Пари на Снегурище

1

Иду на пары и подсчитываю в уме, как бы мне свести дебет с кредитом в личных финансах. До Нового года две недели, а у меня ни подарков, ни традиционных деликатесов, ни нарядного платья, только долг за съёмную квартиру. Хорошо хоть родители забили морозилку под завязку. Всё боятся, что их любимое чадо похудеет.

Так, ладно, хозяйке в любом случае придётся платить, тогда что останется? Пара тысяч — негусто. С платьем я точно в пролёте. Какой хитропопый умник решил, что модная одежда для полных должна стоить, как крыло самолёта?! Нет, можно, конечно, и на рынке найти что-то своего размера, только будешь в этом выглядеть, словно тётка предпенсионного возраста, а не девушка двадцати лет, да ещё и учащаяся в одном из самых престижных вузов города. Престижный — это не там, где все умные, а там, где в кого ни плюнь, попадёшь в отпрыска богатенького папочки.

Не то, чтобы я завидую… Хотя кого я обманываю? Конечно, завидую. Потому что, вернёмся к нашим баранам, у меня всего две тысячи в кармане, а жить как-то надо. И питаться в столовке на что-то тоже надо.

Может, опять лечебное голодание попробовать? Скинуть вес не помогает — потом наедаешь ещё больше — зато временная экономия.

Вхожу в ворота «любимого» альма-матер и направляюсь к своему корпусу. Он у нас новенький, красивый. Построен всего три года назад, аккурат, когда я только поступила. До этого наш факультет ютился в здании бывшего детского сада, что дико бесило мажориков. Ну, так, по крайней мере, рассказывают.

Кстати, о мажорах, вот и они тут как тут. Догоняют и, подстроившись под мой шаг, идут рядом. Стас и Тарас — братья-двойняшки, но не близнецы, хотя и похожи. Изначально рыжие, но пытаются это скрывать, упорно крася волосы в тёмный цвет. Ну-ну, в сочетании с розовыми щёчками и веснушками выглядит это довольно нелепо. Прямо-таки двое из ларца — одинаковы с лица. У них даже фамилия подходящая к мультяшным героям — Ларьковы.

Любимое занятие этих двоих — приколы и злые шуточки, не считая, конечно, подкатов ко всем симпатичным девчонкам. Я, естественно, к этой категории не отношусь, так что меня они используют исключительно как объект для оттачивания тупого чувства юмора.

— О, Жиробасова, — лыбится Стас. — Привет.

— Чего?! — теряюсь от такой наглости.

— Я говорю: привет, Женя Басова. А тебе что показалось?

— Что ты придурок! — кидаю грубо и сворачиваю с асфальтированной дорожки на тропинку, протоптанную нетерпеливыми студентами с целью максимально срезать путь.

За спиной слышится дикий ржач. Ну-ну, дураком на свете жить – ни о чём не тужить. Веселитесь, мальчики, пока не аукнулось.

Подхожу к корпусу и замечаю ещё одного одногруппника — Ваньку Коршунова, стоит, дышит свежим воздухом прямо в затяг. И это у самого крыльца. Сколько уже штрафов с него содрали, а ему всё нипочём. Папа у него — большая шишка, министр чего-то там, вот и сходит всё с рук сыночку.

Он даже паркуется прямо у корпуса, а не как остальные, на парковке. Все равны, но кто-то ровнее, ага. Я его в верхней одежде ни разу-то и не видела. Зачем, если по улице на своих двоих он ходить не привык?

Вот и сейчас проветривается в одной шелковой рубашке и, естественно, без шапки. Была бы хоть шевелюра, как у Ларьковых, а то лишь ёжик тёмных волос. Видимо, отмораживать уже нечего, и так отмороженный.

— Привет, — решаюсь подойти. — Займи денег. Пожалуйста. После каникул отдам.

Ванька окидывает меня брезгливым взглядом и тянет лениво:

— Нету лишних.

Даже не спросил, сколько. Может, мне пятьдесят рублей на булочку не хватает. Ясно. Рожей не вышла. Это Панченой он может спокойно одалживать суммы с четырьмя нулями и не шибко потом требовать обратно, а мне до неё далеко: ни накаченных губ, ни силиконовых сисек, ну и размер, понятно, раза так в полтора больше.

— Ясно, — бросаю сухо, после чего разворачиваюсь и поднимаюсь по ступенькам на крыльцо.

Здесь, как всегда, толкучка. Какой-то парень пропускает по-джентльменски пару девчонок и заходит сразу за ними. Прямо перед моим носом. Прелестно. Получается, либо я – не дама, либо он — не мужик. В себе я уверена, значит, второе.

В гардероб очередь, встаю в хвост и, чтобы не вспотеть, пытаюсь снять пальто.

— Оу-оу, Басова, — слышится язвительный женский голос. — Не маши телесами, прибьёшь ненароком.

Поворачиваюсь на звук. Вероника, наша звезда, да ещё и со своими подружайками, Кирой и Маринкой. Хихикают, морща напудренные носы.

— Зачем тебе вообще верхняя одежда с таким слоем жира? — продолжает Вероника. — Если бы я была такой, как ты…

— Глистов выведи, и будешь такой, как я, — перебиваю, не дав закончить «умную» речь. — Только с жидкими волосюшками и носом картошкой.

Да-да, я тоже умею подмечать чужие недостатки.

— Ах ты... — хватает она возмущённо воздух.

А я, наконец, отдаю пальто гардеробщице и покидаю чудесную компанию. На банальные ругательства, летящие мне в спину, стараюсь не обращать внимания. Ничего там нового. Скукота.

Прежде чем подняться на нужный этаж, захожу в туалет поправить волосы. Они у меня длинные и густые, а ещё вьются, так что без укладки я напоминаю больше бешеного льва со взъерошенной гривой.

Уже достаю любимую расческу-массажку и примеряюсь к своей шевелюре, как слышу из дальней кабинки характерные ахи-вздохи:

— Да, Рома, да, — стонет томный женский голос.

Так теряюсь, что роняю расчёску в раковину, чем, естественно, создаю громкий «бумс».

— Ой, — вскрикивает девушка в кабинке. — Здесь кто-то есть.

— Тебе не всё равно? — ворчит герой-любовник, в голосе которого я опознаю одногруппника Ромку Шпилёва.

Дальше кабинка начинает ходить ходуном пуще прежнего, а я вылетаю из туалета, как пробка от шампанского. Придётся тащиться в другую уборную из-за этих извращенцев. Не могли до дома дотерпеть? Или хотя бы до машины.

Доплетаюсь до аудитории перед самым звонком, а тут меня уже ждёт наш староста Виталя Холопов.