Печать Бафомета

Печать Бафомета

Анастасия Бойцова.

1

— А родовой особняк на Вишнёвой улице и адвокатскую фирму получает мой младший сын Егор, — зачитывал завещание нотариус. — В соответствии с законом вступить в права собственности можно будет по истечении шести месяцев. По условиям завещания эти полгода Егор обязан прожить в особняке. Всё понятно?

Седовласый нотариус поднял взгляд. Наследников было трое: эффектная девушка и два парня. Один из них, молодой человек в простых джинсах, посмотрел на нотариуса и кивнул:

— Понятно.

Было видно, что парень, который небрежным внешним видом разительно отличался от остальных присутствующих в кабине людей, не испытывал неудобства. Он сидел, закинув ногу на ногу, не стесняясь показывать окружающим видавшие виды кеды с протёртыми подошвами. Его зелёные глаза смотрели на остальных родственников с усмешкой и вызовом.

— Раз всё понятно, — нотариус достал какие-то бумаги и положил их на дорогой лакированный стол. — Прошу всех, кто упомянут в завещании, расписаться напротив своих фамилий. Давайте сразу договоримся о дате следующей встречи. Мои помощники за это время подготовят необходимые документы.

Егор, хмурясь, словно зачарованный следил, как его старшая сестра Наташка, получившая от отца две квартиры и салон красоты, взяла авторучку и своими аккуратными пальчиками выводила свою аккуратную подпись. Затем шёл растолстевший Матвей. Грузный, словно медведь. Брат был старше Егора на 6 лет и младше Наташки на 4 года.

«Да, время тебя не пощадило», — подумал Егор, наблюдая за тем, как Матвей пытается удержать авторучку в толстых пальцах. Старшие Ворожейкины никогда не любили младшего брата. Ведь они были детьми от первого брака, а он — от второго. Причём эти двое обвиняли мать Егора в том, что та увела успешного юриста Ворожейкина из семьи, разбив его первый брак. Мать Наташки и Матвея не перенесла измены Дмитрия Ворожейкина, хотя тот не обделял свою первую семью. Но обиженная Татьяна всё равно свела счёты с жизнью. Егору было пять лет, когда двое старших отпрысков Дмитрия Ворожейкина переехали к отцу. А когда Егору исполнилось шесть, его безмятежное детство закончилось.

Вот и сегодня, на похоронах отца, эти двое старались всячески унизить и оскорбить своего младшего брата. Когда Егор подошёл к столу нотариуса, его сестра не смогла сдержаться.

— Как был отребьем, так и остался отбросом, — прошипела ухоженная брюнетка, не стесняясь посторонних людей. — Никогда не понимала, как отца угораздило подцепить твою мамашку-официантку. Так он ещё и дом оставил своему отщепенцу! Родовой особняк! Семейный бизнес! Не Матвею, а этому бездарному недоумку!

Егор по привычке, выработанной годами, никак не отреагировал ни на слова, ни на брезгливо сморщенное лицо сестры. Но внутри его била мелкая дрожь. Как в детстве, когда Наташка пыталась его ужалить побольнее.

«Я не боюсь её! — прошептал он про себя, стараясь быстрее поставить подпись на документах. — Мне не десять лет. Я не боюсь её!»

— Интересно, Наташ, — пробасил Матвей своим гнусным голосом. — Мы с тобой вместе с батей по больницам, по онкоцентрам. А наш младшенький уродец исчез на восемь лет. А теперь посмотрите на него, пришёл за своей долей наследства!

— Матвей! Наталья! Прекратите, пожалуйста, — нотариус, как давний друг семьи, попытался урезонить старших Ворожейкиных. — Вам отец тоже оставил и квартиру в центре, и дачу, и доходный автомобильный бизнес!

— Вы предлагаете успокоиться? Да наш родовой особняк сто́ит как два моих бизнеса и три Наташкиных салона! — взорвался Матвей, и Егор рефлекторно вжал голову в плечи.

— Ничего нельзя поделать, — нотариус развёл руками. — Такова воля умершего.

Адвокат, убедившись, что все формальности соблюдены, убрал подписанные документы в кожаный портфель.

— Наталья, Матвей и Егор, примите мои соболезнования. Ключи от квартир, насколько мне известно, у вас на руках, а документы на недвижимость — у меня. Вам я их передам через полгода, — и адвокат вновь поднял руки в примирительном жесте. — Такова воля покойного. Егор, а вы ключи от особняка получите у управляющей. Вся прислуга уже оповещена о том, что Егор Дмитриевич Ворожейкин — новый владелец дома.

После этих слов поверенный Дмитрия Егоровича Ворожейкина покинул кабинет. Егор, бросив опасливый взгляд на ошарашенных и взбешённых родственников, поспешил вслед за нотариусом. Тем более, кто его знает, что у старших Ворожейкиных на уме.

2

Такси остановилось напротив больших кованых ворот. Егор посмотрел вверх. Где-то там, за забором, виднелся третий этаж теперь уже его особняка. Открыв калитку, парень отметил про себя, что дом ничуть не изменился за те восемь лет, что он отсутствовал. Фасад здания, выполненного в классическом стиле, всё так же украшали колонны, лепнины и барельефы. У арочного окна на втором этаже, там, где раньше была комната отца, Егор заметил движение, словно кто-то смотрел во двор, отодвинув штору. Новый хозяин быстрым шагом двинулся к парадному входу. Перед глазами замелькали картинки из детства, словно кадры старого кинофильма.

Вот Наташка и Матвей пытаются столкнуть шестилетнего Егора с широкой уличной лестницы. Старшие старались всё обставить так, словно неуклюжий младший братец сам споткнулся и ударился головой о мраморные ступени. От большой потери крови и смерти парня спас садовник, прибежавший на шум. Или случай, когда они выгнали Егора зимой за дверь, отобрали обувь и смотрели, как мороз пробирается под лёгкую трикотажную пижаму, кричали, что рождение Егора — ошибка. А семилетний мальчик без мамы и с постоянно отсутствующим отцом им верил. И молчал. Молчал, когда его оставляли на ночь в закрытом туалете и он спал на кафельном полу. Молчал, когда сестра «случайно» ударила его мячом в лицо. А отец, изредка появлявшийся за обеденным столом, восхищался тем, какие у него замечательные дети. Никогда не ссорятся и мирно живут под одной крышей.