Песнь Кита

Глава I

Вода. Невесомая пыль освежающей пеленой осыпала лицо молодого мужчины.

Ветер. Тугие порывы выстудили влажную кожу, заставив человека поёжиться.

Соль. Тонкий налёт кольнул язык, едва островитянин попробовал освежить сохнущие губы.

Три элемента, которые все двадцать пять лет шли рука об руку с Андреем въедаясь в кожу, раздражая глаза и оставляя противный привкус во рту.

- Пешка на Е5, - потомок древнего рода Карамзиных даже не обернулся посмотреть на шахматную доску, продолжая вглядываться в морской горизонт с множеством чёрных точек, что мачтами и развевающимися флагами щекотали небесам белое брюхо.

Немолодой священнослужитель подслеповато сощурил глаза, выискивая нужную фигуру, и внёс необходимую поправку в тактическое расположение армий в разыгравшейся битве умов.

- Неплохо, Андрей Васильевич, - с достоинством оценив ход противника, пробормотал почтенный старик и сразу же потянулся к чёрной ферзе. – Королева ест ладью на А1. Вам шах!

Молодой человек ухмыльнулся, а новый глубокий вдох донёс до сознания запах надоевшей соли. Вдалеке, со стороны северных островов из линии Внутреннего Круга надвигалась на столичный Эроат большая снеговая туча. По морской глади уже начинала проходить штормовая дрожь, а спешащие в порт столицы судёнышки ушкуйников и китобоев ловко огибали массивные корабли знати, съезжавшейся на церемонию Последней Клятвы и Великий Сбор для решения насущных проблем, что накопились в государстве за последний год.

- Король на Е2, - Андрей сцепил руки в замок на пояснице, отчего кафтан на груди немного распахнулся, подставляя широкую грудь под порывы прохлады. – Скажи мне, Василий Степанович, как долго ты служишь Чёрной Стеле?

- Да уж и не упомню точного срока, батюшка, - старик неспешным задумчивым движением руки огладил серебряную бороду, на мгновение отвлекаясь от схватки. – Отроком отец привёл меня в аструм, дабы служил верой и правдой трёхгранному чуду. О! Конь на А6!

- Конь на G7, ест пешку. Шах, преподобный.

- Ух, неожиданно! – служитель культа даже присвистнул от удивления. – А отчего интересуешься, батюшка?

- Да вот интересно мне, - Андрей развернулся и быстро преодолев расстояние до середины комнаты, опустился в кресло напротив шахматного соперника. – Ты вроде как со мной уже семь лет знаком и работаем мы вместе почитай столько же. Делили очаг, и в келье одной при Экономическом Приказе ночевали. Почитай, родными людьми стали. Согласен?

- Отчего ж не так? Именно так и есть, Андрей Васильевич! Для меня честь великая, раз такой знатный боярин как ты меня в родные записывает. Чёрный король на D8.

Молодой человек кивнул, словно подтверждая про себя какие-то свои выводы и потянулся к белой королеве:

- Ферзь на F6. Шах.

- Батюшка, да что ж Вы делаете? – изумлённо вскинул брови служитель Чёрной Стелы, поднимая взгляд на родовитого супротивника. – Да я же сейчас…

- Васили-и-ий, - строго протянул Андрей и погрозил сотоварищу пальцем. – Не с ребёнком играешь. Ходи!

- Чёрный конь на F6! Ест белую королеву! – у раба трёхгранного бога не получалось скрывать радости.

Что уж говорить, сын отрёкшегося от трона купца Карамзина третий год слыл среди государственных слуг Островной Нунии сильным игроком, теперь покусившимся на негласный титул магистра, принадлежавшего жрецу по другую сторону стола, некогда научившего боярина сей премудрой игре.

И теперь, когда у старшего счетовода в напряжённой борьбе были потеряны королева, офицер и обе ладьи перспектива указать ученику на его место сладко скользила по пальцам старика, заставляя те дрожать в забытом давным-давно притоке адреналина.

- А теперь скажи мне, преподобный, - Андрей мельком глянул на доску и откинулся на спинку дорогого кресла, созданного умельцами из безумно дорогой берёзы, вывезенной с континента. – С какого-такого рожна книги учёта аструмов проходят теперь только через руки священников и не попадают на стол к государственным счетоводам?

Старик мгновенно напрягся, холодная дрожь пронеслась по телу липкими прикосновениями предательски выступившего пота. Холщовая роба впитала всё без остатка, а вот лёгкой испарине на лбу и щеках исчезнуть просто так было не под силу.

- Не понимаю, о чём ты говоришь, батюшка, - пожал плечами священник, старательно делая вид, что обдумывает следующий ход. Не сдержав эмоций, жрец всё же отступил, осторожно опускаясь на спинку кресла.

Андрей не отвёл глаз от шахматной доски, хотя заметил волнение Василия и то, как быстро тот захотел разорвать дистанцию, отстраниться от ученика и возможных проблем.

- Если даже и так, - не выдерживая повисшей под потолком тишины, продолжил раб трёхгранного бога, - то на всё есть воля нуниата нашего, благословлённого Чёрной Стелой дядюшки Вашего, Константина Первого.

Боярин слегка поморщился от потока лести и с грустью посмотрел на престарелого учителя. Фанатизм, воспитанный в необразованном мальчике и взращённый на благодатной почве магических чудес в школах аструмов, плодоносил и плодоносил из последователей древнего культа бесконечной преданностью фальшивым богам. Более мерзкие проявления гниения человеческой натуры бывали разве что у кетров с континента, извечных противников Островной Нунии. Так, по крайней мере, рассказывали Андрею отец и старший брат.

- А как ты можешь объяснить… - начал было молодой человек, когда металлическая дверь в покои младшего сына Василия Карамзина распахнулась, едва не разлетевшись на сотни кусочков от сильного пинка.

На пороге вырос гигант, в утеплённом кафтане и шапке с меховой оторочкой. Единственный глаз гостя, зелёный, пышущий жизнью и радостью резко контрастировал с другим, покрытым бельмом. Через повреждённое око человека проходил безобразный шрам, рассекавший левую половину лица и уползавший куда-то за ухо, прячась среди меха головного убора и волос.

- Сашка! – Андрей вскочил, словно в пятую точку ему вставили нечто раскалённое и острое. – Брат!