Патология

Пролог

2007 год

– Откройте двери! Скорее!

Девушка толкала на каталке беременную женщину вперёд. Начало стажировки было многообещающим. Женщина визжала и извивалась. С уст несчастной то и дело слетали молитвы. Слезы текли по разгоряченным щекам. Пот стекал с виска на щеку, срываясь вниз, на белую простынь. В приступе новой схватки она снова истошно закричала и схватилась за края своей передвигающейся на колесах кровати. Простынь под девушкой смялась и окрасилась багровым цветом. Роженица тут же схватилась за свой огромный живот, буквально взвыв. Бог не может оставить её в такой час! Она боялась потерять самое ценное в своей жизни — дитя. 

– Не беспокойтесь, мисс. Все будет хорошо! – успокаивала ее та.

Двери перед ней открыли две медсестры.

– Позовите, мисс Харрисон! У нее кровотечение!

– Рейчел, мисс Харрисон уже уехала, – безнадежно сказала ей почти на ухо худощавая медсестра в голубом костюме с оранжевыми аляпистыми рисунками.

Рейчел уставилась на девушку. Без году неделя, как ее приняли на стажировку, после окончания университета, и такой серьезный случай, а рядом нет ее чуткого наставника.

– А Мистер Хоффман?

– Он на операции! – волнуясь ответила та, глядя на роженицу. – Боже, что же нам делать?

Нависла гнетущая тишина. Лишь испуганное и рваное дыхание женщины на каталке заставляло все больше нервничать медицинских работников. Беременная снова закричала и в миг стихла. Потеряв сознание, она упала на каталку.

– Готовьте операционную! – скомандовала Рейчел, будто слыша свой голос со стороны.

– Но ведь ты ещё никогда не производила такую серьезную операцию сама! – оправданно подметила ещё одна девушка, что все это время молча наблюдала за всем произошедшим.

– Дора, если я не попытаюсь – она умрет! А так у нее будет шанс! И у нее, и у ребенка, – ответила Рейчел. – готовьте операционную! Ты,Торри, будешь ассистировать! Мы должны их спасти...

Глава 1

2014 год 

Рейчел Макконахи впервые за семь лет прикоснулась к сигарете. Она затянула дым в лёгкие и удовлетворённо выпустила его наружу. Ветер теребил рыжий пушок у виска, что выбился из-под медицинской шапочки. Мимо клиники периодически проносились машины. Пальцы Рейчел на мгновение крепко сжали фильтр сигареты и поднесли его к губам. Какая ирония! Она вот уже семь лет ведёт учёт беременных, принимает роды, производит сложные операции. Ни единого летального исхода. Ни одного умершего ребенка. Сотни спасённых детей. А сама -  бездетна. Сапожник без сапог. Как смела жизнь так пошутить над ней ? Имела ли право? Правда ли, что пути господни неисповедимы? Или же это лишь насмешка богов над ней? Семь лет упорного лечения. Годы правильно образа жизни. Все летит к чертям.

Почему судьба так несправедлива? Одним даёт детей, но не даёт материнского сердца, другим даёт любовь, но лишает права делиться ей. Почему ? Что за противоестественный отбор вселенной? Если бы Рейчел могла, то плюнула бы в лицо тому, кто писал ее книгу жизни. Семь долгих лет. Это конец.

Сегодня состоялся развод. И теперь фамилия мужа, бывшего мужа, была лишь напоминанием и неким бичом для миссис Макконахи. Их отношения изрядно подпортили эти бездетные годы. И если существуют девять кругов ада, то семь из них для Рейчел уже позади, и она не собиралась продлевать этот марафон без финиша. С нее довольно. Роберт изначально хотел ребенка и через многочисленные попытки и самоистязания в виде планирования, профилактики и лечения, он сдался и бросил ее. Наверное, так поступил бы любой мужчина. Кому нужна ручка без пасты? Рейчел ни в коем случае не винила его. Он в праве иметь полноценную семью и быть счастливым. А она... Она будет дальше спасать чужих детей. Смахнув слезу с темно-серых глаз, она выбросила окурок в урну и выпустила последний дым изо рта.

Открыв тяжёлую, массивную дверь клиники, она пошла внутрь. Проходя мимо многочисленных больших горшков с цветами, она водила глазами по до боли знакомым стенам и фоторамками. Она знала здесь все. Каждую трещинку, каждую царапину, каждый скол. Даже плитка под ее ногами. Она знала, которая по счету лежала неровно.

За годы работы здесь, она могла наощупь войти в клинику, зайти в операционную и с закрытыми глазами провести кесарево сечение. Она прошла к столу справок медсестры и стащила с него карточку. Люси Паркер.

– Опять? – простонала Рейчел глядя на девушку. – Она, что не умеет пользоваться контрацептивами?

Та улыбнулась и пожала плечами. Ну вот и пример. Люси Паркер – безалаберная мать четверых детей. Плодится как кошка, стоит лишь мужику оказаться между её ног. И как таких земля носит? Рейчел взяла карточку в руки и пошла вдоль коридора к своему кабинету.

Пока она шла к своим пациентам, то крутила в голове песню Фила Коллинза – «Рассекая ночной воздух», а точнее, лишь пару строк из песни: боль не видно, но она все сильней и сильней. И эта боль не чужда никому из людей.

Всем больно. У всех проблемы. Возможно у кого-то больше, у кого-то меньше. Однако у всех они есть. Это как волосы на голове, сколько ни стриги - все равно отрастут. Так и проблемы, мы можем состричь их налысо, но они отрастают. Снова и снова. Можно сделать модную стрижку, красивую прическу, замаскировать под красивым платком или банданой, однако, в постель мы ложимся спать без причёсок и маскировок, все с теми же проблемами, с которыми просыпаемся утром и которые усердно маскируем от чужих глаз.

Рейчел встретила у своего кабинета Миссис Паркер. Молодая девушка, двадцати девяти лет. Короткая стрижка в стиле боб. Яркая губная помада и жвачка во рту говорили о несерьезности девушки. На вид ей было не больше двадцати, впрочем, по умственному созреванию тоже. Не переставая жевать, она улыбнулась доктору.

– Здравствуйте, миссис Макконахи. – ядерный, мятный вкус жвачки достиг носа Рейчел.

Она провернула ключ в замочной скважине и открыла дверь, пропустив вперёд девушку. Рейчел прошла внутрь вслед за пациенткой. Когда они оказались у стола, Доктор предложила Люси присесть. Сама она тоже опустилась в свое рабочее кресло и положила карточку посетительницы на стол перед собой.

– Итак, миссис Паркер, чем могу быть любезна? – задала она этот вопрос, словно не знала зачем та вновь пришла.

– Я снова беременна, – сказала Люси так, будто извинилась перед доктором.

– Сколько недель по вашему подсчёту?

– Кажется, пять недель... – ответила та.

Рейчел достала большую, новую амбулаторную тетрадь и стала в нее записывать данные сообщенные ей девушкой.

– Подождите, – остановила ее миссис Паркер, и мисс Макконахи перестала писать, подняв на нее глаза. – Я хочу... аборт.

– Но, вы же знаете...

– Знаю, миссис Макконахи, знаю. Знаю, что вы не делаете аборты. Но... поймите это мой пятый ребенок, и... – заламывала руки она, пытаясь избегать взгляда доктора.

– И вы хотите, чтобы я убила ребенка, – закончила сурово Рейчел.

Сколько же раз эти стены слышали такую просьбу, а сколько раз об этом просили Рейчел известно одному Богу. И ещё ни раз она не согласилась. Она была глубоко убеждена, что любой аборт - это не только грех и кощунство, но и преступление, за исключением тех случаев, когда прерывание беременности являлось вынужденной мерой. А лишить жизни существо, не виновное в грехах отца и матери, она не могла. В мире множество способов контрацепции: презервативы, таблетки, спирали, уколы. На любой вкус и цвет. Так разве ради ежесекундного удовольствия, можно пожертвовать новой жизнью? Так же Рейчел была убеждена и в том, что если Господь Бог вдохнул жизнь в чрево женщины, тому суждено сбыться и кто мы – люди такие, чтобы спорить с Всевышнем?

– Не убили ребенка, а прервали беременность! – возмутилась пациентка.