Перевал

Пролог

По округе разносился дурманящий запах, исходящий от растущего вокруг во множестве кустарника, который местные жители привыкли использовать для оформления живых изгородей по причине его неприхотливости, живучести, и главное, плотно растущих веток, образующих собой сплошное переплетение.

Причём аромат исходил не столько от маленьких, казалось бы, ничем не примечательных цветочков с яркой сиреневой сердцевиной, большая часть которых уже успела отцвести, и лепестки которых покрывали грунт рядом с кустами, а непосредственно от листьев, выделяющих в атмосферу особые эфирные масла.

Можно было подойти к кустарнику, и потерев пальцами листочек или надломив его, ощутить приятный аромат, который потом ещё долго не выветривался, даже после неоднократного мытья рук с мылом. Кто-то даже догадался использовать этот эффект в качестве бесплатной парфюмерии.

Когда шло основное цветение, у некоторых людей вообще возникало головокружение от густоты и плотности наполняющего воздух аромата, которого они, к тому же, ещё никогда в своей жизни до этого момента не вдыхали.

А на месте цветов, после быстрой стадии завязи уже вовсю красовались небольшие, размером с ноготь взрослого человека яркие рубиновые ягоды. Науке не было известно ни одного растения, которое давало бы плоды с такой скоростью, как этот куст.

В городском парке, рядом с образцами древней архитектуры, когда-то откопанными здесь не в меру усердными археологами, и на фоне старейшего городского здания - церкви, готовилась записывать свой репортаж съёмочная группа: оператор и довольно миловидная рыжеволосая репортёрша.

- Ну что, записываем последний раз набело? – уточнила она, откинув огненную прядь, так чтобы было видно в кадре дорогие серьги, подаренный одним из любовников.

- Да, давай уже сворачиваться, - согласился оператор. – Разделаемся с этим и поедем, а то жрать хочется, сил нет терпеть. Если что, я потом порежу и смонтирую, как надо.

- Отлично!

Репортёрша приняла фирменную стойку и кивнула оператору, мол, давай включай! Оператор пальцами левой руки показал: раз, два, три!

- И, наконец, немного занимательных и, я бы даже сказала, забавных новостей, - репортёрша стояла рядом с живой изгородью, обильно усеянной маленькими, но довольно красивыми фиолетовыми с оттенками красного и сиреневого цветами. - Декоративный кустарник, который до настоящего времени считался исключительно лиственным растением, и как нам поведали специалисты, размножающийся только вегетативным способом, так любимый многими жителями за неприхотливость в уходе и количество листочков на одной ветке ... внезапно зацвёл!

Журналистка наклоняется над живой изгородью, камера следует за ней, фокусируясь на её руке, которая замирает рядом с гроздью цветков на ветке. Она наклоняется и принюхивается. Стоит признаться, делает она это очень грациозно, явно зная цену каждому своему движению.

- Удивительный, тонкий аромат! - восхищается она. - Ничего подобного до сих пор не встречала.

Она вновь выпрямляется и подносит микрофон к лицу:

- Более того, вы можете наблюдать, что на большинстве кустов уже появились красные-красные ягоды! И зреют они на удивление очень быстро.

Идёт неспешным шагом вдоль живой изгороди.

- Что это: чудо или биологический феномен? Свой комментарий нам согласился дать доцент кафедры ботаники и биологии (называет имя).

В кадре появляется доцент, который выглядит, скорее всё-таки не как типичный доцент и заучка, а щеголеватый мужчина лет тридцати пяти возрастом.

Доцент, несколько смущённо:

- Да я как бы не соглашался, меня просто попросило руководство института...

- Да ладно вам! - репортёрша смеётся, панибратски похлопывает его по плечу. Сколько бы ни говорила ему до этого вести интервью по сценарию – всё бессмысленно.

Доцент задумчиво:

- Да, это необычное явление, которому мы пока не можем найти хоть какого-то вдумчивого научного объяснения, учитывая, что в последний раз о цветении кустарника сообщалось около двух тысяч лет назад, но точная датировка невозможно. В общем, очень и очень давно.

- То есть такого не может быть? – удивлённо на камеру поднимает брови репортёрша, слегка переигрывая.

- Ну, почему не может? Вот, например (называет растение) цветёт только раз в 10 лет и то при соответствующих погодных условиях. Или, например, есть насекомые, у которых цикл размножения составляет двадцать пять лет. Тут проблема, скорее, в другом...

- В другом? Проблема? - репортерша явно веселится.

Доцент впадает в затянувшуюся задумчивость, пытаясь найти соответствующие слова.

- Тут как бы лучше не к нам с этим вопросом обращаться. Вернее, не только к нам.

- А к кому же ещё? Разве ботаника не ваша специальность?

- Моя, да, только...

Репортёрша тычет микрофоном в лицо доценту. Доцент, наконец, берёт себя в руки и произносит:

- Последний раз о цветении (произносит название кустарника), как я уже говорил, сообщалось несколько тысяч лет назад, о чём написано в Святом Писании. Только там есть упоминание об этом событии.

- Да неужели! - репортёрша чувствует запах микросенсации из разряда передачи "НЛО: необъявленный визит", - Прямо там и упоминается? Признаться, я не читала...

- В наше время мало кто читает святые тексты, общество переросло их, - перебивает её доцент. - Я и сам не особо читал, всё больше слушал бабушкины пересказы. Даже дедушка к ним относился с изрядной долей скепсиса. Сейчас найти религиозного и вообще воцерковлённого человека довольно сложно. Святое Писание больше воспринимается как свод мифов, почти что сказок, даже к заповедям никто серьёзно не относится, хотя все наши законы – и есть результат развития этих заповедей.

- Хорошо-хорошо, но вы сказали, что именно в Святом Писании последний раз упоминалось цветение (называет кустарник)

- Да, именно.

- В каком из Заветов? – решила блеснуть поверхностной эрудицией репортёрша.

Глава 1

Служба в армии была тем, что заставило пересмотреть взгляды на свою жизнь и выбить из башки всякую юношескую дурь типа нигилизма и бунтарства, которые особенно свойственны ребёнку из неполной семьи. Поэтому, когда закончилась срочная служба, контракт был подписан без каких-либо особых сомнений. Здесь, в армии, был порядок, которого так не хватало в той другой, гражданской жизни. А порядок это хорошо.

Правда иногда сам себя ловил на мысли, что остался на службе не из-за того, что созрел для ответственности за себя и других, и по-настоящему взрослой жизни, а потому, что текущее место службы обеспечивало необходимым уровнем адреналина в связи с выполнением задач, сопряжённых с повышенным риском.

Можно было бы об этом задуматься посильнее, но служба, не давала расслабиться настолько, чтобы углубиться в философские размышления о психологии поведения человека. Но, может быть, этого и хотелось? Деньги платят, служба идёт. Отучишься, получишь офицерские погоны – можно будет подумать о семье. О нормальной, полноценной семье, где есть не только мать, разрывающаяся на нескольких работах, чтобы прокормить сына и дочь, но и отец. Нормальный заботливый и ответственный отец, каким, и только таким, ты себя видишь.

Что делать, когда срок, на который подписан контракт, закончится? Вообще-то решение давно уже принято, просто сформированное в подсознании, оно ещё не успело окончательно подняться в верхние слои разума, чтобы можно было его чётко озвучить, тем более, что до конца текущего контракта было ещё почти два года.

И вот вызов к начальнику заставы. Нет, реально судьба не даёт тебе времени на праздные размышления. С другой стороны, может быть, оно и к лучшему? Если долго заниматься самокопанием, есть риск раскопать в себе демонов, которым лучше было бы оставаться глубоко в подсознании и никогда не вылезать свет божий.

Плац. Казарма. Личный состав занимается физической и строевой подготовкой. В небе светит жаркое кавказское солнце, птицы с щебетом срываются из-под крыши, на слабом ветру развивается российский триколор и знамя погранвойск.

Старший сержант Плетнёв быстрым шагом вошёл в административное здание, кивнув знакомому на КПП, поднявшему в знак неформального приветствия руку, поднялся на второй этаж и перевёл дыхание, прежде чем войти в кабинет. Выдохнул. Открыл дверь.

В кабинете было двое. Когда заходил, невольно услышал обрывки разговора:

- Что, зверь не беспокоит? – спросил незнакомец со звёздами полковника.

- Привык уже. Нормально, - отвечал начальник заставы.

В этот момент, они дружно обратили взгляды на вошедшего старшего сержанта.

«Зверь? Какой зверь может быть у начальника заставы? Ни разу не видел его ни с собакой, и не слышал о других питомцах. Может, у него на квартире какой-нибудь хомячок? Хомячок? У начальника заставы?» - Плетнёв про себя улыбнулся, представив как начальство сюсюкается с щекастым грызуном.

- Старший сержант Плетнёв по вашему приказу прибыл! – отчеканил Алексей, отложив размышления о домашних животных, и вытянулся по стойке смирно.

- Вольно, старший сержант, - это был начальник заставы.

Второй офицер, в звании полковника остался сидеть на стуле рядом со столом начальника. Цепкий взгляд буквально буравил Плетнёва, из-за чего стало понятно, что вызвать хотели именно его, а не абы кого.

Было заметно, что если по количеству звёздочек на погонах начальник заставы и гость и были равны, то по факту гость держал себя так, будто он имеет более высокий статус, или обладает большим авторитетом. При этом, они явно давно друг друга знают.

Выполнив команду «вольно», старший сержант остался стоять, а сидящий полковник потянулся за стоящей на столе чашкой с кофе, периодически поглядывая то в окно, то куда-то в сторону.

- Догадываешься, почему тебя вызвали? – начальник жестом разрешил Плетнёву сесть.

Пододвинув стул, Плетнёв сел, пожал плечами. Очевидно, что его вызвали не чаи распивать, и не из праздного любопытства.

- Наверное, для участия в операции на границе, - высказал он предположение и добавил, - как обычно.

- Догадливый, - это заговорил незнакомый полковник, нашивка которого только раскрывала его фамилию и инициалы «Егоров Д.Е.». – Предлагаю пообщаться без чинов. Денис Евгеньевич, - он протянул руку Плетнёву, который тут же её пожал. Такой подход, без лишних формальностей ему был по душе. – А раньше приходилось работать за пределами госграницы?

Старший сержант посмотрел на своего командира, как бы спрашивая разрешения говорить. Начальник заставы коротко кивнул, давая согласие.

- Да, участвовал в двух специальных рейдах по уничтожению наркокурьеров, их непосредственно отследили на той стороне. Была ещё перестрелка с боевиками, которые пытались доставить оружие ячейке в Чечне, но это уже просто в ходе патрулирования. Преследовали, пришлось зайти на территорию соседей и уже там доделать, то, что здесь не получилось.

- Может, слышал? В прошлом году дело было, - вставил начальник заставы. –Даже в СМИ писали, но только как о разборках горцев между собой. Грузинские пограничники тогда прибыли на место только через сутки, когда мои ребята уже были дома.

- Ну а зачем торопиться? Если где-то стреляют, значит там опасно, - иронично прокомментировал Егоров. – Лучше посидеть, съесть вкусный шашлык, выпить хорошего вина, спеть долгую песню.

Он сделал очередной глоток кофе, поставил чашку на стол.

Плетнёва кольнуло такое отношение к грузинским погранцам, всё-таки они, как ни крути, были коллегами, хоть и по разные стороны, но в каждой шутке, как говорится, есть доля шутки. Егоров, по-своему, был прав.

- Это хорошо, значит, опыт имеется, и твой командир тебя характеризовал как человека, умеющего держать язык за зубами. Со стороны особистов ни одного нарекания, стоит отметить.

- Ну, что там у особистов, не знаю, с делом не знакомили, - немного расслабился Плетнёв. – Вроде поводов думать иначе не давал.

Глава 2

Границу переходили в полной темноте, дорогу освещали только звёзды, даже Луны на небе не было. И это хорошо, так как здесь она яркая и в ясную лунную ночь видно разве что немногим хуже, чем днём.

В этот раз никаких непонятных перемещений не случилось, всё было гораздо прозаичнее: группу встретил некий пуштун в шлёпанцах и со старым «калашом» наперевес, который приняв какой-то свёрток из рук полковника, повёл любителей классической музыки только одному ему известными тропами через границу.

Если честно, то проводник не вызывал у Плетнёва ни малейшего доверия. Может, полковник его и знал и, может, работал с ним не первый раз, но Алексей его видел в первый раз и подспудно готовился к тому, что горец тупо заведёт их в засаду и их постреляют сверху как в тире.

Но не случилось. Когда пуштун, или кто он там, получал второй свёрток от полковника, Алексей оказался рядом и смог рассмотреть его лицо, не закрытое куском тюрбана. И стоит признать, что во взгляде можно было увидеть, что угодно, но только не замышляемое предательство. Скорее уж тёмно-карие глаза транслировали неподдельный страх, что если он что-то сделает не так, то на его голову обрушатся такие кары небесные, что лучше бы ему самому прямо тут же спрыгнуть со скалы и разбиться на хр@н!

Это ж как надо было выдрессировать или запугать человека, подумал Алексей.

Дальше они уже шли сами, и восход солнца застал их, когда они уже оказались западной стороне перевала, из-за чего солнце начинало светить им в глаза, но пока ещё его скрывали возвышающиеся напротив горы.

По горной тропе шла группа людей и навьюченных ишаков, типичного вида для этой местности.

Группа Моцарта, как про себя начал называть их отряд Алексей, засела на порядочном расстоянии от тропы и наблюдала за тем, что на ней происходит издалека, укрывшись за камнями.

С такого расстояния без бинокля и, не зная куда смотреть, обнаружить их на склоне горы было практически невозможно.

- Видишь? – спросил полковник у мордатого лейтенанта, который через бинокль тоже вглядывался вдаль. Это он вчера приобщался к мировому наследию классической музыки.

- Вижу, - подтвердил последний. Сделал он это с таким выражением в голосе, как будто приметил лису, забравшуюся в курятник, но которая ещё очень увлечена воровством, чтобы понять, что её уже обнаружили.

Интересно, что они там могли рассмотреть такого, чего не мог Алексей.

Не отрываясь от наблюдения, полковник обратился к Алексею:

- Что видишь, Алекс?

Поскольку в группе не было других Алексеев не было, а единственный Александр был просто Саньком, то позывной «Алекс» сразу же по умолчанию прилип с Плетнёву.

Он ещё раз поднёс к глазам свой бинокль, с которым не расставался с момента своего первого патрулирования, присмотрелся повнимательнее. В конце концов, если полковник спрашивает, то, может, в этом есть смысл?

Что там у нас: группа из пятнадцати классических, если так можно выразиться, моджахедов в шлёпанцах и тюрбанах с рюкзаками за спинами, у каждого по «калашу». Четыре ослика, нагруженных под завязку тюками. Наверняка в них либо оружие – а сами тюки скрывают притороченные ПЗРК, – либо наркотики, скорее всего, героин или опиум. Мака в этих местах всегда выращивали в избытке. Ещё четыре, судя по парандже, женщины неопределённого возраста. Для этих мест, наверное, явление обычней некуда.

Однако, Алексей знал обстановку в текущем регионе довольно поверхностно, больше ориентировался в кавказских проблемах, так как варился в них не один года. А тут… ну душманы, ну талибы… узбеки, туркмены, пуштуны и прочие. Вечная борьба одних племён против других, вечно меняющиеся, как узоры калейдоскопа, альянсы одних с другими.

Что ещё? Вроде исламское государство не ладит с Талибаном, но это вообще как выбирать между чумой и холерой, хотя на противоречиях можно и сыграть при необходимости.

Но это не его ума дело, по крайней мере, пока. Пусть аналитики думают, а политики принимают решения.

- На вид обычные бармалеи, - констатировал Алексей. - Контрабандисты, или боевики. Или и то и другое вместе. Какие-нибудь талибы.

Полковник только покивал, а старлей, что был рядом, тихо усмехнулся. Без какой-то особой издёвки, а как человек, знающий то, что не может уловить зелёный салага.

Плетнёв салагой не был, и его такая реакция чуток задела.

Но, вдруг, он и в самом деле, что-то упускает из внимания? В конце концов, учиться никогда не поздно, особенно если хочешь построить карьеру в армии.

- Ну, сейчас учить тебя видеть некогда, - негромко произнёс полковник, как-то по особому выделив слово «видеть», - Да и не каждому это дано, так что приходится пользоваться достижениями техники. Некоторые до сих пор контактными линзами пользуются. Так, я говорю?

Последние слова, видимо, относились к бойцам, которые вчера под вечер надевали линзы? С другой стороны, а что такого они могут дать, эти маленькие круглые кусочки силикона.

- Поэтому убери свой и возьми-ка этот прибор.

С этими словами полковник протянул Алексею, казалось бы, самый обычный бинокль. Однако, спереди в перед основными окулярами были сделаны специальные прорези, чтобы туда можно было вставить дополнительные линзы, которые тут же болтались обрамлённые в пластик на коротком шнурке, по два на каждый тубус.

Одна линза имела еле заметный красный, скорее даже розовый, оттенок, другая - светло-голубой. Чем-то они напоминали бутылочное стекло, но только гораздо прозрачнее что ли.

- Используй оба, - посоветовал полковник.

Интересно, что может такого измениться, от использования какого-то светофильтра. Мир станет веселее? Так для этого достаточно надеть розовые очки и выпить литр водки.

Алексей начинал думать, что над ним, как над новичком, хотят подшутить более опытные товарищи. Он таких приколов не любил, сам не участвовал и над собой их не терпел. Однажды даже подрался, из-за чего задержался в сержантах на лишнюю пару месяцев.

Глава 3

Группа удивительных странников, казалось, просто остановилась на отдых, усевшись в круг. Один из них, что вышел в центр, передавал другим, судя по всему, пиалы с неким содержимым. Ну что же, если они питаются, значит, они зависят от пищи. Если это конечно пища, а не очередной морок, направленный на то, чтобы убедить случайных встречных, что перед ними такие же люди, как и они сами.

В сторонке стояли, перетаптываясь и отгоняя насекомых хвостами «ослики», с которых пока что сняли груз и разложили рядом на земле. Животных привязали к старому высохшему деревцу, которое стояло здесь, должно быть, от начала времён. Ушастые меланхолично жевали насыпанное им зерно, или чем там их кормят.

Со стороны складывалось ощущение, что самые обычные местные жители шли по своим афганским делам и просто решили перекусить в дороге, попить чаю, и дать животным отдохнуть. Своего рода обычная среднеазиатская пастораль.

Полковник отрядил четырёх бойцов, вооружённых кроме автоматов снайперскими винтовками, занять наблюдательные позиции позади и по ходу возможного продвижения странников. Связь поддерживали по рации.

Алексей же то и дело вставлял в прорези бинокля фильтры, понять действие которых он не мог, и смотрел на пришельцев из иного мира. Потом снова их вытаскивал и смотрел сквозь обычную оптику. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что хочет добиться иного результата, из раза в раз повторяя одни те же действия.

Да, подсознательно он хотел, чтобы морок прекратился, и всё это оказалось бы не более чем затянувшейся шуткой, так как поверить в существование чего-то, что официальная наука отвергает, было просто не возможно.

Он бы ещё смог смириться с тем, как они «съели» пространство, добираясь до Афганистана, но видеть перед собой живых существ из другого мира – было на грани его восприятия реальности.

С другой стороны, когда любопытные учёные, спустившиеся на самое дно океана, обнаруживают там живых существ, которых раньше никто и никогда не видел, которые живут под воздействием экстремального давления, температуры и без доступа кислорода, - разве это не чудо? Разве это не то же самое, что понять, что в этой вселенной может существовать иная жизнь.

К тому же, справедливости ради, учёные вовсе не отрицают наличия внеземной жизни, они лишь говорят, что на текущий момент этому нет адекватных доказательств. Что там есть на текущий момент: какой-то обломок метеорита предположительно с Марса, со следами якобы окаменевших примитивных бактерий? Ведь ничего кроме этого, по большому счёту, нет.

И всё-таки было то, что отличало ранее неизвестные глубоководные организмы от чуждой жизни, которую Алексей сейчас наблюдал: явное наличие того, что у людей принято называть разумом.

Существа действовали совершенно осознанно, демонстрировали логику и имели то, что можно было бы назвать одеждой, а для её изготовления нужен вообще-то текстиль, который надо было ещё как-то произвести. Но даже, если они сами не производили ткань, то они могли его у кого-то приобрести, отобрать, или просто найти, но потом всё равно использовали её по назначению.

Интересно, очень интересно. Алексей ощущал, что прикоснулся к чему-то загадочному и неизвестному другим людям, своего рода ощутил исключительность.

Наверняка же полковник и другие причастные пытались понять, кого или что собой представляют странники.

- Кто они, Денис Евгеньевич? – спросил Алексей полковника. - Есть какие-то теории на этот счёт.

- Скорее, гипотезы. При невозможности исследовать образцы, остаётся только гадать. Ты же знаешь разницу между теорией и гипотезой? – полковник бросил заинтересованный взгляд из-под солнцезащитных очков.

- Вообще-то я не самым тупым был в школе, - ответил Плетнёв, продолжая наблюдение за странниками.

- Оно и понятно, - тихо засмеялся Смирнов. - Тупых не приглашаем.

Полковник задумался, глядя как один из бойцов ведёт видеосъёмку устроившихся на привал странников. Солнце тем временем продолжало подниматься, среди скал гулял пока ещё ветерок, который в скором времени обещал растерять свою утреннюю прохладу.

- Кто-то считает их пришельцами с другой планеты. Кто-то – визитёрами из параллельного мира.

- Параллельного мира? Да ладно! – воскликнул Алексей.

- Именно! Но опять же, это гипотеза. Версий много, но основных две: первая заключается в том, что они – представители иноземного разума, чей внешне гуманоидный вид всего лишь удивительное совпадение, хотя учитывая количество планет в одной только нашей Галактики, даже без учёта иных измерений…

Здесь Алексей вновь невольно приподнял бровь.

- … нет ничего удивительного, что они в чём-то похожи на нас, - продолжал полковник. – И при этом не имеют к нам ни малейшего отношения. Другая ДНК, или что там у них вместо него, другое происхождение, всё другое… Только формой слегка похожи на нас.

- А вторая, я так понимаю, противоположна первой?

- В целом и общем да.

- То есть они люди?!

- Это гипотеза. Ничем неподтверждённая гипотеза, - продолжал объяснять Смирнов. - Помню, как на одной из научных конференций по антропологии, ведущий там ещё такой забавный в очках был и с бородой – чисто учёный – рассматривалась тема сосуществования сразу нескольких видов человечества на нашей планете…

- Про неандертальцев читал, знаю, - поспешил блеснуть знаниями Алексей.

Полковник Смирной лишь улыбнулся.

- Да, в своё время природа играла с разными версиями человека, выбирая оптимальную. В общем, там как-то прозвучал вопрос: сколько лет потребуется, чтобы изолированные друг от друга популяции людей превратились в отдельные виды?

- То есть они могут оказаться отдельным видом людей?

- Ну, у таракана тоже есть голова, чтобы думать и конечности, чтобы передвигаться, но человеком он от этого не является. Гипотезы, Алёша. Вопросы без ответов.

Вопросов действительно было много, но Алексей был твёрдо уверен лишь в одном: в том, что сейчас он, в любом случае, знает меньше, чем кто-либо из их группы.

Глава 4

Данила, один из бойцов, оказавшихся в тройке вместе с полковником и Алексеем, выглянул с биноклем из-за камня.

- Сук@-бл@ть! Пинд@сы! – сквозь зубы выпалил он. – Знали, тащполковник, как думаете?

- Да по х@р! – выругался Смирнов. – Мы не должны им позволить напасть на странников или захватить кого-нибудь из них. За мной!

И они снова бежали вниз, но скоро надо будет подниматься вверх, туда, где проходит дорога. Не самая удачная позиция для обороны, но что есть, то есть.

- Не смотри им в глаза! – посоветовал набегу Данила. – Даже не пытайся, понял?

- Понял! – ответил Алексей, хотя смысла совета он не уловил, сейчас было просто не до этого. Сейчас надо было опередить американцев и занять максимально удобную позицию, чтобы отстреливаться. С высот их должны были прикрывать снайперы.

Вот уже и подъём, ведущий к дороге. Он не такой уж и высокий, но после беготни по осыпающемуся склону вниз, в ходе которой Алексей подвернул ногу и бежал, превозмогая боль, забраться вверх потребовало серьёзных усилий. Ничего сейчас отдышится.

Вот и горизонталь дороги, вот та самая площадка, на которой собрались странники. Краем глаза Алексей замечает, как пришельцы, которые выглядят как обычные душманы, наблюдают за ними, но сами при этом ничего не предпринимают.

Серьёзно?! Несколько вооружённых до зубов мужиков бежит вам наперерез, а вам абсолютно всё равно?! Да кто вы вообще такие?!

Это напомнило кадры из фильма про похитителей тел, когда они вот точно также смотрели на тех, кто ещё оставался людьми. Здесь разве что было больше осмысленности во взгляде, если не сказать любопытства. Больше определить Алексей не смог, так как старался следовать полученному совету.

Проскочив мимо странников, бойцы поднялись вверх ещё немного и заняли позиции за огромными валунами, наконец-то можно было отдышаться.

- Что там у вас? Приём,– полковник говорил по рации.

- Скоро будут на дистанции эффективного выстрела. Снизили скорость, скорее всего, заметили вас. Приём, - раздался голос одного из снайперов.

Не заметить было, если честно, трудно.

- Принято. Приказ, как и прежде – стрелять по готовности. Приём.

- Принято, позицию занял, - это первый снайпер.

- Позицию занял, - отозвался второй.

Полковник вернул рацию в карман разгрузки.

- Ну, что ребята, постреляем? – обратился он к Алексею и Даниле и жестами отдал команды второй тройке, которая находилась в прямой видимости. – Как там наши, гости?

Алексей обернулся и посмотрел на застывших странников. Удивительное равнодушие, ничего не скажешь! Просто стоят и смотрят на то, как пограничники готовятся принять бой.

Ощущение такое, будто взгляд цепляется за что-то, и ты не можешь его оторвать от странников. Как будто тебя заставляют, словно тебе хочется смотреть. Какая-то невидимая нить протянулась от них к тебе. Потребовалось легкое усилие, чтобы разорвать её.

- А они не будут нам в спину стрелять? – уточнил Плетнёв, вспомнив, сколько при них было оружия. Вон, автоматы на плечах висят, а там, среди сгруженных с «ишаков» тюков действительно виднеется до боли знакомы тубус гранатомёта или ПЗРК. И на хр@на им это оружие?

- Не будут, - уверенно ответил полковник. – Не в их интересах.

- А они так и будут смотреть?

- Не обращай внимания, сейчас наша главная проблема – американцы.

Легко сказать «не обращай внимания», когда буквально ощущаешь спиной, как тебе буравят затылок. Прямо вот кто-то давит в холку и всё тут! Не удивительно, что Данила предупредил его, не смотреть им в глаза. Тут лучше вообще не смотреть в их сторону!

По камням, выбивая острые осколки, защёлкали первые пули – американцы их точно засекли.

Алексей попытался высунуться из-за обломка скалы, чтобы оценить обстановку, но тут же спрятался обратно, так как над его головой засвистели пули, а некоторые врезались в камень, осыпая его осколками. Очки бы не помешали.

Где-то наверху кто-то вскрикнул, и тут же долетело хлёсткое эхо первого выстрела снайпера. За ним последовал второй, но уже с другого фланга – били наши. Вот теперь можно и самому пустить очередь в сторону противника.

Дождавшись очередного щелчка плётки, Алексей и остальные открыли огонь из-за укрытия. В ответ послышались ругательства на английском и отрывистые команды.

- Суки! – выкрикнул полковник. – Попытаются взять нас в клещи! Твою мать, неудобная позиция!

Звуки стрельбы действительно смещались вправо и влево.

- Их больше нас, товарищ полковник!

- Зна… - хотел было ответить Смирнов, нов этот момент между ним и Алексеем с характерным звуком упала круглая граната. Круглая, как теннисный мячик, только зелёная.

Доли секунды. Иногда всё зависит от каких-то долей секунды. Всё зависит от того, начнёшь ты оценивать ситуацию и обдумывать её, или ослабишь свой разум, чтобы тело само решало, что ему делать.

Как-то Алексей в увольнении переходил дорогу на перекрёстке, когда уже загорелся зелёный свет и ближайший микроавтобус остановился, но тут из-за него выскочила легковушка.

Одной ногой Алексей уже стоял на проезжей части, и автомобиль должен был гарантированно его сбить, но он сделал шаг назад, даже сам не понимая как это произошло. Он не обдумывал свои действия. Просто отступил, и машина пролетела, лишь слегка задев его зеркалом заднего вида, но тут же влетела в выехавшую на перекрёсток иномарку.

Доли секунды.

У такой гранаты запал работает с задержкой секунды в четыре, две секунды на полёт…

Алексей схватил гранату и отшвырнул её в сторону. Раздался резкий хлопок взрыва, и его обдало волной горячего воздуха.

Потом зажгло левое предплечье.

- Тебя ранило, Алекс! – выкрикнул Смирнов, продолжая вести стрельбу короткими очередями.

Алексей осмотрел руку, рана была неглубокая, ему повезло, что граната была в полёте меньше, чем он думал, иначе ему бы оторвало руку.

- Не страшно! – ответил он, разглядывая рану. – Зацепило по мясу! Уже такое бывало!

Глава 5

Всё закончилось быстрее, чем можно было ожидать.

Полная потеря связи с другой группой резко подорвала моральное состояние оставшихся американцев, и они стали быстро отступать, теряя человека за человеком. Подоспевшие снайперы и Алексей с Данилой довели дело до логического завершения: американские ЧВКшники почти все были уничтожены.

Народ перевязывал раны и собирал трофейное оружие, боеприпасы и рассматривал гаджеты, вдруг пригодятся. Учитывая осуществлённый расход БК дополнительные патроны не помешают, тем более, что часть американских наёмников была вооружена нашими «калашами», что было вполне логично, так как раздобыть для них патроны в Афганистане было гораздо проще, чем для оружия американского образца.

К тому, не кривя душой, можно утверждать, что наши автоматы может и имели меньшую кучность стрельбы по сравнению с какой-нибудь «эмкой» или «аркой», но были гораздо неприхотливее в обслуживании, что в засушливых и пыльных условиях имеет не последнее значение.

Вообще то, что всякого рода боевики отдавали предпочтение сначала советскому, а потом и российскому оружию говорило о том, что оно по соотношению цена-качество значительно превосходило американские и европейские образцы. Боевики не связаны контрактными и политическими обязательствами перед поставщиками оружия и выбирали то, что им больше нравилось.

У всего есть свои достоинства и свои недостатки.

- Ну, что у нас тут, - раздался позади голос полковника Смирнова и Алексей непроизвольно вздрогнул и обернулся, чтобы убедиться, что это действительно его командир. – Докладывайте.

Полковник стоял перед ними в таком виде, словно только что участвовал в массовом беспорядочном забое скота, не удосужившись надеть соответствующую рабочую одежду.

«Рука у вас какая-то холодная!» «А это не моя! Моя вон в потрохах греется!» почему-то вспомнилась Алексею сценка из выступления Уральских пельменей.

- Четверо трёхсотых, Денис Евгеньевич, - отозвался боец с позывным «Чекан», а в миру просто Толик – Один тяжёлый.

- Нормальный я! – раздалось откуда-то сбоку из-за крупного осколка скалы.

- Санёк, - обратился полковник, - Ты что ли? Сильно задели?

- Схватил маслину с близкого расстояния, Денис Евгеньевич. Между пластин влетела, - полулежащий Санёк попытался встать на ноги.

- Лежи-лежи, - успокоил его Смирнов.

Полковник подошёл к раненому бойцу, рядом с которым валялся сброшенный бронежилет и остатки медпакета, куски красной ваты и одноразовые шприцы, наклонился, чтобы осмотреть уже перевязанную рану. Покачал головой.

- Да уж, не повезло, так не повезло. Идти сможет? – серьёзным голосом спросил полковник бойца, который занимался оказанием первой помощи и сейчас вкалывал очередную дозу морфина.

Боец сделал неопределённый жест рукой.

- По уму, надо бы в больничку, - ответил он.

- Я смогу! Смогу идти! – вдруг запротестовал Санёк. – Ноги же целы, вон, Афоне тому вообще в ногу прилетело, и ничего! Я пойду!

Полковник присел на нагретый солнцем камень рядом с раненым Саньком. Видно было, что он размышляет, чтобы принять трудное решение.

В душе Алексея зашевелилось нехорошее предчувствие. Вот очень-очень плохое ощущение чего-то нехорошего. Что-то ему совсем не нравилось выражение лица полковника, а подсохшая кровь на нём не добавляла оптимизма.

- Афанасий! – позвал полковник.

Прихрамывая подошёл тот самый якут, с которым Смирнов обсуждал карту ещё вчера вечером.

- А ты как?

- В мясо. Кость не задета, - правая штанина Афанасия была разорвана и намокла от крови, в дыре виднелся бело-красный бинт. – Идти могу.

Полковник вертел в руках свой нож, которым ещё недавно орудовал похлеще любого скандинавского берсеркера. Или не только ножом – у Алексея не было ответа на этот вопрос. Повисла гнетущая тишина.

- Ладно, - наконец произнёс полковник. – Для начала доведём странников, куда бы они не шли, надеюсь им тут недалеко осталось. Санёк будет идти столько, сколько сможет. Пётр, Олег, вам задача – изготовить носилки, если придётся нести.

Алексею показалось, что напряжение, до того висевшее в воздухе тут же испарилось, как будто его и не было. Или это ему только показалось, что полковник мог решиться на то, о чём бы сам даже не помыслил?

- Остальные, за мной, - надо проверить как там наши клиенты.

- Денис Евгеньевич, - обратился один из бойцов. – Надо решить ещё один вопрос.

- Какой? – вздохнул полковник.

Боец кивнул в сторону, где на щебне с кляпом во рту лежал связанный американец и бешено вращал глазами, переводя взгляд с одного пограничника на другого, потом задерживаясь на измазанном ещё не высохшей кровью полковнике, потом опять по кругу.

- А, понятно, ты и ты следите за странниками до нашего появления, - меланхолично произнёс Смирнов и направился к языку, а пара бойцов отправилась туда, где расположились на привал с виду обычные пуштуны.

Подойдя к американцу, он, наконец, вернул нож в ножны, но это, видимо не сильно успокоило бравого янки, который аж дёрнулся, когда Смирнов к нему обратился.

- Who are you? Who are you working for? – заговорил он, вынимая кляп изо рта американца. - Name? Rank? Position?

- Russians, I knew it! What the f@ck are you?! – зашевелил наёмник разбитыми губами.

- It's not about me now. I've already asked the questions.

- F@ck you!

Алексей даже не заметил, как нож снова оказался в руке полковника и тут же вошёл на несколько сантиметров чуть выше ключицы американца.

Наёмник взвыл от боли.

- Once again: name, rank, position? Who are you working for?

Американец лишь ещё больше осклабился, а вслед за этим нож стал медленно проворачиваться в свежей ране.

- F@ck off, mother f@cker! – связанный по рукам и ногам американец стал извиваться как уж на сковороде, а нож продолжал вращаться в ране, постепенно углубляясь.

Бойцы просто стояли и молча наблюдали над допросом. Ни осуждения, ни сожаления никто из них не проявил.

Глава 6

- Так, народ! Надо, чтобы наши гости, из-за которых мы здесь пыль глотаем, - Смирнов движением, лишённым всякой брезгливости, снял со своей формы прилипший кусок кожи с волосами, - дошли до указанного ими места без лишних приключений. Напоминаю, что мы с вами в этом заинтересованы как никто другой.

Мимо Алексея и Данилы проходили странники, а полковник направился к Александру, которого придерживали двое других пограничников из числа легких трёхсотых.

- Ты как? – в голосе Смирнова даже послышалось участие.

- Норм, Денис Евгеньевич.

- Как только почувствуешь, что больше не можешь, не молчи, Данила с Алексом тебя понесут. Нам главное этих довести, потом проще будет.

Санёк закивал, стараясь выглядеть лучше, чем был на самом деле.

- Так, Даня, Алекс, пока ускорьтесь - пойдёте впереди группы гостей. Я пойду с лёгкими.

- Принято! – отозвался Данила, Алексей просто кивнул, и они быстро побежали вперёд под странными манящими взглядами странников, но на этот раз Алексей переборол дикое желание встретиться с ними взорами. Нет уж, хватит-хватит!

Но, даже опередив метров на двадцать группу странников, Алексей не переставал ощущать чувство давления в затылке.

Никогда, никогда с ним такого не было. Он не страдал неврозами и тем более психозами, но сейчас он постоянно подспудно испытывал желание обернуться, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит.

Чёрт! Так и профнепригодным можно стать! Кто доверит оружие человеку, которому постоянно мерещится чужой взгляд? Так ведь, того и гляди, и комиссовать могут.

Но если с этим ещё как-то можно было справиться, то, что делать с тем что он видел, когда не последовал совету Данилы не сталкиваться взглядами со странниками. Каждый раз, как он вспоминал об этом, ему становилось муторно на душе.

Что это было: просто галлюцинация, которой не стоит придавать большого значения, или что-то более серьёзное? И почему Данила посоветовал не говорить о том, что он увидел полковнику? Неужели он и сам допустил похожу ошибку – не смог справиться с любопытством, или посмотрел им в глаза сознательно?

Можно было бы списать всё на перенапряжение, воздействие каких-нибудь волн или веществ, но после всего, что он увидел, это было бы слишком просто.

Они шли уже битый час, если не больше, и Санёк с каждым разом становился всё слабее и слабее. Кровь остановили, но он всё равно слабел на глазах, что было неудивительно с его-то ранением. Ему бы сейчас операцию провести, да отлежаться под капельницей, хотя бы с физраствором, а не совершать очередной маршбросок, даже с учётом того, что они не бежали, а шли шагом средней скорости.

С одной стороны стеной нависали горы, с другой – крутой склон, на дне которого текла худосочная речушка, но, как и положено для горных потоков, несущая в себе ледяные воды. А дальше опять горы. Горы, горы и горы.

В небе, наворачивая круги, висел орёл, высматривая добычу в виде каких-нибудь местных тушканчика или сурка.

Снайперы ушли далеко вперёд и лишь изредка подавали голос по рации, сообщая, что всё чисто. Никто за ними не гнался, но в любой момент всё могло измениться, и исключать появления вертушек «Академии», а то и сразу ВВС США было нельзя.

Приходилось наблюдать и за небом и сканировать глазами прилегающие горные склоны, чтобы не напороться на какого-нибудь духа, враждебно настроенного ко всякого рода чужакам.

А то, что их процессия в глазах местных будет выглядеть подозрительно – к бабке не ходи! Вооружённые люди европейской внешности ведут небольшой караван безобидных пуштунов – ну как это ещё можно расценить? В общем, не терять внимания и смотреть в оба, не смотря на то, что дозорные никакой опасности не заметили.

Алексей обернулся, чтобы краем глаза – не глядя прямо на странников – убедиться, что караван позади них никуда не исчез, и все идут, как им и положено идти.

Все на месте. Он даже успел заметить идущих позади полковника и остальных бойцов.

- Сколько раз ты бывал в подобных миссиях? – спросил он Данилу.

- В таких – пару раз, - был ответ.

Вот как? В «таких»?! От внимания Алексея не ушло то, что Данила сделал невольное или специальное ударение на этом слове.

- То есть были ещё и другие?

- Ну а как ты думаешь? - Данила рукавом вытер пот со лба. – Мы же обычные солдаты, у нас есть служебные обязанности, которые необходимо выполнять.

- Видимо, вы всё-таки не совсем обычные солдаты, - прокомментировал Алексей.

Под ногами хрустел сухой гравий, из-под ботинок вырывались облачка пыли.

- Да это как посмотреть, - пожал плечами Данила. – После пары таких миссий уже не воспринимаешь подобное, как что-то необычное. Есть и есть, надо сопроводить, надо контролировать, надо наблюдать. Это сейчас мы напоролись на американцев, а так обычно всё тихо проходит.

- Ты сказал «обычно», значит, всё-таки иногда случаются проблемы.

Что тут можно сказать, Данила просто промолчал.

- А ты сам, - продолжал расспрос Алексей, - из каких войск?

- Как и ты, из пограничных. Большинство из нас оттуда. Так повелось.

- Понятно.

Ещё некоторое время они шли молча. Но время надо было как-то коротать, к тому же вопросов было с вагон и маленькую тележку.

- Ты можешь мне объяснить, что я видел, когда Смирнов… - Алексей запнулся, - ну ты понял.

- А ты что-то видел? – Данила даже приподнял бровь.

- Это-то я и хочу понять. Я видел что-то, но что именно, не понимаю.

- Но что-то ты всё-таки видел, что привлекло твоё внимание, так? – подначивал Данила.

Алексей гримасой выразил неопределённость.

- Ну?

- Что-то размытое, как будто на видео с помехами, что-то вроде большой пантеры что ли. Я не уверен, так как, когда пытался сфокусироваться на нём, оно пропадало.

Данила даже улыбнулся.

- Ну, поздравляю, ты увидел Зверя. Можно сказать, тебе повезло, так как его сложно поймать в нашем диапазоне, если только он сам того не хочет.

Глава 7

Алексей даже не заметил, как казавшиеся отстоящими на приличном друг от друга расстоянии скалы стали нависать с обеих сторон, образуя глубокое ущелье, а сверху виднелась лишь узкая полоска ярко-голубого неба.

Солнце уже перевалило зенит, и свет сюда попадал уже рассеянный, а кое-где у оснований скал так и вообще стояла такая плотная контрастная тень, что разглядеть что-либо было просто невозможно.

- Стой! – раздался уставший голос полковника, и они остановились, как раз вовремя, так как нести носилки с раненым Саньком было уже совсем невмоготу. Требовался привал и желательно минимум на полчаса, чтобы хоть как-то восстановить силы.

Вот только если бы время отдыха мог выбирать Алексей! В данном вопросе его мнение вряд ли кого-нибудь могло заинтересовать.

Они осторожно опустили носилки с раненым бойцом на землю и стали чего-то ждать. Как оказалось, остановка была вызвана не желанием отдыха, а тем, что странники, видимо, дошли до той точки, до которой стремились добраться.

Каким образом полковник это понял, оставалось лишь догадываться. Хотя, не исключено, что они просто дошли до того места, на которое на карте указывал Афанасий.

Странники остановились, но сделали это как-то не по-человечески: все просто замерли, как будто так и стояли, и только ветер, что гулял по ущелью, заставлял развеваться одежды пришельцев из иного мира.

- Думаю, это где-то здесь, - сообщил, разминая затёкшую руку, Афанасий. – Уж сильно чувствуется, да и по времени дойти бы уже должны были.

Понять бы ещё, что там такого чувствует Афанасий, и как это проявляется. Всё-таеи странный он. Вроде и со всей группой накоротке, и в то же время как бы отдельно. Надо будет потом у него поспрашивать, вдруг расскажет. А если нет, так за спрос денег не берут.

Просто если в следующий раз придётся работать в составе подобной группы, то знать побольше точно не помешает. Остаётся надеяться, что следующий раз таки будет. А то как-то уж больно живенько всё началось нынче, в других переделках и то поспокойнее было. Но тогда он хотя бы владел хорошим массивом информации, без которой в рейд не выходил.

Вероятность засады была всегда, и однажды он уже в неё попадал, но даже тогда он знал, что и как надо делать, и уж точно не лезть на рожон, пытаясь навязать бой вдвое превосходящим силам противника, который к тому же вооружён до зубов. И если бы не... Алексей покосился на Смирнова... если бы не полковник, то их при обычном раскладе, скорее всего порешили бы, как пить дать!

Сначала Афанасий с его непонятными способностями, потом полковник, разметавший в кровавые брызги несколько коммандос... Есть от чего кукухе поехать. Хорошо, что у него она всегда была крепкой. Напугать было сложно. А вот удивить - вполне.

Мимо остановившихся странников с их ктулху-ишаками и пограничников неспешно, но довольно уверенно прошёл, переставляя длинный, с виду обычный деревянный посох, главный чужак и приблизился к полковнику, встав перед ним буквально на расстоянии вытянутой руки.

Вроде обычный с виду афганец, такими Алексей их и представлял по многочисленным телерепортажам с таджико-афганской границы, или когда о нравах талибов рассказывали. Особо ему запомнился эпизод с уничтожением мегалитической статуи Будды, которую талибы взорвали заложив десятки, если не сотни, килограммов динамита.

И ведь не пожалели тогда средств и времени душманы, ползали по статуе, сверлили в камне дырки, закладывали взрывчатку. Тысячи лет Будда простоял, никого не трогал, никому не мешал, а потом пришли хлопцы с особым пониманием ислама и разнесли в труху мировое культурное достояние.

Алексей не понимал и не принимал подобного вандализма. Особенно такого холодно расчётливого, когда ты не в горячке боя что-то взорвал, пальнув из танкового орудия, а уничтожил памятник мировой истории, подойдя к этому вопросу со всей основательностью.

Смуглый, темноглазый, в уголках глаз паутинка морщин, ещё с чёрной бородой, в которой только-только начала проявляться седина, даже два золотых зуба проглядывают между губ, растянутых в хитроватой восточной полуулыбке. Однако, когда странник оказался рядом с Алексеем, тот испытал неприятное желание отойти подальше. И нет, не то, чтобы от пришельца как-то по особому воняло, или ещё что-то в этом роде. В этом плане всё было до обыкновения ожидаемо. Просто стало не по себе, будто на тебя уставились сразу тысячи глаз. Будто ты сам магнит, и пришелец тоже, только направленный к тебе тем же полюсом.

Но почему тогда пастухи так не реагировали на странников? Они же с ними общались буквально, как со своими. Без всяких проблем.

Может быть, потому что пастухи, в отличие от Алексея, не догадывались об их сущности? Типа, если не знаешь, кто перед тобой, то и воспринимаешь их как обычных встречных путников. Что-то связанное со структурой мозга, например. Возможно.

Не исключено, что ощущения Афанасия в какой-то мере похожи на чувства, которые сейчас испытал Алексей. Надо будет подумать, уточнить.

А тем временем, полковник стоял перед странником, словно впав в оцепенение, а на его лбу выступили капли пота. Он вроде как был в сознании и одновременно не был. Стоял, не моргая. А лицо, если и выражало эмоции, то крайне заторможено, как при замедленной съёмке.

Алексей понимал, что сейчас они, полковник и странник, о чём-то общаются, обмениваются какими-то сведениями на одном им понятном уровне. Телепатия? Да ну! Хотя… Алексей вспомнил своё видение, когда не смог устоять от жгучего желания (а сам ли он этого хотел?) заглянуть в глаза одной из странниц, и почувствовал, как холодок неприятно между лопаток.

Потом странник сказал что-то на пушту и даже улыбнулся, а полковник явно испытал облегчение и тоже бросил на прощание фразу на местном наречии. Начать что ли изучать местные языки, что бы не стоять столбом? Да и для мозга это полезно. А то, текущие познания в языках ограничиваются обрывками английского из школьной программы, да «гамарджоба, генацвали», обусловленным основным местом службы на границе.