Пекарня попаданки. Магия вишневых кексов

Пролог (1)

Открытие проходило идеально. На каждом столе для акционеров моего ресторанного холдинга — лучшие блюда. Меня на кухню никто бы не пустил, Олежа запретил, но посмотреть всё равно приятно: рецепты-то разрабатывала и искала я.

Большой стол в центре, за которым я разместила премьер-министра и кандидата в мэры, а также несколько руководителей регионов, вырвавшихся в столицу, украшал трёхъярусный шоколадный торт с лепестками миндаля и свежей ежевикой. Почти классическая «Прага», но с дополнениями, делающими именно этот торт уникальным. По ярусам стекал белый шоколад, и пухлощёкий Чернов уже засматривался на него, желая поскорее попробовать.

— Я вижу, ты справляешься, — муж слегка мазнул губами по щеке. — Шикарное вышло открытие, но мне надо бежать. Пересёкся с Давыдовичем, нужно обговорить кое-что приватно.

Раньше было больно. Олег опять меняет меня на работу, даже в тот день, когда я собрала людей, способных ему пригодиться. Но я уже привыкла и устала выслуживаться и выпрашивать внимание. Это мой триумф!

Скользнула взглядом по «Кремовой Фантазии» — торте-идейном продолжателе Анны Павловой. Десерта, а не балерины. Малина, земляника, чёрная смородина и брусника оттеняли сладкий нежный крем и воздушное безе. Но на вершину торта повара поместили маленькую марципановую балерину. Никакой мастики. Ненавижу мастику.

Я улыбнулась идеальной улыбкой хорошей жены и ответила:

— Конечно, иди. Удачи, надеюсь, выйдет отличная сделка.

— Да-да, думаю, это будет продуктивный разговор, — рассеянно кивнул муж, и его широкая спина в синем костюме стоимостью в пару моих ресторанов растворилась в толпе.

Признаться, я забыла о нём сразу же, как только он ушёл. Развода Олежа мне не даст, тепла тоже, детей у нас не случилось. Остаётся получать удовольствие от дела всей жизни.

Заиграли «Luciferino», модная итальянская группа, которую мне удалось заманить к себе. Живая музыка на открытии ресторана — не кот чихнул, такое никто до меня не делал. Мелодия лиричная, и странным образом подчёркивает аромат лимонных тартов, которые выставлены на соседнем столе под носами наших акционеров и спонсоров.

— Евгения Романовна! — ко мне подбежала официантка, и на ней лица не было.

— Что случилось, Юля? Нужна помощь? — я надеялась, что нет, но кто её знает. Нечасто ко мне официантки напрямую обращались, минуя админа.

— Пришли незнакомые молодые люди и показали приглашения охране, их пропустили. Я бы вам не мешала, но они какие-то… не похожи ни на кого из списка гостей. Молодые слишком, лица хмурые, бороды эти ещё… мне показалось, вам нужно знать.

Я вздохнула. Ну конечно, надо навести панику на ровном месте.

— Приглашения у них есть, Юль?

— Да, Евгения Романовна.

— Значит, им можно здесь находиться, — как маленькой, медленно повторила я для Юлии. — Всё, не отвлекай меня. Больше двух тысяч гостей, конечно ты всех в лицо не знаешь!

Пролог (2)

— Простите, Евгения Романовна, — пискнула Юля и испарилась с глаз моих долой. То-то же.

Фирменные торты — это наша фишка, они и украшают столы, и презентуют ресторан. А вот горячее скоро подадут, и хорошо бы это проконтролировать. Я метнулась ближе к кухне, даже заглянула внутрь и по дурацкой привычке прихватила с собой нож, пока раздавала распоряжения и уточняла, все ли помнят свои задачи. Открытие ресторана, который обгонит по размерам даже «Балаган-Сити» — не самое простое мероприятие. Всё должно быть идеально!

У «Балагана» фишка — собственная пивоварня, а у нас — кондитерские с десертами, которые можно найти по всему миру, причём как модицифированные, так и оригинальные. Мы — самый огромный семейный ресторан в России, и я улыбалась прессе на входе, но пущу их только на торжественную часть.

Когда вышла с кухни третьего этажа, хотела было спуститься на первый и проверить, как справляется команда там, но услышала… выстрел?

— Всем лежать! На месте, или я выстрелю ему в голову! — рявкнул незнакомый мужской голос в микрофон. Отобрали у ведущей, — отстранённо заметила я.

Снова сунула голову на кухню и потребовала немедленно вызвать охрану и полицию у ближайшего официанта. Авось успеют вмешаться, они должны недалеко дежурить. Не охрана, полицейские, конечно.

Вышла. Ну конечно! Премьер! Идеальный заложник. Дальше я вообще не думала. Бросилась на сцену на третьем, где вип-зона. Ничего не говорила. Бандит в балаклаве стоял ко мне спиной, а группа так и не бросила играть, видимо, не получив приказа от террориста.

Чем я думала? Понятия не имею, но этот мальчишка держал пистолет у головы будущего премьера, чьё вступление в должность дело почти решённое. Я хотела, чтобы он субсидировал наши региональные рестораны, признал их значимость для страны, он не может так просто умереть!

Сорок лет, а сначала думать, потом делать так и не научилась — сказал бы Олег. И был бы прав, потому что я всадила нож бандюку под ребро со всей дури, какая у меня была. Тот заорал, выронил пистолет, премьер резво спрыгнул со сцены, а я как в замедленной съёмке наблюдала, как в меня летит пуля.

В голове проносились мысли. Боже, как обидно. Сорок лет, а ни детей у меня так и не родилось, ни по-настоящему любимого дела. Да и с мужем мы жили последние годы скорее, как соседи, чем как близкие люди, улыбались только на камеру. И целовались тоже исключительно публично.

А я ведь поваром стать хотела. Сама готовить шедевры, а не руководить. Детей хотела, троих или четверых. Внуков… так глупо, что бесконечная детская обида затопила тело быстрее пули, что прилетела прямиком в грудь. После такого не выживают — вот и вся моя последняя мысль.

Или… не последняя? Я ожидала черноту, бесконечное Никогда и Нигде, а вместо этого висела над собственным телом и наблюдала, как охрана скручивает горе-террористов, а Юля пытается дозвониться до Олежи. Права была Юля, надо было её послушать. Но что уж теперь?

— Какой прискорбный, хоть и красивый финал. Я смотрю, вы не хотели бы сейчас закончить свою жизнь? — за моей спиной послышался бархатистый мужской голос, и я обернулась.

Пролог (3)

Мужчина. Красивый, на вид мой ровесник, или старше. Волосы длинные, черные, но наполовину серебряные. А глаза зелёные, яркие такие, как Авада Кедавра в фильмах о Гарри Поттере. И улыбается лукаво так… я бы сказала, он смахивает на какого-нибудь итальянского актёра. Кожа смуглая, улыбка эта ещё. Но… стоп, что он тут делает? Почему висит со мной вместе над моим телом?

— Если вам так будет проще, мы можем немного изменить обстановку, — он махнул рукой, произнёс непонятные слова на певучем языке, похожем на всё тот же итальянский. Вся суета вокруг тела и оно само — исчезли.

Мы оказались в странном месте, больше всего напоминающем хрустальный трон во тьме. Вокруг было холодно, и я зябко обхватила плечи руками. Удивительно, я же умерла? Какой вообще холод?!

Мужчина тоже преобразился. Если раньше он напоминал красивого преподавателя в летах, то теперь черты его лица заострились, кожа стала бледнее, а зелёные глаза светились в полумраке. Голос тоже изменился, став откровенно потусторонним:

— Имя мне — Господарь Затмения, и я предлагаю тебе сделку, Евгения Романовна Калиновская. Скажи, ты хотела бы второй шанс? Прожить ещё одну жизнь, исполнить мечты, которые не сбылись в этой жизни?

Бесплатный сыр, как известно, только в мышеловке.

— Я бога представляла по-другому, — незнамо зачем ответила я. — Но я-то, допустим, хочу. Только чем я должна за это заплатить, зачем это вам, и в чём подвох?

— Сколько вопросов, — лукаво улыбнулся Господарь Затмения. — Ты права, просто так ничего не даётся. Я дам тебе второй шанс. Молодое тело, новый мир, где никто тебя, такую, какой ты была, не знает. Но взамен ты должна сохранить дар, которым владела твоя предшественница, научиться им пользоваться, и передать своим детям. Это будет нелегко — она погибла не в лучшей ситуации, но с твоим характером ты должна выдержать.

— А вам это зачем? — нахмурилась я.

— Я храню равновесие этого мира, — ещё более лукаво улыбнулся тот. — Дар, которым владеет твоя предшественница, нужен миру.

— И подробностей вы мне не расскажете? Помощи не дадите? — я уже торговалась, потому что внутренне согласилась. Умереть всегда успею, а там, глядишь, не будет Олежи, и жить можно будет, как сама решу. А ему без меня даже лучше будет, найдёт молоденькую себе. Не думаю, что муж будет плакать.

— Если справишься в самом начале, мы ещё встретимся, — загадочно ответил Господарь Затмения. — Рискнёшь?

— Мне терять нечего, — усмехнулась я. — Рискну.

— Тогда нарекаю тебя Эжени ди Константино! Проживи эту жизнь лучше, чем прожила она.

И всё вокруг окончательно заволокла тьма, а я ощутила острую боль в спине.

Глава 1.1

Странный сон приснился. Террористы, Эжени какая-то, смерть и тот мужик красивый… вроде не пила же накануне? Но почему так голова болит? Да и спина тоже так и не прошла. Во сне, вроде бы, ничего болеть не может? С трудом разлепила веки, но светлее не стало. В нос ударил запах соломы. Притом, судя по всему, гнилой. Я попробовала рукой нащупать, на чём я вообще лежу, и пришла к выводу, что это… пучок сена? Стог, точнее.

Глаза постепенно привыкали к мраку, и я поняла, что меня бросили в каком-то сарае. В углу обнаружила лопату и вилы, притом совсем не современного вида. Значит, не приснилось? Я умерла, и вместо нормальной старухи с косой, или хотя бы дьявола с контрактом на мою душу, явился какой-то Господарь Затмения и закинул меня… сюда?

Я осторожно попыталась сесть, и поняла, что слышу голоса неподалёку от сарая. Кто-то на повышенных тонах выяснял отношения, притом в выражениях не стеснялись. Эта Эжени… судя по фамилии, она должна быть аристократкой. Так почему же она, то есть я, лежим в сарае? Да ещё и раненная? Рёбра болели нещадно. Я осторожно потрогала лицо, и поняла, что губы опухли, а под левым глазом наливается синяк. Зубы на месте остались каким-то чудом, но во рту был привкус крови. Язык она что ли прикусила?

— Матушка, зачем! Зачем вы это сделали, Его Величество будет в бешенстве, если она сильно пострадала! — голос мужской, молодой совсем, от силы лет тридцать ему. Впрочем, по местным меркам он скорее всего уже состоявшийся мужчина, хорошо если не старец.

— Да что ей сделается, девке безродной! Я пыталась пробудить дар, только и всего. Кто же знал, что она ещё и слабая совсем? — этот голос уже женский. Сварливый такой, на мою покойную свекровушку похож, царствие ей небесное и чтоб черти вилами тыкали почаще. В летах женщина. Старше меня. Ой, то есть, точно старше Эжени, но и меня тоже.

— Это же не обычный магический дар, а уникальный, такой только у Кантари и был. Вы ничего о нём не знаете, матушка, почему вы думаете, что она сможет поговорить с поместьем, если испугается за свою жизнь? — кажется, парень не безнадёжен, и пытается вправить своей «матушке» мозги. Вопрос в том, есть ли что вправлять.

И… стоп, тут ещё и дома разговаривают? Дурдом какой-то. Ладно, лучше лечь обратно и притворяться спящей, или даже немножечко мёртвенькой. Может, чего полезного услышу. Слава этому Господарю Затмения, я их хоть понимаю. Не знала бы языка, совсем паршиво вышло бы.

Едва не вскрикнула от боли, укладываясь обратно на солому. Благо, пола тут толком не было, земля под ногами, и никакой кровати тоже не было — скрипеть нечему. Глаза прикрыла, и лежу. Всегда тут лежала, что называется. Вовремя успела. Скрип всё-таки раздался, но двери, и голоса зазвучали уже над моей головой.

— Жива твоя жёнушка, вон, лежит, бездельничает, — я закрыла глаза и выровняла дыхание, так что женщину не видела. Но не вздрогнуть от её голоса оказалось сложновато. Кажется, тело Эжени привыкло сжиматься от страха, когда эта дама рядом. Ну да ничего, теперь тут я. Всё выясню, и за мою покойную предшественницу отомщу, чтоб неповадно было.

— Матушка! Вы же говорили, немного уму поучить её собрались. Да на ней места живого нет! Как мы Эжени покажем Его Величеству?!

— Если она ни одного дома не разбудит, никак не покажем! Вообще никак, ясно тебе? Это окажется совершенно бесполезное вложение семейных средств, да ещё и пятно на репутации. Могли породниться с кем угодно, а вместо этого взяли в семью дворняжку!

Глава 1.2

— Матушка, семейство Кантари древнее нашего втрое, — робко возразил мужской голос.

— Семейство? Девка неграмотная да пройдоха старый, отец её, вот и всё семейство. И за душой ни медной монетки у обоих. Ну, у папаши-то, нашими стараниями, теперь состояние, а дочь его бесприданница, ни связей, ни дара, выходит. Не сделка, а убыток один! Святая Ромуальда, почему же тебе всё разжёвывать-то надо, Винченце?!

— Матушка, эта сделка не станет выгоднее, если вы её убьёте. Позовите лекаря, я прошу вас. Негоже, чтобы мою жену видели… такой. Грамотная она там или безграмотная. Вы же сами учили, что нужно думать о репутации! — тон еще более робкий. Заискивающий.

Маменькин сынок, выходит? Спорить с крокодительницей решил? А главное, ноль беспокойства о самой жене, молодец какой. На этом фоне и мой Олежа как-то симпатичнее становится, честное слово.

— Значит, так. Я разорюсь ещё раз и потрачу деньги на лекаря, но ты… как хочешь заставь её поместье разбудить. Хотя бы одно из тех, что мы приобрели по дешёвке. Раз уж мой способ не сработал, не знаю, сошли её к поместью, и пусть сидит. Захочет есть и крышу над головой — договорится с домом. На это даже её скудного умишка должно хватить! А с меня хватит. Пришлю синьора Гальдиано сюда лучше.

— Спасибо, матушка. Пришлите, конечно пришлите. Если её в таком виде к поместью сослать, она же там околеет, и толку не будет, — пролепетал мужской голос, и кто-то громко хлопнул дверью, так, что зазвенел металлический засов. Снова чуть не вздрогнула от резкого звука. Голова болела нещадно.

Пока я понимала только одно: матушка его, то ли сама, то ли слугам приказала, забила бедную Эжени насмерть. Якобы пытаясь что-то там пробудить. И поэтому на её месте теперь я, и у тела Эжени болит всё, что только может болеть. Интересно, лечить будут кровопусканием и касторкой, или тут всё-таки есть нормальные медики? Потому что если у этого тела… так, хватит.

У этого тела теперь одна хозяйка — я. Так что сотрясение мозга, определённо, у меня, если я правильно симптомы определила. В прошлой жизни мне такую «радость» пережить тоже случалось, и паршиво прям как тогда. Только после той аварии рёбра не болели, повезло, только головой и приложилась. Надеюсь, лечат тут всё-таки приличными методами. Иначе вторая претендентка на тело Эжени тоже может на тот свет вернуться. А мне бы как-то не хотелось, я в этой жизни даже не устроилась пока.

Шаги Винченце приблизились, и мужская рука осторожно, даже ласково провела по моему лицу. Мужчина прошептал:

— Прости меня, солнышко, но так нужно. Если ты не пробудишь дар, матушка не позволит нам быть вместе. Все Константино должны приносить пользу, понимаешь? Но ничего, скоро придёт синьор ди Гальдиано, он быстро поставит тебя на ноги. Ничего же не случилось, матушка хотела, как лучше…

Если бы я не притворялась спящей, и была бы в «старом» теле, честное слово, по морде бы дала. Хорошо его грымза старая как лучше хотела, забила бедную девушку до смерти! То, что она ничего об этом не знает, никак её не оправдывает. Если бы не божественное вмешательство, некому бы тебе было ласковости шептать, придурок. Но я продолжала размеренно дышать. Авось ещё чего полезного выдаст, герой-любовник недоделанный.

— Не сердись на матушку, милая. Она строгая, но справедливая, поверь мне. Как только ты займёшь достойное тебя место в нашей семье, она тебя полюбит, вот увидишь.

Мальчик, как бы тебе сказать? Я сомневаюсь, что эта женщина тебя-то любит, а тебя она рожала. Очень хотелось так и ответить, но я стойко держалась. Пока дверь сарая не скрипнула снова, и не раздался третий голос:

— Оставьте нас с пациенткой наедине, синьор Константино. Я позову вас, как только окажу синьоре Константино всю необходимую помощь.

Визуал. Портреты героев. Но пока не всех :)

Пока Эжени-Евгения притворяется, что никого не видит и не слышит, я покажу вам героев.

Наша героиня, Евгения Романовна Калиновская, до попадания:

40 лет, жена олигарха Олега Калиновского, имеет свою сеть ресторанов.

Эжени ди Кантари, в замужестве ди Константино. Девушка, в которую попала Женя, 18 лет

Муженёк Эжени-Евгении, Винченце ди Константино, 34 года

Синьора ди Константино, свекровь Эжени, 66 лет

И персонаж, который только появится. Доктор Джузеппе Гальдиано

Глава 1.3

— Разве я, законный муж, не могу присутствовать при лечении?! — в голосе «законного» послышались истеричные нотки. Гадость какая, эта ваша заливная рыба. То есть, простите, заливное попаданчество. Так это, кажется, называется? У меня времени не было книжки читать особо, но нет-нет, да и попадалась реклама. А теперь я сама… попалась, можно сказать.

— Если вы не будете выполнять предписания лекаря, я буду вынужден отказаться от дальнейшего сотрудничества с вашим уважаемым Домом, — очень вежливо, но твёрдо ответил врач. Я его ещё не видела, но он мне уже нравился. Похоже, порядочный мужик, и цену себе знает.

— Нет, что вы, синьор ди Гальдиано, конечно, я поступлю, как вы скажете, — тут же сдал назад Винченце. — Когда я могу вернуться к Эжени?

— Зайдите через час. Если я правильно оценил повреждения, к тому моменту управлюсь. Ваша супруга будет отлично себя чувствовать и сможет с вами поговорить. Но я настоятельно рекомендую больше не применять подобные методики пробуждения дара. Они считаются устаревшими, и кроме того, вы же не хотите остаться вдовцом поскорее? Я уверен, не хотите. Поэтому не стоит больше применять подобные методы. А теперь оставьте нас, пожалуйста.

Да, этот лекарь мне определенно нравился. Уверенный, спокойный, нанимателей своих одёргивать не боится, неодобрение им легко высказывает. Кажется, он им нужен больше, чем они — ему. Или просто умеет себя вести из сильной позиции, тоже хорошо. Жаль будет, если правда лечит кровопусканием, я в нём разочаруюсь.

— Эжени, можете открывать глаза, — ласково произнёс доктор. — Ваш… гхм, супруг, удалился, и не помешает нам. Мне нужно знать о том, что с вами произошло, как можно больше, поэтому я хотел бы, чтобы вы мне помогли. Закон на вашей стороне, Эжени. Никто не имеет права избивать свою супругу, будь он хоть в сто раз богаче её рода.

В этом докторском «гхм» было столько отвращения, что моя симпатия к нему укрепилась мгновенно. Жаль, памяти Эжени мне не завезли, и быть с ним откровенной я не могла. Мало ли, как здесь относятся к попаданкам? Благо, Эжени девушка необразованная, так что моё невежество никого не удивит. Главное, не ляпнуть чего-нибудь слишком уж современного.

Я осторожно открыла глаза, и сразу скривилась от боли. Там уже не синяк, там уже наливался конкретный такой кровоподтёк, и от движения век болел нещадно. Вроде мелочь на фоне всего остального, но из глаз даже слёзы брызнули. Бедная девочка. Не знаю, что и как я сделаю с этой старой грымзой, но просто так я этого не оставлю.

Хрипло произнесла:

— Синьор лекарь, я ничего не помню. Совсем ничего. Только голова болит, и… вся остальная я тоже, — я постаралась добавить в речь побольше простецких выражений, но не слишком специфичных, и, кажется, не прогадала.

Голосок у меня был высокий, не чета моему почти-басу в прошлой жизни. Олежа шутил, что только таким низким грудным голосом мужиков и соблазнять. Но это богатство осталось в прошлом. Теперь я говорила, как птичка пела. Тоненько и тихо.

Глава 1.4

Посмотрела на доктора. Седой, с ухоженной бородой, коротко стриженный, одет то ли в кафтан, то ли в мантию, но кажется, одежка дорогая. Бархат, судя по всему? И шитьё золотое. Вроде и украшений никаких, кроме часов на цепочке, тоже золотых, а сразу видно — состоятельный мужчина. Посмотрел на меня сочувственно, и произнёс:

— Постарайтесь сосредоточиться, Эжени. Кто нанёс вам увечья? Это была сама синьора ди Константино, или она отдала приказ?

— Я не помню, — жалобно пропищала я. — Мне очень больно. Вы мне поможете?

Доктор глубоко вздохнул, и я готова поклясться, что мысленно он многоэтажно материл мою дорогую семейку. Но лицо удержал, нужно отдать ему должное.

— Хорошо, Эжени, вы правы. Сначала вам нужно оказать помощь, а потом вы попробуете вспомнить, как вы оказались в таком положении.

Хотелось съязвить, что вышла замуж за козла последнего и маменькиного сынка. Но если бы такое ляпнула юная дева Эжени, у доброго доктора возникли бы к ней закономерные вопросы. Поэтому я только робко кивнула.

— Я не представился. Меня зовут Джузеппе Гальдиано, и я — выездной лекарь по найму. Я родом из Лерне, не адранец, так что у меня вы можете попросить помощи, и я смогу обеспечить вам защиту. Со мной советуется сам Его Величество. Вам нет нужды терпеть побои, Эжени.

Я вновь кивнула с видом: «Я вам верю, но неправда, никому я не нужна», и лекарь грустно вздохнул. Видно, не я первая, кого ему спасти хочется, а не дают. Хороший мужик. Но я намерена отомстить за бедную Эжени, а не сбежать, так что мне такой выход не подходит. Да и не уверена я, нет ли здесь подвоха.

Если свекровушка легко вызвала этого лернийца к своей жертве и не опасалась, что тот настучит местным властям, значит, у неё были причины. И у плана доктора есть минусы. Просто я пока не знаю, какие.

— Рада с вами познакомиться, синьор Гальдиано, — буркнула себе под нос я.

Доктор только кивнул, и протянул мне руку:

— Обопритесь на меня, мне нужно, чтобы вы встали. Я помогу вам раздеться. Это нужно, чтобы оценить, как сильно вы пострадали.

— А это обязательно? — вроде бы не переигрывала, взгляд доктора оставался сочувственным.

— К сожалению, да, обязательно, — кивнул он.

Я взяла предложенную руку, и с трудом поднялась. Били долго. На мне живого места не было. Судя по тому, как помрачнел доктор, ему тоже очень не понравилось, как я встаю. Меня пошатывало, и на ногах я держалась на чистом упрямстве сорокалетней супруги Олега Калиновского. Боюсь, в теле Эжени ди Кантари такого бы не нашлось. Впрочем, если бы не Господарь Затмения, никакого бы не нашлось.

Гальдиано помог мне снять те жёсткие лохмотья, в которых я лежала на соломе. Подумалось, что Эжени едва ли показывали хоть кому-то за пределами этого дома, иначе не держали бы в чёрном теле. Она здесь была не на положении жены, а скорее плохой служанкой, которой не особенно-то и дорожат. Интересно, это решение Винченце, или его матушка постаралась в одно лицо?

КНИГА ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ЛИЦ СТАРШЕ 18 ЛЕТ. Читать здесь: https://litnet.com/shrt/XIkX

Глава 1.5

Было холодно, и я мелко дрожала, поглядывая на свои бледные тонкие руки. На еде уважаемая свекровушка тоже экономила? Судя по всему. Как она там говорила? Взять Эжени в жёны сыну — неудачная сделка? Эта женщина напоминала мне крота из старого мультфильма, только тот был просто жадный, а она ещё и жестокая.

Доктор аккуратно касался поврежденной кожи, то и дело тревожно посматривая на моё лицо. Я вскрикивала едва слышно, когда было больно. Работал он профессионально, хотя успел потрогать буквально все повреждения, ощущалось это именно как взгляд и касания медика. Словно на ежегодную диспансеризацию попала. Закончив осмотр, он произнёс:

— Эжени, я смогу всё это исправить, у меня сильный дар целителя, но вас очень сильно били. Вы были на грани смерти. Много внутренних повреждений, кожа сильно деформирована, ваша аура — и та рваная. Если вы будете готовы свидетельствовать против своей семьи, их можно будет наказать, несмотря на влияние. То, что с вами сделали, недопустимо, вы понимаете это?

Что сказала бы забитая девушка из неблагополучной семьи? Сложный вопрос, меня к такому жизнь не готовила. Я не была уверена, что мои предположения чего-то стоили, но доктор ждал, так что я робко ответила:

— Я не помню, что тогда было. Но если синьора Константино решила, что меня надо наказать, значит, было за что? Она бы не стала наказывать просто так. Я провинилась. Сейчас же всё хорошо? Вы можете сделать так, чтобы не было больно? Я ещё раз попробую.

Судя по тому, как тяжело вздохнул бедный доктор, я попала в яблочко. И примерно так ему и отвечали его подопечные, среди которых Эжени явно была не единственной.

— Хорошо. Я не имею права навязывать вам свою помощь, но помните, что она у вас есть. Замрите и прикройте глаза. Я буду залечивать ваши повреждения, это может быть поначалу больно, либо может щипать или возникнет ощущение //щекотки//. Это нормально, не пугайтесь. Просто старайтесь стоять неподвижно, больше от вас ничего не требуется.

Кажется, магия здесь есть не только у богов. До меня эта простая и светлая мысль только дошла, но я сделала самой себе скидку на смерть и смену тела. Можно и поглупеть, с такими-то вводными. Ненадолго. Потому что, если надолго, я здесь не выживу, а такой расклад меня не устраивал.

Ощущения были… странными. Чем бы он меня ни сканировал, от его действий было одновременно тепло, спокойно, и зудело всё тело. Похожим образом я себя чувствовала, когда сильно обожгла руку, и она начала уже заживать. Всё чесалось и хотелось содрать только-только нормально засохшую корку. Но сейчас я терпела, конечно.

Прошло, наверное, минут десять, может пятнадцать. Тёплое чесательное чувство успело «пройтись» по рёбрам, спине, шее, рукам и животу, унося за собой боль. Иногда руки доктора задерживались на одном месте дольше, иногда он совсем немного времени тратил на участок кожи. Но в конце концов произнёс:

— Можете открывать глаза, Эжени. Попробуйте пройтись, коснитесь лица и кожи. Остались ли болевые ощущения?

Я быстро открыла глаза, в этот раз без труда. Подняла тонкую бледную ручку без следа мышц. Никаких синяков, совершенно гладкая кожа. На плечах тоже ничего не осталось. И тошнота пропала, видно, доктор и над моими мозгами поколдовал, исправляя последствия сотрясения. Должно быть, у них подобные повреждения и не диагностируют даже — просто нет нужды.

Глава 1.6

Осторожно сделала шаг, но тоже ни боли, ничего. Только голова по-прежнему кружилась, и есть хотелось страшно. Даже не есть, жрать, хоть даме с моим опытом и не положено так выражаться. Если раньше, пока у меня болело всё, это не чувствовалось, то теперь естественные потребности организма вышли на передний план.

Попробовала пройтись быстрее, даже покружилась на месте на всякий случай, вызвав лёгкую тёплую улыбку врача. Эх, нам бы в Россию такую медицину! Никаких тебе месяцев восстановления, гипсов, капельниц и прочего — доктор поколдовал, и ты здоров. Магия, одним словом. Хотя у меня были большие подозрения насчёт стоимости услуг этого мэтра, но сейчас платила не я, так что проблемы не мои. Никаких последствий. Даже усталость отступила, и я её наконец-то заметила. Видно, Эжени не только били, но и нагружали тяжёлой работой. Знать бы ещё, что она умеет вообще. Умела. Не уверена, что её навыки передались мне вместе с телом.

Мышечная память может и есть, но что толку без той, которая в голове? Я прошлась ещё раз по сараю, на сей раз быстрым шагом, и улыбнулась врачу:

— Всё хорошо, я себя замечательно чувствую. Только есть очень хочется.

— Да, я использовал ваш резерв, чтобы активировать самовосстановление телесной сущности, а не держать вас на одной заёмной силе. У вас сильный дар, и пока он не до конца проснулся. Вы творили чары сами, Эжени?

Я робко покачала головой. Не знаю, как Эжени, а я точно никакой магии не использовала, я даже не знаю, как. Но судя по обрывкам фраз дорогой свекровушки, толку ей от невестки не было. Если она купила Эжени за её магию, значит, не колдовала. Иначе я это замужество и назвать не могу. Купила жену сыну, и помыкала, как хотела.

— Жаль. Вам нужно развивать дар, у вас хороший потенциал. Я бы рекомендовал вам обучение в Академии Лиарано, но вы не прошли начальную магическую подготовку, как принято в Лерне, так что вас не возьмут. У вас есть два года, чтобы наверстать, обучиться в школе начальной подготовки, но выбираться из Адрана в этом случае нужно сейчас. Максимум — в ближайшие полгода. В Академию принимают с двадцати.

Боже! Так бедной Эжени всего восемнадцать было, когда она погибла! Надеюсь, душу девочки тоже ждёт какое-нибудь адекватное посмертие. Это же кошмар, не пожила толком, и погибла, во цвете лет по причине чужой жадности и мразотности характера.

Лицо я удержала. И мягко возразила:

— Мой муж явно будет против такого переезда. Я не могу его подвести. Меня же приняли в семью, я должна оправдать доверие.

Лекарь вздохнул. Выглядел он весьма опечаленным, даже лицом потемнел. Но тем не менее предложил:

— Хорошо. Я понимаю, такие решения не принимаются сразу, но я оставлю вам это, — он протянул мне небольшой кусок плотной кипенно-белой бумаги, на котором был написан адрес. Читать Эжени, к счастью, умела. Или это мне Господарь Затмения подкинул полезный навык, уж не знаю. — Это моя визитка, там указан адрес, и как меня найти. Если у вас появится возможность, не пренебрегайте ей, я помогу. Теперь же с вашего позволения, я позову вашего, гм, супруга. Мне необходимо доложить, что вы хорошо себя чувствуете.

Представляю вам вторую историю из нашего литмоба. Читать здесь: https://litnet.com/shrt/TyzJ

Глава 1.7

Я огляделась вокруг, и не нашла ничего лучше, чем запрятать красивую визитку врача в соломе, на которой спала. Тот тактично сделал вид, что ничего не заметил. Не в моих лохмотьях прятать вещи, что уж там.

— Спасибо. Если мне понадобится помощь, я обращусь, — вежливо сказала я, упрятав визитку так, чтобы муженёк её точно не заметил. Потом придумаю, как её отсюда забрать. Проблемы нужно решать по мере их поступления.

После этого синьор Гальдиано кивнул мне, и вышел из сарая. Надеюсь, Винченце не топтался под дверью, потому что, если он слышал хоть слово из предложений врача, у доброго доктора будут проблемы. Не хотелось бы.

Муж явился не сразу, минут через пять-десять после того, как я разрешила синьору Гальдиано его позвать. Я успела услышать обрывок фразы врача, прежде чем дверь открылась:

— …по протоколу я обязан общаться с родственниками пациента по поводу его диагнозов в его присутствии!..

За дверью показался второй мужчина, очевидно, мой супруг. Его рот смешно захлопнулся: он явно собирался ещё что-то возразить, но доктор открыл дверь сарая и тем самым поставил в споре точку. Удивительно, что Винченце вообще дошёл до сарая, а не попытался разговорить лекаря до того. Впрочем, может и пытался, просто тот шагал к цели, и муженьку пришлось догонять? Уж не знаю, предположение звучало вполне правдоподобно.

Я осмотрела того, кто достался мне в мужья в этой жизни. Хорошенький, даже смазливый, я бы сказала. Напомнил мне Прекрасного Принца в другом мультфильме, с прекрасным болотным жителем и его ослом. Такой же сладенький, хоть за щёки тискай. Золотисто-каштановая грива, голубовато-серые глаза, сладкий профиль. Не мужчина, а прямо-таки ходячая карамель! Стройный, подтянутый, я бы дала ему лет тридцать или тридцать пять.

И симпатии он у меня не вызывал совершенно. С его молчаливого согласия его матушка издевалась над молодой девчушкой, которую он хватанул в жёны по её же приказу. Слизняк недоблондинистый. Показывать норов пока рано, так что я робко потупила взгляд, уставившись на собственные босые ноги. Даже обувь какую-нибудь, и ту зажали, семейство Константино.

— Милая, с тобой всё в порядке? — нежным тоном проговорил он. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, лекарь мне помог, — тоном умирающей лебеди откликнулась я.

— Значит, ты сможешь поехать на границу с Лерне, как хотела матушка, и дотянуться до сердца нашего самого ценного живого поместья! — он засиял безупречно-белыми зубами, и я задумалась, есть ли здесь лекари-стоматологи, и можно ли этой силой вообще вылечить кость.

— Моей пациентке необходимо усиленное питание и покой, — очень холодным голосом произнёс доктор. — В противном случае она физически не сможет заниматься развитием своего дара. Молодым магам нужно хорошо питаться. Так что, если вы желаете, чтобы синьора ди Константино овладела своими способностями, сначала она должна получить возможность отдыха и полноценного питания.

— А матушка тебя плохо кормит, что ли? — перевёл на меня пустой взгляд Винченце. Я потупилась и промолчала, пусть понимает, как хочет, его же мать. Я-то понятия не имею, что там у Эжени было с питанием. Могу только сказать, что сейчас я голодная.

— Что же касается моего вердикта в целом, — продолжал синьор Гальдиано, не обращая внимания на тупость моего здешнего супруга. — Синьора ди Константино побывала на пороге смерти, и едва не погибла. Я не знаю, что произошло, однако я настоятельно рекомендую проследить, чтобы подобного не повторялось. Вашу супругу спасло чудо, и выносливый молодой организм, Винченце. И второго такого наверняка не будет. Сейчас, после моего вмешательства, состояние удовлетворительное, но ей нельзя пользоваться даром, и заниматься тяжёлыми физическими работами. Под страхом смерти нельзя, вы меня понимаете?

— Да, конечно! — охотно подтвердил тот. — Я прослежу, чтобы всё было в порядке. Спасибо за помощь, дальше мы сами. С вами расплатится экономка, вы же найдёте её самостоятельно?

— Да, ваша матушка меня уже вызывала, и я знаю, к кому обращаться за оплатой, — кивнул доктор. — Надеюсь, вы ко мне прислушаетесь. Не хотелось бы побывать на похоронах синьоры ди Константино.

Доктор явно упирал на возможную смерть скорее для меня, чем для Винченце. Мол, бойся, это всё может плохо кончиться. К сожалению, уже кончилось. Особенно для них к сожалению. Потому что теперь называет себя Эжени ди Константино совсем не юная забитая девочка. А у меня все эти люди ещё попляшут, да так, что своей глупостью и жадностью подавятся.

Глава 2.1

Стоило шагам доктора стихнуть, и Винченце радостно забыл обо всём, что он говорил. Обнял меня, неприятно сжав рёбра, и горячо зашептал:

— Лекарь говорит, у тебя прекрасный живой дар, так что у тебя всё получится, Эжени! Ты сделаешь меня богатым! Сделаешь нас богатыми! Никто не мог заставить поместья ожить, а ты сможешь! Ты представляешь, какие возможности это для нас откроет, Эжени?

Не имела ни малейшего понятия. Что-то мне подсказывает, и бывшая хозяйка моего тела тоже не подозревала. Но пока мне от этого индивида нужно, чтобы он меня покормил, и сослал с миром в то самое поместье. Дальше разберусь на месте. Если я с партнёрами Олега договаривалась, то уж с живым домом и подавно договорюсь. Вряд ли у него более мерзкий характер. А даже если нет, придумаю что-нибудь другое.

Я робко пробормотала:

— Я буду очень стараться. Ты расскажешь мне, что нужно делать?

Шёпот стал ещё более бессвязным, но я уловила нужный мне ответ. Нет, Винченце понятия не имел, что мне нужно делать, и считал, что я «почувствую нить дара». И это при том, что магическое образование, судя по словам доктора, здесь есть. Но в каком-то Лерне. Стране, судя по контексту. А мы сейчас находимся в Адране и он более отсталый по сравнению с Лерне.

Муженёк невольно подтвердил мои мысли, замечтавшись ещё больше:

— Адран наконец утрёт нос высокомерным лернийцам, которые возомнили себя чуть ли не потомками богов, начав учить магии всех подряд. Даже последнюю побирушку! Дара пробуждать спящие дома в Лерне ни у кого нет, а у нас будет. У тебя. Пойдём, я обрадую матушку. И тебе нужно поесть и переодеться, ты моя жена, и должна выглядеть достойно.

Наконец-то. К счастью, пока он не очень стремился меня целовать или вспоминать про супружеский долг, и я рассчитывала, что так оно и будет. Мои дети в этом мире должны родиться от хорошего мужчины, а Винченце я не могла таким назвать. Может, конечно, я где-то ошибаюсь, и он лучше, чем кажется на первый взгляд, но опыт подсказывает, что всё я правильно понимаю.

Винченце вывел меня из многострадального сарая и я, наконец, увидела в этом мире что-то кроме пропахшего соломой хранилища вил и лопат. Стоял летний полдень, под ногами был не привычный асфальт, а мягкая и свободная от бумажек и битых бутылок земля, так что я спокойно шла босиком. Сарай примыкал к большой деревянной хозяйственной пристройке, а та в свою очередь — к миниатюрному уютному домику, двухэтажному. Здесь даже были стеклянные окна, хотя и не похожие на стеклопакеты, конечно. Но туда мы не пошли.

Винченце аккуратно приобнял меня, и направил в сторону роскошнейшего особняка, располагавшегося дальше по дороге. К нему вела каменная дорожка, идти по которой оказалось уже куда менее приятно: камни были разного размера, и кроме того здорово нагрелись на летнем солнышке. Когда я умерла, на дворе была промозглая мерзкая осень, а здесь ярко сияло солнце, и в этом случае я не считала хорошую погоду плюсом.

Дорогие читатели! Рекомендую вам третью книгу нашего литмоба:

Читать здесь: https://litnet.com/shrt/LaVU\

Глава 2.2

Чуть не плясала на проклятых камнях, а Винченце не замечал, только тянул меня дальше по дорожке, к огромному дому, продолжая нести какую-то чушь. Чтобы отвлечься, я пыталась осматривать особняк. Размером он был примерно, как наш с Олегом загородный, только раза в два больше. Выходит, квадратов четыреста только в одном этаже, а их тут три. Хорошо живёт семейка, нормальное питание и одежда для невестки точно старую грымзу бы не разорили. Эх, какой восхитительный вышел бы ресторанище на такой площади!

Без современной техники тяжеловато, конечно, но я бы что-нибудь придумала. Замечтавшись, перестала обращать внимание что на болтовню мужа, что на раскалённые камни, тем более, что тело кажется само заживляло незначительные повреждения. Во всяком случае, когда я встала на первую ступеньку дома, и подняла ногу, чтобы потрогать пятку, кожа была совершенно гладкой.

— Эжени, ты почему босиком? Камни же горячие! — натурально удивился муженёк. Нет, я понимаю, мужчины часто не очень внимательны к ближним, Олежа у меня тоже не образец чуткости был, но не настолько же. Ты же меня на руках держал, придурок, господи…

— Башмаков нет у меня, — поиграла для него в Капитана Очевидность. Не уверена, должна ли настоящая Эжени знать слово «обувь», так что выбрала более редкое для меня лично слово.

— Ты и одета совсем не так, как должна быть моя жена, — вздохнул Винченце. — Я поговорю с матушкой. Это неприемлемо.

Явно хотел что-то добавить, даже рот открыл, но передумал. Скорее всего нечто вроде: «Вдруг тебя соседи увидят». Сомневаюсь, что он способен о ком-то позаботиться. Но дверь передо мной открыл, пропуская вперёд, и я осторожно вошла, попутно рассматривая это произведение искусства. Дверь была деревянная, тяжёлая, и украшенная красивой резьбой, изображавшей несколько неизвестных мне растений, и пару знакомых. Кориандр! Шалфей! Совсем без специй не останусь здесь, они есть в этом Адране. Уже хорошо.

— Дорогая, не стой на пороге, ты такая же часть семьи Константино, как и я, и ты можешь находиться в этом доме.

В этот момент меня вспышкой ударило короткое чужое воспоминание. Эта же огромная красивая гостиная, только я — Эжени — нормально одета, в скромное, но добротное на вид домотканное синее платье с белыми оборками. Стоит, опустив голову, и слегка пятится от незнакомой мне взрослой женщины. Морщинки у глаз, шикарное тяжёлое платье с жёстким корсетом, ещё и тёмно-синее. В золотисто-каштановых волосах пробивается седина, но волосы густые и явно здоровые, их держит в высокой причёске множество шпилек, на вид — алмазных.

Держалась как королева, суровая и величественная. Но всё изменилось, как только она открыла напомаженный рот и начала визжать, а по голосу стало ясно, что вот она, моя дорогая свекровушка.

— Ты не посмеешь больше приходить в этот дом, пока от тебя не будет хоть какая-то польза, ясно тебе?! Дармоедам не место среди Константино! Убирайся к слугам в дом, и не показывайся мне на глаза. Ты не разбудила ни одного живого поместья за те три месяца, что я тебя кормлю и одеваю!

— Но матушка, я стараюсь, но я не… — робко пролепетала Эжени.

— Я тебе не мать, девка! — рявкнула мадам Константино, и влепила девушке размашистую пощёчину, отчего голова той дёрнулась, как у шарнирной куклы. То есть, синьора Констатино, а не мадам. Если я в коме и вижу галлюцинации, то хоть понятно, почему итальянские: это группа «Luciferino» виновата.

Глава 2.3

А старая грымза продолжала:

— Если ты хочешь войти в этот дом и стать его частью, ты должна быть полезной! Быть, а не стараться! Кому нужны твои старания?! — ещё одна пощёчина, притом на щеке у Эжени остался след женской ладони. Но та не сопротивлялась, только плакала. — Твоё «я стараюсь», что, мне вернёт потраченное на тебя золото?! Восстановит репутацию?! Какой от стараний толк?!

— Никакой, синьора, — всхлипнула Эжени, и старшая Константино едва ли не зарычала, влепив ей ещё штук пять пощёчин кряду. Голова девушки тряслась, она рыдала, хотя и очень тихо, но ни словом не возразила. Бедный ребёнок.

— И чтобы ноги твоей в доме не было, пока ты не начнёшь окупать своё содержание, ясно тебе?! Живи в доме для слуг, а если ещё хоть неделю промешкаешь, одену в рубище и посажу в сарай для утвари! Там как раз старый запас соломы, тебе в самый раз на матрас, — она успокоилась, отведя душу, и из голоса пропали визгливые нотки. — Убирайся в дом для слуг!

— Да, синьора, — покорно кивнула Эжени, и я перестала смотреть на её жизнь со стороны. Обнаружила себя, лежащей на пушистом белом ковре. Скорее всего, дорогущем, выполненном в незнакомой мне технике. Надо мной возвышался муженёк, а голова болела так, словно я что-то бурно отмечала накануне. Или доктор так и не вылечил сотрясение, одно из двух.

— Эжени, дорогая, ты в порядке?! — обеспокоенно прокричал Винченце, отчего у меня ещё и уши немного заложило. Теперь, когда я увидела мою предшественницу со стороны хоть один раз, притворяться ею стало немного проще.

Я прошептала:

— Синьора ди Константино запретила мне приходить в дом. Я должна уйти, я бесполезная и от меня одни убытки, — и закашлялась. К сожалению, совсем непритворно. Сюда бы таблетки от головной боли, или хотя бы ещё один маленький визит доброго доктора.

Но ничего. Как-то раз я ресторан открывала с жуткой мигренью, и даже умудрилась не шататься и ничего не перепутать, только с торжественного открытия смылась часа через два, раздав всем задания. Вот и здесь справлюсь.

— Я поговорю с матушкой, — решительно покачал головой Винченце. В этот раз он был чуть тише, так что и желание дружески пожать ему горло немного утихло. Но только чуть-чуть.

Супруг поднял меня на руки, отчего мир вокруг заплясал, а перед глазами поплылыли цветные зайчики. Он отнёс меня на софу в соседней комнате, и даже приказал незнакомой девушке в простом тёмно-зелёном платье с белым передником и белым чепчиком, укрывавшим волосы, принести мне воды.

Я ожидала, что она принесёт нечто, подобное майолике — расписной средневековой керамике, которую глазурировали свинцом, и окрашивали токсичными при окислении металлами. Но, на удивление, я увидела почти привычную керамическую чашку, только более грубо выполненную, и естественного цвета, но с рисунком. Кажется, это был герб рода Константино, но я не присматривалась, из положения полулёжа неудобно, да и голова болела. Бросилось в глаза, что ручки у чаши нет.

Винченце поднёс воду к моим губам, и я мелкими глотками осушила её до дна. После этого и головная боль немного отступила.

— Полежи здесь, Эжени, — нежно сказал он. — Росита принесёт тебе перекусить, и поможет с едой. Я скоро.

Представляю вам четвёртую историю нашего литмоба:

Читать здесь: https://litnet.com/shrt/cJNV

Глава 2.4

Стоило шагам утихнуть, и я попыталась встать. Служанка тут же запричитала:

— Госпожа, синьора, не надо вставать, пожалуйста, вам станет хуже. Вам и так нелегко пришлось! Я сейчас принесу еду с кухни, пока молодой господин не уехал, и синьора ди Константино не запретила!

— Да, хорошо, спасибо тебе, — осторожно ответила я, и девушка убежала.

Напрашивался вывод, что покойную здесь любили, во всяком случае, слуги. А вот свекобру мою служанка боится. Имя произнесла правильно, и с каким-то благоговейным ужасом, как будто речь не о властной бабе с мерзким характером, а о самом Сатане, не меньше. Надо бы, кстати, выяснить, кто здесь за Люцифера. Я очень посмеюсь, если мой знакомец, назвавшийся хранителем равновесия мира.

Вернулась служанка очень быстро, и принесла булочки на подносе. Совсем простенькие, и не пшеничные, скорее из каких-то местных трав, судя по светло-фиолетовой корочке. Но пахло настолько вкусно, что желудок снова сжался от голода и недовольно заурчал.

— Я вам тёплые принесла, не горячие, чтобы вы точно съесть успели, а не как в прошлый раз, — тихо шепнула служанка, и воровато оглянулась себе за спину.

Муженёк мой, видать, вообще ничего здесь не решает. Всем заправляет его мать, её и хозяйкой считают. И… стоп, синьора ди Константино даже булочек невестке пожалела? Вопросы к этой женщине только множились, но пока не было ни единого шанса их задать.

Я всё-таки поднялась с софы, и села на неё, не без помощи служанки. Взяла из её рук булочку и с наслаждением впилась в еду зубами. Я боялась, что на вкус она будет напоминать лаванду, которую я терпеть не могла, но обошлось. Я бы сравнила эту булочку с бородинским хлебом, только немного отдающим то ли вишней, то ли рябиной. Но при этом она явно не была десертом. Как бы то ни было, три небольшие булочки я умяла так быстро, что служанка даже улыбнулась.

— Вот говорила я вам, надо не пытаться манеры синьоры Константино повторять, а есть побыстрее, пока не отобрали, а вы не хотели. Я очень рада, что теперь вы меня послушали!

М-да. Прокол. Голод — не тётка, сложно играть из себя юную забитую девушку, когда от голода аж желудок болит. Ладно, проколоться перед служанкой не так уж и страшно, вроде бы. Я понадеялась, что мои щёки достаточно красные от недовольства ошибкой, и это сойдёт за краску стыда:

— Очень сильно есть хотелось. Давно так голодно не было.

Та посмотрела на меня сочувственно, но приложила палец к губам и глазами указала на дверь, ведущую из комнаты. Ясно, Грымза Кощеевна, то есть, простите, синьора Константино, надвигается. Я понятливо кивнула, и убрала крошки с уголков губ.

Надо сказать, передвигалась дорогая свекровушка почти бесшумно. Не знаю, как служанка, чьего имени я так и не знала, умудрилась расслышать.

Но она не ошиблась. Синьора ди Константино царственно вплыла в комнату, и окинула её взглядом голодного стервятника:

— Росита, ты опять принесла еду своей хозяйке без разрешения?!

Точно. Девушку звали Роситой, Винченце же говорил мне. Нужно быть внимательнее.

На подносе после того, как я съела булочки, не осталось ни крошки, только чаша с каким-то отваром, к которой я даже не притронулась.

— Нет, синьора ди Константино! — отважно солгала служанка. — Вы велели не кормить госпожу без вашего разрешения, даже если так приказал синьор ди Константино!

Глава 2.5

— Если ты мне лжешь, Паоло на тебе места живого не оставит, на это понимаешь? — ласково уточнила Грымза Кощеевна. — А работать придётся, как здоровой — я здесь даром никого не кормлю. Точно уверена, что не приносила Эжени ничего с кухни?

— Я говорю правду, синьора, — робко опустила глаза Росита. Я сначала не поняла, зачем она опустила имя Грымзы, но та влепила пощечину уже служанке, и прошипела:

— Сколько раз я должна повторять, ты должна обращаться ко мне «синьора ди Константино», и никак иначе! Убирайся отсюда, узнаю, что обманываешь — пожалеешь!

— Да, синьора ди Константино! — с готовностью отозвалась Росита, и исчезла вместе с подносом. Убежала так быстро, что я даже удивилась.

Понятно. Вампирше дали немного крови, чтобы она не выпила потом всю. Но почему Росита так предана Эжени? Этих двоих явно что-то связывает.

Грымза Кощеевна явно хотела начать есть уже меня, но в комнату вернулся Винченце.

— Матушка, вот вы где! А я вас ищу, чтобы сообщить о вердикте синьора Гальдиано! — он широко улыбался, показывая белые крупные зубы. В рекламе стоматологии стал бы звездой, но здесь её пока не изобрели. Телевидение и рекламу, а не стоматологию. Жаль, я не была гениальным прогрессором, способным сделать компьютер из подручных материалов. Но и я кое-что умею, главное, чтобы меня всё-таки сослали к поместью.

— У тебя есть хорошие новости, сын мой? — сменила тон синьора.

— Да, есть, матушка! Он сказал, что у Эжени сильный дар, только ей нужно хорошо питаться и достаточно отдыхать, чтобы она могла научиться дар звать! Видите, это было совсем не напрасное вложение, просто нужно ещё немного…

Мало того, что перекрутил слова доктора, и вообще не упомянул, что есть риск просто убить «неудачное вложение», так ещё и мать свою поперёк шерсти погладил. Молодец какой. Я с интересом продолжала наблюдать, как Винченце добывает мне свободу вообще без моей помощи, и с виноватым видом смотрела в пол.

Хороший такой деревянный паркет, между прочим. Не современный, но отличный, стоил наверняка целое состояние, как и весь этот симпатичный домик. Куда ей столько денег, интересно, что каждая лишняя потраченная копейка поперёк горла встаёт? Грымза Кощеевна естественно вошла в раж, стоило ей услышать, что нужно потратить на невестку ещё какие-то деньги.

— Ты понимаешь, что у нас не работный дом для сироток, и я не благотворительности ради взяла твою так называемую жену в дом?!

— Это я её взял, матушка, — неожиданно посуровел лицом сын Грымзы. — И это я наследник состояния, а не вы, если вы не забыли. Я мог бы выделить вам вдовью долю и отправить вас в отдалённое поместье, но не стал этого делать. Но я помню, что я могу. Поэтому прежде чем Эжени поедет оживлять поместье, мы выполним всё, что сказал доктор Гальдиано.

Это что же такое? У супруга оказывается есть немного мужества, и он даже может своей родительнице возражать? Хотелось попкорна, но я не сомневалась, что его здесь нет. Поэтому я просто мирно рассматривала свои голые ноги, и наслаждалась представлением в первом ряду.

— Ну что же это ты такое говоришь, Винченце?! Я твоя мать, я тебя в муках рожала, я с тобой была рядом всё это время, я тебе во всём помогала, а ты меня из-за какой-то…

— Матушка! — коротко рявкнул Винченце, и та умолкла. — Эжени — единственная, у кого этот дар есть. Больше известных его носителей нет. Вообще нет, ни одного, и тем более нет девушки подходящего для брака возраста. Так что будьте так добры не пытаться избавиться от нашего единственного шанса заработать состояние, и передать ценнейший дар вашим внукам. Я уверен, вы не хотели ничего плохого, но вы переборщили в своём рвении. Хватит. И не позорьте род Константино, Эжени должна быть одета согласно своему статусу. Не вы ли меня учили, что о семье судят по самому бесполезному её члену, так что выглядеть отлично должны все?

Я представляю вам еще историю нашего литмоба:

Читать здесь: https://litnet.com/shrt/ONBN

Глава 2.6

Грымза кинула на меня злобный взгляд, явно показывая, на ком она сорвётся за то, что сын вдруг вспомнил, кто же хозяин в доме. Но сама елейно улыбнулась и нежным голоском произнесла:

— Это было наказание, Винченце. Конечно, я не собиралась оставлять её в таком виде надолго. Я не буду с тобой спорить, ты глава нашей семьи, и, если ты доверяешь мнению лекаря Гальдиано, значит мы попробуем делать так, как он велел. Если это приведёт к желаемому результату, значит его услуги стоили своих денег.

— Я рад, что мы пришли к взаимопониманию, матушка, — улыбнулся Винченце. — А теперь, с вашего позволения, я хочу, чтобы Эжени переоделась и поужинала с нами за одним столом. Мы — одна семья, и мы должны помнить об этом каждый миг нашей жизни.

Э, нет, дорогой, так не пойдёт. Я не хочу сидеть с вами за одним столом, и набираться сил! То есть, добрый доктор конечно не хотел ничего плохого, но это не в моих интересах. Мне нужно, чтобы меня побыстрее отправили на вольные хлеба, и подальше, подальше. Иначе, не дай боже, придётся делить постель с Винченце. И сосуществовать с его матушкой, уж не знаю, что хуже!

Соображать пришлось быстро. Единственное, что убедит их поскорее отправить меня с глаз долой — это магия. Винченце говорил, будто я смогу к ней потянуться. А Господарь Затмения явно был уверен, что у меня получится. Что я знала о магах и магии из фэнтези? Не то, чтобы я много его читала, конечно, но вроде бы магия — она внутри, и зависит от сильных эмоций того, кто колдует.

Над головой Грымзы была чудесная дорогущая люстра, а мне было очень не по себе при мысли, что меня тут оставят, и я уставилась на люстру практически упрашивая её рухнуть побыстрее. Ярко представила, как Винченце прижмёт меня, поцелует, зажмурилась даже…

…и услышала громкий грохот. Осторожно открыв глаза, я обнаружила радующую сердце картину:

Люстра из чего-то, подозрительно напоминающего хрусталь, только явно значительно дороже, и тяжелее, разбилась о полупрозрачное нечто, которое Винченце держал над головой своей матери. Осколки разлетелись по ковру и по паркету, который ковром закрыт не был, и было их великое множество. Сюда бы пылесос, но вот беда: не изобрели его.

— Она пыталась меня убить! — проорала синьора ди Константино. — Ты это видел, она пыталась меня убить!

— Эжени, что это, затмение тебя побери, было?! — рявкнул муженёк, после чего то странное полупрозрачное, похожее на купол, исчезло, а остатки люстры плавно спикировали на пол, оставшись лежать между мной и свекровью.

— Я… Я не знаю, — почти не соврала я. — Я просто думала о том, что очень хочу, чтобы у меня получилось, и… не то получилось, — я старалась говорить робко, но возможно, искреннее злорадство в голос всё же просочилось, потому что Грымза прожгла меня злым взглядом.

— Не здесь же, Эжени! Твой дар требует выхода, и поэтому бушует. Это опасно. Я сегодня же отвезу и тебя, и еду с платьями, к поместью. Нужно, чтобы ты применила дар по назначению, а не роняла вещи на матушку, — он явно сдерживался, чтобы не сказать мне чего-то более нехорошего, но к его чести, так и не сказал.

— Росита! — закричал он странно громко, как будто в громкоговоритель.

Служанка тут же появилась, как будто бы из воздуха. Во всяком случае, я не отследила, откуда она прибежала: слишком приятно было любоваться перекошенным лицом синьоры ди Константино.

— Да, синьор ди Константи… — она увидела, что произошло, и ахнула.

Но это моего муженька никоим образом не смутило, и он коротко приказал:

— Приведи сюда Нарель и остальных, пусть приведут дом в порядок. После этого помоги своей госпоже собраться. И позови синьора Гальдиано, если он ещё не успел уехать из города, пусть осмотрит матушку. Осколки могли повредить ей.

— Да, синьор ди Константино! — уже бодрее откликнулась служанка, и также быстро исчезла с глаз долой.

Я ликовала. Мысленно, конечно. Я отправляюсь к живому поместью, чем бы оно ни было! И останусь там одна, без этой чудесной женщины, моей свекрови! А всего-то и надо было, что уронить на неё люстру. Жаль, Винченце её удержал. Глядишь, на одного врага меньше осталось бы.

Но я продолжала смотреть в пол, чтобы никто не заподозрил, какие кровожадные мысли теперь посещают хорошенькую головку Эжени. Тем более, что куда больше я хотела готовить, чем воевать. Но придётся делать и то, и другое, к гадалке не ходи.

Глава 3.1

Винченце не обманул, и выезжала я, одетая как благородная дама. Пышное платье с корсетом и несколькими юбками, несколько украшений на шею и на руки, волосы мне убрали в высокую причёску, совсем как волосы Грымзы. За мной следом несли несколько саквояжей с вещами, а я пыталась двигаться аккуратно, потому что никак не могла привыкнуть к здешней обуви. Она вроде бы была даже удобнее, но всё равно, я то и дело норовила подвернуть ногу, даже когда сидела, а уж когда пыталась ходить, так совсем паршиво становилось.

Винченце это не удивляло, но помочь он не пытался, и вообще был мрачнее тучи. Я не спрашивала, почему, но догадывалась: его матушке всё-таки прилетело от упавшей люстры. Или она стоила так дорого, что теперь матушка проест ему всю плешь за это.

Ехали мы в карете, и я откровенно глазела и по сторонам, выглядывая в окно, и по самой карете. Сиденье по местным меркам, скорее всего, считалось мягким, но я с трудом могла усидеть с непривычки, и всё время ёрзала. Пахло конским потом, сажей, и чем-то, происхождение чего я понять не могла. Ну и навозом немного, не без этого.

Карета подскакивала на каждой кочке, и мне стоило больших сил просто не упасть с сиденья, каждый раз, когда это происходило. Окошки были совсем маленькими, и сквозь них едва можно было разглядеть поля. Эх, если он маг, почему не использует какой-нибудь портал, чтобы мы сразу оказались на месте?

Но глупых вопросов я не задавала. Вообще никаких не задавала, осторожно трогала бархат обивки, жалея, что на меня нацепили и перчатки тоже, так что я всё равно не сумею узнать, какой он на ощупь. Винченце тоже молчал, а основными звуками, которые мы слышали, были стук копыт, скрип повозки, то есть, пардон, кареты, и открывистые команды кучера, когда лошади вели себя не так, как он хотел.

— Мы поедем до станционарного портала, — нарушил тишину Винченце. — Ты никогда раньше не перемещалась порталами, поэтому постарайся не кричать и не пугаться. Это совершенно безопасные чары, и портал перенесёт нас с тобой на окраину Адрана, почти на самую границу с Лерне. Там находится спорная территория, которая отойдёт к Лерне, если наш род не пробудит это затменово поместье, и не объявит его, и землю, к нему прилегающую, своими. Там вполне приличный город рядом, так что тебе нечего бояться, не пропадёшь.

— А это сильно больно? — задала первый пришедший в голову глупый вопрос я. Понятия не имею, что спросила бы настоящая Эжени, но теперь я за неё.

— Что именно? — ожидаемо не понял супруг.

— Портал. Это сильно больно?

Он нахмурился.

— Нет, перемещение порталом не болезненное. Но на месте у тебя может кружиться голова и тянуть живот, и перед глазами будут цветные пятна. Это нормально, не пугайся, пройдёт быстро. И не вздумай переходить границы и общаться с лернийцами! Поняла меня, не вздумай!

— Я и не думала, — снова честно ответила я. Но спасибо за подсказку, теперь обязательно пообщаюсь. Глядишь, посоветуют чего полезного.

Новая книга нашего литмоба. ИНФОРМАЦИЯ ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАРШЕ 18 ЛЕТ:

Читать здесь:

https://litnet.com/shrt/m2lW

Глава 3.2

— Это хорошо. Матушка была против, но я оставлю тебе деньги, чтобы ты могла ночевать на постоялом дворе до тех пор, пока не дозовёшься до сердца поместья, и не сумеешь с ним договориться, чтобы дом тебя пустил. Но там немного. Хватит на неделю или две, если ты будешь экономна. Ты же умеешь считать, Эжени?

Потрясающе. Жениться — женился, а узнать, что жена знает, и подучить, если ничего — это слишком сложно. И дорого наверняка, если вспоминать главную проблему синьоры ди Константино. Но я умела, так что с этого момента умела и Эжени.

— Немного. И только деньги, — я усилием воли заставила щёки покраснеть. Вообще-то, снова вспомнила, как обошлись с прошлой Эжени. Я и в той жизни от гнева краснела, а тут, видно, вместе с душой телу перешли некоторые мои особенности.

Вроде сработало. Во всяком случае, муженёк снисходительно покачал головой, цокнул языком и «утешил»:

— Тебе этого вполне хватит, чтобы спокойно обосноваться в Эркерне, городе, куда мы направляемся. Я найму там тебе пару человек в помощь, чтобы ты не была одна. Постараюсь выбираться, и проверять, как ты. Но если не получится, тебя предупредят. Придёт гонец с письмом и Росита прочитает. Как так вышло, кстати, что она грамотная, а ты нет?

Какой интересный вопрос. Кажется, родителя Эжени мне тоже захочется порасспрашивать поподробнее. Но уже потом. Сначала нужно самой устроиться, и придумать, как отделаться от почтенного семейства Константино. Винченце ждал ответа, так что я пробормотала:

— Росита была полезна, — и уставилась на собственные ноги, кое-как поджатые, чтобы нормально разместиться в этом орудии пыток. Ох, надеюсь, мне не придётся изобретать местным автомобили. В автомеханике я не смыслила вообще ничего, а Олег говорил, что мне и не по уму, моё дело — дом, и рестораны.

— Действительно, — усмехнулся супруг. — Если ты будешь полезна, то я найму тебе учителей, и ты всё наверстаешь, Эжени. Ты мне веришь?

Ни на грош. Но не отвечать же ему как есть?

— Конечно, верю. Я буду очень стараться! — с жаром воскликнула я. Не уточнила, правда, стараться для кого, но это снова нюансы, Винченце недоступные.

— Не сомневаюсь в этом, девочка моя, — нежно, как ему, должно быть, казалось, проговорил Винченце. Меня не оставляла мысль, что он способен на что угодно, и найдя труп Эжени помог бы матушке его закопать, но я пока не могла понять, почему иногда его откровенно побаивалась. Чуяла… пусть будет интуиция, если не сказать менее куртуазно.

Больше мы не разговаривали. Карета тряслась, кучер кричал, у меня болело всё, что могло болеть, но в конце концов пытка кончилась, и мы остановились. Я едва не впечаталась носом в мужа, но тот меня поймал, и усадил обратно, чтобы выйти первым. Потом честно помог выбраться и мне, и позволил быстро осмотреться.

Здесь не было ничего особенно примечательного, обычный перевалочный пункт между крупными городами. Должно быть, именно так выглядели станции в чеховские времена. Маленькая конюшня, где мы оставили карету, уставшие люди, которые приехали сюда не на личном транспорте, а на чужом.

Только Винченце провёл меня дальше, вглубь совсем небольшого «перевалочного» поселения, и привёл к зданию, казавшемуся здесь удивительно неуместным. Оно напоминало маленький золото-серебряный дворец, и я чувствовала от него… что-то. Бабушка называла такие места намоленными, потому что от маленького, даже миниатюрного дворца исходила энергия, от которой хотелось обойти его по широкой дуге, или наоборот, погреться в её лучах. Я испытывала смешанные чувства, и не могла понять, чего мне хочется больше.

Винченце снисходительно улыбнулся:

— Портальная комната всегда отлично защищена. Древние знали толк в чарах, сюда не пройдёт никто, желающий поживиться. Только путешественники, которые собираются использовать портал по прямому назначению. Чувствуешь мощь этой защиты?

Глава 3.3

— Да. Она давит, — честно ответила я, поймав ещё одну ухмылку, полную превосходства.

— Так и должно быть. В портал не войдёт никто, кроме тех, кто умеет им пользоваться. Пойдём, покажу тебе, что нужно делать.

Позолоченная, не слишком широкая дверь маленького дворца отворилась перед нами сама собой, пропуская внутрь, и я слегка поёжилась. Мне здесь не очень нравилось, но я не могла толком понять, почему. Должно быть, та самая защита «чувствовала» мою неуверенность. Если это вообще возможно, конечно.

На входе нас встретил немолодой мужчина, который вежливо поздоровался и сказал:

— За использование портала взымается оплата в пользу королевской казны. Мужчины платят три золотых, женщины — два, слуги — по пять серебряных с человека.

— Да, я знаю, — кивнул Винченце, не слишком скрывая раздражение. Он достал из своего саквояжа мешочек с золотом, и отсчитал требуемую плату. Привратник — так мне хотелось назвать этого пожилого джентльмена во фраке, который тоже казался не слишком уместным на маленькой станции, как и портальная «комната», которую хотелось назвать портальным дворцом. Так вот, привратник, не стесняясь, попробовал золото на зуб, после чего кивнул, и пропустил нас дальше по узкому коридору.

Внутри этот дворец был не настолько богато обставлен, как я ожидала. Собственно, он вообще обставлен не был, мы шагали по голому каменному, возможно, мраморному полу, и наши шаги глухо отдавались в ушах. Я глазела по сторонам, но стены даже не блестели. Самыми интересными в этом коридоре оказались витражи, которые не были заметны снаружи. Казалось, нет солнечного света, который они могли бы рассеять, но они всё равно сверкали. Изображали они незнакомых мне красивых людей, но на некоторых я узнавала Господаря Затмения. Полуседого, статного, но очень красивого мужчину. Здесь, впрочем, он казался сильно старше, как ни странно это говорить про витражный портрет.

Наконец, коридор кончился, и мы оказались помещении сферической формы. Снаружи не было видно, что здание может быть таким, но я списала всё на местную магию. Я же в ней совершенно не разбиралась, кто знает, может она и пространство умеет менять. Да и скорее всего умеет.

Но привлекла меня не сфера, посреди которой мы остановились, а портал. Он вполне был похож на то, что показывали в фантастических и фэнтезийных сериалах, но одновременно с тем не был похож и ни на что из виденного мной за всю жизнь. Это была огромная хрустальная арка с вставками из чёрного камня, который я на глаз определить не смогла. Сама арка посверкивала и переливалась, а внутри мерцало застывшее изображение незнакомого мне городка.

— Это станционарный портал, давным-давно настроенный на Эркерне, — произнёс Винченце. — Как его перенастраивать, уже никто не помнит, поэтому Эркерне стал перевалочным пунктом для многих путешественников. Но для нас это — конечная точка, я устрою тебя в таверне, переночую с тобой, утром покажу поместье и уеду.

Я предпочла бы, чтобы он со мной не ночевал, а убрался сразу, но едва ли Эжени стала возражать супругу, поэтому я молча кивнула. Его это вполне устроило, и он продолжил говорить:

— Сейчас я возьму тебя за руку, и мы просто шагнём в арку. Держись за меня, ничего не бойся. Это совершенно безопасно. Поняла?

И снова я с историей нашего литмоба:

Читать здесь:

https://litnet.com/shrt/PYJK

Глава 3.4

— Да, хорошо, — пробормотала я нервно. Забавный факт заключался в том, что до его замечания я и не боялась, зато теперь!.. Может, это всё-таки больно?

Я воспользовалась предложением-приказом Винченце, и вцепилась в его руку так крепко, как могла. Он недовольно поморщился, но ничего не сказал. Шагнули мы одновременно, и я даже взвизгнула от непривычных ощущений. Нечто среднее между прыжком в пропасть и полётом на дельтаплане. Внутренности сжало и хорошенько перевернуло, перед глазами замелькали смазанные картинки всего, мимо чего мы, предположительно, пронеслись на магической тяге, а руку мужа я сжала ещё сильнее, наверняка сделав ему больно.

Вывалилась из арки я, уже заметно пошатываясь. На языке горчило, а голова отчаянно кружилась. Я даже зажмурилась, не в силах совладать с собой. Надо мной снова раздался голос Винченце:

— Ты привыкнешь. Кроме того, когда ты овладеешь своим даром, такие перемещения будут даваться тебе намного, намного проще. Постой, подыши, это скоро пройдёт.

Я готова была скорее рухнуть к его ногам и так лежать, чем стоять, но держаться на ослином упрямстве мне было не впервой, так что я замерла, то и дело открывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Прошло минут пятнадцать, прежде чем я решилась осторожно открыть глаза. Но голова больше не кружилась и цветные пятна перед глазами тоже пропали. Винченце недовольно вздохнул:

— Ты долго. Должно быть, последствия твоей недавней болезни. Но ты уже смогла призвать свою магию, так что ничего плохого с тобой не случится. Пойдём.

Так это у нас теперь называется. Недавняя болезнь. Не «после того, как моя мать чуть тебя не убила», конечно нет. О том, что совсем даже не «чуть», он не знал, но всё равно хотелось вульгарно дать по морде. Раньше я за собой таких порывов не замечала, а это о многом говорило.

Но я бегло осмотрелась — эта портальная комната неуловимо повторяла предыдущую. Видимо, их строили по одним и тем же чертежам, и вся эта позолота или даже золото снаружи тоже были для чего-то нужны. Или так предпочитали местные правители в древности, кто знает?

Второго привратника мы не увидели — никто нас не встречал. Просто вышли через такую же резную деревянную дверь, а следом за нами вышли слуги, которым никто передышек не давал и вещи госпожи — то есть, мои — поставить не разрешил. Мне их было жаль, но при Винченце я старалась держать свои порывы при себе.

Зато мы вышли на свежий воздух, и насколько же стало легче! Я даже заулыбалась. Здесь портальная комната находилась на окраине города, и по этому поводу Винченце недовольно ворчал себе под нос, но не мешал мне глазеть по сторонам и любоваться местностью.

Город напомнил мне чем-то Солнечногорск, в котором я несколько раз отдыхала отдельно от Олега. Аккуратные старинные домики в один-два этажа, небольшие уютные улочки, очень много зелени — в каждом дворе по палисаднику, да и деревьев в городке росло достаточно. Хотелось не спеша гулять по этим улочкам, но Винченце лишь презрительно фыркнул, и произнёс:

— Без хозяина горожане возомнили, что у них город-государство, и строятся здесь, словно земля им принадлежит. Но мы это исправим, с тобой вместе. Здесь будут жить лишь те, кто этого достоин, и не в мелких домишках, а в особняках. Особенно если ты научишься не только пробуждать живые поместья, но и строить их. Я уверен, у тебя получится.

А я уверена, что найду способ оставить тебя без этого города, свинья ты аристократическая, — хотелось ответить мне, но я пробормотала нечто неразборчиво-утвердительное. Не стоит показывать норов раньше времени. Но кто бы знал, как мне этого хотелось! И послать этого… решателя доморощенного обратно к матушке тоже очень хотелось.

Глава 3.5

Красоты городка он не замечал совершенно. Мы шли по улице, направляясь к постоялому двору, и каждый метр, пройденный нами, Винченце оценивал с точки зрения упущенной выгоды и того, как он бы правильно распорядился этим городом. Я неожиданно поняла, что у нас с Эжени есть кое-что общее. Похожим образом рассуждал и мой Олег, но я так привыкла к тому, что ничего не решаю, что перестала даже пытаться изменить свою жизнь, пока в конце концов не лишилась её.

Теперь я получила второй шанс, и уж его-то я не упущу. Изменю жизнь за нас обеих, и построю её так, как хотела всегда, пусть и на новом месте. Винченце о моих мыслях, разумеется, даже не догадывался, и лукаво улыбался, довольный собой. Я кивала в такт всем его словам, пока он меня не выдернул из мыслей:

— Знаешь, а ведь здесь будут жить наши дети, Эжени, — неожиданно проговорил он. — И хорошо бы, чтобы вокруг них сызмальства были нужные люди, которые потом пригодятся им в жизни. Я думаю, это в том числе и твоя задача — дать им возможности, которые они смогут потом использовать. Выгодных друзей, прочные связи. Говорят, детская дружба самая крепкая. Я не знаю, я не проверял, но много раз видел, как урожденные аристократы в десятках поколений оказывают преференции с теми, с кем выросли. Я свои возможности уже упустил, но наши дети — не упустят.

Я прикусила язык, не позволяя себе возразить. Всё уже за нерождённых детей расписал, и с кем они будут дружить, и где жить, и, уверена, чем заниматься. Возможно, кто-то приветствовал бы такую семейную ориентированность, только я хотела, чтобы эти гипотетические дети были счастливы. И выбирали друзей не исходя из того, насколько дружба выгодна для их папы. Да и не построишь так ничего путного! Люди прекрасно знают, когда их используют. Даже дети. Возможно, особенно дети — они ещё не научились правильно лгать себе.

— Если эти аристократы захотят здесь жить, то всё возможно, — осторожно согласилась я.

— Когда, Эжени. Когда, а не если, — усмехнулся Винченце и приобнял меня за плечи, направив к постоялому двору. Слуги, что шли за нами следом и несли мои вещи, тоже на мгновение приостановились, едва не врезавшись друг в друга.

Я понятливо кивнула и аккуратно вывернулась из его рук, но, чтобы он не решил, что неприятен мне, тут же взяла за ладонь. Винченце нахмурился, однако руки не забрал, и подошёл к большому по местным меркам двухэтажному зданию, не отпуская меня.

Таверна оказалась вполне чистенькой и ухоженной. Таким мог быть сохранившийся с давних лет дом в двадцать первом веке. Только у нас это был бы музей или частная собственность особого толка, а здесь жили обычные люди. За стойкой я выхватила взглядом хозяйку этого заведения — круглолицую приятную женщину с толстой пшеничной косой. Она приветливо улыбалась, но всматривалась в каждого посетителя, явно прикидывая, будут ли от него проблемы. У меня директора ресторанов частенько так смотрели на VIP-посетителей. А сейчас «випами» явно были мы с Винченце.

— Добро пожаловать на постоялый двор «У Золотой Лани», — вежливо поздоровалась она. — Желаете остановиться на ночлег? Или вам подать наше коронное блюдо?

А я приглашаю вас в ещё одну историю нашего литмоба:

Читать здесь:

https://litnet.com/shrt/2NHR

Глава 3.6

— Мы голодны и хотим остановиться на ночлег, — кивнул Винченце. — Если меня устроит ваше заведение, моя супруга останется здесь на несколько дней. Я надеюсь, вы понимаете, какой это шанс для вашей таверны, — он улыбнулся, а я чувствовала себя почти читающей мысли. Мои директора и хостесс таких вот Винченце ненавидели лютой ненавистью. Оставалось надеяться, что она не перенесёт это отношение и на меня тоже.

Впрочем, нет, не должна. Она сейчас видит перед собой забитую молчаливую тень, которая ничего не решает. Это может быть как плюсом, так и минусом, зависит от того, насколько хозяйка таверны порядочный человек. Не то, чтобы я прямо-таки верила в чужую порядочность, конечно, но проблемы стоит решать по мере их поступления.

Хозяйка радушно улыбнулась, только глаза остались холодными:

— Мы всегда рады гостям, — она коротко перечислила цены, которые мне ничего не говорили. Но судя по тому, как скривился Винченце, цену она накинула, для дорогих-то гостей. Торговаться он, правда, не стал. Приказал:

— Подберите нам удобный стол подальше от толпы, будьте так любезны. И подайте горячего. Моей супруге — чего-нибудь согревающего, отвара там или тёплого молока. Мне — вашего лучшего вина.

Я скривилась. Ночевать в одной комнате с человеком, приговорившим бутылку, не хотелось совершенно. Не любила я никогда ни пьяных, ни пьянство. Он, кажется, хотел показать моё место, заказывая мне молоко, но я только обрадовалась. Раз тут царит магия, скорее всего таких страшных проблем с питьевой водой, как были в земном средневековье, тут нет. А значит необязательно давиться тем, от чего я отказалась ещё лет двадцать назад, так ни разу и не пожалев. Олег возмущался, конечно, но это был тот редкий случай, когда я настояла на своём.

Хозяйка окинула своё заведение взглядом, явно думая что-то вроде: «Где ты видишь у меня здесь отдельные столы, да ещё подальше от толпы, дятел?», но в конце концов крикнула в зал, откуда тут же появились двое крепко сбитых парней. Широкие плечи, и лица такие же, сразу ясно, кто оберегает тавернщицу от слишком наглых гостей.

— Парни, расчистите угол для благородного синьора, и принесите ему мой стол. Ему не подходит сидеть за общим, как все.

— Будет сделано, Леона! — хором воскликнули они. Ну почти двое из ларца, одинаковых с лица, только не близнецы. Один чуть повыше, и волосы закрывают уши, а второй совсем коротко стриженый, и нос острый, а не картошкой.

Ребята принялись за работу споро и без лишних вопросов, даже согнали какого-то бедолагу с одного из столов, которые стояли у стенки, соединённые с тремя другими в один длиннющий стол. Но чтобы выполнить требование Винченце, нужно было место, так что его стремительно расчищали.

Наконец, хотелки моего привередливого мужа были удовлетворены, и я смогла сесть на небольшое кресло, которое скорее всего тоже отобрали у хозяйки. Винченце уселся напротив меня и удовлетворённо произнёс:

— Да, не столичный уровень, но своё место они знают. Во всяком случае, когда приезжают те, перед кем следует его знать. Если отведенная нам комната будет столь же удачной, смогу спокойно тебя здесь оставить.

Я молча кивнула. В настоящем собеседнике супруг явно не нуждался.

Глава 3.7

— Утром я провожу тебя к поместью, чтобы ты запомнила дорогу от постоялого двора до него. Будь внимательна, не хотелось бы, чтобы ты заблудилась. Как до него достучаться — я не знаю, это твоя забота. Но я думаю, ты справишься. Пока никто его не пробудил, это здание без дверей и с полностью закрытыми окнами, так что, когда у тебя получится — ты сразу поймёшь. Я тебе об этом уже говорил, но раньше мы с матушкой не оставляли тебя рядом с домом одну.

— Спасибо за заботу, я всё запомню, — кротко откликнулась я, рассматривая свою обувь.

Теперь она у меня, по крайней мере, была. Добротные туфельки на устойчивом каблуке, в которых было вполне удобно ходить по каменной мостовой. В сумках, которые несли за нами слуги, было ещё две пары — Винченце расщедрился, не знаю уж, с чего.

— Ешь и набирайся сил. От твоего питания зависит твоя магия, а от неё — благополучие рода, преумножить которое — твой долг.

Нам принесли дивное мясо в горшочках, отвар из ягод для меня, и незнакомые мне брикеты чего-то, внешне отдалённо напоминающего рахат-лукум. Винченце скривился:

— Ну кто же подаёт десерты одновременно с основным блюдом!.. Провинция, что с вас взять.

Я просто запомнила, что брикеты действительно десерт, и их есть лучше после мяса. И несмотря на то, что Винченце делал всё, чтобы испортить аппетит, принялась с огромным удовольствием вкушать мясо и овощи. Если я когда-нибудь буду расширяться и делать больше одного кафе-ресторана здесь, нужно сманить у них кухарку. Даже если это сама хозяйка.

Вроде бы ничего особенного, мясо, картошка, здесь вполне оказавшаяся в ходу, и кусочки незнакомых овощей с нею вместе — а как вкусно-то, боже… нужно раздобыть местные книги рецептов, и желательно такие, которые рассчитаны на детей. Чтобы подробно описывалось всё незнакомое.

Когда мы подкрепились, хозяйка лично приняла из рук Винченце плату, и проводила нас до комнаты. Та была немногим больше кареты, и всю её занимала единственная кровать, рассчитанная на двоих. Я с любопытством осмотрелась, нашла в углу небольшой комодик, и едва не бросилась снимать одежду, чтобы рухнуть в постель. К счастью, я вовремя бросила взгляд на мужа.

Его ноздри трепетали от гнева, а лицо раскраснелось. Я приготовилась к скандалу, но хозяйка опередила его, и жёстко отрезала:

— Комнат лучше, чем эти, здесь нет, — она посмотрела ему в глаза, и продолжила говорить: — Моя таверна не рассчитана на благородных господ из столицы, такие гости у нас очень редки. Поэтому ничего большего я вам предложить не смогу. Если вам не подходит, вы можете поискать постоялый двор, более подходящий вашему положению. Я не маг, и создать лишнюю комнату одним желанием мне не под силу. Сама я живу в такой же комнате, как у вас.

Сегодня рекомендую предпоследнюю из оставшихся книг:

Читать здесь:

https://litnet.com/shrt/Qmsy

Глава 3.8

Винченце скривился. После такого ответа скандалить, кажется, было некультурно и по его меркам, так что он буркнул:

— Что ж, если это лучшие комнаты, мы останемся. Моя супруга слишком устала, чтобы искать другое место. Но я надеюсь, впредь вы будете учитывать её потребности и уберёте огромную кровать, заменив её односпальной. Тогда здесь появится хоть какое-то пространство.

— Если ваша супруга пожелает, это я для неё легко организую, — кивнула хозяйка. — Я могу ещё чем-нибудь вам помочь?

— Нет, благодарю вас. Мы хотели бы отдохнуть. Разместите слуг на конюшне, как мы ранее договаривались, и пусть сторожат наши вещи. Не думаю, что стоит пытаться набить ими комнату.

Она кивнула, а я мысленно отметила, что Винченце даже не попытался узнать, как её зовут. Кажется, вообще об этом не задумывался. А я не спрашивала, опасаясь выдать себя. Эжени едва ли пошла бы против мужа в таких мелочах, даже если бы захотела, так что новой Эжени снова приходилось наступать себе на горло.

— Дорогая, мы с тобой супруги, и я хотел бы стать твоим этой ночью, но боюсь, для этого не слишком подходит место. Так что предлагаю хорошенько выспаться. И у меня, и у тебя завтра очень много дел.

Я едва вслух не поблагодарила Господа.

— Я помогу тебе переодеться, милая, — ласково произнёс Винченце, доставая из своего личного саквояжа, который никому не доверил, загадочный предмет белья. Я опознала в нём усложнённый вариант комбинации, которую носила бабуля, и немного успокоилась. Бежевая комбинация в качестве ночной одежды, и, судя по всему, длинная ночная рубашка сверху. Душновато, но ничего такого, что я не смогу пережить.

— Я помню, что тебя не воспитывали должным образом, так что не переживай, я помогу тебе переодеться. Но постарайся запомнить то, что я буду делать, чтобы впредь ложиться спать только одетой подобающе благородной синьоре.

Можно подумать, кто-то будет проверять. В который раз за сегодня я прикусила язык, не давая злым словам сорваться с губ, и муженёк начал распутывать бесконечные крючки и застёжки, которые держали на мне платье. Под ним была другая комбинация, более плотная и тёплая, но, когда он потянулся, чтобы снять её, я невольно дёрнулась, представив, как этот человек сейчас будет касаться обнажённой кожи.

— Всё ещё не простила? — скривился Винченце. — Что ж, спи так, тебе же хуже.

Он молча стянул сапоги, камзол и брюки, и завалился спать. А я… я и в более неприятных условиях спала. Так что не стала его разубеждать, осторожно легла рядом прямо в дорожном белье, и едва голова коснулась подушки, моментально заснула.

Глава 4.1

Когда я очнулась от тяжёлого, тревожного сна, подробности которого никак не могла вспомнить, Винченце рядом не оказалось. Только записка, сложенная вчетверо. Такая же бумага, как та, на которой была визитка доктора Гальдиано. Забрать её я не смогла, мы слишком спешно уехали, но адрес помнила, и то, как выглядел лист, тоже.

Я всё ещё не была уверена, должна ли Эжени уметь читать, но Винченце явно полагал, что, либо она умеет, либо это не его проблемы. Я взяла листок в руки и поблагодарила бога, приславшего меня в этот мир, за то, что у меня было и владение местным языком, и возможность читать записки:

Дорогая Эжени, милая моя супруга!

Я сожалею, но мне пришлось спешно уехать. Матушке стало плохо, она даже направила послание через мага, а не обычным гонцом. Можешь себе представить, насколько дело плохо, она у меня рачительная хозяйка и тратиться просто так не будет.

Но я верю, что ты справишься. Я приказал хозяйке таверны выделить тебе сопровождающих до заброшенного живого поместья, и даже оставил ей письменные инструкции, как туда добраться. Обратись к ней. Знаю, ты у меня умница и со всем справишься. Деньги я оставил на комоде рядом с кроватью, забери.

Всегда твой, Винченце ди Константино.

Вроде не написал ни единого грубого слова, а через строчки читалась его обида на то, что я не стерпела его прикосновений. Что же между ними такого случилось? Нет, одно предположение у меня, конечно, было, но если я правильно всё понимаю…

То Винченце жук куда похлеще моего Олега, только почему-то очень хочет выглядеть в своих глазах куда лучше, чем он есть на самом деле. Явно не в моих глазах, на меня ему по большому счёту плевать с высокой колокольни, как было и на прошлую Эжени. Но вот перед самим собой он упорно играет хорошего парня. Если я, конечно, права.

Поднялась с постели, мрачно вздохнув. Вчера муженёк хорошо так подпортил отношения с хозяйкой таверны, а сегодня мне предстоит использовать всё своё обаяние, чтобы она мне всё-таки помогла, а не послала лесом, полем, и огородом заодно, отыгрываясь за мерзкое поведение супружника.

Я пересчитала монеты, но поняла, что совершенно не представляю их ценности. Супруг оставил мне пятнадцать золотых, полсотни серебряных, и с сотню медных монеток. На каждой была чеканка, и они наверняка как-то красиво назывались, но этого я не знала, так что обозначила по металлу. Теперь нужно идти к трактирщице, хотя у меня немного тряслись поджилки.

Надеялась я, конечно, на лучшее, но готовилась — к худшему. Кое-как облачилась в платье, поправив что могла. Росита спала на сеновале, или где там по воле Винченце оставили слуг, и не могла меня выручить. Зеркала тоже не было — только бадья с уже холодной водой, стоявшая на пороге. Скорее всего, супруг потребовал омовения перед уходом, а убирать её уже никто не захотел. Мне же лучше.

Холода я никогда не боялась, так что набрала ледяной воды, умыла лицо и прополоскала рот, жалея, что зубного порошка нигде не вижу. Пасты, ясное дело, нет, но уж порошок-то!.. Впрочем, ладно. Эжени молода, зубы у неё хорошие, да и я пока не видела здесь никого, у кого были бы с ними серьёзные проблемы. Значит, и способы ухода и способы лечения быть должны.

Приведя себя в порядок, насколько это возможно, я кое-как подвинула бадью в сторону, освобождая себе проход. Выбралась, дошла до стойки трактирщицы, и уставилась на неё с очень робким и виноватым видом.

И последняя книга литмоба. ИНФОРМАЦИЯ ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАРШЕ 18 ЛЕТ.

Читать здесь:

https://litnet.com/shrt/vI_y

Глава 4.2

— Вы что-то хотели, синьора? — вполне вежливо поинтересовалась она. Лоб был немного нахмурен, выдавая раздражение, но срываться на мне она, кажется, не собиралась. Уже неплохо.

— Извиниться за своего мужа. И спросить, как ваше имя. Он не стал, а я при нём не рискнула. Он… у него крутой нрав, я не хотела его разозлить, — очень осторожно подобрала слова я.

Трактирщица неожиданно улыбнулась, отчего сразу стала моложе лет на десять, не меньше. Неприветливость и раздражение исчезли, и я отметила, что она на самом деле вполне миловидная женщина. Просто такие люди, как Винченце, превращают милых женщин в гарпий. Меня уж точно.

— Я заметила, что норов крутой, — со знанием дела произнесла она. — Леоной меня звать, синьора, Леоной Маринези. Не переживайте так сильно, жена за мужа ответ не несёт. Да и оставил он вас. Надолго ли?

— Если поместье не разбужу — может и навсегда, не знаю, — честно ответила я. — Я ему не нужна без своей магии, а я не знаю, как с ней совладать. Леона, вы простите, что я сваливаю на вас свои беды, да ещё и после того, как Винченце так себя повёл. Я не хотела. Я просто извиниться хотела. Нехорошо вышло.

— Тяжела наша доля женская, — вздохнула Леона. — Вот в Лерне получше стало, как их принцесса пропащая вернулась незнамо откуда. Да там и до того неплохо было, девушки-маги учатся наравне с юношами, я знаю. Бывала в гостях, тут близко ведь. А у нас муж — властитель и господин жены своей. Но вы не переживайте, синьора. Женщины лучше выживать умеют, чем мужчины, если не на войне. Всё у вас получится, если дар правда есть. Мои ребята вас и вашу служанку, Роситу, проводят, в целости и сохранности. А вечером заберут, если нужно будет.

— Спасибо вам большое за вашу доброту, — я кое-как вежливо поклонилась. Местного этикета мне тоже отчаянно не хватало, но обычная трактирщица, скорее всего, в нём и не разбиралась.

— Да ничего, ничего. Мне в своё время тоже только добрые люди и помогли, а то пропала бы, не своё дело получила, — вздохнула Леона. — Давайте я вас накормлю, пока люд к нам не набился, и Роситу к вам приведу. Всех остальных забрал супруг ваш, только её и оставил. Так что вы лучше вещи покамест у нас здесь оставьте, мало ли, как быстро выйдет.

— И выйдет ли, — кивнула я. — Так и поступлю. Благодарю вас ещё раз. Вы добрая.

Она только рассмеялась, и махнула на меня рукой. Кажется, в свою доброту Леона не слишком-то верила. Но поступала порядочно, а этого мне сейчас с головой хватало. Усадила меня в угол своего заведения, принесла остатки вчерашнего мяса — и даже денег не взяла. Мол, раз неизвестно, сколько вам одной так выживать, то и не тратьте деньги понапрасну.

С Винченце она стрясла тройную цену за всё, это я выяснила сразу же, от Леоны и узнав. А вот с меня вообще не слишком охотно пока брала деньги. Я, конечно, обязана была такой доброте во многом измождённому и усталому виду, но всё равно было очень приятно. Плотно позавтракав, я наконец-то встретилась с Роситой.

Глава 4.3

Та порывисто меня обняла, пока Леона делала вид, что смотрит в другую сторону и ничего неподобающего рядом не происходит. Посетителей на постоялом дворе пока не было, те, кто спал по занятым комнатам, продолжали спать. Петухи здесь не кричали — город, пусть и небольшой. Поэтому лентяи и бездельники могли отоспаться вволю. Тоже не мои слова, а Леоны.

Росита, выпустив меня из объятий, весело произнесла:

— Не знаю, надолго ли, но мы с вами свободны! Синьор Винченце далеко, можно, как в старые-добрые времена, жить и не бояться никого!

Признаваться в том, кто я, я не собиралась вообще никому. Но мне нужен был хотя бы один человек, понимающий, что я ничего здесь не знаю. Поэтому я осторожно сказала:

— Я боялась тебе говорить, но…

— Чего же вы боялись? — искренне удивилась Росита. — Я же всегда на вашей стороне, синьора, я ваша Росита, и больше ничья!

— Это хорошо, — устало заметила я. — Но мне нужно с тобой поговорить, и поговорить серьёзно, — я посмотрела на Леону, которая приводила стойку в порядок, и решила, что при ней я этот разговор всё же вести не буду. — Как доберёмся до живого дома, поговорим, ладно?

— Ладно, конечно, но вы меня пугаете, — пробормотала Росита. Больше ничего не сказала, потому что в таверну вошли вчерашние добрые молодцы. Называть этих парней иначе у меня никак не выходило, очень уж… славянские лица у них были, совершенно нездешние.

— Ингвар, Свейн, проводите, пожалуйста, синьору до заброшенного поместья, которое живым считается, — попросила Леона. — И с ней там побудьте, посторожите, чтобы не обидел никто.

Ах, вот оно что. Не славянские, скорее скандинавские. Видно, есть что-то общее в разных мирах, во всяком случае совсем уж незнакомых имён мне пока не попадалось.

— А как ж ты без нас? — удивился тот, что был чуть выше. — Если выгнать кого надо будет?

— Я без вас пять лет таверной владела, Ингвар, — усмехнулась Леона. — С вами оно, конечно, сподручнее и приятнее, не без этого, но и сама хорошо справляюсь. Не волнуйся. Рука у меня тяжёлая, тебе ли не знать.

Ингвар потёр затылок, явно что-то вспоминая, и буркнул:

— Ну если так, то ладно. Но ежель вдруг чего, ты Гаэтано позови, он нам должен, и тебе тоже поможет, Леона.

— Не думаю, что понадобится, — закатила глаза трактирщица. — Но если вдруг — обращусь. Я вас как наёмников к себе брала, а обзавелась старшими братьями, которым плачу жалованье, — проворчала она недовольно.

— Дык, это! Жалованье-жалованьем, а ты нам нравишься! — ответил второй брат, Свейн. — Переживаем, кабы не случилось чего. Поди плохо что ль?

— Неплохо-то неплохо, да только синьоре помощь больше моего нужна. Посмотрите на девочку, ну? Хрупкая, нежная, скромная. Кто хочешь сожрёт. Так что идите и проявляйте свои мужские качества где надо, а где не надо — не проявляйте.

Глава 4.4

Говорила она по большому счёту скорее про прошлую Эжени, чем про меня, но я всё равно густо покраснела. Отвыкла я быть «хрупкой и нежной девочкой». Олежек меня такой даже в лучшие годы не считал, да и больше никто вроде бы тоже. На мгновение остро захотелось, чтобы нашёлся такой мужчина. Не Ингвар со Свейном, конечно, но хоть кто-нибудь.

Но я пока что замужняя женщина, и способов от муженька избавиться на горизонте не предвидится, так что будем решать проблемы по мере их поступления. Вещи я оставила на конюшне у Леони, не стала никуда оттуда перетаскивать. Взяла только один саквояж, с самым необходимым, если мы всё-таки останемся у поместья.

И даже его у меня отобрал Ингвар, заявив, что «хрупкой синьоре» не стоит таскать тяжести. Росите не отдал, потому что их не стоит таскать и красивым южным девам, они для этого не предназначены. Росита кокетливо захихикала, а я ощутила острый укол зависти. Надо же, вторую жизнь уже живу, а нормальной юности с флиртом и ухаживаниями так ни в одной и не случилось. Глупости, а всё равно обидно.

Обиду я прогнала быстро. Дорога была всё такая же неровная, к долгим пешим прогулкам Эжени была привычна и до моего вселения, но я всё равно чувствовала себя слабой, потому что начала чувствовать усталость ещё на полпути. Поместье оказалось на другом конце городка от «У золотой лани», и топать там было, по ощущениям, минут сорок или даже час. Возможно, добрые молодцы Ингвар и Свейн без нас дошли бы быстрее, но я периодически от них отставала.

— Синьора Константино, вам может быть нехорошо? Тяжело идти? — сочувственно спросил, кажется, Ингвар.

— Синьора чуть не погибла совсем недавно, — тихо призналась за меня Росита. — Лекарь полечил, но устаёт она быстро пока ещё.

— Пожалуйста, не надо это обсуждать, — попросила я. — Я справлюсь. А что было, то было, сейчас всё в порядке.

Росита мрачно вздохнула, братья переглянулись, но вопросов мне больше никто не задавал. Прогулка до поместья мне даже понравилась, если не считать усталость. Маленькие уютные домики больше никто не комментировал, и не мечтал, как от них избавится. Деревья шелестели в такт небольшому ветру, и я отмечала, что многие из них — плодовые, а плоды даже можно сорвать при желании.

Здесь были как вполне знакомые мне персики и яблоки, так и совершенно неизвестные, причудливые фрукты, которые одуряюще пахли. На одном из деревьев я даже нашла плоды, напоминающие фиолетовые спирали. Только то дерево было за высоким забором, и судя по тоскливому взгляду Роситы, было за этим самым забором что-то очень вкусное, и, возможно, дорогое.

Были и вишнёвые деревья, и даже абрикосы. Я ничего не трогала, но отмечала разнообразие. Это сколько же можно приготовить начинок! Пироги, кексы, десерты — всё, что угодно можно сотворить с таким разнообразием материала. Главное, чтобы это злосчастное поместье оказалось договороспособным, а уж если я туда попаду, то применение ему найду.

Кухней, современной мне теперь, я пользоваться не умела, но у меня есть Росита. Она явно не против помочь в любых делах, и только рада оказаться полезной для своей госпожи. Осталась сущая малость. Сделать то, что я не делала никогда, и вообще не представляю, как это должно выглядеть, и что от меня требуется.

Наконец, мы вышли за черту города, и ступили в небольшой перелесок, на почти заросшую неширокую тропу. Ингвар произнёс:

— Поместье то лет сто пятьдесят как никому не нужное стоит, как и другие вроде него. Это только ваш супруг, синьора, решил, что от него толк будет. Поэтому там уже и лес нарасти успел, мы рядом не живём, и почти туда не ходим. Кроме детворы неинтересно оно никому уже.

Глава 4.5

— Я понимаю, это нестрашно, — успокоила я одного из проводников. — В крайнем случае, у меня просто так ничего и не получится, и муж заберёт меня отсюда, вот и всё. Но я должна пытаться. Столько, сколько смогу.

— Дело ваше, но в лесу кабаны водятся, и волки. На опушку они забредают редко, не хотят с человеком дела иметь, однако ж бывает. В общем, Леона наша как всегда права была. Стоит вас посторожить тут, чтобы не съели, не дай Затмение.

— Спасибо, — просто ответила я.

Не так уж и глубоко в лес мы влезли, да и деревья здесь пока были не очень высокими. Вдали виднелся настоящий лес, смешанный — и вот там я бы точно потерялась, запутавшись между высокими стволами знакомых и незнакомых растительных гигантов. Но пока что мы просто прошлись по тропе, несколько раз свернув, и оказались на небольшом хорошо вытоптанном пустыре, где не было ни травы, ни мало-мальски приличного подлеска, так, кусты одни. А в центре пустыря возвышалось трёхэтажное здание с черепичной красной крышей. Только двери не было, а окна больше напоминали крепко закрытые глаза. Как будто дом лёг поспать, да так и не проснулся.

Я поёжилась. Когда Винченце говорил: «Живые поместья», это звучало волшебно, и невольно вызывало восторг, в котором я себе не признавалась. Но когда я в самом деле увидела такой дом, он показался мне не живым поместьем, а умирающим. Неужели никто не видел, как из него капля за каплей утекает жизнь, как оно просит помощи?!

— Нет, никто. Лишь один род владел этим даром. Когда-то многочисленный и дружный, нынче он практически полностью выродился. Всё, что от него осталось — это Эжени и её отец. Поэтому я позвал твою душу, Евгения, — раздался в голове голос. Я едва не вскрикнула. Для меня голоса в голове признак нехороший, но этот я узнала.

— Не переживай, с твоим разумом всё в порядке, — усмехнулся голос Господаря Затмения. — Я позвал тебя, я заключил с тобой варлоческий контракт на вторую жизнь. Поэтому иногда я буду тебе помогать. В основном советом, но кто знает, кто знает. Даже богам не известно всего.

— И в чём же конкретно заключается наш с вами договор? Я его не читала, и ничего не подписывала, — я попробовала подумать в ответ, хотя это и ощущалось очень странно. Но сработало.

— Ничего больше, чем то, что мы с тобой обговорили. Ты сохраняешь дар оживлять поместья и помогаешь им, решаешь проблему с семьёй ди Константино, а взамен получаешь второй шанс на счастье и возможность прожить вторую жизнь. Контракты, подобные этому, имеют дурную репутацию в большинстве миров, так что я использовал другие формулировки. Ты сама видишь, почему я тебя позвал. Без тебя они погибнут. Без рода Кантари они обречены.

— Но я же не смогу помочь им одна! — возмутилась я мрачно. — А… а если они умрут, пока я тут проблемы решаю?!

— Всё не так страшно. Их питает кровь рода. Ты хотела много детей? Чем больше будет твоя семья, тем лучше для них. Так что твои цели совпадают с моими. Удачи, Евгения-Эжени. Я буду наблюдать за тобой.

Ощущение чужого присутствия пропало. Я даже не понимала, что оно есть, но как только пропало, я как будто освободилась от тяжёлой ноши. Вот, значит, как. Меня позвали сюда, именно потому что эти дома живые, и они умирают. Тогда я тем более просто обязана договориться со своим! Бездомная или с синьором Константино на хвосте я много не напомогаю. Ни себе, ни поместьям.

Глава 4.6

— Синьора, с вами всё в порядке? Вы стоите и смотрите на дом волшебный. Синьора? — Свейн осторожно коснулся моего плеча. Я вздрогнула. Придётся привыкать ещё и к тому, что со мной могут неожиданно заговорить, а слышать это буду только я.

— Нет-нет, всё в порядке. Спасибо за беспокойство. Я просто задумалась о своём, — я перевела взгляд на Роситу, и попросила: — Росита, давай мы отойдём ненадолго за дом. Нам нужно поговорить, пока я ничего не сделала с ним, и даже не попыталась.

— Конечно, синьора, — посветлела лицом Росита. — Я давно любопытством мучаюсь, чего вы мне сказать хотели.

— А вы где будете? — на всякий случай уточнила я у помощников.

— С вами тут останемся. Если у вас чего получится, надо будет расчищать от деревьев подлесок рядом с поместьем. А нет — так волки, кабаны. И не только они, кого только ни встретишь. Вам лучше мужскую руку рядом иметь с добрым топором, — ответил Свейн.

— И с луком, — усмехнулся Ингвар. — Чтобы заранее угрозу пристрелить или хоть отогнать. Мы подождём, в ваши тайны носа не сунем, не беспокойтесь.

Я снова покраснела, заработав добрую полуулыбку от обоих братьев. Хотелось схватить Роситу за руку и отбежать с ней побыстрее, но вряд ли для аристократки уместно так себя вести. Даже необразованной и обедневшей. Так что я махнула ей рукой, и быстрым шагом, перебираясь сквозь поломанные ветки и кустарник, обошла дом с другой стороны. Метров пятнадцать мы прошли. Значит, внутри 180 квадратов или около того, может меньше.

Привычка всё подсчитывать и прикидывать так меня и не оставила. Мы остановились с Роситой у стены, и я отметила, что этот дом не обвивает плющ, да и растительность захватила почти всё, кроме небольшой полоски у стены. Как будто не хотела подбираться к спящему хищнику. Я посмотрела на нетерпеливо притоптывающую Роситу, и заговорила:

— Росита, я должна тебе признаться. После того, как… когда я чуть не умерла, скажем честно, я очнулась такой больной и несчастной, что даже и не думала ни о чём, только бы выжить. А когда меня исцелил лекарь ди Гальдиано, я поняла, что почти ничего не помню. Помню, как зовут меня и тебя, дом помню с синьорой Константино и синьором Константино, моим мужем. Но даже это такое размытое, что я слово-то лишнее сказать боюсь. Умения не потеряла, а кроме них — ничего. Как будто я совсем никто, без прошлого и будущего.

— Оххх, синьора, — схватилась за голову Росита. — А я-то думаю, почему вы меня так дичитесь, хотя мы с вами у вашего папеньки вместе яблоки воровали, которые он на продажу возил, а нам не давал. Ну, я воровала, и с вами делилась. Беда, беда, что и говорить. Но вы правильно сделали, что признаваться никому не стали. Синьора Константино только что во сне не видит, как бы вас со свету сжить, и, если такое выяснится, она ж может вас в дом умалишенных определить. Чтобы синьор Константино ещё раз женился.

— Не удивлюсь, если у меня тут с поместьем ничего не выйдет, и тогда она так и сделает, — заметила я мрачно.

— Получится! У вас всё получится, я уверена! Синьора, а… вы совсем-совсем-совсем ничего не помните, да? Ни папеньку своего, ни знакомых, ни дом прежний?

Глава 4.7

— Совсем ничего, — вздохнула я. — Только когда в дом к синьоре Константино зашла, тогда вспомнила, как она меня отчитывала за то, что я бесполезная. Знаешь, как вспышка, и перед глазами всё. Словно сейчас случается, а не в памяти.

— Ну… печально, конечно, что вы и меня не помните, но раз вспоминается, то рано или поздно вспомните, вот что я думаю! А пока я вам помогу, ежели чего. Буду рассказывать, про ваших знакомых, если мы встретимся. И про всякое, чего вы тоже не помните, но не про людей.

— Спасибо, Росита. Не рассказывай никому, это тайна, которую я доверила только тебе, — доверительным тоном попросила я, и посмотрела на служанку максимально несчастным взглядом.

— Значит, сердце ваше помнит, что я всегда на вашей стороне! — обрадовалась та. — А мы с вами со всем справимся, вот я что думаю. Ну, больше вы, но немножечко и я тоже. А я никому не расскажу, ни за что. Я хочу, чтобы у вас всё хорошо было, и детишек побольше, а я чтобы им няней была, вот.

— Если и правда всё получится, может и тебе кого найдём, — усмехнулась я. — Ладно. У нас много дел, и то, что я не знаю, с какой стороны за них браться, нас не освобождает. Поэтому вернёмся с тобой к Свейну и Ингвару, и попробуем… не знаю, что, но придумаю.

Росита живо закивала, быстро крепко меня обняла, и мы без особых происшествий вернулись к нашим помощникам. Те уже успели набрать сухого хвороста и развести костёр, вокруг которого и сидели.

— Синьора, вы не сердитесь за наше самоуправство? — спросил Ингвар, как только я подошла поближе.

— Нет, спасибо вам за него, холодает потихоньку. К вечеру, должно быть, совсем замёрзнем. Но я сейчас к поместью одна схожу, к окну. Ждите меня у костра, и Роситу берегите.

Они тоже покивали, Росита открыла было рот, собираясь возразить, но наткнулась на взгляд владелицы сети ресторанов, и закрыла его обратно. Меня это вполне устраивало, так что я не стала отдыхать, а сразу подошла вплотную к ближайшему окну. Оно выглядело стеклянным, даже почти современным, только занавешенным синей пыльной шторой. Но только на первый взгляд.

Когда я подошла ближе, то я поняла, что окно больше напоминает слюдяное. Только совершенно прозрачное при этом. И штора была наполовину опущена, прикрывая только пол-окна. Как будто веко. Или жалюзи, которое не опустили до конца. Где у этого загадочного живого здания дверь я не знала, поэтому для начала осторожно коснулась стены возле окна указательным пальцем. Она ощущалась каменной, но при этом была тёплой. Будто на солнце согрели.

Мне показалось, что ко мне тянется… нечто. Чужая мысль или энергия, иначе я бы это сосущее чувство в месте касания не описала. Я глубоко вздохнула, прогоняя страх. Всё-таки, магия — это штука, о существовании которой я не подозревала все сорок лет жизни. Как и о возможности переселения душ. Страшно! Но не то, чтобы у меня был выбор, так что я прикоснулась к стене уже полной ладонью.

Глава 4.8

Сначала ничего не происходило. Дом молчал — так мне хотелось это назвать. Я чувствовала себя очень глупо, на продолжала держать ладонь прижатой к стене. И через некоторое время поняла, что, во-первых, бок дома стал теплее, а во-вторых, я ощущаю покалывание в кончиках пальцев.

Чувство напоминало покалывание, когда рука затекла, и потом проходит. Почти боль и покалывание, от которого немеют пальцы. Казалось, дом пьёт мою силу, и никак не может напиться, настолько сильна его жажда. Вслед за покалыванием пришла и боль, а голова начала кружиться. Перед глазами заплясали цветные мушки, и я крепко зажмурилась, чтобы не упасть. Так почему-то было проще держаться.

— Ты следом за Эжени хочешь?! — раздался в голове разгневанный голос Господаря Затмения. — Отпусти стену немедленно, за один день ты его не восстановишь!

Я хотела было возразить, что ещё вполне сносно себя чувствую, а дому плохо, но меня… отбросило от стены. Недалеко, но резко, и я рухнула в траву рядом с поместьем. Только в этот момент я поняла, что Господарь Затмения, и, видимо, сам дом, были правы. Встать уже не получалось. Хотелось спать, но не в влажной траве же…

Я попыталась подняться, но зашаталась и снова рухнула. Н-да, вот такого я не предусмотрела. Когда братья и Росита меня хватятся? Тут же и околеть можно, а я не могу так нелепо умереть второй раз, это слишком обидно и глупо! Глупо было и идти сюда одной, делать то, чего я раньше никогда не пробовала, но знал бы где упал — соломки бы подстелил.

Заставила себя встать хотя бы на колени, и медленно поползла в сторону нашего лагеря. Во всяком случае, мне казалось, что ползу я именно туда. Казалось, прошла вечность, когда я услышала голос Ингвара:

— Синьора Эжен-и-и-и, с вами всё-о-о-о хорошо-о-о-о? — вопросительно кричал он.

Я попробовала что-то пропищать в ответ, но из горла вырвался только хриплый кашель.

— Туда иди, слышишь, дохает кто, синьора наверняка! — басом прорычал Свейн. — Туда иди!

Он не кричал, в отличие от брата, но почему-то я слышала каждое слово. Снова попыталась крикнуть им в ответ, но получился полузадушенный тихий писк. Почувствовала себя мышью, честное слово. Снова закашлялась, и до того, как приступ схлынул, показалась светлая макушка Свейна.

— Синьора! Вы зачем в мокрой траве стоите?! Она же не просохла ещё, застудитесь!

Следом за ним показался и Ингвар, и насмешливо заметил:

— Ну уж явно не потому, что синьора решила на травке полежать. Помоги ей, дурень, она же дрожит вся! — последнюю фразу он так громко рявкнул, что я вздрогнула и чуть не упала снова. Свейна второй раз просить не пришлось, он бросился ко мне, и помог встать. Потом почесал затылок и буркнул:

— Вы горите вся, синьора. Так не годится. Я вас понесу, пожалуй.

Хотелось возразить, да только я всё также продолжала кашлять, стоило хотя бы попробовать сказать фразу длиннее одного слова. И даже то одно слово братья то ли не услышали, то ли не поняли. А может специально мимо ушей пропустили, глядя на моё чудесное состояние. Потому что я пыталась показать на поместье и попросить меня туда отнести.

Вместо этого… едва я пригрелась на руках Ингвара, как меня затянуло в тяжёлый болезненный сон. Кажется, я всё-таки отдала слишком много.

— Да неужели, дошло наконец! — послышался где-то внутри недовольный голос Господаря Затмения.

Но больше я не услышала ничего, да и ответить тоже не смогла.

Глава 5.1

Очнулась я в постели, в таверне. Чувствовала себя так, словно по мне пару раз проехал камаз. Не сразу сообразила, где я, уставившись в деревянный потолок, как баран на новые ворота, но воспоминания нахлынули быстро. Я начинала привыкать понемногу к этому месту. К этому миру, вернее будет сказать.

Дверь комнаты скрипнула, и я попыталась поднять голову, чтобы увидеть, кто пришёл. Но виски прострелила боль, как и шею, и я рухнула обратно с несчастным стоном.

— Вы очнулись, синьора Эжени! — восторженно пропищала Росита, и я снова пискнула от боли. Голос служанки отдавался в голове колокольным звоном, сжимая мозг в тиски. Я хрипло пробормотала:

— Тише… голо… голова, — ничего осмысленнее сказать не вышло, но Росита поняла, и горячо закивала.

Она прошептала:

— Хорошо-хорошо, шуметь не буду, я вам водички принесу, вам покамест пить надо побольше, вот что я думаю. Я, конечно, не лекарь, но вы вон как хрипите!

Хотелось ответить: «Жить буду», но я только кивнула, и без сил рухнула на подушки. Так и помереть недолго. Видимо, придётся как-то замерять, сколько я «кормлю» дом. Но хоть понятно, почему у настоящей Эжени не получилось. Девочка испугалась за свою жизнь и отдёрнула руку, за что в итоге жизнью и поплатилась.

И я тоже чуть ею не поплатилась, если уж на то пошло. Только за то, что у меня почти получилось.

— Раньше целая семья один дом пробуждала, чтобы никто не пострадал, — проворчал у меня в голове голос Господаря Затмения. — Пять-семь человек! Но у тебя такой роскоши нет. Так что действуй постепенно, иначе дом тебя выпьет, и погибнут они все, даже тот, что ты питала — от горя. Им тоже не нравится убивать своих близких, а именно так они воспринимают магов, давших им жизнь.

Попасть в мир, где дом может переживать, что убил хозяина. Кажется, я даже с нетривиальной задачей справилась оригинально. Но ответить ничего не успела: вернулась Росита, а вместе с нею и Леона. И тоже проворчала:

— Синьора, ну что же вы так с собой! Не знаю я волшбы, но и мне понятно, что это сложно и много сил требует. А вы только с постели встали, и уже опять в неё легли. А кабы погибли? Не стоит желание вашего супруга вашей жизни, поверьте мне! Я вам бульону сварила слабого, крепкий вам нельзя, худо будет. Жар спал, травки, что я варила, помогли, но больше так с собой не поступайте. В наши края лекари с магией не заезжают, некому будет вас из-за Зеркала вытащить.

Я чуть было не спросила, какого такого зеркала, но прикусила язык. Просто аналог выражения «с того света», вот и всё, не надо лишний раз подозрения вызывать. Но на самом деле я вообще ничего пробормотать не успела: Росита осторожно помогла мне подняться на подушки, и сначала напоила водой, а потом медленно, с ложечки, начала кормить бульоном.

— Не буду смущать вас, — проговорила Леона. — Но и супругу вашему писать тоже не буду. Дурное это дело, он ваши порывы вредные поддержит только.

И вышла, не дав мне ответить. Видно, уверена была, что я захочу немедленно сообщить обо всём Винченце. Вот ещё! Чем дольше его здесь не будет, тем выше мой шанс во всём разобраться и получить свободу.

Глава 5.2

Я провалялась в постели почти неделю, хотя говорить нормально смогла уже на второй день. Никакого лекаря само собой мне здесь не нашли, но Леона заявила, что за проживание и еду с меня брать не будет, пока я на ноги не поднимусь и не буду способна нормально передвигаться и работать, как здоровая.

Я по глупости брякнула было, что если каждого так привечать, таверна доход приносить перестанет, а она в ответ буркнула недовольно:

— Каждого, не каждого, а мне в нужде подсобили. Моя очередь, — и вышла.

Я и встала-то окончательно на упрямстве одном — очень уж хотелось извиниться. Леона серьёзно помогла мне, а я неосторожными словами её обидела, нельзя так. Увидев, как я по стеночке осторожно пробираюсь вниз, хозяйка таверны проворчала:

— Правильно-правильно, расхаживайтесь, кто долго лежит, тот уж никогда и не встанет.

— Я извиниться хотела, — я замерла, прислонившись к стене. Перевести дух надо было.

— Ой, да что вы, синьора! Хватит за всё подряд извиняться, я не ваш супружник, и память у меня долгая только на то, что важно. А всё остальное — пустое. Идите к столу, раз уж выбрались из постели. Пора вам в себя приходить.

Так, ещё за неделю, я окончательно оправилась, и вернулась в нормальную для Эжени форму. Но накрепко запомнила, что рисковать так сильно больше не стоит. Даже письмо от Винченце получила — тот писал, что желает от меня отчёта, как дела продвигаются, а то времени много прошло. Более витиевато, но суть-то!.. По сути, плевать он хотел с высокой колокольни, что там со мной, главное, чтобы дом разбудила. Ну, я и наврала ему с три короба.

Мол, я начинаю понимать, что делать, но это оказался медленный процесс, и чтобы разбудить один дом, мне не меньше полугода понадобится, а может и больше, и как это ускорить я не знаю. Только раз он об этом спрашивает и пишет, то и мне поторопиться надо, успеть его обыграть и найти способ вырваться.

Поэтому следующая вылазка к дому, чтобы его подпитать, была куда более разумной, чем первая. Мы не могли терять столько времени ещё раз, иначе муженёк явится всё контролировать. Во-первых, я решила пробовать держать руку у дома недолго, но каждый день. Начать с минуты — просто досчитать до шестидесяти, и отдёрнуть ладонь. Во-вторых, больше не ходить туда одна.

И, наконец, в-третьих, организовать небольшой сарай рядом, чтобы в приличную погоду можно было ночевать прям там. Хотелось определить, как быстро восстанавливается сила, физическая, и, видимо, магическая, прежде чем прикосновения становятся опасными для жизни и здоровья. И какие признаки того, что уже стало худо и надо убираться от стены. Покалывание? Онемение? Или уже боль? Под конец мне было больно и сердце кололо, сейчас я это вспоминала, хотя в тот момент всё слилось, все чувства, и я совершенно не уловила момент, когда руку стоит отдёрнуть.

Господарь Затмения больше не появлялся, так что проблемы я решала самостоятельно, и схему пробуждения дома — так я это и обозвала в голове — тоже рисовала себе сама. Прежде, чем звать братьев-скандинавов. Но когда позвала, то изложила куда проще:

— Я думаю, если понемножку дом трогать, то больше я болеть не буду, — сказала я Ингвару и Свейну. — Только я не уверена, как лучше. Раз в день, или раз в час, или может три раза в день? Надо проверить. Вы можете мне простой дом поставить, просто, чтобы крыша над головой была рядом с поместьем? И чтобы его также легко можно было потом разобрать и убрать, если перестанет быть нужен. Я заплачу.

— Да можем, конечно, синьора, отчего бы и не мочь, — почесал затылок Ингвар. — Сложного в том ничего нет, леса здесь достаточно, да и мы его заготавливаем. Гвозди только купить надобно, но с этим Свейн подсобит, сбегает к кузнецу. В пару серебряных ревесанов вам это обойдётся, с нашей помощью в сумме.

Глава 5.3

— А долго это? Работать сколько нужно? — я ничего не знала о таких работах, тем более с нуля, так что нужно было выспрашивать специалиста поактивнее.

— Ну дня три-четыре точно уйдет, скорее даже пять, ежели мы вдвоём будем. Но если синьора хочет быстрее — добавьте ещё два ревесана, я несколько помощников найму, тогда за полтора-два дня управимся.

— Я заплачу пять. Нам чем быстрее, тем лучше. И наймите ещё кого-то, чтобы мог сопровождать меня к поместью эти два дня, вы же следить за работами будете, лучше не отвлекаться.

— То есть вы, пока мы домик не поставим, будете каждый день туда ходить? — вздохнул Ингвар.

— Буду, — кивнула я. — Мне времени терять нельзя. Раз уж надо постепенно дом будить, значит, чем раньше я начну, тем лучше. Да и мне всё равно делать толком нечего, очень уж скучно просто сидеть и ждать.

— Ну, как знаете, — с явным неодобрением произнёс он. — Пусть будет шесть серебряных в таком случае. За меньшие деньги я никого надёжного не найду. А так, глядишь, работничек и приживётся, вдруг вам ещё что понадобится, кроме временного домишки в чащобе рядом с поместьем.

Я-то не сомневалась, что мне обязательно что-то понадобится, не знала только, что именно. Но проблемы стоит решать по мере их поступления, поэтому я отсчитала шесть серебряных. И задумалась, где бы поменять золотые. Что-то мне подсказывало, у простого люда они вовсе не в ходу, а мои оставшиеся сорок два серебряные рискуют быстро кончиться, если мне часто нужна будет чужая помощь.

Ладно. Сначала разберёмся с поместьем, хотя бы на сегодня. Дальше буду думать, что я могла бы делать полезного и как это организовать. Мне нужна независимость, да где ж её взять? Покачала головой на саму себя. Ингвар заметил:

— Сегодня вы точно никуда не пойдёте. Во-первых, только на ноги встали, дайте себе хотя бы день без тяжёлого труда, вы аристократка, вы не привыкли сразу бежать в поле, как ноги держать стали. Во-вторых, раз уж так, мы со Свейном весь день заняты будем, работников вам искать. Надо ж найти всех, кто готов, чтобы вы выбрали, с кем работать лучше именно вам. И нужно будет, чтобы вы здесь их одобрили. Так что дом подождёт, вы же понимаете?

Он говорил с явной опаской в голосе, ожидал, что я буду спорить. Но я хорошо знала, насколько время и трудозатратная задача — найм персонала. Не факт, что он управится за день, как планирует. Я улыбнулась и успокоила его:

— Конечно, понимаю. Сначала нужны работники, потом будет выполнена работа. А дело я себе найду.

— Ну хорошо, — с облегчением вздохнул он. — Тогда я пойду?

Я кивнула, и Ингвар вышел из таверны. А я поняла, что лежать и ждать, когда он вернется, точно не по мне. Хватит уже, належалась, и устала от этого страшно. Надо выяснять, что здесь с разводами, иначе я даже план нормальный построить не смогу.

Глава 5.4

Леона нашлась у стойки, посетителей пока толком не было, а кто был, с теми справлялась бойкая служанка, чьё имя я узнать не успела. То ли она не всегда здесь работала, то ли Леона успела нанять её во время моей болезни — я не спрашивала. Спросила другое:

— Леона, могу ли я попросить вас о небольшом разговоре? Только не здесь, а где бы… более уединённо.

— Иванка! — громко рявкнула Леона, и девушка шустро подбежала к стойке трактирщицы.

— Да? — осторожно уточнила она.

— Постой на моём месте полчасика. Если посетители будут, прими заказ, и отнеси, и сразу обратно за стойку.

— Хорошо, синьора Леона! — живо отозвалась та, а Леона кивнула мне. Она ничего особо не говорила, просто отвела меня в свою комнату.

И только когда дверь закрылась, упёрла руки в бока и поинтересовалась:

— И с чего такая танственность, синьора? Что вы такое обсудить хотите?

— Я… — я замялась, стремясь показать неуверенность юной девушки. — Леона, вы знаете что-нибудь о том, как можно разорвать брак? Я не хочу быть женой этого человека. Это отец хотел, и я подчинилась, но я так не могу, я чуть не погибла там.

Лицо Леоны разгладилось, и она улыбнулась:

— Ну, с этим вопросом так уж прятаться не нужно было, синьора, — мягко произнесла она. — Но я понимаю. Вы юны, и вам кажется, что вы и мыслью самой мироздание попираете. Я не так много об этом знаю, я вдова. Вам нужен будет законник, чтобы подробно разобраться. Но что я точно знаю, так это что у жены должен быть веский повод, свидетели, и свой доход. Не будет чего одного, и не получится тогда.

— И какой же повод считается веским? — догадки мелькали в голове одна другой веселее, но я заставила себя слушать Леону, а не свои страхи.

— Строгие всё то поводы, синьора, — вздохнула Леона, подтверждая мои опасения. — Ежель супружеской жизни нет, кажется, больше года, могут признать, что и не женились вы никогда, или если мужчина не мужчина вовсе. И ежель травмы наносит супруге сильные и часто. Ещё, знаю, бывало брак отменяли по указу Его Величества. А больше я случаев и не знаю. Такие как я скорее овдовеют, чем иначе от постылого мужа избавятся, — она криво усмехнулась, и на дне глаз мелькнуло что-то, подсказывающее мне не расспрашивать её о том, как она стала вдовой. — Это в Лерне магички и аристократки сами решают свою судьбу, и могут от мужа уйти, и даже повторно в брак вступить. Но даже там… даже там для простых всё не так просто, и нам везёт реже, куда реже. Так что я бы на вашем месте или смирилась, или искала повод понравиться Его Величеству. Вы аристократка, у вас может и получиться.

— Я сдаваться не буду, — покачала головой я. — Как жить эту жизнь, если я боюсь того, с кем должна её разделить?

И кроме того, этому месту не помешает немного здравого смысла по части браков. Средневековая тюрьма, а не союз мужчины и женщины. Но этого я, конечно, не сказала, и гнев загнала поглубже.

— Может оно так и правильно, синьора, — вздохнула Леона. — Я тоже не сдалась. Хотя моему супружнику это совсем-совсем не понравилось бы, знай он про мои планы. Вот и вы о своих лучше лишний раз не трепите никому, мало ли что. Не то признают вас безумной и в келью отправят, и женится второй раз уже ваш супруг, а не вы.

Глава 5.5

Я покачала головой:

— Нет, я ему нужна. Дар такой есть только у меня, я сама слышала, как Винченце говорил об этом с матерью. Скорее уж он будет за меня цепляться так сильно, как сможет. И нужно придумать, как от него защититься.

— Ну это только к Его Величеству, синьора. Он недавно только принял корону после покойного отца, стало быть, может, не такой косный, каким он был. Если вам повезёт… но я думаю, для этого вам стоит стать полезнее короне, чем ваш супруг. А раз у вас дар такой редкий, то пытаться стоит. Его Величеству без разницы, чьи дети дар перенимут, лишь бы величие Адрана восстанавливали, думается мне. Хотя что уж у него в голове — только он и боги ведают, нам, простым людям, даже задумываться в ту сторону не след, не то пострадать можно.

— Но вы мне всё равно подсказали, что делать, Леона. Спасибо. Буду, значит, поднимать свою ценность и искать законника, который не отправит сразу к мужу. Вполне себе план, кажется.

— Не кажется, синьора. Ежели большую тушу разделить на много кусков, то она и большой не кажется. Вот вам такое и нужно сделать. Дом тот разбудить и к делу его приладить, а там и дела на лад пойдут, — она погладила меня по плечу, благо, нас никто не видел, и заметила: — Но, раз уж вы всё узнали, дальше мне за стойку надо, работать. Иванка новенькая, она долго не простоит за стойкой, там норов нужен, да и навык тоже.

— Да, конечно. Простите, что отвлекла, мне просто очень нужно было узнать.

Я попробовала было дать ей серебряную монету, но Леона так на меня посмотрела, что я убрала её обратно. Так мы и вернулись в зал, чтобы обнаружить там бледную и встревоженную Роситу.

Леона вернулась за стойку, а Росита запричитала:

— Синьора, вы только в себя пришли, и уже сразу давай работать! Вы же обещали мне, что себя беречь будете!

Я вздохнула. Местами она была даже слишком заботлива, как для той, чья прежняя хозяйка это тело покинула. А может потому и была — чувствовала на подсознательном уровне, что не уберегла свою Эжени. Но ответила я, конечно, иначе:

— Росита, если я продолжу лежать, то у меня руки и ноги совсем работать перестанут, и от меня избавятся как от бесполезной. Думаю, ты не желаешь мне такой судьбы. Нам лучше времени не терять даром, да и ничего такого я не сделала. Просто договорилась, чтобы мы всё правильно организовали. Надо бы ещё еды закупить, но с этим, думаю, ты лучше моего справишься. Ты и бойкая, и цены знаешь.

Росита густо покраснела от похвалы.

— Да, это я мигом. Но вы всё равно себя берегите, синьора, а то как я без вас? Но вы правы, всегда лежать тоже нельзя, а то так и не встанешь никогда. Но вы ведь сейчас к тому дому и пойдёте, да? Как только Ингвар работников найдёт?

— Я бы с радостью, но не думаю, что он найдёт их сегодня же. Без сопровождения я никуда не доберусь. Так что… научи меня каким-нибудь простым рецептам, которые ты знаешь. Хочу уметь сама приготовить себе поесть. Если Леона нас на кухню пустит, конечно. Я никогда с печкой сама не ладила, но я очень хочу.

— Синьора, как можно!.. Вы же благородная! За вас я готовить должна, неужели вы не помните? — возмутилась Росита. Но вторую жизнь подряд отказывать себе в любимом деле я точно не собиралась, так что Росите придётся смириться. И научить меня… не рецептам, а обращению с печью. Заодно и повод хороший, не подозрительный совсем.

— Да какая я благородная, Роси? Так, одно название. Вся моя жизнь зависит от семейства Константино. Могу я хоть чему-то учиться просто так, для себя, потому что захотелось?

Росита покраснела ещё сильнее, но заявила:

— Ну раз вы так хотите, то научу, конечно. Но договариваться с синьорой Леоной сама буду! А то всё вы, да вы, неправильно это, я должна быть вам полезна. Ну, не только готовкой, которой вы учиться хотите, я имею ввиду.

На том и порешили. Пока Ингвар и Свейн не наберут свою маленькую строительную бригаду, я буду учиться кулинарить в новых, непривычных условиях.

Глава 6.1

Леона довольно легко согласилась уступить нам кухню… но только ночью и поздним вечером, и при условии, что мы сами заготовим под свои дела дрова, или её запас пополним. Ингвара и Свейна у нас под рукой, конечно, не было, но бойкая Росита поймала у таверны мальчишек, и предложила им подзаработать на заготовке дров и хвороста, а те с радостью согласились. В отличие от взрослых, они радовались и медным монетам, так что разориться я тоже не боялась.

Что бы я делала без Роситы — не имею ни малейшего представления, но, к счастью, Росита у меня была. Как и возможность у неё учиться.

Мы ушли на кухню таверны, как только стемнело, а посетители разошлись или по домам, или по своим комнатам. Благо, посреди ночи здесь никто не ждал ни обслуживания, ни помощи. Цивилизация по моим меркам от этого места была достаточно далека, чтобы не мешать нам с Роситой готовить.

— Мы с вами, синьора, с лепёшек начнём. Это проще всего будет для неопытной хозяйки. Ну, то есть вы опытная, но вы моя хозяйка опытная, а не печей. Жарковато, конечно, в таверне будет, но раз синьора Леона разрешила, то мы её уговаривать обратно запретить не будем точно. Сначала нам с вами нужно растопить печь. Знаете, как?

Я знала, какую промышленную плиту выбрать, а живого огня даже на шашлыках не видела — Олежа его терпеть не мог и ворчал, что это пожароопасно и он рисковать не будет. Так что я посмотрела на Роситу взглядом не слишком умной городской обитательницы и осторожно уточнила:

— Положить в печь дрова и поджечь?

Росита звонко рассмеялась, впрочем, сразу же замолкнув — вспомнила, что так всех перебудит. И уточнила:

— Синьора, вы же несерьёзно? Неужели никогда даже не наблюдали, как это мы делаем?

— Да вот как-то не доводилось. Ну или я не помню пока, — почти честно ответила я.

Росита трагически вздохнула, начиная понимать, во что ввязалась, согласившись учить нерадивую меня. К счастью для этой самой нерадивой, выбора у служанки не было. Так что она преувеличенно бодро улыбнулась мне, и произнесла:

— Ну что ж, раз так, то начнём с самого начала. А сначала нам с вами нужно убрать из печи золу и старые уголья. Иначе лепёшки у нас с вами получатся не очень вкусные. Для этого нам с вами нужно помело, и кочерга. Кочергу же вы видели?

Я неуверенно кивнула. Видела я её больше в сказках, и не слишком представляла, как этим орудием из металла пользовались в реальности. Но Росита бодро притащила к печи какой-то ящик, на дне которого уже было некоторое количество угля, и начала ворочать кочергой в печи, скидывая уголья один за другим в ящик. Его отнесла на место, в дальний угол кухни.

Когда она закончила, то взяла симпатичную метёлку, и во что-то вроде металлического поддона сгребла ещё и золу, затем назидательно подняла палец вверх, и сказала:

— Зола очень полезна, синьора, ею и бельё стирают, и как подкормку кладут, чтобы овощи росли хорошо. А ещё она загореться может, когда свежая, так что в деревянный ящик её лучше не ссыпать.

Я густо покраснела. Ну не настолько же я, хм, неопытная, это и логически понятно! А Росита продолжала:

— Но я бы лучше сама печь чистила, где это видано, чтобы благородная госпожа голову в жар совала. Хотите делать своими руками выпечку — ну ладно, хоть это и странно. А остальное я вам показываю, чтобы вы случайно не обожглись, когда меня рядом не будет. Вы как от нас синьор ди Константино уехал, так стали любопытная — как кошка! Вам всё-всё показывать надо, вот что я думаю.

— Это ты правильно думаешь, — рассеянно согласилась я. — А теперь мы будем печь растапливать?

Глава 6.2

— Будем, конечно, — важно кивнула Росита. — Потихонечку. Смотрите, вот я сначала кладу растопку. Это щепки, кора, трава сухая и солома, какая похуже. Потом сверху поленья. Во-он то, симпатичное, сухое и маленькое, хорошо гореть будет, — она указала мне рукой на тонкий круглый брус неошкуренного сухого дерева. — А когда мы сложим в очаге всё, я лучину поднесу. Сестрица моя старшая, пока замуж не вышла и в другой дом не уехала, всё норовила на кочергу тряпку намотать, её пожечь и так огонь растопить, да только опасно это. Лучше лучиной, точно вам говорю. Угореть нам никак нельзя, дел много!

Я продолжала внимательно наблюдать за Роситой и слушать её болтовню, но понимала, что невольно отвлекаюсь от сути слов и слежу только за руками. Очень уж болтливой Росита была, и охотно комментировала каждое движение руки. Был у меня в юности приятель, работавший много лет в техподдержке — вот на него Росита и смахивала своим стремлением объяснить и упростить всё, даже самое очевидное.

Даже о том, что за заслонку печи нос свой лучше не совать и руками голыми её не трогать — и то предупредила. Но пока мы ждали, чтобы печь раскалилась до белого жара, и останутся угли, на которых мы будем выпекать лепёшки, Росита предложила замесить тесто, чтобы не терять зря время.

Тут-то я и оживилась. Тесто не слишком меняется от эпохи к эпохе, а я с ним вполне дружила. Продукты Леона позволила брать в счёт моего ночлега — я платила и за него, и за еду теперь, когда нормально ходила. Так что в нашем распоряжении было всё хозяйство трактира, если не наглеть. В том числе местная мука из незнакомого мне растения. Я осторожно попробовала её на вкус, пока Росита не видела.

Как будто ржаная мука, но с добавлением имбиря и базилика — вот, что мне напомнил этот вкус. Из неё должны быть дивные пироги, и если правильно подобрать сочетание, то будет, как выражалась моя бабушка, ум отъешь как вкусно. Ум мне ещё пригодится, но в голове уже роились идеи, что с этим можно сделать интересного.

Пока же я просто оглядела еду. Мука у нас была, воды Росита заранее натаскала, ещё была соль, немного мёда и различные травы, которые я снова наполовину узнавала, а наполовину нет. Но я вполне привыкла подбирать сочетания, просто принюхиваясь к специям, поэтому мне не очень нужны были их названия. Правда, с совсем незнакомыми экспериментировать лучше на собственной кухне: они ведь по-разному раскрываются в зависимости от способа приготовления.

Росита налила воду в деревянную миску, и начала понемногу добавлять туда муку. Она собралась и взбивать будущее тесто руками, но я отогнала служанку, взяла деревянную колотушку, и начала делать это ею. Не венчик с моей кухни, но тоже можно. Жаль, вилок в таверне тоже не оказалось, только деревянные ложки.

К муке и воде я добавила немного мёда и чуть соли, и понемногу пробовала смесь, пока вкус мне не начал нравиться. Сладенькие выйдут, наверное, для Леоны такие — праздничные. Но мне хотелось сладкого. Принюхавшись к специям ещё немного, я нашла то, что напомнило мне лимонную цедру по запаху, и осторожно уточнила у Роситы:

— Как думаешь, это брать можно? Мы не разорим нашу хозяйку случайно?

— Ой, да вы что, желтень растёт везде, он как сорняк, только пахнет приятно и с мясом его обычно подают, оно с кислинкой становится. Главное, когда жара будет совсем, его собрать и на летнем солнышке, что его породила, засушить. А вы что, хотите его в лепёшки?

— Да, я думаю, получится вкусно, — с облегчением вздохнула я. — Если в тесто вмешать, вместе с мёдом. Мёда мы уже добавили, надо и желтеня туда.

— Такому меня бабушка не учила, — проворчала Росита. — Но это вы хозяйка. Попробуем, как вы сказали. Мне интересно, что получится!

Я кивнула. Мне самой было интересно. Может, и ерунда, а может будут у нас медово-лимонные лепёшки вместо обычных, с легкой остринкой от муки. Но дальше мы месили тесто почти молча — трещала одна Росита, а я кивала, угукала, и делала вид, что вся в готовке, а не думаю, как бы нам раздобыть побольше всего, чтобы я опробовала много новых рецептов.

Наконец, оно стало достаточно упругим, и перестало липнуть к рукам, и я накрыла его чистой тканью, чтобы отдохнула. Росита снова сунулась к печи — та уже разгорелась, но угли ещё не прогорели, и печь мы бы и не смогли. Пока тесто стыло, я начала гулять по кухне, рассматривая её. Вроде бы всё вполне знакомо по сказкам и фильмам, но одновременно с тем и совершенно ничего непонятно. Кухонной утвари привычной мне нет, специи и еда многие незнакомы. С печью, я не обольщалась, мне ещё учиться и учиться управляться.

Но всё же я готовила! Своими руками, живя вторую жизнь! Ещё до того, как у меня появилось своё место! В этом было нечто потрясающе умиротворяющее. Хотелось сказать:

— Выкуси, Олежек, я всегда добиваюсь своего!

Конечно, когда я для него мертва, я могу делать что угодно, и всё же я впервые за многие годы чувствовала себя… свободной. Даже несмотря на то, что не была таковой на самом деле.

Глава 6.3

Свобода, как оказалось, пахнет не морем и дорогой, а горячим камнем, мёдом и пряной пылью желтеня. Хотелось смеяться с того, насколько я пафосна, но прежде, чем из меня вырвался смешок, Росита хопнула рукой по столу.

— Синьора! Не отвлекайтесь, иначе как я вас учить буду? Да и тесто расстроится и не получится, оно умеет, я точно вам говорю. Проверим печь.

Она щепоткой бросила в устье печи муки — та вспыхнула рыжим и тут же почернела.

— Рановато. Так мы только горелки приготовим, — авторитетно вынесла вердикт и кочергой разровняла угли полумесяцем к бокам. — Сейчас подождём, потом веником пройдёмся, чтобы песку не хватанули.

— Влажным? — уточнила я, чувствуя, что хоть немного начинаю соображать в кулинарии мира без электрических и газовых духовок.

— Ого, вы быстро делаете успехи, — довольно хмыкнула Росита. — Да, влажным. Чуть-чуть. И руками не трогать!

Мы занялись тестом. Я подмяла его ещё раз, и поняла, что оно отлично лепится. В прошлой жизни у меня так не получалось. Тёплое, ароматное, податливое. И пахнет так, что хочется отщипнуть кусочек и попробовать, но при Росите мне почему-то было стыдно так делать. Поэтому я поделила его на шарики величиной с апельсин и начала выкатыввть ладонями в плоские лепёшки. Вилки у нас не было, зато были мои пальцы, так что я наделала неглубоких ямочек, чтобы лепёшке хорошо пропеклись, и не были сырыми внутри.

— Ароматно… это вы оттого, что вы желтень туда намешали? — Росита принюхалась, прищурилась и довольно цокнула языком. — Кажется, правда сочетается с мёдом. У вас талант, вот что я думаю!

— Рановато раздавать мне такие комплименты — буркнула я. — У нас даже лепёшки ещё не получились, а ты уже хвалить. Перехвалишь, и ничего не получится!

Печь тем временем стала не такой горячей, как до этого. Росита бросила ещё щепотку муки — она быстро стала золотистой, но не сгорела, как в прошлый раз.

— Вот теперь самое оно, — удовлетворённо сказала служанка и ловко прошлась влажным помелом там, куда мы должны были выкладывать лепёшки. — Нужно быстро выкладывать будущие лепёшки.

— У нас есть лопатка? — спросила я, оборачиваясь.

— Конечно есть, деревянные. Вы же не думали, что мы руками туда… хотя вы могли, — ехидно добавила Росита. Я покраснела. Ну не настолько я не разбираюсь в деревенской кулинарии! Здравый смысл никто мне не отключил, вроде бы.

— Я не хочу остаться без рук, Росита, и понимаю, что вполне могла бы. Дай её сюда.

Уронила лепёшку несколько криво, и она оказалась совсем с краю, ближе к пеплу. Росита легко её поправила, и успокаивающе заметила:

— Ничего, в первый раз все ошибаются. Вы привыкнете, и руки сами будут помнить, как правильно, синьора. А пока у вас есть я, я помогу.

Остальные лепёшки из первой партии мы разложили вместе. Мои были кривоватые и несколько неаппетитные, а Роситы — идеально круглые, словно по циркулю вырезанные из большого куска теста. Но нам их не показывать, а кушать, так что пока я решила на этом не зацикливаться. Пахло просто волшебно, мёдом и лимоном, и как будто бы немного лемонграссом.

А мы перевернули лепёшки, подождав, пока они зарумянятся и с другого бока, а потом Росита предложила:

— Синьора, а давайте вторую партию мёдом смажем? Будут блестеть и пахнуть ещё лучше, праздничные получатся. Жаль, у нас их всего две, мы не так уж и много теста наготовили, но всё равно.

— Принеси мне тарелку, что ли, выложим их туда. И можно попробовать, — согласилась я. Эта идея и мне приходила в голову, хотя я смешала бы мёд с маслом. Но вот его я как раз и не видела на кухне Леоны.

Глава 6.4

Росита быстро раздобыла где-то в недрах кухни деревянное блюдо и выложила там готовые лепёшки остывать. А мы начали формировать новые, пока печь не остыла слишком сильно. Со второй попытки я смогла работать более уверенно, и кругляши тоже начали получаться куда более симпатичными, чем в первый раз. Хотя и напоминали вытянутые овалы чьего-то нарисованного лица, но я решила не судить себя слишком строго.

Всё приходит с опытом. А в еде главное вкус. Перед тем, как поместить лепёшки в печь, я развела в глиняной плошке немного мёда с колодезной водой и перемешала. А потом кистью, найденной всезнающей Роситой, аккуратно смазала каждую лепёшку, стараясь не переборщить. Хотелось посыпать сверху травами, но я решила пока экспериментировать более ограниченно и аккуратно.

Пока пропекалась вторая партия, мы с Роситой переглянулись и хищно посмотрели на то, что у нас получилось:

— Синьора, а мы же сразу попробуем, правда? — уточнила она.

Я улыбнулась:

— Начнём с самой помятой, её я делала одной из первых, — я разломила немного мятую и подгоревшую с одного бока лепёшку и протянула Росите её половинку. Вгрызлась в свою и зажмурилась от восторга. Медовая нежность играла с лимонной кислинкой, и от того, что лепёшка была свежее некуда, становилось только вкуснее. Тесто таяло во рту, и очень хотелось сразу же слопать ещё.

Но поскольку на дворе была ночь, а испекли мы сладкое, я постановила:

— Сладости на ночь есть вредно для здоровья, так что попробуем вторую партию, и будем угощаться, когда проснёмся. Заодно и Леону накормим. И, думаю, попробуем ей предложить продавать наше творение её посетителям.

— А это зачем, синьора? — удивилась Росита.

— А это потому что я уже знаю, чем мы будем заниматься, если… нет, не если, когда! Когда у нас получится поместье разбудить. Я хочу пекарню. Придумывать необычные десерты, кормить ими людей, приносить радость. Как думаешь, получится?

— Это вам надо, чтобы благородным понравилось, а тут их редко бывает, синьора, — с сомнением произнесла Росита. — А простому люду сласти не по карману, если праздника нет, да и тогда мы немного берём.

— Вот! Именно этим мы и займёмся — создадим доступные и не такие дорогие сладости. А для благородных что-то посложнее, — размечталась я. — У меня уже есть несколько идей, но сначала…

— Сначала мне надо вынуть нашу вторую партию лепёшек, а то обидно будет, если сгорят, синьора, — проворчала Росита, и тут же занялась делом. Новые лепёшки она выложила на другое деревянное блюдо, и мы обе едва не потянули руки к совсем горячей выпечке, но я погрозила Росите пальцем:

— Обожди, а то обожжёшься!

Она ворчливо фыркнула, и осторожно накрыла первую партию чистой тканью. А потом всё-таки хватанула лепёшку из второй, и поделила пополам, передавая половинку мне. Я вздохнула, но от угощения отказываться не стала.

И зажмурилась от удовольствия. Смазанная лепёшка была нежнее и больше напоминала медовый корж. Хотелось покрыть её глазурью, да где её тут возьмёшь? Хотя об этом я тоже обещала себе подумать.

Но когда мы накрывали наши ночные кулинарные шедевры тканью, я думала о том, что мои планы не такие уж и невыполнимые. Сладости уже получаются неплохо, а с ними и жизнь кажется слаще!

Глава 7.1

Проснулись мы совсем не на рассвете. Ингвар громко стучал в дверь комнаты, в которой я спала:

— Синьора, принимайте работничков! Если вам они понравятся, то можно будет прямо утром идти к поместью и ставить вам там временный дом!

— Позови Роситу, и я скоро буду, — отозвалась я, с трудом разлепляя веки. — Мне нужно время, чтобы привести себя в порядок.

— Будет сделано! — басовито гаркнул он, отчего я подскочила на постели. Ну, оно и к лучшему, а то глаза норовили слипнуться обратно. Но я ни о чём не жалела. Очень уж хотелось начать готовить пораньше, я целую жизнь об этом мечтала.

Росита появилась так быстро, что, казалось, уложилась секунд в десять. Ураганом ворвалась в комнату и кипуче закрутилась вокруг меня. Так что выходили мы уже при параде, и служанка сияла, как хорошо начищенный пятак. Сама я так точно не сумела бы.

Двигаться в туго зашнурованном платье было не вполне комфортно, но я велела себе привыкать, и в чужой монастырь свой устав тащить понемногу, по паре слов, чтобы обитатели нового монастыря привыкли и оценили.

Принимать работничков Ингвар предложил прямо в таверне за одним из столов, и поскольку Леона не возражала, я тоже согласилась.

— Значит так, синьора, я это… совсем дуболомов сам прогнал. К вам только толковых ребят привёл, ну, пока не привёл, но они скоро будут. Вот вам из них надобно выбрать столько, сколько вы считаете правильным. Я не разобрался, вам ещё троих, или двоих, это вы решите. Но хороших рукастых парней нашёл вам. Скоро будут. Мне их как, по одному к вам за стол приглашать?

До того он серьёзно насупился и старался выглядеть солиднее в своей холщовой рубахе и таких же штанах, что я едва не захихикала. Но обижать хорошего человека всё же не стоило, так что я сдержалась.

— Да, хорошая идея. По одному и за стол, так проще будет поговорить и всё обсудить, — кивнула я. Ингвар засиял от похвалы, и скрылся за дверью.

За несколькими столиками тоже были посетители, и с любопытством на нас косились, но я решила, что это терпит. У нас нет времени искать, как бы всё на свете скрыть. Кто знает, когда Винченце приспичит вернуться, и проверить, как там его собственность.

В таверну вошёл совсем молодой, тонкий и звонкий парень. Блондин, и черты лица у него были какими-то немного эльфийскими, хотя одет был ровно как Ингвар — в холщовые штаны и рубаху. Я бы ему на вид едва восемнадцать дала, и не думала даже, что он ко мне, но парень уверенно направился к столу, за которым я ждала своих работников, и уселся напротив, осторожно перелезая скамью.

— Синьора ди Константино, меня зовут Романо Леттизе, я плотник. Вообще я вырезаю по дереву, но дома тоже ставить умею, и дерево хорошее выбирать. Ингвар передал, что вам нужны те, кто быстро поставит дом и вообще будет на вас работать. Я хотел бы попробовать.

— Здравствуй, Романо, — приветливо улыбнулась я, но парень отчего-то только втянул голову в плечи. — Не пойми меня неправильно, но ты не выглядишь человеком, привычным к тяжёлой работе. Ты раньше на кого-то работал? Быть может, у тебя есть рекомендации?

Ничего умнее мне в голову не пришло. Не резюме же мне у него на хэдхантере спрашивать. Некстати подумалось, что охотники за головами тут как раз вполне могут быть, только не в том беззубом смысле, к которому я привыкла.

Глава 7.2

— У меня есть отец, он тоже плотник, — ответил Романо робко. — Он и научил. Я с ним с детства работаю. Рекомендация — это моя работа. Я могу быстро что-нибудь выстругать, например. Не такая работа, как с домом, но мастерство покажу.

Парень полез рукой в карман, и извлёк оттуда небольшой кусочек дерева, который начал ловко обрабатывать карманным ножом. Я только успела заметить, что нож был не простой, а тонкий и очень острый. Под его умелыми руками быстро прямо на наших глазах появилась изящная фигурка кошечки. Очень ладная, хотя, конечно, он просто выстругал кошачий силуэт с скромными лапками, которые обвивал хвост.

Я представляла кошку чёрной, зеленоглазой и короткошерстной, хотя на самом деле это была лишь деревянная фигурка, и не более того. Подумалось, что такого мастера можно потом оставить при поместье, чтобы он продавал к нашей выпечке красивые фигурки для гостей. Чем моя пекарня хуже фастфуда, а?

— И почему ты решил ко мне наняться? — на всякий случай всё же уточнила я.

— Отец болеет, деньги нужны, — просто и честно ответил парень. — Я понимаю, что постоянная работа вам понадобится едва ли, и это просто заказ, разовый, но не в моей ситуации искать. Я за всё берусь, где умею, и где платят.

— Что ж, хорошо, — кивнула я. — Раз так, то… ты нанят. Поможешь Ингвару и Свейну построить мой будущий дом, а если я буду твоей работой довольна, тогда у меня будет для тебя немного иное предложение. Возможно, в чем-то рискованное, но… впрочем, не будем забегать вперед, — я назвала сумму, которую плачу за эти два-три дня, и уточнила: — Устроят тебя такие условия? Мне дом срочно нужен, так что не отдохнёшь особенно.

— Вы очень щедры, синьора, — просиял Романо. — Я буду рад построить вам отличный добротный дом!

Я кивнула, и он вышел из таверны, весело насвистывая незнакомую мне мелодию. Посмотрела на Ингвара, и тот понял меня без слов, выйдя за дверь таверны Леоны. Через несколько минут за стол сел новый возможный работник.

Мужчина средних лет, с обветренным лицом и льдисто-голубыми глазами.

— Здравствуйте, синьора ди Константино. Меня зовут Федерико, я нанимаюсь на разовые работы. Умею кровлю укладывать, печи ставить, работаю по камню и по дереву, помогаю в строительстве и облагораживании домов. Меня всякий в Эркерне знает, и может подтвердить, и с Ингваром мы давно знакомы.

— Всё так, синьора. За Федерико ручаюсь. Только… вы ему постоянную работу не ищите, не надо ему, — подтвердил Ингвар.

Я подумала, подумала… и кивнула.

— Если тебя устраивает плата, и ты готов работать точно и в срок, то мне вполне хватит рекомендации Ингвара, — кивнула я, и назвала сумму.

— Ингвар уже называл, я потому и пришёл, что мне подходит. Готов приступать хоть прямо сейчас, — он чуть снисходительно улыбнулся.

Я великодушно сделала вид, что не заметила. Если не будет доставлять проблем, то и чёрт с ним. Чай, не сантехник Вася, который с бабами не разговаривает, и плевать ему, что у нас засор, мужа позовите, дамочка. Аж плечом дёрнула от воспоминаний.

Глава 7.3

— Тогда договорились. Заступаешь под начало Ингвара на постройку небольшого дома рядом с нашим пока не живым поместьем.

Он кивнул, пожал руку Ингвару, и вышел прочь, забыв попрощаться. Н-да, кажется, это будет сложно. Впрочем, чтоб он первый такой на моей памяти был. Сколько поваров пытались при мне права качать — не перечесть, но всем приходилось или идти работать в другое место, или слушаться «какую-то бабу», иначе никак. Здесь я вряд ли найду достаточно и рукастых, и воспитанных мужиков, тем более, что и мне тут не сорок, а восемнадцать, так что поводов смотреть на меня презрительно у них вдвое больше.

— Я думал, вы Федерико не возьмёте, — почесал голову Ингвар. — Он… сложный. В общении. И не очень, хм… как бы это…

— Его дурной характер не моя проблема, — чуть улыбнулась я. — Раз вы давно знакомы, и ты его всё-таки привёл, значит, работник он достойный, и ты с ним знаешь, как сладить. Мне этого достаточно, раз уж речь идёт о двух днях работы, а не о двух годах, например. Ты привёл ещё кого-то?

— Всем бы вашу мудрость, да в ваши годы, синьора, — вздохнул Ингвар. — Жили бы мы тогда в лучшем из миров, да при жизни. Да, конечно, ещё четверых. Но нужно нам не больше двоих, так что кому-то отказать придётся.

— Значит, я поговорю с каждым, прежде чем приму решение, — кивнула я. — Первым, кто решился войти, всегда везёт больше прочих.

И Ингвар молча скрылся за дверью таверны. Чтобы привести мне сразу двоих, но до того похожих, что я сразу поняла: братья, как и Ингвар со Свейном. Оба высокие, долговязые, с золотистыми волосами куда-то в рыжину, одинаково непослушными. Глядя на них, я думала о мейн-кунах. Тех считали большими котами, но на самом деле мейн-куны были очень длинными, длиннее любых других. Вот и эти двое были эдакими мейн-кунами среди людей, росту под два метра, а сами тонкие и звонкие.

— Здравствуйте, синьора ди Константино, — начал левый брат, который был чуть пониже правого, а ещё весь усыпан веснушками. — Мы Бенвенуто и Адальберт Ретиззе. Плотники, главным образом. Вот он, — говоривший ткнул под рёбра более высокого брата. — Адальберт. А я — Бенвенуто. Всё, что можно делать из дерева, так или иначе сделаем. Не мастера городские, конечно, и уж точно не столичные из гильдии, но руки растут откуда надо, — Адальберт и Бенвенуто так и не сели, и возвышались надо мной, отчего было немного не по себе.

Но я всё равно спокойно поинтересовалась:

— И кто готов подтвердить ваши слова? Я хотела бы получить рекомендации.

— Вы что, считаете, мы бы врать стали? — ядовито поинтересовался Адальберт, а Бенвенуто навис надо мной молча. — И зачем нам это, скажите на милость?

— Чтобы работу получить, очевидно, — усмехнулась я равнодушно. И отрезала: — Я не возьму вас, можете идти. Мне не нужны работники, которые пытаются на меня давить.

— И упадёт ваш домишка вам на голову, — рыкнул Адальберт.

— И вам всего хорошего, — подняла бровь я. — Ингвар, уведи их, пожалуйста, раз они не понимают слов.

Ингвар кивнул, и взял обоих братцев под руки. С ним они уже спорить не стали, и я мысленно вздохнула с облегчением. На самом деле я даже успела немного испугаться.

— Лихо вы их, синьора, — весело улыбнулся Ингвар, выставив обоих за дверь. — Так и надо, а то уважать не будут. Рад, что вы к нашей Леоне обратились! Звать следующего работника?

Глава 7.4

Я кивнула. Едва ли это можно было назвать справедливым, но для себя я решила, что просто возьму обоих оставшихся, если они не покажутся мне неприятными или подозрительными. К счастью, мне повезло. Оставшимися работниками были спокойные и не слишком примечательные люди, и не похоже, чтобы они могли доставить нам проблем. Юноша по имени Вито, который честно сказал, что никакого опыта не имеет, но готов выполнять любую грязную работу и взять в половину меньше, и спокойный мужчина в возрасте, которого звали Юджин.

Оба вполне устроили Ингвара, так что и я не стала к ним придираться. Когда они ушли, я спросила:

— Теперь наша строительная команда укомплектована. Вы начнёте завтра?

— Да, синьора, завтра на рассвете. Но я помню, вы не хотели ждать, так что к поместью мы с вами отправимся сегодня же. Да можем и прямо сейчас, если вы готовы. Ненадолго только, не хотелось бы, чтобы вы опять болели.

— Да, мне тоже не хотелось бы. А с работниками Свейн останется? Надо бы, чтобы кто-то с ними был, раз уж они люди новые.

— Останется, конечно, синьора. Так вы готовы? Или лучше всё-таки завтра, с утреца? Уже за полдень, тяжело будет, жарковато.

— Ничего, я жары не боюсь, — покачала головой я. — И Росита меня точно не бросит, как верная помощница. Так что мы отправляемся к живому поместью. Я попробую быть с ним более… — я замялась, подбирая слова. — Более аккуратной, пожалуй. А Росита меня подстрахует. Правда же?

— Подстра… чего? — удивлённо захлопала глазами служанка.

— Последишь, чтобы я руки вовремя от дома убрала, если я сама не соображу или не смогу, — вздохнув, пояснила я. Вроде и стараюсь избегать непривычных здесь слов, а нет-нет, да и что-то не то вырвется. Лучше бы мне успеть обзавестись здесь связями до того, как я стану совсем подозрительной.

— А, это я с радостью! — улыбнулась Росита. — Да и я же ваша Росита, я не могу вас не слушаться, синьора. Раз велите сейчас отправляться, то и идёмте же скорее!

— Что ж, раз охота вам по жаре поместье трогать, то моё дело маленькое — вас туда сопроводить, — проворчал Ингвар. — Леона меня вам перепоручила, пока вы в помощи моей нуждаетесь.

— Спасибо ей, — улыбнулась я. — Когда всё сладится, я обязательно отблагодарю её так, как следует.

На этом мы перестали болтать, и вышли из таверны, чтобы больше не отвлекать посетителей Леоны. Сорок минут до поместья пролетели незаметно, хотя я должна бы устать ещё быстрее после того, как валялась в постели после первого общения с домом. Однако сил было на удивление много. Словно то, что я вообще выжила, вернуло мне их сторицей. И в голове сами собой строились многочисленные планы.

Хотелось бы мне знать, как так вышло, что род Кантари не оставил следа в других родах. Ведь не могли же они никого не отдавать замуж и не жениться! Значит, дар мог быть и у кого-то другого, не только у меня. И всё же осталась единственная носительница. Как так вышло? И не значит ли это, что кому-то было выгодно, чтобы способность пробуждать поместья исчезла без следа?

Я даже себе не могла ответить, почему задумываюсь об этом именно сейчас, но мысль никак не желала покидать разум.

Глава 7.5

Про готовые лепёшки тоже помнилось вполне, и очень даже хотелось их попробовать остывшими, но я решила, что мы поедим после того, как я попробую общаться с поместьем.

А вот Росита решила иначе, как выяснилось примерно на середине пути:

— Синьора, а вы не проголодались ещё? — хитро полюбопытствовала она, пока мы топали через городок.

— Даже если и так, я не очень люблю есть на ходу, — фыркнула я. — Да и мы, кажется, ничего не брали?

— Это вы не брали, синьора, — проворчала Росита. — А я взяла ваши лепёшки и вам, и себе, и Ингвару. Сейчас вы опять утомитесь, волшбу творя, а тут сразу и еда вкусная. Здорово же я придумала?

— Идея хорошая. Надо было ещё Леоне предложить, и посетителям её продавать тоже предложить, но я увлеклась наймом людей и обо всём забыла. Или ты и тут подсуетилась?

— И тут! — гордо воскликнула Росита. — Я же помню, что вы хотели сделать, так что всё передала. Только попросила нам оставить половину тех, которые мы мёдом смазывали. Я считаю, мы с вами заслужили. А вы не удивляйтесь, если Леона рецепт попросит или ещё приготовить.

Мне оставалось Роситу только похвалить. Она выполняла мои поручения даже когда я сама о них толком не помнила, это ли не идеальное качество инициативного работника? Служанка засияла, как начищенная серебряная монетка, а Ингвар бросил на нас очень заинтересованный взгляд. Так мы до поместья и дошли.

Пока что здесь никакого дома не было, так что, как и в прошлый раз, Ингвар устроил нам небольшой лагерь. Только трогать дом — как бы это ни звучало — я отправилась в компании служанки. Когда мы остались у него вдвоём, Росита тихо спросила:

— А вам точно обязательно это делать? Вы же опять заболеете, синьора!

Но я решительно покачала головой:

— Обязательно, Росита. Совершенно точно. А твоя задача — отдёрнуть мою руку от дома, если я сама не смогу. Стой и считай до шестидесяти мысленно, досчитаешь — помоги мне отпустить дом. Справишься?

— Счёту меня матушка учила, чтобы деньгам счёт знать, — кивнула Росита. — Много раз наука пригождалась, и теперь тоже.

Я улыбнулась ей, и, решительно, не давая себе передумать, погладила бок дома. Как и в прошлый раз, он больше напоминал спящее живое существо, чем здание. Только уже не тянулся ко мне так голодно и жадно, а скорее осторожно касался сознания. Чувство было такое, словно прямо в голове кто-то слегка щекочет. О том, чтобы самой считать до шестидесяти я, разумеется, позабыла. Но Росита не подвела, и потянула меня за запястье.

— Синьора, пустите дом сейчас же, а то опять заболеете! — проворчала она, а я ощутила грусть и беспокойство. Не свои. Поместье понемногу оживало, я это чувствовала. И не хотело со мной прощаться. Назвать его что ли как-то?

Но всерьёз задуматься об этом мне не дала всё та же Росита, почти силой оттащив меня от дома. Только тогда я вернулась в реальность, и поняла, что у меня слегка кружится голова. Ничего критичного, только ощущение, будто я не ела последние дня три.

— Вы, синьора, как дом свой трогаете, так ничего не слышите, — вздохнула Росита, когда поняла, что я снова в норме. — Я вас сразу позвала, а вы даже головы не повернули. Пока руки ваши сама не отняла, так и не слышали меня. А сейчас вы как?

— Есть хочу страшно. У тебя лепёшки с собой? — смущённо призналась я.

Росита улыбнулась:

— Конечно, с собой, я же специально котомку взяла! И в ткань их завернула, — она сняла с плеч что-то вроде плетёного рюкзачка, откинула крышку, и достала оттуда любовно завёрнутую лепёшку. Уже не свежеприготовленную, но пахла она для меня как самая желанная еда на свете. И я очень подозревала, что сейчас так для меня пах бы и старый жареный башмак, впрочем.

Глава 7.6

Лепёшка исчезла до обидного быстро, но голод хотя бы перестал меня так сильно сжирать. А я задумалась. Если плотно обедать после нашего общения с домом, а затем пробовать ещё раз, поможет это быстрее его разбудить или нет? Если хотя бы с перерывами…

— Практикующие маги обычно много едят, но даже если они будут есть всё время бодрствования, это не поможет тратить магическую силу столь же непрерывно. Так что не надейся, что это поможет оживить дом за один день, Евгения. Готовься к тому, что придётся запастись терпением, — произнёс в голове голос Господаря Затмения. — Однако, кое-что верно. Чем ты лучше себя чувствуешь, тем больше можешь. Магические упражнения в этом ничем не отличаются от физических.

Я попробовала подумать в ответ, чувствуя себя, как всегда, очень глупо:

— Значит, чем чаще я буду понемногу тянуться к дому, тем лучше буду переносить эту нагрузку, так?

— Верно, — я отчётливо почувствовала недовольный вздох своего собеседника. — Но заклинаю тебя всеми богами, в которых ты веришь, не переусердствуй! Третью душу в это тело даже я не подселю.

Голос Господаря Затмения умолк, а я вздохнула. Да, не хотелось бы умереть во второй раз. Значит, нужно быть осторожной. Я вполне усвоила этот урок, поэтому вернулись мы с Роситой только на следующий день, когда стройка моего домика рядом с поместьем уже началась, так что и явились мы, едва рассвело.

Я никогда не была совой и вставать привыкла рано в любой жизни, а вот Росита тихо ворчала себе под нос, недовольная и ранним подъёмом, и тем, что ей пришлось тащить с собой большой запас лепёшек из тех, которые не достались Леоне и посетителям её таверны. Я была твёрдо намерена протестировать варианты ускорения полноценного пробуждения дома.

Так что Ингвар и его работники пошли закладывать площадку под домик, а нам с Роситой снова разбили лагерь, но на этот раз прямо под стенами поместья. Вокруг дома уже было поживее, чем в прошлый раз. Казалось, тут даже теплее, чем за пределами какой-то ауры поместья. Трава не так сильно холодила ноги, и сам дом… мне казалось, что я чувствую, как бьётся его сердце, как бы глупо это ни звучало.

— Росита, помнишь, что я вчера просила?

— Помню, конечно, — буркнула она. — Дёргать вас за руку и оттаскивать от этого магического дома, как досчитаю до шестидесяти.

— Вот и сегодня так поступай. Только когда меня оттащишь, мне надо будет плотно поесть, немного передохнуть, и попробовать ещё раз.

— Ну не знаю, синьора. Как бы у вас так беды не случилось… — с сомнением произнесла Росита. — Но я у вас подневольная, мне вас слушаться надо, а не возмущаться. Так что я, конечно, буду, но если вы после первого раза поймёте, что так не получается, вы больше не пробуйте, а? Не убежит же от вас этот дом! Он пока не живой.

Да, можно передохнуть, а можно и передохнуть. Я это и без Роситы понимала. Но сказала другое:

— Дом не убежит, а кое-кто другой охотно прибежит, и ты об этом знаешь. Поэтому побудь моей нянюшкой, чтобы я успевала руку вовремя отнять.

Росита вздохнула, но ничего больше не сказала — только руку мою крепко сжала и кивнула на каменный — а каменный ли он на самом деле? — бок живого поместья.

Глава 7.7

Я не стала тянуть время дальше, и осторожно к нему прикоснулась. В этот раз дом ощущался как… ласковый котик после тяжёлой болезни. Я чувствовала его усталость, грусть, мягкое прикосновение «шерсти» к своему разуму, и бесконечную тоску. Пыталась поймать смутные образы, которые он мне передавал, но ничего не получалось. И, конечно, считать я снова забыла. Но Росита не забывала ничего.

— Синьора! Я же не могу вас за рукав тянуть… — услышала я её голос, но смутно, как будто сквозь толщу воды.

Хотела что-то ответить, но не получалось. Домушка тянулся ко мне, словно котёнок к маме-кошке, или уличный котяра к впервые приласкавшему его человеку. Казалось, вот-вот больно цапнет или укусит, но всё равно полный надежды и несмелого мурчания. И тогда я ощутила, как Росита резко дёргает меня за рукава, и реальность вернулась.

Я снова немного покачивалась, и ужасно хотела есть. И пробормотала:

— Если надо, можешь меня и за рукав дёргать, и даже пощёчину влепить. Я тебе разрешаю.

— Так вы всё слышали! — недовольно воскликнула Росита. — Так отчего же руку не отняли тогда?!

— Не могла. Он… дом как будто цепляется за меня, понимаешь? Боится снова остаться один. Он и впрямь живой. Навредить не хочет, точно тебе говорю, но…

— Но у него всё равно получается, — жестко закончила Росита. — Ладно. Я ничегошечки в этой вашей магии не понимаю, и вряд ли пойму когда-то, но вы очень собой рискуете, вот что я думаю. И если я вам нужна, чтобы совсем не зарисковали, то я буду тут. Кушайте лучше, я вам не только лепёшки, я ещё флягу с молоком у Леоны попросила. Ну, то есть, отдельно флягу, отдельно молоко, я сама из кувшина перелила. Пейте, а то скиснет, будет не то совсем, — протянула мне лепёшку и металлическую флягу.

Я охотно приняла и то, и другое. Есть хотелось до невозможности, я еле стояла на ногах, и руки тряслись.

— Что бы я без тебя делала, Росита? — искренне восхитилась я.

— Что, что… съел бы вас ваш дом, вот что, — проворчала служанка. — Но я никому не скажу, даже что на вас возмущалась, не то, что про дом. Пейте и ешьте, и ещё попробуем, как вы и хотели.

Я села прямо на землю, и с аппетитом принялась поглощать лепёшки, запивая молоком. Несмотря на то, что дом явно пил мои силы, мне здесь было очень спокойно. Рядом с этим поместьем я ощущала себя как никогда защищённой. Как если бы гуляла ночью в не слишком благополучном районе, ведя на поводке большого и добродушного пса. Приученного защищать хозяйку.

Хотя ощущался дом скорее котом. Но тоже большим и надёжным. Кто там приручается? Кажется, снежные барсы и гепарды. Только этот гепард был бы пушистым и габаритов сенбернара.

Почувствовав, что достаточно пришла в себя, и руки больше не дрожат, я посмотрела на Роситу и решительно произнесла:

— Будем пробовать ещё раз. Считай, Росита.

Она устало вздохнула, но кивнула. И я снова коснулась дома. Домушки. Чем больше я налаживала с ним контакт, тем больше мне хотелось его так называть. Но этот раз отличался от первых. Дом… пытался мне что-то передать. Сказать. Что-то очень важное.

Я сосредоточилась, молясь, чтобы он уложился в минуту, и верная Росита не отняла мою руку слишком рано. Замелькали картинки. Винченце. Синьора ди Константино. Смерть прежней Эжени. Этот дом. Винченце на пороге. И… я не могла поверить, что вижу именно то, что вижу. Да не могут они быть настолько безумны!.. И Домушка не может предсказывать будущее!

Или… может?

Дорогие читатели!

Прошу прощения за сбои в графике выкладки прод. Автора накрыл с головой реал и не было возможности выкладывать продолжение так, как вы привыкли. Но уже всё хорошо, так что дальше продолжения будут выходить ежедневно в 8:00.