Глава 1
Кати
Тонкий перезвон её золотых браслетов я слышу сквозь бой барабанов, гул толпы и шум развивающихся над площадью кроваво-алых флагов империи.
Дзынь-дзынь… дзынь-дзынь-дзынь…
Он звучит всё ближе, и отдаётся в моём влюблённом, истекающим кровью сердце громким прощальным набатом.
Задыхаюсь и леденею внутри.
Мой мир рушится.
Тихо. Беззвучно. Безвозвратно.
Смотрю на их переплетённые пальцы и понимаю, что все шепотки за спиной и пересуды… всё оказалось правдой – император снова женился.
Он возвращается домой не только с победой, но и с молодой женой.
Боги…
До боли сжимаю кулаки, ногти впиваются в тонкую кожу, но эта боль ничто по сравнению с пылающим ледяным адом внутри.
Дзынь-дзынь… дзынь-дзынь-дзынь…
Каждый её шаг вспарывает меня наживую.
Душа ещё тянется к Нему, к своему любимому, к своему мужу, но лёгкий перезвон колокольчиков тут же её разрывает на части.
Дзынь-дзынь… дзынь-дзынь-дзынь…
Умираю от боли, но не произношу ни звука… гордо подняв голову вверх, продолжаю смотреть на их приближение.
Любимый муж.
Самый молодой император в истории кланов.
Он идёт по плато уверенно, прямо, с грацией древнего хищника. Его высокая фигура в чёрном военном мундире кажется воплощением всей мощи драконов: высоко поднятая голова, прямая спина, широкие плечи, стальная мускулатура… весь он источает собой огромную силу и власть.
Это не человек и не зверь – это безжалостный огненный дракон в человеческом обличье. Он не просто идёт – он властвует над всем миром. Воздух раскаляется, насыщаясь жаром его дыхания, и все присутствующие на плато драконы, аристократы и слуги склоняются перед ним.
Император идёт и его глаза – адски чёрные, горящие алым пламенем – устремлены на меня… но я не вижу больше той любви, что полыхала в них раньше.
Сейчас там только власть, превосходство и готовность испепелить любого, кто посмеет встать на его пути… в том числе и меня.
Он. Готов. Уничтожить. Меня.
Боль.
Адская. Страшная. Безумная.
Она рвёт меня изнутри, перемалывает, выжигает... но я заставляю себя смотреть на то, как они уверенно шагают ко мне держась за руки.
Молодой император… и она.
Высокая. Красивая. Изящная.
Красавица Юга.
Его новая жена.
В белом, расшитом золотыми нитями и драгоценными камнями платье она ступает по красной праздничной дорожке… там, где десять лет назад шла с ним за руку я… а сегодня Он в своей горячей ладони сжимает её тонкие пальцы.
Я не хочу смотреть на них, но мне приходится им улыбаться.
Императрица этого государства не имеет права на слабость.
Лишь на миг позволяю себе прикрыть глаза, обжигаясь его предательством, задыхаясь его ложью... умирая от его нелюбви…
Но в следующее мгновение поднимаю подбородок выше.
Хватит, Кати!
С достоинством прими то, что уготовила тебе судьба.
Сквозь текущие в душе слёзы, я улыбаюсь.
Я – дочь Севера!
И пусть я уже мертва внутри, я никогда не склоню головы и не стерплю предательства!
Ещё один рваный вдох.
Они уже совсем близко.
Дзынь-дзынь… дзынь-дзынь-дзынь…
Тонкий перезвон колокольчиков режет слух, полосует сознание… убивает.
Я навсегда запомню этот тихий звук, разорвавший пополам моё сердце.
Последний вдох… император и его новая жена останавливаются напротив меня… и весь мир замирает.
- Приветствую Вас, мой император, - чуть склоняю голову в поклоне и удивительно ровно произношу, как будто не пылает в моей груди ад.
Несколько мгновений мы с мужем смотрим друг другу в глаза.
Воздух вокруг нас искрится, пылает.
Мой лёд и его адское пламя на несколько мгновений сталкиваются двумя беспощадными силами.
Воздух трещит.
Кто-то громко кричит, но мы не обращаем внимания.
Сильный ветер срывает с флагштоков алые флаги, сбивает с ног застывших в немом ужасе гостей, нещадно треплет наши одежды, а мы стоим, застыв напряжёнными фигурами напротив друг друга.
Лёд и пламя.
Последняя дуэль пылающих взглядов.
Я не прощу, и Он это знает.
Клянусь себе, что сегодня последний день, когда он назовёт меня свой любимой, императрицей, женой… потому что с заходом кровавого солнца я уйду от Него… но сначала я хочу, чтобы любимый сказал мне всё глядя в глаза, чтобы я навсегда выжгла на сердце его слова.
Глава 2
Кати
Мир рушится.
Но я не падаю.
Я всё ещё стою на ногах, хотя внутри остаётся лишь пепел.
Смотрю на мужа.
Прямо.
Без дрожи.
Без слёз.
Император хочет что-то ещё сказать, но ветер вдруг подхватывает мои длинные рыжие пряди, и они вспыхивают кроваво-алым в свете закатного солнца… и я замечаю, как знакомые искры появляются в глазах мужа.
Вижу, как дёргается его кадык и желваки ходят на скулах… как неожиданно трепещут крылья его носа, жадно вдыхая мой аромат… как когда-то раньше…
Это его цвет.
Алый цвет крови… свежей крови, которой истекают сейчас моя разорванная в клочья душа и израненное сердце…
И Ирек будто впервые видит, что сделал со мной.
Понимает.
А я в этот последний момент, когда мы ещё рядом, когда ещё откликаются наши сердца, когда подаренный им огонь ещё горит в моей груди… я хочу, чтобы он почувствовал, что сотворил с нами… и всю свою долгую жизнь помнил об этом… потому что пути назад уже нет – закатное солнце всё ниже.
Но снова тихо брякают браслеты на её тонкой лодыжке… и лицо Ирека меняется, застывает непроницаемой маской, словно ничего и не было сейчас.
Чуть поднятая рука, которой император хотел дотронуться до меня, опускается…
Его огненный жар снова зло опаляет меня, но я не двигаюсь с места.
Это уже ничего не изменит.
Сегодня ночью, когда он переступит порог её спальни, его огонь погаснет в моей груди навсегда.
Наконец, император берёт себя в руки. Его жар отступает.
Делаю жадный вдох.
Мне кажется, я всё это время не дышала.
- Сашетта, - Ирек поворачивается к девушке, и из-за его спины, смущённо улыбаясь выходит его новая супруга.
Но моё сердце уже даже не сжимается в груди.
Оно уже мёртво.
Окидываю её пустым взглядом – ростом чуть ниже меня, хрупкая, с кожей цвета горчичного мёда и длинными чёрными волосами, собранными в причудливые узоры на голове. Она похожа на ангела, и я понимаю, почему Ирек выбрал её.
Сашетта действительно очень красива и молода.
- Познакомься. Моя жена, - он тоном твёрдо выделяет эти слова для меня, как будто они теперь что-то значат, - Катрина Ашнияр – императрица этого государства.
Девушка тут же склоняется в почтительном реверансе, её пальцы слегка дрожат от волнения… и снова это тихое дзинь…
- Ваше Величество, я очень рада познакомиться с Вами, - её голос тягуч и сладок, как патока, но я слышу в нем скрытое торжество.
Что ж, пусть празднует.
Я отдаю ей победу.
Чёрное лживое сердце императора теперь будет биться в её руках.
- Добро пожаловать в Империю Аш, Сашетта, надеюсь, ты найдешь здесь свой новый дом.
Мой голос не дрогнул.
Но внутри…
Внутри я пуста, выжжена ими дотла.
Но я – дочь Севера.
И я не сломаюсь.
Даже если сегодня умру.
Её губы растягиваются в счастливой улыбке, и она бросает полный обожания взгляд на моего пока ещё мужа, а потом снова поворачивается ко мне и отвечает:
- Благодарю вас, Ваше Величество. Я приложу все усилия, чтобы оправдать доверие императора.
«И занять твоё место» - шепчут её глаза.
Глупая, ты уже его заняла.
Горько усмехаюсь.
- Амина, - император поворачивается к моей служанке, - проводи свою новую госпожу в её покои.
Что? Он и служанку у меня отберёт?
Хотя… пусть. Это уже не имеет никакого значения.
- Да, император, - испуганно шепчет Ами и уводит вторую жену моего мужа в её новые покои.
Они уходят, а Ирек вдруг больно хватает меня за запястье и притягивает к себе.
Жар его тела сквозь одежду касается кожи, но впервые не греет, а обжигает меня.
Вырываюсь – я больше не хочу его касаний, не после Неё – но Ирек с силой притягивает меня так близко, что наши губы почти соприкасаются.
- Ты хорошо держалась, Кати, - его дыхание обжигает, после битвы муж пахнет дымом и кровью, - но хватит игр.
Другой рукой он сковывает мою талию, сминая ткань платья и жадно впиваясь пальцами в мою плоть, прижимая ещё ближе к себе.
- Решила, я позволю тебе уйти? - его горячий опасный шёпот касается моего уха, - ты – моя, Кати. Моя женщина. Моя жена. Моя императрица.
Его жёсткие губы касаются моего уха, и я ненавижу себя за дрожь, скользнувшую по коже.
- Не вынуждай меня, - он вжимает меня в своё пылающее жаром тело так сильно, что я не могу дышать, и продолжает угрожающе шептать, - надевать на тебя оковы и запирать тебя в нашей спальне, моя гордая северянка.
Визуал императора
Мои прекрасные, добро пожаловать в мою новинку!
Давайте знакомиться с героями.
Император драконов - Ирек Ашнияр. Самый молодой император драконов в истории древних кланов.
Вспыльчивый. Беспощадный. Жестокий.
Одержимо любит свою Кати.
Визуал Кати
Гордая северянка - Катрина Ашнияр.
Императрица.
Вышла замуж за императора драконов десять лет назад. Увы, Боги не подарили этому союзу ребёнка.
Любит мужа, но предательства ему никогда не простит
Визуал Сашетты
Сашетта.
Дочь Юга и вторая жена императора драконов.
Пока она кажется робкой хрупкой девушкой, но является ли она такой на самом деле?
Глава 3
Кати
Ирек входит в нашу спальню и буквально вталкивает меня за собой. С грохотом захлопывает за нами тяжёлую дубовую дверь… а потом обнимает меня.
Жадно. Голодно. Страстно.
И ещё час назад я бы отдала всё за эти объятия… но не сейчас.
Он предал меня.
Разорвал наши клятвы.
Взял в жёны другую.
- Отпусти, - шиплю и пытаюсь оторвать от себя его сильные наглые руки, которые алчно впиваются в моё тело, вызывая ворох абсолютно неуместных сейчас мурашек, - пусти говорю!
- Я так скучал… - наклоняется к моей макушке и жадно вдыхает мой аромат, - так скучал по тебе, Кати…
Его горячие пальцы скользят под ткань платья, касаются обнажённой кожи.
Ненавижу!!!
- Серьёзно?! - хочу, чтобы лёд моего голоса отрезвил его, пробрался ему в самую душу, исполосовал сердце, чтобы оно болело также как и моё! - а я думаю, твоя новая жена не давала тебе скучать!
- Не язви, Кати, - Ирек по-прежнему вжимает меня в себя, - мы оба знаем, почему я взял ещё одну жену.
- Да, отпусти же меня!
- Никогда, - горячий шёпот мужа касается моих губ, - никогда не отпущу тебя, Кати, - пронзительно смотрит в глаза, тяжело дышит, стискивает в своих руках.
- Ты нарушил свою клятву! Ты мне больше не муж! – кричу ему в лицо и, наконец, вырываюсь… потому что император разжимает руки и отпускает меня.
- Отрекаешься от меня? – говорит слишком тихо, в его голосе раскалённая сталь, - ненавидишь? А как же твои клятвы, Кати?! – мрачно оглядывает меня с головы до ног, - ты обещала родить мне наследника, но за десять лет так и не исполнила своей клятвы, - в его голосе презрение, а моя душа превращается в лёд.
Ребёнок.
Как я мечтала о нём!
Как мы мечтали…
Горечь растекается на языке.
Почему Боги не сжалились надо мной?!
Я так просила у них подарить нам дитя в своих молитвах…
Но они не услышали… как не слышит меня Ирек сейчас.
- Мы могли пройти ритуал в храме Огня! – надрывно кричу и отчаяние прорывается в моём надломленном голосе.
Ирек в два шага подходит ко мне. Хватает меня за предплечья и встряхивает так, что у меня клацают зубы.
- Не ври себе! Он бы не помог! – не выдерживает и кричит мне в лицо горькую правду, - все лекари признали, что ты бесплодна, Кати!
Его слова падают между нами как приговор.
Впиваемся в друг друга глазами, и за пеленой слёз я на какое-то мгновение вижу, что ему тоже больно… но эта эмоция так быстро исчезает из его взгляда, что я понимаю – ошиблась.
Застывшая тишина давит.
Его хватка на моих руках ослабевает, горячие пальцы разжимаются, и я вырываюсь. Отхожу к окну. Дышу как пойманный в ловушку зверь.
Обнимаю себя руками, чтобы хоть как-то согреться… но я не знаю, как заполнить ту ледяную пустоту, что разверзается внутри меня.
Мелкая дрожь проходит по моему телу.
Одна слеза всё-таки скатывается по щеке, и я быстро смахиваю её пальцами.
Ирек так и стоит напротив меня.
Напряжённый, злой, с силой сжимающий кулаки… и вдруг…
- Прости, - неожиданно срывается с его губ с сожалением, - империи нужен наследник.
Мороз растекается инеем по коже от его слов.
Это конец.
Финал нас.
Делить любимого с кем-то я не смогу... поэтому тихо прошу:
- Уходи, Ирек.
Муж ещё несколько мгновений буравит меня своим мрачным взглядом, а потом выполняет мою просьбу.
Дверь в этот раз закрывается с едва слышным щелчком.
Оседаю на пол.
Медленно.
Тихо.
Одиноко.
«Ты бесплодна, Кати!» - его грубые слова повторяются внутри меня горьким эхом.
Несколько минут сижу неподвижно, пустым взглядом упираясь в дверь, за которую он вышел, а потом резко отталкиваюсь руками от пола и поднимаюсь.
Поворачиваюсь к окну, распахиваю деревянную створку, и свежий ветер тут же врывается в спальню.
Вдыхаю его полной грудью. Сжимаю кулаки и упираюсь ими в каменный подоконник.
Вглядываюсь в мрачное, хмурое, холодное небо.
Ирек сделал свой выбор, а делаю свой.
Тихий стук в дверь заставляет меня обернуться.
- Войдите.
- Госпожа, - в комнату входит мой самый преданный слуга – старый зельевар Зейн, и сердце громко булькает в моей груди от волнения, - я принёс то, что Вы просили.
Глава 4
Кати
Огромный высеченный в скале зал торжеств пылает золотыми и алыми цветами. Длинные столы ломятся от вкусных яств, столетнее вино течёт рекой. Драконы, аристократы, вельможи празднуют возвращение императора с победой и, конечно, его женитьбу. Почти все здесь возлагают на вторую жену Ирека большие надежды – всем нужен наследник – продолжение сильнейшего рода Ашнияр на троне.
Я сижу на возвышении, как всегда справа от императора… будто я всё ещё его главная жена, но взгляды придворных скользят уже мимо меня, задерживаясь на ней – на Сашетте, которая восседает по левую руку от моего мужа, сверкая южным тяжёлым ожерельем на смуглой шее.
Она щебечет Иреку что-то на ухо, звонко смеётся. Её южная речь журчит как весенний ручей, а её тонкие пальцы с острыми ноготками то и дело касаются его руки, плеча, манжет.
Нагло. Бесстыдно. Фривольно.
Но самое ужасное – я чувствую, что Иреку это нравится.
Каждое их касание, откровенные взгляды, шёпот слов проворачивают острый клинок в моём сердце, увеличивая в нём кровоточащую рану… но я молчу… лишь стискиваю под столом складки своего лучшего платья.
Платье. Его шили именно для этого торжества – я хотела сразить мужа красотой в этом алом наряде, хотела, чтобы он безумно желал меня, чтобы сгорал от страсти… но все его взгляды обращены сегодня на другую, да и мне уже ничего не нужно.
Мои мечты – пепел.
- Кати, - Ирек вдруг наклоняется ко мне, и его горячее дыхание касается моего лица, а знакомый… такой родной аромат, растекается по ледяной коже, - ты ничего не ешь.
- Я не голодна, - отвечаю, не поворачиваясь к мужу, а глядя прямо перед собой… и вздрагиваю, когда его горячие пальцы неожиданно скользят по моей ладони и несильно сжимают её… как раньше, когда мы были ещё вдвоём… когда ещё было наше счастье…
Застываю.
Смешанные чувства вспыхивают в моей груди – ещё живущая во мне любовь, нежность, какая-то глупая надежда… и гнев, растекающийся огнём под кожей… и он побеждает, потому что остальное уже просто иллюзия – семьи больше нет, Ирек растоптал всё – любить больше некого.
Грубо вырываю свою ладонь, которая вдруг кажется мне кандалами, и с ненавистью и злобой смотрю в глаза мужа.
Как он смеет?!
Как смеет касаться меня, когда только что его руки обнимали её?! Когда его губы уже целовали её?!
- Осторожнее, Кати, - шепчет Ирек, и его голос опасно вибрирует, но я уже не слышу.
Из-за стола поднимается один из драконов, поднимает кубок и громко кричит:
- За новую императрицу! Пусть она подарит нашему повелителю много крепких наследников!
Гулящая толпа поддерживает тост, гудит, а у меня сердце сжимается от боли. Дышать не могу.
Наследники.
То, чего я не смогла дать императору за десять лет.
Ледяная пустота опять растекается внутри.
Дети… как мы с Иреком ждали их, но, увы, им уже никогда не суждено появиться.
Толпа продолжает гулять. Праздник в честь новой жены императора продолжается… и только я сижу как мрачная тень, призрак прошлой императрицы.
Лишняя. Ненужная. Бесплодная.
Да, «бесплодная» - именно так сказали все приглашённые императором лекари… и Ирек поверил. Не стал больше ждать.
Боги… зачем я думаю сейчас об этом?!
Поднимаю бокал, стискиваю до боли высокую хрустальную ножку и залпом выпиваю кровавое вино за наследников императора.
В груди – буря.
Пламя дракона испепеляет меня изнутри.
Больно, но сегодня так даже лучше – физическая боль не даст мне потонуть в своём горе.
Медленно опускаю пустой бокал на стол.
Кончиком языка слизываю с алых губ терпкие капли. Прохожусь равнодушным взглядом по веселящейся толпе.
Никто из здесь присутствующих не любит меня. Я знаю, что за спиной меня называют ледяной пустышкой Севера, не смея сказать этого в глаза, боясь гнева императора.
Но сегодня Ирек своим гостям всё позволяет... и они с радостью смешивают меня с грязью.
Пусть.
Этот вечер я выдержу. Уйду с гордо поднятой головой и исчезну.
Никогда больше не увижу эти наглые рожи.
Всё уже решено.
Нет пути назад… только преданное сердце в моей груди ещё ноет, но я знаю, когда-нибудь эта боль пройдёт, затихнет, исчезнет.
Осторожно сжимаю через ткань платья спрятанный в потайном кармане пергаментный свиток, пальцами нащупываю маленький тёплый шарик, и на душе становится спокойнее – скоро я оставлю этот ад позади.
Звучит очередной тост за новую красавицу-жену императора, и я вижу, как щёки Сашетты заливает румянец, как она опускает глаза, но не робкая, а торжествующая улыбка сияет на ее губах.
- А теперь – танец! – раздаётся из толпы громко, - танец новобрачных!
Глава 5
Кати
Огни тысячи свечей отражаются в больших зеркалах, висящих на стенах тронного зала. Воздух густой от запаха жареного мяса, дорогих духов… ненависти, злости и напряжения.
Я, гордо подняв голову, стою посреди блеска и роскоши, чувствуя на себе взгляды всех, кто присутствует в этом зале, впервые настолько сильно ощущая их ядовитую ненависть.
Алое бархатное платье, расшитое на плечах и груди чёрными алмазами и яркими рубинами, сейчас кажется непомерно тяжёлым.
Мои длинные пряди тёплого медного оттенка, уложенные в сложную причёску, горят золотом в свете тысяч огней. Тонкая тиара – подарок мужа на десятую годовщину нашего брака ощущается сейчас терновым венцом на моей голове.
Император стоит передо мной. Его чёрный военный мундир с тщательно отполированными золотыми пуговицами подчеркивает размах мощных плеч, а в глазах, обычно при виде меня пылающих драконьим огнем, сейчас – лишь холодная сталь.
Ирек смотрит на меня не как на жену, не как на возлюбленную, а как на непокорную подданную, осмелившуюся бросить вызов самому императору.
Неужели он считает, что я стану его покорной рабыней?!
Ни за что!
Музыка плавно льётся – оркестр играет томный, чувственный вальс.
Зал замирает, сотни глаз прикованы к нам.
Но мы не движемся. Мы – две фигуры, застывшие на шахматной доске в немой битве… и я не намерена сдаваться!
Наконец, Иреку надоедает это молчаливое противостояние – он делает шаг вперёд и его пальцы смыкаются на моей талии.
Горячие. Обжигающие. Властные.
Они знают каждую линию моего тела… но сейчас там, где они касаются меня, кожа леденеет. и покрывается мурашками… но сегодня это не мурашки желания.
Это морозный иней предательства.
Это холодное дыхание смерти нашей любви.
И Ирек чувствует это.
Ощущает, как сопротивляется его жару мой лёд… и его пальцы зло впиваются в мою непокорную плоть, сильно сжимая рёбра…
Задыхаюсь от его близости, от боли, что причиняют его руки, а император делает первое плавное властное движение и ведёт меня в танце.
Делаю шаг, подчиняясь давлению, но моё тело холодно как тысячелетний лёд вершин Северных гор.
Дракон ведёт меня в танце, я следую за ним, но мы оба знаем – это всё лишь иллюзия подчинения.
Я уже ушла.
Я уже там, за пределами этого зала… вне его власти.
Музыка звучит плавно, а мы двигаемся рвано, резко, грубо.
Сражаемся упрямыми взглядами, и никто не готов уступить.
Горячие пальцы Ирека сжимают мою талию будто в железных тисках.
Закусываю губы, чтобы не застонать от боли, и чувствую, как трещит от натяжения красный бархат.
Ирек крайне зол на меня. Его руки напряжены, от мощной твёрдой груди пышет огненным жаром.
В какой-то момент муж наклоняется, его губы привычным движением хотят коснуться моей щеки, но я резко, почти грубо, отклоняюсь, и его губы лишь опаляют воздух у моего виска… и тут же в моей груди взрывается адское пламя.
Острая, режущая боль, будто раскаленный клинок пронзает сердце.
Это его гнев.
Его наказание.
Дракон жжёт меня изнутри за неповиновение своим адским огнём.
Резко выдыхаю, а Ирек жадно впивается в моё лицо своим чёрным пылающим взглядом с вытянутым зрачком, но не ослабляет жар своего огня.
Наслаждается моей болью… чудовище.
Наказывает, требует подчиниться и принять его волю.
Никогда!!!
Стискиваю зубы так, что челюсти сводит, пальцы леденеют, но продолжаю двигаться, лишь на одно мгновение сбившись с ритма. Слёзы наворачиваются на глаза от безумной боли, но я не моргаю, чтобы они не смели пролиться.
Раз-два-три… раз-два-три... раз.
Последнее движение, и музыка затихает.
Все молчат. Жуткое напряжение витает в воздухе.
Тоже, наверно, сидят и наслаждаются моей болью, нелюди!
Адское пламя в груди выжигает меня, не давая дышать.
Делаю рваные вдохи, а Ирек смотрит, жадно пожирает мою боль… и, наконец, когда мои глаза медленно закрываются и я начинаю терять сознание, император отзывает своё пламя.
Жёстко схватив за локоть, он подводит меня к моему месту за столом и больше не смотрит в мою сторону.
Мужской взгляд уже обращён к новому трофею.
- Сашетта, - голос мужа звучит удивительно мягко, и девушка тут же вкладывает свои тонкие пальчики в его большую ладонь.
Литмоб "Чудовищная любовь"
Мои прекрасные!
История первой жены императора Кати пишется в рамках литмоба
“Чудовищная любовь”
Легко любить прекрасных, а что, если судьба сводит тебя с кем-то ужасным?
Он монстр во плоти, страшный, опасный… Для всего мира он настоящее чудовище.
Но что, если это чудовище все еще способно любить?
Об этом и не только, в книгах нашего литмоба!
Расписание выхода книг
✦
18.08
“Первая жена императора драконов”
Император драконов одержим мной, но я бесплодна, и он приводит в дом вторую жену.
Не прощу! Уйду от мужа… но ещё не знаю, что в чужих землях встречу настоящее “чудовище”.
✦
20.08
“Котец твоему спокойствию, чудовище!”
Любава Ливада
Исповедь уличному коту привела меня в другой мир. Теперь я – невеста таинственного герцога, покидающего свое поместье лишь по ночам. Но почему?
✦
22.08
“Чудо для Чудовища”
Тая Вальд
Он купил меня на невольничьем рынке как вещь. Но вместо цепей подарил заботу и дом.
✦
31.08
“ Чудовище для чудовища”
Ария Блэт
Что, если жестокий суд выносит страшный приговор? Обрекает на судьбу хуже смерти… И единственный, кто может помочь выжить — настоящее чудовище…
✦
05.09
“Хозяйка замка дракона”
Наталисс
Муж уличил в использовании темной магии и изгнал в заблудшие земли.
Но я выживу, заключив сделку с чудовищем, обитающем в темном замке!
✦
13.09
Принц-орк для крестьянки
Он чудовищно красив и невероятно самовлюблен. Принц орков - наследник могущественного королевства. Так зачем ему я - простая крестьянка, да еще и человечка?
✦
17.09
(Не) люби меня, дракон!
Валентина Ладная
✦
19.09
“Опасная женитьба герцога Д’Армора”
Юна Рунова
На моём лице маска, но это не значит, что из нас двоих чудовище именно я.
✦
23.09
“Измена. Истинная жемчужного дракона”
Марго Арнелл
После предательства жениха я попала в замок лорда-дракона. Он носит маску, скрывающую следы проклятия, и избегает любви. Но мое появление изменит все.
⇩ Читать тут ⇩
https://litnet.com/shrt/367V
Приятного прочтения!
Глава 6
Кати
Вся в белом и золоте, увешанная дорогими украшениями, Сашетта счастливая выходит с императором в центр зала. Её черные волосы блестят в свете тысяч свечей, тонкая смуглая шея обнажена, а голубые глаза сияют триумфом.
Прикрываю глаза, чтобы не видеть этого.
«Не смотри! Не смотри! Не смотри!» - приказываю себе, а внутри всё пылает.
Ненавижу... Боги, как же я его ненавижу…
Плавная трогательная мелодия вальса вновь звучит в зале, но я не слышу ничего.
Громкий пульс сердца отдаётся в висках.
Как же устала от этого представления…
Смотрю в свою тарелку и заставляю себя взять в руки вилку. Вижу, как мои пальцы мелко подрагивают. Непрошенные слёзы стоят в глазах, но я их быстро смахиваю.
Накалываю на вилку одну горошину, потом другую. Кладу в рот. Они безвкусные, как пресное тесто, но я глотаю их, чувствуя, как они царапают горло.
Каждое моё движение сейчас – маска, а всё вокруг меня – один сплошной маскарад.
Когда музыка, наконец-то, стихает, зал взрывается гулом и аплодисментами.
Рвано выдыхаю, медленно поднимаю глаза… и моё сердце пропускает удар…
Муж держит Сашетту в объятиях, властно склонившись над ней. Его крепкая рука поддерживает её спину…
Он. Целует. Её.
Страстно, жадно, на виду у всей знати... втаптывая меня в грязь и окончательно разрывая моё сердце в ошмётки… убивая меня…
И в этот миг пламя в моей груди вспыхивает с новой силой, выжигая всё внутри.
И это не ревность.
Это казнь.
Он заставляет меня смотреть.
Он требует, чтобы я видела его с другой.
Он хочет, чтобы я приняла этот союз также, как с довольными лицами приняли его все в этом зале.
Боль становится невыносимой, слёзы готовы хлынуть из моих глаз, но в этот момент наши с Иреком взгляды встречаются.
Глаза жестокого императора – тёмные, бездонные – прикованы ко мне.
Он целует её, но смотрит на меня… а я вдруг улыбаюсь.
Мои губы сами растягиваются в ледяной, безупречной улыбке императрицы.
Улыбке, которую я часами репетировала перед зеркалом.
Улыбке, что скрывает руины в моей душе.
Глаза Ирека сужаются на долю секунды, прежде чем он зло отрывается от губ Сашетты.
Чувствую, как по щеке скатывается единственная предательская слеза, и я быстро смахиваю её кончиком пальца, прежде чем кто-либо успеет заметить.
Внутри меня горит пожар. Но снаружи я – лёд.
Император отпускает запыхавшуюся Сашетту. Они идут через весь зал к своим местам, и её глаза сияют победным блеском. Она бросает на меня прямой, дерзкий взгляд, полный торжества.
Я лишь усмехаюсь на этот выпад, и девушка сразу сникает.
Неужели ждала от меня слёз, истерики, отчаяния?
Я мертва уже!
Нет во мне больше эмоций.
Они подходят к столу. Ирек что-то шепчет ей на ухо, и Сашетта, кивнув, отходит в сторону, занимает своё место за праздничным столом, бросая на меня последний колючий взгляд.
Император делает шаг ко мне. Его лицо – маска невозмутимости, но в глубине глаз тлеют угли того гнева, что жёг меня изнутри.
Он останавливается передо мной, заслоняя собой весь зал, всех вельмож и аристократов с фальшивыми масками уважения на их лицах.
- Ты прекрасна, когда улыбаешься, Кати, - его голос тихий, с чувственной хрипотцой.
Я не отвечаю. Просто смотрю в глаза своему палачу.
Его пальцы почти касаются моей кожи... и замирают в миллиметре от неё. Глаза вспыхивают алым огнем.
- Прими мою волю, Кати. Не делай из случившегося трагедию, и мы будем жить... - он делает паузу, и в его взгляде появляется что-то опасное, хищное, - как раньше.
Я отшатываюсь, но рука императора ловит моё запястье. Его пальцы сжимаются так, что мои кости трещат.
Голос Ирека опускается до леденящего душу шёпота, и он сейчас страшнее любого крика.
- Неужели ты думаешь, у тебя есть выбор, Кати? – зрачок в его глазах снова становится угрожающе вертикальным, не давая забыть мне о разъярённом красном драконе, живущем внутри императора, - сегодня ночью я переступлю порог нашей спальни. И ты, наконец, поймёшь, кому принадлежишь. Навсегда.
Мои дорогие! Приглашаю вас во вторую историю нашего литмоба "Чудовищная любовь":
Любава Ливада "КОТец твоему спокойствию, чудовище!"
https://litnet.com/shrt/Yfhr
Глава 7
Кати
Праздник... этот маскарад фальшивых улыбок продолжается. В зале звучит лёгкая приглушённая музыка, смех, продолжаются сыпать тосты.
Я делаю вид, что мне весело – улыбаюсь гостям, поднимаю свой бокал за все пожелания императору и его новой жене… а на самом деле жду, когда, наконец, этот кошмар закончится и я смогу уйти в свою комнату, чтобы просто нормально полной грудью вздохнуть!
Щебетание Сашетты режет слух.
Меня раздражает каждое её приторно сладко произнесённое слово… но, Боги! Ещё больше меня убивает бархатный, снисходительный голос мужа, когда он отвечает на все её дурацкие вопросы.
Их сплетённые в плавный, восторженный с её стороны, разговор голоса вонзаются в моё сознание острыми иглами.
Я не хочу их слышать!
Мечтаю закрыть ладонями уши, но продолжаю медленно погибать рядом.
Они сидят так близко к друг другу, что её белоснежный шёлк, расшитый золотыми нитями, касается его чёрного мундира. Её смех – звонкий перезвон колокольчиков - бьёт меня по вискам.
Его рука лежит на её руке, давая всем понять, что Сашетта принадлежит ему по праву.
Тихо выдыхаю и отпиваю терпкое вино из бокала.
Я жутко устала.
Скорее бы закончился этот день. Он должен был стать одним из счастливейших в моей жизни, но стал для меня самым страшным кошмаром.
Липкие, мерзкие взгляды вельмож, аристократов, драконов по-прежнему прикованы ко мне. Я ощущаю их черноту и грязь кожей. Их глаза ползают по мне, как пауки, сплетая мрачную паутину из жалости, злорадства и ненависти.
Резко поднимаю голову вверх и обвожу зал ледяным, едким взглядом.
Да, я знаю! Знаю, как вы все меня ненавидите! Как ждёте, когда я окончательно паду!
Мои карие глаза, холодные как северные моря моей родины, встречаются их с наглыми, пьяными, злобными.
Я усмехаюсь. Тихо, одними губами.
Вы даже не представляете, насколько скоро исполнится ваша общая мечта!
Ещё пара часов – и вы больше никогда не увидите моего лица, не услышите моего имени. Я стану призраком, который просто исчезнет в эту ночь.
С нетерпением жду, когда же, наконец, этот маскарад закончится, и радостно выдыхаю, когда Ирек поднимается.
Закончилось.
Я почти свободна!
Радуюсь и тут же меня ошпаривает резкое ощущение одиночества.
Муж не смотрит на меня. Он галантно протягивает руку Сашетте, и та, смущённая, с триумфальной улыбкой на губах предназначенной для меня, опирается на его сильную руку.
Неосознанно отмечаю, что её тонкие пальчики смотрятся так хрупко на его загорелой коже.
Боги… ну зачем я опять терзаю себя?!
Не смотри, Кати! Не смотри! Просто забудь о них!
Я поднимаюсь сама.
Иду за ними по длинному коридору, слыша их тихий смех, видя, как его голова склоняется к её темным волосам.
Я проглатываю каждый шаг, каждую долю секунды этого унижения.
Высоко поднимаю голову.
Придерживаю подол алого как кровь платья.
Не сбиваюсь с шага.
Не плачу.
Не умираю... потому что внутри уже нет ничего нет – только сухой пепел и всепоглощающая, жгучая пустота.
Они останавливаются у её покоев. Я вижу, как Ирек открывает ей дверь и проходит с Сашеттой внутрь.
Дверь закрывается с тихим щелчком... отрезая меня от мужа навсегда.
Замираю на мгновение, глядя на высокую резную белую дверь, покрытую золотым орнаментом, за которой остались мой муж и его новая жена… а потом уверенно прохожу мимо и иду в нашу спальню. В место, которое когда-то было только нашим с Иреком уютным миром, а теперь стало моей клеткой.
Вхожу, захлопываю тяжелую дверь и поворачиваю ключ в замке. Звук щелчка – самый сладкий звук за весь этот бесконечный вечер. Я прислоняюсь спиной к холодному, гладкому дереву, закрываю глаза и выдыхаю. Тихо. Глубоко.
Пора.
Сердце колотится, но руки не дрожат. Я уверенно подхожу к огромному гардеробу из светлого дерева, отодвигаю тяжелые вешалки с платьями – шёлк, бархат, парча. Вся моя прежняя жизнь, которая сегодня была разодрана в клочья.
И вот он. Небольшой, потертый кожаный саквояж, спрятанный в самом углу. В нём – несколько простых платьев, деньги, драгоценности, карта.
Моя свобода.
Моя новая жизнь.
Моя независимость.
Я протягиваю руку, мои пальцы уже почти касаются ручки… но в этот момент дверь спальни с оглушительным грохотом распахивается. Дубовые панели бьются о каменную стену, ключ с жалобным звоном отлетает в сторону.
В проёме, залитый светом факелов из коридора, стоит злой и крайне недовольный император.
Мои прекрасные! Приглашаю вас в интригующую новинку нашего литмоба:
Глава 8
Кати
Я медленно, не отрывая взгляда от мужа, на несколько шагов отхожу от шкафа.
Сердце безумно бьётся о рёбра. Почти не дышу от страха…
Если Ирек увидит мой дорожный саквояж, он всё поймёт... и тогда я никогда не освобожусь из этого ада.
С тихим скрипом муж закрывает дверь.
Он стоит – высокий, сильный, властный – и чёрными пьяными от гнева и желания глазами наблюдает за мной.
Ирек прячет руки в карманы своих чёрных брюк, и я нервно сглатываю. Неосознанно отмечаю, что военного мундира на нём уже нет, только белая рубаха, расстёгнутая сверху на пару пуговиц.
- Не ждала меня, любимая? – его низкий рокочущий голос прокатывается по комнате, заставляя меня вытянуться по струнке.
Он делает шаг вперёд, а я инстинктивно пячусь назад, но это меня не спасает. Ирек в два широких шага оказывается рядом со мной. Его сильные руки грубо смыкаются вокруг меня стальными обручами, прижимают к его твёрдой, пышущей жаром груди.
Я делаю рваный вдох и в нос ударяет пряный, сладковатый… чужой аромат.
Её благовония.
Запах её кожи, её волос, её постели.
Как же тошно…
Раньше наши с Иреком ароматы смешивались в один страстный, чувственный коктейль, а теперь он носит на себе запах другой женщины… ещё раз подтверждая, что он чужой мне.
- Я соскучился, - его горячий шёпот обжигает шею. Муж наклоняется и проводит носом по моей коже, жадно, по-звериному вдыхая мой аромат, пытаясь насытиться им, а меня начинает трясти от омерзения.
- Ты насквозь пропах ею, Ирек, - зло выдыхаю ему в лицо. Мой голос звучит тихо, но каждое слово впивается в мужа отточенным лезвием. Внутри всё горит, но я заставляю себя стиснуть зубы, чтобы сохранить остатки самообладания, - отойди от меня.
Муж не отпускает. Наоборот, его объятия становятся ещё теснее, почти удушающими. Его ладонь скользит по моей спине, как раньше, нежно пальцами проводя по позвоночнику, только вот желание больше не растекается по моим венам от этой ласки.
Мой муж стал мне противен, и он, конечно, считывает мои эмоции, злится. Его кожа пылает жаром.
- Кати, хватит упрямиться! - Ирек больно хватает пальцами и поднимает мой подбородок, впивается в моё лицо своими чёрными драконьими глазами, - она никто для меня! Просто сосуд! Женщина, которая выносит мне наследника!
Конечно! Я видела сегодня насколько она для тебя никто!
- Женщина, с которой ты будешь спать! – ядовитый шёпот всё-таки срывается с моих губ, - уже спишь, изменяя мне!
- Это не измена, Кати! Я женился! – хрипит мне в лицо и встряхивает меня за плечи.
Боги! И это его оправдание?!
Злость смешивается с острой болью в груди, и мой лёд инеем проступает на коже.
- Вот именно, Ирек! Ты женат! – я вырываюсь из его объятий, резко отпрянув назад, - поэтому наши брачные клятвы больше не имеют силы!
Лицо императора искажается от лютого гнева. Чёрные глаза вспыхивают огнями, сужаются.
- Раз ты отказываешься быть моей женой, Кати, – он хрипит, медленно приближаясь ко мне, а я смотрю на разъярённого мужа и мне впервые становится по-настоящему страшно, - значит, будешь моей шлюхой!
Его руки снова ловят меня… и вдруг треск…
Громкий, сухой… беспощадный.
Тяжёлый бархат на моей спине расходится, впуская холодный воздух к оголенной коже.
Алое платье, символ моей любви, с тихим шелестом падает к моим ногам бесформенной кучей.
Прикрываю себя руками.
Жалко. Стыдно. Унизительно.
Слёзы не катятся из глаз – они выжигают меня изнутри.
- Прекрати! - мой крик срывается с губ, но Ирек уже выпивает его своими губами.
Этим поцелуем он жестко, безжалостно клеймит меня, утверждая и показывая мне своё право.
Его пальцы больно впиваются в мою плоть, быстро сдирая с меня тонкое бельё. Жадные губы опускаются ниже и клеймят мою шею, оставляя на коже жгучие, болезненные метки.
- Отпусти! Убирайся! Ненавижу тебя! – бьюсь в его руках, но Ирек гораздо сильнее.
- Ненавидь, - чувствую, как он ухмыляется, ненадолго отрываясь от моей шеи. Мужские пальцы больно сминают мою обнажённую грудь, - всё равно ты будешь принадлежать мне вечность, моя Кати.
Глава 9
Кати
Задыхаюсь от его слов, а муж подхватывает меня, как лёгкое пёрышко, и бросает на нашу кровать.
Сердце подпрыгивает в груди, больно бьётся о рёбра.
Отворачиваюсь от Ирека и быстро отползаю к краю кровати, но император, конечно, быстрее.
Его пальцы грубо сжимаются на моей лодыжке, Ирек тянет меня к себе, и я, скользя по холодному шёлку покрывала, оказываюсь под ним. Мужское тело – тяжелое, пышущее жаром и пропахшее чужим сладким ароматом – нависает надо мной.
И в этот момент во мне что-то окончательно рвётся.
Рука сама летит вперёд, и звонкий, оглушительный звук пощёчины рассекает воздух.
Замираем оба.
Я не дышу.
В чёрных, бездонных глазах императора вспыхивает не просто гнев – холодный, опасный огонь вулкана перед извержением.
Я чувствую, как каждый мускул его мощного тела напрягается.
Вся сжимаюсь, ожидая, что знакомый драконий огонь в моей груди взорвётся сейчас ослепительной, выжигающей болью… но проходит мгновение… второе… третье… ничего не происходит.
Напряжённую тишину между нами разрывает только наше прерывистое дыхание.
- Значит, не хочешь меня? Отказываешь своему мужу? – император смотрит мне в глаза и ледяным голосом спрашивает.
- Не хочу, - твёрдо, уверенно отвечаю, хотя внутри всё дрожит.
Ирек ещё несколько мгновений молча изучает моё лицо, ища хоть тень лжи… но не находит.
- Хорошо.
Он поднимается с кровати одним плавным быстрым движением.
Хищник. Дракон. Император.
Не моргая смотрю на его удаляющуюся мощную статную фигуру. Сажусь на кровати и, подхватив край тонкого покрывала, быстро укрываюсь им.
Сердце грохочет в груди, от ужаса не могу нормально дышать, но заставляю себя делать частые рваные вдохи.
Шаг. Второй. Третий… император открывает дверь… и останавливается.
Нервно сглатываю и вжимаюсь в изголовье кровати, когда Ирек оборачивается.
- Сегодня ночью я пойду туда, где меня ждут, лю-би-ма-я, - мужские губы кривятся в саркастичной, уродливой усмешке, - но я буду ждать момента, когда ты сама приползёшь ко мне, Кати, - напоследок бросает мне как пощёчину.
Сердце сжимается от этих слов.
Император выходит, хлопнув дверью так, что содрогаются стены и дребезжат стёкла в окнах.
Я сижу на кровати, не двигаясь. В ушах стоит оглушительный звон, а внутри меня разверзается пустота.
Холодная. Бесконечная. Напряжённая.
Эмоций нет.
Ни страха, ни ненависти, ни любви… ничего.
Я будто выпотрошена. Совершенно разбита.
Кажется, проходит вечность, прежде чем я прихожу в себя.
Моргаю несколько раз. Глубоко вдыхаю, пальцами сжимаю мягкую пуховую перину и заставляю себя подняться.
От пережитого стресса ноги подкашиваются, но я медленно подхожу к гардеробу. Руки сами находят то, что нужно – простое дорожное платье из мягкой, тёмно-синей шерсти.
Сбрасываю с себя остатки бархата и быстро переодеваюсь.
Хватаю приготовленный заранее и ждущий своего выхода саквояж. Удивительно, но в этой потёртой кожаной сумке уместились все мои сокровища – несколько платьев, бельё, драгоценности и золотые монеты. Оказывается, для побега мне не так много нужно.
Пальцы нащупывают в кармане платья свёрнутый в трубочку старый пергамент и гладкий перламутровый шарик – два ключа к моей свободе.
Тихо прикрыв за собой злосчастную дверь, выхожу в освещённый несколькими факелами коридор… и тут же слышу из соседних покоев звонкий, игривый смех Сашетты и низкий, бархатный голос мужа.
Что-то острое и ядовитое больно колет под сердцем, пытаясь пробиться сквозь лёд, которым я себя окружила, но я загоняю эту боль обратно, в самый тёмный уголок души, и быстро иду дальше.
Почти в самом углу, в полумраке нащупываю потайную дверь, скрытую за гобеленом.
Цепляюсь за старую железную ручку и дверь с тихим жалобным скрипом открывается.
Быстро ныряю в образовавшийся проём и тихо прикрываю за собой хлипкое деревянное полотно. В нос ударяет затхлый воздух, и я на пару мгновений останавливаюсь, стараясь привыкнуть к нему и непроглядной темноте.
Чиркаю спичками и снимаю со стены старый факел. Поджигаю его и медленно спускаюсь вниз по узкой каменной винтовой лестнице. Подол платья поднимает вековую пыль со ступеней. Руки касаются холодных, вытесанных в камне стен.
Сердце сжимается от страха.
Дышать очень тяжело. Зажимаю рукой нос, чтобы не чихнуть – боюсь, что меня могут услышать.
Несколько пролётов вниз – и вот она – свобода.
Отодвигаю рукой тёмные длинные плети какого-то растения, скрывающие выход из замка. Тушу факел и кладу его на пол.
Глава 10
Кати
- Vethrik solan tirrash... – любовь ещё бьётся в моем израненном сердце, но я давлю в себе все эмоции, и слова древнего заклинания срываются с моих губ едва слышным шёпотом.
И тут же резкий ледяной порыв ветра налетает на меня, взвивает вверх мои рыжие волосы, яростно треплет края старого пергамента, будто пытаясь вырвать его из моих пальцев.
Выцветшая бумага шелестит, но я не выпускаю её, сильно стискивая в ладони.
Яростный стук сердца в это мгновение отдаётся бешеным пульсом в висках.
Какой бы я ни считала себя смелой, сейчас мне страшно… липкая паутина страха опутывает меня, но я знаю, что нет пути назад, поэтому, глубоко вдохнув ночной воздух, продолжаю:
- Korthan zun dorrash! – вторую строку древнего заклинания я выкрикиваю уже громче, бросая вызов не только тьме и ветру, но и себе.
Эхо подхватывает мои слова и быстро разносит по спящей долине.
Я набираю воздуха в лёгкие, чтобы продолжить, но... пламя… оно резко взвивается в моей груди. Страшный, всепоглощающий пожар сжимает меня изнутри, выжигая воздух из лёгких.
Сгибаюсь пополам с тихим стоном. Обнимаю себя руками.
Дикая, обжигающая нутро боль обездвиживает.
- Нет... – хриплю я, сжимая пергамент в руке так, кажется, что вот-вот порву его, - нет... только не сейчас...
Слёзы застилают глаза, но я с яростью вытираю их тыльной стороной ладони.
Я не сдамся!
Рваный вдох-выдох… и я, превозмогая боль, что скручивает внутренности в тугой, раскаленный узел, заставляю себя выпрямиться.
Если не прочту это заклинание, то не смогу выбраться.
Ирек никогда не отпустит меня добровольно.
Драконы не отпускают своё.
Никогда.
Дрожащими пальцами распрямляю скомканный лист… и вдруг страшный, полный чистой и безумной ярости рёв раздаётся из дворца и сотрясает чёрные горы.
Резко поднимаю голову вверх. Внутри всё пылает – огонь дракона отзывается на зов своего хозяина и не щадит меня.
Мир плывёт перед глазами от жуткой боли, виски покрываются мелкими каплями холодного пота.
На балконе покоев Сашетты, залитый лунным светом, стоит император. Полы чёрного шёлкового халата, наспех накинутого на могучее тело дракона, развеваются на ветру, как огромные мрачные крылья.
- Кати, не смей!!! – его громкий приказ проносится над плато, ударяется о тысячелетние скалы и возвращается ко мне многократным эхом, разнося моё сознание в клочья.
Пламя в моей груди взметается с новой, неистовой силой, выжигая меня изнутри.
Я едва дышу, ноги не держат, и я почти падаю, но цепляюсь затуманенным от боли взглядом за пергамент. Буквы пляшут перед глазами.
- Firrin mok veythar... – с трудом тихо зачитываю слова, и каждый произнесённый звук обжигает губы, как раскаленный уголь.
И снова жуткий рёв сотрясает скалы, а потом удар… поднимаю голову и вижу, как Ирек быстро идёт по каменному плато ко мне. Ветер треплет его чёрные волосы, развевает полы халата, обнажая мощную мускулистую грудь. Слышу, как камень трескается и дрожит под тяжестью его шагов.
Испуганно сглатываю и впиваюсь взглядом в клочок выцветшего пергамента.
- Nal zun ashar! – последняя строчка заклинания вырывается из меня с криком, полным боли и освобождения.
На мгновение мир останавливается, а потом… обжигающий, живой огонь, что годами горел любовью в моей груди, вырывается наружу. Он проходит сквозь мою плоть, болезненно обжигая, но не испепеляя меня. Медленно опускается на мою протянутую ладонь.
Смотрю на яростный и прекрасный шар чистого пламени.
Подарок дракона.
Его клятва.
Наша любовь.
А теперь – просто дорогой подарок, который нужно вернуть.
- Нет!!! – животный безумный рёв мужа полон такого отчаяния, что останки моей любви к нему ещё трепещут внутри меня, несмотря на всю боль… но я смотрю на огонь в моей ладони, а потом на бегущего ко мне на огромной скорости Ирека… и на Сашетту, которая взирает на всю эту трагедию свысока… и продолжаю обряд.
Сжимаю в кулаке перламутровый шарик-портал и громко уверенно произношу:
- Возвращаю императору его дар! – мой голос прощальным раскатом звенит над всем плато, - я больше не твоя жена, император Ирек Ашнияр!
И дую на яркое пламя в своей ладони.
Оно взвивается вверх огненным столпом и, словно живое, летит навстречу моему бывшему мужу. Врезается ему в грудь, в самое сердце, и Ирек останавливается, охваченный собственным же огнем.
В это мгновение я сжимаю бусину изо всех сил, открывая портал.
- Кати!!! – уже не рёв – крик, полный безумной боли, гнева и лютой ярости.
Мир начинает расплываться, края его закручиваются в воронку.
Я уже почти не здесь.
Глава 11
Кати
Лечу в чёрной пропасти.
Не видно ни солнца, ни звёзд, ни земли, ни неба.
Сердце от страха сжимается в комок, кровь замерзает в венах, сознание рвётся в клочья.
Вокруг меня один сплошной мрак и хаос… и вдруг чёртова воронка раскручивается впереди… и тьма, наконец-то, выплёвывает меня из своего чрева.
Я выпадаю из портала с тихим, надорванным стоном. Воздух с силой вырывается из лёгких от резкого толчка. Колени больно бьются о торчащие из мягкой, прелой земли острые камни. Пальцы впиваются во влажный, холодный мох. Кожаный саквояж выскальзывает из ослабевшей руки и с глухим шлепком плюхается в чёрную жижу.
Распластываюсь на мокрой земле. Гнилостный сырой воздух забивается в нос.
- Апчхи! – громко чихаю и лбом упираюсь во влажный мох.
Боги...
Голова кружится.
Дышу тяжело, надрывно, испуганно. Закрываю глаза. Несколько минут лежу и собираю себя по кусочкам. Голова нещадно гудит, внутренности взболтаны сумасшедшим холодным вихрем, который кружил меня в пространственном переходе, сердце бешено стучит в груди, а содранные о камни колени жутко болят.
Тихо стону, но заставляю себе приподняться и перевернуться на спину.
Дааа... так уже лучше.
Шумно выдыхаю и медленно открываю глаза.
Надо мной серое унылое небо, в которое упираются чёрные верхушки мёртвых деревьев… а вокруг меня тишина.
Давящая, гнетущая… жуткая.
Прислушиваюсь, но не слышу ни птиц, ни зверей, ни даже каких-то шорохов… только тихое, противное хлюпанье затхлой воды в болоте и шелест гниющих на чёрных кривых ветвях листьев.
Приподнимаюсь на локтях, с трудом переводя дыхание. Оглядываюсь по сторонам.
Кругом болото. Кривые, голые деревья-скелеты протягивают к мрачному хмурому небу свои мёртвые ветви. Слабый ветер гоняет по болоту густой тяжёлый воздух, пропахший сыростью, тлением и вековым смрадом.
- Так вот какие вы, проклятые земли... – мой голос звучит хрипло и чуждо в этой могильной тишине.
Падаю обратно на спину.
Конечно, я хотела сбежать на Север. Вернуться в свои холодные земли, где пахнет еловой хвоей и свежим снегом, где ветер поёт в горных ущельях знакомые песни. Но я знала – это первое место, куда Ирек пошлёт своих лазутчиков… поэтому я решила уйти сюда, в богами забытые земли. Драконы тоже не любят их. Здесь слишком сыро, слишком мёртво для их огня.
Поэтому здесь, среди этого мрачного забвения, я буду невидима.
Прислушиваюсь к себе. К разрастающейся внутри меня пустоте.
Останки любви... да, они ещё теплятся в моём сердце, словно тлеющие угольки в пепле воспоминаний. Но в груди больше нет того жгучего, живого, пульсирующего огня, что связывал меня с мужем.
Я больше не чувствую его ярости, его боли, его огня.
Я не ощущаю ничего.
Только пустота в моей груди. Холодная, безразличная пустота.
Грустно до щемящей боли в сердце, но я с облегчением выдыхаю.
Значит, у меня всё получилось.
Ирек тоже больше не чувствует меня.
Наша связь разорвана.
Теперь он может подарить свой огонь Сашетте. Пусть он греет её.
Заставляю себя больше не думать о муже. Поднимаюсь с земли, растираю ладонями пульсирующие от боли колени. Убираю со лба прилипшую медную прядь. Пальцы тут же привычным движением собирают волосы в тугую, длинную косу. Насколько возможно отряхиваю влажную грязь с тёмно-синего дорожного платья. Ткань его грубая, но своя. Чужая роскошь осталась там, в прошлой жизни.
Поднимаю из чёрной лужицы саквояж. Он тяжёлый, мокрый, но я крепко сжимаю его ручку и медленно бреду сквозь чахлый подлесок, через хлюпающие под ногами топи. Ноги вязнут, ветки цепляются за платье, как тощие пальцы, пытающиеся меня удержать… но с бешено колотящимся от страха и непонятного предвкушения сердцем я иду вперёд.
Мне везёт – постепенно лес редеет. Под ногами появляется едва заметная, поросшая мхом тропа, и она приводит меня к старой, разбитой временем дороге. Камни мостовой уже давно ушли в землю, их почти не видно.
Наугад выбираю направление, прислушиваясь только к своей интуиции, - я совершенно не знаю здесь ничего и у меня нет карты этих земель, как, впрочем, её нет и ни у кого другого.
Рукой проверяю подцепленный к поясу платья тонкий нож – он на месте, и это меня немного успокаивает.
Иду вправо.
Что ждёт там меня – не знаю. Просто медленно шагаю вперёд.
Когда солнце почти садится за чёрный горизонт этой земли, дорога неожиданно расширяется и в клубах белого густого тумана передо мной возникает полуразрушенный замок.
Останавливаюсь. Достаю из ножен и сжимаю в холодной уставшей руке тонкий, но острый нож и во все глаза, затаив дыхание, рассматриваю мрачный каменный замок.
Он возвышается на пригорке тёмным, молчаливым изваянием. Его высокие башни покосились, разрушенные в нескольких местах каменные стены покрыты мхом и увиты плющом.
Глава 12
Кати
Тяжелые дубовые ворота тихо поскрипывают от ветра у меня за спиной, и этот звук неприятной вибрацией проходит по моим оголённым нервам. Страх постоянно держит в напряжении… а ещё, чей-то прицельный взгляд между лопаток, который я до сих пор ощущаю на себе… и хорошо, если это человеческий взгляд, а не дикого хищника.
Тьма заключает меня в свои мрачные объятия, как только я оказываюсь внутри.
Волосы на затылке медленно приподнимаются, чувствуя отовсюду исходящую опасность.
Наощупь, видя лишь тёмные абрисы предметов, делаю несколько шагов вперёд. Густой, спёртый, пахнущий вековой пылью воздух забивает нос.
- Апчхи! – не выдержав, чихаю, и громкое эхо разносится по пустому тёмному коридору.
Обнимаю себя руками, оглядываюсь. Ощущение будто это потревоженные призраки откликаются на моё дерзкое вторжение.
Холодная испарина выступает на спине, и капельки пота медленно скатывается по позвоночнику. Каждый мускул напряжен до предела.
Медленно иду дальше, взволнованно вглядываясь в темноту коридора. Под ногами хрустит толстый слой пыли. Она клубится при каждом моём шаге, цепляется к длинному подолу синего дорожного платья, забивается в лёгкие, оседает на коже.
Я прохожу по длинному угрюмому коридору и попадаю в огромный, затхлый холл, а оттуда – в гостиную.
Замираю.
Лунный свет попадает в каменную залу сквозь высокие арочные окна, и я могу рассмотреть это место внимательнее. Возможно, именно здесь мне сегодня придётся заночевать.
Медленно, стоя на одном месте, оглядываюсь. Наклоняюсь вниз и опускаю на пыльный пол свой кожаный саквояж.
Огромное пространство давит на меня своим молчаливым величием и запустением. Наверху, словно застывшая во времени, висит огромная многоярусная хрустальная люстра. Когда-то она, несомненно, сверкала, переливаясь огнями тысяч свечей, озаряя своим светом балы и приёмы. Сейчас же её гранёные подвески – длинные и округлые, как слёзы,6 – покрыты толстым серым саваном вековой пыли, как и всё в этом месте. Свет из грязных окон не отражается в них, а тонет в мутной глубине.
Сзади доносится тихий, едва слышный шорох… будто холодного камня коснулось что-то.
Я резко оборачиваюсь, впиваюсь в темноту расширенными от страха зрачками... но не вижу ничего.
Ещё несколько долгих напряжённых мгновений разглядываю тёмную пустоту зала. А потом глубоко вдохнув заполненный пылью воздух, поворачиваюсь обратно.
Мой взгляд скользит к камину. Широкая каменная полка, высеченная прямо в скале, пуста. Ни портретов, ни безделушек, ни статуэток… никаких следов жизни того, кому когда-то принадлежал этот замок. Только бархатный слой пыли да рваные кружева паутины, колышущиеся от сквозняка.
Опускаю взгляд на пол. Старый ковёр, когда-то изумительного изумрудного цвета, с ажурным чёрным орнаментом, теперь изъеден. Сквозь большие дыры местами виден тёмный камень пола… и мне страшно даже подумать о том, что за существа могли превратить его в решето.
Нервно передёргиваю плечами. Ладно бы это были мыши… или полчища моли.
Увы, я наслышана о неизвестных тварях, обитающих в проклятых землях.
От этих мыслей мне становится не по себе. Крепче сжимаю в руке свой нож и подхожу к арочным окнам.
За ними мрачнеет лес. В свете луны, выплывающей из-за хмурых туч, видны чёрные макушки деревьев, а сквозь разбитые стёкла я слышу, их тихий волнующий до мурашек шёпот.
Снова поворачиваюсь к камину и с сомнением смотрю на него.
Каковы шансы, что я смогу растопить его?
Ещё раз пробегаюсь взглядом по пустой полке над ним, внимательно осматриваю каменный пол около него, но не нахожу ни огнива, ни мелких поленьев и коры для розжига.
Нет, у меня есть, конечно, с собой охотничьи спички и свечи, но мне не хочется сейчас их тратить – слишком ограничен мой запас, а сегодня не так холодно, чтобы была острая необходимость разжигать камин… к тому же, вполне возможно, что за столько лет простоя труба попросту засорилась.
Несколько мгновений раздумываю, оглядывая тёмную гостиную ещё раз, и решаю всё-таки пойти дальше.
Внезапно несколько хрустальных подвесок на люстре тихо звенят, хотя в воздухе не было ни малейшего движения.
Нервно сглатываю, испуганно оглядываюсь по сторонам.
Почему у меня впечатление, что кто-то пристально следит за мной… или это сам дом дышит в моём присутствии?
Подхватываю свой саквояж и медленно покидаю гостиную. Осторожно обхожу на этом этаже одну комнату за другой.
Сначала на моём пути встречается столовая с длинным дубовым ещё вполне пригодным для использования столом, множеством кухонной утвари и полуразвалившейся кирпичной печью – всё покрыто грязным саваном пыли. Потом я толкаю заклинившую дверь и прохожу в огромную библиотеку и с удивлением рассматриваю почти пустые полки. На них нет ни одной книги… как будто их кто-то специально вынес отсюда. Дальше следует кабинет с массивным почти истлевшим кожаным креслом, и почему-то именно здесь мне кажется, что я чувствую, кроме затхлого запаха пыли, настоящий аромат владельца этого кабинета – свежий, терпкий, очень мужской.
Глава 13
Кати
Пальцы разжимаются сами собой, предательски слабея. Саквояж с глухим шлепком падает на грязную мраморную ступень, а рядом с ним звонко бьётся о камень мой нож.
Отлично, Кати…
Паника ледяной, тошнотворной волной проносится по телу. Я отчаянно дёргаюсь, пытаясь вырваться, но железная хватка вокруг талии лишь плотнее сжимается, вбивая меня в горячее напряжённое мужское тело, вызывая ещё больший ужас.
Боги! Я обречена!
- И что здесь ищет такая аппетитная цыпа? – тихий, бархатный с хрипотцой голос обжигает ухо, и я сильно вздрагиваю.
Запах костра, холодного металла и дерева, исходящий от мужчины обволакивает меня, тонкой паутиной оседает на плечи.
А в следующее мгновение моё сердце от ужаса пропускает удар и почти перестаёт биться, а я крепко зажмуриваю глаза, чувствуя, как незнакомец приближает ко мне своё лицо и глубоко вдыхает мой аромат.
Боги…
Дёргаюсь с новой силой, царапаю его руки, но слышу сзади лишь его низкий грудной смех. Пинаю его ногой, и он немного ослабляет хватку на талии и перестаёт смеяться, хотя я всё ещё ощущаю, как часто вздымается его грудная клетка, упирающаяся мне в спину.
- Ладно-ладно, - его голос звучит теперь по-другому, почти примирительно, - если обещаешь не кричать, то я уберу руку. Кивни, если согласна.
Быстро киваю несколько раз, сердце колотится уже где-то в пылающем горле.
Мужчина громко хмыкает, и его грубая ладонь, наконец, отрывается от моего рта.
Я отпрыгиваю от мужчины вперёд на пару ступеней вверх. Скрежет каменной крошки под ногами уже не пугает меня. Жадно и глубоко втягиваю в себя ртом затхлый воздух свободы и резко оборачиваюсь, сразу сталкиваясь глазами с насмешливым взглядом голубых глаз молодого парня.
Блондин с нескрываемым любопытством осматривает меня с ног до головы – моё испачканное в пыли и болотной грязи синее платье, растрёпанные волосы, испуганное лицо. Его взгляд движется по мне медленно, оценивающе… нагло.
Я чувствую, как по моим щекам разливается жгучий румянец… и молодой воин, судя по одежде и мечу спрятанному в закреплённые на широком кожаном поясе ножны, замечает это, и его ухмылка становится ещё шире и наглее.
Теперь он смотрит на меня глазами мартовского кота, нашедшего крынку со сметаной.
Я тихо сглатываю вставший в горле ком, а блондин – высокий, плечистый, с насмешливой ухмылкой на удивительно красивом, мужественном лице – наконец, снова поднимает свой взгляд к моим глазам.
- Альберт, - представляется он, и его низкий голос напряжённой вибрацией проходит по моим натянутым до предела нервам. Он протягивает мне свою ладонь – широкую, с длинными пальцами и следами старых мозолей, - а тебя как зовут, красота?
- Ка… тя, - запинаюсь и в последний момент немного изменяю своё имя, ругая себя, что не подумала об этом раньше. Надо было назваться Изольдой или Мартиной! Но теперь уже поздно… - меня зовут Катя, - я повторяю уже увереннее, вкладывая свои холодные подрагивающие пальцы в его горячую ладонь, и Альберт тут же крепко, но не больно сжимает их.
Молчим, но сейчас эта тишина уже не кажется мне настолько ужасной. Постепенно страх покидает меня.
Альберт так и не отпускает мою руку и продолжает изучать моё лицо своим откровенным, мужским взглядом, от которого мне становится совершенно не по себе.
Я не привыкла к такому наглому оценивающему созерцанию. Во дворце на меня смотрели с почтением или страхом, опуская глаза. Так пожирать меня взглядом имел право только один мужчина… Ирек.
В груди всё болезненно сжимается, когда я вспоминаю о муже.
Ирек.
Боги! Зачем я думаю о нём?!
Резко одёргиваю себя и обрываю ненужные мысли.
Мягко, но настойчиво освобождаю свою руку из хватки мужчины.
Альберт на это только улыбается.
- Так откуда ты появилась в этих забытых богами землях, Катя? – мужчина облокачивается на пыльные каменные перила и наклоняет голову вбок, отчего несколько светлых длинных прядей спадают ему на лицо, а его взгляд по-прежнему беззастенчиво пьёт меня… и я решаю, что и мне можно рассмотреть его более внимательно, не тушуясь.
Быстро пробегаюсь взглядом по широким плечам, обтянутым простой белой рубахой, чёрным потёртым штанам, заправленным в высокие сапоги и снова возвращаюсь к лицу – высоким скулам, полным губам и едва заметному белёсому шраму у левого виска. Светлые длинные волосы Альберта собраны, как и у многих воинов, которых я видела в императорском дворце, в низкий хвост, но несколько прядей выбились и теперь свисают по краям по-мужски красивого лица.
Блондин, конечно, замечает, как я его разглядываю, и на его губах появляется довольная ухмылка, и он неожиданно мне подмигивает, сбивая весь мой настрой, и я чувствую, как румянец заливает мои щёки с новой силой.
Так… он же задал мне вопрос… да… надо что-то ответить.
- Я… - все мысли почему-то выпрыгивают из головы. Боги, что мне придумать? - я с Северных гор, - наконец выдавливаю я полуправду, - я порталом должна была попасть в Рохлем, но что-то, видимо, пошло не так… раз меня отбросило сюда.
Визуал Альберта
Альберт
Молодой, но уже опытный воин
Дерзкий, наглый, весёлый
Глава 14
Кати
Время замирает после этих слов. Воздух в гостиной сгущается, становится тяжёлым и липким, как смола. Он пропитывается потом, пылью, кожей, дешёвым табаком… и опасным настроением застывших у порога мужчин… а потом они все разом отмирают, кто-то смеётся, оценив шутку, и почти все проходят внутрь зала нестройной, шумной толпой.
Шестеро… семеро...
Сердце громко бьётся в груди в такт моему счёту, но я не успеваю их всех сосчитать.
Мужчины рассаживаются, разваливаясь на полуистлевших диванах и креслах, с которых клубами поднимается пыль. Один, самый коренастый и страшный, с жутким шрамом через всё лицо, остаётся стоять в дверном проёме, мощным плечом подпирая косяк… и я понимаю – он стена и выхода из зала для меня больше нет.
Сильнее сжимаю пальцами холодные перила. Почти не дышу, очень осторожно выглядываю из-за спины Альберта… и перевожу взгляд с одного бугая на другого.
Они все одеты в дешёвую и не совсем воинскую одежду – разных цветов рубахи из простых тканей, кожаные или из плотной ткани чёрные штаны. У каждого мужчины на боку висит меч, у кого-то даже два.
Я бы, возможно, не так боялась их, если бы не видела сейчас их взгляды.
Они ползают по мне, как ужасные пауки, от пяток и до макушки, нагло задерживаются на груди и на бёдрах. Я чувствую каждый их взгляд своей кожей – жгучий, унизительный, липкий.
Мне так жутко.
Нервно сглатываю.
Как же хочется убежать отсюда, сжаться, спрятаться… исчезнуть.
- Ну что, Берт, - сипло произносит тот, что застыл ранее у двери, и медленно потирает руки, - где ты такую фартовую пташку подцепил? С неба упала прямо в твои цепкие лапки?
Хриплый смех прокатывается по комнате, а у меня в груди всё сжимается. Спираль, что скручивается от страха, внутри меня становится слишком тугой и вот-вот лопнет.
Другой, тощий и вертлявый, с жёлтыми зубами, подхватывает:
- Или это ты для нас её привёл? На, мол, ребята, развлекайтесь!
Моё лицо пылает огнем. Я отступаю ещё на шаг, натыкаясь спиной на перила лестницы. Холодный камень впивается в позвоночник.
Я не знаю, куда спрятать глаза, куда деть руки.
Я чувствую себя загнанным на потеху зверем.
Удачно ты, конечно, зашла сюда, Кати…
И только Альберт – островок спокойствия среди этой толпы мужчин и их скабрезных шуток. Он не отходит от меня ни на шаг, его широкая напряжённая спина – теперь мой щит.
- Уйми свой поганый язык, Гарк, - его голос звучит негромко, но в нём сталь, - и прекрати пугать нашу гостью.
- Ой, я пугаю? – театрально переспрашивает мужчина, которого Альберт назвал Гарком, - может, мне её приголубить, чтобы успокоилась?
Ещё один взрыв громкого мужского смеха.
У меня перехватывает дыхание. Вкус страха – горький противный – заполняет рот.
Альберт медленно, почти лениво поворачивает голову и поочерёдно каждому из мужчин смотрит в глаза… и я даже не хочу знать, что они там видят, потому что смех разом стихает.
- Следующему, кто скажет хоть что-то в её сторону, - он не повышает голоса, но каждое слово звучит резко и чётко, как острый удар клинка, - я лично выбью все зубы и заставлю их проглотить, вам всё ясно?
Тишина. Напряженная, звенящая.
Гарк недовольно хмыкает, но отводит глаза. Другие тоже умолкают, но их взгляды не отпускают.
Теперь мужчины с усилившимся интересом изучают меня.
Я чувствую, как дрожь бежит по моим холодным рукам.
Бросаю быстрый, панический взгляд назад, на лестницу, уходящую в темноту. Это мой единственный путь к бегству. И я уже готова развернуться и стремглав броситься вверх… как вдруг всё замирает.
Ухмылки окончательно слетают с лиц мужчин. Даже Альберт выпрямляется, его поза меняется – из напряжённой она становится собранной, почти что почтительной.
Я же на время оставляю своё желание сию минуту бежать, вытягиваю шею и всматриваюсь вперёд… и вижу, как в зал входит он… высокий мужчина, от вида которого даже у меня сводит дыхание, и сердце пропускает удар.
Чёрные длинные волосы скользят по мощным плечам. Стальные мышцы перекатываются под чёрной тканью простой рубашки, когда он уверенно пересекает половину зала. Его шаги неслышны по каменному полу, но каждый отдаётся гулким ударом в моей груди.
Я поднимаю взгляд и взволнованно всматриваюсь в лицо незнакомца... с резкими, властными чертами… и глубокими рваными шрамами.
Они пугают, но не отталкивают меня.
На вошедшего мужчину я смотрю совершенно не так, как на других, а с почтением и каким-то животным трепетом… и я знаю, что дело тут не в шрамах.
От него исходит сила.
Та самая, знакомая, давящая волна чистой, ничем не разбавленной мощи.
Та, что исходила от Ирека.
Та, что заставляет колени подкашиваться, а сердце бешено колотиться от страха.
Визуал Дана
Даниэль (Дан)
Неоспоримый лидер наших новых знакомых)
Проявленный дракон
Харизматичный, властный, справедливый и очень мрачный
Глава 15
Кати
Слова дракона вышибают из меня весь воздух. Комната погружается в гробовую тишину, такую густую, что в ушах начинает звенеть. Я чувствую на себе каждый взгляд — колючий, изучающий, недоверчивый.
Даже Альберт… я вижу, как опасно напрягаются его плечи, а когда он оборачивается, его взгляд проходится по мне холодным острым лезвием. Он пронзает меня насквозь, выискивая малейшую ложь.
Сердце колотится так громко, что, кажется, все в этом огромном зале слышат его.
Снова желание бежать отсюда обжигает меня кипятком. Инстинктивно делаю шаг назад, но пятка быстро натыкается на ступеньку… и я понимаю, что сбежать от них я не смогу.
Да меня тут же схватит стоящий двумя ступенями ниже Альберт.
- Что скажешь, Катя? – голос блондина звучит тихо, но тем сильнее я чувствую звенящую в нём опасность.
И я буквально кожей ощущаю напряжение, исходящее агрессивными волнами от того, кто сидит в кресле. От Дана. Оно висит в воздухе тяжёлым грозовым облаком.
То, что он их лидер – это понятно, но сейчас он центр бури, в которую меня с каждым мгновением всё больше затягивает.
Дан - хищник, позволяющий своей стае рычать, но готовый в любой миг перегрызть горло любому, кто посмеет выйти из-под его контроля.
Он сидит с каменным лицом, но я чувствую его дикого зверя на невидимой привязи, готового сорваться и разорвать меня в клочья, если он учует сейчас хоть каплю лжи. Я на его территории, и Дракон в своём праве.
Нервно сглатываю. Горло совершенно пересыхает.
- Я… я действительно работаю служанкой в императорском дворце, - стараюсь говорить уверенно, но сама слышу дрожь в своём голосе.
Боги, мне очень нужна ваша помощь!
Перевожу взгляд на Дана и вижу, как в его зелёных глазах на миг вспыхивает яркий обжигающий драконий огонь.
Мужчине не нравится мой ответ.
Его сильные пальцы впиваются в потрескавшуюся кожу подлокотников, и я слышу, как она с тихим треском рвётся.
Дракон тут же ослабляет свою хватку, но я уже всё увидела… и поняла – ему не нравится, что я из дворца.
Ему чертовски это не нравится.
Дан раздражён.
Ноздри мужчины раздуваются, а плечи напрягаются так, что ткань рубашки начинает трещать по швам. Дан сидит неподвижно, но кажется, ещё мгновение - и он взорвется
Дракон становится в боевую стойку, готовый не защищаться, нет. Он готов уничтожить своего противника... а Дан сдерживает его.
Боги…
- Меня… меня за орлемским маслом отправили в Рохлем на рынок, - тараторю, - императору часто заказывают его… но сегодня портал сломался… и отправил меня сюда… - пытаюсь добавить ещё немного полуправды к своему ответу. Иреку действительно часто привозят это масло, он его любит.
Ладони становятся ледяными и влажными. Я незаметно вытираю их о подол платья, чувствуя, как меня пронзают взглядами несколько здоровенных мужчин… и эти их взгляды… они словно сдирают с меня кожу слой за слоем, пытаясь докопаться до правды, которую я никогда не смогу им открыть.
Тишина давит на плечи.
Ещё немного и я всё-таки побегу вверх…
И вдруг его голос, низкий и громкий, как резкий удар железного гонга:
- Готовить умеешь?
Я вздрагиваю, будто от сильного толчка.
- Д-да… - выдыхаю.
Дан медленно поднимается с кресла. Он подходит ко мне ближе, и каждый его шаг отдается глухим стуком в моих висках. Он подходит так близко, что я ощущаю исходящее от него тепло, запах дыма и стали.
Дракон окидывает меня с головы до ног оценивающим, хмурым взглядом.
Я смотрю на него, но ничего не могу по его лицу прочитать.
Верит он мне или нет?
- Проводи даму на кухню, - неожиданно бросает он Альберту, даже не глядя на него. Его взгляд всё ещё прикован ко мне, - может, хоть теперь еда в этом замке сносная будет, - он поворачивается к выходу, но на пороге оборачивается. Его взгляд, тяжелый и неумолимый, скользит по каждому из мужчин, - или у кого-то есть возражения?
Воздух застывает.
Ни звука.
На самом деле я хочу закричать, что у меня есть возражения! Я хочу уйти!
Но я не смею даже взглядом показать своё несогласие.
Стою вытянувшись по струнке.
Мужчины мотают головами, выкрикивают, что всё правильно.
- Никаких возражений! – громче всех кричит Альберт, и в его голосе я слышу странную смесь облегчения и… радости?
Он галантно берёт меня под локоть, и я чувствую, как его пальцы обжигают мою кожу даже через ткань. Мужчина ведёт меня по тёмному коридору, но мы не заходим в ту кухню-столовую, которую я уже видела.
Альберт ведёт меня вглубь замка, к узкой, неприметной лестнице, ведущей вниз.
Сердце гулко стучит в груди.
Глава 16
Ирек
Прошла уже неделя.
Семь никчёмных дней.
Каждая секунда – это игла, пронзающая моё сердце. Чёртово тиканье больших настенных часов, висящих в моём кабинете, звучит как насмешка.
Она ушла.
Моя Кати.
Моя императрица.
Моя любимая женщина.
Она исчезла, словно её и не было никогда.
Не оставила мне ни следа, ни намёка, ни единой зацепки.
Я не могу найти её.
Боги! Не могу!
Я, император не в силах отыскать в своём государстве единственную женщину, которая мне нужна!
Мои дознаватели и шпионы разлетелись по всей огромной империи, но Кати нигде нет.
Я перевернул вверх дном её любимый Север, но и там нет её следов.
Боги!
Ногой зло отпинываю перевёрнутый стул и прохожу к окну, наблюдаю, как мрачное кровавое зарево окрашивает небосвод и касается края чёрных гор.
В груди ревёт мой дракон, раздирая моё нутро острыми когтями. Кости хрустят, удерживая зверя внутри. Я запрещаю себе трансформацию, боясь своим пламенем уничтожить во дворце всё живое.
Мой кабинет сейчас похож на логово разъярённого зверя. Обломки дубового стола усеивают пол. Книги торчат из-под перевёрнутых шкафов. Чернила растекаются по пергаментам чёрными пятнами.
Но это ничто по сравнению с тем, что творится у меня внутри.
Моё сердце… оно истекает кровью. Пустота. Холодная, ледяная пустота, которую не может заполнить ничто.
Ни вино, ни ярость, ни власть.
И огонь. Тот самый, что Кати мне вернула. Он горит у меня в груди, но он больше не мой. Это её пламя, и оно хранит её тепло. Её сущность. Каждый раз, когда я касаюсь его мысленно, я чувствую её. Лёгкий, едва уловимый аромат её кожи. Шелк её волос. Её смех.
А мой дракон сходит с ума.
Он ревёт в моей груди, бьётся о ребра, раздирает меня изнутри своими мощными лапами. Он больше не чувствует связи с ней... со своей половиной... со своей дракайной.
Все считали, что у Катрины её нет.
Глупцы.
Я всегда чувствовал её. Скрытую, дремлющую, но могущественную.
Я знал – рано или поздно она пробудится. Нужно было только подождать… подождать…
Но сколько?! Сколько ждать, когда империя трещит по швам?
Когда мятежники, как крысы, затаились в своих норах, выжидая удобный момент для удара?
Мой род должен быть продолжен! Власть должна быть укреплена! Наследники должны быть сейчас! Не потом!
Ради этого я заставляю себя каждую ночь заходить в покои Сашетты, благоухающие чужими, южными цветами.
Я вижу, как она боится меня. Как её голубые глаза расширяются от ужаса, когда я появляюсь на пороге. Но ещё больше она боится ослушаться меня. Поэтому молча ложится на шёлковые простыни и терпит, смотря в потолок и закусив губу до крови.
А я срываю на ней свою злость. Свою боль. Своё бессилие.
Беру её грубо, жестоко, на грани боли.
Я никогда не позволял себе такого с Кати. Никогда. С ней всё было… иным.
Я безумно люблю свою Кати!
Но теперь во мне правит дракон.
Тёмный, яростный, раненный зверь.
И мне плевать на слезы этой девчонки. Мне плевать на её страх. Она просто должна сделать то, ради чего я привёз её сюда - рожает наследника.
А сейчас пусть заполнит пустоту, которую оставила после себя Кати.
Толкаю Сашетту на постель и нависаю над ней. Снова пью её страх, и безжалостно беру её тело, а под утро опять молча ухожу из её покоев.
Мрак расползается по дворцу, как чума. Слуги шарахаются от меня, прижимаются к стенам. Я вижу их испуганные лица. Слышу их шёпот.
Я велел допрашивать всех: горничных Кати, стражу, поваров, но никто из них ничего не знает… или не хочет говорить, даже под пытками.
Их громкие, полные отчаяния и мольбы крики разносятся по каменным коридорам… но я до сих пор не узнал ничего нового.
Боги!
Я теряю контроль. Огонь клокочет в груди, вырывается наружу мелкими вспышками. Стены в коридорах обугливаются. Воздух трепещет от жара моего дракона.
Но сегодня… сегодня у меня почти праздник. На окраине города поймали, наконец, сбежавшего Зейна. Доверенного слугу Кати. Того, кто пришёл в мой дворец вместе с ней с Севера и смотрел на мою жену с обожанием преданной собаки.
Уверен, именно он помог моей императрице покинуть дворец и он нашёл для неё то старое заклинание, позволившее Катрине вернуть мне огонь и разорвать нашу связь!
Мне доложили - его уже тащили в допросную. Вонючее, тёмное помещение под дворцом, пропитанное кровью и страхом.
Я быстро спускаюсь туда. Каждый мой шаг отдается гулким эхом от каменных стен подземелья. Дракон внутри меня рычит от предвкушения.
Глава 17
Кати
Почти два месяца я живу среди этих странных мужчин… и я уже, можно сказать, привыкла к их обществу и свыклась со своей новой жизнью не императрицы, а обычной кухарки в замке дракона.
Меня уже не удивляет скрип половиц по ночам и громкий хохот, раздающийся из зала. Я знаю, что по утрам эти мужчины предпочитают есть мясо, поэтому на рассвете они поднимаются, когда из кухни уже доносится запах жареных цыплят и крепкого кофе. Я даже почти привыкла к их шуткам – грубым, порой пошлым, от которых у меня иногда горят уши и щёки.
Гарк, тот, что со шрамом, особенно любит отпускать их, глядя на меня так, будто я уже нагая стою под его липким откровенным взглядом.
Но я выросла в Северных горах. Суровый край учит не показывать страх. Поэтому я лишь стискиваю зубы и чуть выше поднимаю подбородок. Я научилась отбиваться колкими ответами, которые заставляют хохотать остальных и на мгновение сбивают с толку самого Гарка.
С кухней я управляюсь не то чтобы легко, но это моя отдушина. Здесь пахнет травами, тестом и томленым мясом, а не опасностью, тоской или болью. Мои руки помнят движения, которым научила меня жизнь в отцовском доме, где слуг было мало, и часто готовить приходилось самой. Нож уверенно шинкует овощи, пальцы сами лепят пироги.
Здесь я хоть что-то могу контролировать.
Альберт… Альберт стал моим невольным защитником. Он часто стоит рядом, когда я готовлю, и наблюдает. Бывает подбросит дрова в исполинскую печь или сворует с противня горячие лепешки.
Его голубые глаза по-прежнему смеются надо мной, но я замечаю, что в его дерзкой ухмылке появилась какая-то доля уважения.
Иногда по вечерам он приносит кувшин вина из погреба, а я завариваю себе липовый чай, и мы молча сидим на ступеньках, глядя на огонь в очаге.
Альберт расспрашивает меня о Севере и не задаёт слишком личных вопросов. И я ему за это благодарна.
Но над всем моим тихим сегодняшним существованием, как грозовая туча, висит Дан.
Иногда я ловлю на себе его тяжёлый, задумчивый взгляд.
Он не похож на похотливые взгляды других.
Он аналитический. Холодный. Пронизывающий.
Дракон как будто всё время пытается разгадать загадку, которую я собой представляю.
Дан почти не говорит со мной, но его молчание громче любых слов – он мне до сих пор не верит, чувствует подвох… он драконьим чутьём ощущает мою ложь… и это держит меня в постоянном, ледяном напряжении.
Сегодня обычный вечер, как и многие другие. Мы все сидим в большой подземной столовой, примыкающей к кухне. Длинный грубо сколоченный стол ломится от еды. Мужчины едят жадно, громко, то и дело размахивая руками в разговоре и перебивая друг друга.
- Эй, Катя, - хрипит Гарк, некрасиво облизывая жир с пальцев и совершенно не стесняясь этого, - а у тебя там, на Севере, мужики хоть такие же крепкие, как мы? Или все дохляки, замёрзшие?
И снова хохот.
Я чувствую, как жар поднимается по шее к моим ушам.
- На Севере мужчины умеют держать язык за зубами, Гарк, - отбиваю я его мерзкие словечки, не поднимая глаз от тарелки.
Смех становится ещё громче. Гарк что-то недовольно бурчит, но замолкает.
И тут неожиданно мир гаснет.
Не постепенно. Мгновенно. Огромные окна, забранные железными прутьями, разом погружаются в абсолютную, густую тьму. Такую темноту, что на несколько секунд я перестаю видеть даже лица сидящих мужчин за столом.
Все замирают. Смех обрывается на полуслове. Слышен только треск поленьев в камине и чьё-то тяжёлое, внезапно участившееся дыхание.
А затем раздается скрип стула.
Дан медленно поднимается. Его силуэт в свете огня кажется огромным и зловещим. Крылья его носа подрагивают, он глубоко втягивает в себя воздух, его грудь тяжело и мерно вздымается.
В повисшей тишине голос дракона звучит низко, мрачно и не допускает возражений.
- Убираем всё со стола быстро и в укрытие. Это драконы-ищейки императора.
Леденящий ужас, холодный и острый, мгновенно пронзает меня.
Ирек здесь.
Он нашёл меня и вернёт в свой дворец.
Сердце бешено колотится, в висках гулко стучит кровь, а мир мгновенно сужается до приказа Дана, который я стараюсь исполнить, превозмогая поселившийся в душе страх.
Мужчины, рыча и ругаясь, бросаются убирать со стола, опрокидывая скамьи. Я автоматически хватаю охапку глиняных мисок, часть из них тут же выскальзывает из моих рук, падает и разбивается с грохотом, который тонет в общем хаосе.
Останавливаюсь и смотрю на свои пальцы – они мелко подрагивают.
И вдруг рядом с собой я чувствую Дана. Его мощная энергия проходится разрядами молний по моей коже.
Быстро поднимаю голову и сталкиваюсь с цепким взглядом дракона, и затихаю, почти не дышу.
Боги! Зачем он меня пугает??
Жёлтые глаза с вертикальным зрачком в полумраке горят не страхом и не злостью. В них что-то другое…
Визуал Гарка
Гарк. Несносный, невозможный. Главный смутьян в "банде"
Глава 18
Кати
Слова Дана подталкивают меня, резко и без церемоний. Я бросаюсь к столу, хватаю оставшуюся посуду. Часть глиняных мисок всё-таки выскальзывает из моих дрожащих пальцев, с грохотом разбиваясь о каменный пол, но убирать осколки нет времени. Я сбрасываю чашки в глубокую раковину, слыша за спиной тяжёлое, учащённое дыхание мужчин.
Все вместе мы вываливаемся из столовой в коридор, и мужчины тут же, словно по давно отрепетированному сценарию, всей гурьбой наваливаются на участок стены рядом с дверным проёмом. Я отскакиваю в сторону, когда раздаётся оглушительный грохот – каменная кладка рушится, заваливая вход обломками и пылью, которая щекочет нос и забивается в лёгкие.
Я смотрю на всё это и понимаю, что они делали это раньше. Много раз.
Мужчины отряхиваются, на их лицах – не страх, а сосредоточенность.
Когда звуки утихают, Дан делает взмах рукой и все замолкают, а дракон прислушивается. Его тело напряжено, как тетива лука. По его скуле, на мгновение, проступает полоска чёрной, переливающейся чешуи. Она тут же исчезает, растворяясь на коже, будто ничего и не было, но я успеваю её заметить.
Мы все стараемся дышать тихо, чтобы не мешать Даниэлю, а от него в разные стороны исходят мощные агрессивные волны. Они давят на моё сознание. Я ощущаю их физически, и это малоприятное чувство.
Почему-то в голове мелькает воспоминание о моём последнем дне в императорском дворце. Ирек тогда нещадно давил на меня, но я выстояла. Сейчас же аура дракона Даниэля просто касается моей кожи, не пытаясь проникнуть в сознание и подчинить меня, но его агрессия всё равно выбивает из равновесия.
Дан сейчас не просто слушает. Он своей аурой прощупывает всё вокруг, своим драконьим чутьём и инстинктом хищника Даниэль ищет чужаков на своей территории.
- В подвал! Живо! Они уже у стен замка! – его голос – низкий, хриплый рык, не терпящий возражений.
Мужчины, не теряя ни секунды, хватают оружие – мечи, луки, топоры – и устремляются к узкому проёму, скрытому за потёртым, пыльным гобеленом, на котором вышиты сцены давно забытых сражений, и друг за другом исчезают в темноте.
Альберт берёт меня за руку. Его сильные пальцы обхватывают моё правое запястье, и мужчина тянет меня за собой.
Страх растекается в моей крови.
Нет-нет-нет!
Только не обратно во дворец!
Не желаю больше видеть Ирека и, тем более, попадаться в его руки.
Даже думать не буду о том, что меня ждёт, если он поймает меня.
Холодный озноб проходит по телу от этих мыслей, и я спотыкаюсь о торчащий из пола камень. Чертыхаюсь, но Альберт успевает поймать меня.
- Ты в порядке?
- Да-да. Идём скорее, - шепчу свой ответ и поворачиваю голову к проёму между каменных стен, но в последний момент, перед тем как нырнуть в него, я успеваю поймать на себе взгляд Дана. Он пристально смотрит на наши с Альбертом сцепленные руки. Его взгляд – мрачный, тяжёлый, полный какого-то невысказанного недовольства… но это длится лишь мгновение – он быстро отводит глаза, толкает Гарка в нашу цепочку и замыкает шествие, скрываясь в темноте вслед за нами.
Громко хлопает крепкая дубовая дверь и скрежещет металлический затвор – всё, теперь мы точно отрезаны от всего остального мира.
Внутри от страха и неизвестности всё стягивается в тугой мучительный узел.
Пальцами свободной руки отодвигаю от лица тонкую паутину, а потом приподнимаю подол тёплого шерстяного платья – одного из тех, что я взяла с собой, когда бежала от Ирека.
Друг за другом мы осторожно спускаемся по узкой крутой лестнице, высеченной в скале. Камни под ногами скользкие от влаги и плесени. Воздух с каждым шагом становится всё гуще и тяжелее. Он пахнет сырой землёй, ржавчиной и… страхом.
Где-то внизу капли воды звонко бьются о камни.
Я снова спотыкаюсь, но железная хватка Альберта не даёт мне упасть.
Наконец мы входим в небольшое каменное подземелье. Низкий сводчатый потолок давит сверху. Воздух здесь спёртый, затхлый, им почти невозможно дышать, и я начинаю задыхаться, непроизвольно поднося руку к горлу, пытаясь растереть саднящую боль.
Дан видит это. Его глаза хищно сверкают в полумраке.
- Потерпи, - его голос, обращённый ко мне, звучит тихо и даже почти мягко, - ищейки уйдут, и мы откроем выход.
- Здесь есть выход? – мой голос срывается на хриплый шёпот.
- Есть.
Его ответ меня почему-то успокаивает, и я кивнув прислоняюсь спиной к холодной каменной стене.
- Кто-нибудь знает, какого рожна ищейкам императора здесь понадобилось?! – Гарк, подпирая стену плечом, тихо и недовольно сплёвывает себе под ноги. Его глаза злобно щурятся в полумраке.
При упоминании Ирека по моей спине острыми иглами пробегает ледяной озноб. Я судорожно обхватываю себя руками, пытаясь согреться и скрыть эту ненужную дрожь.
- Возьми, - Альберт тут же сбрасывает с себя свою потёртую кожаную куртку и накидывает её мне на плечи.
- Благодарю.
Глава 19
Кати
Тишина в подземелье густеет, становится тягучей и липкой, как смола.
Воздух совсем перестаёт поступать в мои лёгкие.
Все взгляды сейчас направлены на Даниэля, а он смотрит исключительно на меня.
Пронзает. Давит. Убивает меня своим презрительным взглядом.
Боги…
Как мне выдержать всё это?
Каждое произнесённое Даном слово повисает в воздухе раскалённым клинком, направленным прямо в моё сердце… и у меня больше нет сомнений…
Он знает.
Я вижу это по его слегка прищуренным, направленным на меня глазам.
Все эти недели он осторожно присматривался ко мне, собирал паззл… и сегодня картина сложилась.
Я – не служанка. Я – беглянка и причина, по которой сюда могут прийти драконы императора и всех уничтожить.
Мои пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Боль, острая и реальная, помогает заглушить панику, поднимающуюся горечью в горле и растекающуюся холодом по венам.
Что он теперь сделает?
Нет, я уверена, что Дан не выдаст меня Иреку… но я угроза для них.
Реальная. Страшная. Смертельная как острый меч императора.
Опускаю глаза в пол. Хмурюсь. От растекающейся в душе вины, больше никому из этих мужчин не могу смотреть в глаза, и особенно Дану.
Я не могу их подвести, не могу подставить!
Никому из них я не желаю зла… даже грубияну Гарку с его похабными шутками, даже угрюмому Мангусу... и безэмоциональному Даниэлю.
Они… свои. За эти два месяца все эти мужчины… разбойники, наёмники или воины – я до сих пор точно не знаю, кто они, но все эти люди стали мне близки… они не прогнали меня, приютили, не дав погибнуть в этих проклятых землях.
Горькие слёзы подступают к глазам, но я не даю им пролиться.
Обречённо сжимаю кулаки за спиной и понимаю, что мне снова придётся бежать.
Это единственный выход, который мне остаётся.
Затылком упираюсь в холодную стену. Жалящие опасные мысли не покидают мой разум.
Мы ещё некоторое время молча продолжаем стоять рядом друг с другом, каждый погружён в свои мысли. Только эта тишина давит мне на плечи сильнее тёмных каменных сводов.
Я слышу, как рядом со мной Альберт поправляет свой меч, и он жалобно бряцает об камень, как кто-то тяжело дышит. Гарк с Магнусом о чём-то тихо, но яростно спорят, бросая на меня колючие взгляды.
Не смотрю ни на кого, но чувствую на себе вопросительные опасливые взгляды мужчин. Я упираюсь глазами в почти чёрный потолок, ощущая, как на меня давит тяжесть их невысказанных мыслей.
Наконец Дан отрывается от стены.
Его движения уверенные и плавные одновременно.
- Они улетели. Отбой.
Гарк быстро шагает вперёд и со скрипом открывает наконец маленькую, неказистую дверь. Холодный, свежий ночной воздух тут же врывается в затхлое помещение, и мы все, как один, жадно вдыхаем его, запрокинув головы.
Но для меня этот ворвавшийся в подземелье воздух сейчас пахнет не только долгожданным спасением, но и страхом, опасностью.
Совсем скоро я снова останусь одна.
Через несколько минут дверь закрывают, и мы, не глядя друг на друга, тем же путем поднимаемся наверх. Мужчины молча, с мрачными лицами, начинают разбирать завалы. Камни громко стучат друг о друга. Дан и Альберт уходят осматривать территорию, после визита наших «гостей».
Я же делаю несколько шагов в сторону, взволнованно облизываю пересохшие губы и оглядываюсь по сторонам – никто не смотрит на меня.
Сердце колотится где-то в горле.
Ещё два маленьких шага за угол, а потом я бегом несусь в свою комнату.
Тихо прикрываю за собой дверь и хаотично начинаю собирать свои вещи.
Действую резко, быстро, почти не думая.
Рывком поднимаю пылящийся в углу у шкафа саквояж, распахиваю его и начинаю скидывать внутрь свои нехитрые пожитки: ещё одно платье, тёплые носки, проверяю коробочку с драгоценностями, лежащую на дне саквояжа, и закрываю его на маленький замок.
Не переодеваюсь. Остаюсь в этом же простом шерстяном платье, только накидываю сверху тёплый плащ.
Из-под подушки вытаскиваю свой нож и пристёгиваю его к кожаному ремню, чувствуя холод рукояти под пальцами.
Глубокий вдох. Замираю на несколько мгновений, а потом окидываю последним взглядом своё маленькое каменное убежище.
Здесь было хорошо и даже спокойно, но теперь всё. Пора двигаться дальше.
Я прикрываю веки, слова молитвы слетают с моих губ горячим шёпотом:
- Владыка Огонь, дай мне сил, чтобы уйти, укрой меня своим теплом и помоги найти место, где я буду свободна и счастлива… и убереги этих людей, не дай им пострадать из-за меня.
Выдыхаю. Открываю глаза.
Глава 20
Кати
- Что? – пячусь назад, а его жёсткий взгляд следует за мной, - я просто служанка… - мой шёпот такой тихий, что его едва слышно даже мне самой… и звучит он настолько фальшиво и жалко, что я бы и сама себе не поверила.
Дан издаёт короткий, сухой, безрадостный смешок.
- Конечно, - в его глазах вспыхивают колкие, ядовитые искры, - а я похож на клоуна из шапито по-твоему.
Дракон неожиданно для меня протягивает вперёд руку и откидывает в сторону полу моего дорожного плаща. Усмехается, а я вся сжимаюсь в комок.
- Императорские служанки носят платья из тонкой шерсти и прячут в саквояже дорогие, произведённые лучшими имперскими ювелирами драгоценности? Ты считаешь, я поверю тебе? Думаешь, я идиот? Или, может, ты просто воровка, которая стащила это всё у беглой императрицы? Или… ты убила её?
- Что?? – выдыхаю и прижимаю руку к груди, чтобы унять бешено стучащее сердце. – Я никого не убивала… и я не воровка… нет...
Кровь отливает от моего лица.
Дракон окидывает меня злым взглядом с ног до головы – плащ, саквояж, нож висящий на кожаном ремне.
Дура. Владыка, какая же я дура.
Я вся – живое доказательство собственной лжи.
Одежда, обувь, драгоценности... конечно, Даниэль всё это заметил!
И что теперь делать?
Сказать Дану правду?
Выложить ему всё?
Вывернуть душу наизнанку перед этим холодным и в какой-то мере жестоким драконом?
Поймёт ли он меня?
Нет. Не могу.
Мне нужно просто уйти.
Да.
Сильнее сжимаю пальцами ручку своего саквояжа и решительно делаю шаг вперёд.
- Мне нужно уйти, - пытаюсь проскользнуть в проём между мужчиной и дверным косяком, но дракон словно скала.
Его рука мгновенно упирается в деревянную рамку дверного проёма, преграждая мне путь, а взгляд Дана вспыхивает недобрым, опасным огнем.
- Ты никуда не пойдёшь, пока не ответишь на все мои вопросы, - в его низком голосе я слышу совершенно нескрываемую угрозу.
Не успеваю сама отойти назад, Дан грубо хватает меня за плечо и с силой впихивает обратно в комнату. Пальцы разжимаются, и саквояж с глухим шлепком приземляется на пол, а я спотыкаюсь о подол собственного плаща и едва не падаю – мужчина успевает обвить меня своей сильной рукой за талию, а потом резко прижимает меня к себе.
Другой рукой дракон с оглушительным грохотом захлопывает дверь комнаты и с жутким скрежетом поворачивает ключ в старом ржавом замке.
Всё. Я в ловушке.
Сердце бешено колотится в груди, а я вскидываю испуганный взгляд на Даниэля… и вдруг отчётливо понимаю – сейчас, в гневе он безумно похож на Ирека… практически одно лицо, только глаза зелёные и шрамы разнят их.
- Отвечай, Ка-тя, - он почти ласково тянет моё имя, но в глазах дракона растекается темнотой опасность, - кто ты и для чего ты здесь? Почему пришла именно в мой замок?
Он не отпускает меня. Моя кожа даже сквозь ткань плаща и шерстяного платья горит от прикосновения его сильной руки. Я упираюсь ладонями в его твёрдую грудь… и вдруг чувствую, как сильно и часто бьётся сердце дракона…
Также когда-то стучало сердце Ирека под моими ладонями.
Мотаю головой, чтобы прогнать это воспоминание, и руками отталкиваю Даниэля, но не могу отодвинуться – дракон крепко удерживает меня в своей хватке.
- Говори! – рычит. - Ты привела за собой имперских ищеек в мой дом! Ты поставила под удар жизни всех, кто здесь находится! И у меня есть право знать, за что мы все, возможно, умрём!
- Мне не о чем говорить, - отчаянно шепчу.
Неужели Дан не понимает, что, если я признаюсь, для них не будет дороги назад. Если их поймают ищейки Ирека, то они все будут обречены говорить правду… а после этого за помощь мне их казнят.
- Что ж, - голос дракона внезапно становится ледяным, тихим… страшным, он резко отпускает меня, и я на негнущихся ногах отхожу назад, подальше от него, - возможно, в подвале, с крысами, ты передумаешь и, наконец, заговоришь, Ка-тя.
Глава 21
Ирек
Ярость.
Лютая. Страшная. Кипящая.
Она снова накатывает волной, горячей и густой, как расплавленная лава.
Она заливает глаза, сводит челюсти. В ушах – только бешеный стук собственного сердца… и одна мысль пульсирует всё время в голове - Кати.
Где ты, моя Кати?!
Бледный охранник быстро открывает передо мной железную дверь камеры, и я уверенно вхожу в неё, словно хищник к своей очередной жертве.
Запах затхлой крови, разложения и человеческих нечистот бьёт в ноздри, и я морщусь, но этот отвратительный запах сегодня не остановит меня.
Я уже слишком долго жду!
А от старый ублюдок всё так же молчит!
Подхожу к каменной стене. Полумёртвый старик по-прежнему болтается на железных цепях.
Жалкое, отвратительное зрелище.
Алая кровь стекает с его разбитой губы на порванную в лоскуты одежду. Седые пакли волос грязными лохмами свисают по плечам. Переломанные пальцы торчат в разные стороны.
Жаль ли мне его?
Нет.
Кто-то, наверно, скажет, что я должен уважать его седины и возраст.
Но я не буду.
Зейн не достоин снисхождения!
Этот старикашка помог моей Кати сбежать!
Он - мой заклятый враг!
Это Зейн нашёл в каких-то древних архивах этот проклятый ритуал – «Возвращение огня дракону»!
Именно он заговорил для Кати портал… тот самый портал, что поглотил мою императрицу!
Руки сами сжимаются в крепкие кулаки. Огонь дракона растекается кипящей лавой по моим венам.
Владыка Огонь! Как же мне хочется сломать его тонкую, дряхлую шею!
Как он посмел украсть у меня мою Кати?!
Как посмел встать между нами?!
Подхожу ещё ближе. С едва сдерживаемой яростью и отвращением смотрю в лицо этого безумца, что попробовал идти против меня. Дракон принюхивается, отчаянно желая откусить голову этому глупому старцу.
- Где открылся портал?! – мой низкий зловещий рык, эхом отражается от каменных стен, - куда он выбросил Кати?! Говори!!!
Грубо ладонью хватаю Зейна за горло, приподнимаю и впиваюсь злыми драконьими глазами в его бледное лицо. Пальцами сильно сжимаю его холодную, морщинистую, обтянутую тонкой, как пергамент, кожей шею.
Гнев пылает внутри. Дракон острыми когтями полосует моё нутро, желая добраться до Зейна, но я пока сдерживаю его.
Сначала я узнаю всё, что мне нужно, и только потом отдам старика в цепкие лапы дракона, который моментально придаст его огню.
Зло ухмыляюсь.
Зейн похудел, живя в камере лишь на корке плесневелого хлеба и грязной воде.
Я легко приподнимаю его тощее тело ещё выше, и оно безвольно повисает в воздухе.
Старик весь трясётся, его глаза закатываются. Он хрипит, и эта его мерзкая, отвратительная улыбка наконец слетает с его израненных губ… но он по-прежнему не говорит ничего.
Ждёт своей смерти?
Думает, что я его просто так отпущу?
Неееет.
Гнев разрастается в груди. Сердце бешено стучит о рёбра, разгоняя по венам отравленную ядом ненависти и злости горячую кровь.
Воздух вокруг меня начинает раскалятся от жара. По рукам ползёт черный блестящий узор – мой дракон рвётся наружу, а этот дряхлый старик стоит между мной и моей женой!
Безумец!
Огонь в груди резко вспыхивает яростным факелом, и я подношу свободную ладонь к его впалой груди.
- Где она?! Отвечай!!!
Громко задаю свой вопрос, но только его скулёж и тихий хрип раздаются мне в ответ.
Что ж, старик, ты сам захотел этого.
Моя ладонь раскаляется до красна. Плоть под ней шкворчит и чадит. Воздух мгновенно наполняется тошнотворным запахом палёного мяса.
Зейн кричит.
Пронзительно. Отчаянно. Громко.
Нечеловеческий вопль на мгновение оглушает даже меня, но я не отвожу руку.
Его тело бьётся в конвульсиях.
- Говори!!! – громко зло требую, - скажи мне правду!!!
Но старик только кричит… кричит, пока у него хватает воздуха, а потом всё резко обрывается. Его голова безвольно опускается в сторону, глаза закрываются.
Нет. Нет-нет-нет!!!
Не сейчас!
Ты не умрёшь, старик!
С диким рёвом я срываю ржавые цепи, удерживающие Зейна. Отпускаю его тонкую морщинистую шею, и его тело с глухим шлепком падает на сырой земляной пол.
Я быстро переворачиваю его и впиваюсь горячими пальцами в плечи.
Запах гари и смерти бьёт в нос.
Глава 22
Кати
Проходят часы, дни или недели?
В каменном мешке под замком время теряет свой смысл.
Холод. Вечный, пронизывающий до костей холод.
Влажный камень под ногами, промёрзшие стены, с которых постоянно сочится какая-то слизь. Воздух спёртый, густой, пахнет плесенью, отчаянием и страхом.
Свет. Один-единственный факел в железном креплении на стене. Он чадит, коптит, и его периодически забывают поменять… наверное, специально. Чтобы я помнила, что я здесь – ничто. Чтобы я привыкла к окружающей темноте… и я привыкаю.
Привыкаю к шорохам. Настоящим и тем, что рождаются в моей голове. Я уже не различаю то ли это за дверью скребётся крыса, то ли это просто неприятная иллюзия, созданная моим воспалённым сознанием.
Я уже не разбираю то ли где-то далеко слышны шаги, то ли это стучит моё собственное сердце, оглушительно громкое в этой давящей тишине.
Платье, когда-то пусть и простое, но мягкое и красивое, давно превратилось в грязные лохмотья. Шерсть свалялась и пропиталась грязью, потом и вонью этого затхлого подвала.
Меня выводят из моей камеры только под присмотром сурового молчаливого Гарка. В туалет или за глотком воды. Иногда дают кусок чёрствого хлеба, который приходится размачивать в грязной луже, собирающейся в углу моего нового «жилища».
Гарк не смотрит на меня. Никто не смотрит, даже если проходит рядом… даже Альберт.
Я теперь для этих мужчин – призрак, которого стараются не замечать.
Что ж, пусть так.
Главное, что они достоверно не знают, кто я.
Эта мысль утешает, когда отчаяние в очередной раз топит меня в своём вязком болоте.
Пока они не знают – они живы.
Каждый день ко мне в подземелье спускается Дан. Его уверенные широкие шаги гулко отдаются в каменном коридоре. Дракон всегда останавливается перед моей дверью, не заходит. Я вижу тень от его ног в тонкую щель между дверью и полом.
- Каким образом ты оказалась здесь? – его голос бьёт меня своим холодом. Он всегда бесстрастен и невозмутим.
- Для чего пришла именно ко мне?
- Кто ты, Ка-тя?
Каждый раз он задаёт мне одни и те же вопросы, а я молчу.
Прижимаюсь спиной к самой дальней, самой холодной стене и закусываю губу до крови.
Молчание – моя единственная броня.
Я никогда не позволю себе навлечь на приютивших меня мужчин гнев Ирека… поэтому я никогда не признаюсь ему.
Никогда не скажу, что я та, что бежала от своего мужа-императора… женщина, которая оказалась недостаточно хороша для него… императрица, что не смогла подарить наследника императору-мужу.
- Говори! – Дан вдруг сильно бьёт кулаком по двери, и я вздрагиваю. Сильнее вжимаюсь в холодную стену, обнимаю себя застывшими руками и продолжаю молчать. – Как ты нашла нас?! – сегодня в голосе дракона слышны непривычные злость и ярость.
Молчу. Слышу, как он издаёт раздраженный рык, а потом… его шаги удаляются.
Я остаюсь одна. Снова. В темноте. Со своим страхом и своим упрямством.
Проходит время. Я не встаю, так и сижу у каменной стены. Уже почти проваливаюсь в забытьё, в странный полусон, как вдруг… раздаётся грохот.
Оглушительный, страшный, пугающий.
Не со стороны двери. Откуда-то извне. Из-за стены замка.
Я быстро вскакиваю на ноги, отпрыгиваю к закрытой двери. Сердце бешено колотится в груди.
Каменная пыль сыплется с потолка, а часть наружной стены моей камеры с жутким скрежетом рушится, открывая чёрный, зияющий проход… на свободу?
Я тяжело, рвано дышу и тут же закашливаюсь от попавшей в нос и горло пыли… а в образовавшейся дыре моей камеры неожиданно вспыхивает огонёк… сквозь мутную взвесь и каменную пыль я вижу небольшой фитиль, который держит в руке мрачная высокая фигура.
Испуганно всматриваюсь в темноту и узнаю этого человека.
- Ну здравствуй, Величество, - говорит хриплым голосом Гарк, и его некрасивые губы расползаются в довольной и жуткой улыбке.
Приглашаю вас в заключительную книгу нашего литмоба "Чудовищная любовь":
Марго Арнелл "Измена. Истинная жемчужного дракона"
https://litnet.com/shrt/3wa5
Глава 23
Ирек
Холодный камень подлокотников трона впивается в мои ладони. Я сжимаю его с такой силой, что слышен едва уловимый хруст камня… и моего напряжения, что уже давно копится в моём теле и мыслях. Это тихий предвестник бури, что бушует у меня внутри.
Передо мной, выстроившись в зловещий полукруг, стоят они. Тёмные маги. Все с головы до ног закутанные в чёрные одеяния – символы их принадлежности Тьме.
Я чувствую их мрачную, тяжёлую, тёмную энергию. Она ползёт по залу как холодная, липкая, отвратительная змея. Она жаждет коснуться меня, обвить, просочиться внутрь… но не смеет. Боится пламени, что клокочет в моей груди. Мой дракон шипит в глубине сознания, чуя невидимую угрозу, готовый испепелить эту нечисть одним лишь дыханием.
Лица магов скрыты капюшонами, но я чувствую на себе их взгляды.
Пустые. Хищные. Голодные.
Готов ли я использовать их тёмные силы для поиска Кати?
Вопрос висит в воздухе.
Тяжёлый, ядовитый, опасный.
Готов ли я выпустить этих падальщиков на поиски моей жены?
Готов ли отдать приказ, который погрузит мою империю в хаос и боль?
Тьма не знает пощады.
Она будет пожирать всё на своём пути: стариков, детей, целые деревни.
Она принесёт боль, страх, безумие… и оставит после себя выжженную пустыню в душах моих подданных.
Готов ли я поставить на кон свою империю?
Эти вопросы пульсируют громким набатом в моей голове, но я уже знаю ответ.
Обжигающий и пугающий.
Готов.
Это слово падает в тишину моего сознания, как камень в чёрную воду, и не вызывает ни единой ряби. Ни сомнения, ни страха. Внутри меня только мёрзлая пустота, которую может заполнить лишь она.
В висках стучит её имя: Кати-Кати-Кати! И этот стук заглушает всё: голос разума, шёпот совести, рёв дракона.
Я на всё готов ради того, чтобы моя Кати была со мной рядом!
И пусть империя захлебнётся в крови и боли, Катрина должна вернуться ко мне!
Я уверенно поднимаюсь с трона.
Воздух в каменном зале трещит от напряжения.
- Я хочу, – мой голос – не крик, а низкое, зловещее шипение раскалённого металла, – чтобы вы нашли мою императрицу Катрину.
Я делаю шаг вперёд, и Тьма передо мной отступает, пятясь, боясь обжечься о драконий огонь.
- Выпустите свою силу на волю. Снимите сдерживающие заклятья, сорвите цепи. Обойдите всю империю и найдите мою Катрину! Пусть ваша Тьма накроет земли, вспорет небеса, поразит своей силой слабые людские сердца!
Ярость подкатывает к горлу, сдавливая его, когда я отдаю этот приказ. Картина того, как их скверна будет разливаться по моим владениям, на миг вызывает вспышку гнева. Но я тут же проглатываю её.
Ничто и никто не имеет значения, кроме моей Кати.
- Готовы ли вы погрузить свою великую империю в боль? – один из магов, самый старый, голосом похожим на скрип сломанного дерева осмеливается задать мне вопрос.
Мой взгляд прожигает его насквозь... и он отшатывается.
- Я погружу империю в ад, если это вернёт мне Кати! – не сдержавшись рычу, и пламя дракона вырывается из моих пальцев, ярким светом озаряя клубящуюся вокруг магов Тьму. – Я сожгу всё дотла и пройдусь по дымящему пеплу, но я найду её!
В зале воцаряется мёртвая тишина. Они понимают… и принимают цену моего безумия.
- Начинайте. Сейчас же.
Делаю знак рукой. Яркое пламя гаснет, а маги кланяются мне в ноги, почти падая ниц, и начинают свой мерзкий ритуал.
Падаю обратно на трон.
Зал наполняется бормотанием на древнем, давно забытым в империи языком. Зловонный запах серы и разложения наполняет воздух. Тёмная энергия сгущается в центре зала, образуя вихрь из ничего… из самой пустоты. Он не поглощает свет, а гасит его, оставляя после себя не чёрноту, а ощущение вырванного куска реальности. Оттуда тянет ледяным холодом, от которого трескается каменный пол, и мне, пылающему изнутри, противен этот мороз, эта мертвенность.
Но я не отвожу взгляд. Ради неё я вынесу и это.
Сижу на троне, сжимаю его холодный камень и смотрю, как Тьма, которую я сам и призвал, начинает расползаться по моей империи в поисках моей Катрины.
И вдруг… сквозь рёв зарождающегося портала, сквозь мерзкий змеиный шёпот заклинаний… я чувствую это.
Слабый. Едва уловимый. Как дуновение ветра с далёких ледяных вершин.
Вкус её страха.
Он пронзает меня острее любого клинка… но под ним что-то ещё… её страх смешивается с... чьим-то чужим, отдалённо знакомым мне присутствием. С тенью, что уже легла на неё.
Кати жива. Но она не одна… с ней рядом сильный дракон.
Глава 24
Кати
Величество…
Получается, Гарк догадался.
Сквозь едкую взвесь каменной пыли слезящимися глаза я смотрю в довольное лицо мужчины. Он стоит в зияющем проломе, где ещё секунду назад была толстая каменная стена, и держит в руке крошечный факел, отбрасывающий прыгающие, уродливые тени на его некрасивое лицо.
Мой разум отчаянно пытается понять, что сейчас происходит, но пока концы с концами не сходятся.
- Гарк… - его имя срывается с моих губ хриплым шёпотом. Я пытаюсь продолжить, но горло сжимает новый приступ кашля. Пыль, едкая и мелкая, как стекло, забивается в нос и рот, царапает гортань. Я прячу лицо в сгибе локтя, пытаясь отфильтровать этот удушливый воздух. – Что ты здесь… как ты тут оказался?
Мужчина переступает через остатки стены, его тяжёлые сапоги с хрустом вминают каменную крошку в пол. Гарк входит в мою камеру, в это проклятое место, которое стало моим миром, и протягивает мне свободную руку.
- Давай руку, Величество, - его голос тоже хрипит. – Нужно выбираться отсюда, пока нас не остановили.
В груди всё сжимается. Я смотрю на протянутую мне широкую мозолистую ладонь Гарка, и липкие, мерзкие щупальца страха обвиваются вокруг меня, скользят по похолодевшей коже.
А вдруг это ловушка?
Возможно он обманывает меня?
- Это ты взорвал стену? – спрашиваю, и мой голос предательски дрожит.
- Конечно я, – Гарк снова некрасиво ухмыляется, и от этого липкие щупальца страха сильнее сжимают меня. – Дан сегодня сказал нам, что утром сдаст тебя ищейкам императора.
Что??
Его слова бьют обухом по голове. В ушах звенит. Внутри всё обрывается и перемалывается в труху.
Не может быть. Не верю! Дан не мог!
Хотя… это ведь логично?
Зачем ему беречь жену императора, от которой могут пострадать все его люди?
Разум пытается прощупать эту чудовищную логику, но сердце почему-то отчаянно бунтует.
- Ну чего же ты стоишь? – Гарк теряет остатки терпения, его голос становится жёстче, в нём слышится злость. – Давай уже мне свою императорскую ладонь, и я выведу тебя отсюда.
Сомнения гложут меня. Это как прыжок с обрыва в неизвестность.
Могу ли я довериться циничному воину, который вдруг решил стать моим спасителем?
В конце концов, страх перед Иреком, перед его ищейками, перед той судьбой, что хуже смерти, побеждает. Я делаю шаг вперёд и протягиваю Гарку свою руку.
Его пальцы тут же смыкаются вокруг моего запястья с такой силой, что кости хрустят.
Он не ведёт, он тащит меня, выдергивая из полумрака камеры на свежий, холодный ночной воздух. Я делаю первый глоток свободы, и он обжигает лёгкие.
На душе зябко и тревожно.
Оглядываюсь по сторонам, но почти ничего не вижу. Свободной рукой отряхиваю длинный подол. Пыль и грязь осели на коже, волосах, платье, и мне сейчас безумно хочется помыться… но понятно, что теперь это лишь мечты.
- А куда мы… – договорить я не успеваю.
Воздух перед нами… разрывается.
Он не просто колышется. Он трескается, как стекло, и из трещины вырывается, извиваясь, вихрь абсолютной черноты.
Он не из этого мира. Он – воплощение пустоты и мрака.
Он бесшумен и от этого в десятки раз страшнее.
Магия.
Чёрная, страшная, губительная.
Она расползается вокруг нас, клубящимися туманом тёмными лентами выползая из магического вихря.
Ледяной ветер бьёт в лицо, сбивая с меня каменную пыль и взвивая подол моего платья вверх.
Тяжело дышу. Сердце сжимается и камнем падает в пятки. Ужас льдом врывается в мою душу.
Гарк вскрикивает – коротко, по-звериному, и выпускает факел. Пламя кувыркается в воздухе и тут же поглощается чернотой, уносится вверх и начинает кружиться в магическом торнадо.
Мы резко отскакиваем назад, к обломкам стены.
Я чувствую магию. Она струится из вихря тёмными клубами дыма, но это не дым. Это что-то тяжёлое, маслянистое, что давит на разум. Она пахнет страхом собранным, впитанным, выжатым из тысяч людских душ.
И вдруг сзади раздаётся оглушительный грохот. Я резко оборачиваюсь, инстинктивно прикрываясь сгибом локтя, прищуриваюсь и вижу, как тяжёлая дубовая дверь моей камеры срывается с петель и с треском падает на пол. Среди очередного облака пыли и щепок, заполняя собой весь проём, возникает высокая, могучая фигура.
- Где ты, Катя?! – его голос, обычно такой сдержанный, теперь – кипящий металл, полный незнакомой мне ярости.
Это Дан.
Не хочу сейчас думать погибель он моя или спасение. Открываю рот, чтобы крикнуть ему, но в этот самый момент Гарк рядом со мной не кричит. Он скулит. Жалобно, как побитая собака.
Я оборачиваюсь к нему, и моё сердце замирает, а потом начинает молотить где-то в горле. Гарка постепенно, очень медленно затягивает в вихрь. Его ноги отрываются от земли, он болтается, как марионетка, но его рука – та самая, что сжимает моё запястье, – не отпускает меня.
Глава 25
Кати
Снег.
Мягкий. Колкий. Холодный.
Он впивается в ладони и тут же тает.
Снег… но он же может быть только на Севере!
Эта мысль обжигает затуманенное ещё сознание и заставляет меня быстрее приходить в себя.
Тихо стону и приподнимаю голову, но она жутко кружится.
Моргаю и тут же сильно щурюсь – яркое солнце бьёт в глаза, но уголки моих губ медленно и неотвратимо ползут вверх.
Север? Боги, я снова на Севере?!
Резко опускаю голову вниз и сильно вздрагиваю от того, что слышу смачное мужское ругательство снизу… и понимаю, что я лежу не на снегу. Подо мной не холод снега, а жар.
Я лежу на горячем, твёрдом, живом… теле.
«Дан!» - будто молния ударяет в голову, и я резко дёргаюсь в сторону, только сейчас ощущая мужские руки, словно стальные обручи, всё ещё крепко прижимающие меня к пышущей жаром твёрдой груди дракона.
- Крештарак вал! – над самым моим ухом раздаётся злой гортанный рык на древнем языке драконов.
Я плохо понимаю слова, но гневная интонация мне ясна как божий день. Уверена, это те крепкие ругательства, которые используют воины в карауле, когда думают, что дам поблизости нет.
От неожиданности и стыда уши мгновенно наливаются жаром и, по ощущениям, становятся пунцовыми. Снова дёргаюсь, но уже аккуратнее. Даниэль разжимает стальные объятия, и я, словно ошпаренная, перекатываюсь с него в рыхлый, холодный и мягкий снег.
Сердце колотится в груди бешено, заполошно, отдаваясь в висках тяжёлым громким пульсом.
Я лежу рядом со злым и недовольным драконом, ощущая волны его гнева и вдруг… вдруг я узнаю этот воздух. Очередным глотком он врывается в лёгкие не удушающей пылью подземелья, не запахом страха и мёрзлых камней, не горячим воздухом пропитанным жжёным пеплом, а чистотой, такой резкой, что щиплет нос.
Он свежий, ледяной, с примесью смолистого аромата столетних елей и влажной прохладой тающего снега. Этот запах… он живёт в самых дальних уголках моей памяти, там, где спрятано счастливое детство.
Я распахиваю глаза и смотрю ввысь, на ослепительно светлое, бледно-голубое небо, и шепчу, не в силах сдержать нахлынувших чувств:
- Север…
- Тьма его раздери! Да, демонов Север! – тут же ругается рядом Дан и пытается резко подняться, но его ноги с хрустом проваливаются в глубокий сугроб почти по пояс. – Тьма! Тьма! Тьма! – мгновенно раздаётся его полный ярости и бессилия голос.
Он зло поворачивается ко мне, отбрасывая с лица прядь чёрных волос. Его зелёные глаза, обычно холодные и спокойные, теперь пылают яростью… направленной на меня.
- Скажите мне, и вот чего Вам не сиделось в своём дворце, Ваше Величество?! – он шипит, и слово «Величество» звучит из его уст как самое отвратительное ругательство. – Какого демона Вы пришли в мой замок, Катрина Ашнияр?? Почему именно мой?!
Наверно мне нужно разозлиться на Дана, но я не могу.
Его недовольный взгляд испепеляет меня. Но странно… мне не страшно. Может, оттого, что я уже прошла через ад, а может, оттого, что его ярость сейчас кажется такой… человеческой.
Не знаю.
Я просто хмуро смотрю на него в ответ и сажусь в снег, чувствуя, как ледяная влага тут же просачивается сквозь тонкую ткань моего шерстяного грязного платья.
Дан резко отворачивается от меня и делает ещё одну попытку вырваться из снежного плена и… снова проваливается.
- Демоны!
А дальше мы молча, почти ползком, увязая по пояс в глубоком снегу, пробираемся к тёмному выступу, нависающему над горным склоном. И когда наконец добираемся туда, понимаем, что нам отчаянно везёт – под нависающей скалой есть узкий, но глубокий провал. Небольшая пещера.
Дан, отряхнув от снега насквозь мокрую рубаху и брюки и тихо, но грозно ругаясь, входит первым, оставляя меня у пологого входа.
Я остаюсь снаружи, обнимаю себя руками, чтобы хоть чуточку отогреться, и глотаю ледяной воздух. Промокшая насквозь одежда быстро превращается в ледяной панцирь. Зубы стучат друг о друга, тело сотрясает мелкая, неконтролируемая дрожь. Холод пронизывает меня до самых костей.
- Демонов Север! – злой рык дракона доносится из глубины пещеры, и тут же раздаётся оглушительный хруст. Я пугаюсь и заглядываю внутрь.
Дан одним ударом кулака ломает небольшой, но крепкий ствол дерева.
Я замираю в нескольких шагах от него, снова и снова поражаясь его грубой, нечеловеческой силе. Дракон быстро, почти яростно, переламывает поваленное дерево на несколько частей. Старая сосна громко трещит и скрипит, сопротивляясь, но она не может противостоять силе дракона и подчиняется.
Даниэль подхватывает охапку получившихся дров и скидывает её к моим ногам, на холодный промёрзший камень. А дальше – одно отточенное годами, выверенное движение его пальцев, и с них срывается не искра, а настоящий поток живого огня.
Пламя дракона с тихим шипением ударяет в смолистую древесину.
Я ахаю и инстинктивно отпрыгиваю назад, ослеплённая яркой вспышкой. Но это пламя не буйствует, а быстро и послушно разгорается, превращаясь в большой, горячий, потрескивающий костёр.
Глава 26
Кати
Вспыхиваю от злости... и стыда.
Дурацкая ситуация!
Почему он так спокойно раздевается передо мной?!
И почему он постоянно называет меня Катриной?!
Я же сказала, что я – Катя!
- Я... не буду раздеваться, - говорю спокойно, хотя внутри всё кипит... и замерзает, на самом деле. Я словно уже превратилась в одну большую сосульку.
Руки, ноги… вся я дрожу, а зубы клацают друг о друга, хотя я стараюсь контролировать их, но уже не получается – холод проник в каждую клеточку моего тела.
Я замерзаю.
Подношу ладони к лицу и дышу на них, но это не помогает согреть даже мои промёрзшие насквозь пальцы.
Дан раскладывает на камнях рядом с костром свою рубаху и не собирается останавливаться.
Я резко отвожу взгляд от полуголого мужчины, смотрю на потрескавшийся камень на полу пещеры, чувствуя, как несмотря на лютый холод, мои щёки сейчас пылают. А когда я слышу металлический звон пряжки, моё сердце испуганно пропускает удар, а потом громко бьётся о рёбра.
Я резко дёргаюсь и поворачиваюсь к Дану спиной, улавливая раздавшийся следом шорох тяжелой мокрой ткани, падающей на землю.
Боги...
Закрываю глаза. Жар от костра обжигает спину, но я по-прежнему дрожу.
Какой позор...
Бывшая императрица сидит у костра рядом с голым мужчиной.
Стыд заливает меня с головой, обжигает уши и шею… что ж, хоть немного отогреюсь.
- Да, ладно тебе, Катрина, – голос Дана доносится сзади, и в нём слышна усталая, горькая усмешка. – Я отвернусь.
Разумом я понимаю – он прав.
Моя одежда давно превратилась в ледяной саван.
Зубы выбивают некрасивую дробь, всё тело сотрясает мелкая, предательская дрожь, которую я уже не могу контролировать… но я не могу заставить себя переступить эту грань – не могу снять одежду перед Даном. Всё моё замёрзшее естество протестует против этого.
- Я не бу... – начинаю, но Дан властно и резко обрывает.
- Раздевайся, Катрина! – его громкий приказ эхом отдаётся от стен. – Я не хочу потом оправдываться перед императором, что его жена погибла от холода!
Что-то щёлкает внутри.
Обида, злость, отчаяние – всё сливается в один яростный порыв.
- Я не его жена больше! – быстро вскакиваю, резко оборачиваюсь к Даниэлю, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони... и застываю…
Я совершенно забыла, что он раздет.
Мой несносный взгляд, против моей воли, скользит по его фигуре, освещённой пляшущим пламенем. По широким плечам, по рельефному торсу... и ниже. На секунду, всего на одну проклятую секунду, мой взгляд ползёт туда, куда совершенно не должен.
Я вскрикиваю, коротко и испуганно, всплёскиваю руками и с силой вжимаю лицо в свои ладони. Холодные, непослушные пальцы дрожат, но сейчас не от холода, а от дикого, всепоглощающего стыда.
Владыка, я сейчас сгорю заживо, прямо здесь…
Аааааа…
- Значит, ты всё-таки ею была, – голос Дана становится значительно тише и спокойнее. И в нём нет ни капли смущения. Более того, я с ужасом понимаю, что он... доволен. Боги! Он специально спровоцировал меня, выманил эту реакцию. – Я не ошибся. Ты не служанка Катя, а сбежавшая императрица Катрина.
Тяжело вздыхаю и снова поворачиваюсь к дракону спиной.
И всё-таки я проговорилась.
Дан вывел меня на чистую воду.
Во мне вдруг угасает всё – и ярость, и стыд, остаётся только ледяная, всепоглощающая усталость.
- Да, – тихо выдыхаю я, опуская руки.
Какой смысл теперь скрывать?
Я устала. Устала бежать, устала прятаться, устала бояться.
Дракон, к моему удивлению, не злорадствует.
Он молча протягивает мне свою снятую рубаху – ту самую, мокрую, но которую он уже успел немного просушить у огня. Жестом он предлагает мне накинуть её на себя, и в этом жесте – не учтивость, а суровая практичность.
Я, покорно кивнув, принимаю её.
Тяжёлая, грубая ткань пахнет дымом и его кожей.
Кладу её на камни и дрожащими пальцами стягиваю с себя мокрое, грязное платье, затем нижнюю юбку. Холодный воздух пещеры больно щиплет кожу, покрывая её ледяными мурашками.
Быстро накидываю на своё замёрзшее посиневшее тело мужскую рубаху. Она огромна на мне, доходит почти до колен, но в ней теплее и это единственное, что сейчас имеет значение.
Через несколько минут мы уже сидим у костра спиной к спине. Горячее пламя весело потрескивает, вгрызаясь в смолистые поленья и отбрасывая на стены наши огромные, сливающиеся тени. Запах хвои, дыма и влажного камня наполняет пещеру.
- Почему ты сбежала от Ирека? – задаёт Дан вопрос без намёка на осуждение.
Глава 27
Кати
Я задыхаюсь от его слов. Они словно ледяная вода, выплеснутая мне в лицо.
Его последняя фраза вышибает из лёгких весь воздух, оставляя после себя вакуум, в котором пульсирует одна лишь жгучая, несправедливая обида.
- Что?! Как... как ты смеешь?! – мой крик вырывается из горла осипшим, надорванным стоном.
Воспламенившиеся эмоции так сильно обжигают меня изнутри, что я резко вскакиваю, забыв в этом ослепляющем гневе, что на мне лишь его рубаха. Тяжёлая ткань пружинит, подпрыгивает, и на мгновение открывает оголённые бёдра… и я чувствую на своей обнажившейся коже не прохладный воздух пещеры, а его взгляд – тяжёлый, пристальный, жгучий.
Быстро одёргиваю подол, и понимаю, что в этот раз не испытываю никакого стыда. Его сжигает чистая, опалённая злостью, ярость.
Он. Решил. Вернуть. Меня. Иреку!!!
Кто он вообще такой?!
Почему считает, что вправе распоряжаться моей жизнью?!
Впиваюсь глазами в изрезанное шрамами лицо дракона, руки сами сжимаются в кулаки, а взгляд Дана, прежде чем подняться к моему пылающему гневом лицу, задерживается на моих голых ногах, и я замечаю, как в зрачках Даниэля на мгновение вспыхивает и тут же гаснет опасный отблеск драконьего пламени.
- Тебе нужно вернуться к мужу, – тихо и ровно произносит дракон, отрывая свой взгляд от моих коленей и поднимая, наконец, его к моим глазам… и есть в его спокойствии сейчас что-то дьявольское, то, что безумно раздражает меня. – Это лучшее решение для всех.
- Лучшее для кого?! – шиплю я, неосознанно шагая к дракону. Жар костра облизывает босые ноги, горячие камни обжигают ступни, но я не отступаю. – Для тебя? Чтобы избавиться от проблемы? Или для него? Чтобы потешить его раздутое эго? А для меня, Дан?! – перехожу на опасный шёпот. – Что в этом лучшего для меня?
- Не в тебе дело, Катрина! – голос Дана впервые за вечер повышается, и в нём прорывается сталь. Он встаёт рядом, и его тень накрывает меня. – Речь идёт об империи! Тьма, которую он призвал на твои поиски, не уйдёт, пока не получит то, что хочет. Она будет расползаться, как чума. Она будет просачиваться в умы людей и драконов и вытаскивать наружу самое гнусное, самое тёмное, что в них есть. Она поднимет армию нечисти. – Мы замираем напротив друг друга, и Даниэль хватает меня за запястья, прожигает меня своим тяжёлым злым взглядом. – Тьма разъест всё! Твоё возвращение может остановить это. Одна жизнь против сотен тысяч. Разве это не та цена, которую обязана платить императрица за будущее своей империи?
- Я не императрица!!! – кричу ему в лицо, резко вырывая руки из его захвата. – Я вернула Иреку всё – его титул и его огонь! Я разорвала нашу брачную связь - я больше не жена императора и ни ему, ни всей империи ничего не должна!!! А Ирек… - говорю уже тише, - я уверена, что он не из-за меня связался с тёмными магами. Ты слишком веришь в мою ценность для императора, - не сдержавшись тяжело вздыхаю. Всё-таки мне всё ещё сложно вспоминать и говорить об Иреке. – Возвращайся в свой замок, Даниэль. Оставь меня.
Злюсь. Ужасно злюсь. Просто пылаю от гнева… и не понимаю, что со мной происходит. В груди будто что-то мерно скребёт или рычит, и кажется, что костёр сейчас горит не снаружи, а внутри меня.
Странное и непривычное ощущение.
Этот дракон настолько вывел меня из себя.
Пусть убирается, я сама со всем справлюсь!
Тяжело дышу, ладони сжимаю в кулаки.
Мы с Даниэлем стоим друг напротив друга. Его грудь тяжело вздымается, и я вижу, как желваки ходят по его скулам, мышцы его шеи напряжены.
Воздух трещит от нашего гнева.
Дракон делает шаг вперёд.
Я не отступаю, но моя горячая кровь ускоряет свой бег, отдаваясь глухим стуком в ушах.
Его рука поднимается, и на мгновение мне кажется, что дракон сейчас схватит меня за горло, но он лишь проводит пальцами по своему лицу, сметая усталость.
- Это ты не понимаешь своей цены, Катрина, – говорит Дан очень тихо, но я слышу… и почему-то непонятная дрожь проходит по моему телу от его низкого хриплого голоса.
Больше мы не говорим.
Одежда просыхает, и мы молча переодеваемся. Эмоции после нашего спора уже улеглись, но внутри меня по-прежнему что-то происходит – будто маленький шарик огня скачет в моей груди, но не выжигает меня, как пламя Ирека, а согревает.
Странное ощущение. Непонятное. Незнакомое.
Я прижимаю ладонь к груди, чтобы унять это чувство, но оно не проходит.
Мы ложимся по разные стороны от костра, на колючий, пахнущий смолой лапник, который Даниэль принёс сразу, как только наша одежда просохла. Огонь приятно потрескивает, отбрасывая на стены наши неподвижные тени.
Напряжение в пещере всё ещё висит густым, почти осязаемым туманом.
Я лежу на спине и смотрю в тёмный потолок, прислушиваясь к дыханию дракона.
Мои мысли вновь вращаются вокруг Ирека и моего побега.
Я признаю, что Дан прав в одном – Тьма опасна. Но это не значит, что я вернусь к Иреку. Не верю, что он из-за меня выпустил её свободно гулять по империи... но если это так, то Ирек просто сошёл с ума!
Глава 28
Дан
Даже сквозь сон я чувствую её... Тьму.
Она медленно, осторожно подползает ко мне и накрывает своим чёрным густым покрывалом. Её ядовитые щупальца впиваются в кожу тысячами невидимых игл, жадно набрасываясь на меня и мгновенно начиная высасывать жизнь из моего тела.
Задыхаюсь от её убийственной хватки на моей шее. Резко открываю глаза.
Измождённый и опустошённый после недавней схватки дракон разгневанно ворочается под кожей, слабо шипя.
Вскакиваю с набросанного на каменный пол елового лапника. Встревоженный взгляд тут же выхватывает из полумрака одинокую женскую фигуру у выхода из пещеры.
Катрина.
Эта до чёртиков бесящая, вселяющая в мою душу хаос женщина.
Она стоит, не шевелясь, длинные огненные волосы рассыпаны по неестественно выпрямленной спине и расправленным плечам… и я вижу, как сотрясает её напряжённое тело сильная дрожь… а потом я замечаю их. Тех, кого напитала собой, вырвала из небытия и привела сюда опустившая на землю своё чёрное покрывало Тьма.
Безумный, неведомый мне ранее страх за Катрину прошибает насквозь.
В два шага пересекаю разделяющее нас с ней расстояние. Завожу Катю за спину, инстинктивно опуская руку вниз, чтобы схватить меч... и натыкаюсь на пустоту.
Мысленно чертыхаюсь.
Разочарование бьёт по коже холодом и растекается в груди. Пальцы инстинктивно сжимаются в крепкий кулак.
Конечно! Чёртова Тьма выдрала мой меч ещё у полуразрушенных стен замка.
Паршиво. Всё очень паршиво.
Чую, как за спиной мелко и часто дрожит Катрина, как рвётся её надсадное дыхание… а тёмные твари делают шаг вперёд, выходя из тени, давая нам полностью рассмотреть их.
Смердящие псы.
Их светлая шерсть, слипшаяся и грязная, отливает серебром в мягком свете луны. Они предвкушающе скалят свои адские пасти, облизывая острые зубы длинными алыми языками.
Дерги. О, они с удовольствием разорвут нас на куски.
Я знаю эту нечисть. Грязное порождение Тьмы похожее на обычного волка, но намного крупнее и опаснее.
Их трое.
Тот, что выше всех – предводитель этой маленькой стаи выходит вперёд. Белая шерсть взъерошена на загривке. Он тихо рычит, прижимая свою адскую пасть к камням.
Мы смотрим друг другу в глаза.
Хищно. Уверенно. Как два противника на дуэли.
Тьма снова схлёстывается с силой дракона, и прохладный ночной воздух между нами тихо шипит.
Жёлтые зрачки дерга медленно расширяются, поглощая свет. Опасная тварь жадно втягивает чёрными широкими ноздрями воздух, пропитанный моей яростью и страхом Катрины… страхом, который чувствую не только я, но и мой дракон, приникнувший сейчас к самой коже… а это гнилое порождение Тьмы пьянеет от этого коктейля.
- Медленно отходи назад, – тихо, сквозь сжатые челюсти, шепчу Катрине, не отводя взгляда от вожака. – Иди к костру. Не делай резких движений.
- А как же ты? – её голос словно тонкая звенящая нить дрожит от страха. И я слышу в нём настоящий, животный ужас. – Они нападут! Ты... ты же обернёшься? – а вот на этом месте в её голосе появляется хрупкая надежда… надежда которой не суждено сбыться.
Если бы не стоящие напротив меня готовые к нападению дерги, я бы зло рассмеялся.
Обернусь. Ага.
Если бы у меня хватило на это сил, я бы уже был бы в своей второй ипостаси… но мой дракон сейчас выжат досуха. Схватка с Тьмой у замка высосала его.
- Отойди от меня как можно дальше, – приказываю Катрине, а самого выжигает изнутри страх за неё – абсолютно новое, безумно острое чувство… и для меня оно опаснее любого дерга, потому что она жена Ирека, а он…
Тихо выдыхаю.
Даже одно его имя заставляет мои шрамы гореть адским огнём.
С силой сжимаю зубы.
Не время для этих мыслей.
Напрягаю каждую мышцу, готовый отразить атаку нечисти... готовый умереть, но защитить эту слабую... но такую сильную женщину, которая стоит за моей спиной.
Чувствую, как дракон внутри меня, превозмогая смертельную усталость, копит последние силы. Он раздувает в своём чреве огонь, что почти угас, выжимая из каждой клетки маленькую искру.
Чёрные чешуйки, гладкие раскалённые, с тихим шелестом покрывают кожу на моих руках, стройными рядами сбегают по лицу к шее. Зрачки вытягиваются, становясь тонкими вертикальными щелями. Мир сужается до силуэтов врагов, окрашенных в кровавые краски.
Дерг морщит нос на проявление моей драконьей сущности и отвечает мне низким, булькающим, полным ненависти рычанием, а его прихвостни ему тихо вторят. Их огромные тела напрягаются, когти глубоко впиваются в мёрзлую землю, и распоротые камни на ней жалобно трещат.
Ещё мгновение… и дерги нападают.
Глава 29
Дан
Мгновенно срываю с пальцев сноп драконьего огня… но получается, увы, не привычный яростный поток, а несколько коротких языков, но их хватает, чтобы опалить взъерошенную шерсть дергов.
Слышу, как вскрикивает позади меня Катя, но не отвожу взгляда от разъярённых порождений Тьмы.
В воздухе разливается запах палёной шерсти и горелого мяса.
Бью ещё пламенем, и опустив вниз опалённую морду, белый вожак отскакивает назад с тихим утробным рычанием, а я чувствую, как по спине разливается холодный пот – это был мой последний серьёзный выпад – дракон отдал все свои силы.
Второй дерг, которому пламя дракона выжгло шерсть и кожу до мяса на правом боку, отпрыгивает от меня с жалобным визгом. Но третий, приземистый и юркий, уворачивается, прыгает и впивается длинными когтями мне в спину.
Боль, острая и жгучая, пронзает тело, заставляя меня сжать губы, не давая сорваться с них тихому стону.
Катрина кричит.
Резко оборачиваюсь, рукой сильно сжав дерга за загривок, сбрасываю его с себя.
Вижу, как в ужасе Катя смотрит на меня и зажимает ладонями рот.
Хочу улыбнуться ей. Хотя бы на мгновение. Чтобы приободрить, чтобы она перестала смотреть на меня с таким ужасом в глазах, чтобы показать, что всё под контролем… хотя это ни черта не так… И в этот самый миг я вижу, как белый вожак, воспользовавшись тем, что я на мгновение отвлёкся, крадучись обходит меня.
Его жёлтые глаза прикованы к Катрине. Он не хочет драться со мной. Он хочет получить её.
Страх за Катю – кипящий и обжигающий, – взвивается внутри новой, жгучей волной, затмевая всё.
Боль и усталость стираются.
Я быстро перепрыгиваю через почти потухший костёр, рассыпавшиеся на камнях угли хрустят под подошвами моих сапог.
Моя рука, уже покрытая чёрными чешуйками, грубо впивается во взъерошенную белую шкуру дерга, когда он уже готов прыгнуть на вжавшуюся в каменную стену Катрину.
Огромной твари не удаётся схватить её зубами, лишь когти с металлическим скрежетом царапают камень сбоку от неё.
Рычу и подтаскиваю напитанную Тьмой тварь к себе, чувствуя, как дерг напрягается в тщетной попытке вырваться. И в этот момент на мою спину сзади обрушивается вся тяжесть его прихвостня.
Острые, как бритвы, зубы с хрустом входят в мою плоть чуть ниже шеи, разрывая мышцы.
Боль оглушает, но я стараюсь не отвлекаться на неё.
Сейчас есть только белый вожак, чья пахнущая гнилью пасть смыкается в опасной близости от Катрины.
Я хватаю его за морду, обхватываю обеими руками, а его жёлтые глаза, полные ненависти, впиваются в меня.
Он не ожидал такой ярости.
Он не понимал, что значит быть на пути у дракона, защищающего своё.
А в следующее мгновение, под жуткий рёв моего зверя, я разрываю пасть вожака пополам. Раздаётся влажный, отвратительный хруст, и я отбрасываю бездыханное тело в сторону. С тяжёлым шлепком оно падает на каменный пол.
И только сейчас я позволяю себе переключить внимание на повисшего на моей спине дерга.
Опускаю руку за спину и хватаю ядовитую тварь за шкирку. Отдираю дерга и перебрасываю через себя, чувствуя, как по моей спине и шее, смешиваясь с потом, струится горячая кровь.
В следующие минуты я расправляюсь с подосланными к нам порождениями Тьмы.
Их толстые, жилистые шеи бьются в моих ладонях, но я сильнее сжимаю их пульсирующими от боли пальцами.
Дерги отчаянно скулят, режут меня когтями по рукам, рвут одежду, но их хрипы становятся всё тише, а движения – слабее… и через несколько бесконечных мгновений они затихают.
Разжимаю онемевшие пальцы, и два мёртвых тела с глухим стуком падают у моих ног.
И в этот момент силы окончательно покидают меня. Я приваливаюсь на одно колено, опираясь ладонью о липкий от крови камень. В ушах стоит оглушительный звон. Дышать слишком больно.
- Дан!
Катя тут же подбегает ко мне. Ещё не закрывшимися глазами я вижу её искажённое ужасом бледное лицо. Она пытается помочь мне лечь на живот, и я чувствую, как дрожат её тонкие пальцы.
- Держись, – шепчет она, и слышу, как она рвёт подол своего платья. – Держись, всё будет хорошо, - говорит и, знаю, что сама не верит в это.
Она прикладывает к моим ранам ткань, но я понимаю, что всё уже бесполезно.
Я чувствую холод, растекающийся вместе с кровью по моим венам.
Яд дергов. Он уже внутри. Он пульсирует в моей крови.
Медленный, но неотвратимый смертельный приговор.
Глава 30
Кати
Кровь.
Липкая. Густая. Горячая.
Она алой рекой заливает его исполосованную когтями мощную спину, пристаёт к моим дрожащим от ужаса похолодевшим рукам.
Что мне делать??
Как помочь Дану??
Отрываю от своего платья очередной кусок ткани и прижимаю его к сочащимся кровью глубоким рваным бороздам, оставленным когтями этих диких тварей. Стараюсь остановить кровотечение, но ткань слишком быстро окрашивается алым.
- Всё... всё будет хорошо... – шепчу снова и снова, будто заклинание… в которое я сама не верю, ведь мои руки уже по локоть испачканы в его крови, а алые струйки по-прежнему стекают со спины Даниэля.
Я смотрю на весь этот ужас, и паника, безумная и неуправляемая, прошивает меня насквозь. Она ледяной волной проникает под кожу и острыми иглами впивается в сердце.
Даниэль едва дышит. Я слышу тяжёлые и хриплые стоны, всё чаще вырывающиеся из его груди.
Боги… он умирает??
- Нет... нет-нет-нет... – горячий, отчаянный шёпот срывается с моих губ. Я ладонью гашу готовый вырваться из меня громкий жалобный всхлип. – Пожалуйста... пожалуйста, не умирай!
Наклоняюсь и убираю с его лица чёрные, слипшиеся от пота и крови пряди волос. Сердце в моей груди бьётся безумным набатом, болезненно сжимаясь и выталкивая из себя похолодевшую кровь.
- Только не сдавайся… пожалуйста, не сдавайся… - продолжаю как заведённая шептать.
Злюсь на себя.
Он спас меня, а я ничего не могу сделать!
Бесполезная!!!
С надсадным громким рыком отрываю ещё один кусок ткани от подола платья и с силой прижимаю к ране... и вдруг замираю.
Под его кожей, будто ядовитые корни, проступают чёрные, извилистые вены.
Я почти перестаю дышать, когда вижу, как алая кровь в ранах Даниэля смешивается с чем-то тёмным, густым, и становится красно-чёрной… пугающей, а приложенная к ране ткань на моих глазах пропитывается этой чернотой.
- Что это?.. – рвано выдыхаю, наклоняясь ближе к Дану… и в ужасе наблюдаю, как эти чёрные прожилки, эти тёмные щупальца, чернильной паутиной расползаются на его шее, скулах, проступают на покрытых холодной испариной висках.
Лицо Даниэля превращается в жуткую маску… и в этот момент я чувствую, как колышется холодный воздух… и в пещеру ледяным вихрем врывается такой знакомый мрак.
Злость и кипящая ярость агрессивными волнами бьют по мне. Хлёсткие и тяжёлые, как удары плети.
Невидимая сила змеёй быстро обвивает моё тело, не давая пошевелиться и своей мощью прижимает меня к каменному полу, заставляя покорно склониться перед ней.
Крик застревает в горле.
Все мышцы выкручивает от боли.
Не могу сопротивляться. Лбом касаюсь холодных, залитых кровью Дана камней.
Воздух спирает в груди. Не могу вдохнуть. Задыхаюсь.
И в этот миг, под гнётом этой адской силы, я вижу, как веки Даниэля с трудом приподнимаются… и наши взгляды сталкиваются.
Его зелёные глаза пронзительно смотрят на меня... и в них я сейчас вижу не боль, а что-то иное. Что-то глубокое и давно забытое.
- Ка… тяяя… - едва выговаривает обескровленными губами Дан.
Его пальцы медленно по окровавленным камням тянутся ко мне… и в этот момент что-то внутри меня щёлкает… и яркое, такое реальное воспоминание вспыхивает перед глазами.
Снег. Его белое полотно залито алой кровью.
Я не здесь. Не в этой реальности.
Мне в лицо бьёт ледяной ветер.
Где-то с ужасным грохотом рвутся снаряды, пахнет гарью и человеческим страхом. А здесь... здесь рядом со мной пахнет кровью и смертью.
Я сижу на коленях перед тяжело раненным мужчиной в тёмно-зелёной военной форме. Меня сотрясает крупная дрожь. Громкий надсадный крик рвётся из груди, а по моим замёрзшим щекам горячими дорожками стекают горькие слёзы.
Душа рвётся в клочья от безумной боли…
…И такие же, как у Дана, зелёные глаза, в последний раз смотрят на меня, а в моей голове звучит тихий, прерывистый шёпот: «Хочу... хочу ещё раз увидеть твои глаза... Катяяя...»
А потом словно кто-то толкает меня в спину, и я резко выныриваю из жуткого воспоминания… и уже совершенно другими глазами смотрю на истекающего кровью дракона.
- Даня?.. Данил?.. – потрясённо шепчу… а в следующее мгновение сильно вздрагиваю от знакомого жестокого голоса, который я бы узнала в самой гуще ада.
- Вот, значит, как, Кати. Легла под моего брата, – с пугающим ледяным спокойствием произносит Ирек.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги