Персик

ГЛАВА 1

Крутые и лузеры.

Красивые и страшные.

Веселые и душные.

Плохие и хорошие.

Люди всегда делятся на эти две категории. Люди делят друг друга на эти категории. Сможете себе ответить кто вы?

Я нет. Сама о себе нет. Но я уверена, люди со стороны точно могут. Люди со стороны все знают.

Интересно, когда появляются промежуточные определения? Например: Красивые – симпатичные – нормальные – интересные – страшные?

Я была студенткой второго курса университета, и к этому возрасту еще не познала данную истину. На хороших девочек всегда смотрела с недоверием и любопытством. Хорошие девочки самый странный вид. Я не верю, что они хорошие по собственному желанию. Все хорошие девочки мечтают быть крутыми, яркими, веселыми. Просто им не хватает на это смелости.

Если мы возьмем любую девушку с первой парты, распустим ее хвост, наденем на нее модные шмотки, введем в веселую компанию с крутыми парнями, как думаете, останутся ли они прежними? Не захотят ли всегда носить модные шмотки, смеяться над пошленькими шуточками с подругами в кафе, и ходить к крутому парню на его соревнования?

Захотят...

Еще как захотят!

Я этим хорошим девочкам не верю. Это маска!

Они как маньяки, которые делают вид, что презирают тебя, а сами дрочат в темноте под одеялом на твоего парня.

Но, а крутые девчонки? Как думаете, могут ли стать хорошими? Или изгоями непринятыми обществом? Может ли красивая популярная девушка стать жертвой булинга? Захотеть скрыться в скорлупе незаметной, раствориться в толпе?

– Персик? – окликнула меня Лика в коридоре универа. Хотела побыть одной, но не удалось. Хотела остыть, но лишь разгоралась. – Персик!

– Что? – развернулась к подруге, которая бежала за мной.

– Ты пару прогуляла. Это же Макарова, зачет не сдашь.

– Мне уже плевать!

– Что случилось?

– Это пиздец...

– Т-с-с, – Лика обернулась, боясь увидеть преподов. – Злат, ты чего?

– Мы переезжаем, – я посмотрела на подругу, поджав губы. – Навсегда! В Москву. Я не хочу уезжать из Питера! Москва отстой!

– Не поняла? Зачем?

– Мама вчера сказала.

– У нее новая роль в фильме?

– Новая роль? – я покачала головой. – Почти.

– С каких пор она тебя с собой таскает? Почему ты не можешь остаться?

– Сказала могу, но не за ее счет. Что могу пойти работать, снять квартиру и отдать ей ключи от машины.

– Ты Богдану сказала?

– Нет еще, – я села на подоконник больших окон, за которыми шел снег огромными хлопьями, что почти ничего не было видно. Лишь белая пелена. – Мама мне всю жизнь рушит.

– Да ладно тебе, мама у тебя крутая.

– Ну да, – я усмехнулась.

– И Москва не конец света, между вами с Богданом всего четыре часа дороги на Сапсане.

– Я не верю в любовь на расстоянии. И Богдан слишком хорош собой, чтобы долго оставаться в одиночестве.

– Но и ты редкая красотка, Персик, – Лика дернула меня за локон рыжих волос.

– Угу, – неуверенно произнесла я, опустив глаза.

Красивая!?

Вот и мнение со стороны. В этой категории мы определились. А может лесть подруги? Я не знаю. Но я вчера до ночи читала комментарии хейтеров в интернете, после премьеры фильма с мамой в главной роли, куда отправилась с ней, и снова усомнилась в своей красоте.

Маргарита Персик, моя мама, безумно красива. Когда она заходит в помещение, мужчины как завороженные смотрят на нее, словно ее подсвечивают прожектором. В ней какая-то ведьминская энергия. Ее движения плавные, она вся такая женственная, ее смех как песнь.

Я с детства воспринимала свою маму, как сказочную королеву, именно королеву, не принцессу. Меня восхищала ее красота и я мечтала вырасти такой как она. Так я не возлюбила свои рыжие волосы и россыпь веснушек. Ведь мама была блондинкой с идеальной кожей.

Когда мне исполнилось тринадцать и я стала формироваться как девушка, мама стала брать меня на премьеры фильмов, протолкнула в несколько съемок как модель для молодежных брендов одежды и подростковой косметики. Все так восхищались моей рыжиной, зелеными глазами... Словно и брали меня на съемки только из-за этого, а не потому, что я дочь Персик. В себя как отдельную личность, я не сильно верила. Сложно поверить, что тебе предложили съемки из-за твоей красоты, а не из-за известной мамы.

Мне понравилось сниматься, было круто словить эти моменты популярности, пока я не стала жертвой хейтеров. Когда мои фото рядом с мамой появлялись в ленте, была тьма комментариев о том, что я до матери не дотягиваю, от какого-то леприкона меня родили, хотя во мне было сто семьдесят пять сантиметров. Писали, что мама такая красивая и яркая женщина, а во мне нет той энергии, что я лишь еще одна малолетняя шлюшка, которая готова на все через постель продюсера, пользуясь именем матери. Что зубы слишком крупные, что улыбка слишком широкая. Я перестала улыбаться открыто, лишь ухмылка. Конечно, и губы у меня накаченные, и грудь в двадцать сделана и волосы крашу. Им со стороны виднее, понимаю. Со стороны всегда виднее.

ГЛАВА 2

Я проплакала час в Сапсане, после прощания с Ликой и Богданом на перроне вокзала. Мама недовольно стояла в стороне, прячась за солнечными очками и капюшоном кашемирового пальто. Она и сейчас выглядела как голливудская актриса, сбежавшая с ковровой дорожки, и привлекала внимание прохожих.

Богдан обещал приезжать, обещал, что все будет хорошо. Но я не верила в это. Я знала, что это конец. Всему конец!

Скажите, что любовь переживет все?

Но была ли у нас с Богданом любовь? Не знаю. Меня не трясло рядом с ним, было вполне комфортно. Иногда ссорились, ревновали друг друга, в такие моменты чувства казались сильнее. Он стал моим первым. Был ли у нас хороший секс? Не знаю, сравнивать не с чем, но никак в кино. Но я особо и не верила в кино, там все слишком надумано. Говорю как человек, живущий с актрисой.

Мы с Богданом начали встречаться полгода назад. Он красивый и крутой парень, пишет рэпчик в студии, где мы тоже любили зависать с Ликой. Мне нравилось быть его девушкой, это как минимум было интересно и весело. Мы ходили в клубы на его выступления, катались на тачках по Питеру, пили кофе в модных кафе. Я была абсолютно довольна своей жизнью и не хотела ничего менять.

– Успокоилась? – мама посмотрела прямо на меня, лучи морозного солнца из окна так красиво на нее падали, что она и сейчас казалась как ненастоящая, словно кадр из кино.

Мама всегда мне казалась такой далекой, хоть и была рядом. Когда она спрашивала, как у меня дела, перед моими глазами вставали сцены из ее фильмов, где она играла мам. И я чувствовала себя реквизитом для усиления сценария. Пыталась понять, настоящие ли эмоции, интерес испытывает она? Кто она, моя мама? Моя прекрасная мама.

Какие у нас были отношения? Хорошие. Не смотря на ее нагруженный график, я не чувствовала себя брошенной. Она всегда звонила и писала, интересовалась моей жизнью. А я так любила следить за новостями с ней, смотреть как эффектно она выходит на случайных кадрах. И нигде! НИГДЕ! Ни слова о ее каком-то романе. И откуда взялся этот жених?

После одного крупного скандала со слухами о ее романе с одним женатым продюсером, мама стала очень осторожной. Маленький комочек был окутан слухами и превратился в огромный ком, что чуть не пострадала мамина карьера и мог сорваться важный контракт. Теперь, Маргарита Персик даже руку лишний раз никому не давала подержать. А это еще больше манило журналистов, они выслеживали, искали, охотились.

– Нет, – шмыгнув носом, ответила я. – Ты знаешь, что я не хочу в Москву.

– Какая разница, какой город, когда самое главное ты взяла с собой.

– И что это?

– Себя, милая дочка, – она подмигнула мне, и улыбка тронула ее красивые губы. – Ну и твою машину пригонят через пару дней.

– А я думала, ты мужа нашла побогаче, что купит нам новые машины.

– Мне не нужен мужчина для покупки машины, Злата. Если бы это было главной целью, у меня был бы уже автопарк.

– А хейтеры пишут по-другому.

– Ты веришь хейтерам, а не матери? Злат, прекращай читать то, что пишут неудачники. Это недостойно твоего внимания.

Я ничего не ответила, отвернулась к окну, смотря как сменяются ель за елью, укутанные в снег. Маме легко было говорить, самое ужасное, что о ней пишут, что ей бы вдули и что она не строит личную жизнь, набивая себе цену, чтобы продать себя подороже. Никто не пишет, что она не соответствует стандартам красоты, а особенно своей матери. Никто не пишет, что она тусклый свет мамы, не смотря на такие яркие волосы.

– Мам, почему я не могла остаться с папой?

– А он тебе предлагал? Предлагал взять за тебя ответственность и твое содержание?

Я снова отвернулась. Не предлагал. Я плод ранней любви. Мама только училась на актрису, он на режиссера. Бурный роман, эмоциональный, яркий. Продлился три года, в которые родилась я. Женаты родители не были никогда. Мама с ребенком на руках смогла стать знаменитой актрисой, а отец работал в отделе продаж автомобилей. У него с кино не сложилось. Он так и не снял маму в главной роли своей киноленты.

Родители много ругались, отец ревновал мать к миру кино и партнерам. В итоге, он нашел себе жену далекую от сцены и был счастлив в их закрытом мире.

Его жена не любила ни меня, ни мою мать. Она была на стороне хейтеров, ей тоже было оттуда виднее, какие мы. Моя мама проститутка, туда же и я. У отца было двое детей, и на меня ему времени и энергии не хватало, а я, по их мнению, пошла по наклонной.

Мы виделись с папой раз в месяц, к ним я не ездила, встречались на нейтральной территории. Меня и не приглашали, его жена считала, я буду плохо влиять на ее детей. И если честно, я и сама не рвалась к ним. Болтать с отцом в кафе было приятнее. Рыжий, как и я, с широкой улыбкой. Он не хотел привлекать к себе внимание СМИ, и мы выбирали такие места, где точно могли остаться в тени, просил меня ярко не одеваться, волосы заплетать. Вот поэтому журналисты и задавались вопросом, от какого я рыжего леприкона? Об отце никто и ничего не знал.

И сейчас я не знала, зачем ляпнула про отца. Чтобы задеть маму? Показать, что я так не хотела в Москву, что готова на крайние меры? Даже жить с отцом? Но мы обе знали, что меня никто не зовет и никто туда не примет. И чего таить, я тоже уже была заложником особых привычек.

ГЛАВА 3

Через час пути, мы въехали в закрытый поселок. Я не могла скрыть восхищения, видя красивые дома, украшенные улочки. У них тут даже свои магазины и кафе были возле замерзших водоемов, около которых тусила молодежь. Модные. Я прильнула к окну, пытаясь их рассмотреть.

– Вот увидишь, тебе здесь понравится, – прошептала мама, от которой не скрылась моя реакция.

Я промолчала, так как это я всегда боялась не понравится. Примут ли меня здесь?

– Не забывай, ты Персик, Злата Персик. Они чьи-то дети, как и ты моя дочь.

– А может лучше быть самой? А не прятаться за знаменитую маму?

– Это, конечно, прекрасно. Согласна. Вот только проще быть с козырем в рукаве. Но ты сама решай, когда его вытаскивать.

Мы подъехали к красивым воротам, которые тут же медленно отворились. Я перестала дышать, увидя дом. Большой, светлый, с окнами в пол и треугольными крышами, эркерами. Красивый двор, ухоженный, ель наряженная, на двери большой венок, мелькают гирлянды, уже стемнело и все это снова напоминало кадр из новогоднего фильма. Наверное, я слишком много смотрю кино?

Я вышла из машины, завороженно смотря на розовый закат над крышами этого красивого дома. Вдруг раздался лай собаки, которых я до жути боялась, так как меня в детстве покусал соседский шпиц, что на ноге остался шрам. К нам бежал огромный пес непонятной породы, черно-белый, лохматый с большими ушами. Я вся сжалась, готовая к нападению.

– Ральф! – раздался резкий мужской голос и пес тут же замер, но гавкнул в ответ.

Я посмотрела на покорно сидящую собаку, тихо поскуливающую и продолжающую следить за мной. Затем, медленно перевела взгляд на идущего к нам мужчину. Это тот самый Игорь? Неплохо. Он выглядел также, как и этот дом. Слишком хорошо, чтобы быть реальным. Среднего роста, подтянутый, даже спортивный. Короткая стрижка и щетина, тронутые серебром седины. Он широко улыбнулся, под глазами разбежались морщинки.

И тут не придерешься!

В такого мама и правда могла влюбиться, а не просто повестись на его «шалаш»! Одет просто, свитер и брюки, на плечи накинуто пальто, но все выглядело настолько дорого. Игорь подошел к маме и крепко обнял. Теперь их таких двое? Я наклонила голову набок. Честное слово, я попала в какое-то новогоднее кино со слишком идеальными героями, обычно это значило, что с очень дешевым и глупым сценарием.

– Игорь, познакомься, – у мамы проявился на щеках румянец, серьезно? Она же без грима? – Это моя Злата, моя драгоценная дочь.

– Здравствуй, Злата. Не терпелось с тобой познакомиться. Мама столько о тебе говорила.

– Здравствуйте, Игорь. А вот я о вас только неделю назад узнала и даже не догадываюсь, кто вы.

– Ха, – он рассмеялся, – характер цвета волос? Ну, может это и к лучшему, и у тебя будет возможность сложить свое мнение обо мне не со слов Марго?

– Может и к лучшему, – увидев огорченный взгляд мамы, я решила не продолжать и натянула приветливую улыбку. – Рада знакомству.

– Семен, занеси чемоданы, – кинул команду водителю хозяин дома, – пойдемте, девушки, хватит мерзнуть. Злата, а ты Ральфа не бойся, он только делает вид грозного пса, сам добродушный болван. Его сын притащил откуда-то семь лет назад, лохматый, непонятной породы. Ральф на своих не лает, познакомитесь с ним и тебя полюбит.

– Я не доверяю собакам. У нас натянутые отношения.

– Ну вам как-то надо будет подружиться, – Игорь распахнул дверь, – Ральф тоже член семьи.

Мы зашли в дом, где нас встретила прислуга и приняла верхнюю одежду. Мы с мамой не бедствовали, она зарабатывала хорошо, но к такому я не привыкла и даже немного растерялась. Но вот по маме было видно, что она здесь уже не впервые. Она приветствовала женщину по имени, та тоже широко улыбнулась ей.

Сын. Он сказал сын. Значит, он тоже был женат и у него есть дети. Интересно, они живут здесь? Сколько им лет?

– Игорь, вы сказали сын? У вас есть дети? – я решила не томить себя этими вопросами и озвучить их.

– Да, дочь и сын, к моему огромному счастью, у меня есть дети.

– Они живут с вами?

– Нет, раньше жили с мамой, а сейчас вполне самостоятельные. Приезжают лишь на праздники.

– И на эти приедут?

– Да, к Новому году должны быть.

– Злат, ты давно такой любопытной стала? – мама улыбнулась и развела руками.

– А что? Мне очень интересно, ты же ничего не рассказываешь.

– Марго, мне даже нравится отвечать на вопросы, Злата права, – Игорь приобнял маму за талию, она была в вязанном длинном платье, которое облегало ее точеную фигуру. – Пойдемте за стол, знаю, в Сапсане кормят паршиво. А я сегодня мясо готовил своими руками.

Дом был невероятным. Просторным. Современным. С мягкими диванами и камином. Много дизайнерских элементов, простота была обманчива, каждая деталь была со вкусом подобрана и на своем месте. В камине треск огня, рядом огромная елка с красными стеклянными игрушками. Арка, обрамленная деревом, вела в кухню, где был шикарно накрыт стол. Игорь может мясо и сам готовил, но над сервировкой явно колдовала женщина.

Ужин был превосходным. Я не лезла больше с расспросами к Игорю и заняла роль наблюдателя. Они с мамой постоянно переглядывались, улыбались, касались невзначай. Мама стеснялась меня, я знала. Мама не привыкла, что я вижу ее с мужчиной. А что чувствовала я? Я привыкла. Я постоянно вижу ее с мужчинами на экранах телевизора. Вот и сейчас, смотрела как за кадром из кино.