Паутина Фрейда

Пролог

Когда впускаешь кого-то в свой кабинет, не значит, что стоит впускать его в свою жизнь. Я не хотела работать по знакомству никогда. Это все равно нарушало дистанцию.

Шестеренки начали крутиться, когда он вошел в мою дверь, но вот я, не ожидая беды от его визита, улыбнулась и спросила:

- Андрей Григорьевич, кофе?

- Только что выпил, Дина Анатольевна, спасибо.

Если и было место удивлению, когда мой супервизор появился в кабинете, то я его не показала. Пока он вертел ключи от машины на пальце, я наблюдала за ним, делая пометки в ежедневнике. Ему что-то надо, тут без вопросов. Так пусть говорит первым.

Калинин зашел издалека – начал расспрашивать про работу. Я отвечала быстро и по существу, думая, когда же он перейдет к основному вопросу, который заставил подняться Андрея с офисного кресла и проехать полгорода.

Я все-таки, отложив ежедневник, сделала кофе и поставила кружку перед Андреем. Черный, крепкий, без сахара. Специально для него у меня баночка сахарозаменителя. За столько лет узнала его привычки.

Глоток – он улыбнулся. Уже без профессионально чопорности на меня посмотрел и – да неужели – начал говорить:

- Слушай, Дина, надо одну дамочку проконсультировать. Я ей уже троих психологов советовал, но она отказывалась после первой консультации. Одна надежда на тебя.

- А почему вы, Андрей Григорьевич, так печетесь о дамочке?

- Уж очень ее муж просил помочь. Там, конечно, немного не твой профиль, но ты справишься, я уверен. А уж с деньгами там проблем точно не возникнет.

Вот только Калинин за несколько лет супервизии не понял, что деньги меня мало интересуют. Муж заработает, пока я могу заниматься тем, что мне нравится. А мне нравилось консультировать, особенно вскрывать абсцессы, пусть это иногда это и больно. Не физическая, конечно. Никого я не расчленяла и не пытала здесь.

- Хорошо, пусть позвонит мне, - это согласие стало приговором не для одной меня…

*супервизор - специалист, осуществляющий профессиональный контроль и непосредственное руководство деятельностью начинающего практического психолога, в частности психолога-консультанта.

Часть 1 "Плетение" Глава 1 Дина

- Дина, - Вадим дотронулся до моего плеча. – Я поеду.

- Куда? – не поняла я, натянув одеяло повыше.

- Я же тебе говорил…

- Ах, да, кто-то у партнеров умер.

Я обернулась. Вадим сидел на краю кровати в черном костюме, поджав губы.

- Дина, - сказал он, - тебе бы надо было со мной съездить.

Я стала в голове прокручивать всевозможные варианты отмазок. Ненавижу похороны, хотя мало кому вообще нравится данное мероприятие. Но уж на поминки кого-то там из родственников коллег мужа точно не пойду.

Я и нашла, пусть не сразу, но придумала, что у меня встреча с Калининым. Вадим поднялся, не забыв предупредить:

- Кофе готов.

- Спасибо, - улыбнулась ему, - люблю тебя.

- Я тебя тоже, - погладил он меня по щеке на прощание.

Когда дверь за ним захлопнулась, я набросила халат и прошла в кухню. День свободен.

Меня только мучил вопрос – почему Алиса вчера не пришла? Три недели исправно ходила, минута в минуту, а тут пропала.

Я снова набрала ее номер, гадая, почему она пропустила нашу встречу. Звонок в домофон прервал мои попытки, и я сняла трубку, посмотрев на экран.

- Да?

- Курьерская служба, - ответил парень.

Ладно, открыла я дверь, входную в том числе. Парень поднялся и, попросив меня подписать бланк, быстро ушел, оставив у меня в руках небольшую коробочку, завернутую в совсем не праздничную упаковку. Плотная коричневая бумага, под ней что-то твердое. Как и все люди, я была любопытна, поэтому забыла на время и про клиентку, и про кофе.

Развернув посылку, увидела черный футляр под кольцо. Тонкий золотой ободок был внутри.

«Обручальное», - машинально отметила я.

И что это такое?

Набрав номер Вадима, стала ждать ответа. Он еще должен быть в дороге, так что ответит.

- Ты передумала? – снял он трубку.

- Нет. Скажи, Вадим, ты мне кольцо сегодня не дарил?

- Не понял… - протянул муж.

- Мне курьерская служба доставила кольцо, по виду обручальное. А поскольку любовников у меня нет, то остаешься только ты, - сказала я, хоть уже и поняла, что Вадим здесь ни при чем.

- Наверное, у тебя появился тайный поклонник. Ладно, дома поговорим, а то я уже подъезжаю к крематорию.

Может, кому-то и показалось бы, что муж слишком спокойно отреагировал на ситуацию, но замуж я выходила за взрослого адекватного человека, а не за ревнивого собственника. Да и за пять лет я ни разу повода не дала, как и он. Так что… Мы просто идеальная пара, и мой внутренний перфекционист в восторге от этого брака.

Я еще раз посмотрела на кольцо и захлопнула крышечку футляра. Но это точно не ошибка – в бланке, где я ставила подпись, значилась моя фамилия. Вспомнив фирменную надпись на кепке курьера, я нашла в сети сайт службы и набрала указанный номер.

Вакханалия затянулась минут на пятнадцать – я поговорила с тремя сотрудниками, послушала Шопена и, наконец, услышала какого-то там начальника. Объяснив ситуацию, попросила назвать имя отправителя.

- Возьмите паспорт и подъезжайте в наш офис.

- Спасибо, хорошо.

Через двадцать минут я села в машину, через сорок остановилась возле бизнес-центра, где меня и застал звонок Калинина.

- Привет, Андрей Григорьевич, - ответила я, заходя в стеклянные двери.

- Как дела? – спросил он с тяжелым вздохом.

Вечная его привычка – ходить вокруг да около.

- У меня дела нормально, а вот Алиса, которую ты три недели назад ко мне направил, вчера пропустила встречу. Телефон у нее постоянно недоступен, так что если у тебя есть выход на нее, то свяжись.

- Дина, ты телевизор смотришь, новости читаешь? – задал Калинин неожиданный вопрос с каким-то удивлением.

- Ну да, бывает.

- Алиса позавчера погибла.

- Что?! – на меня недовольно покосились двое мужчин, которые вместе со мной ждали лифт.

- Не ори, Дина. Ну бывает так, самоубийство.

А теперь я чуть не выронила телефон.

- Это невозможно, - сказала я уже тише.

- Не тебе ли знать, что чужая психика – потемки.

- Я к тебе заеду через час, - бросила Калинину и отключилась.

Кажется мне, что Андрей знает… то есть знал мою клиентку довольно неплохо, может, что-то и расскажет. Я-то за пять встреч не так много вытянула из нее. И почему ее гибель должны освещать СМИ? Я пыталась вспомнить какую-нибудь медийную личность с такой же фамилией, как у нее, но на ум ничего не приходило. Даже умный гугл не дал особых результатов по запросу «Алиса Санникова».

Глава 2 Ярослав

Массивный гроб из красного дерева опустился вниз вместе с венками. И все. Как будто ничего и не было. Просто зал, наполненный людьми, собравшимися вокруг прямоугольного возвышения.

Мне было насрать на соболезнования, которые произносили люди с безучастными лицами. Они не скорбели, они ее почти не знали.

- Ярослав Владимирович, - подошла ко мне организатор похорон. – Мы можем ехать.

Я лишь кивнул, глядя, как люди начинают тянуться к выходу. Может, поминки в ресторане – это и моветон, а по-русски просто пиздец, но видеть толпу в своем доме не хотелось.

Сев в машину, завел мотор, и услышал стук в окно. Открыл. Моя секретарша Ирина спросила:

- Можно с вами?

Я махнул головой в сторону пассажирского сидения, и она, обежав машину, устроилась рядом со мной. Разговаривать я не хотел. Ира пару раз пыталась завязать разговор, но я лишь пожимал плечами или кивал, пока она не сказала:

- Алиса позавчера мне звонила, просила связаться с ее психологом, а потом я забегалась, в конце рабочего дня грянуло ужасное известие, и в итоге забыла…

Я свернул на обочину и затормозил, повернувшись к Ирине. Клянусь, она испугалась. То ли резкого торможения, то ли моего взгляда.

- Я же ей сказал не ходить к психологу.

Так и было. Сразу сам просил Калинина найти толкового специалиста, хоть и не понимал эту блажь. Считал странностью супруги от безделья. Но ничего хорошего из встреч Алисы с психологами не вышло. А когда она заикнулась про развод, то просто хлопнул дверью, сказав, что с промывкой мозгов покончено.

Ира в непонимании пожала плечами и почти вжалась в сидение.

- Как зовут ее психолога?

- Я не помню, - задумалась она. – Где-то в офисе записано, в понедельник можно посмотреть. Фамилия на букву «С», что-то вроде Смирнова, Серова, Сидорова…

- Сивцова? – спросил я тихо, уже заранее зная ответ.

- Кажется, да.

Ну, конечно, из всех психологов в городе она выбрала эту амбициозную суку. Неудивительно, что та могла ей забить голову всякой дрянью. Такие, как она, могут. Волчица с внешностью овечки. Надо было два года назад размазать эту стерву вместе с ее дешевым психоанализом. Зря послушал Калинина, который ее защищал. Может, трахал ее, поэтому и заступался.

Но в этот раз она не отделается. Пусть она ни в чем не виновата, но расскажет мне все, о чем говорила с Алисой.

Я не помнил лиц, они все сливались за длинным столом. Рядом со мной сидела Ирина, все время что-то подкладывая в тарелку. А мне кусок в горло не лез.

- Ярослав Владимирович, - покачала головой секретарша, - ну съешьте же вы что-нибудь.

Меня прямо передернуло. Интонации Алисы в ее голосе. Так жена со мной разговаривала, когда мы познакомились. Сколько мне тогда было? Семнадцать? Восемнадцать?

Я сцепил зубы и повернулся к Ирине:

- Не надо так со мной разговаривать.

- Извините, - уткнулась она в тарелку.

Ира была подругой Алисы, наверное, поэтому и позволила себе такую вольность. Жена никогда не лезла в дела фирмы, не просила устроить знакомых, так сказать, по блату. Просила только за нее, за подругу, которая была методистом на кафедре университета, где когда-то работала Алиса, и получала копейки Секретарь – это не зам гендиректора, поэтому я и пошел навстречу. Ирина никогда не козыряла на работе знакомством с моей женой, все выполняла в срок и добросовестно, поэтому я остался доволен рекомендацией.

Кто-то что-то говорил. Я не слушал. Никто из присутствующих здесь не знал ее так, как я. Добрая? Нет, она была почти святой. Красивая? Да не была она красавицей, но душевная красота это сполна компенсировала.

Блядь, заткнулись бы они уже!

Теплая водка обожгла горло. Я слегка поморщился и приложил пальцы к губам. Пустой желудок отозвался спазмом.

Застучали вилки, и этот звук раздражал. Я поднялся из-за стола и вышел на улицу. Достав сигарету, начал крутить ее в руках. Мне не было больно, была только обида. Как ты, Алиса, могла со мной так поступить? Что было не так? Почему?.. Почему ты меня бросила?

Не люблю, когда остаются вопросы без ответов. И я знаю, кто мне поможет. Дина Сивцова, сука без принципов, которая пытается реализоваться через известные имена. Я выбью из нее ответы.

В кармане завибрировал телефон. Зажав сигарету зубами, достал его и посмотрел на экран. Номер, без имени.

- Да? – ответил, хлопая свободной рукой по карманам в поисках зажигалки.

- Ярослав Владимирович, - голос узнал сразу, за вчерашний день он впечатался в мою память, - завтра вы можете заехать за вещдоками.

Ага, содержимое сумочки, украшения Алисы стали вещдоками. Были дорогими сердцу безделушками, а стали никому не нужным хламом.

- Хорошо, - сказал я и сбросил вызов.

Где эта чертова зажигалка? Наверное, в машине оставил. Я и не хотел курить сначала, но чертова особенность – когда что-то не можешь получить, этого хочется еще сильнее. Вот и сейчас невыносимо тянуло курить.

Глава 3 Дина

Я вернулась домой за пару минут до приезда Вадима. Бросила взгляд на оставленную на кухонном столе коробочку с кольцом, снова подумав: «Что ж ты меня, Алиса, так подставила?»

Едва успев забросить своеобразный презент в сумку, услышала, как поворачивается ключ в замке.

- Привет, - привалилась плечом к шкафу-купе, глядя на Вадима.

- Уже вернулась, - не спросил, а скорее констатировал он.

- Только что.

Я взяла у него из рук пальто, чтобы повесить в шкаф, когда Вадим вдруг притянул меня за локоть к себе и обнял, сказав при этом:

- Я бы не пережил, если бы потерял тебя.

И что это на него нашло? Такое ощущение, что я смертельно больна. Но это всего лишь последствия похорон. Я понимала. Даже если это не близкий человек, атмосфера тяжести и мысли о потерях все равно присутствуют.

- Вадим, - я погладила его по щеке, - давай без переносов.

Он отпустил меня и спросил:

- Так что там за история с кольцом?

- Ошиблись адресом. Я вернула его в курьерскую службу.

Зачем я соврала? Сама не поняла, если честно. Но нагружать этим еще и Вадима, который был, скорее всего, на похоронах Алисы, не хотелось. Может, и вовсе пронесет. По дороге домой я уже отпустила эмоции и начала думать. Ну и что, что я консультировала его жену? В этом же нет ничего криминального, как и сказал Калинин. Да и наверняка Ратомский знал об этом. Обычно подобные люди контролируют все. Только выходка Алисы с кольцом не совсем понятна. Чего она от меня ждала? Почему я? Бред сумасшедшей? Нет, такой она не была. Очень умная, начитанная, интересная, пусть и с некоторыми проблемами. Но уже, наверное, все равно.

Надо просто забыть и надеяться, что Ратомский не обвинит меня снова во всех смертных грехах.

Я и забыла. На два месяца.

Он зашел как к себе домой, вальяжно сел на стул напротив меня и посмотрел с ухмылкой. Я выдержала этот взгляд, ждала, пока он начнет говорить, хоть и знала, почему он здесь.

Мы рассматривали друг друга, кажется, целую вечность. Я отметила, что он красив, правильно красив. Только вот эти глаза с их отвратительным цветом искажали картину. Они были почти зеленые, но оттенок напоминал болотную жижу, грязное болото. Я, наверное, слишком долго смотрела в них и почувствовала, как меня это самое болото меня и затягивает. Лучше бы я и дальше видела его только на фотографиях.

Дыхание резко сбилось, по телу как будто прошла волна холода. Я повела плечами, что не укрылось от его внимательного взгляда.

Так не должно быть. Нет! Это моя территория. Так почему же он чувствует себя здесь хозяином?

Ну что же… Включим профессионала.

- Здравствуйте, - улыбнулась я и посмотрела в ежедневник, хоть и знала, кто передо мной. – Вы, кажется, не записаны.

Он наклонил голову и продолжил меня сканировать. Я привыкла к разным взглядам, их столько за годы практики повидала, что мало чем меня можно удивить. Но это… Боже мой, этот взгляд меня выворачивал. В нем соединилась и маниакальность, и интерес, и ненависть, которые пытались спрятаться на дне океана равнодушия.

- Я не записан, но сбрось уже свою этическую маску. И будем говорить по делу.

Главное, не поддаваться на провокации. Я понимаю, что он пытается вывести меня из себя. Но мы продолжаем играть, улыбаться друг другу...

- Извините, - сказала я с улыбкой, - но у меня новый клиент через десять минут, так что вам лучше записаться на другой день.

- Дина Анатольевна, вы же понимаете, что я просто так не уйду?

Конечно, я все понимала. Может, надо было поговорить с ним, все объяснить? Но я не сделала… Тогда, может, все последствия – моя вина?

Ладно. Продолжим.

- Вы не представились, - сказала я ему, на что он рассмеялся.

- А это необходимо? Или ты даже не знаешь, кого назвала психопатом?

Один-ноль в его пользу. Продолжим.

- Ярослав Владимирович, я вас так не называла. Или вам так не дает покоя та статья? Я к ней не имею никакого отношения.

- Не строй из себя бедную овечку. Тебе это не идет.

- Простите, мы перешли на «ты»?

Вот так! Быстро из себя выходит. Я не боялась. Ну что он мне сделает?

- Заткнись, - бросил он. – Что тебе говорила Алиса?

- Какая Алиса? – подняла я брови, сыграв удивление. Надеюсь, получилось хорошо.

Но повел себя Ратомский неожиданно. В доли секунды стул, на котором он сидел, оказался на полу. Я даже не успела отреагировать, пока он огибал стол. Понимание всего пришло, когда он сжал мне горло и почти пригвоздил мой стул к стене. Но боль в затылке оказалась ничтожной в сравнении с тем, что я не могла дышать.

Еще чуть сильнее сдавить – я труп. Я вцепилась обеими ладонями в его руку, но она была каменной, даже впившиеся до крови ногти не ослабили эту железную хватку.

Глава 4 Ярослав

Эта сука еще посмела спросить: «Какая Алиса?»

Я сорвался. Сам не могу понять почему. Но она меня бесила. Я сжимал и разжимал ладонью, вспоминая ее шею под своей рукой. Казалось, чуть сильнее сожми – и все. Это действительно пьянящее ощущение.

Черт!

Я приоткрыл окно и закурил, чувствуя, как с каждой затяжкой в легкие попадает что-то еще. Постороннее, терпкое. Как будто сигареты ароматизированы. Я посмотрел на фильтр. Нет, все то же. Это мои руки и… ее духи. Запах почему-то напомнил мне об Индии. Такой тяжеловатый, но не приторно, с нотками мускатного ореха. Мне казалось, что он начал заполнять все пространство машины, даже открытое окно не помогало. Как будто это сука пыталась залезть мне под кожу, прочесть мои мысли.

Ни черта у тебя не получится! Позвонив Ирине, предупредил, чтобы на работе меня сегодня больше не ждали, и поехал домой. Мне нужен душ – я хочу смыть этот запах не только с рук, а полностью с себя.

Дорога до дома стала невыносимо долгой. Там я старался появляться сейчас редко – слишком пусто, слишком много пространства для меня одного. Загнав машину в гараж, подумал, что надо будет сделать химчистку салона, чтобы вытравить малейшее напоминание о ней.

Горячая вода сделала только хуже – запах усилился. Я повернул смеситель в другую сторону, и ледяные струи начали бить по спине.

Почему она меня так бесит? Ведь знаю же, что тогда, два года назад, ее вина была минимальна. Скорее, ее именем просто прикрылись. Но все равно – она сука.

Запах, кажется, пропал. Я выключил воду и, обернувшись полотенцем, вышел из ванной. Внизу разрывался дверной звонок. Я, наверное, забыл закрыть ворота. Схватив махровый халат, набросил его на еще влажное тело и спустился вниз.

Твою же мать!

- Какого хрена? – спросил я, открыв дверь.

Я начал не просто раздражаться – я пришел в бешенство.

- Ярослав Владимирович, мне кажется, мы не с того начали знакомство. Давайте поговорим?

Она, блядь, мне улыбнулась. Лицемерная сука.

- Ты что здесь делаешь?

Желание скрутить эту тонкую шею появилось снова. Только для этого придется снова дотронуться до нее. Снова почувствовать этот запах, который я едва смыл с себя.

- Я хочу поговорить, - сказала она таким тоном, как будто я ее очередной клиент.

Ни хрена, со мной эти штучки не прокатят. И обаяние ее на меня не подействует.

Хочет поговорить? Каким образом? Возможно, как большинство баб, просто попытается прыгнуть ко мне в постель. А что? Верный способ заставить мужика думать не тем, что выше переносицы. Со мной этот номер не пройдет.

Я втянул воздух, пытаясь всего лишь успокоиться, но этот запах, от которого я едва отмылся, снова начал в меня проникать.

- Со мной твои психологические штучки не прокатят, - предупредил ее.

- Я знаю, - кивнула она.

Что-то царапнуло мозг от этих слов, как будто наждачкой в голове прошли. И, бля, от этого высокомерного взгляда, когда она переступала порог… Сука, хоть ты викинь ее, как шелудивого котенка!

Я закрыл дверь. Мы вдвоем. Этот запах, мать его! А эти медовые глаза, что так смотрели… Удивительные глаза, если бы они не принадлежали той стерве, что сейчас стояла передо мной. Не карие, но близко. Реально медовые.

Мы были слишком близко друг от друга. И, блядь, я хотел пригвоздить ее к стене, чтобы голова просто раскололась. Она пришла в мой дом…

- Раздеваться сразу начнешь?

Вот этого она не ожидала. Попятилась. Поздно, клетка закрыта.

- Зачем мне раздеваться? – взяла она себя в руки, спокойно произнеся вопрос.

Идиотская игра. Но она пришла говорить.

- Можешь перегнуться через пуфик, а я пристроюсь сзади.

- А вы можете на него сесть, а я пристроюсь сверху.

Я рассмеялся. Она пришла не в то место, чтобы так выступать. Так зачем она здесь? Мы еще посмотрим, кто кого обыграет в этом раунде.

- Удачно мы пошутили, да, Дина Анатольевна?

- Очень.

Я бы в жизни не трахнул эту суку.

Молчит, мнется, мило улыбается, так открыто, как будто стоит перед старым другом. Хрен тебе, я вежливым не буду.

- Долго молчать будешь?

- Вы ее любили? – мягко спросила она.

Сука! Бесит!

Я в два шага преодолел разделявшее нас расстояние и схватил ее за загривок, оттянув волосы довольно сильно. Поморщилась. Больно ей.

- Тебя ебет? – еще сильнее потянул я, почувствовав, как она ладонями уперлась мне в грудь. – Иди на хуй со своим психоанализом.

- Вы неуравновешенный, агрессивный и…

Глава 5 Дина

Адрес достать – не проблема. Вот ехать к нему – да. На что я рассчитывала? Наверное, на тот же эффект неожиданности. Только я не предполагала, с кем мне придется иметь дело.

Я была спокойна, когда он открыл дверь, когда зашла в прихожую. Но потом все пошло не по плану. Его руки на моем затылке – больно. Главное, не показывать. Какие-то пошлые разговоры… неужели он действительно подумал, что я приехала трахаться? Зачем? Он одной этой мысли подкатывала тошнота.

Но все-таки вид его готового члена немного внес диссонанс в мой план. У него реально стоит от моих прикосновений? Да он реальный извращенец! Два месяца назад похоронил жену и думает о сексе со мной?!

Главное – сохранять спокойствие. Я и старалась. Только мимолетное проявление эмоций. Но почему-то это его и успокоило. Я не могла понять, что за человек передо мной. И это пугало. Люди обычно просты, а этого не разгадаешь. Вот он агрессивный и неуравновешенный, что я и сказала, а вот – мило улыбнулся и пригласил.

Каждый шаг вглубь дома отдавался неприятным толчком в груди.

А ведь я всего лишь приехала, чтобы отдать ему кольцо Алисы. Почему? Потому что враг в лице Ратомского мне не нужен был. Я это понимала. И шагнула добровольно в это логово с одной-единственной целью. Только его поведение заставило меня передумать.

Если Алиса отправила мне кольцо, то, возможно, в этом был смысл. Она его боялась? Неудивительно бы было. Но на испуганную она не была похожа. Но значит, что оно не должно было попасть к нему. Так просто?

Я видела, как моя улыбка раздражала Ратомского. Он проиграл – и понимал это.

Что же происходит? Уже умерший человек столкнул нас лбами. Только зачем?

- Говори, - уселся он на диван в просторной гостиной.

Чистый минимализм: телевизор, диван, бар, два кресла. Это нежилое помещение. Как будто для съема. Видимо, он заметил, как я оглядывалась по сторонам. Усмехнулся, но промолчал.

Я выиграла. Победила.

- Мне повторить свой вопрос? – спросила я, так и оставшись стоять посреди огромного помещения.

- Ах, да, - вроде бы припомнил Ратомский. – Ты спрашивала что-то до того, как раздела меня и смущенно уставилась на голое тело.

Он издевается. Возможно, защищается. Я больше не поведусь.

- Я спросила, любили ли вы свою жену.

- А ты помнишь, куда я тебя послал?

Вопрос вроде бы простой. Да, я помнила, но туда идти не вариант.

- Ярослав Владимирович, давайте просто поговорим.

- Говорить? Говорить я мог со своей женой. А таких, как ты, просто трахают, Дина.

Он впервые обратился ко мне по имени. И это почти прозвучало оскорблением.

- Дело в моей внешности? – спросила я, продолжая стоять посреди комнаты.

Он оценивающе меня просканировал. Ну что сделать, если я свою кукольную внешность постоянно маскировала? Я всегда была такой. Как будто время остановилось на двадцати годах. Куколки не стареют, а как хотелось. Я не была Барби, но есть люди, на которых время останавливается. А миловидность моя остановила то самое время. И плевать, что мне почти тридцать!

Он не воспринимает меня всерьез!

Да, я поняла. Он видит перед собой куклу. Я гордилась своей внешностью, любила себя, маскируя в то же время. Пара уроков у визажиста – деловой макияж, который делал меня старше.

- Меня абсолютно не ебет твоя внешность, - усмехнулся Ратомский.

Может, применить его метод? Шоковая терапия?

Я только сделала шаг к нему, как мои действия были пресечены на корню. Он встал с дивана и сказал прямо мне в лицо, очень близко, до болезненного обжигания дыханием:

- Я повторяю – не прокатит.

- Да пошел ты, - вырвалось у меня, чем я вызвала усмешку на лице напротив.

Он меня не держал, но я продолжала стоять и смотреть в эти болотные глаза. Это сумасшествие… Мы не поговорим, пора уходить. Но только эти глаза не отпускали. Опять болото засасывало в свою трясину.

Мне показалось, что время остановилось, пока мы смотрели друг на друга. И вдруг он улыбнулся. Нет, не так. Оскалился. Как будто что-то придумал.

Инстинкт самосохранения просто заорал – пора уносить отсюда ноги. Главное, спокойно. Не убьет же он меня, в самом-то деле!

- Ярослав Владимирович, я, пожалуй, пойду, - голос на секунду дрогнул, но ему этого хватило.

Он почувствовал, что статус-кво изменился. Он снова ведет в этой игре.

- А как же поговорить?

- Мне кажется, вы не настроены на разговор.

- Вали тогда отсюда, - он отошел на шаг, а такое ощущение, что сбросил удавку с моей шеи. Стало легче дышать.

И я совершила ошибку – расслабилась.

Тогда он и сделал очередной бросок. Все произошло настолько быстро… Он схватил меня чуть выше локтя, развернув к себе, когда я почти достигла выхода из гостиной, и, приперев к дверному косяку, сомкнул зубы на моей щеке, внизу, ближе к шее. Сомкнул сильно, больно, что слезы непроизвольно брызнули из глаз.

Глава 6 Ярослав

Я, возможно, и поговорил бы с ней, если бы она не спровоцировала меня своей победной ухмылкой. Она меня бесила – вся такая милая, сдержанная… Вот меня и сорвало.

Сам не понимал, почему она меня так раздражала. Но было что-то в этом кукольном лице ненастоящее, в плавных движениях как будто пафосность. Девочка с экрана, с обложки, но никак не живой человек.

А я терпеть не могу людей, которые играют на публику, а не остаются сами собой. Как бездушные куклы, где за фарфором нет ничего человеческого.

И эта сука еще посмела спросить, любил ли я Алису? А можно ли не любить человека, с которым прожил пятнадцать лет? Конечно, я ее любил. Может, наш брак не совсем обычным, но все же был построен на большой человеческой любви и благодарности.

Еще тогда, когда Алиса, аспирантка кафедры общей химии, нашла меня в подсобке, я проникся к ней симпатией, хоть и был недоверчивым волчонком, готовым откусить руку любому, кто ее протянет. И такие, как я, не разбирались, протянута эта рука, чтобы погладить или чтобы ударить. Просто сразу кусали, потому что в большинстве случаев нас били.

Алиса была другой. Я сразу почувствовал каким-то базовым инстинктом, что эта девушка не угроза. Ее улыбка была открытой, настоящей, а глаза светились добротой. И я просто пошел за ней как дворовой голодный пес, которого почесали за ухом. Я истосковался по простому человеческому теплу, а она так и излучала его. В ее глазах не было жалости и брезгливости, которые я встречал почти в каждом встречном взгляде.

Я помню ее старую квартирку на окраине, до которой мы добирались на такси, потому что Алиса переживала, что я не вынесу час в общественном транспорте, снова замерзну. Она не боялась, не сторонилась. Впустила в квартиру оборванца с улицы, как будто мы были знакомы не один год.

Обычная горячая овсянка на воде показалась мне пищей богов. Чай – амброзией. А Алиса богиней. Она меня расспрашивала о жизни, а я все бесхитростно ей рассказывал. Про умершую мать, про отчима-алкоголика, который выгнал меня из дома, про скитания по подъездам и городам, про воровство и выживание на улице. И даже привычная жалость в ее глазах меня не злила. Она сочувствовала… Сочувствовала искренне. И я просто потянулся к ней, как к матери, хоть она и была меня старше все лишь на восемь лет…

А эта сука спросила, любил ли я Алису?! Да я в жизни никого так не любил! Без нее не было меня сегодняшнего.

Я подошел к бару и плеснул в бокал коньяк. Во рту сохранился отвратительный привкус кожи этой стервы, а запах ее духов пропитал меня, эту комнату… Блядь, как будто мою жизнь!

Прополоскав рот алкоголем, я продолжал ее чувствовать здесь. Зачем она приходила? Я хоть и не психолог, но понимал, что не просто поговорить. Разговор бы стал просто проверкой. Только проверкой перед чем? Что же эта сучка от меня утаила?

Телефон начал разрываться где-то в коридоре. Я не хотел ни с кем говорить. Она высосала из меня все силы. Два звонка, потом короткий звук смс-сообщения.

Работа? Вряд ли.

А, скорее всего, мой разведчик объявился с информацией. Надо посмотреть.

Только на пути к разведданным я наступил на что-то, да еще самым чувствительным местом на стопе. Блядь! Сегодня же утром домработница только была. Я наклонился и поднял маленький круглый флакон с тягучей жидкостью внутри. Забыв о телефоне и отставив бокал в сторону, открутил серебристую крышечку. В нос тут же ударил восточный запах. Пряности, сандал, мускус… Я никогда не разбирался в парфюме, но тут отчетливо почувствовал каждую ноту и подумал:

«На ней они немного по-другому пахнут».

Это были не обычные духи, масляные, с шариком для нанесения. Я неосознанно провел по нему указательным пальцем. Сумасшедший запах. Маслянистая отрава.

Но я, черт возьми… Блядь, нет!

Отбросив ее духи, я вышел в коридор и, взяв телефон, посмотрел на два пропущенных вызова от Родиона и открыл сообщение:

«Информация на твоей почте. Счет прежний, с тебя на этот раз полтинник».

Ну, полтинник – значит, полтинник. Я ему еще и пару бутылок могу купить. А, Родион же не пьет. Только курит как паровоз. Ладно, куплю ему блок сигарет. А может, сразу и кальян.

Прежде чем открыть файл, я перевел на счет Родиона деньги, зная, что он никогда не попросит лишнее за пшик. Если такая сумма, то нарыл он все.

Кажется, даже на втором этаже, в моей комнате, витал ее запах. А этот запах провоцировал сознание подкидывать воспоминания этих медовых глаз. Я помнил ее волосы, мягкие, почти паутина на руках. Ее шея с пульсирующей жилкой, которую так хотелось перекусить. И запах, этот запах как будто был пропитан феромонами. Не просто же так у меня встал, когда я дотронулся до нее.

Ладно, оставим все. Надо просто выкинуть из головы.

Я открыл файл, который прислал мне Родион. Нарыл он все. Только не пробился через министерство. А отец-то у нее генерал, пуст и в отставке уже.

Итак, Сивцова Дина Анатольевна, 29 лет. А по морде-то больше двадцати не дашь. Мать – Сивцова Елена Петровна, учитель истории, отец – Сивцов Анатолий Александрович, генерал-майор… Ебать! ФСБ?! Мать ушла с работы, когда родила. Ну конечно! Зачем пахать в школе при таком муже? Пусть в то время это и называлось КГБ.

Глава 7 Дина

Я не смогла расслабиться даже в машине. Напряжение все еще не отпускало, руки слегка тряслись, а место укуса все еще болело. Я почти сломала ногти и счесала кожу на том месте, лишь бы убрать его след на себе. Только сейчас стало страшно… Потому что я понимала, что он адекватный человек. Адекватный и очень продуманный. Немного импульсивный, агрессивный, но это не патология – просто особенности характера. А я не буду больше действовать слепо, как сегодня. Хватило уже! Теперь надо аккуратнее.

Теперь жду ответ от Антона Алексеевича. Можно было бы обратиться к отцу, но он со своей дотошностью потом вынесет мне мозг.

Сейчас просто надо успокоиться, взять себя в руки и подумать. Я не понимала этого человека и не знала, как лучше поступить. Бездействовать? Или как-то проявить себя? Провоцировать Ратомского не стоило – чревато. Но и знать, что его спровоцирует, я не могла. Слишком он сложен. Нужна информация…

Я вспомнила – Алиса упоминала, что преподаватель химии. Интернет мне в помощь. Хоть за что-то зацепиться на первое время. Не учитель! Преподаватель. В каких институтах у нас есть дисциплины, связанные с химией?

Нет, не сейчас. Надо хотя бы отъехать от его дома. Свернув на соседнюю улицу, я остановилась прямо под знаком «Остановка запрещена», включив аварийку. Кажется, на штрафы уйдут все мои гонорары.

Два высших заведения с кафедрой химии, еще три с кафедрой химии и биологии. Еще в пяти преподавалась химия.

Заглянув в ежедневник, я увидела, что на завтра нет записей. Что ж, можно покататься по городу. Хотя нет, зачем ездить, если можно поговорить с Калининым? С этой семьей он знаком, пусть и не слишком близко, но все же…

Гудки тянулись один за одним. Андрей Григорьевич ясно сказал перезвонить завтра, но сейчас не тот случай. Я позволила эмоциям руководить мною.

- Я же сказал, что занят, - почти шепотом ответил Калинин, когда я уже в третий раз набирала его номер.

- Один вопрос: откуда ты знаешь семью Ратомских?

- Базовый курс психологии входит в любую учебную программу. Я познакомился с Алисой, когда она была преподавателем.

- Где?!

- Дина Анатольевна, ты меня достала, - выдохнул Калинин, но все же сказал, в каком вузе и сбросил вызов.

Ну вот, хоть что-то… А оно мне надо? Видимо, да.

Как будто напоминание о том, что не стоит лезть, куда не следует, укус на щеке снова дал о себе знать. Я посмотрела в зеркало и поморщилась. Да, есть следы везде, от каждого его прикосновения. Особенность кожи. Чуть надави – сразу синяк.

Тональник в сумочке должен быть, вроде не выкладывала. И да, я его подбирала со светлого паркета… Память так услужливо подкинула маленький тюбик возле его ноги, что накатила тошнота. Нет бы, блокировать это дерьмо!

Я сама смогу, я справлюсь. Тональник, пудра… Но Вадиму придется все равно что-нибудь сказать. Не думаю, что муж не слышал его фамилию. Его знают многие…

Входя в здание филиала института, я уже успокоилась. Май месяц, сессии – значит, все преподаватели должны быть здесь.

- Извините, - посмотрела я на своеобразную охрану, представленную пожилым мужчиной, - мне нужна кафедра общей химии.

Ответом мне была улыбка и подробное объяснение, как и куда идти.

Зачем я иду сюда? Что мне здесь надо?

Но, остановившись перед дверью, я не хотела уже отступать. Знание – это сила. Постучав, я открыла дверь. Неудобное расположение. Дверь открылась вплоть до стеллажа напротив нее. И чтобы зайти внутрь, надо сначала протиснуться в угол, а потом, только закрыв ее, обогнуть стеллаж и увидеть три стола. За двумя из них сидели женщины. Одна – совсем пожилая, даже старая, а другая моложе. Молоденькая явно не помощник мне, а вот пожилая… К ее столу я и подошла.

- Здравствуйте, - улыбнулась я, - вы не могли бы мне помочь? Меня зовут Дина.

- Что, опять пересдача? – поджала губы женщина.

Я уже и не знала, радоваться мне или огорчаться, что меня приняли за студентку. Внешность опять сыграла роль.

- Нет, - улыбнулась, - я пишу статью для журнала.

- Ирочка, - посмотрела моя собеседница на коллегу, - зайди, пожалуйста, в двести первую аудиторию и скажи, что я немного задержусь.

- Конечно, Катерина Стефановна!

Когда девушка скрылась за дверью, моя собеседница улыбнулась:

- Вы не журналистка.

- Нет, - покачала я головой, - Алиса Ратомская моей была клиенткой, я психолог.

- Алиса… Я слышала, что она погибла. Знаете, я мало что могу сказать о ее жизни после ухода из института. Талантливая девочка была. И я помню, - усмехнулась женщина, - как мы нашли этого парнишку в подсобке.

- Что, простите? – не поняла я.

- Ратомского. Она стала ему матерью почти, как бы это не звучало. Я не знаю, почему она пригрела этого оборванца, но удивительно, что они прожили пятнадцать лет. Учитывая, что Алиса в свои двадцать шесть на то время уже перестала быть женщиной.

Глава 8 Дина

Новость меня ударила. Только я не поняла, женаты они были или встречались. Но все равно это в голове не укладывалось!

- Извините, Катерина Стефановна, Алиса Геннадьевна была замужем за Андреем Калининым?

- Официально не оформляли, гражданским жили. Она в него влюбилась, как только он появился в институте. Еще совсем молодой, но такой обаятельный.

А то я не знаю, каким он может быть! Кажется, и эта старушка была влюблена в Андрея. Он преподавал в нескольких институтах, брал общую психологию для первокурсников, несколько часов в неделю – ничего сложного. Четверть ставки. В основном, заочники.

Гад, Калинин! Еще утверждал, что заядлый холостяк.

- И как они расстались?

- Не знаю подробностей. Жили они где-то уже полгода, когда Алиса забеременела. Тогда-то все и изменилось. Она не распространялась о личной жизни. Только один раз расплакалась, как я и говорила, у меня на плече. Видимо, не хотела сор из избы выносить. Стала нервной, перестала улыбаться. Все можно было бы списать на беременность, которая проходила довольно тяжело, но мне казалось, что дело в Андрее. И вот где-то за месяц до декретного отпуска ее прямо на скорой увезли из института. Я не знаю, как на таком сроке это называется у врачей – выкидыш или преждевременные роды, но не спасли ни ребенка, ни детородные органы из-за сильного кровотечения. На работу Алиса вернулась где-то через месяц, и с тех про Андрея я не слышала. Он перестал проводить лекции в нашем институте, а Алиса начала сторониться мужчин. Прошел год, а она все одна куковала. Я ей и сказала, что не стоит зацикливаться на прошлом, надо смотреть в будущее. Алиса тогда мне и рассказала обо всем, попросив больше не поднимать эту тему. А еще через два года появился Ярослав…

Я слушала Катерину Стефановну и не могла поверить, что она говорит про того самого Ратомского, с которым мне сегодня довелось познакомиться. Представить его мальчиком-оборванцем, пригревшимся в подсобке… Моей фантазии на это не хватало. И Алиса не побоялась притащить его к себе, а потом еще и вышла за него? Что это? Нереализованный материнский инстинкт? И с кем удовлетворял свои потребности Ратомский на протяжении пятнадцати лет?

Странная ситуация…

- Заболталась я с вами, - спохватилась Катерина Стефановна, - уже полчаса лекции прошло.

- Извините, что отвлекла вас, - выдала я широкую улыбку, и место укуса дало о себе знать.

- Страстный у вас мужчина, - заметила с хитрецой преподаватель. – Бадяга поможет, быстрее след пройдет.

- Спасибо, - ответила я, выходя следом за ней с кафедры.

Да уж, страстный мужчина… Его бы страсть в нужное русло, а не на людей бросаться.

На улице я осмотрелась в поисках аптеки. Мазь бы какая-нибудь точно не помешала. Зеленый крестик я заметила на противоположной стороне дороги. Пока переходила дорогу, стояла в очереди, все думала, что же сказать Вадиму. Даже тональник не скрыл синяк от любопытных глаз Катерины Стефановны, от мужа уж точно не спрячешь.

И пусть Вадим не ревнив, но вопросы возникнут точно. И что мне сказать? Дорогой, я заявилась домой к взбешенному мужу погибшей клиенты, и он меня укусил?

Да уж… Иногда чистая правда выглядит бредовей любой фантазии. Но и врать не хотелось. Одна ложь порождает другую, и потом уже не разобраться, с чего все началось, когда этот ком лжи и обмана понесется с горы. Вот только логичное объяснение никак не приходило в голову.

Вадима дома не было. Странно, но я обрадовалась, а через минуту чертыхнулась. Ратомский одним действием уже влез в мои отношения с мужем. Сволочь! Чего он добивается? Такое ощущение, что я просто становлюсь для него козлом отпущения.

И Алиса еще говорила, что у нее замечательный муж?

Да, именно так. И я вообще не понимаю. Готова даже поверить, что у мужа Алисы есть злобный брат-близнец. Нет, я определенно схожу с ума. Может, к Калинину записаться?

Кстати, тоже интересная ситуация вырисовывается. Неужели он, когда назвал вуз, думал, что я не узнаю о его прошлом с Алисой? Андрей Григорьевич не дурак, так что догадался бы. Тогда, возможно, он просто не видел смысла скрывать их отношения. Так бывает: люди сходятся, расходятся, некоторые и детей теряют. Ну да, криминального тут ничего нет. Это сразу я неоднозначно среагировала на его имя, потому что оно для меня стало полной неожиданностью. Но ведь на самом-то деле… Вполне обычная ситуация.

- Дина! Дина! – кажется, Вадим звал меня уже не в первый раз, но я так увлеклась мыслями о посторонних людях, что даже не заметила, как он появился в дверях спальни.

- Привет, - посмотрела я на мужа.

- Как дела? – спросил он.

- Нормально, а у тебя?

Обычный вечерний разговор, только почему-то сегодня говорить не хотелось. Сейчас Вадим ответит тоже какой-нибудь дежурной фразой, бросит пиджак в кресло, закатает рукава рубашки и спросит, буду ли я чай. Он повторил все действия в точной последовательности и ушел на кухню.

Вернулся с двумя кружками, поставил их на стеклянный столик, щелкнул пультом от телевизора и повернулся ко мне. Я знала – он хочет спросить, что будем смотреть. Но ритуал был нарушен, потому что Вадим нахмурился и удивленно протянул:

Глава 9 Дина

- Ударилась, - ответила я Вадиму и мысленно чертыхнулась.

Ну вот, ком лжи начал собираться. Надеюсь, следы зубов он не рассмотрит, учитывая, что синяк стал еще больше и слился в одно пятно. Если не присматриваться, конечно. Но, когда начнет сходить, будет хуже.

Вадим помолчал, а потом спросил:

- Может, к врачу?

- Из-за синяка? Не стоит.

Только, возможно, прививка от бешенства не помешала бы.

- А что случилось?

Бля, ну что его сегодня пробрало? И что сейчас делать? Опять врать? Хорошо хоть шею прикрыла гольфом под горло.

- Стул в кабинете сломался. И с него – прямо подбородком о стол.

И что за чушь мне пришла в голову? Может, я не бешенством от Ратомского заразилась, а психическим расстройством?

Телефонный звонок отвлек меня от почти параноидального бреда.

Калинин.

- Слушаю, - ответила я на звонок, хотя хотелось начать разговор со слов: «Сволочь ты, Андрей Григорьевич».

- Ну и по какому поводу ты меня целый день доставала?

- Давайте завтра встретимся.

- Дина, я уезжаю на конференцию в Москву, у тебя есть только сегодняшняя ночь.

- Я приеду?

- Через полчаса буду дома.

Пока он вернется, я точно сдохну от любопытства, если раньше меня Ратомский где-нибудь в лесочке не прикопает. Нет, однозначно паранойя начинается. Я начала переодеваться, когда Вадим, который сегодня вообще мои мысли не занимал, спросил:

- Может, ты скажешь, куда собираешься на ночь глядя?

- У меня дела, скоро вернусь. Я к Калинину. Он завтра уезжает, а у меня к нему срочные вопросы по работе.

Муж кивнул, вроде бы успокоившись. А я, послав ему воздушный поцелуй, схватила ключи от машины и выскочила за дверь. Какой-то непонятный азарт гнал меня вперед, я в нетерпении барабанила пальцами по рулю на светофорах, кусала нижнюю губу и почти выдохнула, въехав во двор дома Андрея.

Так, для начала успокоиться. Слишком много эмоций…

В подъезд я входила минут через пять, надеясь, что выгляжу хотя бы не так, что готова разорвать Калинина.

- Привет, - Андрей стоял в дверях и внимательно смотрел, как я подхожу, а потом усмехнулся: - Что, эти старые сплетницы с кафедры уже донесли?

Проницательный, как всегда. И почти до апатичности спокойный. Да, мне до такого мастерства еще далеко. Ходить вокруг да около нет смысла, так что я просто кивнула. Калинин пропустил меня в квартиру, и мы привычно оказались на кухне друг напротив друга.

Андрей молчал. Нет, он не станет говорить первым. Сейчас главное – задать правильный вопрос.

- Почему ты не сказал, что Алиса была твоей женой?

- Она не была мне женой.

Я скрипнула зубами. А хотя кто я такая, чтобы он тут передо мной душу обнажал? Точно не его консультирующий специалист.

- Андрей, ты издеваешься? – вздохнула я печально.

- Не пытайся мною манипулировать, Дина, я лично тебя учил всем приемам. Твои печальные глаза и жалостливый тон меня не проберут. Да тебе и не идет такое выражение лица.

- Расскажешь?

Да, в кошки-мышки в Калининым играть бесполезно. Поэтому простой вопрос. Андрей расскажет столько, сколько посчитает нужным. А если что-то захочет утаить, то и клещами не вытащишь.

- Ты раздуваешь какую-то мелодраму на пустом месте. Какая разница, с кем я трахался почти двадцать лет назад?

- Циник, - констатировала я.

- Вот давай обойдемся без твоих заключений, - поморщился Андрей. – Что ты сейчас хочешь от меня услышать? Слезливую историю? Увы, - развел он руками. – Все как обычно. Познакомились, прониклись симпатией, стали спать. Алиса залетела, чему я не особо обрадовался. Даже предложил ей сделать аборт. Истерику, как сделали бы некоторые женщины в таком случае, она не закатила. Мы достаточно спокойно поговорили и поняли друг друга. Я не отказывался от ответственности, но и от мысли о радостях семейной жизни сводило зубы. Потом Алиса попала в больницу. Ребенка не спасли, она была на длительной реабилитации, и после выписки из больницы мы вполне по-дружески разошлись. Так бывает, Дина.

В принципе, Калинин мне ничего нового не рассказал. Все это я уже слышала от коллеги Алисы. Ну, вот же жук. Вроде бы и говорит, ничего не утаивает, но прекрасно понимает, что это все я уже знаю.

- И сейчас, когда ей понадобился психолог, ты почему-то направил Алису ко мне?

- Ну ты же понимаешь, что сам я не мог ее консультировать, потому что не был бы объективным. И отправил ее к тебе я не сразу.

Что ж, складная история. И да, по сути, совсем обычная. Просто в ней слишком много личного и слишком много совпадений.

- А мужа ее ты хорошо знаешь?

- Ярослава? Не очень, я однажды помог ему по просьбе Алисы, но говорить об этом не буду. Конфиденциальность, как понимаешь.

Глава 10 Ярослав

Никогда не опаздывал, но сейчас уже пять минут десятого, а я только въезжаю на парковку. Ирина успела позвонить и обеспокоенно спросить, не случилось ли чего. Случилось, блядь. Я так увлекся созерцанием лица с медовыми глазами в файлах, которые вчера получил, что не заметил, как остыл кофе и как время ускорило свой бег. Она меня как будто гипнотизировала даже с фотографии.

Чертова сука! Она стала занимать слишком много места в моей голове.

Стеклянные двери распахнулись, и я, игнорируя лифт, направился к лестнице. В приемной пахло кофе и слегка Ириниными духами. Странно, я раньше этого не замечал. С каких пор запахи стали моим фетишем?

- Ярослав Владимирович, - заметила меня секретарь и поднялась с кресла, - доброе утро.

- Здравствуйте, - кивнул я. – Можно мне кофе, черный и крепкий.

- Пара минут, - подошла она к кофемашине. – Корицу добавить?

Запахи приемной тут же ушли, а я снова почувствовал тот самый запах с примесью восточных пряностей.

- Нет! – ответил довольно резко и хлопнул дверью кабинета.

Это уже какое-то наваждение. Что мне теперь – отказаться от восточных кухонь, приправ, чтобы не думать о Сивцовой? Полное дерьмо!

Ирина открыла дверь, предварительно два раза постучав, и поставила передо мной чашку кофе со словами:

- В приемной Игорь Валентинович.

- Пусть заходит. И отправьте мне на электронку список встреч на сегодня.

- На сегодня встреч нет, Ярослав Владимирович.

Отлично, голова с самого утра работает плохо, а уж общаться с людьми вообще желания нет.

- Доброе утро! – сказал Игорь, закрывая дверь, когда Ирина пригласила его в кабинет. – Я подумал над вашей вчерашней просьбой.

- Ты о Закамском? – догадался я.

- Да, думаю, что смогу все устроить.

- Отлично.

Игорь бросил мне на стол папку и заметил:

- Выбор, конечно, хорош, но я все равно не понимаю, зачем для такого объекта Закамский. Я свяжусь с его фирмой, чтобы обговорить детали.

- Не надо, я буду с ним работать напрямую.

У моего начальника отдела по материально-техническому снабжению брови удивленно поползли вверх, но спорить он не стал. Блядь, вот и на хрен мне это надо?

До обеда я подписал несколько документов, сделал два звонка, вот только работа не отвлекала. Так глубоко засели эти медовые глаза, этот восточный запах. И черт знает, что с этим делать. Нет, так дело не пойдет…

Нажал на кнопку селектора и сразу же услышал голос секретаря:

- Да, Ярослав Владимирович?

- Ирина, я уезжаю по делам. Заберешь документы со стола и отправишь по нужным адресам.

- Хорошо.

На выходе из здания я получил сообщение с адресом. Наконец-то! Уже думал, что не дождусь. Отправив в ответ, что буду через двадцать минут, сел в машину и поехал на окраину города. Конспиратор хренов.

Дешевая кафешка, которая вряд ли привлекала кого-то, кроме дальнобойщиков, была почти пустой. Деревянные столы, местами сбитые на углах, с надписями, как на школьных партах, заляпанные жалюзи на окнах, липкий пол. И куда только санстанция смотрит?

Зато человека, с которым я встречался, обстановка ничуть не смущала. Он уплетал за обе щеки что-то, по цвету напоминавшее борщ, но отвратительно пахнувшее. Я поморщился, присаживаясь напротив, и попросил:

- Убери эту гадость, меня сейчас стошнит.

Коротаев усмехнулся и, вытершись бумажной салфеткой, с укором сказал:

- Зарплата мента не позволяет ходить по дорогим ресторанам, а дома я могу позволить себе лишь яичницу и пельмени.

- Тех денег, что я тебе дал, должно хватить на ежедневный обед в нормальном кафе в течение года.

- Кстати, - Коротаев сделал драматическую паузу, откинувшись на стуле, - не помешала бы надбавка, я огромную работу проделал.

- Докладывай, а там я сам решу, стоит твоя работа премии или нет.

Георгий Иванович был не самым милым типом, но удостоверение следака в кармане давало ему определенные полномочия, которыми он и пользовался, стараясь заработать. За это его винить не стоило – каждый выживает как умеет. По сути, мы просто заключили сделку, которой оба должны остаться довольны. Взяток я ему не предлагал, просто дополнительный заработок.

- Значит, так-с… Я проверил все ломбарды в городе. Заметьте, в городе, - поднял он вверх указательный палец, набивая цену, - но кольцо вашей жены нигде не засветилось. Выписка с банковского счета, к которому привязана карта, что вы мне предоставили, дала относительное представление о ее последних передвижениях. Алиса Геннадьевна заправила машину, - достал Коротаев смартфон и показал место на карте, - вот здесь, потом сняла наличные в банкомате в этом здании. И это последняя операция по карте. Видеозаписи у охраны не сохранились, так что узнать, долго ли она там пробыла, я не смог. Пока не было времени обойти все конторы в том здании, но я постараюсь, хотя по истечении двух месяцев вряд ли кто-то ее вспомнит, там сотни людей ежедневно.

Глава 11 Ярослав

Если бы она не выматерилась вместе со мной, то я бы решил, что обознался. Не зря же за последний год зрение упало, да и галлюцинации возможны, учитывая, что эта баба занимала последние сутки всю мою голову.

Но это была она, только непохожая на себя вчерашнюю. Сейчас это была не офисная леди. Пока она стояла ко мне спиной, я успел рассмотреть не только аппетитный зад, но и небрежно собранный на макушке хвост, выбритый фигурно затылок, выступающую из-под бретельки татуировку на лопатке. Наверное, поэтому даже и не мог подумать, что это та самая женщина, которая вчера пришла с непроницаемым лицом в мой дом, со всей своей долбанной профессиональной выдержкой.

Сейчас она смотрела на меня, не скрывая удивления. И, черт возьми, я хотел подойти ближе, чтобы увидеть, как ее медовые глаза снова меняют цвет.

Но даже в этом тусклом свете, который даже не доходил до углов комнаты, я увидел, как по ее виску покатилась капля пота. Меня так увлекло это зрелище, что я проследил ее путь по щеке, а потом блеск исчез в полумраке между лицом и шеей, прямо на том месте, где виднелся синяк. Пара секунд – и на ключице снова капля, уже больше, смешавшаяся с другой. Она впиталась в футболку, как раз на часто вздымающейся груди…

- Ярослав Владимирович, - ее голос резанул раскаленный воздух, который от интонации почти заискрился, - вы меня преследуете?

Она говорила спокойно, почти равнодушно. Почти…

- Больно ты мне нужна, - сказал я, начав обматывать вторую руку, только бы не пялиться на ее сиськи и зад, обтянутые тонкой тканью.

Что сделала она? Сука, она меня взбесила! Сделала вид, что меня здесь нет, и продолжила дубасить мешок.

Когда я только начал заниматься бизнесом, Алиса меня заставила меня сходить на пару тренингов и прочитать несколько книг по психологии менеджмента. Может, я и не такой профи, как эта чертова психологиня, но помню, что игнорирование – один из способов влияния. Поражает самооценку человека, а мою самооценку трогать не стоило.

Но все равно больше привлекали внимание ее движения. Она двигалась грациозно, но в то же время с неприсущей для ее комплекции силой. Как пантера. Хотя нет, ей бы больше сравнение с пумой подошло.

Но все равно меня задело, поэтому я, не задумываясь, выпалил:

- Дина Анатольевна, спарринг?

Она придержала мешок руками и снова повернулась, сдув с лица выбившуюся из хвоста прядь.

- Вы шутите?

- Ну… - усмехнулся я, стараясь ее разозлить, - если ты мужу объяснила прошлые синяки, то и новые сможешь.

Пришло время уложить ее на лопатки. Я хотел сделать это фигурально, но, видимо, получится буквально. Мне нравилась эта игра под названием «Вчера ничего не было». Умело держится – достойный противник.

Она начала подходить ко мне, медленно, так, что я не понимал, кто здесь хищник. Блядь, опять запах… У нее запас этой отравы, что ли?

И я не понимал, какая ее личина настоящая. Вчерашняя или вот эта, дикая.

- Ярослав Владимирович, вы еще не готовы.

- Две минуты, - продолжил я наматывать бинт.

Она сняла перчатки и подошла к импровизированному месту нашего будущего спарринга. Здесь были только два мата, лежавшие рядом друг с другом. И мы.

- Какие правила? – спросил я, сбросив кроссовки и ступив на мягкую поверхность.

- Не думала, что вы им следуете, - усмехнулась она, напрягшись, когда я оказался рядом.

- Тогда без правил.

- Без правил.

Возможно, это было смешно – спарринг с женщиной, которая на голову ниже меня, да еще с комплекцией подростка. Только внешность обманчива.

Ее первый удар я почти пропустил – он просвистел всего в миллиметре от подбородка. И я сам не понял, как в последнюю минуту увернулся. Даже догадываюсь, в какое место она целилась. Мстительная сучка.

Я нацелился ей в плечо, но удар был блокирован, а сама она, резко повернувшись, ударила мне ребром ладони, кажется, в печень и оказалась за моей спиной. Дезориентация. Что ж, неплохо. Только со мной этот номер не пройдет.

Развернувшись, я перехватил руку, которой она готовилась нанести удар, и заломил за спину, нагнув своего… спарринг-партнера. Смешно до жути звучит. Ну и что теперь?

У нее был один выход, только я не думал, что она им воспользуется. Надо было сильнее сжать руку. Она ногой подцепила меня под коленную чашечку и, пока мы падали на маты, успела повернуться.

Блядь, я оказался прямо на ней. Лицом к лицу. Я снова чувствую ее соски, только теперь вместе с бешено бьющимся сердцем ближе к левой стороне. А как она смотрит, упираясь руками в мои плечи.

Я расслабился, а не стоило. Эта миниатюрная кукла перекинула меня назад, через свою голову. Только я вовремя сообразил насчет ее маневра и потянул легкое тело за собой. Она оказалась прямо на мне. Блядь, прямо на моем члене.

- Сдаешься? – спросил я.

- И не подумаю, - ответила она так, как будто я посягнул на ее девичью честь, от которой явно уже ничего не осталось.

Глава 13 Дина

Я даже предположить не могла, что обычная тренировка, к которой я прибегала, чтобы отвлечься, обернется вот этим. Надо было сразу уходить, как только он появился здесь.

Мой косяк. Я не была собрана, не готова к такому повороту. Даже не знаю, что меня больше сбило с толку: его спокойствие, отсутствие вчерашней агрессии или моя собственная пустая голова. Конечно, именно на этот эффект я и надеялась, придя сюда. Освободить мысли, потому что последние дни мозг просто стал пухнуть.

И тут я дала маху. Что меня дернуло согласиться на спарринг с Ратомским? Наверное, бессознательное желание уделать его и уложить на лопатки.

Только на лопатках оказалась я. Не стоило недооценивать противника.

И сейчас я чувствовала его даже острее, чем вчера. Было тяжело дышать из-за его тела сверху, любое движение руками отдавалось болью в запястьях, скованных железной ладонью. Он был слишком близко. Сквозь тонкую ткань его спортивных брюк я чувствовала бедром эрекцию.

Твою ж мать, неужели он еще и возбудиться успел?

А потом… Вот этого я точно не ожидала. Он меня поцеловал. Хотя, наверное, поцелуем это назвать было сложно. Он просто издевался над моим ртом, в который беспрепятственно проник, потому что я растерялась. Грубый напористый язык старался протиснуться как можно глубже, будто бы Ратомский пытался задушить меня этим поцелуем. Зубы, не щадя, царапали кожу губ.

Я потеряла счет времени, не знала, сколько продолжалась эта пытка. Но он этими движениями выбил из меня все силы. Хотелось сопротивляться, но мышцы ослабли, как при сильнейшей нехватке кислорода.

И тут я почувствовала его вторую руку, продвигавшуюся по бедру к талии. Меня это отрезвило. Не могу его сбросить с себя – значит, поступим по-другому. Я прикусила его язык. Ратомский дернулся и отстранился, а во рту появился солоновато-железный привкус. Кровь.

- Сука! – сказал он, привстав надо мной на коленях.

- Сам напросился, - перевернув его на лопатки, чего Ратомский точно не ожидал, поднялась на ноги и направилась в раздевалку, на ходу разматывая эластичные бинты.

Он не оставит это просто так. За каждую пролитую каплю крови он отомстит. Только как? И когда? С его возможностями можно ожидать любой подлянки.

Горячий душ не помогал согреться – меня знобило. Я вздрагивала от каждого звука. Налицо паранойя и мания преследования. Я действительно думала, что Ратомский заявится в женскую раздевалку? С него станется.

Беспринципный, мстительный, продуманный, аккуратный. Мы стали пауками в банке, готовыми сожрать друг друга. Или хомяками. Дурацкое сравнение, но почему-то именно оно всплыло в голове. Это был мой первый контакт со смертью. В лет семь или восемь, когда я тайком от родителей притащила домой двух джунгарских хомячков. Благо, что у меня была своя комната, так что их ночную активность никто не слышал. У мамы я позаимствовала трехлитровую банку – в тесноте да не в обиде. В зоомагазине купила опилки и маленькую коробочку корма, посчитав, что сделала все для их комфорта. Только вскоре начался дачный сезон, и родители стали меня увозить за город. Я оставляла им корм, но однажды выходные затянулись. Кажется, были майские праздники.

И вот я вернулась домой почти после недели отсутствия и увидела маленькие лысые шарики с полоской на спине – особенностью джунгарских хомяков. Родители сожрали свое едва появившееся потомство, а потом самец перегрыз горло самке. И я не знаю, сколько он просидел среди шести трупов. Но, едва увидев меня, лег рядом с самкой и сдох. Отличие от пауков только в мотиве действий…

А вот с мотивом как раз непонятно. Ратомский – загадка. Но между нами явно какая-то химия.

Химия… Химия? Химия!

Может, моя идея бред, но проверить стоит. Только что мне это даст?

Я почти вылетела из душевой в раздевалку, только поскользнулась на плитке и готовилась разбить голову, как меня остановила мужская рука, перехватив поперек живота.

Все-таки я не ошиблась. Пришел.

- Ярослав Владимирович, вы ошиблись, это женская раздевалка, - повернулась к нему, стараясь сделать вид, что одно короткое полотенце на мне – это норма. Не провоцировать, не поддаваться.

Сейчас меня Ратомский и его присутствие здесь не волновали. Или волновали, но мало. Я уже зацепилась за другую мысль, которую не терпелось проверить.

- Ты бы уже определилась, мы на «ты» или на «вы».

- Зависит от ситуации.

Господи, да свали ты уже отсюда и дай переодеться. Вот только Ратомский явно не собирался уходить. Расположился на деревянной скамейке рядом с оставленной мною одеждой и нагло стал пялиться на меня.

- Я не могу понять тебя, - сказал он. – Вчера ты долбанная мозгоправка, сегодня почти девочка с улицы. Вчера такая холодная, сдержанная, непробиваемая, а сегодня дерзкая, бойкая, стервозная.

- А и не надо понимать, - усмехнулась я в ответ, поняв, что он растерян, хоть и старается не показывать.

- Но все-таки ты сука, - подытожил Ратомский.

- Как скажете. А теперь мне надо переодеться.

Глава 14 Ярослав

Какого хрена я вообще поперся в женскую раздевалку? Да сам не знаю. Но она как будто знала, что я приду. И все-таки обыграла меня.

Эта сучка меня сделала, когда еще выходила из зала, виляя своей задницей. И я, повинуясь какому-то животному инстинкту, пошел за ней. Хоть и взвешивал свое решение довольно долго. А еще этот чертов язык болел.

И я знал – она понимает, что просто так это не пройдет.

Она приняла этот бой. Она пойдет дальше. Если вчера еще она пыталась сгладить ситуацию. Возможно, я бы принял это… Но сегодня – нет.

Это был вызов.

А ее переодевание… Я хотел уйти, но продолжал смотреть, чувствуя, как от каждого ее движения, вроде бы такого автоматического, обычного, член все больше напрягается.

Она натягивала трусики, черные, кружевные. Потом застегнула лифчик, тоже черный – явно комплект. Блядь, я хотел ее.

Самому от этой мысли становилось тошно, но хотел. Мне казалось, что все ее движения были грациозными – стриптиз во всем его проявлении. Нагнуть бы и хорошенько отыметь.

Но сейчас надо остановиться. Она делает вид, что меня здесь нет – умно. А теперь пусть почувствует себя в безопасности. А со стояком я справлюсь.

На стоянке я увидел ее. Она сидела в машине и пялилась в телефон. Причем так, как будто решала проблемы мирового масштаба. Окно со стороны водительской двери было открыто, а она была так увлечена, что даже не заметила, как я оказался рядом.

Блядь, разноцветную картинку на экране ее телефона я узнал бы из тысячи. Это была таблица Менделеева. Любимая картинка Алисы. Она иногда, мучаясь паническими атаками, повторяла, засыпая: «Водород, гелий, литий, бериллий…»

Я не понимал, но потом посмотрел. Начало порядковых чисел, и она безошибочно называла все элементы по порядку.

И какого черта психолог таращится так увлеченно в таблицу Менделеева, что даже меня не замечает? А ведь я стою, облокотившись на ее машину. Нет, ноль реакции.

- Дина Анатольевна!

Я сказал громко специально. Она должна растеряться.

Предвиденного эффекта не получилось. Она всего лишь спокойно отложила телефон на пассажирское сидение и посмотрела на меня, слегка прищурившись. Солнце светило ей в глаза, но они стали еще светлее. Цветочный мед.

Но она как пчела, красивая и полезная, только в то же время может ужалить. Сегодня я уже это понял.

Она выдохнула и улыбнулась:

- Ярослав Владимирович, вы что-то хотели?

- Давно ты химией увлекаешься?

- Не поняла…

- Я видел таблицу на твоем телефоне.

Вот это выдержка! Она сидела с непроницаемым лицом – вчерашняя дамочка сейчас передо мной, не сегодняшняя, не та, что лежала со мной на матах.

- И что? Это преступление? – поинтересовалась она, но в медовых глазах черти начали отплясывать ламбаду.

- Ты же понимаешь, что я могу тебе устроить?

Я зря сказал это. Сам понимал – это акт безысходности, признание своего поражения. Все-таки она сегодня ведет. Я дошел до банальных угроз.

- Ярослав Владимирович, что вы сделаете?

Она даже открыла дверь и вышла из машины. Показала, что не боится.

И что мне сделать? Почувствуй себя победителем, а я нанесу удар, когда ты окончательно расслабишься. И ни папа, отставной генерал ФСБ, и ни муж, и ни ты сама… Никто не поможет.

- Я? – делано удивился. – Ничего. Ты сама все сделаешь. Ты будешь каждый день просыпаться с мыслью обо мне и засыпать точно так. Ты будешь опасаться всего и всех, потому что ты меня разозлила. Я стану твоим кирпичом на голову, таким случайным и неожиданным.

- Переживу как-нибудь, - она держалась, но цедила слова сквозь зубы.

- А хочешь, я сделаю так, что каждый раз, когда твой муж будет входить в тебя, ты тоже будешь думать обо мне?

Непонимание, а потом страх в ее глазах… Я сделал ее. Шах и мат сегодня ей. Надо закончить. Довести дело до конца.

И я так и поступил. Просто ушел к своей машине.

За что, Алиса, ты меня свела с этой сукой?

Наблюдая в зеркало, как она садится в машину, я испытал какое-то подобие удовлетворения. Я забрался ей в голову – хватит на первое время. Только бы ее выбросить из своей головы. Упругая задница так и стояла перед глазами… Тонкая талия, длинные ноги. Я даже увидел кусочек ее ореолы и оттопыренного соска.

Блядь, она реально думала, что я трахну прямо на парковке? Дура. Но это и хорошо. Значит, она меня не знает. И не узнает.

Только пусть попрощается со своим спокойствием. Я умею давить психологически не хуже, не зря же я служил… Там, где служил. Даже вспоминать не хочется.

Глава 15 Дина

Как бы я не старалась не думать. Как бы я не выкидывала мысли из головы. Как бы не старалась абстрагироваться. Нет… Он занял все мои мысли, он проникнул в мою жизнь. И каждый день начинался с мысли: «Сегодня он что-то сделает».

Кажется, я стала параноиком.

Дни превращались в ад. Я относилась к каждому новому клиенту, как к засланному казачку; хмурилась, когда кто-то на улице смотрел на меня чуть дольше, чем просто мазнул взглядом; думала про Ратомского, когда случались мелкие неприятности.

Вот даже сегодня, пролив кофе на колени, я вспомнила про него. Как будто он был в этом виноват.

Вадим уже не первый день странно косился на меня. Но молчал. До этого момента.

- Дина, что с тобой? Ты уже вторую неделю сама не своя.

За эти почти две недели я была рада только тому, что Вадим был занят какой-то важной работой. Он вроде бы рассказывал о каком-то проекте, о выигранном тендере, но, если честно, я почти не слушала. Ратомский проник слишком глубоко в меня, я могла думать лишь о нем, о его возможных ходах.

- Все нормально, - улыбнулась я, поцеловав мужа в щеку.

Ни черта у меня нет нормального в последнее время! Я сбросила юбку и, нагнувшись, положила ее в стиральную машину.

- Прекрасный вид, - услышала сзади и вздрогнула.

Боже, только не сейчас… Я не могу. Но Вадима тоже можно понять – три недели максимум выдерживает взрослый мужчина без секса. А мы уже почти забыли, что это такое. И если мужу мешала усталость вечерами, то мне мешал Ратомский. Его слова так и звучали в ушах. И я понимала – да, буду думать о нем, занимаясь любовью с Вадимом.

Ничего, это пройдет. Но только не сейчас.

Я почувствовала руки на бедрах, потом был поцелуй в шею – ничего. Я не могу настроиться даже на секс с мужем. Рука Вадима проделала дорожку от груди к животу и скользнула в трусики. Круговые движения по клитору и вокруг него не вызвали ничего – никакого отголоска в моем теле.

А все потому, что мозг не смог расслабиться.

- Дина!

Он выдохнул так разочарованно мое имя, что я почти почувствовала себя виноватой во всех смертных грехах.

- Вадим, извини, мне надо бежать.

Я выскочила из ванной, быстро в шкафу нашла новую юбку и, стараясь не смотреть на Вадима, вышла из квартиры.

Все было неправильно.

Каблук сломался на лестнице – и я, конечно, обвинила в этом Ратомского. Сняв обувь, я дошла до машины, понимая, что домой возвращаться не хочу. Лучше доехать до ближайшего магазина, чем еще раз натолкнуться на непонимающий взгляд Вадима.

Во всем виноват он. Ярослав Ратомский.

Я купила туфли, пусть не такие удобные, как предыдущие, но хоть что-то. И почему-то эти туфли ужасного цвета. Зеленые, нет… Цвета хаки. Тоже нет. Болотного. Да, это был болотный цвет.

И я снова вспомнила его глаза.

Я просто схожу с ума. Иначе никак это не назовешь. И я устала. Я просто устала от этой психологической атаки. Я стала хуже спать, не выполняю супружеский долг (идиотское определение), вижу везде и во всех подлогу от Ратомского…

Он гениальный манипулятор, но я же тоже не пальцем делана. Что ж тогда чувствую себя настолько отвратно?

Блядь, я даже с мужем не могу переспать, не думая о Ратомском! Пора с этим заканчивать.

Мы же взрослые люди и можем поговорить. Просто поговорить. Просто расставить все точки над известной буквой.

Антон Алексеевич позвонил, когда я подъехала к бизнес-центру. Уже и забыла, что к нему обращалась, но информация лишней не бывает.

- Да? – ответила я на звонок.

- Здравствуйте, Дина. Я не буду ходить вокруг да около… Чем вас заинтересовал этот человек?

- Мы с ним не сошлись во мнении по ряду вопросов, - обтекаемо, но вполне честно ответила я, хоть и не понимала вопроса моего бывшего клиента.

Да и тон у Антона Алексеевича был такой, как будто я попросила его достать мне файлы под грифом «Секретно». Очень нехорошее предчувствие.

- Дина, я должен сказать, что человек он непростой. Но все увидите сами в тех документах, что я вам отправил. Сначала почитайте, а потом уже думайте – стоит ли с ним не сходиться во мнениях.

- Вы меня пугаете…

- Почитайте, Дина. Тогда поймете.

С Антоном Алексеевичем я попрощалась быстро. Так не терпелось заглянуть в электронную почту. Теперь я буду подготовленной. Вот только где были мои мозги, когда я летела к нему на работу? И если бы не этот своевременный звонок, то я, возможно, снова бы наломала дров. И снова проиграла, когда бы думала, что победа за мной.

Глаза бегали по строчкам, а я хотела просто утопить педаль газа и слинять отсюда. Я реально связалась не с тем человеком. Я поломаю об него зубы, ногти и жизнь.

Только жить в страхе, в постоянном ожидании какого-то поступка от Ратомского тоже жить было невозможно. Меня хватило на пару недель. Больше не могу. Сейчас мы пусть и не разойдемся друзьями, но хотя бы я попробую сгладить ситуацию.

Глава 16 Ярослав

Когда Ирина сказала имя посетителя, у меня была секунда, чтобы прийти в себя. Я успел.

Конечно, ждал ее, но сдалась она слишком быстро.

Держится, улыбается… И во всем ее идеальном виде только туфли выбиваются из общего фона. Интересно – почему?

Она красивая, это нельзя не отметить. Сегодня с ней профессиональная выдержка, а хотелось видеть дикую девушку, которая пыталась уложить меня на матах.

И я ее сделал. Морально раздавил. И даже для этого мне не пришлось ничего предпринимать – она все сделала сама. Загнала себя в ловушку собственных мыслей. Оказывается, и психолога можно запутать. И даже так легко. Всего-то ничего не делая.

И сегодня она просто так не уйдет. Я просто рявкнул:

- Стоять!!!

И она остановилась. Не шевелилась даже. Но по позе я видел, какое напряжение в ее теле. Она, блядь, была почти идеальной женщиной. Красивое тело: тонкая длинная шея, ровные ноги, контуры талии и округлые бедра. Я не обращал раньше внимания, пока она в этой юбке, которую вроде называют карандашом, и приталенной блузке не повернулась ко мне задом.

Она приросла к полу после моих слов, а я не мог оторвать от нее взгляд.

Я подошел сзади бесшумно. И она вздрогнула, когда моя рука коснулась ее задницы.

- Ты ошиблась, - выдохнул ей в ухо. – Здесь тоже нет границ.

Она обернулась, и мы оказались лицом к лицу. Ее медовые глаза не давали мне спать ночами, их я почему-то вспоминал, когда дрочил в душе. Ее запах преследовал меня повсюду. Да я даже трахался, думая о ней!

И сейчас… Я задохнулся. Чувствовал, как меня бесит все в ней, но сделал шаг еще ближе, чтобы наши тела соприкоснулись.

Я чувствовал ее сиськи. Снова…

В ее глазах – непонимание. В ее движениях – паника.

- Я буду орать,- сказала она шепотом.

Еще не время. Или время?

- А сколько раз ты трахалась с мужем после нашего последнего разговора?

Она пару раз схватила ртом воздух. Так возмущенно.

И я понял – ни разу. Она несколько недель не трахалась с мужем, потому что думала обо мне. Я все-таки добился, чего хотел. Я в ее голове основательно засел.

- Зачем это вам надо? Почему вы все это делаете?

Хорошие вопросы. Только вот, если честно, я и сам забыл на них ответы. Все как-то просто завертелось, закрутилось. Желание размазать ее усиливалось, и, кажется, в моих действиях не осталось ни зерна разума.

- Ты мне не нравишься, - ответил я.

- Вы мне тоже совсем не симпатичны, но я не считаю это поводом портить друг другу жизнь.

- А в том и дело, что я тебе ничего не портил.

Снова проигрывает. Ну же, сделай что-нибудь, иначе я разочаруюсь.

Но хотя бы то, что она не отступила ни на шаг, уже нравилось. Не показывает свой страх. Терпит соприкосновение наших тел, смотрит прямо в глаза и чувствует мое дыхание, когда я бросаю слова прямо ей в лицо.

И вдруг она улыбнулась уже знакомой победной улыбкой, которая меня так разозлила, когда она приперлась ко мне домой.

- Ярослав Владимирович, - начала она говорить голосом гипнотизера, - я представляю, как вам сложно было после всего. Только мы больше не на войне, мы не враги. Вы, кажется, до сих пор не можете успокоиться. Наверное, там было несладко. Кошмары по ночам мучают?

Я неосознанно начал сжимать кулаки, просто до хруста. Откуда? Хотя глупый вопрос. Если я смог навести о ней справки, то и ей ничего не мешало это сделать.

- Папочку попросила разузнать?

Нет уж, знай, что и я информирован.

Она даже не удивилась. Только еще шире улыбнулась.

- Что вы? Зачем отцу нервы портить?

Молодец, перестала корчить из себя непонятно что. Пусть теперь покажет зубки. А они у нее острые, учитывая, что язык довольно долго болел после укуса. Вот тут укус за укус, как око за око.

Только на ее провокации я не поддамся. И ее голос, такой же медовый, не возымеет эффект.

- Поверь, ты ничего обо мне не знаешь.

Я не врал. У нее есть бумажки, голые факты, цифры, но о том, что я пережил, она не знает ничего. И каждый переживает это по-своему. Все зависит от человека. А человек – не статистика.

- И я не хочу знать, - ответила она, отступая назад.

Нет, теперь ты хрен уйдешь.

Я перехватил ее через три шага, притянув к себе. А она, кажется, решила, что сопротивление только усилит мой напор, поэтому лишь поморщилась, когда я сжал ее руку.

Умница – другая на ее месте истерила бы уже. А она держится.

- Что ты от меня хочешь? – задала она вопрос.

И опять вопрос без ответа. Я и сам не знаю. Просто хочу растоптать, уничтожить. Жаль, что не только это…

Глава 17 Дина

Наверное, я только в машине начала соображать. Я не помнила коридоры, лица, встреченные по пути… Господи, что я творила?

Причем делала я все с особым удовольствием. Нет, конечно, трогать его член – это не то самое удовольствие, но видеть какую-то растерянность, даже потерянность на его лице – вот это да.

Я даже секса хочу не так, как еще раз увидеть подобное зрелище. Ярослав Ратомский, полностью потерянный, почти беспомощный перед своим желанием. А он меня хотел. Он возбудился только от моего прикосновения. Не хотелось признаваться, но я тоже.

Машина показалась каким-то островком спокойствия, когда я заблокировала двери и осталась наедине с собой.

Но этот раунд остался за мной. Я его сделала. Только все равно остались вместе с чувством превосходства ожидание и боязнь. Он отомстит. Спущенные штаны он не простит никогда. Не тот человек.

Но теперь и я не стану накручивать себя, боясь сделать лишний шаг. Хватит! Получишь все, что хотел.

Я устала быть для него милой девочкой. К черту профессионализм, к черту все правила. Он страшный противник, учитывая его биографию, но я смогу.

Для начала – поговорить с Вадимом.

Я набрала его номер.

- Привет, - сказала, улыбаясь, как будто он мог это видеть. – Не хочешь пообедать?

Муж обрадовался моему звонку.

- Дина, конечно. У меня встреча через полтора часа, но мы успеем. Ты где сейчас?

- На проспекте Гагарина. В зоне моей видимости есть ресторан.

- Я как раз в тот район еду. Сбрось мне адрес.

Оставив машину на том же месте, я просто перешла дорогу и через пару минут сидела за столиком. Ресторан был индийским, дорогим и презентабельным. Меню поражало не столько словами, сколько ценами.

Я попросила воду, решив дождаться Вадима, не делая заказ. Муж появился через минут пятнадцать, и я, улыбнувшись, поднялась навстречу. Он поцеловал меня в щеку и сел напротив, спросив:

- Заказ уже сделала?

- Нет, сейчас выберем.

Остановившись на остром карри с филе утки и личи, мы уставились друг на друга. Я протянула руки в призывном жесте, и Вадим улыбнулся, вложив свои ладони в мои. Так привычно и так обычно. Приятно. Спокойно.

Даже слишком спокойно. И я вспомнила, как это было с Ратомским. Дерзко, больно, на разрыв. От одних воспоминаний я поджала пальцы ног. Нет, хватит, сегодняшний день он мне не испортит.

Нам принесли заказ, и, полив карри кокосовым молоком, мы начали есть. Стало так привычно и обычно, что я почти забыла про Ратомского. Но черт всегда появляется не вовремя.

Я расслабилась, одной рукой держа чашку кофе, а вторую – вложив в протянутую руку Вадима, когда услышала почти над ухом такой бархатный, но уже знакомый голос:

- Добрый день.

Вадим с улыбкой поднял глаза, а я пролила кофе прямо в декольте. Схватив салфетку, начала судорожно вытирать пятно. Вадим поднялся, пожав руку Ратомскому, и сказал:

- Это моя жена, Дина.

- Мы знакомы, - кивнул Ратомский.

- Вот как… - сказал муж.

А этот… Я даже не знаю, каким словом его обозвать. Но он уселся рядом со мной, тут же до боли сжав мое колено под столом.

Вадим ему снова улыбнулся:

- Мы договаривались чуть позже встретиться.

- О, я всегда хожу в этот ресторан. В последнее время полюбил индийскую кухню.

Мужчины начали говорить о делах, а я сидела как на иголках, чувствуя, как рука Ратомского продвигается все выше. По бедру, под юбку. Вадим ничего не замечал, обсуждая какие-то рабочие моменты, а потом поднялся:

- Я на минуту.

Едва муж повернулся спиной, как я перехватила руку Ратомского и прошипела:

- Не смей ко мне прикасаться.

- А то что? – улыбнулся он, вернул он руку ладонь на место. – Давай ты заорешь, устроим здесь скандал. Хочешь?

Конечно, нет. С минуты на минуту вернется Вадим.

- Не хочу, - ответила я.

- Я так и подумал, так что через минуту ты вцепишься в стол, кончая от моих рук.

- Ты меня даже хрен возбудишь, - с вызовом ответила я.

Вот такой тон был ошибкой. Он не смотрел на меня, но я увидела, как дернулась его щека. Хватка на ноге стала сильнее, даже болезненной. А пальцы настойчивее пробирались под юбку.

Чертов теплый май! У меня даже колгот нет под юбкой. Кажется, только его рука была на бедре, но вот я резко почувствовала нажатие снаружи и изнутри.

Бля, я реально вцепилась в стол. Его пальцы продолжали движение, а у меня перед глазами только искры прыгали.

А потом все прекратилось. Быстро, резко, а я все еще не могла отойти.

- Я тебе говорил, - усмехнулся Ратомский, улыбнувшись при этом вернувшемуся Вадиму.

Глава 18 Дина

Чего он от меня ждет? Оправдываться мне не за что, пусть ситуация и выглядит не очень.

- Спасибо, Ярослав Владимирович, - улыбнулась я Ратомскому, надеясь, что улыбка выражает благодарность, а не похожа на оскал.

Вадим вернул флакончик на стол, заметив:

- Не думал, что вы настолько близко знакомы.

Сказал он это без ревности, без упрека, только с удивлением.

- Жена Ярослава Владимировича была моей клиенткой, - пояснила я, пока этот гребаный стратег не выкинул еще какой-нибудь фортель.

Ратомский улыбнулся, слегка приподняв один уголок губ. Выглядело это как одобрение.

Господи, меня уже тошнит от его рожи!

- До свидания, - сказала я и развернулась на каблуках, едва не добавив: «Надеюсь, до нескорого».

За спущенные штаны он отомстил сполна. Это было до отвращения унизительно. И мои прикосновения к нему – сама не знаю, какой черт меня дернул, хотя имя этого черта мне известно. И его прикосновения ко мне. Совести у человека же хватило почти при моем муже, на глазах у посетителей и работников ресторана.

Такое ощущение, что меня помоями облили, а потом еще провели голой по главному проспекту города.

Дома я отмокала в воде часа полтора, не меньше. Хотелось сбросить кожу и обновиться, только бы не чувствовать его больше на себе. Все слишком запуталось, стало приобретать другие масштабы, которые теперь касались не только нас двоих. Только пока я была мухой, а он ­– пауком. На каждый мой шаг он отвечал двумя.

Пора с этим заканчивать. Если сейчас не прекратим, то будет только хуже. Кто-то должен остаться рациональным, а от Ратомского этого ждать не стоит.

Я вышла из ванной и услышала, как в сумке звонит телефон. Номер незнакомый.

- Да? – ответила я, устало выдохнув.

- Дина Анатольевна?

Неуверенный женский голос, какой-то смутно знакомый. Что ли, кто-то из бывших клиентов?

- Да.

- Это Ирина, - пояснила женщина, - секретарь Ярослава Владимировича Ратомского. Я не знаю, зачем вы просили позвонить, но…

- Мы можем встретиться? – перебила я ее. Возможно, и довольно резко, но боялась, что она передумает.

Недолгая пауза.

- Наверное, только я не понимаю… Ладно, - решилась Ирина. – Вы можете приехать ко мне в часов семь?

- Да, говорите адрес.

Едва успев сделать запись в блокноте, услышала, как поворачивается в замке ключ. Что же, Вадим, тебе сегодня не работается?

Вопросы у него явно ко мне есть. А желания отвечать у меня – нет.

Муж зашел в квартиру и привалился плечом к стене, закрыв дверь. Я бросила телефон обратно в сумку и повернулась к нему, улыбнувшись:

- Ты что-то рано.

- Из дома поработаю, - ответил он.

Я кивнула и уже собиралась пойти переодеваться, как Вадим перехватил мою руку и притянул меня к себе.

О, нет! Только не сейчас.

- Вкусно пахнешь, - повел он носом по щеке к шее.

А потом его губы оказались на моих, его руки – на моей спине. Но я, как полная дура, вспоминала укушенный язык Ратомского, когда чувствовала язык Вадима во рту. Вспоминала руки на своем теле, которые не были щадящими или нежными. А когда муж прикусил меня за губу… Все, это слишком!

Я просто отскочила в сторону, наткнувшись на непонимающий взгляд.

- Вадим, мне надо ехать, - как можно мягче сказала я.

Он сбросил обувь и пожал плечами.

- Дина, ты же все равно вернешься. И я надеюсь, что мы все-таки поговорим. Вижу же, что с тобой что-то происходит. И в моем воображении картина вырисовывается не совсем радужная.

Я даже представляла, какая именно. Интересно, а если бы я рассказала все как есть, он бы долго крутил пальцем у виска? Скорее всего, подумал бы, что нам с Ратомским не помешает психиатр.

Уже сидя в машине, я прикидывала, как бы посмотрела на ситуацию со стороны, если бы ко мне пришла клиентка с такой проблемой. Наверное, я бы решила, что людям нечем заняться или что у них какие-то патологические чувства друг к другу.

Да уж, все бредовее и бредовее. Может, просто плюнуть на Ратомского и его непонятную ненависть? На секунду я готова была отказаться от встречи с его секретаршей, забыть про Алису с ее загадками и вернуться домой, но… Даже сама не знаю, почему появилось это «но». Может, любопытство? А может, и желание насолить Ратомскому погнало меня вперед.

До встречи с Ириной было еще много времени, но дома сидеть я не могла. На разговор с Вадимом я не настроена, а находиться в атмосфере недомолвок и непонимания… Да лучше уж в одном помещении с Ратомским!

Я просто просидела два часа перед домом секретарши. Успела навести порядок в бардачке, позвонить подруге, родителям, почитать новости – занимала себя как могла. Наконец, из-за угла дома показалась Ирина, и я вышла из машины, чтобы она меня заметила.

Глава 19 Ярослав

Я сколько ни думал, но так и не смог понять, что вполне нормальный мужик нашел в этой суке. Даже взгляды, которыми они обменивались, сидя друг напротив друга.

Вспомнилась Алиса. Почему-то сразу, как только я увидел их. В этих отношениях не было страсти. Складывалось ощущение, что они оба просто заключили какой-то союз. Вот как и мы с Алисой… Только жену свою я любил. Возможно, они точно так же любили друг друга. Но наверняка трахались. Двое молодых здоровых людей, как иначе?

И почему меня это так заинтересовало? Наверное, хотелось понять их отношения, а значит, и понять ее.

Вадим мне понравился. При паре наших предыдущих встреч я не особо присматривался к нему, но сейчас, конечно, из-за нее мне стало интересно.

Две минуты – и я понял, у кого яйца в этом тандеме.

Не зря мне захотелось убедиться. И я проверил. Физиология у нее, естественно, женская, но как она держалась. И да, она позволила мне это сделать. Сжимала бедра, такие упругие, гладкие, а потом просто пульсировала под моими пальцами, пока ее муж находился в нескольких метрах от нас.

Конечно, не трахаться-то столько! Да я даже не представляю, как такая дикая кошка, которую я видел в спортзале, может играть такую благочестивую роль. Сколько лет они женаты? Вроде пять, как помню по материалам, что мне прислал Родион.

И пока я смотрел на такого умного, правильного, спокойного и порядочного Вадима, понимал, что он не играет. В нем нет фальши. Он просто так и не понял, как жестко попал.

- Ярослав, - сказал он, - спасибо за приглашение.

- Ну что вы, - улыбнулся я в ответ, - вы тоже принимали участие. Так что, до встречи.

Я услышал сигнал смс и достал телефон. Прочитанное меня разозлило и удовлетворило одновременно.

- До свидания, - попрощался Вадим, расплатившись по счету. Даже пересек все мои попытки разделить его.

Нет, все-таки неплохой мужик. И грамотно подходит к делу. Жаль, что так неграмотно к выбору жены.

Только после сегодняшнего дня я уже догадался, кто кого выбрал. Это просто был удобный союз. Возможно, только для нее, возможно, и для них двоих. Судить их брак я не в праве, сам это понимаю, потому что с Алисой у нас отношения были еще нестандартнее.

Сев в машину, тут же набрал номер Коротаева, который и прислал мне сообщение.

Георгий Иванович ответил тут же. Карман опустел, что ли?

- Ярослав Владимирович, - пропел он, - у меня тут кое-какие новости.

- По телефону сможешь? В сообщении было написано, что это касается…

- Да-да, - перебил меня следак. Или опер. Да похрен, в общем.

- Денег еще дать? – в лоб спросил его.

- Ну, они еще никому не мешали… - елейно ответил Коротаев, даже блевать потянуло. – Если вы сейчас подъедете в отдел, то я все расскажу.

- Давай в другом месте, - предложил я.

Следак назвал адрес, наверняка, опять какой-то дешевой забегаловки. Я согласился, прикинув, что мне около получаса добираться до места.

Коротаев уже ждал меня, когда я приехал. Все оказалось еще хуже – столовая умирающего завода, родом из непонятно какого десятилетия. Запах соответствующий, обстановка тоже. На мое появление реакция женщины на раздаче была неоднозначной: сначала она открыла рот, потом проморгалась и неуверенно улыбнулась.

Я перевел взгляд на мента, который с привычным удовольствием уплетал жратву неизвестного происхождения. Посмотрев на белый пластиковый стул, я немного подумал – сесть или не сесть? А потом сам себе усмехнулся.

Все-таки деньги портят людей. С каких пор я стал таким снобом? Раньше не гнушался объедками и сном в грязных подвалах. И если бы не Алиса…

На стул я все же сел и уставился на Коротаева:

- Что у тебя?

- Очень интересная история получается. Я, конечно же, - говорил мент, не переставая жевать, - проделал огромную работу.

- Финансовый вопрос обсудим, - успокоил его, - а пока перестань себя хвалить и приступай к делу.

- В общем, - продолжил он, - потыкался я по тому месту, где ваша жена снимала деньги в банкомате. Уже почти отчаялся, но наткнулся на офис курьерской службы, - так воодушевился Коротаев, что даже забыл о еде. – Люди там не особо юридически подкованные, впрочем, как и везде, так что я немного надавил и увидел записи. Ваша жена отправила в тот день посылку. Расплатилась наличными, судя по весу, пакет был небольшой.

- Кому? – спросил я, чувствуя вязкое, липкое, ужасно отвратительное предчувствие.

- Минуту, - попросил Коротаев, начав листать лежавший на столе блокнот, только эта минута стала для меня невыносимо долгой. – О, нашел. Сивцовой Дине Анатольевне.

Я даже не понял, почему меня это не удивило. Но все равно как-то болезненно резануло ее имя по мне.

В чем дело, Алиса? Почему она? Почему ты не доверилась мне? Жаль, что эти вопросы приходится задавать лишь своему уставшему мозгу. У жены уже не спросишь…

Глава 20 Дина

Разговор со следователем оставил неприятный осадок.

Я опять жду подвоха? Кажется, да. Только вот Ратомский же сказал, что ничего не делал. А я все продолжаю упиваться паранойей.

И как я оказалась во всем этом дерьме? Причем даже с завидным упорством копаюсь в нем. Если об этом узнает Ратомский, то взбесится. Если Вадим – не поймет.

Хотя он и так уже не понимает. Разговор мне дома предстоит не из приятных. Наверное, поэтому и не хочется возвращаться. Впервые за много лет.

Я двигалась по улицам с черепашьей скоростью, прикидывая, что скажу Вадиму. А поговорить надо. Иначе дома повиснет тягучая и холодная атмосфера недопонимания.

Света в окнах не было. Но и надежды на то, что в девять часов муж спит, тоже.

Посидев минут пять в машине, решила – надо идти.

Вадим лежал на кровати перед включенным телевизором, но происходящее на экране его, кажется, совсем не волновало. Увидев меня на пороге комнаты, он спросил:

- Где была?

- Встречалась кое с кем, - и ведь не соврала даже. – По работе, - тоже вполне честно.

Хоть и решаю проблемы клиентки после ее смерти. Только проблемы там или что-то другое, я так сама до сих пор и не поняла.

- Дина, Дина…

Прозвучало так печально и разочарованно. Вадим не идиот, он все чувствует и понимает, и я так хотела ему все рассказать, но боялась. И не знаю, потому ли, что он может оказаться во все это втянут, или же потому, что не хотела разрушать свой привычный и спокойный остров. Хотя спокойствием в моей жизни уже давно не пахнет, но это только мои проблемы.

И я даже представила, какие мысли сейчас бродят в его голове. Это точно надо пресечь:

- Вадим, я тебе не изменяю, не стала наркоманкой, игроманкой или что-то в этом роде, не болею, не беременна, не скрываю внебрачных детей. Это просто проблемы по работе.

- Может, стоит тогда с Калининым посоветоваться, все-таки он твой супервизор?

Я чуть нервно не хихикнула. Вот с кем, с кем, а с Андреем Григорьевичем вряд ли стоит откровенничать, раз уж он не хочет. Хотя, может, я и зря грешу на него. Но все равно слишком много личного в этом болоте.

- Не стоит.

Вадим ничего не ответил. И когда я посчитала, что инцидент хотя бы на сегодня исчерпан, он взял подушку и сказал:

- Отдыхай. Я еще в зале поработаю.

Вот и приплыли. С одной стороны, я почему-то даже рада была, но с другой – понимала, что это разлад.

Вроде и ссоры не было, но все равно мерзкое ощущение. Кого я во всем обвинила? Конечно, Ратомского. Он отравлял мое существование, даже ничего не делая. Он просто ломает мою жизнь!

Я не пошла за Вадимом, а просто разделась и легла на кровать. Слушала, как через незакрытые двери обеих комнат доносится звук стука по клавиатуре, потом шаги на кухню и обратно.

Не знаю, сколько я лежала, прислуживаясь к звукам, но мозг начал вытворять глупости. В темноте людям легче всего сходить с ума, но не за такое же время. А мне уже начали мерещиться в каждом углу зеленые пятна. Нет, даже не зеленые…

Твою мать!.. Кажется, я даже застонала вслух от беспомощности перед собственным разумом.

Вроде где-то в прикроватной тумбочке было снотворное. Не включая торшер, я нащупала блистер. За водой не пойду… Не хочу снова нарваться на разговор. Протолкнув таблетку в горло, понадеялась хотя бы на самовнушение. И вскоре действительно уснула.

Утром я тихо и, признаться, трусливо сбежала из квартиры. Вадим спал на диване в зале, ноутбук стоял рядом на полу. Вряд ли он давно уснул, но тем и лучше. Я успела только принять душ и одеться, решив, что кофе куплю по дороге.

Это просто отвратительно. Вся ситуация в целом. И ситуация в моей семье.

Я хочу прекратить это, но Ратомский вряд ли. Его слишком забавляет эта извращенная игра.

Чертов псих!

И как далеко он собирается зайти?

В отделе полиции было почти безлюдно. Дежурный на входе, сонный после ночи, попивал кофе и смотрел в монитор компьютера. Я сказала ему, куда иду, и он нажал на кнопку, открыв мне дверь и выкрикнув в окошко:

- Двести пятнадцатый кабинет. Георгий Иванович уже там.

Я поднялась на второй этаж, слыша гулкое эхо от своих каблуков. Предчувствие, какое-то заставлявшее все инстинкты бежать отсюда и липким потом разливавшееся по телу, сводило с ума. Интуиция? Возможно.

Но этот пустой отдел напоминал декорацию к фильму ужасов.

Постановка. Сценарий. Фарс.

Еще и дверь в кабинет, который мне как раз и был нужен, так призывно приоткрыта. Но я упорно все списала на свою паранойю, которая развилась после появления Ратомского в моей жизни.

Вдох-выдох. Оказывается, я почти не дышала, пока шла до кабинета. Толкнув дверь, чтобы полностью открыть ее, улыбнулась и сказала:

- Здравствуйте.

Мужчина с проплешиной на голове, которую уже не давалось скрывать редкими волосами, и немного одутловатым лицом сразу прищурился, а потом расплылся в такой улыбке, что мне стало не по себе.

- Доброе утро, - ответил он. – Проходите.

Утро становилось все менее добрым. Но я присела напротив Коротаева, все еще держа улыбку на лице.

Следователь закурил, выпустив дым вверх. Я проследила за полупрозрачной струей, которая разбилась о желтое пятно на потолке. Излюбленный жест. Скопление никотина над этим местом основательное.

И молчит. Что ж, хороший метод. В ожидании, в неизвестности люди теряются. Ни черта! Я-то ни в чем не виновата.

- Извините, - начала я, - но у меня сегодня много дел. Мы можем приступить к делу?

- Можем, - услышала за спиной.

Вот это подстава! Коротаев уставился на меня, видимо, наблюдая за реакцией, а я бросила в него такой взгляд, что следователь даже растерялся, поперхнувшись дымом. Но все-таки выдавил сквозь кашель: