Перворождённый

Глава 1

Стук копыт, пыль дороги, проносящийся мимо заснеженный лес.

Долго. Чертовски долго. Слишком привыкла перемещаться и оказываться там, где заблагорассудится, через пару секунд. Удобно, практично, а на небольшие расстояния почти не требует энергии.

Катрина вздохнула, отворачиваясь от окна, и плотнее закуталась в шерстяной шарф.

Это на небольшие расстояния почти не требует энергии. Прыжок с Южного побережья до Столичного округа отнял столько сил, сколько она не тратила и за месяц обыденной жизни. Впрочем, истратила бы и еще столько же, не задумываясь, если бы можно было переместиться прямо в королевский замок, где ей назначена аудиенция. Но на территории столицы это разрешено только тем, кому лично открывает доступ Придворный маг его величества.

Почему ей не открыли проход, несмотря на срочность вызова, Катрина не знала, да и не хотела предполагать. Имя Натаниэля, королевского Придворного мага, уже обросло таким количеством легенд и слухов, что она могла ожидать от него чего угодно, вплоть до банального нежелания тратить на южанку свое время.

Катрина снова поежилась, потом не выдержала, вытянула руки и зажгла небольшое пламя между ладоней. Может быть, так удастся согреться?

Она родилась и прожила на юге всю свою жизнь. Зиму, разумеется, видела, когда приходилось путешествовать по работе, но всегда предпочитала планировать поездки в северную часть страны на теплое время года.

Кто же знал, что, вместо того чтобы праздновать свой двадцать пятый день рождения в кругу семьи, друзей и жениха, Катрина помчится через всю страну, получив немедленный приказ прибыть ко двору его величества Эрика Первого.

— С днем рождения, Кат, — пробормотала она себе под нос и невесело усмехнулась.

В этот день они с Джошуа как раз должны были объявить, что наконец-то назначили день свадьбы. Перед глазами так и стояло потрясенное лицо жениха, когда она переместилась к нему всего на минуту, чтобы сообщить, что отправляется в столицу, не знает, когда вернется, и исчезла, так же внезапно, как и появилась.

Пожалуй, было бы и вправду весело, имей она хоть малейшее понятие, зачем понадобилась королю. Однако было тревожно. Закон Катрина не нарушала, принимала частные заказы, но все в разрешенных границах. Все ее клиенты также были законопослушны, она никогда не бралась за дело, не проверив биографию нанимателя.

Можно было бы предположить, что ее позвали, чтобы поручить какое-то дело. Но зачем его величеству нужна она, если у него есть его цепной пес Натаниэль? Даже если все, что о нем говорят, вдвое превышает правду, по сравнению с ним Катрина — неопытная провинциалка.

Только при упоминании этого имени хотелось поежиться: самый сильный маг не только Аренора, но и всего континента. Ходили слухи, что для Натаниэля вообще нет ничего невозможного. А заодно и границ дозволенного. Опять же, если верить тому, что говорят. Катрина верила. Слишком много разных людей утверждали одно и то же. А еще они его боялись, их липкий страх окутывал, словно кокон, и после него оставалось единственное желание — помыться.

Возница прикрикнул на коней. Экипаж остановился, снаружи послышались голоса.

Катрина быстро потушила огонек, прислушалась. Мужчина, сидящий на козлах, не испытывал ни малейшего волнения, значит, все идет как положено. Считала только эмоции, пытаться лезть глубже в мысли не стала. Не хотелось, и без надобности.

Она отодвинула плотную оконную штору и выглянула наружу: подъехали к крепостной стене. Наконец-то. Катрина так замерзла, что уже была готова даже к встрече с Натаниэлем, лишь бы она произошла в тепле.

После недолгих переговоров возницы и стражи ворота приветливо распахнули. Стражники не были ни удивлены, ни встревожены. О ее приезде их предупредили заранее.

— Добро пожаловать в Сарианту, — донеслось вслед проезжающему экипажу.

Пахнуло любопытством. Катрина улыбнулась: люди везде одинаковы, что на юге, что на севере. Потом снова приблизилась к окну, разглядывая город.

Сарианта — столица Аренора. Древнейший город королевства, а также самый укрепленный и неприступный. Первого встречного сюда не пускают. Город-крепость.

Сарианта оказалась красивой, но, на вкус Катрины, чересчур мрачной. Дома сплошь из темного камня, не выше трех этажей. Улицы узкие и извилистые — специально на случай проникновения врагов за стену.

Недолгое путешествие по городу, и вот их пропустили на территорию замка. Огромный, из черного камня, уходящий башнями в небо. Величественный, мрачный и очень холодный. Катрина снова поежилась, вряд ли этот замок покажется теплее даже в другое время года.

Она окинула себя критическим взглядом: высокие сапоги, шерстяные брюки, толстый свитер — и все это под длинным темно-серым плащом до самых пят. Вид точно не для аудиенции с его величеством. Да и прическа наверняка растрепалась. Впрочем, если ее все же пригласили, а не арестовали, то ей должны выделить покои, где она сможет привести себя в порядок. Применять магию для смены одежды было бы ребячеством. К тому же она подозревала, что, прежде чем использовать дар на чужой территории, стоит трижды подумать. Кто знает, вдруг загадочный Натаниэль отслеживает каждый магический всплеск на территории королевской обители?

Гостья как раз выбралась на тщательно очищенные от снега плиты замкового двора и придумывала, что ей стоит надеть, чтобы выглядеть соответствующе, как стражники расступились, пропуская высокого немолодого человека, облаченного в ливрею дома Финистеров — темно-синий с серебром.

Глава 2

Спала Катрина отвратительно.

Сначала ей было жарко, она встала и распахнула окно в морозную ночь. Стало холодно — снова пришлось подниматься и идти к окну. Кровать оказалась слишком огромной, матрас чересчур мягким.

Катрина могла бы исправить все это одним щелчком пальцев, но в замке, сплошь опутанном заклинаниями от подземелья до самой высокой башни, было бы наивно полагать, что магическое действие не возымеет последствий. А при условии, что автор заклятий сейчас сидит под арестом и не сможет вовремя обезвредить свои «игрушки», все может кончиться самым непредвиденным образом.

После аудиенции с его величеством Катрину проводили в трехкомнатные покои и оставили в одиночестве. Через пару часов принесли ужин и больше не беспокоили.

Эрик Первый четко дал понять, что пока ей следует отдохнуть, а о встрече с объектом будущих исследований ее предупредят заранее.

Катрина и отдыхала. Как могла. По правде говоря, отдыхать она не умела, всегда старалась быть чем-то занятой. Кроме того, невозможность использовать столь привычную магию доставляла чувство дискомфорта, и гостья замка промаялась весь первый вечер.

Покои ей выделили просторные, но хватило и получаса, чтобы изучить их вдоль и поперек. На самом деле, рассматривать было особо нечего. Три комнаты: гостиная, спальня и кабинет. Плюс, разумеется, ванная комната. Стены везде нейтрального бежевого цвета, золотистые шторы на окнах, мягкая мебель в тон стен, в каждой комнате по вазе со свежими цветами, что, безусловно, являлось роскошью среди зимы. Дорого и безлико. Оставаться здесь надолго не хотелось определенно.

После полубессонной ночи и завтрака, доставленного ей молчаливой служанкой на блестящем подносе, Катрина почувствовала себя затворницей. Вчерашний день прошел стремительно, а сейчас, казалось, время замедлилось. И эта задержка только и делала, что рождала новые вопросы. Чего ждет король? Почему ей приказано «пока отдыхать»?

Чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, Катрина прошла в кабинет и принялась писать свое первое письмо для Джошуа. Раньше в поездках она всегда использовала любое попавшееся под руку зеркало, чтобы установить связь и сообщить жениху, что все в порядке, добралась и остановилась на новом месте без происшествий. За неимением возможности использовать магию пришлось прибегать к бумаге и перу. Непривычно и долго, но оставить Джошуа без вестей от невесты было бы непорядочно.

Писала Катрина коротко, будучи уверенной, что любая ее корреспонденция будет вскрыта и прочитана в целях безопасности. А потому написала лишь, что добралась, ей поручили важное дело, разглашать не имеет права, скорее всего, задержится на несколько дней. Даже не стала запечатывать конверт, чтобы не заставлять королевскую службу безопасности выполнять лишнюю работу, и так и отдала прибежавшей по первому зову служанке.

Знай Джошуа правду, наверняка счел бы ее сумасшедшей и настаивал бы на немедленном возвращении. Он вообще не испытывал восторга от того, что его невеста работает. В чем-то он был прав: Катрины часто не бывало дома по несколько месяцев. Но ведь Джошуа сам обладатель неслабого дара, кому, как не ему, понимать, что она нуждается в использовании своих способностей и самореализации?

«Ох уж эти мужчины», — всегда вздыхала мама и авторитетно советовала не спорить. Она тоже не поощряла работу дочери, говорила, что в ее возрасте надлежит уже давно быть замужем и растить пару-тройку ребятишек. Но вместо раннего брака Катрина отправилась в Магуниверситет, а потом захотела сперва стать самостоятельной и лишь тогда связывать свою жизнь с другим человеком.

Вспомнив о матери, Катрина написала весточку и ей. Служанка приняла второе письмо с милой улыбкой, но с внутренним недовольством, что гостья не могла отдать оба конверта за один раз.

Решив, что выходить из покоев ей не запрещено, Катрина оделась и направилась осмотреть окрестности. Стража в коридоре проводила ее равнодушными взглядами, не испытав ни удивления, ни недовольства. Значит, она поняла правильно и может перемещаться по территории замка, не спрашивая дозволения.

Аккуратно и мягко, опасаясь защитной магии, Катрина коснулась сознания стражников, чтобы узнать, куда нужно идти, чтобы выйти в сад. Можно было бы спросить, но так было привычнее и быстрее. А так как при этом не происходило всплеска магической энергии, она сочла свои действия достаточно безопасными.

На улице шел снег, и пришлось натянуть на голову капюшон плаща.

Королевский сад был огромным и прекрасным даже в холодный сезон. Здесь росло множество хвойных деревьев, остающихся зелеными круглый год. Снег на мохнатых лапах, клонящихся вниз под его тяжестью, только добавлял деревьям особый северный колорит.

Несмотря на погоду, дорожки в саду были расчищены до самой каменной плитки. Где-то невдалеке слышался звук работающих лопат, но их обладатели остались невидимыми за деревьями.

Прохаживаясь взад-вперед по широким аллеям, Катрина попробовала вспомнить все, что ей было известно о загадочном Натаниэле, Нэйтане, как назвал его король. Его величество пожелал лишь обозначить задачу, ни словом не обмолвившись ни о подробностях планируемого покушения, ни об обвиняемом, решив, что все, что нужно, она узнает как раз от Натаниэля-Нэйтана.

Это двойное имя не давало покоя. Почему Натаниэль? Какой смысл брать себе другое имя? Самым простым объяснением были слова Эрика о том, что всех великих магов зовут на «эль». Но верилось в это с трудом. Магу такой силы нет смысла прятаться за звучными именами. А Нэйтан…

Глава 3

На узкой койке у стены на боку лежал человек. Он подставил согнутую в локте руку под голову и читал книгу, никак не отреагировав на шаги посетителей. Волосы закрывали большую часть лица, и рассмотреть его возможности пока не было.

— Он нас не слышит? — прошептала Катрина, понимая, что пауза затягивается. Пленник продолжал читать, а они истуканами замерли у решетки.

Король не успел ответить.

— Привет, Эрик, — вдруг раздалось из камеры. Равнодушно, обыденно. Так говорят по утрам прислуге, проходя мимо кухни. При этом арестованный даже не думал отрываться от чтения.

Катрина заметила, как на лице короля заиграли желваки.

— Привет, Нэйт, — ответил он. Голос прозвучал зло, такого у Эрика Первого она еще не слышала.

— Как погода? — так же обыденно, будто они вели светскую беседу за чашкой чая. Неслыханная наглость — так разговаривать с королем.

— Снежная, — процедил Эрик сквозь зубы.

В этот момент пленник с грохотом захлопнул книгу и легко поднялся со своего ложа. Более того, он сделал это с такой ловкостью, будто его тело ничего не весило.

На арестованном не было тюремной одежды, как ожидала Катрина. Все тот же длинный черный плащ до самого пола, в котором она и видела Придворного мага раньше, но в этот раз капюшон лежал на плечах.

Натаниэль оказался молод, примерно ровесник короля. Может, старше на пару лет — тридцать пять, не больше. Правильные черты лица, прямые темные волосы длиной до подбородка.

Простолюдины носили короткие стрижки, аристократы — длинные волосы. Даже прическа этого человека говорила о том, что он не относит себя ни к тем, ни к другим.

Черный плащ полностью покрывал его фигуру, оставляя неприкрытыми только запястья и кисти рук. Именно на них Катрина и заострила свое внимание — на запястьях. Тонких запястьях, на которых красовались исписанные старинными рунами антимагические браслеты — страшнейший ночной кошмар любого, обладающего даром. Из темного металла с вкраплениями ярко-голубых камней, тяжелые даже на вид, они смотрелись инородным телом на этих тонких, слишком изящных для мужчины руках.

Она подумала, что сочла бы этого человека красивым, если бы не ледяная, нагоняющая жуть улыбка тонких губ.

Натаниэль шагнул ближе к решетке, и Катрина с трудом подавила желание отступить назад. Теперь она рассмотрела его глаза — каре-зеленые, но, несмотря на теплый цвет, не менее ледяные, чем улыбка.

И эти глаза рассматривали ее, изучали.

Когда на мага надевают антимагические браслеты, он становится практически обычным человеком. Без защитного амулета пленник, находящийся по ту сторону решетки, должен был быть полностью открыт для дара Катрины. Но она не чувствовала ничего: ни эмоции, ни мысли.

— Леди Морено, какая честь, — произнес маг, тем не менее не удостоив ее даже кивком в качестве приветствия.

Катрина бросила короткий взгляд на короля. Неужели он предупредил арестованного о том, что она придет к нему? Лицо Эрика оставалось непроницаемым.

Гордо подняла подбородок.

— Мне кажется, нас не представили.

— Моя работа — знать всех выдающихся магов страны, — ответили ей. — Было моей работой, если быть точным. — Злая усмешка. — Вы самородок, леди Морено, таких, как вы, больше нет. — Затем насмешливый взгляд в сторону короля: — Хороший ход, Эрик.

Его величество стоял на полшага ближе к решетке, и получалось, что Катрина оказалась за его плечом. Со своего положения она могла видеть, как задеревенела спина короля после слов пленника.

— Это к лучшему, что ты знаешь, кто такая леди Морено, — сказал он. — Значит, ты знаешь, что мне нужно. Я прошу тебя сотрудничать с ней, и мы все избежим того, чего бы нам не хотелось.

— А чего бы мне не хотелось? — весело уточнил Натаниэль-Нэйтан. — Виселицы? Четвертования? Костра? — На этом слове его глаза потемнели. — Ты мне скажи, чего мне избегать?

— Нэйт, — с предостережением, но все еще терпеливо.

Как ни странно, подействовало, пленник перестал паясничать. Его лицо стало серьезным и не менее усталым, чем у короля, когда Катрина увидела его впервые.

— Ты этого действительно хочешь? — спросил он, в упор глядя на Эрика.

— Да.

Натаниэль опустил глаза, задумавшись о чем-то, затем снова поднял их, на этот раз на посетительницу. Однако вопрос адресовал по-прежнему не ей:

— Она принесла клятву? Тебе это не повредит?

Только что Катрина нарисовала себе в уме картину, в которой король зачем-то цеплялся за былые отношения с равнодушным злодеем, которому наплевать на всех и вся. Но последняя реплика в эту картину никак не вписывалась.

— Все, что я узнаю, умрет вместе со мной, — она опередила короля с ответом. Помимо клятвы, у нее были еще и принципы. — Я верна короне.

Взгляд Нэйтана превратился в снисходительный.

— Короне верны все, — сообщил он, — но не всегда тому, на чью голову она надета в данный момент.

— Так ты согласен? — Эрик будто бы не слышал последних слов.

Глава 4

Катрина напрасно беспокоилась рассердить короля новостью, что ей не удалось получить необходимые ему сведения, и известием о том, что ей придется задержаться в замке на неопределенное время, чтобы чего-то добиться. Напротив, Эрик Первый даже обрадовался. Кажется, он вообще сомневался, что Нэйтан согласится с ней общаться.

Сама Катрина испытывала смешанные чувства. С одной стороны, уже очень давно она не ощущала столь жгучего любопытства и не хотела покидать Сарианту, во всем не разобравшись. Но с другой, более благоразумной, стороны, ей было страшно, и она втайне надеялась, что король сдастся, не получив быстрого результата, и отошлет ее восвояси.

Не отослал. Наоборот, пригласил на совместный завтрак и отпустил отдыхать.

Катрина еле добралась до своего временного жилища, чувствуя, как заплетаются ноги. Стоило оказаться внутри, она рухнула на постель, зарывшись лицом в подушки, и уснула мертвым сном, не найдя в себе сил хотя бы раздеться.

В эту ночь гостье сариантского замка не было ни душно, ни холодно, ее не заботила ни мягкость матраса, ни мысли о короле и его Придворном маге — ее вообще будто не стало на целых шестнадцать часов.

Проснулась Катрина, едва рассвело, и, к удивлению, чувствовала себя великолепно. Невольно вспомнилось детство, когда открываешь глаза и радуешься буйству красок вокруг, каждой прожитой минуте и тем открытиям, которые даст новый день.

— Ну и дела, — пробормотала, неловко выбираясь из опутавшей ноги длинной юбки. Встала с кровати.

Вчера Нэйтан открыл ей нечто, абсолютно не вписывающееся во все, что она знала раньше. Катрина была возмущена, зла, испугана, смущена, но, к своему ужасу, хотела еще.

Только маг может понять, каково это, когда каждая клеточка твоего тела пропитывается силой. Энергия течет по венам вместе с кровью, а ты чувствуешь себя всесильным. Катрина считала, что уже все знает о своем даре, и давно достигла его предела, а сейчас перед ней вдруг раскрылся новый виток невидимой спирали, неизвестный и манящий.

Она прошлась по комнате, бросила взгляд на дверь кабинета, несколько секунд раздумывая, не стоит ли отправить жениху новое письмо, о том, что не просто задержится на пару дней, как планировала, а останется в Сарианте гораздо дольше. Потом решительно отказалась от этой идеи и отправилась приводить себя в порядок перед завтраком с королем. Джошуа будет зол, а еще станет ревновать и непременно укажет на то, что его невесте не подобает надолго отлучаться из дома.

Катрина вздохнула, жених всегда был нетерпим к ее отлучкам. Его семья занимала на Южном побережье весьма высокое положение, и Джошуа беспокоился, что ее работа даст повод для слухов и спровоцирует удар по репутации его рода. Еще одной причиной не писать послание был банальный страх, что Джошуа может воспользоваться этим самым высоким положением и вежливо напроситься в королевский замок под предлогом защиты невесты. Катрина хорошо относилась к своему жениху, но иметь няньку — последнее, что сейчас ей было нужно.

Да и не Джошуа вовсе в данный момент занимал ее мысли.

***

Вежливо улыбающийся Филипп проводил ее до так называемой малой гостиной и спешно ретировался. На этот раз Катрина сама закрылась от его эмоций, не желая чувствовать недовольство и нервозность, что из-за нее он не успеет выполнить все свои дела.

Малая гостиная оказалась больше ее покоев, включая все комнаты. Должно быть, в большой гостиной мог разместиться целый город.

Не считая размеров, помещение ей понравилось. Приятный глазу зеленый цвет стен и портьер, вазоны с цветами нежных оттенков, светлая мебель. По периметру гостиной были расставлены небольшие круглые столики с мягкими диванчиками возле них с одной стороны и стульями с другой.

За одним из таких столиков у окна на диванчике и ждал король. Сегодня на нем был светло-серый камзол, выгодно оттеняющий цвет глаз. На губах — радушная улыбка.

— Леди Морено, доброе утро, — привстал в знак приветствия.

— Доброе утро, ваше величество, — откликнулась гостья.

Отодвигая стул и устраиваясь напротив монарха, Катрина вдруг поняла, что в его обществе чувствует себя гораздо смелее и раскованнее, чем рядом с загадочным Нэйтаном. Уму непостижимо, она боится пленника, запертого за семью замками и лишенного дара, больше, чем человека, способного одним движением бровей отправить ее на плаху.

Вежливые улыбки и ожидание, пока слуги расставили на столе блюда и удалились. Катрина тут же потянулась к чашке с кофе. Вкус был божественный.

— Вчера вы были очень бледной и явно нуждались в отдыхе, — начал Эрик, не спеша намазывая джемом ароматно пахнущую булочку, — поэтому я не стал вас расспрашивать. Сегодня мне хотелось бы узнать подробности.

«А мне не хотелось их вам рассказывать».

То, что ей вчера показали, было слишком личным. И пусть она ничем не обязана Нэйтану, Катрине казалось непорядочным обсуждать тот этап его жизни. Тем более, к заговору это не имело ни малейшего отношения.

— Что бы вы хотели узнать, ваше величество? — уточнила равнодушно. Каких бы принципов Катрина ни придерживалась, она не имела права лгать королю.

Эрик наклонил голову набок, рассматривая ее, изучая. Булочка замерла в его руке.

Глава 5

— Карлос Дьерти? — задумчиво повторил король за завтраком.

Он снова предложил Катрине разделить с ним трапезу, а на деле — устроить допрос о том, что ей удалось узнать на этот раз.

Катрина отвечала правду на все вопросы, но с каждым произнесенным словом ей все больше и больше хотелось прикусить себе язык. Она честно предупредила Нэйтана, что расскажет королю все как есть, а он равнодушно дал добро. Так почему же ее не покидает ощущение, что она говорит о чем-то сокровенном, непозволительном?

— Впервые слышу это имя, — тем временем произнес Эрик. — Прикажу узнать. Спасибо, леди Морено.

Катрина поджала губы и ничего не ответила. Задумчиво потянулась к чашке с кофе. Откуда эта неловкость? Нэйтан Фостер — убийца невинных, человек, устроивший бойню в Элее. Не говоря уже о том, что, вероятно, именно он организовал заговор против короля. Она ничего ему не должна.

Показал пару чудес, только и всего…

Катрина вздохнула и дала себе мысленный подзатыльник. Лгать самой себе глупо и по-детски. Нэйтан Фостер, будь он хоть владыкой ада, не просто показал ей несколько приемов, он сделал невероятно много — раскрыл ей глаза, показал ту грань ее дара, о которой она даже не узнала бы, не повстречайся с ним.

В чем бы Нэйтан ни был виновен, должно быть, ей будет даже жаль, когда его казнят.

— Леди Морено, — окликнул ее Эрик.

— Да, ваше величество? — поспешный ответ с дежурной улыбкой.

Король не сводил с нее пристального взгляда.

— Вы так печально вздыхаете. Что-то случилось? Может быть, что-то дома? — не банальная вежливость, искреннее участие.

Она покачала головой.

— Я еще не получала вестей из дома. Да и что там может случиться? Меня нет всего три дня. Поверьте, я не самый незаменимый член семьи, бывает, я подолгу отсутствую, все к этому привыкли.

— Вы фанат своего дела, да? — закончив один допрос, Эрик Первый, кажется, решил приступить к следующему.

Катрина устала от допросов, а болтать о своей жизни у нее не было ни малейшего желания. Кто знает, что кроется за его милой улыбкой.

— Я просто не люблю стоять на месте, — дала она нейтральный ответ. — Я делаю то, что умею. — Или думала, что умеет, но это уже точно не его королевское дело.

Но Эрик оказался куда проницательнее, чем полагала Катрина.

— Не хотите откровенничать? — догадался он, но с улыбкой, а не со злостью. — Понимаю, мы с вами почти не знакомы и встретились по крайне неприятному делу.

— Я просто немного дезориентирована, — она попыталась сгладить неловкость.

— Хорошо, — на что-то решился Эрик, отставив от себя чашку. — Собственно, я хотел попросить вас кое о чем.

Катрина обмерла. Еще о чем-то? Того, о чем он уже попросил, недостаточно?

— Конечно, ваше величество, я вас слушаю.

— Сегодня возвращаются моя сестра и невеста. — Позор, Катрина не знала о существовании ни той, ни другой. — Они несколько недель гостили в поместье у родителей Лауры. — Надо понимать, так зовут невесту. — Это в Западной провинции. Там чудесные водопады и горный воздух. Бывали?

Катрина покачала головой.

— Не доводилось.

— Так вот, они прибывают сегодня после обеда. Будет совместный ужин, много разговоров и новостей. — Кажется, так он пытался вежливо сказать, что будет много женской болтовни. — Вы не составите нам компанию за ужином? Уверен, вы найдете общий язык.

Будущая королева и принцесса. Катрина еле сдержалась, чтобы нервно не рассмеяться. Конечно же, у них много общего, например, все они женщины.

— С удовольствием, ваше величество, — воспитание таки взяло свое. — Но не помешаю ли я семейной встрече?

— Никоим образом. — Эрик разве что не потирал лапки, как довольная муха. — Ваше присутствие будет очень кстати.

Катрина снова обдумала его приглашение, но в голову не пришло ни единого достойного довода, чтобы отказаться. Вряд ли тот факт, что она приползает из подземелья, не чувствуя под собой ног от усталости, вызовет у короля жалость. Сейчас он спасал свою собственную шкуру, прикрываясь ею от дам, как щитом.

— Я непременно буду, ваше величество, — пообещала Катрина.

***

— Ну, так как? — задал вопрос мужчина, назвавшийся лордом Карлосом Дьерти. — Станешь моим учеником?

Нэйт сидел на мягком стуле у стола, покрытого белоснежной скатертью. Перед ним стоял стакан молока, щедро предложенный помещиком, но мальчик к нему так и не притронулся. Дом Дьерти был огромным и пугал Нэйтана своей роскошью, ничуть не меньше, чем его хозяин.

Очень хотелось поверить, что все, что только что сказал этот человек, правда, что Нэйт никакое не чудовище, а самый настоящий маг, как и сам помещик. Но мальчик уже хорошо уяснил, что люди врут, особенно богатые. А еще он слышал страшные истории о богачах, заманивающих деревенщин вроде него в свои роскошные дома и делающих с ними там жуткие вещи.

— Вам-то это зачем? — буркнул Нэйт и покосился на стакан на столе. Он ничего не ел со вчерашнего дня, в горле пересохло.

Глава 6

Ужин прошел ужасно, и Катрина еле дождалась, когда же он закончится. Теперь она во многом понимала короля. Делить трапезу с ним, даже несмотря на постоянные расспросы, было гораздо приятнее.

В обществе дам, которым она была представлена, Катрина чувствовала себя совершенно некомфортно. Неужели Эрик на самом деле думал, что у нее с ними найдутся общие темы? Или же просто бросил ее на передовую, используя как отвлекающий маневр? С другой стороны, наивно было бы полагать, что в королевском замке не все используют всех. Политика, а от политики Катрина была далека и сближаться не собиралась.

Принцесса Эрика оказалась очень похожей на своего брата: те же темно-рыжие волнистые волосы, серые глаза, прямой аристократический нос, почти такая же высокая, не толстая, но далеко не миниатюрная. Взгляд умный, цепкий, но, в отличие от короля, принцесса смотрела свысока, хотя и приветливо улыбалась.

Леди Лаура была полной противоположностью принцессы — тонкая, хрупкая, светловолосая и голубоглазая. На вид ей можно было дать лет двадцать, не больше. Значит, моложе будущего мужа примерно на десять лет. Что не мешало ей смотреть на него с обожанием. К сожалению, на всех троих были защитные амулеты, и прочесть искренние чувства никого из них Катрина не могла.

Король представил ее как важную гостью, очень сильного мага с Южного побережья, прибывшего помочь в важном государственном деле. Тем не менее, в каком именно, не сказал. А при упоминании о Южном побережье собеседницы уже не думали о делах, их не касающихся, и с энтузиазмом принялись расспрашивать гостью о погоде и местных обычаях юга, не забыв уделить внимание местной моде на платья и украшения.

Больше говорила и спрашивала принцесса, будущая королева чаще поддакивала и соглашалась. Кажется, она выбрала Эрику себе в наставницы, что с учетом разницы в возрасте не было удивительным. Катрина с готовностью отвечала на все вопросы, улыбалась и даже шутила, втайне желая высказать его величеству все, чего он заслуживал, подставив ее. Сам же величество с наслаждением ужинал, любовался закатом и выглядел совершенно довольным жизнью.

А когда вопросы о юге закончились, Лаура невинно поинтересовалась:

— Ваше величество, а где Натаниэль?

Катрина как раз поднесла к губам стакан с водой и успела сделать небольшой глоток. От неожиданности она закашлялась, схватила салфетку, прижала к губам.

— Прошу прощения, — пробормотала, набирая в легкие воздух. Поймала предупредительный взгляд короля, настолько быстрый, что стоило бы усомниться, смотрел ли он в ее сторону вообще.

Эрик продолжал спокойно потягивать вино из своего бокала, ни одна мышца не дрогнула на его лице.

— Натаниэль уехал на некоторое время, — ответил спокойно.

Катрине показалось, Лаура погрустнела.

А вот принцесса рассердилась.

— Он же знал, что мы запланировали возвращение именно сегодня. Мог бы забрать нас и перенести прямо в замок! А вместо этого нам пришлось добираться целый день.

Катрина сделала себе в уме пометку: значит, дар обеих путешественниц не столь велик и не позволяет им самим перемещаться на большие расстояния.

— Он не забыл, — заверил Эрик, — и просил меня лично извиниться перед вами, дорогая сестра.

А ведь Нэйтан и вправду не забыл…

Эрика обиженно надула губы.

— Вернется, буду сердиться на него весь месяц.

Данная реплика была бы уместна, если бы исходила от молоденькой Лауры. Из уст взрослой женщины это прозвучало собственнически и даже пошло.

Катрина поспешно отвела взгляд, чтобы принцесса не успела заметить в нем неодобрение.

А вскоре ужин закончился, и она поспешила ретироваться. Напоследок лишь отметила, что принцесса Эрика немного сменила гнев на милость и уже не смотрела на нее с высоты третьего этажа.

Так, как с балкона первого, не выше.

***

Нэйтан ждал ее. Не читал, не сидел на койке, как в прошлый раз, а стоял у решетки. Катрина даже смутилась, вспомнив, как заставляла себя этим утром прийти сюда и тянула время. Он ведь был здесь совсем один, как в детстве…

— Как ужин? — прозвучавшая в голосе издевка тут же уничтожила начавшееся зарождаться в ней сочувствие. Да, в детстве этот человек был один не по своей вине, теперь же такое положение дел — его собственная заслуга.

Катрина широко улыбнулась.

— Великолепно. А десерт — пальчики оближешь!

Кто он такой, чтобы она перед ним отчитывалась? Жаловалась? Откровенничала? Кроме того, обсуждать короля и его близких Катрина не собиралась ни с кем. Это непорядочно.

— Понятно, — отозвался Нэйтан со своей стороны решетки. Было стойкое ощущение, что ему и вправду все понятно.

Катрина не стала ни спорить, ни отрицать. Перевела тему:

— Ну что, приступим?

Он приподнял брови в наигранном изумлении.

— Вот так сразу? А как же прелюдия?

Катрина поджала губы в немом возмущении.

— Отвратительная шутка, — высказалась она, когда нашла в себе силы заговорить.

Глава 7

Катрина не заплакала.

Вернулась в свои покои, заперла дверь, стремясь отгородиться от целого мира, села у окна и долго смотрела в кружащееся за ним снежное марево. Дома сейчас цвели сады, светило яркое солнце, дул теплый ветер с моря. А она, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, сидела у окна древнего старинного замка и следила за хороводом снежинок, словно слепые мухи, бьющихся в стекло.

Катрина думала, что вернется домой с высоко поднятой головой. Еще бы, она не только помогла самому королю Аренора, но и познала новые грани своего дара, научилась тому, чего не умеют профессора Магуниверситета, разговаривала на равных с самим Натаниэлем, о котором слагают легенды…

Катрина хмыкнула и отвернулась от окна, закрыла лицо руками.

Нет никакого легендарного Натаниэля и никогда не было. Есть циничный, побитый жизнью Нэйтан Фостер, запертый в подземелье замка. Нет легенды, есть человек, который только что обидел ее и унизил.

Катрина больше никогда не хотела видеть Нэйтана. Довольно. Завтра же она признается королю в своей некомпетентности и уедет на юг. А там выйдет замуж, прекратит брать заказы, как того требует будущий супруг, и займется хозяйством. Может быть, даже разведет свой собственный сад…

Рожать детей и рассаживать цветы — чем не рай для женщины?

Большинство людей используют магию в быту, и им этого достаточно: разогреть суп щелчком пальцев, открыть ставни взмахом руки, не выходя на улицу. Так почему же для нее этого всегда было мало? Откуда эта постоянная жажда открытий? Не она ли привела Катрину в Инквизицию, о чем и вспомнить тошно?

Ей было девятнадцать, и ее направили на преддипломную практику. Катрина была горда, взволнована, взбудоражена открывшимися перспективами. Еще бы, она была первой девушкой, которую в столь юном возрасте пригласили пройти практику в самой Инквизиции.

Даже отец гордился, хотя до этого момента Катрина искренне считала, что заслужить его одобрение можно лишь родив не меньше троих внуков. Ее сестры так и сделали. Даниэла вышла замуж в шестнадцать, Кларисса в семнадцать, к двадцати у обеих уже появились дети. Теперь, спустя шесть лет, у сестер было уже по трое, а у Катрины диплом, работа и пока еще только жених, помолвка с которым растянулась на недопустимый приличиями срок.

А тогда отец гордился. Поздравлял, хвалил, прочил ей карьеру, связи, будущее. Первые дни Катрина летела на работу как на крыльях, считывала поверхностные мыслеобразы мелких нарушителей закона, злоупотребивших магией, но, по сути, не натворивших ничего необратимого. Это напоминало игру, а Катрина чувствовала себя нужной, важной.

А однажды привели молодого человека, почти мальчика, лет шестнадцати. Его обвиняли в убийстве его собственной тетки. Женщину нашли со сломанной шеей в саду за домом возле стремянки. Ни единого следа насильственной смерти, однако сын усопшей обвинил в убийстве своего кузена, аргументируя тем, что мотив у него был самый очевидный — недавно тетка написала завещание и оставила любимому племяннику большую часть своего состояния.

В саду, где произошло несчастье, магический фон был повышен. Этого хватило, чтобы прислушаться к показаниям несчастного обиженного сироты. В мире, где магический дар был у каждого второго, к версии убийства отнеслись серьезно: конечно же, нет следов, ведь он мог свернуть шею женщины взмахом руки, даже не приближаясь. К тому же, обвиняемый был чрезвычайно одаренным юношей, и по всему сходилось, что он вполне мог такое сделать.

То, что магфон мог быть повышен потому, что тетушка использовала дар для улучшения роста растений, никому в голову не пришло…

Катрина тогда пылала праведным гневом, подогреваемым старшим инквизитором, с удовольствием делившимся опытом и утверждавшим, что «невинные глазки» еще ни о чем не говорят, он встречал убийц и помоложе.

Мальчишка клялся, что любил тетушку и не мог причинить ей вред. А Катрина, как ни пыталась, не смогла выудить из его сознания ни одного образа, связанного с тетиным садом. Сын умершей настаивал, старший инквизитор наседал и дал ей добро на взлом. Молодой человек плакал и просил пощадить, но она не слушала, как и учили. Нельзя жалеть преступников, неправильно им сочувствовать.

Взлом ничего не дал, мальчишка оказался невиновен.

В сознание он так и не пришел.

Катрина проревела три дня, а когда вернулась на работу, ее утешили, что первый раз всегда самый сложный, а ошибки в ходе следствия случаются.

Потом было еще двое, оба были виновны: один в мелкой краже, другой в поджоге сарая. Первый почти оправился, только с тех пор приволакивал ногу и нервно дергал шеей, смотря на мир единственным открывающимся глазом. Второй умер от кровоизлияния в мозг через несколько дней после взлома. В день его смерти Катрина потребовала перераспределения и навсегда ушла из Инквизиции.

Отец страшно ругался, в Магуниверситете качали головами, шептались: «А чего с женщины взять?»

А когда Катрина, наконец, получила диплом, то занялась мелкими безопасными для всех делами: найти драгоценности у старушки с провалами в памяти, проверить супруга или супругу на неверность, помочь художнику нарисовать карту по воспоминаниям другого человека. Но ни на минуту не забывала о своей короткой службе в Инквизиции.

Что если это возможно? Спокойно входить в чужое сознание, даже туда, куда тебя не хотят пускать, и скользить в нем мягко и безболезненно? Сколько невиновных можно было бы спасти! Сколько жизней уберечь!

Глава 8

Стук каблуков по каменным ступеням гулко отражался от стен. Она шла решительно, выпрямив спину и гордо приподняв подбородок. Нэйтан сказал не приходить, пока не будет готова. Что ж, Катрина слишком много думала за последние сутки, и главное, к чему пришла, — она больше не будет сбегать, как испуганная девчонка. Король дал ей задание, и она выполнит его, во что бы то ни стало.

Нэйтан сидел на постели, одна нога опущена вниз, вторая, согнутая в колене, на койке, а на ней, на бедре, удобно устроена книга. Плащ на груди все так же плотно запахнут, зато полы свисают до самого пола с обеих сторон от его тела, открывая взору узкие темные брюки из плотной ткани и высокие сапоги.

Наличие плаща на арестованном в промозглом подземелье не было бы удивительным, если бы Катрина не видела его в нем на выступлениях короля и в теплое время года.

Почему всегда в плаще? Что под ним прячет? Спросить напрямую она пока не решалась.

— Леди Морено, — поприветствовал Нэйтан, однако откладывать книгу не спешил, — чем обязан?

— Я пришла закончить начатое.

Уголок тонких губ дернулся, но узник так и не улыбнулся, остался предельно серьезен.

— Мы либо играем по моим правилам, либо вы уезжаете восвояси.

Катрина выдержала его тяжелый взгляд.

— Я пришла сюда не играть, а работать, — возразила. На этот раз сбегать она не собиралась.

Нэйтан еще несколько секунд бессовестно рассматривал ее, потом хмыкнул, сделав для себя какие-то выводы, захлопнул книгу и встал.

— Тогда давай руки, и приступим. — Шагнул к решетке.

Катрина с трудом поборола желание отступить. Покачала головой.

— Давай сначала поговорим, — попыталась произнести мягко, не настаивая, но и не умоляя.

В глазах Нэйтана появилась заинтересованность. Неужели ей удалось его удивить?

— О чем?

— О тебе. — Не отвела взгляд. — Что было после того избиения? Не хочу увидеть событие, произошедшее через пару лет. Хочу знать, что произошло тогда.

Узник покачал головой.

— Ничего не произошло. Я никого не убил, меня не убили. Ничего не изменилось. Я пролежал трое суток без движения, на четвертые поднялся, через неделю пришел к Карлосу и нагло соврал ему, что было слишком много дел в деревне, и я не мог вырваться.

— А он?

Пожал плечами.

— Поверил. Я никогда ему до этого не врал. У него не было повода мне не доверять.

— Или сделал вид, что поверил, — в свою очередь предположила Катрина.

— Или сделал вид, — эхом повторил Нэйтан, соглашаясь.

— Неделя, — продолжала она, — почему так долго? Почему ты не исцелился?

Склонил голову набок, рассматривая ее, изучая.

— А ты бы вылечила себя?

— Я не могу лечить.

Почему-то до этого момента отсутствие дара целительства не печалило, а сейчас признание ощущалось, будто она объявила себя ущербной.

— А я могу. — Нэйтан или не заметил ее смущения, или предпочел не заострять на нем внимание. — Себя, других — кого угодно, если сердце еще бьется, а проблема не ментального характера.

— Тогда?..

— Лечить самого себя больно. Нужна большая концентрация. Сейчас я, пожалуй, смогу прирастить себе оторванную руку. — Катрина широко распахнула глаза, о подобном она никогда не слышала. — Я умею терпеть боль, а тогда не умел. Мне было двенадцать, я многого не умел и боялся.

— Понятно, — пробормотала она.

— Еще вопросы имеются? — приглашающая улыбка.

Вопросы у Катрины были, вернее, всего один, но она уже задала его королю и получила однозначный ответ.

— Говори прямо, — предложил Нэйтан, видя ее сомнения.

И она сказала:

— Я спрашивала его величество о побоище в Элее.

Сказала и замерла, ожидая реакции. Лицо собеседника осталось абсолютно бесстрастным, но Катрина была готова поклясться, что его глаза потемнели.

— Побоище? — переспросил он. — Это так называют?

— Так написано в Хрониках, — поспешила внести ясность, пока Нэйтан не решил, что это она дала тем событиям такое название.

— Надо же. — Он поморщился. — Не читал. — И снова заинтересовался: — Так что он сказал?

— Сказал, что происшествие нельзя судить однозначно.

— Эрик — дипломат, — хмыкнув, оценил Нэйтан слова короля, — всегда умеет ввернуть красивое словцо.

— Так это правда?

Несмотря на подтверждение его величества и на запись в Хрониках, все еще безумно хотелось, чтобы все оказалось ложью.

— Правда, — прямо, без колебаний и раздумий. Катрина закусила нижнюю губу. — О чем задумалась? — снова с усмешкой.

Не стала лгать:

— О том, как к этому относиться.

Глава 9

Наутро Катрина передала со служанкой записку его величеству, что плохо себя чувствует и вынуждена позавтракать в своих покоях. Просила нижайше простить и обещала наверстать упущенное на следующий день.

Она понимала, что не явиться с докладом к королю, да еще и сказаться больной — неслыханная наглость, но не смогла собраться с духом, чтобы пересказать, что увидела прошлым вечером. Успокоила себя лишь тем, что между смертью Карлоса Дьерти и заговором против Эрика Первого прошло почти двадцать лет.

А после завтрака в тишине и одиночестве ей доставили письмо. Катрина ожидала увидеть очередное послание от Джошуа, но писал отец.

Она взволнованно распечатала конверт. В последние годы Катрина общалась с родителями нечасто, часто отсутствуя дома. О поездке дочери в столицу они узнали лишь потому, что отъезд совпал с ее днем рождения. Должно было случиться нечто важное, если отец решил написать ей.

Но волновалась Катрина зря, ни с кем ничего страшного не произошло: никто не заболел и не нуждался в ее помощи. Оказалось, отец всего лишь решил письменно выразить ей недовольство тем, что свадьба откладывалась.

«Я настоятельно рекомендую тебе закончить дела как можно скорее. Мы с твоей матерью уже устали отвечать на вопросы друзей и соседей, почему наша дочь в таком возрасте до сих пор не замужем…»

Дальше Катрина читала через строчку. О чести семьи, о дочернем долге и ответственности перед семьей.

Неужели, родители надеялись, что она немедленно вернется домой, стоит ей напомнить о долге?

В любом случае, закончить дело быстрее Катрина не могла, потому что в данный момент от нее ничего не зависело.

Пришлось писать ответ, тщательно взвешивая каждое слово, чтобы он сквозил признательностью за беспокойство, а не раздражением, которое Катрина в данный момент испытывала. Возилась долго, выкинула четыре версии ответного письма, пока не получилось нечто короткое, вежливое и благодарное.

В итоге отправилась к Нэйтану гораздо позже, чем собиралась. Торопилась, спускалась по ступеням почти бегом. Почему-то ей было важно, чтобы он не подумал, что она специально тянет время и не приходит из-за последнего показанного ей воспоминания.

Ничего подобного! Катрина решила идти до конца, и теперь не собиралась отступать, даже несмотря на недовольство жениха и нравоучения родителей.

— Завтрак с Эриком затянулся? — поинтересовался Нэйтан вместо приветствия.

Он читал в той же позе, что и вчера, но быстро отложил книгу и встал. Значит, ждал и заметил опоздание.

— Я не завтракала с его величеством.

Ей удалось его удивить. Бровь иронически изогнулась.

— Эрик портит тебе аппетит?

У Катрины дар речи пропал от такой наглости. Она хотела ответить нечто искрометное и уничижительное, напомнить, что они говорят о короле, но идеальный ответ не спешил приходить в голову, а пауза затягивалась.

— Давай продолжим, пожалуйста, — попросила она, сделав вид, что все в порядке.

Катрина ожидала, что Нэйтан вновь скажет нечто язвительное, а потом подаст ей руки, но ошиблась.

— Не избегай завтраков с Эриком, если он тебя пригласил, — вдруг очень серьезно произнес узник. — Отвечай правду на все вопросы о своих визитах сюда. Будешь бегать от него, заподозрит в пособничестве, и займешь соседнюю камеру.

Стыдно признаться, о таком развитии событий, отказываясь от завтрака, Катрина даже не подумала.

— С чего вдруг такая забота? — спросила резко.

На губы Нэйтана тут же вернулась усмешка.

— Люблю одиночество. Соседка мне не нужна.

Такой сосед Катрине и в страшном сне не приснился бы.

— Продолжим? — на этот раз предложил Нэйтан, удовлетворившись тем, что она приняла его предостережение всерьез.

— Продолжим, — с готовностью согласилась Катрина. — Только ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

Нэйтан не выразил ни удивления, ни заинтересованности.

— Говори, — разрешил равнодушно.

Катрина замешкалась.

— Это не самый приятный вопрос, — призналась она.

Нэйтан хмыкнул.

— Полагаешь, вопрос про «побоище», — выделил ядовитой интонацией слово, которым событие назвали в Хрониках, — в Элее был приятным? — Катрина не успела ответить, а он уже торопил: — Задавай любой, не имеет значения.

— Как вышло так, что Инквизиция убила лорда Дьерти? — выпалила она, больше не пытаясь смягчить формулировку. — В его доме, даже не вызвав на допрос? Но если и так, то зачем убивать?

Катрина ожидала любой реакции на свои слова: от презрения в ледяных глазах до вспышки ярости. Но Нэйтан по-прежнему прямо смотрел на нее, ничуть не изменившись в лице.

Только спросил:

— Правда, не понимаешь?

Катрина покачала головой.

Она работала в Инквизиции, видела, как там все устроено. Да, случалось, что карали невиновных, но то, что юный Нэйт увидел в доме Дьерти, не было ни порицаемым, но допустимым превышением полномочий, ни неверным приговором, это было убийство — преступление!

Глава 10

— Леди Морено!

Будущая королева перехватила ее в коридоре. На ней был распахнутый полушубок, лицо раскраснелось с мороза — гуляла.

— Здравствуйте, леди Робердон, — поприветствовала ее Катрина, вовремя вспомнив родовое имя невесты короля.

— О, прошу вас, называйте меня просто Лаура, — улыбнулась девушка.

На взгляд Катрины, это было неуместно, но та улыбалась и смотрела на нее чуть ли не с мольбой.

Похоже, в этом замке не только Нэйтан — любитель пренебрегать этикетом.

— Тогда и вы меня — Катрина, — вернула улыбку.

— С удовольствием, — Лаура прямо-таки засияла.

Тонкая, почти воздушная, с огромными голубыми глазами и волосами цвета льна, она напоминала ангела. Катрина даже залюбовалась и невольно позавидовала. Лаура обладала теми самыми женственностью и нежностью, которых ей самой, по утверждению родственников-мужчин и даже однажды жениха, не доставало.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила, почувствовав, что пауза затягивается.

— Вообще-то, да, — улыбка девушки превратилась в смущенную. Она растерянно осмотрелась, будто ища место, куда можно было бы присесть, потом предложила: — Может быть, выпьем чая?

Катрина хотела чая, но в одиночестве и в своих покоях. После визитов в подземелье ей всегда хотелось отдохнуть и подумать, но уж точно не вести светские беседы. Однако отказать было бы невежливо.

— Конечно, леди… Лаура, — оговорилась и быстро исправила свою оплошность, получив новую порцию улыбок. — С удовольствием.

— Тогда пойдемте в мои покои, — немедленно предложила девушка. — Вы ведь не против?

Не будучи ни родственницей девушки, ни ее фрейлиной, Катрина не имела права заходить в личные комнаты будущей королевы.

— Не против, — ответила осторожно. — Только будет ли это уместно?

— О, конечно же, — довольно закивала Лаура, отчего белокурые кудряшки у ее лица затрепетали. — Пойдемте. — И поспешила вперед.

Катрина последовала за ней, чувствуя, как одеревенели ноги после очередного сидения в неудобной позе на полу. Нет, с этим определенно нужно что-то делать.

***

Лаура приказала накрыть столик для чаепития на двоих и скрылась в спальне, чтобы переодеться, оставив Катрину дожидаться ее на диване в гостиной.

Пока хозяйка покоев отсутствовала, гостья успела осмотреться. Гостиная, занимаемая будущей королевой, была больше ее собственной по меньшей мере вдвое. Стены обиты голубым шелком, должно быть, выгодно оттенявшим цвет глаз Лауры, диван того же оттенка и мягкий светло-серый ковер, в котором утопали ноги. На вкус Катрины, здесь было слишком много цветов. Они стояли в вазах различных размеров на подоконнике, столе, полу вдоль стен. Опять же, это так подходило хозяйке покоев, ведь у мужчин женщины, как правило, ассоциируются с цветами.

Джошуа с завидным постоянством засыпал ее букетами по поводу и без. Срезанные, несчастные цветы… Однажды Катрина намекнула, что хотела бы в подарок живое растение, а не то, которое засохнет через пару дней. Тогда Джошуа решил, что она пошутила, и долго смеялся, хваля чувство юмора и оригинальность своей невесты. Позже мама объяснила, какую роковую ошибку совершила Катрина, и ее счастье, что жених ничего не понял. «Дорогая, это дурной тон, — качала она головой. — Цветы в горшках растят кухарки».

Лаура не была кухаркой, и она любила срезанные цветы, как и подобает королеве.

Девушка появилась как раз в тот момент, когда Катрина подумывала, насколько невежливо будет открыть окна, чтобы проветрить помещение. Ей становилось дурно от такого насыщенного цветочного аромата.

— Не заждались?

— Что вы, вовсе нет. — Заждалась и мечтала поскорее уйти отсюда.

В этот момент Катрина невольно позавидовала Нэйтану, который мог говорить что угодно и кому угодно. Глупо, но она, свободная женщина, завидовала человеку, запертому в камере в подземелье.

Принесли чай на огромном золоченом подносе. Служанка пожелала приятного аппетита и поспешила удалиться.

Чай тоже оказался цветочным. Следовало попросить кофе — нужно учесть на будущее.

— Так о чем вы хотели поговорить? — Торопить собеседницу тоже было нарушением этикета, но Катрине показалось, что Лаура чем-то смущена и не начнет первой.

— О Натаниэле, — призналась девушка, на щеках выступил румянец. — Скажите, Катрина, вы не знаете, где он и что с ним? С ним все в порядке?

Катрине с трудом удалось сохранить равнодушное выражение лица.

— А разве есть повод волноваться за его здоровье? — спросила нейтрально, сделала большой глоток приторного цветочного напитка.

— Не знаю. — Лаура выглядела несчастной. — Прошу прощения, но за ужином мне на секунду показалось, что вы что-то знаете о Натаниэле. Я спрашивала Эрика, но он ушел от разговора. Эрик всегда так делает, когда щадит мои чувства. Вот я и подумала.

Неужели на Нэйтана положила глаз не только сестра короля, но и его невеста? Уму непостижимо.

— К сожалению, нет. — Катрина покачала головой, теперь внимательнее рассматривая собеседницу. Вот тебе и ангел. — Я ничего не знаю о месте нахождения Натаниэля.

Глава 11

Наверное, Лаура была бы способной ученицей и очень быстро всему научилась бы… Если бы у Катрины внезапно открылся талант к преподаванию. Но чуда не произошло.

Будущая королева старалась, внимательно слушала и повторяла то, что ей показывали. Но Катрина сама чувствовала, что объясняет ломано, не может подобрать слов, чтобы выразить свою мысль коротко, емко и информативно. В своей жизни Катрина мечтала стать кем угодно, но только не преподавателем. Учиться самой ей нравилось гораздо больше, чем обучать.

— Думаю, для первого раза хватит, — решила она, отложив в сторону тетрадь, где только что рисовала для Лауры примерную схему построения элементарного защитного поля. Бросила прощальный взгляд на изображение и поморщилась — в рисунке она тоже была не сильна.

— Думаю, да! — Ученица, в отличие от учительницы, не выглядела ни опечаленной, ни уставшей. — Лучше сделать перерыв, чтобы в голове все не перемешалось. — Она с удовольствием полистала тетрадь — девушка старалась записывать за Катриной чуть ли не каждое слово.

У Лауры был красивый аккуратный почерк. Второпях она писала так, как Катрина бы не вывела ни одну букву, даже упражняясь несколько часов.

Катрина в очередной раз посмотрела на девушку, с вниманием просматривающую свои записи, и подумала, что Эрик выбрал себе идеальную будущую жену.

— Пожалуй, пока вопросов нет, — пробормотала Лаура, задумчиво покусывая кончик карандаша, подняла глаза и перехватила направленный на нее взгляд. Улыбнулась. — О чем вы думаете?

Катрина не стала лукавить:

— О том, что его величеству с вами повезло.

Девушка засмеялась.

— Спасибо. А вот Эрика все время говорит, что мне еще расти и расти, чтобы по-настоящему заинтересовать и покорить ее брата.

Интересно, принцесса хотя бы иногда бывает всем довольна? Чем больше Катрина узнавала о сестре короля, тем сильнее она ей не нравилась.

Сказала:

— Уверена, он и так покорен.

— Надеюсь. — Лаура пожала тонким плечиком в тонком бежевом шелке. — Он всегда очень сдержан, а в последние дни вообще едва ли меня замечает.

Вот оно что, Эрик переживает из-за предательства своего Придворного мага, а бедняжка приняла его поведение на свой счет.

Катрине захотелось ее утешить.

— Мы сейчас работаем над одним серьезным делом, — осторожно произнесла она, стараясь не сказать ничего лишнего. — Его величество крайне озабочен его исходом.

В глазах Лауры зажегся огонек надежды.

— Буду очень рада, если вы правы, — откликнулась она. — И надеюсь, что дело разрешится в вашу пользу. — Катрина оценила то, что Лаура не сделала даже попытки расспросить о подробностях того, чем они занимались. — Жаль, что еще и Натаниэль уехал.

Можно ли ступить на скользкую дорожку и расспросить девушку о Нэйтане?

Колебалась Катрина недолго.

— Вы очень хорошо к нему относитесь, — озвучила свои наблюдения.

Лаура улыбнулась.

— Он мне очень помог, когда я приехала сюда. До этого мы с Эриком не были знакомы лично, то, что брак политический, никто не скрывал. Эрика сначала приглядывалась ко мне, не спеша начинать общение. И я была совсем одна, в незнакомом месте, впервые вдали от семьи. А Натаниэль помог. Наверное, он единственный, с кем я общалась в первые дни, помимо слуг, разумеется. Жаль, что вы плохо с ним знакомы.

— Какой он? — Катрина решила задать вопрос прямо.

Сама она никак не могла составить о Нэйтане окончательного мнения. Король больше расспрашивал ее, чем говорил сам. Принцесса вообще наговорила какой-то ерунды.

— Натаниэль? — Лаура задумалась. — Не знаю, мы больше общались обо мне и моих проблемах. Мне кажется, в этом замке его вообще никто хорошо не знает. Разве что Эрик… Знаете, — девушка подняла на нее глаза, будто ища понимания, — все его боятся, а мне кажется, он очень добрый.

Еще бы ей не считать его добрым, если он был единственным, кто с ней возился по приезде. Только Катрина сильно сомневалась, что им руководил врожденный альтруизм, а не приказ короля заняться его невестой, пока тому самому не до нее.

— Я его совсем не знаю, чтобы согласиться с вами или опровергнуть, — сказала нейтрально.

— Вот вернется, и познакомитесь. — Казалось, Лаура соткана из оптимизма. — А я похвастаюсь ему, чему вы меня научили. — Очередная лучезарная улыбка.

Вот уж во что Катрина верила еще меньше, чем в скрытую доброту Нэйтана, осознавая, что учитель из нее так себе.

— Обязательно, — выдавила улыбку в ответ.

***

— Рад приветствовать вас в моей скромной обители, леди Морено, — провозгласил Нэйтан, стоило ей появиться в зоне его видимости. — Проходите, присаживайтесь. Вот, у меня и матрас есть.

Издевается, как обычно.

Катрина вздернула подбородок и не менее официальным тоном ответила:

— Позвольте напомнить, господин Придворный маг, что матрас не ваша заслуга. Не вам им и распоряжаться. — Важно прошествовала к упомянутому предмету и уселась, вытянув ноги.

Глава 12

На следующий день завтрак с его величеством состоялся. К покоям Катрины подоспел Филипп и проводил ее в Малую гостиную, как уже повелось по утрам.

Катрина шла по коридорам в сопровождении слуги в ливрее и в очередной раз гадала, почему при всей его занятости в замке, к ней приставлен именно он. Ему доверяют больше других? Доверие за годы службы — это хорошо, но в таком случае ведь куда безопаснее поручить тайное дело человеку, обладающему даром. Одаренный может принести клятву на магической свече, и в случае предательства ценой станет жизнь. Почему тогда Эрик выбрал бездарного? Потому, что сам лишен магии от рождения, или же есть более веские причины? Скорее всего, второе — его величество выглядел кем угодно, но только не наивным и доверчивым.

Катрине было очень жаль, что не может забраться в голову Филиппа и найти там ответы на все интересующие вопросы. В прошлый раз она выудила из слуги конкретную информацию об Эрике и Лауре, проскользила по воспоминаниям поверхностно, так, что читаемый даже не понял. Но если копнуть глубже, он непременно догадается, и тогда неизвестно чем это для нее обернется. То, что Филипп немедленно доложит о случившемся королю, очевидно. А как это расценит Эрик? Вряд ли поверит, что ей двигало банальное женское любопытство. Вероятнее, подумает, что она решила разузнать королевские секреты, и тогда Катрина точно займет место в соседней камере с Нэйтаном.

Нэйтан… Каким-то образом ей удалось настроить себя так, чтобы не думать о нем весь прошлый вечер. Они позанимались с Лаурой и расстались, обе довольные друг другом. Спать Катрина легла в отличном настроении, спала крепко и без снов, не вспоминая ни о подземелье, ни об узнике, запертом там.

Ей удалось убедить себя, что она здесь главным образом из-за Лауры. Помочь будущей королеве — чем не великая цель?

Но все это были только самообман и попытка сбежать от суровой реальности, которая ежедневно ждала ее в подземелье.

Катрину тянуло туда, только там раз за разом она снова и снова раскрывала новые грани своего дара, почти физически ощущая, как становилась сильнее. За короткий срок Нэйтан умудрился подвергнуть сомнению все то, чему ее годами учили в Магуниверситете, и это было словно сказка вдруг превратилась в явь.

Катрина боялась Нэйтана, не доверяла ему, порой ужасалась тому, что он показывал и говорил, но ее тянуло к нему, не признать этого было нельзя. Нэйтан был другим, не похожим ни на кого, с кем ей довелось общаться раньше.

А еще он нарушал правила, плевал на этикет и общепринятые нормы. То есть, делал то, о чем Катрина всегда мечтала, но чего себе никогда не позволяла из уважения к своему роду и роду жениха.

Катрине очень хотелось верить, что Нэйтан не причастен к заговору против Эрика Первого. Он тоже хотел, чтобы она в это поверила, Катрина не сомневалась. Не говорил напрямую, но и сказанного было достаточно, чтобы понять. Вопрос был в другом: зачем ему ее вера? Уж точно не ради сочувствия.

Верный ответ — чтобы использовать. Она только не знала, как именно. Чего ждал от нее? Помощи в побеге? В убеждении короля в невиновности узника? А возможно, содействия в доведении неудавшегося пока что заговора до конца…

От этих мыслей по спине бежали мурашки, и Катрина пообещала себе, что во что бы то ни стало использовать себя не позволит.

***

— Как ваши успехи, леди Морено? — спросил король после приветственных слов с обеих сторон.

Эрик выглядел уставшим, будто не спал прошлой ночью.

Катрина испытала укол беспокойства. Что если открылись новые обстоятельства, касающиеся заговора? Вдруг сообщники Нэйтана на свободе и продолжают воплощать в жизнь его дьявольский план?

При этой мысли она словно наяву услышала голос узника подземелья: «Мои сообщники? Значит, ты меня уже осудила?»

Конечно же, никакого сверхъестественного голоса не было, виной всему воспаленная фантазия. Но Катрина не сомневалась, что услышь Нэйтан ее мысли, он бы отреагировал именно так.

Она вздохнула.

— К сожалению, ваше величество, мы еще и близко не подошли к интересующей вас теме.

Удивленным Эрик не выглядел.

— Что он вам показал на этот раз? Очередной отрывок из детства?

Не позволить использовать себя. Говорить правду и только правду…

— Нет. Мы перепрыгнули с его пятнадцати лет этак до, — Катрина прикинула возраст Нэйтана и короля на момент их встречи, — до двадцати пяти, — Эрик кивнул, поощряя продолжить. — Он показал мне его знакомство с Фином, — сказала и поджала губы, ожидая реакции. Сказать «его знакомства с вами» язык не повернулся.

— Вот как, — коротко произнес его величество и замолчал. Неспешно приступил к завтраку.

Катрина ждала продолжения, но так и не дождалась. В отличие от Фина, которого она увидела в воспоминаниях Нэйтана, Эрик отлично владел собой. Годы практики, надо полагать. У Фина на лице отлично читались любые эмоции, король Эрик же был абсолютно закрыт.

— Ваше величество, — заговорила Катрина, решив, что собеседник все же недоволен тем, что она узнала, — если хотите, я могу повторно поклясться на свече, конкретно обговорив этот эпизод. Уверяю вас, от меня никто ничего не узнает.

Глава 13

Город Гоху Нэйт знал плохо, поэтому переместиться к зданию тюрьмы не мог. Было необходимо хотя бы раз побывать в месте, в котором хочешь оказаться, иначе переход может быть не стабилен, а точка выхода не там, где хотелось. Поэтому пришлось идти пешком, ища дорогу по информации, выуженной из головы девушки-служанки.

Нэйтан торопился, нутром чувствуя, что времени осталось немного. Все же этот парень оказал ему услугу с девочкой, напавшей на него со спины, махнуть рукой и отправиться своей дорогой, когда того собираются казнить, Нэйт не мог.

Решил, что, если Фин действительно виновен в том, за что его приговорили к казни, он просто убедится и ни во что не станет вмешиваться. А виновен тот мог быть в чем угодно — человек с обостренным чувством справедливости всегда найдет неприятности на свою голову.

Палило яркое летнее солнце. Улицы были пусты.

Может быть, в Гохе не принято слоняться по городу в первой половине дня? Ерунда какая-то. Жарко, но не настолько, чтобы все попрятались.

Понимая, что все выглядит слишком подозрительно, Нэйт снял основные блоки, на ходу прислушиваясь к своим ощущениям. Нет, в домах тоже почти никого не было, только не способные ходить старики и совсем маленькие дети. Таверны с персоналом без посетителей. Торговые лавки с одними лишь продавцами внутри. Но все больше заведений и вовсе с табличками, сообщающими о временном закрытии.

Куда все запропастились?

Нэйтан увеличил поток внутренней энергии, чтобы охватить большее пространство. На соседней улице почувствовал мальчика-подростка, несущегося со всех ног по каменной мостовой. «Не успею! Пропущу представление!» — билась в его голове единственная мысль.

Догадка о том, что пацан мог назвать представлением, была не из приятных.

Нэйт выхватил взглядом летящую в небе птицу и посмотрел на город с высоты ее глазами. Вот же они, все горожане, несколько тысяч людей, стекающихся плотным потоком на огромную площадь, превратившуюся в настоящее людское море.

Нэйтан выругался. Похоже, добираться до тюрьмы не было никакого смысла.

Он снова перехватил зрение одной из птиц, чтобы лучше рассмотреть городскую площадь. Перемещаться по чужому ориентиру было рискованно, но путь пешком занял бы слишком много времени.

Как Нэйт и предполагал, переход выстроился нестабильным. Он планировал переместиться на одну из прилегающих к площади узких улочек, а вместо этого его зашвырнуло прямо в толпу.

Со всех сторон тут же понеслись ругательства, кто-то наступил на ногу, кто-то ткнул локтем в бок.

В основном здесь были неодаренные, магические сполохи энергии виднелись ближе к помосту, а Нэйта как раз угораздило оказаться среди обычных людей и напугать их своим неожиданным появлением.

— Совсем уже обнаглели, — возмутилась женщина справа и поспешила затеряться в толпе.

Нэйт не оглянулся в ее сторону. Если бы ему захотелось найти беглянку, он легко бы вычислил ее с помощью дара, хоть на противоположном конце площади.

Нэйтан стал пробираться к помосту. Люди шумели, толкали друг друга, тянули шеи, чтобы получше рассмотреть, что творится в центре площади. И их не смущало ни палящее сверху солнце, ни духота. Мокрые, потные, они толкались, шумели, спорили и ругались между собой.

Чувств, мыслей и запахов было слишком много. Пришлось спешно блокироваться, чтобы не захлебнуться в этом человеческом водовороте.

Нэйтан пробирался вперед, перепрыгивая из сознания в сознание, пытаясь видеть и слышать чужими глазами. Выяснил, что приговоренного еще не вывели.

Увидел палача, огромного мужчину в рубахе с закатанными рукавами, открывающими вид на мощные загорелые предплечья. Он стоял на помосте с не менее огромным, чем его хозяин, топором и ждал жертву, любовно поглаживал свой инструмент и подмигивал кому-то в толпе.

Увидел глашатая, топчущегося у ступенек в ожидании, когда же объявлять начало.

А еще увидел море жаждущих глаз, в которых плескались веселье и нетерпение.

Если Фин выживет, он точно будет ему должен. По собственному желанию Нэйт ни за что бы не оказался в таком месте.

Поняв, что ближе все равно не пробраться, Нэйтан остановился и продолжил пытаться выхватить из толпы то одного, то другого, чтобы понять, за что собираются казнить его недавнего знакомого.

Информацию пришлось собирать по частицам: кто-то слышал одно, кто-то другое. В итоге выяснилось, что обвиняли приговоренного в изнасиловании с последующим убийством.

Нэйт фыркнул. Нелепица: парень, вступившийся за честь девчонки во время путешествия, приезжает в город и сам кого-то насилует. Любой менталист, обладающий хотя бы зачатками дара, сказал бы, что осужденный невиновен. А вот то, что менталиста даже не позвали — другой вопрос. Кому-то Фин чертовски насолил.

Интересно, как сильно расстроится влюбленная девушка-служанка, узнав, в чем обвинили ее избранника?

Наконец, началось действо. Объявили приговор, вывели осужденного.

Что ж, Фин добился своего: с разбитым лицом и в грязной одежде теперь он точно был похож на простолюдина. Один глаз совершенно заплыл, волосы свалялись. Нэйт решил, что нужно будет его непременно поздравить: хотел, чтобы никто не узнал в нем аристократа — получил. Мог бы и не стричь свои рыжие кудри, чтобы сойти за простого смертного.

Глава 14

— Как думаете, когда Нэйтан покажет вам информацию о заговоре? — спросил за завтраком король.

Он снова был хмур и даже с утра имел усталый вид.

Катрина пожала плечами.

— Мне очень жаль, ваше величество, но я не могу давать прогнозов. В прошлый раз в своих воспоминаниях он перепрыгнул через десять лет. Предугадать, как мыслит этот человек, не в моих силах.

— Соглашусь, — пробормотал Эрик, напряженно постукивая пальцами по белоснежной скатерти.

Катрина, как завороженная, наблюдала за его рукой. Нервничает? Злится? Недавно она думала, что не хочет знать ничего лишнего. Теперь бы многое отдала, чтобы иметь возможность заглянуть в голову собеседника.

Глупо. Король никогда не снимет с себя амулет.

— Думаю, это затянется надолго, — тем временем произнес Эрик.

Пальцы замерли, и Катрина поспешно подняла глаза.

— Вынуждена согласиться.

Король кивнул на ее вежливую, по сути, ничего не значащую реплику и продолжил:

— Как вам, должно быть, известно, у моей невесты день рождения в начале следующего месяца. — Катрина вся обратилась в слух, надо же, Лаура ни словом не обмолвилась. — Будет дан бал, на котором мы объявим о дате свадьбы официально. Как вы понимаете, мне хотелось бы разобраться со всем этим делом до приезда в замок большого количества гостей, но, скорее всего, мы ничего не успеем.

— Вероятнее всего.

— Приедет много гостей, — продолжал Эрик. — Буквально сегодня мне должны принести список на одобрение. Необходимо позвать глав всех влиятельных семейств, — только сейчас Катрина поняла, к чему он клонит. — И семья вашего жениха непременно будет в этом списке.

Вот уж чего ей точно не хотелось, так это лишний раз встречаться с будущими родственниками, отвечать на их бесконечные вопросы и казаться терпимее, чем есть.

— Я вынужден спросить, насколько близкие у вас отношения?

Катрина едва не захлебнулась кофе, который решила выпить в то время, как повисла пауза.

Не было у них отношений. Была фамилия, древний род Морено, с которым хотела породниться семья ее жениха. Она и виделась с его родителями всего дважды: на объявлении о помолвке и на дне рождения Джошуа.

— Нам пока не посчастливилось много общаться, — произнесла Катрина и захотела прикусить себе язык, настолько фальшиво прозвучала фраза.

Но Эрик, казалось, остался доволен.

— Тем лучше, — сказал он и даже улыбнулся. — Клятва на свече нерушима, но вы же понимаете, что вам будут задавать вопросы. И версия у всех должна быть одна. Вы уже знаете, что скажете им? Зачем приехали в замок?

Это был легкий вопрос.

— Разумеется, ваше величество, — Катрина поставила чашку на блюдце, промокнула губы салфеткой.

Эрик приподнял брови. Похоже, он ожидал, что ему самому придется предлагать ей правдоподобные варианты.

— Я приехала обучать вашу невесту. Так как этим я на самом деле и занимаюсь, такой ответ — лучшее, что можно им сказать.

— Чем занимаетесь? — не понял король.

Катрина обмерла. Лаура не предупредила своего жениха! Не спросила разрешения…

— Обучением, — ответила осторожно. — Основы самозащиты, щиты, блоки.

— Чья это была идея? — за годы правления Эрик прекрасно овладел искусством контролировать выражение лица, а вот рука словно жила своей жизнью. Только что барабанящие по столу пальцы сжались в кулак.

Он догадывался чья. И Катрина поняла, что, если сейчас скажет, что это Нэйтан предложил обучать будущую королеву, их занятия будут прекращены немедленно. Но это было бы нечестно по отношению к Лауре.

— Леди Робердон, — ответила твердо. — Она попросила меня заниматься с ней, так как не хочет полностью зависеть от охраны, а просить о помощи людей, живущих с ней под одной крышей, постеснялась.

— Лаура сама вас попросила?

— Да, ваше величество, — выдержала напряженный взгляд. Поверил. Пальцы расслабились. — Вы ведь не возражаете? Прошу прощения, я не знала, что леди Робердон не поставила вас в известность.

— Лаура не пленница, — уже спокойно покачал головой Эрик, — она вправе принимать решения самостоятельно. Не знал, что моя невеста чувствует себя здесь беззащитной.

Катрина промолчала и снова спряталась за чашкой с кофе.

— Не обращайте внимания. — Король оказался наблюдательнее, чем хотелось бы, — И не расстраивайтесь. Можете продолжать свои занятия. Я совершенно не против. Просто мне почему-то показалось, что это придумал Нэйтан. — Невесело усмехнулся. — Уже везде вижу его тень.

Катрина сохранила равнодушное выражение лица. Что происходит? Какого черта она нагло врет самому королю?

— Вы так ему не доверяете? — спросила нейтрально.

«И боитесь», — продолжила уже мысленно.

Эрик встретился с ней взглядом, вновь ставшим напряженным и еще более усталым. Не один Нэйтан изменился за эти десять лет.

Глава 15

— Слушай, есть вообще что-то, чего ты не умеешь? — восхитился Фин, когда Нэйтан разложил на столе карту.

Нэйт бросил на него раздраженный взгляд. Неприятно, когда в тебя не верят, но, если ожидают слишком многого, тоже ничего хорошего.

— Много чего не умею, — ответил. — Я постоянно учусь.

И учился бы куда быстрее, будь в мире хотя бы еще один Перворожденный, способный просветить его по поводу своих способностей.

Нэйт недовольно поморщился, разглаживая карту. Давно же планировал нарисовать собственноручную копию, да как-то времени не нашлось. Теперь пришлось использовать купленную, печатную, лишенную энергии создателя. Была бы своя, поиск был бы проще, а результат имел бы меньшую погрешность.

— Все. Готов? — Он склонился над столом, уперев в него ладони и опершись на руки.

— Готов, — отозвался Фин, но уже без былого энтузиазма. — Обещаешь, что не будешь читать мысли или смотреть что-то, помимо необходимого?

— Заострять внимания не буду, — честно сказал Нэйт, — но фильтр в голову не поставишь, сторонние воспоминания волей-неволей зацепятся.

Финистер еще пару секунд сверлил его взглядом, потом вздохнул, плечи опустились.

— Ладно. Но учти, я тебе доверился, не подставь меня.

Нэйтан едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Так и подмывало задать вопрос: «А то что?».

Бессмысленная провокация. Никого подставлять он не собирался.

— Не подставлю, — пообещал Нэйт, положил ладонь тому на плечо и снял блоки, поставленные специально, чтобы постоянно не копаться в голове собеседника.

А в голове этой был полный бедлам. Слишком много событий в последнее время, слишком много чувств. Страх за друга, обида, безысходность, надежда. Надежда как раз была связана с ним, с Нэйтаном. Эрик Финистер на полном серьезе считал его своим последним шансом на успех.

Нэйт нахмурился и поставил на эмоции считываемого новый блок. Хватит с него откровений, а вот факты не помешают.

Он увидел погибшую Анжелику Найлеро, хрупкую блондинку, с огромными синими глазами и ослепительной улыбкой, счастливо обнимающую своего избранника, Тода Колшера, тощего угловатого парня с черными блестящими волосами и бледной на их фоне кожей. Увидел принца Верноэля, светловолосого молодого человека с пронзительными карими глазами, прямым носом и тонкими губами. Перед мысленным взором пронеслась вереница образов: плачущие родственники обвиняемого, инквизиторы в своих неизменно красных балахонах, снова наследник престола, на этот раз с жаром доказывающий одному из них, что его друг не может быть виновен, и требующий немедленно разобраться в ситуации.

— Я сказал, думай об этом типе, — прошипел Нэйт, — ты мне еще интимную часть своей жизни покажи.

— Я стараюсь, — набычился Фин.

Как ни старался, одна мысль влекла за собой другую, а вслед за ней еще и огромный ассоциативный ряд, через который нужно было продираться.

Дириэль Шингли оказался худощавым мужчиной за сорок. Короткая стрижка, что говорило о его неблагородном происхождении, длинный нос, вечно прищуренные глаза. На первый взгляд, Нэйтан бы согласился с Фином, тот выглядел подозрительно, но внешности он верил меньше всего.

Нэйт постарался удержать в голове показанный ему образ. Представил, будто Шингли стоит сейчас перед ним во плоти, такой, каким он его увидел в сознании Финистера, — в длинном шерстяном плаще, кожаных перчатках и стилетом в темных ножнах у пояса.

Проворчал:

— На кой черт сильному магу кинжал?

Фин пожал плечами. Предположил:

— Для красоты?

Нэйт был склонен согласиться. Судя по драгоценным камням на рукояти, дорогая безделушка служила именно для того, чтобы покрасоваться.

После упоминания о красоте сознание Фина понеслось вслед за большегрудой девушкой, встреченной им по дороге в Гоху.

— Э-эй, — возмутился Нэйт. — Шингли. Не отвлекайся.

Высокий тощий мужчина в плаще. Стилет. Прищуренные глаза…

Наконец, Нэйтану удалось полностью уловить образ, он вернулся к столу и распростер руки над картой.

Фин следил за его действиями, как завороженный.

— Не знал, что так вообще можно, — прошептал он, видимо, считая, что шепотом отвлечь сложнее.

Нэйтан сжал зубы, чтобы не выругаться прямо сейчас и не потерять концентрацию. Полностью отрезал от себя Финистера, а то его удивление и восхищение уже начало пробиваться через наскоро поставленный тонкий блок. Пришлось ставить основательный, не отвлекаясь от поиска, иначе он бы точно никого не нашел.

К счастью, Фин хотя бы заткнулся.

Почувствовав, наконец, тепло, Нэйтан повел ладонью над картой, улавливая направление. Несколько раз перепроверил ощущения и только потом уверенно ткнул пальцем в карту.

— Здесь.

— Где? — вытянул шею Финистер.

— Элея или Рудрос, — Нэйт пожал плечами. — Я с ним не знаком, чтобы установить прочную связь. Да и ты, — бросил укоризненный взгляд, — не то чтобы хорошо его знаешь, больше напридумывал невесть чего.

Глава 16

«Дорогая Катрина, спешу сообщить приятную новость! Отец получил приглашение его величества на бал в честь дня рождения леди Робердон. Это большая честь, однако состояние здоровья не позволяет ему отправиться в путешествие в столицу, и он принял решение послать в Сарианту меня, как представителя нашего семейства.

Это прекрасно еще и потому, что мы сможем увидеться, и у меня появится возможность лично убедиться в твоем благополучии.

С нетерпением жду встречи.

С любовью, Дж. Х.»

Хмурясь, Катрина свернула листок вдвое и положила рядом на туалетный столик.

Кажется, Джошуа наконец сообразил, что его письма в королевском замке читает не только она. «Большая честь»… Помнится, он всегда говорил, что в столице под боком правителя живут одни лоботрясы, да и сам король, вероятнее всего, не более чем ширма для отвода глаз.

Перспектива увидеть жениха здесь не радовала. Она приехала только ради дела, а он будет отвлекать. А еще задавать вопросы, на которые ей запрещено отвечать.

Катрина покопалась в себе. Ей хотелось бы сказать, что соскучилась или тоскует по дому, но ничего такого она не испытывала. Приезд Джошуа скорее расстроил, чем обрадовал.

Хорошо, что он написал, заранее предупредив о своем визите. Так у нее, по крайней мере, будет достаточно времени подготовиться.

Катрина взяла в руки конверт, который отложила в сторону, когда достала послание. Оказалось, зря — он не был пуст. На колени выпало миниатюрное изображение жениха — решил еще раз напомнить о себе. Можно подумать, она могла о нем забыть.

Жених серьезно смотрел на нее с небольшой картины, выполненной талантливым художником. И ей показалось, что даже в этом изображении чувствуется немой укор.

Джошуа Холланд был красив. Молодой, с правильными чертами лица, высокими скулами и полными губами. У него были роскошные каштановые волосы, лежащие на широких плечах крупными кудрями, и по контрасту с ними — ярко-голубые глаза, обрамленные длинными темными ресницами.

Он пользовался большой популярностью у незамужних девушек, присматривающих себе кандидата в супруги. Настолько, что, когда Катрина объявила подругам, кто станет ее будущим мужем, круг этих самых подруг значительно сузился. Ей завидовали и не понимали, почему она не прыгает до потолка, «ухватив» такую выгодную партию.

Катрина не прыгала. Скорее, приняла как должное. Постаралась найти с Джошуа общий язык и сократить общение с подругами, зависть которых била наотмашь при каждой встрече, стоило им забыть надеть защитный амулет.

Рассмотрев портрет, Катрина поставила его у зеркала и отправилась собираться к завтраку.

Вернулась из ванной, встретилась своим с укоряющим взглядом Джошуа и убрала изображение в ящик.

Должно быть, жених ждал ответного подарка и письма, пышущего восторгом от предстоящей встречи. Вероятно, так ей и следовало поступить.

Может, позже.

***

После завтрака с королем и уже привычной игры в «вопрос-ответ» Катрина все же заставила себя выполнить свой долг и написать ответ жениху.

Злоупотреблять лицемерием не стала. Поблагодарила за сообщение и портрет, похвалила мастера. Написала, про столицу как про очень красивый город и высказала предположение, что Джошуа Сарианта непременно понравится. Не писала, что будет рада его видеть и не может дождаться встречи. Это показалось излишне фальшивым. Спешно искать художника, чтобы сделать собственный портрет, разумеется, не стала. Вложила в конверт несколько открыток с видами столицы, которые приобрела в одну из прогулок по городу. После чего запечатала письмо и отослала вместе со слугой.

Все казалось каким-то неправильным, но Катрина списала все на свое частое общение с Нэйтаном.

Очевидно, его наплевательское отношение к правилам, принятым в обществе, передавалось и ей. Иначе откуда желание прямо сейчас написать Джошуа, что она разрывает помолвку?

Ерунда, с Холландами помолвок не разрывают. От такого позора потом век не отмыться. К тому же разве Джошуа это заслужил? Он всегда был безупречно вежлив и терпелив по отношению к ней.

Так, погруженная в мысли о женихе, Катрина и направилась в подземелье. И пусть Нэйтан, как всегда, станет насмехаться и дразнить ее, зато она точно перестанет думать о собственной жизни. О ней можно поразмыслить и дома.

Катрина бодрым шагом спускалась вниз, каблуки стучали по каменным ступеням.

Как постоянную посетительницу охрана пропускала ее без вопросов на каждом этаже. Пропустили и на минус третьем. Катрина уверенно продолжила путь, когда до нее донеслись голоса.

Она остановилась, обернулась к страже.

— У узника посетитель? — спросила удивленно.

— Так точно, леди, — с готовностью ответил стражник. — Его величество изволил спуститься вниз.

Катрина замерла, не зная, куда идти: дальше к камере или подняться наверх, чтобы не мешать.

— Вы почему не предупредили? — возмутилась.

Стражник посмотрел на нее так, будто она не понимает элементарных вещей.

Глава 17

В ответ на простенькое атакующее заклятие, Лаура резко выбросила руку, пытаясь выставить щит вдвое мощнее необходимого в данном случае. Как результат: едва не вывихнутое запястье, звон в ушах от отдачи из-за слишком большого количества выпущенной зря магической энергии и чуть не поседевшая Катрина, в последний момент успевшая нейтрализовать атаку.

Лаура застонала, прижимая к груди руку.

— Как вы? — всполошилась Катрина. — Нужно немедленно найти целителя!

Она всерьез запаниковала. Согласиться тренировать будущую королеву и покалечить ее, не проведя и десяти занятий!

— Не нужно целителя. — Кажется, Лаура испугалась ее реакции сильнее, чем собственной боли. Поморщилась, отняла руку от груди и сделала вид, что все в порядке. Хотя Катрина была уверена, ей все еще больно.

— Лаура, простите меня, — повинилась. — Вы так хорошо отбили прошлые атаки, что я была уверена, вы в полной безопасности.

— Бросьте, — попросила невеста короля, начав массировать пострадавшую конечность. — Это моя вина. Ничего страшного не произошло.

Катрина хмуро смотрела на свою подопечную, все еще раздумывая, не проигнорировать ли ее слова и не броситься ли за целителем.

— Все хорошо, — с нажимом повторила Лаура, а потом вдруг рассмеялась. — Представляю, что бы сказал мне Натаниэль, если бы я так оплошала при нем. А вы еще просите прощения.

Катрина уже не единожды прочувствовала на собственной шкуре, что мог наговорить Нэйтан нерадивой ученице и в каких выражениях. Но ведь это будущая королева!

Удивилась:

— Он вас обижал?

— Что вы! — Лаура, наконец, опустила руку, повела запястьем из стороны в сторону. — Ну вот, — констатировала довольно, — уже почти не болит. Конечно не обижал. Но за такую выходку отругал бы от души, даже не сомневаюсь. Он всегда говорит, что думает. От него за титулами не спрячешься. — Это Катрина уже заметила по беседам Нэйтана с королем. — Поэтому мне повезло, что меня взялись обучать вы, а не он, — весело продолжила Лаура, — мне не пришлось сгореть со стыда.

Катрина покачала головой.

— Нечего стыдиться. Поначалу все не могут верно дозировать силу.

— Должно быть, — Лаура пожала тонкими плечами на этот раз в платье бледно-розового цвета. — Пожалуй, на сегодня достаточно.

О, да.

— Вы правы, — поспешила согласиться Катрина, все еще пребывая под впечатлением от того, что могло произойти по ее недосмотру. — На сегодня с нас обеих хватит, — улыбнулась ободряюще. — Может быть, выпьем чая?

Обычно именно Лаура предлагала устроить чаепитие, и Катрине захотелось проявить ответную любезность, чтобы окончательно избавиться от неприятного осадка после занятия.

— С удовольствием, — кажется, девушка на самом деле уже забыла о пострадавшей руке.

Именно ею она и позвонила в колокольчик и попросила служанку накрыть на стол.

— Вы только Эрику не говорите, — вдруг вскинула глаза Лаура, когда они обе опустились в удобные кресла. — Инцидент ничего не стоит, а он может придать ему большее значение и запретить наши занятия.

Или нанять более опытного преподавателя. Или… Катрина подавила в себе эгоистичные мысли. Она дала слово, что поможет, значит, по крайней мере, попытается.

— Не скажу, — пообещала серьезно.

Прибежала служанка с подносом, быстро расставила посуду, разлила чай по чашкам и, получив рассеянное «спасибо» от хозяйки, умчалась так же стремительно, как и появилась.

— Вы только не подумайте, что я прошу вас ничего не говорить его величеству из страха, — снова заговорила Лаура, пригубив из чашки и вернув ее на блестящее блюдце. — Мне очень не хочется его расстраивать. Эрик в последние недели сам не свой.

Девушка говорила о женихе с такой любовью, что Катрина волей-неволей залюбовалась.

— Вы его любите, — не удержалась.

Лаура улыбнулась теплой мечтательной улыбкой.

— А как же иначе? Он мой будущий муж.

Катрина как раз поднесла горячую чашку к губам и предпочла вернуть ее обратно на стол, поняв, что, если выпьет прямо сейчас, непременно захлебнется.

— Знаете, — собеседница ничего не заметила, — я была еще подростком, когда отец сообщил мне, кто станет моим супругом, — продолжила она с энтузиазмом. — Я ревела ночи напролет. — Сделала большие глаза, чтобы лучше отразить весь масштаб настигшего ее в детстве бедствия. — Что я там знала о нем? Воображала, что если король, то непременно старик. Мама мне тогда сказала, что его величество гораздо моложе, чем я думаю, и хотела принести мне портрет, но я отказалась. — Лаура засмеялась. — Представляете? Отказалась смотреть на своего избранника до встречи с ним, потому что была уверена, что мне лгут и покажут изображение столетней давности.

— Вы были еще очень юны, — понимающе улыбнулась Катрина.

— И глупа, — самокритично заявила девушка. — А потом Эрик приехал на переговоры с моим отцом, и я увидела его впервые. — Взгляд сделался мечтательным. — Честное слово, я влюбилась еще тогда. Он, конечно, смотрел на меня снисходительно (еще бы: мне тринадцать, ему — двадцать четыре), но был очень мил и навсегда покорил мое девичье сердечко. И тогда я поклялась, что завоюю его сердце, чего бы мне это ни стоило.

Глава 18

Дорога верхом вышла быстрее и приятнее, как и ожидалось. С погодой тоже повезло, и за два дня пути они почти добрались до Элеи.

Фин все больше нервничал, хотя и пытался это скрыть веселыми разговорами. Нэйт периодически поглядывал на подозрительно разговорчивого спутника, но делал вид, что ничего не замечает.

— Ты прекрасный наездник, — высказался Финистер в один из приступов красноречия.

Нэйтан хмыкнул.

— Ты будто удивлен?

— Вообще-то, да. Человек с такими способностями, как у тебя, может перемещаться столько, сколько ему захочется. Вряд ли тебе часто приходится использовать лошадей.

Тут он был прав.

— Нечасто, — подтвердил Нэйт. — Но, когда нужно попасть в новое место, приходится. — Он потянулся и потрепал коня по холке. — И я люблю лошадей.

— Ага, — хохотнул Фин, — мне даже кажется, ты любишь их больше, чем людей.

Что правда, то правда.

— Часто они больше этого заслуживают.

— Хм. — Финистер не нашел, что на это ответить, и замолчал.

Солнце клонилось к закату, до Элеи оставалось не более часа пути.

Нэйтан любовался окружающей природой и пустынной дорогой и совсем не горел желанием вновь окунаться в шумный городской мир.

Должно быть, что-то такое мелькнуло в выражении его лица, потому что Фин спросил:

— Ты уже пожалел, что связался со мной?

Нэйт посмотрел на него, приподняв брови. Финистер больше не веселился и на полном серьезе ждал от него ответа. И этот ответ был для него важен.

— Когда пожалею, скажу, — пообещал Нэйт.

Кажется, Фин вздохнул с облегчением.

— Ловлю на слове.

Нэйтан только пожал плечами.

Пока на самом деле не о чем было сожалеть. Да, в Гохе произошел неприятный инцидент, который, вероятно, еще не раз аукнется в и без того сложных отношениях с Инквизицией. Но если бы Финистера казнили по фальшивому обвинению, это заслуживало бы куда больших сожалений.

— Ты сам-то не жалеешь, что бросился на поиски этого Шингли сломя голову? — поинтересовался в свою очередь.

Фин вздернул подбородок.

— На кону жизнь моего друга.

Достойно. Если Тод на самом деле не виноват, разумеется.

В любом случае с другом Тодеусу Колшеру повезло.

— А почему больше никто не поддержал тебя? — продолжил Нэйт. — Другие друзья, родственники? Ты же говорил, у Тода есть брат.

— Галилус, да, — подтвердил Фин. — Младший брат. Ему всего шестнадцать, и родители не выпустят его за порог без охраны.

— Не поверю, что шестнадцатилетний парень отказался бы от возможности улизнуть из-под опеки и отправиться в опасное путешествие во имя спасения брата, да еще и инкогнито.

— Именно, — отозвался Финистер. — Побежал бы впереди меня. Поэтому я никому ничего не сказал. Если Тод…

Он не договорил. Если Тодеуса не удастся спасти, у Колшеров останется хотя бы один сын.

— Я понял, — сказал Нэйт, чтобы не заставлять спутника озвучивать худший вариант развития событий.

С другой стороны, если бы тот взял с собой Галилуса Колшера и нес за него ответственность, он точно не стал бы умалчивать свою знаменитую фамилию, и дело в Гохе не дошло бы до эшафота. Но что есть, то есть.

— А принц? — вспомнил Нэйт. — Он тоже не знал о твоем побеге?

— Тоже, — буркнул Фин.

— Думал, не отпустит тебя? — пропажа наследника престола вызвала бы панику королевского масштаба, поэтому то, что тот не отправился бы в путь вместе с другом, было и так понятно.

— Верн был бы вынужден доложить своей службе безопасности, — кивнул Финистер. — Незачем было заставлять его разрываться между дружбой и долгом.

Нэйт хмыкнул и промолчал.

— Что? — прицепился Фин. — Что в этом смешного?

Нэйтан покачал головой.

— Ничего. Но, кажется, ты только и делаешь, что опекаешь своих друзей.

— А как иначе? — Изумление на лице спутника было неподдельным. — В этом и смысл дружбы.

У Нэйта не было друзей, но он представлял себе дружбу несколько иначе.

— Я думал, это работает в обе стороны.

— Если бы со мной случилось что-то подобное, они бы тоже меня не бросили, — уверенно заявил Фин.

Нэйтан не стал спорить, но очередные выводы для себя сделал.

— Как скажешь, — отозвался, закрывая тему дружбы, которую спутник так свято чтил.

***

В Элею въехали уже в сумерках. Стража на воротах неодобрительно посмотрела на путешественников, явившихся на ночь глядя, но пропустила, удовлетворившись уплатой стандартного налога за въезд.

Стало совсем темно, а уличное освещение было слишком слабым, чтобы дать возможность рассмотреть город. Нэйтан лишь отметил, что улицы в Элее широкие, дома — большей частью трехэтажные. А еще здесь было очень много деревьев, кроны которых сейчас шумели листвой на ветру. Ни в одном из городов Аренора, в которых ему довелось побывать, не было такого количества растительности. Однако из-за позднего времени пришлось искать место для ночлега, а не любоваться обстановкой.

Глава 19

Катрина устало потерла виски и захлопнула очередную книгу.

Пока Эрик Финистер не женился и не обзавелся потомством, его прямым наследником считалась сестра. Законом наследование престола по женской линии запрещено не было, тем не менее трон передавался по мужской линии уже не одно поколение. Когда десять лет назад корона перешла Финистерам, Эрика даже не рассматривалась на роль главы государства, именно потому что женщина.

Может ли принцесса замышлять что-то против брата, чтобы занять его место?

Катрине было проще всего подумать на Эрику, но она отдавала себе отчет в том, что виной этому личное восприятие. Затей принцесса нечто подобное, весьма сомнительно, что у нее нашлось бы достаточное количество единомышленников, чтобы добиться трона.

А значит, Эрика вряд ли замешана в заговоре.

Другим наследником был троюродный брат Эрика и Эрики, Роберт Фелшоу, на данный момент тридцати пяти лет от роду, состоящий на военной службе у его величества. После недавней смерти отца — владелец крупного состояния и огромных территорий, включая три поместья и десяток деревень в их окрестностях.

Фелшоу был богат и имел достаточные связи, чтобы попытаться претендовать на престол. Но по карьерной лестнице на военном поприще он поднялся не слишком высоко и вряд ли сумел бы убедить армию восстать против своего короля и последовать за ним.

Был наследник — двоюродный дядя, Сомерс Дор, но ему было около семидесяти, а детьми он так и не обзавелся. Мог ли он захотеть свергнуть племянника и занять его место на старости лет? Тоже маловероятно.

После этих троих шли еще несколько боковых ветвей, но их причастность к заговору выглядела еще менее реалистичной.

Катрина убрала последнюю из взятых книг обратно на полку и прошлась взад-вперед, обдумывая полученную информацию.

Даже если представить, что Нэйтан таки выступил против Эрика и хотел от него избавиться, вряд ли он смог бы надеть корону себе на голову. Пусть его могущество бесспорно, никакого отношения к королевскому роду Нэйт не имел. Он вообще был из простолюдинов. Чтобы люди приняли такого правителя, должна была произойти настоящая революция и пролиться реки крови.

Тогда для кого Нэйтан мог пытаться освободить трон?

Мысли вновь вернулись к принцессе. А что если он планировал жениться на прямой наследнице? Судя по реакции на него Эрики, такой план вполне мог бы быть воплощен в жизнь. Но из того, что Катрина уже узнала о Нэйтане, представить его в роли мужа принцессы не могла.

По правде говоря, Катрина больше вообще не могла верить в то, что Нэйтан затеял заговор против своего друга. Из того, что она видела, он всегда поступал по совести.

Но ведь было же еще и побоище в Элее, о котором ей пока ничего неизвестно.

Катрина начинала искренне симпатизировать узнику, и тем страшнее становилось от мысли, что ее реакция могла оказаться результатом его манипуляций ею.

Она вышла из библиотеки и направилась в западное крыло замка, где располагались ее покои. В восточном без присмотра Катрина не бывала ни разу, ее всегда сопровождал бессменный Филипп, задачей которого было довести ее до места, не дав своевольно разгуливать по резиденции короля.

Опытным путем Катрина уже выяснила, что западное крыло, в котором не обретался никто, кроме нее и слуг, она могла обойти вдоль и поперек. Могла выйти в сад и за замковую стену, чтобы погулять по столице. Стража всегда была с ней предельно вежлива и пропускала туда и обратно без лишних вопросов. Также Катрина в любое время имела доступ в подземелье.

Однажды она все же рискнула выйти из своих покоев и отправиться на восточную сторону без сопровождения. Стража затормозила ее на подходе. Все были так же предельно любезны, поинтересовались, назначена ли ей встреча и, получив отрицательный ответ, предложили прогуляться в саду.

Катрина подозревала, что о ее пребывании в замке не знал никто, кроме королевской семьи (Лауру она уже причисляла к ним), Филиппа и штата слуг, которые обслуживали ее покои и накрывали на стол.

Такая таинственность была оправдана, но в то же время иногда заставляла ее чувствовать себя узницей, не свободнее, чем Нэйтан в своей камере.

При разговоре с ним Катрина порой даже ловила себя на мысли, что Нэйт надел антимагические браслеты исключительно из вежливости и может снять их в любой момент. Но время шло, а оковы оставались на нем. Кроме того, как бы Нэйтан ни глушил сияние своего дара, полностью скрыть его невозможно, совсем свет магии гасили лишь браслеты.

Это говорило о том, что арестованный заперт на самом деле, а у нее просто-напросто паранойя.

***

В последние дни установилась оттепель, но сегодня вновь завьюжило. За стеклом окон в ее покоях заледенели длинные сосульки, при взгляде на которые Катрина невольно вспомнила решетки.

Выбрав плащ потеплее, как и обычно, направилась в подземелье. В прошлый раз Нэйтан остановил свое повествование на интригующем моменте и наотрез отказался что-либо показывать до следующей встречи. Катрине не терпелось узнать, что же было дальше.

Она уже преодолела длинный коридор и направилась к лестнице, ведущей вниз, когда ее догнала принцесса.

Глава 20

Обступающая со всех сторон тьма качнулась, закружив в водовороте неясных образов, и вновь утащила за собой в пучину. Затем опять выбросила на поверхность, обрушив на голову, словно водопад, поток звуков, запахов и боли. Да, боли…

Нэйтан глубоко вздохнул, приходя в себя и пытаясь понять, что с ним. Болела левая рука и справа ниже ребер. Боль была тупая, ноющая, а не острая, значит, процесс исцеления запустился сам.

Вздохнул снова. Воздух был свежим, с запахом листвы и влажной земли. Лица коснулся легкий ветерок, до слуха донеслось пение птиц. Какое неожиданное сочетание, притом, что последнее, что Нэйт помнил, был город.

Город. Элея. Инквизиторы, столкновение с которыми выжало весь его энергетический резерв.

Нэйтан открыл глаза. Хижина. Бревенчатые стены и потолок, под которым на тонких нитях подвешены пучки трав. Ставни на окне без стекол распахнуты настежь, вот почему по комнате гуляет свежий воздух.

Нэйт приподнялся на локтях, чтобы получше осмотреться. Зашипел сквозь сжатые зубы — не стоило опираться на больную руку. Перевел взгляд на раненое плечо, на нем обнаружилась белоснежная повязка.

Это уже совсем интересно.

Также на нем не оказалось ни плаща, в котором он был, ни рубашки. Из одежды остались только штаны. Повязка на руке и поперек торса.

Несмотря на то что тело требовало немедленно вернуться в горизонтальное положение на неизвестно кому принадлежащей узкой койке, упрямства Нэйту было не занимать. Опершись о постель здоровой рукой, он заставил себя подняться. Спустил ноги на пол, покрытый тонким вязаным ковриком из разноцветных нитей.

За окном шумел лес, были видны качающиеся на ветру кроны деревьев. В противоположной от окна стене оказался дверной проем, прикрытый плотной шторой. Очевидно, выход в еще одну комнату.

Здесь было уютно, очень чисто и приятно пахло. Захотелось лечь обратно, откинуться на подушку и закрыть глаза. Но если бы Нэйтан имел склонность потакать своим слабостям, его убили бы еще много лет назад.

В соседней комнате послышались шаги. Он нахмурился, скверно, что услышал их прежде, чем мысли или настрой приближающегося человека. Либо его дар еще совсем не восстановился, либо у незнакомца стоял качественный ментальный блок, а возможно, мощный защитный амулет.

У незнакомки.

Штора приподнялась, и в комнату вошла молодая женщина. Невысокая, стройная, тонкокостная. Длинные светлые с рыжиной волосы заплетены в толстую косу, перекинутую через плечо. На хозяйке дома (а это могла быть только она) было надето простое светло-коричневое платье, в треугольном вырезе которого виднелась лишь голая шея — ни единого амулета.

Впрочем, отсутствие амулетов не удивило — пламя ее магической энергии было очень ярким. Сопоставив место и время, Нэйт понял, что именно этот одинокий свет он увидел утром, отправляясь на встречу с Шингли и осматривая окрестности.

То, что это сияние он не увидел до тех пор, пока женщина не вошла в комнату, говорило о том, что у него серьезные проблемы — слишком истощен резерв.

— Куда собрался? — Тонкая светлая бровь посетительницы приподнялась.

Голос был уверенный, тон дерзкий, что никак не соответствовало хрупкой внешности.

— Осматриваюсь, — ответил Нэйт, все еще с интересом рассматривая незнакомку.

— Лежи. — Она преодолела разделяющее их расстояние в несколько шагов и толкнула его ладонью в грудь. — Лежи, — повторила с нажимом. — Когда твой друг сказал, что ты сам исцеляешься, я не поверила, но теперь вижу, что твой дар принялся лечить тело без твоего вмешательства. Так что дай ему закончить работу и не пускай все мои старания насмарку.

Друг — это, надо понимать, Фин.

— Где он? — спросил Нэйт.

Женщина качнула головой в сторону раскрытого окна.

— Отправила за водой.

— Как мы тут оказались?

Хозяйка уперла руки в бока и хитро прищурилась.

— Хочешь знать больше — ложись.

Нэйт хмыкнул.

— Шантаж?

— Необходимые меры работы с самоуверенными болванами, — отрезала та.

Несмотря на боль в руке и боку, Нэйтан усмехнулся. Послушался, лег. Ему еще повезло, что процесс заживления запустился, пока Нэйт был без сознания, и ему посчастливилось проспать и не почувствовать основную часть боли.

— Так-то лучше, — кивнула светловолосая, подошла ближе, толкнула его бедро своим и уселась на край койки. — Показывай раны. Исцеление исцелением, но с правильной обработкой заживление пойдет быстрее.

Нэйтан был настолько поражен напором женщины, что подчинился.

Она откинула одеяло и со сноровкой начала разматывать перевязку на животе.

— Меня зовут Лиссана, — наконец, представилась. — Можешь звать меня Лисса.

— И ты?..

— И я никто, — отрезала Лиссана. — Просто я.

— Нэйтан, — назвался он в ответ.

— Знаю, Фин сказал. — Она отбросила материю, которой была перевязана рана, прямо на пол и нахмурилась, разглядывая то, что оказалось под ней.

Глава 21

— Есть продвижение? — спросил его величество за завтраком, судя по виду и тону уже не рассчитывая на положительный ответ.

Катрина удрученно покачала головой.

— Мы еще очень далеко от недавних событий.

— Тянет время, — уверенно заявил Эрик.

Выглядел он снова уставшим. Видимо, не в силах дождаться признания Нэйтана, все свободное время пытался сам найти доказательства его вины. Или невиновности.

— Мне тоже приходило это в голову, — призналась она. — Но я не могу понять, чего ему ждать.

Король бросил на нее хмурый взгляд.

— И я, — произнес мрачно. — И я. Приближается бал, уже начались приготовления, скоро приедут гости. И мне бы крайне не хотелось, чтобы до праздника дело оставалось нерешенным.

Катрине бы тоже этого не хотелось. Крайне, как выразился его величество. Она бы с удовольствием вернулась домой до того, как Джошуа приедет в столицу.

Да что же с ней такое? Чем больше Катрина проводила времени вдали от жениха, тем меньше она хотела его видеть. Последнее письмо Джошуа Катрина выбросила, не дочитав. Не было сил смотреть на витиеватые фразы о том, как он печется о ее благополучии, а на деле — о репутации своего семейства.

Читать подобное было неприятно и обидно: Катрина никогда не давала поводов для сплетен. Откуда у Джошуа вообще взялись такие мысли?

— Кхм-кхм, — вежливо покашлял король. — Леди Морено?

Катрина поняла, что краснеет.

— Прошу прощения, ваше величество, я задумалась. — Опустила глаза.

По правде говоря, больше всего хотелось поскорее закончить трапезу и спуститься вниз, чтобы узнать, что же было дальше. Нет, теоретически Катрина знала, что Эрик Финистер взошел на престол после смерти трех других претендентов на трон. Но узнать подробности того, что происходило десять лет назад, из первых рук было все равно, что открыть шкатулку с секретом. Это вызывало нетерпение и восторг, как в детстве, когда срываешь упаковку с подарка.

Эрик смотрел на нее пристально, и Катрина в очередной раз поймала себя на мысли, что он очень изменился с тех пор, когда назывался Фином. Его мужской привлекательности годы пошли на пользу, а вот внутреннему миру — навряд ли: от искреннего порывистого молодого человека мало что осталось.

— Я хотел спросить вас, — заговорил король, — что вы думаете о Нэйтане?

Она моргнула от неожиданности.

Быстро ответила:

— Судя по тому, что я видела в его прошлом, он очень сильный маг.

— Как о человеке.

— Я думаю, он сложный человек, — сказала теперь осторожно.

Эрик хмыкнул, покачал головой.

— Леди Морено, прошу вас. Мы не на суде, и я не составляю протокол. Мне интересно ваше мнение.

И Катрина решилась.

— Я думаю, он хороший человек.

Почему-то она ожидала, что король будет недоволен и обвинит ее в необъективности, но ошиблась. В последнее время Катрина только и делала, что ошибалась, приходя к скоропалительным выводам.

Эрик улыбнулся.

— Теперь вы понимаете, почему я готов позволить ему тянуть время, а не требую немедленно его взломать?

— Но вы все еще рассматриваете эту возможность? — Катрина едва не выкрикнула это обвинением, в последний момент смягчила голос и придала фразе вопросительную интонацию.

Одно она знала точно: если король все-таки решится, ему придется искать другого менталиста. Хотя, узнав больше о способностях узника, Катрина подозревала, что взлом такого мощного мага окажется не под силу никому.

Эрик вновь помрачнел.

— Я прежде всего король, — сказал твердо. — И я собираюсь ждать так долго, как только смогу, но, если Нэйт так и не расскажет, что произошло, у меня не будет выбора. У меня под арестом по обвинению в измене два десятка представителей знатных семейств, их родственники требуют ответов об их дальнейшей судьбе, но я не могу их дать. Казнить? Изгнать? Лишить титулов? Укрыв зачинщика заговора, я спровоцирую в стране волнения. Отпустить изменников я тоже не могу.

Катрина понимающе кивнула. Королю и его моральной дилемме не позавидуешь.

— Ваше величество, — сказала с чувством, — я искренне верю, что он покажет мне все, что на самом деле произошло.

— Я тоже, — вздохнул Эрик и вновь спрятал едва выбравшиеся из-под маски настоящие эмоции. — Скоро праздник, — улыбнулся, — Эрика обещала одолжить вам свою личную портниху. Сестра вами просто очарована.

Катрина подарила ему не менее фальшивую, чем его собственная, улыбку в ответ.

— Ее высочество очень добра.

Катрина ни на миг не сомневалась, что не планируй Эрика вызнать через нее сведения о Нэйтане, ни о каком «очаровании» и речи бы не было.

***

— Привет, — поздоровалась она первой.

— Привет, — эхом отозвался Нэйтан, ухмыльнувшись. Встал с койки, оправил плащ и подошел к решетке. — Я смотрю, наши беседы идут тебе на пользу. Ты выучила такое простое слово, как «привет». Никаких вам «рада приветствовать», «премного благодарна», «имею честь»…

Глава 22

С первого этажа раздавались пьяные песни. Люди пили за упокой его величества.

Что-то грохнуло, полетело, разбилось в сопровождении нестройного хора голосов.

Нэйтан выругался, перевернулся на живот и накрыл голову подушкой.

Происходящее раздражало. Можно подумать, кто-то из «скорбящих» знал короля. Лишний повод напиться и не работать несколько дней — и только. Выпивают за покой души умершего правителя и за здоровье будущего. Принцу Верноэлю, должно быть, икается, ведь весь Аренор пьет за его процветание и уповает на справедливое правление.

Лично Нэйт бы на это не рассчитывал. Если Верн со спокойной совестью убивает подруг и вешает преступление на друзей, пользуясь своим положением, то после его восхождения на трон стоит ждать чего угодно, но не справедливости.

Интересно было бы знать, не ускорил ли принц своему собственному отцу отход в мир иной?

Нэйт снова завозился. Судя по звуку, внизу уронили стол.

Соседняя кровать оставалась пустой. Финистер не выдержал и несколько часов назад тоже ушел заливать потерю и так и не вернулся.

Хватило бы ума ни во что не ввязываться хотя бы в этот раз. Для разнообразия, так сказать.

Что ж, в отличие от остальных, короля Фин знал и переживал не о символе власти, а о человеке. Он был его троюродным племянником, если Нэйт ничего не напутал в генеалогическом древе правящего семейства. По правде говоря, когда тот говорил на эту тему, он слушал в пол-уха.

Снова загрохотала посуда.

Нэйтан со стоном отбросил подушку. Можно смириться: поспать сегодня не удастся. Окружать себя «Коконом тишины» в отсутствие Фина не стал. Снова бросил взгляд на пустую кровать у противоположной стены.

Пойти, проверить, что ли, все ли в порядке?

Нет, одернул себя, нечего опекать взрослого человека, сам разберется. И с потерей родственника, и с предполагаемым предательством друга, и со всем, что навалилось, — не маленький.

Нэйтан встал и оделся.

Пусть люди, и Фин в том числе, пьют за что хотят. У него же пропало желание провести ночь в заведении, насквозь пропитавшемся алкогольными парами, тем более, под аккомпанемент бьющейся посуды и пьяных воплей.

Он перебросил сумку через плечо и вышел в коридор. Там было пусто, зато внизу творилось черт-те что: билась посуда, гремели столы, кто-то затянул заунывную песню, другой громкий голос с энтузиазмом принялся подпевать, не попадая в мелодию.

Нэйт с отвращением бросил взгляд в сторону лестницы и переместился со второго этажа. Ключи у соседа по комнате были, так что можно было не торопиться.

***

Над лесом сияла полная луна. Легкий летний ветерок играл листвой, раскачивал тонкие ветви деревьев, шумел высокой травой. Стрекотали кузнечики. Где-то в глубине леса «ухнул» филин.

Нэйт расслабил плечи и с наслаждением подставил лицо теплому ветру.

Так-то лучше. Намного.

Нэйтан прислушался к журчанию ручья неподалеку и направился в ту сторону. Посидеть у воды и успокоить нервы — то, что нужно.

Было в элейском лесе что-то такое, что сюда хотелось вернуться.

Он брел между деревьев, то и дело ловя рукой ветки, норовящие располосовать лицо. Можно было бы осветить себе путь магией, даже убрать с дороги деревья, но использовать дар желания не было. Хотелось побыть обычным человеком хотя бы одну ночь.

Впереди хрустнула ветка.

Нэйт напрягся. Было похоже на приближение человека, но эмоциональный фон не читался. Он перешел на внутреннее зрение и увидел уже знакомый сгусток магической энергии.

А через мгновение из темноты вынырнула тонкая женская фигура, завернутая в простыню от груди до босых пят. С длинных мокрых волос капала вода, оставляя заметные в лунном свете дорожки на ткани.

— Ты чего тут? — будничным тоном спросила Лиссана. Собрала рукой волосы, выжала, перекинула вперед через плечо.

Ни удивления, ни испуга от неожиданности, ни смущения из-за своего полуобнаженного вида. Пожалуй, Нэйт удивился встрече больше. Он собирался навестить Лиссану, но не рассчитывал встретить ее этой ночью.

— Чая захотелось, — выдал он первое, что пришло в голову.

Чай у нее на самом деле был отличный.

— Ну-у, если захотелось, — протянула девушка с пониманием в блестящих глазах, — не дам умереть от жажды. Там, — она махнула рукой в сторону, откуда пришла, — река. Вода отличная, рекомендую. — Хлопнула Нэйта по плечу, как старого знакомого, и походкой от бедра удалилась в сторону своего жилища.

Нэйтан проводил Лиссану восхищенной улыбкой.

Бессонная ночь приняла неожиданный и приятный поворот.

Катрина вышла из воспоминания по собственной воле. Теперь это получалось легко, и она могла прервать путешествие в потоке чужой памяти в любой момент.

Нэйтан смотрел на нее прямо. Приподнял бровь, без слов спрашивая, с чего ей вздумалось прерваться.

Глава 23

— Лиссана, значит, — задумчиво произнес король. — Кажется, он на самом деле решил рассказать все. Это обнадеживает.

Катрина спряталась за чашкой с кофе. Любопытство требовало удовлетворения, но она сдерживала себя, чтобы не наброситься на его величество с вопросами об этой женщине.

— Я надеюсь на это, — пробормотала, только чтобы слова Эрика не повисли в воздухе.

Несколько минут король оставался задумчив, а потом вдруг хмыкнул каким-то своим мыслям, и его лицо озарила улыбка, почти воскресившая давно забытого Фина.

— Он показал, что я пытался за ней приударить сам? — спросил весело.

— Д-да, ваше величество. — Катрина опешила от неожиданной откровенности.

— Так и знал, что не упустит этот момент, чтобы меня позлить. — Однако, несмотря на слова, в голосе не было ни обиды, ни злости.

— Не думаю, что это было сделано из вредности, — вступилась Катрина за Нэйтана. Король приподнял брови и с интересом уставился на нее, ожидая продолжения. — Я не уверена, что смогу правильно объяснить…

— Потому, что я не маг? — прищурился Эрик.

— Потому, что вы не маг, — не стала отрицать.

— Тогда объясните максимально доступно. Я постараюсь понять.

У Катрины появилось ощущение, что она только что обозвала короля чуть ли не идиотом, но он лишь усмехнулся и не стал развивать тему. По-прежнему ждал пояснений.

— То, что Нэйтан мне показывает, не рассказ как таковой, это воспоминания, — начала. Эрик кивнул, мол, знает это и так. — Таким способом можно проникнуть в любое сознание и прочесть его, увидеть. Так как Нэйтан опытный менталист, он может концентрироваться и впускать меня в определенные моменты, запечатленные в его памяти. Не в его власти корректировать то, что я вижу. Он может лишь определять, с какого момента я начну просмотр, так сказать, бросает «якорь». Так Нэйтан показал мне свой разговор с Лиссаной. Он сам сказал, что таким образом хочет меня с ней познакомить. — Король нахмурился. — А тем утром разговор как раз зашел о вас. Нэйтан не смог бы выбросить этот момент из контекста, даже если бы захотел.

Катрина замолчала, а Эрик по-прежнему оставался хмурым.

— Заметили, что стали его защищать? — спросил прямо.

У нее мурашки пробежали от его тона.

— Заметила, — ответила, не отводя взгляда.

— Мне нужно объективное мнение.

Катрина едва не рассмеялась. Кто бы говорил об объективности, но точно не Эрик Финистер. Чем больше времени она проводила с ним и с Нэйтаном, тем сильнее убеждалась, что король вызвал ее не для того, чтобы добыть доказательства вины своего Придворного мага, а наоборот, чтобы оправдать его. Король до сих пор не мог поверить в то, что Нэйтан предал его, и отчаянно нуждался, чтобы кто-то согласился с ним в этом.

— Я скажу вам правду, каково бы ни было мое собственное отношение к ней, — пообещала серьезно. Если Нэйт — предатель, сообщницей она не будет.

— Хорошо, — пробормотал Эрик, смягчаясь. — Простите, что обвинил. В последнее время я жду предательства, откуда угодно.

— Вам не за что просить прощения, ваше величество. — По крайней мере, не перед ней. — Я все понимаю.

На этом завтрак завершился.

Катрина уже шла к двери, за которой ее ожидал Филипп, когда король произнес ей в спину:

— Ну а с Лиссаной у меня не было ни единого шанса.

Катрина не обернулась.

С последним утверждением она была согласна целиком и полностью.

***

— Мне приказано проводить вас в покои ее высочества, — сообщил Филипп, когда Катрина покинула Малую гостиную.

— Кем приказано? — Она невольно обернулась на только что закрывшиеся за ней двери. Что за дурацкие сюрпризы, когда ей нужно идти вниз?

— Ее высочеством. — Филипп склонил голову, ожидая ее согласия.

Меньше всего хотелось тратить время на принцессу, но Катрина поборола малодушное желание броситься к королю и просить его напомнить сестре, что его гостья здесь по важному делу. Катрина ведь еще не вычеркнула Эрику из списка подозреваемых, поэтому не помешает узнать ее получше.

— Конечно, Филипп, — выдохнула, унимая раздражение. — Провожайте.

***

На территории принцессы Катрине бывать еще не доводилось. Комнаты Эрики не походили ни на безликие гостевые западного крыла, ни на нежные, богатые, но оформленные со вкусом покои Лауры — все здесь кричало: «Я принцесса, важная персона!»

Катрина едва не ослепла, стоило ей войти в гостиную. Бархат и золото. Даже картины на стенах и те в позолоченных рамах.

— Я могу идти, леди Морено? — учтиво осведомился Филипп, пока она разглядывала красный ковер под ногами и размышляла, какой изощренный вкус мог выбрать подобный цвет.

— Идите, — отпустила со вздохом, — я сама доберусь назад.

— Не положено, — напомнил Филипп, пятясь в коридор. — Передайте служанке ваше пожелание уйти, и я сопровожу вас в западное крыло.

Глава 24

Остаток ночи Катрина почти не спала. Забывалась тревожным сном на пару минут, снова просыпалась и думала.

Она хотела домой, туда, где могла прятаться под масками, принятыми в высшем обществе. Где это воспринималось как должное, и никто не пытался заглянуть под твою маску, потому что у самого хранилось в шкафу десяток таких же, приличествующих каждому случаю.

С родителями она была послушной дочерью. С сестрами — заботливой и внимательной, готовой выслушать и поддержать мудрым советом. С женихом — примерной невестой. С подругами… Да какие подруги?..

Катрина никогда всерьез не задумывалась, что все ее ипостаси были лишь масками. Ни с кем она не была настоящей, той, кем хотела быть. Только такой, какой должна была быть.

Своими вопросами Нэйтан вывернул ее душу наизнанку. Катрине так хотелось получить ответы, что она отвечала правду, не думая, не хитря, не пытаясь сгладить неприятные моменты. Для него ничего не значили ее признания, он лишь развлекал себя в тесной камере. Зато, вернувшись в свои покои, Катрина разрыдалась, как девчонка. Это не были слезы обиды на Нэйтана, скорее слезы горечи и злости. На саму себя.

Потому что трусиха.

Потому что никто не виноват, что она загнала себя в эти рамки, которые теперь с каждым днем душили все больше.

Едва рассвело, Катрина встала и, не одеваясь, как была, в ночной рубашке и с растрепанными после бессонной ночи волосами, села писать письмо.

«Джошуа, я много думала и больше не хочу продолжать эту фальшь, в которую превратилась моя жизнь. Ты завидный жених, уважаемый член общества, интересный собеседник и просто хороший человек, но мне нужно нечто большее для того, чтобы навсегда связать с тобой свою жизнь. Я прошу тебя позволить мне разорвать нашу помолвку, пока дело не зашло слишком далеко. Уверена, ты найдешь свое счастье…»

В дверь постучали.

Катрина с досадой обернулась на дверь, отложила перо.

— Кто там?!

— Это Филипп, леди Морено.

Катрина мысленно выругалась. Встала, накинула халат, завязала потуже пояс, пригладила волосы и пошла открывать.

Филипп внутренне удивился ее виду, но вел себя, как всегда, безупречно.

— Я перепутала время? Вы пришли проводить меня на завтрак? — спросила, кусая губы.

— О, нет, леди Морено. — Филипп виновато склонил голову, как того требовали приличия, сам же он не испытывал ни капли чувства вины. — Прошу прощения, если ввел вас в заблуждение. Его величество просил передать, что сегодня завтракает с леди Робердон и просит вас его простить.

У Катрины от сердца отлегло. Она помнила, что Нэйт предупреждал, чтобы сама не отменяла и не переносила по своему усмотрению встречи с королем, но идти сегодня на завтрак для нее было сродни самому страшному наказанию.

С трудом сдержала рвущуюся на губы улыбку. Ответила спокойно и равнодушно:

— Конечно, Филипп, передайте его величеству, что дела подождут до завтра. Я не в обиде.

Можно подумать, она могла бы обидеться на короля.

Снова этикет. Снова заученные фразы.

Филипп повторно извинился за вторжение, поклонился и был таков, а Катрина захлопнула дверь.

Недописанное письмо лежало на туалетном столике.

Она прошла и взяла его в руки, пробежала глазами по строчкам. Бумага жгла пальцы, будто горела.

Огонь от этого письма превратится в огромное пламя, которое поднимется выше ее головы, стоит ей его отослать. Пламя публичного скандала.

Катрина смяла послание, потом снова расправила, перечитала и после этого разорвала на мелкие кусочки и выбросила в мусорную корзину.

Это было бы честно — сказать прямо и сразу. Но Холланды не то семейство, от родства с которыми можно отказаться парой строк. Если родители Джошуа воспримут ее отказ от свадьбы как оскорбление, пострадает не только Катрина, но и все ее родственники.

Нет, нельзя действовать под воздействием эмоций. Нужно встретиться с женихом и поговорить с ним. Если они придут к обоюдному решению и вместе откажутся связывать свои жизни узами брака, то скандала удастся избежать. Джошуа порядочный человек, он не может не понять.

И все-таки ей безумно повезло, что Эрик сам отменил утреннюю встречу. Навряд ли Катрина бы сумела скрыть от него подробности вчерашнего посещения подземелья, пока еще сама толком не сумела их осмыслить.

Нэйтан не предатель, не заговорщик — это облегчение. Но на чем основывается ее уверенность? Только на его словах. Ведь ни единого доказательства Нэйтан пока что так и не предоставил. Лишь слова, слова в которые она поверила, ни на миг не усомнившись.

Но заговор имел место быть. Тогда кто?

Эрика?

Неужели она могла предать родного брата? Заговор — это не обычная ссора, а нечто серьезное, что нельзя отменить, просто попросив прощения. Это навсегда.

А если не принцесса, то кто? Это должен быть кто-то достаточно близкий королю, иначе Нэйтан бы не юлил и не тянул время, а выложил старому другу все, как есть.

Лаура?

Глава 25

— Я же сказал, представь свою комнату во всех подробностях, — Нэйт скрипнул зубами, повторяя одно и то же по очередному кругу. — Того, что ты показываешь, мне недостаточно. Я не могу просто считать твои воспоминания, для ориентира перемещения мне нужно ощущение настоящего, а не прошлого.

— Я живой человек, — огрызнулся в ответ Фин, у которого даже испарина на лбу выступила от усилий, — это так не работает.

— Еще как работает, если уметь концентрироваться.

— Это — если уметь, — проворчал Финистер и попробовал снова.

Перед мысленным взором Нэйта мелькнула кровать, зеркало, потом сразу ванная комната.

Черт-те что, никакой ясности.

— Еще раз, — безжалостно прервал Нэйтан. — Медленно и не торопясь. — Фин мученически закатил глаза. — Переживешь, — и не подумал сочувствовать. — Представь дверь в свою комнату, вот ты переступаешь порог… Что видишь? — Спутник вздохнул и начал сначала. — Уже лучше, — похвалил Нэйт, — продолжай.

Он мысленно оказался в покоях, находящихся в столичном особняке Финистеров. Большая светлая комната, огромное окно во всю ширину стены. Светлая обивка стен, однотонная, без единого узора. Темная древесина рамы… Нэйт вглядывался в нее, пытаясь запомнить даже рисунок на дереве, он должен был не просто увидеть дом Фина, ему нужно было полностью ощутить окружающее пространство, чтобы переместиться в точно выбранное место.

Кровать. Большая, широкая, с высоким изголовьем под цвет стен. Покрывало темное, синее, по краям с бахромой.

На полу ковер под цвет покрывала. Ворс высокий, густой. На нем, у кровати, небрежно брошены домашние тапочки…

Синее кресло с широкими мягкими подлокотниками…

— Продолжай, — попросил Нэйт, полностью погружаясь в видение.

Зеркало. Возле него на полке расческа, несколько бутылей с ароматической водой. Небрежно сваленные в кучу заколки и кожаные шнурки для волос.

Наконец, картинка сложилась.

Нэйтан схватил Фина за плечо и шагнул вперед.

Будет презабавно, если он все же упустил какую-нибудь на первый взгляд незначительную деталь, и они окажутся посреди людной улицы. Сразу же привлечь внимание столичной Инквизиции не хотелось совершенно.

Но Нэйт не просчитался.

— Вот видишь, а ты говорил! — Финистер выдернул руку и прошелся по комнате, поддел сапогом тапочек и запулил его под кровать. Вид у него был такой, будто в верном перемещении была его личная заслуга.

Нэйтан осмотрелся.

— Уютно у тебя, — хмыкнул.

— Пойдет, — отмахнулся Фин. — Мать командовала ремонтом.

Кстати, о матери…

— Ты уже готов к встрече с родителями? — как бы между прочим спросил Нэйт.

Финистер пожал плечами.

— Надо бы переодеться…

— Ну это вряд ли, — Нэйтан отступил от него на шаг в сторону и сложил руки на груди.

Дверь с грохотом распахнулась.

В комнату ворвались двое крупных мужчин в темной одежде и с обнаженными мечами наизготовку. За спинами охраны маячили еще двое: плотный седовласый мужчина в бархатном камзоле и рыжеволосая женщина с тронутыми сединой висками.

— «Сигналка» сработала, — тихо пояснил Нэйтан. — Работает на проникновение незнакомого мага.

Охранники изумленно воззрились на своего молодого господина и опустили мечи. Расступились, пропуская вперед мужчину в камзоле.

— Эрик, о господи, — всхлипнула стоящая позади всех женщина.

— Сын, — мужчина угрожающе нахмурил брови.

Охрана отступила, пропуская теперь уже обоих господ вперед, и заняла позиции у двери.

— Мог бы предупредить о «сигналке», — проворчал Фин, почти не разжимая губ.

— Можно подумать, я о ней знал, — в той же манере отозвался Нэйт, не поворачивая головы к спутнику и не спуская глаз с вошедших. Родители Финистера оказались довольно сильными магами, лучше было их не выпускать из поля зрения.

— Эрик, что это значит?! — потребовал объяснений отец блудного сына. — Кто этот человек?

— Мог бы хотя бы весточку написать, — укорила мать.

Так, расстановка сил понятна.

Неудивительно, что Эрик прежде ответил отцу.

— Это Нэйтан Фостер, — представил он. — Мой друг и человек, не единожды спасавший мою жизнь. — Мать побледнела при последних словах, прижала ладонь к груди, но удержалась от повторного «о господи». — Нэйтан, позволь представить тебе моих родителей, лорда Патриэля и леди Дариэллу Финистеров.

Нэйт учтиво склонил голову.

— Лорд, леди, для меня честь познакомиться с вами.

Боковым зрением заметил, как у Фина отвисла челюсть. Кажется, он успел записать его в невежи.

Лорд Патриэль и не подумал ответить любезностью на любезность. Обернулся, гаркнул охранникам:

— Вон! Ждать с обратной стороны.

Глава 26

Дамы ушли заниматься своими «женскими», как выразилась леди Дариэлла, делами, а мужчины отправились вести разговоры в кабинет хозяина дома.

Дядюшку Эрика никто не приглашал, но он, не спрашивая, отправился со всеми, что было воспринято обоими Финистерами как само собой разумеющееся. Нэйт лишь мысленно отметил данный факт, но не нашел ни одного более-менее веского аргумента для возражений, кроме того, что ничего не знает о Жоресе Кноте. По дороге Эрик упоминал родителей и сестру и ни словом не обмолвился о брате матери, как выяснилось, проживающем вместе с ними.

Кабинет оказался немногим меньше гостиной. Тяжелые плотные шторы на окне позади массивного стола были задернуты, и, входя, хозяин осветил помещение с помощью магии: энергонакопители, размещенные под потолком по периметру кабинета, вспыхнули, принимая сигнал, и по комнате разлился мягкий ровный свет.

Лорд Патриэль жестом пригласил вошедших присаживаться, и сам проследовал к столу, с обратной стороны которого стояло как раз три стула. Всегда принимает много гостей или заранее предупредил слуг организовать посадочные места?

Нэйтан, как и другие, отодвинул стул, обитый темно-зеленым бархатом, и сел, продолжая осматриваться.

Весь кабинет был выполнен в зеленых тонах. Шторы и обивка стен по цвету соответствовали стульям и ковру под ногами, резко контрастируя с красной тканью, покрывающей стол. Вдоль стен высились стеллажи с книгами, а в углу у стола расположился бар со спиртными напитками, прикрытый стеклянной дверцей.

Нэйт оценил богатство и даже величие кабинета старшего Финистера и решил, что, если часто сидеть в этом темном огромном помещении с зелеными стенами и красным столом, бар с алкоголем — незаменимая вещь.

Эрик рассказал все, что с ним произошло и что он узнал во время своего путешествия в образе Фина. Отец изредка бросал красноречивые взгляды в сторону Нэйта, но пока воздерживался от комментариев. Дядя сидел, уставившись в сложенные на коленях руки, и не выказывал никаких эмоций.

Еще никогда Нэйтану так не мешало наличие защитных амулетов. Сейчас он бы не отказался узнать, что творилось в головах присутствующих.

Не может быть, чтобы амулеты нельзя было обойти. Его никогда особо не интересовал этот момент, но знакомый мастер артефактов утверждал, что по законам взаимодействия магии и материи нет ничего непреодолимого, бывает лишь мало энергии. Пожалуй, следует его как-нибудь навестить и попробовать разобраться с загадкой защитных амулетов…

— И что же, Нэйтан. — Он приподнял брови, возвращаясь мыслями к разговору, когда к нему обратился старший Финистер. — Вы подтверждаете слова моего сына?

Почесать в затылке и переспросить, какие именно, так как он толком не слушал, было бы невежливо. Поэтому Нэйт понадеялся на честность Эрика и кивнул.

— Да, подтверждаю.

Лорд Патриэль одарил его хмурым недоверчивым взглядом, но пока промолчал.

Зато подал голос дядюшка:

— Я только немного не понял, в Элее вас выследила Инквизиция, но вам удалось уйти. Как?

Эрик сидел с противоположного края, и лорд Жорес как раз был между ним и Нэйтаном. Поэтому не было никакой возможности бросить на молодого Финистера злой взгляд. Ясное же дело, что предоставил Нэйту придумывать отговорку самому.

Для полного счастья Финистер старший и его шурин в четыре глаза уставились на него, ожидая пояснений.

— Мы переместились, — нехотя ответил Нэйтан.

Лучше признаться, что обладаешь куда большей силой, чем кажется на первый взгляд, чем сообщить, что убил четырех представителей закона, а твоя возлюбленная развеяла их пепел по ветру.

— Опередили инквизиторов и переместились с бездарным? — нахмурился лорд Патриэль еще сильнее.

— С неодаренным, — стрельнул на него глазами Жорес.

Нэйт был с ним солидарен, название «бездарный», как правило, люди, лишенные магических способностей, воспринимали как оскорбление.

— Без разницы, — отрезал Финистер. — Он, — взмах руки в сторону сына, — хочет, чтобы я поверил в вину своего будущего короля, основываясь только на словах незнакомца, который явился в мой дом и нагло врет, глядя мне прямо в глаза.

— Я говорил о возможной вине Верна! — немедленно возопило обостренное чувство справедливости в Эрике. — Я хочу добиться правды.

Его отец поморщился, будто над его ухом прожужжал надоедливый комар, и по-прежнему пытался прожечь в Нэйте взглядом дыру.

— Хорошо, — Нэйтан кивнул, принимая упрек. Характер у батюшки Эрика ему не нравился, но то, что он умен и логичен в своих выводах, не признать не мог. — Так верите? — Нэйт убрал часть блока, чтобы присутствующие могли разглядеть сияние его дара. Полностью не раскрылся, потому что наличие подобной силы вызвало бы еще больше вопросов.

Но хватило и этого.

— Ого, — присвистнул Жорес, хотя Нэйт открылся на две трети того, чем владел на самом деле. — Давненько не видел ничего подобного.

— Чего? — не понимал не владеющий магией Эрик, но его вопрос был всеми проигнорирован.

— И я, — признался лорд Патриэль. — Сильный дар. Удивительный. И умение его так хорошо скрывать не менее удивительно. — Но смягчиться и не подумал. — Что влечет за собой следующий вопрос: что еще может скрывать человек, способный на такое?

Глава 27

Последнее, о чем Нэйт мечтал в своей жизни, так это попасть на похороны короля.

От расфуфыренных аристократов пестрило в глазах. Дамы надели свои лучшие платья, вытащили из шкатулок столько украшений, сколько сумели на себя нацепить. Мужчины тоже красовались в их лучших камзолах (чаще подобранными под цвет наряда их спутниц), в высоких начищенных сапогах, как принято по последней моде.

Нэйтан смотрел на это и думал, что бы с ним сделала Лиссана, если бы он предложил ей купить одежду одного цвета. Нет уж, голова ему еще дорога.

От запаха парфюмерии уже свербело в носу и слезились глаза. Создавалось впечатление, что столичные модники и модницы вылили на себя весь годовой запас ароматических средств.

Нэйт повел плечами в неудобной одежде. После завтрака ему пришлось держать бой сразу со всеми Финистерами, которые победили числом и настояли, что в его одежде на церемонии появляться нельзя. Даже его лучшие вещи были обозваны слишком неформальными и опротестованы всеми жильцами дома.

К слову, Эрика, присутствующая при споре, смиренно молчала. Зато, когда никто не видел, поглядывала так, будто с удовольствием отобрала бы у него всю имеющуюся одежду и заставила ходить нагишом.

В итоге сошлись на том, что Нэйт одолжит камзол у Жореса Кнота, схожего с ним по комплекции. Удалось отстоять черный. И, о чудо, его собственные брюки и сапоги признали годными.

Нэйтан мог бы создать себе подходящий наряд с помощью магии, но не стал, чтобы лишний раз не привлекать внимание к своему энергетическому резерву, рассудив, что за один день в вещах с чужого плеча от него не убудет.

К тому же пришлось воспользоваться одним из кожаных шнурков Эрика и собрать волосы сзади. Леди Дариэлла особо настаивала, убеждая, что простолюдины носят стрижки гораздо короче, а его длина вызовет ненужные вопросы.

Чего Нэйт не хотел, так это вопросов, пришлось согласиться. Впрочем, он подозревал, что слишком короткий хвост привлечет не меньше внимания, раз уж тут все помешаны на мелочах. Но высказываться на этот счет не стал, опасаясь, что его начнут донимать, требуя отрастить волосы или отрезать.

Гости собирались в Большом бальном зале королевского замка. Не будь Финистеры родственниками его величества, приближенными к трону, навряд ли бы им удалось провести с собой незнакомца, не заявленного ни в одном списке заранее. Но лорду Патриэлю было достаточно веско сообщить: «Этот человек со мной», — после чего стража послушно расступилась, не задав ни единого вопроса.

Охрана в замке не носила защитных амулетов, и Нэйт с наслаждением покопался в их мыслях. Многие из них были по-настоящему опечалены смертью своего господина, но большинство было расстроено по другому поводу — смена правителя могла повести за собой смену главы королевской стражи, сделав будущее нынешней охраны замка туманным, люди боялись потерять свои «теплые» места.

Нэйтан не удивился. Скользил из сознания в сознание, пытаясь разузнать что-то полезное. Но поверхностно не считывалось ничего интересного, а вряд ли было бы уместно, если бы он начал подходить и касаться каждого стражника, читая глубокие воспоминания. Для этого хотя бы нужно было найти конкретного подозреваемого, иначе его выведут из зала еще скорее, чем пропустили.

Тело короля Монэуса Галлахера покоилось на специально воздвигнутом возвышении в центре зала. Погибший правитель лежал на всеобщем обозрении в золотых одеждах. Лицо умиротворенное, руки сложены на груди поверх рукояти меча, возложенного вместе с ним.

Нэйт задержался взглядом на эфесе меча. Вычурный, украшенный драгоценными камнями. Гарда в мелких прозрачных камешках, должно быть, бриллиантах, навершие — огромный сапфир. Неужели король действительно пользовался этим при жизни?

— Не глазей так откровенно, — раздался тихий голос прямо возле уха.

Нэйтан бросил взгляд на подошедшего Эрика, отвернулся от мертвеца и вновь вернулся к изучению гостей.

— Ты что-нибудь почувствовал?

— Ага, как же, — прошипел Нэйт в ответ. — Тут, наверно, даже собаки с защитными амулетами.

Эрик огляделся.

— Стража вроде нет.

— Они все опечалены, и никто не злорадствует и не боится, короче, не испытывает ничего, что бы не соответствовало моменту.

— Опечалены, — тут же прицепился Финистер. — А ты говорил, что всем плевать.

Нэйтан позволил себе лишь один скептический взгляд и не стал спорить. Что толку повторять глухому?

— Пойдем, выпьем, — поманил его за собой Эрик, начиная движение в сторону столиков, установленных у колонн по периметру зала.

Отыскав стол, возле которого никто не топтался, Финистер налил вино из графина в два бокала, один протянул Нэйту. Он автоматически взял.

— Кто придумал устраивать фуршет вокруг трупа, — прошептал Нэйтан, передернув плечами.

Эрик же пожал своими.

— Традиция. Сейчас все выпьют, закусят, поделятся соболезнованиями и воспоминаниями, а потом тело его величества поднимут и отнесут в семейный склеп. Все вернутся, выпьют и закусят снова.

Нэйтан склонил голову набок, изучая спутника.

— Откуда в вас появился цинизм, лорд Финистер?

Глава 28

Катрина тайком разглядывала короля из-под полуопущенных ресниц.

Бесспорно, как мужчина он стал привлекательнее. Годы пошли ему на пользу, сделали черты тоньше, убрав юношескую припухлость щек. Теперь Эрик Финистер был другим, не тем открытым, добродушным Фином, с которым она познакомилась в воспоминаниях Нэйтана. Возможно, где-то там, в глубине, за масками, порожденными властью, ответственностью и придворным этикетом, все еще и сохранилось что-то от добродушия. Но от открытости не осталось и следа.

— О чем вы думаете? — спросил ее король.

— О вас, — призналась Катрина. Эрик приподнял брови и вежливо улыбнулся краем губ, ожидая пояснения. — О Нэйтане. О жизни. О том, что годы делают с людьми.

— Хм, — хмыкнул его величество. — Признаюсь, я ожидал немного другого эффекта от вашего общения с Нэйтом.

— Какого же?

Просто вопрос. Без «ваше величество», «позвольте спросить» и так далее. Тошно.

— Я надеялся, что вы повлияете на него, а не он на вас.

Неопытная, хоть и одаренная, девушка из провинции и прожженный дворцовыми интригами мужчина, старше нее на десять лет. Вряд ли у нее был хотя бы шанс оказать влияние на такого человека.

— Вы мной недовольны? — спросила прямо.

Король встретился с ней взглядом.

— Отчего же? Пока я не получил результата как такового, и не могу оценить вашу работу.

Вежливая форма: «Да, недоволен, черт возьми!» Снова витиеватые фразы с завуалированным смыслом. Тошно.

Катрина решилась.

— Вы спрашивали мое мнение. И теперь я его составила, — Эрик смотрел на нее, напряженно, не моргая. — Я считаю, что Нэйтан вас не предавал.

Король обдумал ее слова.

— А как же свидетели? Письма?

«А как же то, сколько раз он спасал вашу жизнь?!» — едва не выкрикнула она.

Нет, нельзя.

— С этим нам еще предстоит разобраться, — ответила спокойно. — Что-то заставило его поступить именно так. Но только ради вашего блага, я уверена.

— Ради моего блага слать послания, назначая встречи, на которых в открытую агитировать против меня? — горько усмехнулся Эрик, тем не менее, не разозлился.

Вероятно, он и сам задавал себе эти вопросы. Раз за разом. День за днем, с тех пор, как отправил лучшего друга под замок в подземелье.

Катрина выдержала взгляд, и не думая сдавать назад.

— Именно так. Почему так вышло, я выясню.

Эрик еще несколько секунд сверлил ее взглядом, потом откинулся на спинку стула, расслабляясь.

— Боюсь, он задурманил вам голову, — сказал, вздохнув.

Катрина не стала отрицать.

— И открыл мне глаза на многие вещи, — произнесла твердо. — Вы сами говорили, что не верите в вину Нэйтана, теперь нас двое.

— А факты? — вопрос прозвучал устало.

Катрина выпрямила спину, расправила плечи.

Хватит. Пора говорить то, что думает. Она готова принять ответственность за свои слова.

— Когда Тодеуса Колшера обвинили в убийстве его невесты, все факты тоже были против него. А также имелись возможность и вероятный мотив. Тем не менее вы поверили не фактам.

У короля был такой вид, будто он получил пощечину.

Сейчас он стукнет кулаком по столу, объявит ее сообщницей заговорщика и запрет в соседней камере.

Катрина не дрогнула, ожидая реакции, какой бы она ни была.

Эрик Финистер таки стукнул по столу. Приборы подпрыгнули и со звоном вернулись на скатерть. Однако после этого он не кликнул стражу для ее немедленного ареста, а лишь потер ладонью губы, очевидно, успокаиваясь.

— Идите, леди Морено, — произнес затем, — у вас осталось мало времени, чтобы доказать мне свою правоту.

Угроза в голосе была очевидна.

Катрина убрала салфетку с колен, аккуратно свернула, положила возле тарелки. Только после этого неторопливо встала.

На какое-то мгновение ей стало его жаль. Глава королевства, обладающий почти безграничной властью в Ареноре, богатый, могущественный… и одинокий. Сестра, которой все время скучно и которую волнуют лишь развлечения, платья и мужчины. Невеста, влюбившаяся в него за внешность еще в тринадцать лет, вероятно, преданная, но совершенно чужая. Двадцать приближенных к королю людей арестованы в ожидании приговора, не по подозрению, а после признания в измене. И Нэйтан, друг, поддерживающий и всегда находящийся поблизости последние десять лет…

— Нашу правоту, — сказала Катрина твердо.

После чего направилась к дверям, не дожидаясь ответной реакции.

***

Катрина решительно спускалась вниз. Стук каблуков по ступеням гулко отражался от стен. Настроение было приподнятое и даже боевое.

Последняя неделя походов сюда принесла много информации и для размышлений в том числе.

Глава 29

С утра в доме творилась суета. Слуги сновали туда-сюда, таскали сундуки.

Когда Нэйт вышел из своей комнаты, он замер на пороге и несколько минут просто поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, следя за оживленным движением в коридоре.

В конце концов, Нэйтан поймал за плечо одну из девушек-служанок, несущуюся куда-то с графином вина. Вино? Утром?

— Что тут стряслось?

Девушка вздрогнула и удивленно воззрилась на него, будто к ней обратился не живой человек, а образ с гобелена.

— Как? Вы не знаете? — пролепетала. Читать ее было совершенно невозможно, она слишком торопилась и нервничала, а разговаривая с ним, одновременно пыталась подсчитать количество полотенец, необходимое для гостей. Гостей?

— Если бы знал, то не спрашивал бы, — резонно ответил он.

— Так это… — девушка махнула рукой в сторону коридора, откуда примчалась, — гости… Важные, — для убедительности округлила глаза, — послы.

Похоже, она была уверена, что его осведомленности хватит, чтобы самому догадаться, чьи именно послы заявились в дом Финистеров.

— А подробнее? — терпеливо попросил Нэйт.

— Послы Гародеи! — выпалила служанка с таким видом, будто прибыли не заграничные гости, а посланники Господа Бога, вывернулась и побежала дальше.

Гародея… Гародея… Страна, граничащая с Аренором на юге. Нэйтан никогда там не был, но кто-то недавно упоминал название этого королевства…

Ну конечно же! Эрика собиралась замуж за гародейского принца.

Его накрыло облегчением. Может быть, эти самые послы заберут надоедливую девушку и сопроводят дожидаться свадьбы на территории жениха? Это было бы чудесно, потому что интерес Эрики превращался в маниакальный. «Возьми меня, я тебе заплачу», — это уже чересчур.

Нэйтан направился в сторону гостиной, едва ли не уворачиваясь от торопящихся в разные стороны слуг. Он даже усмехнулся при мысли, что, возможно, прислуга в этом доме тоже надеется поскорее избавиться от госпожи и потому так старается угодить гостям.

До гостиной Нэйт не добрался, его перехватил очередной слуга, но на этот раз с запиской, предназначающейся ему персонально.

Нэйтан поблагодарил юношу, вручившего ему небольшой белый конверт и быстро ретировавшегося, после чего открыл послание прямо в коридоре.

«Приезжайте к задним воротам королевского замка ровно в полдень. Вас пропустят».

И подпись: «П.М.Л.К».

Придворный маг лорд Корвин.

Нэйтан сжал записку в кулаке, и она превратилась в пепел прямо в его ладони. Пробегающая мимо служанка ойкнула и принялась протирать пол у его ног.

— Извините, — пробормотал Нэйт, отходя, чтобы не мешать.

В ответ на его извинения девушка, стоящая на коленях на полу и орудующая тряпкой с таким энтузиазмом, будто хотела проделать в нем дыру, посмотрела на странного гостя как на умалишенного и продолжила свое занятие.

Да уж. В столице все бешеные: и аристократы, и их слуги.

— Нэйт, Нэйт, Нэйт! — Эрик едва не налетел на него, появившись из дверей гостиной. — Где тебя носит? Уже завтрак подали.

Младший Финистер тоже был непривычно возбужден, глаза горели.

Нэйтан пожал плечами.

— Спал.

— Отец уже уехал к лорду Ригли. Дядя его сопровождает, — сообщил Эрик.

С утра пораньше, даже до завтрака.

Нэйт нахмурился, как бы лорд Патриэль не наломал дров своим нетерпением и поспешностью. Сейчас каждый необдуманный шаг мог поставить всех под удар.

— И он не в курсе, что прибыли гости? — догадался Нэйт, решив, что выскажет Финистеру старшему все, что о нем думает, при встрече. Отчитывать сына за отца не имело смысла. Тем более, лорд Патриэль уже не единожды давал понять, что мнение Эрика для него не имеет особого значения.

Младший Финистер полушепотом выругался.

— Они не предупредили, — пояснил. — Оказывается, в Гародее не принято заранее оповещать о своих визитах.

Нэйт хмыкнул. Надо бы поизучать обычаи соседних королевств. Как бы после обвинений в адрес будущего короля не пришлось уносить ноги из Аренора.

— Скажи мне, что они за Эрикой, — попросил с надеждой.

— Мечтай, — усмехнулся тот. — Прибыли согласовать точную дату свадьбы и привезли подарки «счастливой невесте».

Вчера ночью Эрика выглядела какой угодно, но только не счастливой. Однако, как ни пытался Нэйт найти в себе хоть крупицу сочувствия к хозяйской дочери, у него не получилось.

— Пошли, представлю тебя послам, — поторопил Эрик. — Они тут всего-то час, а мы с матерью уже не знаем, чем их развлекать.

— А твоя сестра? — не понял Нэйт.

— А, — младший Финистер отмахнулся, — сидит и молча скалится. Ей кто-то сказал, что в Гародее ценят молчаливых женщин, вот и притворяется тихоней. — Эрик хохотнул. — Бедный ее будущий муж, то-то сюрприз его ожидает, когда она почувствует себя хозяйкой в его доме.

Глава 30

— Вот тут, тут и тут будут розы, — сообщила госпожа Флоресса, обозначая длинной указкой места.

Катрина стояла перед ней на невысоком табурете, специально принесенном в комнату для этой цели, облаченная в уже почти готовое платье.

На этот раз примерка проходила в личных покоях Лауры, куда девушка великодушно пригласила Катрину и Эрику, чтобы посплетничать, как она сама выразилась, и полюбоваться очередными шедеврами госпожи Флорессы.

— Да, розы нужны непременно! — тут же поддержала принцесса, всплеснув руками.

Катрина заподозрила, что виной такому энтузиазму то, что она неоднократно спорила с модисткой по поводу наличия цветов на платье. Этакая маленькая месть Эрики.

— Вот, — обрадовалась госпожа Флоресса, — слушайте ее высочество.

Катрина лишь улыбнулась в ответ и предпочла промолчать. Никто не мешает ей согласиться и потом самостоятельно отпороть эти дурацкие розы. Нет смысла тратить время на ненужные споры.

Лаура подошла ближе, обошла Катрину по кругу, клоня голову с боку на бок, рассматривая.

— А мне почему-то кажется, что Катрине нужны другие цветы, не розы, — высказалась, в задумчивости поднеся пальчик к губам. — Что-то менее банальное.

— Банальное?! — взвизгнула модистка.

Катрина сделала Лауре большие глаза, воспользовавшись тем, что Флоресса в этот момент оказалась за ее спиной. С фанатиками лучше не спорить, а молча сделать по-своему.

— Не хотела вас обидеть, дорогая, — примирительно улыбнулась девушка, ласково коснувшись плеча женщины. — Но разве розы будут в этом сезоне не на каждом платье?

— И на вашем в том числе, — насупилась модистка. — Это же мода. Мо-да! Естественно, это будет на всех!

Катрина закатила глаза, продолжая пользоваться положением. Лаура заметила и хихикнула. Эрика бросила в их сторону недовольный взгляд.

— Мода есть мода, — согласилась принцесса, широко улыбаясь модистке. — Никто не посмеет усомниться в вашем профессионализме, госпожа Флоресса.

При этом посмотрела на Катрину так, будто ей следовало бы «не сметь» еще кучу всего. Катрина в ответ равнодушно пожала плечами.

Она и раньше не боялась принцессы, а после воспоминаний Нэйтана вообще перестала воспринимать ее всерьез. Некоторые вещи с годами не меняются, так и Эрика по-прежнему полагала о себе больше, чем представляла на самом деле.

На этом примерка Катрины завершилась. Табурет заняла принцесса, а Катрина удобно устроилась в освободившемся кресле. Расхаживать вокруг, как Лаура, рассматривая детали, ей не хотелось. А вот рассмотреть получше саму Эрику, сравнивая с тем, какой она предстала в видениях, было интересно.

Если Эрику Финистеру возраст пошел на пользу, привнеся в его внешность мужественность, которой не было в юности, и уверенность, то его сестра изменилась не в лучшую сторону.

В первую очередь, Эрика располнела. Не до безобразия, но значительно, по сравнению с двадцатилетней стройной девушкой, так настойчиво посещающей ночами комнату Нэйта. Из-за добавившегося веса ее от природы полная грудь стала вдвое больше, что в придачу с излишне откровенными вырезами смотрелось вульгарно. Добавились морщинки у рта и между бровей от вечно недовольного выражения лица.

Может ли Эрика быть связана с заговором против своего брата? Нужен ли ей трон?

Пока что Катрина была уверена только в одном: ей был нужен Нэйт. Десять лет назад и сейчас. Любовь? Не верилось. Скорее уж поражение, задевшее гордость и превратившееся с годами в навязчивую идею.

— Кстати, Лаура, дорогая, — спросила принцесса, пока модистка делала необходимые замеры: платье требовалось ослабить в талии, — мой братец случайно не обмолвился, есть ли вести о Натаниэле?

Катрина поспешно отвернулась. Не хватало еще, чтобы Эрика заметила, как она сдерживает смех.

Упорству у принцессы следовало бы поучиться.

***

— Признавайся, — потребовала Катрина вместо приветствия, — ты послужил причиной скандала, из-за которого Эрика не вышла замуж за принца?

Нэйтан поднялся с койки, не спеша подошел к решетке и привалился к ней плечом, встав к посетительнице полубоком.

— Для начала: здравствуй, Нэйт, как спалось? Прекрасная погода, не правда ли? Ах да, ты же не знаешь, какая стоит погода, твой пейзаж — плесень на камне.

— Да-да, — отмахнулась Катрина, уже даже не злясь на его подначки. — И это, и так далее. Так ты?

Нэйтан подумал, уставившись в потолок.

— Косвенно, — решил он, наконец.

Катрина прищурилась.

— Хочешь сказать, что в своих проблемах виновата только Эрика, а ты невинная жертва?

— Вот видишь, — широко улыбнулся. — Ты умная девочка, все знаешь сама.

Катрина фыркнула и толкнула его в плечо.

Нэйтан оторвался от решетки и потер руку, будто его всерьез покалечили.

— Она опять мной интересовалась? — понял он.

— Каждый день, — серьезно кивнула Катрина, прохаживаясь перед камерой. — Каждый! Может, ты ее приворожил? — остановилась напротив.

Глава 31

Катрина поймала себя на том, что трижды поменяла прическу, прежде чем осталась удовлетворена своим внешним видом, чтобы покинуть комнату.

А ведь утром она уже выходила на завтрак с его величеством. Помнится, собрала волосы в пучок и поспешила к королю, чтобы не опоздать. Так какого черта она собирается в подземелье, как на свидание?

Эта мысль показалась настолько чудовищной, что Катрина покачнулась. Потом, не глядя, нашарила ногой стул и опустилась перед зеркалом, смотря на себя, свои пылающие щеки, и не узнавая.

Когда Нэйтан перестал быть для нее просто работой? Когда она начала наслаждаться его обществом?

Нет-нет-нет.

Чем там наслаждаться? Он ведь только и делает, что смеется над ней.

А еще с ним Катрина могла быть сама собой. Не стесняться, не думать о правилах и приличиях, говорить то, что думает.

Тем не менее, самым глупым, что она могла совершить в своей жизни, это начать смотреть на Нэйта как на мужчину, а не как на задание.

Катрина похлопала себя по щекам. Еще раз посмотрела в зеркало. Да, эта прическа ей шла. Поэтому она нетерпеливо распустила ее и завязала тугой узел на затылке. Именно за такую прическу мама всегда отчитывала ее, говоря, что ею дочь добавляет себе десять лет возраста и подчеркивает морщины на лбу от вечно серьезного вида.

Отлично. Пусть так.

Только удовлетворившись своими волосами и платьем с наглухо застегнутым воротом, Катрина направилась в подземелье.

Пусть Эрика выпрыгивает из бюста, чтобы привлечь понравившегося ей мужчину. Задача Катрины — выполнить дело и уехать подальше от этого самого мужчины.

Глупо было бы даже на что-то надеяться.

***

Нэйтан мгновенно прочел по лицу ее настроение.

— Кто-то умер? — пошутил он.

«Моя гордость», — подумала Катрина и соврала:

— Плохо себя чувствую.

Нэйт стал серьезным.

— Может, тогда пропустим сегодняшний день? Отлежись.

Катрина хмыкнула.

— До бала неделя, — напомнила она.

— Уложимся. — Нэйтан был само спокойствие.

— Нет, правда, — Катрина покачала головой и прошла к своему матрасу, — все хорошо. Я справлюсь.

Узник пожал плечами, не настаивая.

— Как знаешь.

— Все хорошо, — заверила она и протянула ему руки между прутьев решетки.

Нэйтан же вместо того, чтобы просто сжать ее пальцы и впустить в свои воспоминания, перевернул ладонь Катрины тыльной стороной вверх и поднес к губам. У нее сердце екнуло.

— У вас сегодня такой строгий вид, леди Морено. — Он едва коснулся кожи, будто они встретились на королевском приеме, где принято целовать даме ручку. — Если бы я рос в богатом доме, и у меня бы была учительница, она бы выглядела непременно так. — И засмеялся.

Катрина нетерпеливо выдернула руку и со всей силы ударила его по плечу.

— Совсем обнаглел? — возмутилась.

Но Нэйтан остался доволен собой.

— Ну вот, — сообщил весело, — вижу человеческие эмоции. А то как манекен с печальными глазами.

— У манекенов нет глаз, — напомнила она сквозь зубы.

— И очень зря. Однажды кто-то наверняка сделает им человеческие лица.

— Зачем? — не поняла Катрина.

Манекены созданы для того, чтобы демонстрировать наряды покупателям. Кому нужны их лица?

— Потому что так интереснее, — отозвался Нэйт и уже серьезно сам протянул ей руки. — Манекены обсудишь с госпожой Флорессой. Начинаем?

Катрина кивнула и подала ладони.

Атмосфера за завтраком была напряженной. Все хранили молчание, лишь изредка постукивали столовые приборы.

Гародейские послы с трудом дождались утра и, пылая праведным гневом, покинули особняк Финистеров, едва забрезжил рассвет.

Лорд Патриэль ел, беспрестанно бросая гневные взгляды на притихшую дочь. Леди Дариэлла то и дело вздыхала и умоляюще смотрела на супруга, отчего Финистер старший фыркал и отворачивался.

Эрик, как показалось Нэйту, не испытывал особых эмоций по поводу позора своей сестры. Вечером он защитил ее от ярости отца, как того требовал братский долг, сегодня же, убедившись, что родитель достаточно остыл, и членовредительства не последует, Эрик выбрал тактику невмешательства.

Жореса Кнота ситуация будто бы забавляла. Нет, тот помалкивал, как и другие, но его глаза то и дело лучились смехом, хотя он и старался пореже поднимать их от стола. В связи с чем Нэйт сделал вывод, что дядя не слишком-то жаловал свою племянницу.

Нэйтан поймал на себе угрюмый взгляд хозяина дома и прекратил разглядывать собравшихся за столом. На самом деле, он ожидал, что после вчерашнего скандала его выставят из дома прямо ночью, но лорд Патриэль, как оказалось, знал свою дочь достаточно хорошо, чтобы поверить гостю на слово, а Эрике влепить пощечину.

Глава 32

Вечер и следующую ночь он провел в камере.

Известный прием — оставить жертву в неизвестности и взаперти, чтобы могла помучиться догадками о своей дальнейшей судьбе, а наутро получить от нее чистосердечное признание.

Должно быть, полагалось, что арестованный будет бояться и считать минуты до освобождения. Но Нэйт не боялся. Досадовал и злился, но не боялся.

Лицо Эрика, увидевшего сгоревший и наполовину разрушенный дом, слезы Эрики, влажные глаза Кнота, обожженный мальчик-конюх — вот, что стояло перед мысленным взором. А со своей жизнью и Инквизицией он как-нибудь разберется. Другое дело — то, что исправить нельзя.

Когда утром за ним пришли, Нэйтан как раз успел уснуть, и молодому инквизитору пришлось его будить. Мальчишка в красном балахоне был растерян и удивлен. Видимо, ожидал, что арестованный тут же бросится просить об освобождении.

Нэйт же от души выругался, только потом встал.

— Обязательно было ждать вечер и ночь, чтобы будить с утра пораньше? — высказался обвинительно, чем совершенно сбил пришедшего с толку.

— Так… это, — пробормотал юнец, — порядок такой.

В ответ Нэйт только хмыкнул.

Впрочем, нужно отдать им должное: если бы инквизиторы, пришедшие за Карлосом, придерживались такого же порядка, Дьерти был бы еще жив.

— Куда идем? — спросил он мрачно, выходя из камеры.

— Так… это… — снова растерялся инквизитор.

— Так-это, — передразнил Нэйтан, — это я уже понял. Куда идем-то?

Парень испуганно моргнул.

— На допрос, — отрапортовал, как перед старшим по званию.

Ну и кто тут арестованный, а кто конвоир, спрашивается?

— А завтрак? — продолжил издеваться Нэйт, ожидая, когда юнец таки вспомнит, кто из них кто.

— А завтрак после допроса. — Не вспомнил, но перестал заикаться — уже что-то.

— Дай угадаю, порядок такой?

Парнишка совершенно побледнел.

— Прошу следовать за мной, — выдавил из последних сил.

Как только он оказался в столичной Инквизиции, где по определению должны были числиться только самые сильные? Да, даром юноша был не обижен, но возраст…

— Практикант? — поинтересовался Нэйт, пока шли узкими темными коридорами. Антимагические браслеты неприятно оттягивали руки — слишком тяжелые и громоздкие.

— Угу, — вздохнул инквизитор.

— И как? Нравится?

Юноша обернулся, будто боялся, что за ними следят, потом тихо признался:

— Я ожидал немного другого.

Ну конечно же, погонь, битв, борьбы со злом. А на деле — аресты, пытки, ломка человеческого сознания.

— Ждал побед и признаний, а получил веник и совок? — усмехнулся Нэйт.

— И половую тряпку, — пробормотал паренек, после чего испуганно замолчал и снова оглянулся.

Нэйтан улыбнулся и отвернулся.

Если у юнца хватит ума, он сменит профессию.

— Сюда, проходите.

Их путешествие закончилось, мальчишка указал на одну из дверей и тут же потянул ее на себя за массивную ручку.

— Зовут-то тебя как? — обернулся Нэйт уже на пороге.

— Форитик Корш, — ответил тот раньше, чем подумал. — А что?

— Я запомню, — серьезно пообещал Нэйтан, Форитик побледнел.

Что ж, пока он не прошел посвящение и не сменил имя, у него был шанс...

***

Как он и предполагал, началось все стандартно и безобидно. Столичные инквизиторы и правда следовали протоколу.

Антимагические браслеты на арестованном позволяли сотрудникам Инквизиции чувствовать себя в безопасности, поэтому вести допрос пришел всего один человек без охраны. Поздоровался, представился, был вежлив.

Его звали Олегр, ему было за пятьдесят, и вел он не самый активный образ жизни, о чем говорил внушительных размеров живот.

— Господин Фостер, вам знакомы такие имена как: Ральф, Соллоп, Занно и Курри? — перечислил Олегр, внимательно следя за реакцией допрашиваемого.

Нэйтан сидел по одну сторону стола, водрузив на столешницу руки с тяжелыми браслетами, инквизитор — по другую, полностью скопировав его позу, вот только его запястья были свободны.

— Впервые слышу, — равнодушно ответил Нэйт, не отводя глаз от сидящего напротив мужчины. — Что-то еще?

— Мы получили информацию, что достопочтенных инквизиторов Ральфа, Соллопа, Занно и Курри отправили в Элею, где вы в тот момент находились, чтобы побеседовать с вами. Вы не встретились? — не сдавался Олегр.

Побеседовать — теперь это так называется. Что-то, когда он нашел в комнате связанного Эрика в компании тех самых четверых инквизиторов, это было мало похоже на предложение побеседовать.

Нэйт пожал плечами.

Глава 33

— Значит, он показал вам смерть моих родителей, — холодно подытожил король, его рука сжалась в кулак, хотя лицо оставалось бесстрастным, — позор моей сестры… Что-нибудь еще, леди Морено?

Катрина выдержала тяжелый взгляд его величества. Ответила:

— Мы остановились на дне ареста Нэйтана Инквизицией.

— И, я так понимаю, он не скупится на подробности?

В голосе Эрика Финистера прозвучало нечто такое, чему Катрина не смогла подобрать название. Разве что… ревность? Не привык к тому, что друг откровенен еще с кем-то, кроме него?

Кивнула.

— Да, сейчас Нэйт перестал перепрыгивать через временные промежутки от события к событию.

Король прищурился.

— Нэйт?

Катрина нахмурилась, не сразу сообразив, к чему именно придрался Эрик. А когда до нее дошло, смутилась. Она сама не заметила, как стала называть узника подземелья сокращенной формой имени, как кого-то хорошо знакомого, близкого.

Изобразила равнодушие, пожала плечом.

— Он не против, чтобы я его так называла.

У короля дернулся уголок губ, словно он хотел улыбнуться, а может быть, скривиться, но передумал и не сделал ни того, ни другого.

— Вы уверены, что все еще на моей стороне, леди Морено? — поинтересовался сухо.

Должно быть, непросто не доверять никому в целом мире.

Катрина глубоко вздохнула, собираясь с духом, и выпалила, пока не успела струсить:

— Если вы больше не доверяете мне, одно ваше слово — и я соберу вещи и покину Сарианту.

Помнится, она уже говорила нечто подобное. Но теперь было куда страшнее: что, если он согласится и отошлет ее?

Эрик усмехнулся.

— И вы уверены, что я так легко отпущу вас со всем, что вы теперь знаете?

По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Нэйт же предупреждал не шутить с королем…

— Я принесла клятву о неразглашении, — напомнила, стараясь сохранить остатки достоинства. Если сейчас он прикажет следовать со стражей в подземелье и занять одну из камер, пусть так, ее совесть чиста.

Как ни странно, мысль оказаться за решеткой пугала ее куда меньше, чем та, что придется прямо сейчас все бросить и вернуться домой.

— Я помню, леди Морено, — медленно произнес Эрик. — Я помню.

— И я все еще не арестована?

Король потянулся к чашке, сделал глоток и только потом поднял глаза на девушку.

— Пока нет, — сообщил с легкой улыбкой, наслаждаясь своей властью.

В каждую встречу с королем Катрина искала в нем черты прежнего Эрика, которого видела в воспоминаниях Нэйтана, но так и не находила. Иногда проскальзывало нечто едва узнаваемое, однако лишь на короткое мгновение.

Сегодня же перед ней сидел не просто Эрик Финистер. С противоположной стороны стола восседал Его Величество Эрик Финистер Первый, и никак иначе. Она поняла это, стоило войти в Малую гостиную: король был не в духе с самого утра и жаждал сорвать на ком-то злобу.

Будь Катрина мудрее, у нее хватило бы ума не злить его величество. Но чем больше времени она проводила с Нэйтом, тем меньше в ней было мудрости, не говоря уже о выдержке.

Эрик угрожал, чувствовал свою власть, и ему это было приятно.

Аппетит пропал окончательно.

— Ваше величество, — Катрина убрала салфетку с колен и отодвинула стул, — так как пока я не арестована, позвольте мне идти и продолжить свою работу?

Эрик сидел, держа чашку кончиками пальцев сразу двумя руками. Он посмотрел на нее над паром, поднимающимся от горячего кофе.

— Идите, — разрешил милостиво.

Больше король ничего не сказал, но его взгляд добавил еще одно «пока», вызывая у Катрины желание поежиться.

Она встала и, не оглядываясь, прошествовала к двери, держа спину и плечи выпрямленными.

В том, что его величество задумчиво смотрел ей вслед, Катрина не сомневалась.

***

— Тебя кто-то обидел? — спросил Нэйтан, следя за тем, как она устраивается на матрасе.

— С чего решил? — отозвалась преувеличенно беспечно.

Он дернул плечом.

— Лицо у тебя такое.

— Ты знаешь меня слишком мало, чтобы хорошо разбираться в выражении моего лица, — парировала Катрина.

Нэйт усмехнулся.

— А что я, по-твоему, делаю, пока ты впадаешь в транс и смотришь мои воспоминания? Рассматриваю твое лицо.

Катрина едва не потеряла дар речи, представив эту картину. Кровь прилила к щекам.

— Я… я думала, ты тоже входишь в транс вместе со мной!

Нэйт фыркнул.

— Что мне там делать? Я все это видел. Бросаю «якорь» в нужный момент, а дальше мое сознание само выдает тебе подробности. Так как утаивать я ничего не собираюсь, просматривать с тобой воспоминания необходимости нет.

Глава 34

Утро выдалось теплым и солнечным. По подоконнику радостно стучала весенняя капель, хотя до календарной весны оставалось еще две недели.

Завтрак с королем снова был отменен, и Катрина неспешно собиралась в своих покоях, чтобы отправиться в подземелье.

Сердце ускоряло бег, стоило только подумать о новой встрече с Нэйтаном. Это нервировало и пугало, и в то же время приносило необъяснимую радость.

Катрина не хотела искать названий своему внезапно возникшему чувству, но для себя решила ценить то, что имеет в данный момент. Скоро исчезнут и чувства, и ее визиты в подземелье, да и сама столица останется далеко позади. Она вернется на юг, поговорит с Джошуа, объяснится с родителями, разорвет помолвку… А потом? Потом, должно быть, уедет, подальше от дома, подальше от столицы… Возможно, на восток Аренора, там Катрина еще не бывала.

Настроение было приподнятым, чему способствовала хорошая погода после целой недели, в течение которой небо было затянуто серыми тучами.

До бала оставалось четыре дня. Уже послезавтра в замок начнут съезжаться первые гости. За день до торжества прибудет Джошуа. Было бы чудесно, если бы Катрине представился шанс поговорить с ним вдали от обеих семей. Она верила, что им удастся договориться и проститься с миром.

А еще сегодня с утра Катрина верила, что Нэйт успеет закончить свой рассказ до бала, и все разрешится наилучшим образом. Вот что делает с человеком солнечное утро!

Катрина не удержалась, подошла к окну и распахнула его настежь. В лицо пахнул свежий, но уже совсем не зимний ветер: весна решила брать бразды правления в свои руки, не обращая внимания на календарь.

Несколько секунд Катрина просто наслаждалась прикосновением ветра к коже, прикрыв глаза и улыбаясь. Она еще не успела сделать прическу, волосы разметались по плечам.

Если бы мать или приятельницы увидели ее в таком виде, сказали бы, что она сошла с ума и благородной леди не пристало вести себя как деревенской девке. Но сейчас они были далеко, а Катрина могла быть сама собой.

А когда она открыла глаза, волшебство момента исчезло: из ворот замка выезжал всадник, из-под мехового плаща которого выглядывал красный балахон.

Катрина впилась побелевшими пальцами в оконную раму, подалась вперед, не веря своим глазам. Все было так просто? Король все это время встречался с Инквизицией? Это они настраивали его против Нэйтана?

Но ведь Катрина помнила, как Эрик Финистер отзывался об Инквизиции. Неужели он лгал? Или передумал? Решил, что Нэйт его предал, и проникся внезапной любовью к его врагам?

Катрина легко поверила бы в это, не знай она Эрика другим, не тем холодным человеком, с которым она виделась за утренними трапезами, а молодым искренним парнем из воспоминаний его друга.

«Не делай выводов», — строго напомнила себе и решительно захлопнула окно.

Потом прижалась лбом к холодному стеклу и стояла так, пока полностью не успокоилась.

***

— Этот старый пень таки выдвинул свои нелепые обвинения! — Принц Верноэль ворвался в лабораторию Придворного мага, как ураган. — А я говорил, надо его убрать!

Нэйт находился в полутемном углу помещения, протирая колбы по велению своего «наставника». Корвин только и делал, что поручал ему грязную работу, не забывая припоминать, что спас ему жизнь, вытащив из лап Инквизиции, сделал одолжение. Хотел, чтобы Нэйтан поскорее забыл, с какой радостью Корвин примчался его освобождать.

— Чего ты молчишь?! — совсем не по-мужски взвизгнул принц.

Все это время Придворный маг игнорировал шумного гостя, продолжая делать записи в своем ежедневнике. Теперь же отложил перо и поднял голову, окинул Верна тяжелым взглядом и распорядился:

— Не кричи.

Принц захлопнул рот, который раскрыл для очередной гневной тирады.

Нэйт ухмыльнулся и опустил голову, продолжая натирать уже блестящую от чистоты колбу. Верноэль его по-прежнему не замечал.

Корвин захлопнул ежедневник и положил на него ладони.

— Мы уже обсуждали. Старый пень, как ты выразился, ничего не докажет. За его спиной почти нет единомышленников. Молодой Финистер без поддержки отца — никто и ничто. А кроме него, у Ригли никого нет. Ты не зря последние дни посещал влиятельные семейства Аренора. Все на твоей стороне и останутся на ней, лишь бы своя шкура осталась цела. Им всем по большому счету наплевать, кто на троне, лишь бы их не трогали.

— Я предупредил Эрика, чтобы больше не лез, — бросил принц, как сплюнул. Все еще пыжась, точно воробей на ветру. — Так нет же…

Корвин скривился.

— Надо было быть осторожнее, — проскрипел он. — Если бы его родители остались в живых, был бы шанс перетащить его на свою сторону.

— Да сдался он мне.

— Он — нет, — согласился старый маг, — но род Финистеров просто так за пояс не заткнуть. И то, что лорд Патриэль глупо погиб, не на пользу ни тебе, ни Аренору.

Верноэль оскорбленно сложил руки на груди.

— Я не собирался его убивать. Поставить на место, предупредить, но уж точно не убирать. Финистеры сами виноваты, что вернулись домой раньше времени.