Педагогика для некроманта - 2. Квалификация для некроманта

Пролог

Пугающая, залитая белым светом комната. Такая яркая, что невозможно было ничего разглядеть. Глаза болезненно резало, а в ушах раздавался неприятный гул. Мёрке уже тысячу раз пожалела, что воспользовалась советом Гостклифа Анда и вверила себя мозгоправам. Декан немало беспокоился душевным состоянием преподавательницы некромантии и каждый день намекал, что неплохо бы посетить ментального целителя. Натт отмалчивалась, мычала что-то невнятное в ответ и брела в учебную аудиторию, игнорируя заботу коллеги.

Всё вышло из-под контроля, когда в академии появился обещанный преподаватель призыва и спиритуализма со своей спутницей. Если до этого события девушка сдержано переживала смерть Фирса Хассела, то после терпеть было уже невыносимо. Новенький стал бесконечным напоминаем того, кого она потеряла.

— Госпожа Натт Мёрке, вы нас слышите?

Гул немного рассеялся, и некромантка попыталась сфокусироваться на говорящем. Ничего не вышло. Она поморщилась и закрыла глаза.

— Слышу, — голос получился низким и хриплым, словно Мёрке подхватила сильную простуду.

— Представьтесь, пожалуйста, — холодно попросил незнакомец.

Девушке очень хотелось съязвить и напомнить, что секунду назад, он уже обращался к ней по имени. Так, на кой чёрт, ей повторять? Но вместо этого, она сделала глубокий глоток, безвкусного воздуха и ответила:

— Натт Мёрке.

— Занимаемая на данный момент должность?

— Преподаватель некромантии и общего спиритуализма академии Тэнгляйх, — отчеканила заклинательница и попыталась сесть поудобнее.

Как она, вообще, попала в эту комнату? Кто усадил её в кресло? Неприятные мысли начали роиться в голове, а глаза вновь мучительно прищурились.

— Это вы расскажите, как сюда попали, преподаватель Натт Мёрке?

— Я… — заклинательница запнулась. Советы декана Анда она помнила хорошо, а ещё помнила, что не послушалась мужчину, и ни разу не пришла к целителю на приём.

— Не молчите, пожалуйста!

Как она очутилась в кресле? Натт дёрнула руками — никакой реакции. Привязана!

— Что происходит? — в осипшем голосе сквозила тревога.

Ноги тоже оказались скованы, и даже шею сдавливал тугой обруч.

— Бесполезно, она не помнит. Сообщите родителям решение по госпоже Мёрке, — незнакомец махнул рукой в сторону.

— Можно попробовать ещё раз, — упрямо требовал кто-то.

— Это уже десятая попытка. Она будет неуправляема. Погасите сферы.

Пугающая, залитая светом комната медленно погружалась во мрак, в котором начали вырисовываться незнакомцы в белых робах. Они все изучали сидящую в центре комнаты девушку, кто-то с сожалением, кто-то с отвращением, иные с безразличием.

Натт, превозмогая неприятное сдавливающее чувство, повернулась. Обод затянулся сильнее, грозя оторвать заклинательнице голову.

За толстым стеклом стояли родители. Мама не скрывала слёз, а отец сжимал плечо супруги. Наверно, ей было больно, но не так, как от развернувшейся перед глазами картины.

Почти как в детстве. Подумалось Натт.

Она часто заставала старших Мёрке за невесёлыми разговорами о будущем. В нём ничего некромантку не ждало ничего хорошего, лишь погружение в беспросветную тьму. Страдание, боль, смерть. Даже в смерти не было бы избавления для заклинательницы, после начиналось самое страшное: встреча с теми, кому некромант задолжал при жизни, а у Натт уже скопилось много неподъемных долгов.

Тогда в детстве мама быстро вытирала сырые дорожки на щеках, чтобы дочь не видела слёз. Но сейчас женщина дала волю копившемуся годами чувству. Дурной знак. Неужели всё так плохо? В последний раз она плакала так, когда тело Квелда Мёрке спускали в семейный склеп. Но то было давно. Прошло много лет со смерти старшего брата Натт.

Губы попытались сложить слово «прости». Девушке тоже захотелось заплакать, но тело сопротивлялось, словно разучилось двигаться и жить.

— Очень жаль, что так вышло, — безэмоционально извинялась безликая толпа белых роб.

На самом деле им было не жаль.

— Почему я здесь? — прошипела Натт, догадываясь, каким будет ответ.

— Покажите ей. Всё равно умрёт сегодня. Пусть хотя бы узнает почему.

— Она уже сутки мертва.

— Неважно, покажите.

Пальцы с силой впились в подлокотники, когда Натт поднесли небольшое зеркало.

Безжизненные белесые глаза скользили по острым скулам. Тонкая нить губ не выражала ни одной эмоции. Некромантка медленно осознала, что дышит просто по привычке.

— Разложение пока не началось, но думаю, вы всё понимаете, госпожа Мёрке?

— Понимаю, — девушка ответила зеркалу, из которого на неё смотрел новорождённый лич.

Глава первая

Мёрке, как обычно, проснулась затемно. Раньше вставал лишь смотритель за нежитью Йеден Стаат.

Девушка торопливо привела себя в порядок, обработала раны и сменила повязки на руках. Ожоги после прикосновения к раскалённым воротами Дорнфьола не проходили, причиняя девушке сильные боли. Но к этому она быстро привыкла и уже не обращала внимания.

После нехитрой процедуры заклинательница побрела вниз к комнате Фирса Хассела. Дредкатт тарахтел, как разряжающийся кристалл, и по привычке, следовал за создательницей, неловко перепрыгивая ступеньки на пришитых от зайца лапах. Лисий хвост тоже не придавал мёртвому коту грации. Натт лишь на мгновение забылась и улыбнулась, глядя на странное существо, одержимое двумя неупокоенными душами.

Однако реальность слишком быстро вернула юную преподавательницу обратно, когда рука перед закрытой дверью сложилась в кулак. Стучать здесь было не кому, а единственный ключ лежал у неё в кармане. По ту сторону жила лишь тишина и воспоминания молодого человека. Опомнившись, девушка приложила ключ-печать к замку и скользнула внутрь.

Некогда яркие сферы тускло мерцали на полках и под потолком. Натт наметила несколько грозящих вот-вот погаснуть. Можно было попросить кого-нибудь с факультета элементалей или инженеров зарядить их. Но тогда пришлось бы пускать посторонних в святая святых, а кроме неё и дредкатта после смерти Фирса Хассела больше никто не заходил сюда. Девушка надеялась, что так будет и дальше. Только она, дредкатт и собственное горе.

Некромантка села на пол перед стеллажом со сферами памяти, раздумывая, какой слепок прошлого взять на этот раз. Мёртвый кот, словно страж лёг у двери и прикрыл безумные глаза.

Пальцы девушки, обмотанные свежими бинтами, гладили холодные поверхности, пробуждая причудливую мешанину из картинок. Везде она. Вот ей двенадцать лет, и она несмело пожимает руку чумазого мальчишки, только что спрыгнувшего со спины гигантского барса. Вот падает в глубокую яму, и над ней склоняют морды уродливые звездорылы, ощупывая свою добычу кожными наростами. Тот же самый белобрысый паренёк отгоняет огромных кротов и спасает горе-заклинательницу. Затем переплетённые руки, и пламя, перетекающее в тело некромантки от юного волшебника. Как она могла забыть это? Почему так долго не решалась ответить на чувства Фирса? Всё было так очевидно. Он слишком неумело скрывал свою любовь, и всегда оказывался в нужное время в нужном месте. В попытках защитить его от себя, Натт оттолкнула парня на долгие годы, но это не убило его любовь. Глупый, импульсивный южанин.

Девушка легла на пол и обхватила колени руками. То самое нужное время пришло. Здесь и сейчас. Почему же Хассел не торопится спасти её от отчаяния и боли?

Громкий настойчивый стук заставил дредкатта мгновенно открыть глаза. Морда мёртвого кота настороженно повернулась к двери, а Мёрке тихо приподнялась, не решаясь ответить.

— Никого? — в коридоре раздался приятный мужской голос.

— Она должна быть здесь. Либо в своей башне, либо тут.

Хассел основательно озаботился звукоизоляций. Разговор доносился приглушённо, но несмотря на это Натт узнала в последнем госте своего начальника декана Гостклифа Анда.

— Госпожа Мёрке, откройте дверь немедленно! — магистр ядологии казался раздражённым.

Натт в последнее время доставляла мужчине немало забот из-за своего пугающего поведения. Упрекнуть некромантку было не в чём: пары она вела исправно, не прогуливала совещания и всегда с готовностью вставала на замены. Только в свободное от занятий время бродила по академии жутковатой тенью и разговаривала сама с собой. Многие жаловались и всерьёз опасались, что преподавательница одержима демонами.

Анд устало выслушивал коллег и обещал приглядеть за подопечной. Он частенько вызывал её в кабинет под разными предлогами и пытливо изучал красивое бледное личико. Мёрке не было одержима, она страдала, и декан видел это, но ничем не мог помочь. Несколько раз даже подумывал вызвать в академию Синда Форсворда. Один раз парень уже привёл в чувство свою подругу и вернул её в академию. Но всякий раз рука декана с пером замирала над бумагой. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с мальчишкой, и странное чувство ревности не давало написать ни строчки.

Гостклиф не надеялся возродить отношения со своей подчинённой, но и делить её с инквизитором не хотел, потому пытался самостоятельно исцелить Натт, нагружая работой, чтобы некромантка не сбегала на Иннсо Тод или не запиралась в комнате стихийника, как сейчас. И это в самый неподходящий момент, когда приехал магистр Эндэлиге Флэм со своей загадочной молчаливой спутницей.

— Натт Мёрке, я буду вынужден использовать мастер-ключ! — пригрозил декан, и с другой стороны торопливо заскреблись.

В ярко освещённом коридоре девушка не могла разглядеть лица. Она болезненно щурилась, пытаясь унять неприятную резь в глазах.

— Да, господин декан, что вы хотели? — На бледном обескровленном лице, словно на фарфоровой кукле, отражались блики световых сфер.

Гостклиф поёжился. Слишком живо встал перед глазами образ почившего магистра Деарда Рё'Тена. Тот не смог смириться со смертью возлюбленной и отправился следом. Нельзя допустить, чтобы Мёрке повторила судьбу своего наставника. Если лечить то жёстко и быстро.

— До полудня нужно освободить комнату аспиранта Хассела от личных вещей.

Глава вторая

Дредкатт сопротивлялся и неистово перебирал лапами, норовя оцарапать свою создательницу. Несколько раз он довольно больно пнул Мёрке мощными заячьими лапами, и девушке пришлось перехватить воскрешённого зверя.

Нежить чувствовала, как неумолимо приближались чёрные деньки. Обитать в шумном общежитии некромантов, мёртвый кот не хотел и всячески демонстрировал свою нелюбовь к юным студентам. Пока они умилялись красивым пришитым лисьим хвостом, дредкатт строил планы по уничтожению личного имущества своих мучителей, а нередко раздирал руки незадачливых адептов в кровь.

— Я не могу взять тебя с собой, — зачем-то извинялась Натт. — В Сорплате жарко, ты сгниёшь и обзаведёшься мерзкими паразитами. Потерпи месяц, я вернусь, даже не успеешь соскучиться.

Кот равнодушно фыркнул и обречённо повис на руках.

— Уже лучше, — Мёрке поднесла успокоившегося питомца к лицу и заглянула в жутковатые водянистые глаза, за которыми жили сразу две души. — Мне нужна будет ваша помощь ребятки.

Бессат Морт с интересом уставились на некромантку.

— Уже лучше! Проследите за Эндэлиге Флэмом в моё отсутствие. С меня причитается. Чем побаловать двух голодных духов я знаю.

Кот протяжно заурчал и прижал одно ухо к голове. Кончик хвоста нервно подёргивался.

— Вам мало? — прищурилась девушка. — Ладно, за пребывание с детишками отдельная благодарность. По рукам?

Дредкат прижал второе ухо и затарахтел, как самый обычный котёнок.

— И, вообще, вы всегда можете сходить в гости к Йедену Стаату. Смотритель будет только рад такой компании.

Натт поставила больше не сопротивляющегося зверя на лапы, и кот вальяжно попрыгал за ней следом.

А ведь ещё совсем недавно в его теле пряталась душа любимого преподавателя. Интересно, как там Деард и Йоханна? Обрели покой?

*.*.*

— Госпожа Мёрке! — энергично замахала Лорна с факультета призывателей и быстро спрыгнула с коленей Ди. Огненно рыжий парень покраснел так густо, что по оттенку сравнялся с собственными волосами.

Парочка сидела в комнате отдыха подальше от случайных взглядов. Хотя ни для кого не было секретом, что двое начали встречаться сразу после того, как жертвы Этерна Сомниа очнулись.

Преподавательница искренне радовалась тому, что эта история завершилась счастливо, по крайней мере, для них.

Ди, сильный и добрый парень. Такой не поддастся тьме. Закончит академию, устроится в мертвецкую небольшого городка и будет консультировать законников. Его острый ум поможет стать неплохим специалистом. А из Лорны вышел бы неплохой оперативник, девушка сильный спиритуалист, это чувствуется.

— А где «Северный альянс»? — Мёрке снисходительно улыбалась, глядя на смущённого некроманта.

— Киерра увязалась с Янтой и Рондом в Рискланд за покупками к зимним праздникам, но я вам ничего не говорил! — встрепенулся Ди.

— Хорошо, а где два наших доппельгангера и Маркен?

— Близнецы наказаны и составляют классификацию духов конюшен в зависимости от консистенции навоза, — парень с трудом сдерживал смех, а Лорна громко прыснула.

— Кто их так? — сочувственно спросила Натт, вспоминая, как выполняла такую же повинность много лет назад.

— Онни Веккер осчастливила перед отъездом. Но они заслужили. Видели бы вы, что они призвали на спиритуализме... Хотя, скорее всего, увидите, госпожа Веккер очертила это защитной вязью.

— В моём кабинете?!

— Ага, — оскалился Ди.

— Придушу своими же руками этих двоих, — прошипела Мёрке.

— Ну а Маркен в библиотеке. Завалил историю. Сидит пишет реферат по династиям магов западных земель.

— Полезное дело. Там много достойных семей, — некромантка улыбнулась, подумав о Синде Форсворде. — Жаль... Я хотела попрощаться и передавать вам это.

— О, дредкатик. Можно, погладить? — Лорна едва не пищала от восторга, а вот Натт Мёрке и Ди опасливо переглянулись, зная скверный характер кота.

— На свой страх и риск.

— Какой пушистик! — призывательница пробежала кончиками пальцев по мягкой рыжей шерсти. От её прикосновений волоски зверя загорались синеватыми огоньками. Дредкатт сначала напрягся, а потом рухнул на спину, с удовольствием принимая ласку от заклинательницы духов.

— Ух ты, а ты ему нравишься, — некромантка с трудом сдерживала удивление. Два бессат морт легко покорились третьекурснице.

— Можно, я присмотрю за ним в ваше отсутствие? — девушка прижала к груди разомлевшего дредкатта. — Можно? Можно? Можно?

— Ну если ты просишь, забирай. С зарядкой кристаллов справишься?

— Угу, — закивала призывательница.

— Через две недели поменяете бальзамическую жидкость. Ди, это тебя касается. Попросишь Янту, она пустит вас в лабораторию.

Парень простонал и обречённо покосился на мурчащего мёртвого кота.

— Он меня раздерёт, госпожа Мёрке, не заставляйте!

— Пойдёт в счёт экзамена по бальзамированию.

— Я итак его сдам на отлично, — Ди скрестил руки на груди.

— Не сдашь, — ухмыльнулась преподавательница.

— Как это не сдам, я лучший на потоке?! — некромант картинно оскорбился и продолжал набивать себе цену в присутствии подружки.

— Не сдашь, если не выполнишь простенькое поручение, — подмигнула Натт.

— Это шантаж!

— Внеклассная работа, — невинно поправила заклинательница смерти.

— А куда вы уезжаете? — Лорна, наконец, оторвалась от кота.

— Да, кстати, — нахмурился Ди.

Глава третья

— Лекарство. Звучит безобидно. И ради этого стоило идти на такие ухищрения? — Мёрке боролась с подкатывающим к горлу отвращением.

Каких-то несколько часов назад, он показался роднее всех на свете, припомнил легенду о платанах. А теперь выяснилось, что просто-напросто бесцеремонно покопался в её потаённых воспоминаниях, чтобы начать шантажировать при удобном случае. Остановится ли, когда получится желаемое, или Натт теперь навсегда попала в сети Эндэлиге Флэма и его невесты.

— Безобидно. Под каким углом посмотреть. Готова для клятвы?

— Хорошо, сделаю, что ты просишь. Но на этом всё!

— А это уже мне решать, — Дэл самодовольно улыбался, продолжая держать девушку. — Проверим твою безотказность?

Мёрке испуганно дёрнулась, а мужчина внезапно отпустил её.

— Поцелуй меня, Натт.

— Чего?

Он склонил голову набок, и ласково, но требовательно повторил:

— Поцелуй меня, Натт Мёрке!

Новая волна ужаса и отвращения поднялась в сердце девушки, когда она осознала, что он в точности копирует Хассела и ту самую сцену в башне астрономии, навсегда извращая светлый момент их общего прошлого.

— Поцелуй меня, Мёрке!

В аудиторию ворвалась осенняя свежесть и звуки мерного колыхания воды. Фирс стоял на берегу Иннсо Тод и так же просил о ласке.

— Перестань, — прошептала девушка, чувствуя, как к глазам вновь подступают слёзы. — Зачем ты делаешь это?

— Ты жалкая, — холодно бросил призыватель. — Мне нужен сильный некромант. Сейчас либо сломаешься, либо соберёшься впервые за всю свою жизнь. Малышка Натт Мёрке с детства привыкла страдать по своей судьбе. Адепт смерти, проклятая, едва едва испустила первый крик.

В голосе Дэлиге не было сострадания. Он открыто издевался, смакуя момент, а девушка продолжала пятиться к двери.

— В этом вся ты. Убегаешь, когда становится жарко. Жалеешь тех, кого нужно наказать. Ты не смогла уничтожить демона, а лишь приковала его к парку развлечений. Сбежала из Ри’Вилле, оставив обидчиков не отмщёнными. Простила насильника. Стёрла воспоминания о возлюбленном, когда поняла, что чувства к нему слишком сильны…

Он перевёл дух, не сводя ядовито-зелёных глаз с Натт.

— Никогда и ничего ты недоделываешь до конца, тёмная. Ноешь, причитаешь и ждёшь помощи. Но сейчас тебе никто не поможет. Только ты и я. Спустишь мне всё с рук?

Мёрке молчала, и незаметно шарила по двери в поисках ручки.

— Ты оставила его там. Не спасла. Он погиб из-за тебя.

Миг и стеклянная дверка шкафа с экспонатами разбилась вдребезги. Скелет летучей мыши, сорвавшись с подставки, устремился к удивлённому мужчине. Он только и успел вскинуть руку, защищая лицо от внезапной атаки. Острые клыки и коготки глубоко впились в ладонь.

Дэл Флэм наблюдал, как крупные алые капли срываются на пол, а затем снова рассмеялся. В этот раз не жутко, а почти радостно.

— Да! Ну, наконец-то. Будучи на нуле, но ты сделала это. Мёрке, ты прекрасна. Только… опять левая! — он зашипел, тряхнул рукой, и хрупкий остов рассыпался прахом.

Девушка тяжело дышала, чувствуя, как комната плывёт перед глазами. Дэлиге быстро подхватил её. Он что-то долго говорил, уже другим голосом. Ласковым и взволнованным, но Мёрке не могла разобрать слов. В ушах звенело, а металлический запах крови заполнял лёгкие.

Она уткнулась призывателю в плечо и пыталась прийти в себя. Больше всего на свете хотелось вгрызться ему в плоть, молотить кулаками по груди, но вместо этого заклинательница сомкнула руки вокруг ненавистного мужчины.

Его ладонь невесомо гладила по волосам, а мерное дыхание успокаивало.

Это не Фирс Хассел… От него не веяло теплом. Лишь подделка, укравшая её воспоминания. Он говорит его фразами, копирует жесты и мимику, но это не он. Горечь от осознания ошибки душила. Если бы не внезапный шантаж Натт сбежала бы навсегда, но теперь прикована к этому мерзавцу. И только тьма знает, насколько богато воображение Дэла Флэма, и что ещё он придумает.

За спиной послышались торопливые шаги.

— Госпожа Мёрке! Господин…

— Эндэлиге Флем, — на помощь вошедшей в аудиторию девушке пришёл её спутник.

Натт сразу узнала голос лаборантки Янти и Ронда, единственного аспиранта некромантии в Тэнгляйхе.

— Что тут стряслось?

— Двое студентов случайно призвали Треонде на занятиях, — отозвался призыватель, всё ещё обнимая и гладя преподавательницу.

— Твил и Цвей? — догадалась студентка.

— Они. Это не первый раз? — спросил мужчина.

— Такого сильного духа впервые, но да. Близнецы не могут взять под контроль свои способности, — вступил Ронд. — Боюсь, заберут в Скьерзилден. Они становятся опасными. Гостклиф Анд, Госпожа Мёрке и Онни Веккер, оказались бессильны.

— Я поговорю с ними завтра. У меня богатый опыт работы с одержимыми, — предложил Дэлиге.

— Даже не сомневаюсь. Ваш курс лекций в Форкетурме оставил неизгладимое впечатление. Кто если не вы? — восхищался аспирант.

— А что с Натт? — тревожно спросила Янта.

— Истощение. Я отвезу её в Рискланд показать одной моей хорошей знакомой. Целительница быстро поставит на ноги госпожу Мёрке, и она сможет спокойно отправиться в свой отпуск.

— Отпуск? — оба подопечных некромантки встрепенулись.

— Декан Анд посчитал своим долгом отпустить Натт на время зимних каникул, поправить душевное здоровье.

Молодые люди понимающе переглянулись, а Натт стиснула зубы. Слух вернулся, и ей не нравилось, что её обсуждают в третьем лице.

— Ронд, разрешишь взять твоего дредхоста? — попросил призыватель.

Глава четвёртая

— Ты к нам с дружеским или официальным визитом? — Тренг Форсворд внимательно оглядывал младшего брата и прикидывал в уме, сколько ему сейчас лет, и действительно он всё ещё младший юноша в семье, или уже нет?

— Хочу проведать маму, — Синд задвинул чехол с Брайтером подальше за спину, но Тренг всё равно нахмурился.

— А хелиге йерн зачем привёз?

— Таковы условия. Я не могу расставаться со своим священным оружием. Ты же знаешь, — пожал плечами инквизитор.

— Сколько тебе сейчас с учётом пребывания в Скьерзилдене, — мужчина задумчиво изучал полностью седые волосы брата, заметно прибавляющие ему возраста.

— Двадцать четыре. Может, двадцать пять. Немного сбился со счёта. А что? Боишься, что скоро переплюну главных наследников по старшинству?

— За это я даже не переживаю, — нервно выдохнул Тренг. — У тебя сейчас прав не больше чем у паршивого бастарда. Вот ты как раз после них в списке. Ну, или после работников скотного двора.

— Я пришёл навестить маму, — спокойно повторил Синд, игнорируя нападки брата. — Хочешь запретить мне?

Лицо мужчины исказила гримаса. Бывший некромант давно приметил, что теперь его ненавидят даже истовее, чем когда он был адептом смерти. Чем больше в руках силы и власти, тем сильнее тебя боятся. Страх порождает слишком много отвратительных, низменных чувств: подобострастие, злость, даже вожделение. Синд успел насмотреться за свою недолгую службу на трясущихся перед ним людей.

Он закон, в его руках священное оружие, живое доказательство избранности. Он палач. Он защитник. Он всё.

— Нет, конечно. Господин инквизитор, прошу вас, — Тренг по-шутовски поклонился и повёл брата в покои родителей.

Поместье уже успели подготовить к зимним праздникам. В главном холле красовалась огромная голубая ель, доверху завешанная игрушками. Среди них Синд увидел те, что мастерили в детстве его братья и сёстры, и ни одной своей.

— Мама, к тебе можно? — Тренг тихо постучал, прислушиваясь к голосу по ту сторону двери, на которой висел венок и колокольчики.

Бывший некромант едва сдерживал ревность. Все они, как эти чёртовы игрушки на ёлке, были вместе, рядом с ней. Она ласково называла их по именам, гладила по волосам, гордилась успехами. А он… Урывал редкие письма, наполненные сожалением.

— Недолго. Она слаба.

Многочисленные роды превратили Одэс Форсворд в беспомощную женщину, которая едва ли могла подняться с кровати. Больше детей, больше связей, больше Форсвордов, которые однажды смогут захватить власть в западных землях. Это всё что волновало главу семейства. Когда же супруга слегла после родовой горячки, Верлорд Форсворд направил свой взор к юным фавориткам.

Синд смотрел на одержимость родителя с отвращением, и в глубине души ждал, когда голодные птенцы, которых наплодил отец, разорвут его на части. Поддерживать деньгами такое гнездо долго он не сможет, а судя по обшарпанному фасаду главного здания, мрачные времена уже настали для благородного семейства.

— Оставь нас.

Тренг лишь хмыкнул и скрылся в коридоре.

— Синд? — некогда красивые глаза подслеповато щурились, а бледные руки сминали покрывало.

— Да, мама, — мужчина судорожно сглотнул и опустился на пол перед кроватью.

— Ну, ты чего, милый. Дай обниму?

Форсворду стоило больших усилий не расплакаться, как маленькому мальчишке, который уехал из дома много лет назад.

— Ты не писала, что всё настолько плохо, — он обвёл глазами постель матери. — Отец пожалел деньги для хорошего оборудования?

— Оно не нужно, Синд. Ты бывший некромант, и прекрасно понимаешь, что смерть — это не вопрос если, это вопрос когда.

— Когда?

— Год, может, два. Этого достаточно, чтобы увидеть, как мои детки становятся счастливыми. Ты же счастлив с той девочкой. Натт Мёрке, да?

— Счастлив, — соврал мужчина, поглаживая свежий рубец на боку.

— Хорошо, это хорошо, — Одэс прикрыла глаза. — Я верила, что она простит. Все ошибаются. Святых в этом мире нет.

— Нет, мама. Святых нет, я проверял, — согласился Синд, сквозь ком в горле.

Он не стал рассказывать, что любовь всей жизни отвергла его, пырнула кинжалом и, скорее всего, ненавидит ещё сильнее, чем раньше.

Не рассказал, как оборвал связь с банши Мьюл и оставил её в Скьерзилдене свыкаться с новой реальностью практически в одиночку.

Но самое, главное, не предупредил, что этот визит домой станет последним.

Дверь едва не слетела с петель.

Верлорд в окружении пяти сероглазых юношей примерно одного возраста ворвался в комнату. Тренг опасливо поглядывал своим единокровным братьям через плечо. Воздух трещал от с трудом сдерживаемой силы стихийников-бастардов.

— А ты времени не теряешь. Почти армию наплодил себе, — едко заметил Синд, поглаживая лямки чехла.

— Вер? Что здесь происходит? Зачем ты привёл их сюда?— Одэс взялась за горло.

— Знаешь, зачем приехал твой сын?

— Наш сын!

— А вот в этом я неуверен, — с ненавистью оскалился отец семейства.

— Господин Форсворд, — Синд выдавил из себя улыбку. — Предлагаю перенести разговор в гостиную и не тревожить вашу супругу.

— Ну уж нет! Пусть знает, зачем ты на самом деле здесь, сынок, — последнее слово Верлорд почти выплюнул в лицо инквизитору.

— Милый, о чём он говорит? — женщина повернулась Синду.

— У меня письмо из Скьерзилдена на имя Энглер. Я забираю её, — мужчина выждал недолгую паузу. — Сегодня.

Глава пятая

По телу разливалась приятная слабость, словно огромный пушистый кот лёг на грудь. Не хотелось вставать и тревожить его, пусть спит. Он тёплый, разве что не мурчит. Коты ведь мурлычут, когда им хорошо?

Натт потянулась к коту, но встретила пустоту. Сбежал? Но отчего же до сих пор так приятно?

Девушка лениво приоткрыла глаза. Деревянный скат над головой, солнце сквозь круглое окошко под крышей. Столик с двумя стульями.

События не хотели складываться в единую картинку. Она зачем-то уехала из Тэнгляйха. Гостклиф Анд был недоволен её поведением. Она набросилась на новенького с поцелуями. Как там его зовут? Дэл Флэм. Да. И он редкостный мерзавец и келпи вдобавок. Шантажом заставил выполнять его поручение, успел наложить свою метку и признаться в любви. И это при живой невесте! Хотя, стоп! Натт теперь тоже его невеста?

В голове загудело от путаных мыслей.

Новая волна приятной слабости. Словно всю тьму выкачали по крупицам.

Что-то было не так. Неправильно.

Стойка с капельницей не сразу бросилась в глаза некромантке. Из стеклянной бутылки, мерцая рубинами, по тонкой трубочке в руку Мёрке ползла алая жидкость. Девушка попыталась вытащить иглу, но пальцы словно прошли насквозь? Морок? Что с ней сделали?

— Не бойся, там моя кровь, — раздался знакомый звенящий голосок. — Ты уже видела её свойства. Мы исцелим тебя, Натт Мёрке.

— Сэйма, мне нужно в Сорплат. Через сколько отплывает «Жаркий»? — упрямо спросила некромантка.

— Он уплыл ещё вчера и больше месяца будет огибать всё южное, а затем восточное побережье.

Натт лишь простонала с досады. Теперь ей ни за что не справиться с поручением Дэла вовремя. Единственный доступный путь — через перевал, но узкие горные тропы прячут и живую, и неживую угрозу: от разбойников, до агрессивных фейри.

— Это всё ради твоего блага. Ты же сама мечтала стать простым человеком.

— Что?! — новая попытка сорвать капельницу.

— Только представь, Натт: больше никакой тьмы, демонов и неупокоенных духов в твоей жизни, только свет. Моей крови достаточно, чтобы вытравить из тебя то, что ты так ненавидишь.

— Если я не буду видеть и слышать, это не значит, что тьмы нет, Сэйма. Я уже никогда не буду обычным человеком. Стану слепой и глухой калекой. Не делай этого со мной! Убери капельницу, — в отчаянии попросила Мёрке, с ужасом осознавая, что не хочется терять свои способности. Никогда не хотела.

Как бы не злила её незавидная судьба, но отказаться от того, что делало её собой…

Нет, нет, нет!

Пальцы, наконец, схватили иглу и рывком вытащили из ладони. Перед глазами тут же замерцали радужные круги, и Натт снова потеряла сознания и упала на подушку.

— Ты смиришься. Забудешь. Отдай свою тьму.

Было куда хуже, чем когда на первом курсе профессор некромантии Деард Рё’Тен в качестве наказания надел на неё и Синда лишающие магии ошейники. Тогда оба студента знали, что это лишь временная мера. Пройдёт каких-то несколько недель, и сила вернётся.

Сейчас всё иначе. Сэйма и Рихтеэ хотели полностью вытянуть из неё тьму.

Горячие слёзы потекли по щекам.

Пушистый кот, сидящий на груди, явно стал больше и тяжелее, но Мёрке всё равно подняла руку и согнала его. Открыла глаза. Та же крыша, круглое окошко и капельница с кровью сильфиды.

— Тебе надо поесть, — тут же отозвалась девушка. — Процесс почти закончен.

— Вы не понимаете, что творите, — Натт уворачивалась от ложки с горячим бульоном.

— Рихтэи сказала, что ты опасна. Твою тьму может заполучить речной дух, и тогда это кончится катастрофой.

— А почему твоя Рихтэи не вызовет инквизиторов, чтобы расправиться с Дэлом Флэмом? Если он так пугает её, почему старуха не сдаст его властям, — ухмыльнулась некромантка.

— Я… Не знаю, — Сэйма выглядела озадаченной и замерла с ложкой в руках.

— Она сама хочет забрать мою тьму. Отпусти меня! Где гарантии, что Рихтэи не опаснее келпи?

— Я…

— Не слушай, Сэйма. Это её демоны сопротивляются и вызывают у тебя сомнения. Не хотят уходить с насиженного места, и теперь некромантка пытается вбить между нами клин. Инквизиторам тоже нет доверия. Помнишь Синда? Тот ещё мерзавец. Ни перед чем не остановится, чтобы заполучить своё. Он и тебя использовал, дурочка. С такой силой им уже ничего нельзя будет противопоставить, а они узнают.

— Они убьют Синда, если я не попаду в Сорплат! — в отчаянии крикнула Натт, и сильфа встрепенулась.

— Довольно, птичка! — проревела знахарка. — Где твоя Мёрке? Где ты прячешь истинную тьму?

— Какую ещё тьму? Что ты несёшь старуха!

— Прикидываешься, или, правда, не знаешь? А плевать, где бы ты ни прятала её, я найду. Увечить подачу, — бросила Рихтэи своей помощнице.

Сильфа потянулась к переключателю на капельнице, и мир снова погрузился в тёплый, пушистый мрак.

В этот раз кот куда-то пропал. Холод пробирал до костей. Тёмный скат крыши над головой, распахнутое настежь окно.

Натт вскочила с кровати и бросилась к нему.

Сбежать!

В последнюю секунду перед прыжком опомнилась. Вещи: кнут, клинок Хассела и карта-сфера.

Шаг назад.

Некромантка закрыла глаза и прислушалась. Ничего. Сила ушла, словно и не было её никогда. Гнетущая тишина без шёпота и голосов. Мёрке стиснула зубы. Потом поплачет, сейчас надо забрать своё и уйти.

Осторожно переступая босыми ногами, она прокралась к двери. Открыто?

Внизу свет и никого.

Девушка сбежала по лестнице и замерла у стола, на котором лежали её вещи. Ловушка? Натт потянулась к сумке. Сфера, кинжал, кнут — всё на месте. Только Вилмма не откликается на зов опустошённой заклинательницы, и магический жезл, подаренный братом, пропал. Не плакать. Бежать.

Глава шестая

Несмотря на то что очертания деревни казались совсем близкими, повозка ещё час протащилась по выжженной потрескавшейся земле.

— Мираж, — ответил на немой вопрос спутницы целитель, когда дома, словно поднялись с места и отбежали на прилично расстояние. — Обычное дело в пустынях. И не сиди на солнце, обгоришь! Ты бледная как смерть!

— Не обгорю, — Мёрке показала Кренесу язык. — Во мне кровь сильфиды, забыл? Всё быстро заживёт.

— Лучше бы приберегла свою волшебную регенерацию для ещё одного удара ножом. Не надейся, что в поселении тебя встретят радушнее, чем шайка Анамира, мир праху его, — бывший аспирант воздел глаза к небу и прошептал что-то на незнакомом девушке наречии.

Она не разделяла опасений наставника. Напротив, ей овладело внезапное пьянящее чувство свободы и жизни. Жестокое солнце Сорплата не обжигало, а вдыхало сил, заполняло огромную зияющую дыру, оставленную Рихтэи и Сэймой после того, как те изничтожили в некромантке тьму.

— Натт, вернись в повозку, чокнутая ты трупоедка! — Льонт не успел остановить девушку.

Мёрке скинула ботинки и спрыгнула с медлительной повозки с заметно уставшими лошадьми. Даже с постоянной поддержкой целителя, животные с трудом переступали, страдая от жажды и жары.

Едва ступни коснулись раскалённой почвы, девушка взвизгнула и рассмеялась, а затем рванула вперёд с такой скоростью, что Кренес часто-часто заморгал, пытаясь сфокусироваться на убегающем силуэте. Люди так точно не бегают.

Натт прекрасно понимала свою глупость и импульсивность. Но ей вдруг стало наплевать. Волосы растрепались, и чёрная прядь змеёй гналась за хозяйкой, а сама заклинательница, расставив в стороны руки, ловила солнечный свет. Больше! Больше тепла и огня! Она крутанулась на месте и помахала отставшему целителю.

Отчётливое шипение внизу заставило замереть. Девушка затаила дыхание и медленно обернулась: около ног вился императорский серпент. Вокруг белой головы — золотой ободок, а на спинке — причудливые узоры, точно мантия. Натт хорошо знала его. Слишком близкая дружба с ядологом Гостклифом Андом привела к тому, что студентка много читала и учила по этой специальности, пытаясь произвести впечатление на бывшего замдекана. Сейчас это казалось смешным и нелепым, но тогда она с нескрываемым интересом слушала рассказы преподавателя об одной из самых ядовитых змей в южной провинции а, может, во всём мире.

Секунда и паралич достигнет сердца и лёгких. Быстрая и неотвратимая смерть. Кренес приедет уже к остывающему трупу. Хватит ли на такое магии сильфиды в крови, и сколько её ещё осталось? Натт закусила губу.

Земля завибрировала под тяжестью приближающейся перегруженной повозки, и змея метнулась к голым ногам заклинательницы, опасно раскрыв пасть с длинными иглами клыков. А затем случилось то, чего Натт никак не ожидала: огонь охватил рептилию от головы до хвоста, оставив после себя лишь горстку пепла, повторяющую изгибы серпента.

Девушка нервно заозиралась в поисках неожиданного спасительно, но вокруг не было никого, кто бы смог спалить опасную тварь. На всякий случай Мёрке затёрла босой ногой след, чтобы целитель ничего не заметил и покорно забралась обратно в повозку.

Дурачиться резко перехотелось, а спустя полчаса начало саднить раскрасневшуюся кожу.

— Мазь у меня в сумке во внутреннем кармашке. — закатил глаза Кренес, наблюдая за постанывающей спутницей. Он с трудом сдерживался, чтобы не позлорадствовать. — Бери ту что перечной мятой и не жалей.

Через несколько минут из фургончика раздалось блаженное мычание.

— Ребёнок. Как же вы дети. Даже после стольких лет, — с улыбкой покачал головой мужчина.

*.*.*

Въехали в город в полном молчании. Мёрке делала вид что изучает собственные ногти, хотя на самом деле из-под влажной чёлки косилась на бедные каменные домишки южан. Хлипкие двери, маленькие окна и крохотные огородики с чахлыми едва узнаваемыми растениями в тени стен подступали со всех сторон.

Заслышав повозку, народ высыпал на улицу поприветствовать гостя. Люди сонно тёрли глаза, очевидно, предпочитали отдыхать во время полуденной жары в прохладе своих жилищ.

Дети осаждали фургончик, висли на лошадях, лезли внутрь. Они хватали целителя за рукава, и даже Натт перепало внимания, в неё тоже вцепились смуглые пальчики и принялись изучать. Крохотные носики принюхивались к незнакомке, но, к счастью, никто не признал в ней тёмную.

— Господин Льонт привёз книжки? — девушку пытали десятки пар карих глаз.

— Да, там много, — растерянно отвечала Натт, кивая внутрь фургона, где уже копошились дети.

— Ты рыжая! — трёхлетняя девочка ткнула некромантку в лоб. — Огонёк!

— Иссир, нехорошо показывать пальцами на... других. Вдруг она обидится? — осёк парень постарше и виновато посмотрел на чужачку, но в его взгляде тоже мелькало любопытство.

Только сейчас заклинательница поняла, как сильно отличается от смуглых светловолосых южан. Даже Кренес с его выгоревшими на солнце прядями и обветренным заросшим лицом выглядел не таким странным, как она. Натт вдруг стало смешно. Впервые на неё таращатся не из-за проклятого дара, а из-за внешности.

— Рамид, — целитель обратился к юноше, тщетно пытавшемуся утихомирить Иссир. — Покажи моей спутнице поселение, а заодно позови своего брата. Не вижу его среди присутствующих, у меня для него особый подарок.

— Господин Льонт…

— Кренес, — поправил бывший наставник Натт.

— Он болен, Кренес, — парень понурил голову.

— Тогда чего же ты молчишь? Сейчас поставим на ноги. Симптомы?

— Не поставим. Его позвала Мьорке. Он уже не здесь.

Целитель побледнел и поднял взгляд на спутницу, а Натт лишь выдохнула:

Глава седьмая

В этот раз не нужно было искать якорь чтобы отправиться в призрачный мир. Натт и без того держало в реальности слишком много людей. Она любила своих студентов, друзей, Синда, который навсегда останется особенным для неё несмотря ни на что. Фирс... Он отдал свою жизнь за неё, и она будет ценить эту жертву, потому что любит его, потому что сама превратилась в доказательство существования одного импульсивного стихийного мага.

Натт Мёрке здесь не задержится. Здесь? А где это здесь? Девушка, наконец, открыла глаза. Пустынные галереи сотен, уходящих в никуда коридоров. Холод и полумрак, усыпляющие и обещающие покой и свободу от всего, что гнетёт. Со разных сторон заклинательницу обволакивал шёпот. Она попыталась прислушаться, но не удалось выделить ни одного слова в шелесте несчастных голосов.

Сделав шаг вперёд, Натт ощутила за спиной приятную тяжесть. Обернулась. Выходит, крылья ей не пригрезились. Перья мерцали опалами и излучали мягкий свет.

— Ты вернулась? — спросил тонкий голосок, и через мгновение незнакомая девушка обняла заклинательницу. — Никто не верил, но я знала, Мьорке не оставит нас.

— Ты Альманирс? — Натт провела по длинным светлым волосам незнакомки, и та кивнула.

— Спрячь меня, Мьорке? — взмолилась южанка.

— От кого?

— От Рамида. Он последовал в этот мир за мной. Но любимый жив, и ещё может вернуться, а я нет. Я умерла. Когда он осознает это, то не захочет возвращаться домой.

— Попробую убедить его, — пообещала Натт. Теперь она смогла расслышать один голосов. Юноша звал любимую по имени. Альма. Альма. Альма.

С каждым разом девушка бледнела всё сильнее и крепче прижималась к тёмной.

— Я омерзительна. Так и не сказала ему правду.

Бывшая некроманта взяла южанку за плечи и слегка встряхнула:

— Ты не виновата. Ты любила его всем сердцем и не желала зла. Прости себя.

— Мы были близки... Я знала, кто мы друг другу и не остановила... Я омерзительна, — бесконечно повторяла девушка, глядя в пустоту, и Натт решила поступить иначе.

Тёмная сделала глубоки вдох и вкрадчиво заговорила, пытаясь достучаться до неупокоенной души.

— Если тебе интересно знать моё мнение, ты, действительно поступила плохо и эгоистично. Ты не дала Рамиду возможность узнать правду. Вовлекла в запретную связь. Но даже не это самое страшное. Ты сдалась и бросила парня одного без ответов. То, что он оказался здесь — твоя вина, Альма. Но это поправимо, лишь с твоей помощью.

— Спасибо, что не стала лгать, — южанка улыбнулась. — Что мне делать?

— Для начала откликнись на его зов.

Альманирс понурила голову и несколько долгих мгновений собиралась с силами.

— Я здесь, милый.

Юноша тут же материализовался из ниоткуда и, не веря собственным глазам, схватил возлюбленную и закружил в воздухе.

— Нашёл. Нашёл! Теперь всё будет хорошо. Мьорке отведёт нас домой.

— Не отведёт, — Альма серьёзно посмотрела на Рамида. — Я мертва. Мне некуда возвращаться.

— Тёмная птица придумает что-нибудь? Разве для богов есть преграды? — парень с благоговением взглянул на Натт.

— Я не богиня, а лишь проводник, Рамид, — покачала головой заклинательница.

— Но...

— Послушай... — Альма взяла его за руки.

Натт отошла, чтобы не мешать молодым людям объясняться, но иногда украдкой поглядывала на лицо юноши. В его расширенных от удивления глазах стояли слёзы. Нелегко узнать об обмане родителей, и о том что возлюбленная оказалась единокровной сестрой.

— Я готов, — Рамид, подошёл к Мёрке. — Укажи мне путь.

— Конечно, — Натт подняла над головой горячую сферу, и она тут же выпустила широкий серебристый луч.

Альма одобрительно улыбалась и махала рукой на прощание.

— Она вернётся однажды. В другом теле, в другое время, но это не конец, и ты живи без оглядки. Скоро отправлю твоего брата домой.

— Спасибо.

Аяр тоже быстро нашёлся и с облегчением покинул чертоги Мьорке, а южанка всё ещё покорно брела следом за тёмной, пока они освобождали пленённых людей.

— Почему вы называете это место именно так? — наконец, спросила девушку.

— Мьорке покинула Сорплат много лет назад вместе с Огненной птицей. Эту легенду люди не записали, и мы просто передаём её друг другу устно.

— Почему они ушли?

— Эта очень красивая и трагичная история любви. Тьма и пламя. Жизнь и смерть. Они любили друг друга, но каждый раз убивали свою половинку. День сменялся ночью, ночь утром. Солнце и мраком. Мьорке не могла прикоснуться к Фениксу, чтобы не получить страшный ожог, а огненного пожирала тьма едва пытался поцеловать любимую. Так и жили, пока не решили стать людьми.

— Так просто? Два демона Сорплата щёлкнули пальцами и стали людьми? — удивилась Натт, пока они брели по коридорам, прислушиваясь к заметно поредевшим голосам.

— Нет, конечно. Мьорке не хотела бросать свой народ. Её крылья дарили покой обожжённой солнцем земле и страдающим сердцам. Она слушала, помогала, указывала путь в ночи, как ты сейчас.

— А Феникс?

— Он был слишком эгоистичен. Однажды пока Мьорке отдыхала днём, он похитил её крылья и спрятал. Страшный день. Сорплат содрогался от рыданий обессиленной птицы. Поднялась песчаная буря, закрывшая солнце на долгие месяцы, а затем дева отправилась на поиски дальше. Сначала — на восток, утопив его во мраке и получив имя Мурке. Затем — на север, где началась полярная ночь, а местные прозвали её Мёрке. А в конце, тёмная птица двинулась на запад и сгинула. Никто не знает, что случилось там. Говорят её убил седой демон, и она стала смертной. А кто-то считает, что феникс нарочно заманил её туда.

Глава восьмая

Рамид и Аяр ничего не помнили после пробуждения, и некому было рассказать о чернокрылой Мьорке, которая всех спасла. Натт и сама не хотела, чтобы жители прознали, что она как-то связана с легендарной птицей. Верить в то, что она и есть воплощение древнего существа, девушка не решалась. Слишком нереальным это казалось, и только без конца щебечущая иволга напоминала о случившемся. Но маленькое создание говорить не умело, а лишь смотрело на спасительницу слишком умными глазами.

Вопреки случившемуся на берегу призрачного Иннсо Тод, Мёрке не поддалась отчаянию и не проронила ни одной слезинки, снова оказавшись в Сорплате. Надежда на спасение возлюбленного лишь окрепла, и несмотря на полную потерю магических сил, бывшая некромантка не ощущала себя слабой. Напротив, огонь Хассела будил в ней неукротимую жажду действий. Но у этой жажды отсутствовало направление: сфера погасла и больше не указывала путь.

Заклинательница лениво катала её по столу, прячась от дневной жары в комнате, выделенной семьёй Аяра. Она надеялась, что гладкая поверхность шара подёрнется пеленой и подарит следующий фрагмент головоломки. Но, очевидно, задание речного духа было выполнено. Лекарство оказалось лишь поводом заманить её сюда. Однако план Дэла казался слишком мудрёным: привести к знахарке, лишить тьмы, отправить в Сорплат лечить уснувших людей чтобы встретить Фирса? Бред.

Натт простонала и упёрлась лбом в стол. Что-то неумолимо ускользало и мешало увидеть картинку целиком. Какое Флэму дело до одержимых жителей южной провинции? Почему он открылся и помог исцелить душевный недуг. Как связан с Хасселом, кроме схожей внешности? И чего келпи добивался внезапным признанием в любви?

— Можно? — поинтересовался Кренес, стоя по ту сторону звенящей бусинками занавески.

— Заходи, — позвала девушка, продолжая изучать сферу.

— Местные переживают, что обидели тебя чем-то. Ты не пришла на ужин вчера. Сидишь тут безвылазно который день. Расскажешь, что случилось в чертогах Мьорке? Ты встретила там тёмную птицу?

— Я просто вывела людей, как в Дорнфьоле. В призрачном мире во мне на время вернулись силы, и я помогла спящим победить своих демонов и простить себя, — поделилась Натт.

— Что планируешь делать дальше? — Кренес подставил иволге ладонь. Птица не расставалась с Мёрке ни на минуту и следовала везде за спасительницей.

— Мой отпуск ещё не закончился. Боюсь, Гостклиф развернёт у ворот в Тэнгляйх, если приеду сейчас. Так что... — заклинательница задумалась на мгновение и уставилась на пустую сферу, словно та наконец выстроила маршрут. — Стоп! А ты не знаешь, в каком приюте воспитывался Фирс Хассел?

Кренес Льонт состроил страдальческое лицо:

— Разве смысл твоего отпуска не исцелиться от навязчивой идеи? Не скажу, что во всем согласен с деканом Андом, но... Может, тебе действительно, стоит отвлечься, а не гоняться за призраками?

Мёрке сделала глубокий вдох. Все вокруг любили давать советы. Разумеется, они делали это не со зла, но каждый раз эти попытки достучаться до здравого смысла подрывали веру в спасение возлюбленного. И сейчас, когда Натт едва не поддалась новой волне отчаяния, заботливый наставник напомнил, насколько всё непросто, если не сказать нереально. Выходит, он лишь подыграл, когда она рассказывала про феникса.

— Всё хорошо, Кренес, — губы подарили другу мягкую улыбку. — Я в порядке. Честно. Считай это данью уважения к человеку, которого любила.

Люблю, поправила она сама себя в мыслях.

— В медицинской карте адепта Фирса Хассела значился приют для особенных детей. Он находится при старой академии магии южных земель.

— Сореллет? — затаив дыхание, спросила девушка. Вот уже много лет, о выпускниках наполовину заброшенного учреждения ничего не было слышно, как и о самой обители знаний. Богатые студенты уезжали в столицу или в соседние земли, а Сореллет уже давно не объявлять набор. По крайней мере, никто этого не знал.

— Она самая. Но я не смогу проводить тебя до академии. Она находится высоко в горах. Повозка там не проедет, а оставить лекарства без присмотра даже в деревне не очень хорошая идея. Слишком много людей рассчитывают на них и мою помощь. Уверена, что хочешь идти одна?

— Да. Все будет хорошо.

— Остановить я тебя не могу. Надеюсь, передумаешь. До гряды добираться около полутора недель, время ещё есть, — не теряя надежды, предположил целитель.

*.*.*

По пути в Сореллет. Кренес и Натт остановились ещё в двух поселениях. Все спящие проснулись, и народ охватило беспечное веселье, подкреплённое приездом целителя. Дети растаскивали подарки, больные выстраивались в очередь за помощью и лекарствами. Мёрке помогала наставнику, как могла. Ассистировала во время операций и обрабатывала инструментарий.

— Великолепные швы, — восхищался мужчина. — Такая же талантливая, как твой брат. Из тебя вышел бы чудесный лекарь.

— Если бы не родилась некромантом, — отшутилась Натт, следя за медленно просыпавшейся после наркоза женщиной. — Завтра едем в южную академию?

— Не передумала? А я уж начал рассчитывать, что теперь всегда будешь таскаться со мной. Может, к демонам этот Тэнгляйх и Сореллет вместе взятые? Натт...

Глава девятая

Молчаливая процессия двинулась в сторону замка, оставив Натт и Эури замыкать колонну. Глядя на чёрные одеяния, девушка вновь ощутила одиночество без собственной тьмы. Не смущала даже нагота под белой тонкой тканью, изрядно намокшей от волос и влажной кожи. А вот без прежних сил заклинательница казалась себе куда уязвимее, чем лишившись белья и обуви.

— Эури, — почему-то шёпотом обратилась Мёрке, боясь нарушить тишину, наполненную лишь слабым шелестом одежды.

— А? — громко отозвался барс, для торжественности момента он выглядел слишком расслабленным, продолжал жевать травинку и закинул руки за голову.

— Академия всегда была здесь? Не припомню, чтобы до купания в Иннсо Ивет видел замок, — поинтересовалась Натт.

— Особые чары. Тот, кто желает зла жителям и магам Сореллета никогда не попадёт туда, — ответил юноша.

— А есть желающие?

— Можно подумать, ты не была внизу и не слышала, как обходятся с некромантами и тёмными заклинателями. Родился таким в южной провинции — до совершеннолетия не доживёшь.

— Здесь есть некроманты? — Натт резко остановилась и уставилась на Эйру.

— Чему ты так удивляешься? Подавляющие большинство жителей Сореллета, тёмные заклинатели и их семьи. Это убежище для тех, кто уже своим рождением навлёк на себя проклятье. Матери, едва заподозрив в дитя отголоски запретной магий, начинают собираться в дорогу.

— Выходит, все знают, что происходит в горах? Не боитесь, что к вам нагрянут с факелами?

Барс раскатисто расхохотался, и Натт показалось, что несколько фигур в тёмных рясах тоже прыснули со смеху.

— Боимся? Пусть они нас боятся! Это наша земля, наши горы, наша магия и свобода. Проще делать вид, что мы не существуем, чем собирать против нас армию, которая едва ли доберётся до плато. Мои братья и сёстры охраняют периметр. Но ты и сама познакомилась ночью с дозорным отрядом.

Девушка сглотнула, вспоминая внезапный густой туман и жуткое дыхание гигантских барсов. Страшно представить, что могут сделать эти звери с ослабевшими после долгого подъёма путниками. Узкая горная тропа вряд ли позволит противнику развернуться. Скорее всего, потенциальные захватчики погибнут по одному.

— Кстати об этом. Ты и Виллма. Кто вы? Фирс никогда не рассказывал о Сореллете и его жителях.

— Конечно, не рассказывал. Мы заставили его забыть, он даже Виллму знал её в ином обличье. Я и остальные мало чем отличаемся о других людей. Просто у нас есть связь с тотемным зверем, и с рождения мы поддерживаем её. Учимся жить две жизни, балансировать между зверем и человеком. У каждого есть своё животное, просто мало кто не пробовал отыскать его в себе, и он уходил безвозвратно. Вас просто не научили.

— Все в Сореллете умеют оборачиваться?

Эури покачал головой:

— Мало кто хочет. Цена слишком высока. Можно сойти с ума, или пожелать навсегда отринуть людские боль и страдания. В шкуре зверя всё притупляется. Виллма однажды пожелала забыть своё прошлое и отправилась в долгое паломничество. Вернулась уже с подпаленой мордой и полуживым мальчишкой, похожим уголёк.

— Фирс?

— Он самый. В первые дни ел столько, что все боялись, что припасов на холодный сезон не останется, — Эури улыбнулся своим мыслям, и что-то в его взгляде выдало в нём совсем не юный возраст. Кто знает, может, люди-звери дольше остаются молодыми?

— А у него был тотемный зверь? — вопрос вырвался сам собой, и барс нахмурился, бросив слишком резкое:

— Нет!

Дальше разговор как-то не заладился. Эури растратил свою мальчишескую беспечность, стал чересчур серьёзен и отмахивался односложными фразами до тех пор, пока они не зашли в гулкие коридоры замка.

Здесь было почти, как в родном Тэнгляйхе: ни с чем не сравнимая атмосфера обители знаний. Воображаемый запах библиотечных книг и чадящих свечей. Приятная прохлада улицы, сменилась пронизывающим до костей сквозняком, и девушка поёжилась, стесняясь попросить что-то из своей же одежды. Босые ноги ступали по каменному полу, и пальцы начали неметь.

— Куда меня ведут? — наконец, нарушила молчание бывшая некромантка.

— Увидишь. Озером твои испытания не ограничатся. Нам всё ещё нужно убедиться, что тебе можно доверять, — раздался женский голос спереди.

Натт лишь тяжело вздохнула. После нескольких изнуряющих дней, проведённых в горах, испытание явно было не тем, на что она рассчитывала по приезде в академию.

— А если не справлюсь? Выгоните и сотрёте память?

— В твоём случае нет, — отозвалась другая чёрная мантия.

— А что тогда?

— Умрёшь! — на все голоса подхватили люди. Они не смаковали свой вердикт и не злорадствовали над угодившей в ловушку заклинательницей. Просто сообщили об этом, как о чём-то обыденном. Действительно, что такое смерть для некроманта, пусть бывшего? Обыденность, рутина, закономерный исход.

В зале, в котором очутилась Мёрке, было всего одного окно прямо в потолке. Из него сочился столб света, выхватывая из темноты лишь маленький кружок в центре. Почему-то, не задумываясь, она шагнула в него, а безымянные обладатели чёрных ряс и Эури растворились во мраке. В какой-то миг Натт показалось, что она совершенно одна в комнате. Девушка задрала голову кверху рассматривая дырку в потолке. А ведь когда они шли по улице, солнце уже начало заходить, но за этим окном явно был день. Магия? Огромная зачарованная сфера?

Заклинательница прищурилась от слишком яркого света. Отведя глаза, она ощутила себя совершенно слепой. Теперь едва ли могла разглядеть кончик собственного носа, из-за рези и набежавших слёз, а уж загадочных людей тем более.

— Зачем ты пришла в Сореллет? — раздалось из темноты.