Пародия на детектив

Последний портрет

Пролог

Галерея «Мираж» тонула в полумраке. За стеклянным фасадом бушевала ночная гроза, и вспышки молний на мгновение выхватывали из тьмы бледное, искажённое ужасом лицо Виктора Крейна. Он лежал в центре собственной мастерской, раскинув руки, словно распятый. В одной — сжимал кисть, щетина которой была вымазана в густой, почти чёрной в этом свете краске. Или в крови.

В шаге от него стоял мольберт. На нём — незаконченный портрет женщины. Её зелёные глаза, будто живые, смотрели на убитого с безмолвным укором.

Глава 1. Тени и отражения

Детектив Анна Соколова вошла, оставив за спиной вой ветра. Ее стальные глаза скользнули по комнате, выхватывая детали: разбитую мраморную статуэтку, брызги на холсте, не успевшие высохнуть.

— Время? — бросила она, сбрасывая промокший плащ.
— Между полуночью и двумя, — отозвался судмедэксперт Леонид. — Один точный удар. Скорее всего, этой штукой. — Он кивнул на статуэтку плачущего ангела.

Анна подошла к мольберту. Женщина с пронзительными зелёными глазами. Портрет дышал такой болью и страстью, что было не по себе. Внизу — дата «Сегодня» и две слова, нацарапанные, будно предсмертный стон: «Она знала».

— Кто это? — Анна повернулась к помощнику галереи.
— Не знаю... Виктор никому не показывал. Писал как одержимый.

Глава 2. Паутина мотивов

К полудню у Анны было три ключевые фигуры.

1. Елена Крейн, жена. Холодная, отстранённая.

Мотив: измены мужа, развод и 5 миллионов наследства.

Алиби: одна дома.

Странность: билет в Барселону на одного, купленный накануне.

2. Марк Вольский, арт-дилер. Напряжённый, нервный. Мотив: Виктор рвал контракт, угрожая репутации и доходу.

Алиби: ужинал до 23:00, но ресторан был в пяти минутах ходьбы.

Странность: на его пиджаке — мраморная пыль.

3. Ирина Светлова, модель.

Взволнованная, с глазами, точь-в-точь как на портрете.

Мотив: Виктор отказался писать её для важной выставки, унизив при всех.

Алиби: была на вечеринке, но ушла в 23:30. Странность: при ней нашли палитру с уникальным оттенком зелёного, совпадающим с цветом глаз на картине.

Глава 3. Невидимое послание

Поздней ночью Анна вернулась в мастерскую. Интуиция гнала её прочь от сна. В тишине, под вой ветра, она нашла УФ-фонарик. На тёмном паркете вспыхнули три строки:

ПРОВЕРЬ ХОЛСТ ПРАВДА

Сердце Анны екнуло. Под новым холстом скрывался другой. Старый, с той же женщиной, но моложе. Подпись: «Мария Крейн. 1995».

— Леонид, у Виктора была сестра? — голос Анны дрожал.
— Мария. Погибла 28 лет назад. Утонула. Виктор пытался её спасти.

Глава 4. Игра в правду

На следующее утро Анна собрала всех в галерее. Напряжение витало в воздухе.

— Виктора убили не из-за денег или обид, — начала она. — Его убили из-за правды, которую он хранил всю жизнь.

Она перевернула холст, открыв старый портрет.
— Мария не утонула случайно. Виктор, будучи подростком, в пьяной ссоре из-за наследства, столкнул её. Это было убийство.

Анна повернулась к Ирине.
— Вы — дочь Марии. Вас отдали в детдом. Вы вынашивали месть годами. Вы пришли к нему той ночью, может быть, чтобы шантажировать, а увидели этот портрет. Он каялся. И вы не выдержали.

Ирина, бледная, покачала головой:
— Нет... Я пришла, мы спорили. Но когда я ушла, он был жив!

Анна перевела взгляд на Елену.
— А вы, Елена, пришли за деньгами для побега. Застали его в слезах, он признался вам во всём. И вы увидели шанс. Убить и свалить вину на мстительную племянницу, образ которой он сам создал. Вы написали «Проверь холст. Правда», чтобы нас подтолкнуть. Но ошиблись. Вы написали «Правда», хотя не должны были её знать.

Елена молчала, её лицо было каменным.

Эпилог

Елену увели. Дело считалось закрытым. Но поздно вечером Анна снова стояла перед портретом в пустой галерее. Взгляд зелёных глаз, казалось, менялся в свете луны. Он был то полон скорби, то одобрения, то... предупреждения.

Анна достала из кармана маленькую улику, которую не приобщила к делу: крошечный осколок мрамора, найденный в складках шторы, в стороне от места убийства. Там, где его не мог оставить ни один из троих.

— Она знала, — прошептала детектив, глядя в глаза на портрету. — Но что именно?

И тишина, воцарившаяся после дождя, не давала ответа.