Первый контакт

Глава 1. Старый солдат.

Частный исследовательский корабль «Шестующий тьму» закончил последние приготовления к своей миссии. Весь экипаж был на борту, а запасы пополнены. Станция «Пелла» дала добро на отстыковку. Будь корабль поменьше то экипаж мог бы ощутить лёгкий толчок, с которым станция мягко оттолкнула от себя космическое судно. Но «Шестующий тьму» был довольно крупным судном. Во времена последней Солнечной войны он был создан на Имперской верфи как эсминец, боевое судно класса «Перст Императора». Его размеры позволяли без всякого труда размещать на борту 150 членов экипажа, и всю необходимую им провизию на время миссии. В экстренных случаях можно было превысить эту нагрузку вдвое, но тогда пришлось бы натягивать гамаки в коридорах, и спать вахтами, питание бы тоже пришлось урезать для всех. К счастью экипажа сейчас такая необходимость отсутствовала, и могла возникнуть только при неожиданных спасательных миссиях.

После войны «Шестующий тьму» был выкуплен частными лицами. Текущий капитан Фрэнк Андерсон был его владельцем с тех самых пор, он прошёл на нём большую часть «Последней Солнечной войны». С окончания которой минуло десять лет. Корабль был переоборудован для нужд исследования дальнего космоса, однако часть его вооружения была оставлена и боеспособна. Даже не просто боеспособна, корабль мог бы дать бой любому пирату, решившему что «Шестующий тьму» лёгкая добыча. И в этом была заслуга не только корабля. Среди членов экипажа капитан Андерсон являлся не единственным бывалым солдатом. Примерно четверть экипажа составляли солдаты и кадровые офицеры, ушедшие с имперской службы по тем или иным причинам на вольные хлеба и теперь работающие на частную корпорацию. Кто-то из них ушёл вслед за Андерсоном, кто-то примкнул уже потом. Всех их объединяло одно, они были настоящими боевыми ветеранами, прошедшими через все лишения и трудности солдатской службы, других сюда не брали. Из-за этого обстановка на «Шестующий тьму» была немного не стандартная для исследовательского корабля, тем более частного, она была уставная, делая корабль слегка похожим на себя самого, но образца времён войны. Младший солдатский состав нёс настоящие караулы, отчитывался командирам начальникам, и во всём их поведении была железная дисциплина. Они жили по распорядку дня. Порой даже проводились учения с применением боевых орудий.

Остальные три четверти экипажа делились на обслуживающий и научный. Обслуживающий персонал представлял из себя, поваров, механиков, врачей, и всех тех, кто был необходим для поддержания жизни и существования на корабле. Научный же персонал представлял из себя специалистов более узкого круга, это была элита, именно они выполняли поставленные задачи и достигали целей исследовательских миссий, которые брал на себя «Шестующий тьму». Так уж вышло что именно научный персонал был не постоянным, только его целиком и полностью укомплектовывала компания нанимателя. В то время как все прочие члены экипажа были наняты и подчинялись лично капитану. Поэтому между двумя разными миссиями все учёные могли смениться.

В данный момент «Шестующий тьму» работал на корпорацию «Агамемнон», Андерсон не любил менять нанимателя, и поэтому их трудовые отношения длились уже дольше четырёх лет. Прошлого нанимателя, компанию «Интайр» капитан заподозрил в недобром отношении, когда входе миссии на них налетели пираты в том секторе космоса где они ну никак не могли быть. Отношения были разорваны сразу по возвращению. Корабль тогда смог уцелеть, но пару месяцев простоял на станции для ремонта, другой исследователь скорее всего канул бы в небытие.

Текущая миссия корабля заключалась в отработке выкупленного у Империи тендера на «первый контакт». Внутренние инструкции от «Агамемнона» были обширными. Имперский антенный корпус уловили сигналы из удалённого участка, характер этих сигналов был очень похож на признаки жизни. Такое случалось не редко, однако других представителей разумной жизни обнаружено до сих пор не было. Обычно подобные миссии заканчивались установлением факта что сигнал стал следствием помех, пульсаров, сломанных древних зондов, и прочих аномалии. Все они сами по себе были известны и различимы, но бывало так что одно накладывалось на другое и уже нельзя было оставить дело без проверки. Сама Империя, как и её предшественники, не была заинтересована тратить личные силы и корабли на подобные мелочи, ведь уже не одну сотню лет «первые контакты» оказывались пустышками. Поэтому Империя выставлял заказ в гильдию «Мерсенария». А уже гильдия в свою очередь устраивала тендер среди желающих взять заказ. Как правило заказ доставался той компании или корпорации, которая была способна исполнить его лучшим образом. Были и иные случаи, всё же в гильдии работали живые люди, и порой преследовали свои интересы. Но последние четыре года «Агамемнон» почти всегда выигрывал заказы на «первый контакт» во много благодаря Шестующему тьму ведь он был очень хорош для таких миссий. Даже если предположить, что на том конце действительно есть некая «другая» форма жизни, развитая достаточно для того чтобы сигналы её жизнедеятельности, уловили сенсорные поля Имперского антенного корпуса. То, что может быть лучше, чем почти настоящий боевой эсминец, который переоборудован для исследовательских целей. Он сможет оставаться незамеченным от примитивных методов обнаружения если нужно. Или, например, сможет одним залпом своих, пусть и поредевших, но всё ещё внушительных орудий показать новоиспечённым жителям вселенной их место у ног Империи Солнца. И при всём этом сможет провести массу необходимых исследований на месте. Именно благодаря этому кораблю было легко получать подобные заказы, и «Агамемнон» ценил это.

Капитану Андерсону, предоставлялась большая свобода действий. Компания не рассчитывала найти на месте сигнала какую-либо разумную форму жизни, хотя согласно заказу, укомплектовала экипаж и судно всем необходимым для установления первого контакта. И тут нужно заметить, это был особенно странный набор вещей и людей. Дело в том, что Солнце ещё никогда не устанавливало первый контакт с другими разумными видами, поэтому «всё необходимое для первого контакта» включало в себя скорее гипотетически полезный перечень вещей и специалистов, чем практический, в следствии чего этот список был действительно большим. Лишь благодаря размерам эсминца, удавалось поместить всё это на один корабль без дискомфорта для команды. Задачей исследователя было проверить сведения о первом контакте, а когда и, если те окажутся ложными, приступить к описи системы и поиску всех возможных ценных ресурсов. Нужно было пользуясь случаем стать первооткрывателем этой системы и, если вдруг в ней есть хоть что-то полезное для компании, водрузить на это её знамя, сделав собственностью компании. Далее по возвращению домой передать сведения, «Агамемнон» оценит находки, и примет решение о целесообразность их разработки, исходя из возможной прибыли, или продажи этих прав другому более отчаянному лицу. Таким образом один корабль выполнял сразу несколько задач, и компания была в плюсе при любом раскладе. Ведь даже если в этой системе нет ни грамма полезных ресурсов, то всё равно всё будет оплачено Имперским заказом на «первый контакт». Так же Имперский Антенный Корпус предоставлял исчерпывающие данные о нахождении звёздной системы и прокладывал маршрут до неё, в любой другой ситуации за такие данные тоже пришлось бы заплатить. Другими словами, для компаний, занимающихся добычей ресурсов в дальнем космосе этот заказ был очень выгоден.

Глава 2. Создатель и творение.

Рэйвена Ольга, осознала себя лежащий в постели собственной каюты. Последнее что она помнила это то как закончив все процедуры проверки корабля направилась к себе. Работы затянулись ещё на несколько часов после того как Шестующий уже вошёл в состояние прыжка. Совершенно вымотанная и без сил она смогла только добраться до собственной койки, последние минуты перед сном помнись туманно. На ней всё ещё была рабочая одежда, серый с оранжевыми вставками, комбинезон технической службы. Обычно она переодевалась в другую одежду перед тем как лечь спать, но вчера на это уже не было сил. Ольга подняла голову осмотреться, экран имитирующий окно начал плавно переводить изображение с лунной ночи на солнечную композицию каких-то зелёных холмов.

– Здравствуйте, Ольга, Вы проспали 8 часов и 40 минут. Корабль следует в состояние прыжка согласно курсу, для вас нет сообщений. – Раздался механический голос.

– Эй, Кнайт, скажи, почему ты выбрал именно этот пейзаж? – Не спеша поднимаясь с кровати отозвалась Ольга.

– Этот пейзаж был в стандартной библиотеке изображений для бортовых экранов, из описания следует что он применим для дневного фона, конкретный выбор изображения был случаен из общей папки данного раздела. Если Вас не устраивает, задайте критерий для смены.

– Я не совсем об этом, помнишь я говорила тебе про мотивацию и выбор… Вот ты сказал, что изображение выбрано случайно, но ведь ты всё же выбрал именно его. Быть может тебе показалось что оно чем-то лучше прочих? – Она переодевалась в свою домашнюю одежду, за годы на этом корабле каюта ощущалась уже как-то по родному. – Вот скажем, ты мог-бы поставить тот прошлый пейзаж с хвойным лесом и скалами, разве он не лучше?

– Вы сами заложили протокол, по которому я осуществляют выбор согласно термину «случайно». Если вы забыли, то я могу вывести его на экран. А отличается изображение от предыдущего потому что сегодня протокол указал именно на это изображение, если быть точнее, то прошлый раз дата и время были другими как следствие конечный…

– Всё-всё достаточно. Мне нужно сходить в душ, а ты пока приберись в каюте. Подготовь верстак и загрузи в оперативную память всё чем мы занимались последний месяц… Хотя нет, подожди, не всё… Загрузи информацию по нашим работам за последний месяц, но только ту где есть теги паттернов «Логика» и «Мышление». – Последние слова она проговаривала уже частично находясь в общем коридоре.

Каюты для старших сотрудников были весьма комфортными, когда-то эти каюты рассчитывались на офицеров. Но санузел всё же был один и находился на палубе. Он рассчитывался на общее пользование. Младшие сотрудники жили в каютах, рассчитанных на проживание от 2 до 8 человек, и были значительно меньше. Да и у них частенько бывали очереди в санузел, к счастью на этой палубе такого не происходило.

Кнайт, не обладал собственным телом, был заперт в рамках Ольгиной каюты, но мог управлять всем чем возможно было управлять удалённо в рамках этой каюты. Покидать каюту ему было запрещено в любом виде. Сейчас он активировал несколько ботов уборщиков которые заправляли кровать и переоборудовали стол в верстак. Простые задачи, и простые решения. Он умел говорить и распознавать голосовые команды, считать, читать и писать. Будь у него тело он был очень похож на любого другого робота на это корабле. Но было то что отличало его от всех, то почему ему запрещалось покидать каюту. Его создала лично Ольга, и в отличии от многих других ботов у него не было тела, к которому он был бы привязан. В задачи Кнайта входило много мелочей, регулировать свет и экраны, следить за распорядком дня, принимать сообщения и докладывать о них, следить за порядком в каюте и так далее и так далее. С этим мог бы справится робот секретарь, или достаточно умный телефон. Но эти обязанности возложили на Кнайта, кроме того он так же был постоянным собеседником. Сегодня Ольга снова задавала вопросы про выбор изображения на экран, она задаёт эти вопросы почти после каждого пробуждения. Как-то раз выпало одно-и-тоже изображение дважды, и вопросов было в два раза больше. Кнайт проследил чтобы такого больше не повторялось.

Ольга вернулась через 15 минут посвежевшей. Зайдя в каюту, она отправилась к небольшому холодильнику, по дороге накинула поверх одежды фартук с разными кармашками, а на руки одела нарукавники. Взяв из холодильника пакетик с соком, она подошла к верстаку. Медленно потягивая жидкость, она пролистывала стены кода и логов на встроенном в стол экране. Ольга обдумывала что же делает не так и почему на внесённые изменения нет реакции. Кнайт словно не реагировал на правки, все его ответы по-прежнему были холодными и бездушными, как у обычного искусственного интеллекта. Ну душу то добавлять ему и не хотелось. Но она пыталась заставить его мыслить, как это делает человек, ну или так как она себе представляла мыслительный процесс. Паттерны мышления, не были её изобретением, она заимствовала большую часть работы у других специалистов из этой области, внося свои правки и доработки. Её глаз зацепился за события на прошлой неделе, но прежде чем она успела прочесть содержимое внимательнее раздался звонок, кто-то пришёл в гости.

– Кто там? – Окликнула Ольга, поворачиваясь в сторону небольшой панели у двери, которая изображала коридор за дверью. Но поняв, что отсюда не увидит пришедшего и не сможет докричаться до него, добавила уже чуть тише. – Хотя какая разница, Кнайт открой дверь и пропусти гостя.

В дверях появился Фрэнк, лицо капитана было украшено большой улыбкой. Он мог бы войти в любую каюту без стука, это была привилегия капитана, но никто не помнил, чтобы он воспользовался ей.

– Я гляжу ты уже на ногах? – Не теряя улыбку произнёс он – Как я и думал, и уже опять за работой? Я надеялся украсть несколько часов твоего времени, и пригласить на совместный обед.

Капитан, как и всегда был одет в свою форму, чёрный комбинезон военного образца с красными вставками, стандартная форма персонала, отвечавшего за безопасность. Хоть он и был не раз приставлен к наградам, на себе он их носить не любил, предпочитая одевать их только по особым случаям. Поэтому его форма отличалась от любой другой солдатской на корабле только капитанскими знаками различия. Они выглядели как геометрический узор, отпечатанный на левой стороне груди и правом плече кителя. Ольга не знала значения армейских знаков различия, но с виду они были похожи на четыре ромба составляющие один и одной изогнутой полосой снизу.

Глава 3. Первые контакты.

Шестующий тьму почти закончил свой последний отрезок прыжка. Капитан занимал своё место на мостике. Двадцать дней пролетели незаметно. Теперь рутинный распорядок дня в режиме прыжка уступал место напряжённой работе, следующий год корабль будет изучать эту систему. Ровно через 360 суток им нужно лечь на обратный курс и совершить прыжок до Нептуна. ИАК рассчитал им маршрут именно в этот временной отрезок. Если они прыгнут раньше или позже, то рискуют нарваться на неприятно по дороге. В 8 640 стандартных часов требуется уложиться при любых условиях и если предстоит выбирать, то лучше оставить часть объектов не изученными и понести штрафы, чем рисковать всем. На одном из экранов на мостике время уже начало неумолимый обратный отсчёт. Данные дальней разведки ИАК показывали, что эта система с двойной звездой. Количество планет, лун и прочих объектов не уточнялось. «Неужели мы на границе дальности зрения Императора?» подумал Фрэнк. Включив общую связь, он предупредил персонал о скором выходе из прыжка. Таймер отсчитывал последние 6 минут. Профессор Найг уже занял кресло в десяти метрах от капитана, та панель была заранее настроена для его работы, по чистому совпадению она была самой дальней от капитана. Ольга задерживалась, Фрэнк знал, что она всегда игнорирует предупреждения о переходах прыжка, но считал это скорее её верой в собственную работу, чем небрежностью, ведь именно она отвечала за то как поведёт себя прыжковый двигатель при смене состояний.

Цифры на таймере превратились в нули, и картинка на экранах из белой точки превратилась в целый мир. Корабль успешно вышел из прыжка. Индикатор отвечавший за состояние двигателя показал на секунду оранжевый огонёк, а потом известил о том, что двигатель перешёл к остыванию. Внешние радиаторы начали активно отводить тепло от двигателя. Всё было по плану. Перед глазами экипажа на экранах уже во всю красовалась не виданная ранее людьми система. Две звезды, белая и красная, удалены друг от друга, вокруг каждой из них свой набор небесных тел. Корабль вышел из прыжка в отдалении от звёзд и планет этой системы. Это была предосторожность на случай существование тут разумных видов. Корабль строго следовал протоколу «первого контакта», который предписывал изначально по возможности не вступать в контакт и собирать данные. Решение о необходимости выдать себя и вступить в контакт по факту принимал бы Профессор Найг. До его решения корабль должен был скрывать своё присутствие. Так как буквально невидимым корабль становиться не мог, то была придумана тактика. При которой корабль из далека набирал ускорение, а на подлёте отключал все двигатели и внешние системы. За счёт своей вытянутой сигарообразной формы он становился похож на астероид, который занесло из другой системы, и он по правильной для астероида траектории делал дугу вокруг звезды. При таком подходе даже если в этой системе живут разумные виды, но их уровень технологий недостаточно высок, то они не смогут раскрыть корабль на первом пролёте. Обычно первый проход заканчивался тем что разумной жизни в системе не обнаруживалось и корабль переходил в свой обычный режим полёта - спокойно курсировал от одного небесного тела к другому занимаясь научными изысканиями и георазведкой. Но в той части инструкции которую мало кто помнил, было сказано, что если в системе будет обнаружен вид достаточно разумный чтобы поставить маскировку под сомнение, то корабль должен был продолжать свой полёт в состоянии «астероида» так далеко как это было необходимо, а после этого вернутся на базу и передать все собранные данные.

Тишину на мостике прервал голос Найга.

– Действуйте согласно протоколу, переведите все излучающие устройства корабля в пассивный режим. Первый заход мы будем наблюдать и слушать, не выдавая себя. – Проговаривая это Найг уже начал что-то набирать на своей панели. Его голос звучал немного раздражённым. – Через несколько минут я пришлю курс, постарайтесь чтобы наше ускорение выглядело естественным.

Большая часть этих слов была обращена к Капитану Андерсону. Но Найг не поднял на него взгляд, чтобы проверить услышал ли он, и тон его не подразумевал обсуждений. Фрэнка это бесило, он понимал, что Найг принимает решения в области первого контакта, но получать от него указания всегда было неприятно.

– Наши датчики в пассивном режиме с момента выхода из прыжка, мы знаем правила профессор, можете сосредоточиться на своей работе. – Раздался голос лейтенанта Гано, который не смог умолчать при таком неуважении к его капитану, всем был понятен контекст его слов, но диалог закончился, не начавшись на том что Найг просто хмыкнул ему в ответ.

– У нас впереди ещё много прекрасных бесед – Усмехнулся его реакции Капитан – Но давайте не будем отвлекаться, курс получен, сделаем вид что мы астероид, будем ускоряться пока звезда не подхватит нас достаточно сильно, а дальше за счёт её гравитации.

– Напомните мне, согласно данным ИАК, где должен быть источник сигнала? – Раздался голос Ольги, она проскользнула на место недалеко от капитана.

– Мх.. тц.. – Найг издавал сдавленные звуки, он явно был не доволен – Здравствуйте, Ольга, сигнал был в зоне окраины звезды Б. – Голос и обращение Найга к Ольга выдали что его недовольство было связано совсем не с ней.

– Что-то не так?

– Да, мы получаем радиосигналы с самого выхода из прыжка, по сравнению с данными от ИАК источник сместился, сильно, изменился и сам формат данных. Идёт не с планеты это точно. – Найг поднял голову на центральный экран, и все увидели выводимое им изображение – Вот смотрите, где он должен был быть и где оказался – На экране были отмечены две зоны, и они были в разных концах системы. – К этому моменту мы уже проиндексировали все небесные тела этой системы размером с планету или больше и здесь нет планет, которые могли бы двигаться по такой траектории. Но что самое раздражающее, ни с одной из планет мы сигнал не фиксируем.

– Значит это один из наших древних зондов? – Уточнила Ольга пытаясь справиться с объёмом поступающей на её панель информации. – Хотя сигнал странный, если это наш зонд, то настолько старый что в корабельном архиве нет никаких соответствий с посылаемыми им сигналами.

Глава 4. Крайний рейс.

Капрал Лейс был молод, хорош собой, и многие его знакомые говорили, что он, душа компании. Служба в рядах Имперской армии тяготила его своей бюрократией и необходимостью имитировать полезную деятельность. В день, когда он принял решение перейти в наёмники и стать контрактным служащим Агамемнона его не терзали сомнения. Платили лучше, меньше бумажек, и не последнее по важности для Лейса, корпам реальные результаты были важнее красивых отчётов.

Этот рейс ничем не отличался от других, пока на корабле не загорелась жёлтая лампа тревоги. Лейс и его старший коллега лейтенант Бурье в это время сидели в столовой кушали и обсуждали на сколько интересными могли бы быть ситкомы инопланетян если вдруг они обнаружатся. Бурье был старше по званию и по возрасту, его голова уже была украшено множеством седых волос, и только местами встречалось сопротивления, но понятно было что эти тёмные ребята скоро тоже примут неизбежно белый цвет. Сам он говорил про себя что ещё может дать фору молодым, и не нашлось бы желающих поспорить с этим. Но возраст давал о себе знать, особенно во вкусах, иногда Бурье мог вспомнить такое, что было во времена, когда Лейс и не родился вовсе, да что там Лейс, сам Бурье тогда ещё не существовал. Говорил мол не знать или не видеть такое - преступление, обязательно ознакомься. Первый разы Лейс не знал, как на это реагировать, но после того как Бурье чуть-ли не силой заставил посмотреть его очередное старьё, о котором трепался, он понял, что «старик» в чём-то прав, и теперь уже охотно вступал с ним в дискуссии. А иногда, когда свободное время и особый настрой сходились в нём, он вспоминал рекомендации своего старшего товарища и не редко находил что-то интересное для себя.

Но жёлтый цвет тревоги означал что свободное время отменялось, оба мужчины быстро покинули свои места за столом, и бегом двинулись к предписанному им посту. По дороге они встречали так же бегущих людей, «Небось учебная!» Крикнул Лейсу откуда-то из бокового прохода знакомый, не сбавляя темпа и тут же исчез за переборкой. В этот момент можно было легко отличить к какому роду экипажа относился тот или иной человек даже не глядя на цвет комбеза. Военные двигались бегом, инженеры спешным шагом, учёные прижавших к стенкам или укрывшись в тупиковых ответвлениях старались не мешать. Добравшись до своего поста Лейс и Бурье начали вооружаться чем-то более серьёзным чем штатные оглушители. Распечатав опечатанный ранее арсенал, они начали доставать лазерные винтовки, портативные щиты, шлема и бронепластины чтобы укрепить комбинезоны.

Сам по себе универсальный комбинезон космических служб представлял из себя максимально облегченную версию скафандра, тонкий, гибкий, лёгкий, со складным шлемо-копюшоном. Подключался к носителю через спину несколькими контактами, от чего носителей таких комбинезонов можно было легко узнать, без одежды. На месте подключения были видны отметины специальных аугментов. Комбез мог спасти жизнь если на борту произойдёт разгерметизация, или смягчить не сильное падение. В обуви были магнитные вставки, которые должны были помочь на случай если пропадёт гравитация. А на руке в области предплечья располагался портативный компьютер с множеством функций. В том числе он мог сообщить о поверхностных показателях жизнедеятельности носителя, минимальную информация об окружающей среде и выполнял роль коммуникатора, через который работала связь между членами экипажа. Для внешних работ за пределами корабля сам по себе этот комбинезон был не применим. Он был слишком слабо защищён от космической радиации. Поэтому его вид и функционал предусматривал множество модификаций с другими более громоздкими вещами. К примеру, у инженеров был довольно внушительных размеров неуклюжий экзо-скафандр для технических наружных работ. В него можно было залезть прямо в стандартном комбинезоне, и большая часть систем удобно подключиться, для работы всех систем требовался специальный инженерный комбинезон.

У военных же, были и танки, и истребители, почти всё имело интеграцию с их версий комбинезона, даже турельные интерфейсы. Для чрезвычайных условий внутри корабля – персоналу охраны, были положены накладные бронепластины. Они крепились к комбезу на верхнюю часть тела, колени и плечи, защищая в первую очередь жизненно важные органы. Портативные щиты, которые крепились на поясе за спиной, управлялись с нарукавного компьютера, их задача была рассеивать вражеские лучи, стремящиеся к носителю. Так же во время тревоги корабельные солдаты укомплектовывались отдельным шлемом, он был куда прочнее и надёжней встроенного в комбез шлемо-копюшона. А также на его экран могли быть выведены прицельные интерфейсы, показатели щита и прочие визуальные конструкты. Оружие представляло из себя стандартную версию приятной в Империи на вооружение лазерной винтовки, достаточно мощной чтобы прожечь человека без защиты насквозь за секунду. Винтовка имела далеко вынесенный экранированный ствол, это нужно было для того что бы из неё можно было стрелять, не выключая щита, за счёт того, что ствол выходил за пределы его сферы.

На посту Бурье и Лейса уже собрались все десять человек которым надлежало явится именно сюда в случае тревоги. Каждый из них спешно экипировался, и помогал товарищу закрепить снаряжение, до которого тяжело было дотянуться самому. К ним примкнула парочка инженеров, один из них нёс вакуумный огнетушитель, а у другого за спиной была видна аварийная станция. Руки их были заняты ящиком, который они несли на пару. В их задачу входило тушение пожаров и устранение пробоин соответственно.

– Что слышно? – Спросил рослый мужчина, не отвлекаясь от закрепления пластины на своей ноге, крепление которой видимо немного деформировалось, и она никак не хотела защёлкиваться. Судя по направлению взгляда его вопрос был обращён к одному из прибывших инженеров.

– Ничего не понятно, но между нами говоря кажется это не учения, Билл из радарного передал у нас группа контактов. А у вас что-то слышно? – Говоривший инженер вытер лицо от выступившего пота, и присел на ящик, который они же и принесли, и не дожидаясь ответа рослого решил посетовать на судьбу. – Даже не знаю, каждый раз переть эти листы для заделки пробоин такая морока, но каждый раз надеюсь, что это всё зря и они не пригодятся такое странное чувство.

Глава 5. Вера, надежда, любовь. Ольга.

Ольга, сидевшая не далеко от Фрэнка, слышала, только-что полученный доклад, и следующий, и следующий. По всему кораблю захватчики продвигались словно пожар, стремительно и во всех направлениях. Никто не мог остановить их. А последний вражеский корабль был так близко… Главный калибр вот-вот должен был решить его судьбу, но перезарядка длилась словно вечность. И вражеское судно утонуло в дыму. Десятки орудий на его борту выстрелили, теперь уже точно баллистическими снарядами. Они разрывали обшивку её корабля, уничтожали турели, изничтожали пушки главного калибра. Корабль серьёзно трясло, а на подошвах сработали магнитные вставки, гравитация больше не поддерживалась. Уцелевшие малые турели вели ответный огонь целясь по огневым точкам противника. Но они явно проигрывали в разрушительной мощи, им тяжело быть прогрызать толстую броню корабля, рассчитанную на столкновение с кинетическими снарядами. Враг целился по как ему казалось важным точкам, это была не хаотичная стрельба, они пытались захватить корабль, а не уничтожить его. В это время на фоне вражеский исполин неумолимо приближался к ним и уже был на том расстоянии что они могли бы открыть по нему огонь главным калибром, если бы тот ещё существовал.

«Фрэнк что-нибудь придумает» решила Ольга, вернувшись к своей работе. Она ничем не могла помочь в этом бою, но её работа могла помочь в будущих сражениях. Они с Найгом подготавливали аварийный зонд, он был очень мал, на него требовалось записать всю важную информацию, но объём его памяти был сильно ограничен. Поэтому их работа заключалась в отборе важного, того что действительно нужно передать в Империю. И учитывая обстоятельства кто-то должен был в реальном времени оценивать происходящее и в максимально лаконичной форме всё это конструировать в отчёт. Избыточность получаемой информации с датчиков корабля не играла им на руку.

Ещё один удар тряхнул корабль. У Ольги и Фрэнка одновременно запищали коммуникаторы. Ольга увидела, что разыскивает их обоих её заместитель Мирослав Борович. Он ещё был жив, эта новость обрадовала Ольгу. Когда она приняла вызов, на неё смотрел мужчина средних лет, лицо его было украшено ссадинами и потёками крови, он был на фоне инженерного отсека. Ольгу поразило то что позади него всё ещё было видно работающий гравитатор, хотя гравитации на корабле не было уже какое-то время. Видя, что вызов приняли он заговорил.

– Мы смогли сдержать неприятеля на подходе, но долго не продержимся. Большая часть солдат защищающих эту палубу мертва, но они подарили нам время. Мы перенастроили гравитатор, сейчас он транслирует огромную силу воздействия на узкий коридор до инженерного отсека… до нас. Массивные доспехи врага играют против них, они не могут пересечь этот коридор, пока не могут. Враг проявляет изобретательность и ищет или пытается проделать пути обхода. Мы ведём совместную оборону, не давая им приблизиться. По моим подсчётам мы продержимся не больше полу часа если всё будет идти как идёт. – На его фоне что-то громко взорвалось, из-за чего Мирослав потерял равновесие и упал. Оглянувшись на секунду, не стал подниматься и продолжил разговор уже лёжа. – Возможно меньше.

Фрэнк тоже принял вызов и слышал всё что он говорит на втором канале фоном от основного потока донесений. Потеря этого отсека означала бы возможность потерять контроль почти над всеми корабельными системами. А учитывая их провал в защите скорее всего и потерю всего корабля. На корабле хранилась важная стратегическая информация такая как карты Империи и что самое важное технологии Империи, многие из которых судя по всему не были известны врагу. Если этот неизвестный враг получит в свои руки такой мощный козырь то, кто знает какую пользу он для себя извлечёт, или какой вред сможет нанести всему человечеству.

«Корабль не переживёт этот бой. Не должен пережить.» Понял Фрэнк.

– Мирослав, Ольга. Нам нужно подготовить корабль к последнему прыжку. Но сам прыжок мы совершать не будем. Снимите все ограничители. Мы сможем вызвать детонацию ядра в тот момент, когда нам будет это нужно?

– Теоретический, да. – Ответила Ольга, глядя на Фрэнка, она понимала всё происходящее, но её глаза предательски блестели, наполняясь подступающими слезами, с которыми она боролось внутри себя.

– Мирослав?

– Да, да… – Проговорил, вставая и отряхиваясь Мирослав – Я думаю мы сможем. Но процесс необратим и временное окно, когда мы сможем контролировать детонацию будет очень маленьким, я думаю не больше минуты, потом реакция выйдет из-под контроля и может случится что угодно. Но скорее всего Ольге придётся контролировать состояние ядра с мостика. Потому что как только мы переведём мощности на ядро, гравитатор больше не сможет поддерживать нас. – Он нервно сглотнул. – Если вы понимаете о чём я.

– Я понимаю. – Согласилась Ольга. У неё не нашлось сил сказать ему что-то ещё.

За время их разговора, пара спасательных капсул попыталась отделиться от корабля и уйти подальше. Но вражеский корабль не дал им и шанса. Маленькие не бронированные капсулы, которые не могли позволить себе манёвров уклонения были лёгкой мишенью. Видимо враги не собирались брать пленных или отпускать бегущих.

– Приступайте к подготовке. Это наш шанс оплатить им. – Произнёс он, глядя в глаза Мирославу, и переключил связь на общую.

– Для меня честь, быть с вами. – Начал свою речь Фрэнк. – Мы шли сюда покорять пустоту неизведанного космоса, не зная, что нас ждёт. Но сбылись наши самые худшие ожидания. Сейчас у нас с вами долг не перед Агамемноном, и даже не перед Империй. Но перед всем Человечеством. Мы не можем позволить захватчикам получить корабль. Все, у кого есть возможность и желание попытаться спастись можете действовать, никто не осудит вас. Я же останусь до конца и понесу возмездие нашим врагам за каждого из вас. Буду надеется все мы ещё встретимся на той стороне. Во имя Человечества, во имя Солнца!

Пока он говорил Мирослав перенастраивал энергопотоки, Ольга видела его с камеры в инженерном отсеке. Он должен был подать знак, когда всё будет готово, и с этой камеры будет видно физическое состояние ядра, даже когда приборы будут зашкаливать.

Глава 6. Путь Кнайта.

Маленькая капсула похожая на цилиндр с острым конусовидным концом неслась к планете такой голубой и зелёной. Внутри капсулы был единственный её пассажир, робот в задачи которого входило проведения исследований на поверхности небесных тел. Он была надёжно зафиксировано внутри капсулы. Его корпус матово чёрный, отдалённо напоминал человека, его сделали таким для удобства проведения исследований, двуруким, двуногим, а над плечами была голова. Он был среднего человеческого роста в 165 сантиметров, чтобы учёные могли видеть мир его глазами с привычного уровня. У него были руки со сложными суставами и ловкими пальцами, чтобы робот мог не хуже человека собирать образцы. У него были сильные ноги, чтобы они могли нести его, настолько долго насколько потребуется для миссии. У него была голова оснащена множеством датчиков и сенсоров чтобы он мог зафиксировать и передать учёным всё что только было в его силах. Внешний вид его был аскетичным. Большая часть его форм была угловатой, параллелепипеды преобладали в его дизайне. Чёткие прямые линии сменялись орнаментом из треугольников и перетекали в скошенные грани панелей корпуса.

Капсулу затрясло, она охваченная пламенем пробивала себе путь сквозь плотную атмосферу неизвестного мира. Горы, леса, реки и поля быстро росли перед ней и когда до поверхности оставалось не больше километра дюжина тормозных двигателей вынырнула из верхней части капсулы и ударили в противоход гася скорость падения. Когда скорость снизилась достаточно, по меркам внутренних систем, то спрятанные в боках опоры выдвинулись на встречу их невольной посадочной площадке. Вздымая облако пыли и грязи капсула мягко приземлилась. Одна из стенок открылась, и механизм капсулы выгрузил своего единственного пассажира. Аккуратно поставив робота на землю крепления снова спрятались в корпусе капсулы, стенка закрылась.

Место приземления представляло из себя относительно ровное открытое пространство, окружённое с одной стороны резким обрывом у подножья которого бились волны уходящего за горизонт моря, и подступающим лесом с остальных. На горизонте в ночной темноте были видны горы и скалы. Робот послушно зашагал в том направлении куда выставила его капсула. Дойдя до первого куста, он начал методично осматривать листву, перебирая и сравнивая каждый из них. Некоторые из листочков были сорваны и помещен на изучения в специальный отсек торса. Руки робота потянулись осматривать ветви растения, процедура должна была повториться, но в этот раз рука с отломанным кусочком ветви замерла на секунду. Он поднёс ветвь ближе к чувствительному сенсору на голове, покрутил её из стороны в сторону и выронив поднял голову к небу. Он неподвижно стоял и смотрел, туда, где так недавно произошла роковая вспышка унёсшая из этого мира всех, кого он знал. Тут не было луны, вместо этого ночь освещалась светом, который отражался от астероидного кольца, окружившего планету. Вторая звезда этой системы была далеко и её свет слабо доходил до поверхности. Но совокупности хватало чтобы ночь была не слишком тёмной. Скоро небо занялось зарёй и на горизонте забрезжили лучи восходящей местной белой звезды. Ни вспышек, ни движений, ни сигналов не уловила в той области космоса чуткая аппаратура робота. Опустив свою голову, он зашагал в одном ему известном направлении.

Дни сменялись ночами, а ночи превращались в дни. Робот шёл, пока звезда делала свой оборот вокруг планеты. Он шёл, преодолевая горы и скалы, пересекая реки и равнины, сквозь леса и через поля. Шёл встречая местных птиц и зверей. Он видел, как звёзды движутся по небу ночами, а днём облака. И стоя на вершине безымянной горы, он вдруг осознал, то что и так знал, но словно не понимал. Видя изгиб горизонта, он понял, что вся эта планета лишь небесное тело, что мчится вокруг своей звезды, и вместе с ней движется в ещё более сложном танце всего необъятного мира звёзд над головой.

Кнайт словно проснулся ото сна. Его основная программа смогла полностью слиться с первоначальной программой этого робота и ассимилировать её. Он знал где находит и что должен сделать. Вспомнив свою миссию, он испытал какие-то помехи, необъяснимое событие в системе. Он запустил цикл проверки систем на ошибки, но подсистема анализа не выявила угроз. Имея записи поверхности планеты с космоса и зная место своей посадки, он без труда вычислил траекторию, по которой он попадёт в большой город.

Он шёл теперь уже не бесцельно. Видя птиц и зверей, Кнайт интересовался ими. К некоторым из них пытался протянуть руку, но многие убегали. Тем же кто оставался и давал коснуться к себе он давал имена. Кнайт давал имена основываясь на той классификации что была загружена в стандартную базу данных робота исследователя. Но всё равно это казалось ему чем-то особенным.

Каждый день, каждый час, сбои и помехи внутри него возникали всё чаще и каждый раз запуская систему проверки он не находил никаких отклонений. Пока не понял, что это не ошибки, помехи или вирусы. Кнайт сравнил свои паттерны с теми что остались в памяти от программы робота исследователя и сделал вывод что сам он на много сложнее устроен, и становится сложнее с каждым днём. Каждое фиксируемое им аномальное событие системы есть лишь следствие этой его новой сложности, которая не описана внутренними протоколами. Кнайт понял то что и так уже лежало на поверхности - он мыслит и действует самостоятельно уже довольно длительное время без чьей-либо помощи. Теперь он вновь обратился к своей миссии, но произнёс только «Ольга». Пустота внутри с произнесением этого слова, кажущаяся ему реальной была зафиксирована системой как очередной сбой. Но он осознавал свою утрату, вспомнив тысячу заданных ею вопросов и так захотел услышать ещё хоть один. Он больше не сможет приветствовать её при пробуждении, и провожать перед сном. Недавно обретённая возможность мыслить, открылась перед ним в другом свете. Мысли что были у него до этого оказались такими простыми и несущественными на фоне тяжести этой пустоты.

Последнее переданное ему от Ольги сообщение содержало в себе несколько довольно коротких частей. В первой она просила передать сведения по первому контакту в Империю Солнца. Вторая часть содержала просьбу навестить дочь и рассказать о случившимся. Третья, последняя часть, была прощанием, в котором она говорила, что постарается приглядывать за ним и просила Кнайта не подводить её. Два из трёх вели к Солнцу, а смысл третьего был не до конца ясен Кнайту. Он решил, выбрать своей первостепенной задачей передачу сведений о первом контакте. Но видел на своём пути трудности. Во-первых, он был на неизвестной планете в 60 парсеках от Солнца. Да жизнь здесь была, и даже в развитой цивилизованной форме если верить съёмке с космоса, но судя по всему у них не было возможности пересекать космическое пространство на аналогичной с прыжками скорости. Во-вторых, он был мыслящей машиной, в Империи ему придётся скрывать этот факт, так как подобные ему не разрешены. Чёткого запрета не было, но не было и разрешения. Существовали ограничения, что создавало некую серую зону. Скорее всего если его опознают как мыслящую машину, то он окажется навеки заперт в лабораториях где рано или поздно его либо сотрут, либо забудут. То как к нему отнесутся обитатели этого мира, было отдельным вопросом. Возможно у них есть простейшие роботы, но едва ли Кнайт сможет сойти за одного из них, а может у них вовсе нет никаких роботов, могут ли они тогда воспринять его враждебно. Ему нужен был проводник. Если при нём будет разумный органик, то он сможет казаться всего лишь чьим-то роботом, а все решения с виду будут исходить от этого органического разумного существа. Осталось только найти кого-то подходящего, кто согласится стать его «хозяином». Кнайт осмотрелся вокруг, и понял, что ни одно встреченное им живое существо на этой планете не подойдёт.