Первой стала Ольга

Пролог

- Мы должны что-то сделать! Это неправильно! Как такое вообще возможно?! - нервно бормотала женщина, бродя по комнате невзрачной тенью.

На ее загорелом лице не было и толики косметики, длинное строгое платье с закатанными рукавами открывало натруженные руки. Она ходила из угла в угол, теребя то кончик растрепанной косы, то поясок перепачканного землей фартука. Иногда останавливалась, вновь пыталась что-то объяснить, обратить внимание на себя, размахивала руками.

Ее причитания не вылетали за пределы захламленного, тускло освещенного кабинета. Все благодаря трем видам заклинания от прослушивания. Женщина кричала, словно не ощущая, как в воздухе скапливается напряжение, создаются мелкие электрические разряды.

- Вы хоть понимаете, как это серьезно?! Это произошло здесь! Рядом! И не смотрите на меня с такими безразличными лицами! Нужно что-то делать!

- Леди Светлана, - лениво перебрасывая слова через губы, обратился к ней холеный блондин. Произнося слово "леди", он скривился в презрительной гримасе, давая понять всем присутствующим, что не считает женщину достойной этого статуса. - Зачем столько экспрессии? Мы и с первого раза все прекрасно поняли.

- У кого только ума хватило? - Процедил крупного телосложения альбинос, стукнув по массивной старинной столешнице рукой, отчего в воздух взметнулась туча пыли.

Мужчина щурился. Хмурил белесые брови, играл желваками на широких скулах и не мог найти места рукам. То сжимал кулаки, словно желая придушить кого-нибудь, то нервно и порывисто запускал пальцы в волосы. - Как мы умудрились пропустить ритуал? И где? Прямо под самым носом. Сима, сколько у нас времени?

Ответ донесся из угла, где в глубоком кресле, почти сливаясь с ним, сидел молчавший до того момента темноволосый мужчина. Рассмотреть его оказалось проблематично. Черная хламида скрывала тело, виднелись только кисти рук с изящными бледными пальцами, а лицо пряталось за растрепанными длинными волосами.

- В лучшем случае, пара десятилетий, в худшем - три-четыре года. Вы сами знаете, от чего зависит точность расчетов. Яхид, прости, но я не пифия, - безэмоционально произнес он.

- Дьявол! - зло рявкнул альбинос, сверкнув красными радужками. - Так достань ее, или прикажешь мне самому этим заниматься? Как же все некстати! Вот что прикажешь теперь делать? Доложишь - затаскают по проверкам, а доказательств нет. Промолчишь - потом крайним окажешься!

Судя по лицам собравшихся, ответа никто дать не мог. В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь мерными шагами Светланы.

- Фабиан, отвлекись уже от созерцания себя любимого! У нас проблемы! - Яхид с раздражением бросил презрительный взгляд в сторону блондина.

- Может, все не так страшно? Подумаешь, пара пташек? - говоря это, аристократ не заметил яростного взгляда женщины, брошенного в его сторону. Слишком уж был занят сосредоточенным разглядыванием своего отражения. Фабиан поправил выбившийся из идеальной прически локон и только после этого добавил:

- Я считаю, что панику развели понапрасну. Где доказательства этого вашего ритуала? Их нет!

Блондин снова отвлекся, протирая тонким платочком медаль Хранителя. И он не видел, как под пальцами Яхида крошилась драгоценная древесина. А после следующей фразы Фабиана, в руках альбиноса и вовсе остался целый кусок антикварной столешницы.

- А что у нас есть? Лишь причитания неуравновешенной ботанички. Только и всего. Можно подумать, больше нечем заняться, чем переживать за весь этот зоопарк. Ведь, если ты прав и об этом узнают, могут отменить Летний бал…

- Да много ты понимаешь?! - не выдержала Светлана и подбежала к самодовольному красавцу. - Это бесценные экспонаты! А если бы они были последней парой? Тебя волнуют только кутежи и бабы! Кретин!

Она ткнула пальцем ему в грудь и без страха посмотрела в глаза. Фабиан смерил ее удивленным взглядом: обычно никто из нижнего сословия не позволял себе подобного.

- Да из-за таких как ты все и происходит! Самовлюбленный болван! Неужели для тебя законы Светлого - пустой звук? Неужели тебе действительно на все плевать? Очнись уже, какой бал?!

Они заговорили одновременно, оскорбляя и пытаясь перекричать друг друга. Невозмутимость сохранял лишь брюнет в кресле. Казалось, что он вообще ничего не замечал, погрузившись в размышления. Не отреагировал он и на звук рвущейся ткани, и гортанный рык, который заставил женщину и блондина отскочить к двери.

Длинноволосый спокойно наблюдал за трансформацией Яхида. За пару секунд тот увеличился в размерах раза в полтора. На щеках мужчины появились белесые перламутровые чешуйки. Тело стремительно удлинялось, за спиной из белесой дымки выросли кожистые крылья. По ножке стола нервно застучал массивный хвост.

Лишь когда стало понятно, что хозяин кабинета себя абсолютно не контролирует, Маг в кресле слегка шевельнул пальцами. Полуобратившийся альбинос исчез во тьме открывшегося портала.

- Н-да, славненько посидели! - Брюнет резко поднялся, оттолкнувшись от подлокотников. Передернул плечами, разминая затекшую спину. - Фабиан, Светлана, увидимся на следующем совете.

Глава 1

Звонок будильника. Потянулась и резко села.

При воспоминании о том, какой сегодня день, сердце радостно заколошматилось в груди.

"Я это сделала! Наконец-то! Моя месть близка!"

Подскочила и сразу же принялась за разминку. Привычные действия и размеренное дыхание успокоили нездоровое возбуждение и позволили телу взбодриться.

- Прежде, чем стать драконом, ты должен страдать, как муравей, - вытирая пот, проговорила я вслух одно из изречений Мастера Фэнга.

Вздохнула. Как бы мне хотелось поделиться с ним радостями и сомнениями. И в ответ получить лишь покачивание головой и доброе: "Опять спешишь, суетишься. Живи, сохраняя покой. Придет весна, и цветы распустятся сами".

Так что не время предаваться эйфории, лучше проверить, что ничего не упустила. Было бы крайне обидно допустить ошибку, когда до цели осталось всего несколько шагов.

Вчера, в конце рабочего дня, гендир наконец подписал приказ о моем повышении. В принципе, выбора я ему не оставила. Всего-то пришлось стать незаменимой и убрать всех конкурентов. Не гнушалась ничем, кроме убийства. До этого никогда бы не опустилась, но вот продемонстрировать тайные их грешки - запросто. А еще, проявить фантазию и устроить в течение дня несколько интересных сюрпризов. Впрочем, никто бы и не заподозрил в серой офисной мышке причину казусов, постигших нескольких сотрудников компании Хендерсона. Во всяком случае, я тешила себя подобной надеждой и тщательно подчищала следы.

Глянула на часы: стоило ускориться, мало ли что. Не хватало еще опоздать! Тогда вместо бумаг о вступлении в должность персонального ассистента, придется подписывать заявление об увольнении.

Старательно пережевывая сэндвич, сделала пометки в пухлом ежедневнике. Как постоянно повторял Мастер: "планы на год составляй весной, планы на день - утром". Если бы оно всегда так было. Как показала практика некоторым для успеха достаточно смазливой мордашки и пары сисек.

Вздохнула и с неприязнью покосилась на шрам, из-за которого даже в жару приходилось носить подкладку на грудь и одежду только с высоким воротом. Привычным движением застегнула верхнюю пуговицу блузки.

Дольше всего возилась с макияжем и линзами, превращая симпатичную блондинку в блеклую невзрачную моль. А по другому было нельзя. Ноа хоть и работал в загородном филиале, но частенько захаживал в главный офис поболтать с дядей. Не хватало еще, чтобы этот богатенький кобель узнал меня или, хуже того, увлекся. А не примечательная внешность и одежда - залог того, что подобное никогда не случится.

Я выскочила из комнаты, едва не сбив соседку.

- Олъя, дочка, подойди, - ласково позвала пухленькая индианка со звучным именем Санжна. Из-под яркого розового сари выглядывали джинсы и кроссовки, но женщину это ничуть не смущало.

Я покорно склонила голову, позволяя "очистить себя дымом". Выслушав положенные мантры, чмокнула женщину в щеку и поспешила покинуть кооператив, пока не вляпалась в еще какой-нибудь религиозный обряд. От подобных благословений никогда не отказывалась. От меня не убудет, и им приятно. Да и толика божественной удачи не помешает. Но уже и так порядком задержалась.

Оказавшись на улице, обошла вечно не пересыхающую вонючую лужу. Она даже стала местной достопримечательностью. Поежившись от порыва холодного ветра, пожалела, что не взяла куртку. Вроде август, но сегодня природа оказалась против меня. Эх, не сработали мантры Санжны.

Быстрым шагом добралась до метро и, запрыгнув в вагон, забилась в угол. Все-таки подземка - весьма опасное место. Только выхода не оставалось: в нашем районе такси не поймать.

Так что ехала, вздрагивая от каждого необычного звука и при приближении незнакомцев. Но, разомлев в относительном тепле, умудрилась задремать. Выскочила в последний момент, едва не пропустив свою станцию.

Город уже проснулся и наполнился звуками: шуршали шинами автомобили, бибикали и недовольно ревели мощными моторами, застряв в пробках. Грохотали колеса скейтеров и гироскутеров. Звонили телефоны, поражая разнообразием рингтонов. Люди хмурились, ругались и вливались в эту какофонию громкими разговорами.

Я старательно лавировала между прохожими, чтобы избежать случайного прикосновения. Привычно остановилась у ресторанчика, которым заведовала мать Ноа. Странно, что у этой милой женщины выросло такое чудовище.

Подошла к стойке. Мадлен узнала меня, улыбнулась, протягивая стаканчики с кофе. Я дежурно кивнула в ответ.

"До офиса пара сотен шагов, остыть не успеет. Два латте с восемью ложками сахара в каждом! Вот куда столько? И диабета нет… Любой другой давно бы уже загнулся, а этот бодрячком. Не помню, чтобы Хендерсон хотя бы простудился. Но, слава богу, скоро это уже будет не моя головная боль. Осточертело таскаться за кофе по три раза на дню! Надо первым делом оставить заявку в кадровом отделе на подбор помощника".

Уже поднимаясь на лифте на нужный этаж, сквозь стеклянные стены кабинки увидела свет.

"Хм… Еще рано, а в зале совещаний кто-то есть… Надо же - босс. А я-то рассчитывала появиться до его прихода. Что-то случилось?"

Глава 2

Рабочие часы проходили в суете. Весь тщательно выстроенный план на день рассыпался при столкновении с суровой реальностью. Новая должность - новые проблемы. Лишь одну обязанность я выполнила с удовольствием - создала запрос на предоставление доступа в особняк Хендерсонов. Завтра должны были подвезти ключ-карту и личный пароль на отключение сигнализации.

"Наконец-то! С подбрасыванияем улик спешить не стоит. Слишком палевно. Но руки так и чешутся! Неужели скоро все закончится и этот гад получит по заслугам?"

Как наяву услышала голос Фэнга, - если гонишься за быстротой - не достигнешь.

Вздохнула. Он всегда умел найти нужные слова.

"Надо после работы посетить его колумбарий. Давно не была, да и повод есть".

В юридическом отделе продержали около часа, почти лишив законного обеда. Впопыхах перехватила салат и кофе из автомата. Едва успела, так как вызвали к боссу.

Итан указал на кресло перед ним.

- Ольга. Ваша удача, что у меня возник внезапный ланч, и я сам посетил Мадлен. Понимаю, первый день в новой должности. Кстати, поздравляю. Но, если в нужное время у меня на столе не окажется моего латте, мы вынуждены будем с вами попрощаться. Можете быть свободны.

Я пробкой вылетела из кабинета, алея щеками.

"Тоже мне, размечталась, предвкушая победу, и так опростоволосилась! И куда столько влезает? Может, у Итана вместо крови по венам циркулирует кофе? Иногда складывалось впечатление, что он, как машина, работает на латте. Если вовремя не заправить, никуда не поедешь. Можно подумать, умрет, не выпив свою приторную бурду!"

Внутренне ругалась на педантичного руководителя, хотя по факту злилась на себя. Импульсивность - мой враг. План, режим, тщательность - вот мой путь. И он стелился в сторону кадрового отдела. Надо срочно найти ассистента и переложить уже на него ответственность за доставку кофе. Обещали завтра с утра прислать первых претендентов.

Глянула на часы - за новой порцией латте придется идти самой.

Забежала в кабинет, где на столе сиротливо покоилась коробка с личными вещами. Потом разберу. Скинула пиджак. Это утром был колотун, сейчас - жара. Если в офисе кондиционеры создавали прохладу, на улице ничто не спасает от палящего солнца.

Шла быстро, даже не пытаясь скрыть досаду. И пусть до ресторанчика всего квартал, но, когда каждая минута на счету, бесполезные шатания туда-сюда не могли не раздражать.

Чтобы не терять времени даром, начала мысленно заполнять поля ежедневника списком приоритетных дел. Забрав кофе, отправилась обратно, вновь погрузившись в размышления. Тренировки у Фэнга не прошли даром, и я спокойно огибала прохожих, избегая ненавистных прикосновений.

Внезапно прямо передо мной возник человек. Будто материализовался из воздуха. Не успев среагировать, я со всего размаху впечаталась в него. Стаканчики с кофе расплющились, и горячая жидкость окатила обоих. Парню обожгло спину, он взвизгнул. Я же с трудом удерживалась от крика и желания сдернуть блузку и бюстгальтер заодно. Кожа на руках, груди и шее пылала.

- Простите, я спешила, я вас не заметила. Извините… могу чем-то помочь? - Лепетала, а в мыслях царил ужас и паника.

"Как жжет! Попаду в больницу - уволят. Не надо больницы. О чем я только думаю? Меня в таком виде не пустят в здание! Надеюсь, денег хватит купить рубашку. Дьявол, столько времени потеряю!"

Посмотрела на парня и замерла, как кролик перед удавом. Из под взлохмаченных волос выступали два острых кончика ушей. А глаза - глубокий космос. Никогда я не видела подобного цвета. Фиолетово-синяя радужка с белыми разводами вокруг черного зрачка. Завороженно глядя в эти глаза, я медленно отступала назад.

Парень как-то злобно осклабился и с силой оттолкнул меня.

Сжимая крепче стаканчики, будто те могли спасти, ждала неизбежного столкновения с асфальтом. Но вместо этого провалилась в какой-то кисель. Завертелось все вокруг, в глазах потемнело, сознание отключилось.

Пришла в себя резко. И сразу согнулась, извергая содержимое желудка.

Голова болела.

Я никак не могла сообразить, что за чертовщина творилась вокруг. На виски давил писклявый женский голос, монотонно повторяющий что-то на непонятном языке.

Попыталась открыть глаза: пол диагональю впивался в потолок, а через миг светящиеся стены начали падать вниз. Проморгалась. Оказалось, что светился потолок. Яркие красные вспышки ослепили. В такт им возникли мысли.

"Дьявол, где я?.. Что это за место?.. Голова кружится... Как я оказалась на полу?"

Я опустила взгляд, надеясь найти хоть какую-то помощь. Лица и фигуры размазывались и кружились. Постепенно калейдоскоп картинок замедлился, но легче от этого не стало. Я переводила взгляд с одного лица на другое, с каждой секундой все больше сомневаясь в собственном здравомыслии.

"Ой! Кто эти люди?.. Или не люди?.. Мамочки! Я сбрендила… Демон. Морда серая и с рогами!.. А у этих уши странные, клыки…

Глава 3

Внезапно рядом обнаружился уже не молодой, представительный мужчина. А казалось я всего на миг закрыла глаза. Незнакомец сложил пальцы в какой-то знак, и странные галлюцинации ушли. Остались лишь двое крепких парней у двери. Красные вспышки прекратились, противный звук пропал.

Пока я сквозь дурноту пыталась рассмотреть этого человека с седеющими висками, его черные глаза внимательно следили за мной. Тут обожженные руки прострелило болью, а левое запястье будто снова опалило огнем. Странно, но после этого стало как-то легче.

Несколько глубоких вдохов, ласковый шепот Софочки и переставшие шататься стены, немного успокоили. И я решилась первой начать разговор.

- Где я? Меня ждут в офисе. Что вообще происходит? Не понимаю, как я здесь оказалась?

- Хороший вопрос, фройляйн, - с легким акцентом произнес мужчина, протягивая руку. - Хотел и сам поинтересоваться, как вы сюда попали?

- А куда это, сюда? - В попытке избежать прикосновения, отодвинулась, прижав колени к подбородку. - И кто вы?

- Прошу, обопритесь, я помогу вам подняться. Воспитание не позволяет мне продолжить разговор, когда леди находится на полу, - снова подал руку незнакомец.

Переборов отвращение и презирая себя за страх, воспользовалась помощью. Когда поднялась на ноги, живот скрутил спазм, и меня снова стошнило. Обессиленная, я повисла на руке мужчины. Благо, он держал крепко.

"Это так унизительно и мерзко. Стыдно. Хорошо, что не на него. Кажется, мне хуже, надо сказ…"

Теряя сознание, ощутила, как мое тело подхватили на руки и понесли. В голове все перемешалось. Стало так страшно. Будто в один миг все кошмары и ужасные события происходили со мной здесь и сейчас. Паника накрыла:

- Нет, нет - кричала я, тело скручивало судорогой, - отпусти, не трогай меня… Мама, нет. Софа! Вернись!

Меня трясло. Показалось, что я снова там, в парке, и взволнованно-липкие руки Ноа шарят под задранным платьем. Будто даже голоса его дружков услышала: "Телка хочет, возьми ее". Я знала, что будет дальше, попыталась сжать кулаки, чтобы ударить, но тело не слушалось.

Закричала. И сознание вынырнуло из навязчивого кошмара прошлого. А в следующий момент ощутила, что лежу на кровати.

Одна.

Хлопнула небольшая железная дверь с зарешеченным окошком. Щелкнул замок.

"Закрыли" - в истерзанный разум резко впилась здравая мысль.

"Черт, куда я умудрилась вляпаться?"

Тело периодически подрагивало от судорог и не слушалось. Когда перед глазами потолок вновь перестал перемешиваться со стенами, смогла осмотреть маленькую комнату.

"Точно тюремная камера".

Круглая неяркая лампа под самым потолком. Небольшая дверца приоткрывала вид на крохотную уборную. Железная кровать, два дешевых пластиковых стула, столик с маленьким карандашом и стопкой бумаг.

"Это чтобы объяснительную писать или завещание?"

На плечи давила усталость, я казалась себе бессильной куклой. В таком состоянии пролежала какое-то время, но в голове звенел звонкий голосок Софочки, призывая к очередной шалости. Бездействие, как всегда, ее угнетало, и я решилась подняться.

Очень медленно села, осмотрела себя. Пальцы опухли и покраснели. Изо рта воняло, хотелось пить. Кожа ощущалась липкой от сладости и нестерпимо чесалась. Надо бы помыться, но внутри все содрогалось от брезгливости. Не известно, кто здесь убирался, кто спал, кто жил до этого. Внешне все казалось достаточно чистым, но я все равно не рискнула полностью раздеться и ополоснуться в душе. Грибок и прочие радости некачественной уборки не дремлют.

А еще смущало, вдруг за мной могут наблюдать. Поискала глазами камеры - не нашла.

"Нет, не могу, вдруг они увидят…"

Раздражаясь на собственную слабость и трусость, сняла полотенце, висевшее рядом с раковиной. Смочив его, приспустила с плеч блузку и аккуратно обтерла шею и грудь. Делать это обожженными пальцами оказалось не просто. Их дергало и покалывало.

Немного посомневалась, но, не удержавшись, склонилась и с минуту жадно глотала воду прямо из-под крана. Прополоскала рот, зубной щетки не обнаружилось, но дыхание ощущалось приятнее.

Шипя от боли, неловко умылась, а после с удовольствием погрузила пульсирующие пальцы в холодную воду.

"О, как хорошо! Блаженство. Стоп, а это что такое?"

Расстегнула рукав и с ужасом уставилась на черную метку, которая выделялась на воспаленной коже и болела.

"Не оттирается! Что это за фигня? Пометили. Когда только успели?"

Мысли, как мухи в банке, носились туда-сюда, усиливая панику.

"Может они меня для этого и похитили? Продать в рабство… Зачем еще?.. Для опытов? И на руке клеймо… как у коровы. Дьявол, дьявол! Странное место. Надо срочно отсюда выбираться".

Шатаясь, я ощупала стены комнаты в надежде найти способ сбежать. Но единственная дверь не открывалась, а силы покидали буквально с каждым движением. До кровати добралась уже с трудом, улеглась, чтоб не тревожить обожженные руки и начала размышлять.

Глава 4

- Я, Ольга Штейн отсутствовала на рабочем месте по причине… по причине…

Раз за разом повторяла эти слова, пытаясь привести мысли и эмоции в порядок. Но с каждым мгновением становилось только хуже. - Черт! Даже если бы меня похитили террористы или инопланетяне, от увольнения это бы не спасло. Хендерсон не прощает подобных ошибок. Никогда. Пожалуйста, отпустите! Я должна вернуться. Ведь потрачено столько сил и денег, чтобы вот так - весь многолетний план насмарку. Ублюдок ведь снова уйдет от наказания! Я должна закончить… я должна быть там... А не здесь. Это сон, этого нет! Я не верю! Не верю. Не верю…

Я уже не плакала, лишь повторяла последнюю фразу, а потом и вовсе замолчала. Перед глазами мелькали воспоминания в виде образов, событий, сюжетов. Где-то короткие ролики, как реклама или гифки, где-то многочасовой сериал. И везде я в главной роли. Дальше - больше. В какой-то момент просто увидела себя со стороны.

Словно на мониторе, мне демонстрировали знакомое тело, в заляпанной кофе и рвотой одежде. Оно раскачивалось взад-вперед, что-то бормотало, уставившись в одну точку немигающим взглядом. Выглядело это противоестественно, жутко и пугающе.

Вместе с тем накатило отчаяние, паника, страх и желание вернуться обратно в тело, заставить его жить, двигаться, стремиться. Но от легкого незримого прикосновения все успокоилось. Я больше не была одна. Теперь Софочка со мной, навсегда. Мы уселись, обнявшись, и молча наблюдали, как вокруг моего тела разворачивался очередной спектакль.

В комнате загорелся яркий свет. Прибежали две девушки в белых форменных комбинезончиках, кажется медсестры. В четыре руки начали ощупывать мое тело, измерили температуру, посветили в глаза. Только почему-то не фонариком, а лучом, исходящим из ладоней. Меня это не удивило, в фильмах и не такое показывали.

Результаты их, видимо, не радовали и девушки начали перешептываться.

- Это не нормально!

- Что делать? Может позвать архиатра?

- Нельзя! Ты же слышала - она под следствием. Барон дал четкие указания - Саншаэля привлекать в последнюю очередь. Стоит позвать Старшую!

- Старшую?! Может не надо? - В голосе отчетливо угадывался страх, сродни суеверному.

- Надо!

На ладони девушки сформировался шарик голубого света, немного приподнялся и исчез. Вновь повисла тишина. Одна из медсестер принялась раздевать мое тело, обтирая смоченной в воде губкой. Вторая водила светящейся ладонью по моей макушке. Почему-то от этого становилось тепло и щекотно.
В комнату вошла женщина. Я бы даже сказала, Женщина. С большой буквы.

Сразу стало понятно, что это та самая Старшая. Высокая, статная фигура, но в то же время пухленькая и какая-то уютная. Возможно, так казалось из-за подчеркнуто объемной груди.

Одета женщина была, на мой взгляд, крайне необычно. Длинное, кипенно-белое платье с пышной юбкой и квадратным вырезом декольте. Такие, помнится, носили веке в семнадцатом. Черный корсет, обшитый кружевом, делал талию тоньше. На нем же крепился фартук с множеством нашитых карманов и петелек с различными инструментами.

Никогда бы не подумала, что в подобном платье можно работать, но женщина смотрелась в нем очень органично.

Она подошла к моему безвольно лежащему телу, которое оказалось уже полностью обнажено и отмыто. Быстро сработала медсестра.

Старшая склонилась и долго осматривала и ощупывала меня, вытаскивая то один инструмент, то другой. Прикладывала их, постукивала, просвечивала. Надолго задержалась на красных пятнах. Хмурилась, особенно когда увидела шрам, уродовавший левую грудь и ожог под шеей. Также светящейся рукой долго гладила по лицу. Провела пальцами по волосам, недоумевающе покачала головой.

Внезапно она выпрямилась, резко развернулась и взглянула прямо на меня. В смысле, не на тело, а на то место, где я себя ощущала. Она задумалась на несколько мгновений, а после перевела взгляд на притихших медсестер. Оказалось, что за манипуляциями Старшей следило уже не две, а около десятка человек.

Ее звонкий голос разрезал тишину.

- Итак. Поздравляю, сегодня мы на практике изучим строение и лечение существа, подвид амиссум. Тала, Леа, молодцы, уход качественный, практика зачтена, табель принесите вечером. Теперь вы! Есть желающие получить дополнительные отметки? Кто готов определить возраст пациента? Возможно диагноз или первичные рекомендации?
Та медсестра, что омывала меня, выступила вперед и робко заговорила.

- Красная шея и распухшие пальцы, скорее всего ожог второй степени. Вещи были в рвоте, возможно сотрясение или отравление. Но меня смущают ее глаза. Они абсолютно ненормальные… и разного цвета.

- И это все? Поторопилась я. Но за практику все равно отметку поставлю, а вот теория… Придется отправить тебя на переаттестацию. Это надо, степень ожога не отличить! Лучшая выпускница! При второй степени бывают волдыри. А ты тут их видишь? - раздраженно запричитала Старшая, - а она еще на командирование в Амис запрос делала! Леа, а ты что скажешь?

- Приглядись, Тала, в одном глазу линза. Ничего необычного для амиссянки. Меня больше смущает, что она ни на что не реагирует. У нее шок? Или не знаю, что…

- Хорошо, уже лучше. Думаю, здесь нам будет неудобно. Ли, транспортируй ее в лечебное крыло, продолжим там. Хотя нет, сначала расскажи порядок.

Глава 5

Слышала, будто за несколько мгновений до смерти вся жизнь пролетает перед глазами. Тогда, получалось, что я умирала. Перед взором проплывали сотни воспоминаний, собираясь по кусочку в единый пазл. Картинки и образы врастали в тело, впитывались, словно формируя его заново. От маленькой девочки во взрослую женщину.

Мама. Папа Уц. Папа Роб. Мистер Мозес.Толстый Майк. Альфи. Мастер Фэнг.

И София.

Софа. Софочка. Моя подруга. Моя сестренка. Моя душа.

Я вновь увидела, как она дерзким тайфуном на высоченных шпильках врывается в мою комнату и жизнь, не оставляя никакой возможности спрятаться. Развод родителей, точнее матери и, как выяснилось, отчима, слишком болезненно ударил по мозгам.

Память услужливо подкинула картинку. Холл дома, который я когда-то считала своим. Мама плачет, подписывает бумаги. Папа Уц стоит у окна, сцепив руки за спиной. Мне страшно, я не понимаю, что происходит. Перевожу взгляд с одного на другую и уже делаю шаг, чтобы броситься в объятия отца. Который не называл меня иначе, как "принцесса моя, красавица, дорогая, доченька". Останавливаюсь от жестокого взгляда и неестественно грубого голоса: "Не смей. Ты - не моя дочь! Не знаю, чей ты выродок, но не мой. А ты, что копаешься? Там для тупых и блудливых сук галочки проставлены. И что тебе еще было нужно? Я дал тебе все: деньги, положение в обществе, семью. Вывез из твоей поганой страны, и вот как ты отплатила... Убирайтесь из моего дома".

После этого я много плакала, скучала и в итоге замкнулась в себе, не желала принимать новую реальность. Не ела ничего, все время просила отвезти меня обратно, отказывалась идти в школу. Не хотела ничего. А потом появилась Софи. Если бы не эта бестия, бесцеремонно перевернувшая весь мой мир, наверное, я так и сидела в нашей комнатке, медленно покрываясь плесенью. Но ей как-то удалось расколупать раковину. Не успели мы познакомиться, она уже каким-то образом вытянула меня на крышу, кормить голубей и болтать обо всем на свете. Софа была старше меня на три года, но это не помешало нам подружиться.

Когда стало темнеть, мы отправились в кино. С трудом пролезли через дыру в ограде, оказались в автокинотеатре. Уселись на возвышении и смотрели "Унесенные ветром". Тогда мне впервые влетело от мамы за опоздание, но в ту ночь я заснула без слез и кошмаров.

И с тех пор, больше чем на несколько часов, мы с Софой не расставались.

До той треклятой ночи, когда ее убил Ноа Хендерсон.

Память снова выдала картинку. Залитая кровью трава. Хлюпы, стоны. Резкий девичий крик. Звуки борьбы. А после в зловещей тишине набатом зазвучало бряцание шпор. Все громче и громче.

Резко распахнула глаза. Зажмурилась. Слишком много света!

Сердце колотилось в грудной клетке, как пойманная птичка. По щекам стекали слезы. Неизвестно сколько я пролежала в забытьи, но становилось очевидно, что многолетний план улетел псу под хвост, и надо начинать все с начала.

"Софочка, обещаю, мы еще доберемся до него. Я найду твое тело, обещаю! Пока слишком мало сил. Я чуточку посплю и обязательно отправлюсь на поиски. Посплю… Совсем немножко… посплю".

- Неужели правда подросли? Не может быть! Лилиана, ты шутишь?

Меня разбудил этот тоненький женский возглас. В голове еще стоял туман и мысли путались, но "просыпаться" я не спешила.

Второй голос, тоже женский, насмешливо и пафосно возвестил:

- Мой род не опустится до того, чтобы шутить над подобным. Инканта вырождается, шутить над проявлениями божественной милости кощунственно. Если я сказала, что на мой взгляд они подросли, значит так оно и есть.

- Прости, не хотела тебя обидеть, я, конечно, верю. Просто это так удивительно. Всего неделю в корпусе, а уже видны результаты. Не зря учителя твердили про практику, и вот оно!

- Заканчивай тереть зеркало! Яо. Яо! Ты слышишь? Оно уже чистое. Лучше расскажи о ней.

Я старательно притворялась спящей. Глаза не открывала, поэтому и не видела, что творилась в комнате. Зато прекрасно все слышала и сейчас нутром ощущала, что разговор наконец перешел на интересную тему.

- Яо, брось тряпку, кому говорю! Вот объясни, что в ней такого, что он так расщедрился? Палата с видом на море, смешно. Для кого? Моль блеклая, спит, ест, под себя гадит, а он с ней, как с младенцем. Он - адиф, а над амиссянкой, как над равной трясется. Противно смотреть!

- Лилиана, ты что говоришь-то? Не мне тебе рассказывать, что с бедняжкой было. Ты все своими глазами видела. Пожалел, видно, или еще что. Впрочем, он всегда оказывал помощь ровно в той степени, какая нужна пациенту, не считаясь с последствиями.

- Ба, кто-то влюбился! То-то ты за ним верным зимвуном таскаешься.

Я внутренне усмехнулась. “Тоже мне Шерлок Холмс, даже я услышала нотки неприкрытого восхищения. Вот только, кто этот загадочный "он"?”

- Нет, совсем нет! Он просто… понимаешь, столько знает, столько умеет и всегда расскажет, подскажет, поможет. А ведь в Совете состоит, и все равно с нами возится.

- Вот и мне интересно, что советник углядел в этой бледной замухрышке. Вокруг него столько родовитых и одаренных дам, а он вечера с этим полутрупом коротает.

- Уже нет, как она впервые очнулась, так перестал оставаться. Принесет цветы, даст мне на завтра указания, поколдует над ней, насылая сон, да и к себе идет.

Глава 6

- Прости, домой тебе нельзя, даже из комнаты нельзя. Ты, вроде как, под арестом до выяснения обстоятельств. Но я про это ничего не знаю, - рассказывала Яо, та самая медсестра. Правда сейчас ее ушки выглядели нормальными, даже мелковатыми, что в принципе соответствовало размерам самой китаянки. - Хотя об этой ситуации действительно известно не много. Ты у нас сплошная загадка и противоречие. Поговаривают, из-за твоего появления в Совете споры и разлад. Но ты слышала это…

- … не от меня! - закончили в один голос мы и дружно рассмеялись.

- Зато многие завидуют: ты попала на лечение к нашему красавчику. О, как он возмущался и кричал! Никогда его таким не видела. И все из-за того, что никто ему не сообщил, в каком ужасном состоянии ты была.

- Да? Разве? Всего-то пара ожогов, что в этом такого?

Я пришла в сознание всего пару дней назад, но уже выяснила, что разговорить медсестру проще простого: задаешь вопрос, а потом вычленяешь из бурного словесного потока важную информацию. Иногда Яо забывалась и выдавала "секреты". Поэтому всеми возможными способами пыталась подтолкнуть молоденькую неопытную медсестру к откровенности.

- Наивные зимвунчики! Всего-то? Тебе свели ожог на груди и руках, выправили позвоночник, кстати, сколиоз там был знатный, вылечили язву желудка и отит правого уха… - Медсестра рассказывала это с таким упоением, будто перечисляла любимые блюда.

Впрочем, я уже знала причину ее восторгов. Просто в этом месте, а мне так никто и не объяснил толком, где собственно мы находились, очень редко попадались больные с обычными недугами. По словам Яо, чаще приходилось сращивать оторванные конечности или воссоздавать их заново, чем лечить простуду. Там еще было множество незнакомых терминов, но даже на слух они казались очень опасными. Вообще у меня сложилось впечатление, что это не просто больница, а как минимум - военный госпиталь, как максимум - лекарня из цикла о Гарри Поттере.

- … нормализовали уровень гемоглобина в крови… А самое интересное, - Яо облизнулась, - вылечили клиническую депрессию и деперсонализацию. Знаешь, как редко нам такие запущенные и интересные пациенты попадаются… Все больше либо младенцы, либо раненые.

- Ничего себе! А что за деперсонализация?

- Вообще-то полное название "синдром деперсонализации-дереализации", это когда из реальности выпадаешь или как бы за собой со стороны наблюдаешь. Не знаю, возможно, ты замечала подобное.

- Да, замечала. И, кажется, не только у меня. - Вспомнилась мама: как она сидела, уставившись в пустоту. Возможно, у нее тоже был этот синдром…

Я настолько задумалась, что, когда Яо дотронулась до моей руки, испуганно отпрянула, избегая прикосновения. Но неожиданно для себя начала рассказывать:

- Первый раз что-то подобное случилось со мной в детстве после истории с Сандро. - Нахмурилась, будто вспомнила что-то неприятное, но продолжила. - Он был сыном нашего дворецкого. Стоило мне появиться, он всегда вежливо здоровался с мамой, а потом хватал меня за руку и тащил играть. Я его обожала. Сандро был лучшим во всем. Однажды я решила порадовать его, нарвала с клумбы цветов, перепачкала платье и руки, но понесла подарок. Когда он увидел цветы, улыбнулся и тихо поблагодарил. А после развернулся, побежал к дочери нашей поварихи и подарил букет ей. За что получил поцелуй в щечку. Я стояла и молча плакала. А когда сияющий Сандро вернулся, спросила: "Почему ты подарил мои цветы ей?" Не отрывая взгляда от моей соперницы, мальчик сказал: "Она красивая". "А я?" - спросила шепотом. "А ты - нет!" - резко ответил Сандро и убежал. Я разревелась, впервые столкнувшись с предательством. А вечером мама отвезла меня в больницу. Потом рассказывали, что я почти месяц не обращала ни на что внимания, сидела, будто кукла, глядя в одну точку.

- Какая печальная история, - Яо горестно вздохнула, - и это все? Пушистые зимвунчики, я бы это так не оставила!

- Нет, конечно. - Я коварно улыбнулась. - В моей первой школе мы с Сандро оказались в одном классе. Я была мелкая, но смогла объединить девочек в компанию "дружим против мальчишек". И отомстила за обиду, подстраивая ему всякие неприятности…

Зачем я все это рассказала? Надо ее пытать, а не молоть языком попусту.

Встрепенулась и перевела разговор на обсуждение "красавчика-архиатра". Медсестра с охотой поддержала тему, она в принципе любила поболтать. Правда, отвечала не на все вопросы, вроде как ей запретили, но все время рассказывала что-то из жизни лечебницы и шутила. А еще долго смеялась, когда я попросила удалить татуировку с руки.

- Ха-ха!!! Да, надо девочкам рассказать, - вытирала Яо слезящиеся от смеха глаза, - надо же, удалить. Ой, не могу…

Мне оставалось лишь с недоумением смотреть на непонятно с чего развеселившуюся девушку. Та, хихикая, выскользнула из комнаты, а через пару минут в палату пожаловала делегация из семи человек. Тут уже стало не до смеха. Я внутренне напряглась, стараясь не выдать страха и успешно сыграть роль. Подспудно ждала чего-то подобного.

Глава 7

Первым представился уже знакомый седеющий мужик, который вынес меня из того странного зала с множеством галлюцинаций.

"Барон Адольф фон Типельхофф. Кошмар, ну и имечко! - Несколько раз повторила про себя. - Странно, как будто немецкое, а на немца совсем не похож".

Черты лица мягкие, хотя кожа выглядела обветренной и загорелой. Он смотрел на меня по-доброму, во взглядах же большинства других читалось презрение и осуждение. Я честно пыталась запомнить их имена, но они звучали еще сложнее.

- Ольга Штейн, - смущаясь, представилась. С момента пробуждения многократно продумала разные стили поведения в тех или иных ситуациях. И сейчас хотела произвести впечатление робкой и неопасной девочки.

- Очень хорошо, Ольга, как вы себя чувствуете? - спросил симпатичный лопоухий блондин в бледно-зеленом, вроде как медицинском, халате, и доброжелательно улыбнулся. Про себя я отметила, что очень похож на предмет восхищения Яо.

- Спасибо, все нормально. Чувствую себя хорошо, но все еще испытываю слабость. - Замолчала, но, видя, что никто не спешит продолжить, пролепетала, - а где я? Какое сегодня число? Мне почему-то не говорят… И когда вы меня отпустите? Я ведь ничего плохого не сделала…

Я старалась не поднимать глаз, но сквозь ресницы следила за поведением гостей. Очень боялась сказать что-нибудь провокационное и остаться в этой комнате навсегда или даже лишиться жизни. Я терялась в догадках, зачем меня держат в больничной палате взаперти.

- Фройляйн Ольга, давайте договоримся, мы отвечаем на ваши вопросы, а вы, соответственно, рассказываете то, что необходимо знать нам, - заговорил барон.

Смиренно кивнула, можно подумать, у меня был выбор. Но внутри все напряглось в предвкушении. Наконец-то получу хоть какую-то информацию!

- Вы сейчас находитесь на Иллиде, это остров на Земле. Вы же с Земли, правильно?

- Да. - Я оторопело захлопала глазами, тщетно пытаясь припомнить географию. Память выдавала Ирландию, Илиаду, почему-то Атлантиду, но не Иллиду. Впрочем, уже радовало, что оказалась не на Луне. Земля. Значит, всегда можно будет вернуться домой.

- Сегодня одиннадцатое февраля. Мы вынуждены были задержать вас для выяснения некоторых обстоятельств, связанных с вашим неожиданным появлением, - продолжил фон Типельхофф. - Будьте любезны уточнить, как вам удалось попасть в портал?

- Куда, простите? - Я уже не играла ошарашенную дурочку, я таковой себя ощущала. - Какой портал? О чем вы вообще говорите? Как сегодня может быть одиннадцатое февраля, когда еще недавно начался август?

- Успокойтесь, Ольга, не нервничайте, это может навредить восстановлению, - перебил меня блондинистый врач и пояснил, - вы в течение нескольких месяцев находились здесь, в лечебном корпусе. У вас было тяжелое нервное расстройство. Возможна дезориентация во времени. Но мы это поправим.

Возможна дезориентация? Портал? Что за ерунду они несут с таким серьезным видом? Вздохнула, пытаясь обрести душевное равновесие.

- Простите … - я замялась, коря себя за то, что не запомнила имя.

Молодой человек улыбнулся, правильно расценив ситуацию, представился:

- Саншаэль.

- Простите, господин Саншаэль, я действительно смутно помню недавние дни, но не ожидала, что прошло столько времени. - Интонационно выделила слово “столько”, но тут же одернула себя и уже куда более спокойным голосом продолжила. - Правильно понимаю, что именно вы занимались моим лечением?

- Ну, можно сказать и так. Я руководил процессом и проводил магическую поддержку некоторых процедур.

Чего? Магическую?

Видимо, у меня на лице явственно отразилась вся гамма недоверия и офигевания от подобных новостей. Барон нервно кашлянул, молодой человек смутился и замолчал.

Тут же один из группы резко спросил.

- Как ты попала сюда?

После вежливого и благожелательного обращения Саншаэля, это высокомерное и пренебрежительное “ты” поцарапали, но постаралась ответить мягко и в соответствии с отыгрываемой ролью:

- Меня в эту палату поместили без моего ведома. А до этого я находилась в камер…, то есть, в другой комнате. А еще, в самом начале, в зале со светящимся потолком, после того как … как попала … в кисель.

Эффект речь произвела нужный, так как вокруг стали раздаваться смешки, а барон, не скрываясь, но по-отечески добро, улыбнулся и пояснил:

- Вы попали в портал. Он действительно может вызвать подобные ощущения. Фройляйн Ольга, прошу, поделитесь с этими милыми господами подробностями. Вы помните, что произошло до того момента, как переместились?

- Да, конечно. Я была вся на нервах, первый день в новой должности. Я так к этому стремилась… А теперь меня, должно быть, уволили. - Постаралась изобразить на лице горечь и сожаления от этого факта. Мне нужно получить их сочувствие!Даже подумала всхлипнуть, но решила не переигрывать. - Совещание, бумаги, вызов к Итану, а после он потребовал кофе. Он любит определенный, из ресторанчика неподалеку, и горячий, поэтому я спешила. На обратном пути, задумавшись, натолкнулась на лохматого парнишку. Случайно облила нас. А, когда он толкнул меня, должна была упасть, но оказалась в той комнате со странными существами. Дальше вы знаете.

Глава 8

Об этом мне вскоре и в эмоциональных подробностях рассказала любопытная Яо, подглядывавшая тогда за разговором.

- Ты ему нравишься, точно тебе говорю! У него такой взгляд был, м-м-м! Так умильно наша Старшая на щеночков смотрит. Он потом еще приходил, вколол лекарство, а сам что-то нашептывал. А еще по щечке твоей вот так, пальчиками…

Медсестра потянулась к моему лицу, чтобы продемонстрировать на примере, но я непроизвольно шарахнулась в сторону, и заворчала:

- Яо, хватит придумывать, вечно тебе любовь мерещится. Не наговаривай! Я еще не забыла ту историю про медсестру, которая за мной ухаживала до тебя. Как же ее… Макрель, что ли…

- Марэль. - Яо покраснела.

- Точно, Марэль. Не ее ли ты отправила в кругосветное свадебное путешествие с профессором Каспером. Не им ли приписала вечную любовь в тысяче перерождений? А потом выяснилось, что этот Каспер всего лишь кот, а профессор - это сама Марэль, и уехала преподавать теорию музыки в Феникс?

- Ну прости, бывает, заговариваюсь, но сейчас-то я точно знаю. Вот эти глаза все сами видели. Как там у вас говорят? Зуб даю!

- Ты зубами-то не разбрасывайся, пригодятся еще.

- Олька, ну ты и затейница. Зубами не разбрасывайся! Ой, шутница. Но я тебе докажу. Он тебя за грудь трогал вчера… Хмурился, правда, но часа полтора с тобой просидел. И бубнил что-то. Жалко, что ты спала. Жуть как интересно, что он там тебе нашептывал. Я девочкам расскажу, вот они удивятся: наш красавчик-недотрога влюбился!

- Стой! Не надо! Яо, а вдруг кто в него влюблен, а ты расскажешь о таком. Они будут переживать. А в итоге окажется, что он только мой шрам осматривал или что-то такое. Все расстроятся.

- Пушистые зимвунчики! Точно! Умна ты, девочка, ясно, что он в тебе нашел. - Яо прицокнула языком, а я же возмущенно закатила глаза. - Но, уговорила, пока оставлю все в секрете.

- Сама подумай, я его видела только однажды. А до того все время спала. Мы даже не общались толком. А ты уже нафантазировала невесть что. Закроем тему. Лучше расскажи мне, что там у вас за финт с ушами?

- Откуда знаешь? - Яо прищурилась, даже как-то зло глянула на меня, потом резко распахнула глаза, будто даже обрадовалась, - видишь их, да? Неужели в тебе инканта пробудилась?

- Что я должна увидеть? Уши длинные? И что это за "инфаркта"?

- Стой, я сейчас вернусь, надо красавчику сказать. Вот он обрадуется! С ума сойти! Ты - адиф!

Я быстро схватила за руку выбегающую медсестру:

- Не надо никому ничего говорить. Подожди, давай разберемся. Что и когда я должна видеть? И что значит этот ваш “адиф”?

- Зимвунчики, Олька! Если у тебя проснулась, как же по-вашему?.. О, магия, точно! Тогда ты их увидишь. Вот сейчас у меня какие уши?

- Обычные, а должны быть длинные?

- Должны. Если ты из вечных, то иллюзию развеешь. Хотя у тебя тогда тоже должны были бы подрасти. Странно. - Яо снова прищурилась. - А когда ты их видела длинными?

- Ты тут их линейкой как-то мерила, - прижала руку к губам, словно испугавшись собственных слов. - Зимвунчики! Как же пошло звучит. Я это что вслух сказала?

- Н-да, кажется мы влипли. Ты же спала тогда! Мне влетит, но доложить я все-таки обязана. Поверь, так будет лучше. Во всяком случае многое от тебя перестанут прятать.

- Магическое и потустороннее? - Скуптически поежилась, но не усомнилась в словах Яо. Теперь многие вещи вставали на свои места. Те галлюцинации, оговорки, чудесное излечение почти от всего на свете, заточение. Всему нашлось объяснение. Пусть и столь ирреальное.

Пока я размышляла, Яо поднялась и сноровисто начала натирать зеркало, а после буркнула недовольно:

- Вставай, давай, постельное белье сменю, а ты мне пока расскажешь, как произошло, за что такую умницу и красавицу таким уродством наградили? Я про шрам… И почему не вылечили? У вас там совсем с медициной все плохо?

Яо подхватила меня под локоток, помогла подняться и устроиться в кресле. После разговора с бароном и делегацией нашла объяснение эта запредельная слабость в теле. Полгода проваляться в койке безвольным овощем, кого хочешь подкосило бы. Удивительно, что вообще двигаться способна.

Медсестра стягивала простынь, а меня же тем временем терзало жгучее чувство вины. Будто мое молчание и нежелание рассказывать о той трагедии являлось преступлением. И сколько бы не старалась призвать разбуянившиеся эмоции к порядку, этот шквал чувств заставил робко зашептать:

- Шрам… Как произошло? Знаешь, я одно время всем и каждому рассказывала об этом. Но меня не слышали… Потом перестала, поняла, что бесполезно. И сейчас, будто сковырнуть и без того болючую рану. Все случилось, когда мне только-только исполнилось восемнадцать. Мамы тогда уже не было в живых… За мной приглядывал отчим - Мастер Фэнг, ну и Софа. - Замолчала, ожидая реакции Яо. Возможно, она поинтересовалась лишь из вежливости, тогда можно обойтись лишь сухими фактами.

Но медсестра замерла, присела на край кушетки, хлопая ресницами и внимательно глядя на собеседницу.

- Фэнг заменил мне отца. Долгое время я считала таковым папу Уца. Но он без колебаний вышвырнул нас из своей жизни, когда тест ДНК показал, что мама … оказалась неверной женой. Забавно, она даже мне не сказала, кто он. - Я вздохнула, а потом взбодрилась и уже с особой теплотой в голосе добавила. - Да и не важно… Тесты тестами, а своим настоящим отцом я считаю Мастера Фэнга. Хотя он всегда ворчал, когда я его так называла. Но именно с ним я научилась преодолевать трудности, планировать, достигать целей, стала дисциплинированной, выработала привычку к тренировкам и в целом … Именно он воспитал во мне личность. Ну и Софочка.

Глава 9

Я засмеялась.

- Знаешь, мне иногда кажется, что слышу ее голос. Сейчас, например, она советует рассказать тебе одну забавную историю. В свое время я мечтала стать журналистом. Всегда тяготела к иностранным языкам, учила сразу несколько, писала статьи в школьную газету, вела страницу в интернете с заметками. У меня даже было несколько тысяч подписчиков! А фоточки там были… м-м-м. С подачи Софочки и Альфи пошла на курсы по визажу и театральному гриму. Подруга постоянно повторяла: "У женщины-журналиста есть преимущество перед коллегами - длинные ноги и милая мордашка. С ногами у тебя еще не ясно, что будет, а вот красоту наводить тебя научат".

- Ну… Не хочу тебя обидеть, но скажем так: плохо тебя научили. Девочки, что тебя мыли, да и Старшая, до сих пор не понимают, зачем на тебе было столько косметики? Ты же красавица, а выглядела … как лориас. Это такие животные, похожие на ваших котов, только с крыльями, как у бабочек. Они мохнатые, приятные на ощупь, но такие … серые и блеклые.

- Так надо было. - Нахмурилась и привстала. Мне совершенно не хотелось рассказывать о подробностях своего плана кому-либо. Как говорил Мастер: “Если слово сказано — его не догнать и на четверке коней”.

Яо будто почувствовала, что перегнула палку, тут же утешающе погладила меня по плечу. И, хотя обычно я сторонилась прикосновений, это, напротив, успокоило и позволило продолжить:

- Так вот, однажды я напросилась на интервью к известной писательнице. И была в восторге, предвкушая встречу, составила план беседы и кучу вопросов. Но все свелось лишь к разговорам о ее песике. Оказалась, что женщина просто повернута на нем. Что ты смеешься?

Я с улыбкой наблюдала, как Яо от хохота загнулась и закусила угол подушки, и продолжила:

- За час она выложила про него все, до сих пор помню. Кличка - Мерлин, 17 августа день рождения. Любит рыбку, но порезанную только кубиками, а не полосочками. И перчик, но не красный, а только желтый. Страдает диабетом. Гадит в туфли сына писательницы. Любит, когда чешут пузико, и соседскую мопсиху Адаллин. Эй, не смей!

Яо хохотала уже в голос. По комнате пролетел перьевой снаряд. Я перехватила подушку за угол:

- А теперь вы, сэр, ответите мне за оскорбление. К барьеру!

Яо схватила вторую подушку и бросилась в атаку. Мы шутливо колотили друг друга и смеялись. Но я быстро выдохлась и плюхнулись на так и не заправленную кушетку. В воздухе летали перышки. Молчание затягивалось. Как не оттягивай момент, а рассказывать все равно придется.

- Мне кажется, или ты переводишь тему? - негромко поинтересовалась Яо, словно почувствовав мои сомнения.

- Раскусила. Прости. Я так давно никому не рассказывала о тех событиях… Столько варилась в этом одна, что сейчас почти физически больно. Вот и хотела… отвлечь. Но так и быть, тебе расскажу. Как и многие в том возрасте, лишившиеся контроля, я тогда занималась глупостями. Пиво, сигареты, даже травкой пару раз баловалась. Тусила с местными байкерами, слушала рок, копила деньги на татуировку. Но в тот вечер Софа уговорила меня пойти на открытие нового клуба. Заначку пришлось потратить на шмотки, раз уж подруга откуда-то достала драгоценные пригласительные. Я уже тогда научилась мастерски владеть кисточками, тоналкой и косметикой, поэтому мы выглядели по-взрослому и без труда смогли преодолеть фейс-контроль. А может помогли поддельные водительские права… не суть.

Я вздохнула и перевела взгляд в сторону, но видела отнюдь не стену.

- Мне по ночам до сих пор снится наше отражение. Лавандовое шелковое платье струится по моей худенькой фигурке. Распущенные белокурые волосы, пухлые розовые губки. Брендовый клатч и босоножки на высоченных каблуках со стразами. У меня декольте до пупа, а у Софки черное супер-мини платье и "лабутены". Очень уж хотелось выглядеть старше и эффектнее. Хотя, сейчас думаю, что нас все равно бы пропустили, даже если бы мы оделись менее вызывающе. А тогда ее голые длиннющие ноги и глазки, подведенные смоки-айс, привлекли к нам слишком много внимания.

Протерла заслезившиеся глаза и продолжила:

- В клубе было шумно и дымно. Как сумасшедшие, крутились прожекторы, освещая все разноцветными вспышками. Обдолбаная компания парней что-то праздновала на балконе в вип-ложе. Двое из них подбрасывали в воздух, судя по всему, именинника или новоприобретенного директора. Сквозь грохот музыки слышались выкрики: "Поздравляем, босс!".

Народа в зале собралось очень много, Софка потащила меня к бару. Вместо того, чтобы обогнуть толпу, она выскочила на стойку и меня вытянула. Мгновенно нас ослепил свет прожектора. Пока я жмурилась и моргала, Софка успела покрасоваться, сделала пару соблазнительных па, поклонилась и спрыгнула прямо в объятия бармена. Не помню, как оказалась внизу, зло схватила Софку за локоть и потащила к выходу. Не ожидала от нее такой подставы. Я хотела просто потанцевать, а не выставлять себя на всеобщее обозрение.

Яо затихла, обратившись в слух.

- Двое парней из свиты "босса" замахали руками. Не знаю, что в тот момент творилось в ее голове, но Софи вырвала локоть и двинулась в сторону вип-зоны. Я пыталась ее образумить, догнать. Но все было тщетно. Парни встретили появление моей длинноногой подруги свистом и криками. Сиганули через перила, и не успели мы опомниться, как сидели с ними в кальянном дыму. Коленки Софии тут же обрели настойчивых ухажеров. Парни с двух сторон что-то нашептывали ей в ушки, в то время как она прятала довольную улыбку за неизвестно откуда взявшимся бокалом. "Босс" же, казалось, не расстроился, что его подручные переключились на другой объект. Он развалился в кресле, как на троне, и с королевским же пренебрежением смотрел на творящееся вокруг. Он постукивал ногой, отчего маленькая шпора на дизайнерском ботинке резко позвякивала. София строила ему глазки, но он этого не замечал, да и вообще выглядел так, будто ему противно здесь находиться.

Глава 10

- А что ты? - Яо нервно терзала подушку.

- Со мной тоже творилось что-то странное. Рядом оказался какой-то бугай, который, как загнанный конь, дышал перегаром мне в шею. Я попыталась встать, но чьи-то руки усадили меня обратно, под нос сунули бокал, пахнущий сливками и кокосом. И вместо того, чтобы как-то сопротивляться, я почему-то спокойно уселась на чужие колени. А чтобы избавиться от резкого запаха, стала медленно потягивать ароматный напиток. И как-то внезапно он кончился, мне тут же протянули еще один бокал, а потом еще. Вполне объяснимо, что после такой дозы алкоголя все помнится как-то смазанно и урывками. Мы с Софкой танцевали, целовались со всеми без разбора. Но в какой-то момент у меня отвалился каблук. На этом веселье кончилось. Дохромав до Софы, оторвала ее от присосавшегося парня, и мы отправились домой.

Замолчала, хотя горло давили эмоциональные спазмы. Яо почти сразу спросила:

- А дальше?

- Не знаю, почему не вызвали такси, а поперлись через парк. Жажда приключений, чтоб ее! Помню, как хохотали над чем-то. По-моему, мы доломали босоножки и швыряли каблуки, кто кинет дальше. Пели и танцевали. До сих пор не понимаю, как не нарвались на какую-нибудь банду. Впрочем, можно сказать, нарвались. Я расслышала бряцание шпор. Нас догоняли трое. Поклонники софочкиных коленок и "босс" - Ноа Хендерсон. Но тогда я еще не знала, как его зовут. Никогда бы не подумала, что он мог нами заинтересоваться, за весь вечер даже не посмотрел ни разу. А тут нарисовался!

Я зло стукнула о кушетку кулаком.

- Они передавали квадратную бутыль, пили из горла и ругались, будто что-то не поделили. Я тоже была пьяна, но отчетливо запомнила фразы: “Да ты не можешь, тоже мне инк… демон страсти выискался", "Соблазни ее, докажи, девка хочет", "Иди - или все узнают, что ты дефективный...". Главарь двинулся ко мне, я честно пыталась бежать, но в сломанных босоножках и пьяной это оказалось сложно. Он в два счета догнал меня, прижал к стволу соседнего дерева, крепко обхватив за талию. И начал нашептывать, нежно поглаживать по щеке, легко целовать, уговаривая расслабиться. И я растаяла. Почему-то сдалась. У меня даже не возникло мысли оттолкнуть или ударить. А ведь могла, Мастер Фэнг всегда восхищался моими боевыми навыками и неприступностью. А тут… безропотно позволила забраться под юбку и тискать себя. Там. Ноа целовал меня, по-взрослому, с языком. И мне даже нравилось. То ли дело в алкоголе, то ли еще что, но я будто плыла в каком-то дурмане. А вокруг этот голос, такой будоражащий, ласкающий, терпкий. Щекочущие поцелуи спускались все ниже, по шее, к ключицам, груди.

Я смущенно посмотрела на Яо, почему-то ожидая увидеть осуждение. Но медсестра слушала зачарованно, даже чуть приоткрыв рот. Это дало сил закончить рассказ:

- Мой взгляд упал на скамейку, где в страстных объятиях сплелись трое. Софа хоть до того и не отличалась целомудренностью, но никогда не вела себя так вызывающе развязно. Чтобы отдаваться сразу двоим, на улице. Эта сцена выглядела так грязно, разнузданно, бесстыже и неправильно, что я вдруг осознала, что не хочу. Не хочу вот так: первый раз, в дурацком парке, пьяной, с чужим, безразличным мне человеком. А Ноа тем временем уже успел почти полностью раздеть меня. Платье скомкалось на поясе, и не прикрывало ровным счетом ничего. Трусики лиловым пятном выделялись на траве. Мужские пальцы жадно шарили по телу, стискивали и впивались в бедра. На душе стало так гадко и горько. И будто порыв ветра развеял дурман, окутавший сознание. Я оттолкнула парня, крикнула, чтобы отстал. Начала поправлять платье. Через секунду в грудь вонзилось лезвие, горячая кровь заструилась по мужским рукам, боль впилась в тело, колени ослабли. Перед глазами все поплыло, я упала.

Яо подсела ближе, приобняла и начала ласково поглаживать по голове. Но я настолько погрузилась в воспоминания, что почти не заметила этого.

- Я не видела, что там произошло, но слышала. Сначала только порнографические стоны со стороны скамейки и бряцание шпор. Кто-то из парней закричал: "Нож!", а потом визг Софи, возня, крики, что-то невнятное, булькающее. И затем оглушающая тишина. Я хотела закричать, но вместо этого внутри горла что-то заклокотало, а трава окрасилась красным. Почти сразу услышала шаги дизайнерских ботинок, бряцающих шпорами. Громче и громче. Он возвращался. Так страшно мне не было никогда. Я ползла, теряя последние силы. А он шел добивать меня. Мы оба это знали, но сдаваться я не собиралась. Лай собак и визг какой-то женщины спасли мне жизнь. Набежали еще какие-то люди, потом полиция. Правда, нашли меня не сразу. Помогли все те же собаки. И тот момент я не забуду никогда. Красная от крови трава. Розоватое рассветное небо. Шпиц в красном костюмчике и с бантом на голове. Сел, понюхал, лизнул меня в щеку и завыл. Так горестно и замогильно. Будто чувствовал, что я умираю. Потом скорая. Полиция в больницу приезжала. Только вот все мои показания куда-то улетели. Даже записей не осталось. Не говоря уже о теле Софочки, которую просто объявили пропавшей. В отделении мне намекнули, чтобы помалкивала, и всем будет хорошо. А потом мне на счет упала крупная сумма денег. Вот как я заработала этот шрам.

В соседнем кабинете загрохотало.

Глава 11

Яо опрометью вылетела из палаты и долго не возвращалась. Я уже успела заправить кровать, улечься и даже немного поплакать, когда медсестра прибежала обратно.

- Лориас, - краснея, и опустив глаза в пол, пробормотала она, - в кабинет архиатра забралась. Откуда только взялась… Реторты побила… Пойду я, надо там еще осколки убрать.

Я лишь пожала плечами и улеглась спать. Но сон все не шел, в голове крутились сцены из прошлого, планы нереализованной мести и тихое раздражение на собственное поведение.

Я так давно никому не рассказывала эту историю. Да и вообще с такими подробностями никогда. Странно, если Яо рядом, хочется поделиться сокровенным, даже самым страшным и мучительным. А ведь собиралась наоборот у нее выпытывать… Хорошо хоть с ушами разобрались. Чем они длиннее, тем магии больше. Магия... Она существует. На Земле! Дурдом! Но лучше я буду верить в нее, чем в собственное сумасшествие. Ладно, завтра спрошу про это подробнее, надо спать.

Но на следующий день поболтать с Яо не получилось. Следующие пару недель превратились в череду непрекращающихся посещений. Разные люди приходили, задавали странные однообразные вопросы, сменялись другими. прорвало у них там что ли? Или пытались меня поймать на лжи? Ну-ну! Пусть пробуют, мне не жалко, а то однообразные дни до того угнетали.

Один нелюдь, уже не скрывавший своей излишней ушастости, долго пытался нарисовать портрет парня, который отправил ее сюда. Но это оказалось проблематично. Никак не получалось подобрать слова, чтобы правильно описать его внешность.

Это в фильмах почему-то у всех легко выходит. Нос прямой, скулы острые, подбородок двойной, глаза большие и - вуаля! - портрет почти идеально описывает искомую личность. А у нас? Четыре часа этот ушастый мучил меня вопросами, да только то ли он художник от слова "худо", то ли я плохо объясняю. Но в итоге у нас получился портрет какой-то волоокой девицы! Чуяла, нам с ним не один день страдать в компании друг друга.

И оказалась права, едва унесли завтрак, снова заявился тот художник. Но не один. Я оторопела, когда вслед за ним в палату вошел… демон. Как иначе назвать это существо, не знала. Массивная рослая фигура, кожа насыщенно красная, и длинный подвижный хвост с кисточкой. И рога, как у коз, только шли вдоль головы. Наросты начинались от линии волос на лбу, выступали над гривой густых волос с множеством косичек, а дальше не было видно. Меня затопило любопытство.

А эти наросты у гостя сзади заканчиваются острыми рогами или у основания черепа уходят обратно под кожу? А может там еще и копыта есть?

Опустила взгляд на его стопы. Одновременно с облегчением и разочарованием увидела обувь, похожую на чешки или мокасины.

"Можно подумать, рогов и хвоста мне мало" - подумала я и медленно вновь стала скользить взглядом по фигуре снизу-вверх. Застряла на области живота.

Надо же – пупок! А вообще, почему бы и нет? Они же не почкованием, наверняка, размножаются. Два, четыре, шесть, … двенадцать! кубиков на прессе. Софка бы пищала от восторга… так, не будем о грустном.

Я смотрела на обнаженный торс, лоснящиеся мышцы, увитые стремительными узорами татуировок. Они то блистали золотом, то исчезали. Возникало ощущение, что тело пронизывали язычки пламени.

Невероятно красиво! Вот это мощь! Теперь я понимаю, почему остров под купол спрятали. Пройди такой образчик у нас по Арбату, даже страшно подумать, что его бы ждало. Костер инквизиции или в НИИ на опыты. Правда, такое тело - грех убивать. Он хоть и староват, как по мне, но многие дамы наверняка бы не отказались покувыркаться… И о чем я только думаю? Нет бы испугаться и под кровать юркнуть. Нет, сижу, пялюсь. А вдруг он опасен? Или людьми питается? Все равно, момент упущен, надо было сразу отползать. А сейчас что? Чего они ждут? Почему молчат?

Гнетущую тишину нарушил вчерашний остроухий художник, затараторил:

- Представляю посла Зарии - зар Тер’Гайи Я’Гардэ. Он соблаговолил помочь с портретом.

Почти идеальный портрет (нейронка отказалась делать кубики в таком количестве)

Художник поклонился ему, нагнулся к моему уху и зашипел:

- Запомни, обращаться только по полному титулу. Не болтай лишнего! Если испортишь дипломатические отношения, тебе не поздоровится.

Я опешила от подобной наглости и не успела ничего возразить, а мы уже остались с демоном вдвоем. Долго молчали, изучая друг друга. Память подкинула картинку, я же уже видела подобного… зверя, когда перенеслась сюда. Только кожа у того была серой, да и выглядел он не таким колоритным и массивным.

“Зар”. Интересно, что это значит? Художник сказал обращаться по титулу, это типа граф или барон? Ага, граф в кожаных штанах с бахромой! Он скорее напоминает индейского шамана. Косички со странными нитками, лентами и бусинами. Татуировки эти. Точно шаман!

Перевела взгляд на лицо. Черты крупные и тяжеловесные: челюсть, скулы, нос с горбинкой, нависшие брови. Единственное, что немного смягчало образ – полные, мясистые губы. Откровенная мощь и брутальность. Опасный гигант. Но почему-то я с удовольствием изучала его.

Глава 12

"Что это сейчас такое было?" - Я пыталась осознать произошедшее. - "Надо будет спросить Яо, не дают ли мне какие-нибудь лекарства галлюциногенные?"

Но не успела развить мысль: по комнате разлился невероятно глубокий голос демона. Словно он заиграл на органе или другом духовом инструменте.

- Я прибыл два движения солнц назад в Иллиду. Я принадлежу делегации зарийцев. Во время трапезы мои уши услышали о человеческой самке, которая не может нарисовать лицо. В знак расположения вечным адифам, я оказываю честь. Я раньше не видел и не общался с человеческими самками. Ты страшная и маленькая, но я обещал помочь. Честь зарийца не может быть опорочена. Моя сила дает мне власть над инкантационем…

Я сидела, позабыв обо всех вопросах и сомнениях. Не вникала в значение слов - просто хотелось слушать и слушать. Голос демона завораживал:

- Самки мира Амиссум смешные и слабые, у вас нет средоточия инкантационем – ушей, рогов. У вас даже нет хвоста! В тебе нет инкантационем, я чувствую. Но я видел огонь и силу. И ты больна. Ты неправильная. Тебя испортили. Я показал тебе тебя. Мне понравился твой зверь. Он поможет излечению. Почему ты молчишь? Смотри, я сделаю твою скульптуру. Можно говорить, человеческая женщина.

И зариец начал водить руками по воздуху, словно очерчивал невидимую сферу. Я же не знала, что сказать. Все казалось ненормальным, сюрреалистичным. Его вид смущал, речь вызывала возмущение, но голос обволакивал, заставлял сердце таять и умиляться.

Я продолжала молчать, завороженно следя за выверенными движениями красных пальцев. Сначала возник мыльный пузырь и быстро наполнился прозрачно-красным дымом. Еще несколько мгновений, и в руках у зарийца лежал молочно-бежевый мяч.

"Это и есть эта экантацы?.. язык сломаешь! Магия, короче. Никогда подобного не видела…"

Сфера зависла в воздухе, зариец шевелил пальцами, и она менялась: вытягивалась, изгибалась. Он словно работал с глиной, но не прикасался к ней. Вскоре передо мной парила в воздухе точная копия моих лица и плеч. Одноцветная, но передающая каждый изгиб и выпуклость, черточку и волосинку.

- Вот ты. - Зариец указал на скульптуру. - Но здесь ты не увидишь ничего. Для этого нужна инкатационем. Твоя болезнь внутри. У тебя в каналах жизни искусственное и противоестественное твоей природе. Это не убивает тебя, но ты обретаешь что-то новое. Твой зверь поможет тебе. Ты станешь лучше. Это сказал я, зар Тер’Гайи Я’Гардэ! Избранный Богиней не может ошибаться. Твой зверь - это Ее знак на твоей судьбе. Я говорю от имени Богини! Почему ты безмолвствуешь? Артефакт верно переводит мои речи?

- Да, простите. Я слова поняла, просто не знаю, о чем вы, и что надо говорить.

- Ты говоришь без почтения. Ты обязана употреблять мой титул. Я - зар Тер’Гайи Я’Гардэ. Твоя память несовершенна. Я великодушно прощаю твое невежество. Я хочу быть твоим другом.

- Зар Тер’Гайи Я’Гардэ, прошу называйте меня просто Оля. У нас это очень высокая степень доверия – разрешить обращаться к себе, используя укороченный вариант имени. Значит, кто-то считает вас близким человеком. Я бы тоже хотела с вами подружиться.

- Я восхищен. Никто из вечных не говорил о столь дерзкой традиции. - Зариец прищелкнул языком, а после продолжил. - Я признаю силу твоего духа, ты не склонилась в лицемерии. Ты же дерзка и умна. Я благоволю тебе. Впредь ты являешься другом Зарии, дозволяю величать меня заром Гайи. Я буду считать тебя личным другом. А сейчас займемся делом! Я сотворил твое лицо, чтобы проще воссоздать анатомию твоей расы. Я имею желание узнать приметы того человеческого самца.

Зар Гайи начал задавать вопросы: про цвет кожи, про волосы, глаза, губы парня. Каждый ответ сопровождался движением руки зарийца, а лицо статуи преображалось, обретая мужественность. Мы работали долго, разговаривали о разном, время пролетело незаметно.

- Зар Гайи, если позволите, хотела спросить, - дождалась, пока зариец великодушно кивнет и продолжила, - вы так необычно выражаетесь… Вроде бы говорите по-русски, но так витиевато.

- Человеческая женщина Оля, я понимаю тебя. Эт….

- Простите, зар Гайи, если можно, то просто Оля. Так понимаю, у вас считается нормой употреблять перед именем название расы. Но у нас так не принято. Есть ли еще особенности разговора, которые мне стоит знать, если буду общаться с зарийцем?

- Я простил тебя, неразумная человеческая самка. Но в общении со мной имей воспитанность дослушать умствования до конца. Если бы ты была нашей расы, моя честь обязала бы вызвать тебя на поединок за оскорбление. Моя речь строится по законам моего языка. Мне помогает знак благословения Иллиды. Я произношу слова моего наречия. Но инкантационем преобразует их в доступные для твоего разума.

- Простите, зар Гайи, нисколько не хотела задеть вас. Наоборот, стараюсь запомнить и уважить вашу культуру.

- У вашего народа странные понятия. Как можно узнать расу, если не сообщать о ней? Но твои объяснения доступны, я принимаю твои доводы. Оля, ты мне нравишься. И нравится твое уважение к нашей культуре. Я хотел бы пригласить твою персону на посещение Зарии. Это наш мир. Он разительно отличается от Иллиды. Но ты дерзкая, сильная духом, тебя можно показывать нашим жителям. Но я искренне сожалею, это невозможно.

- Но почему? Мне бы тоже хотелось, - удивленно воззрилась на зара Гайи.

Глава 13

- Как так? Но это неправильно! Почему мне никто не сказал? Не спросил? Я не хочу! Мне надо помнить это все. Иначе… Иначе… я …

Я беспомощно опустила руки. Эмоции захлестывали, вызывая приступ отчаяния. Зар Гайи лишь добавил масла в огонь:

- Твое мнение, Оля, не станет приоритетом. Хранители призваны оберегать границы Иллиды. Ты могла бы уехать на Зарию. Но это навсегда. Здесь никто не позволит тебе остаться при твоих мыслях и памяти. Твои знания о нас и инкантационем опасны. Если ты изъявишь пожелание, я соблаговолю рассказать тебе о родине. И попрошу отдать тебя в нашу делегацию. Ты сохранишь себя от процедуры. Но на Зарии практически нет людей. Я дам тебе статус, но тебе придется пройти испытание, чтобы доказать силу. Иначе ты никогда не станешь равной зарийцу.

“Вот чуяла подвох. Сначала морозились, держали в одиночестве практически, а то зачастили. И уже не стеснялись демонстрировать мне ни уши, ни магические способности, ни даже инопланетянина. Потому что уже все за меня решили. И прав зар, моим мнением не поинтересуются”.

И на миг даже возник соблазн согласиться на предложение, оставив этих … хранителей с носом, но рядом зазвучал расстроенный голос Софочки. Так что уже не колеблясь, ответила:

- Благодарю, зар Гайи, но не могу. Я очень хотела бы посетить ваш мир, особенно, если там найдется еще несколько таких замечательных собеседников, как вы. Но тут у меня осталось важное дело, я не могу уйти, не завершив его. Да и страшно бросить все: людей, дом и отправиться неизвестно куда. А если я не справлюсь с испытанием? Останусь навсегда кем? Игрушкой? Зверюшкой? Нет, я слишком рациональна, чтобы согласиться на подобное. Но за предложение спасибо.

- Я услышал желание твоего сердца. Но ты зря сомневаешься. Твой зверь приведет тебя к Богине. Ты сможешь преодолеть испытание. Мы поговорим еще, я попрошу хранителей об этом. Сейчас я ухожу, дабы продемонстрировать плод наших трудов адифам. Я еще посещу тебя, если ты дашь свое позволение. Надеюсь застать тебя в твоей памяти. - Зар Гайи вышел из комнаты, прихватив образ парнишки - бюст, похожий на экспонат музея мадам Тюссо.

Я с сожалением провожала взглядом нового знакомого. Вновь осталась одна. После теплого чарующего общения погрузилась в ледяной поток страхов и сомнений.

Подумаешь, сотрут память. Зачем мне эти знания о магии и зарийцах? Конечно, можно и не противиться. Согласиться на процедуру. Но почему они не предупредили? По-хорошему могут просто прибить, и никто не спохватится. Но, с другой стороны, я прикоснулась к неведомому, узнала так много о мире… и такое интересное. А у меня это хотят отобрать. Нетушки, я буду бороться! Найду способ убраться с этого острова, вернуться домой, не теряя воспоминаний. Там отыщу все возможную информацию о магии и вечных. Судя по тому, что говорила Яо, они появляются в Амисе. Найду вечного, буду шантажировать, и он поможет мне отомстить. Я справлюсь, должна! Я уничтожу Ноа! Амбициозный план… но вполне реализуемый. А дальше можно подумать и о поездке в Зарию!

От хлопка двери вздрогнула. На миг показалось, что все, уже сейчас меня заберут, сотрут, уничтожат.

- О, зимвунчики! Представляешь, у нас в крыле, говорят, зариец ходил! - затараторила вбежавшая Яо, плюхнулась рядом на кушетку, пытаясь отдышаться. - А они знаешь как редко из своих земель выбираются? У них там то война, то госпереворот. Жуть!

- Я в курсе, в смысле, это его ко мне присылали. Кажется, это вчерашний художник вычудил. И не предупредил ведь. Представляешь, как я испугалась, когда в палату вошел демон?! - Я старалась подражать речи медсестры, чтобы расположить ее к себе. - По правде сказать, чуть в обморок не грохнулась. Сразу вспомнила истории, которые мне в детстве рассказывала старуха-соседка, бабушка Софии.

- О, я так люблю ваши амиссянские истории. Расскажи, а! - восторженно пропищала Яо. И я начала проникновенным шепотом:

- На краю одной деревеньки стоял старенький домишко. Его давно покинули хозяева, а окна заколотили. Но туда повадилась ходить молодежь - в карты играть. Как-то собрались девки, нарядились: к ним должны были ребята из соседнего села пожаловать. Но что-то задерживались парни. Уже после заката подошли, браги выпили и пошли в дом играть. И все было бы хорошо, да только у одной девки карта под стол упала. Нагнулась она, глядь, а у парней на ногах - копыта! Девка вскочила и бросилась к двери. Напоследок оглянулась, а там вместо парней черти, с рогами и хвостами! Бежала девка без оглядки, пока не упала без сил у порога, где ее и нашли поутру родители, поседевшую. И пошла вся деревня искать девок остальных, да не никого в живых не осталось. Лишь в доме том между бревнами косы да ногти понатыканы, больше следов никаких и не нашли.

Ожидала, что Яо испугается, но она лишь задорно рассмеялась:

- Эти могут. Но, знаешь, только такие истории зарийцам не рассказывай… Не любят они, когда на их недостатки указывают.

- Оу, хорошо. Буду знать.

Получается, я недалеко ушла от истины, когда предположила каннибализм. Бр-р!

Медсестра покосилась на сверкнувший голубым полупрозрачный шарик, застывший у ее лица. - Ой, меня вызывают. Ладно, завтра еще поболтаем ….

Яо, пританцовывая, выскользнула и небрежно хлопнула дверью, вновь заставив меня вздрогнуть. Щелкнул замок.

Опять я осталась одна в палате. Хотя сейчас комната с большим окном вновь начала давить и вызывать ассоциации с тюрьмой. В свете последних событий и новостей стоило возобновить попытки найти способ сбежать отсюда. Хотя, кажется, поначалу я облазила все.

Глава 14

Первый раз в больнице я пришла в себя и почти сразу зажмурилась. Солнце и бесконечная голубизна неба за огромным окном ослепляли и вызывали лишь раздражение. Уже многими днями позже, когда смогла подниматься без посторонней помощи, оценила и уютный широкий подоконник, и вид. Бескрайний морской горизонт с ленивыми облачками. Лишь на периферии зрения удавалось рассмотреть, как внизу об острые камни волны разбивались в радужные брызги. Красиво, но план побега через окно характеризовался, как самоубийственный.

Тогда еще ничего не было известно о судьбе, что уготовили для меня местные адифы. Так что постоянно пыталась найти выход, лазейку, ошибку тюремщиков.

Дальняя от двери стена на ощупь оказалась шершавой и выглядела монолитной, будто ее высекли из большого камня или вырубили в скале. Не пробиться. Подобное впечатление производил и отполированный до блеска пол. Остальные стены - деревянные, окрашенные белой краской. А еще небольшой закуток за занавеской - туалет и маленькая раковина, выточенные из камня. Ни намека на тайную комнатку или лаз. Правда, если приложить ухо к деревянной стене, иногда удавалось услышать, что происходило в соседнем кабинете. Но в побеге это вряд ли могло поспособствовать побегу.

В самой комнате все достаточно стандартно: кушетка, правда шире, чем обычно бывают в больницах, тумбочка, пара стульев, зеркало. В углу притулилась стойка с множеством разнообразных приборов, о назначении которых приходилось только гадать. Я пыталась разобраться, но не нашла выключатель, а надписи все сплошь на непонятном языке. Однажды даже попробовала отломать деталь от этой груды электроники. Но так оно затрещало и зачирикало, что прибежал встревоженный Саншаэль и еще парнишка с косичкой. Как же они ругались! И я зареклась ковыряться в незнакомой технике, от греха подальше.

Впрочем, это только с виду все было непривычное. Наблюдая за действиями медперсонала, удалось подметить простоту защиты на двери. Замка, как такового не нашла, но видела, куда прикладывают пластину-пропуск. С внешней стороны двери располагалась приборная панель с небольшим экраном. И чтобы войти, требовалось не только прикладывать пластину, но и вводить код, и - внимание! - подносить к сканеру ухо. Выглядело это странно и требовало объяснений. Чем я и занялась.

Каждый вечер медсестра водила меня по длинному коридору на массаж и в душ. Это помогло сориентироваться в примитивной планировке здания. Весь этаж представлял собой длинный коридор с монолитной стеной с одной стороны и с парой десятков дверей - с другой. Моя комната оказалась угловой и тупиковой, зато единственной с окном. Яо как-то проболталась, что раньше там находился кабинет Саншаэля. Но тот галантно уступил ее мне и перебрался в соседнюю палату. Без окон. Вообще.

"Солнце поспособствует выздоровлению пациентки, для меня же переезд не составит проблем," - передразнивала Яо начальника.

При этом так подмигивала, что я не смогла удержаться от улыбки, но поспешила вернуться к более волнующей ее теме. - Яо, хватит фантазировать. Ты мне лучше скажи, у твоего начальника уши просто лопушки, - оттопырила свои для наглядности, - или тоже длиннее становятся?

- Ух, любопытная… Конечно, длинные. Он же Мастер! Эх, мне бы такие… - мечтательно пробормотала медсестра, накрывая тканью массажный стол.

Я вышла из-за ширмы и не смогла смолчать:

- Так что, свои покажешь? А то я их тогда толком не рассмотрела.

- Эх, зимвунчики… Нель… а точно, тебе же уже можно. Смотри. - Яо стащила с головы шапочку, собрала волосы в хвостик, открыв уши. Я внимательно вгляделась в них и разочарованно вздохнула: обыкновенные человеческие. И уже открыла рот, чтобы возмутиться, но так и замерла. Верхняя граница уха Яо размылась, заострилась и вытянулась, став сантиметров на пять длиннее.

- Да уж, зимвунчики… - прошептала я, - до того была иллюзия, да? А такие они настоящие?

- Конечно! - Яо возмущенно вскинулась, будто ее заподозрили в чем-то постыдном. - Вообще это знак, что я - адиф, вечная!

- Ты что, обиделась? Прости. Правда, не знаю за что…

- Ладно, что с тебя взять? Ничего-то ты не понимаешь. Обычно нам запрещено показывать амисам реальную длину. Вы такие странные, сразу кричите: "эльвы, эльвы!" Объясни, каким чудесным образом мы можем быть похожи на этот крылатый народец? Вы еще и название коверкаете! Эх, зимвунчики, наши уши - наша гордость! По их длине определяют силу инканты. У меня так, маленькие еще. А ты бы видела у Старшей, вот там мощь!

Я внезапно захихикала. Смахивая слезы и тщетно пытаясь перестать смеяться, пробормотала, - прости, хи-хи… Яо, у вас что, вечные длинной ушей меряются? Ха-ха, ой, не могу…

Яо непонимающе уставилась на меня:

- Да, а что здесь такого? Хватит смеяться! У нас принято в знак уважения демонстрировать уши, да и при приеме на работу или в университет измеряют длину.

Я снова закатилась в смехе.

- П-прости, хи-хи. У нас тоже меряются… Но в основном - мужики… в туалетах… А ты так это описала, я прям представила себе. Заходят двое и давай хвастаться и кричать: "А у меня длиннее", "а у меня больше"! И гадай потом, про что они!

Глава 15

Дни потянулись вереницей, похожие один на другой. Почти постоянно в палате находилась Яо. Остальные, если и забегали, то ненадолго и без толку. Ничего нового не сказали, а вот спесь и высокомерие расплескивали… цистернами. Хотя нет, неизменным посетителем стал Саншаэль. Только вот обычно он выбирал время, когда я уже спала. И о его приходе свидетельствовал лишь букетик цветов, заменивший предыдущий.

В тот вечер мы с Яо заболтались, отчего массаж затянулся. Да и в душе я провела непозволительно долгое время. Как раз только вернулась в комнату и расчесывала волосы, сидя на подоконнике. И не заметила появления Саншаэля, пока не услышала:

- Дева озера.

- Что? - Вздрогнула и упустила волосы, отчего они рассыпались по плечам. Сморщив нос и слегка нахмурившись, глянула на мужчину, не понимая, что тот имел в виду.

- Прости. Я, должно быть, напугал тебя. Просто ты так похожа… Этот закат. Солнце будто лучами в твоих волосах запуталось. И это золото на воде. Мне мама читала ваши сказки. В книге говорилось о парнишке-пастухе, который увидел сверкающую деву посреди озера, которая расчесывала свои золотые локоны. Вот как ты сейчас.

Саншаэль устроился на стуле и завороженно наблюдал за движением расчески.

- И это вся сказка? - Ухмыльнулась, когда он дернулся, будто только проснулся.

- Нет, конечно. Парень не знал, чем привлечь ее, и отдал все, что у него было - кусок черствого хлеба с сыром. Но она отказалась и скрылась в озере. Парень вернулся домой, попросил мать наутро испечь свежего хлеба. Когда дева снова появилась, протянул ей краюху и предложил пожениться. В этот раз хлеб оказался непропеченным, и она снова отказала. На третий раз пастух услышал: "Да, я выйду за тебя, но спроси позволения у моих родных". Пришел отец и благословил их, но предупредил, что, если девы коснется хоть что-то железное, он тут же заберет ее домой. Еще подарил молодоженам овец с гладкой шерстью и коров. Супруги жили хорошо и счастливо, продавали ткань, молоко и масло, разбогатели, родили трех сыновей. И все это время муж заботился, чтобы ничто железное не коснулось жены. Годы шли, он постарел, дети выросли, но дева оставалась столь же молодой, как и в день свадьбы.

- И он все испортил? - наполовину утвердительно спросила я.

- Ты читала ее?

- Нет, просто это - естественно и предсказуемо. Так что там дальше?

- Они отправились на охоту за дикими лошадьми. Пастух перепутал и случайно бросил жене уздечку, царапнув нежную кожу металлической скобой. Дева тут же запела грустную песню и ушла в воды озера, а за ней все их чудесные овцы и коровы. Больше пастух ее не видел. Лишь сыновья остались, как утешение. Они часто ходили на берег и мать появлялась на поверхности, учила их разбираться в травах и прочим наукам. И сыновья ее стали великими врачевателями. Конец.

- Да, все как всегда, родители чудят, а детям разгребать за ними… - Я горестно вздохнула, вспоминая, как мать забывала заплатить аренду или банально купить продукты. Если бы не Фенг, не знаю, как бы мы справились.

Доплела косу и пересела на кушетку.

- Но подожди, они же стали великими врачами. - Саншаэль искренне не понимал возмущения девушки.

- А чего они сами хотели? Ведь могли стать великими животноводами, а отец лишил их всего. Как они могли простить его? Дурацкая сказка. Завтра расскажешь мне другую. - Она зевнула и устроилась на кушетке.

- Ладно. Только я не за этим к тебе заходил. Мне нужно проверить состояние организма. Нет, нет, лежи. Дай только ладонь. Вот так, закрывай глазки.

- Жаль, а я уж подумала сказку на ночь и баиньки.

- Тогда стоило стакан теплого молока прихватить. - Саншаэль поправил одеяло, обхватил горячими ладонями прохладную кисть, отчего по телу растеклось щекочущее тепло.

- Э, нет. Это в Англии так укладывают. Мери Поппинсы всякие. У нас колыбельные поют… Спой мне… - сонно пробормотала я.

- Тебе невозможно отказать, - прошептал Саншаэль и запел. Тихо, чувственно и нежно, проникая глубоко в душу. Медленно, подхваченная нежной мелодией я погрузилась в благодатный сон. И легкий поцелуй, должно быть, померещился. Ведь нельзя же петь и целовать одновременно.

Всю ночь мне снился искрящийся голубым светом родник и громадное дерево, листву которого пронизывали солнечные лучи и звуки чудесной мелодии. Оно напоминало ясень, но на гибких стеблях висели синие плоды, наподобие инжира.

В то утро я проснулась посвежевшей и жизнерадостной, сделала гимнастику, хотя тянущая боль в груди все еще иногда сковывала движения.

- Жаль, тут окно не открывается, - посетовала я, когда Яо вошла с завтраком.

- Тебе и так королевские апартаменты выделили, а все мало, - девушка с раздражением плюхнула поднос на кушетку, расплескав стакан с соком, - ох, ты ж…

Не успела я опомниться, а медсестра уже рыдала в голос.

- Яо, милая, что случилось? Яо? Ну хватит плакать, ну расскажи. Яо! Посмотри на меня, Яо. Твою ж налево! А-а-а, крыса!!! - завопила что есть мочи, указывая пальцем в угол.

Глава 16

- В смысле? Какого еще обручения? Что за первая? Это что, он мне теперь муж что ли? - Я нервно заерзала на кушетке.

"Шустрее шевели челюстями! У меня тут судьба решается!".

Медсестра, как назло, крайне медленно уплетала омлет и не спешила с ответом.

- Нет, ты чего? - Яо смачно причмокнула, оглядела поднос с пустой посудой. - Ой, я твой завтрак съела. У меня так часто бывает, как нервничать начинаю. Прости, сейчас принесу еще.

Вскочила, но я усадила ее обратно, и с грозным видом встала рядом:

- Яо, если ты сейчас же не расскажешь, что там за песни, и почему вы придали им такое значение, я… я объявлю голодный бойкот! А за это Саншаэль тебя по головке не погладит.

- Ладно, ладно, успокойся. Ничего страшного не случилось. У нас ритуал почти два года длится. Если адиф выбрал себе спутницу, он начинает Песнь обрядовую. А она очень длинная. Пэлэль, правда, умудрился спеть ее за два месяца, но он почти не спал и на свадебной церемонии постоянно дремал. Больше никто его подвиг не решился повторить. Все по традиции.

- Яо, милая, я сейчас завою! Объясни уже! Конкретно и по полочкам! - Сложила ладони в умоляющем жесте.

- По полочкам, значит. Песнь делится на главы. Их семнадцать. Первые десять - прописаны и не меняются со времен посещения Творца. А остальные сочиняются вечными самостоятельно. И если избраннице не понравится Песнь, придется начинать все сначала или искать новую девушку. Тебе он пел Первую - про то, какое солнце над Древом, как журчит источник, что он признал тебя равной себе и хочет разделить с тобой жизнь.

- Забавно, мне это сегодня снилось.

- Так и должно быть, вас же сила источника связывать начинает. Пересядь. - Яо занялась сменой белья на кушетке, где красовалось желтое пятно.

- Ого! Как все сложно. У нас пообжимались, разбежались и все дела.

- Ну вы и живете лет по восемьдесят. А мы - вечные! Твою налево! Это я, кстати, от тебя подцепила. Матрас весь соком пропитался, надо менять. Опять Саншаэль ругаться будет…

- За что я буду ругаться? - от двери раздался голос архиатра.

- Наивные зимвунчики! - Яо покраснела, распахнула в благоговейном ужасе глаза, побледнела, а после и вовсе спряталась мне за спину.

- Девушки, что тут у вас происходит?

- Да я сок разлила, когда новости услышала. - Я подобрала с пола упавшую простынь и принялась сворачивать.

- Яо, с каких пор наши пациенты вынуждены сами себя обслуживать? - В голосе архиатра отчетливо слышалось раздражение и осуждение.

- Простите, я исправлюсь, но здесь мне нужна помощь. Матрас надо бы заменить. Я не дотащу, вон он какой здоровый, а вы такой сильный… О, зимвунчики, что я такое болтаю? - Яо суетилась, хватая то стопку с бельем, то поднос.

- Не беспокойтесь об этом. Я сейчас почищу. - Мужчина приложил руку к пятну на матрасе, и оно ВСКИПЕЛО! А после вообще, нарушая все законы физики, сок по капле стал взлетать, слепляясь в одну большую желтую сферу, парящую под его ладонью, как в невесомости.

- Дайте мне что-нибудь. - Саншаэль с напряжением в голосе зашипел на нас. Иллюзия истаяла, его уши удлинились. Это не мужчина, а самый настоящий кролик!

- А? - Мы с Яо синхронно закивали, завороженно наблюдая за процессом, но с места не сдвинулись, пока он не рявкнул:

- Дай сюда!

Порыв ветра вырвал простынь из рук Яо и притянул в свободную руку Саншаэля. Ладонь с шевелящимся под ней желтым комочком приподнялась, и сок потянулся за ней, как цыпленок за курицей. Ловко подставив простынь, Саншаэль наблюдал, как жидкость впитывается. Когда все закончилось, матрас оказался чист, а мужчина необычно бледен. - Простите, девушки, этот процесс достаточно трудоемкий и энергозатратный. Я был несдержан, приношу свои искренние извинения!

- Зачем было так мучиться? Заменили бы и все, - негодующе воскликнула я, видя, как дрожат его руки. Искренне не понимала, зачем понадобилось прилагать столько усилий из-за ерунды. С другой стороны, подобная забота пленяла. Так и не разобравшись в эмоциях, буркнула. - Садись уже, "герой"! Хватит изображать Пизанскую башню.

Саншаэль расслабленно откинулся в кресле, прикрыл глаза. Несколько мгновений в комнате звенела тишина, лишь из-за окна долетали приглушенные крики чаек. Я сделала шаг по направлению к медсестре, потом еще один. Застыла, когда ресницы мужчины дрогнули. Он глянул на меня так пылко, что ее сердце глухо ухнуло и заколотилось в ускоренном ритме.

- Яо, ты закончила? Нам с пациенткой необходимо побеседовать с глазу на глаз. - Саншаэль говорил это девушке, но не отрывал шального взгляда от меня.

Медсестра отлепилась от стены, с которой, судя по всему, тщетно пыталась слиться. Шустро подхватила простынь, скомкала, взгромоздила сверху поднос и выскочила за дверь, будто за ней десяток адских гончих гнался.

- Н-да, ну у тебя и авторитет у подчиненных. Ты чем так их запугал? Мне уже начинать тебя бояться? Или за тебя? Зачем нужна была эта демонстрация нечеловеческих способностей?

- Выбора не оставалось. У нас нет на замену матрасов такого размера. Этот привезли для меня по специальному заказу. - С удивлением наблюдала, как розовеют необычно длинные уши Саншаэля. - Раньше это была моя кровать. Прости, тебе, должно быть, неприятно. Но не волнуйся, тут все продезинфицировали и прочистили, прежде чем поселить тебя.

Глава 17

- Нет-нет, это я! Все я. У нас так не принято. В смысле, о таком не говорят. Я не знаю, с чем сравнить. "Спой мне", наверное, похоже на ваше "я хочу тебя". Только несравнимо, гораздо глубже. Это оказалось почти невыносимо. Твой сонный голос с хрипотцой взбудоражил кровь. Ты такая разморенная, засыпающая, нежная. Не смог забыть. С самого утра я бродил сам не свой. Разговаривал с людьми, а в голове звучало твое - "спой мне". Читал выписки, а буквы складывались в призывное "спой мне", - Саншаэль порывисто схватил меня за руку и поцеловал в ладонь. - Ты - мое чудо, мое наваждение! Я столько ждал. Богиня моя! Моя дева озера! Позволь мне петь для тебя?! Молю. Я большего не прошу.

Он всматривался мне в глаза, ища в них ответ. Я же впервые за долгое время не знала, как поступить. Кровь прилила к щекам, стало жарко, но кожа покрылась мурашками. Еще никогда не чувствовала подобного и не торопилась отнять руку.

Мужчина прижался щекой к ладони. И было в этой нехитрой ласке столько нежности, что изнутри будто молнией прострелило, опаляя глубоко внутри. Саншаэль закрыл глаза и запел. Голос тихий и чувственный проникал в душу, разжигая пламя. Его губы, как крылья мотылька, изредка касались ладони.

Я замерла, потому что не было больше мужчины и девушки. Не было утреннего солнца, заглядывающего в окно. Только глубокая бездонная ночь с мириадами звезд и пламя костра. Горячее, изменчивое, властное. Ритмичный бой барабана. Огонь под порывами ветра припадающий к земле в дикой пляске.

И я, танцующая в этом пламени, не обжигаясь и не стыдясь наготы. Ломаные, первобытные движения сменяются плавными перекатами. Тело извивается, изгибается, соблазняет. Запах дыма и пряных трав дурманит сознание. Руки взлетают к небу, а потом опадают, подобно искрам. Рядом танцует такое же пламя, яркое, хищное, древнее.

"Бом-бом-бом" - отбивает ритм барабан. Танец с каждым движением становится все неистовее и кровожаднее.

Сердце грохочет в ушах: "Тух-тух-тух". Небо дрожит. Ветер распаляет.

А ритм сердца сливается с боем барабана: "Тух-бом, тух-бом!"

Небо рассыпается осколками. "Бом-бом-бом" - каждый удар звучит все глуше.

Тишина. Солнечный свет. Сбившееся дыхание.

Саншаэль замолчал. Видение рассеялось, но пламя словно еще продолжало жить, пульсируя в груди.

- Так вот, какая ты… - Мужчина открыл глаза и вновь поцеловал мою ладонь.

Я удивленно заморгала, они так же стояли рядом посреди комнаты. Но в воздухе еще мерещился запах дыма и порывы ветра. С восторгом и страхом посмотрела в глаза Саншаэлю.

- Что это было? Как это?

- Пойдем, присядем, я тебе все расскажу. - Он потянул меня к подоконнику. Еще под впечатлением увиденного, не сопротивлялась. Пришла в себя лишь когда ощутила спиной упругий торс Саншаэля, и как зашевелились от его дыхания волосы над ухом.

- Смотри, вот там, жаль отсюда почти не видно. - Он указал правой рукой на кусочек зелени, едва различимый на фоне скал. Левая же рука мужчины скользнула по животу и устроилась на моей талии. - Там находится наше сокровище - Источник. Это он дает нам силы и возможность найти свою сущность в избраннице. Эти ритуальные песни призваны раскрыть душу друг другу. Каждый видит что-то свое. И так будет дальше. Если ты позволишь. Прошу, не отказывайся сразу. Я чувствую, что ты - та, кого так долго ждал, моя эссэнциа.

- Уксусная? - съязвила. Меня очень смущало такое нарочитое внимание не особо-то знакомого человека. Не человека даже!

- Что, прости? - Опешил Саншаэль, уткнувшись носом мне в макушку.

- Эссенция уксусная?

- Ольга, это не шутки. Это божественный язык, “эссэнциа” значит - сущность, суть создания Творца. Я хочу петь для тебя. Моя дева озера. - Он уткнулся подбородком мне в макушку. И оба замолчали.

"Тепло и уютно вот так лежать на нем, теперь ясно чего так не хватает этому подоконнику. Эх, зимвунчики! Кстати… Что за зимвунчики? Все забываю спросить… У Саншаэля - не хочется. Он со всем сердцем, а я тут с этими пушистыми. Ну, вот что он молчит? Ждет ответа? А я не знаю. Он хороший. Так ко мне еще не относились. И я его совсем не боюсь и прикосновения не противны. И правда! Я же спокойно на него реагирую. Вот дура, только сейчас заметила! Это что-то значит? Но он же наверняка знает о планах по стиранию памяти, и ни словом ни обмолвился. Может он надеется, что сейчас со мной развлечется, а меня домой отправят. И я ничего не буду помнить. Дьявол! Но как же хорошо сидеть вот так. Эти руки меня обнимающие, голос, слова, песни. Зачем все это? А вдруг он прав, и я его эта эссенция? Хм. Надо все обдумать. Пока пусть будет как будет".

- Ольга, о чем ты так напряженно фырчишь? - Саншаэль потерся носом о мое ушко, вызвав будоражащий марш мурашек по спине.

- Оля, зови меня Оля. А то мы вон как, - неопределенно взмахнула рукой, - а ты все официально - Ольга.

- Оля. О-ля. Красиво, мне нравится. - Саншаэль пальцем написал несколько раз имя на моей ладошке, не позволяя избежать этой щекотной ласки.

- А мне тебя как называть? Саня? Саша? - Я попыталась отвлечь его разговорами.

Глава 18

Ситуацию спасла Яо, влетевшая в комнату с очередным подносом и фразой: "Я тут вспомнила, что съела весь твой завтрак. Ой! Я не хотела мешать. Ой! Зимвунчики…"

- А вот с этого места поподробнее. - Грозный голос, рожденный в груди Саншаэля, рокотом прокатился по спине, и я захихикала от этой вибрирующей волны.

- Так, товарищи, давайте, вы все это выясните где-нибудь еще. А я кушать хочу. - Замахала руками, мол, вышвыривайтесь.

Саншаэль выскользнул из-за моей спины, пожелал приятного аппетита и направился к выходу, вслед за ним поплелась понурая Яо.

- А простынь мне дадут? - крикнула я уже в закрывающуюся дверь.

А на следующий день с утра в комнату "вплыла" незнакомая медсестра. Вся прям из себя идеальная. Поставила поднос и с улыбкой поинтересовалась самочувствием пациентки, но даже не подумала представиться.

"Ха, а в глазах-то презрение так и плещется. Знаем, практикуем… Но по сравнению с секретаршей в филиале Хендерсона, тебе еще учиться и учиться".

Поэтому я ответила столь же широкой улыбкой и не менее презрительным взглядом. Медсестра проигнорировала выпад, вздернула носик и "выплыла" из комнаты.

"Н-да, это надо как-то решать, я с ней долго не протяну".

Я бодро прошагала к двери, которую эта высокомерная особа забыла запереть.

"Ха, вот и повод! Можно, конечно, рискнуть и попытаться сбежать… Но максимум куда доберусь это до лифта на этаже, от которого ключей у меня пока нет. Так что идем к Санешу жаловаться".

Я решительно выскочила в коридор, подошла к соседнему кабинету. Осмотрелась. В кои-то веки осталась без присмотра. Вот только найти что-то новое не удалось. Все те же сенсорные панели, требующие ключ-карту. Вздохнула и вернулась к комнате Саншаэля. Дверь оказалась приоткрыта. Я проказливо заглянула внутрь и оторопела.

"С ума спятиться! Вот это фигура! Зимвунчики, Санеш, зачем тебе этот халат, раз он такое скрывает… М-м-м".

Я беззастенчиво таращилась на архиатра, делающего зарядку. Тонкая водолазка обтянула жилистый торс, притягивая взгляд. Каждое движение выверено и отточено. Проведя большую часть времени на тренировках в детстве, теперь прекрасно видела, что передо мной воин. Даже без оружия он сумеет в два счета положить многих на лопатки. Я алчно сглотнула. Саншаэль, резко развернувшись, замер на мгновение, а после недоуменно спросил:

- Оля?

- Ну, как бы, да.

- Что ты тут делаешь? Тебе позволили выходить? - Саншаэль уже успокоился и натягивал на себя форму. Я с сожалением смотрела, как гибкое тело скрывается за не примечательным фасоном медицинского халата. Даже с ответом на какой-то момент задержалась, но, поймав ухмылку Саншаэля, встрепенулась и сказала:

- Санеш, я тут из-за твоего самоуправства страдаю. Ты зачем мне эту грымзу сушеную прислал? Она мало того, что аппетит испортила своим презрением, так боюсь, как бы яду в еду не насыпала. Не хочу показаться ябедой, но она еще и дверь не закрыла. Может, ждала, что я сбегу… Ты куда Яо отправил?

- Оля! Яо съела твою еду! Тебе пришлось стелить самой себе постельное белье. Она не выполняет возложенных на нее обязанностей! Я подумываю ее вообще на переаттестацию отправить.

- Не смей! - Я практически прошипела это... - Верни ее обратно. Я не хочу по утрам лицезреть ту отмороженную селедку. Яо - солнышко, с ней и поговорить можно, и посмеяться. Ну, Санеш, ну пожалуйста. Она всегда двери закрывала, ты же не хочешь, чтоб я к тебе каждое утро врывалась?

- Знаешь, если ты будешь смотреть на меня так же, как сегодня, то я не сильно-то и против… Но ты права, невыполнение указов Типельхоффа хуже, чем то, что учинила Яо. Иди к себе. Я разберусь в ситуации.

Я развернулась и уже взялась за ручку двери, но меня обняли со спины и ласково выдохнули в макушку:

- Спасибо… Не представляешь, как это важно, что ты пришла ко мне, а не совершила что-то опрометчивое.

Я выскользнула из уже готовых сомкнуться объятий и сбежала в свою комнату. А через некоторое время в палату с визгом радости влетела Яо.

- Ты, ты, ты… О, ты такая классная. Спасибо! Я уже думала все, а ты… и-и-и! - Низенькая медсестра устроила целый тайфун, кружась по комнате и не находя себе места. А потом подбежала и обняла, вызвав во мне привычную панику и ощущение гадливости.

- Откуда ты знаешь, что я…

- Мне Саншаэль шепнул, прежде чем сюда отправить… Спаси-и-ибо!

- Яо, успокойся, хватит меня тискать, ребра сломаешь! - Улыбнулась и смахнула набежавшие неизвестно откуда слезы.

"Вот что со мной такое? Никогда не плакала из-за такой ерунды. Вообще в последнее время я какая-то излишне сентиментальная. Не к добру это".

Я размышляла, а Яо тараторила про то, какой разнос устроил влетевший в сестринскую Саншаэль.

- Там все присмирели, как зимвунчики. Сначала восторженно заглядывали ему в глаза. А потом, краснели, тупили глазки, а к концу разговора от былого поклонения не осталось и следа. Да, страшен наш архиатр в гневе. А Лилиану, ту зазнайку-медсестру, что тебя выпустила, чуть по полу не размазал, морально конечно. Она сейчас вещи пакует - на переаттестацию отправил. Хотя я вчера думала, что окажусь на ее месте. Но ты, ты… и-и-и…

Глава 19

- Да мы тут про зим… - Я указала на планшет в руках медсестры.

- Зимних тетеревов смотрели, - перебила меня Яо.

- Зимних, значит. А чем они от летних отличаются? - Саншаэль ухмыльнулся, но Яо будто этого не услышала, поспешно выскользнув за дверь.

- Ты просто так зашел?

- Хотел уточнить, все ли нормально? Но вижу, вы тут времени зря не теряете. Тетеревов рассматриваете. Я планировал зайти вечером. Можно?

- Санеш, заходи, конечно. Я буду ждать.

Несколько дней пролетели, как волшебный сон. Саншаэль приходил с разными вкусностями и иногда пел. Но чаще всего мы сидели, обнявшись, и просто разговаривали. Санеш рассказал про семью, друзей, учебу. Но большинство животрепещущих вопросов, как например решение о моей дальнейшей судьбе, он старательно обходил стороной и отделывался общими фразами. Оставалось лишь внутренне беситься и приставать к Яо, которая стала на удивление тихой и молчаливой.

Мне нравилось слушать про местные порядки. Вроде бы жили на одной планете, а какая разница. Хотя у меня, выросшей в Нью-Йорке, путешествие в Сидней или Пекин наверняка вызвало бы схожие ощущения. Словно попадаешь в иной мир, где совсем другая культура, порядки, окружение. Так и здесь.

Жизнь под куполом отличалась от всего, что я привыкла видеть и слышать. Начиная от того, что детей тут рождалось катастрофически мало, поэтому они ценились и лелеялись с младенчества. Обычно росли чадушки одаренными и с раннего возраста учились как земным языкам, так и иных миров. Помимо этого обязательными являлись боевые искусства и владение разными видами оружия. И, по некоторым оговоркам Саншаэля, становилось понятно, что в этой области Иллида шагнула далеко вперед остальной планеты. Бластеры и лазерные мечи для них - обыденность, а не что-то из раздела космической фантастики.

Братьев и сестер у Санеша не было, поэтому всю ласку и любовь родители излили на него. Впрочем, я убедилась, что подобная забота не превратила парня в избалованного мажора, а наоборот, создала мечту практически любой девушки.

А вот с друзьями у архиатра периодически возникали проблемы. Очень часто получалось так, что им без зазрения совести пользовались, чтобы получить рычаг влияния на решение Совета. Некоторым нужны были его деньги или положение в обществе. В общем, люди - везде люди. Стало понятно, что Саншаэлем достаточно легко манипулировать, ввиду его необъяснимой влюбленности.

Мы в очередной раз облюбовали подоконник. Я откинула голову на грудь мужчины и спросила:

- Санеш, а почему ты тут работаешь? Насколько я поняла, ты умнее и одареннее многих. А тут всего лишь малюсенькая больничка с несколькими пациентами.

- Милая, на самом деле работа тут - одна из обязанностей и привилегий члена Совета. О нем не спрашивай, подробности все равно не смогу раскрыть. Но суть в том, что здесь находятся те, кто может оказать экстренную помощь выходцам из других миров. Именно в этой, как ты сказала, малюсенькой больничке делаются самые рисковые операции и работают адифы с самым большим показателем дигитов инканты. И именно к нам попадают всякие спорные личности. Например, ты. Купол иногда пропускает на остров людей, но большинство из них на поверку оказываются вечными. С крошечными дигитами, но все же. Это позволяет им оставаться на острове. С тобой же все иначе. Ты не адиф. Но я сразу понял, что ты особенная. Ты – человек, и если и есть в тебе инканта, то крупицы. А Источник позволил остаться и благословил знаком. Такого не было уже давно.

- Ты про эту татуировку на руке? - Указала на предплечье. Саншаэль кивнул, проскользив носом по моим волосам. - Так вот, что она значит. Мне не говорят толком ничего. А почему так? Что она означает?

- С ней все сложно и просто одновременно. По сути, ее наличие значит, что ты можешь прийти к Источнику, испить воды знаний и вкусить плод жизни. Ты должна была их видеть во время Первой Песни. Но наши порядки суровы. Хранители скорее всего поступят, как всегда, следуя своду Законов благополучия Иллиды. И тогда тебя ждет забвение. Прости, что не сказал раньше. Нам запрещено. Но ты должна знать – барон фон Типельхофф подписал приказ о назначении тебе процедуры стирания памяти. Не сейчас, а как найдем того вечного, что тебя сюда телепортировал. И не всех воспоминаний, а только последних месяцев, что ты провела здесь. Поэтому барон хоть и позволил не скрывать от тебя ничего, да и зарийского посла допустил. Но все же… чем больше ты узнаешь, тем больше придется стирать.

- Я знала. Мне зар Гайи сказал. - Негромко поделилась я.

- Что? Знала? И ты молчала? Ох, Светлый, Оля, почему ты не сказала раньше? Боюсь представить, к каким выводам ты могла прийти. Оля, почему не спросила у меня?

- Не знаю. Страшно было. Вдруг это все притворство, и ты мной играешь? - Вспылила, защищаясь.

- Оля, не смей так думать! Я же пою для тебя! Я тебе душу открываю, неужели ты еще не почувствовала мою эссэнциа?

Он прижался теснее и замолчал. На миг показалось, что по комнате пробежал холодный порыв ветра. Я смутилась. Потому что почти физически ощутила боль Саншаэля, которую причинили мои необдуманные слова.

"Вот почему я не смогла соврать? Что за блажь? Эти чувства становятся опасными".

Душа будто наполнилась тяжестью и какой-то гадостью, перед глазами все расплылось радужными разводами. Стало жалко… только непонятно кого больше. Его? Или все же себя?

Глава 20

А утром Саншаэль заглянул в палату, как ни в чем не бывало.

- Оля, тут скоро Старшая приезжает, вы так явно не светитесь с Яо, ладно?

- Старшая? Это кто? - Я притворилась, будто впервые слышу о ней.

- Хм, она курирует медучреждения во всех доступных мирах. Она так же, как я - высшая. Замечательная, добрая и сильная, мне до нее дигитов пять-шесть, и это, поверь, немало… И еще, можно я сегодня вечером тебе снова спою?

- Да хоть сейчас. - Я улыбнулась, вспоминая, как в прошлый раз летала на звездных драконах. Это воспоминание грело душу и было одним из тех, что никогда не собиралась потерять. Ощущение свободы и восторга, бесшабашности и счастья, - вот что я хотела навечно сохранить в сердце. А уж вид этих сказочных существ: полупрозрачные, как тонкий шифон, они сверкали изнутри точками и линиями, рождая впечатление, что перед тобой созвездие. Хотелось вновь туда, в сказку. Потому что с каждым днем светлые и радостные воспоминания таяли. Неопределенность в будущем давила морально. А эти волшебные песни стали столь необходимой отдушиной. Иногда мне казалось, что не будь их и Санеша, давно бы сошла с ума в этой красивой клетке на вершине скалы.

- Вечером, счастье мое, все вечером. А сейчас я ухожу, пока есть силы, чтобы побороть желание остаться. - Саншаэль чмокнул меня в макушку и ретировался.

Я поспешила к раковине, чтобы смыть разгоряченный румянец, но замерла, когда сквозь шум воды расслышала знакомый голос.

- Вы здесь? Но почему так рано? Мы ждали вас послезавтра. - Санеш казался удивленным. Я закрутила кран и прижалась ухом к стене.

- Саншаэль, а почему я собственно нахожу тебя здесь? Мне доложили, что ты переехал. Что-то с кабинетом? И разве ты не рад меня видеть? Почему такая странная реакция? - Этот голос тоже показался знакомым, но где я его слышала, сходу сообразить не смогла.

- Нет, конечно, рад безмерно! Вы же знаете, что я без вас тоскую. Просто не ожидал.

- Иди же ко мне, родной, обними свою тетушку. - Раздались шаги, а после звук звонких поцелуев.

- Старшая, как мне вас не хватало, мне столько надо рассказать.

- Уж не про то ли, что ты начал Песнь? Не смотри на меня так. Да, мне доложили. Причем недвусмысленно дали понять, что ты сошел с ума и выбрал недостойную. Правильно понимаю, что эта та человечка, которую я тогда осматривала?

- Старшая, да, вы, обычно, крайне прозорливы. Но в этом вопросе ошибаетесь, они просто не понимают... Оля особенная, волшебная, таких больше нет.

- Ох, дорогой, ты меня пугаешь.

- Не стоит, Старшая. Вы просто должны с ней познакомиться, и тогда все поймете сами. Пойдемте, я вас представлю.

Раздались звуки удаляющихся шагов, а после - пищания запирающей панели. Я испугалась, опрометью выскочила из туалета, плюхнулась в кресло и постаралась принять невозмутимый вид.

В комнату вошла та самая женщина. Высокая, статная, но в тоже время пухленькая и какая-то уютная. В отличие от той же селедки-медсестры, в ее взгляде не читались презрение и высокомерие. Хотя недовольство и скепсис я все же успела уловить. А потом женщина улыбнулась, и на щеках возникли очаровательные ямочки, она вытянула руки и шагнула ко мне. Будто мы давнишние подруги, которые слишком давно не виделись.

- Милая, я так рада видеть тебя в здравии. Ты стала просто красоткой. Иди сюда, дай на тебя посмотреть.

Я была вынуждена подняться, вложила свои ладони в ее и натянуто улыбнулась. По рукам заструилось знакомое щекотное тепло.

"Диагностирует, как Санеш".

В какой-то момент женщина нахмурилась, но столь мимолетно, что, не рассматривай я ее так пристально, не заметила бы.

- Милая, я так за тебя рада. Поправляйся. Саншаэль, проводи меня! - сказала незнакомка и, подхватив под руку растерянного блондина, выскочила за дверь.

В соседнем кабинете что-то грохнуло. Я тут же проскользнула в туалет, вслушиваясь.

- Саншаэль, ты что творишь! Ты что с ней сделал?!

- Старшая, но…

- Молчи, глупый мальчишка! Ты хоть понимаешь, что, если бы тут была не я или не только я, тебя уже вели бы к Карателям? Творец, что же теперь делать? Зачем? Зачем ты сотворил с ней такое?

- Старшая, я…

- Молчи! Без тебя знаю. "Я хотел, как лучше, мне же обещали". Ты помешался на этом пророчестве! Что, скажешь, я не права? Ты же ей всю жизнь искалечил! Это, в конце концов, противозаконно! Чье еще воздействие на ней я чувствую? Отвечай!

- Уже можно говорить? - с сарказмом произнес Саншаэль. - Это ее медсестра. У нее хорошие ментальные способности. Она собирает для меня информацию и вызывает необходимые эмоции.

- О, Светлый! Да что ж это такое-то! А эта медсестра в курсе процедуры? - На последнем слове женщина снизила голос до шепота, будто опасалась, что их могут услышать. - Ты же понимаешь, что подобное манипулирование чужим поведением недопустимо. А ты еще ей и поешь! Творец, вложи мудрости в эту глупую блондинистую голову!

- Я все рассчитал, эти эмоции…

- Рассчитал он! Прекращай! Сегодня же! Как минимум до того момента, как все впитается в ауру. Бессовестный, знаешь же, что не смогу рассказать, ведь это трибунал, понимаешь?

Глава 21

Хлопнула дверь. Шаги, скрип мебели и тишина.

Я вернулась на кровать. Чувствовала себя при этом абсолютно потерянной и запутавшейся. А еще пыталась понять, насколько все страшно и кому теперь можно доверять. В итоге не удержалась, зарылась лицом в подушку и завыла. Отчаянно, долго, надрывно. От рыданий скрутило мышцы живота. Каждый вздох давался с трудом, отзываясь болезненной пульсацией в районе желудка.

"Дьявол, опять? Почему я доверяюсь, кому не попадя? А как красиво говорил. Я пою для тебя… Лицемер! Песенки эти все, сны, сказки, откровения. А сам… Интересно, что он со мной сделал? Старшая сказала это что-то противозаконное. И спросить-то некого. Яо оказывается подсадная утка, а я-то старалась ее вернуть. Повелась, дура! Какая же я дура! Замечала ведь, что стоит ей оказаться рядом, начинаю внезапно откровенничать. А это оказывается специально. А может и к Санешу у меня чувства фальшивые? И поэтому его прикосновения не кажутся отвратительными. Может это она придумала и заставляет меня верить, что он мне не безразличен? Или он ее заставил? Столько вопросов… Ясно одно - они все врали с самого начала. Как же больно!

Зачем я им? Я же все рассказала… Зачем они мучают, заставляют вспоминать самое плохое? Я ведь так хорошо жила. Не было сомнений, этих тревог, волнений, чувств. А сейчас чуть что – в слезы. Или счастье до щенячьего визга. Будто организм платит мне сторицей за годы бесчувственности.

Санеш. Интересно, а эти все объятия, поцелуи, эмоции… все притворное? Или все-таки он меня и правда любит. Посмотрим! Если он придет, объяснит все, я поверю ему. А если все останется, как прежде, значит притворяется. Значит, ему нужно только вытянуть из меня что-то…"

Истерика схлынула. Приняв решение, я смогла более или менее успокоиться. Живот болел, но с трудом смогла вытянуться на кровати, глядя в потолок. По вискам непрерывно стекали слезы. Я вспоминала все и ждала…

А вечером Саншаэль не пришел. Наутро заглянул на пару минут и сбежал, сославшись на непредвиденные дела. Зато появилась Яо, которая вновь все так же болтала и хихикала. Я поначалу отмораживалась, но не смогла противиться заботе китаянки и вскоре тоже смеялась вместе с ней. Но мучилась сомнениями, мои ли это чувства или навеяны чужими способностями.

Это продолжалось и на следующий день, и на третий. В итоге, я подавила гордость и спросила напрямую:

- Санеш, что случилось? Почему ты избегаешь встреч? Я тебя обидела?

- Оля, все нормально, но навалилось столько дел, что не могу сейчас ... Поверь, дело не в тебе. Это все я. Прости, некоторое время я не смогу быть рядом. Надо только подождать. Но я очень хочу быть с тобой, поверь. Просто обстоятельства выше моих желаний. Понимаешь?

- Нет, не понимаю! - Я уловила истеричные нотки в своем голосе и скривилась. Но остановиться уже не могла. - И долго ждать? Пока мне память сотрут? Так бы и сказал, что наигрался…

- Оля, нет! - Мужчина выглядел испуганным и опешившим от подобного заявления. - Ты все не так поняла. Я хочу, но не могу…

Я раздраженно фыркнула, а Саншаэль посмотрел на экран загудевшего телефона и выругался. - Как же не вовремя все! Я тебе потом все объясню. Когда придет время. Потерпи, пожалуйста. Еще немного. А сейчас мне надо идти. У меня операция незапланированная.

И он просто ушел. Я снова плакала, погружаясь в меланхолию. Яо делала попытки развеселить меня, но с каждым днем настроение становилось все мрачнее.

Тоска, ощущение предательства навалились черной тяжестью. Казалось даже, что дышать стало невмоготу. Но, скорее всего, это просто воображение, ведь анализы и диагностика, которую проводили через день, не показывали каких-то ухудшений. Ну, или мне просто об этом никто не говорил.

А потом как-то так получилось, что мы с Саншаэлем больше к этому вопросу не возвращались. А отношения с ним стали и вовсе настолько официально-профессиональными, что я перестала звать его сокращенным именем. А он и не возражал.

Скуку и серость последних дней ненадолго развеял внезапно появившийся барон фон Типельхофф.

- Фройляйн Ольга, по последним данным ваше физическое состояние значительно улучшилось. Наверно, пришло время вернуть кабинет нашему многоуважаемому архиатру. Собирайтесь, с этого момента вы снова переходите под мою ответственность. Пройдемте.

Я только понуро кивнула. Уже выходя из палаты, бросила взгляд на окно. На горизонте догорал закат. Казалось, вместе с заревом исчезало что-то важное. И только вернувшись в маленькую камеру, я осознала что именно. Яркие краски, солнечный свет, мягкая кровать и общение. Я снова оказалась в тюрьме. Снова осталась одна.

День походил один на другой. Настоящий день сурка.

Завтрак-обед-ужин. Молчаливая безымянная сотрудница, забиравшая еду. Появлялись редкие посетители, они надеялись выцепить еще хоть что-то из моей памяти о том парнишке с космическими глазами. Видимо, попытки найти его не приносили какого-то значимого успеха.

Хотя, если подумать, найдется он, перестану быть нужной и я.

Иногда заходил и Саншаэль, для очередной диагностики. Он смотрел на меня жарким взглядом, за руки брал так нежно и чувственно, будто действительно соскучился. Но на словах оставался сух и дипломатичен.

“Может, в камере действительно установлено видеонаблюдение? И это игра на публику? Но я ведь проверяла, все облазила. Дура, готова хвататься за соломинку, лишь бы не разочароваться в очередной раз”.

Глава 22

А еще я бесилась. Стены давили, серый цвет раздражал, хотелось выгрызть дыру в стене, только бы выбраться отсюда. Иногда посещали мысли о членовредительстве, только бы снова оказаться в больнице, ведь там было солнце. И Яо. Пусть поступки девушки и вызывали противление, но она хотя бы могла поднять настроение. А сейчас я чувствовала, что сознание катится в бездну, еще немного и сорвется.

- Оля, твое лечение завершено, - сообщил Саншаэль, когда в очередной раз зашел ко мне. - Но мне не нравится твое психологическое состояние. Это нервное напряжение чревато последствиями. Как себя ощущаешь, может чего-то хочется?

- Все замечательно, спасибо. Никогда еще не ощущала себя такой здоровой. Я готова в горы и в космос. Но вы меня не пустите. Я тут пленница, без вины виноватая. Сдохну тут, никто и не заметит. Я с ума схожу! Чем тут заниматься? Читать эти опостылевшие книжонки или отжаться не двадцать, а сорок раз? Все. Больше тут ни для чего нет места! Понимаешь, я на стенку готова лезть от скуки. А солнце, а воздух? Это не нормально держать меня в таких условиях. Кажется, что жизнь проходит мимо, я умру здесь! Это невыносимо! - эмоционально вскрикнула я, театрально заламывая руки.

- Ладно, успокойся, я постараюсь что-нибудь сделать. - Он обнадеживающе похлопал по меня плечу. - Это не повод расстраиваться. Все будет хорошо! Мы что-нибудь придумаем!

Саншаэль выглядел потрясенным и явно не мог подобрать нужных слов. Его взгляд метался по моему лицу и вдруг замер. Я еще что-то пыталась говорить, но, ощутив прикосновение ко лбу, мгновенно отключилась.

Через несколько часов меня разбудил барон фон Типельхофф.

- Фройляйн Ольга, очнитесь. Я принес книги, положу здесь на столике. А еще у меня есть предложение, надеюсь, оно вас обрадует. Составите мне компанию на прогулке?

Я подскочила на кровати. От резкого движения закружилась голова, но я с готовностью уцепилась за протянутую ладонь барона.

- Давайте подойдем к этому стенду, вам стоит хорошенько изучить, что где находится.

Он показал места, где расположены схемы здания. Рассказал, как на них найти свою комнату. И хоть там было все написано непонятными закорючками, по картинке легко можно сориентироваться.

- Фройляйн, я очень рассчитываю на вашу сознательность. Столь привлекательная барышня не должна подвергать себя опасности. - Барон неожиданно галантно поднес мою ладонь к губам. - Вы не преступница и не сочтите вынужденное заключение за недоверие. Наоборот! Это сделано для вашей защиты. Мы стремимся сделать ваше пребывание здесь максимально приятным и безопасным. Именно поэтому на каждом этаже будет находиться тот, кто в любой момент сможет решить любую вашу проблему. Фройляйн, я безмерно опечален, что вы сочли за оскорбление ограничение вашего передвижения, и впредь вы полностью свободны!

Я оживилась, но барон, спохватившись, добавил, - в пределах этого здания, конечно. Вы можете ходить куда пожелаете. Правда, ввиду отсутствия у вас допуска к лифтам, вам придется передвигаться по боковой лестнице. И еще, вы же понимаете, моя дорогая, что после этой экскурсии мы просто вынуждены будем внести изменения в воспринимаемую вами реальность. Это стратегически важный объект, мы не можем подвергать Иллиду опасности.

"Это он так обозвал банальное стирание памяти? И вроде как это из-за моей прихоти, а не потому, что они давно уже все решили. Наконец-то он говорит об этом мне в лицо. Не прошло и года! Хотя кто знает? Может, там уже снова лето. Жаркий асфальт. Шумные кондиционеры… Интересно, ищет ли меня кто? И что стало с квартирой и вещами?"

Я погрузилась в размышления о доме, о родине. А барон все вещал. После продолжительного монолога, в котором многократно извинялся и повторял о безопасности и сознательности, он, наконец, ушел.

"От него голова лопнуть может! Вот почему у меня так: мужик вроде нормальный, вежливый, все правильно говорит. Но его слова абсолютно не вызывают доверия. Скорее наоборот, кажется, пронизаны изрядной долей лукавства. И вообще от него мороз по коже".

Зябко поежилась и отправилась исследовать этаж. Планировка напоминала что-то среднее между тюремным коридором и каютой космического корабля. По шесть симметрично расположенных камер с обоих сторон. Конфигурация дверей, решетки, отсутствие украшений и обилие металлических деталей и серого пластика с тусклым освещением создавало ощущение казенности.

Большинство камер пустовали, лишь две двери оказались закрытыми. Заглянув через зарешеченное окошко в первую камеру, я увидела молодого паренька, читающего комикс или что-то похожее…

"Надо же, ему что-то поинтереснее бульварных романов приносят"

Во второй комнате на кровати лежал старик, на лице которого застыло пугающе-отсутствующее выражение, заставившее мое сердце сжаться от жалости.

Сил на дальнейшее исследование здания не осталось, все-таки без должной нагрузки и после болезни организм отвык от продолжительного хождения. Я побрела в свою камеру, которая с открытой дверью выглядела очень даже обнадеживающе. Вчера ночью я не выспалась, поэтому решила, что исследования надо проводить на свежую голову. Откинулась на подушку и проспала почти до обеда. Завтрак пропустила и не знала, чем отвлечься от ворчащего желудка.

"Точно, мне же снова книги принесли! - Протянула руку к стопке, что оставил барон. - "Двойной сюрприз для босса", "Прощание с голубой луной" и "Анна Каренина". Н-да! Странный выбор. Почему у меня ощущение, что это очередной тест? Не буду их разочаровывать, надо поддержать образ пустоголовой курицы!" - подумала я и вытянула первую книжонку. Душа отчаянно стремилась углубиться в классику. Поворочавшись немного, я отодвинула "Анну" на край стола и прикрыла другими – от соблазна подальше.

Глава 23

Решив не привлекать внимание расспросами, я покорно кивнула и отправилась вниз.

"Почему она так скривилась, когда говорила о парнишке? Надо обязательно выяснить!" - размышляла я, сползая по ступенькам.

"Это я зря придумала, надо было наверх идти, а то и так вымотаюсь, а потом обратно на свой этаж тащиться…"

Я настолько задумалась, что чуть не влетела в хмурого мужика.

"Выправка, стрижка, кобура - охранник. Точно, барон же предупреждал, что тут будут "люди, готовые помочь мне с любой проблемой". - Я осмотрела его с головы до ног. "Скорее уж надзиратель, чем помощник…"

- Мадмуазель Штейн, согласно распоряжению руководства, можете приступать к осмотру подотчетной мне территории. Можете обращаться по любому вопросу.

- Благодарю. - Я толкнула массивную деревянную дверь, которая на удивление легко распахнулась. И пораженно застыла.

"Это потрясающе красиво! Будто в музей или дворец попала! Хотела бы жить здесь!"

Глаза разбегались, я нерешительно шагнула вперед. Краем глаза заметила, как охранник зашел следом и застыл у двери, подобно статуям, расставленным повсюду.

- Так не бывает! Столько света! - Я и не заметила, как заговорила вслух. - Какие шикарные люстры и обои, будто тканевые, такие мягкие.

Провела рукой по стене, ощущая, как подушечки пальцев щекочет бархат.

- Невероятно! Это же куча денег! Все эти вазочки-статуэтки, да и столики сами стоят как, даже не знаю сколько. Но на жизнь бы точно хватило. Господи! А эти картины!

Я подбежала к ближайшему полотну, потом к другому, третьему, а после потрясенно зашептала, - сюжеты странные, но словно живые. Девушка с хвостом на скале, русалка что ли? И почему-то две луны и свет странный. Здесь похоже на…, как же их, в Индии многорукие такие… не помню. А тут Россия, не перепутаешь: березки, грибочки, ведьма какая-то травки собирает.

Я сама не заметила, как по щекам заскользили слезы. Сердце сжалось, и нестерпимо захотелось домой, на свободу, вот как на картине. Туда, где много света, солнце, лес или луга. Или же, что мне ближе: темное предрассветное небо над седым городом, наполненным яркими огнями. И тишина, изредка нарушаемая громыхающими мусоровозами или ревом мотоцикла.

"Да что со мной? Неужели еще не прошли последствия вмешательства Яо? Я даже в детстве столько не плакала, как сейчас. Может это как раз и сломал во мне Саншаэль, или меня чем-то таким пичкают? И я навсегда останусь плаксой и сентиментальной дурой? Не приведи, Господь!"

Все очарование места пропало, я побрела к себе в комнату, но не дошла. Стоило мне только подняться по лестнице, парень с комиксами тут же подскочил к окошку и поманил к себе. Я приблизилась, приготовилась слушать.

Неприятности начались сразу. Парнишка заговорил на каком-то трещащем языке. Сообразив, что я ничего не понимаю, попробовал на другом, уже тягучем, но столь же непонятном. Наконец, он хлопнул себя ладонью по лбу и заговорил на очень плохом английском. Судя по всему парень знал язык очень посредственно. Но через некоторое время мы, наконец, смогли выработать приблизительную схему общения.

- Я - Редвол, ты - Ола, я видеть тебя свобода! - сбиваясь, начал парень. - Я попадать твоя планета случайно своей мир, а теперь меня садить клетка, как шкргум. Я имеет право быть Иллида.

При этом парень продемонстрировал свое предплечье, где красовалась такая же татуировка, как у меня.

- Подожди, ты что из другого мира? Правда? Расскажи, откуда? И что за шуртумы? - Я внимательно осмотрела паренька, но под рыжими кудряшками не заметила ни рогов, ни особенностей ушей, а во рту не красовались клыки. С виду - обычный человек.

- Мой мир - Шу-Хорр'ахш. Это большой пустыня красивый песок. Я - шхина Реша. Рожденный несравненный и великий шхина Туша и восхитительный Кажол шестнадцать оборот сияющей Рав назад. - Горделиво, выпятив грудь, вещал Редвол.

- Оборот Рав, это солнце? Типа нашего года? Я правильно понимаю?

- Похожее. Наш год считать другое. Мы говорить оборот Рав. Мы почитать великое светило.

- Подожди. Так ты подросток? И тебя взаперти держат? Почему тебя родители не заберут? - Я с негодованием подергала ручку двери, но, как и ожидалось, она не поддалась.

- Я один. Родители умерли. Я остаться здесь нет защита.

- Прости, не хотела тебя расстраивать. Скажи, их что здесь убили? - Я заглядывала ему в глаза, боясь, что ее догадка верна.

Но Редвол робко продолжил.

- Нет. Давно. Я только начать ползать по кообу. Наш кообу быть самый большой и красивый вокруг кообу. Соседи завидовать и нападать. Отец умереть рука предателя. Кажол разорвал голодный выводок шкргумов. Я бежать. Спастись у властителя шхины Феша. Он дать еда и укрытие. Я работать на него долго. Но хотеть работать иначе. Я начинать охотиться на шкргумов. Садить их клетка. Скоро они будут умирать. Я здесь сидеть, а они не есть долго.

- Как страшно. Я конечно понимаю, что они хищники, но умирать от голода и жажды никому не пожелала бы. Надо сообщить барону фон Типельхоффу, он что-то сделает, может, отпустит. Хотя о чем я? Или Саншаэлю пожаловаться? - Я нервно закусила ноготь большого пальца.

Глава 24

Я проснулась утром, точнее уже ближе к обеду, покорила себя за плохую привычку вставать так поздно. Разнежилась. А ведь раньше мне приходилось подниматься ни свет, ни заря, Фэнг не давал спуску и начинал тренировки с самого утра.

Отправляться на прогулку показалось неразумным. Ведь завтрак снова пропустила, а выспавшийся организм требовал пищи и действия. Так что занялась легкой разминкой и размышлениями, куда бы отправиться сегодня: этажом выше или вниз?

Обед проглотила буквально за пару минут и отправилась в путешествие. Сердце переполняла радость. Меня поймет любой, кто вынужденно находился в каком-то месте, а потом обрел свободу. Да, условную, но все же свободу. Так что в приподнятом настроении выскочила в коридор, махнула, приветствуя жующего Редвола, но нарочито медленно начала спускаться по лестнице.

Однако остановилась, поймав себя на мысли: “Не хватало еще шею свернуть на радостях! Стоп! А почему я, собственно, себя жалею? Ведь раньше тренировалась чуть ли не до потери сознания. А тут размякла. Подумаешь, провалялась несколько месяцев овощем. С телом-то все хорошо. Надо возвращать себя в нормальную физическую форму! Если подвернется случай и получится улизнуть отсюда, возможно, придется побегать, чтобы добыть свободу. А я пока, как улитка, непорядок."

Решив так, я сбежала вниз, насколько позволила лестница, и поднялась на самый верхний этаж. Повторив это еще два раза, я стала спускаться, растягивая отвыкшие от тренировок мышцы. Эту беготню провожали недоумевающими взглядами шкафообразные охранники. Но я старалась не обращать на них внимания.

Я улыбнулась вчерашнему знакомому у входа на этаж-музей. И продолжила спускаться, размышляя.

"Странно, вчера он показался менее помпезным. Кстати, сегодня все охранники, которые мне встретились при регалиях и в парадной форме. Интересно к чему бы это? О, странно, а где стандартный амбал для этого этажа? Может он внутри?"

Я толкнула двери, открывавшиеся, как выяснилось, в обе стороны. Не рассчитав силы, влетела в огромный зал с большим столом и несколькими поменьше. Их спешно накрывали скатертями суетящиеся слуги (судя по одинаковым формам) и делали это весьма слаженно и технично. Мое фееричное появление, казалось, никто не заметил, и я решила не мешать.

Пришлось спуститься еще ниже, но, к огромному разочарованию, здесь все тоже выглядело стандартно. Голубые крашеные стены, большие окна с синими шторами, и несколько абстрактных картин, призванных скрасить однообразность обстановки. Внезапно меня привлекли знакомые звуки: команды, сопровождаемые глухими ударами. Поблизости проводился рукопашный поединок.

"Тут проходят тренировки? Может, и я смогу позаниматься?"

Я осмотрелась и опять не нашла стражника, чтобы поинтересоваться у него.

"Ну, вот куда они деваются, когда так нужны?!"

Пришлось действовать наобум. Я аккуратно приоткрывала одну за другой двери, опасливо осматривалась: не хотелось бы получить увечья, вмешавшись в чужую схватку.

Наконец, нашла! На татами тренировались пять пар. Между ними ходил приземистый крепкий мужчина, периодически покрикивая на всех. Я в удивлении распахнула глаза, внимательно вглядываясь в движения. Пыталась определить, что за стиль используют, но не могла.

Я не понаслышке знала о всяческих боевых искусствах и попробовала себя в большинстве из них. Но то, что видела здесь, одновременно походило на джиу джитсу, фехтование, кикбоксинг и тир. Я завороженно смотрела, поражаясь слаженности движений и непредсказуемостью приемов. То, что предстало перед глазами, выглядело вершиной боевого искусства. Спарринг партнеры идеально двигались и были хороши, как в атаке, так и в защите. Как зачарованная, застыла в дверях, пока меня не заметили.

- О, Ольга, иди к нам, я тебе пару приемов покажу! - это прокричал с конца зала Саншаэль.

- Ага, этот повалит и покажет, а потом еще и еще! - загоготал кто-то.

Почему-то смутившись, я выбежала из зала, не оглядываясь, бросилась к лестнице. Лишь ступив на первую ступеньку, поняла, что плачу.

"Дура! Идиотка! Чего замерла, как суслик в ожидании бампера? Тренироваться захотела? С ними? Это не для такой, как ты! Они же двигались, как боги… И Санеш. Ну почему именно он? Почему я не заметила его сразу? И что теперь обо мне подумает? Что я за ним бегаю! Идиотка! Что я за размазня? Слезы развела! Дура! Как есть, дура! Надо взять себя в руки. Ну спошлили, и что-такого-то? К чему это самобичевание? Я имею право ходить там, где захочу! Мне никто не запрещал. А я сбежала, трусиха. Сама же дала повод для шуток!"

Погрузившись в мрачные мысли, я поднималась, не обращая внимания на пробегающих мимо мелких поварят с горячими блюдами. Двери обеденного зала оказались распахнуты. Помещение преобразилось, обстановка дышала предвкушением праздника.

"Жаль, что меня не пригласили… А с чего бы. Я простой человек. Без магии. Без этих их дигитов. Я просто ошибка", - подумала я, и, еще более расстроенная, продолжила подъем по лестнице, собираясь спрятаться от гнетущих мыслей под одеялом.

Наверно, могла заметить их раньше, но обратила внимание только когда уткнулась взглядом в дорогие кожаные туфли. Осмотрела присутствующих, невольно отступила на несколько ступеней и замерла. По лестнице спускались зарийцы, включая возвышавшегося над всеми зара Гийи. И все они были разноцветными: кожа, волосы, рога и чешуйки на лицах - всех оттенков радуги.

Глава 25

Я снова видела кошмары, металась в бреду. Было то жарко, то холодно, ужасно чесалось между лопатками, но проснуться и пошевелиться не могла. Когда же мне удалось выплыть в состояние осознанности, обнаружила себя лежащей на животе на массажном столе. Во всяком случае так показалось, потому что лицо находилось в отверстии, позволяющем беспрепятственно дышать. В это же отверстие были видны чьи-то ноги, перемещающиеся туда-сюда. Хотелось одновременно пить, в туалет и чтобы кто-нибудь почесал спину. Но язык отказывался поворачиваться и опухшей сухой кучей ворочался во рту. Все болело так, что даже голову поднять казалось невозможным. Потом неизвестный кто-то подошел ближе, дотронулся, и тело скрутило неимоверной болью, снова погрузив сознание в темноту.

Когда я очнулась, чувствовала себя в разы лучше. Лежала также на животе, но сил хватило, чтобы слегка приподняться над столом и оглядеться. Сзади послышался радостный полу-всхлип, полу-вскрик. Знакомый голос просил не подниматься, на плечи легли руки, возвращая меня в горизонтальное положение. Я, наконец, смогла опознать голос Саншаэля и немного успокоиться. Несмотря на странности в поведении, он оставался тем, кому я более или менее доверяла. Лежать беспомощной куда приятнее, когда рядом кто-то знакомый.

Саншаэль опустился на корточки и протянул стакан с трубочкой.

Вода! С каким же удовольствием я глотала живительную влагу. Только утолив жажду, смогла сосредоточиться на том, что со мной уже некоторое время разговаривают.

- … не могла. Я значит стараюсь, лечу ее, а она - воплощение неблагодарности бросается под магические пули. И куда ты полезла-то, тебе ж всю спину разворотило! Я кости по кусочкам собирал, тебе еще пару месяцев так валяться. - Саншаэль взволнованно тараторил, что было ему совсем не свойственно. - Хотя барон фон Типельхофф просил передать, что твой поступок избавил его от множества дипломатических проблем, помог заключению нескольких договоров и повышению уровня уважения к людям среди зарийцев. И еще кучу высокопарной чуши. Ты же брата их правителя спасла, там был как раз такой заряд, чтоб его неизбежно уничтожить, а ты влезла, нарушила всю структуру удара. Его, конечно, тоже зацепило, но то царапины, а тебя насквозь. Хорошо, что там был зар Гайи, помог тебя на грани удержать, до прихода помощи. И просто замечательно, что ты в себя пришла. А то я боялся, что ты снова в ко́му впадешь. И не вставай, там у тебя на груди рана страшная. Ей потом будем заниматься, надо сначала позвоночник закрепить. Хорошо, что у меня снимки его были. Я тебя в лечебный сон погружу, без сознания пролежишь как минимум пару недель. За это время спину подлатаем, а потом займемся сбором ключиц и заменой корсета твоими воссозданными ребрами. Что-то я разболтался, и только напугал. Прости, отдыхай, а я тебя на ноги поставлю. Будешь еще лучше, чем была. Спи.

В этот раз пробуждение было кошмарным и дико болезненным. Грудь и живот простреливало словно молниями, заставляя тело скрючиваться от спазмов. Помимо этого, все туловище одновременно чесалось и ощущалось скованным. В глаза бил яркий солнечный свет, раздражая и заставляя потеть.

Я застонала.

Рядом раздался звук отодвигаемого стула, и через мгновение ненавистные лучи загородило лицо молоденькой девушки в белой косынке. Она засуетилась, явно не зная, что необходимо сделать в первую очередь. Но после еще одного болезненного стона, вырвавшегося из моего рта, скрылась, оставляя меня один на один с безжалостным солнцем.

Через какое-то время, когда, казалось, боль стала совсем нестерпимой, раздались торопливые шаги и голос, явно отчитывающий кого-то. Я не видела, но голос этот узнала. Саншаэль. И в следующую секунду в комнате потемнело. Если бы не крючилась от боли, то расцеловала этого лопоухого блондина. Такое бы внимание и заботу нашим врачам в больницах, цены бы им не было. Но эти мысли плавали на краю сознания, с каждой секундой становилось тяжелее дышать, я стала глотать воздух ртом, широко распахнув глаза. И вдруг все закончилось. Одно прикосновение Саншаэля ко лбу, и будто всю боль выключили. Дыхание выровнялось, тело расслабилось.

- Ну все, девочка, все хорошо, все будет хорошо. Отдыхай, мы тебя вылечим, даже следа не останется. Прости, надо было проследить, но тебе кое-кто забыл дать вовремя лекарство. - И стрельнул глазами куда-то вглубь комнаты. - Ты проснулась немного раньше времени, но, возможно, так даже будет лучше. Ты на удивление сильная для амиссянки.

Мужчино ласково поглаживал мени кончиками пальцев по волосам, отчего по телу распространялись волны тепла и спокойствия.

Я слушала его нежный шепот, погружаясь в дрему, но не переставая думать, запоминать. Кто знает, что и когда это может понадобиться. Судя по всему, память мне еще не почистили, так что нет ничего страшного в том, чтобы поваляться немного в кровати.

Следующие дни слились в однообразный поток: сон - пробуждение - боль - прохладная рука Саншаэля - умиротворение - сон. Постепенно острота ощущений спадала, я смогла говорить, вместо постоянного желания кричать, а архиатр постоянно находился рядом. Он снова стал тем Санешем, который так волновал мое сердце. Который не стеснялся быть смешным, заботился и ухаживал. Он же успокоил, когда во время перевязки я впервые увидела свои раны.

Это оказалось действительно страшное зрелище, сквозь огромную дыру в груди, затянутую прозрачным магическим пузырем, были видны кости. Все в трещинах, покрытые обрывками мышц и сеткой сосудов, по которым бежала кровь. Это было невероятное зрелище. При этом я совсем не чувствовала боли. А потом на меня навалилось осознание, какие шрамы после такого должны остаться на теле. И у меня началась истерика. Саншаэль несколько часов провел рядом, успокаивая. Держал за руку, рассказывал про особенности его целебной магии. Он пообещал, что мое тело будет выглядеть лучше, чем когда-либо до этого.