Первый ход

Глава 1

Толкаю дверь. В нос сразу ударяет густой запах сигарет и алкоголя. Помещение, в которое я вхожу, насквозь пропахло ими. Столы из темного дерева, на каждом шахматные доски. Стены увешаны портретами известных гроссмейстеров, а на полу черно-белая плитка. Все кричит о том, что здесь обитают шахматисты.

Я вхожу внутрь и поправляю легкую шубку. Некоторые обращают на меня внимание и начинают шептаться. А остальные слишком увлечены игрой, на которую поставили все свое состояние. Прекрасно слышу перешептывания и без него не обходится ни одно мое появление.

Прохожу к бару и присаживаюсь на высокий стул, обитый потертой черной кожей. Кожаная юбка неприятно трется об обивку, но я стараюсь не обращать внимание. Бармена нет, терпеливо жду, постукивая пальцами по столешнице. Ставлю свечи, отбрасывающие теплый желтый свет, в один ряд. Все время они стоят как попало.

Бармена все нет. Сажусь вполоборота, наблюдаю за игрой, проходящей на стоящем рядом столе. Двое мужчин, напрягая мозги, обдумывают следующий ход, по очереди нажимая на часы. Они играют медленно, но уверенно. Мужчина в сером костюме пьет коньяк, наблюдая за размышлениями соперника. Он уверен в своей победе, это видно по расслабленной позе.

Другой же, в джинсах и светлой льняной рубашке, кусает указательный палец, смотря на расстановку и свои оставшиеся в живых фигуры. Шансов у него нет, а время тикает, заставляя окружающую их толпу мужчин и женщин замереть в ожидании. А часы тикают…

– Агата? – раздается позади меня, и я разворачиваюсь на голос, вижу перед собой темноволосого мужчину с седыми прядями у висков.

– Виктор, – вторю ему я и прикусываю подкрашенную коричневым блеском губу.

– Прекрати, на меня твои штучки не действуют, – глухо смеется он, ну какой же он прекрасный. – Тебя давно не было. Заболела?

Он закатывает рукава черной рубашки, открывая вид на накаченные руки, от которых не хочется отрывать взгляд. На одной из них вижу новую татуировку. Черные узоры, ведущие куда-то на спину.

– Ага, – киваю я и смотрю в его небесно-голубые глаза. – Как жаль, что ты женат.

От моих слов Виктор давится воздухом и удивленно смотрит на меня.

– Прости, дорогая, но не в моих принципах встречаться с девушками в два раза младше меня, – говорит он, придя в себя. – И, как ты правильно заметила, я женат.

– И все же мне очень жаль, – признаюсь я, от такого мужчины ни одна женщина бы не отказалась, но меня опередили лет так на двадцать. – Мне бы поиграть, есть кандидаты на проигрыш и банкротство?

– Есть один, – кивает Виктор и протирает стакан. – Пришел сюда с друзьями, перепутав с баром. Только что с них взять, заказали выпивки и человека, с кем можно сыграть. Пойдешь?

– Без вопросов, милый, – говорю я и спрыгиваю со стула. – Веди ко мне этого несчастного.

Кладу перед ним деньги, ставка на себя и свою победу, в которой я, как всегда, уверена. Виктор тянет к себе купюры и пересчитывает.

– Богато живешь, крошка, – присвистывает он, наливает в стакан коньяк и толкает его мне.

– Ты во мне сомневаешься? – подмигиваю я и беру в руки стакан.

Делаю глоток, не отрывая взгляда от мужчины, а он, облокотившись на стойку, смотрит на меня. Янтарная жидкость горчит и приятно растекается внутри. Допиваю до дна и ставлю стакан на стойку.

– Повтори и зови своего несчастного, – кидаю я Виктору и направляюсь к свободному столику.

Прохожу мимо играющих мужчин именно в тот момент, когда одна половина взрывается радостными овациями, радуясь победе мужчины в костюме. А другая половина недовольно бурчит, в упор глядя на проигравшего мужчину. Их ставка не сработала, и деньги окажутся у той половины, сделавшей правильный выбор.

Сажусь за столик, поправляя короткую юбку и черные ботфорты. Снимаю шубу, открывая вид на глубокое декольте, выглядывающие из-под черной блузки. Поправляю прическу и в ожидании наблюдаю за игрой на соседнем столике. Страсти там разворачиваются нешуточные.

– Кто хочет сделать ставки, подходим, не стесняемся! – кричит Виктор, подходя к моему столику. – Сама Черных соизволила сыграть сегодня вечером.

– Сама Черных, – передразниваю его я, закинув ногу на ногу.

– Королева шахматных фигур, к вам иного обращения не потерплю, – смеется Виктор и ставит рядом со мной стакан, а в центр стола шахматную доску.

– Тогда падай ниц перед королевой, – усмехаюсь я, глядя на него снизу вверх.

– Столько мужчин падают тебе в ноги и готовы целовать их до потери пульса. Прости, крошка, но я не в их числе, – качает головой Виктор и кладет на стол два мешочка с фигурами. – А вот и твой соперник.

Я поднимаю глаза и вижу приближающуюся к нам троицу молодых парней. Они примерно моего возраста. Все трое темноволосые, как на подбор. Издалека кажется, будто они братья, но, остановись они рядом, я нахожу в них больше различий.

Слева со стаканом в руке серьезный парень с короткой стрижкой, оценивающе оглядывает меня. На его лице замечают шрам над бровью. Справа кареглазый миловидный парень, с взъерошенными волосами и с полуулыбкой на лице.

А третий… Третий садится напротив меня, с наглой улыбкой разглядывая с ног до головы. Его привлекает мой внешний и вид, с трудом, но он переводит взгляд на лицо. На это и был расчет, иногда приходится использовать хитрости, чтобы отвлечь и победить.

Глава 2

Поезд останавливается с резким визгом. Выхожу на нужной станции. Стоит только двери открыться, как мимо меня пролетают два подростка в черном, грязно матерясь и оскорбляя друг друга. Судя по всему, это в шутку, но все равно не могу удержаться и закатываю глаза.

Только что в метро какая-то бабушка заставляла меня уступить ей место, ведь она жизнь прожила, а я могу и постоять. Как будто больше не было свободных мест. Еще и назвала меня проституткой, когда я отказалась.

Как же я мечтаю снова с комфортом передвигаться по городу, а не трястись в общественном транспорте, наполненном людьми. И не все они приятные. Поднимаюсь наверх, наконец вдыхаю свежий воздух. Ненавижу метро. И людей ненавижу.

Поправляю легкую шубку, будто для октябрьской погоды подходит, но холодный ветер все равно пробирается под одежду. На ногах черные брюки и ботфорты на каблуках, к которым придралась та бабушка в метро. Наверх я решила надеть бордовую блузку, не всегда же ходить во всем черном. В этом цвете чувствую спокойствие, но стоит мне выбрать что-то белое или яркое, как тут же ощущаю себя не в своей тарелке.

Направляюсь к величественному зданию, которое за год мне уже осточертело. Продолжаю учиться только ради мамы, и поэтому терплю универ второй год. Она хочет, чтобы я стала дипломированным переводчиком, а я делаю всё, что она попросит. Не могу сказать ей «нет». Это единственный человек в моей жизни, кому я не могу отказать, как бы ни пыталась.

Иностранными языками я увлекаюсь с детства, но больше всего меня привлекал французский. Но и переводчиком я становится не грезила, даже уже и не помню, кем я хотела стать когда вырасту.

Толпа людей волной направляется туда же. Государственный университет, куда мечтают поступить многие, и учатся здесь только самые умные и способные. Я закончила школу с золотой медалью, для меня не проблема сюда поступить. Но учиться здесь я не хочу. Может, я и занимаю чье-то место, того, кто хотел этого больше всего на свете, но это не мои проблемы. Это они недостаточно умные, чтобы достойно сдать экзамены.

В очередной раз замечаю, как многие проходят мимо универа с открытыми ртами и полными глазами надежды. Школьники ставят цель сдать экзамены на высший бал и учиться здесь. Подходя ближе к крыльцу, я даже слышала разговор двух девушек лет семнадцати, они уверенно твердили, что в следующем году они точно поступят. Посмотрим, получится ли это у них. Неудачницы.

Захожу в помещение, прикладываю пропуск к турникету и прохожу в раздевалку. Оставляю там шубу и поднимаюсь на второй этаж, одновременно с этим ища в телефоне кабинет, в котором проходит вторая пара. На первую я опоздала, не хотелось просыпаться после вчерашнего неудачного похода в клуб.

Я снова осталась без денег, и это злило. Придется опять брать смены, чтобы накопить на взнос в клуб, потому что я на нуле. Ты не можешь играть на деньги, не поставив на себя.

Пока пытаюсь открыть сайт универа, приходит сообщение от Виктора.

Останавливаюсь на лестнице, тут же нажимаю на него. Мимо пробегают студенты, кто-то уткнувшись в тетрадь с конспектами, кто-то весело разговаривая друг с другом. Но не обращаю на них внимания, как и то, что мешаю всем пройти.

«Крошка, на следующей неделе некто хочет сыграть с тобой. Попросил оставить его имя в секрете», – пишет Виктор.

Жадно читаю его сообщение. Пишет он не часто и всегда только о шахматах. А мне так нравится его выводить из себя, но я не могу устоять перед таким мужчиной. Ну почему он правильный?

Даю согласие, к тому времени я найду деньги, уверена. В этом сообщении что-то не то, это чувствуется. Все те, с кем я играла, будто то мужчины или женщины разных возрастов, но я всех знала по имени и видела в лицо. А тут какой-то аноним, это интересно и интригует. Кто бы он ни был, я должна выиграть в этой партии. Мне очень нужно.

– Агата, ты чего здесь? – слышу голос подруги и убираю телефон в сумочку.

Диана поднимается по лестнице и смотрит на меня, а позади нее, разговаривая по телефону, передвигается Алекса.

– Искала аудиторию, – жму плечами и отвечаю на объятия подруги.

Диана и Алекса – мои одногруппницы. Обе блондинки, но одна с каре, а другая с длинными волосами, обработанными кератином.

Они совершенно разные, и я всё время удивляюсь, как у них получается дружить со школы. Алекса, а если быть точнее, Александра, обожает разговоры о мальчиках, подкрашивает свои зеленые глаза подводкой и каждый месяц ходит на девчачьи процедуры. Она встречается с парнем практически с пеленок, и всё дело идет к свадьбе.

Диана не такая, она более уравновешенная, предпочитает свитера коротким юбкам и почти не красится. Отлично говорит на французском, ведь всю школу изучала именно его, мечтаю посетить Францию. На первом курсе я подружилась сначала с ней, а потом они уже взяли меня в свою дружбу третьей. И общаюсь я с Алексой только ради Дианы.

– Приветики, – машет мне пальчиками Алекса и продолжает разговор по телефону, не обращая на нас никакого внимания.

– Она говорит с Вадимом, – поясняет Диана, пожимая плечами. – Мы в «305».

Киваю, и мы вместе поднимаемся на третий этаж. Алекса автоматически следует за нами. В такие моменты мне кажется, что она не существует в этом месте, всегда в своем телефоне.

Глава 3

Я сплю? Или нет. Кручу головой, не понимая, что происходит. Мне страшно. Но я в своей квартире, чего мне бояться?

Осматриваюсь по сторонам, это действительно наша квартира. Вот диван, на котором так любит отдыхать папа, читая книгу. А вон круглый стол, где всегда рукодельничает мама. Наверху роскошная люстра, доставшаяся деду в подарок, светит желтым светом, но всех это устраивает.

Наша квартира больших размеров, чего только стоит огромная гостиная и не уступающие ей спальня родителей и моя комната. Но от этого она не становится менее уютной. Мама всегда старается, чтобы дома не было пусто, поэтому в комнате полно украшений и фотографий.

Прохожу вперед, ноги касаются мягкого ковра, подарок от бабушки и дедушки на свадьбу родителей. Он старый, но очень ценный, да и маме нравится, а папе жалко выкинуть.

Справа арка, ведущая на кухню. Обычно мама готовит там завтраки, обеды и ужины. Ей нравится готовить, она в этом спец, недаром внучка известного повара. В нашей семье все прославились своими талантами, нет ни одного, кто не засветился в истории нашей страны.

Фамилии Черных-Максимовы звучали отовсюду. Прадед – известный повар, что готовил при императорском дворце, дедушка – великий реставратор, бабушка – знаменитая актриса, мама – оперная певица, а папа – гроссмейстер, получивший это звание несколько лет назад.

Чем прославлюсь я, не знаю. Но точно уверена, что мое имя тоже отпечатается на истории и о нем будут говорить спустя много лет. Мне этого хочется, ведь как я могу отставать от такой известной семьи.

Но сейчас свет на кухне не горел, да и дома было непривычно тихо. Прохожу еще дальше, надеясь увидеть хоть кого-то. Но тишина давит на нервы.

По спине ползут мурашки, заставляющие меня дрожать, будто от холода. Но в квартире тепло, пока на улице воет вьюга. И куда все пропали в такую ужасную погоду.

– Мам? – делаю попытку дозваться до кого-нибудь из семьи, но в ответ тишина.

Странно, мой голос немного детский. Спешу к большому зеркалу с позолоченной рамой во всю стену. И правда, я выгляжу так, будто мне снова четырнадцать. Эти несчастные косички карамельно-русого цвета. Школьная форма, сарафан, из-под которого торчит ворот белой блузки. Боже, я когда-то так одевалась. Настоящая заучка.

И как только мама могла позволить такому случиться? Ведь она всегда говорила, что девочка должна быть снаружи той, кем она чувствует себя внутри. И я явно не прислушивалась к ее советам. Или я действительно так себя ощущала в четырнадцать.

Как серая мышь, нет бы глаза подвести черным, как делают все ровесницы, экспериментируя с внешним видом. Они же такие ярко-зеленые, не у всех такие есть, а я не пользовалась своей внешностью.

Осматриваю квартиру дальше. Внутри меня закладывается чувство, будто произошло что-то страшное. И именно в нашей квартире, поэтому появляется желание сбежать отсюда. Как можно подальше.

Судя по всему, я только что вернулась из школы, а мама, вероятнее всего, на репетиции или вовсе на гастролях.

Да точно, она что-то говорила об этом, вроде как они гастролируют по крупным городам. А значит, маму я дома не найду, но папа же должен быть.

Его совсем недавно уволили с завода, где он работал с выпуска из университета и уходить не собирался. Зато теперь он может полностью посвятить себя шахматам. Он точно должен быть дома.

Два года назад он получил гордое звание гроссмейстера, играл наравне с великими шахматистами страны и даже удостоился похвалы от самого Каспарова. Фото их рукопожатия стоит у папы на рабочем столе, в его кабинете.

Кстати о нем. Папа может быть там, он всегда так увлекается шахматами, что не видит и не слышит ничего вокруг. Я не раз заставала его в кабинете, сидящим перед шахматной доской, разыгрывающим очередную партию самим с собой. И одновременно записывал все ходы в блокнот, что всегда был при нем.

Иногда он просил меня сыграть с ним, чтобы ему легче было повторить какую-то знаменитую партию Бирн-Фишера. Мне тогда было десять, и я не знала, как играть в шахматы, но быстро втянулась с помощью папы, и мне даже понравилось. Тогда я попросила его научить и меня.

Папа так обрадовался, что посвятил этому всё свое время, пока мама недовольно вздыхала, сетуя на то, что девочкам в таком возрасте нужно в куклы играть да бальными танцами заниматься.

Но папа ее не слушал. Стоило мне вернуться домой из школы, как папа звал меня в свой кабинет, не давая даже пообедать. Он ведь придумал гениальный ход, и ему срочно нужно с кем-то его проверить.

Сколько я прочитала учебников и книг про шахматы. Папа даже написал собственную и говорил о том, что совсем скоро я первая возьму ее в руки и прочитаю от начала до конца. Он считал, что именно я должна сделать это первой, и если что-то в ней будет не так, то он сразу же ее сожжет, как Гоголь второй том.

Я помню, как к нам часто приходили странные мужчины, папа называл их своими друзьями, с которыми они часто играли в шахматы. И они действительно играли в них, сидя в его кабинете.

Мне казалось, что папа такой классный, он точно станет великим. Но когда к нам приходили его друзья, мне становилось некомфортно, пусть я и сидела в своей комнате и не попадалась им на глаза.

Один раз я встретилась с одним из них, когда дома не было родителей, а он пришел к папе. Открыв дверь, я испытала такой страх, хотя видела этого мужчину несколько раз в нашей квартире. Они никогда не представлялись, да и папа нас не знакомил. Всегда они приходили тогда, когда мамы не было дома, но я-то была всегда.

Глава 4

В столовой ужасно шумно, но я стараюсь не отвлекаться на бессмысленные разговоры других людей. Их разговоры такие же, как и их жизни. Бессмысленные.

Напряженно смотрю в экран телефона, ожидая, когда на счет поступят деньги с продажи ноутбука. Маме пришлось соврать, что он просто-напросто перестал работать и позже я куплю себе новый. Она поверила, но на следующее утро забыла о нем, как и обо всех остальных вещах, что мне пришлось продать.

Виктор обещал, что деньги будут у меня уже утром понедельника, но они все не поступали, и я начинаю нервничать, хоть внешне никак это не показываю. У меня, как всегда, всё хорошо.

Сегодня я надела серебряные часы, копия тех, что были у дедушки. Но подделка. Настоящие я продала полгода назад. Ужасно стыдно, но что поделать. Такова жизнь.

Рядом на столе стоит бумажный стакан с эспрессо. Без молока, без сахара. Аромат манит меня, но я не сделаю ни глотка, пока не увижу на балансе деньги.

И вот наконец моим мучениям конец, и я вижу поступление на приличную сумму. Хватит, чтобы оплатить квитанцию, но оставшихся денег не хватит на ставку в клубе. Мне нужно больше денег, мне нужна гарантия, что мы с мамой хотя бы месяц будем жить как нормальные люди. И мне нужен ноутбук. Определённо.

На первой паре один из преподов остановил меня, когда я собиралась покинуть аудиторию, и напомнил мне о моем долге, какое-то домашнее задание, которое я торчу ему уже месяц. Пообещала, что принесу в ближайшее время, хотя даже понятия не имею, о чем речь, и жду ответа от Дианы, которая не соизволила появиться сегодня в универе, как, собственно, и Алекса.

Судя по их фото в соцсетях, они знатно отметили окончание выходных, и теперь обе болеют с похмелья. Диана точно должна знать, о каком задании идет речь, но она упорно молчит. А в сети появлялась лишь в полночь.

Остальных одногруппников спросить не могу, Саша избегает меня, видимо, я его обидела. А с другими у меня натянутые отношения, мы даже не здороваемся друг с другом, и я не думаю, что кто-то решит ответить на мой вопрос.

Открываю чат с Виктором.

«Сумма больше, чем ты обещал, откуда остальное?»

Покупатель говорил о цене на несколько тысяч меньше, чем та, что пришла. Это я точно помню, ведь уточняла ее сама.

«Это мой небольшой подарок, крошка».

Надо же, мне теперь и подарки делают. Виктор единственный, кто знает о моей ситуации в семье, и часто помогал мне с продажей вещей. Мне пришлось рассказать ему, а он поддержал. С того момента я поняла, что Виктор для меня не просто владелец клуба, в котором я почти поселилась, после того как узнала о его существовании.

Это произошло случайно. Он был самым первым моим покупателем и очень хотел приобрести зеркало с позолотой, а оно как раз у нас имелось. И так я продала первую вещь, и после этого стала выносить из дома все дорогие предметы интерьера. А Виктор проникся моей историей и предложил мне играть на деньги в его клубе.

И я стала играть. Иногда везло, и я получала больше, чем ставила, а иногда проигрывала свою ставку. Но без нее никто не может играть на деньги.

«Как ты можешь заставить людей поставить на тебя, если сам не можешь поставить на свой успех?»

Так сказал Виктор, когда я захотела сыграть. Мне пришлось поставить на кон фамильное кольцо. И я выиграла, вернула его обратно к себе. Но проиграла через две недели. Сказать об этом маме до сих пор не могу, и если некоторые вещи я могу заметить подделками, то это кольцо – нет. Оно передавалось от матери к дочери, от отца к сыну на протяжении нескольких поколений, и на мне эта цепочка закончилась.

Как и цепочка известных людей нашей семьи. Что я могу оставить после себя? Ни-че-го.

Делаю глоток кофе, благо оно не успело остыть. Блаженно прикрываю глаза, горькое, то, что нужно. Благодарю Виктора за оказанную услугу, на что он ничего не отвечает и пропадает из сети. Наши разговоры не продолжаются долго, его жена и так подозревает его в измене. Думает, что у него появилась любовница. Как жаль, что она не права.

Сделав очередной глоток кофе, чувствую себя лучше. Теперь не хочется убить каждого, кто проходит мимо меня. Слышу, как кто-то падает на стул напротив меня, и стоит мне учуять аромат табака и уже знакомого одеколона, как эффект эспрессо спадает на нет. Я опять всех ненавижу.

Поднимаю голову и откидываюсь на спинку стула. Складываю руки на груди и выжидающе смотрю на Котова. Его мне не хватало в моей и без того несчастной жизни.

– Ты вообще когда-нибудь улыбаешься? – спрашивает Руслан и обращает внимание на стаканчик кофе рядом со мной.

– Зачем? – отвечаю ему я, хотя хочется встать и уйти.

Его компания мне совершенно неинтересна. По крайней мере, пока я не продумаю тактику, по которой смогу выбить с него денег. Коих у него полно.

Котов вызывает во мне еще больше ненависти, когда резким движением хватает мой кофе и делает глоток. Скажу честно, мне доставляет удовольствие его скривившееся лицо. Руслан начинает плеваться и возвращает кофе обратно. Пить я его больше не собираюсь.

– В нем вообще сахар есть? Как ты пьешь такую гадость? – спрашивает он и наконец приходит в себя.

Разваливается на стуле, постукивая пальцами по столу. Действует на нервы.