Передружба

Глава 1.

Ася

— Ася, ты скоро, завтрак уже стынет? — кричит из кухни моя мама.

А я пытаюсь выбрать наряд на сегодняшнюю вечеринку у одногруппницы. Первая в моей жизни вечеринка, на которую я иду одна. До этого со мной постоянно ходил мой друг Егор под предлогом: " а вдруг кто-то будет приставать к тебе, а так я рядом и смогу защитить". На самом же деле он ходил на тусовки, чтобы склеить очередную девушку, хорошо с ней провести ночь-другую. А затем сказать, что никто никому ничего не обещал. Мудак ли он? Бесспорно. Но проблема в другом - я влюблена в Егора уже больше 7 лет. А он считает меня лучшей подругой, с которой можно обсудить секс приключения, ссоры с очередной девушкой. Я устала притворяться. Поэтому сегодня я иду тусоваться со своей подругой и ее парнем. Марина сказала, что Денис пригласил еще своего симпатичного друга. Хватит мне воздыхать по тому, кто никогда в жизни не увидит во мне девушку.

— Мам, как вкусно пахнет, шпасибо,— говорю я, хватая блинчик.
— Ася, сядь, пожалуйста и спокойно поешь.
Закатываю глаза. Это уже привычка — есть на бегу. Мама ставит передо мной кружку ароматного кофе.
— Ммм, мама, ты волшебница. Как я буду жить без тебя, когда выйду замуж?
— Научишься готовить, — шутит мама.
— Ага, тогда моего мужа сразу отвезут на скорой с сильнейшим отравлением.
— А ты пока потренируйся на Егоре. Они, кстати, с родителями приедут к нам на этих выходных. У тети Аллы юбилей, ты же помнишь?
— Угу, — отвечаю я. — Ты мне об этом постоянно напоминаешь.
— Не бурчи, — улыбается она. — Я давно не видела Егора. Помнишь, как в детстве вы постоянно ходили за ручку?
Я фыркнула. Ага, помню. Зато теперь он ходит за ручку с девушками, у которых сиськи на два размера больше моих, ноги от ушей, пухлые губы и идеальный нос.
— Мам, ты постоянно об этом вспоминаешь. Нам уже не 7 и даже не 10. Девушка Егора явно не оценит такой порыв.
— Так ты же сама говорила, что они расстались? Вы с ним были бы прекрасной парой...
— Все, мам, спасибо за завтрак. Но тебя уже понесло не в ту степь. Мы с Егором друзья. Вечером я иду на вечеринку, если ты помнишь.
— Хорошо, повеселись там. Блевать советую где-то на улице, не смей марать мне чистые полы.
Я рассмеялась, мама как всегда в своем репертуаре.
— Есть, босс.

До универа я доехала за минут сорок. В метро включила наушники и наслаждалась музыкой. Мне даже удалось сесть в такой то час пик. Около здания меня уже ждала Марина.
— Привет, подружка, — крикнула она, махая мне рукой.
— Приветик, — ответила я. — Чего ты такая счастливая с утра ? Опять с Денисом пол ночи не спали?
— Ой, да ну тебя, — захохотала она в ответ. — Мы смотрели сериал про маньяка, а потом уснули в обнимку.
— Ой, сейчас стошнит.

Подруга вот уже месяц живет со своим парнем. Ей было, конечно, страшно, когда он предложил съехаться. А вдруг они не состыкуюся в быту, а вдруг он увидит, как она во сне пускает слюни и всякое разное. Но Денис оказался идеальным пазлом: он сам готовил, убирался, стирал. Марина пела хвалебные оды его маме, которая приезжала две недели назад знакомиться. И так у них все хорошо сложилось, что эти две кумушки сейчас постоянно друг другу пишут, обмениваются фотками. Денис даже шутил, что он теперь за бортом, потому что его мама Марину любит больше, чем его. А я счастлива за подругу. Вытянуть золотой билет не только с парнем, но и со свекровью будущей — это сектор приз.

— Когда ты со своим Егором будешь так от счастья светиться — я тоже буду блевать.
— Марин, — делаю голос грубее. — Ты то, как никто другой знаешь, что нихрена у нас с ничего никогда не будет. Я для него как сестра. А сестер не целуют и не трахают.
— Ась,вам бы поговорить...
— И я больше никогда его не увижу. Поверь мне, я его знаю тысячу лет. Ему не нужны чуства и лишние заморочки. Он со своими девушками встречался месяц-два, а про разовый секс я вообще молчу.
— Ладно, подруга, пойдем грызть гранит науки.
— Аська, подожди.
Поворачиваю голову и вижу причину своих слез и переживаний. Егор бежит к нам сквозь парковку. Красивый. В косухе нараспашку, темных джинсах, на ногах адики, волосы небрежно уложены. А на лице фирменная улыбка .
— Привет, — говорю я. — Так спешишь за новыми знаниями?
— Ага, тебя давно не видел. Ты на вечеринку идешь сегодня?
— Нет, наверное, много всего задали, — вру я.
— Ок, значит я поеду к одной кисе. А то вдруг тебя надо было бы проводить и защитить.
— Защищай кису, — говорю я холодно. — А я буду сегодня защищать свой диван.
Он целует меня в щеку и убегает на пары.
— Что? — спрашиваю я, видя, как Марина смотрит на меня вопросительно.
— Да ничего. А если он придет сегодня туда вместе с кисой?
— Похер. Я устала, честно. Хочу просто напиться, отдохнуть. Хочу получить огромную дозу мужского внимания. Ты обещала мне!
— Воу, все в силе. Денис сказал, что его друг увидел твою фотку и сказал, что ты ему уже понравилась.
— Отлично. Идем уже, а то скоро начнется философия.

Глава 2

Ася

Квартира у подруги была битком. Музыка грохотала так, что у стен дрожали стёкла, кто-то уже вовсю танцевал, кто-то нёсся с кухонным полотенцем, размахивая, как флагом, а кто-то просто сидел на подоконнике и курил, будто в депрессии с первой пары семестра.
Я зашла внутрь и сразу поймала себя на мысли: « ничего себе, я что, реально пришла одна?" Внутри всё крутилось, пахло алкоголем, парфюмом, и какой-то неизвестной свободой. Легкий страх тут же сменился азартом — ну всё, Ася, ты не просто на вечеринке. Ты на повороте судьбы
— Аська! — закричала Марина и потащила меня за руку. — Денис с другом уже пришли!
Антон, друг Дениса, оказался не просто симпатичным. Он был красивым. Вот тем парнем, на которого смотришь и думаешь: «а он реально может быть твоим крашем, без драмы, без «мы с детства друзья», без «ты как сестра». Чистый интерес и пульс на максимум.
— Привет, я Антон, — сказал он, и его голос оказался еще приятнее, чем внешность.
— Ася, — отвечаю, стараясь не улыбаться, как идиотка.
— Я, честно, думал, Марина преувеличивает. Но ты реально красивая. Фотка — ничто рядом с реальностью.
— Ну ничего себе ты начал, — смеюсь я, стараясь казаться расслабленной, но внутри всё пляшет.
Мы болтали, он что-то рассказывал про свою учебу, как поехал на стажировку в Питер и там обожрался шаурмой. Я смеялась, отвечала, налила себе чуть вина, потом еще чуть. И впервые за долгое время чувствовала себя девушкой, которую реально хотят, которой интересуются не как подружкой для жалоб, а как кем-то, с кем интересно быть рядом. И всё было просто ахуенно, пока… не зашла она. Вместе с ним. Егор. В косухе, как утром, только теперь без рюкзака, с бутылкой пива и с какой-то барби за руку. Она в топике, джинсы на ней так обтягивали зад, что я рефлекторно поджала губы.
— Обалдеть... — только выдохнула Марина.
Я напряглась. Сделала вид, что не вижу. Повернулась к Антону:
— Давай выйдем на балкон, тут душно.
Но Егор уже заметил меня. И его лицо изменилось. Не улыбка. Не радость. Он подошёл.
— Ася. А какого ты мне соврала?
— В смысле? — делаю лицо каменное, как будто у меня сейчас защита диплома.— Я просто не хотела, чтобы ты знал. И да, я передумала.
— Передумала? Ты мне прямо в глаза сказала, что не идешь. Зачем?
— А тебе какое дело? — голос уже дрожит, но я держусь. — Ты ведь с кисой пришел, вот и веселись. — Не переводи тему. Мы же договаривались, что всегда честны. А ты врёшь мне в глаза. С каких пор? — С тех самых, как я устала быть твоим другом с функцией жилетки. Мне не нужно твоё одобрение, понял?
— Э, чувак, — вмешался Антон. — Может, вы как-нибудь потом поговорите? Сейчас как бы я с Асей время провожу. Ты мешаешь.
— Ты кто вообще такой? — Егор резко повернулся к нему. — Только узнал её имя, а уже влезаешь?
— Точно не тот, кто носится за своей "сестрой", трахаясь направо и налево, — спокойно ответил Дэн. — А теперь отойди, мы с ней болтаем. — А ты, блядь, рот закрой, — прошипел Егор, и всё понеслось. Они сцепились. Толчок. Где-то что-то грохнуло. Марина вскрикнула, кто-то начал снимать на телефон, кто-то пытался разнять. Я стояла в шоке. Всё, что было таким красивым, моментально превратилось в ад.
— ИДИ СЮДА, — рявкнул Егор и вытащил меня за руку из квартиры. Я пыталась вырваться, но он держал крепко. Мы вышли на улицу, под фонари. осень, ночь, воздух с запахом пыли и мокрых листев. Я наконец выдернула руку.
— ТЫ ЕБАНУТЫЙ?! — заорала я. — Ты что, совсем охуел? Что ты устроил?!
— Ты мне соврала! — крикнул он. — Я переживал, я...
— ТЕБЕ ПОХУЙ НА МЕНЯ! Ты просто не хочешь, чтобы я была с кем-то другим. Потому что тебе удобно! Чтобы я была рядом, когда тебе херово! Чтобы рассказывала, что ты опять кого-то трахнул, как тебе было хорошо, и чтобы я делала вид, что мне не больно, НЕ ОБИДНО, НЕ УНИЗИТЕЛЬНО!
Я уже плакала. Слезы текли по щекам, я не вытирала их. Голос сорвался, но я не могла остановиться. — Ты знаешь, как больно слушать, как ты мне в деталях рассказываешь, как ты занимался сексом? Знаешь, каково это — пять, сука, лет любить тебя, и каждый раз слышать "ты моя лучшая подруга"? Ты вообще когда-нибудь видел во мне девушку?
Он замолчал. Лицо было злым, но глаза — растерянные.
— Я не могу так больше. Не хочу. Нам не стоит общаться. Ты отравляешь меня. Делай, что хочешь. Я — всё.
В этот момент из подъезда вышел Антон. С рассечённой бровью, но спокойный.
— Ася, ты в порядке?
— Проводи меня домой, пожалуйста, — прошептала я, уже утирая слёзы.
Он кивнул, обнял меня за плечи. Я не обернулась. Не смотрела на Егора. Пусть хоть сгорит в этом дворе, если хочет. Сегодня ночью я похоронила любовь, которая меня сжигала. И, может быть, впервые за много лет, выбрала себя.

Егор

Я стоял под тусклым фонарём, глядя, как Ася уходит, укутанная в объятия Антона. Ее голос всё ещё звенел у него в ушах: «Я уже ПЯТЬ, сука, лет люблю тебя…» ,«Ты мне рассказываешь, как трахаешься с другими…», «Нам не стоит больше общаться».
Ася. ЕГО Ася. Его «подруга с детства», его жилетка, его верный боец, его «ты у меня самая родная». Просто раз — и всё. Как будто кто-то выдернул провод из его внутреннего центра управления, и я остался там, под этим ёб*ным фонарём, без сигнала, без связи, без понимания, что теперь делать. Я даже не сразу услышал, как сзади щёлкнула дверь подъезда и каблучки застучали по асфальту.
— Егорчик… — пропела киска с томным лицом и губами, как будто она только что спустилась с рекламы глянца.
— Ну чё, у меня дома диван удобный… давай продолжим вечер?
Я обернулся на автомате. Её глаза блестели, в голосе звучало то, что раньше его заводило. И я знал этот взгляд. Знал, что через десять минут окажусь у неё в постели. Знал, как именно всё будет: быстро, ярко, без чувств. Знал, что могу Но...
— Нет, — сказал я тихо.
— В смысле "нет"? — обиделась она, скрестив руки. — Ты чё, из-за этой истерички? Ты же говорил, она просто подруга. Ты на неё даже не смотришь как на женщину.
Глубоко вдохнул. Вспомнил, как Ася смеялась над моими тупыми шутками. Как приносила мне чай, когда я болел. Как смотрела, будто я весь её мир.
— Не хочу, — ответил уже тверже. — Без обид. Просто не сегодня.
— Ты странный, — фыркнула она и, развернувшись, пошла прочь.
А я пошёл к Асе. Потому что сердце стучало не туда. Потому что в груди было так пусто, будто кто-то вырвал кусок. Не помнил, как ехал. Просто оказался у её подъезда. Позвонил. Тишина. Открыл телефон, ткнул по её контакту. Ту-ту-ту. Она заблокировала меня.
— Блядь... — прошептал .
Пальцы задрожали. Нажал на лифт, потом передумал, побежал по лестнице. Знал этаж. Знал квартиру. Знал всё. Нажал на звонок. Сердце в горле. Открыла мама Аси. Уставшая, в халате. Посмотрела на меня, как будто у неё внутри сломалась последняя пружина.
— Егор...
— Тётя Лена... Я... можно?.. Мне надо поговорить с Асей.
— Поздно. Она только успокоилась. Рыдала так, что я не могла смотреть. Еле уложила.
— Я... я не знал. Я не понимал. Я всё испортил.
— Знаешь, Егор, — она посмотрела в глаза серьёзно, как мать, которой надо защитить своего ребёнка. — Ты был для неё всем. А сейчас ты стал всем, кто сделал ей больно. Если у тебя есть ответные чувства, то погори с ней позже. Сейчас дай время . А если нет чувств, то отпусти ее.

Я кивнул. И ушёл. Дома было тихо. Мрачно. Я сел на кровать, положил телефон на тумбочку и просто уставился в стену. "Пять лет..." Пять лет. Пять, сука, лет, а он бегал по бабам, пока рядом была она. Та, кто знала его хуже всех и лучше всех одновременно. Та, кто обнимала его, когда он приходил с пустыми глазами после очередного разбитого секса. Та, кто молча слушала его рассказы, держась как солдат, пока её внутри крошило. Сжал кулаки. Перед глазами — её глаза, полные боли и ярости. "Я тебя люблю" — как плеть по спине. "А ты мне рассказываешь, как трахаешь других."
Лег на кровать. Перевернулся. Встал. Снова лёг. Ничего не помогало. Думал, что она всегда будет рядом. Что она не уйдёт. Что она — его Ася. Просто подруга. Просто та, кто всегда есть. А теперь её нет. И в голове крутилась только одна мысль: «А что, если я тоже её люблю?.. Только, блядь, понял слишком поздно? А вижу ли я в ней не только свою подругу, а женщину, которую хочется целоваться, заниматься любовью?»

Глава 3

Ася

Когда я дошла до дома, ноги будто ватные стали. Сердце грохотало в груди так, как будто я пробежала марафон. Антон шёл рядом, говорил что-то успокаивающее, даже предложил остаться у него, если не хочу домой… Но я мотнула головой. Мне нужна была мама. Только она могла сейчас спасти меня от самого себя.

— Спасибо, что проводил, — прошептала я у подъезда.
Он кивнул, не полез с обнимашками, просто тихо сказал:
— Если что — звони. Даже если посреди ночи.

Поднимаюсь, вставляю ключ в замочную скважину и... руки трясутся. Чёрт. Всё тело трясётся. Открываю дверь. И тут же:

— Ася? Ты чего так поздно?

Мама стоит в коридоре. В пижаме с зайцами и с испуганными глазами. Я смотрю на неё. Она на меня. И всё. Меня прорывает.

Я бросаю сумку на пол, падаю на колени и начинаю рыдать так, будто кто-то изнутри выдрал меня заживо. Слезы текут, сопли, дыхание сбивается, как будто я только что выбежала из ада.
Мама падает рядом. Обнимает. Гладит по волосам, по щеке.

— Что случилось, солнышко? — тихо спрашивает.
— Я... я... я ему сказала!
— Кому, Ася? Что сказала?
— Егору! Что люблю его! Что я его, блядь, ЛЮБЛЮ уже пять лет, а он ходит и шляется, и рассказывает мне, как трахается со своими бабами! А я всё слушаю, как дура! Как последняя наивная овца! А сегодня он приперся на тусовку С ДРУГОЙ! А я стояла, улыбалась, притворялась, что мне все равно, а потом... потом я не выдержала...

Мама молчит. Только обнимает крепче. А я всё говорю, вываливаю, выкашливаюсь, как будто если не скажу — сдохну прямо тут, в коридоре.

— И он ещё начал на меня наезжать, — хриплю. — Типа, зачем соврала, почему не сказала, что иду. А я стою и думаю: "а тебе какое дело вообще? Ты что, мой парень? Нет! Ты просто мой вечный "друг", которому удобно, что я всегда рядом. Которому удобно, что я не прошу чувств, не прошу любви. Который может прийти, выложить свою душу и пойти трахаться с очередной "киской"!

— Ш-ш-ш... — мама целует в макушку. — Всё, детка, всё. Выплачь всё.

Я не знаю, сколько так просидела. Минут тридцать, может, час. Потом мама подняла меня, отвела на кухню. Налила глоток коньяка в старую рюмку с рисунком петуха.

— Выпей. Для сердца. И не спорь.

Я не спорила. Коньяк был горячий, как моя злость. Обжёг язык, горло, но мне стало чуть легче.
Мы сидели молча. Мама просто держала меня за руку.

— Он не стоит твоих слёз, Ась. Если любит — поймёт. Если нет — и хрен с ним.

Я кивнула. И потом всё-таки вырубилась у неё на кровати, как маленькая.
И, кажется, впервые за долгое время мне ничего не снилось.

Утро. Голова чуть гудит. Сердце уже не рвётся на куски, а просто лежит, как битое стекло в коробке — острое и бесполезное. Я плетусь на кухню. Мама уже там, готовит кофе.

— Доброе, — бубню.

— Доброе. Садись. Надо поговорить.

Мгновенно напряглась.

— Что ещё? Только не говори, что бабушка приехала, у неё давление и я должна ехать в аптеку.

Мама усмехается.

— Нет. Егор приходил вчера. Часов в одиннадцать. Стоял у двери, как побитый пёс.

У меня от этой фразы всё тело заныло.

— И? — выдыхаю.

— И я сказала ему: либо ты, парень, осознаёшь, что тебе не плевать, и тогда, будь добр, поговори с ней по-человечески. Без баб, без драмы, без отмазок. Либо сваливай. И не трогай мою дочь больше. Ни с приветом, ни с советами, ни с дружескими чмоками в щёку.

Я уставилась на маму.

— Ты это правда сказала?

— Абсолютно. И знаешь что? Он молча кивнул и ушёл.

Я села за стол. Сердце снова сжалось, но уже... по-другому. Непонятно как. Смутно.

— Ты как, Ась? — спросила мама.

Я сделала глоток кофе и пожала плечами.

— Наверное, сейчас я просто жду. Или его, или полного спокойствия. Но, мам... знаешь, что я больше всего поняла за эту ночь?

— Что?

— Что я больше не хочу быть чьим-то фоном. Запасным вариантом. Скамейкой, на которую садятся, когда устают.

— И правильно. — Мама улыбнулась. — Потому что ты — не скамейка. Ты целый парк.

Мы обе засмеялись. Смех был с привкусом боли. Но это уже был смех, а не рыдание. А значит, я начинаю выбираться. Из своей любви. Из этой привязанности.Или хотя бы пытаюсь.

Глава 4

Егор

Прошла неделя. Семь дней, в которых я чувствовал себя так, будто потерял не просто подругу. Потерял часть себя. Ася… она будто испарилась. На парах — тень. Если я появлялся в коридоре, она разворачивалась и уходила в другую сторону, как будто я заразный. И это… пиздец как больно. Поначалу я злился. Злился на неё, что так резко всё отрезала. Но потом дошло — я сам дал ей нож.

Каждое утро я просыпаюсь с мыслями о ней. Знаете, как бывает? Привыкаешь делиться мелочами. Увидел что-то ржачное в интернете — сразу "надо Асе скинуть". Кто-то ляпнул тупость на паре — хочется повернуться, поймать её взгляд, чтобы мы вместе прикольнулись. А потом бац — и некому.

Не то чтобы я не пробовал с кем-то другим. Ну типа, была одна девочка, написала в инсте — "куда пропал такой красавчик?".Пошёл с ней на кофе. И что? Пять минут — и я ловлю себя на мысли: "Ася бы сейчас поржала, что она сказала слово ‘мимими’ в реальной жизни". А потом эта киска начинает что-то затирать про астрологию, и я будто выпадаю. Мне неинтересно.Не потому что она скучная.
А потому что это не Ася.

И вот уже целая неделя, как я живу без неё. Типа всё нормально. Типа.

Но как только вижу, что рядом с ней Антон — у меня внутри всё сжимается. Он крутится рядом, постоянно что-то говорит, она даже пару раз улыбнулась ему, когда думала, что я не смотрю. А я смотрел. И это было, блядь, как удар ножом. Самому себе. Потому что я всё это время думал, что она всегда будет рядом. Как фон, как тень, как... подруга. А она просто взяла и выросла из этой роли.
А я — нет.

Я, конечно, не тупой. Я понимаю, что ей было больно. Говорить человеку, что любишь его уже х*й знает сколько лет — и не получить в ответ ни "да", ни "нет".Тишина.Самое поганое — молчание.
Вот что она получила от меня.

А я? Я просто не мог. Потому что я не понимал, что чувствую сам. Мне больно её терять. Скучно без неё. По её смеху, её голосу, даже по её тупым шуткам про котов и мемы. Но... любовь ли это? Не знаю.
И пока я не знаю — я не имею права её снова дергать.

И вот, пятница.
Вечер. Я сижу дома, ковыряю макароны. Настроения — как у пельменя без начинки.

Заходит мама.

— Егор, послушай... Я только что говорила с мамой Аси.

Я поднимаю глаза. Уже чувствую — сейчас будет неприятно.

— Она попросила тебя не приходить к ним завтра. Ася... она не готова. Сказала, если ты появишься — она просто уйдёт.
— Понял, — выдавливаю я и отодвигаю тарелку.

В горле встал ком. Такой, который уже не проглотить ни макаронами, ни водой, ни даже слезами, которые, блядь, так и подступают к глазам.

— Егор, она тебе небезразлична? — спрашивает мама.
— Конечно, нет, — огрызаюсь. — Просто люблю страдать ради фана.

Мама вздыхает.

— Тогда разберись, сын. Потому что если ты не дашь ей ответ — она уйдёт. Навсегда. И ты её больше не увидишь. Даже как подругу.

Я киваю. И молча встаю, ухожу в комнату. Ложусь на кровать, втыкаю в потолок. Пытаюсь уснуть. Но глаза не закрываются. В голове снова и снова всплывает Ася. Та, что смеялась надо мной, когда я обжёг язык горячим кофе. Та, что всегда держала мою сторону, даже если я был не прав.Та, что однажды сказала: "Я тебя люблю. Уже ПЯТЬ, сука, ЛЕТ".

А я сижу, как мудак, и не могу понять, что с этим делать. И страшнее всего, что я уже не уверен, что у меня есть время на раздумья.

Глава 5

Ася

Эта неделя была, как марафон без финиша.Я вставала по утрам, красилась, натягивала джинсы, делала вид, что всё нормально. Шла в универ, как будто ничего не случилось. Как будто я не разрыдалась на улице в ночи после признания чуваку, который даже глазом не моргнул. Я пыталась держать лицо. Ну типа, "я окей, я молодец, я взрослая девочка". Но, блядь, внутри всё было всмятку. Каждый раз, когда видела Егора где-то в здании, сердце сжималось.Он будто чувствовал, когда я где-то рядом.Но никогда не подошёл. Никогда.

И вот это самое больное. Не было ни "Ась, давай поговорим",ни "ты как?", ни "извини".Ничего. Пусто.
Просто будто вычеркнул. И я такая: "Окей, я поняла. Чёткий сигнал". Он не виноват.
Он реально ни разу не делал намёков, что видит во мне кого-то больше, чем просто подругу. Я сама себе в голове строила замки, мечтала про случайные поцелуи, про "мы вместе уже 10 лет, а всё началось с дружбы"... Боже, как же я ебанутая на романтике, оказывается.

А потом было то признание. Моё. В лицо. Без фильтра. Слёзы, сопли, "я тебя люблю уже пять, сука, лет", — и ноль реакции.

Я не зла. Я правда не держу зла. Он не обязан меня любить в ответ. Любовь — это не обязательство, это не сделка.

Но вот теперь — живи с этим.С тем, что ты вывернулась наизнанку, а в ответ — тишина.

Антон всё это время был рядом. Он звал гулять, предлагал сходить в кафе, просто прогуляться.
И я шла. Потому что в четырёх стенах я задыхалась.

На одной из прогулок мы просто сидели в парке. Я жевала мороженку и вдруг как-то... прорвало.

— Антон, — говорю, — я должна сказать. Мне недавно сделали больно. Сильно.
— Егор? — сразу спросил он.
Я кивнула. Ну да, он всё понимал с первой секунды.
— Я не могу быть сейчас ни с кем. Ни с тобой, ни с кем-то ещё. Я не хочу, чтобы ты был "заменой". Я могу предложить только дружбу.

Он только пожал плечами:
— Ась, дружба с тобой — уже не херовый подарок. Так что всё норм.
Я чуть не расплакалась.
Вот бы я влюбилась в такого, как он.

Когда мама сказала, что тётя Алла хочет приехать в субботу со всей семьёй, у меня внутри вспыхнула паника.
Я сказала:
— Мам, пожалуйста. Скажи, пусть Егор не приезжает. Если он приедет — меня не будет.
Я не могу его видеть. Не могу опять смотреть в глаза и видеть, что там пусто.
Хватит. Я заслуживаю защитить себя хоть немного.

Мама поняла. Передала всё, как я просила. Сказала, что Алла отнеслась с пониманием. И вроде должно было стать легче, но, знаете, не стало. Я всё ещё скучаю. Иногда ловлю себя на том, что открываю его профиль. Смотрю сторисы. Он там веселится, ржёт, как будто у него всё в жизни охуенно. Ну правильно, у него-то сердце не разбито. Наверное, он уже трахнул кого-то. Может даже не одну. Он всегда был по этой части легкий.Типа "секс — это не отношения, не надо драм". А я, дурочка, страдаю тут. Переигрываю в голове каждый момент, каждую нашу шутку, каждый взгляд. Как будто если покопаюсь в воспоминаниях, то найду там доказательство, что он тоже что-то чувствовал.
Но нет. Просто я любила. Одна. И теперь мне с этим жить.

И вот уже неделя. И вроде всё как обычно — пары, кофе, переписки и встречи с Мариной.Но внутри — будто кто-то вынул кусок меня. Это не просто про Егора. Это про то, как больно осознать: тебя не выбирают.Ни после лет дружбы, ни после признания, ни после слёз. Я учусь снова быть собой. Учусь не ждать.Не надеяться.Не любить.

Хотя последнее пока вообще не получается

Глава 6.Эксперимент с последствиями

Егор

Я реально уже не знал, что делать со своей головой. Неделя прошла — и будто бы ничего. Жизнь идёт. Учёба, тренировки, мемы в телеге, пиво с пацанами. Но всё как-то... не в кайф.

Ася. Блядь, она как заноза. Где-то под кожей, не достать. И вроде я всё понял. Не люблю. Или не так. Просто не уверен, что люблю её так, как она того хотела. Но скучаю. Очень. И каждый раз, когда что-то случается — хорошее, херовое, смешное — рука тянется ей написать, а потом такой: "А, ну да. Заблокирован".

В пятницу ребята позвали в клуб.
— Погнали, Егор, развеешься, — говорит Саня. — У тебя на лбу написано «синдром отложенного кринжа». Надо баб.
Я вздохнул. Ну хули. Вдруг и правда поможет.

В клубе было как обычно — громко, пахло перегаром, духами и потом. Музыка лупила так, что внутренности вибрировали. Подцепили девчонок у бара.Моя — блонди, в короткой юбке, с глазами, как у кошки: хищными.Она прижалась ко мне в танце, потом повернулась, посмотрела снизу вверх — и я понял, что дело идёт к тесному контакту. Начал её целовать. Она ответила. Горячо, с языком, держа меня за шею. И вроде всё круто. Я мужик, у меня стоят флажки: "ДА". Но тут...Мелькнула мысль, тупая и резкая, как удар под дых: "А если бы я так поцеловал Асю... Хотел бы я её?" И сразу всё всталo. Не в том смысле. В том — что стоп.

Я извинился перед девчонкой. Сказал, что резко стало херово. Типа мигрень.Она что-то буркнула и ушла к другим.

А я сидел на диване, уперевшись взглядом в стакан с остатками виски, и пытался понять, нахуя моя башка в самый разгар вечеринки вспомнила про Асю.

Утром я проснулся злой. Злой, потому что в голове был один и тот же вопрос: "Хочу ли я Асю как девушку? Или я просто боюсь её потерять?"

Я пошёл к ней. На автомате. Принял душ, надушился, натянул свою любимую футболку, будто от этого что-то зависит. Поднялся на этаж. Сердце колотилось так, будто я не на разбор полётов, а на ЕГЭ иду. Дверь открыла её мама.
— Егор, — сказала она спокойно. — Ты решил, что хочешь?
Я кивнул:
— Хочу поговорить. Просто... честно.
— Она на прогулке. Но, если ты не боишься подождать — можешь остаться.
— Подожду на улице, — выдохнул я. И вышел к лавочке у подъезда.

Сидел. Курил одну за одной. В голове — каша. То представлял, как мы с Асей снова ржём над тупыми шутками. То — как она смотрит на меня так, как раньше. То — как я целую её и понимаю, что это то самое чувство. А потом — как ничего не чувствую. Прошло часа два, может три.

И вот она.Идёт. В платье и пальто, волосы на ветру, смеётся. Рядом — Антон. Шутит, смотрит на неё так, как я когда-то. А она...Она счастлива. Мне стало холодно. Хоть была теплая осень. Она меня увидела — и будто солнце вырубили. Улыбка пропала. Губы сжались.

Антон заметил и спросил:
— Всё ок? Хочешь, останусь?
Она покачала головой, чмокнула его в щёку.
— Всё хорошо. До встречи. Ятебе напишу.

Я встал.
Попробовал собрать себя в кучу, но внутри — месиво.
— Ась...
— Что? — голос холодный.
— Я скучал. Всё это время по тебе.
Она молчит.
— У меня есть... теория, — неловко усмехаюсь. — Как понять, есть ли чувства.
— Что, блядь, за теория? — с раздражением в голосе. — Ты решил провести эксперимент? Я что хомячок какой-то для тебя?
— Да,я хочу проверить. Но ты не хомячок — выдохнул я. — Если я тебя поцелую и почувствую... ну, то самое, значит...
— Ты ёбнулся?

Но я уже шагнул ближе.Взял её за плечи, приблизил.Она застыла.Я поцеловал.Тихо.Осторожно.Всё, как мечтал когда-то. И вот я жду: сейчас пробежит ток, сейчас разорвёт. Сейчас я всё пойму. Но нет. Ничего. Вообще. Она пахнет Асей. Рот её — знакомый, родной. Но внутри — пусто. Как будто поцеловал сестру.

Отстранился. Она стояла, смотрела на меня. Глаза мокрые.

— Ты сам теперь понял? — спросила она тихо.
Я кивнул. Не знал, что сказать. Она отвернулась и пошла прочь. А я стоял. И впервые в жизни чувствовал, что всё проебал. Не потому, что потерял девчонку, которая меня любила. А потому что все эти годы считал, что она у меня будет всегда. А она — ушла. Я понимал, что не могу ее держать, не могу предлагать ей общаться дальше. Не после такого. Не хочу, чтобы ей было еще больнее. А затем я услышал всхлип в подъезде. Первый порыв — кинуться к ней и обнять. Сказать, какой я дурак. Но я не могу ей ответить взаимностью. Мне тоже было больно. А вдруг мы могли бы начать отношения, а чуть позже я бы по-настоящему полюбил ее, как она меня. Блять. Ну что за чушь в моей голове. Посмотрев на окна, в которых горел свет. Хозяйку которых я знаю от и до. Я глубоко вздохнул и пошел в сторону своего дома.