Pasta per amore, или Макароны для Любы

1.

Пролог

Вы любите итальянцев?

Ой, да ладно! Это не вопрос вовсе. Вы любите итальянцев!

Откуда я знаю? Ха! Ну вот представь себе, красавица: ты сидишь в летнем кафе, в развевающемся шифоновом платье, твои волосы треплет свежий морской бриз. Представила, моя нимфа? Так вот. Ты сидишь и пьёшь свой любимый капучино с мягким ореховым сиропом (ну, или с карамельным, они оба потрясающе вкусно будут ощущаться на твоих губах), и тут из тени стоящего рядом дерева к тебе идёт горячий красавец… Высокий, подтянутый, загорелый… Черные кудрявые волосы маняще падают на щетинистую скулу и ты понимаешь, что хотела бы сама на секунду оказаться такой же кудряшкой, чтобы вот так же беззастенчиво гладить лицо этого тестостеронового альфа-самца, пока сильная, но в то же время нежная ладонь… не смахнет тебя к другим таким же кудряшкам.

Ладно, пора заканчивать с твоими фантазиями, малышка! Какой бы вкусной конфеткой ты не была, а этот красавчик всё равно дольше одного раза тобой не полакомится. Ему нужно чувствовать разные вкусы – их ведь вон сколько! И все разные… Мммм…

Спросишь, откуда я знаю? Да потому что этот жгучий итальянец – я. Наверняка ты обо мне уже слышала. Марио Гардиани собственной персоной. Как не знаешь такого? Красотка, нам нужно срочно это исправить ;)

1.

- Марио, - слышу недвусмысленный шепот у самого уха. – Маааариоооо…

Воу-воу, палехче, кошечка! Твои коготки что-то чересчур впиваются в мою нежную кожу. Не люблю так. Кого-то это заводит, а мне реально больно. «Брысь!» - так и тянет сказать в ответ на её фальшивое мяуканье в моё музыкально настроенное ухо.

- МАРИО! – упс… а это рявканье принадлежит уже не милой кошечке и означает оно только одно: сегодняшней Мурке пора домой, а мне, как бы прискорбно ни было это признавать, - в институт.

- Я уже собираюсь, - скидывая с себя когтистую лапу вместе с её продолжением, подаю голос, чтобы отец из-за двери мог меня слышать. – Пять минут!

Конечно, не пять. Собираться пока горит спичка – это не про меня. Стереотип: мужику, чтобы быть красивым достаточно умыться, - глупый и не рабочий. Каждый мой день обязательно начинается с подтягиваний на турнике, который висит в моей комнате сколько себя помню. Далее идут отжимания и планка две минуты. В выходные люблю побегать и поколотить грушу. Естественно, после физической нагрузки мне нужно принять душ, сбрить лишнюю щетину у висков (бакенбарды мне не идут) и уложить волосы. А вы как думали? Эти роскошные кудри сами собой такие упругие и манящие? Как бы не так! Репутация первого красавчика универа – эта ежедневная работа.

Когда я наношу гель для укладки и включаю фен, слышу очередной стук в дверь – это уже мама. Отец всегда будит меня перед отъездом на работу, а мама потом в течение часа заканчивает начатое своим мужем – добивается того, чтобы их единственный сын получил-таки диплом журналиста.

Да, в универе я уже на финишной прямой. Мне осталось отучиться всего два месяца и, защитив диплом, начать настоящую самостоятельную жизнь. Почему, настоящую? Да просто мои родители к самостоятельности приучали меня с самого детства. В пятнадцать у меня появилась своя комната в мансарде нашего особняка. Нет, до этого у меня тоже была своя комната, но вся фишка в том, что на пятнадцатилетие мне вручили не только ключ от мансарды, но и пристроили отдельный вход с улицы. Чем не отдельная квартира? Да даже лучше: захотел – спустился в кухню и поел маминой еды, захотел – поднялся к себе и позвал друзей, которым очень полюбилась моя берлога, в которую родители заглядывают крайне редко.

И только вот такие «побудки» всё еще имеют место в моей жизни.

Ладно, утренние процедуры окончены, пора поточить зубы о гранит науки.

Моя лазурная малышка с четырьмя переплетенными колечками на решетке подъезжает ко входу в универ аккурат в перерыв перед второй парой. Успел!

Лучезарно улыбаясь, неспеша выхожу из салона, являя себя этому серому миру. Да, без меня здесь явно было бы скучно и уныло. Подмигиваю по пути паре девчонок, которые, пуская слюни, стоят тут каждую перемену, ожидая моего появления. Всем подряд подмигивать нельзя – растрачивается потенциал, а вот держать при себе постоянных фанаток необходимо – в случае чего пригодятся. Да и для самооценки полезно видеть их щенячьи взгляды.

У входа меня встречают не только чикули, но и мои друзья. Первым меня замечает и, отделившись от всей компании, идет навстречу мой лучший друг – Чацкий. Да, он тоже красавчик, и тоже имеет свой фанклуб, но куда ему против меня? У него ведь фамилия не Гардиани! Да он даже не Чацкий – Димка Петров. В общем, делить нам с ним нечего. Тем более, что он, похоже, влюбился. Дурак! Променять свободу и возможность пробовать разные «блюда», на одну-единственную… Глупо и нерационально. Ну да ладно, надеюсь, он скоро и сам это поймет.

- Марио, какого ху…дожника ты опять не был на первой паре? – накидывается Чацкий с предъявами. Собираюсь уже его отбрить, как вспоминаю причину возмущения друга.

Еще на прошлой неделе препод по философии раздавал темы курсовых, а я, как оказалось, за весь год не посетил ни одного его занятия… Нет, ну кто ставит философию только первыми парами?!

В общем, у меня, похоже, на пустом месте нарисовалась проблемка.

- Да ладно тебе, Чацкий, не преувеличивай. Сейчас схожу к нему, перетрем, - намереваюсь и правда двинуть прямиком к старому философу, как друг хватает меня за локоть, рывком возвращая на место.

- Стой, идиот! – вмазать бы ему за идиота, но так и быть, сначала послушаю, чего он такой злой сегодня. – Филиппыч с тобой «тереть» не будет. Ты вообще в курсе, что он отец нашего декана? – связь пока не улавливаю, поэтому молча жду, что вытекает из этой родственной цепи. – Декан давно на тебя зуб точит, - оп-па! А вот это что-то новенькое! – Да-да, не лупись так! Забыл, как подставил его на конференции в прошлом году?

Блин, я думал, что все уже забыли это. Ну, да, некрасиво получилось, когда я готовил доклад от факультета на международную конференцию, и декан числился в моих научных руководителях, а я тупо проспал своё время выступления. Говорю же: ранний подъем – не моё!

2.

2.

Любовь…

Кто придумал так называть людей? Да и слово само по себе какое-то… с ароматом банальности, привкусом рутины, а в ушах отдается звоном кандалов.

То ли дело итальянское «amore»! От него веет солнечным лазурным берегом, ласковым закатным солнцем и женскими духами. Я не большой специалист в парфюмерии, но по запаху могу определить, сколько усилий нужно потратить на ту или иную «неприступную крепость».

Да-да, девяносто процентов девушек постоянно строят из себя святую невинность и «я не такая», но я то знаю, что аромат ванили и конфет – гарантия долгого и изнурительного «уламывания», а после такой же ночи в награду за все брошенные на завоевание усилия.

Запах фруктов от девушки – переводится как «я тоже хочу, но в первую встречу не дам, ибо у меня принципы. Приходите завтра».

Горчинка или кислинка в парфюме – такую можно покорить только «подвигом» или развести на жалость. В общем, замороченные особы, но иногда интересно заморочиться.

Духи в стиле унисекс – отдельная история. Попадались такие пару раз… «Что это было?», «Зачем?» и «Давай сделаем вид, что ничего не было» - примерно с такими мыслями мы расставались навсегда после первой «встречи».

Конечно, теория моя не работает со стопроцентной точностью. Некоторые совершенно не умеют выбирать себе парфюм и пользуются тем, который им подарила подруга или посоветовали в магазине. И это большая подстава, я вам скажу. Ты к ней подкатываешь, как к «ванильной», а она «фруктовой» оказывается. И всё – вечер насмарку. Или наоборот, чувствуешь запах цитруса и выпендриваешься, чтобы произвести впечатление, а в итоге оказывается, что перед тобой «унисекс» и её твои понты только бесят.

В общем, девушки, выбирайте духи тщательнее, не вводите парней в заблуждение!

Что-то я отвлекся. Любовь. Любаня. Любаша. Любка. Любуся… Рука-лицо… Как её называть-то? Все эти слова словно придуманы под бабу Любу в красном халате в мелкий цветочек, которая моет полы в универе после пар. Мы с парнями идём на тренировку и обязательно встречаемся с её необъятной ж… жизненной позицией. И когда эта позиция принимает вертикальное положение, то половина цветочков вместе с халатом неизменно уходят в какие-то шокирующие моё богатое воображение глубины. Зрелище не для слабонервных, поэтому я всякий раз спешу проскочить мимо до того момента, когда голова бабы Любы окажется выше всех остальных её частей.

И вот передо мной сидит Любовь. Если бы её имя можно было представить в виде человека, то этой девчушке достался бы максимум первый слог - «Лю». Худая, мелкая, с очками в толстой круглой оправе, которая совершенно непонятным образом держится на смешном вздернутом носике с пятью веснушками.

Принюхиваюсь, чтобы понять, какую стратегию к ней применить, и… ничего не чувствую. Ну вот совершенно! Двигаюсь ближе… Девчонка, что-то щебечущая всё время, замечает моё движение и умолкает, подозрительно глядя на меня.

- Ой, прости, - включаю невинного ягненка, - у тебя такие духи классные, не скажешь название? Я просто сестре подарок выбираю.

Приходится включать фантазию, так как Люба уже смотрит на меня как на дурачка. Однако спустя минуту всё же отвечает:

- Пчёлка, - простота и наивность в голосе, с которыми она рассказывала мне о своём дедуле, куда-то исчезли. Девушка смотрит прямо и будто ждёт моей реакции.

- Интересное название, - не кривя душой, действительно удивляюсь. – Похоже на название детского шампуня.

- Угадал. Только это детский порошок, - продолжает странно смотреть. Блин, похоже, я сорвал первый этап операции по обольщению. Надо срочно что-то придумать, чтобы продолжить диалог.

- Куплю себе такой, запах просто обалденный!

- Очень странно, - девушка отсаживается от меня, как от больного и взгляд становится настороженным, - это специальный гипоаллергенный порошок без отдушек. У меня непереносимость искусственных ароматизаторов, поэтому я не пользуюсь ничем, что содержит парфюмерию.

Отлично! Просто отлично!!! Так встрять – это у меня впервые!

Может, ну её, эту Любу? Попробую и без неё договориться с Филиппычем…

- Ой, дедушка, тебя тут студент уже заждался, - подскакивает гипоаллергенная Пчёлка, словно укушенная этим насекомым за мягкое место, и уносится к двери на ходу бросая деду: - Я к тебе на перерыве забегу, хорошо?

- Хорошо, Любочка, - ласково отвечает ей бескомпромиссный препод. – Я буду ждать тебя здесь, вместе поедем.

Хм… Любочка… А что, так можно было? Вроде бы неплохо звучит. Надо будет запомнить.

- Аркадий Филиппович, здравствуйте, - начинаю с официального приветствия, когда дверь за внучкой профессора закрывается.

- Здравствуйте, Гардиани, - куда делся Любочкин милый дедуля? В голосе только сталь и лёд. – А я только от вашей группы пришел. Вы решили лично поприветствовать меня сегодня? Уверены в своей исключительности? Может, занятия вам тоже нужно проводить в индивидуальном порядке и в удобное для вас время?

Было бы неплохо. Ха.

- Я хотел извиниться перед вами… - пытаюсь как-то перейти к делу, не отвечая на провокационную риторику.

- За что же вы собираетесь извиняться? И почему передо мной? Вы меня ничем не обидели, - Филиппыч невозмутимо садится за стол, раскладывая бумаги на нем и всем видом демонстрируя полную незаинтересованность в разговоре.

- Так вышло, что я вынужден был пропустить несколько ваших лекций…

- Несколько??? Вы пропустили ровно сто процентов всех моих занятий. Если бы вы не завалили моего сына на конференции в прошлом году, я бы наверное и не знал, как выглядит Марио Гардиани и кто это вообще такой.

Блин! Блин! Блин!

- Я еще в сборной по волейболу и баскетболу… - скромно добавляю. Ну, а вдруг!?

- Не интересуюсь спортом.

- А студенческая группа «Грибоедофф»? Я там гитарист.

- Современная музыка увлекает меня еще меньше, чем бездумное перебрасывание мяча.

- У меня еще блог есть в ин…

Договаривать я не посмел. Профессор зыркнул на меня так, что я чуть не провалился под стол.

3.

- Ты с ума сошел?

- Ой, только не включай мамочку!

- Ты точно идиот!

- А ты повторяешься. Зануда…

- Я не собираюсь в этом участвовать.

- Да тебе и не нужно ничего делать – просто аккуратненько стукни меня вооот сюда, - показываю пальцем на скулу. Тут синяк или ссадина, смотря как получится у Чацкого, должны смотреться очень эффектно и даже придавать моему виду своеобразный шарм.

- Врезать тебе хорошенько мне как раз совсем несложно, - зло рычит друг. – Ты совсем тронулся – может мозги на место встанут.

- Во-первых, я прошу не «хорошенько», а «аккуратненько»! А во-вторых, ты опять повторяешься, дружище, - ржу, потому что меня веселит этот чересчур серьезный вид Чацкого.

- Марио, у меня в голове не укладывается то, что я от тебя слышу! – продолжает свои причитания-нравоучения. – Как тебе могло прийти в голову охмурить внучку Филиппыча?!

- И дочку декана! – добавляю ценную информацию.

- Ты… Да ты… - Чацкий не может подобрать слов, чем вызывает мой очередной приступ хохота. – Ты безнравственный придурок!

- Слушай, а кто это мне сейчас морали вздумал читать? – вдруг вспыхиваю, услышав очередные «комплименты» в свой адрес. – Совсем недавно один из моих друзей заставил понравившуюся девушку притворяться его невестой. Помнится мне, даже шантажировал. Не помнишь, как звали предприимчивого и очень нравственного непридурка?

- Это другое!

- Конечно! – перебивая ловлю друга на слове. – Это же только тебе можно врать девушкам и использовать их против воли в своих интересах!

- Ну Ника же мне нравилась! – мы с Чацким уже перешли на крик, доказывая собственную правоту за счет неправоты другого. – Я встречаться с ней хотел по-настоящему! А ты? Собираешься влюбить в себя девчонку и бросить, едва получив свой гребанный диплом!

- Не собираюсь я никого влюблять, - пытаюсь смягчить обвинения в свой адрес. – Просто немного внимания такой девчонке, как эта серая мышка, даже пойдет на пользу. Она за мой счет может вообще самооценку повысит! Кто еще будет в накладе в итоге: моя-то репутация может и пострадать.

- А если она влюбится в тебя? – не отстает Чацкий. – Тогда бросив её, ты окончательно убьёшь в ней веру в любовь.

- Тьфу, Чацкий, заканчивай со своими розовыми соплями! Хотел получить поддержку друга, а выхватил только какую-то ванильную отрыжку…

Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу в спину обреченный вздох.

- Ладно…

- Слушай, ты так вздыхаешь, будто это тебе нужно синяк на рожу поставить, - довольный поворачиваюсь к другу и тут же получаю хук справа. Блин, даже подготовиться не успел…

- Ну вот, считай, что и эмоции свои выплеснул и доброе дело сделал, - говорю, поднимаясь с пола и потирая щеку. – Надеюсь, ты мне не сломал ничего…

- Идиот… - шепча себе под нос, Чацкий уходит, не забыв хлопнуть на прощание дверью.

- Спасибо! – весело кричу ему вслед.

Всю неделю после нашего знакомства с Любой я тщетно пытался к ней «подкатить». Её как подменили! В первый день она так живо щебетала со мной на диванчике на кафедре, что я рассчитывал на быструю победу, но девчонка вдруг резко переменилась. В коридорах стала отводить взгляд при виде меня, когда я сам подходил поздороваться, делала это так, словно боялась, что кто-то заметит что мы знакомы. Пытаться куда-то пригласить – вовсе дохлый номер – она сбегала от меня так, словно боялась опоздать на поезд, который вот-вот отходит с платформы очередного лестничного пролета. С каждым разом это всё больше начало меня бесить. Вчера собрался уже бросить эту затею, как наткнулся на список студентов на предзащиту.

Список-то был. А вот меня в нём – нет.

Разборки в деканате привели к тому, что я получил ровно месяц на устранение задолженностей по трем дисциплинам. И главной проблемой тут опять же стала философия…

Времени у меня минимум, поэтому приходится идти на кардинальные меры и обратиться за помощью. Посвящать всех подряд в свои деликатные планы я не собирался, поэтому решил доверить самое ценное – своё лицо – только лучшему другу. Дело осталось за малым – разыграть красивый и зрелищный мини-спектакль для единственного зрителя.

Для того чтобы зритель в первом ряду плакал, а дух великого Станиславского заходился в овациях, необходимо продумать каждую деталь представления, не забыв про декорации и костюм. С этой целью я заранее приобрел в магазине для розыгрышей флакончик с искусственной кровью, разгрохал дома один из стеклянных бокалов из маминого шкафа и разорвал свою старую футболку. ну не всю, конечно, так немного на рукаве, чтобы эпичнее смотрелось.

И вот, когда наступил час X, я уже ждал своего выхода на авансцену – вернее, в лаборантскую химии.

Тут нужно немного пояснить. Девушка мне попалась «с изюминкой». Мало того, что учится на философском (тьфу-тьфу три раза) факультете, так она еще и увлекается химией! Два раза в неделю по вечерам посещает факультативы в лаборатории в пятом корпусе нашего вуза. Об этом факте я узнал совершенно случайно. В один из дней, пытаясь подкараулить девчонку после занятий, наткнулся на своего знакомого, который составлял Любе компанию. Васёк играл в нашей группе на барабанах, пока в прошлом году не выпустился и его не сменил Пуля. И теперь вроде бы работал у нас же, только я пока не знал кем.

Увидев девушку вместе с Васьком немного расстроился – наличие ухажера сильно осложнит мне задачу. Но позвонив ему вечером и договорившись о встрече в баре, я выдохнул.

Оказалось, нашего бывшего барабанщика приняли лаборантом в наш вуз, и он теперь ведет факультативные занятия по химии.

- Жениться-то еще не успел? – подмигиваю, словно произнося обычный подкол, и закидываю удочку для того, чтобы перейти к главному вопросу и узнать, что связывает его с Любой.

- Нет, куда там! Сначала нужно устроиться нормально… А то мне и жену-то привести некуда пока.

- То есть, ты уже встретил свою любовь? – нарочно ставлю именно такой вопрос и внимательно слежу за реакцией.

4.

- Етишкин-коротышкин! – орёт баба Люба. Фууух, оказывается, это были не мои мысли… - Ты чего тут валяешься?!

Нет, ну как можно так сразу, а? Неужели я даже немного не похож на жертву несчастного случая???

- У-упал… - мямлю, растерявшись от такого вопроса, и всё-таки надеюсь, что она с меня когда-нибудь встанет.

И она начинает пытаться… Лучше убеееейте меняяяя… Оннна же ммменяяя разззздавит! Просто тяжелая ноша начинает искать точку опоры и, найдя её почему-то на моей груди, становится катастрофически неподъемной. Эффект домкрата, ё-маё!

Собираюсь с силами, которых, к слову, почти не осталось, и сбрасываю с себя этот груз. Ну как сбрасываю – скорее скатываю. Вдохнув полной грудью, планирую встать, как вдруг вижу застывшую прямо напротив Любу. Настоящую! Ту, которая должна была пройти здесь двумя минутами ранее.

- У вас всё в порядке? – слышится её писк, когда я задерживаюсь на асфальте и старательно корчу мученическую физиономию.

В ответ я издаю лишь стон, который должен красноречиво рассказать девушке, о том, что произошло и дать возможность самой придумать историю.

- Да это я его слегка помяла, - чуть не портит всё баба Люба, нарушая наш спланированный тет-а-тет. – Иду на вечернюю мойку, а он тут валяется!

Убийца романтики! Сгинь!

- Боже, Марио, у тебя кровь везде! На вас что – напали?! – Люба, наконец, смогла разглядеть в темноте мою разукрашенную физиономию, и теперь бросается ко мне, практически садясь на колени.

Тонкие пальчики прикасаются к щеке, так странно щекоча её, что мне почему-то становится не по себе.

- Парень, ты идти-то сможешь? Может, скорую вызвать? – снова встревает бабка.

А вот этого точно не надо - ведь тогда не только раскроется мой обман, но и я снова не смогу завладеть вниманием этой заучки.

- Не думаю, что стоит их отрывать от других пациентов, - страдальчески завывая, надавливая не только на жалость, но и зарабатывая дополнительные бонусы, как человек, думающий о других. – Вы тоже, - будто между делом бросаю бабе Любе, - идите на вечернюю дойку... Ой, простите, мойку. В общем, вы итак достаточно помогли мне...

Стараюсь изо всех сил говорить жалостливо, но желание поскорее спровадить бабку настолько сильное, что, вероятно, нотки раздражения всё-таки просочились в мою речь и у бабу Любы на меня скептически поднялась бровь.

- Когда вы упали на меня, я был без сознания, поэтому спасибо, что вернули в чувство, - бровь опустилась и перетекла в самодовольную улыбку.

- Ну ладно, если всё хорошо, то я пойду. Полы окромя меня мыть некому. Небось опять понатоптали ироды...

Бабка продолжала предвкушать грядущий фронт работ, но с каждой секундой мы всё более смутно слышали о её планах на вечер, и удаляющаяся фигура (слово, которое ей совсем не подходит) уносила с собой и особо ценное мнение о «нонешней молодёжи».

- Ты уверен, что тебе не нужна помощь? – как-то слишком спокойно поинтересовалась Люба, как только мы остались одни. Мне этот тон пахнул равнодушием, а я не для того столько готовился и терпел на себе нашу уборщицу, чтобы вот так безэмоционально на меня смотрели.

- Как это не нужна?! Я не говорил этого, - спешу дать отрицательный ответ, пока девчонка не ускакала к Ваську. Сегодня я возьму эту крепость, чего бы мне это ни стоило. – У меня голова кружится, боюсь, не смогу дойти до дома...

Говорю, специально подкатывая глаза. Должно же сработать! Сегодня мы обязательно прогуляемся вместе и ...

- Я всё-таки вызову скорую! – Люба хватается за телефон и начинает тыкать в нём какие-то кнопки.

Шта? У неё кнопочный телефон?! Разве такие еще остались у кого-то?

Я настолько офигел от увиденного, что даже не успел сообразить, что она делает.

- Алло. Здравствуйте, я хотела бы вызвать врача. Тут человеку плохо...

Эти слова моментально приводят в чувство. Только врача мне и не хватало! Подскакиваю к девчонке и быстро выхватываю у неё телефон, нажимая на отбой.

- Люба, мне нельзя вызывать скорую! – ляпаю первое, что приходит на ум. Вот прям одним местом чую, что она сейчас спросит «почему?» и пытаюсь лихорадочно сообразить, что буду на это отвечать.

- Почему? – да, это место меня никогда не подводило...

- Понимаешь... – чудесное слово, его можно протянуть так долго и многозначительно, что пока оно длится, мозг словно сачком успевает выловить пролетающую мимо мысль. – Моя мама работает фельдшером на скорой. Если она увидит меня в таком состоянии, её саму придётся откачивать. А я не умею оказывать первую помощь при сердечном приступе.

Да, знаю, чушь какая-то получилась. Но главное – Люба вроде бы прониклась.

- А вдруг у тебя действительно всё серьёзно? Может, сотрясение мозга. Или того хуже – черепно-мозговая травма!

- Нет, что ты! Я же сын доктора, поэтому знаю, что при сотрясении мозга человека тошнит, а у меня такого нет, - помню, что нам рассказывали об этом еще в школе.

- Тошнота может появиться не сразу, а спустя время...

- Вот поэтому я и прошу тебя – проводи меня до дома, чтобы я не упал где-нибудь, если вдруг мне станет плохо.

- Проводить? – будто испугавшись, переспрашивает Люба. – Может, лучше вызвать такси?..

- Ну, если тебе не хочется немного прогуляться... Что ж, давай вызовем машину. Надеюсь, меня не укачает в салоне...

Девчонка окидывает меня обреченным взглядом, но всё же соглашается.

- Хорошо, я провожу тебя до дома. Только давай я хотя бы рану сначала обработаю У меня в сумочке есть антисептик.

5.

Нужно срочно придумать что-то, чтобы не дать Любе возможность раскрыть мою тайну. Но я понятия не имею, как это сделать.

- Пойдём, вон туда, - говорит тем временем девушка, указывая на хорошо освещенную скамейку. – Под фонарем будет лучше видно.

Мысль созревает моментально. Точнее я даже не успеваю её прокрутить в голове как следует и понимаю, что где-то недозрелый бочок всё же остаётся, но главное сейчас – выиграть время.

- Нет, под фонарь нельзя! Там могут ведь увидеть... Представь, если кто-то из преподавателей заметит!?

- И что? – непонимающе смотрит Люба.

- Как что? Разбирательства начнутся... Затаскают меня по следствиям, прокуратурам. А у меня диплом на носу, мне пропускать занятия никак нельзя.

Скептический взгляд медленно сменяется на понимающий, под давлением убедительных аргументов.

- Ну ладно, - со вздохом Люба раскрывает сумочку и начинает выуживать оттуда какие-то предметы.

Конечно же, я волнуюсь... Вся надежда сейчас на то, что в этой темноте она не сможет разглядеть в моей кудрявой шевелюре отсутствие раны на голове.

- Наклонись, - просит довольно мягко, но для меня эти слова звучат, как приговор. – Ничего не видно, - расстроенно произносит над моей макушкой, и от сердца отлегает. – Сейчас я фонариком на телефоне подсвечу...

Это конец... Тушите свет. Вот прям каламбуров в голове только и не хватало!

- Телефон сел, - вдруг снова звучит разочарованный голосок.

Какой же я всё-таки везучий засранец!

Стараясь не подпрыгнуть от радости, и не закричать от восторга, просто сжимаю кулаки.

- Что с тобой? – испуганно наклоняется к моему лицу, и мне приходится быстро прятать торжествующую улыбку. – Тебе больно?

- Да, что-то голова закружилась, - снова вру, понимая, что девушка увидела мою искривленную физиономию и теперь смотрит испуганно. – Наверное, от того, что наклонился.

- Ладно, не наклоняйся, тогда, - растерянно проговаривает Люба. – Может дашь свой телефон?

- Он тоже сел. Вернее, я его забыл дома, - от радости путаюсь в словах. – То есть он сел и я его нарочно оставил, так как смысла брать разряженный телефон не было никакого, - теперь остаётся молиться, чтобы никто не вздумал мне позвонить и, улучив минутку, незаметно выключить звук.

- Жаль... Ну, тогда я только влажными салфетками тебе кровь с лица сотру и пойдём.

С лица – можно. Там красивейшая ссадина. А кровь можно объяснить тем, что с головы натекло.

Довольный тем, что всё идёт по плану, я покорно жду, когда Люба увидит старания Чацкого и охнет от трепетной жалости к бедному Марио. А дальше девчонка сто процентов поплывёт и мне останется только заманить её поглубже в океан моего обаяния.

Отвлекшись на свои мысли в предвкушении быстрой победы, я не заметил, как залип на совершенно обычных действиях девушки.

Вот я вижу, как она достаёт своими тонкими пальчиками упаковку салфеток... Пытается её открыть, а я как в замедленной съёмке слежу за движениями рук. Они словно фарфоровые. Хрупкие и изящные. Она достаёт салфетку, а пальчики словно танцуют сложные балетные па – большой и указательный составляют па-де-де, средний и безымянный задействованы в кордебалете, а миниатюрный мизинчик выдаёт самые настоящие сольные вариации*.

Откуда у меня такие познания в балете? Просто моя мама - никакая не медсестра на скорой, а самая настоящая балерина! И неважно, что она уже давно не танцует – бывших балерин не бывает.

Всё детство я провёл либо в зрительном, либо в репетиционном зале. Знал все байки закулисья и играл в ладушки с примами. И, то ли потому что с детства варился в этом балетном котле, то ли гены мамы сыграли свою роль, но даже повзрослев, я всё равно с удовольствием составляю маме компанию для похода в театр стабильно несколько раз в год. Однако из моих друзей только Чацкий в курсе этой стороны моей жизни. В мужской компании обсуждать балет не принято, поэтому никто не знает, что больше всех, я люблю «Лебединое озеро». Ну, может быть, мама догадывается – ведь я стабильно раз в год прошу у неё контрамарку именно на эту постановку.

Люба начинает водить руками по моей щеке, а у меня в голове звучит Andante – Allegro** из первого действия. Нежные пальчики, точно балерины, порхают по моей коже и внутри словно что-то переворачивается. Воздух внезапно закончился в лёгких. Я планировал театрально застонать для пущего эффекта, но сейчас меня будто парализовало. Хочется сбросить с себя эти руки, чтобы нормально вдохнуть, но тут я натыкаюсь на устремленные на меня большие серые глаза. Люба как раз в этот момент отвела их от моей щеки, которую протирала, и наши взгляды встретились.

Её лицо, оказывается, было так близко всё это время. Спустя несколько часов, лежа в своей кровати, я буду анализировать этот момент и задавать себе один-единственный вопрос: почему я её не поцеловал? Я ведь затевал всё это ради того, чтобы девчонка в меня влюбилась, а поцелуи действуют в этом деле почти со стопроцентным эффектом. Но в данную секунду я даже не подумал об этом. Меня вдруг охватил какой-то необъяснимый страх. Захотелось даже убежать и спрятаться. И самое глупое во всей этой ситуации то, что я совершенно не мог себе объяснить причину своего состояния.

- Давай уже пойдём потихоньку? Я чувствую, что свежий воздух мне будет полезен.

Я смог пролепетать только это и в данном случае говорил (наверное в первый раз за весь вечер) абсолютно искренне. На самом деле мне хотелось бы сейчас последовать совету Любы и взять такси. Наверное, это было бы лучшим решением, чем идти рядом с девушкой и, как умственно отсталый, только мычать и отвечать что-то невпопад на её попытки занять неловкую тишину.

- Спасибо, что проводила меня, - говорю, когда мы подходим к воротам моего дома.

И тут до меня, наконец, доходит вся абсурдность ситуации – меня проводила девушка и я говорю сейчас ровно то, что обычно в таких случаях говорят те, кого провожают. Докатился! И вот только не надо теперь шутить про балет.

6.

- И что, она не заметила, что кровь ненастоящая? – удивлялся Чацкий.

- Да как бы она смогла в такой темноте!? Тем более, там реально не отличишь – ты бы видел, как качественно сделано!

- И всё-таки я не пойму, как ты сможешь просто так её бросить после всего, что заставил её пережить? Девчонка ведь наверняка испугалась... Потом пожалела тебя, волновалась, заботилась... И ты сможешь ей в глаза сказать, что это просто была шутка? Или признаешься, что использовал её для своих мелочных целей?

- Ничего себе мелочных! – не соглашаюсь с другом. – На кону, между прочим, не стакан семок, а мой диплом!

- Даже если так, - не унимается этот моралист. – Неужели это стОит того, чтобы обидеть невинную девушку?

- Почему сразу обидеть? Я не собираюсь раскрывать ей правду. Пусть думает, что у нас любовь. А как только диплом будет у меня в руках, я просто тихонько «сольюсь».

- И как ты себе это представляешь?

- Элементарно! У меня, если ты помнишь, летом стажировка в департаменте по делам молодёжи. Я на всё лето уеду!

- Ну и что?

- Да она первая меня бросит, вот увидишь! – я нисколько не сомневаюсь в своих словах. – Девушки все одинаковые – ни одна не будет ждать три месяца!

- Вообще-то и дольше ждут, - спорит со мной Чацкий. – Если она влюбится в тебя, как ты планируешь, то время не вылечит, и ей будет только больнее.

- Ты что на мыло подсел со своей Вероникой? Все эти любови и страдания придуманы теми, кому скучно жить. Хотят люди помучаться и придумывают себе всякую фигню типа любви... И вообще, девушка будет ждать парня только в одном случае – если к ней никто не подкатит во время его отсутствия. А стоит нарисоваться интересному вариантику – они бегут сверкая пятками...

Я знаю, о чём говорю... Неприятные воспоминания против моей воли рисуют перед глазами образ той, кого хотел бы забыть и навсегда выжечь из памяти. За шесть лет я должен был это сделать, но не получается - как на зло, помню всё до мельчайших подробностей – даже цвет пуговиц на кофте, что была на ней в тот день...

- Так, всё, мне пора, - обрываю свои же мысли. – Люба скоро выйдет из института, а я еще не подготовился к встрече.

- Неужто за цветами побежишь? – ехидничает Чацкий мне вслед.

Я не отвечаю, да ему и не нужен ответ. Он знает, что цветов я принципиально никому не дарю, кроме матери. Но даже мой лучший друг не знает причину. И снова меня, как в мазут, затягивают воспоминания... Что-то слишком много их в последнее время стало. Нужно срочно переключиться.

Лучшей темой, отвлекающей от навязчивых флэшбеков, является мой многострадальный диплом. Утром именно он заставил меня прийти в норму, когда я проснулся и первой картинкой перед глазами появились руки Любы. Думать о девчонке в свободное время я должен только в рамках выполнения плана. Позволять себе любоваться ею в целом или какими-либо частями я больше не буду. Проанализировав вчерашний вечер, даже пришёл к вполне логичному выводу, что странная реакция на девушку – это просто осечка организма. Ну, бывает же иногда такое, что пьёшь какое-нибудь лекарство, и тебе постепенно начинает нравиться его вкус. Нет, ты не будешь специально пить его ради удовольствия, для этого есть другие напитки, но просто во время употребления по назначенному врачом рецепту уже не испытываешь отвращения. В общем, приятный бонус в неприятном деле.

Рассуждая сам с собой, я подошёл к кофейне, где всегда беру себе стаканчик на вынос.

- Привет, Марио! Тебе как обычно? - счастливо улыбается официантка Вика, стоит мне переступить порог кафе. Она всегда встречает меня, как верная болонка своего хозяина. Смотрит щенячьими глазами, пускает слюни и виляет хвостом. Конечно эта собачка бесхвостая, но тоже зачётно виляет. В общем, вы поняли, почему я каждое утро захожу именно сюда. Поднимаю самооценку и настроение.

- Нет, солнышко, сегодня сделай мне два капучино. Один с сахаром, другой – без, - взгляд Вики вмиг гаснет. – И еще один сделай для себя, красавица, - подмигиваю своим коронным жестом. Терять поклонниц, да еще и в таком заведении, мне совсем не выгодно. К тому же Вика еще «не изученный материал», а значит, представляет для меня какой-никакой интерес.

Девушка снова расплывается в улыбке и «плывёт» к кофе-машине. Принимает эффектную позу, выгодно выставив декольте и одновременно оттопырив вполне себе неплохую попку.

- Викуль, это что за безобразие? – строго выговариваю ей. Девушка пугается и вытягивается по струнке, «подбирая» свои прелести, и растерянно смотрит на меня. – Почему у меня до сих пор нет твоего номера телефона? – уже совсем другим тоном говорю, слегка подаваясь вперед, чтобы слышала меня только она.

Шутка возымела эффект и девушка растаяла окончательно.

Спустя пять минут я уже выходил из заведения с двумя стаканчиками горячего кофе и номером горячей официантки в телефонной книге.

И, надо признать, что вышел из кофейни я как раз вовремя. Вот прям секунда в секунду, ибо только завернув за угол к универу, сразу увидел выходящую из корпуса Любу.

Еще утром, зайдя на сайт проверил её расписание и выяснил, что первая и вторая пары у девушки будут в разных корпусах, а, значит, смогу перехватить её в перерыве.

- Привет, - лучезарно улыбаясь, подхожу к двум девушкам, которые были вынуждены остановиться, встретив преграду в виде меня. Здороваюсь только с Любой, её подружке сдержанно киваю, вкладывая в быстрый взгляд просьбу оставить нас наедине.

- Люб, я пойду, место тебе займу в аудитории, - понятливая какая! Плюсик ей в карму.

- Привет, Марио, - спокойно отвечает девчонка, чем опять меня напрягает. Ну не разговаривают со мной девушки так! – У тебя что-то опять случилось? – это что сейчас было? Ирония в голосе? С какой стати?

- Да, - проглатываю возмущение, ведь оно мне совсем невыгодно. – У меня случился лишний стаканчик кофе, - применяю одну из милейших своих улыбок и протягиваю девушке стакан. Только собираюсь открыть рот, чтобы сказать, что специально взял с сахаром и без, чтобы она могла выбрать, но тупо не успеваю.

7.

Сегодня не особенно солнечный день, но для конца марта погода не самая скверная. Я спокоен. Я собран. Какого-то лешего приперся в парк на пятнадцать минут раньше условленного срока.

«Девушки всегда опаздывают» - это правило знаю давно, но проверить мне его ни разу не удавалось. До сегодняшнего дня опаздывал я.

Нарочно. Кайфовое чувство, когда приходишь и тебя ждёт очередная Хатико. Они дули свои намазюканные какой-то дрянью губки и плохо играли обиду. А я слушал и изображал раскаяние, тихонько посмеиваясь над ними в мыслях: «Ты же ждала меня почти полчаса – значит, я стОю твоего ожидания. Так чего ж ты теперь распинаешься, выговаривая мне претензии?».

Да, меня забавляло проводить этот эксперимент и всякий раз понимать, что во встрече более всего заинтересована именно девчонка. И только сегодня я решил нарушить своё правило. Нет, не ради Любы, конечно же. Ради диплома.

Сижу на скамейке у входа и рассматриваю симпатичных чикуль, которые фоткаются у фонтана. Блонди неплохо позирует. Зачетная по...

Даже мысль прерывается от того, что я вижу. В эту самую секунду мимо фонтана проходит Люба. Всё внимание теперь сосредоточено только на ней. Я сам не понял, как поднялся на ноги и начал рассматривать её, идущую ко мне как в замедленной съемке.

Я её такой ещё не видел... Русые волосы чуть ниже плеч, завиты и распущены по плечам. На ней надета коричневая кожаная куртка, которая чуть светлее волос, однако прекрасно гармонирует с оттенком её кожи. Но самое главное – она снова в юбке. Как в нашу первую встречу, когда я завис на красивых девичьих коленках. Сегодня на ней какое-то сиреневое облако – я видел в подобных вещах только маленьких принцесс, которых мамаши наряжают как кукол, но никогда не замечал подобных юбок на взрослых девушках. Люба в ней выглядит... волшебно. Как фея из мультика!

Но что-то всё-таки в ней сегодня изменилось более существенное. Смотрю и не могу понять, что именно.

И тут меня осеняет: девчонка же без очков! Без этих огромных окуляров, которые делали её лицо похожим на Муху-Цокотуху из моей старой книжки. Я в детстве никогда не любил эту сказку в первую очередь из-за картинок. Какие-то психоделические карикатуры, а не иллюстрации... И вот теперь Люба совершенно преобразилась – будто другой человек передо мной.

Она идёт спокойным шагом, но из-за аккуратных ботиночек на тонких шпильках, получается довольно медленно. Есть время насладиться прекрасным видом чудесных ножек. Раньше как-то наслаждался видами других частей тела, а тут впервые на ноги запал.

«Да у девчонки больше и смотреть-то не на что!» - подсказывает внутренний голос.

Вовремя, надо сказать. Мотаю головой, прогоняя минутное наваждение и быстро перевожу взгляд на часы.

18:00. Ни на секунду не опоздала! Она снова ломает мои представления о девушках.

- Привет, - говорю первым, делая несколько шагов навстречу. – Ты очень пунктуальная, - фирменное подмигивание, чтобы сразу начать с позитивного настроя.

- Привет, - говорит обыденным тоном, и обескураживает следующей фразой: - Не люблю опаздывать. Дедушка говорит, что опаздывают только неудачники.

Кх-кх... Хорошо, что я сегодня нарушил свой принцип и пришёл заранее.

- Дедушка прав, - закидываю хорошего леща – пригодится, - он вообще очень мудрый у тебя, не зря философию преподаёт. У таких людей хочется учиться всю жизнь...

- Ну так почему же не учился? – Люба обескураживает меня своей прямотой. – Дедушка сказал, что ты ни одной пары его не посетил.

Ой, дураааак... Должен был догадаться, что старый хрыч предоставит Любе характеристику на меня.

- Ребята рассказывали, - говорю уже без энтузиазма и скорее спешу поменять тему. – А пойдём на аттракционы?

Люба смотрит на меня скептическим взглядом, но соглашается. Нужно следить за своими словами, не то ещё один такой прокол и накроется мой дипломчик медным тазом...

- Давай на автодром? – предлагаю я, когда мы стоим у касс, изучая «меню».

- Может «Лодочки»? – предлагает Люба, которая всматривается в прейскурант, при этом щурясь, как от яркого солнца. Ну, конечно! Она же без очков, поэтому зрение её подводит.

- Отлично! – соглашаюсь и подхожу к окошку.

Вместо билетов нам предложили оформить карту парка – туда нужно положить какую-то сумму, а потом просто расплачиваться ею, не бегая каждый раз к кассам за билетами. Удобно.

«Лодочки» в нашем парке – самый старый аттракцион. Мама рассказывала, что они были тут еще в её детстве. Сам же я не особенно любил это развлечение. Мы с пацанами предпочитали машинки.

Люба становится на один бортик «лодки» и держится руками за железные прутья. Я становлюсь напротив. Деловая бабулька в кроссовках и с губами, накрашенными ярко-красной помадой, снимает наше судно с тормозов, и мы начинаем раскачиваться.

Сначала я увлекаюсь процессом налаживания правильного темпа, погружаясь в приседания-вставания. Люба делает то же самое. Её воздушная юбка нежного сиреневого цвета начинает жить своей жизнью. Она то летит прямо на меня, слегка приподнимаясь, то и дело норовя открыть мне более привлекательный обзор на красивые ноги, то развиваясь позади девушки, заставляя меня фантазировать о том, что можно было бы увидеть, проходя задворками парка.

Постепенно взгляд с юбки переносится на лицо, и тут я замираю. Широко распахнутые глаза девушки просто сияют счастьем. В них целый микс из детского восторга, беззаботности и азарта. В какой-то момент Люба тоже перестаёт раскачиваться, а прикрывает глаза и просто наслаждается полётом, солнцем, которому она подставила своё лицо, и ветром, развевающим её блестящие чуть завитые волосы. Каштановые локоны гладят щеки девушки, а мне в этот момент очень хочется к ним прикоснуться. К чему именно? Да, похоже, и к первым и ко вторым...

Так, надо отвлечься. Я уже ругал себя за излишнее любование девчонкой. Ни к чему это.

Очень удачно у нас заканчивается время и мы уходим с лодок.

7 (продолжение)

Огромная розовая куча туча выплывает из-за угла и движется прямо на меня. Если не особенно приглядываться, то издалека вполне можно увидеть, как этот ураган из сладкой ваты несёт за собой тонкую фигурку Любы, которая словно привязанная на ниточке парит вслед за ней.

Ненавижу вату! В детстве любил, душу готов был продать за неё! А как вырос и начал встречаться с девушками, которым как по заказу на первом свидании в парке подавай эту липкую дрянь... Нет, к выводам, что это - липкая дрянь я тоже пришёл несразу.

Однажды гуляя с очередной Барби, мы решили покататься на каких-то «весёлых горках» или чём-то в этом роде. Нет, вату с собой мы не брали, к тому времени, она была благополучно съедена, а руки отмыты в центральном фонтане. И, казалось бы, ничего не предвещало беды. Мы сели, пристегнулись, Барби в последний раз подмигнула мне перед стартом. Позже я вспоминал этот момент, пытаясь понять, нарочно она это сделала или всё же так совпало?

Прозвенел звонок. Кабинки двинулись вперед. Пару секунд они ехали обманчиво медленно, а примерно на третьей секунде - резкий рывок. Нас прижало к спинкам сидений, а «шикарные кудри» моей спутницы – к моему лицу.

Они были везде – на щеках, на глазах, но самое отвратительное - во рту, который невовремя открылся от неожиданного толчка. Самое ужасное, что я попытался их стряхнуть, но не тут-то было – видимо, во время поедания ваты, часть сладкой массы осталась на волосах девушки. В общем, учитывая мою редкую брезгливость, особенно распространяющуюся на волосы, это были отнюдь не пять минут удовольствия, а скорее бесконечные минуты отчаяния и плохосдерживаемой тошноты.

Когда мы «приземлились», меня всё-таки стошнило... Да, как пятилетнего пацана, которого укачивает на детской карусели. Тот позорный случай оставил мне две душевные травмы – боязнь экстремальных аттракционов и ненависть к сладкой вате.

- Не стесняйся, - подсовывает ближе ко мне эту гадость Люба.

Пару секунд я пытаюсь придумать, как отказаться от столь «заманчивого» предложения, но девушка, видимо, быстро считала мою реакцию.

- Или не любишь сладкое?

- Вообще-то люблю, но не вату, - виновато улыбаюсь, ловя себя на том, что сказав правду избавил себя от дальнейшего блуждания в лабиринтах вранья. – Не люблю, когда руки пачкаются.

- Знакомо, - с грустью говорит Люба и садится на лавочку рядом со мной. – Мне в детстве по этой причине никогда не покупали сладкую вату. А мне её так хотелось... Всем детям было можно, а мне нет, - в глазах девушки едва уловимо мелькает обида. – И тогда я сама себе пообещала, что когда вырасту, на все деньги куплю сладкой ваты, - Люба смеётся, словно нарочно прогоняя смехом затаившуюся грусть.

- Купила? – интересуюсь не столько ответом, сколько именно её эмоциями.

- Неа, - весело отвечает, отщипывая кусочек розового облака. – Выросла и забыла, что хотела так сделать. Но всякий раз бывая в парке, всегда покупаю вату. Это уже традиция.

Смешная она всё-таки девчонка... Испачкалась в сахаре, вон на кончике носа розовая паутинка.

Совершенно не задумываясь о том, что делаю, и зачем, и с кем... я провожу по тонкому вздёрнутому носику и... облизываю палец!

Внутри у меня всё переворачивается. Я жду не просто тошноту, а самых настоящих рвотных судорог, но... Ничего не происходит.

Люба смотрит на меня округлившимися глазами, так как тоже не ожидала такого жеста от меня, а я не нашёл ничего умнее, чем растерянно прошептать:

- Вкусно...

Дааа... Ну и задурила она мне голову своими откровениями.

Но почему не было брезгливости? Организм ведь должен был среагировать... Может, я повзрослел и перерос эту фобию?

- Может в тир пойдём? – вырывает меня из раздумий внезапное предложение Любы.

- Отличная идея! – я на самом деле обожаю стрелять, но обычно девушки сами мне такое не предлагали и соглашались только чтобы получить в подарок за мой выигрыш какого-нибудь плюшевого медведя.

В тире я хорош! Знаю, что смогу произвести впечатление.

Я покупаю 20 «пуль», продавец, традиционно, кладет еще одну дополнительную. Примеряюсь к «оружию», проверяю мушку, прицел.

- Кто первым стреляет? – вдруг задаёт вопрос молодой паренёк, который только что высыпал рядом со мной жменю мелких алюминиевых комочков.

Я поднимаю голову и с удивлением вижу, как Люба... заряжает винтовку!

- Ты тоже будешь стрелять? – вопрос сам вырывается из меня, потому что хрупкая девушка никак не ассоциировалась в моём представлении с этим занятием.

- Ну да, - с улыбкой отвечает Люба, и в этот момент из её тонких пальчиков выскальзывает пулька, падая куда-то в пыль под нашими ногами. Девчонка хочет наклониться за ней, но прыткий инструктор тут же её останавливает.

- Не поднимайте, ну что вы, девушка, - тоном доморощенного Казановы протягивает юнец. – Ничего страшного! Вот, возьмите другую, - подаёт Любе пулю, как будто кольцо с бриллиантом. А глазёнки так и шарят по фигуре девушки.

СтОит признать, она сейчас действительно выглядит эффектно: нежные локоны волос, сиреневая фатиновая юбка и ботинки на шпильках настолько сильно диссонируют с оружием в её руках, что это даже завораживает...

- А давай по очереди?! – вдруг предлагает Люба, заставляя меня снова переключиться на стрельбу.

- Пари? – почему-то выдаю, не успев даже подумать, зачем мне это нужно.

- Можно, - почти сразу соглашается.

И тут у меня вдруг заработали шестеренки в мозгу. Это же отличный повод выиграть... И не только это пари...

- Что хочешь в случае проигрыша? – самоуверенно спрашиваю первым.

- Я даже не знаю, - пожимает плечами, задумываясь.

- Давай так, - азарт внутри начинает разгораться. – Если ты выигрываешь, то сможешь попросить у меня всё, что пожелаешь. Идёт?

Протягиваю девушке ладонь и смотрю не моргая, в ожидании её согласия. Я знаю, что буду просить в случае своего выигрыша – её согласие встречаться со мной. Эта гениальная мысль пришла настолько внезапно, что мне не терпелось поскорее уже начать стрелять, ибо запах и вкус победы уже ощущался органами чувств.