Печать дракона

Глава 1

Пришёл он на рассвете, когда я уже, и наорался, и наплакался, и попрощался с белым светом. Вылез из чащи, весь облепленный листьями, в зелёных потёках на кожаных латах. Хоть я периодически впадал в забытьё, но тут оживился и даже нашёл сил негромко позвать. Когда он увидел меня у каменного столба, с нелепо задранными вверх руками, то даже будто бы удивился. Подошёл ближе, наверное, чтобы удостовериться, что я не призрак. Я хотел сказать что-нибудь приветственное, но горло моё пересохло. Тогда он, — воистину святой человек, — вытащил флягу и поднёс к моим губам. В свете неяркой луны лицо его показалось мне молодым и таким гладким, словно вырезанным из дерева гокки, и лишь потом, уже днём, я разглядел на нём следы многочисленных битв.

— Может, разрубишь цепи? — рискнул посоветовать я, когда напился. — Всё же он может прилететь в любой момент. А мне бы не хотелось стать его завтраком.

— А разве драконы питаются не молодыми незамужними девицами, что без порока?— произнёс он, и я впервые услышал его голос: низкий, но без хрипотцы, которой грешат все эти охотники на драконов.

— Девственницами, ага, — согласился я. — Просто они в нашей деревне кончились. У нас в последнее время девчонки, не успев получить «проклятье Евы», бегут на сеновал иногда с первым встречным, лишь бы не попасть в список на очередную жертву.

— Понятно, — усмехнулся он, и я поразился его «славной» улыбке. От такого оскала у врагов, верно, начиналась икота, у меня же сделалось горячо в животе, и я скрестил ноги, чтобы не опозориться. — Решили, что дракон не разберёт, чьи девственные косточки хрустят на зубах, мальчика или девочки?

— Да бес их знает. И всё же развяжи меня. Может, успеем удрать.

— Тогда дракон прилетит в деревню и спалит урожай. Таков ведь был договор? Вы ему деву прекрасную каждый месяц, а он вас не трогает?

— Откуда знаешь? — восхитился я его проницательностью. — Ну и спалит! Так им и надо!

— Ого! Когда молодых девчонок волокли в горы, ты не возражал?

Над моей головой лязгнул меч, цепи упали, съездив меня по уху. Я почесал ушибленное ухо, потёр затёкшие руки.

— Своя рубашка и всё такое… Могу я узнать имя спасителя? Я Андрий.

Он посмотрел на меня и чуть подумал. Потом нехотя сказал:

— Бранд. Бранд из Люканга.

— Слышал о тебе! — обрадовался я. — Неужели наши раскошелились на охотника на драконов?

— Зачем бы им тогда понадобился ты? — Бранд хмыкнул и направился в пещеру, на входе он вытащил из сумки на поясе небольшой стеклянный сосуд, раздался щелчок, и на каменных стенах заплясали тени.

Идти за ним было страшно. Длинные волосы Бранда, стянутые в хвост, вились по спине тёмными змеями. Шёл он без всякой опаски, как у себя дома. В этот момент я на секунду подумал, что надо уносить ноги, пока есть возможность.

— Старосты вашей деревни жадны, как те самые драконы. Что он просил? Золота или девиц, я так понимаю? Золота им было жалко, в отличие от девиц: одной меньше, одной больше. — Он даже не оглянулся, не сомневаясь, что я следую за ним. И он был прав: мне одинаково страшно было и оставаться здесь, и спускаться с горы в одиночку.

Ну да, когда несколько лет назад в горах завёлся дракон, старосты наши жутко переполошились. Послали к дракону делегацию. Он и объявил плату за то, что не будет губить посевы и жрать коров. Заодно пообещал защиту от грабителей. Ну а девицы, что ж, это уж как водится, жертвовали собой для всеобщего блага.

Под ногами у нас хрустели кости. Я страшился смотреть чьи. Мы вышли в большой зал, где высилась огромная гора золотых побрякушек: монеты, украшения, кубки…

— А правда, драконы на золоте спят, как мы на перинах?

Голос мой разнёсся эхом под сводами и полетал там, возвращаясь обрывками слов: «авда… коны… лоте… ринах, ринах, ринах…»

Я испугано прикрыл рот руками. Бранд что-то искал, ворошил мечом кучу золота, расшвыривал монеты ногой. Наконец нагнулся и с тихим возгласом выудил из кучи нечто длинное: цепочку с зеленым камнем в оправе из дубовых листьев. После чего сунул находку за пазуху и направился к выходу.

Оказавшись снаружи, Бранд загасил фонарь и подошёл к уже прорубленному им и почти снова заросшему проходу в густых зарослях хищного леса.

— А… ты разве не будешь сражаться с драконом? — Я даже немного разочаровался, поняв, что не стану свидетелем битвы, о которой смогу позже слагать баллады и петь их на праздниках.

— Зачем? Он мне ничего не сделал этот бедолага. Правда, убил моего друга. Но бой был честным. Я лишь хотел вернуть семейную реликвию его родным. — Бранд похлопал себя по груди, где прятался медальон.

— Ну, а как же законы рыцарства, защита слабых и всё такое?

Глава 2

Не буду утомлять вас долгим рассказом о нашем знакомстве. Это мне важно, это я помню каждую минуточку этого дня, а для простых слушателей всё можно уложить в одну фразу: он спас меня и теперь я буду служить ему верой и правдой. Не сразу, конечно, Бранд принял это моё добровольное служение. Но потом смирился. А я старался. Очень. Чистил кобылку, оружие, латал доспех. Проверял пищу на предмет яда. Бранд сначала смеялся, но когда я чуть не загнулся от поданного ему вина, смеяться перестал.

Это так с ним расплатиться хотели в одной деревне за избавление от бешеного вепря, губившего посевы. Жлобы несчастные. Хотя и правда несчастные. После того, как Бранд снёс голову их старосте и сказал, что если я умру, то вырежет всех мужчин, меня лечили как короля. И выходили. После чего Бранд забрал у них все деньги. А еще великолепного коняшку. Для меня. Осла, на котором я ездил до сих пор, сначала хотели продать, но потом решили оставить для поклажи. Так мы и путешествовали от города к городу, от деревни к деревне.

Не могу сказать, что убили много драконов. Вообще-то ни одного. Честно, мне казалось, что Бранд не слишком-то и ищет работу. Меня это более чем устраивало, потому что деньги у господина водились и без того, и ели мы всегда сытно, и ночевали не под открытым небом. Иногда мы ненадолго останавливались в городе или большом поселении, и Бранд зарабатывал тем, что показывал чудеса ловкости. Я стоял у деревянной стенки, а он метал в меня ножи. Коронным номером было проткнуть яблоко на моей голове. Первый раз я, простите меня все святые, чуть в штаны не напустил, но потом привык.

И вот Марта. Да. Марта, Марта… Я увидел её, и у меня дыхание перехватило, а она даже не посмотрела в мою сторону. Зато с интересом разглядывала моего господина. Хотя он на неё внимания в тот раз совсем не обратил. Рассёдлывал кобылку, снимал с осла сумку с припасами. Марта тогда крутанулась на одной ноге, лишь юбки взметнулись, да рыжий локон из-под платка затрепетал на ветру, и убежала обратно в дом. Бранд толкнул меня в бок, чтобы я не стоял истуканом, и мы пошли на постоялый двор.

Народа не было. Мы договорились о ночлеге и ужине. Бранд вытащил из сумки подбитого зайца. Хозяин принял его с поклоном и утащил в кухню. Посидели немного, выпили пива. Ничего так, на мой вкус. А Бранд морщился. Ну может, он и привык к более изысканным напиткам. Он мало рассказывал о себе, но иногда его прорывало на откровенность. Так постепенно я узнал, что родом он с севера, там у него даже семья осталась, но почему-то он с ними не общается. Воевал. Потом, когда север и юг заключили мир, стал наёмником. Но за ерунду всякую не берётся. Драконов ему подавай. Ну ладно. У каждого свои причуды. За драконов платят хорошо. Вернее, денег просят прилично. Потому не все готовы платить. Некоторые вот решают, что проще с драконами договориться.

Так о чем я? Да, о Марте. Марту я увидел снова на следующий день. Она вилась возле конюшни, где я седлал наших лошадей. Вилась, а потом сказала:

— Эх, ты, оруженосец! Кобыла-то ваша скоро захромает.

Я уставился на неё и вместо того, чтобы послать подальше, глупо улыбнулся. А Марта подошла, подняла кобыле переднее копыто и показала стёртую подкову.

— У нас хороший кузнец есть. Недорого берёт.

И я пошёл с этой вестью к господину. Бранд выслушал и кивнул.

Кузнец обещал прийти в полдень. Пока ждали, от нечего делать господину пришло в голову поучить меня ратному делу. Он и раньше порывался, но что-то нам все время мешало. Итак, он сунул мне в руки меч и стал показывать приёмы. Да и не приёмы даже, а для начала стойку с оружием в руках.

— Андрий, чтоб тебя, это ж меч, а не пастуший кнут. Выпрямись, меч не убежит, он не корова.

Он покрикивал, я старался, и тут послышался звонкий смех. Это смеялась Марта. Выглядывая из-за столба, она так заразительно смеялась, что и я тоже засмеялся. Обидно не было. Я же знаю, что я неуклюжий. А вот Бранд нахмурился. Марта увидела его взгляд и стала серьёзной и какой-то слегка важной.

— Можно мне попробовать? — спросила она и закусила губу, видно, готовая к отказу.

— Не женское… — начал было Бранд, но потом вдруг вытащил у меня меч и протянул Марте. — Ну, пробуй.

Она взяла его, чуть охнула от неожиданной тяжести. Взяла обеими руками, встала, переложила меч в правую руку и застыла. По лбу её скатилась капелька пота. Видно было, что она еле удерживает такую тяжесть.

— Уф! — выдохнула она и опустила меч острым концом в землю. — Никогда не думала, что они такие тяжёлые. — Теперь она смотрела прямо в лицо Бранду. Глаза у неё были такого зелёного цвета, что и не передать. Как молодая листва весной.

— Разные бывают, — сказал Бранд и взгляд не отвёл.

Так они и стояли, и смотрели, и я ещё тогда всё понял. Даже взревновал немного. Но потом утешился. Сегодня или завтра мы поедем дальше, а Марта останется. Останется приятным воспоминанием для меня и, наверное, чуть более приятным для господина.