Папина копия, мамина строптивость

Главы 1. Мама и я: наша маленькая вселенная

Семь лет – это достаточно, чтобы запомнить каждую трещинку на потолке своей комнаты. Особенно, если эта комната – твоя вселенная, а потолок – карта звездного неба, где каждая трещина – это созвездие, придуманное тобой. Настя лежала на спине, уставившись на этот потрескавшийся космос. Белая краска, когда-то ровная и гладкая, теперь изрезана тонкими линиями, как паутина, сотканная временем и, возможно, немного – отчаянием. Отчаянием, которое, как она чувствовала, витало в воздухе этой однокомнатной квартиры, пропитывало старенький диван, на котором она сейчас лежала, и даже, казалось, проникало в ее собственные сны.

Трещины были разной формы и размера. Одни – короткие и резкие, как царапины кошки, другие – длинные и извилистые, словно реки, текущие по неведомой планете. Настя любила придумывать им имена. Вот эта, похожая на кривую улыбку, – Созвездие Забытой Радости. А вон та, самая большая и глубокая, напоминающая расколотое сердце, – Созвездие Потерянного Папы.

"Глупо," – одергивала она себя иногда, вспоминая слова учительницы о настоящих созвездиях. Но разве настоящие созвездия могли рассказать такую историю, как эти трещины? Историю о маленькой девочке, которая живет с мамой в маленькой квартире, и очень хочет узнать, кто был тот человек, который оставил после себя только эту огромную, зияющую трещину в ее жизни.

Ольга, Настина мама, была сейчас на кухне. Настя слышала приглушенный звон посуды, тихий шепот радио, доносящийся из старенького приемника. Мама всегда ставила радио, когда готовила – говорила, так ей не так одиноко. Одиноко? Насте казалось, одиночество – это еще одно созвездие на их потолке, большое и мрачное, но мама никогда не признавалась, что его видит.

Ольга работала в две смены на фабрике. Утром – швеей, вечером – уборщицей. Ее руки, красивые когда-то, теперь были загрубевшими и красными от постоянного контакта с водой и тканью. Но когда она гладила Настю по голове, эти руки становились самыми нежными во всем мире.

Настя перевернулась на бок, свернувшись калачиком. Она знала, что маме сейчас тяжело. На фабрике сокращения, зарплату задерживают. Но Ольга никогда не жаловалась. Она всегда улыбалась, когда видела Настю, и говорила: "Всё будет хорошо, доченька. Мы справимся."

Но Настя видела её уставшие глаза, слышала тихие вздохи, когда она думала, что Настя спит. Она чувствовала это напряжение, эту усталость, как электрический разряд, проходящий через их маленькую вселенную.


Ближе к вечеру, когда за окном начинало темнеть, Ольга откладывала свои дела и посвящала время Насте. Это был их священный ритуал – подготовка ко сну. Ольга топила углем старую печь-буржуйку, наполняя комнату теплом и запахом дыма, который, несмотря на все усилия, все равно просачивался в комнату, придавая ей особый, "домашний" аромат. Затем она нагревала воду в эмалированном ведре и наливала ее в старую, потрескавшуюся, но все еще любимую Настей, детскую ванночку.

"Ну что, моя принцесса, купаться?" – спрашивала Ольга, улыбаясь.

Настя кивала, предвкушая удовольствие. Теплая вода, мягкое мыло с запахом ландыша, мамины нежные руки – это было лучшее время дня. После купания Ольга надевала на Настю чистую пижаму с зайчиками и начинала расчесывать ее длинные, каштановые волосы.

"Расскажи мне сказку," – просила Настя, устраиваясь поудобнее на диване, под старым, но теплым одеялом.

Ольга вздыхала, но никогда не отказывала. Она знала, что Настя любит сказки. Особенно сказки про принцесс. Но сегодня Настя попросила особенную сказку.

"Расскажи про принцессу, у которой не было папы," – сказала она, глядя на маму своими большими, карими глазами.

Ольга замерла на мгновение, расческа запуталась в волосах Насти. Она попыталась скрыть свою растерянность, улыбнулась и сказала: "Ну хорошо. Жили-были принцесса, у которой не было папы…"

История получилась грустной. Принцесса жила одна со своей мамой-королевой. Она была красивой и умной, но ей всегда чего-то не хватало. Другие принцессы хвастались своими отцами-королями, рассказывали о их подвигах и мудрых советах. А ей нечего было рассказать.

Принцесса часто грустила и смотрела в окно, надеясь увидеть хоть какого-нибудь принца, который смог бы заменить ей отца. Но принцы все не появлялись. Тогда принцесса решила сама отправиться на поиски своего отца.

Она прошла через леса и горы, переплыла моря и океаны. Она встречала разных людей – добрых и злых, честных и лживых. Но ни один из них не оказался ее отцом. Уже совсем отчаявшись, принцесса вернулась домой.

И тут она поняла, что все это время ее отец был рядом. Это была ее мама-королева. Она была и отцом, и матерью. Она защищала ее, любила ее и воспитывала ее. Принцесса обняла свою маму и сказала: "Ты самый лучший отец и мать во всем мире!"

Настя слушала сказку, затаив дыхание. Когда Ольга закончила, она тихо спросила: "А почему у той принцессы не было папы?"

Ольга вздохнула. "Ну, так получилось," – сказала она уклончиво. "Иногда так бывает, доченька."

"А почему так получилось у меня?" – спросила Настя, глядя на маму в упор.

В глазах Ольги мелькнула боль. Она обняла Настю крепче и сказала: "Это сложная история, доченька. Когда-нибудь я тебе все расскажу. Но не сейчас."

"Но я хочу знать сейчас!" – настаивала Настя.

"Пожалуйста, Настенька," – попросила Ольга. "Поверь мне, сейчас не время. Просто поверь, что твой папа… он был… не наш человек."

Настя нахмурилась. "Не наш человек? Что это значит?"

Ольга не ответила. Она просто поцеловала Настю в лоб и сказала: "Спи, моя хорошая. Завтра будет новый день."

Настя отвернулась к стене. Ей было обидно. Она хотела знать правду, но мама не хотела ей говорить. Почему? Что такого ужасного случилось, что мама так боится рассказать ей правду?


Настя долго не могла заснуть. Слова мамы крутились в голове, как заевшая пластинка: "Не наш человек… не наш человек… не наш человек…" Что это значило? Был ли ее папа плохим человеком? Преступником? Или просто… другим?

Наконец, измученная вопросами, она провалилась в сон.

Сон был тревожным и каким-то… серым. Она стояла одна посреди огромной, пустой комнаты. В комнате не было ни окон, ни дверей. Только серые стены и серый пол. И посередине комнаты – серое кресло.

Настя подошла к креслу. В нем сидел человек. Он был одет во все серое, и его лицо было серым и размытым. Она не могла разглядеть его черты.

"Папа?" – робко спросила Настя.

Человек в кресле не ответил. Он просто сидел, неподвижно и молчаливо.

Настя подошла ближе. Она попыталась заглянуть ему в лицо, но оно оставалось размытым и нечетким. Внезапно, человек в кресле начал медленно поворачивать голову в ее сторону. Когда его лицо полностью повернулось к ней, Настя увидела… ничего. Там, где должно было быть лицо, была лишь серая пустота.

Она вскрикнула и проснулась.

Сердце колотилось в груди, как пойманная птица. Холодный пот покрывал ее лоб. Она села на диване, пытаясь отдышаться.

Это был кошмар. Самый страшный кошмар в ее жизни. В этом сне ее папа был… ничем. Пустотой. Отсутствием.

Она посмотрела на трещины на потолке. Теперь они казались ей еще более угрожающими. Она натянула одеяло на голову и попыталась заснуть снова, но сон не шел.

В голове начали возникать фантазии. Чтобы отогнать страшный образ из сна, она начала представлять себе, каким мог бы быть ее папа.

Первая фантазия была про космонавта. Ее папа был героем. Он летал в космос, исследовал новые планеты, открывал новые звезды. Он был сильным, смелым и умным. Он носил блестящий скафандр и говорил по радио: "Я люблю тебя, Настя! Я вернусь!"

В этой фантазии она видела себя маленькой, стоящей на космодроме, машущей ему рукой, когда ракета взлетала в небо. Она гордилась им. Он был ее героем. И хотя он был далеко, она знала, что он всегда думает о ней.

Вторая фантазия была совсем другой. Ее папа был преступником. Опасным и загадочным. Он носил черную шляпу и длинный плащ. Он грабил банки и обманывал богатых людей. Но он делал это не ради себя. Он помогал бедным и обездоленным. Он был Робин Гудом нашего времени.

В этой фантазии она видела себя маленькой девочкой, живущей в трущобах. Однажды к ней пришел ее папа, переодетый нищим, и дал ей мешок золота. "Возьми это," – сказал он. "И живи счастливо." Она не знала, кто он такой, но чувствовала, что может ему доверять.

Третья фантазия была самой невероятной. Ее папа был миллионером. У него был огромный дом с бассейном и садом. У него была собственная яхта и личный самолет. Он был богатым и влиятельным. Но он не был зазнайкой. Он был добрым и щедрым. Он помогал детским домам и больницам.

В этой фантазии она видела себя маленькой принцессой, живущей в роскоши. У нее было много игрушек и красивых платьев. Но самое главное – у нее был любящий отец, который всегда был рядом.

Настя перебирала эти фантазии, как бусины на нитке. Космонавт, преступник, миллионер… Каким же он был на самом деле? Какой из этих образов ближе к правде?

Ей хотелось верить в лучшее. Ей хотелось, чтобы ее папа был героем, добрым и любящим. Но часть ее боялась, что он был… чем-то другим. Чем-то плохим. Как в ее кошмаре.

Она повернулась на другой бок и снова посмотрела на трещины на потолке. Они казались ей теперь не просто трещинами, а дорогами, ведущими в разные миры. Миры, где ее папа мог быть кем угодно.

Какая из этих дорог приведет ее к правде?

***

Солнце пробилось сквозь щели старых штор и полоснуло комнату узкими лучами. Пылинки танцевали в этих лучах, как крошечные звездочки, напоминая Насте о папиной профессии – космонавта. Она помотала головой, отгоняя фантазию. Сегодня она решила не думать о папе. Сегодня она будет просто Настей, семилетней девочкой, у которой есть куклы, книжки и целый день впереди.

Ольга уже ушла на работу. На столе осталась записка, написанная ее корявым, но таким родным почерком: "Завтрак в холодильнике. Не забудь покормить кота. Люблю тебя, солнышко."

Завтрак состоял из вчерашней гречневой каши и бутерброда с колбасой. Не самое любимое блюдо, но Настя съела все до крошки. Она знала, что мама старается, чтобы у нее было все самое лучшее.

Кот, рыжий и наглый, терся о ее ноги, требуя свою порцию. Настя насыпала ему корм в миску, и он тут же принялся жадно есть, урча от удовольствия. Она погладила его по спине, чувствуя, как под шерстью перекатываются его мускулы. Кота звали Рыжик. Мама подобрала его на улице еще котенком. Он был худым, грязным и больным. Но Ольга вылечила его, откормила и сделала членом семьи. Настя любила Рыжика. Он был ее единственным другом в этой квартире.

После завтрака Настя решила порисовать. Она достала из коробки цветные карандаши и альбом для рисования. Сегодня она хотела нарисовать маму.

Она старательно выводила каждый штрих, пытаясь передать ее красоту и доброту. Она нарисовала ее с улыбкой на лице, с добрыми глазами и теплыми руками. На рисунке мама была похожа на фею. Фею, которая спасает ее от всех бед.

Но когда она закончила рисунок, ей показалось, что чего-то не хватает. Чего-то важного. Она задумалась. И вдруг поняла. На рисунке не было папы.

Она вздохнула и отложила карандаши. Снова он. Снова эти мысли о папе. Они преследовали ее повсюду. Даже в ее рисунках.

Она решила почитать книжку. Достала с полки свою любимую сказку про Золушку. Она знала ее наизусть, но все равно любила перечитывать. Ей нравилось представлять себя Золушкой, которая ждет своего принца. Принца, который придет и спасет ее от одиночества и бедности.

Но когда она дошла до места, где Золушка встречает принца, она снова вспомнила о папе. А что, если ее папа тоже был принцем? Принцем, который просто потерялся и не может ее найти?

Эта мысль показалась ей такой привлекательной, что она не смогла удержаться и снова начала фантазировать. Она представила, что ее папа – настоящий принц. Он живет в огромном замке и правит целым королевством. У него есть много слуг и красивых лошадей. Но он несчастен. Он тоскует по своей маленькой дочке.

Однажды он решает отправиться на ее поиски. Он переодевается простым крестьянином и отправляется в путь. Он ищет ее повсюду. Ходит по городам и деревням, спрашивает у всех, не видели ли они маленькую девочку с каштановыми волосами и большими карими глазами.

И вот однажды он приходит в ее город. Он видит ее на улице, играющую с другими детьми. Он узнает ее сразу же. Это она. Его дочка. Его маленькая принцесса.

Он подходит к ней и говорит: "Здравствуй, доченька. Я твой папа."

Настя закрыла глаза и представила себе этот момент. Как бы она себя повела? Что бы она сказала? Обняла бы его? Или заплакала?

Она не знала. Но ей очень хотелось, чтобы это случилось на самом деле.

Внезапно зазвонил телефон. Настя вздрогнула от неожиданности. Она подбежала к телефону и сняла трубку.

"Алло?" – робко спросила она.

"Настенька, это я, мама," – услышала она знакомый голос.

"Мама!" – обрадовалась Настя.

"Как ты там, солнышко?" – спросила Ольга.

"Все хорошо," – ответила Настя. Она не хотела рассказывать маме о своих фантазиях. Она боялась, что она рассердится.

"Ты покушала?" – спросила Ольга.

"Да, все съела," – ответила Настя.

"Молодец. Не скучаешь?" – спросила Ольга.

Настя замялась. "Немножко," – призналась она.

"Я скоро вернусь," – сказала Ольга. "Потерпи еще немного. Я тебя очень люблю."

"Я тебя тоже люблю, мама," – ответила Настя.

Ольга повесила трубку. Настя положила трубку на рычаг и вздохнула. Ей стало немного легче. Мама любит ее. Это самое главное.

Но все равно, ей хотелось, чтобы у нее был папа. Папа, который бы тоже ее любил. Папа, который бы звонил ей и спрашивал, как у нее дела. Папа, который бы рассказывал ей сказки на ночь.

Глава 2. Школа для безотцовщины

Через несколько лет...

Солнце, пробиваясь сквозь неплотно задернутые шторы, настойчиво щекотало щеки. Настя нехотя разлепила глаза. Опять этот будильник! Словно специально запрограммированный на самое неприятное время, когда сладкие грезы еще не отпустили, а реальность уже тянула своими серыми буднями. Сегодня особенно не хотелось вставать. В животе поселилась неприятная сосущая пустота, предвестница школьных будней.

Она медленно села на кровати, потянулась, чувствуя, как затрещали затекшие мышцы. Маленькая однокомнатная квартирка, где они жили с мамой, еще хранила прохладу ночи. Знакомые трещинки на потолке, которые Настя знала наизусть, казались сегодня особенно угрюмыми. Каждая из них – маленькая морщинка на лице старой жизни, которую так хотелось изменить.

Поднявшись, она на цыпочках прошла мимо маминой кровати, стараясь не разбудить. Ольга спала крепко, укрывшись стареньким пледом, который видела еще бабушка Насти. На лице матери застыла печать усталости, которую Настя наблюдала все чаще и чаще. Работа в две смены на местной швейной фабрике выматывала ее до предела. Хотелось, чтобы мама отдохнула, выспалась, чтобы на ее лице сияла улыбка, а не отражалась тягость повседневности.

На кухне тихонько включила чайник. Знакомый свист успокаивал, словно призывая к порядку мысли. Пока грелась вода, достала из холодильника вчерашнюю запеканку – мамино коронное блюдо. Ольга всегда старалась, чтобы Настя ела вкусно и полезно, несмотря на скромный бюджет. Запеканка была еще теплой и пахла ванилью и корицей.

За завтраком атмосфера была спокойной, даже умиротворенной. Ольга, уже проснувшись, сидела напротив, попивая крепкий чай. На лице ее еще оставались следы сна, но в глазах светилась забота.

"Как спалось, солнышко?" - спросила она тихо, наблюдая за тем, как Настя уплетает запеканку.

"Нормально," - буркнула Настя, отводя взгляд. Ей не хотелось рассказывать о своих тревогах, чтобы не расстраивать маму.

Ольга вздохнула. Она знала, что скрывается за этим коротким "нормально". Школа – это место, где Настя чувствовала себя особенно уязвимой. Место, где ее "особенности", как деликатно выражалась Ольга, становились особенно заметными.

Настенные часы показывали 7:30. Пора было собираться. Настя встала из-за стола и пошла в свою комнату. Перед зеркалом она критически оглядела себя. Обычная серая юбка, белая блузка, заплетенная коса. Ничего особенного, ничего, что могло бы привлечь внимание. Но все равно, этого внимания не избежать.

Дорога в школу занимала около двадцати минут пешком. Настя шла одна, в наушниках играла ее любимая музыка, но даже она не могла заглушить нарастающую тревогу. Мимо проезжали машины, из окон которых выглядывали дети, которых подвозили родители. Счастливые, беззаботные лица. Настя старалась не смотреть на них, но сравнение неизбежно прокрадывалось в сознание. У них есть отцы, у нее – нет.

По мере приближения к школе, сердце начинало биться быстрее. Она чувствовала на себе взгляды других учеников, слышала обрывки фраз, которые, как ей казалось, были посвящены ей. Она старалась держаться прямо, не показывать, что ей некомфортно.

В школьном дворе царила обычная суета. Дети бегали, смеялись, общались. Настя чувствовала себя чужой среди этого хаоса. Она быстро проскользнула в здание и направилась к своему классу.

Первый урок – математика. Настя старалась сосредоточиться на решении примеров, но мысли постоянно возвращались к предстоящему "семейному проекту". Учительница объявила о нем еще на прошлой неделе. Каждому ученику нужно было подготовить презентацию о своей семье, рассказать о традициях и увлечениях. Для Насти это было настоящим испытанием. Какую семью она должна представить? Маму и себя? Это будет неполноценная семья, семья без отца. И все об этом будут знать.

Во время урока она чувствовала, как одноклассники переглядываются и шепчутся, особенно когда учительница, мило улыбаясь, напомнила о важности этого проекта. В голове у Насти все спуталось. Цифры, буквы, лица одноклассников – все слилось в один размытый фон.

И тут, словно удар под дых, на ее парту приземлилась маленькая сложенная записка. Настя вздрогнула и быстро огляделась. Никто не смотрел в ее сторону. Она развернула записку дрожащими руками. На ней кривыми печатными буквами было написано: "Безотцовщина!".

Мир вокруг Насти словно замер. Слова врезались в ее сознание, словно осколки разбитого стекла. Все страхи, все комплексы, которые она так тщательно скрывала, вырвались наружу. Слезы подступили к глазам, но она изо всех сил старалась сдержать их. Нельзя показывать свою слабость.

Она скомкала записку в кулаке, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. Гнев, жгучий и обжигающий, охватил ее целиком. Как они смеют? Как они могут быть такими жестокими?

Настя глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Звонок прозвенел, словно спасение. Она быстро собрала свои вещи и выбежала из класса, стараясь не встречаться взглядами с одноклассниками. Записка, скомканная и влажная от пота, осталась лежать на парте, словно молчаливое обвинение. День только начинался, а Настя уже чувствовала себя раздавленной и опустошенной.


Перемена казалась не передышкой, а переходом в новый круг ада. Вырвавшись из класса, Настя надеялась найти укромное место, где можно было бы перевести дух и прийти в себя. Но коридор, как назло, кишел учениками. Шум, гам, смех – все это давило на нее, словно тяжелый пресс.

Она попыталась спрятаться в туалете, но и там не было спасения. Две старшеклассницы, крася губы перед зеркалом, презрительно оглядели ее с ног до головы.

"Ой, посмотрите, кто к нам пожаловал! Бедненькая безотцовщина," - просюсюкала одна из них, закатывая глаза.

Настя сделала вид, что не слышит, и направилась к кабинке. Но насмешки не прекратились.

"Интересно, а мамаша ее хоть работает? Или только на пособие живет?" - продолжала издеваться старшеклассница.

Настя замерла у кабинки, чувствуя, как ее щеки заливаются краской. Ей хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть. Но она знала, что бегство – это не выход. Нужно что-то делать, нужно как-то защитить себя.

Выйдя из кабинки, она встретилась взглядом с обидчицами. Стараясь не дрожать, Настя сказала: "А вам какое дело?"

Старшеклассницы расхохотались. "Ой, да ладно тебе! Мы же просто интересуемся. Тяжело, наверное, жить без папки," - съязвила одна из них.

"У меня есть папа," - выпалила Настя, сама не веря своим словам.

"Ага, конечно! И он, наверное, миллионер, живет в замке и каждый день присылает тебе подарки," - ухмыльнулась старшеклассница.

Этот сарказм стал последней каплей. Настя больше не могла сдерживать слезы. Они брызнули из глаз, обжигая кожу. Она развернулась и выбежала из туалета, оставив старшеклассниц хохотать ей вслед.

Она бежала, не разбирая дороги, пока не оказалась на заднем дворе школы, за старой покосившейся сарайкой. Здесь было тихо и безлюдно. Настя прислонилась к стене и разрыдалась в голос.

Ей было обидно, стыдно, больно. Обидно за себя, за маму, за то, что у нее нет отца. Стыдно за свою "неполноценность", за то, что она не такая, как все. Больно от жестокости одноклассников, от их безжалостных слов, от их презрительных взглядов.

Проплакав несколько минут, Настя почувствовала, что слезы немного успокоили ее. Она вытерла лицо рукавом и попыталась собраться с мыслями. Нужно что-то придумать, нужно что-то сказать, чтобы от нее отстали.

И тут в ее голове возникла безумная идея. Ложь. Большая, наглая ложь.

Она вытерла остатки слез и, сделав глубокий вдох, вернулась в школу.

В классе все уже сидели на своих местах. Настя села за парту, стараясь не привлекать к себе внимания. Но ее план уже начал созревать в ее голове.

На следующей перемене к ней подошел Кирилл, тот самый задира, который подбросил ей записку.

"Ну что, безотцовщина, как жизнь?" - спросил он с ухмылкой.

Настя посмотрела на него прямо в глаза. "У меня все отлично," - ответила она с вызовом.

Кирилл удивленно приподнял брови. "Правда? А где же твой папочка? Опять в командировке в Магадане?"

Настя сделала глубокий вдох и выпалила: "Он работает в Америке. В NASA."

Кирилл и его дружки переглянулись, недоверчиво усмехаясь.

"В NASA? Да ты что, прикалываешься?" - спросил один из них.

"Нет, я серьезно," - ответила Настя, стараясь говорить как можно увереннее. "Он ученый. Занимается разработкой новых космических технологий."

"И что, он никогда не приезжает?" - спросил Кирилл.

"Приезжает. Но редко. У него очень важная работа," - соврала Настя.

"А что он там делает?" - не унимался Кирилл.

Настя начала придумывать на ходу. "Он разрабатывает новые двигатели для космических кораблей. И еще он участвует в проекте по поиску внеземной жизни."

Глаза Кирилла и его дружков загорелись интересом.

"Внеземной жизни? Круто!" - воскликнул один из них.

"Да, он много чего интересного рассказывает," - продолжала врать Настя. "Он даже видел НЛО!"

Кирилл и его дружки замерли, пораженные.

Настя почувствовала, что ее ложь начинает работать. Она продолжала рассказывать о своем "отце-ученом", приукрашивая и добавляя новые детали. Она говорила о его "путешествиях" на Марс, о его "встречах" с инопланетянами, о его "гениальных" открытиях.

Сначала одноклассники слушали ее с недоверием, но постепенно их скепсис сменился любопытством и даже восхищением. Настя чувствовала себя неловко и виновато из-за своей лжи, но она понимала, что это единственный способ защитить себя.

Но она понимала, что эта ложь – бомба замедленного действия. Рано или поздно ее обман раскроется, и тогда ей будет еще хуже. Но пока она продолжала играть свою роль, надеясь, что чудо произойдет, и ей не придется расплачиваться за свои слова.


После уроков Настя медленно шла по коридору, стараясь не замечать взглядов одноклассников. Ложь об отце-ученом временно отпугнула задир, но она чувствовала себя как на минном поле, зная, что в любой момент может произойти взрыв.

Вдруг ее окликнули: "Настя, подожди!"

Она обернулась и увидела Марию Ивановну, учительницу литературы. Сердце у Насти упало. Она знала, что учительница что-то заподозрила, что заметила ее подавленное состояние.

Мария Ивановна подошла к ней и участливо посмотрела в глаза. "Настенька, я вижу, что тебе сегодня нелегко. Что-то случилось?"

Настя опустила взгляд. "Все в порядке," - пробормотала она.

"Нет, Настя, не в порядке. Я вижу, что ты расстроена. Может быть, ты расскажешь мне?" - настаивала учительница.

Настя почувствовала, как к глазам снова подступают слезы. Она не хотела говорить, не хотела жаловаться, не хотела, чтобы ее жалели. Но Мария Ивановна смотрела на нее с таким теплом и пониманием, что Настя не смогла устоять.

"Мне… мне просто тяжело," - прошептала она.

"Я понимаю, Настя. Я знаю, что у тебя нет отца. Это, наверное, нелегко," - сказала Мария Ивановна.

Настя вскинула голову. Она ненавидела, когда ее жалели. Жалость была для нее самым худшим из зол, унизительным и оскорбительным.

"Мне не нужна ваша жалость!" - выпалила она, повысив голос. "Я справлюсь сама!"

Мария Ивановна слегка отступила, пораженная ее резким тоном. "Я не хотела тебя обидеть, Настя. Я просто хотела предложить тебе помощь," - сказала она.

"Мне не нужна помощь! Мне нужна, чтобы меня оставили в покое!" - закричала Настя, выбегая из школы.

Она бежала, не останавливаясь, пока не оказалась дома. Закрывшись в своей комнате, она снова разрыдалась. Почему все так сложно? Почему ее жизнь так отличается от жизни других детей? Почему ей так не везет?

Через некоторое время в комнату вошла Ольга. Она тихо села на кровать и обняла Настю.

"Что случилось, доченька? Почему ты плачешь?" - спросила она ласково.

Настя рассказала маме о том, что произошло в школе, о дразнилках, о лжи про Америку и о разговоре с учительницей.

Ольга выслушала ее внимательно, не перебивая. Когда Настя закончила, она сказала: "Я понимаю, Настя. Тебе тяжело. Но ты должна научиться справляться с этим. Жалость – это не всегда плохо. Иногда это просто проявление сочувствия и поддержки. Не нужно так остро реагировать на это."

"Но я не хочу, чтобы меня жалели!" - воскликнула Настя. "Я хочу, чтобы меня уважали!"

"Я знаю, доченька. И я уверена, что тебя будут уважать. Но для этого нужно быть сильной. Нужно научиться защищать себя. Нужно быть уверенной в себе," - ответила Ольга.

Настя задумалась над словами матери. Она понимала, что она права. Нельзя убегать от проблем, нужно учиться их решать. Нужно быть сильной, чтобы противостоять жестокости окружающего мира.

Но как это сделать? Как научиться быть сильной? Как перестать бояться насмешек и жалости? Эти вопросы остались без ответа. Но Настя знала, что она должна найти на них ответы, чтобы выжить в этом жестоком мире.


После разговора с мамой Настя чувствовала себя немного лучше, но осадок от школьных событий оставался. "Быть сильной, говоришь? Легко сказать," - бурчала она себе под нос, разглядывая свое отражение в зеркале. В отражении на нее смотрела обычная девчонка с немного потухшим взглядом и нерешительной улыбкой. Супергероя здесь явно не наблюдалось.

На следующий день в школе все казалось немного тише. Задиры поглядывали на Настю с опаской, словно ожидая подвоха от дочери "ученого из NASA". Сама Настя старалась не привлекать внимания, проскальзывая мимо шумных групп одноклассников.

После литературы, на которую она старательно делала вид, что слушает, Настя, чуть не споткнувшись о ступеньки, вывалилась в коридор. Задумавшись, она не заметила, как врезалась в кого-то.

"Ой, извини!" - пропищала Настя, поднимая глаза. Перед ней стояла девочка примерно ее возраста, с копной рыжих кудряшек и огромными зелеными глазами, в которых плескалось озорство.

"Да ничего, бывает," - ответила рыжая, подхватывая упавшие у Насти учебники. "Я Лера, из Б."

"Настя, из А," - робко представилась Настя, принимая учебники.

И тут, словно молния сверкнула, Лера выпалила: "Ты та самая, у которой папа в NASA? Круто! Мой тоже... эм... далеко живет. В Антарктиде. Пингвинов изучает."

Настя чуть не подавилась воздухом. "Пингвинов?"

Лера подмигнула. "Ну, типа того. На самом деле, он... ну, короче, его тоже нет."

И тут до Насти дошло. Лера тоже, как и она, придумывала истории про своего отца. И, кажется, ей было так же одиноко и неловко, как и ей.

"Слушай, а давай организуем клуб," - вдруг предложила Лера, словно прочитав ее мысли.

"Клуб?" - переспросила Настя, удивленно поднимая брови.

"Ну да! Клуб полусирот! Будем встречаться после уроков, жаловаться на жизнь, придумывать крутые планы мести задиркам и вообще... будем вместе!" - выпалила Лера, энергично жестикулируя.

Настя улыбнулась. Идея была немного безумной, но в ней что-то было.

"Я согласна," - сказала она, протягивая Лере руку.

Так и родилась самая секретная и самая безумная организация в истории школы - "Клуб полусирот".

В тот же вечер, после уроков, Настя и Лера встретились в заброшенном уголке школьного двора, за той самой покосившейся сарайкой, где Настя рыдала накануне.

"Ну, и что мы будем делать?" - спросила Настя, оглядываясь по сторонам.

"Для начала - клятву! Клятву верности клубу и борьбы с несправедливостью!" - заявила Лера, доставая из рюкзака потрепанную тетрадку и ручку.

Под диктовку Леры Настя торжественно поклялась "защищать обездоленных и обиженных, мстить задиркам и не выдавать тайны клуба даже под пытками".

После клятвы девочки приступили к обсуждению планов на будущее.

"Во-первых, нужно найти больше членов!" - заявила Лера. "У нас должны быть свои шпионы во всех классах!"

"Во-вторых, нужно придумать, как заставить задир замолчать," - добавила Настя. "Но без драк, мама запретила."

"Без драк? Хм... придется думать головой," - задумчиво произнесла Лера. "А что, если мы будем над ними подшучивать? Втихую, чтобы они даже не поняли, кто это сделал?"

"Это интересно!" - улыбнулась Настя. "Надо придумать что-нибудь эдакое..."

Вечер пролетел незаметно. Девочки болтали, смеялись, придумывали планы и делились своими секретами. Настя впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему счастливой. У нее появилась подруга, единомышленница, человек, который ее понимал и поддерживал.

"Клуб полусирот" - это было не просто название. Это была их маленькая вселенная, где они могли быть самими собой, не бояться насмешек и жалости, мечтать и строить планы на будущее. И Настя верила, что вместе они смогут преодолеть все трудности и стать по-настоящему сильными. Даже без отцов. А может, и вопреки этому.

Вечером, за скромным ужином, Настя сбивчиво рассказывала маме о своем новом знакомстве и внезапно образовавшемся "Клубе полусирот". Ольга слушала внимательно, то и дело поглядывая на дочь с теплой улыбкой.

"Значит, теперь ты у нас активистка?" - поддразнила она, когда Настя закончила свой рассказ.

Настя покраснела. "Ну, не совсем… Просто, с Лерой как-то легче. Она тоже понимает, что я чувствую."

Ольга вздохнула. "Я рада, что у тебя появилась подруга, доченька. Но ты должна быть осторожна. Не позволяй никому тобой манипулировать."

"Да никто меня не манипулирует!" - запротестовала Настя. "Мы просто… вместе."

"Я понимаю, милая. Но помни, что ты должна всегда оставаться собой, не терять свою индивидуальность," - ответила Ольга.

Затем, помолчав немного, Ольга спросила: "А что насчет школы? Дразнилки прекратились?"

Настя помрачнела. "Ну, вроде бы… После того, как я про Америку ляпнула, они немного притихли. Но я чувствую, что это ненадолго."

Ольга нахмурилась. "Нехорошо, что ты врешь, Настя. Ложь всегда возвращается бумерангом."

"Я знаю, мам! Но что мне было делать? Молчать и дальше терпеть их издевательства?" - огрызнулась Настя.

Ольга вздохнула. "Я понимаю, что тебе тяжело. Но драться - это не выход."

"А что тогда выход? Подставлять другую щеку?" - съязвила Настя.

Ольга строго посмотрела на дочь. "Никто не говорит о том, чтобы подставлять щеку. Но есть другие способы давать сдачи. Не обязательно кулаками."

"А какие?" - с сарказмом спросила Настя.

Ольга улыбнулась. "Давай я тебя научу. Завтра после работы. У меня есть пара секретов."

На следующий день Ольга, несмотря на усталость после работы, выполнила свое обещание. Она усадила Настю на кухне и начала свой урок "самообороны словом".

"Смотри, Настя," - сказала она, - "Самое главное - это уверенность. Когда ты уверена в себе, никто не сможет тебя сломить."

"Легко сказать…" - пробормотала Настя, скептически глядя на маму.

"Я знаю, это нелегко. Но этому можно научиться. Например, вместо того, чтобы оправдываться и извиняться, когда тебя оскорбляют, попробуй ответить с юмором. Или с сарказмом. Главное - показать, что тебя это не задевает."

Ольга привела несколько примеров. Она научила Настю отвечать на обидные вопросы дерзкими шутками, колкими фразами и саркастичными репликами.

"И помни," - закончила Ольга, - "самая лучшая защита - это нападение. Не позволяй другим диктовать тебе свои правила. Будь смелой, будь уверенной, будь собой. И тогда никто не сможет тебя обидеть."

Настя слушала маму с удивлением и восхищением. Она никогда не видела Ольгу такой уверенной и дерзкой. Казалось, что пере ней сидит совсем другая женщина.

"Спасибо, мам," - сказала Настя, обнимая Ольгу. "Я попробую."

"Я знаю, что ты сможешь, доченька," - ответила Ольга, гладя Настю по волосам. "Ты у меня сильная девочка. И ты должна это помнить всегда."

В тот вечер Настя заснула с твердым намерением применить полученные знания на практике. Она была готова к новой битве, к новым испытаниям. И она знала, что мама всегда будет рядом, чтобы поддержать ее и научить давать сдачи, не только кулаками, но и словом.


Утро следующего дня выдалось на удивление солнечным. Настя шла в школу, ощущая легкий ветерок на лице и прилив новой уверенности. Вчерашний урок с мамой вселил в нее надежду. "Может, и правда получится," - думала она, - "Может, я смогу дать им отпор, не опускаясь до драк и лжи."

В школьном дворе, как обычно, царила суета. Настя заметила Кирилла и его дружков, которые о чем-то оживленно спорили, поглядывая в ее сторону. Сердце на мгновение екнуло, но она быстро взяла себя в руки. "Спокойствие, только спокойствие," - напомнила она себе мамины слова.

Когда она проходила мимо них, Кирилл громко окликнул: "Эй, ты, дочка космонавта! Что-то ты сегодня не похожа на дочь ученого. Где твой телескоп?"

Настя остановилась и посмотрела на Кирилла с вызовом. Раньше она бы покраснела, опустила голову и убежала. Но сейчас она была готова дать отпор.

"Телескоп в ремонте. Ищу новые планеты, где нет таких примитивных форм жизни, как вы," - ответила она с ехидной улыбкой.

Кирилл и его дружки опешили. Они явно не ожидали такого ответа.

"Чего-чего?" - пробормотал Кирилл, пытаясь скрыть свое замешательство.

"Говорю, что ищу планету, где люди не задают глупых вопросов," - парировала Настя, поднимая брови. "Кстати, твой уровень интеллекта тянет максимум на марсианский кратер. Не обижайся, это научный факт."

Кирилл побагровел от злости. "Да я тебе сейчас…" - начал он, замахнувшись рукой.

Но Настя не испугалась. Она смотрела на него прямо в глаза, не отводя взгляда.

"Что ты мне сделаешь?" - спросила она с насмешкой. "Покажешь свой аттестат с одними тройками? Или расскажешь, как боишься темноты?"

Кирилл опустил руку. Он понял, что Настя больше не боится его. Она стала уверенной, дерзкой и непредсказуемой. И он не знал, как с этим бороться.

"Да пошла ты…" - пробурчал он, отворачиваясь.

Настя пожала плечами и пошла дальше, чувствуя, как по спине пробегает приятная дрожь. Она победила! Она смогла дать отпор своим обидчикам, не прибегая к лжи и дракам. Она использовала оружие, которое дала ей мама - острый ум и уверенность в себе.

Оглянувшись, Настя заметила, что несколько одноклассников смотрели на нее с удивлением и уважением. Некоторые даже улыбнулись ей. Она почувствовала прилив гордости. Она доказала, что может за себя постоять.

Зайдя в класс, она увидела Леру, которая сидела за партой и что-то рисовала в тетрадке.

"Ну как, прошла боевое крещение?" - спросила Лера с улыбкой, заметив Настю.

Настя улыбнулась в ответ. "Прошла. И победила."

Лера радостно захлопала в ладоши. "Молодец! Я знала, что ты сможешь! Вместе мы горы свернем!"

Настя засмеялась. "Ну, может, не горы… Но кирпич в их зазнайские морды точно запульнем!"

В тот день в школе Настя чувствовала себя совсем по-другому. Она больше не была изгоем, объектом для насмешек и жалости. Она стала сильной, уверенной и независимой. И она знала, что это только начало. Впереди ее ждет еще много испытаний, но она готова к ним. Ведь у нее есть мама, Лера и самое главное - вера в себя.

Настя села за парту и достала учебник. Она больше не боялась школы. Она была готова учиться, общаться и жить полной жизнью. И она знала, что все у нее получится. Ведь она - дочь сильной женщины и член "Клуба полусирот". А это значит, что ей все по плечу!

Глава 3. Мама раскрыла карты

Будильник взвизгнул, как раненый зверь, вырывая Настю из беспокойного сна. Комната казалась чужой, пропитанной тяжелым воздухом невысказанных слов и тайн. Обычно шумные птицы за окном сегодня молчали, словно сговорившись не нарушать царящую тишину.

Она выключила будильник, стараясь не разбудить маму. Ольга спала в соседней комнате, и Настя знала, что после вчерашней ссоры любой звук мог стать искрой, способной разжечь новый пожар.

Спала ли вообще? Настя тихонько встала с кровати, чувствуя, как ноют мышцы от неудобной позы. Всю ночь она проворочалась, то всматриваясь в темноту, то снова и снова доставая из-под подушки ту самую шкатулку.

Маленькая, деревянная, с выцветшими цветами, выгравированными на крышке. Она пахла нафталином и прошлым. Шкатулка, которая вдруг стала ключом к ее собственной истории, историей, которую от нее тщательно скрывали.

Шкатулка была под подушкой, и внутри нее – фотография. Его фотография.

Настя села на край кровати и достала шкатулку. Внутри, как и ночью, лежала фотография. Черно-белая, немного пожелтевшая от времени. На ней – молодой мужчина, незнакомый и одновременно до боли родной. Ее отец.

Она снова взяла фотографию в руки, как сотни раз до этого, будто в первый раз. Изучала его лицо, как карту, надеясь найти ответ на мучающий ее вопрос: почему? Почему он оставил их?

У него были такие же глаза, как у нее, – большие, серые, с чуть печальным взглядом. Такие же брови, немного нахмуренные, будто он всегда о чем-то думал. Такой же прямой нос и волевой подбородок. Она словно смотрела на свое отражение, только в мужском обличье.

Кто он? Каким он был? Что любил? Она почти ничего не знала о нем. Мамины рассказы были скупыми и уклончивыми, словно она боялась произносить его имя вслух.

Настя пыталась представить его жизнь, его мысли, его чувства. Она представляла, как он ходит по улицам, как разговаривает с друзьями, как смеется. Она пыталась представить, как он смотрит на нее.

Но все эти попытки были тщетны. Он оставался для нее загадкой, человеком из другого мира, с которым у нее не было ничего общего.

И эта загадка мучила ее, не давала ей покоя.

Ей хотелось узнать все о нем. Она хотела поговорить с ним, задать ему все мучающие ее вопросы. Она хотела увидеть его своими глазами, понять, почему он оставил их с мамой.

Она отложила фотографию и посмотрела в окно. За окном занимался новый день. День, который должен был принести ответы. Или хотя бы шанс их получить.

Настя встала, решительно задвинула шкатулку обратно под подушку и пошла в ванную. Холодная вода немного взбодрила ее, смывая остатки сна. Она посмотрела в зеркало. На нее смотрела девушка с серыми глазами, в которых горел огонек решимости. Девушка, которая больше не собиралась жить в неведении. Девушка, которая решила узнать правду, чего бы ей это ни стоило.

Она знала, что разговор с мамой будет сложным, болезненным. Но она не могла больше ждать. Она должна была узнать правду, даже если эта правда окажется горькой.

Настя вышла из ванной и направилась на кухню. Там ее ждала мама. И правда.

. Ольга стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле, и казалась особенно хрупкой и уязвимой. Вчерашняя ссора оставила свой отпечаток, повиснув между ними невидимой стеной.

Настя села за стол, стараясь не шуметь. Она смотрела на маму и чувствовала, как в ней борются два противоположных чувства: любовь и обида. Она любила свою маму больше всего на свете, но не могла простить ей то, что она так долго скрывала от нее правду.

Ольга поставила перед Настей тарелку с овсянкой и чашку горячего чая. "Ешь," - сказала она тихо, не поднимая глаз.

Настя взяла ложку и начала машинально есть, не чувствуя вкуса. В голове крутились слова, которые она должна была сказать, вопросы, которые она должна была задать. Но горло словно сдавило, не давая произнести ни слова.

Ольга села напротив, взяла свою чашку и начала медленно пить кофе. В кухне повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь тихим позвякиванием ложек и чашек.

Настя решила зайти издалека. "Как спалось?" - спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно.

Ольга пожала плечами. "Нормально," - ответила она коротко.

"В школе сегодня контрольная по алгебре," - продолжила Настя, пытаясь завязать разговор.

Ольга кивнула. "Удачи," - сказала она.

Настя вздохнула. Это было бесполезно. Она не могла больше тянуть время.

Она отложила ложку и посмотрела маме в глаза. "Мам," - начала она, - "Я хочу поговорить о папе."

Ольга замерла. Ее лицо стало напряженным, в глазах появилась тревога. Она отвернулась к окну, словно пытаясь избежать зрительного контакта с Настей.

"Не сейчас, Настя," - сказала она тихо. "Я не хочу об этом говорить."

"Но я должна знать!" - воскликнула Настя. "Я имею право знать! Это моя жизнь!"

Ольга вздохнула. "Я понимаю, Настя. Но это очень болезненная тема для меня. Я не знаю, смогу ли я тебе все рассказать."

"Пожалуйста, мам," - умоляюще сказала Настя. "Я просто хочу знать правду. Все остальное я переживу."

Ольга помолчала несколько минут, словно собираясь с мыслями. Затем она повернулась к Насте и сказала: "Хорошо. Я расскажу тебе все, что знаю. Но ты должна пообещать мне, что не будешь меня перебивать и будешь слушать до конца."

Настя кивнула. "Обещаю," - сказала она.

Ольга сделала глубокий вдох и начала свой рассказ. "Твой отец был очень красивым и талантливым человеком," - начала она. "Он был художником, писал замечательные картины. Мы познакомились случайно, в парке. Он рисовал мой портрет."

Ольга улыбнулась, вспоминая те дни. "Мы быстро полюбили друг друга. Нам казалось, что мы созданы друг для друга. Мы проводили вместе все свое время, гуляли по городу, ходили в кино, читали книги. Это было самое счастливое время в моей жизни."

"А потом?" - спросила Настя, затаив дыхание.

Ольга помрачнела. "А потом все изменилось. Он стал замкнутым, отстраненным. Он перестал рисовать, перестал со мной разговаривать. Я не понимала, что происходит."

"А потом ты узнала, что беременна?" - спросила Настя.

Ольга кивнула. "Да. Я сказала ему об этом, надеясь, что это изменит его, что он обрадуется. Но он отреагировал совсем не так, как я ожидала."

"Что он сказал?" - спросила Настя.

Ольга замолчала, словно не решаясь произнести эти слова вслух.

"Он сказал, что не готов к ребенку," - прошептала она. "Что он не хочет связывать себя обязательствами. Что он хочет быть свободным и независимым."

Глаза Насти наполнились слезами. "И что, он просто ушел?" - спросила она, стараясь сдержать рыдания.

Ольга кивнула. "Да. Он ушел. Просто собрал свои вещи и ушел. Не сказав ни слова."


Настя смотрела на маму, словно видела ее впервые. Перед ней сидела не просто женщина, воспитывавшая ее в одиночку, а женщина, преданная и растоптанная любимым человеком. Женщина, которая всю жизнь носила в себе эту боль, стараясь защитить от нее свою дочь. Но, как оказалось, защита превратилась в клетку, лишившую Настю возможности узнать свою историю.

"Но почему ты мне никогда не рассказывала?" – сорвалось у Насти, словно крик души. "Почему ты скрывала от меня правду? Я имела право знать! Это моя жизнь!"

Ольга вздрогнула от этих слов. Она подняла глаза на Настю, и та увидела в них боль и отчаяние. "Я не хотела, чтобы ты знала," – прошептала она. "Я не хотела, чтобы ты страдала. Я хотела защитить тебя от этой боли."

"Защитить? А ты не подумала, что мне тоже больно? Что я тоже хочу знать, кто мой отец? Почему он нас бросил? Что со мной не так?" – голос Насти сорвался на крик.

Слезы градом катились по ее щекам, обжигая кожу. Она чувствовала себя преданной, обманутой. Ей казалось, что вся ее жизнь была ложью, искусно спрятанной за заботой и любовью матери.

"Я не хотела, чтобы ты чувствовала себя неполноценной," – продолжала оправдываться Ольга. "Я хотела, чтобы ты росла счастливой и уверенной в себе. Я думала, что так будет лучше для тебя."

"Лучше? Лучше жить во лжи? Лучше придумывать сказки про папу-космонавта, чтобы не слышать насмешки одноклассников? Лучше ненавидеть себя за то, что я не такая, как все?" – Настя уже не могла сдерживать свои эмоции. Она вскочила со стула и начала метаться по кухне, словно загнанный в угол зверь.

"Я не знала, что тебе так тяжело," – прошептала Ольга, роняя голову на руки. "Я думала, что ты уже забыла про него. Я думала, что тебе все равно."

"Как я могла забыть? Как мне могло быть все равно, если он – часть меня? Если у меня его глаза, его нос, его кровь?" – кричала Настя, захлебываясь слезами. "Ты лишила меня возможности узнать его! Ты лишила меня возможности полюбить его! Ты лишила меня возможности быть счастливой!"

Ольга подняла голову и посмотрела на Настю полными слез глазами. "Я знаю," – прошептала она. "Я знаю, что совершила ошибку. Я просто боялась. Я боялась, что ты возненавидишь меня, если узнаешь правду."

"Я никогда не смогу тебя возненавидеть," – прошептала Настя, немного успокоившись. "Но я никогда не смогу тебе простить то, что ты скрывала от меня правду."

В кухне повисла тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипываниями обеих женщин. В воздухе витали обида, гнев, разочарование и боль. Каждая из них была по-своему права и по-своему виновата. И каждая из них знала, что после этого разговора их жизнь уже никогда не будет прежней.

Настя понимала, что ей нужно время, чтобы переварить услышанное, чтобы прийти в себя. Она молча вышла из кухни и направилась в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Ольга осталась сидеть за столом, сжимая в руках чашку остывшего кофе, чувствуя, как рушится мир, который она так долго и тщательно строила.


Настя захлопнула дверь своей комнаты, словно отгораживаясь от всего мира. Она рухнула на кровать и уставилась в потолок, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Слова матери эхом отдавались в голове, причиняя невыносимую боль.

Разочарование захлестнуло ее с головой. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Не такого равнодушия, не такой безысходности. Она думала, что после этого разговора станет легче, что она, наконец, узнает правду и сможет двигаться дальше. Но все оказалось гораздо хуже. Мать рассказала, но это не приблизило ее к отцу, а лишь создало между ними еще большую пропасть.

Она почувствовала обиду, липкую и разъедающую, как кислота. Обиду на мать, которая скрывала от нее правду, лишив ее возможности узнать своего отца. Обиду на отца, который бросил их, не подумав о последствиях. Обиду на весь мир, который так несправедлив к ней.

Но, сквозь пелену обиды и разочарования, в душе Насти зародилось новое чувство – решимость. Если мать не хочет ей помогать, она справится сама. Она найдет своего отца, чего бы ей это ни стоило.

Настя встала с кровати и подошла к окну. За окном ярко светило солнце, заливая комнату теплым светом. Этот свет словно придавал ей сил и уверенности.

Она обернулась и посмотрела на свою комнату. На столе лежали учебники, тетради, книги. Все, что связано со школой, с обычной жизнью. Но теперь у нее появилась новая цель – найти своего отца. И она сделает все возможное, чтобы ее достичь.

Она сядет за компьютер и начнет искать информацию в интернете. Она пойдет в библиотеку и будет читать старые газеты и журналы. Она поговорит со всеми, кто мог знать ее отца. Она не остановится ни перед чем, пока не узнает правду.

Настя знала, что это будет непросто. Ей придется столкнуться с трудностями, разочарованиями, отказами. Но она не испугается. Она сильная. Она пережила многое в своей жизни. И она переживет и это.

Она посмотрит в зеркало, улыбнется своему отражению и скажет: "Я найду тебя, папа. И я узнаю правду."

И в этот момент Настя почувствовала, что она больше не одна. С ней была ее решимость, ее вера в себя и ее непоколебимое желание узнать свою историю. И с этим она сможет преодолеть все.