Персональная терапия

Арка 1. Затворница. Глава 1. Неприятно познакомиться

Я сижу в мягком кресле успокаивающего оливкового цвета. Несмотря на то, что в подобных креслах для меня находиться привычно, отмечу, что не все они такие же комфортные, как это. Могу точно сказать, что предыдущее — я вспоминаю не только с теплотой.

Но сейчас это уже в прошлом, а я здесь: аккуратно провожу пальцами по зелёному велюру обивки, рассматривая облака за панорамными окнами просторного кабинета.

От раздумий меня отвлекает приятный женский голос:

— Вы правда готовы? Знаете, я считала вас из числа тех клиентов, которые привыкли всё держать под контролем, особенно если это касается их личной жизни. С такими не просто получить откровения — вы «крепкие орешки». Но я рада, что вы решили довериться мне. Так мы лучше сможем поработать с вашими чувствами и желаниями, а не только со страхами.

Я перевожу взгляд на своего психолога — Элис. Замечательная женщина и специалист, которая с понимающей улыбкой готова выслушать мою историю. Работая с ней над одной из своих проблем уже больше полугода, я только сейчас приняла решение, что готова ей открыться.

То, что копилось во мне очень долго, просится наружу: воспоминания о моём детстве и о родном городе, который я покинула. И о нём. О человеке, которого я оставила за своей спиной потому, что это необходимо было сделать, иначе бы мы разрушили друг друга.

Я задумываюсь, решая, с чего бы мне начать рассказ. Конечно, стоило бы выбрать отправной точкой случай, который изменил мою жизнь навсегда, разделив её на «до» и «после». Но правда в том, что таких моментов в моей жизни несколько. И я решаю выбрать последний из них. Постепенно нанизывая на нить рассказа и другие важные воспоминания: словно бусины, выстраивающиеся в ряд, создавая уникальное украшение.

Начинаю рассказ, конечно же, с него — со стука в дверь моей старой квартиры. С того самого, который нарушил моё спокойное погружение на дно. Со звука, который стал для меня новым началом и причиной бороться за себя. Хотя, справедливо сказать, причина всё же не в самом стуке, а в том, кто его сотворил…

***
Примерно год назад

Возможно ранее утро. Но я ещё не успела определить время суток, проснувшись от звука, напоминающего стук по чему-то деревянному. Очнувшись от сна, я в полной мере ощутила своё ужасное состояние. Но не удивляюсь этому. То количество вина, что я выпила до того, как отключилась, закономерно привело меня к последствиям в виде похмелья.

Я тяжело вздыхаю, лёжа на подушке и не открывая глаз. Начинаю осознавать, что звуком, разбудившим меня, был стук по входной двери. Пытаюсь угадать, кого это ко мне занесло. Никто кроме доставщиков не появлялся на моём пороге уже давно. Но я не припоминаю чтобы делала какой-то заказ.

Кем бы ни был этот незваный гость, я решаю не отвечать и подождать, пока он уйдет. Возможно, это кто-то из соседей. Или надоедливых продавцов дешёвых товаров, слоняющихся от квартиры к квартире в поисках наживы.

Я остаюсь в постеле, надеясь, что больше не услышу неприятного звука. Но будто в наказание за моё упрямство, следующий стук, уже громче предыдущего, отдаёт болью в голове и глаза всё-таки открываются. Сначала я смотрю в потолок, но в полутьме не могу понять, какое время суток сейчас. Затем веду взгляд к часам, висящим на стене. Стрелки указывают на девять. Но этого мало, чтобы понять, утро сейчас или вечер. Поэтому я смотрю на плотные шторы, чтобы окончательно убедиться в том, что сейчас утро. Если судить по лучам, пробивающимся сквозь щель в них.

От следующего стука я немного вздрагиваю, выходя из задумчивости. Человек за дверью, похоже не собирается сдаваться легко, а значит вряд ли это продавец, не желающий терять своё время, а, значит, и деньги. И по-видимому, гость уверен в том, что я сейчас дома. Иначе почему продолжает попытки «достучаться» до меня.

Решив, что мне самой уже интересно, чего от меня хотят этим утром, я тяжело встаю с кровати и плетусь к двери прямо в пижаме, не накинув халат.

— Кто там и какого чёрта вы так рано? Я ничего не заказывала на утро, — ворчливо говорю я, когда приближаюсь к двери.

Любезности мне в последнее время не достает, поэтому с незнакомыми я не церемонюсь. Но тому, кто сейчас за дверью, я бы советовала поучиться хорошим манерам и не беспокоить людей в девять утра. Сейчас же суббота, в конце концов.

— Здравствуйте. Это я, доктор Адам. Из психотерапевтической клиники. Помните меня? — отвечает «человек без манер» за моей дверью.

Я раздраженно вздыхаю, потому что вспоминаю его. Этот мужчина, приблизительно моего возраста, был моим психотерапевтом. Всё, больше мне нечего о нём сказать.

Размышляя над причинами его появления, я прислоняюсь лбом к прохладной поверхности двери.

Возможно, выпив вчера, я записалась на приём с выездом на дом? В выходной? Нет, это странно. Или, может, набрала по мобильному номер клиники, и этим привлекла лишнее внимание к своей персоне? Не припоминаю, хотя у меня случаются провалы в памяти. Особенно в последнее время.

— Да, конечно. Вам что-то нужно? — решаю прямо спросить о причине визита, вместо того, чтобы ломать сейчас и без того больную голову.— И откуда у вас мой адрес?

Он ещё не ответил, но моё тело напрягается, заранее предчувствуя контакт с незваным гостем.

— Я просто хотел… узнать о вашем самочувствии, — голос Адама за дверью прерывается, вероятно, ощущая дискомфорт от диалога через дверь. Но меня мало заботит его комфорт, я предпочитаю свой собственный. — Адрес вы записали в анкете и договоре, — уже твёрже договаривает он.

Глава 2. Пытаясь спасти, оставь надежды

Знаю, что думают обо мне люди.

Я довольно молода. Не красавица, но приятной внешности, без особых изъянов. Разве что слишком бледная и худая сейчас. Но мои исходные данные совершенно нормального человека мало вяжутся со словами «психологические расстройства», «пристрастие к алкоголю» и «депрессивное состояние». Людям странно от этого. Хотя современный мир таков, что у каждого третьего человека, так или иначе, есть проблемы с чем-то из этого набора.

Диагнозов мне никто не ставил, так что я делала выводы по собственным ощущениям и статьям из интернета. Свои проблемы я осознаю, но не спешу решать. И волшебного пинка тоже ждать не откуда. Люди сами уходили из моей жизни по разным причинам. Либо я прикладывала к этому руку.

Но сейчас мне нужно перестать думать об этой ерунде и сосредоточиться. Я пытаюсь посмотреть довольно неплохой по сюжету фильм для взрослых. Это что-то вроде развлечения или хобби для меня. Но я предпочитаю определенные сюжеты.

Я только-только начинаю ощущать прилив лёгкого возбуждения от просмотра, как неожиданно слышу стук в дверь. И досадливо вздыхаю и перевожу взгляд на часы: «Что-то они рановато…». Доставку из китайского ресторанчика я ожидала немного позже.

Перед тем как открыть дверь, я поправляю спущенную с плеча пижамную рубашку. Распахнув входную дверь, я увидела перед собой того назойливого психотерапевта, который заявился ко мне в прошлый раз. Примерно с полминуты я смотрю на Адама, осознавая свою оплошность, а затем захлопываю перед его носом дверь. Делаю несколько шагов назад. Дыхание учащается, и я начинаю нервничать.

— Добрый вечер, — слышу слова приветствия за дверью, но молчу в ответ. — Я ведь уже знаю, что вы дома.

— Неужели? — с сарказмом произношу я. — Но я сейчас занята, так что уходите. И зачем вы пришли снова?

Я боюсь подходить к двери ближе, чем на метр. Кто знает, может он серийный убийца? А я очень подходящая жертва для маньяка.

— Заняты? Лежанием в постели? — его тон показался мне насмешливым. — Я пришёл поговорить и предложить вам вернуться на терапию.

На этот раз психотерапевт более настойчив.

— Нет, мне это не нужно… — начинаю соображать, что сказать такого, чтобы он, на всякий случай, передумал меня «убивать». — И вообще, я сейчас не одна. Уходите.

— Я не хотел отвлекать вас от личных дел, — прозвучало не совсем искренне. — Но давайте поговорим пару минут. И будет проще это делать лицом к лицу…

Его поведение и слова кажутся слишком подозрительными, и сердце начинает громко стучать у меня в груди. Решаю попробовать его спугнуть.

— Говорю же, я не одна. У меня сейчас… У меня мужчина, и он ревнивец. Поэтому вам лучше убраться от моей двери, пока еще можете.

— Я могу всё лично объяснить вашему… — он замялся, не зная как назвать «человека», с которым у меня не ясные для него отношения. Но не сдается в своих попытках побеседовать со мной, чем пугает меня ещё сильнее.

— Слушайте. В подъезде стоят камеры, и если вы задумали что-то, то не советую этого делать, — угрожающее продолжаю спроваживать назойливого гостя.

— Вы решили, что я хочу вам навредить? Не удивлен… Но заверяю, я не опасен. Понимаю ваш дискомфорт, но я пришел с предложением о помощи.

— Вы очень настойчивы. Что я должна думать?

Я слышу усталый вздох за дверью.

— Послушайте. Вы были моим клиентом. И теперь я не могу оставить вас в беде.

— Что значит не можете? Что за бред? И я не в беде!

— У меня гиперответственность в отношении клиентов, — говорит он. А после продолжительного молчания с моей стороны, поясняет: — Это что-то вроде обострённого чувства ответственности.

— Ага. Тогда вам самому лечиться надо, — грубо отвечаю я, закатывая глаза на его глупую отговорку.

Конечно же я понимаю значения приставки «гипер» и пояснять мне этого не требовалось. Просто меня смутило совсем другое: почему его гиперответственность распространилась на меня?

— Это помогает в моей работе, поэтому я не корректирую эту черту. Поймите, в моих интересах вам помочь.

— Да не требуется мне никакая помощь! — уже кричу я через дверь, подойдя к ней ближе. — И напоминаю, что я не одна. И сейчас вызову полицию.

Теперь я начинаю закипать от злости и больше не хочу быть даже каплю вежливой.

— Я ничего плохого вам не сделал, поэтому полиция не требуется, — голос Адама звучит всё так же до раздражения спокойно.

— Ну… Я всегда могу приукрасить пару-тройку фактов! Учитывая, что вы преследуете меня уже не первый день.

Чувствую, что мне становится тяжело стоять на ногах так долго и хочу побыстрее закончить этот нелепый диалог через дверь.

— Давайте вместе успокоимся. Сейчас вы не в лучшем состоянии для звонков в полицию, — бросает мне намёк доктор Адам. — Тем более клевета считается преступлением.

«Вот гадёныш!» — думаю я, но вслух не произношу, всё ещё опасаясь его реакции или действий. Я сама понимаю, что для звонка в полицию у меня нет ничего существенного. А с полицией в моем районе дела обстоят не очень. Под девизом: «вызывайте, когда вас убьют, тогда приедем».

Глава 3. Поймай меня, когда я упаду

Думала ли я, что доктор Адам больше не заявится ко мне? Ну, по крайней мере, я на это надеялась. Он сказал мне в прошлый раз всё, что хотел, и ушёл, оставив меня наедине с моей лапшой. Но я так и не смогла понять причин его странного и неестественного желания помочь.

Мой очередной день проходил обычно: подъём ближе к полудню, выпивка, какая-то еда из доставки, снова выпивка. Откуда же у меня есть средства на такую «счастливую и насыщенную» жизнь, если месяцами я не выхожу из дома? Кое-какие деньги мне достались в наследство от родителей. Также я получаю доход от сдачи нашего дома. Но помимо этого, я имею собственный скромный заработок, работая удаленно: пишу эротические любовные романы для таких же любителей жанра, что и я. На мои повседневные расходы денег вполне хватает; их даже больше, чем нужно.

На самом деле, я люблю книги и хотела бы написать что-то посерьёзнее очередной сопливой истории о любви. Но романы без особого сюжета — это именно то, что я могу выдавить из себя сейчас, и то, за что мне платят. Правда, в последнее время я пишу уже не так часто. Точнее — перестала писать совсем в эти полгода. Писательство и алкоголь не дружат вместе, даже если кажется иначе.

Как раз после очередной порции вина я спала в своей постели, когда, резко вздрогнув, проснулась от шума. Спустя секунды осознания я поняла, что это стук. И не смогла бы описать, насколько рассердилась, даже используя все известные мне эпитеты, сравнения и метафоры. Я промычала в подушку, недовольная тем, что меня разбудили. Что-то внутри подсказывало, что это он: странный и ненормальный психотерапевт. И я приняла единственно удобное для себя решение — игнорировать.

Снова слышу стук, а за ним громкое приветствие:

— Добрый вечер.

И ведь он даже не допускает мысли, что меня может не быть дома.

Слыша чётко каждое его слово, я жалею, что выбрала настолько маленькую квартиру при покупке. Она представляет собой единственную комнату и является спальней, гостиной, и кухней одновременно. Все зоны визуально отделены, но по факту — это просто большое прямоугольное помещение без внутренних стен и межкомнатных дверей. За исключением ванной.

— Я знаю, что вы дома, — снова слышу из-за двери голос. — Хотел узнать, всё ли в порядке, и снова предложить помощь.

Но нет, я определенно не в порядке. Ни физически, ни морально, а Адам сейчас делает только хуже. Поэтому я просто потерплю, пока ему надоест молчание в ответ, и он уйдет. Беру в руки подушку, лежащую рядом, и накрываю ею свою голову, чтобы хоть чуть меньше его слышать. Затем решаю, что нужно попытаться избавиться от головной боли проверенным способом, и осматриваюсь вокруг. Замечаю недопитую бутылку вина на прикроватной тумбочке и делаю из неё пару глотков, слушая монолог Адама за дверью:

— Я понимаю, вам некомфортно моё вмешательство в вашу жизнь. Но в прошлый раз вы не ответили на моё предложение. У меня много хороших знакомых специалистов. Я и сам мог…

Адам не договаривает, тоже замолчав и, видимо, разгадав мою тактику на сегодня: в конце концов, он не сможет заставить меня говорить с ним. Довольная своей победой, я решаю отметить её новым глотком вина.

— Знаете, я уже начинаю волноваться, — внезапно громче произнес Адам за дверью. — Сегодня вы долго молчите. Я могу посчитать, что вы находитесь в опасности и вызову службу спасения или скорую.

После этих слов я немного поперхнулась. «Какая еще к черту служба спасения?» — пронеслось в моей голове. Пока я откашливаюсь, Адам продолжает говорить:

— Ведь я неравнодушный психотерапевт, пришедший навестить клиента, но он не отзывается, хотя явно дома, — он продолжает нести чушь со спокойной интонацией. Говоря так, будто это истинная причина его появления здесь. — А вдруг случилось что-то страшное? Что, если моя клиентка сейчас без сознания, на грани жизни и смерти? Я не смогу бездействовать. Значит необходимо обратиться за помощью.

Полыхая от гнева, я не выдерживаю дальше молчать и выкрикиваю с постели в сторону двери:

— Но я ведь не ваша клиентка! Больше нет!

Некоторое время за дверью стоит тишина, но через пару минут доктор Адам ответил:

— Подаёте признаки жизни и контроля сознания. Это хорошо. Значит, обойдёмся без спасателей?

— Так, вы проверять ходите, жива ли я ещё? Я убивать себя не собиралась, — начинаю вступать с ним в словесную перепалку. Он, вероятно, считает меня самоубийцей.

— Ваше поведение говорит об ином. Вы вредите себе, — отвечает доктор и вздыхает.

Я решаю смолчать в ответ. «Он убедился, что я не лежу полумёртвая и может катиться на все четыре стороны», — думаю, пока делаю ещё пару глотков из бутылки.

— Я могу вам помочь, Эмбер, — продолжает зазывать меня Адам, впервые обратившись ко мне по имени в наших разговорах у моей двери. От этого я даже чуть вздрогнула. —Давайте поговорим. Вы можете вернуться на терапию и продолжать разбираться с… этим всем. А я вам помогу.

Я понимаю, что это лишь приём, чтобы втереться в моё доверие. Хотя я не настолько проста, чтобы меня можно было уломать какими-то речами о помощи и поддержке. Ведь я его совершенно не знаю. Не представляю, что он за человек, и зачем ему вообще все это нужно. Я не доверяю Адаму.

Да, допускаю, что есть люди, готовые помогать другим по воле душевной. О таких я слышу в новостях, когда они в очередной раз спасают тонущего человека, жертвуют деньги на благотворительность или посвящают всю свою жизнь творению добрых дел. Но я не встречала таких в своей жизни. По природе и по злой воле судьбы, я — очень недоверчивый человек. И очень упрямый.

Глава 4. Останется заметный шрам

Адам нагло наступил на порог моего дома, воспользовавшись моей растерянностью и страхом. В попытке защититься от его вторжения в моё личное пространство, я решаю говорить с ним прямо и жёстко.

— Стой на месте, чёртов псих, и не вздумай прикасаться ко мне, — резко делаю ещё несколько коротких шагов назад, не сводя с его фигуры взгляда.

— Я просто… Я хотел осмотреть вашу рану. Извините, если я перешел черту, не хотел вас испугать, — говорит он, уже переступая порог и хватаясь ладонью за край входной двери. — Но у вас кровь. Значит, вы сильно ударились при падении.

Все его действия сейчас медленные и плавные, будто он опасается спугнуть оленя, которого жаждет поймать. Он говорит, что не хочет пугать меня, но при этом продолжает наступать. Мне это не нравится, и внутри начинает расти паника, которая снова заставляет отступить назад.

Адам делает очередной шаг внутрь моей квартиры, и дверь за ним послушно закрывается с его же руки. Теперь он стоит внутри, в нескольких метрах от меня. И это напряжение я чувствую каждой клеткой своего тела.

— Е… Едва ли всё настолько серьёзно, — заикаюсь, не сводя с него пристального взгляда. И напрягаюсь, будто готовясь спасаться от его атаки.

— Я лишь осмотрю рану и всё, — снова шаг и спокойный тон в голосе, которому, как он думает, можно доверять. Но у меня противоположное мнение на этот счёт.

— Вы не понимаете слова «нет» от женщины? Уж вы-то должны, — давлю на его чувство стыда, чтобы он наконец понял, что я не хочу, чтобы он прикасался ко мне.

— Я понимаю. Но дело не в этом, — отвечает он. — Вы правда думаете, что я хочу воспользоваться вами?

В его интонации я расслышала акцент на последнем слове. Это прозвучало как-то даже оскорбительно. Я, конечно, далеко не в своей лучшей форме сейчас, но некоторые не прочь воспользоваться положением и даже…

Так, мои мысли свернули не туда, и я резко от этого вздрогнула.

Адам, видимо, замечает моё подавленное состояние и поднимает руки ладонями вверх, показывая, что мне ничего не угрожает. Но я не верю ему, поэтому снова чуть отступаю назад и говорю:

— Послушайте, я знаю, что жалко выгляжу, но мне глубоко плевать. Я хочу лишь одного, понятно? — намекаю на то, что жду его ухода и не чувствую себя в безопасности рядом с ним.

Он вздыхает и хмурится. Снова.

— Я не буду близко подходить, если вам так комфортнее. Просто включите свет и повернитесь ко мне спиной, — говорит, опуская ладони по бокам и стоя на месте, недалеко от двери. — Вы ударили голову сзади?

— Потом уйдёте? — спрашиваю я.

Это явно единственное, что меня сейчас интересует, и Адам должен вбить себе это в голову.

— Да. Обработаете рану и я уйду. Обещаю.

С минуту стою и гипнотизирую его своим взглядом, руки сжимая в кулаках. Затем, вздохнув, указываю ему пальцем на выключатель у двери. Адам смотрит в нужном направлении и щелкает им, включая освещение над нами.

Я жмурюсь. Это явно последствия удара по голове.

— А теперь повернитесь спиной, — строго говорит он, уже готовясь осматривать меня. Хотя что там можно увидеть на расстоянии и под волосами, я не представляю.

Я медленно и напряженно поворачиваюсь на месте. Меня покачивает от выпитого ранее, но я справляюсь. Так же, возможно, я дезориентирована после удара.

— Поднимите руки и попытайтесь, не прикасаясь к ране, отодвинуть волосы, чтобы я мог рассмотреть.

Как будто я на реальном приёме у врача. У меня пробежали мурашки по коже.

— Вы же не доктор в прямом смысле этого слова, какого чёрта тогда тут происходит? — ворчу я, но всё же делаю, как он велит.

— Вообще-то я как раз врач, просто моя специализация — заболевания психики. Но я могу обработать рану и даже умею накладывать швы, при наличии инструментов и материалов, — слышу я ответ из-за своей спины. Голос твёрдый, но спокойный. Без единой нотки раздражения или обиды.

Я стою и жду, пока он осмотрит то, что там видно. Но слышу шорох его шага за спиной и резко поворачиваю голову в его сторону.

— Стойте, где стоите.

— Слишком далеко, мне нужно подойти ближе. Не волнуйтесь, я не собираюсь вам вредить.

Снова шаг.

— Почему я должна вам верить? То, что вы психотерапевт, не делает вероятность того, что у вас плохие намерения, ниже, — говорю я и смотрю за ним в пол-оборота. Слежу, чтобы он не пересек мою невидимую черту.

— Эмбер, — начинает он, втираясь ко мне в доверие, снова называя меня по имени. — Вам непросто, я знаю. Но всё будет хорошо.

Ещё один маленький шаг ближе. Всё, теперь он стоит на «черте», примерно в метре от меня.

— Я сказала ближе не подходить, — грозно выдаю я.

— Хорошо, — останавливаясь, говорит Адам. — Повернитесь ко мне затылком, пожалуйста

Я медленно и напряженно поворачиваю голову, нервно выдыхая. Снова придерживаю волосы так, чтобы было видно рану. Надеюсь, что её хотя бы видно, иначе всё это пустая трата моих драгоценных времени и нервов.

— Не так страшно. С виду, небольшая травма кожи при ударе о пол. Кровь уже не идёт. Но стоит обработать рану. Головокружение или тошнота? — мягко спрашивает Адам у меня за спиной.

Глава 5. Давай дружить

В моей жизни всё было выстроено вот уже как второй месяц. Если не считать последние две недели. Короткие, но частые вторжения Адама в мою жизнь мешают мне погрузиться в долгожданное одиночество. Я стараюсь отмахнуться, но сложно не замечать упрямое стремление этого психотерапевта добиться своей цели.

Я наслаждаюсь своим привычным вечером, отдыхая в постели с куском пиццы в одной руке и бутылкой вина — в другой, и смотрю какой-то бестолковый фильм. Вчерашняя рана на моем затылке до сих пор побаливает и покалывает. Поэтому, когда я лежу на подушке, стараюсь быть аккуратнее. Мой взгляд падает на правый угол экрана ноутбука, и я замечаю, что уже вечер пятницы — семь тридцать две.

И хотя дни недели и время суток давно перестали иметь для меня какое-либо значение, я заметила одну тенденцию: приходы Адама чаще всего выпадали на выходные дни или вечернее время. Видимо, днём по будням у него достаточно работы с клиентами, чтобы заниматься ещё и мной. Хотя, опять же, его об этом никто не просил.

В голове неприятно щёлкает осознание того факта, что, сегодня я с большой вероятностью могу «удостоиться» его визита. И, конечно же, не ошибаюсь, потому спустя некоторое время слышу стук в дверь. Я тихо вздыхаю и убавляю звук на ноутбуке, дожевывая кусок пиццы, который уже во рту. Пока не отвечаю, но уже понимаю, что спокойному вечеру сегодня не быть.

Спустя минуту снова раздается мягкий стук, но за дверью ничего не говорят. Потом снова — только ещё громче предыдущего. Это уже становится похожим на издевательство.

— Что? — нервно выкрикиваю я с кровати, потому что понимаю, что пришедший делает это специально. Как дятел стучит по дереву ради своей цели. И я чувствую себя сейчас личинкой в дупле.

— Добрый вечер, Эмбер. Мы снова будем говорить через вашу дверь? — спрашивает, конечно же, Адам. Кто же ещё это мог быть? Или какой вопрос он задаст мне в тысячный раз?

— А вы ожидаете, что я вам открою и красную дорожку в свой дом расстелю? — с сарказмом отвечаю я, не вставая с постели.

— Ну почему же сразу дорожку, достаточно приглашения на словах, — парирует он спокойным тоном.

— Но я вас не приглашала, чёрт возьми! Что вам нужно на этот раз?

— Я пришел узнать о вашем самочувствии после вчерашнего… несчастного случая, — тактично говорит он, но я словно слышу издёвку надо мной.

Издаю смешок, вспоминая своё вчерашнее эпичное падение, но он эхом отдает тупой болью в голове.

— Слышу, что вам уже лучше.

— Фильм просто смешной смотрю, — говорю, чтобы Адам не подумал, что я рассмеялась из-за его слов.

— О, комедии это хорошо. Поднимают настроение, способствуют выработке эндорфинов, — занудно поясняет он через дверь. — А вот драмы и триллеры я бы вам не рекомендовал смотреть. По крайней мере сейчас.

Я некоторое время молчу, переваривая его информацию.

— Слушайте, мистер Адам. Мы сейчас не на сеансе, — начинаю я свою тираду. — И вообще, сейчас пятница, вечер. Какого чёрта вы тусуетесь под моей дверью, а не со своей девушкой там, или женой? Ну, или может с парнем, я всё понять могу. Вы не подумайте, я – человек современный.

За дверью некоторое время стоит тишина. То-то же. Должен он всё-таки понять, что впустую тратит драгоценное время перед выходными.

— Эмбер, — начинает Адам и замолкает на минуту, чтобы потом иронично продолжить: — если вы хотите побеседовать со мной на более личные темы, то учтите, что об этом не уютно говорить, стоя на лестничной площадке.

— Кто вам сказал, что меня интересует ваша личная жизнь? Просто я так намекаю, что вы теряете здесь время зря, — я откусываю новый кусок пиццы и запиваю вином.

Признаюсь, что болтать с ним через дверь немного увлекает. Это поинтереснее фильма. А ещё хочется узнать, что ему на самом деле нужно от меня. Поэтому я продолжаю наш диалог:

— А, вы, значит, напрашиваетесь ко мне в гости, потому что вам одиноко в пятницу вечером, доктор? Поговорить больше не с кем?

— Моя работа буквально состоит в том, что мне нужно разговаривать, — отвечает мне Адам за дверью. — И я здесь не потому, что мне больше не с кем поговорить, а потому что вам… Вам нужно разговаривать, Эмбер.

Я с трудом проталкиваю в себя ещё один кусок пиццы, который застревает у меня в горле. Слова Адама задели меня. Мне не хочется вступать с ним в беседу, но осознание его правоты оставляет неприятное послевкусие, смешиваясь с вином, которым я запила этот застрявший кусок пиццы. Но ирония в том, что вино лишь подталкивает меня к разговору с ним. Получается какой-то замкнутый круг. Поэтому я молчу, осознавая абсурдность своего положения и ища пути к отступлению.

В тишине этого молчания я слышу шорохи и тихий, глухой стук о дверь.

— Чем вы там замаетесь, Адам? Пытаетесь сломать мою дверь? — полусерьёзно спрашиваю я.

— Нет, устраиваюсь поудобнее. Ведь впускать вы меня не настроены.

Я удивленно смотрю на дверь. Он что, присел там, возле неё? Ну, нет же, верно?

— А уходить вы не собираетесь? — прямо задаю вопрос, который меня интересует.

— А вы, Эмбер, не собираетесь выйти из дома? — отвечает он мне вопросом на вопрос.

! Глава 6. Любой бы сказал, что я не в своем уме

Одновременно хотеть и не хотеть визитов Адама — так странно. И тем не менее, я не позволяю этой слабости взять верх над собой. Особенно сейчас, когда я почти достигла того спокойствия, к которому стремлюсь. Но одно дело — мои желания, а другое — поступки человека, которого я не могу контролировать. И будто в подтверждение этому, следующим вечером снова слышу тихий стук. Я даже не удивлена.

Приподнимаю взгляд над экраном ноутбука, чтобы взглянуть на дверь.

— Эмбер? Добрый вечер, — слышу голос Адама из-за двери.

— Снова вы! — говорю я громко, чтобы ему было хорошо меня слышно. — Советую сразу же убираться. Ничего нового вы от меня не добьётесь.

— А я так не считаю, — спокойно отвечает он.

— Плевать, что вы там считаете! У меня сегодня планы, — туманно сообщаю я о своих намерениях на этот вечер.

— Неужели? Расскажите подробнее? — не сдаётся Адам. Но его попытки утомляют меня. Он упрям, но и я не так проста.

— Вы не хотите услышать то, о чём сейчас просите.

— Давайте поспорим? Мне действительно интересно узнать о ваших планах.

Адам словно глупый мальчишка, которого предупреждают не трогать горячую печку, но он упрямится и обжигается. Что ж, думаю, это послужит ему уроком.

С минуту размышляю о том, что не хотелось бы перекрикиваться через всю квартиру. Соседка обещала вызвать полицию, если я продолжу шуметь в вечернее время. Решаю встать с кровати, чтобы подойти ближе к двери.

— Отлично, но вы сами напросились, — начинаю говорить тише, уже стоя у двери.

— Думаете, что вам под силу меня смутить? Я многое слышал за свою практику. И я здесь, чтобы помочь и поговорить, а не осуждать.

— Я прошу вас уйти, но вы упрямитесь, словно баран, — с раздражением проговариваю ему через дверь. — Хотя догадываетесь причинах!

— Понятия не имею, — вроде бы серьёзно отвечает Адам, но моё нутро подсказывает, что он лукавит. Или думает, что вру я, чтобы отделаться от него?

На самом деле я хочу чтобы он ушел, но сейчас не обманываю ради этого. Я кладу ладони на дверь, прижимаясь к ней ещё ближе.

— Знаешь, ты ещё пожалеешь о том, что суешь свой любопытный нос в мою жизнь, — тихо и с угрозой проговариваю каждое слово, чтобы их смысл дошёл даже через преграду между нами.

Но Адам не отвечает на мою дерзость, а только неопределенно мычит в ответ. Он ждёт моего откровения, разговора, грязных подробностей моего одинокого досуга? Чтобы потом проанализировать и найти в этом кучу психологических проблем? Считает себя всезнайкой, который смеет предполагать, что знает чего от меня ожидать? Сейчас я покажу ему, чего стоит ждать от меня на самом деле. А если в процессе он решит уйти, то даже лучше!

Я достаю мобильный из штанов своей пижамы и быстро нахожу нужный номер в коротком списке контактов. Гудки идут некоторое время.

— Алло, Дэйв? Приветик! — говорю я в трубку, поворачиваясь спиной к двери. Я облокачиваюсь на её поверхность и опускаюсь на корточки, садясь на пол. — Я вовремя звоню?

Слышу шум за дверью и понимаю, что Адам тоже решил присесть ниже.

— Знаешь, я бы хотела как обычно, да, — говорю я громко. — Нет, ты же знаешь, именно твой голос заводит больше всего. Ага, и ещё… Ты знаешь меня, как никто другой.

Когда за дверью Адам коротко и сдавленно кашлянул, я победно улыбаюсь.

— Погоди минутку, я устроюсь поудобнее.

Отключаю звук на вызове.

— Адам, — проговариваю его имя, чтобы он понял, что сейчас я обращаюсь именно к нему. — Я, надеюсь, до тебя дошло, какие планы у меня на вечер.

— Ты… Это секс по телефону? Серьезно, Эмбер? — напрямую выдает своё предположение Адам. Догадливый засранец.

— Верно, и ты обещал не осуждать. Но тебе пора, не правда ли? — мои слова пропитаны злобой.

Я откидываю голову на дверь, легонько стукнувшись по ней и почувствовав боль от не до конца зажившей раны. Наступает тишина на несколько минут. Но шорохов или шагов я не слышу.

— Пожалуй, я бы остался, — тихо проговаривает он.

— Чего? — громко спрашиваю я, так как в этот момент я ощущаю шок от отсутствия у него стыда. Неужели он совсем без тормозов? Или… — Погоди, ты считаешь, что я блефую, верно?

— Не исключаю такой хитрости с твоей стороны, — упрямо отвечает Адам.

Ну что же, если он надеется, что во мне есть хоть капля адекватности, то он ошибся. Я никогда не блефую. И если он хочет сидеть и подслушивать, как мышь, то, пожалуйста.

Я снимаю звук с блокировки и продолжаю говорить в трубку:

— Я готова начать. Знаешь, я так соскучилась по тебе, что уже в своей постели, в одном халате, — я стараюсь говорить томно, но это тяжело сделать, зная что меня подслушивают. — А под ним совершенно ничего.

Дэйв говорит привычные для меня пошлости, которые обычно меня заводят: «Я тоже скучал по тебе, милая. Представляю, как ты выглядишь под ним. Надеюсь, ты была хорошей девочкой всё время, пока ждала меня?»

Я вроде как должна расслабляться и начать получать удовольствие от реплик Дэйва, но пока ещё напряжена, играя это представление перед нежеланным слушателем.