Пепел нашей любви

Третье марта

Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.

1.

Третье марта

В депо пахнет смесью кофе, металла и свежей краски — странно уютное сочетание для места, где каждый день начинается с ожидания тревоги. За панорамными окнами — серое утро Сильвер-Крика, воздух холодный, с примесью снега и дыма, как будто город сам дышит воспоминаниями о зиме. В шесть утра, сквозь щели в воротах, просачивается бледный свет, ложится полосами на бетонный пол и блестит на хроме пожарной машины, которую наш инженер-водитель Дуглас Райдер с любовью полирует, бормоча себе под нос что-то вроде «эта малышка должна сиять».

Где-то дальше, в углу спортзала, Райан Броуди на спор отжимается, толпа наблюдает и раззадоривает его — обычное утро, та же рутина, то же тихое предвкушение смены. Наш кэп Лин сидит в своем кабинете с открытой дверью, погружённый в бумаги, но всё равно держит руку на пульсе, как будто чувствует, когда кто-то из нас начинает дышать не так. Всё спокойно, размеренно — до тех пор, пока не раздаётся хлопок двери.

— Угадай что? — влетает Рейчел, сияющая как лампочка, с привычной кружкой кофе, которую я уже видела трижды за последний час.

Я даже не поднимаю взгляд от планшета.
— Даже боюсь предположить.

— До меня дошли слухи, что сегодня это чертово место сгорит дотла.

— Так ты решила сообщить о запланированном поджоге? — хмыкаю я, и уголки её губ поднимаются ещё выше.

— Имя Хэйз Брайар тебе о чём-нибудь говорит?

— Нет. А должно?

— Господь, Элоди, — закатывает она глаза, плюхаясь в кресло напротив. — Его перевели к нам неделю назад, и сегодня его первая смена. Я же говорила тебе!

— Извини, я не запоминаю сплетни.

— Это не сплетни! Я просто… делюсь информацией.

— Не начинай, Рейч, — стону я, откидываясь на спинку дивана.

Но она лишь вздыхает с преувеличенной драматичностью:
— Говорят, он настолько хорош собой, что на выездах из-за него вспыхивает огонь даже там, где это невозможно.

— Тогда ему стоит сменить работу, — усмехаюсь я, но внутри уже чувствую, как растёт раздражение.

— Где ещё в нашем захолустье ты такого найдёшь? — продолжает она, и я понимаю, что этот разговор мне не выиграть.

— Роман на работе — последнее, что мне нужно.

— Никто не говорит о романе, — протягивает она, закатывая глаза. — Иногда приятно просто… смотреть.

Я собираюсь ей ответить и привести, как минимум пять аргументов почему и “просто смотреть” плохая идея, но Кэп появляется в дверях, пересекаясь с её сиянием и превращая его в уважительное молчание.

— Рид.

— Кэп.

— Полагаю, ты уже в курсе, — он бросает на Рейч короткий, тёплый взгляд. — У нас пополнение. Хэйз Брайар из Монтаны. Будет здесь через пару минут. Хочу, чтобы ты провела ему экскурсию.

Я уже открываю рот, пока Рейчел успевает шепнуть одними губами: это судьба.

— У него медицинская подготовка, — добавляет Лин. — Так что покажи ему твой отдел, где что лежит и как работает.

— Да, сэр, — выдыхаю я и поднимаюсь.

Коридор встречает меня прохладой и тихим гулом разговоров. Спускаясь со второго этажа, я слышу, как где-то внизу хохочет Броуди, как шумит кофемашина, как за стеной кто-то настраивает аппаратуру. Всё это будто фон — привычный, заземляющий, пока мои шаги гулко отдаются в бетонном пространстве. Я поворачиваю за угол — и в следующую секунду врезаюсь во что-то твёрдое и абсолютно неподвижное. Воздух вырывается из лёгких, мир идёт под откос, и я уже готова встретиться с полом, но не успеваю.

Чьи-то сильные руки — горячие, уверенные — хватают меня за талию и притягивают к себе. Мгновение — и я слышу, как сердце стучит в ушах громче, чем все звуки депо вместе взятые. Запах — тёплый, с нотами дыма, кожи и свежего мыла. Тело будто узнаёт его раньше, чем разум: мышцы напрягаются, дыхание сбивается, в пальцы дрожат от близости.

Я поднимаю взгляд. Он выше меня почти на голову, плечи широкие, как будто созданные держать на себе весь мир. На лице лёгкая небритость, от которой его черты становятся ещё резче, а челюсть — опасно притягательной. Свет падает на него так, что каждое движение кажется выверенным, будто замедленным. Волосы темные, чуть растрёпаны, глаза — стальные, холодные на первый взгляд, но в них есть глубина, от которой внутри всё сжимается.

Он держит меня крепко, но аккуратно, как будто боится причинить боль. И в эту секунду я забываю, как дышать.

— Ох, вау, — первым отзывается незнакомец, и я наконец от него отступаю, — женщины, конечно, и прежде оказывались в моих объятиях, но… ты явно оказалась быстрее их всех.

Его тон мягкий, словно он специально смазывает остроту слов, превращая их в флирт, от которого у меня предательски полыхают щеки, будто я только что вбежала в огонь без защитной экипировки. Я мгновенно беру себя в руки, глубоко вдыхаю и заставляю сердце биться ровнее. Нельзя дать ему то, что он явно пытается из меня вытянуть, потому что я понимаю, кто он, и… Рейчел не соврала ни на йоту.

— Элоди Рид, — представляюсь я, нарочито спокойно, игнорируя его замечание, — парамедик сто одиннадцатой бригады.

— Хэйз Брайар, — он лениво улыбается, будто само его имя должно меня развлечь, и пожимает мою руку. — Новый пожарный из сто одиннадцатой бригады.

Его ладонь горячая, сильная, пальцы обхватывают мои дольше, чем позволяет приличие. Взгляд намеренно цепляется за моё лицо, как будто он ждёт, когда я дрогну. Приходится вырывать руку — резким, неловким движением, и только тогда он отпускает, снова растягивая губы в самодовольной усмешке.

— Ты, — я бросаю взгляд на часы, — раньше времени. Но это даже к лучшему. Я покажу тебе станцию, познакомлю с командой и…

— У тебя всегда такое радушное приветствие для новичков? Или я просто особенный? — хмыкает он.