Первое правило невидимки

Глава 1

Я сидела у окна в самом дорогом кафе Льоретта, неторопливо цедила модный в этом сезоне коктейль и пыталась прогнать гнетущее чувство тревоги. Оно просочилось мне под кожу вместе с ароматом лаванды, разлитом в тяжелом воздухе помещения. Той самой лаванды, которая отпечаталась на подкорке вместе с детскими впечатлениями о Земле.

Но Земля была далеко, за десятки парсек, а лаванда — в каждом вдохе, в каждом пузырьке бирюзовой жидкости. Она пропитывала меня насквозь, безжалостно напоминая о том, кем на самом деле я являюсь.

Я расправила плечи и слегка опустила подбородок, чтобы не показаться более высокомерной, чем принято в этом заведении.

Нежная трель искина вклинилась в тихий гул голосов и заставила девицу за соседним столиком склонить голову к сумке. Ее волосы цвета меди скользнули с плеч, и одна прядь упала в чашку. Девушка приглушенно фыркнула, а на лице ее спутника проступила досада. Наконец искин замолчал и все гости перестали коситься на нарушительницу спокойствия.

Я стала расслабленно поглядывать в окно и рассеянным взглядом изучать зонты прохожих: погодка Льоретта, как всегда, не радовала теплом и солнцем. Посетители забегали в кафе, оставляли брызги и мокрые следы на полу, с шипением сворачивали в тонкую трубочку свои высокотехнологичные зонты. И ни одной душе не было до меня ни малейшего дела.

Значит, все идет как по маслу. Надо и дальше всем мозолить глаза. До часа икс времени осталось всего ничего. А потом я прыгну в гравилет, вобью координаты созвездия Стрельца — и наблюдать за произведенным эффектом, который взорвет Вселенную — в переносном смысле, разумеется, — буду с другого конца галактики.

Но все это будет позже, а сейчас Рита, моя давняя подружка, сидит напротив и бодро щебечет о своих делах. Но мне ли не знать, что ее оптимизм тоже напускной? И настроение у нее ничем не лучше моего. А может, и хуже. Для меня выкарабкиваться из дерьма — дело привычное, а у нее знакомство с этой субстанцией случилось впервые.

— Смотри, какой красавчик. В самый раз, чтобы расслабиться, почувствовать себя женщиной, — мечтательным тоном произнесла она, и я поняла, что зря переживала: подруга и сама в состоянии справиться с коричневой жижей, в которую угодила.

Лениво откинувшись на спинку дизайнерского стула, я проследила за вспыхнувшим взглядом собеседницы.

На голографическом экране, которым служила стена небоскреба напротив, рекламировали очередной лот местного аукциона.

Молния ослепляющей вспышкой рассекла небо на части. Дождь усилился и грозился перейти в ливень. Его бурлящие капли с силой ударялись о стекло, превращая картинку перед глазами в размытое светлое пятно на черном фоне.

Конечно, можно активировать искин на сетчатке глаза. Этот микрочип, соединенный с аксонами, мгновенно сотрет все помехи, и световой сигнал пойдет через зрительный нерв идеально чистым.

Если поблизости нет стража и в кафе не установлены датчики, способные засечь самые слабые нейроимпульсы, то эта вольность сойдет мне с рук. В противном случае все мои труды по подготовке атаки могут пойти коту под хвост.

Слишком шаткие «если» против одного критично важного довода — рисковать мне нельзя.

И я сощурилась, пытаясь получше рассмотреть рекламу.

За три недели в Льоретте я насмотрелась на самый разный товар. Мужчины и женщины, темные, рыжие и даже лысые — все они были похожи друг на друга до оскомины. Заученные улыбки, рубленые движения и пустота в глазах.

Но этот лот я не видела ни разу. Новенький?

Я взбодрилась от любопытства и задержала взгляд на фигуре, плавности и легкости движений которой позавидовали бы опытные танцоры.

Стройное, обтянутое спортивным костюмом мужское тело заставило мое сердце биться сильнее. Камера то и дело уходила с общего плана и фокусировалась на лице объекта, от одного взгляда на которое дыхание перехватывало, а кровь быстрее бежала по венам.

Вкус на мужиков у Риты был так себе, иначе она бы не попала в мерзкие сети Гордона.

Но на этот раз парень и вправду оказался хорош. Длинные, до самых плеч, волосы. Светлые, что та еще редкость в нашей галактике. Взгляд его серо-голубых глаз пробирал насквозь и топил в омуте обещаний.

Хватило нескольких секунд, чтобы полуприкрытые пушистыми ресницами глаза лота номер один сделали свое дело.

Кровь в венах закипела. С оглушающей скоростью она растеклась по телу и закрутилась в спираль, пробиращую каждую клеточку, каждый нерв. Внизу живота требовательно потянуло, и мысли затуманились.

Только этого мне не хватало!

Но вместо того чтобы вернуть внимание подруге, я снова прикипела взглядом к лицу лота номер один. К упрямому подбородку, к губам идеальной формы. Кончики которых игриво приподнимались вверх.

До чего же хорош, чертяка!

Звякнули бокалы за соседним столиком, и я стряхнула оцепенение.

До сих пор на биоников внимания я не обращала, и правильно делала. Мозгов у носителей такой прекрасной внешней оболочки, как правило, не много.

Зачем, скажете, кукле для утех мозги?

Любой так скажет. Но не я.

Потому что я точно знаю, что отвернуться к стенке и захрапеть — намного меньший промах, чем болтливость, которая просыпается у меня после секса.

В обычные дни мне и в голову не придет вести с кем бы то ни было беседу о нюансах пилотирования в третьем подпространстве на пути к гиперпрыжку. Но после разрядки все иначе: мозги и тело расслабляются, самоконтроль машет рукой — и привет, словесное недержание.

Стеклянный взгляд собеседника и невнятные ответы невпопад не сразу заткнут разошедшуюся меня. А конфузиться перед биониками — последнее дело. Пару раз попробовала — и хватит.

— Так купи его, в чем проблема? — я криво ухмыльнулась, потягивая бирюзовую жидкость.

— Не могу. Ты же знаешь, Гордон, скотина, оставил меня без гроша, — сжала губы в недовольную гримасу подруга. Прядь русых волос упала ей на глаза, и она резким движением убрала ее за ухо.

Глава 2

Поведав все сплетни местного бомонда, Рита коснулась губами воздуха около моей щеки и упорхнула на сеанс нейротерапии.

«Мне бы тоже не помешала такая терапия», — криво усмехнулась я, направляясь к лифту. Как же я устала каждую ночь бродить по земным лавандовым полям. И ромашки с васильками в букеты собирать тоже до чертиков надоело. Где это видано, чтобы сны походили на явь? Вплоть до того, чтобы даже колючки впивались в одежду.

Вдруг эскулап сможет обнаружить скрытые причины моей тяги к этой далекой планете? Хотя вероятнее всего, он нацепит на лицо скучающее выражение и глубокомысленно изречет, что все дело в моем детстве. И неважно, что мне было всего девять лет, когда мы с родителями навсегда покинули Землю. По которой я с тех пор ни разу не заскучала.

Иногда после таких сновидений мне кажется, что у меня просто едет крыша. Или все еще прозаичнее: кто-то взломал защиту моих нейроимплантов и намеренно сводит меня с ума.

Хотя нет, последнее почти невозможно.

Как бы то ни было, ситуация тревожная. Однажды я и вовсе едва не ввязалась в авантюру и не отправилась на эту отсталую планету. Повезло — шеф успел убедить меня, что я нужна здесь, в галактике Амнитоль, а здравый смысл остудил голову.

И в самом деле, что я забыла на далекой Земле? Там, как и здесь, меня никто не ждет. Но здесь я нахожусь на острие науки, заглядываю в будущее и помогаю бороться за справедливость.

А что я буду делать там? Видеть сны про Льоретт и корпорацию «Нейрожизнь» и бессильно скрежетать зубами, когда они проведут свой очередной мерзкий закон, разрешающий утилизацию бракованных клонов?

Так или иначе, забыться и обнажить настоящие чувства, а еще дать полный доступ к нейроимплантам, — непозволительная для меня роскошь. Поэтому разрешить себе поход к нейротерапевту в ближайшие пару десятков лет я не смогу.

Придется, как и всегда, справляться с проблемой своими силами.

«Ничего нового», — хмыкнула я.

А может, я все надумала и нет на самом деле никакой проблемы. А есть только переутомление.

Последние два месяца выдались слишком тяжелыми. Целых семь межгалактических перелетов, при том что техника безопасности допускает за этот срок не больше двух. Три — в крайнем случае.

И Рихард… мой Рихард погиб. Так нелепо и глупо. Можно сказать, что по моей вине. Конечно, я могу пойти к психологу. Которая выслушает и сочувственно вздохнет, а потом начнет убеждать, что в смерти Рихарда нет моей вины.

Вот только это мой конек — заставлять всех поверить в то, что нужно мне. Я и сама могу настолько убедительно объяснить, почему в смерти Рихарда никто не виноват, что со мной согласится даже скептик Жан. Но все это будет пустое. Игра на публику.

Ведь я буду твердо знать, что за каждым моим словом скрывается несколько «но» и, как следствие, все объяснение пропитано ложью.

Не умею я себя обманывать.

Пожалуй, Ритка права. Надо всего лишь купить блондинчика. Глядишь, он поможет мне приглушить тоску.

Был бы жив Рихард, он бы немало удивился этой моей идее. Ведь я всегда была против биоников и невольников. И за свободу для всех.

Но сейчас все изменилось. И Рихард никак не прокомментирует мой странный финт. Он лишь, как всегда, весело улыбнется с фотографии на далеком сайте, вход на который доступен только мне.

Решено! Каким бы безумием это ни выглядело, компаньону — ну не поднимается у меня язык назвать живого человека покупкой — быть.

С одной поправкой. Я покосилась на вездесущую рекламу в уличном окне.

Если брать, то только не его.

Особенно не его.

Потому что моя интуиция от одного взгляда на силуэт лота номер один заливает тело тревогой. И потому, что его присмотрела дочь одного из негласных мафиози Льоретта. Перейти ей дорогу — навлечь на себя неприятности. Оно мне надо?

«Хватит залипать на чуть тяжеловатый подбородок, брови вразлет и резные манящие линии губ, — одернула я себя. — Тогда и сердце успокоится».

Вдох.

Выдох.

И на опущенные уголки синих глаз тоже не надо смотреть. И на слегка вьющиеся волосы…

Что за садист придумал разместить в лифтовой окно во всю стену?

Нехотя я повернулась к рекламе спиной, но остановить воображение это не помогло.

Что, если?..

Нет.

Нельзя.

Ни в коем случае…

Дверцы лифта тихонько щелкнули и, открывая кабину, скрылись в стене. Я вошла в прозрачный цилиндр, выбрала этаж, и кабину потянуло в пропасть.

Тело чуть вытянулось, а от скорости слегка заложило уши. И крамольные мысли отступили сами собой.

Секунда.

Другая.

Короткая трель звонка, и двери разъехались, демонстрируя номер подземного этажа. Мое любимое число.

Обычно я обхожу его стороной и беру место или ячейку неподалеку. Но сегодня в центре Льоретта суматоха с самого утра: все дороги заполонили электромобили, а в воздухе с тихим гулом нескончаемо носились друг за другом аэротакси. Саммит галактик притянул миллионы репортеров, зевак и проходимцев, и удобно припарковаться оказалось невыполнимой миссией. Поэтому в расстроенных чувствах я и заглянула в «Космос Найт» — один из двух центральных небоскребов Льоретта.

Сотни тоннелей, проложенных под мегаполисом, именно в этих подземельях берут свое начало. Самые большие подземные ангары тоже расположены именно здесь. Но сегодня даже они оказались заполнены электронным хламом под завязку.

Как сообщил искин, свободными были всего несколько секций на самом глубоком этаже и количество их стремительно уменьшалось. Больше искать место для моей ящерки было негде, а уйти или опоздать на встречу с Ритой — вообще не вариант.

И я решила, что все складывается не так и плохо. Ведь те действия, которых я не совершаю, тоже выдают меня с головой.

Никогда еще я не занимала парковку на восемьдесят восьмом подземном этаже. Пришла пора исправить это упущение.

А теперь, выходя из лифта, я мельком глянула на перевернутые символы бесконечности и улыбнулась. Зря я опасалась, что с Ритой возникнут проблемы. Прошло все даже слишко легко: три кремниевые песчинки плавно перекочевали с моей ладони на своего нового носителя.

Глава 3

Щелчки, с которыми слетела блокировка сразу со всех дверец моей ящерки, прозвучали в вязкой тишине подземелья оглушительно громко.

Мой палец продолжал все так же указывать на разукрашенный цветными чернилами центр мегаполиса, а вот интерес к небольшой точке, ради которой я развернула карту, был уже утерян.

Почти не меняя положения головы, я скользнула взглядом по серой бетонной стене. Широкими языками были распластаны на ней многочисленные ржавые потеки, которые никто так и не удосужился закрасить. Года полтора назад местные синоптики намудрили с разгоном облаков и в Льоретте за сутки выпала годовая норма осадков, отчего вода заполнила всю подземную часть города. Вода потом ушла, а осадочек остался.

Есть у парковки в подземелье и еще один минус — десять минут на подъем из глубины, и это не считая ожидания платформы.

А про третью возможную проблему я и вовсе умудрилась забыть.

Я покосилась на мониторы, которые питаются по умолчанию от автономного источника и на которые выводится обзор с внешних камер моей ящерки.

Со стороны бампера к машине приближался короткостриженый парень. Хмурое выражение его лица не предвещало ничего хорошего, а квадратная фигура внушала, что такого здоровяка обычной тощей девице ну никак не победить.

Конечно, это все сказки для непосвященных. Потому что в драке важнее всего скорость и техника, и лишь потом сила.

Вот только драться сегодня я не планировала. В висках запульсировало. Я легонько куснула губу, чтобы растекшаяся боль заострила внимание, и скривилась, глядя на одутловатое лицо и блестящую от пота мясистую шею искателя приключений.

Как же мне быть с тобой, заяц? А?

На мониторе с другой стороны ящерки показался еще один стриженый. Только чуть выше и еще квадратнее. Полы его засаленной рубашки неопрятно висели над брюками, а неестественно вытаращенные глаза наводили на мысль о стимуляторах.

Один вдох, и из-за слепого пятна камеры вынырнул третий браток. Походкой вразвалочку он двинулся прямо на меня. Под его заношенной салатовой футболкой бугрились плечевые мышцы, плавно переходящие в короткую шею. А бицепсы и трицепсы на экране казались никак не меньше головы.

Ясно-понятно, кто взломал дверные замки. Они и двигатель наверняка приглушить успели.

Это обычная проблема с машинками из массовых серий: вся их электроника завязана на облачном искусственном интеллекте. Нет с ним связи — считай, и защиты никакой нет: взломать тебя может первый встречный. И надежда остается даже не на стражей и не на сознательность жителей Льоретта, а на их страх. Ведь за такой проступок индекс престижа обвалится в пропасть.

Но, похоже, некоторым этот индекс до лампочки.

Я покосилась на краешек рекламного монитора под потолком подземелья, но теперь он превратился в серый унылый квадрат. Камера в углу тоже не светилась больше зеленым огоньком. Я моргнула и движением зрачка отправила к искину запрос проверить секретные камеры. Но вместо картинки увидела на них лишь белый шум.

Надо же, отрубили все сигналы. Какие шустрые зайчики.

В следующий раз, когда я услышу запах углеводородов, нос надо держать по ветру. Но что уж теперь об этом сетовать.

Если сейчас я не найду бескровный выход, то рискую на несколько лет превратиться в посмешище для коллег из Центра.

А что — та самая Сесиль Тримоли, которая лучше всех собирает информацию и прорабатывает пути отхода, как никто умеющая оставаться незаметной, стала жертвой грабителей на парковке башни «Космос Найт».

«Как же это по́шло», — скривилась я.

И что мне теперь делать, чтобы не удивить этих молодчиков? И чтобы они не огорчили своим поведением меня.

— Привет, кошечка, — дверца бесшумно открылась, и в салон заглянула потная и обрюзгшая рожа. — Заблудилась?

Горловина когда-то салатовой футболки пропиталась потом и грязью. Дурацкий рисунок на ткани растянулся в протяженное черно-зеленое пятно — разобрать, что на нем изображено, я не смогла при всем желании.

— Привет, котик, — певуче произнесла я.

Уселась поудобнее на водительском сиденье, с особым удовольствием размяла стопы в так удачно подобранных на сегодня туфлях и часто заморгала. Пусть продолжают думать, что я перебрала с выпивкой и мои нейроимпланты ушли в гибернацию.

— Какая сговорчивая, — фыркнул за спиной «котика» парень в такой же видавшей виды, только серой футболке.

— Потому что надо по-доброму, — «котик» чуть повернул голову назад и в его голосе прозвучали покровительственные нотки. — Это же дама.

— Кошечка, — капризно поправила его я и хлопнула ресницами.

— Вот, Димыч, видишь? — Амбал вернул мне свое внимание и оскалился, почти как чеширский кот. — И что мы теперь с этой киской делать будем?

— Отвезем в бар, иначе киса коготочки выпустит, — обозначила я план действий, и красная рожа сверкнула масляными глазками.

— А денежки у кошечки есть? — очнулся третий из этой мутной компании и принялся заправлять в брюки полы рубашки.

— А то как же… Погулять хватит и еще останется, — коварно ухмыльнулась я, отмечая как переглянулась троица мордоворотов. — Есть только одна проблема.

— Какая? — вскинул «котик» брови. Я уже видела, что его глаза загорелись и он прикидывает, на сколько пополнится его тайный криптовалютный счет.

— Снять их я не могу, — дернула я плечом и капризно надула губки.

Мне показалось, что я слегка переигрываю, но громилы не выглядели интеллектуалами, и рисковать не хотелось. Вдруг, если я сыграю тоньше, они не клюнут и потянуть время не получится. А время мне сейчас очень нужно. Немного, минуты три. В идеале четыре.

— Это еще чего? — недоверчиво фыркнул качок в серой футболке. И его руки утонули в карманах.

Зай, что ты в них забыл?

— Да она дурит нас, слышь? — Заправленная рубашка не сделала вид ее владельца более презентабельным. — А ты, Серый, чего уши развесил?

— Господа, повежливее, — размеренно произнес «котик». — В прошлый раз было слишком много крови.

Глава 4

Грузовая платформа поравнялась с линией пола и остановилась. Прозрачный экран, преграждающий путь, отъехал в сторону, и мы с ящеркой вкатились в транспортировочную кабину.

Лифт плавно потянул нас вверх, а я подняла с сиденья карту, распрямила ее измятый край, бережно сложила и спрятала в бардачок. Слегка встряхнула волосы и проверила макияж, вернее видимость его отсутствия.

Моргнул индикатор, сообщивший, что все приборы перешли с резервного питания на основное. Вот и отлично.

Я оживила искин и вывела на лобовое стекло последние сообщения из главного новостного чата. Вдруг и про сегодняшних «котиков» что-нибудь увижу.

«…дождь усилится, возможна гроза…»

Взмахнула в воздухе пальцем, и текст уплыл вверх.

«…до сих пор не обнаружены следы преступника, совершившего дерзкое ограбление в «Космос Найт». Напоминаем подробности. Три недели назад неизвестный отключил башню от электросети, заблокировал работу аварийных источников питания и вскрыл сейф. Ущерб оценивается в миллиарды кредитов. За любую информацию о произошедшем главой корпорации назначено щедрое вознаграждение…»

«Еще один камикадзе — решил, что он умнее всех, и вскоре окажется сильно разочарованным. Похоже, модная башня становится рассадником криминала», — сморщилась я и перелистнула на следующую новость.

«…протестующие против поправок в закон о правах биоников заблокировали главный выезд из города. Если вы находитесь…»

Я снова скривилась.

Тоже мне, борцы за свободу, равенство и братство. Покричать и погудеть, напомнить о себе, особенно, во время Саммита галактик, когда каждый чих разлетится на всю Вселенную. Получить донаты от десятков тысяч идиотов и спрятаться до следующей акции — весь их потенциал.

«…еще одна крупная утечка внутренних документов корпорации «Нейрожизнь». Руководство…»

Так, а что у нас в привате? И я смахнула несколько окошек.

«Девочки, у нас печальная новость. Сегодня умерла наша Юлька Сапунь, прощание состоится на виртуальном погосте в…»

Следом шли сияющие черными искрами траурные ленточки и цветы.

Вереница грустных и рыдающих стикеров не заканчивалась. Скорбел весь чат. Любопытно, получала ли Юлька Сапунь столько внимания при жизни? Или как обычно — чтобы о тебе вспомнили, надо умереть?

Лот номер один, «котики» и траурные ленточки уронили мое настроение до нуля. И я поспешила свернуть окна чатов. Откинулась в кресле, включила вибромассаж и закрыла глаза. Пусть мерное покачивание кресла хоть немного расслабит затекшую спину и успокоит нервы.

Прошло немного времени, и машина чуть слышно дернулась. Значит, кабина поднялась на поверхность.

Потянувшись, я передернула плечами. Массажер оказался весьма неплох. Теперь я знаю, чем себя занять, если меня еще когда-нибудь занесет в подземелье.

Я потянулась к джойстику и пожалела, что не выбрала другую модель — с самым настоящим рулем управления. Как приятно было бы уронить сейчас руки на круглую баранку. А я ведь видела такой ретро-автомобиль в витрине и даже засмотрелась на него.

Меня словно магнитом притягивают такие машины. А более современные мне кажутся не имеющими машинного духа. Или просто души.

Но всевидящее око может расценить выбор ретро как предпочтение. А это значит, что одним пробелом в моей анкете станет меньше. Поэтому скрепя сердце я взяла самый популярный в галактике седан кофейного цвета и установила на него дополнительное оборудование.

Стоило выехать на проспект, как светило спряталось за облаками, а на лобовое стекло упало несколько капель. Дышать стало тяжело. Словно столпившиеся на моем пути небоскребы вытянули из воздуха весь кислород.

Это все из-за незадачливых грабителей в подземке: выбили меня из колеи. Я уронила руку на сиденье и бережно провела по обивке кресла.

Нутро ящерки тихонько урчало и вибрировало, создавая уют.

На самом деле эти звуки — происки хитрых торгашей. Технологии сейчас беззвучные. Но чтобы водителям и пассажирам было комфортнее, маркетологи придумали добавлять вот такую имитацию движения.

И не отключить ее даже на самой дорогой подписке!

Исследования, видите ли, показали, что езда в машине, которая неслышно катится по автобану, может привести к ранним сердечно-сосудистым болезням и даже к внезапной смерти. «От испуга, что ли, при внезапных происшествиях?» — фыркнула я тогда, открыв свежую публикацию в «Гиппокампе». Но дочитала статью и узнала, что мой сарказм оказался правдой.

Мы подкатили к сканеру у внешнего контрольного пункта в центре Льоретта. Он моргнул зеленым глазком, и мир респектабельного шика остался позади. На его место пришли пестрые огни рекламы, не обращать внимание на которые невозможно было при всем старании.

Вот букмекеры, обещавшие обывателям небывалые выигрыши. На огромных, во всю стену очередного небоскреба экранах они демонстрировали фотографии накачанных спортсменов, несущихся аллюром лошадей и разноцветные фишки казино.

Им на смену спешили модельеры с изысканными нарядами. А парфюмеры держали в руках маленькие, похожие на хрустальные, флакончики.

Но словно в насмешку, среди всей этой оглушающей какофонии мой взгляд легко выцепил пластичную фигуру лота номер один.

В голове стало тихо-тихо. Неоновые краски померкли. Время замедлило бег.

Через десяток секунд я очнулась и от злости на собственное невезение резко прикусила губу.

Похоже, денег в рекламу владелец аукциона влил немало. Даже если бы я хотела спрятаться от волнующего мою кровь блондина, это оказалось бы невозможно.

И, пялясь на светлые кудри, я чуть не пропустила свой поворот. Суматошный рывок джойстиком вправо — и меня заваливает набок, а машину по инерции заносит влево. Опасно накренив кузов и с самым настоящим дребезжанием протащив днище по бордюру, моя ящерка чудом вписалась в вираж.

Красавчик со стены небоскреба игриво подмигнул, встряхнул волосами и отвернулся.

***

Р.

Глава 5

Через полчаса моя ящерка под звуки фальшивого тарахтения вкатилась в еще один подземный паркинг, дернулась и остановилась.

Торопливо глянув на картинку с наружных камер машины — пусто, тихо и ни одного «котика», — я вышла из салона. Здесь мое парковочное место на втором подземном этаже, с центральным и запасным выездом.

Стоит оно мне дороже квартиры, которую я снимаю в торчащей над ним высотке с пафосным названием «Звездные паруса».

Хотя какая может быть цена аренды за пределами третьего контрольного кольца? Пусть снаружи выглядит дом «дорого-богато» и в нем даже есть бассейн, но в реальности это жилье для малоимущих с убитым лифтом, заваленным мусором аварийным выходом и небольшими квартирами с крохотными окнами.

Из-за окон и доступной парковки я здесь и поселилась. Говорят, в панельных громадинах за пятым кольцом нет даже их, а сама квартира там размером со скворечник. Но то жилье для нищих, а «Звездные паруса» для обычных бедняков.

Здесь живут и студенты, и недавно потерявшие заработок клерки, и пенсионеры. Среди такой разномастной толпы затеряться — нечего делать. Бедняки, в отличие от нищих, не такие наблюдательные. И внимание они обращают не на лица.

В нос ударил запах канализации, отчего, ускорив шаг, я поспешила к лифтовой и нажала облезлую кнопку вызова. Отголоски сточных вод долетали и сюда, и я, стараясь дышать редко и неглубоко, принялась гипнотизировать зеленые цифры на табло.

Кабина приползла минут через пять. Лениво тарахтя, она раскрыла свою пустую щербатую пасть, и я нырнула в удушающее облако чужого парфюма.

— Задержите лифт! — оглушил меня вопль, такой отчаянный, словно это был последний рейс вдоль здания в ближайшие сутки. И я поспешно ударила по кнопке STOP.

Скрипучий металлический зверь задрожал, дернулся в судороге и затих на долгие десятки секунд.

В кабину влетел поток воздуха и высокая девчонка. Не удостоив меня вниманием, она несколько раз ударила по кнопкам костяшками пальцев. Увидеть выбранный этаж помешало облако ее пергидрольных волос, щедро политых розовым тоником.

Лифт закрыл двери, протяжно заскрипел и всколыхнулся. Девица развернулась и бросила на меня пристальный взгляд из-под черных и прямых как палка ресниц.

Миг, и ее лицо стало непроницаемым, а потом и вовсе высокомерным. А я принялась соображать, где могла нарушить негласный кодекс Льоретта: «Кажись лучше, чем ты есть на самом деле». Ну да, джинсы на мне сегодня не самые брендовые. Прямые и незатейливо темно-синие, зато идеально сидящие на моих узких бедрах.

Ритка, должно быть, думает, что я таким образом подстраиваюсь под ее вкус. Я бы даже пари держала на этот счет: самоуверенности ей не занимать.

А в гардеробе у Ритки и правда нет кричащих логотипов, бьющих по глазам цветов и вульгарных юбок — не стало после замужества. Каким-то образом Гордон полностью изменил ее выбор одежды. И вкус. Теперь Ритка фальшивый шик на дух не переносит и подавай ей все натуральное, живое, без химии и имплантов.

Но я и так никогда не покупаю брендовую одежду. Максимум — беру напрокат.

Ведь появляться два раза в одном платье на людях — дурной тон. Засветила платьишко и забудь про него. Подари менее удачливой подруге или похорони его в глубинах шкафа. Иначе ты ничего не стоишь.

А мне в ближайшие дни ходить на мероприятия, не раз и не два. Может, Центр и не разорится от покупки десятка дорогущих тряпок, но меня совесть загрызет. Лучше я эти деньги на хитрые приблуды потрачу.

Розововолосая девица, задрав подбородок и распрямив спину, повернулась лицом к двери. Сказать спасибо за придержанный лифт она и не подумала. И правда, хмыкнула я, зачем благодарить плебейку?

На двадцать втором этаже она выпорхнула, а меня кабина лениво потащила дальше на семьдесят восьмой. Чего мне не хватает в «Звездных парусах», так это скоростного лифта, чтобы войти и через тридцать секунд выйти уже на своем этаже.

Глаз механистично дернулся к значку искина, и в почте вспыхнули маячки непрочитанных сообщений. Чуть помедлив, я ткнула на верхнее.

«Надо поговорить. Я знаю, кто ты такая».

Я почувствовала, как напряглись мышцы на лице, и уставилась на незнакомый адрес.

«Вы ошиблись», — лениво набрала я два слова.

Ответ прилетел мгновенно.

«Не ошибся, надо поговорить».

Самое время пожать плечами и удалить сообщения в корзину. А приставалу отправить в черный список. Но я не сделала ни первого, ни второго. И продолжила разговор.

«Кто вы?»

«Доброжелатель».

«Да ну?» — вскинув брови, я едва не произнесла отосланную реплику вслух.

Переадресация писем работает идеально: прежде чем письмо попадает на мое устройство, оно проходит десятки итераций по сетевым хабам. А сам почтовый сервер находится на краю галактики и оформлен на никому не известное имя.

Но, несмотря на все предосторожности, я все равно нервничала.

«Встретимся в центральном парке, послезавтра в полдень около малого пруда», — от такого самонадеянного блефа я чуть не улыбнулась в пустоту. Он бы еще предложил в космопорту встретиться, у табло в зале ожидания.

«Не смеши меня», — фыркнула я.

«Боишься?»

«Сам как думаешь?» — на слабо я не поведусь, пусть даже не рассчитывает.

«У тебя проблемы».

«Бывай», — пора заканчивать этот треп и отправлять надоеду по известному адресу. Проблемы у меня. Тоже мне, сенсацию раскопал.

«Короче, какой-то шухер стоит. Говорят, одну шуструю девицу ловят на живца».

«Кто ловит?» — никогда не думала, что умею так быстро набирать текст на виртуальной клавиатуре, плавающей перед глазами. Сообщение улетает за секунду.

«Одна из банд, имена здесь не назову, только лично».

«Тогда прощай», — в досадой отправила последнюю строчку.

Узнала я слишком мало, но задерживаться на связи слишком рискованно. Обычно я вообще с незнакомцами не разговариваю.

Я коснулась взмокшими ладонями джинсов. Сердце продолжало биться ровно, и дыхание не частило, но мышцы все до единой напряглись. И по моим губам пробежала злая ухмылка: несмотря на весь пафос Льоретта, криминал держит руку на его пульсе.

Глава 6

О вчерашнем столпотворении в центре уже мало что напоминало. Многочисленных репортеров, протестующих и прочую возбужденную публику сменили обычные для вечернего Льоретта тусовщики. Они вальяжно прогуливались по широким улицам или катались на мотоциклах и кабриолетах, рассекая душный, нагретый стенами и дорогой воздух.

В этот раз мы с ящеркой не забирались в подземелья небоскреба «Космос Найт», а благополучно устроились на уличной парковке. Гигант лишь накрыл нас своей тенью, словно заслонивший собой небо дракон, усеянный рядами блестящих, идеально ровных чешуек.

Покосившись на его черный глянец, я поспешила прочь: замирать в благоговении перед исполином Льоретта мне некогда — скоро город утонет в южной тропической мгле, а платье само себя не выберет и не примерит.

Закатные всполохи в огромных, на всю стену витринах тускнели на глазах. И я, ускорив шаг, свернула с широкого проспекта на узкую улочку. За спиной послышались звонкие девичьи голоса, легкий дымок царапнул носоглотку. Ночная жизнь готовилась вступить в свои права.

Цокая каблуками, я прошла по тротуару, выложенному под старину булыжником, и забежала на крыльцо прокатного салона. То ли для соблюдения аутентичности, то ли в насмешку над теми, кто прибегает к его услугам, дверь он имел массивную и открывать ее следовало вручную. Когда, дребезжа и поскрипывая, она соизволила дернуться в мою сторону, я едва не выпустила из пальцев ее нагретую дневным зноем металлическую ручку.

Все в духе Льоретта: незачем упрощать жизнь нищебродам.

Я бросила короткий взгляд на социальную статус и с досадой прикусила губу. Только вошла — а индекс престижа уже скользнул вниз. Еще бы, настоящие модники никогда не переступят порог прокатного салона, даже самого дорогого.

До выхода из зеленой зоны индекса престижа, при которой открыты все двери, оставалось меньше сотни пунктов. В свете непредвиденной задержки это было совсем нехорошо.

«Вот дерьмо!» — фыркнула я в сердцах, прошла на середину торгового зала и принялась скользить глазами по манекенам и надетым на них тряпкам. Бионик в серой униформе, неприкаянно шатавшийся по павильону, на миг остановил на мне свой пустой взгляд и открыл было рот, но я жестом дала понять, что помощь его мне не требуется.

А в окне, выходящем на центр мегаполиса, виднелся все тот же небоскреб, на который я вдоволь насмотрелась, сидя в кафе с Ритой. Экран на его стене вспыхнул синим, на секунду почернел и снова брызнул в глаза яркими рекламными красками грядущего аукциона. До его начала оставалось всего сорок восемь часов.

С тоской я взглянула на чуть взлохмаченные светлые кудри и, схватив один из нарядов, более закрытый и менее вычурный, чем остальные, скрылась в примерочной.

Торопливо разделась, но настроение все больше расшатывалось. Сконцентрироваться на примерке платья никак не получалось. Я даже не сразу обратила внимание на цифру с пятью нулями, назначенную за временное обладание этой красной, покрытой блестками и прозрачными стекляшками тряпочкой. А потом просто махнула рукой: как-никак я иду на самый шикарный аукцион Льоретта в этом сезоне. Надо соответствовать.

Стоило отбросить мысли о лоте номер один — на смену им пришли размышления, навеянные разговором с Дедом.

Всё-таки попасть под робота-уборщика — это или фатальное невезение, или диверсия.

На растяпу моя подруга совсем не похожа: Рита любую мелочь из поля зрения выцепит, сфотографирует и отправит в новостную ленту. Да и робот-уборщик ни разу не крохотный домашний гаджет. Это огромная махина, которая мигает всеми цветами радуги и гремит на полквартала.

Значит, не повезло из нас двоих только мне. Ритка же легко и непринужденно избавилась от слежки. Знать бы, по приказу Гордона или подруга сама заподозрила неладное?

В любом случае это сокрушительный провал. Такой, как если бы я забралась на самую высокую смотровую площадку «Космос Найт» и подо мной рухнул прогнивший пол.

Я подняла голову к своему отражению и скривилась.

Из зеркала на меня смотрела бледная угловатая девица с такими большими кругами под глазами, что впору было брать новое сетевое прозвище — Енот. Красное платье с игривыми блестками лишь предательски подчеркивало нездоровый блеск в зрачках, хоть и сидело на фигуре отменно.

«Это все из-за Гордона», — пришла я к заключению.

Можно, конечно, отмахнуться, мол, провалы случаются у многих. Но в моем послужном списке их до сегодняшнего дня не было. Тридцать семь успешно выполненных заданий из тридцати семи. Мой позывной вызывал уважение, мое присоединение к команде предрекало неизменный успех операции.

И что сбивало с толку больше всего — хоть меня и подтачивала злость и чувство вины перед коллегами, в глубине души я радовалась случившемуся. И это несмотря на то, что официального разрешения шеф еще не давал и, вообще, заполучить красавчика в свое, вернее в наше с Центром, временное владение будет непросто.

Прикусив губу, я сняла платье, сложила его в коробку и, набравшись смелости, взглянула на рекламный бок небоскреба. И тут же на миг забылась, завороженная ямочкой на подбородке лота номер один.

Сколько же денег влито в эту рекламу? И главное, зачем?

Кончики пальцев, вопреки здравому смыслу, горели от нетерпения прикоснуться к его тренированному телу, почувствовать под ладонями жесткие прутики светлых волос…

А еще хотелось спросить: как дошел он до жизни такой? Где он вообще жил, пока не попал в Льоретт? И как умудрился не установить ни одного импланта?

Впрочем, учитывая положение, в которое угодил лот номер один, отсутствие имплантов само по себе не сулит ничего хорошего.

***

— Оплата прошла, возврат товара через тридцать шесть часов, — произнес бионик механическим голосом и протянул мне пакет с платьем и подобранными к нему туфлями. — Если не вернете в срок, штраф за каждый просроченный час три процента от внесенной суммы, но не больше двукратной стоимости товара.

Глава 7

Р.

Двадцать пять дней назад

Голубое небо и редкие облака размытыми пятнами отражаются на фасетках Вертикали. Я нетерпеливо вдавливаю джойстик в панель управления и выжимаю из авто всю скорость, разрешенную в этой части города.

Заруливаю на территорию высотки, плавно съезжаю в паркинг и оставляю свою малышку на третьем подземном этаже — ниже было бы экономнее, но облик моей красотки диктует свои правила.

Третий подземный уровень — это та грань, которую нельзя переступать. И не потому что индекс престижа упадет, хотя он действительно немного снизится, — потерять лоск в глазах жителей центрального района Льоретта намного фатальнее.

Если ты приехал сюда, в район Вертикалей, то обязан быть на высоте.

Как ни хотелось бы наплевать на мнение местных, Льоретт встречает по одежке и провожает по ней же.

Я прикладываю карту к сканеру. Выгребая последние монеты с моего счета, железяка на миг зависает, а потом благосклонно мигает зеленым. Ну вот и все. Теперь целые сутки моя красная малышка может отдыхать под самой популярной частью мегаполиса.

И я спешу на поверхность.

Здание гудит, как растревоженный улей. Пять лет назад, случайно оказавшись в Льоретте, я долгое время не мог привыкнуть, что этот мегаполис никогда не спит. И что в любой момент дня или ночи обе высотки забиты народом под завязку.

Днем сюда стекаются мелкие клерки и большие воротилы со всей округи, а ночью наступает время любителей клубной жизни.

Это неудивительно. Жители тянутся к самым знаковым местам, а Вертикали — это символ города. Им бы еще названия дурацкие, «Космос Дэй» и «Космос Найт», сменить на что-нибудь более изысканное, но владельцы хорошо понимают, что сильнее привлечет публику.

Твой пропуск сюда — индекс престижа, счет в банке и внешний вид. Впрочем, даже если индекс престижа и деньжата подкачали, но выглядишь ты отменно — добро пожаловать, парень. Так и быть, можешь изображать важную птицу, вхожую в круг избранных. А Вертикаль тебе в этом подыграет.

Потому что красивых людей здесь ценят. Им прощается почти все.

Но я здесь не затем, чтобы баловать свое тщеславие. Забегаю в банк и проверяю баланс. Оторопело смотрю на сумму, пересчитываю в ней нули — и не могу поверить в свою удачу. Заказчик решил кратно увеличить мое вознаграждение.

Ну надо же, целый миллион кредитов. Сердце сбивается с ритма. Таких денег я не видел и не держал в руках ни разу.

Интересно, какое поручение меня ждет?

В любом случае заказчик предупрежден, что есть грани, которые я никогда не переступаю. И что возврат оплаты у меня не предусмотрен.

Улыбаюсь своим мыслям и перехватываю зовущий взгляд девушки с неестественно яркими радужками.

Ну уж нет. Не понять мне тех, кто позволяет сделать свой мозг частью общей искин-системы. И я, сминая улыбку, отхожу подальше.

***

Льоретт — город с тысячью лиц. Какое из них он покажет мне сегодня, зависит только от меня самого. И о чем надо помнить особо — в любой его точке среди разгуливающих и спешащих по своим делам людей, как бы безобидно они ни выглядели, обязательно присутствует тот, кто для меня опаснее самих стражей.

По пути к выходу из Вертикали я бросаю быстрые взгляды по сторонам и сразу обнаруживаю соглядатая. Сегодня это было несложно: Тощего Луня, давнишнего подручного докера Ли, знают все. И утаить что-либо от его глаз, в отличие от близорукого и косого ока Системы, не удавалось еще никому.

Вот и сейчас в углу просторного холла, рядом со входом в отделение банка, стоит, опершись на большую кадку с деревом, худой старик в бежевой рубахе и темных штанах. В его тонких губах торчит зубочистка, а руки вальяжно засунуты в карманы. Он лениво смотрит по сторонам, и простой зевака увидит в нем коренного жителя мегаполиса, отдыхающего в прохладе очистителей воздуха. И ошибется во всем.

Лунь явно на охоте.

Будь ты хоть в плаще-невидимке — тебе не пройти мимо этой мафиозной ищейки незамеченным. О его чутье ходят легенды. И о его преданности докеру Ли знает каждый.

Все, что я могу сделать, чтобы не привлечь к себе его внимание, — быть абсолютно предсказуемым и скучным, как миллион клерков, снующих вокруг. Тогда зоркие белесые глаза, отметив мою физиономию, лишь навесят известный одному их обладателю ярлык и переключатся на другого прохожего.

И я направляюсь к огромной, наполовину открытой зеркальной двери. Кошусь на свое отражение и спешу пригладить пятерней растрепанные волосы. И невольно хмурюсь, обнаружив Луня за своей спиной.

Когда он успел переместиться?

Но старик продолжает скользить взглядом по всем вокруг, и я выкидываю его из головы.

Пусть встретить здесь самого Луня было неожиданно, вряд ли он явился по мою душу. Он охотится только на крупную рыбу.

А то, что я попал в его поле зрения, — так в Льоретте иначе и не бывает. За всеми наблюдают. И все всех используют. Я к этому привык и уже давно участвую в этой игре.

Как?

У вас обвалился индекс престижа — обратитесь ко мне, и я помогу вам его поднять. Знать о методах, к которым я прибегну, вам не требуется — я дорожу спокойствием своих клиентов.

Или может, вы хотите влиться в тусовку серьезных людей? Стать своим в яхт-клубе? Или администрация модного заведения считает, что вы для него недостаточно хороши?

Случилось что-нибудь непредвиденное? У вас угнали машину или ваше жилье заняли сквоттеры, а возврат имущества через суд займет годы и вообще вам не по карману?

А может, вам требуется нечто особенное? И чтобы об этом не узнала ни одна живая душа?

Нет проблем, я всегда готов помочь. Купите мою поделку, и я приступлю к выполнению вашего поручения. И мы даже ни разу не пересечемся в реале.

Это я вам обещаю.

И ваш счет не запятнает ни одна сомнительная транзакция. Вы всего лишь покупаете предмет цифрового искусства на сайте одинокого художника, а не оплачиваете чьи-то услуги в неком деликатном дельце.

Глава 8

Каждый поворот ящерки отзывался в салоне скрипом и дребезгом, но меня ничуть не радовало, что это была не симуляция, а реальные звуки мчавшейся во всю прыть машины. В голове, не позволяя думать ни о чем больше, пульсировала одна-единственная мысль: меня раскрыли.

Это провал.

Катастрофа.

Остается только гадать, как быстро о моих «подвигах» узнают в Центре. И даже если мою участь смягчит огласка того, за что я так ненавижу «Нейрожизнь», — это будет слабым утешением, когда меня отправят в тюрьму, а корпорация продолжит разрабатывать биоников как ни в чем не бывало. При том что последние лет десять я только и мечтаю, что распотрошить этого монстра на атомы.

Объезжая машину за машиной, я гнала ящерку в темноту, а мимо проплывали рекламные экраны, с которых меня одаривали надменными взглядами ряженые болванчики в роскошных интерьерах. Мало-помалу мысли стали приходить в порядок, и я поняла, что должна делать.

Рвануть от Максимилиана в сторону съемной квартиры за третьим контрольным кольцом было не лучшей идеей. Теперь, спохватившись, я вбила в навигатор маршрут, прибегать к которому не планировала, но который помнила наизусть.

Какими бы унылыми ни были трущобы Льоретта, возвращаться в «Звездные паруса» мне нельзя. Раз меня выследили в центре мегаполиса — вероятно, знают и про мое жилье.

Впрочем, в квартирке с небольшими оконцами на семьдесят восьмом этаже не осталось ничего важного. Все свои вещи я всегда ношу с собой, а коллегам и вовсе незачем знать, где я остановилась. Так повелось, что даже шефа я не ставлю об этом в известность. Потому что мне спокойнее, если за свою безопасность я отвечаю сама.

И со скребущей в горле тревогой я взяла курс в сторону залива Семи Морей, за пределы пятого контрольного кольца. А затем отдала управление автопилоту и откинулась в кресле.

Лента шоссе, скупо подсвеченная холодным белым светом, создавала обманчивое спокойствие, убегая к горизонту и сливаясь там с чернильными потеками облаков.

Я вывела на лобовое стекло картинку с искина и открыла новостной чат.

«Прекращен поиск Инвара Брента. Ученого, лауреата Галактической премии в области биотехнологий, в последний раз видели два месяца назад, на островной территории Льоретта…»

«Корпорация «Нейрожизнь» отрицает утечку особо секретной информации…»

«За пятым контрольным кольцом Льоретта, в портовой части мегаполиса, начато строительство одного из самых крупных…»

Рассекая темноту, ящерка неслась вперед, и я переключила внимание на выглядывающую из-за горизонта тень. С каждым километром ее неуклюжие очертания все разрастались. Еще немного, и тень превратилась в огромную щербатую глыбу, вершина которой упиралась в небо, а подножие едва не наползало на шоссе.

Автопилот сбросил скорость и перестроил машину с центральной полосы на боковую, а красная подсветка на поверхности гиганта начала складываться в буквы, местами отвалившиеся или погасшие. Я отвела глаза от уродца и вернулась к новостям.

«Власти Льоретта заверили, что взялись всерьез за поиск и выдворение нелегальных жителей города. Помогут ли жесткие меры решить проблему криминальных районов? Поговорим об этом с экспертом-урбанистом…»

Черные строчки бежали перед глазами, но их смысл едва отпечатывался в сознании. Первая паника прошла, но и мнимая расслабленность тоже. Самое время задать себе назревшие вопросы.

Кто меня вычислил?

Не слишком ли я рискую, оставаясь в Льоретте?

Может, пришло время воспользоваться планом Б? Рвануть в космопорт, запутать следы, избавиться от нейроимплантов и вжиться в новый образ — теперь уже просто серой мышки. Можно даже вернуться на Землю. Купить там домик у моря, разбить сад… Забыть про «Нейрожизнь» и начать все сначала.

Сердце заколотилось. По шее, пробирая нервы щекоткой, покатилась капелька пота. Я потянулась за салфеткой и краем глаза выцепила валяющийся на заднем сиденье пакет.

То есть благодаря шустрому Максимилиану все мои планы идут псу под хвост?

Я закрыла чат и вывела перед глазами консоль. И буква за буквой стала набирать запрос к далекому серверу, ожидавшему моей команды уже десять дней.

А вдоль дороги по-прежнему сверкали многочисленные экраны. Только рекламировали они здесь не дорогие наряды и ароматы и даже не их имитацию. Дешевая и сытная еда, тотализатор и лотереи — вот предел мечтаний бедняков.

Я затаила дыхание.

Секунда.

Еще одна.

Десяток ярких картинок одновременно моргнули.

На каждом экране прорисовался уютный мягкий уголок с бледно-желтым торшером. Крупный план на абажуре — и он покрылся россыпью красных пятен. Ракурс сместился на стены, тоже забрызганные красным, на длинные половицы, по которым расплылась тягучая жидкость. В следующее мгновение через весь экран плеснула алая струя. Общий план комнаты — на полу лежали тела в красных лужах, над которыми склонился бионик с садовыми ножницами.

Любые сомнения в увиденном развеивала вспыхнувшая надпись:

«Не хочешь стать следующей?

Требуй от «Нейрожизни» деактиватор для своего бионика!»

Кровавый ролик крутили все экраны до единого. Значит, фокус удался и сейчас этой картинкой любуются в том числе жители респектабельного центра — главные ее адресаты.

Интересно, не прихватил ли какую-нибудь из трепетных домохозяек инфаркт? Я позволила себе недобро ухмыльнуться.

Вообще-то не сказать, чтобы я этим роликом открыла новую галактику: разговоры о небезопасности биоников ходят уже давно. Но это всего лишь первый пробный удар по мегакорпорации.

Ящерка скатилась с шоссе, попетляла по узким дворовым дорожкам, вырулила на открытую площадку, заполненную десятками машин, и остановилась.

Ступив на землю, я вдохнула полной грудью и едва не закашлялась. Прохладный сырой воздух забил бронхи, а во рту почувствовался привкус пыли. Под ногами хрустнули ошметки пластика. Я замерла, и до слуха донесся плеск прибоя.

Может показаться странным, что в этом месте располагаются главные городские трущобы, — обычно у моря ожидаешь встретить пляж с чистым песком, толпы отдыхающих и безумно дорогое жилье. Но большая часть побережья Льоретта приходится на портовую зону и контролируется мафией.