Пилигрим

Глава 1. Пролог

«Говорят, она шла по городу, когда тот уже горел.

Говорят, что дым держался на её волосах неделями, а в глазах отражалось небо, в котором не осталось света.

Говорят, что звали её Астрид Хейл — спасатель, последняя из тех, кто всё ещё верил, что людей можно вытащить даже из ада.

Так рассказывают пилигримы, когда сидят у своих костров, натягивая на плечи старые спасательные куртки с выжженным знаком стрелы.

Они зовут её Валькирией, Матерью пути, той, что спасла живых из глотки мертвых.

Но тогда она была просто женщиной с топором и голосом, хриплым от дыма.

Звук серен раздался с западной части города. Затем раздались хлопки, похожие на взрыв газовых баллонов. И тогда город понял: это не пожар — это конец.

Астрид была на смене в спасательном управлении, когда пришло сообщение:

"Изоляция сектора B-12. Вероятно биологическое заражение."

Она стояла у окна и смотрела, как по шоссе несутся военные грузовики, как на парковке мать обнимает ребёнка, не зная, что уже поздно.

— Хейл! — крикнул диспетчер. — У нас вызов из госпиталя “Северный”. Там заблокированы палаты. Говорят, есть выжившие.

— Сколько нас идёт?

— Четверо.

— Тогда хватит.

Госпиталь встретил их тишиной. Слишком тихо для города, где горели кварталы.
На стенах — следы крови, не старой, но уже бурой. Лестница держалась на честном слове.

Они нашли выживших — трое медиков и ребёнок лет восьми. Ребёнок был в маске, но глаза — ясные, живые.

— Мы пройдемся по чердаку, — сказала Астрид. — Поднимемся на крышу, уйдём через пожарный мост.

— Хейл, наверху огонь! — возразил один из спасателей.

— Внизу они. Выбирай.

Когда первый взрыв потряс здание, она несла мальчика на руках.
Огонь был везде.
Ветер гнал дым сквозь трещины, как живое существо.

На крыше они встретили восход — мутный, красный, как ржавчина. Из её команды осталось двое. Она спустила ребёнка по верёвке, потом последовала за ним сама. Стоило ей ступить на землю, как здание обвалилось.

Трое выживших добрались до центра.
Но город уже не жил.
По улицам шли первые заражённые — как пьяные, с глазами, в которых не было никого.
На перекрёстке лежала перевёрнутая пожарная машина, горели стёкла, и воздух был густой, как кровь.

Рядом кто-то сказал:

— Всё кончено, Хейл. Нам некуда идти.

Она посмотрела на них, потом — на ребёнка, который держал её за рукав.

— Мы найдем выход.»

— Господи, ну и бред, — Астрид устало провела ладонью по лицу, еле удержавшись, чтобы не застонать.
— А что? — темноволосый мужчина усмехнулся, откинувшись на скрипучий стул. — Людям нужно во что-то верить. А если этот “кто-то” ещё и полезен для дела — тем лучше.

Он отпил чай — мутный, горький, но всё равно горячий, и это уже было роскошью. Астрид отвернулась к окну. За мутным стеклом — пустые улицы, рваный снег, где-то вдали рычали падшие. Заброшенный офис, в котором они устроились, был не лучшим местом для ночлега. Да и провизии почти не осталось — с утра придётся уходить.

Опять дорога.
Опять ночёвки в холоде, поиски еды, охота за глотком тишины.
Она умела спасать — вытаскивать из огня, из завалов, из чужого страха. Но защищать — это другое. Это значит не просто выжить самой, а тянуть за собой всех остальных. И вот это, чёрт возьми, утомляло сильнее любой крови и дыма.

Утро пришло без солнца. Просто в какой-то момент стало чуть светлее. Серый рассвет просочился сквозь щели разбитых жалюзи, и комната, где они ночевали, наполнилась холодом.

Астрид сидела у окна, пока остальные собирались. Металлическая кружка с остатками чая остывала в её руках. На улице падал снег — редкий, серый, будто смешанный с пеплом. Всё вокруг выглядело, как старая фотография, где кто-то стёр краски.

Темноволосый мужчина, Роан, проверял оружие — ножи, обрез, аптечку.
— Ещё один день в раю, — пробормотал он, натягивая перчатки.

Астрид кивнула.
— Рай — это там, где никто не орёт, — ответила она и встала.
Спина ныла после ночи на полу, плечи тянул рюкзак.
Она не жаловалась. Никто из них не жаловался — привычка, доведённая до автоматизма.

У стены тихо сидела женщина-медик, Мари, поправляла повязку на руке мальчишке — тому самому, которого Астрид тогда вынесла из госпиталя.
Он держал её за рукав, как будто боялся снова остаться один.

— Мы пойдём вниз по реке, — сказала Астрид, не оборачиваясь. — Там были пункты спасения у дамбы. Если хоть один уцелел — пристроим людей.
— Если не уцелели? — спросил Роан.
— Тогда просто пойдём дальше.

Она сказала это спокойно, без пафоса, просто как факт.
В её голосе не было усталости — только движение.

Роан посмотрел на неё с лёгкой усмешкой:
— И вот таких потом называют легендами.

Астрид застегнула куртку.
— Легенды — это просто те, кто не сдох вовремя.

Они вышли под утро.
Холод ударил в лицо, снег хрустел под ботинками.
Сзади, на фасаде здания, кто-то мелом нарисовал стрелу — грубую, неровную, указывающую на север.
Мальчишка сделал это ночью, когда думал, что все спят.

Астрид посмотрела на стрелу, потом на дорогу.
— Ну что ж, — сказала она тихо. — Пора идти.

И они пошли.