Петля Арагона

Глава первая

Ночь, наверное, давно вступила в свои права, но бедная девушка так и не смогла сомкнуть глаз, опять сидя на ветхой подстилке, валявшейся на полу одиночки, в которой всегда было темно из-за отсутствия окон и светильников. Вечером хозяин лично доставил её сюда и запер дверь, пообещав перед этим:

– Я не люблю строптивых рабынь! Завтра продам! – Зло бросил мужчина, схватив её за волосы, потащил в подвал, а она согнувшись бежала следом, стараясь при этом не упасть и не споткнуться. Орестис пылал гневом после того, как Нирая в очередной раз умоляла его не заставлять участвовать в оргии, которые так любил её второй господин, после смерти жены.

Хотя, и при её жизни он ничуть не стеснялся предаваться плотским утехам, заставляя несчастную смотреть на всё это, унижая и не заботясь о чувствах одной из красивейших женщин Уграссы.*

Он ни разу не исполнил свой супружеский долг и она умерла, так и не познав мужчину в себе, не родив мужу ребенка, которого он никогда не хотел, понимая, что в материнстве жена обретёт себя и возможно найдёт силы ему противостоять. Ему же нужна была послушная кукла, которую он охотно демонстрировал всем, как свою горячо обожаемую, но такую стеснительную супругу. А чтобы у неё и в мыслях не возникло связаться с кем-то из гостей, слуг или рабов, он не только не подпускал их к ней близко, но и каждые полгода приглашал в свой дом врачевательницу, чтобы в очередной раз убедиться, что жена до сих пор невинна, обещая за нарушение суровые, изуверские наказания: лишение частей тела и пытки любому посягнувшему на неё. И об этом обещании знали все в доме, в особенности она. Стоило ему уловить её случайно брошенный на кого-то взгляд и вечером он ей в красках описывал, как лишит этого человека той части тела, которой её взгляд коснулся. Двое рабов после таких случаев пропали, и девушка в присутствии мужа боялась поднять глаза на кого бы то ни было, кроме него самого, но и на мужа смотрела лишь по его приказу. Так он осуществлял свою месть.

Обман, на который решился отец теперь уже будущей жены, Орестис не прощал никому.

– Жить хочешь, мерзавец? – усмехнулся мужчина, – тогда отдашь её мне, – и он указал на дочь человека, стоявшего перед ним на коленях со связанными сзади руками.

– Прошу тебя, она не виновата ни в чём, – умолял хозяин дома.

– Не бойся, я возьму её в жены! И она будет услаждать взоры моих гостей своим присутствием. Впрочем, мне всё равно, я могу забрать её и после твоей смерти. – Улыбнулся он неожиданным мыслям, но улыбка напоминала оскал.

– Сжальтесь, господин, умоляю! – мужчина склонился ниже.

– Ноги мои целуй, презренный! – Был резкий ответ. Орестис с явным удовольствием взирал на человека, ползающего перед ним, старавшегося сохранять равновесие, и неумело тыкающегося губами в его пыльные ноги и такие же нечищенные сандалии. Девушка со страхом наблюдала за ними, стоя в стороне и боясь шевельнуться. В глазах плескалось отчаяние.

– А теперь подпиши бумаги! Я забираю не только её, но и этот дом со всеми рабами: твоей дочери нужно где-то жить до свадьбы. Твоя одежда мне не нужна, можешь взять пару повозок и поскольку я добрый сегодня, то и денег дам на дорогу, остальное пойдёт в приданое для моей невесты. – Орестис приказал рабу развязать мужчине руки и бросил на стол тряпичный полупустой кошелек со словами:

– Она, конечно, стоит и большего, но ты не заслужил ничего! И всё же ты её отец. Это приемлемая цена за то, чтобы я никогда больше не видел тебя в Уграссе и поблизости от столицы. Иначе, пожалеешь! Утром ты должен навсегда исчезнуть из города и из её жизни! – Он вновь указал на девушку.

– Но… – попытался возразить мужчина и замолчал, почувствовав сталь ножа около шеи.

– Я всё ещё жажду тебя убить. Благодари дочь, ублюдок, я не хочу, чтобы на моей свадьбе невеста была бледна и печальна из-за смерти её непутевого родителя. А ты, – он обратился к девушке, – проводишь отца и начинай готовиться к церемонии, дорогая. – Последнее слово он произнёс так язвительно и грубо, что у девушки побежали мурашки от страха и она невольно сжалась. – Через три недели ты вступишь в мой дом. И не вздумай меня дурачить, ты по праву принадлежишь мне и я найду тебя, даже если сбежишь. Но тогда твоя жизнь тебе покажется адом! Ему вон можешь сказать: «Спасибо!» – Он сплюнул, со злостью посмотрев на предателя.

Из глаз девушки брызнули слезы, которые она так и не смогла удержать, хотя очень старалась.

Теперь Орестис был уже не молод, но до сих пор достаточно силен. Нирая не знала его точного возраста, но по её мнению ему было за семьдесят. Кристально-белая завораживающая седина, вызывавшая удивление многих своей необычностью не вязалась с карими, почти чёрными глазами, столкнувшись с которыми человек ощущал себя ничтожеством, настолько ледяным и одновременно испепеляющим душу был этот взгляд из под густых, широких, потерявших первоначальный цвет бровей. Она боялась его до смерти с первой секунды, никогда не поднимая глаз, но ощущая его на коже, словно он выжигал на ней очередное клеймо. Боялась взгляда, но не хозяина, находя в себе силы снова и снова отказываться от той участи, для которой он её приобрёл. Противостояние длилось уже неделю, все ночи Нирая провела в одиночке, но она не собиралась сдаваться.

Заперев девушку в подвале, Орестис полулежал на софе в одном хитоне, а рабы массировали его ноги и умело растирали тело. Горячие мужские руки всегда были ему приятны, ведь массаж мужчины делали лучше, к тому же после их сильных, разминающих мышцы движений, лёгкие касания женщин чувствовались особенно прохладными и нежными. Он любил этот контраст.

Глава вторая

В одиночке становилось прохладнее и продрогшая девушка сильнее прижималась к коленям, обхватив их руками. Ей даже накрыться было нечем, в этот раз хозяин сорвал одежду, оставив её совершенно голой, отчего Нирая чувствовала себя беззащитной, словно хитон хоть как-то мог уберечь девушку от происходящего. Уберечь вряд ли, но хотя бы немного, чуть-чуть согреть...

В такие минуты Нирая всегда вспоминала маму: улыбку на лице, теплоту её рук, чувство защищённости, которые дарили её объятия. Пока она была первым ребёнком и при этом маленькой, ей часто доставались такие моменты. Она не сомневалась, что мама любила её. А потом появились дети, ещё и ещё, и так почти каждый год. Братьев и сестёр становилось всё больше, денег и возможности жить безбедно всё меньше. Отцу Нираи такая плодовитость жены нравиться перестала, скандалы возникали практически постоянно, на отца стал давить давно не налаженный быт, да и сама жена не привлекала, как прежде. Тут же нашлись друзья, готовые поддержать и утешить. С ними он запил, постепенно превратившись из уважаемого главы семейства в дикого и необузданного пьяницу, распускавшего руки не только дома.

И в какой-то момент всё закончилось трупом с ножом в груди, подброшенным к воротам в одну из ночей. И сколько мать не оббивала пороги, искать убийцу так и не стали. Нет денег — нет разговора! Вот и вся справедливость. Семья стала беднеть на глазах, продавая последние ценные вещи, которые не успел продать отец, пока не обнищала совсем. Жить стало очень трудно и Нирае пришлось ходить с мамой по домам, предлагая помощь, чтобы заработать чуть больше денег на их большую семью.

Но однажды в их дверь постучали. Мама пошла открывать, надеясь что кто-то из нанимателей прислал за ними, но отступила с поклоном, впуская в дом элегантного мужчину лет сорока. Весь его вид говорил о том, что своих работников у него в достатке и вряд ли он нуждается в их с мамой услугах. Один из его сопровождающих зашёл следом за господином.

– Я хочу купить вашу старшую девочку! – заявил посетитель с порога. Не дожидаясь ни чьих приглашений, он решительным шагом прошёл в комнату.

– Что Вы?! – ужаснулась женщина, семеня следом. – Я не продаю своих детей!

– Не спешите! – человек обернулся, губы дрогнули в усмешке: – Я выкупил этот дом, заложенный вами, и если вы отвергнете моё предложение, то я попрошу вас освободить его до завтрашнего утра. Я здесь хозяин! Вам есть куда пойти с вашей оравой? – он вопросительно уставился на измученную женщину, теребившую передник в руках и добавил:

– Но я готов пойти на уступки.

– Нирая ещё совсем ребёнок, как я могу отдать её вам? – забеспокоилась мать.

– Мне рассказали, что она ходит с вами работать, для этого вы не считаете её маленькой. Или вы думаете… – мужчина вдруг догадался и решил объяснить — мне в доме нужна служанка, я позабочусь о ней, дам вам за девочку денег и разрешу остаться здесь жить, пока я не планирую этот дом продавать и вы в качестве оплаты за проживание последите за ним, а там будет видно. К тому же я пришлю рабочих проверить состояние дома и сделать необходимый ремонт. – Мужчина достал кожаный кошель с деньгами, от вида которого у женщины загорелись глаза и она перестала внимать голосу разума, твердившему ей, что тут что-то нечисто.

«Ни одна служанка столько не стоит.» – последнее, что промелькнуло в её голове, но взгляды голодных ребятишек, на которых она оглянулась, заставили её поникнуть и сдаться практически без борьбы.

– Подпишите документы и давайте на этом закончим! – Требовательно произнёс мужчина, уловивший в ней перемены. Слуга тут же положил на стол необходимые документы, достав их из кожанной папки.

Нирая видела, как мать смахнула слезу и, взяв перо, не читая, поставила свою подпись. Бедная женщина не разбиралась в бумагах и даже представить себе не могла, что своею рукой отдала дочку в рабство. Не знала об этом и Нирая до самой смерти хозяина.

Она помнила, как мать последний раз притянула её к себе, попросила прощения, крепко обняла, поцеловала и отправила за господином. Девчушка хорошо понимала, что не увидит больше родных. Она шла за ним следом, почти беззвучно рыдая, не желая вызвать у мужчины неудовольствие. Что такое недовольный хозяин девочка уже хорошо знала, не раз попадая под горячую руку, когда недобросовестные наниматели решали не оплачивать работу частично или полностью, придирались по мелочам и в порыве могли ударить, а иногда и избить. Но выбирать не приходилось. Они с матерью брались за любую предложенную работу. Этот мужчина не был похож на тех, неуравновешенных, иногда презирающих прислугу людей, получающих удовольствие от унижения зависимых от них работников, но проверять на практике, отличается ли он от них на самом деле, она не хотела.

Паланкин всё это время ждал во дворе. Рабы долго несли его на руках. Слуга шёл рядом, как и охрана. Нирая и плакать уже перестала, осматриваясь вокруг, стоило им попасть за стену, охранявшую покой самых богатых жителей города. Красивые, ухоженные дома, сады раскинувшиеся рядом с ними и пение птиц доносившееся с ветвей деревьев, обступивших дорогу. Когда-то и в их доме было уютно, но с годами краски поблекли, мебель и вещи обветшали, являя собой довольно печальное и убогое зрелище.

Дома вокруг были больше в разы, своим величием напоминая дворцовые ансамбли. Нирая, сидя рядом с хозяином, широко распахнула глаза, ей словно позволили заглянуть прямо в сказку, с запахом жасмина, апельсинов и яблок, в мир, который существует только в мечтах.

Глава третья

Снаружи загорелась лампочка и небольшое табло с описанием рабыни. Некоторые заинтересовавшиеся подходили, осматривали, читали, но в течение часа так никто и не выразил желания её купить. Нирая приглядывалась к возможным покупателям.

Первыми подошли двое молодых парней и просто пялились на девушку, видимо обсуждая достоинства и недостатки. Такие покупали рабов очень редко. Они ходили сюда разглядывать женские, а иногда и мужские тела, дорвавшись до разрешённого возраста, но в силу его же, ещё не успев обзавестись постоянными спутницами и личными рабынями, чтобы делать это в спокойной домашней обстановке. Не все родители готовы были оплачивать их хотелки, требуя от своих чад самостоятельного заработка. Нирая вздохнула с облегчением, когда эти двое испарились из зоны видимости. Она уже наслушалась о «золотой молодежи», получившей первый доступ к рабам и попадать к таким ни в коем случае не желала. Даже здесь они заставили её несколько раз повернуться, поднять руки, раздвинуть ноги, прогнуться, сопроводив всё сальными шуточками и смехом, оставляя включённым устройство, через которое рабам отдавались приказы, чтобы она наверняка услышала их насмешки. Нираю их поведение тут беспокоило мало, слова не могут навредить, если не прислушиваться, а доступ к телу они смогут получить, лишь купив её. Она надеялась, что этого не случится, ведь тогда бы у витрины они не обсуждали в каких позах будут её иметь, а пошли бы и, оформив бумаги, забрали к себе домой. О том, что произошло бы дальше думать девушка не хотела.

Рабам запрещено смотреть на господ без прямого указания, но она научилась незаметно наблюдать за покупателями из под опущенных ресниц. Вторыми была пожилая пара, видимо искавшая недорогую прислугу в дом. Они начали прямо с анкеты и поняв, что девушка не из дешёвых, из-за прекрасного образования и всего второго факта продажи, удалились, не заинтересовавшись предложением. После них подходили ещё четверо, но так и ушли не проявив особого интереса к товару.

Второй час Нирая развлекала себя точно также, пытаясь угадать кто и почему не захотел остановить свой выбор на ней. Это помогало не терять самообладания и отвлекало от усталости, которая начала появляться, ведь она была непривычна к длительному стоянию на одном месте. Когда в зоне видимости никого не было, девушка плечом прислонялась к стене и давала ногам поочерёдный отдых. Вот и сейчас не успела она сменить позу, как увидела идущих, переговаривающихся между собой, по виду – подружек, одна из которых тут же обратила на неё внимание. Нирая мгновенно выпрямилась, опустив взгляд настолько, чтобы иметь возможность видеть стоящих с той стороны стекла, но не провоцировать недовольство, за которым могло последовать наказание.

Главная из них сосредоточенно прочитала анкету и от рабыни не укрылся её интерес. Она стала что-то объяснять своей спутнице, но та пожала плечами, видимо не найдя доводов для возражения.

– Повернись! – девушка включила переговорное устройство и внимательно осмотрела товар, оставшись довольной, после чего подружки быстро ушли, продолжая что-то обсуждать, но теперь она их не слышала из-за выключенного динамика.

Вокруг никого больше не было и Нирая, совсем упав духом, вновь прислонилась к стене: «Купят, эти обязательно купят.» Она много раз слышала, что молодые хозяйки обычно бывают более жестоки к красивым рабыням именно за их красоту. Что, если эти будут отдавать её на потеху другим рабам? Девушка сжалась от страха: пытаясь избежать похожей участи, она видимо угодила в гораздо худшую. Лучше пусть бьют, но она вновь будет сопротивляться. Ни одно из наказаний не казалось ей столь жестоким, как секс для развлечения господ и их друзей.

Как-то в одном из домов, где они работали с матерью, Нирая случайно услышала, что иногда красивых рабынь, к которым теперь относилась и она, хозяйки отдают прежде на поругание жутким и безобразным рабам, чтобы сломать их волю с самого начала и показать своё господство, хотя это происходило за пределами городской стены, но вдруг и тут так же? На мгновение Нирая пожалела о своём прошлом упрямстве, но изменить сейчас что-либо было невозможно и девушка, вздохнув, смирилась со своей участью: «Будь, что будет!» – решила она. Надежда ещё оставалась, что новые хозяева не захотят лишать её статуса элитной рабыни и будут относится к ней, как к любимой игрушке, которую поначалу жалко ломать.

В замке повернулся ключ и разводящий приказал взять одежду и следовать за ним по коридору вдоль дверей, ведущих в камеры, к лестнице наверх. На втором этаже здания проходил такой же параллельный коридор, но двери вели в кабинеты, где совершались сделки. Их уже ждали: служащий, щуплого вида брюнет, занимавшийся оформлением покупки, две подружки, как их окрестила девушка, два охранника на случай сопротивления, врач, выдающий свои заключения, так как к элитным рабам и их здоровью предъявлялись более жёсткие требования, и представитель теперь бывшего хозяина с документами. Во избежании всякого рода инцидентов при купле-продаже пересечения прежнего и нового владельцев не допускались. К тому же не известно, когда раб будет куплен, не будут же господа сидеть рядом и ждать.

Нираю ещё раз внимательно осмотрели прямо здесь в комнате. На виду у всех врач подтвердил, что она ещё девственница и не нашел никаких скрытых дефектов, довольно грубо ощупав всё тело на предмет переломов. Лицо девушки горело от такого унижения и стыда, она никак не понимала, почему всю эту процедуру нужно проводить посреди помещения, неужели кушетку, на которой она только что лежала нельзя скрыть хотя бы ширмой от назойливых взглядов. Наконец ей позволили одеться.

– Разве у элитных рабов не предполагается наличие обуви? – это поинтересовалась подружка новой хозяйки, как поняла Нирая.

Глава четвёртая

Извилистая дорога вывела к пруду, находившемуся перед трёхэтажным мраморным домом с террасами, утопающими в цветах. Обогнув водоём вдоль берега, они подошли к полукруглому крыльцу с широкими ступенями. Рабы распахнули стеклянные двери и затаив дыхание девушка поднялась в свой новый дом, на секунду ощутив себя здесь хозяйкой, но переступив порог и поняв что госпожа выпустила цепочку из рук, тут же опустилась на колени и потупила взор. Ей очень не хотелось сейчас быть наказанной. На время о новой рабыне забыли, подружки отправились в столовую перекусить и щебетали там о своём, о девичьем. Телохранители, те вообще остались на улице, и кроме рабов, стоявших безмолвными статуями у дверей зала, не было никого.

Нирая осторожно огляделась по сторонам. Большой светлый холл, с изящными хрустальными люстрами, свисавшими с потолка; бардовый диван у противоположной стены, который огибали две полукруглые мраморные лестницы с перилами, ведущие на второй этаж; несколько арок по бокам в соседние помещения; между ними уютные кресла в тон к дивану; рядом с некоторыми из них круглые журнальные столики на литых ножках; рядом с остальными светильники в виде пальм в белых глиняных вазонах, украшенных витиеватой платиновой вязью; а сзади панорамные окна с обеих сторон от входной двери. Девушке очень понравилось всё, что она успела увидеть до прихода роскошно одетой дамы. Снимая длинные белые перчатки с рук, она приказала управляющему, возникшему словно из пустоты, так как Нирая не успела заметить откуда он появился, пригласить свою дочь. Мужчине на вид было за сорок и Нирая невольно сравнила его с первым хозяином, но это сравнение не пошло управляещему на пользу: ни стати, ни горделивой осанки, ни аристократических манер. Девушка горько усмехнулась про себя, понимая, что и она сама проигрывает своей новой хозяйке.

– Мама! – дочка бросилась обнять пришедшую.

– Софи, ты наконец нашла что искала? – женщина небрежным жестом указала на сидящую у порога Нираю. Негласное правило гласило: если не было прямого приказа стоять на коленях, раб мог сесть на пятки, положить руки на бёдра и смотреть в пол, в ожидании, – девушка так и сделала

– Да, мама. – улыбнулась Софи.

– Так почему не поручила управляющему устроить её на новом месте?

Мужчина, сделал было шаг по направлению к рабыне, но Софире остановила его жестом:

– Я хочу это сделать сама, просто немного занята, – и она обратила внимание матери на свою подругу, стоявшую в это время у одной из арок. Женщины кивнули друг другу в знак приветствия, при этом подруга склонилась чуть ниже хозяйки дома.

– Дафна скоро уходит и я не хочу надолго её задерживать, а Нираю я устрою потом. – Все женщины удивлённо посмотрели на Софире, только Нирая сделала это очень осторожно, чтобы никто не заметил.

– Ты даже имя её уже запомнила? – Поинтересовалась хозяйка дома. Нирая же решила, что это скорее хороший знак, обычно хозяевам нет дела до имён принадлежащих им рабов. Лишь самые приближённые имеют имена, и то придуманные хозяевами, как клички для животных, а настоящие имена есть только в сопроводительных документах.

Орестис, впервые прочитав её имя в бумагах, поморщился и стал называть её Нирой, сочтя полное имя девушки слишком пафосным для обычной рабыни.

– Мама, можно мы всё обсудим с тобой после, когда Дафна уйдёт? – напомнила девушка.

– Извините, дорогие, не буду вам мешать, но потом жду тебя у себя вместе с ней. – женщина кивнула в сторону Нираи и прошла к лестнице, по дороге отдав дополнительные распоряжения управляющему. Он ответил поклоном и удалился.

Минут через пятнадцать девушки распрощались и Софире подошла к рабыне, которая тут же подала ей цепочку от ошейника, покорно поднимаясь и следуя за госпожой. За недолгое время пребывания у второго хозяина правилам её обучили, дав надолго понять, какой должна быть послушная рабыня. Нирая готова была быть послушной и была, что касалось дел по хозяйству, но вот секса она боялась, до сих пор помня наставления матери быть целомудренной.

На промежуточной площадке между этажами было ещё одно панорамное окно, открывавшее вид на раскинувшийся за домом парк. От лестницы отходило два крыла. Они повернули в правое и прошли почти в самый конец коридора, где Софире остановилась у двери, и её тут же перед ней распахнули стоявшие на посту рабы.

Шагнув через порог девушка вновь выпустила цепь из своих рук, что всегда было сигналом к позе покорности, которую Нирая заняла не раздумывая. Она вновь принялась разглядывать комнату из под ресниц. Будуар хозяйки был поистине королевским: шёлковые полотна с изображёнными на них певчими птичками в ветвях покрывали стены, с потолка смотрело панно, обрамлённое золотым орнаментом, в центре которого висела лёгкая, воздушная люстра с хрусталиками, которые от любого дуновения ветерка из распахнутого окна на противоположной от двери стороне, начинали мелодично звенеть и переливаться в солнечных лучах. Пол был деревянным и имел чёткий геометрический рисунок в виде разноцветных многоугольников. Хозяйка сидела на одном из нескольких удобных мягких диванов для приёма гостей, в правом углу у окна стоял клавесин, чуть меньшего размера, чем был у первого хозяина Нираи. У левой стены располагалась небольшая группа со столом и стульями с подлокотниками для развлечения гостей настольными играми. Над группой висела уменьшенная копия центральной люстры. Разглядывая убранство будуара девушка вслушивалась в разговор, который вели мать и дочь и из которого она хотела узнать чего же ей опасаться.

Глава пятая

Комната рабыни была обставлена по минимуму: крашенные в белый цвет стены и потолок, небольшое окно, узкая кровать, шкаф и одно небольшое кресло, рядом с таким же маленьким столиком. Но Нираю удивило другое — дверь, ведущая в соседнее помещение: душ, туалет, раковина и небольшая полочка над ней для личных вещей, которых у Нираи конечно не было, но хозяева обеспечивали ими рабов по своему усмотрению. А тут уже были готовы все принадлежности: мочалка, щётка для зубов, мыло, полотенце и даже халат.

Нирая не знала, была ли няня Софире рабыней или вольнонаёмной, но женщину в семье ценили, раз предоставили отдельную комнату на хозяйском этаже. А вот свой туалет, так удививший девушку поначалу, был скорее сделан для удобства хозяев: не ждать же пока няня спустится на первый этаж в туалет для прислуги и вернётся обратно, а хозяйскими пользоваться запрещено.

– Сама решай в какой последовательности всё делать: помойся, поешь и отдохни. – распорядилась Софире. – Кухня находится с левой стороны от дома в павильоне, имеющем закрытый коридор для прохода прямо в дом, но сегодня пройди через улицу. Старую одежду сложи в мешок, она тебе больше не понадобится, новую найдёшь у себя в шкафу. Думаю, тебе подойдёт, а если не совсем, сможешь потом подправить. На третьем этаже в мастерской есть швейные принадлежности. Завтра утром жду тебя у себя, поймёшь, где я буду, по стоящим у дверей рабам.

– Благодарю, госпожа! – почтительно ответила Нирая.

– И вот ещё что… – спохватилась Софи и, подойдя к девушке, сняла с её шеи ошейник, справедливо полагая, что рабыня не посмеет напасть на свою хозяйку, да и сама Софире была не так проста. С детства получая уроки самообороны, она отработала их до автоматизма. Любая госпожа их мира должна не бояться рабов и уметь постоять за себя. Особенно это касалось тех, кто любил жестокие игры.

– Слишком уродует — решила прокомментировать скорее для себя — не люблю. Девушке не нравился не только ошейник, но и цепь, которую ей постоянно давали: иногда возникало чувство, что это не раб на цепи, а она сама.

Достав с полки шкафа простенький сиреневый браслет, хозяйка протянула его Нирае: – вот возьми, это и средство связи, и всё остальное.

Под всем остальным Софире имела ввиду встроенное устройство, с помощью которого можно было не только вызывать рабов при необходимости, но и подслушивать их разговоры, а также отследить местонахождение в данный момент, и даже ввести мгновенно усыпляющую сыворотку, отдав команду со своего личного украшения, инкрустированного драгоценными камнями. Браслет рабыне понравился, хоть и был незамысловатым, но симпатичным, но ещё больше понравилось отсутствие шейного «украшения», даже дышать легче стало.

Прошли уже почти сутки, как у Нираи не было и крошки во рту, вечером успела выпить только стакан воды, пока хозяин её снова не запер, на рынке кормили только перед самым открытием, а хозяин привёл её позже, но девушка подумала, что еда подождёт, так хотелось поскорее отмыться от торгов, вернее от похотливых, скользких, мысленно насилующих и издевающихся взглядов.

«Неужели ей опять повезло?» – стоя под струями, стекающей тёплой воды, думала девушка, боясь до конца в это поверить. Ей казалось странным, что она будто продолжая свой путь над пропастью, до сих пор в неё не упала. «Видно сильный Хранитель* сопровождает меня на жизненном пути.» – размышляла она, не забыв мысленно поблагодарить невидимого защитника.

Сделав все свои дела, Нирая подошла к шкафу и достала оттуда новую для себя одежду. Первый одевал её в дорогие платья, как госпожу, второй так и мечтал оставить её совершенно голой, разрывая хитоны, словно девать их ему было некуда, а Софире приготовила ей туники. Девушка подробно рассмотрела каждую и выбрала белую с серебряными волнами, струившимися по бокам. Тонкий поясок подчеркнул талию, сделав тунику похожей на господское платье. А оставленная обувь удивила и того больше: лёгкие тряпичные туфли, – такого подарка девушка никак не могла ожидать и с удовольствием их надела. Посмотрев на себя в зеркало, висевшее в ванной, она решила оставить волосы распущенными и улыбнулась своему отражению. Конечно, всегда можно ожидать от хозяев подвоха, но Нирая всё больше верила в свою удачу. Она словно бабочка выпорхнула из своей комнаты и чуть не столкнулась с поднимавшимся навстречу мужчиной. На вид ему было около сорока пяти, он был в отличной форме: подтянутый, широкоплечий, осанистый. Лицо девушка рассмотреть не успела, заметив лишь тёмные волосы и прямой нос.

Нирая ойкнула от неожиданности, покраснела и опустила в пол глаза, поспешно добавив:

– Простите меня, господин!

Он равнодушно скользнул по ней взглядом и увидев браслет, тут же догадался:

– Ты новая рабыня моей дочери? – голос морозом прошёлся по коже.

– Да, господин! – мгновенно ответила девушка, испугавшись, что на этот раз ей не поздоровится. Он словно прочитал её мысли:

– Я не сторонник частых наказаний и прощу тебя на первый раз, но этот раз будет единственным. – его взгляд не был обжигающим, как у Орестиса, но и он не сулил ничего хорошего.

– Благодарю, господин! – не будь они на ступеньках лестницы, рабыня уже давно опустилась бы перед ним на колени, выражая покорность.

Жест рукой девушка расценила верно: убраться с глаз и больше не попадаться ему на пути. Нирая быстро спустилась вниз. Испортившееся было настроение вновь начало улучшаться: не наказал ведь, а мог. Свежий ветер тут же окружил девушку ласковыми прикосновениями и словно оберегая проводил до дверей кухни. Двухэтажная пристройка была единственной и не заметить её было просто невозможно, даже не зная стороны примыкания к дому.

Глава шестая

Мужчины медленно подошли ближе, разглядывая новую рабыню, словно музейную статую. Взгляды обоих с интересующихся сменились на оценивающие. Ликург, пришедший с Арагоном, даже потёр лицо и прищурился:

– Смотри-ка, и правда красавица! – удивился он, добавив:

– Когда надоест, дашь на пару деньков? – и продолжал не стесняясь её рассматривать, поняв, что девушка не свободна.

У Нираи сжалось сердце, она не смела поднять глаза от страха, желая не только спрятать руки, которые вдруг стали мешать, но и совсем исчезнуть.

– Не получится! – довольно резко отреагировал Арагон, но спохватившись сбавил тон и решил пояснить:

– Сестрица искала себе компаньонку. И видимо нашла... Я прав? – добавил после паузы и взял рабыню за подбородок, чтобы увидеть её глаза. В эту секунду по телу прошёл разряд. Взгляд девушки проник глубоко, молнией до самого сердца. Арагон даже руку отдёрнул от неожиданности, словно его и правда ударило током.

– Что с тобой? – удивился Ликург, заметив столь странный жест.

– Обычная судорога. – легко соврал мужчина и перевёл взгляд на рабыню, ожидая ответа.

– Да, господин, меня купила госпожа Софире! – поспешила отчитаться Нирая, ощущая такую же волну душевного трепета, что и мужчина, стоящий перед ней. Опустив поспешно взгляд в пол и пытаясь скрыть происходящее внутри себя от Арагона, девушка замерла, ожидая приказа.

– Поднимайся! И запомни компаньонке сестры не пристало падать на колени словно простой рабыне. Разве Софире не рассказала тебе все правила? – Мужчина постарался придать своему голосу холодность и безразличие, а в глубине серых глаз можно было заметить зародившееся желание.

– Простите, господин! Больше этого не повторится! – И хоть хозяйка и правда ничего толком не говорила, нельзя обвинять господ в неправоте. Правило, по которому раб всегда виноват, девушка знала не понаслышке.

– Повернись-ка! Медленно! Не спеши! – До этого бледное лицо девушки вспыхнуло под пристальными мужскими взглядами, но она не посмела ослушаться.

– Хороша! – оценивающе фыркнул друг. – Жаль, что это запретный цветочек. Но, если вдруг он надоест твоей сестре, уговори продать его в мой любимый сад. Я о нём позабочусь.

Ну вот опять началось, – сдержала вздох девушка. Видимо красота не даст ей покоя, и её постоянно будут пытаться затащить в чью-то постель. Благо, что не приказали сразу раздеться.

– Хо-ро-ша! – задумчиво подтвердил Арагон. – Зовут как?

– Нирая, господин! – потеплевший тон хозяина не заставил девушку обмануться, скорее наоборот, в душе зародилось чувство тревоги.

– Ладно, иди! А то сестра мне потом такие смотрины* устроит! – Арагон усмехнулся, проводив рабыню долгим, пристальным взглядом.

Мужчина и сам не понимал, что за чушь он несёт, пытаясь скрыть от друга свои настоящие эмоции, которые и сам пока плохо осознавал. Чем его так зацепила эта рабыня? Он видел немало красивых девушек, но… Ликург додумать не дал, прищурившись, положил руку ему на плечо и уточнил, с тревогой заглянув в глаза:

– С тобой всё в порядке? – заметил значит.

– Нормально! – Арагон потянул друга на диван в нише под лестницей. Тут же нарисовался раб, замерший в почтительной позе и ожидающий господских повелений.

– Вина нам налей! – распорядился Арагон, подумав, что ему для спокойствия просто необходимо выпить пьянящего напитка. Впрочем, напиваться мужчина не собирался, справедливо полагая, что дрожь можно и одним фужером унять.

Сделав пару глотков и частично сняв напряжение, он вспомнил обязанности хозяина и поинтересовался: не хочет ли Ликург чем-нибудь закусить выпитое? Получив утвердительный ответ, отдал приказ принести канапе и фрукты, и удовлетворённо откинулся на спинку дивана.

Через несколько минут раб подкатил к ним накрытый, передвижной столик, оставшись стоять в стороне, на случай новых приказов.

*****

Скрывшись за дверью своей комнаты, Нирая прикоснулась к своим пылающим щекам и решила пойти в ванную. Надо же привести себя в порядок. С чего это её так бросило в жар? Раньше девушка никогда за собой такого не замечала, не считая врачебного осмотра. Впрочем размышлять на эту тему ей не пришлось, из браслета послышался звонок вызова. Наскоро умывшись, Нирая поспешила к госпоже.

Хозяйка расположилась на софе в своей уютной гостиной и, подозвав девушку, вручила ей книгу, приказав сесть в ногах и читать. Софире помнила, что отпустила рабыню до утра, но на то она и госпожа, чтобы менять свои желания хоть сто раз на дню. На самом деле ей лень было читать самой, но очень хотелось узнать продолжение начатого любовного романа. Укрывшись пледом, Софире прикрыла глаза и погрузилась в воображаемый мир, выступивший из темноты. Мелодичный голос рабыни убаюкивал и девушка вскоре заснула. Нирая не сразу это заметила, отложив книгу, продолжала сидеть, не смея уйти без разрешения.

А сын весь в отца, – думала девушка, – такой же статный, сильный, ухоженный, не похожий на тех юнцов, что смеялись, разглядывая её тело на рынке, хотя он лет на восемь их старше. Но девушка почему-то была уверена, что и раньше он не позволил бы себе такие развлечения. В праве хозяина унижать своих рабов, другой бы не задумываясь ещё и ударил, хотя это не вина Нираи, что господин не заметил браслета. Но раб всегда виноват! А Арагон не стал презрительно фыркать и даже при друге подтвердил, что она красива. От воспоминаний о втором мужчине девушку передёрнуло, в его "сад" ей совершенно не хотелось. Видимо ей снова повезло, надо только поменьше попадаться на глаза отцу семейства и жизнь будет лучше, чем просто сносной.

Глава седьмая

Утром Нирая встала рано, привела себя в порядок и, позавтракав, пошла искать госпожу, помня о приказании. Раб-охранник открыл ей дверь, пропуская внутрь помещения. Софире уже не спала, но продолжала нежиться в кровати, около которой в ожидании на коленях стояли три рабыни. Нирая подошла и опустилась рядом с ними.

– Что ты творишь? – удивилась хозяйка. – Разве ты не знаешь обязанности компаньонки?

– Нет, госпожа! Простите меня! – девушка вновь вспомнила о всех невольных ошибках.

– Ах, да, я совсем забыла, что не рассказала вчера тебе правила! – приподняшись на локте, вспомнила Софире. – Вставай наконец, и не вздумай больше так делать, если, конечно я или члены моей семьи этого не прикажут. – Последние слова Софи добавила, напоминая самой себе, что она хозяйка и даже с компаньонкой стоит придерживаться дистанции.

– Да, госпожа! – Девушка поднялась и склонила голову.

– И вы тоже вставайте, хватит дыры на коленях протирать! – жёстко прикрикнула на рабынь и откинула одеяло.

Когда Софире соизволила спуститься с кровати и посетив ванную, вернуться оттуда, рабыни принялись за её утренний туалет: переодеть, уложить волосы, нанести немного косметики и брызнуть духов. Нирая с интересом наблюдала за ловкими движениями девушек, ей самой приходилось только делать массаж своему первому владельцу, второй же вообще не успел воспользоваться «её услугами», он не подпускал к своей персоне непослушных, строптивых рабов и рабынь, не доверяя им ни готовку еды, ни даже стирку своих вещей. Обычно другие рабы, рассказывая о своих прежних владельцах, меняли точку зрения новичков и те становились более покладистыми, получая со временем доступ к хозяйскому телу. И только Нирая не слушала никого.

Пока хозяйку одевали, она объясняла компаньонке, что та должна делать. Главным правилом было: никому и ничего не рассказывать о происходящем в доме и домашним о самой Софире и её секретах. Далее шло: нигде не вставать на колени. В некоторых компаниях она не должна будет говорить «госпожа», а называть хозяйку только по имени. Где конкретно? Софире будет её предупреждать. Дома она тоже может обращаться к хозяйке по имени, если они остаются наедине, при членах семьи не стоит забывать своего положения. В обязанности входило: сопровождать, помогать в делах, составлять компанию, скрашивать досуг, делать массаж при необходимости (когда рядом нет других рабынь), и другое. Главное быть всегда рядом: с утра и до тех пор, пока хозяйка не отпустит её на отдых. Естественно «быть рядом», не означает стоять истуканом или сидеть на полу, Нирае позволено садится вместе с хозяйкой. К тому же, в отличии от простой рабыни, она может свободно перемещаться по дому и гулять в парке в свободные часы, не спрашивая дополнительного разрешения.

– А сейчас идём завтракать! – сказала Софире, когда была полностью готова.

– Простите, госпожа! Я только поела. – Нирая опустила голову, начиная понимать, что ошибкам не будет конца, пока она не усвоит все правила.

– Хорошо, будешь просто сидеть за столом, но в следующий раз будь внимательнее, ты должна принимать пищу вместе со мной.

– Спасибо, госпожа! – по нахмурившимся бровям Нирая поняла, что вновь оплошала и постаралась исправиться – Конечно, Софире.

– Так лучше! Идём!

За столом девушка поначалу чувствовала себя неловко, но хозяева обсуждали свои дела и Нирая успокоилась. Софи обратила внимание, что компаньонка умеет вести себя за столом и знает этикет. Хоть это и было прописано в анкете рабыни, но лишняя проверка не помешает. Тем лучше, меньше денег уйдёт на учителей, если они вообще понадобятся. Похоже первый хозяин вложил в девушку всё, что мог. Софире улыбнулась своим мыслям, довольная покупкой.

*****

Ответ на заявку был получен Ликургом уже на третий день после разговора с Арагоном и как тот и обещал, он заплатил за сегодняшнюю небольшую вечеринку из своих личных денег, которые заработал не далее, как вчера выгодно продав несколько бочонков вина годовой выдержки. Виноделие было одим из видов их с отцом заработка. Были и другие, зависеть только от урожайности товара было рискованно. Плантации располагались за стеной и на них хватало работников, но в обязанности мужчины входило их контролировать, поэтому временами он жил в небольшом доме в пригороде столицы.

Внутри стены было всего две школы, и все знали своих титулованных ровесников, но к столу в таверну друзья пригласили лишь самых приближённых. Таких набралось всего трое и теперь вся кампания наслаждалась обществом друг друга, хорошей едой и отличной выпивкой. Поступок Ликурга удивил всех. С другой стороны, они были в курсе его ситуации и понимали, что у их товарища не было иного выхода. Отношение между друзьями не поменялось, пока семья не выслана за стену у неё есть шанс подняться. И кто знает во сколько раз Ликург станет богаче и что потом сделает с предателями? Большие деньги решали всё. Но стоит ему оказаться за стеной, о нём никто и не вспомнит. Но даже вспомнив, будут молчать, не нарушая давно установившийся в Уграссе закон.

– Когда у тебя начинается служба? – Поинтересовался Рекнор, темноволосый молодой человек с точеным профилем, аристократической внешностью и карими глазами.

– Уже послезавтра я отправляюсь в учебный корпус, что находится в трёх днях пути от столицы.

– Зачем так далеко? Разве ты не можешь проходить службу здесь?

Глава восьмая

Обычно утро успокаивает, навевает приятное настроение, но не в этот раз. Нирая проснувшись сразу вспомнила вечер и испугалась. Она понимала, что не сможет противостоять господину. Рабыням положено подчиняться. А Арагон похоже настроен очень решительно. Остановив себя один раз, вряд ли он сделает это во второй.

Самым страшным было то, что она сама почему-то хотела его поцелуев, ощущения его рук на своем теле, хотела того большего, что считала невозможным, оскверняющим, грязным. Того, что терпят только рабыни, а в нормальных семьях секса нет и не может быть! При всём своём образовании девушка даже не знала откуда берутся дети. Как ни странно ей не попалось на глаза ни одной книги про это: ни среди медицинской литературы, ни среди любовных романов. Нет она видела, как растёт мамин живот с очередным братом или сестрой, как потом ребёнок появляется на свет, но даже близко не представляла, что для зачатия нужны двое. Мама ей не рассказывала об этом, отца не стало, пока она была ещё мала, да и отец в последнее время злился на мать, что она постоянно рожает, что только укрепляло подозрения девочки, что он вообще ни при чём. Первый хозяин тоже никогда не говорил об этом, в доме второго детей не было вовсе. Он пытался заставить её участвовать в оргиях, тоже не вдаваясь в подробности, других рабов и рабынь в его доме она сторонилась. Поэтому девушка никак не связывала вместе секс и рождение детей. Главное, что она знала: пока рабыня невинна (и это слово тоже только подтверждало её догадки), она может оставаться элитной, а значит новые хозяева первое время будут её беречь.

Исходя из этого девушка решила, как можно дольше не попадаться господину на глаза и не оставаться с ним наедине, жаль, что теперь нельзя будет вечерами пойти погулять, посмотреть на звёзды, подышать воздухом перед сном, не рискуя с ним снова столкнуться. Это решение немного успокоило девушку, привело её в чувство и она направилась в комнату Софире.

Госпожа одевалась, вернее её одевали, предназначенные для этого рабыни и Нирае захотелось внести свою лепту в этот процесс. Лишь только платье село на стройную фигуру хозяйки, рабыня взяла гребень и принялась расчёсывать густые длинные волосы госпожи. Её успокаивали плавные движения рук, струящиеся пряди и девушка улыбнулась.

– Нирая, ты сегодня какая-то задумчивая. – Заметила хозяйка.

– Простите, Софире! – Нирая чуть кивнула в поклоне.

– Ничего. Надеюсь, это не помешает тебе выполнять свои обязанности.

– Конечно, госпожа! – ответила девушка, переживая, что сейчас придётся идти в столовую и там она встретит его. Вряд ли он при других приблизится к ней, но волнение уже охватило Нираю и она не могла ему противостоять.

На удивление завтрак прошёл спокойно. Арагон не выдал себя ни жестом, ни взглядом, ни словом, словно и не было ничего. Он будто не замечал девушку, которая поначалу зарделась, лишь увидев его за столом. Они с Софире подошли чуть позже, чем остальные домочадцы. Хорошо, что семья была занята разговорами и на неё вообще никто не обращал никакого внимания. То, что за завтраком ей прислуживали другие рабы, девушку ничуть не смущало, они с первым хозяином всегда вместе принимали пищу. Нирае удалось успокоится, краска спала с лица и девушка даже смогла немного поесть.

К её облегчению господа, отец с сыном, ушли первыми, попрощавшись и объявив, что к обеду их ждать не надо, дел накопилось много, надо успеть их решить до конца недели. К ужину мужчины так же не появились, а Нирая поймала себя на мысли, что скучает по молодому человеку и хотела бы увидеть его перед сном, хотя бы из окошка своей комнатушки. Она отругала себя за это и отправилась спать, сразу, как Софире её отпустила.

*****

Утро Арагона прошло не лучше: невыспавшийся и недовольный происходящим, он прекрасно осознавал, что Софире возьмёт с собой компаньонку. От одной мысли о ней организм начинал жить своей жизнью, не прислушиваясь ни к доводам разума, ни к попыткам мужчины охладить свой пыл.

Пока молодой человек одевался, а вернее сказать: одевали его, на браслет пришёл вызов и вместо столовой мужчина направился в кабинет отца, тот спозаранку занимался делами.

Герон, так звали мужчину, рассказал, что на одном из полей случилось нашествие мелких грызунов и ему необходимо уехать, чтобы проконтролировать ситуацию. Арагон вызвался составить компанию и заодно научиться чему-то новому. Отец был рад инициативе сына и на завтрак они пошли вместе.

Девушек ещё не было и Арагон с облегчением выдохнул. Времени до их прихода хватило, чтобы мужчина настроился на спокойствие: главное не думать и не смотреть, и всё обойдётся. А потом они с отцом уедут и вообще всё пройдёт. Но на деле оказалось не просто: взгляд то и дело пытался скользить в направлении Нираи, тело тоже выдавало кульбиты, особенно, когда девушка прошла совсем рядом, но внешнее спокойствие сохранять удавалось.

Возможность уехать мужчина воспринимал за счастье и был рад, когда пытка закончилась.

*****

Несколько дней, пока господа занимались неотложными делами, девушке удавалось избегать встреч с Арагоном. Но они жили в одном доме, и в конце концов он её подловил, когда Софире отправила рабыню на кухню со своим поручением. Нирая спустилась с лестницы в холл, собираясь дойти до рабского коридора и по нему добраться до кухни через левое крыло и спуск для рабов, и застыла, увидев хозяина, сидящим на центральном диване. Он сидел, расслабленно, положив ногу на ногу и раскинув руки по спинке, на которую откинулся.