Печать Властелина Теней

Глава 1.

Темная ночь окутала лес плотным, непроницаемым покрывалом. Ни шороха, ни треска ветки, ни даже шелеста листьев – ни души. Только тишина, густая и всеобъемлющая, царила среди вековых деревьев, чьи кроны сплетались над головой, словно черные ладони, тянущиеся к беззвездному небу.

Но приглядись, милый, приглядись внимательнее. В этой безмолвной мгле кто-то спешит. Неуверенные, шаркающие шаги нарушают покой леса. Тень, черная, как сама ночь, мелькает между стволами. Она движется быстро, но с какой-то обреченностью, словно несет на себе тяжесть невыносимого груза.

Среди тьмы и деревьев огромных, чьи силуэты казались призрачными стражами, эта тень прячет дитя. От взоров нескромных, от мира, который, казалось, забыл о существовании этого места. Рваный плащ, словно крыло ворона, развевается за спиной, скрывая очертания фигуры.

И вот, в самой гуще лесной чащи, где даже лунный свет не смеет проникнуть, тень останавливается. Резкое движение, и дитя оказывается брошенным на влажную, усыпанную прелой листвой землю. Безмолвный крик замирает в горле, когда тень, не оглядываясь, бросается прочь, сбегая с проклятого места, оставляя за собой лишь эхо собственного страха.

Ребенок плачет. Тихий, жалобный плач разносится по лесу, теряясь в его бездонной глубине. Новорожденный ребенок... Мир для него – лишь череда ощущений, звуков и запахов. И сейчас эти ощущения наполнены холодом, страхом и одиночеством.

Но тьма, которая казалась враждебной, вдруг меняет свой характер. Она не отталкивает, не пугает. Она обволакивает, укрывает. Мягкая, как бархат, она ложится на маленькое тельце, приглушая плач. Деревья, чьи ветви казались угрожающими, теперь склоняются, словно заботливые матери, создавая колыбель из своих корней.

Тьма укрыла дитя. Она стала его одеялом, его щитом. И в этой безмолвной, темной колыбели, среди вековых деревьев, ребенок, наконец, успокоился. Его дыхание стало ровнее, слезы перестали катиться по щекам. Лес, казалось, принял его, стал его новым домом, его молчаливым хранителем. И в этой непроглядной ночи, где не было ни души, только тьма и деревья, маленькое, слепое дитя нашло свое первое, странное утешение.

А теперь, дорогой читатель, я расскажу тебе о мире, где родился этот маленький мальчик.

Мир, сотканный из первозданной красоты и древних тайн. Его леса были настолько густыми, что солнечный свет едва пробивался сквозь изумрудный полог, а морские пучины хранили секреты, недоступные даже самым смелым исследователям. Величественные горы-великаны, чьи вершины терялись в облаках, служили стражами этого скрытого царства, а темные пещеры, усеянные мерцающими кристаллами, манили своей загадочностью. Жаркие пустыни, где песок переливался всеми оттенками золота, и дикие джунгли, полные неведомых звуков и ароматов, дополняли эту картину первозданной гармонии.

В этом мире обитали два древних народа: драконы, чья чешуя отливала всеми цветами радуги, и эльфы, чьи сердца бились в унисон с природой. Веками они жили бок о бок, не вступая в союз, но и не проявляя вражды. Их существование было подобно спокойному течению реки, несущей свои воды сквозь вечность.

Но покой этого мира был хрупким. Злобный и коварный король драконов, Уотан, чье сердце было чернее самой глубокой ночи, возжелал полного господства. Его глаза, подобные раскаленным углям, горели жаждой власти, и он объявил войну эльфийской расе, поставив своей целью их полное уничтожение.

Весть о войне разнеслась по миру, как лесной пожар. Покой был нарушен, а гармония разбита вдребезги. Эльфы, всегда миролюбивые и не склонные к насилию, оказались перед лицом неминуемой гибели. Их леса, некогда прибежище мира и спокойствия, теперь стали ареной кровавых сражений. Их песни, полные радости и любви к природе, сменились криками боли и отчаяния.

Драконы, ведомые своим жестоким королем, обрушили на эльфов всю свою мощь. Огненное дыхание превращало леса в пепел, а их рев сотрясал горы. Эльфы, вооруженные лишь луками и стрелами, сражались с отвагой обреченных, но против такой силы их сопротивление казалось тщетным.

Мир, некогда подобный раю, начал превращаться в ад. Красота уступала место разрушению, а гармония – хаосу. Отчаяние охватило всех обитателей этого скрытого царства. Казалось, что надежды больше нет, и злобный Уотан одержит полную победу, стерев с лица земли древний народ эльфов.

Время шло. Проходили недели, месяцы и годы. Тьма, сущность, сотканная из теней и молчания, растила мальчика как своего сына. Она нашла для него одежду, сотканную из самых темных нитей, научила его читать и писать, вкладывая в его разум знания, словно семена в плодородную почву. Но он не мог ни видеть, ни почувствовать её присутствия, лишь слышал её шепот, словно ветер, проносящийся сквозь листву, или тихий стук сердца в полной тишине.

И вот, прошло уже шестнадцать лет. Мальчик вырос. Его черные как уголь волосы, густые и непокорные, завивались на ветру, словно живые существа. Его глаза, глубокие и пронзительные, были зелёными как изумруды, но в них не отражался свет, лишь безмолвное любопытство. Он жил на горе, нависающей над густым лесом, и всю свою жизнь был одинок. Даже Тьма, когда он научился справляться со всем сам, когда его слух стал его глазами, а его разум – его проводником, покинула его. Она оставила его, как птица, которая выпускает птенца из гнезда, зная, что тот готов к полету.

В маленькой пещерке, высеченной в скале, где можно было укрыться от дождя, жары и снега, он построил себе небольшое убежище. Его руки, сильные и ловкие, работали с удивительной точностью. А так как драконы обладали способностью принимать человеческий облик, для него не стало проблемой маленькое помещение. Он мог легко трансформироваться, чтобы чувствовать себя комфортнее, чтобы его тело не было стеснено стенами.

Наловив живности в лесу – быстрых зайцев, пугливых куропаток, даже пару осторожных лисиц – он соорудил из дерева и палок прочный загон. Его инстинкты, отточенные годами одиночества и выживания, подсказывали ему, как сделать его неприступным. Он сделал загон, и животные, пойманные в его ловушки, оказались в безопасности, но в то же время в плену.

"Теперь не убегут," – прошептал он, его голос был низким и мелодичным, словно журчание горного ручья. Он погладил шерсть ближайшего зайца, чувствуя его дрожь, но не страх, а скорее трепет от его прикосновения. "Надо бы спуститься с горы и продать несколько животных..."

С этими мыслями он осторожно взял животных в руки, чувствуя их тепло и биение сердец. Он знал, что внизу, у подножия горы, есть деревня. Он никогда не видел её, но слышал её звуки – смех детей, голоса торговцев, звон колоколов. Он знал, что там живут другие драконы, и что они, возможно, смогут дать ему что-то взамен за его добычу.

Спуск с горы был привычным для него. Его ноги, сильные и уверенные, находили опору на каждом камне, на каждой корневище. Ветер трепал его волосы, а запахи леса наполняли его легкие. Он шел, неся в руках свою добычу, неся в себе надежду на что-то новое, на встречу с миром, который он слышал, но никогда не видел. Он шел навстречу неизвестности, ведомый лишь своим внутренним компасом и тихим шепотом судьбы.

Глава 2. Таинственная метка

По мере приближения к деревне, звуки становились громче: смех детей, голоса торговцев, скрип телег. Все на него с любопытством оглядывались, и, почему-то, пристально смотрели на его шею. Он не понимал, что привлекло их внимание. На ней что-то странное? Может быть, грязь или ещё что-то, что он не мог ощутить?

Подойдя к продавцу одной из лавок, где пахло свежим хлебом и специями, мальчик спросил: "Подскажите, пожалуйста. Где можно продать этих животных?"

На что продавец, мужчина с грубым лицом и хитрыми глазами, ответил, не отрываясь от своего товара: "Где хочешь там и продавай, а теперь отойди от моей лавки."

Мальчик почувствовал укол разочарования, но не отчаяния. Он знал, что мир не всегда приветлив. Он повернулся, намереваясь найти другого покупателя, когда услышал шепот за спиной:

"Смотри, у него на шее… это же метка!"

"Метка? Какая ещё метка?" – прошептал другой голос.

"Как будто… как будто что-то выжжено. Но оно светится…"

Мальчик инстинктивно прикрыл шею рукой. Он никогда не видел ничего на своей шее, но чувствовал там странное тепло, которое иногда усиливалось, когда он был взволнован или когда рядом находились какие-то необычные существа. Тьма никогда не упоминала о метке, но теперь, услышав эти слова, он почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Он быстро отошел от лавки, стараясь не привлекать к себе больше внимания. Его слух, обостренный годами жизни в лесу, улавливал обрывки разговоров, шепот и перешептывания. Драконы смотрели на него, и в их взглядах читалось не только любопытство, но и страх, и что-то еще, чего он не мог понять.

"Он странный," – прошептал кто-то.

"А эти глаза... они словно светятся изнутри," – добавил другой.

"И эта метка на шее... это не может быть просто так."

Мальчик ускорил шаг, направляясь к более оживленной части рынка. Он надеялся, что там, среди множества драконов и шума, его необычность затеряется. Он подошел к женщине, продававшей фрукты, и снова спросил: "Простите, не подскажете, где я могу продать этих зайцев и птиц?"

Женщина подняла на него глаза, и на мгновение ее лицо осветилось улыбкой. Но затем ее взгляд упал на его шею, и улыбка исчезла, сменившись тревогой. "Ох, милый, я не знаю. Я не покупаю дичь. Попробуй у мясника," – сказала она, быстро отводя взгляд.

Мальчик почувствовал, как его надежда тает. Он обошел еще несколько лавок, но везде встречал одно и то же: вежливый, но настороженный отказ, или же прямой взгляд, устремленный на его шею, сопровождаемый шепотом и удивленными взглядами. Он начал понимать, что его появление здесь вызывает нечто большее, чем просто любопытство.

Внезапно, он услышал другой голос, более мягкий и мелодичный, чем остальные.

"Позвольте мне взглянуть на ваших животных, юноша."

Мальчик обернулся. Перед ним стояла женщина, одетая в простую, но изящную одежду. Ее волосы были цвета спелой пшеницы, а глаза – глубокого синего цвета, как летнее небо. В ее взгляде не было ни страха, ни осуждения, только спокойное любопытство.

"Я... я могу продать их вам," – неуверенно сказал мальчик, протягивая корзину.

Женщина взяла корзину и внимательно осмотрела животных. "Они ухожены. Хорошая добыча," – сказала она, и затем, словно невзначай, ее взгляд скользнул к его шее. Она не отшатнулась, не испугалась. Вместо этого, на ее лице появилось легкое удивление, а затем – понимание.

"У тебя есть метка," – тихо сказала она, не спрашивая, а констатируя факт.

Мальчик замер. "Вы... вы знаете, что это?" – спросил он, его голос дрожал от неожиданности.

Женщина улыбнулась, и эта улыбка была теплой, как солнечный луч. "Я знаю, что это значит. И я знаю, кто ты."

Ее слова прозвучали как ключ, открывающий запертую дверь в его сознании. Он никогда не знал, кто он, откуда он взялся. Тьма дала ему жизнь, но не дала ответов на эти вопросы.

"Кто я?" – повторил он, его сердце забилось быстрее.

Воздух был густым и влажным, пропитанным запахом прелой листвы и чего-то неуловимо сладкого, как предвестие дождя. Он стоял у края поляны, где еще недавно мелькала яркая фигурка девушки. В его руке, словно насмешка, лежали монеты – слишком много монет для простой сделки. Он знал, что она знает. Знала, кто он, откуда пришел, и, возможно, даже куда направляется. Это знание, такое же явное, как солнце над головой, должно было стать ключом, но вместо этого обернулось проклятием.

Когда он задал свой вопрос, тот самый, который мучил его, ее глаза на мгновение вспыхнули странным, нечеловеческим огнем. А потом… потом она зашипела. Не просто звук, а низкое, вибрирующее шипение, от которого по спине пробежал холодок. И в тот же миг, словно растворившись в воздухе, она исчезла вместе с корзиной с животными.

Остался только он, монеты и пустота. Разочарование было горьким, как незрелый плод. Он искал ответы, надеялся на помощь, а получил лишь подтверждение своей изоляции. Она знала. И это знание не принесло ему облегчения, лишь усилило чувство одиночества.

Он повернулся и побрел обратно, к своему убежищу. Усевшись на мягкую траву, он поднял взгляд. Деревья стояли молчаливыми стражами, их кроны сплетались над головой, создавая причудливые узоры. Он смотрел то на одно, то на другое, пытаясь найти в их безмолвном величии хоть какой-то намек, хоть отголосок истины. Но деревья хранили свои тайны, как и все вокруг.

Вечерело. Небо, еще недавно голубое, начало окрашиваться в нежные оттенки розового и оранжевого. Воздух наполнился мерцающим светом – это вылетали первые светлячки, словно крошечные, живые фонарики. Они кружились в медленном танце, освещая сгущающиеся сумерки. Постепенно краски на небе становились глубже, переходя от розового к синему, а затем и к бархатно-черному. И вот, словно по волшебству, на этом черном полотне начали зажигаться звезды. Маленькие, далекие огоньки, каждая со своей историей, со своим светом.

Он поднял голову, чувствуя, как в груди нарастает тоска. "Может, вы, звёзды, знаете, кто я такой?" – прошептал он, его голос был едва слышен в наступающей тишине. Он ждал. Ждал ответа, знака, чего угодно. Но в ответ ему было лишь тихое, успокаивающее шелестение листьев на ветру. Шелест, который звучал как древняя колыбельная, как вечное напоминание о том, что он остался один, с вопросами, на которые, казалось, никто никогда не ответит. И звезды, такие далекие и прекрасные, продолжали молчаливо сиять, храня свои тайны, как и все вокруг.