Перед сном не читать

Тени среди деревьев

После заката лес выглядел зловеще. Темнота казалась густой и склизкой, как чёрное ведьмовское варево, то и дело на землю с хрустом обрывались ветки, словно кто-то намеренно ломал деревья, а то вдруг наступала тяжёлая тишина и тогда становилось особенно тревожно. Бутылка виски спасала до полуночи, а после уже и алкоголь не помогал. Андрей и Рома придвинулись ближе к костру – ещё чуть-чуть и загорится одежда, но посреди ночной чащи свет казался единственным защитником от теней.

– Забрели мы, брат! Такой глубокой дыры я ещё не знавал! – Рома нервно хохотнул, примерился взглядом к остаткам спиртного и осушил бутылку одним глотком. – Говорил же, что девчонок нужно брать – с ними веселее и ночь короче, – он с укоризной посмотрел на товарища.

Андрей молча подкинул полено в костёр. Он, действительно, категорически отверг идею о попутчицах, ведь тогда, по его словам, товарищеский поход обернулся бы балаганом, но Рома оставался при своём мнении и всю дорогу болтал о юбках.

– Рассказать, что ли, как барышня свои трусики мне в карман подсунула? А я решил, что это платок и вытер ими нос прямо посреди супермаркета! – Рома прыснул со смеха. – Или, как другая вызвала полицию, когда узнала, что я не собираюсь на ней жениться? Пришлось с балкона прыгать. Повезло, что второй этаж был и ночью снега намело по пояс.

Андрей покачал головой.

– Я стараюсь, а ты вдруг занудой стал, – констатировал Рома. – Всё оттого, брат, что у тебя подружки нет.

Треснули угли и сноп искр вырвался из пламени, похожий на встревоженную стайку багряных светлячков.

– Помнишь Наташу? – неожиданно спросил Андрей.

– Кого? – наморщил лоб Рома. – Это блондинка или брюнетка? Грудь какого размера?

Андрей отвернулся. Несмотря на все усилия костёр выдыхался и кольцо тьмы с каждой минутой сильнее сжималось вокруг привала.

– А, вспомнил! – щёлкнул пальцами Рома. – На вечеринке познакомились. Ты на неё глаз подожил. Без обид, брат, она сама со мной пошла.

– Вот же придурок! Заморочил пьяной девушке голову и даже имя забыл?!

– Чего?! – Рома обалдел от слов товарища.

Андрей повернулся к нему и спокойно произнёс:

– Я ничего не говорил.

– И что бы ты всю ночь делал с Наташей? Стихи ей читал, идиот? – раздалось у Ромы из-за спины, словно кто-то подкрался и говорил его голосом.

Рома вскочил на ноги, завертелся юлой.

– Кто здесь?! – закричал он на тени. – Кто это сказал?

– Мы здесь одни, – в отличие от товарища, Андрей поднялся медленно. – Я случайно нашёл это место – где потаённые мысли обретают звучание. Хотел убедиться, что в глубине души ты не полное ничтожество, каким кажешься.

– Вот же кретин! Ещё и импотент! С бабами не везёт, а я виноват! «Виагру» купи, если сам не можешь! – закричали в ответ тени.

Рома схватился за голову, стараясь удержать рвущиеся наружу потаённые мысли, и зачем-то побежал к палатке, но встал и, тяжело дыша, посмотрел на товарища.

– Ты специально меня завёл к чёрту на кулички… – прошептали тени.

Андрей кивнул:

– Скоро костёр погаснет и мы останемся наедине с нашими мыслями. Всё решится до рассвета…

А утром защебетали птицы. Еле заметный дымок вился над ещё тёплыми углями. Земля рядом была устлана бутылочными осколками. Тени истончались, унося с собой эхо от криков: «Ненавижу!», «Сдохни!»

Бродяга

Ночь вторглась на улицы маленького городка и украла последние огни. Стало чересчур темно и одиноко, особенно для двенадцатилетней девочки. Вот уже два часа Даша петляла по узким, забытым проулкам. Здесь не было ни души, только мрак и заколоченные окна.

Споткнувшись и чуть не угодив в канаву, Даша решила отдохнуть и прислонилась к холодной кирпичной стене старого дома. В этот момент она ощутила, как что-то движется в темноте. С колотящимся сердцем девочка обернулась и заметила два глаза-уголька, которые медленно приближались к ней.

Даша замерла, наблюдая, как из мрака появляется монстр. Огромный и косматый, похожий на исчадие ада, он навис над ней, загородив ночное небо. Из клыкастой пасти показались жёлтые клыки.

– Тебе страшно? – спросил монстр. Его голос пробирал до костей, а взгляд, словно прожигал душу.

Даша покачала головой:

– Нет, ведь я искала тебя. Бабушка рассказывала о ночных Бродягах, питающихся напуганными людьми.

– От страха слаще мясо, – облизнулся Бродяга. – Заблудившиеся в темноте дети особенно хороши.

– Но я не заблудилась! – Даша смело шагнула навстречу монстру. – И вряд ли буду вкусной.

– Вопрос времени, – Бродяга запустил когти девочке в волосы, срывая заколки-невидимки. Льняные локоны рассыпались по её худым плечам, прикрыв старые и новые синяки.

– Есть добыча куда крупнее, – сказала Даша. – Мой отчим боится всего на свете, поэтому каждый день напивается. А тогда считает себя бесстрашным и избивает меня и маму, но остаётся жалким трусом. Я проведу тебя самыми тёмными улицами и впущу в дом к накрытому столу. Угощайся.

Бродяга опустился на четвереньки и приблизил морду к лицу девочки. Она и не подумала отвести взгляд.

– Веди, бесстрашная, – оскалился Бродяга. – Сегодня твоими руками и моими когтями свершится не добро, но правосудие.

Выплывший из-за туч месяц немного проредил мрак. Две тени – большая и тонкая, бок о бок двигались ночными улицами. Почуяв их приближение, бездомные собаки заливались лаем, но срывались на жалобный скулеж, стоила теням приблизится. Собакам тоже было страшно.

Костёр на главной площади

– Ведьма! – закричал священник и толпа вторила ему.

Привязанная к столбу девушка с ужасом наблюдала, как палач щедро поливает маслом раскиданный у её ног хворост. Она вжалась в столб, попробовала убрать босые ступни, но палач махнул ведром и масло окропило не только пальцы, но и подол платья.

Толпа возликовала. Священник сложил руки в молитвенном жесте:

– Да очистится душа несчастной в пламени Твоём…

– Я не виновна! – изо всех сил прохрипела девушка. Вот уже несколько дней она без устали повторяла эти слова, неудивительно, что её голос осип.

Заверение вызвало у священника лишь усмешку, которую он тут же скрыл от посторонних глаз, и обернулся к толпе с грозным видом, словно вопрошая: верит ли кто-нибудь приговорённой? Улики не оставляли сомнений: девушка водила знакомство с нечистой силой и танцевала голой ночью на лугу в обнимку с самим сатаной!

Конечно, обвиняемая оправдывалась как могла, мол, с детства страдает недугом – снохождением. И пока была жива её матушка, то было кому разбудить её на пороге дома, но матушки не стало, а сны продолжили являться при полной луне. И ни с кем она не танцевала, и голой её видели только при рождении, ведь в сундуке покойной матушки было достаточно материала, чтобы сшить себе и рубашку, и платье. Девушка была хорошей швеёй и доброй христианкой, она часто делала подарки соседям в виде вышитых скатертей или платков. Каждый младенец в селении получал от неё красивый чепчик. А по большим праздникам девушка приносила в церковь белоснежное полотно, расшитое ликами святых и ангелов, и более благочестивых и прекрасных образов селяне не могли себе вообразить.

– Ведьма! – топнул ногой священник.

По его указке палач притащил ворох тряпья и свалил на хворост. Девушка увидела свои многочисленные работы – сорванные со стен, вытянутые из сундуков, и заплакала. Завидев страдания приговорённой, толпа притихла. Одна из женщин сделала робкий шаг к кострищу и потянулась за скинутым в общую кучу изображением прекрасного ангела. Заметив это, девушка вдруг перестала плакать и благодарно улыбнулась женщине.

Священник затрясся от гнева, выхватил у палача факел и ткнул им в поленья. Огонь взметнулся в ту же секунду, чуть не опалив священнику руку.

– Воды! – закричала толпа, но к пламени уже было не подступиться.

Как вдруг, подхваченное раскалённым воздухом, полотно с ангелом воспарило подобно пёрышку и, сделав круг над костром, покрыло приговорённой голову. Лицо той преисполнилось безмятежности и покоя.

– Происки ведьмы! – орал священник, бегая по площади. За его спиной огонь взвился выше крыш, немилосердно трещал хворост. Люди шарахались от священника, и кто-то заметил мелькающие под рясой копытца…