Песнь личной служанки Повелителя

Пролог

Песня, напеваемая нежным голосом матери, разносилась по всей комнате, проникала в самую душу, наполняя её теплом и светом. Мама пела о любви, благодарности к миру за своё счастье. Я любила слушать её песни, её голос был самым родным и близким. Вот и сейчас я сидела на банкетке перед зеркалом и жмурилась от удовольствия, пока мама расчёсывала мои волосы и напевала алетерну — песню её жизни. Песни сопровождали народ иллеми от рождения до самой смерти. Через них мы делились силой своей души с миром и наполняли ею Древо Мира.

— Ты так заснёшь, Айлирана, — мама провела ладонью по моей голове.

Открыв глаза, я поймала её улыбающийся взгляд в отражении зеркала. Солнечные лучи проникали в комнату сквозь золотистые занавески, наполняя её мягким сиянием и подсвечивая стройную фигуру матери.

— Не засну, — я поднялась на ноги, покрутилась перед зеркалом, оценивая сложную прическу и новое платье: шёлковое, ярко-алое, лишь оно оживляло бледный образ.

Белокурые волосы, светлые ресницы и такие же глаза, белоснежная кожа. Иллеми обретают цвет, когда создают алетерну. А до этого момента каждый из нас — белая моль. Я хотела скорее стать такой же красивой как мама. Хотела, чтобы мой облик, как и её, наполнило золото. Но свою алетерну я спою только после совершеннолетия, которое у иллеми наступает в двадцать лет. Оставалось два года. Казалось, что целая вечность.

— Уверена, ты произведёшь впечатление на гостей.

Во дворец прибывает делегация альвов. Мама не рассказывала, но Ая — моя служанка — по секрету сообщила, что сегодня мне предстоит познакомиться с будущим женихом. Когда-то наш народ жил в лесах в мире и гармонии, делился своими песнями лишь с их обитателями. Но теперь мы поддерживаем баланс Древа Мира и нам понадобились династические браки. Только я все еще лелеяла надежду на то, что Ая надо мной пошутила.

— Мама! Лира! — в комнату голубоватым вихрем органзы влетела Айвирена, моя младшая сестра. — Смотрите как красиво! — она остановилась перед нами и покрутилась, демонстрируя новое платье.

Щеки сестрёнки разрумянились, добавляя хоть немного цвета её бледному лицу.

— Очень красиво, дорогая, — мама в лёгком поцелуе коснулась её лба. — Почему до сих пор не сделали причёску?

— Я проспала, — теперь румянец на щеках Айвирены стал ярче.

— Пойдём в комнату, я помогу тебе с волосами, — мама взяла сестренку за руку и повела к двери. — Айлирана, отправляйся к отцу, — и улыбнулась, взглянув на меня из-за плеча.

В последний раз оценив в отражении зеркала свой бледный облик, я раздосадованно вздохнула и поспешила покинуть свои покои. Два года, и я спою свою алетерну. Всего два года до того, как я стану такой же красивой как мама. А пока мне предстоит оставаться бледной молью, пусть и королевской.

Коридоры дворца тонули в солнечном свете, стены оплетали вьюны, берущие свое начало от Древа. Стоило мне покинуть свои покои, как с обеих сторон от меня пристроились двое стражников. Мы уже два года живём у Древа, но я до сих пор не могу привыкнуть к охране. Отец говорит, что она необходима, что не все чисты душой и могут пожелать обрести власть над питающим наш мир источником. Но я искренне не могу понять, кому может понадобиться нападать на нас.

Три года назад Древо начало погибать, а вместе с ним и наш мир. Тогда и обратились к нашему народу за помощью. Мы единственные могли дарить силу, ничего не требуя взамен. Иллеми покинули леса, чтобы наполнять светом своей души Древо. Мы здесь ради сохранения мира. Как кто-то может пожелать нам навредить?

Древо Мира находилось в центре дворца, здесь же располагался трон отца. Каждый раз я заходила в этот зал с благоговением. Древо было огромно. Оно поднималось к самым сводам потолка, а ветки вьюнами впивались в стены, пронизывая весь замок насквозь. Черная шершавая кора испускала мягкое свечение, но ярче сияла белоснежная листва. Умиротворяющая энергия витала в воздухе, проникала со вдыхаемым воздухом в самое сердце.

Охрана осталась у дверей. Я проследовала по алой ковровой дорожке к отцу. Он сидел на резном деревянном троне, напевая свою алетерну под нос. Но все равно его низкий рокочущий голос лился по всему залу, окутывал, вызывая трепет в душе. Рядом с ним, без охраны я вздохнула с облегчением.

— Прекрасно выглядишь, дочь моя, — отбросив на столик свиток, который читал, отец поднялся с трона.

Он подошёл ко мне и приобнял за плечи, коснувшись губами макушки. Его голубые глаза сияли теплом, а светлые волосы, как и Древо, испускали сияние. Он очень много времени проводил в тронном зале, наполняя его силой своей алетерны.

— Спасибо. Я буду стараться перед делегацией, отец.

— Я в тебе не сомневался, Айлирана, — он взял меня за руку, провёл к трону, чтобы посадить по правую руку от себя.

Я старшая в семье, его преемница, однажды мне предстоит занять место на троне и стать королевой.

— Отец, я написала, — ладонь дрожала, когда я протянула ему измятый листок пергамента.

Он без вопросов развернул лист, вчитался в строки.

— Стихи?

— Моя алетерна. Я…

— Лира, — рассмеявшись, отец мотнул головой, — куда же ты так спешишь? Алетерна сама воспарит из души, когда придёт время.

— Два года ждать, — проныла я, и отец снова рассмеялся.

— Наслаждайся беззаботными днями, Айлирана. Они не бесконечны.

Голос отца погрустнел, он переплёл пальцы, собираясь с мыслями. Он всегда именно так начинал сложные разговоры. Но, кажется, я уже понимала, что мне предстоит услышать.

— Отец, до меня дошли слуха, что с делегацией прибудет и мой жених. Это правда?

На лицо родителя набежали тени. Он с тяжёлым вздохом поднялся, широким взмахом руки указал на Древо.

— Мне известно, что так не принято среди нашего народа, Айлирана. Но когда я давал согласие на помощь, не думал, каким зыбким станет положение иллеми. Многие забыли, что мы своими алетернами поддерживаем жизнь в Древе. Мы мирный народ, но и нам приходится бороться, чтобы сохранить свободу и жизнь.

Глава 1

Спустя два года…

— Лира, вставай, опять проспишь, — раздался голос Лили.

Я попыталась ускользнуть от неё под подушку, обняла руками тёплое одеяло. Но его у меня отобрали, а потом забрали и второе прикрытие.

— Лира!

Приоткрыв один глаз, я оценила строгое выражение лица моей подопечной. Иногда кажется, это она меня опекает. Черные волосы были собраны в пучок, в руках она держала платье, штопкой которого занималась. В отличие от меня, она пыталась зарабатывать на жизнь честным путем. Карие глаза смотрели серьезно, но в их глубине я видела смешинки. Через пару месяцев ей должно было исполниться семнадцать, но вела она себя на все двадцать пять.

— Встаю, — пропела я, нехотя поднимаясь.

Комната тонула в солнечном свете. Узкая кровать и шкаф — вот вся обстановка. Но когда я очутилась на улицах Деаполя, у меня не было ничего.

— Лира, — в комнату вбежал Кай. Черные вихры торчали в разные стороны, такие же карие, как у сестры, глаза сияли задором. Он был на пять лет младше Лили. — Можно мне с друзьями на озеро?

— Он не сделал упражнения, — сестра сразу сдала брата.

Школа в городе была, но довольно далеко от нашего района, поэтому я сама преподавала детям грамоту по купленным книгам.

— Я сделаю после обеда, — пообещал он, сложив ладошки в просительном жесте.

— Хорошо, — ведь я просто не могла отказать, когда он так на меня смотрел.

— Ура! — Кай радостно подпрыгнул на месте и в момент рванул прочь из комнаты.

— Вставай, Лира, — проводив уход брата улыбкой, Лили уже серьезно посмотрела на меня. — У тебя встреча с Райдером.

— Я не забыла.

Напоминание о самом важном деле за последние полтора года заставило собраться с мыслями. Мы были на пороге новой жизни, нужно лишь сделать последние шаги к ней.

Два года назад я осталась совсем одна на улицах неизвестного города. Потерянная, напуганная, я не знала, куда податься. Мне повезло: в тот день среди толпы мне встретилась Мина, мать Лили и Кая. Она отвела меня к себе, поделилась едой, пусть они и сильно бедствовали. Первые дни после перемещения я готова была сдаться, просто умереть, когда узнала, что осталась последней из своего народа. Мина выходила меня, помогла. И когда она сама заболела и умерла, я взяла заботу о её детях на себя. Только они, их улыбки и поддержка заставляли меня двигаться вперёд.

Сборы прошли быстро. Я умылась, переоделась в неприметный костюм, в котором хитро прятались многие нужные вору вещи. Смешно, принцесса стала воровкой. Но я бы пошла и на большее, чтобы уберечь Лили и Кая от невзгод. Оказалось, что выжить на улицах нелегко. Мы недоедали, жили в полуразрушенном бараке. Когда заболела Лили, я пошла на воровство, чтобы добыть лечебный настой. Именно тогда меня заметил Райдер. Увидел, как я выбегаю из лечебницы с добытым лекарством.

Опытный механик, умный вор, Райдер был полукровкой альвом, обладал внутренней магией, которую использовал в своих изобретениях. Я выполняла заказы, он поставлял мне оборудование и находил клиентов. В союзе мы добились большой славы среди воров Деаполя. Я с уверенностью могла называть себя лучшей. Но не с гордостью: здесь нечем гордиться.

Накинув поверх одежды плотный плащ, я приостановилась у потемневшего от времени зеркала. Времена, когда я стремилась к красоте, остались позади. Из отражения на меня смотрела бледная моль. Моя алетерна родилась в смерти и страхе, которые переросли в злость и ненависть. Она приняла золотисто-красный оттенок, проявившись в цвете волос, глаз и кожи. Слишком яркая внешность, чтобы оставаться незамеченной. Мина поняла, кто перед ней, и нашла способ скрывать мою природу. Теперь я ежедневно пила настой, подавляющий особенности иллеми. Он помогал мне скрыться, слиться с толпой, просто исчезнуть.

— Лира, — услышав, что я собираюсь уходить, в прихожую вышла Лили. — Будь осторожна, — попросила, крепко обняв.

Лили и Кай знали всё обо мне: настоящее имя, историю. Иллеми не способны сдерживать алетерну, им нужно выплескивать из себя силу песней. И я дарила свет своей души детям, только им я пела, только им рассказывала, что творится в глубине израненной души последней из моего народа. У меня ничего не осталось, только ради Лили и Кая билось мое сердце.

— Все будет хорошо, — заверила я, обхватив плечи девушки руками. — Мы просчитали все шаги. Скоро я получу деньги, и мы сможем уехать.

— Я буду молиться об этом Древу.

Выпустив Лили из объятий, я покинула наше скромное жилище. Это было не первое моё дело, но самое крупное. И если все пройдёт по плану, оно станет последним.

Райдер жил на этаж ниже. Именно он помог нам с детьми поселиться здесь. Я спустилась по скрипучей лестнице на второй этаж, прошла по коридору вдоль неприметных дверей, пока не остановилась у железной, единственной здесь. Хотя не знаю, была ли в ней необходимость. Местные знали, кто такой Райдер и какие дела он ведет, потому лишний раз к нему не совались.

Дверь открылась после стука, как обычно меня впустил один из охранников. Внутри квартира выглядела роскошнее: добротная мебель, ковры на полу. В гостиной находилась вся охрана, несколько мужчин играли в карты.

Не обратив на них внимания, я миновала комнату и вошла в кабинет Райдера. Хозяин сидел за столом, единственным старым предметом мебели. За ним он когда-то только начинал свои дела. Райдер был высоким, жилистым. Короткие пепельные волосы, тонкие черты лица. Первое время он напоминал мне принца Дорана, предателя, по чьей вине погиб мой народ. Но постепенно я привыкла в своему работодателю и партнеру.

— Ли, даже не опоздала, — Райдер хрипловато рассмеялся, взглянув на наручные часы.

Это дорогой прибор, но он собирал такие для расслабления буквально за один вечер. Даже мне подарил три штуки. Но их тиканье вызывало внутренний диссонанс, потому они хранились дома.

Я кивнула, взмахнув ладонью возле уха и демонстративно закатив глаза, мол, всем известно, что Лира любит поспать. Мелодия пробивается в словах, голос может выдать меня, потому для окружающих я немая.

Глава 2

/Айлирана/

Свернулась ненависть тугим клубком.

Воспоминанья — серый горький пепел...

Я тихо напевала под нос, даже скорее мычала, пытаясь удерживать нужную мне ноту. Алетерна кипела в груди, подчиняла… сейф. Точнее его замок. Я наградила механизм хмурым взглядом, что-то на этот раз долго, и перешла на октаву выше, изливая больше силы.

Алетерна не просто так зовется песней жизни. Иллеми поёт её всю жизнь, дополняя, насыщая новыми оттенками. Мы способны петь её на разных октавах, коих больше сотни. А нот больше пятидесяти. Они — волны, они наполнены силой души иллеми и способны воздействовать на материальный мир. Говорят, объединившись, иллеми способны возводить строения. Жаль, что, умея создавать вокруг себя гармонию и мир, мы не научились защищаться.

К сожалению, некому было обучать меня. Моя алетерна родилась раньше на два года и только начала крепнуть, обретать истинную силу. И теперь часто жгла грудь, пытаясь вырваться наружу. Иногда с трудом удавалось её сдерживать. В этом одна из причин, по которой мы хотим уехать. А пока я выплескивала силу, открывая замки сейфов.

Я уцелела, но разграблен дом, мертва семья...

Как дальше жить? Ответь мне!

Сейф щёлкнул, и я уже нетерпеливо распахнула дверцу. Взгляд пробежался по содержимому. Вот он, крупнейший изумруд Валирии. Этот заказ стал самым серьезным делом с тех пор, как я только начала зарабатывать на пропитание воровством. Этот камушек должен обеспечить меня и Кая с Лили на долгие годы. Настоящий изумруд исчез в одном из многочисленных карманов, а его место заняла обманка. Вот и всё, осталось только выбраться.

Меня называли Тень, мои проникновения были неосязаемы и невидимы, мне был подвластен любой замок. Особенность алетерны позволила заработать репутацию, и сейчас она должна была помочь забросить воровскую деятельность. Нужно лишь отнести этот камушек заказчику.

Дом я покидала тем же путём, что и пришла. Медленно шла проверенным коридором вдоль стены. Сигнальная сеть была блокирована, я осторожно пролезла между протянувшимися между стенами алыми нитями. После чего забрала прибор — объединение магии и механики. Дальше путь мой пролегал по шахтам вентиляции, пока не удалось выбраться в жилую часть дома.

Алетерна лилась вокруг, наполненная тоской по родным. Песня не могла скрыть меня от посторонних взглядов, но позволяла открыть двери, проникнуть куда угодно. О моральной стороне я задумывалась каждый раз. Казалось бы, за полтора года совесть должна была уже изжить себя, но нет. И это тоже одна из причин ухода. Мне сложно красть.

Жилая часть особняка была роскошно обставлена, надеюсь, хозяин изумруда даже не вспомнит о камне.

Я выскользнула из окна, на лету выхватив последний прибор. Защита восстановилась в тот же миг, когда я оказалась на улице. Вот и всё. Набросив капюшон на голову, я пробежала к саду. Вовремя: охрана как раз показалась из-за поворота. Обход и сегодня совершался как по часам.

Радость уже поднималась в груди, приходилось одёргивать себя, напоминать, что деньги ещё не получены. Проникновение заняло почти три часа, пришлось взломать несколько узлов защиты, проползти с десяток метров по трубам, а потом порхать между сигнальными нитями. Подготовка самого проникновения заняла больше месяца. Но оно того стоило. Изумруд добыт, осталось получить за него деньги.

Особняк находился на окраине Деаполя, столицы Валирии. На главном тракте было оживлённо, одинокий путник, облачённый в чёрный плащ не привлекал внимания. Здесь меня уже ждали, чтобы доставить к Райдеру.

Деаполь был крупным городом. В основном, в стране, как и в самом городе проживали люди, представители других рас встречались, но довольно редко. У кого была возможность, постарались покинуть Валирию, ведь страна находилась слишком близко от Древа. Дома Деаполя строились из светлого камня, коим изобиловали находящиеся в паре километров от города горы. Улицы чистые, широкие. Здесь легко разъезжались две тележки.

Моя маленькая кибитка свернула в проулок жилого района малоимущих. Здесь было будто темнее, даже пахло иначе. Бедностью, безнадёгой. Я ненавидела это место, пусть и обрела здесь второй дом. Кибитка остановилась у неприметного серого дома. Он единственный выглядел лучше остальных. Покинув транспорт, я прошла привычным маршрутом по узким коридорам, поднялась на второй этаж и постучала в железную дверь квартиры Райдера.

Как и утром, мне открыла охрана, впуская внутрь. И даже Райдер нашелся всё так же сидящим за своим столом. Мужчина сразу оторвался от бумаг, улыбнулся. В глубине серых глаз виделись облегчение и нетерпение. Я помнила его слова о серьезном разговоре после завершения дела. Мне до сих пор было не по себе.

— Все прошло хорошо?

Изумруд лёг на стол посредника. Я взмахнула ладонью, требуя платы. Райдер проверил камень, осмотрев его через увеличительные стёкла, после чего на столе появилось три мешочка монет. Райдер никогда меня не обманывал, но я все равно села за круглый столик в дальней части кабинета и пересчитала деньги, ощущая невероятное воодушевление. Такой огромной суммы мне видеть не приходилось. Её хватит, чтобы покинуть Валирию и начать новую жизнь.

— Ли, есть ещё один заказ. За него обещают в два раза больше этой платы, — осторожно начал Райдер.

В два раза больше? Даже представить не могу. Что же это за заказ? Хотя какая разница, если я собиралась покидать город? Каждый заказ — смертельный риск. С тех пор, как убили иллеми, Древо начало погибать. Тогда нашли иной способ питать его: отменили почти все виды наказаний за правонарушения, заменив их на смертную казнь. Теперь преступников привозили к Древу, чтобы напитать его энергией чужих жизней. К нему шли и добровольцы: старики, смертельно больные. Но основная масса — преступники. Каждый раз, отправляясь на дело, я знала, что ошибка будет стоить мне жизни.

Я поднялась со стула, быстро спрятала деньги в карман. Отрицательно мотнула головой, направившись к двери. Надеюсь, обсуждение заказа и есть тот серьезный разговор, который Райдер планировал.

Глава 3

/Айлирана/

Я боялась, что охрана меня не выпустит, но мужчины будто не обратили на мой уход никакого внимания. Стоило покинуть квартиру Райдера, как я рванула к лестнице, пробежала на этаж выше. Но схватилась за поручень, когда здание тряхнуло. Снова землетрясение? Катаклизмы случались все чаще с тех пор, как было захвачено Древо Мира. Потому все и стремились переселиться от него подальше.

Больше толчков не произошло, и я вновь сорвалась с места. Сердце стучало как бешеное, я невероятно боялась за детей. Дверь с грохотом ударила о стену, я не рассчитала сил, открывая её.

— Кай! Лили! — мой голос отскочил от стен, послышалось дребезжание стекол.

— Что случилось?

Из комнаты сразу выбежала Лили все с тем же платьем в руках, штопкой которого занималась. Следом за ней вышел и Кай. Их появление немного успокоило. Я закрыла дверь, чтобы никто случайно не услышал моего голоса.

— Собирайте вещи. Нужно уезжать! — Я подошла к Каю крепко обняла его, поцеловала в щеку, сжала ладонь Лили.

— У нас ещё не все готово, — возразил он, нахмурившись.

Пусть был младше сестры, но уже пытался заботиться о ней и обо мне. Как мог, конечно. Но из него должен был вырасти настоящий мужчина.

— Нет времени.

Я взглянула на ставшую вмиг серьезной Лили.

— Райдер? — только и спросила она.

Мы обсуждали этот момент, допускали, что работодателю может прийтись не по душе уход известной воровки. Потому и надеялись провернуть всё в тайне. Мы были знакомы с Райдером полтора года, выполненные мной грабежи помогли ему подняться. Наверное, это наивность, но в глубине души я надеялась, что он не станет мне препятствовать. Однако я собиралась перестраховаться и покинуть Деаполь сегодня же.

— Да. Берите только необходимое. Остальное купим по дороге.

Сборы заняли буквально полчаса. В сумки отправлялись вещи первой необходимости и особо дорогие сердцу предметы. Правда, такого у меня не водилось, мою сумку наполнила лишь одежда, настои и воровская экипировка.

Завершив сборы и переодевшись, мы покинули квартирку, в которой жили последние полгода, с тех пор, как Райдер договорился о съеме, а у нас появились на него деньги. Своего жилья у Мины, матери Лили и Кая, не было. Они жили в полуразрушенном бараке на окраине города.

Из дома выходили через черный ход, кутались в плащи, пряча лица и настороженно оглядываясь. Квартал бедных мы миновали быстро и без проблем, выйдя на главную улицу. Впереди я увидела свободного извозчика. Повозка с запряжёнными в нее вурнами — копытными ездовыми животными чёрного окраса с мощными клювами — стояла у обочины на противоположной стороне дороги.

— Наймем его, — сообщила я детям, направившись к извозчику, но успела отойти буквально только на метр.

Возле нас затормозила крытая карета, двери её распахнулись, и из неё выскочили мужчины в масках. Я не успела даже испугаться, не то чтобы что-то предпринять. Скула взорвалась болью, когда один из них ударил. Я рухнула на дорогу.

— Лира, — донесся испуганный вскрик Лили.

Приподнявшись, я встретилась взглядом с полными ужаса глазами Кая. Его затолкали в карету. Лили удерживали внутри двое мужчин. Дверь захлопнулась, а вурны понеслись вскачь, унося моих детей в неизвестном направлении.

Вскочив на ноги, я рванула за каретой, хоть и понимала, что это бессмысленно. По щекам лились слёзы. Скула ныла после удара. В груди кипела алетерна. Душу рвали боль и страх за моих подопечных. Эти чувства требовали выхода, но я уже привычно подавила песню и бурлящую от ярости силу.

Я споткнулась, распласталась на дороге, больно ушибив колени. Карета скрылась за поворотом. Наивная дура. Я ведь надеялась, что Райдер отпустит.

Поднявшись с дороги, я побежала обратно. Большинство прохожих ничего не заметило, либо предпочло не заметить чужого горя. Лишь несколько зевак толпились у места похищения, один мальчишка пытался унести мою сумку. Подбежав к нему, я вырвала ее из его рук, ведь внутри находился столь необходимый мне настой. Закинув сумку на плечо, я рванула обратно в наш квартал.

Бежала быстро, сбивая дыхание и спотыкаясь. Следовала утренним маршрутом. И буквально через десять минут оказалась у двери квартиры Райдера. Сердце зашивалось после быстрого бега, щеки стягивали подсохшие дорожки слез, а в сердце клокотали злость и отчаяние, все ещё пытаясь вырваться наружу алетерной. Райдер был прав, я вернулась.

На этот раз охранник открывал дверь со злорадной ухмылкой на губах. Оттого злость запылала ярче. В кабинет Райдера я уже пробежала, тяжело дыша, и замерла у его стола, сжимая кулаки так сильно, что ногти больно впились в кожу.

— Я же говорил, что ты вернёшься, — Райдер сразу поднялся из-за стола, направился ко мне. Он не улыбался, не торжествовал, скорее казался расстроенным и напряжённым. — Тебя ударили? — кажется, он разозлился, но меня интересовало другое.

Я выхватила блокнот и дрожащей рукой начеркала главный вопрос:

«Дети. Где они?».

Райдер взглянул на запись лишь мельком, наверняка и сам понимал, что я спрошу:

— Они в безопасности, не волнуйся. Их будут содержать с комфортом, кормить, поить до твоего возвращения. Я даже обещаю, что устрою их жизнь, если ты не вернёшься.

Не вернусь? Что же это за заказ, если всегда оптимистично настроенный Райдер заговорил о провале?

— Пойми, я в таком же безвыходном положении. Заказчик требует Тень, лучшую во взломе.

«Ненавижу», — начеркала я, а глаза жгли злые слёзы.

На сухощавое лицо Райдера набежали тени. Но этот раз он долго смотрел в блокнот, словно там было написано не одно слово, а целый текст.

— Уверен, ты остынешь, — он вновь заглянул в мои глаза, уже убеждённо.

Утром он говорил о переезде к нему и браке. Означают ли его слова, что я не получу свободу, даже если выполню заказ и вернусь? Хотя, чтобы это узнать, сначала надо вернуться, а до того совершить сложную кражу.

«Что за заказ?».

Глава 4

/Айлирана/

Я все же покинула Валирию, но в одиночестве. Лили и Кай остались в Деаполе, выступая гарантом исполнения мной заказа. Илления, словно в насмешку сохранившая название, что дал мой отец, встретила меня промозглой погодой. Дождь лился с неба, стуча по крыше кареты. Холод проникал внутрь, заставляя кутаться в плащ. Окно запотевало, но я то и дело протирала его. Четыре года назад меня привезли во дворец этим же путём. Но пейзаж изменился: трава пожухла, деревья почти погибли. Я не узнавала этих мест.

Моя миссия была проста и сложна одновременно. Я должна была подменить артефакт-ключ правителя. Как это сделать? Не знаю. В первую очередь предстояло осмотреться, подготовить план. Для этого меня должны были принять в штат прислуги. Горько и смешно: я стану служанкой во дворце, где должна была стать королевой.

Карета оставила меня на окраине Элиоса — столицы Иллении. Иллеми были народом искусства, мы любили яркость, цвет, краски и привносили их в мир. Когда-то столичные дома украшали рисунки, на каждом шагу цвели кусты, благоухали клумбы. Но за два последних года и здесь многое изменилось: исчезли цветы, яркие вывески, изображения на домах почти не сохранились. И город казался тихим, безликим. Наверное, все дело в непогоде.

О комнате для меня должны были договориться, но я все равно волновалась. Казалось, каждый мой шаг контролируют. Уже почти не оставалось сомнений в том, что себе я буду посвящена только во время ограбления. В гостинице мне без вопросов передали ключ, уточнили, не нужно ли что-то ещё. Из коротких фраз и отношения хозяйки ко мне я поняла, что она получила большую сумму на руки, и не столько за жилье, сколько за молчание.

Комната оказалась небольшой и скромной. Лишь кровать, заправленная серым покрывалом, двустворчатый шкаф, стол со стулом и маленькая умывальная за ширмой. В шкафу ждало оборудование, документы на новое имя, некоторая сумма денег на непредвиденные расходы и короткая записка в шкатулке-артефакте для приема посланий, гласящая, что мне нужно появиться во дворце завтра для приёма на работу.

Этой ночью так и не удалось заснуть. Я волновалась, не зная, что меня ждет во дворце. Наверное, даже без настоя, я бы все равно выглядела на утро бледной поганкой. Надев самое скромное платье, серое, под горло, свободное в талии, я покинула гостиницу и отправилась ко дворцу.

Погода наладилась, выглянуло солнце, и даже Элиос уже не казался таким безжизненным. На улицах появились спешащие на работу люди. Они разговаривали, смеялись, жили обычной жизнью, словно и не происходило катаклизмов, словно уже забылось, какое несчастье случилось здесь два года назад. Я понимала, что это глупо и неправильно, но все равно злилась на них. За то, что принимают новую власть, за то, что продолжают жить как ни в чем не бывало, когда мою душу сжигают ненависть и тоска.

Белокаменный дворец виднелся с любой точки города. Высокие остроконечные башни с серебристыми шпилями поднимались к самым небесам. Многочисленные арки придавали ощущение воздушности, сохранились витражные окна с великолепными рисунками, даже издали было видно, насколько они прекрасны. Я миновала кованые ворота дворца. Просители направлялись к главному входу во дворец с полукруглыми белоснежными ступенями. Мне же предстояло попасть внутрь через вход для прислуги.

— Кто такая? — охрана встретила меня подозрительными взглядами.

Я протянула фальшивые бумаги, знаками показав, что не могу ответить. Стражники лишь мельком заглянули в них, нашли мое имя в своем списке и пропустили.

В этой части замка мне не приходилось бывать. Короткий коридор вёл в подсобные помещения и кухню, откуда доносились звон посуды, крики женщин и запахи готовящихся блюд. Наверное, нужно было спросить, куда мне податься, но раньше из одной из комнат показалась стройная женщина с собранными в тугой пучок светлыми волосами.

— Ты кто такая? — строго вопросила она, оглядывая меня цепким взглядом водянисто-голубых глаз.

Я и ей протянула бумаги, коснувшись пальцами губ и отрицательно мотнув головой.

— Немая что ль? — спросила она, а дождавшись моего подтверждающего кивка, заглянула и в бумаги. — Знаю. Тебя по знакомству протащили, — и скривилась, словно крысу увидела. — Следуй за мной.

Она развернулась и направилась к той же двери, откуда появилась. Я засеменила следом, пытаясь запомнить дорогу. Мы прошли через склад в комнату с одеждой. Здесь за шитьем сидела седовласая женщина.

— Выдай девчонке форму, выдели комнату и отправь на мытье полов в посадочную.

Отдав приказ, женщина ушла, больше не взглянув на меня. Кажется, ей пришлось не по душе моё устройство во дворец. Плохо. Судя по тому, как легко раздаёт приказы, она занимает высокое положение среди прислуги.

— Что ты сделала нашей мегере в первый же день? — женщина заговорила, только когда названная мегера покинула комнату.

Снова жестами пояснив, что не в состоянии ответить, я вытянула из кармана блокнот.

— Ох, девонька, ты что же писать умеешь?

Я неуверенно кивнула, дав себе внутренний подзатыльник. В городах были школы, но крестьяне не особо стремились к грамоте, занятые домашними делами.

— А знаешь, я поняла. Ты же новенькая. Мегера два дня ругалась, что из-за тебя троюродную племянницу не смогла устроить на работу. Плохо это, скверный характер у мегеры-то нашей.

Отложив шитье, женщина поднялась со стула и двинулась между вешалками, выискивая для меня одежду.

— Примерь-ка, — она передала мне голубое платье служанки, серый фартук к нему и белый чепец.

Быстро разоблачившись, я надела предложенное. Платье село хорошо, по фигуре. Но вот это мне как раз и не нужно. Я жестами показала, что нужен размер побольше.

— Да-да, фигурка ладная у тебя. Не надо тебе её демонстрировать, — согласилась женщина. — Того и гляди стражники пристанут иль крылатые эти варвары. Прячь красоту свою.

Красоту? Она серьезно?

Глава 5

/Айлирана/

Подошло время обеда, а я не одолела и четверти работы. Руки уже отваливались, болела спина, на ладонях появились мозоли от постоянного отжимания тряпки. Не думала, что у меня такая нежная кожа. Вода снова приобрела сероватый оттенок, пришлось взять вёдра и отправиться за новой порцией.

Вниз вела винтовая лестница для прислуги. Не знаю, как здесь ещё никто не сломал шею. Хотя, может, потому меня и взяли на работу, заменив оступившегося на лестнице беднягу? Внизу сновала прислуга. В нос ударили приятные запахи еды. Желудок заурчал, напоминая, что время обеда давно наступило.

— Эй ты, новенькая, — окликнула меня кухарка, заметив в коридоре. — Как зовут?

Я привычно коснулась губ, мотнув головой. И в глазах женщины за изумлением мелькнуло сочувствие. Я вытянула из кармана блокнот.

— Ты обедала? — она с сомнением взглянула на блокнот в моей руке. И когда получила отрицательный ответ, махнула мне рукой: — Пошли на кухню. Напишешь своё имя. Ниннет читать умеет.

На кухне царила даже большая суматоха, чем в коридоре. Наверное, дело в обеденном времени. Разнести приготовленную еду, принести обратно посуду и помыть её... Кухарка выдала мне полную миску густой каши с несколькими кусочками мяса, горячую лепешку и травяной чай. В дальней части помещения находилась комната-столовая для прислуги. Здесь уже обедало несколько кучеров и служанок.

Ниннет оказалась черноволосой молодой горничной.

— Ли-ра, приятно познакомиться, — она доброжелательно улыбнулась, после того, как по слогам прочитала моё имя с блокнотного листа. — Меня зовут Ниннет.

— Лира, значит, — заключила кухарка. — Будем знать.

Ниннет оказалась словоохотливой, и я многое узнала о жизни дворца, послушала местные сплетни. Оказалось, многие страдают от выходок Офелии, и дело вовсе не во мне. Просто она обладает скверным характером. Ниннет уверяла, что мне ещё повезло: могли отправить намывать все камины в замке. Я слушала внимательно. Правда, в словопотоке горничной уловила мало полезного. Немота сильно осложняла стоящую передо мной задачу, не позволяя вопросами выяснить интересующие меня детали.

Похоже, и кухарку, и Ниннет интересовали подробности моего устройства на работу. Хорошо, что горничная плохо читала. Так что им оставалось гадать о личности моего тайного покровителя.

— Где эта Мэрия?! — раздался злой оклик, а через секунду в комнату влетела девушка.

Судя по тону, я ожидала увидеть не служанку. Но светловолосая девушка предстала в таком же, как у меня, голубом платье служанки, только с белым фартуком. Видимо, она занималась не столь грязной работой, как я. Незнакомка была высокой, худой, с простым, но приятным лицом.

— Ты что натворила?! — она подлетела к побледневшей девушке, взмахнула мужской рубашкой перед её лицом.

Тогда и стало видно пятно на ткани.

— Я… я…

Она довела бедняжку Мэрию до слез буквально за пару минут. Та схватила рубашку и рванула прочь из комнаты исправлять допущенную оплошность. Мне было искренне жаль Мэрию, она всего лишь случайно отправила с чистым бельем одну грязную рубашку.

Стоило скандальной служанке уйти, как я подтолкнула локтем Ниннет, вопросительно заглянув в ее глаза.

— Это Анна, — шёпотом пояснила она. — Личная служанка повелителя. Потому и ведёт себя так важно. Представляешь, — Ниннет хихикнула в кулачок, — Анна всем рассказывает, что еще и ублажает повелителя. Будто ему делать больше нечего, как спать с какой-то служанкой.

Мне с трудом удалось не скривиться. Анна уже вызывала отторжение. Пусть я тоже была склонна не верить ее словам, но все равно, как можно гордиться тем, что спишь с узурпатором и убийцей?

/Деймос/

— Знаешь, я могу и обидеться, — Ленара танцующей походкой вплыла в кабинет.

Роскошное синее платье облегало стройную фигуру. Глубокое декольте демонстрировало пышную грудь. Сложенные за спиной крылья словно дополняли наряд, служа своеобразным плащом. Солнечные лучи, входящие через открытые настежь окна, сияли в гранях драгоценных камней, которыми была увешана с ног до головы Ленара. Ладно хоть не тащит эти побрякушки в постель.

— На что? — отозвался я, отодвигая от себя подписанный документ.

— Ты прибыл утром и до сих пор не вызвал меня.

— Я занимался делами.

— Неужели дела важнее меня? — Ленара демонстративно надула губы, присев на край стола так, чтобы вырез платья оголил ногу до бедра.

Взглянув на неё, я иронично приподнял брови, и её притворная обида сразу растаяла. Ленара была умной женщиной, понимала, что от неё требуется, умела правильно говорить, знала, когда стоит промолчать и не донимала меня своими капризами. Я вполне допускал возможность женитьбы на ней: род к которому она принадлежала, был богат и уважаем. Не говоря о том, что Ленара была умелой любовницей. Думаю, спутницы лучше и не найти, если бы я, конечно, вздумал искать.

— Мне, правда, обидно, Деймос, — уже серьезно проговорила она, заглянув в мои глаза. — Тебя не было почти неделю, а, вернувшись, ты не отправил мне даже весточку.

— Я планировал сначала разобраться с делами, — я положил ладонь на обнажённое колено. — Ты очень от них отвлекаешь.

Ленара довольно рассмеялась. Почти не кривил душой. Эту неделю некому было согревать мою постель, и я соскучился по женскому телу.

Послышалось дребезжание посуды, и в кабинет заглянула Анна.

— Простите, — пробормотала она, опуская взгляд.

— Выйди, — рыкнула Ленара, удивив меня своей реакцией.

Мы ведь просто разговаривали. Да и я сам приказал Анне принести обед. Служанка в момент выбежала за дверь, чуть не выронив поднос с едой.

— Выгнал бы ты её. Эта девчонка всем рассказывает, что спит с тобой.

— И кто-то верит? — рассмеялся я, хотя подобное и стоило пресечь.

— Личная служанка не должна болтать. Это в первую очередь пятно на моей репутации.

— Я пресеку это, не переживай.

Глава 6

/Деймос/

Ритуал решили провести ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания. Доран ожидал меня у входа в зал Древа. Здесь стражники-гармонты охраняли с десяток связанных людей, с надетыми на их головы мешками и артефактами на шеях, напоминающими, скорее, ошейник. Этот артефакт обеспечит передачу Древу энергии жертвы. Кто-то скулил, кто-то принимал судьбу молча. Для себя я объяснял их смерти необходимостью.

Распахнув двустворчатые двери зала, я первым вошёл внутрь. Теперь здесь всегда царила полутьма. Черный скелет Древа поднимался к высоким сводам потолка, упираясь костлявыми ветками в стены. В ту ночь белоснежная листва опала, а на чёрных ветвях зацвели кроваво-красные цветы. В темноте они испускали лёгкое сияние, но не могли осветить весь зал. Ствол Древа обвивали цепи, которыми пристегнут будущие жертвы. Наручники на цепях содержали такие же камни, как на ошейниках пленных.

Взгляд привычно скользнул к провалу в полу. Корни срубили, чтобы снять с них тело Ариэса, но плиты так и не восстановили. Наверное, я просто не хотел забывать, отпускать воспоминания о великой ошибке гармонтов. Ариэс ушёл, пал жертвой алетерны принцессы, а на меня свалились последствия той ночи. Стоило девушке исчезнуть, как я запечатал Древо своей кровью, не намеренный, в отличие от Ариэса, подпускать в нему хоть кого-то. Позже выяснилось, что все иллеми беспричинно пали замертво и больше некому подпитывать Древо Мира.

Это были тяжёлые для меня годы. Гармонты признают лишь силу, и пришлось доказать, что я достоин занять место предводителя своего народа. После десятка тяжелых поединков я разбирался уже с жаждущим власти Дораном. Альв был уверен, что после захвата иллеми, взойдет на трон, женившись на принцессе Айлиране. Но все в тот день пошло не так. Иллеми погибли, судя по всему, добровольно ушли из жизни, а нам нужно было найти способ питать Древо Мира.

Зал по периметру оплетал полупрозрачный сероватый барьер. Выделялась лишь область письмен в виде пентаграммы — своеобразная замочная скважина. Пройти без вреда через барьер мог только я. Гармонты — прирожденные воины, но есть такие, как я, способные насылать проклятия с помощью крови. Вытянув из-под одежды артефакт-ключ, я приложил его к центру пентаграммы в барьере. Два года назад у меня был лишь этот медальон, точнее этот родовой артефакт, который я снял с тела уже мёртвого брата, чтобы завершить наспех сотворённый ритуал.

Барьер мигнул, создавая арку для прохода внутрь. За барьером ощущалась давящая сила Древа, она окутывала, сбивала дыхание, даже затмевала взор. И все равно этой энергии недостаточно, чтобы поддерживать баланс в мире.

— Ведите их к Древу, — приказал я.

Идея использовать для подпитки Древа живых пришла Дорану. Тогда я ужаснулся. Гармонты привыкли выживать в горах, сражаться за право жить, получить женщину, семью. Мы привыкли погибать с мечом в руках. У нас приговорённый к смерти шёл на заведомо проигрышный бой без доспеха и с одним мечом в руках. Лишиться такой возможности — величайший позор, который страшнее смерти. Мы воины, и слабым нет места в мире. Так нас учили. Но многое изменилась, нам больше не нужно бороться за жизнь, как раньше, только не все гармонты готовы это принять.

Стражники впустили пленных, повели их к Древу. Двое упирались, просили их отпустить. Но их в любом случае ждала смертная казнь. Как же сложно с людьми. Гармонт никогда не украдет. Гармонт, не способный добыть еду мечом, — мёртвый гармонт.

Дальше главная роль переходила Дорану. Так было решено ещё два года назад. Гармонты не приемлют подобной смерти. Дорану же было все равно. Он подвёл первого пленника к Древу, после чего на запястьях того сомкнулись стальные наручники. И так одного за другим, пока все пленники не выстроились кольцом вокруг широкого ствола Древа, прикованные, не способные избежать страшной участи.

Мы отступили от приговоренных. Камни в основании ошейников и наручников начали сиять всё ярче, почти ослепляя. Пленники забились, понимая, что конец близок. Кто-то кричал, кто-то стал молить о пощаде. Все кончилось быстро. Жизненная сила покинула тела жертв. Мужчины обмякли на цепях. Яркие светящиеся шары энергии отделились от ошейников. Миг — и они впитались в ствол Древа, направляемые цепями.

Ужасная смерть, но необходимая.

Пленников отстегнули и унесли. Доран, довольный собой, удалился в числе первых. Я уходил последним, чтобы вновь замкнуть барьер. Еще раз взглянув на Древо, я вышел за пределы барьера. Даже успел вытянуть цепь артефакта из кармана, когда заметил какое-то движение. Присмотревшись, увидел, как от ветки отделился один из цветов. Кроваво-красный бутон медленно опустился на пол и растворился в белесой дымке.

Я не заметил, как вновь приблизился к черному стволу, рассматривая цветы. Неужели ничего не помогает, и Древо теряет силу? Но отголосок знакомой песни отвлек от мрачных дум. Как я ни напрягал слух, напевная мелодия была едва слышна. Пробежав к соседней стене, я потянулся к плите, чтобы активировать открытие скрытой двери. Но заметил, что она приоткрыта. И рывком распахнув её, услышал слова песни.

Надежда есть, пока теплится жизнь.

Быть может, я ещё буду счастливой.

/Айлирана/

Это был ужасный день. К его завершению я валилась с ног, не чувствовала рук и готова была плакать, настолько болели образовавшиеся на ладонях мозоли. Офелия поднялась в посадочную после ужина, чтобы оценить мою работу. Она оглядела вычищенное до блеска помещение, чуть скривилась.

— Поужинай и отдыхай. В шесть подъем, — сказав эти слова, она отвернулась и ушла, больше не взглянув на меня.

Это принесло облегчение: меня пугало, что она отыщет какое-нибудь пятнышко, заставит мыть все заново. К счастью, обошлось. Вниз я спускалась на негнущихся ногах и держась за ноющую спину, точно старуха. Как оказалось, рано радовалась. Столовая уже была пуста и закрыта. Я осталась без ужина.

Прикусив губу от досады, вскрикнула от боли. Совсем забыла про ранку. Ужасный день! Но я повторяюсь…

Глава 7

/Айлирана/

Падение было недолгим. Шахта ушла под уклон, я заскользила вниз, после чего вылетела через проем в стене, точно пробка из бутылки, и упала на груду мешков. Воздух выбило из легких, но даже если я и поранилась или ударилась, то ничего не почувствовала, настолько перепугалась.

Сердце колотило в груди как бешеное, угрожая в любой момент остановиться. Я так и лежала, сжавшись в комочек, дышала через раз и ждала, пока удастся хоть немного успокоиться, а страхи улягутся. Как же я сплоховала… Чуть не попалась и ещё умудрилась провалиться неизвестно куда.

«Дура, ты, Айлирана! Тебе о детях надо думать. Ты им не поможешь, если по глупости попадешься в первый же день!».

— Лира, — услышала я тихий и до боли знакомый голос.

Сердце замерло в испуге, а из глаз полились слёзы. Неужели я все-таки погибла или это галлюцинации?

— Лира, с тобой всё в порядке? — встревоженно спросила Айвирена.

Я не видела сестренку два года, но её голос узнала бы и из тысячи. Набраться смелости удалось не сразу. Я приподнялась, распахнула глаза и... закричала. Крик отразился от стен, завибрировал в затхлом воздухе. Прижав ладонь ко рту, я задержала дыхание, глядя широко распахнутыми глазами перед собой. Вокруг царил непроглядный мрак, и единственным источником света была фигура Айвирены. Она парила над полом. Очертания тела расплывались в красноватой дымке, хорошо было видно только лицо, очерченное красными светящимися линиями.

— Лира, не молчи, — она в привычном жесте притопнула ногой. Это вышло призрачным и неосязаемым, но в каждом движении, в каждом жесте я узнавала свою дорогую сестренку. — Лира, — повторила уже зло.

— В порядке, — прошептала я хрипло. — Айвирена, это ты?

— Конечно, это я, — она скрестила руки на груди, выпятила пухлые губы, приподняв подбородок. — Кто же ещё?

— Я умерла?

— Что?! — Айвирену так удивил мой вопрос, что она нагнулась вперёд. — Почему сразу умерла?

— Вири, ты видишь себя?

— Я... — она вытянула ладошки перед собой, и теперь от страха кричала сестрёнка, а я зажимала уши. — Что это, Лира?! Что это?! — запричитала, ощупывая призрачную фигуру руками.

— Не знаю, — я заставила себя подняться с пола, протянула руки к сестренке, но прикоснуться не смогла. Её фигура оказалась неосязаема, ладони просто прошли сквозь неё. — Ты что-нибудь помнишь?

Айвирена перестала испуганно метаться, замерла задумавшись.

— Я помню, как в зал ворвались крылатые люди, — начала она свой рассказ. — Меня сразу схватил стражник, вывел из зала и передал маме. Нас вели в тронный зал, — она обняла плечи руками. — Но мы не дошли. Нас окружили, стражников связали. А потом темнота... я услышала твою песню, потянулась за ней и оказалась здесь. Я умерла, стала привидением? — и взглянула на меня вопросительно.

— Привидений не существует, — это единственное, что я могла сказать.

Духи умерших уходили из этого мира, чтобы начать путь к перерождению. Придумывали, конечно, страшился про духов, оставшихся в этом мире. Но все знали, что это просто сказки. Получается, есть в страшилках доля истины?

— Но ведь я существую, — возразила Айвирена, указав на себя.

— Надо разобраться, но... — я вновь оглядела тонущее во мраке помещение. Вспомнилось, что Деймос мог увидеть меня, просто услышать скрежет плит тайного хода. Хотя, скорее всего, это люк для транспортировки вещей. — Сначала мне нужно выбраться.

Айвирена тоже огляделась, подлетела ко мне, сжавшись у моего плеча.

— А где мы, Лира?

— Это потайной ход. Нужно найти выход отсюда.

Ощупав карманы плаща, я пришла к грустным выводам: почти все светящиеся шары разбились. Уцелел только один, и ещё один был потерян. Возможно, выпал наверху. Стоило встряхнуть шарик, как свет рассеял мрак вокруг. Мы находились в тупиковом ответвлении коридора. Кажется, я была права насчет предназначения тоннеля, по которому спустилась вниз. Скорее всего, скоро мы выйдем к подземным хранилищам. Сердце все еще гулко билось в груди, но уже начинало успокаиваться. Мне не удавалось осмыслить произошедшее. Айвирена, моя дорогая сестренка вернулась. Но её нахождение в мире противоестественно. Наверное, я должна как-то помочь ей встать на путь перерождения. Но для начала ещё предстояло выбраться из подземных тоннелей и не попасться.

Я миновала коридор, но увидев впереди свет, прижалась к стене спиной. Только он не приближался, кажется, в соседнем помещении горели факелы. Айвирена вдруг полетела вперед, войдя на половину туловища в стены.

— Вири, — прошипела я ей вслед, но она лишь подмигнула мне из-за плеча.

Двигаясь вдоль стены, я последовала за ней. Но вскоре Вири полностью вошла в стену и исчезла. Без нее стало в два раза тревожнее. Я постаралась ускориться. Под обувью скрипели камни, и в воздух поднималась пыль. Кажется, сюда редко спускаются. Я почти подобралась к повороту в освещенное помещение, когда из-за него вылетела Айвирена.

— Там я! И мама тоже! Пойдем быстрее! — она взмахнула рукой и полетела вперед, вновь скрывшись за поворотом.

Я побежала за ней, не совсем понимая, что она имеет в виду, а влетев в помещение, резко остановилась. По телу пробежала дрожь, дыхание перехватило. Свет исходил сверху. Сиял полупрозрачный барьер, протянувшийся вдоль всего потолка. Огромный зал был заставлен стоящими на пьедесталах… гробами. Белокаменными, но совсем простыми.

— Пойдем! — Айвирена махнула рукой, указывая на один из гробов.

Обмирая от страха и ужаса, я направилась вперёд. Звуки шагов эхом отскакивали от высоких сводов помещения. Крышки гробов оказались полупрозрачными, они чуть сияли, словно вбирая в себя свет барьера. Я старалась смотреть перед собой, но взгляд то и дело скользил по застывшим лицам представителей моего народа. Только они не выглядели мёртвыми, казались, скорее спящими. Ведь прошло два года, как они так хорошо сохранились?

Наконец мне удалось достичь Айвирены. С уст сорвался всхлип, когда я увидела в гробу сестренку. В соседнем была мама. Такая же прекрасная, как я её запомнила. Следом произошло нечто невероятное. Айвирена вдруг нырнула вниз, исчезнув в своём материальном теле. Сначала ничего не происходило, а потом она открыла глаза, коснулась полупрозрачной крышки дрожащими пальцами. Но её ладонь опала, а дух Айвирены вылетел наружу. Свет её померк, девочка казалась измождённой.

Глава 8

/Деймос/

Полупрозрачный шарик перекатывался передо мной по столу между лежащих на нём ладоней. Он испускал слабый свет, который развеивал полумрак моего рабочего кабинета. Необычный и, главное, удобный источник света. Удобный для вора, который ускользнул прямо из-под моего носа. И ведь он был бы уже в моих руках, если бы я не решил сначала замкнуть барьер вокруг Древа. В итоге неизвестный увидел иллеми. Даже не знаю, чем это может нам грозить. Нас и так все считают убийцами беззащитного мирного народа, а теперь всплывет правда о том, что мы искусственно поддерживаем в них жизнь.

Доран давно предлагал просто похоронить их, точнее сжечь тела, раз нас все равно считают убийцами. Но что-то меня останавливало. Наверное, глупая вера в то, что получится пробудить хоть одного из них. Потому что даже один иллеми способен напитать Древо силой. Будет он это делать добровольно или нет, не важно, ведь на кону сохранение всего мира. Что бы ни говорил Доран, Древо не восстановится само по себе. Я был в этом уверен.

Подбросив шарик, я поместил его в карман и, распахнув крылья, откинулся на спинку кресла. Кто же это был? Попытка выкрасть артефакт-ключ наводила на мысли о том, что объявился новый вор. Это кажется очевидным, но не обязательно верным. Может, это не вор, а убийца. Не все гармонты довольны курсом, который я избрал, что уж говорить об альвах. У нас с Дораном были четко разделены зоны и территории влияния, но он вряд ли отказался бы от возможности расширения полномочий. Только уйдёт он, придёт другой, может, даже более амбициозный и беспринципный. Потому я не трогал Дорана, просто следил.

— Повелитель, — после короткого стука в кабинет заглянула Анна.

Раньше я даже не замечал её. Выполняет свою работу и ладно. А теперь задумывался, присматривался, гадая про себя, правду ли сказала Ленара. Анна была простой, и этим все сказано.

— Гости уже собираются. И Марек просит о разговоре.

— Он вернулся?

— Да, только прибыл.

— Пусти его.

Анна покинула кабинет, стоило произнести приказ. Марек был одним из тех, кто бросил мне вызов два года назад, чтобы занять место Правителя. С ним у меня состоялся последний, а потому и самый тяжелый бой. Этот гармонт до сих пор уверен, что в том его заслуга, а вовсе не в моей усталости и ранах.

В начале недели я отправил его на южную границу, чтобы помочь с ликвидацией последствий землетрясения. Сам я тоже только вернулся с юга. Было понятным, что взрывной Марек сразу принесется ко мне высказывать претензии. Стоит признать, что расстояние в целую страну между нами было самым оптимальным.

— Деймос, — Марек стремительно вошёл в кабинет и замер по центру комнаты, настороженно оглядываясь.

Суровое лицо украшали два оставленные моим мечом глубоких шрама. Он был старше меня на год, невысокий, грузный.

— Как прошла поездка?

— Крестьяне, — скривился он. — Я уже говорил, что думаю по поводу помощи им. Слабые, так пусть дохнут, — зло выплюнул.

— Я считаю это неправильным.

— И ты все-таки устроил этот праздник, — на лицо гармонта набежала тень злости.

— Да, устроил, — я поднялся из-за стола, аккуратно расправив крылья, чтобы ненароком не порвать пиджак.

В горах, где мы жили, не приходилось так извращаться с одеждой. Иногда я скучал по тем временам.

— Мы заняли Древо, можем ещё расширить границы. А ты пытаешься со всеми подружиться.

Этот разговор поднимался уже не раз. Марек являлся представителем сильного рода, у него были свои сторонники. И он ратовал за войну, покорение новых территорий. Похоже, он так и не осознал, что если Древо погибнет, завоевывать будет нечего.

— Я налаживаю связи с соседями. Будущее гармонтов не в войнах, а в союзе с другими народами.

Сегодня во дворце проводился прием в честь завершения переговоров с Валирией и Аркентумом — соседними человеческими странами. Минувшая неделя прошла в душных кабинетах за обсуждением торговых соглашений.

Я потянулся к артефакту-ключу, лежащему на столе, но отдернул руку, когда в столешницу вонзилось лезвие меча. Мое оружие оказался в руке даже раньше, чем я подумал. Но Марек отступил, опустив голову, не намеренный бросать мне вызов. Импульсивный, не способный продумывать шаги наперед. Наверное, только поэтому он ещё жив. Ну и ещё из-за того, что я когда-то считал его другом.

Дружба закончилась, как только наши взгляды на направление политики разошлись. Вместо ожидаемой поддержки я получил возможного врага. Всегда считал и до сих пор считаю, что любой гармонт — воин на вес золота. Но от некоторых стоит избавляться, сегодня я в этом убедился.

— Ты вызовешь меня на бой, — сообщил я, а точнее приказал.

Ладони Марека сжались в кулаки, он коротко кивнул. После чего стремительно развернулся и покинул кабинет.

Я вновь потянулся к артефакту. Меч разрубил цепь. Придется носить ключ в кармане. Глупо, но я привык доверять своему чутью. А оно подсказывало, что оставлять ключ в сейфе— ещё более глупая затея.

/Айлирана/

Прошла неделя с того дня, что подарил мне надежду. Но я так и не продвинулась в своих поисках. Казалось бы, безмолвная прислуга может пролезть где угодно и когда угодно. Но не когда у тебя в начальниках мегера. Всю эту неделю с утра до вечера я намывала полы посадочной, каждый день удивляясь, откуда гармонты умудряются приносить столько грязи. Но Ниннет ответила на мой философский вопрос быстро и просто. Гармонты тренировались, много и каждый день. Валялись в грязи, которую я потом оттирала.

Ниннет вообще очень помогала мне. Подсказывала, делилась сплетнями, снабжала целительной мазью. А я искренне радовалась подруге, возможности взглянуть со стороны на простую и полную радостей жизнь девушки. И даже ощутить свою причастность, ведь Ниннет уже позвала меня на свою свадьбу.

Та ночь в подвалах вернула веру в мою душу. Ответы пока не найдены, план не составлен, но это вопрос времени, который я собиралась решить. И сегодня у меня должен был появиться шанс на проникновение в покои повелителя гармонтов. Ведь именно сегодня во дворце уже с утра суетно, готовят грандиозный прием в честь заключения торговых соглашений. В этой суете мне удастся затеряться и пробраться в пустые покои. Но, кажется, я рано радовалась.

Глава 9

/Айлирана/

Покинуть крыло прислуги удалось довольно легко. Большинство коридоров дворца погрузились в полумрак. Основная часть стражников обеспечивала безопасность гостей, что тоже было мне на руку. А те коридоры, которые все же охранялись, мне удавалось обойти.

Это не первое моё дело, не первое ограбление, но никогда ещё я так не волновалась. Сердце совершало в груди невероятные кульбиты на каждом повороте коридоров, ладони потели. От успеха миссии зависели теперь не только жизни Лили, Кая и моя, но и судьба иллеми. Возможно, я единственная, кто посвящен в эту тайну, кроме гармонтов и альвов. Единственная, кто может помочь.

Правда, я так и не придумала, что могу сделать. Разве что вновь попытаться обратиться к Древу, напитать его силой своей алетерны, а взамен попросить его пробудить иллеми. Но для этого и мне нужен артефакт-ключ. И возникла новая дилемма. Как спасти всех: и подопечных, и народ иллеми? Я боялась, что наступит тот момент, когда придется делать выбор. Но еще больше боялась, что моим мечтам не суждено сбыться. Что может одна иллеми против воинственных гармонтов и хитрых альвов? Пока что со мной были лишь вера и решимость.

На место я планировала попасть через потайной ход, который не так давно отыскала Айвирена. Он вел от гостиной в королевском крыле прямиком в покои Деймоса. По словам Айвирены, им не пользовались. В чем я и сама убедилась, когда попала внутрь. Толстые слои пыли под ногами не оставляли сомнений в том, что гармонтам известны не все ходы. Тоннель я преодолела, подсвечивая путь последним оставшимся световым шариком, но спрятала его в карман, прежде чем нажать на рычаг.

Плита потайной двери отъехала со скрежетом, и я затаилась. Сейчас бы очень помогла Айвирена. Но она чересчур заметна. Или это я слишком боялась за вновь обретённую сестру? Тишину прерывало только моё неровное дыхание, и я решилась заглянуть в комнату. Потайной ход открывался в стене возле камина и выводил в гостиную, погруженную в ночной мрак, который лишь слегка разгонял исходящий от потухающего в камине огня свет.

Прислушиваясь к каждому шороху, я двинулась вдоль стены к двери кабинета, находящейся в противоположной части комнаты. Вздрогнула, когда скрежет повторился — закрылся потайной ход. Я успела миновать двойные двери, ведущие в спальню, когда со стороны коридора послышались приглушенные вскрики, шум ударов. Там происходило что-то странное. Стоило бежать.

Я тут же рванула обратно к камину, почти моментально нашла плиту, открывающую потайной ход, которую описала мне Айвирена. И чуть не завыла от досады. Плита продавилась, но механизм не сработал. Стало понятным, почему ходом не пользовались, он просто не открывался со стороны покоев повелителя.

«Вот ты и попалась, Айлирана», — мелькнула паническая мысль.

Двери из коридора дернули, но они были заперты. И, кажется, их решили выбить. Я заозиралась в поисках спасения. Становилось понятно, что это не Деймос рвется в свои покои, а не такой аккуратный, как я, вор. В комнату ворвались в тот момент, когда я на всем ходу влетела в спальню. Каким-то чудом удержала двери, чтобы они не хлопнули о стены, и уже тихо отступила в сторону, прислушиваясь к звукам снаружи.

Послышались тяжёлые шаги. Кажется, злоумышленник был один. Похоже, он целенаправленно двигался в сторону кабинета. А что, если он пришел за артефактом? Как потом спасти Лили и Кая, если меня опередят? Только что я могу сделать? Судя по всему, он убил охрану в коридоре. Мне нечего ему противопоставить. Разве что выскользнуть и поднять тревогу. Точно! Спасти артефакт, чтобы потом самой его выкрасть.

Как только шаги незнакомца отдалились и он вошёл в кабинет, я выглянула из спальни. Сердце громко билось в груди, я заставляла себя дышать размеренно, не допускать паники в мыслях. Глаза уже окончательно привыкли к темноте, различали очертания мебели. В кабинете зажегся свет. Со своей позиции мне было видно, как внутри мелькнули чёрные крылья. Гармонт? Из кабинета раздались звуки ударов по металлу. Похоже, незнакомец разбирался с сейфом радикально.

Пользуясь тем, что неизвестный отвлекся, я медленно двинулась к выходу. И выдохнула с облегчением, когда, приоткрыв дверь, переступила порог покоев. Но слишком рано обрадовалась. Нога поскользнулась на чем-то влажном. Неловко взмахнув руками, я схватилась за ручку двери. Но задела носком сапога что-то металлическое. Звуки ударов к тому моменту затихли, поэтому в царящей тишине звон вышел оглушительным. Коридор был тускло освещён, но лежащих на полу мёртвых стражников удалось отлично рассмотреть.

Громко вздохнув в испуге, я рванула вперёд. Понеслась по коридору так быстро, насколько возможно. Сзади послышался грохот распахнувшейся двери и злобный рык. Заметил! Сердце совершило невероятный кульбит и застучало ещё быстрее. Дыхание вырывалось сипло, мысли скакали как бешеные. А преследователь нагонял.

Я подбегала к развилке коридоров, когда меня резко дёрнуло назад. Дыхание перехватило, горло сдавило воротом платья. Гармонт прошипел какое-то ругательство. Следом послышался треск ткани, когда я со всех сил рванула вперед. Ворот больше не стягивал горло, он просто порвался, и, кажется, часть платья осталась в руках гармонта. Но, главное, я освободилась и вновь понеслась вперёд со всех ног. Мысли затопило отчаяние. Если я закричу, то выдам себя, но смогу позвать на помощь, а если не закричу, то погибну. Оба варианта не означали для меня ничего хорошего.

Принимать решение не пришлось. Резко свернув на повороте, я налетела на кого-то. Ладони сжали шелковую ткань рубашки на твердой груди. Высокий, мощный. Мужчина даже не покачнулся от удара и удержал меня от падения после столкновения. На обнажённую спину легла широкая ладонь. Неужели я спасена? Подняв голову, я забыла как дышать от ужаса, когда встретилась взглядом с чёрными глазами Деймоса. Что же теперь будет?

/Деймос/

Девушка сжалась в испуге, задрожала, глядя на меня широко распахнутыми глазами загнанной в ловушку жертвы. А следом из-за поворота показался Марек. Одежда его была в каплях крови, он тяжело дышал после бега.