Пельмешки не для дракона!

Пролог

— Сколько от этих эльфов крошек, — возмущалась я, протирая столы, — с виду такие утонченные, а едят, как свиньи.

— Швиньи аккуртнее гошпожа, — заметил Винсент.

Я подняла глаза к потолку, наблюдая за тем, как ворон-фамильяр протягивает между канделябрами гирлянду из магических кристаллов.

За окном начинался первый снег и очень хотелось того самого новогоднего настроения, как в детстве. Интересно, есть ли в этом мире мандарины?

Мысли прервал стук в дверь.

— Мы закрыты, — крикнула я, снова берясь за тряпку, — Пельменей нет!

На кухне загрохотали кастрюли, послышался скрип табуретки и звон рассыпающихся приборов. Опять все перемывать.

— Миро-ша-а-а, — протянула я, сдерживая жгучее желание надавать горе-поваренку по колпаку. — Что бы ты там ни делал, стой где стоишь и ничего не трогай!

— Я всего лишь хотел добавить лаврушки… — донёсся виноватый писк.

— Замри! — рявкнула я. — Руки по швам!

В таверне на секунду воцарилась тишина, но не успела я вздохнуть, как в дверь снова постучали.

— Закрыто!

Да что за день за такой сегодня? Я швырнула тряпку в ведро, вытерла руки о передник и пошла выяснять, что за голодный троглодит так настойчиво ломится в мою таверну. А точнее пельменную.

Я рывком распахнула дверь, готовясь популярно объяснить гостю значение слова «Закрыто!», но замерла. На пороге стоял он.

Лорд-дракон Ардэл, первое лицо в этом чертовом месте, куда меня ненароком занесло.
На нём был тёмный, почти чёрный камзол, отороченный вышивкой цвета расплавленного золота. Ворот расстёгнут достаточно, чтобы было видно белоснежную рубашку и чуть загорелую кожу у ключицы. На широких плечах капли растаявшего снега, поблёскивающие, как россыпь мелких бриллиантов.

Длинные тёмные волосы были слегка растрепанны от ветра, пара прядей выбилась на лоб — и это была единственная небрежная черта в его облике.
Глаза — тёплый янтарь с едва заметными искрами пламени. С таким взглядом не спорят. Если, конечно, не хотят окончить жизнь путем копчения.

Мне бы испугаться, но этот этап в отношениях мы уже прошли.

— Нет! — твердо сказала я и попыталась закрыть дверь.

Естественно мне не удалось. Дракон выставил руку, вроде легко, даже небрежно, но дверь словно в скалу врезалась и жалобно скрипнула.

Ардэл даже не потрудился изобразить удивление.

— Я все же зайду, — сказал он спокойно и перешагнул через порог, впуская в теплую атмосферу пельменной колючий уличный холод.

— Вы можете быть хоть мэром города, хоть самим королём! Это моя таверна, здесь я хозяйка. И я говорю — закрыто! Уходите.

Ардэл чуть приподнял бровь, как будто отмечал что-то в моем личном деле.

— У меня есть, что сказать, — повторил Ардэл чуть тише. — И вам придется это выслушать.

— А вот и нет! — ответила я, резко развернулась и демонстративно пошла на кухню.

Дракон с удивительной для его комплекции скоростью оказался прямо передо мной так, что я чуть не врезалась в его широкую грудь.

Я невольно отпрянула и уткнулась поясницей в стол, тут же попыталась обойти Ардэла, он он склонился ко мне.

Я уперлась ладонями в столешницу, отстраняясь, уворачиваясь от его горячего дыхания. Но он все равно приблизился.

Зажмурившись, я отвернулась и выпалила:

— Нет таких слов ни на вашем, ни на моём языке, чтобы заставить меня передумать.

Я не видела, но всем телом чувствовала, как дракон тянется ко мне, как прислушивается к моему сердцебиению. Он привык получать то, чего хочет, но я не продаюсь и не покупаюсь.

Лорд Ардэл почти коснулся губами моего уха и прошептал то, что я никак не ожидала услышать:

— Блендер… миксер… кухонный комбайн…

От удивления я распахнула глаза и уставилась на лорда.

— Чего?

Дракон хищно улыбнулся, понимая, что в этот раз его деловое предложение попало в цель.

— Я уже все сказала, я не пойду с вами…

Мой голос звучал не так уверенно, как мне хотелось. Совсем даже неуверенно.

— И электричество…

Решил добить меня Ардэл. Я не смогла сдержать стона. Потрясающая деловая хватка, уверенность, сила, деньги и власть. К тому же чертовски хорош собой. Я впервые пожалела, что мы враги. Впрочем, всего на секунду.

Затем я положила ладони на грудь дракона, отстранила от себя, и сказала:

— У меня есть одно условие.

— И какое же? — Ардэл отстранился, сложил руки на груди и смерил меня оценивающим взглядом.

— Вы съедите целую тарелку моих пельменей… публично…

Глава 1.1

Бабушкин дом, простенький сруб, которому лет сто, не меньше, гудел женскими голосами. В этом году наша семья наконец-то была в сборе.

Удивительно, как мы смогли уместиться под одной крышей. Бабушка, мама, две мои сестры и две племяшки.

Пахло печкой, пирогами, теплым деревом и свежей елкой. Ее украшали племяшки, пока их мать, моя старшая сестра, замешивала тесто.

Я отодвинула в сторону кружевную занавеску и выглянула в окно. Настоящая зимняя сказка. За день нанесло столько снега, что Нине пришлось браться за лопату и расчищать путь до уличного туалета.

В доме туалет тоже был, только в него вечно стояла очередь.

—Может все же пожарим шашлык? — крикнула из кухни мама, — я замариную быстренько.

— Крути фарш, крути, — отозвалась бабуля с кресла.

Бабушка Лена сидела в кресле у печки, укутанная в пуховую шаль и с улыбкой присматривала за малышней, наряжающей елку.

— Да! Мы хотим пельмени!

Удивительно, но новогодняя семейная традиция прижилась и у младших, хотя я была уверена, что они будут ныть и проситься обратно в цивилизацию. К интернету, приставке, телевизору.

В доме бабули телевизор тоже был, пузатый, бережно прикрытый кружевной салфеткой. Кажется включали его тоже раз в год, когда мы все садились за стол лепить.

Все, как в моем детстве, только стол изменился. Раньше был обычный прямоугольный, а сейчас в центре комнаты царствовал овальный дубовый красавец. Весь причудливой резьбе.

Вся семья постепенно готовилась к лепке: на столе появились доски, скалки, мама принесла муку для присыпки и берестяное сито. Все старше меня, а возможно и старше самой бабули. Кряхтя и ворча, бабуля Елена категорически отвергала любые новшества: доски для быстрой лепки, раскатывали теста, миксеры.

Современным был только морозильный ларь. Большой, вместительный, с несколькими отделениями, контролем температуры.

Бабуля критически осмотрела стол, довольно крякнула, встала с кресла и поковыляла к серванту. Достала оттуда хрустальные бокалы, чтобы вырезать кружочки теста.

— А что не стаканы? — удивилась я. — Повод есть?

— Есть повод, есть, — лениво отмахнулась она. — Стол обновляем.

— А что со столом-то? — не поняла Саша.

В этот момент из кухни вышла мама с тазиком первой партии фарша.

— О-о-о, не стол, а легенда, — оценила она, ставя тазик на табурет.

— Приданное моё, — буркнула бабушка и ушла на кухню полоскать бокалы в рукомойнике.

Дверь на терраску приоткрылась, и по ногам сразу потянуло холодом. Наверное, бабуля потому в свои сто лет выглядела моложе и здоровее всех нас, что всю зиму бегала из жаркой комнаты на трескучий мороз и обратно. Говорят перепады температур полезнее всех кремов вместе взятых.

— Стол как стол, — буркнула Саша, — всю комнату перегородил.

Она вручила детям коробки со старинными ёлочными игрушками — тяжёлыми, стеклянными, ещё того поколения. Девчонки утащили коробки к елке, где уже творили художественный беспорядок.

Дверь на террасу снова открылась, в дом вошла Нина. Я невольно залюбовалась на сестру. Румянец ей очень шел. Она умудрялась даже в дуркцких дачных шмотках выглядеть стильно. А я в бабушкиной шерстяной юбке, свитере и дедушкином жилете смотрелась, как цыганка.

— Ба сказала, что новый стол опельменивать будем? — спросила она, снимая шапку.

— Да какой новый. Он здесь и раньше стоял, — усмехнулась мама, грея замёрзшие руки у печки. — Сколько себя помню. А потом дед ваш его попортил — то ли утюг оставил, то ли ещё как пожёг. Мать за ним с поленом по всей деревне гонялась. До самой смерти припоминала. И всё мастера искала, чтоб починил. И вот нашёлся — Данила. Ты бы, Лен, к нему присмотрелась.

— Хватит меня сватать! — сердито буркнула я, взяла тряпку и сделала вид, что очень занята протиранием стола.

Каждый раз одно и то же: стоит в поле зрения семьи появиться хоть какому-нибудь холостому мужчине до пятидесяти лет — и всё, меня начинают с ним сводить. Будто я свою личную жизнь сама устроить не могу. А я могу! Я просто…

Глава 1.2

— Руки! — крикнула бабуля, отрывая меня от размышлений. — Всем мыть руки и чтоб с мылом!

— У нас чистые руки! — возмутились племяшки.

— Бабуля у нас в молодости свою таверны держала, ты с ней не спорь, — сказала Саша, загоняя детей в махонький туалет к рукомойнику.

Бабуля вернулась с кухни, держа в руках хрустальные бокалы. Поставила их по кругу, аккуратно, будто свечки на торте. На свету от печки грани заискрились, и резьба на столе под ними странно ожила, хотя, возможно, это мне показалось. Просто игра света. И нервов.

Очередь к рукомойнику плавно перетекла в очередь в туалет. Племяшки толкались, Нина ругалась, на ледяную воду, мама дежурно спрашивала, кто опять заляпал зеркало зубной пастой. Всё по классике.

Я застыла на секунду в гостиной, глядя, как бабушка, слегка согнувшись, ищет на пузатом телевизоре нужную кнопочку.

Экран вспыхнул, на секунду показал снежную бурю и полосы, а потом прорезался знакомый голос:

— …а сегодня в программе — концерт симфонической…

Ну да, телеканал «Культура» что же еще. Занудно, зато без рекламы. Я помыла руки последней и вернулась в гостиную уже к почти торжественной картине.

Бабушка поставила на край стола старый дубовый сундучок, который обычно жил в спальне. Крышка скрипнула и бабуля достала стопку аккуратно сложенных красных косынок и серые льняные фартуки.

— О-о, пошло тяжёлое наследство, — протянула Саша.

— Униформа!— хмыкнула Нина, но уже тянула к себе косынку.

— А как же, — бабуля улыбнулась. — Стол уважать надо.

Она повязала первой косынку себе — на лоб, туго, как в молодости. Красный цвет на её седых волосах выглядел неожиданно ярко.

— Ну вот, теперь можно, — удовлетворённо сказала бабуля. — По местам, товарищи пельменщицы.

За окном уже заметно стемнело. Сумерки опустились одним махом и в окне плавно кружились крупные хлопья снега. Они прилепали к стеклу, тут же таяли и стекали вниз тонкими дорожками.

В доме же было так тепло, что хотелось влезть под стол и жить там. Печь ровно дышала, угли тихо потрескивали, пахло подогретым молоком, мукой, жареным луком и елкой.

Мы расселись вокруг стола плотным кругом. Кто-то подкатывал тесто, кто-то начинал вырезать кружочки бокалами, кто-то уже старательно защипывал первые пельмени, делая странные, кривоватые «уши». Племяшки каждые три минуты спрашивали, «таким ли должен быть пельмень».

Бабушка, повязав шаль на поясницу, ходила вокруг, как начальник цеха, и смотрела на нас так, будто хотела запомнить каждую. Как мы смеёмся, ругаемся, поддеваем друг друга. Как мама подпевает симфоническому оркестру вполголоса, не попадая ни в одну ноту.

И в этом её взгляде было что-то… щемящее. Как будто она старалась запомнить каждый миг и от этого мне стало не по себе.

— Ба, ты сядь, — я остановилась, поймав её взгляд. — Устанешь же.

— Ещё успею насидеться, — отмахнулась она. — Я лучше на вас посмотрю. Красиво вы у меня тут сидите. Все мои.

Я встала и усадила бабушку на ее место. Такое было позволительно только мне. У нас с ней была особая связь, меня даже назвали в ее честь, Еленой. Елена Сергеевна Стрижева. Полная тезка.

Бабуля позволила себя усадить, только вздохнула и начала учить племяшек.

Пельменей становилось всё больше. Они выстраивались на досках аккуратными рядами, как маленькая армия. Первая доска уже была готова отправляться в морозильник.

— Слушайте, — начала мама между делом, — а ведь стол-то классный. И спина за ним не болит и широкий, добротный. Данила так хорошо его починил…

Мама обернулась на Нину и многозначительно посмотрела на нее. Нина похлопала глазами, затем спохватилась и вставила свои пять копеек:

— Дааа… отличный стол. И мастер отличный. Я его видела. Высокий такой блондин…

— Может, ему вот этих первых пельмешков отнести? — мечтательно протянула мама. — Живет по соседству, один…

Я почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Последние пару лет меня буквально замучили этим. Мне дело свое надо на ноги ставить, на квартиру копить, а не по свиданиям бегать,

— Сметанка вон на окне…

— Хватит! — я так резко встала, что стул с грохотом рухнул за моей спиной.

Получилось излишне драматично, но я решила использовать этот момент, чтобы наконец поставить точку в этой череде надоедливого сводничества.

Я стукнула рукой по столу, вверх поднялось облачко муки. Пельмешки подпрыгнули, а по столу прошла странная вибрация.

— Я не хочу случайных мужиков! Хочу встретить того, с кем на всю жизнь! Поэтому…

Договорить я не успела потому, что что-то произошло...

Глава 2

Лорд Ардэл Морлэйт устал. Устал настолько, что даже хваленая драконья выносливость дала трещину. Больше всего в сложившейся ситуации раздражало то, что даже будучи драконом, правителем столицы, одним из самых уважаемых людей в этом мире и в парочке соседних, он не мог просто вычеркнуть чертовы трущобы с карты.

Приходилось лично таскаться с комиссией и утверждать снос каждой заброшенной лавки, палатки или вот… таверны.

— Здесь та же ситуация, что и в соседнем здании. Хозяйка пропала, наследников нет, распоряжений нет, — пробормотал молодой оборотень, который от усталости не замечал, как у него начали отрастать клоки шерсти.

Ардэл выглянул в маленькое засаленное окошко кухни. Темно. В носу свербел запах застывшего жира, умерших своей смертью копченостей, старой печки, уксуса.

— За восемьдесят лет никто не объявился, следов магии нет, — улыбнулась леди Фаралин, личный секретарь, которого Совет выделил Ардэлу в помощь.

Когда дракону сказали, что ему выделяют личную помощницу, он рассчитывал на амбициозную молодую леди, желательно симпатичную, а получил старушку с облаком вьющихся седых волос и ворчливым характером. Впрочем, она прошла через восемь мэров, пять реформ и три смены валюты. Говорили, что она переживёт и его, да и весь междумирный Базар.

— Позвольте, но насчет магии у вас ошибочка, — проскрипел серый гремлин в волшебных очках, — вот этот стол, например, излучает столько, что я бы к нему и близко не подходил.

— Невозможно! — воскликнула леди Фаралин, — Я проверяла лично!

— Значит, вы ошиблись!

— Я никогда не ошибаюсь, мистер Бигглитон. Нет еще на свете такого человека, который бы…

— Хватит! — рявкнул Ардэл, устало потирая глаза, — Магический стол? Ну вытащим его на склад, а таверну снесем.

— Вот! Вот так, мистер Бигглитон! — воскликнула Фаралин.

— Позвольте, но по протоколу мы не можем…

Ардэл сердито стукнул кулаком по столу.

— Как я устал от ваших препирательств! Здесь воняет, крыша протекает, труба развалилась, фундамент поплыл. Мы так ничего не снесем, а нам улицу надо расчистить к зимнепразднику!

— Есть магия, есть патент, есть бумаги о собственности.

— Нет хозяйки - нет таверны! — рявкнул Ардэл и хотел было добавить что-то, но с потолка, в облаке муки, рухнула девица.

Ардэл рванулся вперёд раньше, чем успел подумать. Хватательные инстинкты дракона работали быстрее сознания. Он поймал её на руки и бегло осмотрел, пытаясь понять, как она вообще здесь оказалась.

Внутренний дракон Ардэла почувствовал запах незнакомки и счел его приятным, даже вкусным. Притягательным.

Девица обладала длинными стройными ногами, которые не только не были прикрыты юбками, наоборот, выставлены на показ, а линия бедер и вовсе подчеркнута облегающими синими… штанами? Чулками? Определенно что-то среднее между штанами и чулками.

К сожалению зверя, линия груди и все самое интересное было скрыто бесформенным серым передником. Ардэл силой заставил внутреннего дракона замолчать.

Девица распахнула глаза — большие, светлые, совершенно ошарашенные.

— Ой… — сказала она.

Растрепанные каштановые волосы выбивались из хвоста. На щеке — мука?

Затем в глазах незнакомки блеснула ярость. Это было так неожиданно, что Ардэл опустил ее на ноги и отступил на шаг.