Печать позора

Глава 1. 2 года назад.

POV Жаки

Эта история началась банально.

И я даже предположить не могла, что этот обычный вечер изменит всю мою жизнь, перевернет все с ног на голову. Друзья станут врагами, а тот, кого я любила - моим личным адом.

- Эй, Жаки, - у моей подруги совсем нет терпения, - давай быстрее. Мы же опоздаем. Там всех симпатичных разберут. Что мне потом прикажешь делать?

Вечеринка на пляже. Для нашего небольшого городка это вполне нормально. Я бы даже сказала обыденно. Наша молодёжь любит подзависнуть на частном пляже кого-нибудь богатея. А таковых у нас было очень много, ведь все семьи нашего городка обеспеченные - кто-то больше, кто-то меньше. И дома стояли как на подбор – особняки, с видом на океан.

На их фоне я выделяюсь. И не самым лучшим образом, ведь моё «родовое гнездо» выглядит скромнее. Нет, не поймите неправильно. У моей семьи небольшой строительный бизнес, который отец постоянно развивает. И, несмотря на то, что мы живём, не считая расходов, и я могу позволить себе одежду от известных брендов, мы всё же не дотягиваем до уровня тех, чьи дома расположились на берегу океана.

Я, конечно, немного завидую им, но каждый раз напоминаю себе, что у меня есть много из того, чего нет у них: любящие родители, замечательные соседи, хорошие учителя, верные друзья.

Мою лучшую подругу зовут Вики. Мы часто смеёмся, говоря, что нам судьбой предначертано стать лучшими друзьями.

Жаки и Вики.

Жаклин и Виктория.

У моей подруги не только имя победы, она сама по жизни победитель. Красивая брюнетка с хорошей фигурой. Она обладала именно той внешностью, которая нравилась противоположному полу.

А моя внешность заставляла их притормозить, подумав хорошенько. Нет, опережаю ваши мысли, я не страшненькая.

Представьте себе невысокую, стройную девушку с белыми длинными и невероятно густыми волосами. Представили? А теперь добавьте ей молочного цвета кожу, маленький, чуть заострённый носик, пухлые губки. Как вам?

Неплохо, да?

И вот именно сейчас вообразите, что у этой девушки огромнейшие глаза, ярко синего цвета. Такие глаза пугают и завораживают одновременно.

Именно они и вызывают у противоположного пола смешанные чувства. Вики утверждает, что я нравлюсь парням, но они побаиваются моих глаз – слишком невинно, слишком открыто, слишком красиво.

Меня это слегка расстраивает. Я ведь не нарочно. Такая уж уродилась. Если не считать парней, то в городке меня любили. Я ведь отличница, умница, всегда вежлива и общительна.

Кто ж знал, что скоро все изменится до неузнаваемости…

На эту вечеринку я возлагаю большие надежды, поэтому мы с Вики выбрали мне самое офигенное платье – коротенькое, розовое, с красным пояском на талии. Цвет идеально сочетается с моей кожей, а длина открывает прекрасный вид на мои стройные ноги.

Оглядываясь назад, я понимаю, как глупо себя повела. Разве не наивно было считать, что какое-то платье поможет мне влюбить его в себя?

С какой ненавистью я топтала это платье, давясь слезами, найдя его через пару дней в своем школьном шкафчике. После чего сожгла эту тряпку, к чертям собачьим, в мусорном баке напротив моего дома. Но это будет потом…

Сейчас же я нервно постукивала ногой, сидя в машине подруги. Вики настояла на том, чтобы накрасить меня. Мне ведь нужно, чтобы ОН посмотрел на меня.

Лучше бы не смотрел…

Так вот, когда мы все-таки добрались, вечеринка уже была в полном разгаре. Многие парни, да и девушки, уже были изрядно выпившие: одни шатались из стороны в сторону, другие танцевали, третьи уже блевали где-то в углу.

Я сразу заметила Его - причину моих стараний.

Николас Свен - хозяин вечеринки и, по совместительству, самый горячий парень нашей школы. Высокий, стройный, темноволосый, с глазами цвета горького шоколада. Один его взгляд заставлял девушек раздвигать свои ножки, чем он без зазрения совести пользовался.

Все знают, что он бабник. Я тоже знаю. Но это не мешает мне быть влюбленной в него уже пару месяцев. Это случилось, когда на уроке химии нас объединили в пару. Одного его взгляда и хриплого «привет» хватило, чтобы моё сердце пустилось вскачь.

- Жаки! Ты пялишься!

Да, я знаю об этом. Но не могу ничего с собой поделать. Сегодня он выглядел даже лучше чем обычно, хотя я думала, что это невозможно. Наверное, все дело в освещении и самой атмосфере. Вечер, музыка, полусвет, на заднем плане шум океана.

Он надел темные джинсы, которые идеально подчеркивали его ягодицы. Вики всегда смеялась, что была бы не против ущипнуть его за них.

- М-м-м, сладенький, - постоянно повторяла она.

Тонкий серый свитер, с v-образным вырезом, открывал идеальный вид на его накаченную загорелую грудь. На шее привычно висела подвеска прямоугольной формы на черной кожаной веревке. Никто не знал, откуда она и что значит. Ник никогда не снимал её и никому не рассказывал, что она для него значит.

- Жаки!

Я все-таки посмотрела на Вики, она покачала головой и засмеялась.

- Ты не должна так открыто проявлять к нему интерес!

- Он никогда не обратит на меня внимания. - Я шумно выдохнула, наблюдая, как очередная красотка повисла на его плече.

Ник стоял в компании своих друзей недалеко от бара. Его окружение было таким же, как он сам. Самовлюбленные нахальные типы, думающие, что им все дозволено. Самым близким его другом был Маркус Дэвис. Они выглядели как два брата и вели себя соответствующе.

- Как думаешь, я смогу соблазнить Марка?

Когда Вики успела выпить?

Да, Маркус безумно красив, но лично я считала его намного опаснее Ника. Когда он проходил рядом, все волоски на моем теле становились дыбом.

Глава 2. Наши дни.

POV Жаки

«Я сильная. Я справлюсь. Больше не болит. Они - никто. Всё это не важно» - моя мантра на каждый день.

Я не хочу просыпаться. Я хочу уснуть и забыться навсегда. Но что-то заставляет меня подниматься с постели каждый божий день. Умываться и расчёсываться не обязательно. Я крашу ногти чёрным лаком, подвожу глаза чёрным, иногда красным карандашом хорошенько растушёвывая, отчего мой взгляд кажется зловещим - это мой способ защититься.

Надеваю безликие вещи. Самый лучший вариант - чёрные джинсы с дырками на коленях, чёрная или серая худи. Капюшон - обязательный атрибут. В него я могу спрятать свои заметные белые волосы. Они привлекают слишком много внимания. Я пыталась обрезать их, но мама не позволила, просто отобрала ножницы, не сказав ни слова. Врачи говорят, что это просто реакция на стресс.

Возможно.

Я не отрицаю.

Мама, как обычно, готовит блинчики. Но меня от них тошнит. Меня тошнит от всего, что я когда-то любила - будь то блинчики или пожилая соседка, которая всегда улыбалась мне два года назад.

- Вот, дорогая. - Мама протягивает мне чашку с ароматным кофе.

Я сажусь за стол, делаю глоток. Горячо. Жидкость обжигает горло. Я люблю кофе, особенно этот сорт. Но сейчас он горчит. Ставлю стакан на стол, есть не хочется.

- Мам, мне пора.

- Но ты ничего не съела.

Кто-то может подумать, что она переживает. И это будет ошибочным суждением, поверьте мне на слово.

- Папа сегодня вернётся. - Мамино лицо еще больше засветилось, хотя я думала, что дальше некуда. - Наконец-то поужинаем всей семьёй.

Мы давно уже не семья.

Она старается это отрицать, но мы отдаляемся друг от друга с каждым днём. Отец постоянно куда-то уезжает. Он говорит, что все это ради нашего бизнеса, но я думаю, что это не так. Нет, я не считаю, что у него другая женщина. Ему просто тяжело находиться в нашем доме. Мама все еще беззаботно улыбается, отчего мне постоянно хочется зарычать, но ничего не изменить. Прошлого не вернуть.

Некоторые слабости ведут к необдуманным действиям, которые, в свою очередь, бьют тебя наотмашь своими последствиями.

- У тебя глаза ангела, - прошептал он.

Что ж, теперь я - падший ангел. Падать было очень больно, но я справилась.

Я жива. По крайней мере, могу дышать. И плевать, что воздух каждый раз обжигает мои лёгкие. Глаза больше не слезятся. Просто не могут. Слёзы удел слабых, а я сильная.

Я ненавижу школу.

Наверно, так хоть раз в жизни говорит любой подросток. Но для меня это не просто слова.

Школа - ад для меня. Я каждый день жарюсь на этой чертовой огненной сковородке. Только вот вместо чертей - ученики, на месте дьявола - Николас Свен, мой персональный Люцифер.

Зайти в школу и остаться незамеченной - ага, как бы не так. Всегда найдется какой-нибудь идиот, который обратит на меня - ничтожного червя - свое внимание.

Чувствую удар по ноге и падаю на кафельный пол школьного коридора. Смех, свист и его скрипучий голос:

- Что, сучка, думала, мы забыли? Даже не надейся!

- Эх, жалко. - Это уже другой голос. - Я б ей вдул. Могла бы ко мне обратиться, я бы был с тобой более ласковым. И не было бы сейчас всего этого.

Его слова порождают новую волну смеха. Я смотрю на свои колени, немного раскровила старые раны - не страшно.

Боль лишь напоминание.

Я поднимаюсь, не смотря по сторонам. А зачем? Я и так их всех уже видела. Я уже смотрела им в глаза, просила остановиться, прекратить весь этот ужас, но им все равно. ВСЕМ.

В классах я сижу в самом дальнем углу. Сидеть со мной рядом - строго запрещено. Разговаривать со мной - Боже упаси! Если это конечно не издевательства. Хотите оскорбить - пожалуйста, ударить - можно, плюнуть - давайте пару раз. Люди не всегда такие, как мы думаем. Воткнуть нож в и без того раненую спину может каждый. Вне зависимости от близости к тебе.

- Ты же понимаешь, - взволновано говорила Вики, - это все не просто так. Они не отступят и не успокоятся. Ты теперь новая игрушка. И те, кто рядом с тобой тоже могут ею стать.

Она заплакала. Я ошарашено смотрела на неё, еще не понимая, что происходит, о чём она говорит.

- Жаки, - заныла Вики,- я так не смогу. Быть изгоем - не для меня, ты же знаешь.

Она еще раз шмыгнула носом, затем подошла ко мне ближе, взяла за руку. Я смотрела на неё, не моргая. Вся эта ситуация казалось мне бредом. В нашем мире этого не может быть. Нельзя так поступать с человеком. Это же не гуманно, в конце концов!

- Мы больше не будем дружить. - Я почувствовала, как мне на голову вылили ушат холодной воды. Я чуть не задохнулась. Всё тело покрылось мурашками, по спине пробежал холодок. Остаться без Вики - это как остаться без воздуха. Она же моя вторая половинка, моя сестра, хоть и не по крови.

Затем, добив меня своим жалобным «прости», она развернулась и убежала.

Я иду по коридору, капюшон скрывает моё лицо. Да никто, собственно, и не смотрит на него. Лицо не важно с тех пор, как я перестала плакать на глазах у всех и просить пощады. Музыка в наушниках - единственное, что я хочу слышать. Школа во время перемены похожа на рой комаров. Они также противно пищат и норовят тебя укусить, выпить побольше крови.

Мои глаза опущены в пол, и я натыкаюсь на лакированные туфельки. И не одни. Раз, два, три, четыре. Четыре пары дорогущих туфелек на высоченных шпильках.

Боже, только не это…

Я понимаю, что столкновения не избежать. Поднимаю взгляд в тот момент, как из моих ушей вырывают наушники.

Глава 3

POV Жаки

Подножка, и я снова падаю. И вам доброе утро. Снова смех. Боль в коленках. Эйфория закончилась, я вернулась с небес на землю. Моя реальность похожа на ад, где всем весело, а мне больно и хочется плакать.

Передо мной возникает чья-то рука. Девичья. Я поднимаю глаза. Та самая иностранка, Яна, кажется.

- Ты, типа, очень неуклюжая, да? - Она не дожидается, когда я возьму её руку, нагибается и пытается поднять меня за плечи.

Я встаю с пола. Она отряхивает мои джинсы - сумасшедшая какая-то. Сегодня она оделась еще интереснее. Темная футболка с рисунком олененка Бемби, белые шорты, розовые балетки, на голове легкая вязаная шапочка. Её волосы свободной волной лежат на плечах. Она не была накрашена, ни грамма косметики - своей естественностью Яна точно выделялась в нашей школе.

- Я ведь так и не узнала твоего имени, - говорит она.

Я открываю рот, чтобы ответить, но за меня это делают другие.

- А это Жаки. - Сара, конечно, кто же ещё. - Местная потаскушка. И я бы на твоём месте не прикасалась к ней.

Сара в компании своих куколок. Они улыбаются в тридцать два ровных, слишком белых зуба.

- Ну, я рада, что ты не на моём месте, - ответила Яна. - Позволь мне самой решать, к кому прикасаться, а к кому нет.

У меня аж челюсть отвисла. Что-что?

У Сары была такая же реакция. Улыбка сползла с её противного лица.

- Ты - новенькая, - вторая попытка, - поэтому, наверно, еще не разобралась в правилах нашей школы.

- Я знаю правила всех школ, - отрезает Яна. - Учиться, учиться и еще раз учиться. Всё остальное меня не волнует. А ты, силиконовая королева, занимайся своими делами.

Она смотрит на меня и улыбается. Земля, похоже, сошла с орбиты или поменяла свой спутник. К этому моменту мы привлекли слишком много внимания. Никто не двигался с места, все ждали, чем же закончится такое неожиданное противостояние. В нашей школе нет такого человека, который осмелился бы перечить Её Величеству Саре.

- Да как ты смеешь! - Кажется, кто-то разозлился.

Сара подходит к нам очень близко.

- Ты еще пожалеешь об этом!

- Буду с нетерпением ждать этого момента. - Яну эта ситуация явно забавляла. Она прищурила один глаз, сделала щелчок пальцами, затем выпрямила указательный и большой пальцы, и направила на Сару, будто пистолет.

Впервые за два года я готова была рассмеяться. Сейчас Сара была похожа на жабу. Она также раздувала щёки и беззвучно то открывала рот, то закрывала. Оставалось еще только квакнуть.

- Детка, закрой рот, а то муха залетит, - сказала Яна, затем она схватила меня за руку и потащила дальше по коридору.

Только пройдя дальше, я заметила, что среди зрителей был еще и Маркус. Он выглядел мрачнее обычного. Хм.

- Какой у тебя урок? - на ходу спросила Яна.

- Химия, - выдавила я.

Мы зашли в класс. Я направилась к своему столу в самом дальнем углу. Она последовала за мной.

- У меня тоже химия. И я сидела за этим столом весь прошлый месяц.

Яна села рядом и повернулась ко мне.

- Значит, Жаки? - Девушка подпёрла голову рукой. - Это сокращение?

- Жаклин, - мой голос больше напоминал писк мыши.

Она очень пристально смотрела на меня, но мне не захотелось съежиться, как это обычно бывает. Я была ей благодарна за поддержку, и одновременно меня тревожили ее последствия. Эта девушка слишком открыто и ясно улыбалась. Не хотелось, чтобы её улыбка потухла, а глаза перестали искриться.

- Тебе лучше пересесть, - делаю я попытку.

- Да, да, это мы уже проходили. Печать позора - это та еще херня. Я тут спросила, и мне, конечно, объяснили.

Я сглотнула. Ну, вот. Она знает.

- Но, - продолжила Яна, - мне насрать. Вот честно. Плевать я хотела на законы этой школы.

- Но… - начала я, она меня оборвала.

- Никаких «но»! Я здесь совсем одна. Ты тоже одиночка. Вместе мы не пропадем.

Первое время после того, как Виктория отказалась от меня, я думала о том, что бы было, если бы она осталась рядом? Если бы трусость не заставила её бросить подругу детства? Может, все не было бы настолько плохо?

Мы были бы друг у друга, поддерживали и утешали. Сара не смогла бы справиться с нами обеими.

Сначала я ждала, что она вернется. Затем возненавидела её, сожгла все фотографии, выбросила подарки. Тогда случился первый нервный срыв. Меня поставили на учёт в местном отделении психиатрии.

После ненависти пришла боль, затем отчаяние, одиночество.

Предательство подруги, которая отказалась быть со мной в трудную минуту. Предательство парня, которому я подарила свою девственность. И, наконец, предательство отца. Он уехал, оставил меня, его не было, когда я ревела, грызла и рвала подушку, когда до крови сжимала кулаки, чтобы унять боль в груди. А мама делала все, чтобы не замечать, как её дочь распадается на мелкие осколки.

Слёзы. Слёзы. Слёзы. Я могла посоревноваться с океаном.

Не могу даже предположить, что Яна увидела в моих глазах. Она накрыла мою руку своей и слегка сжала.

- Ты не должна больше быть одна, - прошептала девушка. - Тебе нужен друг. Мне он тоже нужен, честно говоря. Я здесь никого не знаю. Да и не хочу знать, после всего услышанного и увиденного.

Я открыла рот, чтобы ответить, но класс стал заполняться учениками. Что я могла ей ответить? Я готова была расплакаться. Весь её вид говорил, что она не осуждает меня, не считает шалавой, как делали все остальные. Яна смотрит на меня с надеждой. Только вот, чего она ждёт от меня?

Вошел наш преподаватель, и мы уставились в учебники. Казалось, каждого теперь занимают собственные мысли.

Интересно, о чём задумалась Яна? Я видела, как её взгляд невзначай устремлялся туда, где сидели Николас и Маркус. И у меня возникал вопрос, так ли невинно её стремление подружиться со мной?

Глава 4

POV Жаки

Когда я выбежала из штаб-квартиры мистера Дика, Яна уже ждала меня. Она шикарно смотрелась, сидя в своём кабриолете. На ее лице красовались дорогущие солнцезащитные очки, хотя одета она была довольно скромно. Короткая юбка-колокол нежно-голубого цвета, белый топ, босоножки без каблука. Я же выглядела как обычно. Светлые джинсы с «драными» коленями, белый топ и шапка, в которую заправлены волосы.

- Хай. - Яна сдвинула очки вниз и прищурилась. - Ты когда-нибудь показываешь свои волосы?

- Только дома, - честно признаюсь я.

- Сними шапку, жарко ведь, - она не приказывала, но и не просила.

Я замешкалась.

- Давай, - настаивала Яна.

Я быстро сняла шапку и кинула её в рюкзак. Мои длинные белые волосы рассыпались по плечам. Я ощутила приятное чувство свободы впервые за эти два года.

- Вау! - Яна сняла очки, чтобы внимательно рассмотреть мои волосы.

Она уже видела их тогда, в школьном туалете. Но сейчас они выглядели по-другому. Я помыла и хорошенько расчесала их, после чего они не торчали в разные стороны, а лежали ровной волной и выглядели еще более густыми.

- Как ты можешь их прятать?

- Знаешь, - зло выдыхает Сара, - меня раздражают твои волосы!

Я стою, прижавшись к шкафчикам в школьной раздевалке. Сара подходит всё ближе и ближе. Я пытаюсь вжаться в шкафчики еще больше, что, естественно, было невозможно. Позади неё Лейла, Кэрол и Виктория.

Когда она успела присоединиться к ним?

Вики больше не моя подруга. Но я даже представить себе не могла, что она окажется в компании тех, кому очень нравится издеваться надо мной.

Разве люди могут так поступать?

Мы дружили с детства. Вместе играли в песочнице, вместе ели, вместе спали. А теперь она стоит и смотрит, как какая-то сука хватает меня за волосы.

- Почему у такой шлюхи такие шикарные волосы? - Сара хватает прядь моих волос и с силой рвет их на себя.

Из моей груди вырывается крик. Боль. Ощущение, что снимают скальп. Я дернулась вперед, вслед за своими волосами, которые все еще сжимала рука этой дряни. Но в следующую секунду Сара резко отпускает мои волосы и толкает меня назад. Я врезаюсь головой в шкафчики, медленно оседаю на пол.

Я даже ничего не успеваю понять, Сара подходит ко мне. Я поднимаю на нее глаза и вижу ножницы в её руках.

- Нет! – кричу я.

Я резко встаю, от чего кружится голова. К нам подходят Кэрол и Лейла - одна с одной стороны, другая с другой. Виктория остаётся стоять на месте.

- Вики, - мой голос задрожал, из глаз уже потекли слёзы солёным ручьём.

- Я покараулю, - говорит она.

Я смотрю, как моя подруга разворачивается и выходит из раздевалки, оставив меня с ними.

- Ну что, - довольно заулыбалась Сара, - приступим?

Я все еще не отрываю глаз от двери.

- Вики, - всхлипываю я.

Я не стала сопротивляться, когда Лейла и Кэрол сильно надавили мне на плечи. Я оказалась на коленях. Такое ощущение, словно мне в сердце вонзили нож. И не просто воткнули, а еще и прокрутили. Я не могу вдохнуть: воздух стал обжигающим.

- Сейчас мы тебе сделаем стрижку, какая и должна быть у такой потаскушки.

Я слышу, как лязгают ножницы Сары, и вижу упавшую белую прядь.

Слёзы застилают глаза. Я вся обмякла. Осознание того, что даже когда-то лучшая подруга не поможет мне, опустошало все внутри.

Боль, обида, бессилие, беспомощность. И в сотый раз заданный вопрос - за что?

После этого я стала прятать свои волосы, чтобы не привлекать к себе внимание.

Первый порыв, конечно, был обрезать их. Нет, даже сбрить налысо. Но потом я решила, что так я выполню их желание. Да и маму на тот момент мне еще было жаль. Она считала, что волосы - это гордость женщины. У неё и так чуть истерика не случилась, когда она увидела работу Сары. Но даже это не заставило её задуматься о моих школьных проблемах.

Я хотела уйти в другую школу или перевестись по обмену в другую страну, но мама была настроена решительно. Она отказалась подписывать документ. А без её согласия выезд был невозможен.

- Много они обрезали?

Яна смотрела на руль машины, одновременно ковыряя ноготь безымянного пальца большим. Слава Богу, она не начала жалеть меня. Ненавижу жалость.

Меня жалели в психиатрической больнице.

Медсёстры постоянно повторяли:

- Бедная девочка. Такая молодая, а уже психически неуравновешенная.

- Вы слышали? На ней печать позора. Ник Свен.

- Бедная девочка. Такая молодая, а уже шалава.

Хотя согласна, возможно, это и не было жалостью.

Яна просто сидела и молча давала понять, что понимает меня.

- Нет, - протянула я. - Им помешали.

- Кто? - Она явно оживилась.

- Тренер женской команды по волейболу. У них была тренировка.

- Чёрт!

- А ты думала, что кто-то захотел мне помочь? Ха, как бы не так. Ты первая, кто это сделал за два года.

Меня избегали, как прокаженную. Будто я могу заразить их какой-то жутко-опасной и неизлечимой болезнью. Это, конечно, вышло за рамки школы. Весь город гудел о моём падении.

Если бы это был огромный город, как, например, Майами или Нью-Йорк, никто бы даже не заметил. Но в нашем городке такая новость стала сенсацией. На Жаклин Томсон, дочери Элеоноры Томсон, поставлена печать позора. И поставил её сам Николас Свен - сын самого богатого и уважаемого человека нашего городка.

Общаться со мной - равносильно самому поймать эту печать, поэтому меня избегали, как могли. Доходило даже до того, что меня попросту игнорировали, будь то магазин или же кафе.

Глава 5

POV Жаки

Проснувшись утром, я почувствовала странный прилив сил. Я вспомнила наше вчерашнее дурачество на берегу.

Мы брызгались, бегали и смеялись. Много-много смеялись. Это было похоже на сумасшествие. Две абсолютно неадекватные девушки танцуют, причём музыки не было, бегают по берегу друг за другом по кругу. Я вдоволь нахлебалась солёной воды, впрочем, как и Яна.

Яна взяла с меня слово, что сегодня в школу я надену что-то более открытое. Я приняла душ, расчесала и высушила волосы. Впервые за долгое время открыла свой шкаф с мыслью, что все вещи там наверно покрылись плесенью. Но нет, мои опасения не оправдались. Мама регулярно отдавала вещи в химчистку. И ей было не важно, надеваю я их или нет.

Я выбрала легкую темно-зеленую юбку-миди ниже колен, короткий топ в бело-черную полоску и аккуратные белые кроссовки на невысокой платформе. Не помню, чтобы я все это покупала.

Мама.

В другой раз я бы разозлилась, но сейчас все же мысленно поблагодарила её за это.

Я решила сделать аккуратный макияж. Нарисовала черные стрелки, немного туши, слегка поправила брови, и в конце немного матовой помады на мои пухлые губы. Я взглянула на себя в зеркало. Очень даже неплохо.

Странно, что одна девушка, за один вечер смогла вдохнуть в меня жизнь. Оказывается, я ждала именно этого, чтобы вновь стать самой собой. Я всё ещё боялась, но почему-то была готова к борьбе.

Папа все еще не уехал, что очень удивило меня, когда я спустилась вниз. Он так и замер с чашкой в руке.

Я видела, что родители шокированы. Улыбнулась им.

- Мам, - обратилась я к матери, - мой кофе готов?

- Конечно, милая. - Она засуетилась по кухне, затем поставила передо мной небольшую чашку с моим любимым Мокко.

Я вдохнула его аромат, от чего закружилась голова.

- Что-то случилось? - Папа заговорил со мной?

Теперь уже я уставилась на него. Он выглядел как-то сконфужено. А мама? Ну, она как всегда улыбалась. Это ужасно раздражало. Я раньше задавалась вопросом: если бы я вдруг умерла, она бы тоже улыбалась и говорила, что всё прекрасно?

- Нет, - коротко ответила я.

М-м-м, шоколадно-ореховое послевкусие. Я даже глаза зажмурила от удовольствия.

Мама подала мне тарелку с блинчиками, но есть мне не хотелось. Слишком много я съела вчера на ночь.

Я впервые за два года посмотрела вокруг. Вся кухня была сделана их дерева отличного качества. Кухонный п-образный гарнитур, стойка, на которой мы всегда завтракали и обедали. А вот ужинали мы в столовой. Большие окна и пышный тюль. За время моего пребывания в депрессии здесь ничего не изменилось. Всё так же на своих местах, не сдвинулось ни на миллиметр. Я закатила глаза. В этом вся моя мама.

Она и сама выглядела идеально. Волосы цвета пшеницы, уложены в прическу а-ля пятидесятые, скромное, но дорогое платье средней длины. У неё всегда красивый маникюр, педикюр, кожа чистая и ровная. Я одновременно и восхищалась, и раздражалась.

- Ты в порядке? - Папа все еще наблюдал за мной.

Нет, папа, я давно уже не в порядке. Только вот тебе не было дела до этого раньше, так с чего же сейчас интересуешься? Я хотела сказать именно так, хотелось выплеснуть на них всё, что накопилось внутри. Хотелось сказать им, что они ужасные родители. Но я лишь кивнула. Настроение как-то сразу ухудшилось.

- Милая, - пропела мама, - ты слышала, что мальчик Миллеров устраивает вечеринку в честь Хэллоуина?

Мама, как обычно, узнавала все новости раньше меня. И как только она это делала?

Отец многозначно кашлянул, но мама не отреагировала.

- Ты пойдешь? Я могу купить тебе костюм, я как раз собиралась съездить за покупками и...

Она не договорила: просигналила машина.

Яна.

Я очень обрадовалась, подскочила с места, быстро схватила сумку и выбежала из дома.

Яна была одета в белую блузку с розовым воротничком без рукавов, заправленную в розовую плиссированную юбку, чуть выше колен. На ногах бледно-розовые балетки. Волосы она собрала в хвост и выглядела при этом такой... свежей.

- Хай, красотка! - Она подняла вверх большой палец, делая знак «класс», явно оценив мой прикид.

Я села в машину, лицо Яны резко стало серьёзным.

- Нам надо кое-что обсудить, - сурово сказала она, при этом нахмурив брови. - Я тут подумала, мы с тобой вообще ничего не знаем. Мне нужно кое-что выяснить, поэтому ответь честно.

Я замерла, мне вдруг стало страшно. Может, я себе придумала вчерашний вечер? Она хочет отвернуться от меня? Я показалась ей слишком скучной? Или она подумала и решила, что лучше не общаться с изгоем?

Боже, я этого не вынесу! Не переживу еще одного предательства!

- «Дневники вампира» или «Сверхъестественное»?

Она что, мать её, серьезно?!

- «Сверхъестественное», - ответила я дрожащим голосом.

Яна засмеялась. Да она, блин, издевается надо мной.

- Мы, нахрен, как две половинки клубничного пирога! - воскликнула Яна. Она резко нажала на газ. Я засмеялась.

- Ты напугала меня! - негодовала я, но при этом нисколечко не злилась.

- Видела бы ты своё лицо, - хохотала Яна, немного сбавив скорость. - Что я, по-твоему, могла сказать тебе, что ты так отреагировала?

- Ничего, - соврала я, и Яна поняла это.

- Прости, - смех оборвался, она вновь стала серьезной, - иногда меня заносит. Ничего не могу с собой поделать.

Она посмотрела на меня. В её глазах я заметила раскаяние.

- Ты не виновата, что я такая шуганная. – Я улыбнулась, давая понять, что не держу на неё зла.

- Убить их - мало! - оскалилась Яна.

Глава 6

POV Жаки

Я сижу перед огромной толпой в полной тишине: они даже музыку выключили, окружив меня плотной стеной. Они пялились на меня, словно я животное в зоопарке.

Однако я никого и ничего не видела. Меня всю трясло. По щекам стекали слёзы. Они капали на тёмный деревянный паркет.

Как я могла так вляпаться?

Ведь чуяло моё сердце, что добром это не кончится. Я решила рискнуть и вот к чему это привело.

Отвечать Саре было самой глупой моей идеей. Я могла сейчас преспокойно сидеть на заброшенном пляже, окунув ноги в океан. Он бы успокаивал меня, забирал мою боль.

Еще неизвестно, как отреагирует Джереми. Сара может поднять такой кИпиш в его баре, что он точно выгонит меня. Я даже боюсь представить, что будет, если Сара или Грег догадаются о том, что это я пою на сцене.

Лишиться музыки для меня - сродни убийству. Если я не буду петь, то точно сойду с ума. И уже никакая психушка или мистер Дик мне не помогут.

Что мне делать? Как выбраться отсюда?

Я уже хотела встать и убежать как можно быстрее и как можно дальше, как вдруг услышала знакомый голос.

- Ёбушки-воробушки...

Я не поняла ни слова.

Яна. Она здесь. Я посмотрела на неё снизу вверх.

- Вечеринка перешла в режим раздевания, - присвистнула она. - И без меня!?

Яна подошла ко мне.

- Жаки, детка, не могла подождать меня?

Слёзы застыли: я ничего не понимала.

Яна здесь. Со стороны могло показаться, что она спокойна, но я слышала злость в её голосе. И эта злость обещала вылиться наружу совсем скоро. Яна протянула мне руку, я взяла ее. Она помогла мне подняться. Я неловко сжалась, Яна это заметила.

- Надеюсь, ты не будешь против, если я всё же присоединюсь к тебе, - сказала она, затем расстегнула молнию на платье.

Я и опомниться не успела, как она опустила бретельки, и платье, заскользив по её телу, упало на пол. Она перешагнула через него, затем наклонилась, показав всем свою сочную попку, взяла его в руки. Яна медленно оглядела наблюдающих, её взгляд остановился на Греге. Он до сих пор держал моё изуродованное платье в руках. Она скомкала своё кроваво-красное платье и кинула в него. Яна попала прямо в его ухмыляющуюся рожу.

- Возьми, - улыбнулась Яна, - понюхай и моё, раз уж у тебя такой фетиш.

Грег оскалился.

Яна гордо подняла голову. Одну свою руку она положила на талию, а другой стала поправлять свои волосы. Её будто нисколько не смущала, что она стоит перед всеми в одном нижнем белье.

Оно у неё было ничуть не скромнее моего. Из-за тонких бретелек платья, пришлось надеть комплект черного цвета, состоящий из бюстгальтера без лямок и кружевных трусиков. Я лишь стояла с выпученными глазами и раскрытым ртом. Руками я старалась прикрыть то, что уже и так все увидели.

Я видела, как парни облизнулись. Причем смотрели не только на Яну, но и на меня. Тот факт, что я могу кого-то возбудить, никак не укладывался в моей голове.

Еще чуть-чуть и Яна начала бы позировать. Тем более что я стала замечать всё больше телефонов в руках гостей. Думаю, что завтра утром нас может ожидать очередной сюрприз в школе, в виде фотографий на «доске почёта».

К нам подошёл... нет, скорее подлетел, Маркус. В его глазах плескалась ярость, губы сжались в тонкую линию, на скулах заиграли желваки. Ого, он не на шутку разозлился. Никогда его таким не видела. Видимо, между ним и Яной точно что-то происходит.

Маркус схватил Яну за руку и потащил за собой. Она сопротивлялась и что-то кричала на русском языке, я, естественно, ничего не смогла понять. Яна лупила его по руке, спине, постоянно оглядываясь. Я поняла, что снова оставлять меня одну никак не входило в её планы.

Но Маркуса никто бы не остановил. В толпе кто-то улюлюкнул, видимо решив, что Маркус купился на её соблазнительное тело в чёрных кружевах. Возможно, так оно и было. Только началось это не сейчас.

Яна исчезла. И вот я осталась одна.

Снова.

Но на этот раз я не собиралась реветь.

Яна меня не предавала. Эта мысль грела сердце, которое вот-вот могло разбиться на тысячу, нет, на миллион маленьких осколков.

Я кожей ощутила Его взгляд. Её начало покалывать, по телу пробежала волна, состоящая из тепла и дрожи.

Николас.

Грег бросил платья на пол и устремился ко мне. Сара тоже оживилась. Она вышла из ступора, в который её вогнала Яна. Эти двое стали надвигаться на меня, одному Богу известно зачем.

Но Николас был быстрее. Он в два счета оказался возле меня, причём был уже раздет по пояс. Его рубашка оказалась на мне. Николас накинул её мне на плечи. Поскольку он был выше меня, его рубашка спускалась до середины моего бедра.

Шок. Вот что я испытала. Настоящий шок!

Николас Свен, причина моего унижения, скрыл мою наготу своей рубашкой? Я мотнула головой, приходя в себя. Первый порыв был швырнуть её обратно, но посмотрев по сторонам, решила, что благоразумнее этого не делать. Быстро запахнула рубашку, чтобы прикрыть грудь.

- Нет! - рыкнул он на Грега. Тот замер.

Николас посмотрел на мои босые ноги. Едва заметно кивнул, затем нагнулся, подхватил меня на руки.

- Ох, - выдохнула я в панике, но либо от неожиданности или из-за страха упасть, обвила его шею руками, сильнее прижимаясь к нему.

Толпа расступилась перед нами. Я, против воли, уткнулась носом ему в шею и вдохнула его запах, от чего закружилась голова. Его руки на спине и бёдрах обжигали.

Он вышел на улицу и, не отпуская, донёс меня до своей машины. Чёрный Ford Mustang VI. Аккуратно опустил меня на пассажирское сидение, затем сел за руль, накинув кожаную куртку, валяющуюся на заднем сиденье.

Мы ехали молча. Я смотрела в окно. Всё внимание Николаса было приковано к дороге. Меня это вполне устраивало.

Я не хотела ни с кем разговаривать, тем более с ним.