Пионовый павильон

ГЛАВА 1

Много лет назад империя Чанцзинь жила в мире с Бессмертными землями и горами Хэйлу. Люди открыто могли их посещать и совершенствоваться. Кому – то даже удавалось постичь бессмертие в небесный школах, а кто – то выбирал демонический путь. Конечно, не все люди были способны на это, только те, кому повезло родиться одаренными, наделенными духовной силой, но неизменным было одно – все жили в гармонии…

– Интересно, как можно было жить в гармонии с демонами? – хмыкнула Сун Лан Инь и продолжила свой рассказ свинюшкам в маленьком загоне.

Но восемнадцать лет назад король демонов развязал против людей войну. Люди были не готовы и мир погрузился в страшную агонию на много лет. Множество жизней унесло это кровавое время и даже помощь бессмертных никак не меняла положение. Армия короля демонов опустошала один город за другим, сравнивая с землей все, что вставало у них на пути. Первобытный страх застилал глаза людей и тогда они стали обвинять бессмертных в бездействии, а те, в свою очередь, считали, что смертные алчные, жадные и неблагодарные. Мир был на грани разрушения.

Все переменилось, когда благословлённый почивший император людей – Чжао Мин Хао изменил ситуацию, найдя самое смертоносное оружие против демонов. Пыльца черного лотоса. Она блокировала медианы демонов, принося им страшную боль и смерть.

Ценой огромных жертв люди, бессмертные и демоны заключили хрупкий мир. Боевые действия были остановлены, но с тех пор гармония между империей Чанцзинь, Бессмертными землями и горами Хэйлу была безвозвратно утеряна…

– Лан Инь! – окликнул девчушку дедушка Лу Бо, высунувшись в окно. – Ты опять ходила на кладбище и слушала россказни призраков? – нахмурил старик свои кустистые брови. – Сколько раз повторять, что эти пройдохи, что угодно тебе наплетут, любые сказки расскажут, только чтобы ты им жертвенные деньги сожгла?

– Ну, дедушка, – протянула она. – Они очень интересно рассказывают, а мне не жалко для них несколько бумажек. К тому же, я помогаю им побыстрее оказаться в Загробном царстве.

Сун Лан Инь забежала на крохотное крыльцо их скромного жилища и зашла в дом. Под ногами привычно скрипнула старая половица.

– Ох, ну и тяжело же тебе будет с таким добрым сердцем. Пропьют они эти деньги на Призрачном рынке и все, – вздохнул дедушка Лу Бо. – Давай, переставай без дела болтаться, лучше сходи за травами. Тетушку Су Хэ опять кашель мучает. Я обещал ей сделать лекарство.

– Хорошо, – Сун Лан Инь чмокнула ворчуна в щеку, уже сильно испещренную мелкими морщинками. Крючковатыми пальцами, еще не потерявшими силы и ловкости, дедушка уверенно измельчал в порошок корень солодки.

– Только будь осторожнее, – сказал он. – Поговаривают, недалеко разбойников видали.

– Как всегда, – кивнула в ответ Сун Лан Инь и выученным движением закинула плетенную корзинку за спину.

Солнце было уже в зените и слепило глаза. Прежде чем выйти, с крючка, девушка захватила старую бамбуковую шляпу.

Пиная камушек, она шла вдоль одинаковых комиков с соломенными крышами по единственной улице деревни.

Сун Лан Инь росла в этих местах, и каждый поворот, каждое дерево казались ей добрыми друзьями.

– Лан Инь! – со двора ей весело махал соседский мальчишка. – Давай покидаем волчок?!

– Прости, Дун Эр, мне нужно идти за травами. Я загляну к тебе завтра, хорошо?

Мальчишка на мгновение скуксился, но услышав обещание, снова стал улыбаться.

– Договорились!

Недалеко от деревни Сун Лан Инь вышла на свою любимую полянку. Здесь росло, практически, все, что было необходимо дедуле для составления лекарств и расположение было превосходное.

Пока девушка выбирала нужные травы, ее мысли сами по себе вернулись к Великой войне трех народов. Хоть, она и давно уже закончилось, но с тех пор люди жили очень неспокойно и главной опасностью как это было ни странно стали они сами.

Нынешний император, сын благословенного Чжао Мин Хао, Чжао Си Фань по всей империи слыл своей ненавистью к демонам. О его жестокости к ним и их отпрыскам уже ходили легенды. Некоторые говорили, что он поцелован богами и приведет людей к величию, другие предпочитали молчать, чтобы не навлечь на себя беду.

Мужчины стали объединяться и отлавливать демонов, что волей судьбы остались на территории империи. Это занятие сильно поощрялось и хорошо оплачивалось чиновниками. Так все демоны были истреблены.

Охотники за головами не хотели терять заработок и придумали новый способ. Они стали вылавливать потомков демонов. Оказалось, что в империи было очень много смешанных браков, особенно на приграничных территориях, и к сожалению, много девушек, над кем демоны надругались. Все знали, что император очень любит, когда ему в подарок привозят плоды кровосмешения. Семьи, жившие на границе с землями демонов, стали скрываться, уничтожать свидетельства своего происхождения, а многие матери предпочитали убивать своих детей и умирать сами, чем допустить, чтобы их забрали.

Любой, у кого была хоть капля демонической крови, становился мишенью. Это могло проявиться в незначительных признаках: необычно светлых или ярких глазах, слишком остром обонянии или непривычной для простых людей выносливости. Любая мелочь могла выдать их, и за это они платили своей свободой или жизнью.

ГЛАВА 2

– Оп, а вот и ты, малышка, – прогнусавил один из незнакомцев. – А мы тебя уже обыскались.

Сун Лан Инь поспешно поднялась и окинула мужчин неприветливым взглядом. Их волосы были собраны в аккуратные пучки, перехваченные простыми летами. Из – под верхнего слоя чистой одежды виднелись плотные кожаные жилеты. На поясах опасно покачивались длинные мечи. Они точно не были обычными разбойниками. Эти мужчины были либо очень дорогими наемниками, либо стражами высокопоставленного чиновника, которые специально оделись попроще, чтобы не выделяться среди местных. Кажется, они не знали в какую глушь направляются, поэтому все равно выделялись.

– Я..я ничего не умею, – пискнула Сун Лан Инь, отступая на шаг. – Только травки собираю. Вы не выручите за меня много денег.

– Детка, мы по поручению твоего отца, – хохотнул второй мужчина, коренастый и с короткой бородой.

– Эй, погоди. Может нам стоит относиться к ней вежливо?

– Да, угомонись ты. Господин сбагрил ее в это захолустье. Ему плевать на нее.

Девушка сглотнула вязкую слюну и почувствовала, как все ее внутренности похолодели.

– Все, пойдем. Пора послужить отчиму дому, – коротышка шагнул к ней ближе.

– Вы ошибаетесь! – выкрикнула Сун Лан Инь, сжимая корзину так сильно, что пальцы побелели.. – Мои родители погибли.

– О, да ладно. Ты разве не знала? Твой папочка – большой человек. А ты, милая, его… как бы это сказать… неудобная тайна.

Вдоль позвоночника пробежали мурашки. Сун Лан Инь вдруг осенило, что они могли быть кем угодно и просто врать, чтобы схватить ее. Нужно было что – то делать.

– Давай, только без глупостей, – сказал бородатый, видимо, что – то поняв по взгляду девушки.

Так просто даваться им в руки она точно не собиралась. С силой Сун Лан Инь швырнула корзину в голову коротышке, который стоял ближе, и приподняв свои юбки бросилась бежать.

Она рванула по лесной тропе, не оглядываясь. В ушах гремел собственный пульс, но далеко убежать девушка не смогла.

– Стой, дура! – крикнул тот, первый, мужчина и бросившись на перерез схватил Сун Лан Инь. Грубо стиснув ее своих ручищах, он поднял девушку над землей, словно та ничего не весила и держал так крепко, что даже вздохнуть полной грудью было сложно.

– Я же предупреждал, без глупостей, – подоспел коротышка.

Не выпуская из стальной хватки Сун Лан Инь потащили обратно, в сторону деревни. Их единственная улица опустела, словно была давно заброшена, даже собаки не издавали ни звука. Девушка извивалась и пыталась вырваться, но железная хватка мужчины не ослабевала.

– Поставь меня на землю! – выкрикнула Сун Лан Инь, но голос прозвучал слабее, чем она рассчитывала.

Они лишь без стеснения посмеивались надо ней. Во дворе их с дедушкой дома были и другие солдаты. Их было много. Все ее внутренности скрутились в тугой жгут от страха. Они тронули дедушку?! Сун Лан Инь занесли в дом и, как не нужный хлам сгрузили на пол.

– Командир, – поклонились те двое, что схватили девушку.

– О, старик, ты же утверждал, что она ушла в город на рынок и вернётся не скоро. Оказывается, городской рынок не так уж и далеко, раз она уже здесь? – медленно проговорил тот, кого назвали командиром.

Он сидел перед дедушкой, который стоял на коленях и ногой давил на его руку, а по его лицу гуляла мерзкая садистская улыбка.

– Дедушка Лу Бо! – Сун Лан Инь кинулась к старику.

Она вцепилась в ногу командира, пытаясь убрать и остановить истязание:

– Прекратите сейчас же!

– Как прикажет юная госпожа, – с гаденькой улыбкой он убрал ногу. – Мы вас так долго искали, юная госпожа.

Не обращая на него внимания, Сун Лан Инь нежно обняла ладонями ушибленную руку своего дедушки.

– Прости меня, дитя, – прохрипел он, целой рукой поглаживая ее по плечу. – Я, видимо, стал слишком стар и беспечен. Не смог защитить тебя.

По его взгляду она увидела, что он прощается.

– Не говори так, дедушка! – прошептала Сун Лан Инь, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

– Как трогательно! Сейчас заплачу, – хлопая в ладоши, с издёвкой сказал командир.

– Уймите свой язык! – она поднялась на ноги, оборачиваясь к нему.

– Упрямое отродье! – гаркнул он.

Мужчина кивнул одному из солдат, и тот схватил Лан Инь за плечо, сжимая так сильно, что она вздрогнула от боли.

– Не трогайте ее…

Другой солдат тут же с силой пнул дедушку прямо в живот и тот не усев подняться, упал, закашлявшись.

– Нет! – закричала Сун Лан Инь, пытаясь вырваться из хватки солдата. – Оставьте его в покое! Дедушка!

Девушка продолжала бессмысленно брыкаться и горячие слезы покатились по ее щекам.

– Все хорошо, Лан Инь, – откашлявшись, сказал дедушка. – Не беспокойся обо мне.

Более самовольничать дедушке Лу Бо не дали. Двое солдат схвати его за руки и дернули вверх, поднимая. Они удерживали его, блокируя все движения.

ГЛАВА 3

У них не было выбора. Старик и хрупкая девчонка. Что они могли противопоставить отряду тренированных воинов? Ответ очевиден. Лицо дедушки Лу Бо полное скорби и боли навсегда отпечаталось в памяти Сун Лан Инь.

Так девушка и оказалась в столице. Высокие стены поместий чиновников, будто давили на нее. Широкие мощенные улицы и водные каналы с каменными мостами сплетались между собой словно запутанные нити. Цветы и деревья росли только в отведенный для них местах. Не было грязи и мусора, даже торговцы со своими телегами выглядели, как зажиточные люди из деревни, а женщины без страха выходили на улицы в дорогих нарядах и украшениях. Над всем этим возвышалась многоэтажная пагода – Небесный дворец.

Среди множества спешащих по своим делам сановников в своих дорогих паланкинах, никто и не заметил еще один, обычный, ничем не выделяющийся. Он остановился у неприметных ворот для прислуги поместья господина Ши, сановника первого ранга.

Сун Лан Инь грубо вытащили из паланкина и пихнули в приоткрытую дверь. Оказавшись внутри, она тут же угодила в руки служанок.

– Приведите ее в порядок перед встречей с господином, – приказал им командир. – И пусть лекарь проведет осмотр. Нужно убедиться, что она не заразная, а главное невинна.

Служанки молча кивнули, склонив головы, и тут же потащили девушку куда – то вглубь поместья. Командир, не удостоив ее больше и взглядом, повернулся и ушёл.

Две девушки подхватили Сун Лан Инь под руки с двух сторон и, практически, бегом, провели по дорожкам поместья в какое – то, казалось бы, неприметное строение. Внутри это была просторная комната с высокими потолками. Повсюду стояли кувшины с водой, пол был выложен гладкими плитами, а в центре стояла огромная деревяная бочка.

– Раздевайте ее, – резко приказала женщина, которая выглядела сильно старше других девушек. Видимо, она обладала более высоким положением.

– Я сама могу… – начала было Сун Лан Инь.

Девушку никто и не собирался слушать. Одежда слетела быстрее, чем она успела понять, что происходит. Они грубо терли ее тонкую кожу жесткими льняными тряпочками до красноты.

– Ай! Мне больно! – возмутилась Сун Лан Инь.

– Потерпишь, – приторно – слащаво сказала та самая старшая служанка. – От тебя свиньями воняет.

– Ничем от меня не воняет, – буркнула девушка.

Когда купание закончилось, они вытащили ее из воды и завернули в тонкую ткань, пахнущую лавандой. Едва Сун Лан Инь успела перевести дыхание, как в комнату вошёл лекарь. Это был сухощавый старик с холодным взглядом, одетый в тёмные одежды и высокую черную громовую шапку[1]. В руках у него был большой деревянный ящик. Сун Лан Инь плохо разбиралась в этикете, но разве эти шляпы не военные носят?

– Поставьте ширму, – махнул он рукой.

Не смотря на, явно, преклонный возраст у него еще был довольно твердый голос.

Служанки поспешно выполнили его приказ, поставив бумажную ширму, расписанную цветущими ветвями белой вишни. Сун Лан Инь усадили на низкий табурет, а старик начал внимательно ее рассматривать. Под его липким взглядом девушка сжалась.

Он проверил ее пульс, приложив костлявые пальцы к запястью, а затем внимательно осмотрел глаза и язык, зубы, бормоча что – то себе под нос. Это больше походило на то, как породистую лошадь готовили на продажу.

– Встань и пошире расставь ноги, – сказал лекарь.

Сун Лан Инь вытаращилась на него во все глаза, не понимая, что он собирается делать.

Лекарь бросил на нее холодный взгляд, полный нетерпения.

– Ты что, глухая, девчонка? Делай, что сказано, или мне позвать стражу, чтобы помочь тебе понять?

В горле пересохло, и стиснув зубы, она, в очередной раз подчинилась. Лекарь покопался в своем ящике и развернулся. У него в руках было небольшое яйцо, меньше куриного и больше перепелиного. Голубиное?! Зачем оно ему?

Он подошел к девушке, и его рука нырнула под ткань, в которую она была завернута. Вздрогнув, Сун Лан Инь отскочила от него.

– Вы что себе позволяете?! – сорвалось с ее губ.

– Слуги! – рявкнул старик.

Из – за ширмы сразу появились служанки. Они снова схватили девушку и стали крепко держать, пока старик делал свое дело. Это было самое унизительное, что Сун Лан Инь приходилось испытывать в своей жизни. Лекарь пытался пропихнуть яйцо в ее лоно. Она начала хлюпать носом, стараясь сдержать слезы. Это было противно и болезненно. После нескольких неудачных попыток, лекарь успокоился.

– Полностью здорова и невинна, – вынес он свой вердикт и спокойно собрав свой ящик ушел.

Когда дверь за ним захлопнулась, Сун Лан Инь почувствовала, как подкосились ноги. Одна из служанок подхватила ее.

– Лучше послушайся, – тихо сказала она. – Иначе будет хуже.

В её голосе звучала не угроза, лишь горькое предостережение.

Лан Инь одели в простое паоцзы лилового цвета без вышивки и рисунков с широкими рукавами. По возможности они с дедушкой старались выбирать одежду с прямым кроем рукавов. Так работать было удобнее. С силой ей расчесали волосы и туго заплели вокруг высокого фигурного шиньона. Все на, что расщедрился этот господин Ши, который назвался себя отцом Сун Лан Инь – это простой гребень и шпилька, без резьбы, драгоценных камней или эмали.

ГЛАВА 4

В этот раз Сун Лан Инь никто не тащил, чинно сопроводили до главного дома. Внутри пахло древесиной и благовониями, стены были резными и покрытыми лаком, повсюду сверкали украшения из цветочных композиций в вазах искусной работы, причудливые фигурки, картины с пейзажами и каллиграфией.

Сун Лан Инь привели в просторный зал для приемов, отделанный красным деревом. Это жутко дорого. Одна только центральная кушетка стоит примерно сто серебряных ляней! А, если это работа искусного и знаменитого мастера, а в этом Сун Лан Инь не сомневалась, даже ее неискушенный взгляд мог отличить тонкую резьбу по дереву, выполненную с безупречной точностью, то и того дороже. Страшно было представить во сколько обошёлся весь этот зал.

Вдоль стен тянулись низкие столики, на которых стояли фарфоровые вазы с ветвями цветущей сливы. Темные шелковые занавеси спадали мягкими складками, дополняя общий вид роскоши. На полу расстилались искусно сотканные ковры с узорами, напоминающими морские волны и парящие журавли – символы долголетия и благополучия.

Даже в воздухе витал лёгкий аромат благовоний – смесь сандала и лотоса, подчеркивая изысканность и роскошь.

Сун Лан Инь оставили одну, и она растерянно оглянулась, не зная, что ей делать. В зале, кроме нее никого не было. Она медленно обводила взглядом по расписанным орнаментам, по тончайшему шелку занавесей, по подушкам с ручной вышивкой и задумывалась, откуда у чиновника, хоть и первого ранга на все это деньги? Этот зал, явно, стоит жалованья за несколько лет.

Ее размышления прервали шаги. Из – за колонны вышли двое. Уже знакомый ей командир и, видимо, ее новоиспеченный папаша. Он был высокий и худощавый с жиденькой бороденкой, в парадной темно – синем паоцзы с вышитым журавлем, а голову прикрывала шапка с крылышками, размер и направление которых также показывали статус хозяина.

Лицо его было резким и хищным, узкие глаза, внимательные, словно выискивающие слабость в собеседнике, тонкие губы, сжатые в прямую линию, а на переносице залегла глубокая складка, выдавая человека, привыкшего к интригам и расчету.

Когда его взгляд упал на Сун Лан Инь, она ощутила холодок. Этот человек не выглядел добродушным отцом.

– Нахалка! – чиновник резко вытянул руку, указывая на Сун Лан Инь. Его голос был полон холодного презрения. – Как смеешь стоять в моем присутствии?!

Командир, не мешкая, шагнул вперед. Молниеносный удар в подколенное сухожилие лишил девушку опоры, и она рухнула на колени. Острая боль отозвалась во всем теле, но Сун Лан Инь сжала зубы, не позволяя себе издать ни звука.

– Как зовут тебя? – голос чиновника стал ровным.

Сун Лан Инь подняла голову, её темные глаза вспыхнули яростью, но она быстро потупила взгляд, понимая, что любое неподчинение сейчас может стоить ей слишком дорого.

– Сун Лан Инь, – тихо, но отчетливо ответила она.

– Ты дура, что ли? – мужчина скептически хмыкнул, сложив руки за спиной. – Твое имя…, Твое имя… – он сделал паузу, будто смакуя ситуацию. – Не Сун Лан Инь. Твое имя – Ши Лан Инь, старшая дочь чиновника высшего ранга Ши Мо Цзяна.

Сун Лан Инь вспыхнула от ярости.

– Мое имя – Сун Лан Инь, а родители мертвы! – выплюнула она, не сдержавшись.

Чиновник приподнял бровь, словно ее слова позабавили его.

– Ударь её, – спокойно приказал он командиру, небрежным жестом указывая на девушку. – Только аккуратно.

Рука командира скользнула по воздуху и в следующий миг тыльная сторона ладони с силой ударила Сун Лан Инь по щеке. В его движениях не было злости, лишь холодная расчетливость человека, привыкшего исполнять приказы. Голова девушки дернулась в сторону.

– Через три дня, – чиновник продолжил говорить ровным, бесстрастным тоном, словно зачитывал официальный указ. – Благородная барышня Ши Лан Инь, в соответствии с традициями, отправится в Запретный город, дабы предстать перед императором. Там решится её судьба: либо она станет наложницей, либо… умрёт.

Он выдержал паузу, давая вес последнему слову, и слегка приподнял бровь.

– Всё ясно?

– Почему я?! – Сун Лан Инь едва сдерживала дрожь в голосе, её губы побелели от гнева. – Почему вы не похитили другую девушку?

Чиновник усмехнулся, в его тёмных глазах скользнула тень садистского удовольствия.

– Потому что ты и правда моя дочь, – с мерзкой улыбкой ответил он. – Восемнадцать лет назад твоя мать, эта никчёмная шлюха, решила устроиться в жизни за счёт беременности, но перед самыми родами сбежала. С помощью Лу Бо… этого предателя.

Сун Лан Инь замерла.

– Это ложь… – прошептала она, но её голос прозвучал неуверенно.

– О, нет, это чистая правда, – чиновник явно наслаждался её муками. – Запомни раз и навсегда: ещё раз я услышу, что ты называешь фамилию Сун, я прикажу забить тебя палками.

– Как ты можешь так поступать со своей родной дочерью?! Я разве тебя так воспитывала?!

Голос разрезал воздух, как хлыст. В зал поспешно вошла пожилая женщина, одетая в богато вышитые одежды, а за ней следовал целый отряд служанок.

ГЛАВА 5

Старушка двигалась уверенно и с достоинством. Её седые волосы, собранные в высокую причёску, были украшены золотыми заколками, а в уголках губ застыла ледяная строгость. Несмотря на возраст, её осанка оставалась безупречной, а взгляд пронзительным.

Служанки бесшумно остановились за ее спиной, склонив головы, но сама женщина не намеревалась кланяться. Её пристальный взгляд метнулся к Сун Лан Инь, пробежался по ее наполненным слезами глазам, красной отметины на щеке и униженной позе.

– Ши Мо Цзянь! Ты совсем утратил рассудок? Так ли поступает отец со своей кровью?

Чиновник скривил губы, но промолчал.

– Эта девчонка выросла в грязи и не знает, как ей надлежит себя вести, – процедил он наконец. – Нужно её проучить.

– Это тебя следует проучить, – голос ее был тверд. – Дитя не выбирает родителей! Это твоя вина, что ты был беспечен и гулял по Весенний домам.

В глазах чиновника мелькнула тень раздражения.

– Матушка, дети обязаны почитать своих родителей, а эта девчонка не воспитана, не знает этикета, не умеет повиноваться. Как добросовестный родитель, я должен позаботиться о том, чтобы она не опозорила род Ши перед императором.

– Перед императором? – шепотом переспросила она и схватилась за сердце. – Ребенок только нашелся, а ты уже собрался отправить ее в Запретный город, как ягнёнка на заклание?! Не позволю!

Чиновник тяжело вздохнул.

– Матушка, это честь для семьи! Быть выбранной во дворец – привилегия, а не наказание, – его голос звучал ровно, но в нём сквозило нетерпение. – И я уже внес ее имя в список кандидаток и вчера его представили государю. Уже ничего не изменить.

Вдовствующая госпожа побледнела. Голова закружилась, и она пошатнулась, но служанки вовремя подхватили её, не дав упасть.

– Сын… – прошептала она, вцепившись в руку одной из служанок. В её голосе звучали боль и отчаяние. – Как ты мог? Как мог так поступить с ней? Она ещё так молода…

Её взгляд затуманился, а голос ослаб.

– Она моя внучка… Я не позволю этого. Не позволю…

***

Вдовствующая госпожа была бессильна что – либо изменить, как бы ни старалась. Отозвать имя Сун Лан Инь означало навлечь на семью гнев императора или предоставить замену, а Ши Мо Цзянь и мысли не допускал о том, чтобы отправить в Запретный город свою законную дочь.

– А вы правда моя бабушка?

Сун Лан Инь вместе с Вдовствующей госпожой сидела в беседке в саду.

– Да, дорогая, я твоя бабушка, – ответила женщина, пока ее рука нервно перебирала нефритовые четки. – Мне следует извиниться перед тобой. Я позволила твоей матери сбежать, поэтому ты выросла в глуши, и я не могу защитить тебя сейчас. Тебе придется стать наложницей императора.

Сун Лан Инь внимательно смотрела на вдовствующую госпожу, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Она не знала этой женщины, но в её словах звучало искреннее сожаление. Хотелось верить, что ее доброе отношение искреннее.

– Вы знаете, как это будет? Как мне необходимо вести себя, чтобы не разгневать государя? Я слышала, что его нрав достаточно… строг.

Тонкие губы женщины тронула еле заметная улыбка.

– Недостаток воспитания ты с лихвой компенсируешь своим умом. Молодец. Завтра пройдет фестиваль Смены оперения. Понимаешь, что это значит?

– Символический переход во взрослую жизнь, – кивнула Сун Лан Инь.

– Верно, – кивнула Вдовствующая госпожа. – Ты ешь побольше, в деревне сладостей, наверное, не было, – она подтолкнула к ней тарелку с пряниками и засахаренными ягодами. – Завтра ворота Запретного города откроются, и дочери высших чиновников попытаются удачу стать наложницами императора, дочери младших чиновников будут стремиться стать служанками, а сыновья пойдут на службу в зависимости от ранга их семей. Если тебе повезет, отбор будет проводить сам император, хотя его нрав и суров, но это всё же лучше, чем встретиться лицом к лицу с Благородной супругой Гао. Особенно тебе, такой красавице. Важно правильно и элегантно выполнить приветственный поклон, а дальше только воля Небес. Если приглянешься государю, получишь табличку с именем и статус наложницы пятого ранга. Тебе назначат жалование, дадут во владение павильон, три служанки и одного евнуха. К сожалению, еще, ни одной красавице не удалось разгадать императора. Никто не знает, каких женщин он предпочитает, но одно точно: те, кто попадают во дворец, должны быть безупречными. Любая ошибка, неверно сказанное слово или взгляд могут стоить жизни. Ты должна быть осторожной и мудрой. Не вступай в конфликты с другими наложницами и, в особенности, с супругами. Сейчас у императора их две, Благородная и Добродетельная, они – самые опасные женщины в гареме.

– Иными словами, я должна стать призраком, – горько усмехнулась Сун Лан Инь.

Вдовствующая госпожа покачала головой.

– Нет, дитя. Ты должна стать водой. Мягкой, податливой, но способной затопить целый город, если потребуется. Сможешь расположить к себе императора, и он возвысит тебя.

– И как же это сделать? – спросила Сун Лан Инь. – У меня нет никаких выдающихся талантов…

– Попробуем покорить его твоей красотой, – невозмутимо ответила Вдовствующая госпожа, с откровенным намеком. – Я уже распорядилась, чтобы тебе собрали лучшие платья, косметику и украшения. Даже самому суровому мужчине словно устоять перед прекрасным цветком.

ГЛАВА 6

Старушка не врала, когда сказала, что велела приготовить для Сун Лан Инь лучшие платья. В день фестиваля ее собирали три служанки. С самого рассвета они чесали девушке волосы, подкрашивали губы, рисовали брови и хуадянь[1].

Весь процесс был окружён атмосферой тихой суеты и осторожности, каждая деталь имела значение. Ее нарядили в фиолетовое паоцзы из тончайшего шелка, покрытое изысканной серебряной вышивкой в виде цветов, которые переливались при каждом движении, словно живые, а на голове было так много украшений, что она еле держала эту тяжесть.

В назначенный час паланкин провез девушку через всю столицу, через врата Запретного города, прямиком ко Внутреннему двору, месту из которого Сун Лан Инь уже не выйдет никогда.

Рядом с павильоном, в котором должен был проходить отбор собралось несколько десятков претенденток ничуть не уступающим в красоте Сун Лан Инь, а воспитание и образование они получили в разы лучше. Каждая из них была по – своему ослепительна, изысканные наряды, ювелирные украшения, манеры, доведенные до совершенства. Их лёгкие движения и уверенные взгляды говорили о том, что они уже привыкли к жизни во дворце, знали, как угодить высокопоставленным господам, как манипулировать и очаровывать. Сердце девушки сжалось. Она ощутила опасность. Что ей делать, если ее не выберут? Спасет ли дедушку ее самоубийство?

Стараясь отвлечься от гнетущих мыслей, Сун Лан Инь оглянулась. Никогда прежде она еще не бывала в таких прекрасных местах. Весь Запретный город был окружен высокими стенами из красного камня и такие же стены внутри создавали, сложный лабиринт. Все было выложено серым камнем так, что ни кусочка земли не было видно. В огромный вазонах росли орхидеи и розы. Здесь всегда царил порядок, и каждый шаг, каждое дыхание казались выверенными и сдержанными. Вдоль стен располагались красивые, не слишком высокие деревья с тонкими ветвями. Легкий аромат цветов и свежести смешивался с запахом древесных масел и восков, заполняя пространство.

Ожидание затягивалось. Время, будто невидимая рука сжимала сердце. Сун Лан Инь ощущала, как её нервы натягиваются, как струны, готовые порваться. Ее внимание привлекли девушки, которые проходили мимо двумя стройными рядами. На них не было никакого шелка, лишь плотные подпоясанные паозцы из ткани неприметного серо – голубого цвета без вышивки и росписей, на голове никаких украшений, лишь красные ленты, вплетенные в длинные косы. Служанки, догадалась Сун Лан Инь.

– Девушки, смотрите! – раздался восторженный шёпот.

– Красивые! Кто они?

– Это барышни из благородных семей. Они смогут стать наложницами.

– Если бы и я могла носить такую красивую одежду тоже была бы хорошенькой! – вздохнула одна из служанок.

– Ну – ка быстро закрыли рты и не смотрите в сторону благородных барышень! – прикрикнула на них строгая женщина в коричневых одеждах, сопровождавшая их.

Сун Лан Инь едва успела перевести взгляд, как заметила ещё одну группу, идущую с другой стороны двора. Эти девушки были облачены в белые одежды, их лица были печальными, а глаза не поднимались от земли.

– Это они? – шёпотом спросила одна из благородных барышень, глядя на девушек в белых одеждах.

– Плебейки! – раздался насмешливый голос. – Жалкое демонское отродье!

– Смотри, расстроишь Его Величество и тут же окажешься в их числе! – с угрозой предупредила её другая.

– Мечтай!

Из павильона вышел пузатый евнух, его присутствие мгновенно привлекло внимание. Его глаза сверкали любопытством и каким – то скрытым весельем. Несмотря на неказистую фигуру евнуха, шаги его были уверены и тверды. Он поднял руку, и тишина сразу охватила двор.

– Отбор начинается! – громко заявил он, его голос звучал как звук барабана, прокатывающийся по воздуху. – Приглашается дочь сановника второго ранга Гань Тан Лина, Гань Юй Ло!

Гань Юй Ло шагнула вперёд. Сун Лан Инь внимательно следила за девушкой, ощущая, как её собственное сердце ускоряет ритм. Сложно было не сравнивать себя с такими соперницами, особенно когда девушка не провела внутри и минуты, выйдя обратно с красным цветком в руках и грустным лицом. Она не стала наложницей.

– Приглашается дочь сановника первого ранга Цзя Сы Сяна, Цзя Жу Хун!

Вперед шагнула, наверное, самая красивая из всех претенденток. Цзя Жу Хун двигалась легко, словно паря над землёй, её осанка была безупречна, а лицо холодно – спокойным.

Белоснежная, почти прозрачная кожа, высокие скулы и идеально очерченные алые губы, а в центре лба красовался изящный хуадянь в форме распустившегося пиона. В глазах, обрамлённых ресницами, будто воробьиные крылья, таилась скрытая гордость, говорящая о её происхождении и уверенности в собственной неотразимости. Паоцзы из нежно – голубого шелка переливалось при каждом движении, будто водная гладь на утреннем солнце. Тонкая серебряная вышивка в виде облаков подчеркивала высокий статус девушки.

Она уверенно шагнула внутрь, чтобы через пару минут появится на пороге с перекошенным от гнева лицом и красным цветком в руках.

Ее провал вызвал волну взволнованного шепота.

– Она провалилась? – прошептала одна из девушек.

– Но как? Разве может быть, что Его Величество отверг её?

Очередь стремительно сокращалась, и вот её имя прозвучало в воздухе, заставляя всё внутри похолодеть.

ГЛАВА 7

В центре зала, как и положено, на резном деревянном троне, отделанном золотом, вальяжно расположился император. Его осанка излучала лень и уверенность хищника. На вид мужчине не было и тридцати лет, а красоте его лица могла позавидовать Цзя Жу Хун. Высокие скулы, безукоризненно очерченные губы, которыми он держал трубку с длинным мундштуком и маленькой чашей на конце, из которой поднимался тонкая струйка дыма. Всё в его лице сочеталось с пугающей гармонией. Кожа была светлой, но не такой болезненно – бледной, до которой любили доводить себя девушки. Длинные черные волосы, вопреки правилам, были распущены, но больше всего завораживали глаза, глубокие, как черные омуты. Они не выражали ни гнева, ни интереса, лишь ленивую скуку.

Наверное, именно поэтому никто за пределами Запретного города никогда не видел его лица. Когда император лично возглавлял войска, он скрывал свою красоту под золотой маской, внушая страх врагам и тая свою истинную сущность даже от приближённых.

Верхнее паоцзы было сшито из тончайшего шифона, невесомого, словно утренний туман, и украшено изысканно вышитыми золотыми драконами. Ткань была небрежно накинута на плечи, словно императору было всё равно, как он выглядит перед собравшимися.

Нижняя одежда была распахнута, обнажая широкую, идеально очерченную грудь с гладкой кожей, словно отполированной солнечными лучами. Каждое движение обнажало крепкие мышцы, которые говорили о том, что правитель не просто сидит в покоях, а привык к физической нагрузке. Даже в таком откровенном наряде он не выглядел небрежным или уязвимым, скорее, демонстрировал свою власть и абсолютную уверенность в себе.

Сун Лан Инь застыла, ощущая, как её сердце на мгновение пропустило удар. Государь лениво перевёл на неё взгляд и, чуть склонив голову, приподнял одну бровь.

– Склонись! – зашипел ей на ухо толстый евнух.

Сун Лан Инь вздрогнула и поспешно опустила глаза, чувствуя, как по телу пробежала горячая волна. Подавив комок в горле, она, насколько позволяли напряжённые мышцы, грациозно опустилась на колени. Ладони мягко легли на гладкий пол, образовывая идеальный треугольник. Склонившись ниже, она коснулась лбом тыльной стороны своих рук.

Женщина, сидевшая у правой стены, за низким столиком, громко и недовольно хмыкнула. Она была молода, не старше двадцати пяти лет, и её красота казалась безупречной. Тонкие черты лица, высокие скулы и гладкая фарфоровая кожа без единого изъяна делали её похожей на куклу, созданную искусным мастером. Её губы, алые, словно лепестки пиона, были сжаты в строгую линию, а глаза холодно мерцали тёмным блеском. Волосы, уложенные в изящную причёску, были украшены золотыми шпильками и тонкими цепочками с каплями нефрита, которые мягко звенели при каждом её движении. Роскошное платье из тяжёлого шёлка глубокого изумрудного цвета подчёркивало стройную талию, а рукава, расшитые золотыми нитями, простирались не меньше, чем на пять чи[1] вокруг нее.

– Тебя в лесу растили? – певучим голосом спросила она.

– Подними голову, – приказал император.

Его голос был глубоким и насыщенным, словно густой мёд, но при этом в нем отчетливо ощущалась сталь, от которой пробирал озноб.

Сун Лан Инь почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Она медленно подняла голову. Первое, что увидела девушка, – это бездонные, чёрные, словно ночное небо без звёзд, глаза императора. Его лицо оставалось непроницаемым, но в уголках губ играла тень насмешки.

Зал погрузился в молчание, нарушаемое лишь едва слышным звоном нефритовых подвесок в причёске супруги Гао. Было невозможно предугадать, что последует дальше: милость или приговор.

– Твои глаза… – император немного наклонился вперёд, как будто поглощённый её взглядом, но его лицо оставалось невозмутимым, скрывая все эмоции за маской беспристрастности. – Оставить её имя.

***

Благородная супруга Гао отдала приказ, и Сун Лан Инь получила в свое распоряжение Пионовый павильон. Стоит ли удивляться, что он был самым дальним, и, кажется, заброшенным?

Скрипнули старые ворота, открывая дорогу к павильону, утопающему в дикой зелени. В былые времена, вероятно, здесь благоухали пионы, но теперь их кусты были засохшими и гнилыми в своих огромных потрескавшихся вазонах. Каменные дорожки скрылись под слоем опавших листьев, а на резных деревянных перилах осела вековая пыль.

Сун Лан Инь шагнула внутрь, её взгляд скользнул по высоким колоннам, поддерживающим крытую галерею. Кое – где плитка потрескалась, а в углах тёмного коридора висели оборванные лоскуты старых занавесей.

– Как щедро, – пробормотала она, задержавшись на пороге.

Да, павильон был просторным, но от него веяло холодом запустения и едва уловимой угрозой.

Сун Лан Инь глубоко вдохнула. Она распахнула дверь, и тёмное нутро павильона приняло её в свои объятия.

Внутри обстановка оказалась не лучше, а, пожалуй, даже хуже, чем снаружи. В воздухе стоял затхлый запах пыли и старого дерева, а тусклый свет, пробивающийся сквозь прорехи в окнах, лишь подчёркивал запустение.

На грязном полу в беспорядке валялись вещи, принадлежавшие, судя по всему, прежней хозяйке. Изящный шёлковый веер с треснувшей ручкой, рассыпавшиеся по полу бусины от некогда дорогого ожерелья, куски истлевшей ткани, когда - то бывшие нарядами. В углу лежал перевёрнутый стеллаж, металлические подсвечники, подушки.

ГЛАВА 8

Сун Лан Инь вздрогнула, когда за спиной раздался осторожный девичий голос. Медленно обернувшись, она увидела молоденькую служанку в простом серо – голубом платье, возможно, одну из тех, что мелькали в толпе утром. Девушка стояла, склонив голову, и выглядела так робко, будто боялась даже дышать в её присутствии.

На миг Сун Лан Инь почувствовала, как её сердце замерло. Холодный страх, о котором она глупо забыла, внезапно захлестнул её с головой. В памяти вспыхнули слова императора: «Твои глаза…».

Если во дворце узнают, что она видит призраков, ей конец. Её обвинят в том, что в её жилах течёт кровь демонов, в том, что она оскверняет священную землю императорского рода и что ее будет ждать дальше, известно только Небесам.

Сун Лан Инь сглотнула, пытаясь унять дрожь, и заставила себя выдавить слабую улыбку.

– Ни с кем, просто я очень суеверна, а это место…очень располагает к суевериям.

– Да, госпожа. Это место… действительно особенное, – её голос прозвучал тише, почти шёпотом. – Здесь давно никто не жил. Говорят, прошлую хозяйку Пионового павильона постигла страшная участь, но подробностей я не знаю. Вспоминать об этом запрещено под страхом казни.

– Что ты здесь делаешь? – Сун Лан Инь решила свернуть тему в более безопасное русло.

– Меня зовут Ни Ни, госпожа. Меня назначили вашей личной служанкой. Снаружи для приветствия вас ждут другие слуги, – ответила девушка.

Сун Лан Инь кивнула, стараясь скрыть облегчение.

– Хорошо, Ни Ни, – произнесла она, подходя ближе. – Тогда пошли.

Служанка покорно склонила голову и жестом указала на дверь.

– Прошу, госпожа.

Выходя из павильона, Сун Лан Инь на мгновение задержалась у порога, ощущая на себе чей – то взгляд. Ветер снова тронул занавеси, и ей показалось, что в темноте что – то шевельнулось, но стоило моргнуть и всё исчезло.

Она сжала пальцы в кулак и последовала за Ни Ни.

Во внутреннем дворике уже выстроилась небольшая группа слуг: мужчины и женщины, все в аккуратных, но скромных одеждах. Стоило Сун Лан Инь появиться на внешней галерее, как они синхронно опустились на колени и низко склонились, касаясь лбами земли.

– Приветствуем госпожу!

Сун Лан Инь едва удержалась от того, чтобы отступить назад. Она не привыкла к подобному.

– Можете встать, – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но в нём всё же проскользнула нотка неловкости.

– Ой, – вздохнула женщина, которая выглядела старше остальных. – Красавица какая, но такая молоденькая!

В ее лице не было враждебности. Она была полновата и напомнила Сун Лан Инь тетушку Су Хэ из ее деревни. Глаза девушки тут же защипали слезы.

– Меня зовут тетушка Гу, я старшая над служанками, если что – то понадобиться, то можете отправлять ко мне Ни Ни с распоряжениями.

Сун Лан Инь моргнула, прогоняя предательскую влагу из глаз, и постаралась улыбнуться.

– Благодарю, тётушка Гу. Я ценю вашу заботу, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Женщина казалась искренней, но была ли это настоящая доброжелательность или просто желание угодить новой наложнице?

– Чего встали? – тётушка Гу звонко хлопнула в ладоши. – Быстро за работу! Вы только поглядите, сколько здесь дел!

Слуги тут же засуетились. Кто – то схватил метлу, кто – то понёс ведро с водой, а кто – то начал собирать старые вещи, оставшиеся от прежней хозяйки. Павильон, ещё недавно казавшийся мрачным и запущенным, постепенно наполнялся звуками труда.

Тётушка Гу снова повернулась к Сун Лан Инь и, сложив руки перед собой, склонила голову.

– С вашего позволения, откланяюсь, наложница Ши, – произнесла она с подчеркнутой вежливостью.

Сун Лан Инь вдохнула, пытаясь осознать и принять свою новую жизнь. Всё казалось нереальным и этот двор, и слуги, и собственное новое имя.

***

– Госпожа, пришла Цзинь Сю, служанка Благородной супруги Гао. Она приглашает вас на ужин, – Ни Ни нашла Сун Лан Инь возле бокового домика для слуг.

Юной госпоже Пионового павильона запретили присоединиться к уборке, поэтому она бездумно бродила, пытаясь встретиться с невидимым гостем, но большое количество людей, видимо, отпугивало призрака.

– На ужин? – переспросила она, обдумывая, с чем связано это внезапное приглашение.

– Да, госпожа, – служанка почтительно склонила голову. – Цзинь Сю ждёт у ворот.

Кажется, наставление, появившейся у нее вдруг бабушки, не ссориться с супругами, ей выполнить не удастся.

– Ладно, идем, – вздохнула Сун Лан Инь. – Благородной супруге отказывать нельзя.

На выходе из павильона их уже ждала Цзинь Сю, высокая девушка с идеально уложенными волосами и бесстрастным лицом. Её взгляд скользнул по одежде Сун Лан Инь, и губы чуть дрогнули, будто она едва сдерживала презрительную усмешку.

– Приветствую наложницу Ши, – Цзинь Сю поклонилась. – Благородная супруга Гао ждёт вас.

ГЛАВА 9

Благородной супруге Гао принадлежал павильон Лотоса и выглядел он в десятки раз роскошнее того, в котором с сегодняшнего дня жила Сун Лан Инь. Украшенные резьбой колонны, изящные ширмы с росписью гор и рек, тончайший аромат благовоний, наполнявший воздух – всё здесь говорило о власти и утончённости его хозяйки. По краям крыши покачивались бронзовые колокольчики, издавая едва слышный мелодичный звон, а в пруду у входа плавали золотые карпы, лениво вспыхивая чешуёй в солнечных лучах.

Сун Лан Инь невольно замедлила шаг, оглядываясь. Разница между её новым жилищем и этим местом была слишком разительной, словно их разделяли не стены дворца, а целые миры.

Ужин был накрыт в беседке, где уже ожидала Благородная супруга Гао. В воздухе витал тонкий аромат цветущих лотосов из ближайшего пруда, а на столе, покрытым дорогой шёлковой скатертью, аккуратно расставили фарфоровые блюда с изысканными кушаньями: тушёная утка в медовом соусе, свежие овощи, прозрачный суп с лепестками хризантем.

– Наложница Ши, вы не слишком торопились, – заметила она, поднося к губам фарфоровую чашу с ароматным чаем.

– Прошу прощения, Благородная супруга, – Сун Лан Инь склонилась в почтительном поклоне.

– Проходите, присаживайтесь, – супруга Гао жестом указала на место напротив себя. – Ужинать в одиночестве скучно, к тому же, мне есть, что вам сказать.

Слуги ловко наполнили её чашу ароматным жасминовым чаем, и наступило короткое, но напряжённое молчание. Благородная супруга Гао пристально смотрела на неё, словно оценивая каждую черточку её лица, каждый жест.

– Ты такая красавица, младшая сестренка, – наконец произнесла она, оставляя вежливый тон позади. – Не каждой удается привлечь внимание нашего благословленного императора.

– Вы мне льстите, – тихо ответила Сун Лан Инь. – Мне никогда не сравнится в красоте с вами.

– Что правда, то правда, – кивнула Благородная супруга. – Однако… даже пионом – королем цветов, восхищаются не все. Кстати, как тебе павильон, который я подобрала?

Вот и первый укус. Благородную супругу, явно, задело решение императора оставить девушку во дворце.

Сун Лан Инь опустила глаза, делая вид, что её не задел скрытый смысл в словах собеседницы.

– Он прекрасен, Благородная супруга. Благодарю вас за заботу.

Гао наклонила голову, с любопытством разглядывая её. Она сделала изящный глоток чая, словно невзначай растягивая тишину, наполняя её ожиданием.

– Завтра состоится пир Стрекоз в честь завершения фестиваля, – сказала Благородная супруга. – Надеюсь, ты правильно к нему подготовишься, ведь теперь единственная цель твоей жизни – это радовать взор Его Величества.

Вот и второй укус.

Сун Лан Инь опустила глаза, скрывая вспыхнувшее в них раздражение. Единственная цель жизни, как легко и холодно это прозвучало, будто она уже не человек, а просто украшение, изысканная ваза, которую можно переставить в угоду прихоти правителя.

– Я приложу все усилия, чтобы оправдать оказанную честь, – ровно произнесла она, удерживая на лице мягкую улыбку.

Гао чуть прищурилась, будто оценивая её ответ.

– Это похвально, – супруга медленно поставила чашу на столик. – Но помни, милость императора переменчива, а слабость никому не прощается. Если ты оступишься, никто не протянет тебе руку помощи.

Вот и третий укус. Предупреждение, завуалированное под заботу с тонкой угрозой.

Сун Лан Инь выпрямилась, стараясь не выдать своих мыслей.

– Ваши слова мудры, Благородная супруга, – сказала она с покорностью.

Этот ужин, лишнее подтверждение, что слова бабушки Ши были верны. Единственный способ выжить во дворце – это сделать так, чтобы взор императора всегда был направлен на Сун Лан Инь, но это же и ее погибель.

***

До пира Стрекоз оставалось всего лишь одна курительная палочка[1]. Ни Ни порхала вокруг Сун Лан Инь вставляя в прическу все больше и больше заколок и шпилек.

– Платье, которое прислал император изумительное. Вы будете самой красивой сегодня, госпожа, – щебетала служанка.

Еще ранним утром пришли слуги государя, во главе с тем самым толстым евнухом – Ли Юйем. Они принесли целый сундук подарков и приказ надеть это красное платье на сегодняшний пир.

Сун Лан Инь провела рукой по гладкой ткани. Красный – цвет молодоженов. Интересно, император намеренно хочет, чтобы весь гарем обозлился на девушку?

– Госпожа, не отвлекайтесь, – Ни Ни бережно поправила складки на рукавах. – Ваши руки дрожат.

Сун Лан Инь быстро опустила их, пряча в широких рукавах.

– Я в порядке, – тихо ответила она.

Однако, её сердце стучало, как пойманная птица.

– Приветствую наложницу Ши, – в гостиной появился незнакомый евнух. – Прошу следовать за мной.

Сун Лан Инь глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь в пальцах. Ни Ни бесшумной тенью последовала за ней и это даровало Сун Лан Инь каплю спокойствия.

– Простите, госпожа, – евнух глубоко склонился. – Девушка не может зайти в императорский сад, ее проводят отдельно в место для слуг.

ГЛАВА 10

– Что происходит? – Сун Лан Инь обернулась к евнуху, но никого уже не было.

Её сердце пропустило удар. Холодный ветер пробежался по спине, когда она поняла, что осталась здесь одна, одна среди этих незнакомых, дрожащих девушек, чей страх был почти осязаем.

Они жались друг к дружке, испуганно косясь на Сун Лан Инь. Она слишком выделялась среди них в своём роскошном красном платье, с золотыми заколками в волосах, похожая не на жертву, а на приговорённую к смерти императрицу.

Раздался низкий, протяжный звук гонга. Его вибрация словно пронзила воздух, ударившись в самое нутро.

Мимо засвистели стрелы.

Первый крик, срезанный наполовину, тут же утонул в хаосе. Кто – то рухнул на землю с хрипом, кто – то, споткнувшись о раненую, взвыл от ужаса. Брызги крови испачкали белые одежды.

Сад мгновенно превратился в преисподнюю.

Лицо Сун Лан Инь окропило чужой кровью. Девушка застыла. Разум кричал: Двигайся! Беги! Но тело не слушалось.

Девушки падали одна за другой. Крики, полные боли, разрывали воздух. Кто стрелял было не видно, но они не останавливались.

– Чего встала?! – чей – то хриплый голос прорезал панический шум. Кто – то резко схватил её за запястье и дёрнул вперёд. – Бежим, если жить хочешь!

Сун Лан Инь даже не успела разглядеть лицо той, кто потащила её за собой.

Гонг ударил снова и за их спинами загремели тяжёлые шаги. Кто – то приближался!

Грудь сдавило от боли, лёгкие горели, но страх гнал её вперёд. Сун Лан Инь даже не пыталась оглянуться, одного лишь ощущение чужого присутствия за спиной было достаточно, чтобы не останавливаться.

Спасительница не замедлила шага, ловко лавируя между деревьями и низкими кустарниками.

Что здесь, вообще, происходит? Эти девушки, те самые, что Сун Лан Инь видела вчера на отборе? Кто – то из благородных барышень назвал их демонскими отродьями. Значит так с ними поступает император? Устраивает охоту? И если, Сун Лан Инь здесь, то ее секрет для Его Величества уже не тайна, а значит это последний день ее жизни.

Заставляя себя бежать дальше, они все еще были живы и у Сун Лан Инь промелькнула надежда, что они смогут спрятаться, но она угасла, как пламя свечи на ветру.

Тело девушки, что так отважно кинулась спасать другую, дернулось. Сун Лан Инь увидела, как стрела прошла насквозь и окровавленный металлический наконечник блеснул на ее спине. По белому паоцзы стало растекаться красное пятно.

Спасительница слабо прижала ладонь к простреленной груди, захлебнулась хрипом и упала в траву.

Сун Лан Инь осталась одна. Крик застрял в ее горле.

Оцепенение сковало её, но страх оказался сильнее. Рывком развернувшись, она бросилась в сторону зарослей, но что – то горячее и режущее опалило плечо, заставляя пошатнуться. Девушка припала к широкому стволу дерева и застыла. Каждый вдох приносил боль. Медленно скосив глаза, она увидела, что плечо лишь немного задело.

Неожиданно стрелы прекратили ее преследовать. Сун Лан Инь стояла в своем островке безопасности, рядом с деревом, пока не смогла восстановить дыхание. Оставаться здесь было нельзя. Рано или поздно ее найдут. Сун Лан Инь пугалась каждого шороха, ей, казалось, что рядом кто – то ходит, и с каждым шагом приближается.

Она медленно скользнула вдоль ствола, нащупывая опору, и попятилась вглубь зарослей. Ветка хрустнула под ногой, и сердце подскочило к горлу.

Сун Лан Инь замерла, прислушиваясь. Тишина. Затаив дыхание, она шагнула назад, но спиной наткнулась на что – то твёрдое. Или… кого – то.

– Попалась, – раздался тихий, насмешливый шёпот.

Сильные пальцы сжали ее запястье и рывком развернули лицом к…императору Чжао.

Сун Лан Инь ахнула, глядя в холодные, бездонные и уставшие глаза правителя. Его лицо оставалось непроницаемым, словно высеченным из камня, но в уголках губ играла едва заметная усмешка.

Его широкие ладони обхватили лицо Сун Лан Инь, крепко, почти болезненно. Большие пальцы легко оттянули её нижние веки, заставляя смотреть на него.

– Эти глаза… – голос императора прозвучал низко, почти с хищной лаской. – Так и хочется их вырвать.

У Сун Лан Инь перехватило дыхание. Её сердце билось так громко, что казалось, вот – вот оглушит её саму. Страх парализовал каждую клеточку тела.

Легким движением император достал кинжал и теперь одна его рука поглаживала щеку девушки, размазывая кровь, а вторая прижала оружие, так, что острый кончик оказался в опасной близости от ее глаза. Девушка судорожно сглотнула и в ее голове сложились все кусочки загадки. Это его игра.

Нежно обхватив его запястье, Сун Лан Инь направила руку с кинжалом прямо к своему горлу.

– Что ты делаешь? – хрипло рассмеялся император, но в его голосе не было веселья, лишь тёмное, ленивое удовольствие охотника, загнавшего добычу в угол.

Сун Лан Инь стиснула зубы, сжимая его запястье.

– Разве не очевидно? – её голос был ровным, но внутри всё дрожало от напряжения. – Вы одели меня в красное, приказали привести сюда, в место, где обречённые развлекают вас своей смертью. Предполагаю, что вы не играете в одиночку, а значит, меня подготовили специально для вас. В этом платье я словно метка, предупреждение, никто не смеет прикасаться ко мне, кроме вас.

ГЛАВА 11

Он оторвался от неё. Сун Лан Инь задыхалась, губы горели, а голова кружилась от стремительного потока событий.

Император смотрел на неё, и в его тёмных глазах плясал огонь, не гнева, нет… чего – то куда более опасного. Его взгляд скользил по её лицу, останавливаясь на её губах, чуть припухших от грубого поцелуя.

Не прошло и секунды, как её мир перевернулся. Он схватил её за талию, и одним быстрым, уверенным движением перебросил через своё плечо, словно она ничего не весила.

Император бесцеремонно куда – то понес свою добычу. Сун Лан Инь чувствовала, как его руки крепко удерживают её, как напряжены мышцы под тонкой тканью одеяния. Тепло его тела жгло сильнее, чем недавний поцелуй.

Девушка слышала, как императора приветствовали слуги, но он быстро шагал мимо, не удостаивая их вниманием. Вымощенные камнем дорожки сменились мраморными полами, а потом появились ковры, приглушающие шаги.

Император Чжао остановился. Одним движением он сбросил её с плеча, но вместо твёрдого пола её тело коснулось чего – то мягкого.

Шёлковые простыни.

Сун Лан Инь с широко раскрытыми глазами посмотрела на него, её сердце бешено колотилось. Император, не отрывая от неё взгляда, нависнув, медленно провёл большим пальцем по её нижней губе, его прикосновение было почти нежным.

Его рука скользнула ниже, к тонкому порезу на её шее, но так и не коснулась раны. Дыхание Сун Лан Инь замерло. Он словно смаковал этот момент, наслаждался её напряжением.

Длинные пальцы повелителя легко подцепили тонкую ткань её верхнего паоцзы, и прежде, чем она успела осознать его намерения, он резко дёрнул, срывая с неё лёгкий шифон.

Сун Лан Инь вскрикнула и инстинктивно отпрянула назад, но не успела. Сильная рука сомкнулась на её лодыжке. Император не дал ей шанса на побег. Резким, неумолимым движением он рванул её к себе, вынуждая потерять равновесие. Её тело мягко рухнуло на простыни, но прежде, чем она успела перевести дыхание, он навис над ней, преграждая всякий путь к спасению.

Горячее дыхание повелителя опалило её щёку, а тёмные глаза, пылающие опасным огнём, завораживали и словно лишали воли. Он медленно скользнул ладонью вверх по её ноге, непристойно задирая юбки. Его пальцы чуть сжались на бедре, вызывая в ней дрожь.

Губы императора снова требовательно и жадно накрыли ее. Он целовал её, словно сметая все возражения, уничтожая крохи сопротивления.

Сун Лан Инь застонала, не зная, от боли ли, от гнева или от чего – то, от чего у неё кружилась голова.

Губы императора скользнули ниже, к ее тонкой шее. Тепло его дыхания обожгло чувствительную кожу, а прикосновение языка к порезу вызвало у Сун Лан Инь резкую боль. Она попыталась повернуть голову, спрятать шею, но сильные пальцы властно сомкнулись на её подбородке, удерживая в подчинённой позе.

Сун Лан Инь сжала пальцы на простынях, её сердце билось слишком быстро. Всё происходящее пугало её, но ведь она всего лишь наложница. Именно, для этого она здесь, но Сун Лан Инь не было готова. Неужели все девушки гарема прошли через подобное?

Её дыхание сбилось, грудь судорожно вздымалась, пока император продолжал неторопливо исследовать её тело. Его руки распахнули несколько слоев паоцзы и задрали нижнюю одежду, оголяя грудь. Сун Лан Инь прикрыла глаза, по щекам и скатываясь вбок на виски, потекли слезы.

– Ваше Величество… прошу…, – прохрипела девушка.

Император приподнялся, глядя на неё сверху вниз.

– Смотри на меня, – властно прохрипел он. – Не смей отворачиваться и закрывать глаза.

Её ресницы дрогнули, и она подняла на него затуманенный взгляд. Властные черты его лица казались высеченными из мрамора, а в глазах пылал тёмный огонь. Император, склонившись, слизнул ее соленые слезы горячим языком и вжался сильнее в ее живот, давая ощутить его мужское естество. Он провел языком по её скуле, затем ниже, вдоль щеки, ведя горячую влажную линию к губам.

– Остановитесь… – её голос был едва слышен, больше похожий на дрожащий выдох.

Император напрягся и замер. Он поднял на нее глаза и внезапно зажмурился. Резко втянув воздух и, словно отталкивая от себя собственное желание, император рывком поднялся.

– Убирайся, – его голос был хриплым и напряженным.

Сун Лан Инь не сразу поняла, что произошло. Её сердце всё ещё бешено колотилось, а кожа горела от его прикосновений. Она не осмеливалась пошевелиться, не осмеливалась даже дышать слишком громко. Просто продолжала лежать, распластанная на постели с задранным платьем и голой грудью.

Надо было сделать это сразу. Прямо там, на поляне, где её нашли воины чиновника Ши. Нужно было сорвать что – нибудь ядовитое и просто уйти, не оставляя за собой следов. Тогда всего этого бы не произошло.

Может, ещё не поздно?

Если она соберётся с силами, поднимется и уйдёт в Пионовый павильон, прикажет Ни Ни принести необходимые травы… Скажет, что это для успокаивающего чая. Служанка даже не догадается, а к утру всё будет кончено.

Но внезапно перед глазами всплыло родное, морщинистое лицо дедушки Лу Бо.

Что с ним будет, если она так поступит? Убьют? Дадут ли ему уйти быстро и безболезненно, или станут мучить, вымещая злость за её поступок?