Переписать финал

ГЛАВА 1. Усы, лапы и хвост

Соня закрыла книгу и пустым взглядом уставилась в белый потолок. Молча — хотя сказать хотелось многое. На нижних полках тихо перешёптывались три её соседки по купе, совсем ещё юные девушки, только закончившие школу и отправившиеся в маленькое путешествие перед поступлением в университет. Ругаться при свидетелях на разочаровавшую её книгу было странно и неловко, поэтому она тихо негодовала, оставаясь внешне безмятежной.

Сама Соня уже закончила третий курс и считала себя достаточно взрослой, чтобы смотреть на только выпустившихся школьниц с некоторым снисхождением, как человек уже видевший все то, что им только предстояло пережить. Поэтому она не могла начать ругаться из-за ужасного финала. Бедную ведьму, обделённую даром и отчасти сообразительностью, но всё равно очень милую, самым бесчеловечным образом выдали замуж за невыносимого, надменного и грубого парня. Бедняжка думала, что это любовь, но Соня, на протяжении всей истории имевшая возможность со стороны наблюдать за всеми его поступками и успевшая возненавидеть избранника ведьмочки, считала иначе.

Возможно, она слишком близко к сердцу приняла сюжет. Возможно, всё дело было в любовном треугольнике, сложившемся на страницах книги. А может, виной всему оказалось то, что ведьмочка в итоге выбрала невыносимого мерзавца и разбила сердце юноше, за которого Соня яростно болела… Какой бы ни была причина, сейчас, лёжа на верхней полке в купе, покачиваясь в такт движению поезда и вполуха слушая восторженный шёпот попутчиц, она не могла успокоиться.

Девушки собирались провести какой-то странный ритуал прямо во время поездки — кто-то назвал эту ночь самым благоприятным временем для колдовства. Они предупредили о своих планах ещё днём, чтобы случайно не напугать. Соня ничего не имела против: она никогда не верила в магию и не особо вникала в их объяснения, решив для себя, что это просто какие-то гадания. Ей было неинтересно. Ей было всё равно.

Затолкав потрепанный томик с обложкой настолько старой и выцветшей, что невозможно было различить ни название, ни автора, Соня повернулась лицом к стене и попыталась уснуть, чтобы не думать о раздражающем финале. Она очень старалась, но мысли снова и снова возвращались к свадьбе, которая её так разозлила. Ведьмочка, несмотря на все неверные выборы и откровенно глупые поступки, вызывала исключительно симпатию — так уж она была прописана. Чего нельзя было сказать о ее избраннике…

Сюжет пришёл к плохой концовке, которую уже невозможно было изменить. Это раздражало.

Девушки внизу закончили подготовку к ритуалу и поставили круглое зеркало в простой оправе на столик так, чтобы в нём отражалась полная красноватая луна. Они были не очень внимательны и вместе с луной в зеркале отразилась спина Сони: ее собранные в короткую косу, непослушные волосы и черная футболка.

Из-за того, что она расслабилась или под действием монотонного шепота школьниц, но Соня почувствовала, как проваливается в сон. Обрадовалась даже, уверенная, что утром ее недовольство книгой будет казаться уже малозначительным и несерьезным.

Она уже не слышала, как вскрикнула одна из девушек, когда зеркало треснуло прямо во время ритуала. И не знала, что её исчезновение из закрытого купе наделало много шума, а со временем превратилось в страшную историю для ночных посиделок.

Впрочем, едва ли что-то из этого было более невероятным, чем то, что случилось с Соней, когда она проснулась.

- Бусинка!

Звонкий девичий голос прокатился по первому этажу маленького домика и эхом разошёлся по второму, где находились две спальни, кладовая и ванная. Перестук каблучков по лестнице ворвался в светлую комнату, где на постели, подставив солнечным лучам пушистый тёмный животик, лежала кошка.

- Бусинка, беда!

Соня, которую разбудили истеричные завывания, сонно попросила:

- Девочки, пожалуйста, потише…

И попыталась повернуться на другой бок.

А в следующее мгновение её сбросило с кровати оглушительной волной визга. Пришла в себя она под креслом, с быстро бьющимся сердцем.

Растерянная, напуганная и не понимающая, что происходит, Соня осторожно выглянула из-под пледа, свисавшего с кресла до самого пола, увидела юную девушку с длинной рыжей косой в чёрном платье — и тут же спряталась обратно.

Попыталась унять панику, но сделать это было довольно затруднительно. Логическому объяснению происходящее не поддавалось… да оно не поддавалось вообще никакому объяснению. Совсем недавно Соня ехала домой в поезде, уснула в купе — а проснулась в чьём-то доме, под креслом.

«Как я вообще сюда попала?» — мелькнула у неё рассеянная мысль.

В это же время девушка в чёрном платье была удивлена, потрясена и… немного в восторге.

- Ты разговариваешь! — прошептала она. — Ты правда разговариваешь, я слышала! Бусинка… Как же так? Почему ты скрывала это столько времени?

Соня дёрнула ухом, отреагировав на знакомое слово, — и испугалась собственной реакции. Она буквально почувствовала, как сократились мышцы, которых у неё никогда не было. Медленно и осторожно она начала осознавать своё тело — и поняла, что с ним что-то не так. То, что она ощущала, как двигалась, как воспринимала окружающий мир было неправильным, но в то же время казалось вполне естественным.

Чтобы не сойти с ума, Соня переключилась на другую, менее шокирующую проблему: её только что назвали Бусинкой. Как кошку той самой неудачливой ведьмочки из ненавистной книги. Это было так же точно, как и то, что Соня во время чтения приняла решение когда-нибудь так же назвать свою кошку. Она с детства мечтала о домашнем питомце и давно решила, что как только сможет себе это позволит, заведет кошку.

ГЛАВА 2. Согласно сюжету

— А что, если я правда что-то забыла? — паниковала Велана, сидя на деревянной скамье на перроне вокзала и отбивая каблучком черного сапожка нервную дробь.

— Я сказала тебе составить список? — лениво спросила Соня. Она сидела рядом, обернув хвост вокруг передних лап, и чувствовала себя как никогда спокойной и уверенной. — Ты его составила?

Ведьмочка быстро закивала.

— Ты всё по нему собрала, и мы дважды проверили багаж?

— Д-да, — Велана покосилась на два чемодана и сундук, что стояли рядом со скамьей. Носильщик помог доставить их до этой скамьи и сгрузил рядом, отдавать чемоданы в багажный отдел им предстояло самостоятельно.

Если бы Велана обладала такой же силой, что и ее сестра, могла бы заговорить багаж и заставить его плыть по воздуху следом. Это была примитивная магия, однако требовала приличных магических затрат, которые ведьмочка не могла себе позволить.

На самом деле она многое не могла себе позволить, но только пока…

Гудок паровоза разнесся по перрону, отдаваясь эхом в покатых сводах потолка, собранного из стекла и стали.

Велана вздрогнула и порывисто поднялась.

— Куда ты торопишься?

— Бусинка, мне кажется, это плохая идея. — дрожащим голосом призналась она. — Давай уйдем?

Соня могла понять ее страх: ведьмочке было всего шестнадцать, и она еще никогда не покидала родной город.

— Если ты правда этого хочешь. — Спокойные синие глаза встретились с перепуганными зелеными. Соня знала, что это важный сюжетообразующий момент и никакого выбора у Веланы на самом деле нет, но всё равно решила сказать то, что считала необходимым донести до напуганной девушки: — Это твоя жизнь, и только тебе решать, что делать.

Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, пока ведьмочка не сдалась.

— Я… поеду. — тихо сказала она, обессиленно опустившись на скамью.

Соне стало ее жаль, всего три года назад она тоже была шестнадцатилетней, напуганной выпускницей, уехавшей из родительского дома в незнакомый город учиться. И тогда она многое бы отдала, чтобы рядом оказался человек, который поддержал бы ее и утешил.

У Веланы человека не было, но была кошка, высшая нечисть, фальшивый фамильяр.

— Не унывай. — Соня встала передними лапами на бедро ведьмочки и боднула ее в подбородок лбом. Раскатистое мурлыканье вырвалось само собой — к странной вибрации, распространявшейся по всему телу, она пока еще не привыкла и каждый раз сильно удивлялась, что может издавать такие невероятные звуки. — У тебя есть я, со мной не пропадешь.

После прибытия поезда в жизни Веланы случился момент паники, когда она поняла, что до багажного отдела от того места, где лежали ее чемоданы, было очень далеко, а одна она не справится. Но Соня, пользуясь положением не просто фамильяра, а милой пушистой кошечки, быстро нашла помощь в лице двух молодых пареньков, ехавших этим же поездом наниматься подмастерьями в ремесленный квартал. А Кронхэйм пусть и не был столицей государства, но считался вторым по величине городом, с самым большим ремесленным профсоюзом.

На самом деле Кронхэйм во многом больше подходил для того, чтобы быть столицей, но королевский дворец многие столетия назад построили в другом месте, и правящая семья уже несколько поколений упорно отказывалась переносить столицу. Поговаривали, дело было в склепе под дворцом. Якобы могущество короля шло от тел его предков. Магия вросла в саму землю, и ее уже невозможно было куда-то переместить.

В этом мире, как заметила Соня, было много интересных и поразительных деталей, которые не нашли отражения в книге. Всё вокруг было слишком реальным и имело свою историю. Надеяться на то, что это всего лишь сон, было уже попросту невозможно.

Когда багаж оказался в поезде, а Велана получила талончик с позолоченным штампом, ведьмочка, наконец, с облегчением улыбнулась. Место ее находилось в первом вагоне, сразу за паровозом, на любой скамье, где еще оставалось место.

Велана оказалась внутри одной из первых и быстро заняла сиденье в конце вагона у окна, чтобы как можно меньше контактировать с другими пассажирами. Она сильно нервничала и не была готова поддерживать светскую беседу. Прижав к животу бархатный ридикюль, ведьмочка погладила запрыгнувшую ей на колени кошку между ушами.

— Отдохни. Ты ведь всю ночь не спала, — посоветовала Сона, — а нам ехать шесть часов, успеешь выспаться. Я за тобой пригляжу, никто не обидит.

— Боюсь, я не смогу уснуть. — слабо улыбнулась Велана, но всё же решила последовать совету и хотя бы попробовать. И через несколько минут, раньше, чем вагон успел наполниться хотя бы наполовину, она уже крепко спала, прижавшись виском к обшитой деревянными панелями стене.

Соня, как и обещала, защищала девушку всё время, что она спала. Работка оказалась непыльная и даже веселая. Всего за время пути ею было расцарапано две руки и одно лицо.

Первой жертвой стал верткий и тощий парень, забравшийся на одной из станций, когда весомая часть пассажиров покинула вагон и внутри стало значительно тише и просторнее. Он попытался стянуть у спавшей ведьмочки ридикюль и только тоненько вскрикнул, когда по протянутой ладони ударила кошачья лапа. На бледной веснушчатой коже быстро появились первые капли крови. Прижав пострадавшую руку к груди, парень поспешно ретировался. Скандал он устраивать не стал, так как понимал, что чужое внимание в первую очередь навредит ему.

ГЛАВА 3. Вторая встреча

Получив ключ от комнаты, расписание занятий и карту академии, которую выдавали всем первокурсникам, Велана покинула главный корпус, чтобы, проблуждав с четверть часа и даже с картой немного заблудившись, наконец добраться до общежития. Там ей выдали студенческую форму и постельное белье.

Тощий и сгорбленный, похожий на забытый в темном и холодном месте прихотливый цветок, хозяйственник на прощание велел Велане больше думать об учебе и меньше о мальчиках.

Ведьмочка не поняла смысл его слов, зато Соня, вдруг вспомнившая особенности местного общежития, загрустила.

Общежитие на всю академию было одно, но большое. Правое крыло занимала мужская часть студентов, левое — женская. Проникнуть на территорию противоположного пола с наступлением комендантского часа в теории было невозможно. На практике же очень скоро какой-то влюбленный умелец должен был взломать защитную магию, чтобы проводить ночи с возлюбленной.

И в будущем наглый хам пользовался этой лазейкой несколько раз.

Оказавшись наконец в отведенной ей комнате на втором этаже, очень неудачно расположенной недалеко от лестницы, Велана без сил рухнула на кровать, и та отозвалась протяжным скрипом пружин.

— Не расслабляйся. — велела Соня. — Вечером будет какое— то торжественное собрание.

— До вечера еще полно времени. — выдохнула ведьмочка.

— Предположим, торопиться с этим нет нужды, но тебе не кажется, что пора бы уже покормить одну умненькую нечисть?.. — спросила Соня. Поняла, что сказала что— то не то, и попыталась исправиться. — В смысле, одного крайне старательного фамильяра?

Вышло все равно неважно. Жизнь в кошачьей шкуре сделала ее излишне самодовольной и лишила стыда. По крайней мере, той его части, которая раньше не позволяла нахваливать саму себя. Нужно признать, теперь жить стало намного проще.

Соня чувствовала себя свободнее, увереннее даже.

— Бусинка…

— Пошли искать еду. Та милая, смертельно уставшая девушка сказала, что столовая сегодня работает целый день. — Уточнять, о ком именно она говорит, Соня не стала, хотя «смертельно уставшими» были решительно все несчастные, вынужденные заниматься распределением студентов.

Велана посмотрела на чемоданы, все еще висевшие над полом в нескольких шагах от нее, представила, как откажется идти на поиски столовой, и тогда безжалостная кошка заставит ее разбирать вещи. Содрогнулась.

— Подкрепиться и вправду было бы неплохо. — согласилась она, сев на постели.

Соня вышагивала по коридору перед ведьмочкой, безуспешно пытавшейся разобраться в карте, и старалась найти дорогу по запаху. Ее нюх, несомненно, был тоньше человеческого, но все равно сильно уступал собачьему. Ничего важного учуять она не смогла и была этим недовольна.

Поэтому черная лисица, стелившаяся по полу в ее направлении, без промедления получила лапой по носу и истерично заголосила. Получила еще раз. Заверещала громче, привлекая все больше внимания.

— Не обижай Фриллу! — к ним бежала невысокая, полная ведьма с двумя толстыми и длинными золотисто— рыжими косами. Девушка успела переодеться в форму академии, и на воротнике ее блузки уже была приколота круглая керамическая брошь с номером курса.

Будущую лучшую подругу Веланы, с которой ей предстояло делиться своими горестями и переживаниями, Соня узнала сразу и виновато прижала уши. И Ильда Фольк, и ее фамильяр, принявший вид черной лисицы и обожавшей, когда ее называли Фри— Фри, в книге Соне очень нравились.

— Я защищалась. На меня напали…

— Ты здесь единственная, кто нападает! Такая миленькая и такая злая. — выпалила Ильда и позвала лису.

Та, не переставая верещать, бросилась к хозяйке, неистово метя по полу хвостом.

Соня смутилась, хотя считала себя несправедливо обиженной.

— Бусинка. — с укором позвала Велана. Она с осуждением смотрела на кошку поверх карты академии, представлявшей собой сложенный втрое буклет.

Взгляд Ильды также был полон неодобрения.

— Да кому вы верите? — обиделась Соня. — Вы посмотрите на это чудище. Она же раза в четыре больше меня. Ну не могла я ее так ранить, как она голосит. Я ведь даже когти не выпускала.

— Чтоб ты понимала, — фыркнула лисица, перестав изображать потерпевшую. — У меня, может, душа нежная, я, может, ранена в самое сердце.

Голос у нее был тонкий, хитрый. Услышав ее, любой невольно потянулся бы к карману проверить, а на месте ли бумажник. У Сони тоже появилось такое желание, хотя ни карманов, ни тем более кошелька у нее не было.

— Ты фамильяр, — жестко припечатала она. — Нет у тебя своей души.

Знакомство Веланы с ее будущей лучшей подругой происходило совсем не так, как это было описано в книге, и грозило обернуться настоящей катастрофой. Соня подумала об этом с опозданием и мысленно обругала себя за грубость и вспыльчивость.

Но опасная ситуация разрешилась как-то сама собой.

Велана извинилась за поведение своей кошки, и Ильда поспешила сделать то же самое.

— На самом деле, Фри-Фри и правда тоже немного виновата, — вдруг признала Ильда. — Я уже не раз предупреждала ее, что стоит быть сдержаннее.

ГЛАВА 4. Боевая форма

Первая неделя занятий прошла мирно. Велана и Лукас учились на разных направлениях и не пересекались. Это время было дано ведьмочке, чтобы пообвыкнуться на новом месте и влиться в учебный процесс.

Она сблизилась с Ильдой, как и было предсказано оригиналом, а Соне, в свою очередь, пришлось терпеть общество Фриллы. В книге лисица казалась очень забавной и энергичной и даже нравилась Соне. Однако общаться с ней оказалось слишком утомительно.

Но осведомленность Ильды и ее готовность делиться сплетнями просто поражала воображение и вынуждала терпеть существование громкой и вездесущей Фри-Фри.

— По гербологии, считай, зачет уже у нас есть, — с довольным видом вещала Ильда, размазывая тушеную картошку по дну глиняной миски, — профессору достаточно показать конспекты за семестр. С теорией магии проблем тоже не будет, мы ведьмы, у нас общий курс лекций. Там нужны только посещения. С лекарствами и ядами будет сложнее. Поговаривают, профессору Меллис с первого раза сдает меньше половины студентов. Она строгая…

— Самый сложный предмет какой? – деловито спросила Соня. Она старалась держаться за остатки своего достоинства, но кошачья тяга к попрошайничеству оказалась сильнее. Сев на белой скатерти перед Веланой, она уставилась на девушку голодными глазами.

— Ты же уже свою порцию съела. – проворчала ведьмочка, не в силах выносить этот пронзительный взгляд. Она указала на пустую миску, но была проигнорирована.

Соне как-то удалось заполучить расположение поварихи в столовой главного корпуса, и та охотно подкармливала ласковую кошку, выбирая ей самые сочные куски мяса.

— Зельеделие, — с трагическими нотками в голосе произнесла Ильда. – В первом и втором семестре у нас зачеты. А в конце следующего года – экзамен. И это будет настоящая пытка, можете мне поверить. Даже до зачетов допускаются только те студенты, что сдали все практические работы. Поэтому каждая заваленная работа переделывается, пока не будет идеальной. А еще ходят слухи, что самых бездарных студентов потока профессор отдает некромантам или боевым магам в услужение. Чтобы трупы подготавливали или за нечистью в вольерах ухаживали. Трудотерапия. Вот.

Ильда поёжилась. Она боялась и нечисть, и нежить, и оба варианта ей не нравились.

Соня ожидала услышать этот ответ, но всё равно была им крайне недовольна. У Веланы зелья редко получались хорошо и с первого раза, ей требовалось несколько попыток, чтобы приноровиться, и уже после этого, овладев рецептом, она могла легко его повторить. Но профессора Илария была нетерпима к ошибкам и всегда требовала идеального результата с первой попытки.

В книге из-за этого Велана часто переделывала практические работы по вечерам, после основных занятий, из-за чего постоянно сталкивалась с Лукасом. А в конце семестра и вовсе на месяц угодила в рабство к боевым магам и вынуждена была ухаживать за высшей нечистью. Соня считала это катастрофой, так как самовлюблённый наглый хам пошёл против правил академии и умудрился подчинить нечисть на третьем курсе, во время боевых учений. Его, конечно, серьёзно наказали, но нечисть разрешили оставить, так как привязка была проведена без ошибок.

И ведьмочке приходилось каждый день проводить время с Лукасом, который узнал о её наказании и наведывался к вольерам высшей нечисти, чтобы повидаться с ней.

Поэтому главной целью Сони было сделать всё возможное, чтобы профессор Илария не наказала ведьмочку. То есть все практические задания просто обязаны быть безукоризненными.

— Велана, — мимо с подносом прошёл Теодор и тепло улыбнулся. – Бусинка.

Ильде он тоже кивнул, как и два его друга, неуловимо похожие между собой. Места за столом для них всех не было, поэтому боевые маги прошли дальше, к столу у стены, за каменной колонной.

Соня проводила его грустным взглядом. С Теодором Велана сталкивалась каждый обед, но за всю неделю дальше приветствий дело не продвинулось. Так как в оригинале ведьмочка далеко не сразу начала заглядывать в главный корпус, сопротивление сюжета было настолько очевидным, что вызывало только бессильное раздражение.

— Постарайся с ним не сильно сближаться. Для собственного блага. – Ильда понизила голос. – Мне-то всё равно, я в другом фан-клубе, но поклонницы этого Теодора уже начинают о тебе всякие гадости говорить. Что ты его приворожила, например, ты же ведьма.

— Но я ничего не делаю. – растерялась Велана.

— Так-то оно, может, и так. Только он же к тебе каждый день поздороваться подходит. Сам. Больше ни к кому. Вот завистницы, которые о его внимании мечтают, и говорят всякое.

— Атакуем первые, — предложила Соня. – Подложу сплетницам дохлых мышей под дверь, пусть ходят и оглядываются.

Все знали, что ведьмы народ во многом суеверный и мнительный. Они легко могли проклясть или сглазить, но также боялись чужих дурных намерений. А труп мелкого животного у порога был очень похож на какой-нибудь злой обряд.

— Ты никогда в жизни мышей не ловила. – с сомнением протянула Велана.

Бусинка росла залюбленной кошкой и, несмотря на довольно медленно развивающееся сознание, потребность в охоте удовлетворяла обычной игрой. До появления в теле Сони собственного «я» у Бусинки почти не было, только первые разумные зачатки, делавшие ее вполне похожей на слабенького, бесполезного даже фамильяра.

— Мне и сейчас не придется. В лаборатории профессора Балти золотой полоз живет. Там всегда есть запас мышей для его кормления. Приколотим трупик ржавым гвоздем к порогу, и сплетницы надолго забудут о всяких глупостях. У них другие проблемы появятся, им надо будет защищаться от порчи.

ГЛАВА 5. Зельеделие

Следующие несколько дней Велана проявляла особенное внимание к Бусинке, чем успела ту изрядно утомить. Переживания ведьмочки были понятны, но Соня, не считавшая произошедшее трагедией, только раздражалась из-за навязчивой заботы: теперь ее носили только на руках, начинали судорожно наглаживать, стоило рядом кому-нибудь заговорить на повышенных тонах, и постоянно шептали всякую успокаивающую чушь.

— Тебе лучше позаботиться о собственной жизни, Вела, — заметила Соня, с трудом сдерживаясь, чтобы не огрызнуться раздраженно на очередную попытку ее погладить. Ведьмочка слишком близко к сердцу приняла произошедший в общежитии инцидент и не переставая тревожилась, что ее дорогая Бусинка может войти в боевой режим в любое мгновение. Из-за этого она уделяла все свое внимание совсем не тому, и это ставило под угрозу успеваемость. — Завтра уже первое практическое занятие по зельеделию. Ты должна быть собрана.

— Но что, если ты…

— Я способна держать себя в лапах, честное слово. Но знаешь, по какой причине я могу озвереть?

— По какой? — доверчиво спросила Велана и даже склонилась ниже.

Соня сидела на подоконнике, а ведьмочка топталась рядом, как и все однокурсники ожидая, пока профессор отпустит уже студентов с прошедшей лекции, которая закончилась вот уже десять минут назад.

— Если ты завалишь практику по зельеделию. Озверею так, что ты освоишь полеты на метле раньше третьего курса, поняла? У нас в комнате и подходящий инвентарь имеется… — угрожала она убедительно, хотя в их спальне метлы не было, только потрепанный жизнью старый веник, которым Соня прошлой ночью, пока Велана спала, счищала паутину над шкафом и выдворяла прочь раздобревшего на ведьмовской силе паучка. Она уже успела узнать, как сильно Велана боялась насекомых и по возможности старалась предотвращать их встречи.

— Все завалят практику. — сообщила Ильда, услышавшая последние слова кошки. — Вижу, я не опоздала.

В руках она держала два рогалика и один протянула Велане. Ильда каким-то невероятным образом, не являясь пушистой кошкой, сумела завоевать расположение кухонных работников в главном корпусе и периодически выпрашивала у них перекусы.

На Соню она посмотрела с легкой опаской. Сама Ильда «кровавую расправу свихнувшегося фамильяра над беззащитной ведьмой» не видела, так как в тот момент находилась на другом этаже и налаживала дружеские отношения со студентками целительского факультета, зато слышала много ярких и разнообразных сплетен. Поэтому Соню она одновременно побаивалась, но в тоже время и восхищалась ею. По-настоящему опасные фамильяры у ведьм получались нечасто.

— Это почему? — спросила Велана.

— Потому что на первое практическое занятие профессор Беккерни выбирает подлые зелья. Рецептура у них на первый взгляд несложная, но правильно его сварить — целая наука. Говорят, она это специально делает, чтобы самоуверенность студенток поубавить. — Ильда откусила щедрый кусок от рогалика и пока жевала, бросила взгляд за окно. Они находились на третьем этаже и широкая дорога внизу хорошо просматривалась. Заметив знакомую фигуру, ведьма восторженно вздохнула. — Проректор.

Велана невольно вздрогнула. Соня тоже подобралась. Илан Каэл спешил куда-то по своим делам и по сторонам не смотрел, но все равно излучал угрозу одним своим существованием…

Вечером, после того как декан Морвин отпустила их и они вернулись в комнату, Соня сразу предупредила ведьмочку:

— Нам стоит избегать проректора.

— Потому что он хочет тебя изучить?

— И поэтому тоже. Но есть и другая причина. Кажется, он подозревает, что я могу оказаться высшей нечистью.

— Но как?

Точного ответа у Сони не было, но Каэл долгое время преподавал нечистеведение и видел в своей жизни много разной нечисти, возможно, встречалась ему и похожая на Бусинку. А если она в его присутствии еще и входила в боевой режим…

Это могло стать настоящей проблемой.

— Просто давай постараемся не попадаться ему на глаза.

С того разговора прошло не так уж много времени, но они обе старались избегать любых встреч с проректором…

— Так значит, рецепт на первой практике будет с подвохом? — пробормотала Соня, когда Каэл скрылся за деревьями. — Звучит как вызов.

***

О том, что этот вызов может оказаться ей не по силам, Соня подумала уже на зельеделии.

Практическое занятие профессор Беккерни начала с надиктовки рецепта, который ведьмам предстояло варить, после раздала ингредиенты. На уточняющие вопросы студенток она не отвечала, повторяя, что всю важную информацию они уже получили.

— Как вы будете варить зелья из древних гримуаров? Там никто ничего вам не подскажет.

Профессор Беккерни была женщиной немолодой, сухой, как отломившаяся от дерева ветка, и такой же живой. Всякий, кто имел неудачу общаться с нею дольше нескольких минут, после уверял, что никаких чувств в этой строгой ведьме нет, кроме разве что неиссякаемого презрения.

— Это чтобы мы почувствовали горечь неудачи, — шепнула Ильда, стоя рядом с Веланой в очереди за котелком, — чтобы в будущем наша самоуверенность нас же не погубила. Так старшекурсницы говорят.

Когда в круглом отверстии каждого стола разместился небольшой чугунный котел, а перед студентками были разложены все необходимые ингредиенты, профессор сказала:

ГЛАВА 6. Соучастник

Поздним вечером, когда огни по всей академии начали затухать, а студенты, за редкими исключениями, отошли ко сну, обессиленная Велана так и уснула в процессе чтения учебника по теории магии: в последнее время она повадилась читать в постели, потому что слышала, что информация, полученная сразу перед сном, лучше запоминается.

Обернувшись человеком, Соня осторожно вытащила из пальцев ведьмочки книгу, засунула в сумку, чтобы Велана наверняка не забыла ее при утренних сборах, и поправила одеяло.

Заботиться о ведьмочке становилось для нее всё более естественным занятием, словно Соня и правда вернулась в те времена, когда ей приходилось присматривать за маленькой племянницей.

Разобравшись с этим, она выключила свет и почувствовала себя увереннее, так даже если Велана проснется, сразу незнакомую девушку в полумраке комнаты она не заметит. А Соня недавно выяснила, что ночное зрение высшей нечисти оставалось при ней даже в человеческом теле, и не стеснялась этим пользоваться.

Она собиралась пробраться в кошачьей форме на факультет целителей, где располагалась лаборатория для зельеделия — после того как в академии открылась новая специальность, целители отдали ведьмам старую аудиторию, которой давно не пользовались, но которая была оснащена всем необходимым для проведения различных практических занятий.

Но чтобы попасть в здание, а после и в лабораторию, нужно было превратиться в человека — лапки в этом деле ничем помочь не могли.

Соня решила, что если кто-то увидит ее в коридоре факультета, будет лучше, чтобы он принял ее за студентку, чем за полуголую сумасшедшую девицу, поэтому, осторожно открыв створку шкафа, она медленно, стараясь сильно не шуметь, вытащила форменную блузку и юбку некоей Софи. Девушка за вещами так и не вернулась, а Велана, с головой ушедшая в студенческую жизнь, успела уже забыть о них забыть.

Соня же помнила и решила ненадолго одолжить. Ведьмочка была ниже и уже в плечах, и при всем желании воспользоваться ее одеждой было невозможно, а ходить по академии в футболке и шортах, что были даже короче местных женских панталон, было неловко.

Примерив чужую форму, она осталась довольна. Размеры этой Софи идеально подошли. Даже ботиночки сели как влитые. Туго свернув свою одежду, Соня затолкала ее на шкаф, в самый дальний угол, где несколько дней назад какой-то паучок пытался свить себе гнездо.

Убедившись, что со всем разобралась, и прихватив тетрадь Веланы по зельеделию, Соня выглянула в коридор, убедилась, что поблизости никого нет, и выскользнула в ночь.

До факультета целителей, как и планировала, она добралась в виде кошки, недовольно прижимая уши к голове под мелким, холодным дождем. Он оседал на пушистой черной шерсти легкими брызгами и сильного дискомфорта не доставлял, но все равно был очень неприятен.

Уже на крыльце, превратившись в человека, чтобы открыть тяжелую дверь, Соня невольно встряхнулась, хотя морось так и осталась на кошачьей шерстке. Когда прядь волос мягко скользнула по щеке, она поняла неприятное — поспешно стягивая с себя футболку, случайно зацепила и резинку, которая лежала теперь где-то на шкафу.

Короткая коса расплелась, и волнистые волосы рассыпались по плечам.

Возвращаться не было никакого смысла, поэтому она нырнула в темноту холла факультета, крадучись пробралась на этаж, где так же беспрепятственно проникла в лабораторию.

Запирали в академии только факультет некромантии, но не из-за страха, что туда может кто-то пробраться, совсем наоборот. Некоторые учебные образцы, недостаточно качественно упокоенные неопытными некромантами, поднимались посреди ночи и бродили по факультету, пока их кто-нибудь не находил.

Остальные факультеты и аудитории оставались открыты, никто не опасался, что в них могут забраться.

Соне такая беспечность была только на руку. Она еще не знала, что дело было далеко не в легкомысленности местных работников, а в защитных заклинаниях, которые оплетали каждое здание и каждое помещение.

Ночью лаборатория казалась слишком большой и зловещей. Соня взяла со стола профессора лампу — пользовались ею крайне редко, потому магический накопитель в основании был почти полным.

Дернула за цепочку выключателя, и пространство вокруг осветило тусклым светом, чуть зеленоватым из-за цвета стеклянного абажура. Такого освещения должно было хватить для задуманной Соней диверсии. Верхний свет включать она опасалась, так как успела уже услышать несколько жутких историй о ночных смотрителях, которые могли заметить свет в окне.

Некоторое время ушло на пересчет количества необходимых ингредиентов, чтобы их хватило на четыре порции бодрящего зелья, потом Соня собирала всё необходимое по шкафчикам. В конце концов, выбрав самый большой котелок из имеющихся и наполнив его водой, она начала подготавливать материалы: растерла семена, мелко нарубила стебли, перетерла цветки с маслом, получив тягучую, благоухающую смесь.

Самым сложным оказалось совладать с механическими весами. Неоправданно долго она пыталась понять, как ей взвесить ингредиенты с теми гирьками, которые она нашла, пока из темноты заботливо не подсказал раскатистый, раздробленный нечеловеческий голос:

— В верхнем ящичке стола должен лежать другой набор для работы с малыми весами.

Соня присела от неожиданности, не тратя время, быстро затушила лампу и спряталась за столом, чем только развеселила незнакомца.