Песнь золотых узоров

Музыка, три правила, холодный взгляд

Ранним утром Эллен разбудила Руби — её наставница и верный друг. Хотя Руби и обожала всем сердцем эту грозную женщину, но не особенно любила, когда та будила её тростью, тыкая в тело и заставляя быстро проснуться. Девушка недовольно вздохнула и попыталась спрятаться под одеялом, но трость быстро сводила её попытки на нет. С каждой секундой Эллен становилась всё более настойчивой, и Руби сдалась.

— Тётушка, перестань, прошу тебя! Дай мне минуту!

— Перестану, когда увижу тебя на ногах.

Руби не хотела позволять ей продолжать так, поэтому потёрла глаза и встала с кровати.

— Ты жестокая! — пробурчала она, зная, что Эллен вряд ли обидится.

— Ру, ты же знаешь, я с тобой ещё совсем мягко обращаюсь.

Её мысли внезапно разбрелись, унося её в воспоминания о вчерашнем вечере, который вернулся к Руби, как вспышка.

Вчера, по случаю встречи с другом, она стащила бутылку вина.

Когда Мэттью ушёл служить королевству, Руби стало не хватать его подшучиваний и его самого. Она чувствовала огромную пустоту в жизни.

Недавно Руби начала задумываться о службе. Это не только ради того, чтобы видеть Мэттью чаще, но и чтобы защищать их народ — особенно после того, как стали замечать подозрительных незнакомцев.

К тому же, кто бы не захотел пройти обучение при дворе? Вспоминая об этом, она немного расслабилась, но тут же вернулась в настоящее.

Руби ударила себя по лбу и быстро извинилась:

— Ох, Эллен, прости! Там был особый повод! Обещаю, что сегодня же куплю самое лучшее вино, и мы с тобой его выпьем, любуясь прекрасным небом! — Она провела рукой по воздуху — мысленно воображая ночное небо, усыпанное звёздами.

Женщина недоуменно подняла брови и хрипло рассмеялась.

— Милая, в твоём возрасте вина нужно не со старыми женщинами распивать. Я злюсь не из-за этого.

Руби окончательно распахнула глаза и вышла из сонного состояния. Причина её злости волновала её меньше, чем сказанные ею слова о себе. Впервые за всё время Эллен назвала себя старой, а ведь сама терпеть не могла шутки про возраст.

— Ты? Старая? Но тебе всего 40! — сказала Руби, не веря своим ушам.

— Не льсти мне, мы живём не по человеческим меркам. Ты и сама прекрасно это знаешь. — Улыбнувшись с лёгким грустным оттенком, она коснулась её щеки. — Мы обо всём поговорим позже, а сейчас тебе пора собираться, сегодня праздник, ты же не хочешь опоздать на него? — спросила она с хитрым прищуром, намекая на скорую встречу с другом.

— Эл... — Не успев задать вопрос, Руби была прервана. Эллен, бурча, поторопила её своей изящной палкой в сторону купальни.

— Время идёт.

Под напором тётушки, подскакивая от лёгких ударов, Руби следовала к нужному месту. После купания Эллен немного поколдовала, чтобы её волосы высохли быстрее, и начала собирать непослушные пряди у лица, плетя из них маленькие косички, которые переплетались на макушке. Остальная часть волос огненными волнами рассыпалась по спине.

Пока Руби надевала бежевое платье с длинными рукавами, украшенными кружевными узорами, чуть было не забыла спросить:

— Тётушка? Ты проведала Лорда?

Лорд — её гордость, любовь, чёрный жемчуг. Наставница подарила ей жеребца, когда ей исполнилось 16. Это был один из самых лучших подарков в её жизни, и для Руби до сих пор остаётся загадкой, где она выкупила этого фризского вороного красавца. Фризы изящны и проворны, это одна из самых красивых и необычных пород. Лорд был ярким примером не только силы, но и грации, его грива, как и её волосы, вьётся в тугую волну.

Так же он уравновешенный и спокойный, чему Руби стоило бы у него поучиться.

Взгляд Лорда был для неё каким-то чудом — яркий, умный, в нём не было страха, только ясность и уверенность. Она всегда чувствовала себя защищённой рядом с ним. Он понимал её без слов, словно они говорили на одном языке, который не нужен был никому, кроме них двоих. Иногда, когда Руби скакала по полям, чувствуя, как ветер рвёт её волосы, а Лорд несётся под ней, его тело мощное и плавное, мир превращался в единственное мгновение, наполненное гармонией.

— Конечно, я о нём уже позаботилась, пока ты мылась, с ним всё в порядке. — Спасибо, не поможешь?

Спросила Руби, протягивая корсет. Кивнув, Эллен приняла его и помогла затянуть на спине — это стало их маленьким ритуалом, совместные сборы становились веселее, когда она начинала припоминать Руби всякие детские выходки.

— Можешь выдохнуть, не буду затягивать слишком туго, — посмеиваясь, предупредила она.

Эллен была её опорой, как земля под ногами. Не раз она спасала Руби не только от опасностей внешнего мира, но и от самой себя — от её упрямства и порой несдержанных решений. Она всегда была рядом, даже когда Руби не просила о помощи. Как бы та ни пыталась казаться самостоятельной и сильной, Эллен всегда видела, что скрыто в душе. Она знала, когда Руби нужно было немного твердости, а когда — просто молчаливое присутствие рядом.

Собравшись, они прошли к двери, которая вела на улицу. У них была одна традиция — озвучить три правила перед выходом из дома, чтобы Руби о них не забывала.

— Не забывай, не рассказывай, не показывай, — сказала Руби, загибая пальцы.

Наставница довольно кивнула и пожелала ей хорошего времяпрепровождения. Как бы Руби хотела, чтобы она пошла с ней, раньше они всегда ходили на все праздники вместе. Последние годы Эллен предпочитала отсиживаться дома, ссылаясь на домашние заботы и другие интересы.

В детстве Руби всегда казалось странным, как люди оглядываются, когда видят Эллен. Местные боятся, что тени прошлого вернутся. Люди всё ещё с опаской относятся к её магии, подозревая, что она использовалась не только во благо, но и в личных целях. Детские сказки и слухи о её магии всегда туманили реальность, но Руби всегда верила, что она использует её во благо, несмотря на все сплетни.

Но даже несмотря на её уверения, что её сила не та, что у первой ведьмы, многие продолжали бояться.