкостью вспомню, как пользоваться обаянием, а не бабками и статусом.

— Да брось, любую, — снисходительно отмахивается Андрей. — Возраст уже не тот.

— Да прекрати! — возмущенно фыркаю и хмурюсь. — Возраст не помеха. Тем более наш с вами.

— Ой ли, — цокает языком Миха и с сомнением качает головой. Раззадоривает, гад.

Головой понимаю, что все это детский сад и развод. Но меня пенит по-настоящему. Накрывает волной азарта, а в крови подскакивает адреналин.

— Спорим? — решительно протягиваю другу ладонь.

— А давай! — с готовностью соглашается он.

— Да хорош вам, — ржет над нами Андрюха и закатывает глаза. — Как дети, ей-богу.

— Разрубай! — требует от него Миха.

— Э нет, так не пойдет. — Он качает головой. — Предмет спора какой? И что на кону?

— Бабки не интересно. А давай на желание?

— Я не против, — равнодушно пожимаю плечами. В победе уверен на сто процентов. — Осталось придумать условия.

— А условия такие. — Михаил расплывается в улыбке. — Сейчас едем в ближайший торговый центр, и ты там пикапишь женщину, какую мы с Андрюхой для тебя выберем.

— Ну это совсем просто, — закатываю глаза. — И не интересно.

— А вот чтобы было интересно, — расплывается в лукавой усмешке, — на тебе будет костюм Деда Мороза!

— Чего? Дурак, что ли? — начинаю смеяться, но внезапно понимаю, что друг не шутит и все приобретает другие масштабы. Но тормозить как-то стремно, да и веского повода нет.

— Как раз и возраст, и по-новогоднему.

Да ну фиг. Я на такую клоунаду не соглашусь никогда в жизни. Но то ли алкоголь бьет в мозг, то ли азарт, все-таки соглашаюсь.

— Проигравший исполняет желание, — добавляет Андрей.

— В пределах разумного.

— Отлично, — разбивает он наш спор и откидывается на спинку дивана. — Ну вы и идиоты.

Да уж. Ухмыляюсь я и делаю большой глоток рома. Жидкий огонь струится по пищеводу и оседает в желудке, приятно согревая и слегка туманя разум. О сроках только не договорились. Расслабляюсь и утекаю в состояние нирваны.

— Погнали. — Михаил неожиданно подрывается на ноги и хлопает меня по плечу.

— Прям сейчас, что ль? — удивленно распахиваю глаза. Я планировал потупить, а не нестись куда-то сломя голову.

— А чего тянуть-то? — хмыкает он и натягивает пуховик. — Я хочу получить свое желание как можно скорее. И продолжить праздник.

Вот неугомонный.

— Какое хоть? — вопросительно изгибаю бровь и нехотя отставляю бокал в сторону.

— Узнаешь, когда проиграешь, — продолжает он раззадоривать меня.

— Проиграешь ты!

Азартно вспыхиваю и тоже встаю с места. Гулять так гулять. Плевое дело, зато воспоминаний на год хватит.

— Посмотрим, — хмыкает Миха и встает в стойку.

Мы шутливо боксируем, пока Андрюха не разводит нас в разные стороны.

— Поехали, придурки, — закатывает он глаза, берет ключи от машины и идет к выходу.

Смеясь и толкаясь, следуем за ним. Андрюха у нас непьющий в принципе, поэтому вечный трезвый водитель. Прыгаем к нему в тачку.

— Куда едем?

— Сначала переодеваться, а потом в «Центральный».

— Пристегивайтесь, затейники, — смеется он и резво рвет с места.

Андрей паркуется на подземной стоянке торгового центра и глушит двигатель. Чувствую себя полнейшим идиотом. Как только мог ввязаться в такую историю? Я серьезный человек. С фамилией и репутацией. Наряженный в костюм Деда Мороза, пойду клеить девушку. Идиотизм в духе подростков. Но выиграть в споре — дело святое.

— Ну что, герой-любовник, готов? — хмыкает Михаил и толкает меня плечом в плечо.

— Вряд ли, — качаю головой. Да как вообще можно подготовиться к величайшему позору в своей жизни.

— Отказываешься?

— Да ни за что!

— Ну тогда вперед!

— Подождите. — Андрей разворачивается к нам и направляет телефон. — Фото на память

Выбираюсь из машины. Надеюсь, никто меня не узнает в этом прикиде. Хотя откуда. Я здесь бываю пару раз в год и то по делам.

Поднимаюсь на эскалаторе на второй этаж и, шумно выдохнув, уверенно иду между разнообразных бутиков. Вжиться в роль не так просто, особенно, когда все мимо проходящие дети показывают на тебя пальцем.

Перехватываю парочку сорванцов и вручаю им сладкие подарки из мешка. Радуются, просят сфотографироваться. Разрешаю. Приятно и на душе теплеет. Чувствую себя как-то странно, нужным, что ли. Значимым. Но я здесь не для добрых дел, а с вполне конкретной целью.

Телефон призывно вибрирует в кармане. Нажимаю на гарнитуру в ухе.

— Ну как ты там? — стебутся друзья.

— Отлично, — беззаботно отвечаю и сканирую взглядом пространство, пока не замечаю их довольные физиономии неподалеку.

— Вжился в роль?

— Более-менее.

— Тогда смотри налево, — рефлекторно поворачиваюсь. — Видишь даму с ведром и тряпкой? Она твоя…

— Идиоты, — цежу сквозь зубы, рассматривая уборщицу.

Ничего не имею против этой профессии, но выполнить миссию становится гораздо сложнее. Одно дело, когда человек гуляет по торговому центру, и совсем другое, когда работает. Но выбора нет. Я сам подписался.

Глава 1 Константин

Паркуюсь на стоянке перед офисным зданием и раздраженно смотрю на себя в зеркало. Чудовищный розовый галстук, усыпанный героями мультфильма про Губку Боба, выглядит жутко и буквально душит меня, но снять не могу. Еще целых пять дней мне ходить на работу в таких идиотских галстуках и веселить своим прикидом сотрудников.

А все потому, что я проиграл тот дебильный спор. А мог бы выиграть. Однозначно.

Если бы эта гребаная уборщица была посговорчивее. Надо было додавить, но что-то в ее затравленном взгляде остановило меня и заставило уйти ни с чем.

Не жалею, но приходится расплачиваться. За все в этой жизни приходится платить. А эти два идиота… нашли, как постебаться. Юмористы-затейники, блин. Рассматриваю свое отражение и качаю головой. Сволочи. Друзья называется… Ну ничего. Я мстю. И мстя моя будет ужасна. Просто так я это не оставлю.

Смотрю на часы и вздыхаю, весь день в машине не просидишь. Глушу двигатель и выбираюсь на улицу. Щелкаю брелоком, запахиваюсь плотнее в пальто, чтобы не было видно розового безобразия, и иду к зданию.

— Доброе утро, Константин Сергеевич.

— Доброе.

Киваю охранникам и прохожу к лифту. Кабина едет вверх. Выхожу на своем этаже и почти врезаюсь в секретаря.

— Константин Сергеевич? — выдыхает она и отшатывается от меня.

— Ты как будто приведение увидела.

— Нет, просто… — Вика закусывает губу и виновато опускает глаза. — Думала, позже приедете, после выходных.

Ах, ну да. Я же говорил, что еду на встречу с друзьями в другой город. Видимо, она напридумывала себе всякого страшного. Но нет, все закончилось довольно мирно и даже без мордобоя. Сам поражаюсь, как не ушатал этих приколистов.

— Я в порядке, — уверяю ее. — Кофе мне сделай, будь добра.

— Хорошо, сейчас принесу.

Вхожу в свой кабинет, вешаю пальто на плечики и отхожу к окну. Зима прочно обосновалась в столице. Снег продолжает падать крупными хлопьями и кружиться в воздухе. Смотрю, как завороженный, но мысли мои далеко. Вспоминаю, как в детстве с братом любили беситься в снегу. Строили всяких снеговиков, крепости. Играли в войнушку. Нам никогда не было скучно, да и зиму мы оба любили.

— Константин Сергеевич, ваш кофе, — оборачиваюсь по инерции.

Вика застывает с чашкой в руке и смотрит мне на грудь. Твою дивизию. Галстук, как бельмо на глазу. Закатываю глаза к потолку и иду к столу.

— У вас все нормально? — осторожно спрашивает и ставит передо мной чашку.

— Все хорошо, — невольно улыбаюсь, представляя, что она обо мне сейчас думает. — Иди работай.

Кивает и испаряется. Подношу чашку к губам и втягиваю превосходный аромат кофе. Делаю глоток и прикрываю глаза от удовольствия. Что может быть лучше? А в голове вновь эпизод из торгового центра. Что я сделал не так? Почему Людмила от меня отморозилась? Может, и правда теряю хватку и пора на покой? Да ну, какой покой! Я еще молод, бодр и готов на подвиги. Только не для кого их совершать.

Телефон оживает в кармане и призывно вибрирует, неприятно отдаваясь в бедро. Смотрю на экран — брат. Неожиданно в такую рань.

— Ну здравствуй, бродяга, — расплываюсь в улыбке.

Брат у меня младший. Никитос. Живет в другом городе и не балует визитами. Вот хоть новогодние праздники планировали провести вместе.

— Кос, привет.

— Рад тебя слышать.

— Взаимно. — Голос какой-то странный. Напряженный, что ли. Ничего хорошего это не сулит.

— Когда ты приедешь? Я тебя встречу.

— Я именно по этому поводу и звоню. — От его слов начинает неприятно сосать под ложечкой. — Я не приеду на Новый год…

Как удар под дых, но стараюсь не подавать виду. Мальчик вырос. Пора это признать.

— Как так? Почему? — Сдержать огорчение не получается. Я реально ждал этой встречи. Даже все дела отменил.

— Не получается…

— Ну вот. Я думал, вместе отметим. Оторвемся.

— Извини, брат. Никак, — пытается оправдаться Ник. — Но на Рождество обязательно приеду.

Ну что мне его, волоком тащить, что ли? Молодость — она такая…

— Лады, — выдыхаю я.

— Все, не скучай.

В динамике повисает тишина. Да как так-то? В голове не укладывается. Я что, остаюсь на Новый год один? Первый Новый год в одиночестве. Можно, конечно, девку какую позвать. Вон их, полный список контактов. Но не хочется. Может, и к лучшему все. Посижу один, подумаю над смыслом жизни.

Да ну. Это дичь какая-то. Я же не усижу и рвану на приключения. Поднимаюсь на ноги и начинаю расхаживать по кабинету из стороны в сторону. И что же делать?

«Дедушка Молоз. Подали мне, пожалуйста, папу! — эхом звучит в сознании. — Мама говолит потелялся».

Отчего-то вспоминаю ту девчушку Нюшу. Голосок доверчивый. Папу ей подарить… Смешная такая. Малышка совсем и не объяснишь, что пап вот так просто не дарят. Хотя, собственно, почему не дарят? Достаю телефон и набираю номер одного крайне полезного товарища.

— Кос? Какими судьбами? — вместо приветствия раздается бодрый голос Артема.

— По делу. Личному, — расплываюсь в улыбке. Как будто когда-то бывает по-другому.

— Заинтересовал, — хмыкает он.

— Мне нужна информация об одной девушке… — сжимаю телефон сильнее и прикрываю глаза, восстанавливая в памяти лицо Людмилы. Красивая все-таки. — Все, что можешь найти в кратчайшие сроки.

— Что есть?

— Место работы, имя и, пожалуй, имя дочери.

О том, что имена могут быть выдуманными, умалчиваю. Пусть попробует найти так, если не получится, будем думать усложненный алгоритм.

— Негусто.

— Как есть.

— Скидывай сообщением, к вечеру будет тебе информация.

— Спасибо. Должен буду, — хмыкаю я.

— Сочтемся, — смеется Артем. — Как и всегда.

Сбрасываю звонок и убираю руки в карманы. Посмотрим, что можно сделать, чтобы исполнить желание маленькой принцессы. Запала в душу, ничего не могу с собой поделать. Может, пора семьей обзавестись? Сколько можно жить для себя и брата? Да пока что-то нет никого на примете, сплошные куклы и охотницы за состоянием. А хочется, как было у родителей. Чтобы один взгляд и навсегда. Но так бывает только в сказках. К сожалению.

Глава 2 Людмила

— Танюш, давай быстрее, — подгоняю дочку, балансируя на скользкой дорожке. Морозный воздух пробирается под воротник, а тяжелые сумки оттягивают руки. Но надо было купить продукты. В доме еды совсем не осталось. А нам надо продержаться все праздники до зарплаты.

— Не могу, я устала, — канючит она и, как специально, начинает плестись еще медленнее.

— Знаю, зайчик, но чем быстрее окажемся дома, тем быстрее отдохнем, — осторожно подгоняю ее.

Немудрено, весь день со мной протаскалась и от остановки сколько идти. Жаль малышку, но других вариантов у нас нет. В садике карантин, а соседка приболела. Оставить мне дочку не с кем. Вот и приходится брать с собой на работу. Там ей хоть и весело, но устает она жутко. Буквально падает с ног.

— Может, возьмешь меня на лучки? — Нюшенька останавливается передо мной и тянет руки вверх.

— А сумки? — улыбаюсь ей.

Шумно выдыхает, насупливается и идет к подъезду.

— Вот если бы у нас был папа… — недовольно ворчит себе под нос.

— Если бы да кабы во рту росли грибы — то был бы не рот, а целый огород.

Нюшенька заливается смехом.

— Кто последний, тот букашка, — раззадориваю я ее и нарочно ускоряюсь. Дочка взвизгивает и бежит к подъезду, словно и не ныла от усталости пару минут назад. Второе дыхание прямо.

Дома Танюша вяло ковыряется ложкой в плове. Аппетита нет совсем. Все хуже и хуже становится. Совсем не набирает вес. Скоро вообще исчезнет. Тяжело вздыхаю, забираю тарелку и ставлю чашку с чаем. Хитро улыбается и начинает пить.

— Ты уже придумала, что попросишь у Деда Мороза? — между делом интересуюсь я. Подарок давно куплен, но очень хочется, чтобы он совпал с ожиданиями дочери. Хотя бы частично, чтобы можно было как-то вырулить.

— Конечно. — Нюша ладонью вытирает мокрые губы. — Я хочу папу. Настоящего!

— Малыш, ты чего, — с укором качаю головой. — Дед Мороз не может подарить человека.

— Почему? — хмурится дочка.

— Да хотя бы потому что он не влезет в его мешок.

— Ты плосто не велишь в Деда Молоза, да?

В ее глазах столько надежды, что мое сердце не выдерживает.

— Почему не верю? Очень даже верю, — нежно улыбаюсь и целую в висок.

— Тогда давай поплосим вместе, тогда уж он точно плидумает, как нам его доставить, — довольно заключает Танюша. Все у нее легко и просто. Это у нас, взрослых, сложно.

— Может, все-таки планшет? — с надеждой спрашиваю я. Столько времени копила, чтобы его купить, а теперь что, оказывается, зря?

— Мам, ну папа же живой, — смотрит на меня очень серьезно, как на сумасшедшую. — Он же лучше планшета.

— Не поспоришь…

— Все, давай желать вместе. Вот увидишь, все получится.

— Ну хорошо, — соглашаюсь я. Подхватываю ее на руки и несу в комнату. Пора ложиться спать.

Проблема «папы» в последнее время встает все чаще и острее, а как ее решить, я не знаю.

Родной отец Танечки еще на этапе нескольконедельного эмбриона отказался от участия в нашей жизни. Совсем. Нормальные мужики хоть денег предлагают на аборт, но только не этот. Просто исчез, как будто и не было никогда.

Правда, потом объявился, точнее, не он, а его мать. Завещала единственной внучке небольшую квартирку в богом забытом месте и отправилась на тот свет. Я сначала обрадовалась, хоть какая-то недвижимость. А теперь вот расхлебываю последствия порыва приехать сюда.

Укладываю дочку в кровать и накрываю одеялом.

— Спокойной ночи.

— Мам, а новый год сколо? — сонно спрашивает Танюша.

— Очень скоро. Через три дня.

— Холошо…

— Почему?

— Помнишь Деда Молоза у тебя на лаботе?

— Помню.

— Он обещал, что подалит папу, — мечтательно улыбается и закрывает глаза.

— Он же не настоящий.

— Настоящий-настоящий. Вот увидишь.

Спорить бесполезно. Чем думал тот мужчина, когда обещал что-то ребенку? Вот ни ума, ни фантазии, а мне потом разруливай все.

— Сладких снов, — шепчу дочку на ушко и целую в нежную щечку.

— Сладких, — отвечает она, совсем уже засыпая.

С улыбкой смотрю на нее несколько долгих секунд, подтыкаю одеяло и выхожу из комнаты. Плотнее кутаюсь в теплую кофту, наливаю себе чая и подхожу к окну. Ох уж мне этот «настоящий» Дед Мороз. Зла не хватает! Невольно вспоминаю нашу встречу и вновь, как и в тот день, начинаю раздражаться.

— А мы можем с вами встретиться? — передразниваю его и неприятно морщусь. Все они на одно лицо. Сразу бы в постель звал, чего уж мелочиться. Хам какой! Но глаза у него красивые. Глубокие такие… Но при чем тут глаза? Срочно выкинуть из головы все эти глупости!

Глава 3 Константин

За окном давно наступила ночь, но мне не спится. Может, из-за убойной дозы кофе, а может, из-за тонны мыслей, что в последнее время заселяют голову. Открываю ноутбук и в очередной раз читаю информацию по делу малышки Нюши. Сухие факты. Но это больше, чем ничего.

Зименская Людмила Николаевна. Двадцать пять лет. Не замужем и не была. Не привлекалась. Хронических заболеваний не имеет. А еще педагог начальных классов. Вот оно как бывает, а работает не по призванию… Ладно. Дочь Татьяна. В графе отец — прочерк. Замечательно. И как я должен найти этого несчастного?

Думай, Благов, думай. Никто ж тебя за язык не тянул. Пообещал девочке, будь добр, выполни. Жизнь несправедлива. Я и спор проиграл, и папу для малышки должен отыскать. Нет, конечно, можно забить на это все и не заморачиваться. Но глаза девочки не дают мне спать ночами. Так и представляю, как ждет свой подарок.

Ладно, что у нас там дальше. Почти полгода назад на девочку свалилось неожиданное наследство. А может, и ожиданное, кто их разберет. Некая Макарова Н. завещала девочке свою двушку в моем родном городе. Таня вместе с мамой туда переехали из Подмосковья. И живут там по сей день. Ну хоть адрес есть, и на том спасибо.

Кто же такая эта Макарова Н., хотел бы я знать. Нервно барабаню пальцами по столу и думаю, что предпринять. Достаю телефон и набираю номер Михаила. Он всех знает в своем городе.

— Алло, — раздается в динамике сонный голос друга. — Кому не спится в ночь глухую?

— Да я вот галстук на завтра выбираю, никак определиться не могу, — хмыкаю и расплываюсь в язвительной улыбке. — Поможешь?

— Кос, ты офигел, что ли? — рычит Михаил недовольно и громко зевает. — Два часа ночи.

— У красоты нет времени.

Что-то непереводимое бормочет, скорее всего, осыпая меня проклятьями.

— Голубой. С белыми снежинками.

— Сдурел? — усмехаюсь я. Такой точно был в купленных, но я его до сих пор не надевал.

— Ты просил помочь, я помог. Все.

— Подожди, я не поэтому, — торопливо останавливаю, пока друг не бросил трубку.

— Ну тогда выкладывай. — Михаил снова зевает, и я вместе с ним.

Так, надо собраться. Сонливость накатывает совсем не к месту. Нахожу адрес Зименских и читаю вслух.

— Заводская тридцать шесть, квартира восемнадцать говорит тебе о чем-то?

— Пятиэтажка на отшибе. А тебе зачем?

— Там тетка раньше жила. Макарова Н.

— Да, точно, — вспоминает Михаил. — Наталья Геннадьевна. У нее сын еще Степка. Учился в нашей школе.

— Сын? Сколько лет?

— На пару лет помладше нас.

Не помню такого. Но версия вполне может быть рабочей. Что, если он отец девочки? Поэтому Наталья Геннадьевна завещала ей квартиру? Отличный вариант. Останется только найти этого Степку, и дело в шляпе.

— А где он сейчас?

— Давно его не видел. Уехал на заработки в столицу так и пропал.

— Ясно. — Настроение резко портится. — Ладно, спасибо.

— Так что за интерес-то? — Миха загорается любопытством. А вот мне совсем не хочется рассказывать ничего. Не по телефону точно.

— Приеду расскажу.

— В следующем году? — стебется он. Но в сущности так и есть, новый год наступит через пару дней.

— Ага, именно в следующем.

— Ладно, до связи.

— До связи.

Сбрасываю звонок и откладываю телефон в сторону. Напряженно тру пальцами виски и перемалываю полученную информацию. Папы, значит, у Нюши не будет… Где ж его найти в так быстро? Может, что-то другое купить и прислать с курьером? Как-то не по-человечески. Словно отмахнулся от ребенка. Черт, совесть откуда-то взялась и грызет нещадно. И не подавится ведь.

Захлопываю крышку ноутбука и поднимаюсь на ноги. В доме царит гробовая тишина. Даже как-то не по себе становится. Подхожу к окну и наблюдаю за тем, как переливается фасад соседнего дома. Там двое детей, и Новый год они всегда отмечают шумно. А я даже елку не наряжал. Да и желания нет никакого.

Поднимаюсь на второй этаж и вхожу в свою комнату. А мысли где-то далеко. Там, где на отшибе стоит пятиэтажка и маленькая девочка ждет своего папу в подарок от Деда Мороза. Ну как можно было так вляпаться? Кому расскажу — не поверят.

Ладно, утро вечера мудренее. Падаю на кровать и почти сразу проваливаюсь в сон. Но он далеко не радужный. Снится мне заплаканное лицо девочки и укоризненный взгляд ее мамы. Что пообещал и не исполнил. Треш какой-то.

Глава 4 Людмила

Подготовка к Новому году идет полным ходом. Весь день мы украшаем квартиру. А под вечер занялись елкой.

— Мам, смотли, этот какой класивый. — Нюша крутит в руках разрисованный блестками шар и улыбается.

— Красивый, — соглашаюсь я. — Хочешь сама повесить?

— Хочу, — подскакивает и бежит к елке.

— Нюша, стой.

Встает на носочки и пытается надеть петельку на ветку. Маленькие пальчики не слушаются, шар срывается и со звоном разбивается об пол.

Дочка поднимает на меня полные слез глаза. Губы дрожат, а из горла срывается горестный всхлип.

— Иди ко мне, — распахиваю руки, и Таня бежит ко мне. Врезается в ноги и утыкается носом.

— Мамочка, прости, — всхлипывает она.

— Да ничего страшного, у нас другие еще есть, — пытаюсь успокоить.

— Этот был самым класивым.

И единственным стеклянным. Но теперь остались только безопасные пластиковые.

— А хочешь сама сделать игрушки на елку?

— Хочу, — загораются ее глаза. — А как?

— Беги в свою комнату, я сейчас здесь уберу и покажу.

Дочка мгновенно испаряется, а я иду за веником и совком. И правда, красивая была игрушка. Осталась от прежней хозяйки квартиры. Но что ж теперь. Видимо, ее время пришло. Убираю осколки и иду к Танюше, учить делать фонарики.

Развешиваем сделанные фигурки на елку и наматываем гирлянду и мишуру. Получилось, конечно, не идеально, но… лучше чем ничего.

— Давай вместе.

Нюша кивает и улыбается.

— Раз, два, три. Елочка, гори! — произносим мы в один голос, и я втыкаю вилку в розетку. Гирлянда вспыхивает разными цветами, несколько раз моргает и тухнет. Ну нет. Только этого нам не хватает.

— А почему она потухла? — Нюша переводит на меня ошарашенный взгляд.

— А потому что спать пора. Но сначала покушать.

— Я не хочу кушать. — Она недовольно складывает руки на груди и топает ножкой.

— Это что еще за бунт? — хмурю брови и повторяю ее позу.

— Я не голодная!

Снова начинается битва за калории. Не на жизнь, а на смерть.

— Я вот Деду Морозу напишу, что ты плохо кушаешь, — опускаюсь до шантажа. Самой жутко стыдно, но я правда больше не знаю, как ее еще уговорить.

— Ладно. Только пять пельмешек, — быстро сдается дочь.

— Нет, пятнадцать, — специально говорю много, чтобы сторговаться на середине.

— Тогда десять.

— Ну хорошо.

Танюша прирожденный торгаш. В любой ситуации всегда добудет что-то для себя. Лишнюю минутку, лишнюю конфетку и так до бесконечности. Целую ее в макушку и иду на кухню.

— Я пошла готовить, а ты убирай игрушки.

Наш ужин затянулся, и поэтому спать мы легли поздно. Точнее, отрубились вдвоем на Таниной кровати. Обычно я ухожу, но вчера что-то пошло не так. А сегодня тоже суматошный день. Надо готовить праздничный ужин. Не люблю я эти застолья. Таня поклюет немного и уходит, я тоже много не ем. Получается, готовишь весь день для красоты. Но традиции и ритуалы никто не отменял.

Нехотя открываю глаза и широко зеваю. Не выспалась я ужасно, но надо вставать. Нюша уже не спит и, скорее всего, разносит квартиру. С таким моторчиком в одном месте очень сложно сидеть спокойно.

— Мама! Мамочка! — доносится из другой комнаты ее звонкий голос.

Почему я не удивлена. Нюша или что-то уже сломала или натворила. Иначе с чего ей быть такой взбудораженной.

— Что случилось? — кричу ей и сажусь на постели, разминая мышцы шеи.

— Там такое, — вбегает она в комнату и разводит руки в стороны, а я лишь скептически поднимаю бровь.

— Какое такое? — ловлю ее в охапку и зацеловываю. — Я разве разрешала включать телевизор?

— Ну пусти, — смеется и выворачивается. — Пойдем скорее, покажу.

Берет меня за руку и тянет в другую комнату.

— Ну пойдем, — обреченно вздыхаю и сдаюсь я. Иду за дочерью и по дороге собираю волосы в небольшой пучок, чтобы не мешались.

Вхожу в зал и не сразу замечаю какие-либо изменения. Точнее, совсем не замечаю. И что же здесь «такого»? Непонимающе смотрю на дочь, она озорно улыбается и показывает пальцем мне за спину. Оборачиваюсь и теряю дар речи от неожиданности. Передо мной стоит незнакомый мужчина и пьет кофе из моей кружки.

— Доброе утро. — Он как ни в чем не бывало улыбается. — Я у вас тут немного похозяйничал. Вы же не против?

От такой наглости я напрочь забываю все слова, лишь возмущенно открываю рот, как рыба.

— Кто вы? — наконец выдавливаю из себя и плотнее закутываюсь в халат.

— Мам, это же папа! — радостно сообщает Танюша.

— Какой еще папа?

— Настоящий, — хмыкает незнакомец и скрывается на моей кухне.

Господи, пожалуйста, скажи, что все это мне всего лишь снится. Да?

Глава 5 Константин

Просыпаюсь поздно и в пресквернейшем настроении. Еще и голова раскалывается в награду за ночные посиделки. Добрые дела даются очень непросто. Не зря Шапокляк говорила: «Хорошими делами прославиться нельзя». Но я-то не Шапокляк.

Поднимаюсь с постели и иду в душ. Немного взбодрившись, делаю крепкий кофе. Пара глотков, и я почти уже человек.

Итак, тридцатое декабря, и что мы имеем? Да ничего. Новый год завтра, а я один в своем огромном пустом доме. Перспектива совсем не радужная. А где-то там, в богом забытом месте, маленькая девочка ждет свой подарок. И, видимо, не дождется. Может, нанять кого-то на роль отца? Актера какого-нибудь…

Телефон вибрирует на столе. Переворачиваю экраном вверх. Ирина. Черт, ей-то чего надо? Разговаривать желания нет никакого, но любопытство берет верх. Принимаю звонок, включаю громкую связь и отхожу к окну с чашкой кофе.

— Доброе утро, — мурлычет бывшая любовница.

— Сомнительное утверждение, — хмыкаю и прикрываю глаза, пытаясь найти в себе отголоски былых эмоций. Но ничего в душе не отзывается на ее голос. Так странно, вроде прошла всего пара недель, а я даже не помню, какого цвета ее глаза. Значит, правильно, что мы расстались.

— Как дела? Что нового?

Делать, что ли, нечего?

— Ир, тебе скучно и ты решила мне позвонить, чтобы поболтать? — уточняю на всякий случай, ибо пока все выглядит именно так.

— Нет, я… — Голос срывается. — В общем, давай встретимся?

— Зачем? — недовольно хмурюсь я.

— Обсудим наши отношения…

— Издеваешься? — зло оскаливаюсь. — У нас нет отношений.

Вот бывших в мои планы не входило точно. Ушла — до свидания. Я ведь предупреждал, что назад дороги не будет.

— Да брось… — Ирина пытается до меня достучаться. — Люди вот так не расстаются.

— Ошибаешься, именно вот так люди и расстаются, — раздраженно выдыхаю. — Короче, Ира.

— Я была не права. Прости меня… — выпаливает на одном дыхании и сбивается. — Давай попробуем начать сначала?

Что, не нашла такого барана, как я, и решила отмотать назад? Идиотка.

— Я что, с катушек, по-твоему, съехал?

— Кость… Новый год скоро… — всхлипывает она, пытаясь надавить на жалость. Но мне не жалко. И слезы бабские тоже не трогают. Неужели за полгода, что мы с ней кувыркались, не успела этого понять?

— Нет, Ира. Это полный бесперспективняк.

Не даю даже малейшей надежды. Все. Хорош.

— У тебя кто-то появился, да?

Вопрос простой и понятный, но неожиданно сбивает меня с толку. У меня нет других женщин. Официально нет. А неофициально ловлю себя на мысли, что сразу вспомнилась уборщица Людмила.

— Да, — спокойно отвечаю я, поймав эмоцию. — У меня появилась семья.

— Зачем ты обманываешь?

Да черт его знает. Я не ее обманываю, а сам себя. Но мне так хочется.

— С наступающим тебя и всего хорошего.

Сбрасываю вызов и залпом допиваю остывший кофе. Вот что за баба бестолковая. Когда у меня был интерес к ней, строила из себя королеву английскую. А когда охладел — переобулась в воздухе. Но поздно, проспала свое счастье. «А у меня семья» — улыбаюсь собственным мыслям. А почему, собственно, нет? Подыграю немного, девочку порадую, маму повеселю. Все лучше, чем одному в доме из угла в угол ходить.

Решение принимается на удивление быстро и кажется единственно верным. Загораюсь этой идеей. Прокладываю в навигаторе маршрут до дома Зименских, отмечая возможные места остановок, и иду собираться. Светить своим статусом не собираюсь, поэтому костюмы мне не нужны, а вот джинсы и пуловер, пожалуй, пригодятся. А еще термобелье и шапка. На всякий случай. Зима, мало ли какие развлечения могут случиться. Аж потряхивает от предвкушения.

К обеду завершаю сборы, закидываю спортивную сумку в багажник и ставлю дом на сигналку. Едва успеваю отъехать, как пиликает телефон. Секретарь меня потеряла. Сдвигаю зеленую трубку в центр.

— Да, Вика.

— Константин Сергеевич, вы скоро будете? — деловито интересуется она, а я расплываюсь в довольной улыбке.

— Думаю, числа третьего, не раньше.

— Как так? — ахает она. — У вас же встреча…

— Отмени все. Я уехал в отпуск, — властно повелеваю и смеюсь. — Все. Меня не для кого нет.

— Хо-хорошо… — Вика явно озадачена.

Раньше я так никогда не поступал. Вообще я обычно живу на работе. А сейчас меня как будто подменили. Тянет на приключения, и все тут. Успею я поработать, а вот поприключаться не факт. Так и жизнь мимо пройдет.

— И сама можешь уйти пораньше, а завтра вообще выходной.

— Спасибо. — Голос ее заметно теплеет.

— С наступающим.

— И вас.

Сбрасываю звонок, цепляю телефон на панель и выруливаю с второстепенной дороги на главную.

***

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спрашивает Михаил и скептически чешет пальцами подбородок.

Два часа, как я приехал к нему и рассказал свой гениальный план о снабжении девочки папой. Он ему, конечно, не понравился. Но меня уже не сбить с пути. Я вижу цель, а не препятствия.

— Ты же знаешь, что хорошие идеи чаще всего не выстреливают. А вот авантюры… — хмыкаю и откидываюсь на спинку кресла, разминая уставшие от долгой езды мышцы.

— То есть ты решил вломиться в чужую квартиру и считаешь это авантюрой? — уточняет он, размазывая меня еще больше.

— Ну да.

Конечно, в моем плане есть нестыковки, но в целом-то вполне жизнеспособный план. Или просто мне хочется, чтобы так было.

— А если дамочка ментов вызовет?

Блин, об этом я как-то не подумал, хотя все логично.

— Не вызовет, — отмахиваюсь я.

Да что, она дура, что ли? Я сразу все объясню про сюрприз…

— А если все-таки вызовет? — довит Михаил.

— Значит, придется договариваться, — с деланым равнодушием пожимаю плечами. — Первый раз, что ль?

— В такой истории первый. — Он сокрушенно качает головой. — Чего она тебе далась-то?

Хороший вопрос. Пока ехал, тысячу раз себе его задал, но так и не нашел четкого ответа. Несколько раз порывался развернуться домой, но таки приехал сюда. Значит, так будет правильно.

Глава 6 Людмила

Смотрю на незваного гостя и понимаю одно — кто-то из нас явно сошел с ума. Очень надеюсь, что это не я. Какой-то анриал.

— Давайте знакомиться? — Незнакомец как ни в чем не бывало улыбается и протягивает мне ладонь. — Константин.

«Только бы не Воронин», — проносится в голове. Едва успеваю сдержать улыбку и демонстративно отворачиваюсь. Не собираюсь я ни с кем знакомиться. С виду он не кажется опасным, но наверняка неизвестно, что у него в голове. Может, он псих или грабитель, или маньяк, или вообще убийца. А у меня ребенок маленький. По-хорошему надо бы полицию вызывать. Но что-то мне подсказывает, они не ломанутся по щелчку пальцев в наш район, пока кого-нибудь не начнут убивать.

— Как вы попали в мою квартиру? — дохожу до окна, увеличивая расстояние между нами, и разворачиваюсь.

Пристально смотрю в лицо незнакомца. Кажется знакомым, и в то же время я уверена, что вижу его в первый раз. «Вы встречались во сне, — опять выдает внутренний голос. — Это так романтично». Прям в ударе сегодня. Только мне отчего-то совсем не весело.

— Мамочка, ты не лугайся. — Дочь кидается ко мне, обнимает и утыкается в бедро. — Это я двель отклыла…

Ну что за несносный ребенок. Поджимаю губы и присаживаюсь на корточки, чтобы быть на одном уровне.

— Танюш, я тебе столько раз говорила, что дверь нельзя открывать посторонним, — в стотысячный раз повторяю и сокрушенно качаю головой.

— Но он же не постолонний, — доверительно шепчет мне Танюша.

Титаническим усилием воли сдерживаюсь, чтобы не взорваться и не выплеснуть негатив на ребенка. Головой понимаю, что она всего лишь доверчивая малышка, но раздражение растет в геометрической прогрессии.

— Беги, пожалуйста, в комнату, — целую дочку в висок. — Поиграй, а мы с «твоим папой», — с нажимом выделяю слова и смотрю на Константина, — поговорим.

— А ты его не выгонишь? — опасливо косится Нюша.

— Не выгоню, беги, — выдавливаю из себя самую добродушную на свете улыбку, а про себя добавляю: «Сам сейчас уйдет».

Провожаю дочку взглядом и сосредотачиваюсь на незнакомце. Первый шок прошел, теперь я уже способна адекватно оценивать ситуацию.

— Итак, — вопросительно вздергиваю бровь, привлекая к себе внимание. — Кто вы такой и зачем вломились ко мне в квартиру?

— Как уже сказала Нюша, я не вламывался…

— Конечно, — саркастично закатываю глаза. — Воспользовались доверчивостью девочки и незаконно проникли в мое жилье.

— Почему же незаконно? — хмыкает он и расплывается в улыбке. — У меня есть письмо.

Уходит из кухни, и мне приходится следовать за ним.

— Какое еще письмо? — хмурюсь я. — От кого?

— От Деда Мороза.

Происходящее все больше начинает походить на какой-то мыльный сериал и не укладывается в голове.

— Вы что, издеваетесь?

Константин что-то ищет в большой спортивной сумке, которую, видимо, принес с собой. А я издалека наблюдаю за ним и думаю, как поступить.

— Сейчас-сейчас, — торопливо говорит Константин. — Где-то здесь было…

А если у него там пистолет? Колючие мурашки пробегают по позвоночнику. От страха решение приходит молниеносно. Беру большую вазу, в которую складываю всякие «нежности», и с силой прикладываю к голове незнакомца. Тот бормочет что-то невнятное и оборачивается. В ужасе отпрыгиваю и закрываю рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса.

Константин смотрит на меня стеклянными глазами. Буквально несколько секунд, а затем заваливается на бок и отключается. В комнате зависает тишина. Гробовая и давящая, лишь сердце так громко ухает в груди, что оглушает.

Я, конечно, молодец… Но что делать дальше? А если я его убила? Руки начинают предательски дрожать, а слезы жгут глаза. Надо успокоиться. Самое главное успокоиться. Набираюсь смелости и подхожу ближе к незнакомцу. Вспоминаю какой-то медицинский сериал и прикладываю пальцы к его шее, проверяя пульс. Вроде есть. Облегчение прокатывает ударной волной, хоть не убила и на том спасибо. Шумно выдыхаю и сажусь на пол. Надо кого-то вызвать. Скорую или полицию?

В руке Константина и правда замечаю какой-то конверт. Вытаскиваю из пальцев и открываю. Улыбка непроизвольно появляется на губах.

«Дорогая Танечка! Это от Деда Мороза. Ты просила подарить тебе папу. Я исполняю твое желание. Обращайся с ним хорошо и не обижай. Счастливого Нового Года!»

Звучно припечатываю ладонь ко лбу. Вот идиоты! Тот, кто это придумал, в первую очередь, а исполнитель — во вторую!

***

— Подарок, значит, да? — говорю сама с собой и смотрю на распластавшееся под елкой тело. Вот ведь башка дубовая, даже ваза не разбилась. Зато мелочь разлетелась по всей комнате, собирать теперь придется. Откуда только взялся на мою голову. Так и хочется пнуть, но сдерживаюсь. Что ж я, изверг, что ли?

Поднимаюсь на ноги и упираю руки в бока. Что мне со всем этим великолепием делать? Может, на лестничную клетку выволочь? Очухается и свалит восвояси. Или передарить кому-нибудь? Бывает же, что не понравившиеся подарки передаривают? Или это невежливо?

— Может, Нинке тебя подарить? — спрашиваю я и осматриваю экземпляр поближе. С виду не опасный. И письмо это дурацкое. Просили обращаться хорошо, а я его вазой… Сам виноват. Можно же было как-то по-человечески.

— Ай, че за фигня? — раздается недовольный мужской голос.

Надо же, просыпается… Отхожу на безопасное расстояние и наблюдаю за происходящим. Константин садится и ощупывает голову.

— Башка болит… — стонет он и оборачивается. Замечает меня и округляет глаза, как будто это я залезла в его квартиру, а не он в мою. — О, а ты кто?

Последний вопрос и вовсе кажется идиотским.

— А ты не помнишь? — подозрительно прищуриваюсь.

— Не-а, — несколько раз заторможенно закрывает и открывает глаза. — Все в каком-то тумане.

Занятно… Может, у него сотрясение? По моей вине. Вот еще по моей! Нечего в чужую квартиру вламываться. Даже лучше, если не помнит, сейчас я ему освежу память.

Глава 7 Константин

Значит, я алкаш и изменник, а она, видимо, святая? Ну-ну, посмотрим. С улыбкой провожаю «жену» взглядом. Поверила? Не факт. Но не растерялась и вывернула ситуацию в свою пользу однозначно. Прямо молодец. Сразила наповал находчивостью и умением держать лицо в непростой ситуации. Мне определенно нравится эта женщина. Только вот я ей не очень. Ну ничего, придется поработать в этом направлении.

А еще надо подумать, как сохранить инкогнито. Людмила не должна узнать, кто я. И потеря памяти — идеальный вариант. Только голова адски болит. Чем она меня так приложила-то? Осматриваюсь и замечаю вазу неподалеку. Тяжелая… так и убить ведь можно. Вот ненормальная. Качаю головой и морщусь от новой волны боли. Главное, не выгнала, и на том спасибо.

Заглядываю на кухню и усмехаюсь. Людмила что-то кашеварит у плиты. Красивая и домашняя. Залипаю сначала на ее профиль, а потом плавно спускаюсь взглядом к рукам. Что-то быстро шинкует. Сама. Давно такого не встречал, все больше по ресторанам или доставкам.

— От головы что-нибудь есть у нас? — деловито интересуюсь, делая акцент на последнее слово и сажусь за стол.

Людмила оборачивается и смеряет меня убийственным взглядом.

— Таблетку или похмелиться? — язвительно усмехается.

Р-р-р, покусаю. Какая фурия. Так и пышет эмоциями.

— Таблетку.

Передо мной появляется стакан с водой и какая-то таблетка. С сомнением смотрю на нее. Не отравит ли меня благоверная? Придется рискнуть или сдохнуть от головной боли. Запиваю водой и прислушиваюсь к себе. Вроде ничего страшного не происходит.

— Кашу или яичницу? — спрашивает Людмила, но звучит как-то с подвохом.

Черт. С подозрением смотрю на изящную спину жены. Что я должен ответить? Кашу не ем в принципе, но сейчас она мне почему-то кажется наименьшим злом.

— Яичницу, — сдаюсь и обреченно смотрю на тарелку перед собой. Какой сюрприз меня ждет?

— Танюша, иди завтракать.

— Мам, я не хочу. — Девочка вбегает в кухню.

— Надо. Хоть чуть-чуть, — просит Людмила. — Вот видишь, папа уже завтракает.

Я? Да. Уже почти собрался с мыслями, чтобы позавтракать.

— А можно мне тоже яичницу?

— Можно, — улыбается Людмила и целует дочку в макушку. — Садись за стол.

Танюша опускается на стул напротив и с интересом разглядывает меня. А я ее. Смешная такая, курносая. А глазищи озорные.

Людмила ставит перед ней тарелку с яичницей. Точно такую же, как и у меня. Одинаковые. Перевожу взгляд на Людмилу. Улыбается как-то подозрительно, но ничего не говорит. Не будет же мать травить своего ребенка?

— Плиятного аппетита! — радостно восклицает девочка и бесстрашно отправляет в рот кусок яичницы.

— Приятного аппетита. — Я улыбаюсь и сглатываю слюну. Есть хочется зверски.

— А почему ты не ешь? — Нюша недовольно хмурится. — Невкусно?

— Ем. Уже ем, — нервно сглатываю, отправляю в рот вилку и зажмуриваюсь. Медленно жую, но ничего не происходит. Ничего не взрывается у меня во рту.

— Ну как? — хмыкает Людмила.

— Очень вкусно, — расплываюсь в улыбке. — Спасибо, дорогая.

— На здоровье. Чай или кофе?

— Кофе.

Что-то тут явно не так. Людмила уж больно покладистая. Может, конечно, свою вину чувствует за мою амнезию, но что-то верится в это с большим трудом. Судя по ее взгляду, добила бы, и рука бы не дрогнула.

— Мам, я наелась, — сообщает Нюша. Смотрю в ее тарелку и хмурюсь — ничего не изменилось.

— Ты же не съела ничего, — перевожу взгляд на девочку.

— Я больше не хочу, — вздергивает подбородок и складывает руки на груди.

Людмила лишь огорченно вздыхает и забирает тарелку. Но я перехватываю ее руку.

— Не, так не пойдет. Мне Дед Мороз передал подарок для Татьяны, но если она так плохо кушает, то придется отправить его обратно, — сочиняю на ходу.

— Какой подалок? — переспрашивает Нюша и любопытно прищуривается.

— Вкусный, — хмыкаю я и откидываюсь на спинку стула. — Но ты же не доела…

— А я доем, — отнимает обратно тарелку и берет в руки вилку.

Мы с Людмилой переглядываемся, мне кажется, она одаривает меня благодарной улыбкой, а я чувствую себя героем и внутренне расцветаю. Как пацан, ей-богу.

Головная боль немного утихает, но совсем не проходит. Мне бы подремать пару часов, чтобы прийти в себя и набраться сил. Но что-то я не уверен, что постелят мне не на лестничной клетке, поэтому плетусь в гостиную, где стоит елка и Нюша ждет подарок.

В этот раз не рискую искушать судьбу и беру сумку на колени. На самом дне лежит сладкий подарок, но замороченный. Продавец в детском магазине мне пообещала, что ни одна конфета не достанется ребенку легко и просто. Достаю и вручаю малышке. Визжит от радости и кидается мне на шею.

— Папочка, спасибо! — теряюсь от неожиданности, но все же обнимаю девочку в ответ.

— На здоровье.

— А елку починишь? — заговорщически шепчет мне на ухо.

— А что с ней?

— Не голит. — Нюша разводит руки в стороны и смотрит на меня с такой тоской, что можно отдать все на свете, лишь бы исполнить желание.

— Не горит — это плохо, — вздыхаю я, только вот электрик из меня так себе. Как, в общем-то, и мастер. Но я же не могу вызвать специально обученного человека.

— Инструменты нести? — с сарказмом спрашивает Людмила. Вот она точно решила добить меня. Не так, так эдак. Но раз уж назвался груздем, придется исполнять.

— Неси.

***

Аккуратно снимаю гирлянду и, чтобы не запуталась, раскладываю на полу. Ничего в ней нет выдающегося, тонкий провод с множеством мелких лампочек. Проще не маяться дурью, а выкинуть и купить новую. Но кто я такой, чтобы хозяйничать в чужом доме? Вдруг она дорога моей «супруге» как память?

Делать нечего, втыкаю вилку в розетку. Не горит. Чуда не свершилось, а жаль. Выдергиваю и раздраженно отшвыриваю в сторону. Что ж с тобой делать-то? Погуглить было бы идеально. Но как я своим «яблоком» навороченным светить-то буду? «Жена» сразу спалит, что не такой уж я и беспамятный, и выставит за дверь. Нет, тут надо как-то тонко.

Глава 8 Людмила

Как же так? Нервно ломаю пальцы и хожу по кухне из стороны в сторону. Он что, реально ничего не помнит или издевается надо мной? Больше похоже на второй вариант, но и первый со стопроцентной уверенностью исключить не могу.

Блин. Вот попала, так попала. Зачем только ввязалась в эту игру? Вот кто меня за язык тянул? Как теперь выкручиваться? Неровен час еще и долг супружеский требовать начнет. Что я тогда делать буду? Не в койку же к незнакомцу прыгать. Надо что-то придумать. Как-то вынудить его самого уйти.

Заварила я кашу, теперь расхлебать бы. Чтобы хоть немного успокоиться и отвлечься, начинаю готовиться к праздничному застолью. Режу салаты, на автомате думаю, что даже не знаю, что из еды любит мой «супруг». Не спрашивать же. Пусть ест, что дадут.

Слышу дочкин довольный визг и выглядываю из кухни. Гирлянда горит, правда, не мигает. Константин с Танюшей пытаются нацепить ее на елку. Дочка весело смеется. Как органично они смотрятся вместе. И Таня вроде не особо жалует чужих, а к этому прямо прониклась. Да и Костя слишком вжился в роль, надо от него как-то избавляться. Иначе не знаю, что будет.

— Мама, — так не кстати замечает меня дочка. — Наша елочка снова голит.

— Я вижу, — мягко улыбаюсь ей. — Какие вы молодцы.

— Это все папа, поцелуй его.

— Зачем? — не понимающе хлопаю ресницами.

Танюша хватает меня за руку и тащит за собой прямо в лапы к Константину. Тот лишь посмеивается и, хитро прищурившись, ждет моей реакции.

— Ну когда я молодец, ты же меня целуешь.

Железный аргумент. Только она моя дочка, а он неизвестно откуда взявшийся чужой мужчина.

— Да, мам, я же молодец. — Он наклоняется ко мне и играет бровями, нагло пользуясь ситуацией. Вот же гад какой!

— Вот еще, — вздергиваю подбородок и окидываю комнату надменным взглядом. — Уберите тут за собой.

Трусливо сбегаю на кухню. Щеки раскраснелись и горят. Прикладываю к ним холодные ладони. Что делать, мамочки? Это сейчас все весело и забавно, а если он приставать начнет? «Еще не поздно вызвать полицию», — услужливо подсказывает внутренний голос. Очень смешно. Где ты раньше был такой умный?

Звонок в дверь. Вздрагиваю от неожиданности. Это еще кого принесло?

— Ой, я, наверное, квартирой ошиблась… — доносится до меня голос соседки Нины.

Черт… принесла же нелегкая! Снисходительно закатываю глаза и выхожу из кухни. Тоже решила вступить а наш кружок актерского мастерства?

— Нет-нет, не ошиблась, проходи, — натягиваю улыбку и пропускаю соседку в квартиру. Не познакомить с Константином я их, конечно, не могу, хотя это вообще дурацкая затея.

— Кость, это моя соседка Нина, — оборачиваюсь к нему. Заинтересованно смотрит и прячет улыбку. — Она недавно переехала, вы еще не виделись… А это мой муж Константин.

— Муж? — Глаза Нины загораются любопытством. — Ух ты… Очень приятно. — Она протягивает ладонь, а Кося ее с удовольствием пожимает.

— Взаимно.

— Ты чего заглянула-то? — пытаюсь переключить внимание соседки на себя. Уж больно открыто она пытается кокетничать с моим вообще-то «мужем».

— Дак помнишь, ты обещала мне форму силиконовую? — отмахивается Нина. А я отлично помню, что ничего ей не обещала. Тогда какого лешего ее принесло?

— Да, пойдем на кухню, — безжалостно разрываю я их зрительный контакт, беру соседку под руку и увожу. Она так и норовит обернуться, чем только раздражает меня.

— Ну ничего себе, подруга, — хмыкает она и плюхается за стол. — Откуда муж-то?

— Да это долгая история, — поджимаю я губы. Не хочу рассказывать правду. Вот из вредности не буду. Потому что нечего на чужих мужей заглядываться.

— А и не спешу, — хихикает она и закидывает в рот недорезанный в салат огурец. — Только накапай мне чего-нибудь в чашку.

Ага, сейчас. Все дела побросаю.

— Некогда мне сейчас, — развожу я руками. — Видишь, стол праздничный готовлю.

— Ну ладно, — обреченно вздыхает Нина. — Откуда он хоть взялся-то?

— Из командировки, — поддерживаю нашу общую с Костей версию. Завтра все соседи будут ее знать.

— Хороший какой. — Соседка мечтательно улыбается и откидывается на спинку, рассматривая Константина сквозь стекло в двери.

Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет. При живой жене пускать слюни на ее мужа как минимум низко.

— Кхм, — привлекаю к себе внимание и сердито свожу брови.

— Да ладно. — Она небрежно машет на меня рукой. — Я ж не претендую.

«Да я и сама не претендую», — мысленно отвечаю. Но это не мешает мне злиться, на соседку, которая на него залипает. Неужели ревность? Да вот еще! С чего бы вдруг?

— Слушай, мне его лицо кажется знакомым…

Нина высказывает мысль, которая мне самой не дает покоя. Где-то я его тоже уже видела. Уверена в этом. Но где, вспомнить так и не получилось. Но соседке я этого не говорю, лишь неопределенно пожимаю плечами и беру в руки терку.

— Ну ладно. Надолго он к тебе?

— Надеюсь, после курантов свалит, — цежу сквозь зубы и натираю свеклу.

— Да-а? — оживляется Нина. — Если тебе не нужен, может, я тогда его к себе переманю? Мне бы такой муж не помешал…

— Ой, все, забирай свою форму и иди, — огрызаюсь.

От одной мысли, что Константин пойдет к соседке, на душе становится гадко, а в груди неприятно ноет. Вот за что мне все то?

— Какая ты непостоянная, — фыркает Нина и поднимается на ноги. — Если что — звони, заберу.

Хочу отвесить какую-нибудь колкость в ответ, но не успеваю. На кухне появляется сам источник всех бед и едва не сбивает с ног соседку. Но вовремя ловит за плечи и помогает сохранить вертикальное положение.

— Уже уходите?

— Да, надо готовиться к празднику.

— Приятного.

Его голос мягкий и обволакивающий, призванный соблазнять таких наивных дурочек, как Нина. Но меня таким не прошибешь. У меня стойкий иммунитет.

— Спасибо. — Соседка уже чуть ли не повисла на нем. — Заходите в гости, я в соседней квартире.

Глава 9 Константин

Меня обдает горячей волной, а в штанах становится неожиданно тесно. Вот же блин. Длительное воздержание играет против меня, а вот инстинкты работают безотказно. Близость обнаженной женщины дурманит мозг, толкая на подвиги и подрывает выдержку. Смотреть в глаза, а не ниже очень сложно, как и задушить в зачатке желание впиться в спрятанные под ладонью губы. Влип я, кажется… надо как-то выруливать.

— Прости, — отстраняюсь и выпускаю Людмилу из плена.

Натягивает полотенце и вздергивает подбородок.

— Не смей так больше делать! — накидывается на меня и отходит на безопасное расстояние. На пять шагов, которые, видимо, должны меня остановить, «если что». Смешная.

Щеки пылают праведным гневом, а губы вытягиваются в тонкую линию. Прекрасна в своей ярости, так и подмывает подчинить бушующую стихию, но я благоразумно сдерживаю свои порывы. Не в том положении, чтобы косячить.

— Как так? — хмыкаю. — Я вообще-то помог тебе с полотенцем. Если бы не я…

— Помог? — возмущается Людмила, а в глазах надменность. — А если помешал?

Как вывернула-то. Я в очередной раз за сегодня сражен наповал.

— То есть ты хотела меня соблазнить? — уточняю на всякий случай и расплываюсь в улыбке. Не боится же идти в лобовое. Могу ведь раскатать ее без труда, но игра куда интереснее результата.

— Возможно, — свысока отвечает она и демонстративно отворачивается. — Но теперь уже все равно поздно. Ты что-то хотел?

Вот зараза. Улыбка помимо воли появляется на губах. Мне совершенно определенно нужна эта женщина. Я это почувствовал еще там, в торговом центре, при нашей первой встрече, но четко осознал только сейчас. Любовь с первого взгляда? Я не верю в любовь. Скорее уж стопроцентное совпадение. И что-то мне подсказывает, у нас с Людмилой этот процент довольно высок.

— А где моя одежда? — между делом интересуюсь и киваю на гардероб. — Что-то я не нашел.

— Понятия не имею. — Людмила небрежно пожимает плечами. — Ты же сумку с собой носишь.

— То есть все мое в сумке?

— Ну да.

— Интересная у нас семья получается, — смеюсь я.

— Да, мне тоже нравится. Выйди. Дай мне одеться.

Выхожу и задумчиво чешу подбородок. Она же не может не понимать, что все это бред. Так не бывает. Скорее всего, понимает, но упорно продолжает представление. Ладно. Подыграю еще немного. Пусть сдается первой.

В сумке нахожу костюм. Но надеть его, конечно, не могу. Фирменный, не спрячешь. Спалюсь мгновенно. Людмила далеко не дура. Только подумать об этом надо было раньше. Ладно. Убираю обратно и достаю джинсы и рубашку.

***

Елка горит разноцветными огнями. Девочки, красивые, снуют туда-сюда, накрывая праздничный стол. Залипаю на это зрелище, аж глаз радуется. Вот что еще для счастья надо?

Людмила поднимает глаза, замечает меня и смущенно отводит в сторону. Красивая… аж дыхание перехватывает. Ну все. Теперь я точно влюбился. Окончательно и бесповоротно. Улыбаюсь своим мыслям и выхожу к девочкам.

— Какие же вы у меня красивые.

Люда делает вид, что не слышит, а Танюша довольно улыбается, складывает ладошки на груди и кокетливо моргает.

Смеюсь, не в силах сдержаться. До чего чудесная девчушка.

— Помочь?

— Если только вино открыть. — Людмила протягивает бутылку красного сухого. — Крепче нет, я тебя не ждала… — На последних словах закусывает губу и без страха смотрит мне в глаза. Укусить решила? Получилось.

— А зря… — шепчу я и вдыхаю ее запах, едва уловимый, но такой крышесносный. Ну все, я поплыл. Как пацан на первом свидании.

Людмила оставляет меня одного. Открываю вино и ставлю на стол. Присаживаюсь на свободное место. Напротив Люды.

— Проводим старый год? — спрашиваю ее. Согласно кивает, и я разливаю вино по бокалам.

— Что это значит? — любопытствует Нюша.

— Значит, нужно хорошо покушать, чтобы старый год не обиделся, — с улыбкой поясняет Люда. — Что тебе положить?

Пока девочки решают этот сложный вопрос, я быстро пробую сельдь под шубой и улыбаюсь. Знакомый с детства вкус. Мама всегда готовила на Новый год. Как же давно я не ел простой домашней еды. Все больше по ресторанам.

— Ну как? — осторожно интересуется Людмила, а я готов ее расцеловать за гастрономическое наслаждение.

— Очень вкусно. Спасибо.

— Да, мама, вкусно, — поддерживает меня Нюша, с удовольствием уплетающая оливье.

— Я рада. — Люда расплывается в радостной улыбке.

— Выпьем?

— Немного.

Чокаемся с ней бокалами. Делаю глоток и от неожиданности морщусь. Не привык к такому, точнее, давно отвык. Вино вырви глаз, но выбирать не приходится.

— Не нравится? — Людмила выразительно изгибает бровь, ловко считывая мою реакцию.

— Не люблю кислятину, — парирую я. Но вино и правда отвратное. Все понимаю. Достаток у всех разный, как и запросы. Но я пас.

— Другого нет, — пожимает она плечами.

— Обойдусь и тебе советую.

Хмуро смотрит на меня, видимо, придумывая, как побольнее ужалить.

— Папа, мандалин. — Нюша протягивает мне оранжевый фрукт.

— Я не хочу, — качаю головой.

— А я хочу, — упрямо дергает рукой, приходится забрать.

— Что мне с ним сделать? — перевожу взгляд на Люду и ищу помощи.

— Почистить, — улыбается та, а я наконец соображаю, что от меня хочет девочка.

Чищу мандарин и отдаю обратно.

— Спасибо.

Нюша сбегает из-за стола и выключает свет. Мы остаемся вдвоем в разноцветном свечении от елки. Людмила такая необыкновенно красивая. Пьет вино маленькими глоточками и о чем-то думает. Ловлю себя на мысли, что хочу поцеловать ее, но не решаюсь приблизиться и спугнуть шаткое перемирие.

— Скоро Новый год, — сухо замечает она и смотрит на часы.

— Пора загадывать желание…

— Ты уже придумал, что попросишь у Деда Мороза? — дерзко стреляет глазами.

— Придумал, — хитро прищуриваюсь я, а про себя добавляю: «Тебя».

— И что же?

— Если скажу, не сбудется. А ты?

Глава 10 Людмила

Бьют куранты. Танюшка радостно хлопает в ладоши. Константин открывает шампанское и разливает по фужерам. А я понимаю, что мне и так уже хорошо. Выпитый алкоголь слегка кружит голову и согревает изнутри. Или это от близости Кости? Смотрю в его глаза и понимаю: не хочу, чтобы все это было понарошку. Успеваю загадать желание, прошу у высших сил, чтобы наша сказка стала былью.

— С Новым годом! — радостно вскрикивает Константин.

— С новым счастьем, — улыбаюсь я и чокаюсь с его фужером.

— Ула! — поддерживает нас Танюшка.

В квартире стены будто картонные. Со всех сторон слышно, как люди кричат и отмечают. Новый год наступил, но принципиально ничего не изменилось. Чувствую горячую ладонь Кости на своем плече и не могу перестать улыбаться. Первый раз за долгое время я чувствую себя полноценно и счастливо. За это очень ему благодарна. Даже если он завтра уйдет, эта ночь останется со мной. Я буду вспоминать, как мы притворились настоящей семьей и встретили Новый год.

Поддавшись порыву, тянусь к щеке Константина губами, но он неожиданно поворачивается, и я попадаю по его губам. Таким горячим и мягким. Дрожь проходит по телу, а дыхание перехватывает. Костя не теряется и сам меня целует, проводя по нижней губе языком. Смущаюсь и отстраняюсь. Щеки предательски вспыхивают.

Прячу улыбку в фужере с шампанским. Пузырьки ударяют в нос, а затем добираются и до мозга. Становится легко и свободно. А еще так хочется праздника и не думать ни о чем.

Приятная музыка, шампанское и любимый мужчина рядом. Улыбаюсь и уплываю в свои фантазии.

Константин что-то рассказывает, а Танюша звонко смеется. Становится так уютно и хорошо, что не хочется, чтобы этот момент заканчивался.

Константин бросает напряженный взгляд на часы и нервно ведет плечами, а меня окатывает удушающей волной. Неужели собрался уходить? Так быстро? Я не готова его отпустить.

— Что-то случилось? — взволнованно спрашиваю я и пытаюсь поймать его взгляд.

— Нет, но скоро случится.

Костя подскакивает на ноги и начинает суетиться.

— Одеваемся, девочки, — приносит из прихожей нашу с Нюшей обувь и куртки.

— Что? Зачем? — непонимающе хлопаю ресницами. Что вообще происходит?

— Доверься мне и давай быстрее, — присаживается на корточки, стягивает с меня туфли и надевает сапоги. Застегивает молнию и смотрит в глаза не отрываясь. Это так остро и чувственно, что мурашки бегут по спине.

— Я готова, — довольно отчитывается Нюша. Вот хулиганка. Качаю головой. Когда ей надо, все делает быстро.

Поднимаюсь на ноги и просовываю руки в рукава. Костя заботливо застегивает на мне куртку и натягивает капюшон.

— Все, пойдемте, — подхватывает Танюшку и сажает на руку, а второй держит меня. Так крепко, как будто я собираюсь сбежать.

— Куда мы?

— На улицу.

— Ула! Гулять!

— Давай, Люда, не тормози, — смеется Константин и тянет меня за собой. В конце концов, могу я себе позволить хоть раз побыть хулиганкой? А вот завтра вновь буду правильной девочкой.

Быстро спускаемся по лестнице и выбегаем на улицу как раз в тот момент, когда со всех сторон начинается обстрел. Взвизгиваю от неожиданности и прячусь на его груди от страха.

— Не бойся, я рядом, — шепчет Константин мне в ухо. Его голос окутывает меня, словно кокон. С ним не страшно.

Поднимаю голову и смотрю на красоту на небе. Фейерверки без остановки взлетают в небо. Красота неописуемая, все вокруг усыпано разноцветными искрами и всполохами, а мы как раз под ними.

— Вау, класотища, — завороженно говорит Нюша, с открытым ртом наблюдает за представлением и нарезает вокруг нас восьмерки.

— Да, здорово, — соглашаюсь с ней и теснее прижимаюсь к груди Кости.

— Тебе нравится? — шепчет он мне на ухо.

— Очень, — закусываю губу и смотрю ему в глаза.

— Новогодняя сказка для вас…

— Спасибо.

Не успеваю среагировать, как его губы накрывают мои. Прикрываю глаза и растворяюсь в волшебных ощущениях. Костя целует меня. Так трепетно и нежно, что кружится голова, а я хочу, чтобы этот момент не заканчивался.

— Соседи, это вы устроили? — долетает до меня женский голос, и волшебство рассеивается. Костя отстраняется, а сказочная ночь становится самой обычной зимней ночью.

— Да, а что? — отвечает Константин.

— А кто убирать будет?

— А это не ваша забота, — хмыкает он и смотрит так, что соседка благоразумно решает не нарываться и отходит в сторону.

Осматриваюсь и к собственному стыду понимаю, что на улицу высыпала большая часть дома. Вот же не сидится людям за столом. Завтра начнут кости перемывать.

— Пойдемте домой? — шепчу Косте

— Пойдем, — целует меня в висок и приобнимает за плечо. — Нюша, не отставай.

— Бегу!

Глава 11 Людмила

Дочка перегуляла и теперь скачет по кровати, не желая ложиться спать. Слишком маленькая она для таких долгих посиделок, но не могла же я оставить ее без фейерверка. Да и выбора особо не было. Константин не оставил…

Невольно улыбаюсь. Сама тоже поддалась его обаянию и забыла обо всем. Теперь-то чего посыпать голову пеплом. Обреченно смотрю на Нюшу и не ругаюсь. Сил просто не осталось. А мысли где-то далеко. Я словно в каком-то облаке. Надо идти к Косте, как-то разруливать нашу с ним ситуацию. А я не хочу ничего разруливать! Во мне неожиданно просыпается женщина, слабая и беззащитная, которая просто хочет на ручки. Кого это волнует, интересно? Тяжело вздыхаю и усилием воли возвращаюсь в реальность.

— Танюш, давай ложиться спать, — прошу дочку и хлопаю по постели.

— Не хочу, — озорно качает она головой. — Пойдем лучше еще погуляем.

Глаза лихорадочно блестят, а дыхание частое и тяжелое. Устала моя малышка, а успокоиться никак не может.

— Давай завтра, — ловлю ее за запястье и осторожно тяну на себя.

— А я сейчас хочу, — упирается, выдергивает руку и топает.

— Сейчас уже поздно, — ловлю ее и снимаю с волос большой белый бант. — Все детки спят, только ты одна хулиганишь.

— Потому что я хулиганка, — смеется Танюша, а я невольно улыбаюсь. И правда. Вместо ангелочка маленькая бунтарка.

— Вот Дед Мороз посмотрит, какая ты непослушная, — целую ее в щечку.

— Папу забелет? — с опаской спрашивает дочь и взволнованно вздыхает.

Ком застревает в горле, а сердце болезненно сжимается. Обнимаю ее и крепко стискиваю в объятиях. Хочется забрать все тревоги и переживания. Не должны дети испытывать всего этого.

Вот как я должна ей ответить? Я же не могу пообещать, что Константин останется. Более того, я даже не представляю его дальнейшие планы. Но, может, раз уж устроил весь этот цирк, будет хоть звонить Танюше иногда как отец? Надо попросить. Обязательно!

— Давай-ка спать, — еще раз целую дочь, укладываю ее в постель и присаживаюсь рядом.

— А папа не уйдет?

— Не уйдет, — сдаюсь я и целую ее в лоб. — Засыпай спокойно.

— Ты последишь? — Нюша подозрительно прищуривается.

— Обязательно, — поправляю одеяло и встаю. — Спокойной ночи.

— Сладких снов. — Она зевает и отворачивается к стенке.

Выключаю свет, выхожу из комнаты и аккуратно прикрываю за собой дверь. Слава богу, Танюша не боится темноты и спокойно засыпает одна.

— Спит? — Хриплый голос Константина колючими мурашками прокатывается по телу. Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь.

Он стоит буквально в метре от меня, сложив руки на груди и оперевшись плечом на стену.

— Пока нет, — отвожу глаза в сторону. — Набесилась…

— Тебе не кажется, что нам пора поговорить? — Его взгляд, серьезный и строгий, проникает прямиком в душу и заставляет инстинктивно защищаться.

— О чем? — нервно сглатываю.

— О нас. — Костя расплывается в улыбке. — Да и шампанское еще осталось…

Улыбка невольно трогает мои губы.

— Пойдем.

Я стою у окна и смотрю в темноту за окном. Константин разливает шампанское и протягивает мне фужер. Забираю и делаю большой глоток, пузырьки сразу начинают щекотать нос. От волнения едва не поперхиваюсь, но вовремя успеваю взять себя в руки и дышу ровнее. Молчание затягивается, но никто не решается его нарушить. Странно, Костя же хотел поговорить. Передумал?

— Люд, я… — начинает он, словно прочитав мои мысли, но неожиданно замолкает. — Черт, как же это непросто.

— Непросто что? — поворачиваюсь к нему и смотрю в полные смятения глаза.

— Сейчас…

Уйти хочет, внезапно догадываюсь я, и губы сами по себе искривляются в ухмылке, а внутри разрывается атомная бомба разочарования и отчаяния. А чего ты хотела? Чтобы он остался с вами навсегда? Так не бывает. Может, у него вообще есть семья. Только для чего нужно было вклиниваться в мою? Я же не просила!

— Тебе пора? — фыркаю я, залпом осушаю фужер и возвращаю ему в руки. — Держать не буду. Где дверь, знаешь.

Сказка про семью и счастье, к сожалению, закончилась.

— Чего? — хмурится Константин и качает головой. — Сатурну больше не наливать. Особенно этой бормотухи.

Откидывает фужеры в сторону, разбивая вдребезги. Я не успеваю возмутиться разбитой посуде, как одна его ладонь ложится мне на талию и тянет на себя, а вторая зарывается в волосы.

Застываю от неожиданности, но мыслей о сопротивлении не возникает. Шумно вдыхаю терпкий мужской запах и прикрываю глаза. Горячие губы Константина накрывают мои и дарят жаркий поцелуй, плавя меня в наслаждении. Сказка продолжается…

Глава 12 Константин

Шампанское на губах Людмилы пьянит. От жаркого поцелуя кружится голова, а кожа покрывается мурашками. Давно не испытывал подобного, последний раз еще в школе, когда эмоции хлестали через край, а чувства были обнажены по максимуму. Чувствую себя пацаном, потерявшим контроль над ситуацией, но ничего не могу с собой поделать.

Я хочу целовать эту женщину и плевать на все.

Людмила, словно разделяет эмоции, стискивает мои плечи и сильнее прижимается ко мне. Такая податливая и отзывчивая, что сносит крышу. Я даже мечтать не смел, что все так может случиться. От восторга обладания мурашки струятся по телу и пробирают до костей. Жадно терзаю желанные губы и судорожно вспоминаю расположение в квартире, чтобы не уложить Людмилу прямо на полу.

Трель дверного звонка электрическим разрядом врезается в сознание и заставляет вздрогнуть от неожиданности. Тяжело дыша отстраняюсь от Людмилы и смотрю в затуманенные страстью глаза. В паху неприятно ноет, а сердце лупит по ребрам.

— Ты кого-то ждешь? — выдыхаю я.

— Нет…

Ее губы припухли от моих поцелуев, а глаза лихорадочно блестят. Твою ж дивизию, ну кому приспичило помешать нам в такой ответственный момент. Изверги.

— И я нет, — утыкаюсь в лоб Людмилы и прикрываю глаза, пытаясь усмирить рвущихся наружу демонов. Это не так просто. Они зверски голодные и чувствуют добычу.

— Странно, — Люда едва слышно вздыхает, когда голос предательски срывается.

— Давай не будем открывать? — обнимаю ее лицо ладонями и целую в губы. Не хочу никого видеть и слышать. Нам бы между собой наладить коммуникации.

— Давай, — хихикает она и расплывается в смущенной улыбке, обнажая ровные зубки и озорные ямочки на щеках.

Зилипаю, как идиот, представляя наше «долго и счастливо». И так оно мне нравится, что забываю обо всем и кажется снова влюбляюсь. Который раз за последние сутки? И все в одну и ту же женщину. Такого раньше со мной точно не случалось. Я вообще не про это восторженное и чистое. Скорее уж материальное…

Звонок настойчиво повторяется. Людмила хмурится и решительно высвобождается из моих объятий

— Нет, так они ребенка разбудят.

— Подожди, дай я.

Останавливаю ее и сам иду к двери, намериваясь высказать незваному гостю все, что о нем думаю, ну и указать маршрут следования.

Распахиваю дверь и на мгновение теряюсь, увидев соседку Нину. Она-то чего тут забыла?

— Оу, какие люди…

— С Новым годом, сосед, — Нина ловко вешает мне на шею мишуру и, не дожидаясь приглашения, беспардонно вваливается в квартиру.

— Эй, стоять, — иду за ней. — Ты куда?

— Нина? — слышу недоуменный голос Людмилы. — Ты чего здесь?

— Не рады? — хмыкает соседка. — А я пришла выпить с соседями за Новый год. А вы какие-то кислые.

Она размахивает бутылкой с шампанским и плюхается на диван, всем своим видом демонстрируя, что не собирается уходить. Наше мнение, по-видимому, ее интересует меньше всего.

— По-моему тебе уже хватит, — пытаюсь забрать бутылку, но Нина успевает перехватить ее в другую руку.

— А, по-моему, праздник в самом разгаре, — из горла делает несколько жадных глотков и протягивает Людмиле. — Людка, прибавь музон, плясать с тобой будем!

— Нина, прекращай этот цирк и иди домой, — тихо рычу я, начиная раздражаться от такой наглости. Просто в хлам оборзевшая девка. Интересно, это Людмила так ее распустила и посадила себе на шею. Или внезапная разовая акция? Что-то мне подсказывает, что первый вариант.

— Подожди, у тебя что-то случилось? — Людмила присаживается рядом с ней. — Ты же кого-то в гости ждала.

Ну нет, только не это! Люда! Что ты творишь? У нас были совсем другие планы!

— Он не пришел, — всхлипывает Нина.

— Может случилось что-то?

Господи, какой наивняк. Закатываю глаза к потолку, но никак не комментирую. Надо было так влететь. Нафига я открыл эту долбанную дверь? Звонок врезать было надежнее. Хотя эта придурошная и в окно бы влезла.

— Угу, другая баба у него случилась! — соседка повышает голос. — Кобелина!

— Откуда ты знаешь? — хмурится Людмила, а я едва сдерживаюсь от фейспалма.

— Я позвонила, а она взяла трубку.

И дальше поток бессвязного нытья. Господи, Люда, зачем тебе чужие проблемы? Гони эту соседку в шею. Пусть сама разбирается со своими мужиками. А у тебя свой есть. Очень голодный и заряженный на крайне интересную ночь.

— Вы спать-то не хотите? — хмыкает Нина. Надо же вспомнила, что не у себя дома.

— Не хотим, — слишком поспешно говорит Люда.

— Очень хотим, — в один голос с ней говорю я.

Мы переглядываемся и замираем. Точнее я прищуриваюсь, пытаясь понять, какую игру затеяла моя «супруга». Может специально позвала соседку, чтобы что?

— Ясно, — хмыкает Нина и встает с дивана. — Пойду я…

— Нин, брось, — Людмила подрывается следом.

— Пусть идет, — останавливаю я ее.

Людмила смотрит на меня и кусает губы.

— Я провожу… — все же сбегает вслед за соседкой, а я отхожу к окну.

Врагу не сдается наш гордый Варяг? Усмехаюсь своим мыслям и достаю телефон.

Глава 13 Людмила

Провожаю соседку до двери, а самой хочется придушить ее за то, что пришла так не вовремя. Слава богу Константин не идет за нами.

— Ты с ума сошла? — шиплю на нее. — Зачем пришла в такое время?

Я мягко говоря обалдела, когда увидела ее. Надо же было догадаться… Злюсь на нее, но назад ведь не отмотаешь.

— Шум услышала, — как ни в чем не бывало врет Нина.

— Какой еще шум? — закатываю глаза, прекрасно понимая, что она сочиняет на ходу.

— Вообще-то за тебя переживала.

— А я что просила?

Теперь делает вид, что обиделась. Ну нормальная вообще? Это я должна обижаться!

— Я на всякий случай, вдруг попросить не можешь, — Нина поджимает губы и складывает руки на груди.

— Могу, но не хочу, — упрямо настаиваю я, стараясь поскорее выпроводить соседку восвояси.

— Ладно-ладно, ухожу, — сдается та и примирительно поднимает руки, но не успеваю я выдохнуть с облегчением, как Нина наклоняется ко мне и заговорчески шепчет на ухо. — А у вас уже было?

— Нин, заканчивай, — качаю я головой и недовольно хмурюсь.

— Какая ты, — фыркает она. — А я вот тебе все рассказываю.

А мне так интересно.

— Нина, пожалуйста, — невольно повышаю голос. Сколько можно? Пьяная женщина — это просто какой-то кошмар. А моя соседка еще и дико назойливый кошмар.

— Ой все, — распахивает дверь и обиженно выходит из квартиры.

Скатертью дорога. Закрываю за ней дверь и опираюсь на нее спиной. Что я творю-то, господи? Совсем сдурела. Пустила какого-то мужика в квартиру и едва не запрыгнула на него. От одного воспоминания о наших поцелуях, мои щеки предательски вспыхивают. Надо с этим что-то делать.

Беру себя в руки и возвращаюсь в комнату. Константин стоит у окна. Невольно замираю на мгновение окидывая взглядом его широкие плечи и спину.

— Ушла? — он разворачивается ко мне, ловит мой взгляд и самодовольно усмехается.

— Да, — поджимаю я губы

— Она всегда такая настырная?

Равнодушно пожимаю плечами. Какая теперь разница. Ушла и слава богу.

— Чем займемся? — хмыкает Костя и направляется ко мне.

В его глазах бегущей строкой написаны все намерения. Невольно отшатываюсь и отступаю. Прям вот так сразу? Я не готова…

— Обычно, мы всегда моем посуду, — сочиняю на хожу я и закусываю губу, чтобы не рассмеяться, когда его лицо вытягивается.

— Вместе? — недоуменно уточняет он и останавливается в нерешительности.

— Ну да, — хихикаю и прохожу мимо, выигрывая хоть малюсенькую передышку. — Я мою, ты вытираешь. Или ты против?

— Нет, конечно, — Константин идет следом и останавливается за моей спиной. — А потом пол мыть пойдем? Тоже вдвоем, — шепчет мне в ухо, опаляя горячим воздухом.

По моему телу ползут мурашки. Сердце гулко бухает в груди, а дыхание становится частым и тяжелым.

— У тебя есть другие предложения? — инстинктивно облизываю пересохшие губы и разворачиваюсь к нему лицом.

— Определенно есть и гораздо интереснее, — Костя убирает выбившуюся прядку мне за ухо и лукаво улыбается.

— Ну-ка, удиви, — складываю руки на груди и с вызовом смотрю ему в глаза.

— Я предлагаю, — он замолкает, кладет руки на столешницу по обе стороны от моих бедер и наклоняется ко мне. — Продолжить то, где нас так злостно прервали…

Костя так близко, что я ощущаю, как его дыхание ласкает мои губы. Голова предательски кружится.

— Стой, не надо, — трушу в последний момент и упираюсь в его грудь ладонями, чувствуя, как под одной из них бешено колотится его сердце.

— Поздно, Люда, — он нежно касается моих губ своими. — Супружеский долг он как карточный, только приятнее.

Боже, что он несет? Мне и смешно, страшно одновременно. Как перед прыжком в неизвестность. Медлить больше некуда. Пора или признаваться, или играть роль жены до конца. А если после моих признаний Константин уйдет? Малодушно и неправильно, но я не хочу, чтобы он уходил.

Я определенно или пьяная, или сошла с ума. По-другому назвать свое состояние не получается. Но совершенно осознанно выбираю второй вариант. Пусть я на сегодня буду женой. Плевать на все. Так хочется почувствовать себя желанной, почему не с ним? Может он завтра уйдет, и мы никогда больше не увидимся… В конце концов мы взрослые люди…

Сдаюсь и прикрывая глаза. Константин с готовностью впивается в мои губы жарким, требовательным поцелуем. Его пальцы проходятся по позвоночнику и мягко массируют мышцы, расслабляя и наделяя приятным теплом. Откидываю голову, открывая доступ к шее, Костя сразу покрывает ее поцелуями. Дрожу от удовольствия и едва слышно постанываю.

Протяжный дверной звонок вновь врывается в наши планы. Обреченно выдыхаю и поспешно отстраняюсь. Может все-таки не судьба?

— Да что ж такое, — рычит Константин и утыкается носом в мое плечо. Тяжело дышит и сжимает кулаки до хруста пальцев. — Не квартира, а проходной двор какой-то, — цедит он сквозь зубы.

— Ты говоришь, как Лукашин из «Иронии судьбы», — усмехаюсь я, так некстати вспоминая о любимом фильме.

— Надеюсь там не Ипполит?

— Я тоже.

Костя отстраняется, поправляет одежду и уходит открывать дверь. Я быстро привожу себя в порядок и иду за ним. Даже самой интересно, что за паломничество. За весь прошлый месяц ко мне столько гостей не приходило.

— А ты еще кто? — слышу голос Константина и выглядываю в прихожую.

Мужчина в дверях снимает шапку, и я застываю на месте. Степан. Отец Танюши. Настоящий отец.