Пепел и Папоротник

Глава 1 - Когда земля дышит

Ведьмы не завтракают.

Им вообще редко везёт на обычные утра. То корова перестанет доиться после встречи с лешим, то дитя в деревне заболеет, то староста снова попросит зелье "для молодости" (в его случае уже бессмысленно, но пытаться — не вредно).

Ярослава задумчиво покрутила палкой странный свёрток, лежащий на ее пороге. Тот был крепко перевязан волосом — длинным, чёрным, не её. Сухая крапива потрескивала и ломалась, оставляя на пальцах неприятный зуд. Подношение? Предупреждение? Или очередная шалость болотных духов?

— Прелестно, — пробормотала ведьма, отшвырнув свёрток в кусты. — Даже кофе не успела сварить.

Кофе, к слову, был не настоящим — перемолотый корень цикория с крошкой сушёных грибов, чтобы «для бодрости». В этих краях настоящий кофе был роскошью, недоступной ведьме. Но привычки сильнее условностей. Она закинула на плечи тёплый плащ, прихватила нож, сумку с травами и вышла на утренний холод. За дверью её встретил лес. Вечно настороженный. Вечно голодный. Лес назывался просто — Мрак. Кто придумал, неизвестно, но, судя по названию, фантазии у крёстных отцов было как у пенька. Зато точно. Там, где начинался Мрак, заканчивались дороги. И жизни людей. Особенно глупых.

У Ярославы была хижина у кромки Мрака. Стены — сосновые брёвна, в окнах — слюда вместо стекла. Над дверью висели высушенные пучки папоротника и зверобоя — защита от нежити. Под потолком — связки иссохших корней, трав, головки чеснока. В углу стояла полка с пузырьками. Подписи на них были разными почерками: какие-то — её рукой, другие — ещё материнские, старые, почти стёртые.

Отец всегда говорил: «Ведьма — это не про колдовство. Это про порядок. И ответственность за беспорядок».

Порядка в её жизни хватало с лихвой.

В полдень она ходила по болоту недалеко от границы Мрака — собирала плакучий мох, шептала земле, пробуждая зелёные ростки из чёрной грязи. Сила текла легко, привычно. Мрак скользил рядом, но не нападал: местные духи её знали. Помнили. Не смели тронуть.

Днём она лечила сына бондаря — вытянула из его груди след лесной мары: пепельную тень, что осела в лёгких. Матери мальчишки велела больше в лес не соваться — но знала: не послушаются. Никто не слушает ведьму, пока гром не грянет.

Её уважали. Боялись. Но никогда не звали по имени — только "ведьма". Даже дети.

Ночь пришла без стука.

Ярослава резко проснулась — не потому что хотела, а потому что кто-то шептал ей в ухо.

Голос был тихий, как пепел, сыплющийся с ладони. Слова расползались по сознанию, будто старая песня, забытого мотива.

Когда она открыла глаза — в хижине не было никого. Даже Рейши - облезлого кота.

— …не люблю такие штуки, — пробормотала она, поднимаясь. — Особенно до завтрака.

Полы потрескивали от сырости. В углу шуршал ветер. И вдруг — голос, уже не сонный, не туманный, а почти явный:

— …Славка… не уходи…

У неё в груди что-то оборвалось.

Так её звала только одна девочка. Только один раз. В самый страшный день.

Десять лет назад.

— Дарья? — прошептала Ярослава, медленно опускаясь на колени, касаясь пола ладонью.

Щепки под пальцами холодные. Сухие. Знакомые.

И в этот миг лампы погасли. За окном дернулся ветер — злой, сырой, с болотным дыханием. А на запястье вспыхнул знак — тот самый, что исчез много лет назад.

Папоротник.
Цветущий.

Горел он тусклым, зелёным светом. Живым. Старым. Её родовым.

Мир вокруг замер. Деревья за окном склонялись к стеклам. Болото затихло. Как перед бурей. Как перед Возвращением.

Ярослава выпрямилась. На лице — ни тени страха. Только старая, тяжёлая, как свинец, готовность.

— Ну вот... — сказала она тихо. — Началось.

_______________

Здравствуй, уважаемый читатель!

Я рада представить свою первую книгу!

Ваши отзывы и комментарии очень важны для меня. Мне интересно узнать ваше мнение о персонажах, сюжете и книге в целом.

Если вам понравилась книга, пожалуйста, добавьте её в свою библиотеку, поставьте лайк и подпишитесь на меня!

Спасибо за внимание! С нетерпением жду ваших отзывов!

Глава 2 - Новая деталь

Она долго смотрела на светящийся папоротник на запястье.

Знак жил своей жизнью — пульсировал, будто сердце, и грел кожу, как уголь под золой. Его не было десять лет. Исчез в тот день, когда Дарья…

Ярослава резко мотнула головой.

— Не сейчас, — прошептала она. — Только не сейчас.

Где-то в стене зашуршал Рейши, ее кот, — или это была мышь, или случайно залетевший жук. Мрак ворочался вместе с ней. Чувствовал её тревогу, подбирался ближе. Так всегда бывало, когда знаки волхвов возвращались.

Ярослава натянула плащ, накинула на плечи тяжёлую шерстяную шаль — родовую, с волчьей вышивкой — и взяла нож. Настоящий, охотничий. Закалённый на крови тетерева и лисы. Подарок деда. С этим ножом она никогда не чувствовала себя беспомощной.

— Проверим, кто сегодня решил пошутить над ведьмой, — пробормотала она и шагнула к двери.

Ночь была липкой и тревожной. Болото дымилось под луной — пар стелился по земле, пряча тропинки, изгибы корней, кустики дикой малины и зверье. Мрак медленно, лениво дышал.

Лежал на пороге — тот самый свёрток из крапивы.

Снова.

Ярослава замерла.

Она точно помнила: отшвырнула его в кусты утром. Но он вернулся. Точно в то же место. Волосы — длинные, чёрные, как воронье крыло. Перевязаны узлом покойника — тройной петлёй. А в центре свёртка — новая деталь.

Камень.

Старый, гладкий, с вырезанным на нём знаком.

Она присела, пригляделась.

Папоротник.

Цветущий.

Тот самый, что теперь горел у неё на руке.

— Вот же дрянь болотная… — выдохнула она. — Или хуже.

Камень был из тех, что клали под язык мертвецам — чтобы молчали в могиле. Такой приносили не живым. И уж точно не ведьмам, у которых старые долги ещё не расплачены.

Она подняла его, держа на острие ножа, чтобы не касаться пальцами.

Из камня тянуло холодом — и чем-то ещё. Сыростью древней земли. Подземной темнотой.

"Славка… не уходи…"

Голос снова шепнул. Но теперь — внутри головы.

— Дарья… — пробормотала она.

Земля под ногами дрогнула, как от глубокого толчка. Где-то в лесу хрустнула ветка. У болота, в темени Мрака, откликнулись невидимые — протяжным гулом, как отзвук невидимого зова.

Ярослава медленно подняла глаза к лесу.

И увидела: вдалеке чащи, между чёрных стволов, горел огонёк. Слабый, как свет светлячка. Звали её туда. Очень древним зовом.

Знакомым.

Слишком знакомым.

"Время пришло," — прошептал ветер.

А папоротник на запястье вспыхнул ярче, как в ту последнюю ночь, когда Дарья исчезла. В ту ночь, когда Ярослава перестала быть просто девчонкой… и приняла наследие.

— Проклятье, — сказала она вслух.

И шагнула в лес.

Глава - 3 Багульник

Огонёк в чаще дрожал, как живой, будто прислушивался к её шагам. Ярослава остановилась у самой границы болота — там, где начинались первые тени Мрака.

Она не была безрассудной. Не из тех ведьм, что бегут навстречу первому зову, забыв про обереги и здравый смысл.

— Послушаем, посмотрим — и обратно, — тихо проговорила она, нащупывая пальцами амулет на шее. Тот был старый — клык волка, обвитый медной проволокой. Мамин. Пока он здесь — вряд ли Мрак осмелится сделать лишний шаг.

Волосы — густые, тёмные, тяжёлые — выбились из косы, прилипли к щеке. Лицо у Ярославы было простое: светлая кожа, брови чёрные, как смоль, губы — вечно поджатые, редко улыбающиеся. Глаза — серые, с холодным отливом, который многим не нравился. Слишком уж умные глаза, слишком уж многое видели.Ведьма, что с нее взять.

Шерстяной плащ шуршал о траву. Пальцы крепко сжимали нож.

Рейши — её облезлый, ленивый кот с драным ухом — бесшумно проскользнул между её ног и замер на краю тропы, вскинув хвост. Его зрачки расширились, шерсть на загривке встала дыбом.

— И ты это чувствуешь? — шепнула Ярослава. — Мрак шевелится.

Кот зарычал, совсем по-звериному, и резко повернул обратно — к дому.

— Умный зверь, — хмыкнула она. — Вот я сейчас проверю — и тоже вернусь. Нужно собраться.

Путь предчувствовался долгим. Слишком долгим.

Она сделала ещё два шага вперёд. Огонёк замерцал ярче — и погас. Исчез, будто и не было. Но лес вокруг изменился. Стало тише. Слишком. Даже кузнечики замолкли.

А в воздухе запахло...

— Багульником, — сказала она вслух, нахмурившись.

Запах старых болот, где есть старые захоронения. Там, где давно никто не ходит. Там, где в последний раз она слышала имя Дарьи. Здесь этого запаха быть не должно.

Губы дрогнули — привычное движение, сдержанное. Страх лежал глубоко. Не сейчас. Не время давать ему волю.

Она повернулась к дому.

— Путь будет. — Слова слетели с губ сами. — Долгий. Но не сегодня. Сегодня — ещё снадобья, ножи, амулеты. Травы для дороги.

Шаг за шагом вернулась на крыльцо. Кот ждал у порога, смотрел с укором, как старый дед.

— Знаю, — бросила Ярослава, открывая дверь. — Нельзя соваться в Мрак без толку. Кто-то меня звал — но без защиты я туда не полезу.

Дом встретил её тихим потрескиванием очага. Под потолком покачивались связки растений. В тени лежали амулеты — старые, пыльные, но ещё сильные.

Ярослава сняла плащ, распустила косу — волосы упали на плечи тяжёлым полотном — и подошла к полке. Рукой привычно провела по бутылкам, коробочкам, свёрткам. Пыльных, пахнущих сушёным корнем и воском.

— Значит, всё снова начинается, — пробормотала она, отмеряя в ладонь траву змеиного корня. — Спустя десять лет.

Рука её не дрожала. В глазах не было страха.

Только усталость. И холодная готовность.

На запястье снова вспыхнул папоротник — тускло, как дыхание перед бурей.

— Кто бы ни звал меня сегодня… — тихо сказала она, кладя нож на стол, — я встречу его на своих условиях. С силой. С умом.

За дверью в лесу что-то снова зашуршало.

Мрак ждал.

Но ведьма собиралась к нему не босой, не слабой, не слепой.

Её путь ещё не начался. Но ночь — уже дышала за спиной.

И ветер снова прошептал:

"Славка... не уходи..."

Ярослава подняла голову. Глаза серые, как зимняя вода.

— Подожди, Мрак, — сказала она спокойно. — Подожди до утра.

Она ещё соберётся.

И пойдёт.

Навстречу старым долгам.

******