Песня для разбитого сердца

Пролог

Из своей спальни на втором этаже она хорошо слышала голоса мужа и его отчима. Конечно, только мистер Эшбёрн посмел бы пожаловать к ним в поместье в столь поздний час. А теперь он спорил о чём-то со своим сыном…

Приёмным сыном. Кейли уже устала каждый раз поправлять себя, но делала это упрямо и настырно. Он ему не сын, на самом-то деле. Он не его сын.

Разговаривали они на повышенных тонах, и продолжалось это уже… сколько? Минут двадцать? Почти полчаса? Сон Кейли, разумеется, как рукой сняло. Она металась по комнате, одетая лишь в тонкий пеньюар, едва подвязанный халат да домашние тапочки, в которых её ноги так жутко мёрзли. Камин давно уже погас, и в нетопленной спальне было прохладно, но она продолжала метаться туда-сюда, гадая, что же ей делать, если этот Эшбёрн… это чудовище не уйдёт сию же секунду.

И вдруг из холла первого этажа раздался звон, будто что-то разбилось о пол. Кейли замерла, как вкопанная. Руки у неё дрожали, а в мыслях было только одно: Алекс…

Он говорил, что не нуждался в её помощи. Предупреждал, чтобы она не лезла, куда не просили. Но как она могла игнорировать то, что узнала о нём, о собственном муже, о человеке, которого, как она считала, всё это время любила?

Кейли дёрнулась, потому что снизу снова раздались их голоса. Казалось, вот-вот, и будет драка. И одна лишь мысль о том, что Эшбёрн посмеет прикоснуться к её мужу…

Девушка бросилась в смежную спальню, а оттуда — в кабинет супруга. Едва ли она осознавала свои действия в тот момент, но всё, о чём Кейли могла и хотела думать — это Алекс и его безопасность.

Плевать, если он разозлится потом. Плевать, если накричит на неё или даже не захочет с нею разговаривать. Подсознательно Кейли уже пожертвовала их отношениями ради этого искреннего порыва. Даже если он не поймёт, ей хотелось его защитить.

Она знала, где хранился его револьвер. И знала, что он был заряжен. Благо, нижний ящичек в шкафу оказался не заперт. Дрожащими руками Кейли взяла оружие и, совершенно наплевав на то, как выглядела со стороны, кинулась в коридор.

Она резво сбежала вниз по лестнице. В парадной дверь была приоткрыта. Жуткий сквозняк свистел в большом холле.

Там она и увидела их — своего мужа и его отчима. Оба почти красные от напряжения и злости. На полу, на светлой мраморной плитке были разбросаны осколки стакана из-под бренди. Одного мгновения Кейли хватило, чтобы понять по лицу Эшбёрна — он в ярости. Ещё бы немного, и случилось что-то непоправимое, ведь их с Алексом отделяло не больше трёх шагов…

На Александре лица вовсе не было: он мигом побледнел, глаза были красными, а губы скривились, будто он только что выпил нечто мерзкое, и его уже тошнило… Кейли лишь раз посмотрела на него, и в голову ей тут же ударил гнев, да такой сильный, что все остальные ощущения сразу померкли.

— А вы что здесь делаете, дорогуша? — услышала Кейли в свой адрес от лорда Эшбёрна. — Ещё и в таком виде?

Её ответом стала решимость. Кейли встала между Алексом и его приёмным отцом, вытянула правую руку с револьвером и наставила его на Эшбёрна.

— Дорогая моя, вы не в себе? Уберите это от греха подальше, — сказал мужчина, сменивший злость на саркастичный тон. — Право, нам тут несчастный случай не нужен.

Кейли стояла и слушала его жалкие уговоры. Он говорил с нею, как строгий дядюшка с нерадивой племянницей, испачкавшей руки в чернилах. Позади неё стоял Александр. Он молчал. Она слышала его тяжёлое дыхание. От этого звука и от вида ненавистного лица Эшбёрна Кейли ощутила внутри такую жгучую горечь, что желание пристрелить свёкра на самом деле почти возобладало над нею.

— Александр, твоя жена чертовски упрямая, — произнёс мужчина с издёвкой. — Ты можешь сделать с нею хоть что-нибудь? Ей Богу, она же поранит себя!

— О, нет, сэр, не себя!

Язык у неё во рту еле ворочался, в горле пересохло, но она готова была отвечать за свои действия перед этим монстром, даже если бы это затронуло её гордость и честь.

Всё то, что рассказал ей Алекс об этом человеке, все его ужасные поступки до сих пор отдавались эхом в её мыслях. Ей хотелось кричать, что он заслуживал смерти. Что из-за него она порой не могла спокойно спать по ночам. И, самое главное, что он разрушил жизнь и душу её мужа, а теперь с наглостью и презрением крутил этим фактом у него перед лицом.

Кейли больше не могла сдерживать слёз. Её губы дрожали, а плечи стали вздрагивать. И в тот момент, судя по исчезнувшей ухмылке Эшбёрна, он догадался, что она всё узнала. Это и была точка невозврата.

— Он — мой. Он — только мой… — шептала она, держа палец на курке. — Слышите?

Услышал её Эшбёрн или нет, было уже неважно. Границы между моралью, честью и любовью стёрлись в ту ночь. А она сделала выбор, понимая, что, будь он неверный, она потеряет своего мужа. И на этот раз навсегда.

Глава 1

Июль, 1815 год
Поместье Стиллфилд, Беркшир, Англия

Это был жаркий, почти безветренный день. Во владениях виконта Саутфолка все — от хозяина до последней прачки — изнывали от духоты. Не хотелось ни работать, ни просто шевелиться. Поэтому многоуважаемая супруга виконта объявила прислуге внеплановый выходной. Главное, чтобы стол был вовремя накрыт к ужину. Остальное — второстепенно.

Виконтесса Саутфолк с мужем отдыхали под большим старым дубом, который рос за домом, на холме. Супруги наслаждались тенёчком, едким шелестом огромной кроны над ними и прохладным чаем. Виконтесса сама разливала его по чашкам, сама подавала супругу, который потягивался в это время на покрывале, как большой ленивый кот.

Женщина улыбалась, глядя на него, и время от времени поддразнивала, будто невзначай оголяя лодыжку. Он замечал, конечно, и то и дело норовил погладить её ножку. В свои пятьдесят шесть он всё ещё был полон сил и прежнего обаяния, перед которым дамы в высшем свете до сих пор устоять не могли. Но это именно она — леди Кларисса Уоллес — стала его женой одиннадцать лет назад, а не какая-нибудь другая.

За разговорами о соседях и ленивыми обсуждениями ситуации на фронте леди Кларисса едва не забыла, о чём хотела поговорить с мужем ещё с утра.

— Мне до сих пор не верится, что ты так категорично решил найти для Кейли жениха, — бросила она вдруг.

Саутфолк посмотрел на неё с удивлением и на мгновение словно стал похож на любопытного мальчугана, которого подловили на шалости. Но лишь на мгновение. Затем он приподнялся на локте и взглянул вдаль, куда смотрела и его жена.

— Мы же не станем обсуждать это здесь и сейчас, драгоценная моя…

— Ох, не хочу слышать этот подхалимаж!

— Дорогая! Ну право слово…

Но женщина лишь шутливо ударила его по запястью.

— Ей всего пятнадцать, — а затем она пристально уставилась на покрасневшее лицо супруга. — Пятнадцать, я повторяю! Какие там женихи?

— Я женился на матери Кейли, когда той было шестнадцать.

— Я знаю, дорогой, но это не означает, что твоя дочь должна пройти тот же путь с таких юных лет. Она ещё ребёнок, а то ты не видишь!

Он видел, разумеется, но частые боли в груди и отдышка последние несколько месяцев так пугали его, что виконт боялся не дотянуть до момента, когда смог бы подержать внука на руках. Казалось бы, об этом стоило беспокоиться леди Клариссе, но для неё сама Кейли была ещё совсем малышкой. Кажется, она так и не успела нанянчиться с нею вдоволь. Ещё бы!.. У леди Клариссы не было собственных детей.

— Ты заботишься о Кейли, я понимаю. Но я не собираюсь гнать её под венец именно сейчас. Лишь познакомить с надёжным и привлекательным для неё джентльменом, — рассудил виконт; внезапный солнечный луч заставил его прищуриться. — Пару-тройку лет обождать, и ты уже не узнаешь Кейли, поверь мне. Да, она игрива и не без ветра в голове…

Леди Кларисса на эти слова лишь рассмеялась, как и её муж.

— Но за фасадом легкомыслия кроется такой твёрдый стержень, что мы оба с тобой ещё наплачемся.

Обдумав недолго его слова, женщина вздохнула. Она взяла свой веер и стала обмахиваться им, а заодно и супруга.

— Понимаю. Ты желаешь выбрать для неё самого надёжного партнёра, к тому же, чтобы он тоже был крепким орешком, верно?

Виконт погладил жену по руке и улыбнулся. Всё-то она схватывала. Однако дальше разговоров да знакомств дочери с сыновьями его приятелей дело не продвигалось. Почти месяц прошёл, как состоялся дебют Кейли в свете, но девчушка, скорее, воспринимала это, как очередную игру. Молодые люди знакомились с нею, большинство и вовсе моментально готовы были пасть к её ногам (упоминая об огромном приданом, разумеется), но юная леди Кейли Хардинг, дочь виконта, отметала их всех. Даже дружеских отношений поддерживать не желала.

Мужчина вздохнул и сел прямо. Мышцы у него затекли, и жена тут же помогла ему размяться.

— Знаю, что Кейли не даст себя в обиду, — сказала она. — Однако так ли уж необходимо знакомить её с лордом Эшбёрном? Мы его совсем не знаем.

— Зато я был приятно удивлён, когда он сам выразил желание представиться мне. Затем обмолвился, что его сын, который только что вернулся с поля боя со званием капитана, мог бы стать для Кейли прекрасной партией.

— Ну-ты! Какая наглость! Просить руки дочери виконта для новоявленного офицера! И всего-то? Что дальше? Сосватаем девочку за фермера?

— Брось, милая! Он не наглец, скорее, весьма настырный. Мне понравился его настрой, дорогая. Он галантен и острословен. К тому же не он сватается, а его сын. И я слышал, что молодой человек хорош собой…

— Все они были «хороши», но наша дочь не купилась. А я ничегошеньки не слышала об этом капитане… — нахмурилась леди Кларисса. — Как там его? Слоу?

— Стоун, дорогая! Капитан Стоун!

Они оба захихикали, приблизившись лицами друг к другу и точно помолодев лет на двадцать, затем леди Кларисса спросила:

— Ну и где же этот твой Эшбёрн с его «превосходным кандидатом»? Как невежливо тянуть до вечера в столь жаркий день.

— Наверняка, поэтому они и задерживаются. Душно и почти безветренно. К тому же мы не договорились о времени. Но отсюда мы заметим, если их повозка покажется на дороге.

— Допустим, допустим… Ох, во имя всех святых, но где же Кейли? Она пробегала всё чаепитие…

Ещё около получаса леди Кларисса усердно обмахивалась веером, пытаясь не ворчать из-за жары и очередного сеанса сватовства для своей падчерицы. И вот, когда недалеко послышался звонкий смех, а затем из-за холма показался самодельный воздушный змей, виконтесса мягко улыбнулась.

Воздушный змей вынырнул, словно из-под земли, и взмыл в небо, когда его верёвка слегка расправилась. Затем уже виконтесса с супругом увидели светло-русую макушку их дочери, которая бежала вверх по холму, быстро-быстро, да так, что лента в её волосах распуталась, и теперь струилась за нею, как и длинные прямые локоны. Одной рукой Кейли держала моток с верёвкой, другой поддерживала юбки платья. От бега и смеха щёки у юной леди раскраснелись, а на лбу выступила испарина. Но она всё равно бежала и хохотала, невзирая на жару.

Глава 2

Как же ей неловко! Такого определённо никогда ещё не случалось! А ведь ей, Кейли Хардинг, даже в невинные пятнадцать лет палец в рот не клади — она всегда найдёт, что ответить. Помимо прочего, она уже беседовала с офицерами, поскольку у виконта множество связей в министерстве. Он даже знаком с герцогом Веллингтоном.

Но почему-то именно сейчас она не может собраться и начать диалог. Они с капитаном Стоуном прошли уже два поворота, а никто из них ни слова не произнёс. Кейли то и дело бросала на него восхищённые взгляды. По её мнению, он был скромен, возможно, даже смущён, оттого молчал. На минуту она задумалась: а вдруг она понравилась ему не меньше, чем он ей? Тогда всё объяснимо! Тогда она попросту самая счастливая девушка в графстве и может хоть завтра выйти за него замуж.

От таких радостных мыслей Кейли захотелось петь и танцевать. Она осчастливила себя этой идеей, и теперь желала лишь вывести капитана на разговор, затем откровенно всё прояснить. Воистину отличный план!

— Вам, наверное, скучно было слушать меня там, за столом.

Когда он произнёс это, девушка словно с небес на землю вернулась. Она мигом заверила его, что это вовсе не так, и рассказы о победе над Наполеоном и объединённых армиях куда интересней, чем светская болтовня о погоде и сплетни про соседей. Тогда он улыбнулся и кивнул, взглянув на неё. В ответ Кейли улыбнулась так лучезарно, и, как она считала, мило, что щёки заболели.

Они перебросились ещё парой фраз, затем она попросила капитана рассказать побольше о его семье. Как оказалось, лорд Эшбёрн был лишь его опекуном, а родной отец умер от лихорадки ещё до его рождения. Мать капитана скончалась, когда ему было одиннадцать. Так что Кристофер Эшбёрн растил его в одиночку.

Кейли ему очень сочувствовала. Она решила, что у него было не слишком счастливое детство. К тому же отчим рано отдал его в новое Королевское военное училище в Сандхёрсте. А ещё у него был младший единоутробный брат, сын Эшбёрна.

И всё то время, пока он говорил, Кейли не только могла наслаждаться звуками его голоса, но даже просто смотреть на него, молча восхищаться и на задворках сознания представлять их совместную жизнь. От такого по её телу бегали мурашки, и в горле пересыхало.

«Какой он статный и крепкий, — подумала она с удовольствием, разглядывая его плечи и руки. — В мундире не настолько заметно, но я уверена, что и тело у него красивое. Не то, что эти худющие родовитые англичане ростом с великанов! У него-то рост приемлемый, так что года через три я уже не буду казаться на его фоне коротышкой… »

Кейли хитро заулыбалась, и он это заметил. Тогда она решила начинать раскрывать карты.

— Простите меня, капитан. Я вела себя несколько вольно за столом. Обычно я не такая… — она вспомнила обо всех шалостях, которые устраивала на приёмах отца, и едва не прикусила язык. — Я лишь сегодня узнала о нашей с вами встрече и, кажется, мои ожидания оказались ниже того, что я увидела.

— Вот как. Понимаю.

Он произнёс это слегка безучастно, но она не придала его бесстрастному тону значения.

— Вы, разумеется, давно привыкли к пристальному вниманию со стороны леди, верно?

— Я бы так не сказал.

Кейли слегка насупилась. Она ожидала услышать, что он, как и она, стал «жертвой» в погоне за удачной партией, тогда она бы заметила, как много у них общего, и что это явный знак. Но этого не произошло.

Они прошли ещё немного в тишине, и дорожка как раз повернула назад возле большого валуна. Когда капитан галантно пропустил Кейли вперёд, она улыбнулась и подумала о том, что уже любит его. Прошло не больше пары часов с момента их встречи, а она уже любит его! Она хотела посмеяться над собой, но сдержалась. Что сказала бы Анита? Что она романтичная дурочка. А леди Кларисса? Наверняка, покачала бы головой и сказала бросить эту затею.

Ох, но её сердце с ума сходит и колотится, как сумасшедшее! И ей хочется смотреть на него ещё и ещё! И чтобы он поговорил с нею, хоть немного, и пусть он так сильно смущён, ей всё равно!

«Хочу стать его женой! — подумалось ей. — Хоть бы завтра… Нет, даже сегодня ночью! А завтра мы бы делали то же, что и Анита со своим мужем… Ох, отец бы точно меня убил за такие мысли!»

— У вашей семьи очень красивый дом, миледи, — сказал капитан Стоун, когда они обогнули очередной пустой фонтанчик. — Я заметил с подъездной дороги.

Кейли мигом оживилась:

— Благодарю вас, сэр! Его лет шестьдесят назад построили, как дань старому стилю георгианской архитектуры. Хотя там ужасно много комнат, которые находятся далеко друг от друга. Разумеется, когда я была маленькой и бегала по его коридорам, он казался ещё больше, но куда интереснее. Ах, и с перил большой лестницы скатывалась, представляете?

Он ничего не сказал. Кажется, попытался улыбнуться, но, скорее, лишь скривил губы. Кейли подумала, что брякнула какую-то чушь. Это плохо. Может, стоило ещё поговорить о войне? А вдруг ему было бы неприятно это вспоминать?

До беседки оставалось всего ничего, один поворот, и Кейли неожиданно решила, что молчать и медлить больше нельзя. Вспомнив об уроках этикета, она выпрямила спину, изобразив «королевскую осанку», потом решительно встала перед капитаном, преградив ему путь собой.

— Капитан Стоун! Сэр! Я заранее должна перед вами извиниться, потому что то, что я скажу далее, может вас смутить ещё сильнее или даже шокировать. Но самое главное, мне бы не хотелось, чтобы вы во мне разочаровались…

На его загорелом лице появилось недоумение, что естественно, и, чуть откашлявшись, Кейли улыбнулась и продолжила:

— Кажется, вы не упомянули о своём возрасте, сэр.

— Вам не кажется, — ответил он, настороженно глядя на неё. — В августе мне исполнится двадцать один год…

— Чудесно! То есть, простите меня, это замечательно, конечно… Так вот, честно говоря, меня слегка удивил тот факт, что никакая леди до сих пор вас не окрутила… Ой! Не совсем приличное выражение, да? Но, пожалуй, среди офицеров и солдат и не такие словечки гуляют! В общем, знаете, сэр, я увидела в этом некий знак.

Глава 3

Март, 1819год
Рединг, Беркшир, Англия

Тем прохладным мартовским утром в городском двухэтажном доме виконта Саутфолка, расположенном в одном из лучших районов столицы графства, было необычайно тихо. Прошлым днём хозяева гостили у своих друзей, и теперь отсыпались после бурной ночи. Можно сказать, что виконт давно так не веселился и до самого падения в постель бормотал, что счастлив был «дать жару» на той вечеринке.

Единственной, кто проснулся раньше родителей, была Кейли. Она не имела привычки спать допоздна, да и вряд ли танцы или пара бокалов шампанского могли лишить её сил и бодрости. Девушка уже месяц как вернулась из частного лондонского пансиона, а всё никак не могла отказаться от привычки одеваться и готовиться к завтраку самостоятельно. Она отвыкла от опеки домашней прислуги, хотя очень соскучилась по своей горничной Оливии, и теперь каждое утро просто забывала позвать её. За завтраком она была уже одета, причёсана и свежа, как распустившаяся роза.

Нынче утром девятнадцатилетняя Кейли Хардинг причесалась, облачилась в любимый домашний халат и шаль и преспокойно спустилась в холл, мурлыча какую-то песенку. Она улыбалась, вспоминая, как мисс Шарп негодовала по поводу множества её «вредных привычек», вроде громкого смеха, насвистывания мелодий посреди коридоров пансиона и кривляний за спинами учительниц. Впрочем, этим грешило большинство старших девочек, все они были подружками Кейли, но расставание с ними стало единственным неприятным воспоминанием, связанным с тем местом. В остальном Кейли лишь стремилась вернуться домой.

Девушка прошла мимо лакея, забрав у него почту с благодарной улыбкой. Затем посетила кухню, утащив у миссис Ридс кусочек свежего хлеба, зашла в гостиную, чтобы поправить штору на окне и взглянуть на строящуюся ратушу напротив их дома, и лишь тогда взглянула на пару писем.

Одно из них предназначалось её отцу. Кейли отложила конверт, затем внимательно изучила второй, присланный на её имя. На мгновение её сердце упало, потому что она узнала обратный адрес. Это определённо был плохой знак.

И вот, дрожащими пальцами она распечатала конверт и прочла содержимое открытки, оказавшейся в нём. Не поверив в то, что только что прочла, она сделала это снова. Она была без очков, поэтому поднесла открытку близко к лицу.

Кейли замерла, будто статуя. Недоеденный кусочек хлеба выпал из её пальцев на ковёр. А затем она издала такой громкий и пронзительный крик, что, пожалуй, он смог бы поднять из могилы призрак короля Генриха I, чьё аббатство находилось в том же районе города.

Разумеется, весь дом мигом встал на уши. Виконт с супругой проснулись, чуть не подскочив с постели и, едва поспевая запахнуть халаты, спустились вниз. Тут уже и половина всего штата прислуги сбежалась. Начался такой галдёж, что разогнать их смог лишь громкий приказ виконта.

— Детка, что за визги?! Я уж было решил, что у нас пожар!

— Или очередные военные действия начались, — заметила леди Кларисса.

Кейли, разумеется, уже не кричала. Она просто стояла около столика, смяв в руке открытку. Побагровев от злости, она протянула открытку мачехе:

— Что это?! Что это такое?!

Совершенно спокойная леди Кларисса взяла (не без труда) из цепких пальцев девушки смятый клочок и прочитала.

— Как она смеет?! Как смеет эта стерва посылать мне такое! — Кейли вцепилась руками в спинку ближайшего кресла, просто потому что ей нужно было что-то сжать. — Она лжёт! Лжёт! Мама, вы вообще в курсе, что это всё значит?

Виконт стоял позади супруги, хлопая глазами, как сонный филин. Он ничего не понимал, пока жена не дала ему прочесть злополучную открытку. Лишь после этого он выдохнул и с тяжким вздохом опустился в кресло.

— Ты всё об этом капитане Стоуне! Господь Всемогущий, Кейли! Я думал, ты им уже переболела!

— Папа!!!

— Ну всё, всё! Прекрати истерику!

— Папа, я сотню раз говорила тебе, что всё, что я делала, и в том числе этот дурацкий пансион — всё это ради него!

— Боже, помоги мне…

Тогда леди Кларисса лениво пригладила свои каштановые кудри, затем сказала:

— Для начала, успокойся. Ты и так устроила для прислуги представление с утра пораньше. Достаточно на сегодня сцен. Во-вторых, с каких это пор Ребекка Ноксвелл решила, что выходит замуж за Александра? Мы виделись с лордом Эшбёрном в прошлом месяце, и он сказал, что его сын остаётся в Лондоне до середины марта, пока не закончатся курсы у его солдатиков. Ни о какой свадьбе и речи не шло.

— Эта Ребекка просто змея! — произнесла Кейли. — Она прекрасно знает, что я люблю Александра Стоуна, и пока я торчала в том пансионе, она крутилась вокруг его отчима. Она хочет за Александра замуж, я знаю это!

Затем девушка вдруг приложила ладонь к груди, прикрыла глаза ненадолго и опустилась на краешек подоконника.

— А вдруг она встречалась с ним и за пару недель они так сблизились, что он решил жениться на ней? О, папа-а-а…

— Успокойся, дорогая! Твой капитан настоящий кремень, вот уж воистинуФамилия Stone переводится, как «камень»! Да ни одна столичная девица не сумеет его охомутать, поверь мне.

— Ребекка Ноксвелл знает его всего полгода, а ты уже почти четыре, — заключила леди Кларисса. — И вряд ли Эшбёрн промолчал бы о таком. Уж я успела его изучить. Он так хочет, чтобы вы с его сыном поженились, что готов был бы похитить любую другую леди и спрятать её куда подальше, лишь бы тебе не мешать.

После такого Кейли действительно успокоилась. Ей, конечно, всё ещё было горько из-за открытки, но она поверила, что это был лишь фарс ради обмана.

— Эта твоя мисс Ноксвелл — пустоголовая кукла, — улыбнулась виконтесса. — Ей всего семнадцать, но вряд ли с годами она поумнеет. Капитан Стоун даже не взглянул бы в её сторону, а эта жалкая попытка тебя одурачить может обернуться для неё катастрофой. Если, конечно, ты решишь обнародовать содержание этой открытки, тогда все узнают, что она — пустомеля. Это станет для её семьи позором.

Глава 4

Это был самый благоприятный день для свадебной церемонии. Минимум гостей, в самые кратчайшие сроки, к тому же не далеко от загородной резиденции виконта — буквально каждая мелочь говорила о том, как всё удачно складывалось. Графиня Бриджертон накануне даже разложила карты, загадав, удачно ли пройдёт венчание. Результат оказался положительным, и молодая женщина осталась довольна.

В течение трёх недель Анита Спенсер следовала за своей подругой — по всем модным салонам Рединга, Саутгемптона и даже Лондона, несколько раз она даже оставалась в доме виконта на ночь, чтобы взволнованная до дрожи невеста не переживала грядущие события в одиночку. Кейли выросла буквально у неё на глазах, и Анита была счастлива увидеть её такой — предвкушающей, в триумфе и любви. Однако чем ближе был день свадьбы, тем больше волнения ощущала сама графиня Бриджертон.

Вскоре поползли слухи. Разумеется, и Кейли, и её семья были к ним готовы, но Анита не могла отделаться от мысли, что на этот раз светские сплетни оказывались не такими уж и беспочвенными. Во-первых, лорд Эшбёрн настаивал на самой скорой свадьбе, которую он также желал контролировать. Казалось, никого больше сей факт не смущал, только вот миссис Спенсер ощущала неладное. И всё бы ничего, но прошёл слух, что младший брат Александра Стоуна — Джордж Эшбёрн — влез в такие долги, что даже его дражайший отец ничем помочь не мог. Все знали, что Кристофер Эшбёрн разорился несколько лет назад, и с тех пор пытался сделать всё, чтобы хоть как-то протянуть в высшем обществе. Ни именитый род его покойной супруги, ни полуразрушенные владения в северной деревушке Фаунтейнс не спасали его от настигавшей нищеты. Все последние средства он вкладывал в импорт товаров из Индии — но даже торговать у него получалось дурно. И вот, младший сынок окончательно подвёл. Теперь Эшбёрн надеялся на руку помощи от виконта и жаждал получить её, как можно скорее.

Анита знала это, Кейли тоже знала, но она была так ослеплена любовью к капитану Стоуну, что ни один слух уже не смущал её. Вдобавок ко всему, многие их подруги (а значит, и их именитые семьи) восприняли этот союз как вызов титулованному обществу. Дочь виконта и какой-то капитан с позабытой для всех родословной, пусть даже и герой Битвы при Ватерлоо — для кого-то это оказалось неприемлемо.

Юная леди Хардинг, конечно, разочаровывалась, получая очередной отказ от знакомых посетить её свадьбу, но мигом забывала об этом. Анита наблюдала, как Кейли порхала по спальне, опьянённая своей любовью. Она убеждала подругу, что капитан, разумеется, в скором времени получит повышение, а при должных связях и работе даже титул.

Леди Кларисса качала головой, повторяя слова супруга о том, что, хоть титул виконтессы у Кейли сохранится и в замужестве, это не даст никаких привилегий капитану Стоуну, а по сути, им обоим.

Что же до самого виконта… Едва ли он смирился с выбором своей дочери. Но стоило отдать ему должное. Её счастье он поставил выше принципов и наследственности.

Итак, к началу апреля все приготовления были позади, все бумаги подписаны, все формальности соблюдены. И наступило тёплое солнечное утро, когда в церкви Святого Мартина, на юге Рединга, графиня Бриджертон вместе с супругом поднялись со скамьи и обернулись, чтобы взглянуть на вошедшую под руку с виконтом невесту.

Анита улыбалась, глядя на свою прелестную подругу. На Кейли было очаровательное белое платье из шёлка, с достаточно короткими рукавами и двумя рядами кружевных оборок на юбке. Волосы девушки уложили в высокую причёску, так что всё внимание было приковано к бриллиантовому ожерелью на её открытой шее. Подарок от виконта, достойный Королевы.

Невеста прошла мимо, и графиня Бриджертон попыталась разглядеть её скрытое под длинной фатой лицо. Аните показалось, что Кейли совершенно бледна, а зелёные глаза смотрели вперёд, не мигая, будто загипнотизированные. Поначалу это показалось забавным. Её озорная подружка, и вдруг серьёзная, почти напуганная. Невообразимо…

Леди Анита Спенсер взглянула на жениха возле алтаря и насупилась. Её давно начала раздражать его манера стоять по стойке смирно, глазеть в упор с каменным выражением лица и кривить губы, словно в одном месте у него застряла кочерга. Супруг подсказывал Аните, что в училище и на поле боя капитан Стоун имел репутацию строгого и жёсткого офицера, который не терпел ошибок и неподчинения. Анита с горечью представляла свою жизнерадостную и светлую, как лучик солнца, подругу рядом с этим несгибаемым холодным мужланом, и поверить не могла в то, что Кейли готова была связать с ним судьбу.

После клятв, произнесённых обоими молодыми людьми так тихо, что, пожалуй, даже священник едва расслышал, настало время для первого поцелуя. Анита вспомнила все полуночные рассуждения подружки на эту тему, и каким волнительным и прекрасным будет долгожданный момент… Но в реальности всё получилось сухо и быстро. Графиня в возмущении распахнула глаза после того, как капитан наскоро, едва прикоснувшись губами к щеке невесты, поцеловал девушку и тут же опустил её фату. Анита посмотрела на своего мужа, и тот еле пожал плечами. Мол, странно всё это.

Праздновать и гулять семья невесты планировала два дня, затем молодожёны должны были отбыть в небольшое поместье Гринвейв, находящееся на острове Уайт и принадлежащее виконту Саутфолку. Разумеется, лорд Эшбёрн предлагал и свои владения в Фаунтейнс, однако их ещё предстояло привести в порядок. Но леди Кларисса настаивала, чтобы молодые не уезжали так далеко на север. Словно что-то подсказывало ей держать Кейли поблизости.

Но то были лишь грядущие дела. Сейчас, после церемонии, запыхавшаяся от спешки Анита Спенсер отыскала Кейли за оградой территории церкви. Девушка сидела на кривом поваленном бревне и сосредоточенно смотрела вперёд, на просторное поле и горизонт, где виднелся город. Фата с закреплённым на ней ободком и белыми цветами лежала рядом.

Не успела Анита подойти совсем близко, как услышала голос подруги, звучавший так, словно он ей вовсе не принадлежал:

Глава 5

Он прошёл на середину комнаты, совсем близко от постели, на которой сидела Кейли, и огляделся, но с таким видом, будто здесь кроме него никого не было. Словно она действительно была пустым местом. Затем Александр вдруг стал снимать с себя пиджак. И вот тогда, едва Кейли с шумом втянула носом воздух, он соблаговолил к ней обратиться:

— Умоляю, только без сцен. Я не собираюсь ничего делать.

Мало того, что он даже не взглянул на неё, его голос прозвучал совершенно отстранённо и лениво. Будто она была не его женой, а каким-нибудь старым приятелем из военного училища.

Александр снял пиджак и жилет и небрежно повесил их на край ширмы. Затем обошёл кровать и уселся с другой стороны, чтобы снять сапоги. Всё это время Кейли боялась пошевелиться. Она ничего не понимала и не знала, чего ожидать. Станет ли этот странный человек требовать от неё исполнения супружеских обязанностей прямо сейчас или будет тянуть до последнего?

Девушка вздохнула и повернулась к капитану. Она достаточно долго глядела ему в спину, затем, наконец, решила, что пора всё прояснить, и заговорила первой:

— Что вы намереваетесь делать теперь?

Он не ответил. Лишь поднялся, бросил сапоги возле большого сундука, затем налил себе из графина воды и залпом осушил стакан.

— Всё, что вы сегодня мне сказали, мол, наш брак — это лишь расчёт и ничего более… за что вы так со мной?

Александр снова промолчал. Но она заметила выражение недовольства на его красивом лице. Затем он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и встал напротив окна.

— Что такого ужасного я сделала, чтобы заслужить это? В чём причина?

Кейли не унималась. Она не собиралась останавливаться и молчать. Раз уж он намеревался разбить ей сердце, она желала понять, почему.

Капитан вздохнул так, словно она пилила его болтовнёй уже пару часов, не меньше. Когда, наконец, он ответил, Кейли пришлось вцепиться руками в пуховое одеяло, на котором она сидела:

— Да, я ясно дал понять, что между нами ничего, кроме формальных отношений быть не может. Это правда.

— Но почему?

Он повернул к ней голову. В его взгляде — холодном и пристальном, как у хищной птицы — будто застыл вопрос, а не идиотка ли она, раз спрашивает такую чушь?

— Потому что вы — это вы, миледи, а я — это я. Этого достаточно. Никаких чувств, никаких привязанностей. Я привык так жить. Советую и вам привыкнуть.

— Если вам настолько нужны были деньги, почему выбрали меня? — ещё немного, и у Кейли заскрипели бы зубы. — Неужели среди всех молодых леди я оказалась самой доступной?

— Не в этом дело. Лично мне всё равно, но лорд Эшбёрн был заинтересован в этом союзе… Повторюсь, никакой привязанности, тем более бреда, вроде любви, я не испытываю. Ни к кому… И вы здесь совсем ни при чём.

Ей захотелось ударить его. Впервые в жизни ей так искренне захотелось причинить кому-то боль, тем более человеку, которого она любила.

— И вам всё равно, что ваши решения и решения вашего отца заставляют меня страдать?

Он снова посмотрел на неё, как на дуру. Причём, так искренне и неподдельно, что Кейли почти ощутила себя таковой. Впрочем, дурой она и оказалась, раз связала себя узами с тем, кому была не нужна.

— Миледи, вы крутились вокруг меня три с лишним года. Я был вежлив и не просил ничего ни от вас, ни от вашего отца, — он уселся на самый край постели, спиной к Кейли. — Жизнь — несправедливая штука. Чем раньше ты это поймёшь, тем будет проще. Да, это грустно, что ты не вышла замуж за какого-нибудь слюнтяя с мечтами о детях и посиделках у камина в Рождество… Но, как я уже говорил, делай, что пожелаешь. Крути романы, с кем захочешь. Я не скажу ни слова. Лишь бы мы не мозолили друг другу глаза…

Он пробормотал ещё что-то, и собирался сказать больше, но в следующий же момент в него прилетела декоративная подушка с кресла. Александр резко обернулся. Упираясь в край кровати коленом, Кейли держала в руках следующую подушку, довольно увесистую. Губы у девушки дрожали, а глаза налились кровью.

Но Александр даже бровью не повёл. Он лишь усмехнулся и произнёс:

— Заслуженная кара. Я это ожидал. Честно говоря, я ожидал, что ты закатишь истерику ещё в церкви, но ты оказалась более стойкой.

— Я была в шоке!

— Не сомневаюсь…

Кейли снова запустила в него подушкой. На этот раз капитан просто увернулся.

— Как вы можете быть таким бессердечным ублюдком?! Я вас любила! Все эти годы! Да я ежедневно грезила об этом дне, о свадьбе и празднике! Я представляла, как вы меня поцелуете, в первый раз, и как это будет прекрасно, а потом…

Она говорила громко, чуть не задыхаясь, и хотела наговорить ещё много чего. Хотела выплеснуть всю свою злость, всю боль на того, кто стал этому причиной. Однако, едва Кейли снова раскрыла рот, она посмотрела в лицо своему мужу и увидела такую неприкрытую ненависть, такое возмущение и гнев, что на мгновение ей просто стало страшно.

Его лицо заметно побагровело, а кулаки сжались ещё сильнее, даже костяшки пальцев побелели. Кейли медленно опустилась на пол возле прикроватной тумбы, потому что в следующую же секунду, этот человек, мужчина, которого она попросту не узнавала больше, вскочил и подошёл к ней. Он навис над нею, и Кейли заметила, как он задрожал. Когда он заговорил, ей захотелось одного — быть подальше отсюда:

— Ты ни черта не знаешь! Маленькая избалованная девчонка, которая всю свою жизнь получала то, что хотела. Ты даже сейчас получила желаемое, — затем он наклонился, и Кейли вжала голову, испугавшись, что он её ударит. — Интересно, а когда же начнут исполняться мои мечты? Видимо, я уже упустил все шансы… Ещё раз повторяю: не лезь в мою жизнь, как и я не стану лезть в твою. Я не хочу тебя, я не полюблю тебя и не упаду перед тобой на колени, как это готовы сделать все, кому ты улыбнёшься. И уж тем более я не прикоснусь к тебе. Ни-ког-да.

Поскольку она вся сжалась и зажмурилась, она не заметила, с каким презрением он посмотрел прежде, чем отойти от неё. Через минуту лишь Кейли открыла глаза и увидела, что Александр взял с кровати одну из подушек и покрывало, а затем устроился в большом глубоком кресле в другом углу комнаты.