Перекресток Судьбы

Глава 1

Нахмурившись, главврач внимательно прочёл мое заявление и, остановившись на последней строчке, перевел свой строгий взгляд на меня. Этот жест ввел меня в смятение, но я не подал вида. Сняв очки, он слегка потер глаза и не в силах стерпеть мою слабость, положил лист на тумбу, молча встал из-за стола и повернулся к окну напротив меня. Он стоял неподвижно, скрестив руки на спине, заставив меня почувствовать некоторую неловкость из-за нависшегося между нами молчания. Наконец врач прервал тишину.

- Сергей Викторович, вы сделали всё, что могли, но к сожалению, организм этого человека не справился. Как вы знаете, не всё зависит от нас. На вашем счету более, чем тысяча успешных операций. Вы потрясающий хирург, я не могу вас уволить.

- Станислав Владимирович, я больше не смогу оперировать.

Главврач, который также являлся выдающимся нейрохирургом, наконец повернулся ко мне и сел на рабочее место. Он положил руки на стол и, сжав кисти в кулак, перекрестил пальцы между собой. По его лицу сложно было точно определить его эмоциональное состояние, но я знал, что сейчас он пребывает в гневе и разочаровании.

- Сергей Викторович, я понимаю, что смерть этого человека стала для вас болезненным отражением прошлого. Несколько лет назад вы пережили утрату младшей сестры, и теперь, когда жизнь вновь решила напомнить о себе жестокой иронией, вам, несомненно, трудно справиться с этим грузом. Ребёнок, погибший в вашу смену, тоже был единственной родственной душой для своей старшей сестры. Это, безусловно, тяжёлый удар, и я не могу не заметить, как он отразился на вас. Но, представьте, сколько ещё жизней вы, талантливый кардиохирург, могли бы спасти, если бы взяли себя в руки! Вот что: я предлагаю вам неделю отпуска. Это время, чтобы остановиться, оглянуться вокруг и дать себе возможность на восстановление. Что скажете, Сергей Викторович?

Мои руки дрожали, и от собственной трусости мне стало противно. Все попытки расслабиться и остановить этот непроизвольный тремор оказались тщетными. Внезапно в памяти всплыл тот злополучный день, когда мне едва исполнилось четырнадцать, и я остался совершенно один. Я отчетливо услышал те страшные слова: «Извините, мы сделали всё, что могли». Воспоминания вновь окутали меня холодным ужасом. В груди нарастала острая нехватка воздуха, а сердце, казалось, бешено колотилось где-то в горле. "Паническая атака? Не может быть!" - с ужасом осознал я.

- Сергей Викторович? - главный врач по-прежнему ждал моего ответа. Заметив мою одышку, он насторожился. - С вами всё в порядке?

Его слова словно отрезвили меня, и приступ, наконец, утих.

- Да, да... Извините, не знаю, что на меня нашло. Вы правы, мне стоит немного отдохнуть. Я свяжусь с вами через неделю.

С этими словами я попытался вернуть себе хотя бы частицу спокойствия, но в глубине души понимал, что тень прошлого всё ещё преследует меня.

- Хорошо, значит это, - произнес Станислав Владимирович, указав пальцем на мое заявление, - я пока подписывать не буду. Он положил лист в нижний ящик стола, - Жду вас через неделю, полным бодрости духа.

Я покинул кабинет, терзаемый сомнениями и внутренними противоречиями. Что-то неумолимо взывало во мне, подсказывая, что пришло время сменить сферу деятельности. Однако в то же время я понимал, что не могу просто так оставить работу, в которой давно освоился и чувствовал себя как дома. Моя идентичность была неразрывно связана с ролью хирурга; мысли о том, что я мог бы стать кардиологом или терапевтом, казались мне абсурдными. Я не представлял себе, как можно занять другую нишу в этой сложной и требовательной профессии. Ощущение безысходности накатывало на меня, как волна, поглощая последние остатки уверенности. Я шагал по коридору больницы, и каждый шаг отзывался в моем сознании нарастающим эхом. Мой мир, казавшийся стабильным, вдруг начал распадаться на части. Я поспешил поскорее убраться из поликлиники, чтобы избежать нежелательных разговоров с коллегами по поводу моего увольнения. Выйдя на улицу, я вновь взглянул на свои руки. Тремор не утих, и это внушало тревогу. На лбу выступила испарина. Глубоко вздохнул, стараясь собрать мысли в единое целое. Если дрожь не прекратится, если мне не удастся взять себя в руки, мне придется навсегда отказаться от своей профессии хирурга - той, что была смыслом всей моей жизни. Я вспомнил о том, как в операционной, окруженный светом и стерильностью, я чувствовал себя богом. Каждое движение было уверенным, каждое решение - обдуманным. Но сейчас я ощущал, как страх проникает в каждую клеточку моего существа. Боязнь неудачи, боязнь потерять контроль над собой. Собравшись с силами, я попытался отогнать мрачные мысли. Я знал, что должен вернуться в операционную, что каждый день - это шанс на спасение, возможность изменить чью-то судьбу. Но для этого мне нужно было преодолеть собственные демоны, найти в себе ту уверенность, что когда-то была неотъемлемой частью меня. Я направился в парк, рассчитывая найти там уединение. Но город оказался неумолим. Скамейки были заняты, дорожки — заставлены: кто-то спешил, кто-то разговаривал громко и беззаботно, кто-то просто стоял, уткнувшись взглядом в телефон. Люди текли непрерывным потоком, и их голоса, смех, шаги сливались в монотонный гул, который не заглушал, а усиливал внутреннюю тревогу. Я шёл всё глубже, надеясь, что за очередным поворотом откроется пустынная поляна или хотя бы скамья без соседа. Но каждый раз впереди мелькала новая фигура, и пространство вокруг сжималось, будто сам воздух становился плотнее. Я понял, что уйти в себя не получится; мой взгляд невольно упал на кафе неподалеку. Есть не хотелось, но от крепкого кофе я бы не отказался, хотя знал, что это не самое разумное решение. Внутри заведения было относительно пусто, и я почувствовал, как атмосфера уюта притягивает меня. Внимание мое сразу привлекла девушка с рыжими волосами, сидевшая за столиком у окна. На первый взгляд, в ней не было ничего особенного: её волосы были аккуратно собраны в длинный хвост, на ней были джинсовые шорты и простая черная майка. Однако что-то в её облике вызывало интерес. Может быть, это было выражение её лица — задумчивое и одновременно открытое, словно она ожидала, что кто-то заговорит с ней. Я почувствовал, как внутри меня зарождается желание подойти и начать разговор, хотя ещё совсем недавно искал уединение и покой. Собравшись с мыслями, сделал шаг в её сторону, решив, что рискну и попытаюсь узнать, что скрывается за её загадочной улыбкой.