Паразит

Глава 1

Опять этот парень. Он уже несколько дней от меня не отстаёт. Ещё и как-то адрес мой узнал. Кто же проговорился?..

– Чего тебе?

– В школе ты меня избегаешь. Так что перейду сразу к делу: я знаю, что пока ты встречалась с Саней, он вылечился. Он только о тебе и говорил. Что ты его спасла.

Этот Саша… язык за зубами не держит. Хорошо, что я от него быстро отделалась. Мне очень дорого обошлась его болезнь.

– Напридумывал… Врачи его вылечили, он же месяц в больнице лежал. Вот и всё.

– Его болезнь так быстро не проходит! Даже врачи удивились. Скажи, ты руками лечишь?

– Руками?

– Ну… есть такие люди, которые прикладывают руки к больному месту, и болезнь проходит.

– Пф, глупости.

И всё-таки… Он сам пришёл. Именно тогда, когда мне так необходим чей-то организм.

– А ты болен, что ли?

– Да… Очень мерзкой болезнью. Откинуться могу в любую минуту… Постоянно проверяться приходится.

Может, стоит попробовать.

– Ну ладно, заходи.

* * *

Начинался второй месяц лета, был жаркий и душный день. Мы с братом, как обычно, ссорились. Только теперь не дома, а возле спального корпуса лагеря. Потому что мало того что мне приходится терпеть его в комнате, так теперь нам ещё три недели жить вместе в паршивом лагере. Раз уж родители отправили нас в лагерь, дали бы лучше отдохнуть друг от друга. Но нет, они настояли, чтобы мы жили вместе, а я и Антон узнали это только сейчас, когда приехали.

В момент, когда мы уже почти что выдохлись от ора, к нам подошла вожатая:

– Ну хватит вам. Всех уже давно расселили, вас только и ждём. Пойдёмте.

Она разняла нас и повела к спальне. Когда мы подошли к комнате, я заметил, что внутри было ещё четверо, и все с любопытством нас разглядывали. Никто мне не знаком. Наверное, из другой школы, а наших в другие комнаты расселили.

Вот «повезло» жить вместе с братом три недели, да ещё и с левыми людьми. Для меня это больше походило на наказание, чем на отдых. Я и так терплю Антона уже тринадцать лет. Он всего на год младше, но всё равно мне как старшему приходилось всё детство с ним возиться. Особенно после того как родители узнали, что у него диабет. Они постоянно твердят, что ему нельзя нервничать, и теперь всегда и везде виноват я. Ничего нельзя сказать, потому что «Антоше нельзя волноваться», «Антоша не мог такое сделать», «Ой, ну простим Антошу» и тому подобное. Это бесит меня до трясучки. И, главное, что все как один говорят: «Вы ведь самые близкие люди! Вы должны любить друг друга, у вас же любящая семья. Не ссорьтесь». Ага, конечно! Год назад моя бывшая девушка сказала: «Да ты просто ревнуешь». И каждый раз, когда мы с братом ссоримся, я вспоминаю эти слова. Наверное, так и есть.

Теперь ещё и в лагерь нас сослали, чтобы мы «подружились». Мы были здесь примерно года четыре назад и перестали ездить из-за болезни Антона. Но в последнее время ему заметно полегчало, поэтому маме в голову пришла «гениальная идея» отправить нас в лагерь. Только какой отдых, если мне постоянно нужно приглядывать за Антоном? Проверять его сахар, контролировать, чтобы он пил таблетки... Я ненавижу это больше всего! Пусть вожатые об этом думают!

Антон с разбегу плюхнулся на кровать возле стены.

– Эта, чур, моя, – от его падения раздался противный скрип.

– Мне всё равно. Главное, не мешай мне спать по ночам. И никогда не намазывай мне пасту на лицо, когда я сплю!

– Пф, да ты сам в первую же ночь мне её на лицо намажешь!

– Да нужен ты мне! Спать буду.

Я посмотрел на любопытные взгляды соседских мальчишек. Да, именно мальчишек – они все были младше нас. Короче, малявки. На вокзале мы встретились с Игнатом, моим одноклассником, – скорее всего, единственным человеком, с которым можно будет здесь поговорить. Я даже удивился, что он поехал в лагерь, вроде у него мать недавно умерла. В любом случае, жаль, что он в другой комнате живёт. Может, ещё не поздно с кем-нибудь поменяться? Не хочу я три недели сидеть с малышнёй!

Да и комната так себе… как и сам лагерь. За четыре года я уже забыл, какой он. Хотя тогда он казался лучше… Теперь же я чувствую здесь уныние: убогие дома, мебель, ветхие стены, унылые цвета. Да и тут как будто никто не убирается толком, везде паутина, грязь и пыль. А когда открываешь шкаф, оттуда вылетает моль. Шесть кроватей в комнате скрипели, как раскладушки у моего деда, а если на них сядешь или ляжешь, создавалось ощущение, что проваливаешься в яму.

– Слышь, Дэн, давай поменяемся кроватями.

– Ага, щас. Чё, кровать хреновая?

– Типа того… Не знаю, как сказать…

– Чё там у тебя?

Я подошёл к Антону. Он показал на часть стены за кроватью. На ней была выцарапана дата «15.06.2000».

– Не знаю. Видимо, кто-то увековечил своё пребывание здесь.

– Что-то мне это не нравится…

Вдруг в комнату постучали, и вошла вожатая. Время завтрака. Пока все шли «за ручки» как стадо оленей, нам попутно показывали лагерь, а также рассказывали правила. Ничего нового, всё это я помнил. Тут и вправду совсем ничего не меняется. До сих пор на некоторых корпусах виднелась отцветшая мозаика, разбитые тротуары и старое пыльное футбольное поле. Нахлынули воспоминания из прошлой поездки: фальшивая атмосфера веселья, никому не нужные активные мероприятия, неинтересные экскурсии, ужасная музыка из динамика, от которой кровь из ушей идёт. В общем, три недели обещали быть максимально тошнотворными.

Глава 2

Проснулся я в лазарете. Последнее, что я помнил, это как мы с Дэном опять поругались. А потом – ничего. Как я оказался здесь? Почему рука обвязана бинтом и болит? Что произошло?.. Всё это было непонятно.

Я встал с кровати, вышел в коридор и подошёл к медсестре. Она сказала, что мой брат находится в соседней палате и отделался лишь царапинами.

– Будьте в следующий раз осторожнее. Я, конечно, понимаю, гормоны и всё такое. Но лучше дубасьте друг друга кулаками, а не острыми предметами!

О каких острых предметах она говорила, я совсем не понимал и решил всё расспросить у Дэна. Зайдя в его палату, я сразу же приметил, как он напрягся. Его шея и лоб были забинтованы.

– Привет.

– Привет, – я присел на край его кровати.

– Чё тебе?

– Слушай, я ни черта не помню, что случилось. Мы с тобой подрались?

Он не отвеча и очень долго смотрел на меня, а потом произнёс:

– Совсем ничего?

– Помню, как поссорились. Потом всё. Будто в обморок упал, а проснулся уже здесь.

– Ты на меня с ножом напал.

– Я?! Да у меня даже ножа нет!

Или есть?

– Я тоже думаю, что это не ты.

– Не понял…

– Наверное, ты сейчас подумаешь, что я сильно головой ударился, но я уверен, что в тебя вселился кто-то и заставил напасть на меня.

– И кто же это?..

– Помнишь, я говорил, что ночью меня кто-то трогал?

– Ну да.

– А то что Игнат о нашем корпусе рассказывал? И о мальчике?

– Ну.

– Я думаю, что тот мальчик в тебя вселился.

Теперь я долго на него смотрел, не зная, что ответить. Дэн, похоже, совсем помешался на этой истории с призраком. Хотя… я действительно ничего не помнил. Раны наши настоящие и лежим мы в лазарете. Неужели…

Скорее всего, это она. Призрак – это всё глупости. Но чем ей тогда насолил Дэн? Или это её «лечение» даёт такие побочные эффекты? Ответы можно узнать лишь у неё. Только как теперь доказать Дэну, что во всех наших бедах виновата девушка, а не придуманный призрак, чтобы он наконец перестал зацикливаться на этом мальчике?

– Чушь. Мне тоже не по себе от нашей комнаты, но этому должно быть логическое объяснение… Возможно, я… потерял голову, но не из-за призрака.

– А из-за кого?

Стоит ли ему рассказывать? Нет, вряд ли он поймёт и поверит. Такое нужно самому испытать.

– Я пью кое-какие таблетки. Они мне помогают вылечиться.

– Чё? Какие таблетки? Мама знает?

– Нет! И не говори ей! Мне их дала моя одноклассница.

Дэн пододвинулся ко мне.

– Тебе девка какая-то наркоту всучила?

– Это не наркотики! Вот так и знал, что ты ничего не поймёшь! Из-за этой, как ты называешь, «девки» я вылечился.

– Конечно. Святой любовью. Бред не неси. И выкинь эти таблетки.

– Ага…

Он схватил меня за руку и сильно сжал, затем серьёзным тоном повторил:

– Антон, выкинь ты эту дрянь и не общайся больше с той девушкой.

Если бы всё было так легко…

К вечеру меня выписали, и я направился в комнату, где жила Тамила, по дороге вспоминая нашу первую встречу. Глупая ситуация получается. Ведь изначально этих отношений хотел именно я, уговорил её, настоял, пришёл к квартире... И всё из-за этого дурацкого диабета. Мне просто хотелось жить, как нормальные люди! Я не думал, что всё зайдёт так далеко. Она, конечно, предупреждала, что может быть неприятно, но не говорила, что я могу накинуться с ножом на своего брата. И откуда вообще у меня взялся нож? Может, Дэн что-то напутал? Нет, а откуда тогда раны на его шее? Может, всё-таки нужно было всё рассказать Дэну? Нет. Во-первых, он готов больше поверить в призрака, чем в то, что из тебя «высасывают» болезнь. А во-вторых, у нас ведь есть условие – держать всё втайне. А я уже Дэну чуть всё не рассказал… Хотя… Я же не назвал имени. Да и историю с таблетками придумал. Думаю, что ничего страшного не случится.

И всё-таки… Несмотря на все плюсы, стоит отказаться от такого рода «отношений». Сегодня я накинулся на Дэна, а завтра что? На родителей? Тем более мне уже намного лучше. Уверен, она всегда сможет найти замену.

Подойдя к её комнате, я тихонько постучал в дверь. Мне открыла полненькая девочка с веснушками и круглыми очками. Я уже не в первый раз её видел, чаще стоящую одну. Её явно тут недолюбливали. Да не скажу, что и мне она нравится. Отталкивающая у неё была внешность и какие-то… слишком резкие движения тела. Хотя Тамила вроде бы ничего плохого о ней не говорила.

Сама Тамила сидела на своей кровати. Как обычно, выражение лица её было спокойным, каменным, мне всегда сложно понять, о чём она думает. Даже когда я сказал ей, что нужно поговорить наедине, она ничего не ответила и молча вышла со мной на улицу.

– Да? – спросила она, когда мы вышли.