Парень, который свел меня с ума

Глава 1

Эльвира

Зачем только согласилась поработать в выходные? Мало того, что провела воскресенье, разгребая чужие, между прочим, косяки, так еще и возвращаюсь затемно по морозу.

Хорошо, что с завтрашнего дня — отпуск. Как самая не приближенная к начальству, гуляю я в «солнечном» декабре. Еще и на подработку выхожу.

«Получишь дополнительную премию к праздникам, — пообещала Марина Санна, моя нелюбимая до колик в печенках начальница. — Купишь себе что-нибудь приличное».

Чего-чего, а обещать она горазда. Каждый год так: пока кто-то улетает на Новый Год за границу, Эльвира Миронова, то бишь я, а пашет как ломовая лошадь.

В данном случае, как обмороженная ломовая лошадь.

Правда, есть еще один момент, который перевесил чашу весов в пользу воскресной подработки. Если бы Петр Петрович не обратился лично, ни за что бы не согласилась. Наверное…

Ежусь, обнимаю себя руками. До чего же холодно. Ветер дует так, что срывает с головы вязаную шапку. Забирается под пуховик, бесцеремонно трогает колени. Бросает в лицо пригоршни колючих снежинок.

— Вот чертовщина!

Каблук проваливается под лед. Кажется, там, внизу, канализационная решетка — застреваю намертво. На попытку вытянуть ногу сапог отзывается подозрительным треском. Одно из двух, либо замерзать на морозе, либо отрывать к чертям каблук и тратить обещанную премию на покупку новых сапог.

Вот сколько раз обещала себе приобрести приличную обувь? Но нет, детские комплексы прочно засели в дурной голове. Рост метр пятьдесят и прилипшее намертво прозвище «малышка» заставляют совершать опрометчивые поступки.

— Ну, давай же, ломайся! — злюсь на каблук и его хозяйку-дурынду.

Ошалело оглядываюсь по сторонам: вдруг удастся попросить помощи у прохожих. У самой не хватает сил и сноровки. Это только в фильмах героини легко отламывают каблуки и с гордым видом шествуют дальше. На деле все не так легко.

— Сапог сними, так легче вынуть, — раздается откуда-то справа.

Поднимаю голову, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

В доме напротив на втором этаже стоит парень в одних домашних штанах. Обнаженный пресс точно с обложки журнала для взрослых. Темные волосы блестят, как норковая шубка. Та, на которую я так и не смогла накопить.

— Советов не просила, — бурчу недовольно. И уже громче добавляю: — Помочь нет желания? К примеру, кипяточку из дома вынести?

На лице парня отображается удивление. Но помогать он не спешит. Смотрит из окна, точно видит какой-то интересный спектакль.

Странно, окно распахнуто настежь, а он даже не ежится. Нет, оно и понятно, такому крепкому, подкачанному парню все нипочем. Но минус тридцать — не перебор ли?

— Чего смотришь? — негодую я.

— Ты мне? — следует ответ. — Да нет, быть того не может…

Нет, точно, он чокнутый. Только идиот может стоять на холодрыге и размышлять о том, хорошо ли его видно. Специально, что ли, красуется в окне? Не маньяк ли?..

Стараюсь больше не обращать на придурка внимания. С остервенением дергаю сапог. Ничего не выходит.

Все же следую совету. Снимаю сапог и, балансируя на одной ноге, как цапля, пытаюсь выдернуть каблук второго изо льда. Да как же он застрять так сумел? Тот красавчик в окне сглазил, не иначе.

Сильный порыв ветра опрокидывает навзничь. Сверху присыпает снежком и накрывает каким-то пластиковым пакетом. С помойки удуло, не иначе.

— Фу!.. — отбрасываю гадость от лица.

Кое-как поднимаюсь. Отряхиваюсь и стучу зубами от холода.

— Есть больше надо, а не на диетах сидеть! — советует все тот же парень.

Злюсь так, что на секунду окатывает жаром. Будто я специально столько вешу. Худенькая, да, но не совсем же перышко. Просто не в коня корм, как любила приговаривать бабуля.

— Слушай, а давай еще раз плюхнешься, мне понравилось! — беззастенчиво предлагает парень. — Ставлю два к одному, что сапог тебе не вытащить. Пока кто-нибудь не пойдет мимо и не поможет.

Все, выбесил! Оборачиваюсь и как можно громче и злее ору:

— Ты всегда такой козел или только по выходным?! Если не хочешь помогать, так хоть не мешай.

— Ты что, меня видишь? — спрашивает он и машет рукой.

Вообще-то сложно не заметить полураздетого мужчину, да еще и такого привлекательного, Если бы не гонор и нахальство, мог бы стать парнем мечты. Чьей-то там, к примеру…

— Не знала, что мы играем в прятки, — продолжая свое занятие, замечаю я.

Секунда — и парень пропадает.

— Фух, — выдыхаю с облегчением. — Наконец-то свалил. Интересно замерз, или все же решил помочь?

— М-да, встряла ты конкретно, — раздается над ухом бархатный баритон.

Глава 2

— Пошел к черту! — ору, как кошка, которой наступили на хвост. Голос предательски срывается, пальцы подрагивают.

— Я бы с радостью, — вздыхает парень. — Но, видишь ли, в чем дело… Спокойно уйти мне не разрешили. Вот закончу кое-какое дельце на грешной земле и пойду развлекаться в адски горячий ночной клуб. И тебе придется мне в этом помочь.

Нет, это уже не смешно. От слова «совсем»!

Обхватываю себя руками, дрожу, хотя в машине тепло.

— Девушка, вам надо в больницу, — предупреждает водитель. — У вас, кажись, глюки. Перебрала с алкоголем или того, под кайфом?

Только этого не хватало. Теперь меня приняли за наркоманку.

— Тщ-щ-ш… — предупреждает парень, назвавшийся призраком. Озорно подмигивает, точно давней знакомой.

Уверена, на его обольстительную улыбку повелось немало девушек. По крайней мере, до тех пор, пока парень был жив.

Боже, я что, разговариваю с мертвецом?!

— Наверное, сильно накосячил, раз тебя даже в ад не пустили, — замечаю ехидно. Перевожу взгляд на водителя: — Кончайте уже с розыгрышами. Где тут у вас камера?

— Вы о чем? — недоумевает водитель.

Смотрит нехорошо так, будто у меня мухоморы на носу выросли.

— Этот парень — указываю на нахала, — он ведь голограмма, верно? Современные технологии далеко шагнули, так что не надейтесь запудрить мне мозги.

Машина резко затормаживает. Водитель хмурится и бурчит:

— Давай, вылазь. Приехали.

— Как это приехали?! — возмущаюсь я. Обреченно смотрю на босую ногу. — Вы же не дадите мне обморозиться. Розыгрыш розыгрышем, но у вас с дружком должна быть хоть капля сочувствия?

— С каким дружком?! — орет водитель. — Кроме нас в машине никого нет!

— Меня, кстати, Ярославом зовут, — нагло перебивает водителя призрак. — Когда подружимся, сможешь называть Яриком.

Терпение лопается, как мыльный пузырь.

— Да иди ты знаешь куда, Ярик! — ору на хамоватого парня. — Призрак ты, голограмма или кто еще — мне плевать!

Водитель рычит, точно собака, почуявшая чужого на пороге. Кажется, он всерьез намеревается меня выгнать.

— Если не хочешь оказаться на улице, слушайся меня, — предупреждает Ярик. Смотрит строго, без тени улыбки.

Быть серьезным ему тоже идет. Но это не значит, что я буду подчиняться его командам как дрессированная обезьянка.

Складываю руки на груди, вжимаюсь в сиденье. Фиг вы меня выгоните на улицу. Разыгрывайте как угодно, мне уже все равно.

— Выходи, — повторяет водитель. — Или тебе дурку вызвать?

— Себе вызовите, — советую я. — Деньги получили, вот и везите домой.

Водитель багровеет. Швыряет мне полученную сумму и предупреждает:

— Я с маньячками не связываюсь. Кто знает, что взбредет тебе в голову во время поездки? Решишь, что я тоже призрак, и нападешь?

Пыхчу, но и не думаю выбираться из теплого салона.

Водитель вздыхает, выходит сам. С решительным видом обходит машину.

Ну, все, сейчас выволочет меня за шкирку. Неужели снова придется ловить попутку?..

— Скажи, что это была шутка, — советует Ярик. — Извинись и расскажи, что репетировала номер для школьного спектакля. Решила проверить на достоверность.

— Почему спектакль именно школьный? — шиплю я.

— Потому что на вид тебе не больше пятнадцати, — парирует Ярик. — А по поведению, так лет десять.

Как же обидно. Вот почему из-за маленького роста меня всегда принимают за девчонку?

— Так-то мне двадцать три, — замечаю и совсем не по-взрослому шмыгаю носом.

Ярик закатывает глаза. Прикрывает лицо рукой и качает головой.

— Значит, дело еще хуже, чем я себе представлял… Малолетку можно подучить, взрослую дурынду уже не исправить.

Да как он смеет?! Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Вот только как ударить того, кто не имеет физической оболочки?..

Дверь авто открывается, водитель склоняется надо мной и бурчит:

— Выйдешь сама или помочь?

— Давай уже, объясняйся, — настаивает Ярик. — У меня нет времени ждать, пока ты поправишься. А простудишься ты наверняка.

— Простите, пожалуйста, — начинаю, опустив голову. — Я готовлюсь сыграть главную роль в спектакле, вот и решила проверить, насколько правдоподобно получается. Никаких призраков и голограмм я не вижу. Моя единственная беда в том, что каблук сапога намертво застрял во льду. Сделайте одолжение, войдите в положение. Мне домой надо, а у меня нога…

Глава 3

Ярослав. Тремя днями ранее…

— Ярик, какой сюрприз!.. — Милена открывает дверь и призывно улыбается. Прислоняется крутым бедром к косяку двери. Словно ненароком позволяет бретельке шелкового пеньюара сползти с округлого плечика. — Я тебя не ждала.

Свеженькая, с искусно наложенным макияжем, идеальной укладкой на белокурых волосах.

— Неужели? — замечаю ехидно. — Ты что, каждый день в пять утра надеваешь чулки и наводишь марафет?

Тыльной стороной ладони касаюсь ложбинки между двумя изумительными полушариями. Пластика, конечно, но силиконовая грудь на ощупь не хуже настоящей.

Наверное…

Настоящей четверки я еще никогда не встречал. Хотя много раз пытался.

— Да, я тебя ждала, — сознается Милена и хлопает нарощенными ресницами. Касается плеча, проворной ладошкой забирается под куртку.

— Предложи вначале кофе, — привычно требую.

Так же привычно прохожу в шикарно обставленную гостиную. Хватаю с каминной полки пульт, врубаю плазму. Плюхаюсь в мягкое кресло. И, закинув ногу на ногу, просматриваю последние новости.

— Я думала, ты ко мне пришел, — надувает «накачанные» губки Милена.

Интересно, в ней есть хоть что-то настоящее?

— Не-а, — качаю головой. — Я только с задания. Твоя квартира была первой на пути к дому.

— Как мило, что ты вспомнил обо мне, — расплывается в улыбке кокетка. — Ты так давно не заходил.

— Некогда было, — небрежно бросаю в ответ. — Ты же знаешь, заказов сейчас много. Вроде бы зима, а у людей обострение.

Милена присаживается на подлокотник кресла. Позволяет рассмотреть всю себя под полупрозрачным пеньюаром. Жарко прижимается боком.

Она ничего, в принципе. Интересная. Не достает жалобами и капризами. Правда, пустоголовая, что пробка от шампанского. Но этот недостаток вполне возмещается страстностью.

— Останешься на ночь?— намекает Милена.

Проводит горячим язычком по моей шее, касается губами пульсирующей в такт биению сердца жилке. Милена знает толк в чувственных наслаждениях.

— Нет, — заявляю решительно и поднимаюсь. Смотрю в расстроенное личико и добавляю чуть мягче: — В другой раз, обещаю. Сделаешь для меня кое-что?

Милена скрещивает руки на груди и недовольно хмурится. Обиделась, но обычно это ненадолго.

За что уважаю эту девицу, так это за отходчивость. Много раз она закрывала глаза на других девушек и редкие визиты. К тому же она чуть ли не единственная, кто не пытается заманить меня в пропасть брака после совместно проведенной ночи.

— Что именно? — настораживается она. — Ты что же, пришел только по делу?

— Арендуй в своем банке ячейку на «левое» имя, — предлагаю без лишних реверансов. — Мне нужно сохранить кое-что до прибытия заказчика.

Не впервой обращаюсь к подружке с подобной просьбой. То, что Милена работает в крупном банке, дает ей огромное преимущество в моих глазах.

— Настолько серьезный материал, что его нельзя хранить дома? — замечает Милена. Закидывает руки мне на плечи. Проводит язычком по припухлым, карминово-красным губам. — Что же там такое интересное?

— Еще не смотрел, — отвечаю сухо. Небрежно целую обнаженное плечико, одновременно хлопая себя по карману. Флешка на месте, все нормально. — Просмотрю отснятый материал позднее. Сначала нужно замести следы.

— Будешь должен поход в ресторан, — жеманничает Милена. — Я из-за тебя жизнью рискую. И карьерой.

— Не вредничай, — прошу почти нежно. Целую в губы. — Ячейка нужна срочно.

— Все будет в лучшем виде, — обещает Милена. — Ради тебя я готова на что угодно. До открытия банка четыре часа, чем планируешь заняться?

Хватается за отворот рубашки и тянет в сторону спальни. Намек более чем понятен. Четыре часа вряд ли, но отблагодарить помощницу ― мой долг.

Завожу ее в спальню, прижимаюсь к пухлым губам. Кладу руки на пышный зад. Милена запрыгивает на меня, обнимает руками и ногами.

— Мне кажется, или ты похудела?.. — замечаю недовольно.

На самом деле сегодня Милена тяжелее обычного, но мне ничего не стоит донести ее до кровати и подарить то, чего она так жаждет. Пожалуй, качественный секс ― самый лучший способ задобрить любую девушку.

Милена не исключение. Дважды достигнув пика наслаждения, падает на кровать, облизывает пересохшие губы. Мурлычет что-то под нос, вздыхает, закинув руки за голову.

— Ты куда? — спрашивает, заметив, что я одеваюсь.

— Ты же не хочешь, чтобы тебя загребли из-за меня? — иронично играю бровями. — Так-то я вторгся в частную собственность, а это никому не понравится. Особенно тем, кому есть что скрывать.

Глава 4

После падения начинается настоящая чертовщина. Я ­­­­­— призрак. Самый что ни наесть долбаный призрак. Существо бестелесное и живучее. Свободно прохожу сквозь стены, но при этом не проваливаюсь под землю. Странно, но забавно.

Первый день трачу на привыкание. По привычке обхожу фонарные столбы, пытаюсь открыть двери. Чертыхаюсь, когда встречные люди проходят сквозь меня и даже не морщатся. Пытаюсь взять в руки предметы, навещаю собственное тело.

К счастью, оно не погибло окончательно. Не обманули сестренки — еще есть шанс выкарабкаться из этой передряги. Пока тело отдыхает в больнице в коме, я безуспешно пытаюсь разрешить проблему.

— Что там они талдычили про время? — вспоминаю разговор с ангелочками. — У меня есть две недели, чтобы реабилитироваться в чьих-то там глазах? Интересно, как это сделать?..

Естественно, первым делом пытаюсь найти того самого проводника в мире живых. Но, черт возьми, ни друг Димка, ни секретарша Лариска, даже уборщик из конторы «Яр и Ко» не видят меня.

Иду другим путем: обхожу заведения, где скапливается много народу. Бары, рестораны, гостиницы, даже в метро забегаю. Но по-прежнему остаюсь невидимкой.

— Обманули, чертовы бестии! — решаю про себя.

На третий день прекращаю поиски. Добираюсь на конец города, забираюсь в захолустный районишко. Отсиживаюсь в обшарпанном подъезде многоэтажки.

Скучно и беспросветно. И даже напиться нельзя. Вроде бы, еще на грешной земле, а погрешить напоследок теперь непозволительная роскошь.

Проходит пять дней, а я по-прежнему не представляю, что делать и куда податься.

И тут появляется она.

Судя по внешности — школьница. В объемном пуховике, дурацкой шапке с помпоном. И на кой-то ляд на каблуках.

Нет, за последние пару дней я в этом районе насмотрелся на всяких отморозков. С пятого подъезда мужик ночами гоняет в ларёк за пивом в домашних тапках и халате на голое тело. Тетка из восьмой квартиры выгуливает собаку в бигуди. В первом подъезде вообще живет психованная бабка, которая плюется из окна в редких прохожих.

Но чтоб на шпильках по гололеду?!

— Ставлю сто к одному, что ей самостоятельно не выбраться, — замечаю, с интересом наблюдая за сценой.

И тут понимаю: девчонка меня видит. Эта самая, в дурацкой одежде и на каблуках. Ангелята неплохо повеселились, выбирая мне проводника. Могу поклясться, что хуже этой дурехи не придумать.

Делать нечего, помогаю. Как могу. Но отчего-то вместо благодарности получаю упрек и надутые девичьи губки. Вполне симпатичные губки, к слову. Настоящие, не как у Милены, пухленькие от природы, свеженькие. Цвета спелой малины, они так и молят, чтобы их попробовали на вкус.

Следую за проводником – другого-то мне явно не подкинут, нечего и рассчитывать.

Квартирка у девчонки бедная, как будто бабкина. Так и просит ремонта и новой техники. Но уютненько, чистенько. На окошке — герань в горшочках, на кровати — вязаный плед.

— Миллион готов отдать за право пожить нормально, — бурчу недовольно.

Оказывается, сон был одним из множества удовольствий, недоступных призракам.

Впрочем, мысли о несправедливости жизни быстро выветриваются из головы. Девчонка раздевается. Под шапочкой с помпоном обнаруживаются длинные густые волосы с рыжеватым отливом. Открывается взгляду высокий лоб и удивленно приподнятые бровки. Карие глаза, точно крупные бусины из тёмного янтаря. Я таких прежде не видел.

Ой, да кого я обманываю! Какие, к бесам, глаза? Вот грудь девчонки — это нечто. Высокая, упругая, размером с приличные дыньки. Вкупе с тоненькой талией и длинными ножками — вообще улет.

И зачем это все скрывать под почти школьными сарафанами и комбинезонами? Подобного добра, точно добытого из бабушкиного сундука, у девчонки целый шкаф.

— Так что, будешь помогать? — склоняюсь над ванной, в которой девчонка спрятала свое шикарное тело.

— Нет! — пищит она и отчего-то жмурится.

Как будто не понимает, что я не могу ударить. Даже если бы не был призраком, все равно не стал прибегать к рукоприкладству. Не мой это метод. Есть тысяча других способов добиться от женщины желаемого.

Шантаж не прокатил. Выбираю другой действенный метод.

— Ты избранная, понимаешь? — убеждаю девчонку. — Малышка, ангелы указали на тебя. Отказать призракам ― к великой печали. Ты же не хочешь, чтобы на тебя свалились беды и несчастья?

— Будто они хоть раз от меня уходили, — продолжает дуться она. — И не зови меня малышкой, терпеть этого не могу!

Ок, второй способ дает больший результат. Девчонка почти согласна.

Улыбаюсь той улыбкой, которая свела с ума так много женщин. Вспоминаю свиток в руках ангелочка и совершенно расцветаю.

— Как же тебя зовут? Раз уж мы оказались в одной ванной, пора познакомиться.

Глава 5

Ярик делает жест, именуемый в народе «рукалицо». Стонет и просит не тратить драгоценное время. Ему, видишь ли, дали слишком мало дней, чтобы восстановить честно имя.

Ага, будто у меня свободного времени дофигища. И я прям мечтаю тратить его на совершенно постороннего парня. Пусть привлекательного, но слишком нахального на мой вкус.

Я предпочитаю умных, начитанных, образованных. Таких, как Петр Петрович, начальник отдела статистики. С ним есть о чем поговорить, не то, что этот, с накачанной мускулатурой.

Мозги качать надо, не только тело.

— Нравлюсь? — Яик замечает мой пристальный взгляд. Напрягает руку, отчего мышцы становятся похожими на стальные канаты. Непроизвольно протягиваю руку — должна же убедиться в предположения.

Пощупать не получатся. Промахиваюсь и чуть не падаю под ноги ведьме.

— Пусть вы ненастоящая ведьма, но хоть какими-то знаниями обладаете? — обращаюсь к Тамаре. — Как мне избавиться от призрака? Он преследует меня целый день.

— И сейчас здесь? — шепотом спрашивает Тамара.

Ошалело оглядывается по сторонам. Прикладывает к глазам цветные стеклышки: вначале желтое, потом зеленое.

— Прямо перед вами, — признаюсь я.

— Интересно… — задумывается ведьма. — Очень странно, что вы его видите. А я, потомственная ведьма, нет. Что он сейчас делает?

Лучше бы она не спрашивала. Ярик вовсю пользуется своим невидимым положением.

— Показывает вам неприличный жест, — произношу правду. — Точнее, крутит дулю прямо у вас под носом.

Тамара дергается, недовольно морщится. Отходит к стене и сообщает:

— Сдается, вы, девушка, дурите мне голову. Признавайся, это Молка наняла тебя? Захотела отомстить, зараза!..

— Понятия не имею, кто такая Молка, — признаюсь я. — У меня вообще нет знакомых с таким именем.

— Соперница, поди, — многозначительно заявляет Ярик. Потуже затягивает штаны. Небрежно проводит рукой по густой шевелюре и добавляет: — Слушай, а может она, правда, поможет? Спроси-ка у нее, что нужно сделать, чтобы оправдать доверие?

Хмыкаю и отворачиваюсь. Пусть не думает, не поведусь на его шикарную улыбку. Блин, чем он чистит зубы? Такие белые и ровные, что аж слепят.

— Тебе надо, ты и спрашивай, — бросаю как можно равнодушнее.

— Уходи! — требует Тамара и указывает на дверь. — Иначе позову помощника.

— Скажи, если не поможет, ты сообщишь в полицию, что в ее шкафу помимо мистической приблуды хранится кокс и еще кой-чего запрещенное.

— Ведьма употребляет наркотики? — удивляюсь вслух. — Или подсыпает кокаин клиентам?..

— Как знать… — Ярик равнодушно пожимает плечами. — Как-то же люди погружаются в транс.

— В-в-вы что… действительно общаетесь с призраками? — допетривает наконец-то ведьма. — Это он рассказал про кокс?

— Ага, — согласно киваю. — Он вообще обожает лазить по чужим вещам. Даже одежда ему не помеха — как-то же он рассмотрел вашу татуировку?..

От последней мысли становится дурно. Получается, если Ярик захочет, то может увидеть меня совершенно обнаженной. Не только в ванной.

Подпрыгиваю на месте, хватаю ведьму за грудки и умоляю:

— Тамарочка, миленькая, скажите, как от него избавиться? Не могу так больше. Он сводит меня с ума…

— Хм… — Тамара обхватывает себя руками, будто это может ее спасти от сканирующего взгляда призрака. — А зачем тебе от него отказываться?

— В смысле?.. — не понимаю вопроса. — Он делает мою жизнь невыносимой. Не дает спокойно помыться, сует нос во все дела. Еще и требует помочь. Заметьте, не просит — именно требует! Точно я ему чем-то обязана.

Тамара проходит к столу, усаживается, и, сложив руки перед собой в замок, с улыбкой замечает:

— Поздравляю, вы, девушка, попали в так называемую связку жить\нежить. И вы не сможете ее разорвать, не испортив кармы. Отказав призраку, навлечёте на себя беду.

Самая большая беда — это сам Ярик. Что может быть хуже, чем провести больше недели рядом с этим хамлом?

— Используйте ситуацию в своих целях, — продолжает Тамара. — Не только вы обязаны помочь призраку, но и он вам. В этом вся суть связки.

Ярик заметно напрягается. Присаживается на край стола рядом с ведьмой, склоняется над ней и, глядя прямо в глаза, спрашивает:

— А не заливаешь ли ты, ведьмочка? Как вообще можно помочь человеку без мозгов? Тем более, оставаясь при этом призраком.

Нагло осматривает меня. Довольно прищуривается.

— Нет, если вернуть тело, то я мог бы ее осчастливить. Возможно, даже пару раз.

Глава 6

Три дня, чтобы сделать то, чего я не добилась за два года? Да он бредит! Призраки — не маги, не умеют колдовать.

— Не смотри так, я не рехнулся, — произносит он. — Каким бы любителем женщин не был, никогда не даю им обещаний, которых не могу исполнить. Девушкам тем более.

Складываю руки на груди, утираю нос рукавом. С вызовом вскидываю голову:

— Если через три дня Петр Петрович пригласит меня отмечать Новый Год в его компании, сделаю все, что просишь. Не справишься — отойдешь по дарственной ведьме Тамаре. Согласен?

— Угу, — бурчит Ярик. — Только у меня есть еще условие. Командую операцией я. А ты беспрекословно слушаешься и выполняешь все, что ни скажу. Идет?

Протягивает руку, но пожать не выходит. Приходится обойтись устным «да». В конце концов, сильнее загубить мою жизнь невозможно. По сравнению с тем, какой ад творится в моей душе, нравоучения Ярика — детский лепет.

— Вот и славненько, — важно кивает призрак. — Идем к Тамаре, нужно с ней побеседовать.

Говорит и проходит свозь стену. Мне же приходится по старинке воспользоваться дверью.

— О, вот и ты, девочка моя! — восклицает Тамара. Жадно тянет ко мне руки. — Я все подготовила. Осталось дело за малым: подписать акт о передаче кровью, положить на алтарь небольшие дары: волосы, ногти, еще кой-какие мелочи. Это мы быстро.

Не спрашивая разрешения, дергает меня за волосы.

— Эй! — взвизгиваю истерично. Отпрыгиваю и недобро кошусь: — Я не разрешала рвать волосы. И вообще, мы передумали. С договором придется повременить. По крайней мере, отложить на три дня. Там видно будет.

— Как так? — изумляется ведьма. — И кто это «мы»?

— Я и Ярослав, — сообщаю доверительно. Как ни странно, но обещание призрака подействовало как лечебный эликсир на мой израненный дух. И я воспряла. — Он предложил больше. Если не выполнит условие, отдам его вам.

Потомственная ведьма Тамара разразилась гневной отповедью. Единственное, что было приличным в ее речи, это предлоги: «в» и «на».

Честно сказать, я в шоке. Таращу на нее глаза и не знаю, чем ответить.

— Не стой столбом! — и Ярик туда же. Орет на меня. — Отмахивайся! Защищайся, не будь рохлей!

— Не умею материться, — признаюсь я.

— И не надо, — заявляет он. — Напомни ведьмочке про кокаин в шкафу и мои способности. Уверен, если хорошо поискать, можно найти на Тамару столько компромата, что хватит на два пожизненных.

Начинаю робко, но тут же вижу результат. Смелею и уже требую у ведьмы:

— Ярик должен знать, что сделать, чтобы вернуться в свое тело.

Тамара, потная и раскрасневшаяся, грузно плюхается в кресло. Вертит на пальце колечко с оскаленной черепушкой и бормочет — не то ответ, не то заклинание:

— Чаще всего, чтобы вернуться, призраку нужно закончить начатое дело. Но иногда существуют и дополнительные условия.

— Какие еще дополнительные?! — гневно орет на нее Ярик. — Нельзя ли поточнее выражаться?

— Она тебя не слышит, — замечаю я. — И не видит. Так что не трать зря силы.

Ярик мечется по комнате, сложив за спиной руки. Я слушаю невнятные объяснения ведьмы.

— Все зависит от того, какую жизнь этот Ярик вел прежде. Если был скупцом, то должен раздать добро бедным. Если обидел кого-то, должен помириться. И все в том же духе.

— Ох, ё… — замечает Ярик. — Мне тут огласили весь список «обиженок». Жизни не хватит, чтобы у всех попросить прощения. Так что нужен другой вариант.

— Обязательно извиняться перед всеми? — уточняю у Тамары.

— Иногда можно совершить поступок, который перечеркнет все прошлые плохие деяния.

Ярик останавливается посреди комнаты. Подтягивает сплывшие штаны и объявляет:

— Короче, я понял, в чем фишка. Чем больше полезного сделаю за отпущенное время, тем лучше. Плюс, стоит доделать начатое. Я уже примерно знаю, о чем речь… Черт бы задрал эти штаны, они мне размера на три велики!..

— Скорее всего, ты появляешься в том виде, в каком вышел из себя, — хихикаю я. — Радуйся, что в больнице тебя вообще одели.

— Ты радуйся, ― передергивает Ярик. — Или тебе было бы по кайфу таскаться всюду с голым мужиком?..

Иронично играет бровями, а в глазах — холодные льдинки. Чую, тяжко ему, бестелесному. Привык к тактильным ощущениям. А больше — к восхищению и обожанию женщин. Но теперь его вижу лишь я. Да и то не отношусь как к мужчине.

— Если думаешь, что сгорела бы со стыда — ошибаешься, — предупреждаю я. — Ты же невидимый!

Глава 7

Эльвира

Везет же некоторым!

Смотрю на квартирку Ярослава, на сейф с деньгами и диву даюсь.

— Кто ты вообще такой? — интересуюсь и недоверчиво щурюсь. — Бандит или что-то типа того?

Ну, невозможно заработать столько честно. Тем более, Ярослав не похож ни на бизнесмена, ни на политика. Может быть, актер? Но я никогда о нем не слышала, тем более не видела на экране.

— Обижаешь, детка, — заявляет он. — Мой бизнес вполне легален. Правда, опасен тоже.

— И чем же ты занимаешься?

— Помогаю людям. Почти как Робин Гуд. Слышала о таком?

— Ага, только ты на него ни капли не похож. Говори что угодно, но не верю я, что ты забираешь у богатых и отдаешь беднякам. Скорее наоборот, наживаешься на чужом горе.

Ярослав плюхается в кресло, прямо на гору помятых футболок. Небрежно закидывает ногу на ногу, смотрит с легкой усмешкой.

— Почти угадала, малышка, — подмигивает в своей хамоватой манере. — Только я не наживаюсь, а беру плату за услуги. Вывожу на чистую воду неверных жен и партнеров, присматриваю за конкурентами. В общем, любой каприз за деньги клиентов.

— Частный детектив? — удивляюсь я.

Неверяще качаю головой. Придирчиво осматриваю Ярослава и понимаю, что его образ никак не монтируется с моим представлением о детективах. Мне они всегда казались людьми строгими, деловыми. Такими, как Эркюль Пуаро или Шерлок Холмс.

— Угадала, киска! — Ярослав аплодирует и кивает. — Мы с другом создали целую фирму по оказанию подобного рода услуг. Кстати, дело пользуется успехом.

Это я и без того поняла. На зарплату мелкого клерка, вроде меня, невозможно жить на широкую ногу.

— Полагаю, что незавершенное дело как раз и связано с моей профессией, — задумывается вслух Ярик. — В банковской ячейке лежит флешка с последнего задания. Выходит, чтобы закончить начатое, мне нужно передать ее заказчику. Делов-то: даже ребенок справится.

Смотрит на меня и улыбается. Разумеется, в его понимании я совершенно никчемная. Не сомневаюсь — он бы предпочел другого помощника. Но ничего не поделать, кое-кто там, наверху, избрал меня. Полагаю, прикола ради.

— Не забывай, сначала мы решаем мою проблему, а уж после занимаемся твоими делами, — напоминаю я. Упираю руки в бока и продолжаю: — Если хочешь помощи, будь добр, прекрати меня звать малышкой, деточкой, киской и прочими уменьшительно-ласкательными прозвищами. У меня есть имя!

Ярослав вскакивает с кресла и несется к телефону. Пытается снять трубку, матерится. Поворачивается ко мне:

— Долго стоять будешь или все же поможешь?

Делать нечего, подхожу. Снимаю телефон с базы, вопросительно приподнимаю бровь.

Ярик диктует номер и предупреждает:

— Это салон «Фантастика», самый престижный в городе. Так что будь с администратором любезна и не забывай растягивать гласные. К ним ходят только дамочки из светской тусовки. Записывайся к Арише — она спец делать из говна конфетку.

Ярик добавляет что-то еще, но я уже бросила трубку. Как он может так?! Неужели не понимает, как обидно звучат его слова?..

— Ничего мне от тебя не надо! — бурчу и кладу телефон на место.

— Ты чего? — орет он.— У нас времени в обрез. А ты психуешь, как малолетка.

Одариваю его ненавидящим взглядом. И с шипением, точно дикая кошка, заявляю:

— Это у тебя времени в обрез. А у меня еще навалом. Но это не значит, что буду тратить его на всяких говнюков.

— Осторожнее со словами, деточка, — зло щурится он.

— Это ты поосторожнее! — парирую в ответ. — Понимаю, моя внешность далека от идеала. Но можно найти более подходящий эпитет. Хотя, от кого я требую красоты речи. Ты, поди, даже не знаешь, что такое комплимент. Твои раскрашенные куклы ведутся на обычное «детка».

Ярик хмурится, точно припоминает, что именно сказал такого, на что я могла обидеться. Обалдеть! Он даже не понял, что обозвал ни за что.

— Я всего лишь называю вещи своими именами, — быстро находится с ответом. — Про говно и конфетку — это такая поговорка. Веришь или нет, но мне известно, что такое переносное значение слов.

— Веришь или нет, но я тоже называю вещи своими именами. Ты, Ярик, говнюк, каких еще поискать. И эта фраза используется не в переносном значении.

Неожиданно лицо Ярика расплывется в белозубой улыбке. Как будто он услышал забавную шутку. А ведь я говорила вполне серьезно.

— Знаешь, а ты мне начинаешь нравиться, — замечает он довольно. — Оказывается, и у домашних кошечек бывают острые зубки. Если с тобой поработать, может выйти толк.

— Это типа извинение? — недоумеваю я.

Глава 8

Ярослав

Сегодня один из тех моментов, когда я могу гордиться проделанной работой. Из серой мышки Эль в одночасье превратилась в роскошную женщину-вамп. Даже тот факт, что пришлось потратить на нее часть накопленного, не пугает. Вложение того стоило.

— Голову не опускай! — требую.

А сам иду сзади и любуюсь походкой.

Сняв ужасно неудобные шпильки, она обрела женственную плавность — ту самую, за которой так приятно наблюдать. Подниматься вслед по лестнице — вообще улет!

— Надо тебя в спортзал записать, — замечаю, ругая себя за то, что не могу отвести от Эль взгляд. — Ягодицы подкачать, пресс.

Хотя, и без лишних нагрузок у нее все в порядке. Наверное, сказались долгие пробежки на каблуках по пересеченной местности.

— Так все плохо? — унывает она. — Наверное, не надо было покупать брюки в обтяжку.

Не могу же я признаться, насколько великолепно она выглядит. Не Эль — Эльвира, укротительница мужчин. Только хлыста в руке не хватает.

«Стоять, Ярик! — командую мысленно. — Не вздумай хотеть эту девчонку. Она совсем не такая, как тебе нравится. После первой ночи от нее не отделаешься обещанием позвонить. Эта возьмет за шиворот своими худенькими ручками, обнимет — и не вырвешься».

— Нормальные брюки, — замечаю строго. — И ты тоже. Хотя, признаться, в домашнем халатике смотрелась куда привлекательнее.

Ага, особенно когда заснула в кресле, закинув руки за голову. А я, как дурак, сидел и таращился всю ночь на ее декольте. Будто сроду женской груди не видел.

Черт, да что со мной творится? Я же призрак! И в принципе не должен испытывать ни желания, ни возбуждения. Ой, начудили ангелочки! Наверняка их рук дело…

— А прическа как? — интересуется Эльвира.

Поправляет пышные локоны. Впервые сама делала сложную укладку. Разумеется, под моим чутким руководством.

— Твой Петруша того не стоит, — заявляю с полной уверенностью. — Может, кого покруче выберешь?

— Нет! — резко отвечает Эль. Для пущей убедительности притопывает, и стук маленького каблучка нарушает тишину библиотеки. — Петр Петрович — именно то, что мне нужно. Лучше не бывает.

— Как знаешь, — бурчу я. Обгоняю Эль, чтобы не смотреть на ее аппетитный упругий зад. — Но я бы предпочел знакомиться в баре или на дискотеке. В любом другом месте, только б не тащиться в десять утра в центральную библиотеку. Я тут со времен института не был.

— А я думала, вообще никогда, — улыбается Эль.

Когда это она научилась подкалывать? Я ей такого не преподавал.

— Помнишь уговор? — спрашиваю тоном учителя. Дожидаюсь кивка и добавляю: — Помни, никакой самодеятельности. Поманим Петрушу и тут же сбежим.

— Как Золушка? — улыбается Эль.

Обхватывает себя руками и кружится на месте, точно находится на балу. А она неплохо двигается, видимо, грациозна от природы. Иначе объяснить метаморфозу я не могу.

— Обувь терять не надо, — бурчу, совсем как старик. — Потом придется вновь тащиться в магазин. А у меня нет времени.

Эль берет книгу по истории и, покачивая бедрами, проходит между столов читального зала.

— Не перегибай палку, — рекомендую ей. — Походка должна быть естественной, а не как у гулящей девки. Не надо ничего делать специально, это всегда заметно.

Эльвира проходит мимо стола, за которым сидит Петр Петрович. Вчера я видел «ВКонтакте» его фотки, премерзкий тип. Высоченный, худой, с тонкими волосами, похожими на паклю. По-моему, он уже лысеет. Лицо, правда, породистое. Но убиваться из-за такого чмыря уж точно не стоит.

И что Эль в нем нашла?

— Давай, действуй! — толкаю ее в бок.

Она не ощущает прикосновения, но на голос реагирует. Словно случайно роняет книги и нагибается, чтобы подобрать. Петр Петрович спешит на помощь.

Еще бы. Такая красотка буквально стоит перед ним на коленях. Грех упускать случай.

— Позвольте вам помочь, прекрасная незнакомка, — произносит Петруша.

И голос у него противный. Слишком звонкий для мужчины. Или его от вида Эль так разобрало? Еще бы, полупрозрачную блузку я сам выбирал. Да и приталенный пиджачок вкупе с обтягивающими брюками — то, что надо. Достаточно респектабельно и в то же время эротично.

— Эльвира?.. — Петруша узнает коллегу. — Какая неожиданная встреча.

— Действительно… — замечает Эль. Поднимется и скромно улыбается. Заправляет прядку волос за ушко, привлекая внимание к тонкой шее и изящному запястью. В ярком освещении блестит ярче прожектора сережка.

У меня одна из подружек забыла — подделка, но Петрушка, кажется, не знаток ювелирки.

Глава 9

— Постараюсь, — обещаю я. — Просто флакон выглядел таким красивым. Вот и решила, что это твой дезодорант.

— И?.. — не понимает Ярик. — Или твоему Петруше нравится, когда от женщин пахнет мужским парфюмом? Он извращенец?

Ой, зачем я вообще затронула эту тему. Почему Ярику нужно все опошлить?

Прохожу нарочно через призрака, направляюсь в ванную. Как же не хочется начинать все заново. Смывать, наносить крем, потом макияж. Как же трудно оставаться привлекательной и желанной.

Но идти в оперу с размазанной по щекам тушью нельзя тем более. Потому умываюсь и вновь берусь за косметику. Ругая себя при этом последними словами.

— Могла бы проявить уважение и не проходить сквозь меня! — объявляет Ярик.

То есть проходить сквозь стену — нормально. А через человека — нет?

— Мог бы проявить уважение и не называть Петра Петровича «Петрушей», — отзываюсь я. — И он вовсе не извращенец.

Ярик приподнимает бровь и, склонив голову к плечу, вновь интересуется:

— Так зачем взяла перцовый баллончик? Колись!

Какой же он настырный. Увлеченно крашу ресницы тушью, но буквально плечом чувствую взгляд Ярика.

— Хотела почувствовать твой запах, — признаюсь и краснею.

М-да, без брони из броского макияжа вновь становлюсь собой. Доверчивой и, наверняка, жалкой. Вон, и Ярик смотрит сочувствующе.

— Не думай влюбляться в меня, детка! — советует он. — Я не тот парень, который тебе нужен. К тому же призрак. Временно, я надеюсь.

Поспешно наношу на скулы румяна, пытаюсь сосредоточиться на процессе.

— Я и не думала влюбляться, — признаюсь, вкладывая в голос столько равнодушия, сколько возможно. — Не льсти себе. Лучше уж считай меня извращенкой. Мне нравится запах мужского парфюма.

А еще — ходить в футболке Ярика. Жить в его квартире. И, что самое удивительное, ругаться с ним.

Интересно, я становлюсь мазохисткой, или действительно в дерзком призраке есть и положительные черты?

— Тогда ладно, — кивает Ярик. — Пользуйся на здоровье дезодорантами и остальными мыльно-рыльными принадлежностями. Мне они все равно в ближайшее время не понадобятся.

Говорит и уходит в комнату — снова сквозь стену. Я облегченно вздыхаю и заканчиваю макияж.

Выбранный в агентстве парень является в точно назначенный час. И не с пустыми руками, а с роскошным букетом белых роз. Представляется Иваном.

— Очень рад видеть тебя, сестренка, — произносит вполне искренне.

— То есть, мне не следует переживать, что ты раскроешь мой секрет? — кокетничаю я.

— Я выпускник театрального, так что роль запомню, — отвечает Иван. — Только хотелось бы обсудить кое-какие детали. На случай, если ты встретишь знакомых или реальных родственников.

Мы с Иваном попиваем чай и обсуждаем предстоящий вечер, сидя на диване. Ярик стоит в углу, как нашкодивший мальчишка, и дуется. Он очень недоволен приходом постороннего парня в свою квартиру. А, скорее всего, и моим общением с ним.

— Не забывай, что заплатила этому парню за любезность, — напоминает постоянно. — Так что не старайся понравиться. Он только выполняет свою работу.

— И делает это идеально, — замечаю, когда Иван выходит на кухню помыть чашки.

В назначенный час к дому подкатывает лимузин. Водитель открывает нам с Иваном дверь и желает приятного пути.

Последнее, что вижу, когда авто трогается с места, это прилипшее к оконному стеклу лицо консьержки.

— Какую репутацию ты мне делаешь… — вздыхает Ярик.

Разумеется, он едет с нами. И продолжает недовольно косить на Ивана. Призрак, а все туда же — собственник. Вот только почему он так ревностно охраняет от чужих взглядов?

В здание театра вхожу, как принцесса во дворец. Царственным шагом, держа под руку кавалера на вечер. Ярик, точно советник, сопровождает и присматривает за каждым шагом. А главное — за каждым словом.

— Не оборачивайся! — говорит, когда подходим к гардеробу. — Там твой Петруша с какой-то дамой.

Нервно сглатываю застрявший в горле ком. Улыбаюсь на очередную шутку Ивана и изо всех сил стараюсь выполнить наказ Ярика.

Но все же замечаю Марину Санну, начальницу. Как же далеко зашли их с Петром отношения, раз даже в оперу вместе ходят?

Вздыхаю и нервно тереблю накидку.

— Не вешай нос, — советует Ярик. — Кольца на пальце дамы нет, так что у тебя есть шанс все изменить.

— Купить программку? — вежливо интересуется Иван. — Бинокль?

Киваю, не в силах ответить. Понятия не имею, о чем вообще говорит парень по вызову. Перед мысленным взором все еще стоит картина: Петр Петрович помогает Марине скинуть шубку – норковую, не то, что у некоторых.