Перед тем, как умереть

1

Скучающий взгляд князя остановился на мне, я подобострастно присела в реверансе, стараясь, чтоб грудь почти выскользнула из декольте.

«Выбери меня! Выбери меня! Я красивая, послушная, беспроблемная!»

— Вон ту, — князь указал пальцем, который венчало кольцо-коготь, на рыжую девчонку в порванном платье. Она завыла, вырываясь из рук стражей. Дура! — Остальных уберите.

В пору было завыть самой, но я стиснула зубы и пошла добровольно. Унижаться, чтобы жить — да, я вижу смысл. Унижаться, чтобы всё равно умереть — ну уж нет.

Заметив взгляд одного из стражей, я кокетливо повела плечами. Планочку нужно вовремя уметь снижать.

— Я заберу эту на сегодня, — обратился страж к командиру. Тот молча кивнул, только взгляд карих глаз оценивающе прошёлся по моему телу.

«На сегодня». Нет уж, ты меня недооцениваешь.

Остальных девушек отправили на рудники. Я поёжилась, глядя на чёрную пропасть входа. Выйти оттуда мало кому удаётся.

Когда я была маленькой, мама рассказывала мне сказку про дракона, которому жители королевства ежегодно скармливали самую красивую девушку, чтобы он не трогал всех остальных. Такая вот малая жертва ради всеобщего блага.

В сказке всё заканчивалось хорошо: приходил герой, убивал дракона и женился на спасённой красотке.

В жизни всё вышло не так. Сначала князь и правда забирал одну, а его стражи быстро доказали, что спорить с ним совершенно бесполезно. Люди смирились, но выторговали право самим приводить девушек, из которых выбиралась невеста. Так за любую провинность можно было оказаться в шеренге перед князем, а затем и в его гареме. Но, в отличие от дракона, князь не съедал девушек, а их жизнь явно проходила в богатстве.

Меньше везло остальным, которые князю не подходили. Их определяли на рудники, потому что лендфер — руду, содержащую крупицы волшебного металла — могли добывать только юные девушки. Впрочем, юными они оставались крайне недолго…

— Идём, — страж дёрнул меня за локоть, и мы свернули с площади, над которой висело тело очередного «героя», пытавшегося спасти свою девушку из рук князя. Вот идиот. Что он мог бы ей дать? Жизнь в нищете, перебиваясь с хлеба на воду?

Любовь-морковь, не стоит ваша любовь ничего, когда хочешь есть, а голод и болезни глодают тело.

К тому же князь дал отпор вампирам, разве не от них больше всего страдали люди? Теперь ночами не так страшно, чем не достижение?

Да и вообще жизнь изменилась к лучшему. Князь заботился о своих людях, да и я слышала о других землях — ничего хорошего там не было. Одни только эльфы со своими жуткими божествами чего стоили.

— Сюда, — страж открыл передо мной калитку. Ого, вот это особняк!.. Может не так уж сильно я и снизила планку. За оградой оказался разбит сад, розы и пионы. Кто-то явно за всем этим ухаживает… убирает, стирает, готовит. Конечно, я б предпочла роль хозяйки дома, но и прислуга в хорошем доме — тоже отлично. Я умею работать, я не белоручка.

— Керим, отведи её в спальню, — приказал страж вышедшему к нам дворецкому. Пожилой мужчина низко склонился и пошёл наверх по лестнице, даже не проверяя, иду ли я следом. Но я шла, конечно, я ж послушная, расчудесная девочка.

— Прошу, — Керим открыл передо мной дверь, украшенную какими-то вырезанными узорами. Внутри спальня тоже выглядела впечатляюще, я замерла на пороге, поражённая. Стены, потолок, пол — всё было покрыто красивыми узорами, тонкие вырезанные борозды были выкрашены в тёмно-бордовый, явно сливаясь в какой-то значимый, но непонятный мне узор.

— Как же красиво… — выдохнула я.

— Вот там ванна, — указал Керим, — там есть всё необходимое. Поесть принесут попозже.

Он вышел, я же, осмотревшись, ничего не касаясь, направилась в ванну.

Ох, какое великолепие! Огромная белоснежная ванная, наполненная водой, украшенная лепестками цветов. Целая полка с незнакомыми мне зельями и маслами, к счастью, на всех оказались наклеены этикетки. Читать, хоть и небыстро, я умела — мне очень хотелось вырваться из деревни, а для этого надо изжить деревню в себе.

Я до скрипа отмыла голову, вымылась сама, намазалась маслами и, голая, критически рассматривая себя, покрутилась перед зеркалом.

Нет, я однозначно хороша. Талия, бёдра, высокая грудь с небольшими светлыми сосками, тонкие черты лица. У меня светлая кожа, и я с детства берегла её от солнца, как и волосы, цвета спелой пшеницы, чтоб не выгорали и не сохли. Глаза у меня тоже превосходны — большие, голубые, и в обрамлении чёрных ресниц, они выглядят потрясающе.

А губы… Я пожевала их зубами, чтоб они заалели и набухли. Я создана для поцелуев, знаю.

Неужели я недостойна стать женой?!

Накинув приготовленный — а для кого же кстати?.. — пеньюар тончайшей работы, я выпорхнула в спальню. Как лучше ждать своего господина? На кровати? Не слишком ли нагло? Сидя на полу? Чрезмерно подобострастно.

— Ваш ужин… — в дверях возникла необъятного размера тётка. — Ох, что делается, доченька… Красавица-то какая, жалко-то как!..

— Кого жалко? — не поняла я, но тётка уже зажала рукой рот и, поставив поднос на столик, сбежала.

2

Еда была лёгкая — фрукты, творог — поэтому я решилась немного перекусить, просто чтоб не опозориться в ответственный момент бурлящим от голода животом.

Да и когда я вообще ела в последний раз?.. Вчера, кусок хлеба с плесневелым сыром. Ну да…

Я съела всё до крошки, когда вдруг, воровато оглядываясь, в спальню снова просочилась тётка и быстро сунула мне в ладонь крошечный пузырёк, буквально на три капли.

— Выпей — и не придётся страдать! — шепнула она и сбежала.

Я растерянно уставилась на бордовую жидкость, отливающую металлом. Да почему все вокруг считают, что знают, как будет лучше для меня?!

— Великолепно, — вошедший страж застал меня врасплох, я едва успела убрать руку с пузырьком назад, соображая, куда ж его незаметно выкинуть. — А ты хороша. Как тебя зовут?

— Яна, господин мой.

— Яна… — повторил он, и я заулыбалась. Прекрасно, он уже знает моё имя, и я ему нравлюсь. Жаль, у меня никакого опыта, но я слышала, что мужчины как раз это и ценят.

Он подошёл ко мне вплотную, всё ещё в броне, и только протянув ко мне руку в латной перчатке вспомнил о ней. Сложный жест заставил металл буквально сползти с него, отчего мои глаза точно стали размером с плошку каждый.

Мой страж оказался кем угодно, но точно не человеком! Вытянутое лицо больше напомнило морду ящерицы, кожа оказалась красноватой, а сзади у него рос мощный хвост.

Я испуганно облизала губы, взяла себя в руки и сделала шаг ему навстречу. Плевать на морду и хвост. В деревню я не вернусь, устала от голода и нищеты! На рудники не хочу тем более! Скорее всего, под туникой и обтягивающими штанами, плюс-минус тоже самое, что у обыкновенного мужчины. Так какая разница!

Я провела ладонью по тунике и приподняла край, осторожно отслеживая его реакцию. Кажется, он довольно ухмыльнулся. Я сунула пальцы под ткань и погладила кожу. Фух, никакой чешуи или чего-то подобного. Гладкая кожа, тёплая. Приятно.

— Смелая девчонка! — одобрительно сообщил страж и, подхватив меня на руки, прижав к себе, потащил на кровать.

Подруги рассказывали, что делать — изображай нереальный восторг, постарайся расслабиться, даже если очень больно, целуй его в процессе, чтоб он не видел твоего лица, так проще скрыть страх и слёзы. Потом будет легче.

Так я и поступила. Целовала, выгибалась в его руках, успев отбросить пузырёк куда-то в подушки, стараясь искренне наслаждаться. Если б не треклятый страх будущего, я бы сказала, что мне было даже хорошо.

Я слышала эвфемизм «пронзает», и примерно так я бы и описала то, что он сделал со мной. Было больно, запахло кровью, он вбивал меня в постель мощными толчками, и я уже никак не могла держать лицо, хотя всё ещё пыталась.

Кажется, я всё же заплакала, но он не обращал внимания.

А потом он вышел, приподнял меня и бросил с кровати на пол. Я так ударилась спиной об пол, что вышибло воздух из лёгких. Пока я пыталась вдохнуть, он снова навалился всем своим весом, продолжая насиловать моё тело.

А потом он пронзил меня уже в буквальном смысле — кинжал пригвоздил моё тело к полу, и я вдруг поняла, что никто не красил борозды в узоре. Это была кровь. И теперь по ним текла моя.

Страж же поднялся, член его обмяк, весь красный. Он обмакнул палец в мою кровь и облизал его, лениво глядя на меня.

Голова кружилась всё сильнее, я хрипела от боли, а по лицу, смешиваясь с потёками крови, текли слёзы.

Как глупо всё закончилось, не успев толком начаться…

Страж склонился надо мной, я ещё увидела, уже не чувствуя, как он обмакивает в хлещущую кровь какой-то камень на цепочке.

3

Болело всё тело, но в тот момент, когда я это осознала, это показалось мне неимоверным счастьем: я жива!

Сил хватило лишь повернуть голову.

Страж валялся в метре от меня, разрубленный чьим-то чудовищным ударом практически пополам, внутренности разлетелись по полу. Камень на цепочке, который он держал в руке, остался лежать на полу между нами. Я зачем-то напрягла руку и сгребла его в ладонь.

От этого усилия я снова отключилась. Чьи-то голоса на периферии сознания обсуждали какую-то несусветную ерунду — ну точно галлюцинации и бред. Видимо, я умираю, приятно знать, что хотя бы за меня кто-то успел отомстить.

— Живая, — поток ледяной воды заставил меня распахнуть глаза и захрипеть — больше от страха, чем от холода, потому что на меня смотрел сам Кейн.

Все знали Кейна — если даже никогда с ним не встречались. Его портреты висели на всех углах. Князь обещал несметные суммы даже просто за его местонахождение.

Алые, как горящие в очаге уголья, глаза, чёрные, что смоль, волосы, ну и главное — острые клыки.

Кейн — вампир. Один из тех, что терроризировал наши земли до того, как пришёл князь. Последний из тех, что остались.

— Кейн, — надо мной склонилась темноволосая женщина-вампирша невероятной красоты, подтверждая то, что я уже и так узнала, — ты же пожалеешь девочку?

Пожалеет? От этого слова в её исполнении по коже побежала дрожь.

— Очередная шлюха, зачем она нам?

— Вряд ли она пришла к нему сама! Кейн!

— Сэм… Делай что хочешь.

— Мне не хватит силы спасти её, посмотри, сколько крови она потеряла! Кейн!

— Да чтоб тебя! — вампир склонился надо мной, приподняв моё тело, и, без всяких сантиментов впился клыками в уже открытую рану. Я и не думала, что может быть ещё больнее!..

Я кричала, пока не захлебнулась горячей солёной жидкостью — вампир порезал собственное запястье, и мне в рот теперь текла его кровь.

Боль теперь вспышками пронзала тело то там, то тут, будто ломая его, меняя, подчиняя чему-то новому.

Я уже только тихо хныкала. Я хотела жить, очень хотела, но жизнь ли это?.. Впрочем, вскоре станет окончательно ясно.

— Всё хорошо, — Сэм погладила меня по голове, почти нежно. — Ты не заслужила такую смерть.

— Мы не нашли лимарк, — отчитался кто-то перед Кейном.

— Да не может быть, — нахмурился он. — Ритуал, день, всё сходилось же! Слуги?

— Вообще ничего не знают.

— Эй, — Кейн снова присел передо мной. — Что он с тобой сделал?

Боль уже отступила, и пока я чувствовала себя почти нормально — почему-то сильнее всего болела не рана, а низ живота.

— Изнасиловал и убил, — буркнула я.

— Чем? — спросил Кейн, не проявляя нетерпения.

— Членом! — я злилась от того, что он задавал такие неприятные вопросы.

— Рану нанёс чем?

— Кинжалом. Вот тем, вроде, — я указала на валяющийся на полу кинжал.

— Нет, — Сэм подняла клинок, — это точно не лимарк.

— Мог ли Гризен призвать его? — Кейн подошёл к кровати, перетряхнул бельё и нашёл пузырёк, что мне принесла служанка.

— Кто знает, — встревоженным голосом ответила Сэм. — Возможно, если мы ошиблись в количестве ритуалов.

— Яд? — Кейн рассматривал пузырёк. — Девчонка, это твой?

— Меня зовут Яна.

— Яна, это твой? — повторил он.

— Нет. Служанка принесла его. Она знала, что он собирается делать со мной… А я не решилась выпить…

Сэм нежно прижала меня к себе, укачивая, как младенца.

— И хорошо, милая, всё позади.

— Ещё раз допросите женщину, — приказал Кейн.

— Пора уходить, — сказал кто-то из вампиров.

— Да дьявол, мы отброшены назад чёрт знает насколько! А если лимарк действительно у Гризена, то всё вообще зря…

— Я выясню это завтра, — Сэм помогла мне встать, набросила на меня покрывало. — Кейн, когда нам было легко? Это лишь очередная сложность на пути.

— Она может стать последней…

— Стражи! — воскликнул кто-то. — Они уже здесь!

— Бежим! — Сэм впихнула меня в руки Кейну, тот перекинул меня через плечо, будто я безвольная кукла, и бросился на балкон, откуда в два невероятных прыжка перемахнул на крышу соседнего дома. Остальные вампиры врассыпную разлетелись по городу, мгновенно исчезая в тенях. Мы же втроём — он соизволил меня поставить на ноги — наблюдали, как стражи вбегают в дом.

— Смотри, как суетятся. Будь всё под контролем, они б так не носились, — утешающе произнесла Сэм.

— Надеюсь, ты права, — мрачно кивнул Кейн и тут же изменился в лице. — Нет, ты точно права… Они набросили сеть! Сэм, уходи немедленно!

— Ты же не бросишь Яну?!

— Да не брошу! — рявкнул Кейн, но я точно почувствовала ложь. Он просто хотел, чтоб вампирша спаслась, но плевать ему было на меня...

4

Сэм пропала — растворилась в тени, будто её никогда и не стояло здесь. Кейн схватил меня снова на руки и бросился бежать, едва касаясь ногами крыш, перелетая с одной на другую с такой скоростью, что у меня захватывало дух.

Я уже было решила, что мы точно так убежим — да кто ж сумеет его догнать?.. — когда перед нами из воздуха появилась тонкая светящаяся сетка, едва не накромсавшая нас на куски. Кейн чудом успел затормозить, из-за чего мы упали вниз. Кейн рухнул на землю, я, к счастью, оказалась сверху.

Вампир вскочил, будто не он только что гребанулся об землю с такой высоты, и закрутился, пытаясь понять, куда же бежать, но все проходы оказались затянуты той же сеткой, и главное, что она надвигалась прямо на нас!

— Прости, Яна, но умирать ради тебя я не стану, — сообщил он и исчез. Растворился ещё быстрее, чем Сэм, оставив меня одну, смотреть, как надвигается на меня со всех сторон магическая сеть.

Нет-нет-нет…

Я сделала то, что смогла — схватилась за люк, ведущий в подвал и дёрнула со всей силы. Замок отчего-то легко поддался, и я слетела вниз, по ступенькам, отчаянно надеясь, что заклинание работает только на поверхности земли. Увы, в подвале было так темно, что разглядеть даже, есть там сетка или нет, не представлялось возможным. Я уже ничего не теряла, поэтому, обмирая от страха, бросилась к люку, ведущему в дом — его я определила по едва видному контуру света.

До люка я добежала, а значит, оказалась права. Сеть только наверху!

Приоткрыв люк, я осторожно выглянула наверх. Кухня, на скамье задремала служанка. Я тихонько выбралась, закрыв за собой проход, и выглянула в коридор. Мне бы найти укромное место, отлежаться и понять, что делать дальше… Слишком много всего свалилось на меня всего за один день.

Ещё утром я была простой деревенской девчонкой, лишь мечтающей вырваться из нищеты, и вот я в шеренге перед князем, любовница стража, убитая им, воскрешённая вампиром… Может у меня бред, и я скоро очнусь в родном доме?

Дверь дома едва скрипнула, выпуская меня. К счастью, ни охраны, ни собак. Открыв задвижку, я вышла на улицу.

Так себе новая жизнь, да, Яна?..

* * *

Я забралась на дерево в заброшенном саду и, сидя на ветке, прижавшись к стволу, пыталась придумать, что же делать дальше и куда идти. Совсем не хотелось думать про Кейна и его кровь во мне. Значит ли это что-то?

Стану ли я теперь вампиром? В детстве, когда князя ещё не было, про вампиров ходило множество баек, мы все знали, что вампир может осушить человека полностью, и он умрёт, может укусить и заставить подчиняться, а может дать своей крови, и тогда ты тоже станешь вампиром. Говаривали про бесчисленные легионы красивых девушек, которых обратили, ведь они всегда обязаны повиноваться своему создателю. Как говорится, не родись красивой, не попадись вампирам.

Сэм и правда была очень привлекательна, но явно никому не подчинялась, скорее наоборот, Кейн делал то, что она просила.

Может ли он теперь найти меня? Или он думает, что я погибла? Если так, то лучше бы мне исчезнуть и побыстрее. Чем дальше я от него буду, тем выше шансы, что он про меня забудет.

И если я вампир… Я со страхом посмотрела на начинающее светлеть небо. Меня ведь сожжёт солнце!

В панике я кубарем скатилась с дерева и бросилась к реке. Под мост я влетела уже с первыми лучами солнца. Сердце бешено колотилось. Вот не было же проблем, даже вампиром нормально стать не смогла, теперь придётся всё на собственной шкуре изучать.

Я осторожно высунула палец под солнечный луч, ожидая страшной боли ожога. Но отчего-то ничего не произошло. Может утреннее солнце безопасно?

Прождав до полудня, я окончательно убедилась, что солнце мне не страшно. Может быть, Кейн что-то сделал не так? Но рана же зажила. Я приспустила невесомый пеньюар, рассматривая оставшийся на коже шрам.

— Вот это штучка мне досталась по утру, ик, — раздался нетрезвый голос позади, и мужская омерзительно грязная и вонючая рука легла мне на грудь. Я взвизгнула и дёрнулась, пытаясь освободиться.

Дальше я помнила смутно — вот я дико ору, фонтан крови орошает меня и не менее дико орущего мужика, пока он не отключается. Рука валяется между нами.

А в следующее мгновение надо мной уже навис Кейн, очень злой и щурящийся от света.

— Ты что творишь?! — прорычал он. — Как ты выжила?!

— Действительно! — в истерике закричала я. — Как я выжила, когда ты меня бросил!

Кейн немного сдал назад, прекратив вжимать меня в стену.

— Я должен был умереть там с тобой вместе? — холодно спросил он. — Ради чего?

Я только всхлипнула.

— Ты мне вообще никто, я спас тебя по просьбе Сэм, которая чрезмерно добра к тем, кто этого не заслуживает, — Кейн зло скалился, отчего я окончательно растерялась. — Пей давай, всё равно он уже не жилец, — он толкнул меня к лежащему без сознания мужчине.

— Нет! — меня немедленно вырвало.

Кейн посмотрел на меня с подозрением.

— Никогда ещё не встречал настолько брезгливых новообращённых. Прошло уже больше десяти часов, ты должна умирать от голода, тебе должно быть плевать, кто он и как выглядит, — он обмакнул палец в каплю крови на стене и поднёс к моему носу. Меня снова вырвало — желчью, потому что кроме творога и фруктов я так больше ничего и не ела. — Вот пусть тогда Сэм сама и разбирается… — пробурчал Кейн, но почему-то не торопился уходить.

Я вытерла губы и отошла подальше от лужи крови.

— Стой!.. — воскликнул Кейн, вскидывая руку, и тут же опустил её, глядя на меня как-то очень странно. — Через тени пройти сумеешь? — спросил он.

— Понятия не имею. Как это?

— Ты должна ощутить тень, будто это тоннель, проход, путь, который способен связать что угодно с чем угодно. Ощути её объём, загробный холод.

Я уставилась на тень от колонны. Ничего я не чувствовала.

— Ты очень, очень странная. Ладно, подожди.

Кейн исчез и появился через минуту с одеждой.

5

Взвесив за и против, я вышла из-под моста, благо теперь я выглядела прилично и не привлекала ничьего внимания.

Я же не дура. Я прекрасно поняла, что Кейн ожидал, что я сгорю на солнце. А вот тени я не почувствовала. Что же это означает? Кажется, он тоже не знает. Что ж, лучше хоть какое-то покровительство. Если рядом с Кейном Сэм — то я предпочту быть с ней.

Ехала я долго, через половину города, и успела передумать всякое. Но и правда, а что мне делать? Да, есть новоявленная сила, и? Оторвать князю голову?

Я нервно хихикнула, представив себе эту сцену. Вот только что-то мне подсказывало, что вампиры так все могут, а голова князя до сих пор отчего-то на месте. А казалось бы — юркнул через тень, как мышка, голову оторвал и исчез. И вся хвалёная стража ничем не поможет. А голову можно потом на стену повесить — трофей же!

— Приехали, — любезный возница открыл мне дверцу.

— Благодарю, — я вышла, улыбнулась, скорее по привычке, нежели пытаясь его обаять, а он вдруг в ужасе шарахнулся от меня, споткнулся о камень и упал в канаву, оставшись торчать ногами вверх. Он же не помер, правда?..

Но проверять всё же не стала. Подошла к непримечательному дому и постучалась. Дверь открыл Кейн, в чёрных брюках и потрясающе дорогой рубашке, белой, почти светящейся собственным светом, с вычурными кружевами на вороте и рукавах.

— Входи, — он подождал, пока я закрою дверь, опустил тяжёлый засов и повёл меня на второй этаж. — Спать будешь здесь, — он привёл меня в огромную спальню. Стены были обиты тканью, чёрной и красной, в таких же тонах было и бельё на огромной кровати. На столике у зеркала медленно тлели благовония, в результате воздух в комнате был очень спёртым, тяжёлым. Окна задрапированы шторами, а свет — лишь от массивных, красивых светильников.

Что ж, по крайней мере понятно, что Кейн баснословно богат. Может всё же я в конечном итоге и вытащила свой счастливый билетик?

Я открыла дверь на балкон, солнечные лучи упали на пол, Кейн шарахнулся, закрывая лицо рукой.

— Ты что творишь?! Закрой!

— Ты же сказал, это моя комната? Я не хочу сидеть в темноте.

— Я сказал, что здесь ты будешь спать, — осклабился он. — А комната — моя.

Я нахмурилась, пока не готовая реагировать.

— Сэм пока занята, так что твоим воспитанием всё равно придётся заниматься мне.

— К-каким воспитанием?

— Даже если ты почему-то не обратилась полностью, ты точно уже не человек, — снизошёл до объяснений Кейн. — Как говорят «курица не птица, вампир не человек». Тебе придётся усвоить правила безопасности, научиться питаться, — при этих словах у меня дико заурчало в животе. Кейн с недоумением уставился на меня. — Нет, я точно не понимаю, что произошло. Ты умирала, я испил твоей крови, дал тебе своей. Это могло не сработать, если б моя кровь была слаба, но я высший вампир. Почему ты проявляешь реакции человека?! Нам нужно с этим срочно разобраться.

— З-зачем?

— А кто знает, как это скажется на тебе и на нас. Может ты медленно умираешь, а может опасна для нас.

— И как ты хочешь с этим разбираться?..

— Обнажу твою душу.

Я было засмеялась… а потом поняла, что он ни черта не шутит!

— Иди сюда, — он подошёл к стене и отдёрнул не сразу замеченную мной портьеру, скрывающую проход в ещё одну комнату. Я как-то сразу подумала, что мне всё это отчаянно не нравится! — Яна, — он прокатил моё имя на языке, как сладкую ягоду, и я, будто загипнотизированная, пошла за ним.

Очнулась я уже внутри, в комнате, полной каких-то странных приспособлений, смахивающих на пыточные, свисающих с потолка цепей, лежащих мотков верёвки.

— Я не хочу!..

— Ага, — Кейн кивнул, — подчинения хватило на считанные секунды. А человек бы убил себя, пожелай я этого. А ты даже входить не хочешь, — он выглядел одновременно очень довольным и раздосадованным. — Яна, мы обязаны разобраться, на что ты способна. Я другого варианта не знаю. И либо ты покоряешься, либо всё равно я сделаю всё тоже самое, но силой, — я и моргнуть не успела, как моё горло оказалось между его локтем и стеной. — Согласна?

— Д-да!.. — с трудом выдохнула я, и он отпустил.

— Начнём. Иди сюда, — он подвёл меня к огромной металлической пластине, висящей на стене. — Бей в центр, прямо со всей силы, как только сможешь.

Я занесла кулак, искренне стараясь ударить сильнее.

Он положил мне руку на задницу.

Я ударила.

— Швою же машь! — Кейн поднялся, вытирая рукавом своей великолепной рубашки текущую кровь. Выбитые зубы он сплюнул на пол.

— Ты сам виноват! — прошипела я, сжимаясь, ожидая ответного избиения.

— Да, — внезапно признал он, — но я думал, я помогу тебе сильнее ударить в мишень! — он пальцем коснулся уже выросших зубов. Вот это регенерация… Мне б такую!

— Ладно, сила у тебя нечеловеческая, но тем не менее. Ударь.

Я пожала плечами и от души врезала по пластине. Та вмялась в дерево стены и порвалась по центру.

— Неплохо… — пробормотал Кейн. — Хорошо, теперь чувствительность.

— Это что значит? — настороженно спросила я.

— Раздевайся до пояса и вставай сюда, — он указал мне на крепления в стене — цепи и наручи. Я поколебалась, но потом бросила взгляд на порванный металл. Что мне теперь эти цепи. Не понравится — сбегу! Я сняла кофту и блузку, оставшись в бюстике.

Кейн закрепил мои руки и натянул цепи вверх так, что мне ещё не было больно, но на грани дискомфорта.

— Умгум, — глубокомысленно произнёс он.

— Что?.. — не поняла я.

— Наручи — сплав с серебром. Ты должна чувствовать боль.

Я обеспокоенно взглянула на руки. Нет. Никакой боли.

— Вот именно. Ладно, следующий опыт.

Он взял пёрышко. Обычное птичье пёрышко. Оно легко скользнуло вдоль моей руки, в подмышку, декольте, на шею.

Я заёрзала — прикосновение я ощущала, лёгкое и пока просто слегка беспокоящее.

Кейн чуть усилил прикосновения, я задёргалась от щекотки.

6

Очнулась я всё там же, в цепях. Болели руки, слегка мутило. От голода желудок прилип к позвоночнику. Пол подо мной был закапан кровью, но на мне, видимо, уже всё подзажило.

За дверью ругались Кейн и Сэм.

— …я уверен, я проверил!

— Звучит как безумие! В любом случае, она нужна нам. Ты её хоть и частично, но обратил — и в ответе за неё!

— Воспитывать буду так, как хочу!

— Как меня? — хмыкнула она.

— Ты мне досталась обращённой. Ты не моя. А она обязана подчиняться.

— Девчонке и так пришлось пройти через кошмар! Зачем ты мучаешь её?

— Только через боль раскрывается потенциал!

— Да чушь это! Полная и абсолютная! Лаской можно легко добиться того же самого — и ещё доверия!

— Лаской и кулаком — в два раза быстрее.

— Идиот!

— Не смей вмешиваться! — прорычал Кейн.

— Ты потом пожалеешь, но не бегай ко мне тогда! — хлопнула дверь. Сэм ушла.

Кейн вошёл обратно, в руке его была сигара, он затянулся, выдохнул, и комната наполнилась дымом с ароматом сандала.

— Очнулась? Что-то ты долго.

— Я есть хочу, — мрачно ответила я. — И чтоб ты нормально сказал, что тебе от меня надо. Я не истеричка, со мной можно просто договориться, а не издеваться!

— Я пытаюсь расширить твои границы, — нагло ответил он, подходя ближе и выпуская струю дыма мне в лицо.

— Я тебе не верю. Чего ты от меня хочешь?

— Ты — моя. Через тебя можно влиять и на меня. Поэтому я тебя не отпущу, пока наша связь не сформируется полностью, и я не смогу её заблокировать. Мне нужно полное подчинение до тех пор.

— И в чём проблема мне об этом прямо сказать? Я готова быть рядом, не сбегать, учиться, — я тряхнула руками, — но вот это всё зачем?!

— Твоя сила — как маятник. Только расшатывая можно достичь границ.

— А просто тренировками — нет?

В глазах Кейна мелькнула неуверенность, пепел с сигареты упал на его брюки.

— Я уверен, что нет. Этого мало.

— Ах мало… — я прищурилась, ощущая невероятную злость, поднимающуюся откуда-то со дна мой души — той самой, которую он планировал обнажить.

Уже не злость, ярость охватила меня, концентрируясь, собираясь где-то за грудиной.

Мой вопль отбросил Кейна, швырнув его на пол, а вот леденящий кровь крик дальше был не мой… как и не я полосовала Кейна маленькими, быстро двигающимися ручками. Орал Кейн, орала странная тварь, вопила я… Идиотизм просто! Цирк!

Ворвавшаяся Сэм сначала растерялась, а потом одним ловким движением выхватила тварь и, удерживая её за шкирку, передала поднявшемуся Кейну.

— Дрекавац… — растерянно произнёс он, рассматривая нечисть, похожую на младенчика, но щёлкающую клыками и подвывающую. — Вот уж не думал, что они появляются в городе.

— Откуда она вообще взялась? — спросила Сэм.

— С потолка вроде упала, — Кейн одним движением сломал кровожадному младенчику шею и бросил тушку в угол.

— Очень странно… — нахмурилась Сэм, почему-то глядя на меня.

— Нет, — я помотала головой. — Это точно не я!

— Сэм!.. — предостерегающе сказал Кейн.

— Ухожу, — она бросила на меня косой взгляд и правда ушла.

— Я есть хочу, — снова повторила я. Я устала от этого безумия, он непонятных опытов Кейна, от… да от всего!

Я тихо заплакала. Яркие эмоции ушли, остались усталость, голод и желание просто поспать. Солёные капли падали мне на грудь, оставляя среди кровавых разводов дорожки.

— Я… Ладно… — Кейн внезапно отстегнул наручи. — Иди в душ, — вздохнул он. — Но не думай, что мы закончили! — закончил он внезапной угрозой, будто ему отчаянно надо было доказать мне, что он главный. Да разве я бы стала спорить?..

Стоять под тёплой водой было восхитительно. Я смыла все следы с тела, замоталась в огромное белое пушистое полотенце и вернулась в спальню к монструозной кровати. На столике около неё меня ждала еда. Я жадно набросилась на неё, получая мало с чем сравнимое наслаждение.

— Ты ешь еду, — Кейн, которого я умудрилась не заметить, стоял у стены. Он уже переоделся, и теперь был весь в чёрном.

— Очень вкусно, спасибо, — отозвалась я, стараясь не раздражать его.

— Вампиры не могут есть обычную еду. Максимум — жидкую, и очень маленькими порциями.

— Я не знаю, что тебе сказать, — моё настроение снова начало портиться.

Он подал мне стакан, до этого накрытый крышкой.

— Пей.

Я знала, что там, до того, как заглянула. Конечно же, кровь.

И всё же я сделала небольшой глоток. Омерзительно. Едва тёплая жидкость с неприятным солоновато-металлическим привкусом мгновенно вызвала тошноту. Я вскочила и успела добежать до унитаза.

Прополоскав рот водой, я вернулась.

— Удивительно… — Кейн рассматривал меня как игрушку, товар, коллекционную куклу — но не как живое существо точно.

— Можно я посплю! — взмолилась я.

— Да. После того, как я ещё один эксперимент проведу.

— Тогда хотя бы быстрее!

Кейн взял мою руку, поднёс запястье к губам, будто собираясь поцеловать — и прокусил кожу. Это было почти не больно. И несколько глотков мне тоже сильного дискомфорта не принесли.

Наконец он оторвался, облизнулся, почмокал языком, будто я была блюдом.

— Ты не как человек на вкус. Но приятно. Но что же ты такое?..

— Я Яна. И мне не нравится быть предметом. Я ничем не заслужила такое отношение!

Кейн наклонил голову к плечу, рассматривая меня.

— Ты моя, Яна, — его голос звучал глухо и низко. — Я-на.

— Твоя… — отозвалась я, роняя полотенце и приподнимаясь. — Тьфу ты! Кейн! — я снова вцепилась в полотенце. — Прекрати меня зачаровывать! Хочешь меня — возьми, но нормально! Ты женщину хочешь или зомби, пускающую слюни?!

— Ты просто невыносима! — он вскочил и выскочил из комнаты. Что я сказала не так? Взбалмошный идиот.

Я доела еду и, зарывшись поглубже в одеяла и подушки, закрыла глаза.