Пируэты (не) для слабаков

Глава 1

— Твои родители задолжали мне денег, а в уплату долга, похоже, и взять нечего, кроме тебя, — мужчина подошел к Геле и взял за подбородок.
Дыхание незнакомца обжигало, а взгляд дурманил.
— Лучше сдохнуть, чем превратиться в вещь! — Геля, преодолев липкий страх, плюнула ему в лицо, но тут же получила пощечину. В голове зазвенело, а мужской голос, рассыпаясь на тысячи осколков, скомандовал:
— Оставьте нас одних.
В один день жизнь бывшей балерины превратилась в ад, а армейские жетоны любимого мужчины стали ее единственным талисманом.

***

Санкт-Петербург, август 1994

Ирина шла по коридору, не сводя глаз с таблички «Реанимация». Сводчатые стены разносили по коридору стук каблуков. Удушающе пахло хлоркой. Чистая синяя хирургическая роба теснила бёдра и висела на плечах.

— Вы новенькая? — строго зыркнула дежурная сестра.

— Да, — Ирина поправила маску, — интерн Каца.

Она отыскала нужную дверь и проскользнула в палату. У окна Вадим лежал без сознания среди приборов и трубок.

— Очнись, — Ирина дала ему оплеуху.

— Вы кто? — раздался сзади мужской голос.

Ира обернулась. Доктор Кац — как значилось на бейдже — даже при Ириных ста восьмидесяти был на голову выше. Не мешкая, Ирина сунула доктору ногой в пах и захлопнула дверь. Врач заскулил и упал на колени.

— Ты куда двадцать лямов зелени слил, гад! — Ирина встряхнула Вадима.

— Иди сюда, — еле слышно прошептал он.

Ирина коршуном нависла над ним.

— Прости меня. Матвей не изменял тебе, — каждое слово давалось Вадиму с трудом.

Ирину бросило в холодный пот.

— Я зову охрану, — прохрипел врач.

— Дайте мне уйти. — Ирина вытащила из кармана стодолларовую купюру и кинула на тумбочку. — Искупление без покаяния.

Ирина спешно покинула палату и, вернув себе в ближайшем туалете вид респектабельной дамы, покинула больницу.

Смахнув с капота новой иномарки пожелтевшие листья, Ирина села за руль и потёрлась затылком о подголовник. Она прикрыла глаза, сдерживая рыдания, и вдохнула полной грудью аромат ванили и кожаной обивки салона. Может, и к лучшему, что два часа назад самолёт улетел в Нью-Йорк без нее. “Матвей не виноват”, — пульсировало в висках. Она сумеет все изменить. Дверь распахнулась, и неведомая сила выдернула Ирину, как тряпичную куклу, на улицу. Наманикюренный ноготь хрустнул и сломался под корень, когда пальцы цеплялись за руль, а рукав куртки треснул по шву.

— Добегалась, подруга?

— Алекс, я все отдам! — сердце Ирины заскакало подобно теннисному мячу.

— Уже отдала, ­— голубые глаза парня, державшего ее в страхе последние два месяца, прожигали насквозь. — Поехали к нотариусу, дом на нас перепишешь.

Алекс тащил Ирину за шкирку, наступал в лужи, и грязь летела на её красные замшевые сапоги.

— Дом на Матвея записан, — пролепетала Ирина, с трудом удерживая дрожащими пальцами брелок от машины.

Алекс отобрал его и кинул приятелю, подпирающему плечом здоровенный черный джип:

— Отгони в наш сервис. Ирине Сергеевне тачка больше не понадобится.

— Алекс, давай поговорим. У меня есть, что тебе предложить!

— Я люблю девочек лет на двадцать младше! Или ты дочку мне свою предложить хочешь?

— Не вздумай даже приближаться к Геле, — взвилась Ирина и, вырвавшись из его рук, ощерилась как кошка.

— Похоже, ты забыла, что условия диктую я, — ухмыльнулся Алекс и втолкнул Ирину на заднее сиденье джипа.

***

Похороны Вадима в дождливый день уходящего лета поставили жирную точку в карьере Матвея. Опустевшие счета компании грозили позором и сроком. Вадим единственный, кто мог ответить, куда исчезли деньги, пока Матвей летал в Красноярск подписывать договор о поставке алюминия. Расстрел на улице, реанимация, морг — действительность новой России. Матвей достал из ящика стола пистолет и обвёл взглядом кабинет. Как всегда, идеальный порядок. Книги в шкафу — корешок к корешку, коллекция кортиков в начищенной до блеска витрине, даже складки на шторах, казалось, были уложены по линейке. Только стеллаж для документов его компании непривычно пустовал. Аромат охваченных огнём берёзовых дров в камине смешался с острым запахом пепла догорающих бумаг.

— Ирина, прости... — Матвей приставил ствол пистолета к виску.

Яркий отблеск огня упал на фото в золочёной рамке на краю стола. Рука дрогнула, он не может уйти и не попрощаться. Матвей тяжело вздохнул и опустил пистолет. Дочь — юная, красивая, полная сил и надежд, была маяком в жизни. Но она жила балетом, и всё реже в родительском доме раздавался её звонкий смех.

Матвей провёл пальцами по ребристой поверхности рамки. Он щёлкнул дочь на камеру в день её совершеннолетия, и эта фотография стала ему дороже прочих. В то лето они последний раз ездили в отпуск вместе. Солнце пекло нещадно. После нескольких часов глубоководного плавания двигаться не хотелось. Матвей стянул гидрокостюм, окатился пресной водой из шланга и ленивым тюленем развалился возле жены на палубе. Яхта летела, легко разрезая кристально чистую бирюзовую воду. Геля забралась на нос судна, обернулась и крикнула:

Глава 2

Геля

Хлопнула входная дверь, и Геля выдохнула. Она взглянула на красное кружево белья и хотела уже бросить в корзину для стирки, но передумала и надела его. Вытянувшись в коридоре перед зеркалом, Геля придирчиво осмотрела свое подтянутое, без единого волоска тело: «Раз любовь сама меня найдёт, к особым случаям больше не готовлюсь. Мне ведь еще даже не четвертак. Отец сто раз прав». Она сняла трубку с базы и набрала его номер. В ответ понеслись бесконечные длинные гудки. Геля бросилась в комнату и, выудив из шкафа джинсы и шелковую майку, поспешно оделась. Вновь позвонила отцу, вслушиваясь в печальную монотонность гудков.

В носу защекотал аромат лаванды. Проблемы множились, как клетки зелёных водорослей, и безмятежный запах лиловых полей больше не казался уместным этой ночью. Геля задула аромалампу и машинально брызнула на запястья любимые духи.

Геля редко приезжала к родителям, поэтому отец сам изредка наведывался в маленькую квартиру у метро «Пионерская». За чаем они вспоминали, как жили раньше и делились сокровенным. Но последние полгода отец жаловался на сердце — ссоры с матерью, неурядицы на работе, и семейные посиделки прекратились вовсе. Нечастые звонки отца превратились в исповеди. Геля, стараясь не грузить его передрягами, навалившимися после потери работы, становясь немым слушателем. Два месяца назад отец обмолвился, что Ирина уехала к подруге. После мрачного «всё хорошо», Геля помчалась к нему и едва успела. Отец лежал без сознания на полу кабинета, сжимая в кулаке флакончик сердечных пилюль. Первый инфаркт. Хорошо ещё, «скорая» быстро приехала.

Геля завязала волосы в хвост, схватила куртку и выбежала на улицу под проливной дождь. Неподалеку от дома её старенькая «восьмёрка» зябко ютилась между двумя холёными иномарками. Геля запрыгнула в машину и повернула ключ в замке зажигания. Под капотом раздалось недовольное ворчание и всё стихло. «Опять ближний свет не выключила. Да чтоб тебя…» — Геля ударила ладонями по рулю.

Крупные капли дождя дробили свет фонарей на тысячи блестящих осколков. Впереди простирался безлюдный проспект. Город вымер. Жизнь теплилась только в кооперативном ларьке с дремавшим внутри вечно поддатым продавцом.

Геля вышла из машины, прижала сумку подмышкой и уже собралась бежать к метро, где кучковались таксисты, но тут из двора вывернул новенький седан и припарковался неподалеку. Из него выскочил прилично одетый субтильный парень с длинными русыми волосами, стянутыми на затылке резинкой. Он возился у ларька, роняя то мелочь, то ключи. «Выпросил у отца тачку покататься, — хмыкнула Геля. — Студент».

Парень вернулся к машине, и она окликнула его:

— Молодой человек, вы прикурить не поможете.

— Не вопрос!

Он полез в карман, но Геля замахала руками.

— Мне провода нужны, аккумулятор сдох.

— Чего нет, того нет, — парень скользнул по ней взглядом и улыбнулся: — Подвезти вас?

Геля прижала руки к груди и оглянулась, за всё время мимо проехал только грузовик.

— А вы один? — недоверчиво прищурилась она.

— Да. Садитесь, не бойтесь. Вон уже промокли до нитки! Куда вам?

— В Зеленогорск! Я заплачу…

— Ба… а я как раз туда! Так что по пути.

— Но я всё равно заплачу.

— Конечно, — усмехнулся парень и, заметив вопросительный взгляд Гели, пояснил: — Дают — бери, бьют — беги. Простая истина. Да не волнуйтесь, домчу в лучшем виде.

«Точно студент», — решила она.

— Я боюсь, с отцом случился приступ… Вы просто мой спаситель!

Она оглядела салон неожиданного попутчика и, убедившись, что парень действительно один, юркнула на переднее сиденье.

— Как вас зовут?

— Геля. А вас?

— Иннокентий, можно просто Кеша. Как в мультике.

— Редкое имя.

— У вас тоже. Будете смеяться, переводится как «невинный», — он включил кондиционер и направил тёплый воздух на Гелю. — Вообще, мама меня в честь любимого актера назвала. Мечтала, чтобы я в театральный поступил.

— А вы куда пошли?

— Провалил вступительные во ВГИК и направил стопы в институт культуры. Массовик-затейник по образованию, временно безработный и беззаботный. Так что, если нужно устроить праздник — обращайтесь. А вы чем занимаетесь?

— Скорее, занималась. Я Вагановское окончила. Несколько лет танцевала в театре. Ушла из-за травмы… Мой отец… Только бы успеть!

— У вас обалденная фигура. Не пропадёте. Замужем?

— Да нет. Есть жених, но у нас всё сложно, знаете. Его буквально на днях отпустили — судили за двойное убийство, но не смогли доказать. Так что теперь мы наконец можем пожениться! — Геля чуть не прыснула от смеха, увидев как вытянулось лицо собеседника. Но откровенничать с незнакомым парнем опасно.

— Замечательно, — разочарованно пробормотал Кеша и включил магнитофон: в динамиках запела Мадонна.

За окном проносились силуэты деревьев, и периодически выскакивали белыми пятнами таблички со знакомыми названиями. Кеша сосредоточился на дороге, и разговор иссяк. Геля погрузилась в тяжёлые мысли об отце. Вскоре проехали Сестрорецк.

Глава 3

Алекс

Алекс развалился на диване в гостиной, потягивая коньяк прямо из бутылки. 

— Похоже, мужик даже не в курсе, что жена слила его нам, — Винт наигрывал собачий вальс на старом немецком пианино, — иначе не бросил бы дочурку на растерзание.

— Красивая тёлочка. — Бес отложил фотоальбом и глянул в окно. — Монгол, давай распишем на всех. Вон Корса её опять тащит.

— Распишем, говоришь? — Алекс отпил из пузатой бутылки. — Да надо бы поучить уму-разуму. Право первой палки — боссу, и делайте с ней что хотите. Только не порвите.

Корса втолкнул девчонку в комнату, и от испуганного взгляда её серых глаз в штанах у Алекса стало тесно. В свои тридцать три он попробовал многое, но девственница на его пути встретилась впервые. Алекс предпочитал опытных дам. Для него самого было загадкой, почему ему доставляло такое удовольствие влюблять в себя до безумия состоявшуюся во всех отношениях женщину и тут же бросать. Он желал победы во всём, а судьба побеждённого его не трогала. В тот злополучный год, когда он, мастер спорта по боксу, взял второе место на чемпионате Европы, вспышка гнева уничтожила его карьеру. Алекс ударил судью на ринге, разругался с тренером и был с позором изгнан из команды. Отец, бывший боксёр, гуру Алекса в жизни отвернулся от него, а на работу не брали даже учителем физкультуры в ПТУ. Но наступила эра крепких кулаков, и Алекс, сколотив группировку из таких же отщепенцев, занял своё место под солнцем. Его прозвище «Монгол» внушало ужас не только питерским предпринимателям. Алекс не признавал поражений, но ему казалось, что с женщинами он поступает так не из-за жажды победы. В последнее время его допекало одиночество. Он мог бы завести собаку, но увидев сегодня дочку Кострова, решил завести себе женщину. Аромат её тела вскружил ему голову почище гашиша, лишь только он приблизился к ней. Эта девушка пахла иначе, чем другие. Как летний луг, как свежий бриз. Алекса сначала сбили с толку её развратные красные кружева, но когда его стояк ткнулся в нетронутую плоть, внутри перемкнуло. Перемкнуло от девичьей чистоты и маленькой груди с розовыми вершинками, не знавшими мужской ласки. Перемкнуло от крика о помощи и гладких складочек без единого волоска. Алекс хотел отвезти девушку в свой дом и проверить на ней свою формулу любви, но эта дрянь скинула его с лестницы. К вожделению добавился охотничий азарт и жажда мести.

— Как тебя зовут? — Алекс приложил бутылку к ушибленному плечу.

Девушка дёрнулась в руках Корсы, и он вытолкнул её на середину комнаты. 

— Пошел к черту, — выплюнула она.

Светлые волосы девушки растрепались, а полуоткрытый рот так и манил. Алекс закурил и прикрыл глаза, прогоняя наваждение. Он утопал в сером, полыхающем праведным гневом взгляде: «Нужно что-то делать с этим. Раздавить, растоптать в корне». 

— Что ж, добро пожаловать в ад, детка, — Алекс улыбнулся девушке. 

Он кивнул Винту, и тот на пару с Корсой повторил фирменный трюк по раздеванию несогласных. Алекс согнул её ноги в коленях, и, больше не церемонясь, сходу порвал ранее нетронутую плоть. Крики девушки раззадоривали ещё больше. Алекс вдалбливался в её глубины с остервенением, потеряв ориентиры в пространстве. Неконтролируемая ярость выплёскивалась наружу, как проснувшийся вулкан. Наконец Алекс излился в девушку с диким рычанием и поднялся на ноги, тяжело дыша. Он взглянул на дрожащие окровавленные бёдра жертвы и вышел из комнаты.

Алекс закрылся в ванной, заткнул уши и зажмурился. Содеянное зло только больше привязало его к самой обычной девчонке, с серыми, как гранит, глазами. Он встал под холодный душ, смывая с себя её кровь. «Я хочу эту малышку себе. Она будет только моей! Что я наделал?» Алекс выскочил из ванной и чуть не растянулся на скользком полу. Опоясавшись полотенцем, он ворвался в гостиную и оторопел. Парни облепили девушку со всех сторон.

— А ну отошли от неё! — рыкнул Алекс и, подлетев к Корсе, отшвырнул его в сторону.

***

Геля

Около девяти утра Геля выбралась на крыльцо. Ноги подкашивались. Голова гудела, а на веки будто налили свинца. Тело лихорадило. Она вцепилась в перила и опустилась на ступеньку. С губ Гели, потрескавшихся до крови так, что она ощущала её вкус, сорвался стон. Во рту пустыня, а язык как наждачная бумага. Сквозь сосны пробивались золотистые солнечные лучи, в лесу заливались птицы, пахло грибами, жухлой листвой и мокрой хвоей. Воспоминания всплывали обрывками. Пальцы саднило, и Геля взглянула на свои обломанные ногти. Случившееся казалось ещё большим кошмаром на фоне благолепия природы, а двор виделся ей совсем чужим. На газоне осталась только сияющая чёрная иномарка. «У отца в гараже всегда есть канистра с бензином! Нужно запереть бандитов в доме… Ключи… Где моя сумка? В гостиной её не было. Ноги не держат, но я…» 

— Детка, а ты куда подорвалась!

Геля вздрогнула. Этот голос она вряд ли когда-нибудь забудет. Нервы натянулись как тетива. Она обернулась. Ненавистный незнакомец навис над ней, широко расставив крепкие ноги, играя на пальце ключами от машины. Накачанные мышцы перекатывались под кожей. Он был красив пугающей демонической красотой. Сегодня незнакомец ещё больше пугал Гелю. Для таких как он, люди всего лишь расходный материал. Бандиты ночью называли его Монгол. 

 Он стал её первым, уступил место следующему и ушёл. Вернулся, когда Геля от ужаса забыла, как дышать. Расшвырял ублюдков и склонился над ней. Очнулась Геля в ванной. Монгол мощной струёй воды смывал «следы преступления» с её тела. В его объятьях она вытерпела в спальне отца остатки ночи, то глотая слезы, то вынашивая планы мести. Геле казалось, что ей удалось незаметно ускользнуть из постели, но она ошиблась.

Глава 4

Геля

Слишком много горя случилось в жизни Гели за последний год. Судьба словно осерчала на неё за неведомые прегрешения. Насилие, исчезновение родителей, потеря любимой работы… Расставание с женихом на этом фоне выглядело скорее приятным бонусом. Всё и так шло к разрыву со Светозаром после увольнения Гели из театра — она перестала быть для него частицей богемы, а у неё открылись глаза на фальшь в каждом его слове.

Объяснение произошло в Литературном кафе на Невском.

— Уверена, что нужно было мне это рассказывать? Сама бортанула меня, а теперь плачешься, — Светозар криво улыбнулся и с показной брезгливостью отодвинулся от Гели. — Зачем ты вообще поехала к отцу в ночи одна? Ты даже названия лекарств путаешь. Вызвала бы скорую, в такой компании тебя никто и пальцем бы не тронул. Папаша тоже твой хорош, подставил по полной.

— Но теперь-то мне что делать? Меня в любой момент могут похитить бандиты. Прежде чем выйти из квартиры, я по полчаса стою у дверного глазка! Меня насиловали ночь напролёт. Кому жаловаться, если не тебе? Кто еще поможет отомстить? — Геля будто вколачивала гвозди в гроб их незадавшихся отношений. «Как бы парня не хватил апоплексический удар! Вон как побледнел», — съехидничала она про себя.

— Я Рембо, что ли? Иди в милицию, в прокуратуру. Короче, я с бандитами связываться не собираюсь, и знакомых разрулить твои проблемы у меня нет. Семью мою в эти дела не путай. Блин, как вообще теперь?.. Ты в КВД была?

Геля ждала такого ответа от жениха.

— Была! А тебя, значит, интересует только, не заражу ли я ваше высочество?

— Представь себе! Еще вот трепака не лечил. А в милицию ходила?

— Ходила! Там бандюганы у входа обнимались по-братски с ментами…

— Что за жаргон, Геля?

— С органами!

— У тебя «фокальный» психоз, детка, — на лице Светозара читалось желание поскорее закончить разговор.

— Я недоговорила!

— Прости! И что там ещё в милиции? Предложили добавить?

Геля проглотила колкость, ей хотелось выговориться.

— У кабинета девчонка плакала. Ей следак заявил, дословно: «Сама виновата. Не хрен задницей крутить перед мужиками, когда по улице ходишь!»

— В его словах есть доля истины.

Терпение Гели иссякло.

— Нам не о чем больше разговаривать!

Она  кинула деньги за свой кофе на стол и ушла. Светозара ей даже вспоминать больше не хотелось.

В одиночестве Геле не стало легче. По ночам она подолгу не могла уснуть. В голове рождались красочные планы мести: «Можно выследить бандитов, с пистолетом ворваться в баню, квартиру, ресторан и расстрелять в упор подонков… Нет, слишком сложно: купить пистолет, научиться стрелять, за это время бандиты состарятся и умрут своей смертью. Лучше познакомиться с другими бандитами, пусть они посчитаются за меня… Бррр… А потом с ними как рассчитываться? Тоже не катит. А может выследить на машине по одному и сбить! Господи, откуда кровожадность-то во мне такая?»

Заканчивалось тем, что Геля принимала снотворное. Но стоило забыться сном, как она вновь оказывалась зажатой между крепкими мужскими телами. Отчетливо она видела только темноволосого смуглого мужчину с татуировкой дракона на руке, остальные сливались в единое месиво с терпким мускусным запахом.

Чудовище о трех головах, имя которым предательство, страх, одиночество, придавило Гелю когтистой лапой. Отец не объявился, и Геля подала его в розыск. Оставленная им записка, которую предъявили ей бандиты, больше походила на посмертную, а в дом через неделю, после случившегося, въехал новый хозяин, некий Роман Кораблёв. Был ли он истинным владельцем или подставным лицом бандитов, Геля не знала. Она чётко понимала одно, что раз отцу пришлось распродать всё имущество и бежать, то он не рассчитывал на помощь органов. Она тоже не надеялась на понимание у людей в погонах, а потому не рассказала в милиции о том, что побывала в руках бандитов. Чтобы усадить Монгола с подельниками в тюрьму за изнасилование, нужны результаты экспертизы, а их у неё не было. Парни действовали нахраписто, но аккуратно. В районном отделении, после увиденного панибратства милиции с явно криминальными личностями, и равнодушия к горю молоденькой девчушки, она вместо того, чтобы распространяться о своём унижении, решила мстить сама. Геле чётко представлялся диалог с одышливым толстопузом, что принимал заявление о пропаже родителя.

— Говорите, приехали ночью в дом отца?

— Ну да.

— И на вас напали бандиты.

— Да.

— Вас били?

— Нет. Я не сопротивлялась…

— Почему?

— Их четверо, а я одна. Как вы себе это представляете?

— Я, моя милая, себе это никак не представляю. Следов побоев нет, ну а то, что вас где-то оттрахали… Не садитесь не в свои сани, барышня…

Геля приехала вместе с милицией в дом отца и поняла, что интуиция её не подвела. Парни в доме навели порядок. С содроганием она вошла в гостиную. Белый ковер с длинным ворсом, круглый стол, диван, подоконник сохранили отпечатки тел насильников лишь в её памяти. Пока милиционер беседовал с Романом Кораблёвым, худощавым мужчиной лет тридцати пяти, Геля не могла отвести глаз от пушистого ковра. Здесь она потеряла сознание, когда Монгол наконец разогнал своих братков и склонился над ней... Гелю бросило в жар, а руки будто сковало льдом. В глазах потемнело, а во рту онемело, как и в тот раз. Она покачнулась, ухватившись за резную спинку дубового кресла. Ноги не слушались, и Геля повалилась на бок, подстреленной ланью.

Глава 5

Геля

Фонари не горели, и Геля как в тумане следовала за своим спасителем. Жар его ладони обжигал. Они зашли во двор, и свернули в первый же подъезд. Парень затащил Гелю на второй этаж и только там ткнул кнопку вызова лифта. Старая кабина, скрипя и вздыхая, тронулась с верхних этажей. В подъезде удушливо пахло мочой и гниющими отходами. Видимо, нерадивый дворник оставил мусоропровод на выходные. Из приоткрытой створки торчал надорванный пакет с мусором. Рядом, у обшарпанной, исписанной похабщиной, стены грудились его пузатые собратья. Геля заплакала. В тусклом свете голой лампочки ей казалось, что такая же грязь у неё на душе. Парень улыбнулся и тыльной стороной ладони вытер слёзы на Гелиных щеках. Она искала слова благодарности, но он приложил палец к её губам. На третьем этаже открылась дверь и послышалось шарканье. Бетти дернулась, но парень жестом дал ей команду, и она улеглась в позе сфинкса.

— Прости, — быстро прошептал новый знакомый, прильнул губами к губам Гели и замер, закрыв её своим телом от любопытных глаз. Она обвила его шею руками и растворилась в поцелуе, как сахар в обжигающем терпком чае.

— Бесстыдники! Еще не зима, чтоб по подъездам обжиматься, — раздался скрипучий женский голос. — Тьфу!

Поборница морали, судя по звуку шагов, удалилась. Распахнулись двери грохочущего лифта, парень втолкнул Гелю внутрь и нажал на последний этаж.

— Геля, — улыбнулась она.

— Артур, — парень, орудуя пальцами как гребёнкой, уложил взъерошенный чуб набок и замер по стойке смирно.

— Что у тебя с рукой? — только сейчас она заметила, что рукав его куртки намок и потемнел.

— Ерунда, царапина просто, — Артур зажал левое предплечье правой рукой. — Упырёк этот с земли в спину мне стрельнуть решил. Пришлось посильнее его приложить.

Лифт остановился. Артур кивком приказал Геле следовать за ним и поднялся к чердачной лестнице. Бетти первой шустро вскарабкалась по крутым ступенькам, Артур за ней, затем Геля. Он сдвинул ржавую щеколду, открыл дверь и вылез на крышу.

— Всё небо в звездах! — воскликнула Геля, выбираясь следом.

— Тихо ты! — буркнул Артур. — Не обниматься сюда пришли.

— Да я просто…

— По-мол-чи! — произнёс он по слогам и прислушался.

Внизу прогрохотал трамвай, кто-то женским срывающимся голосом позвал Чарли.

— Его имя не Чарли? — улыбнулся Артур.

Геля отрицательно мотнула головой.

— Ну и ладушки.

Артур пригнулся, подошёл к парапету и, не высовываясь далеко, глянул вниз.

— Он… жив? — Геля присела рядом и вгляделась в темноту кустов у магазина.

— Нужно было замочить? — Артур улыбнулся одними уголками губ и нахмурил брови.

— Нет, что ты!

— Вон он, — указал пальцем Артур в сторону улицы.

Геля повернула голову и увидела Алекса. Шатаясь как пьяный, он шёл вдоль дороги к своей машине, держась за голову.

— Он знает, где я живу, — слёзы подступили к глазам Гели, — теперь точно убьёт.

— Печалька, — обронил Артур и потёр лоб. — Видишь ли, я улетаю послезавтра утром, и не знаю на сколько… Тебе есть куда уехать?

— Придумаю что-нибудь.

— Тогда бегом за вещами! — Артур вскочил на ноги и протянул ей руку.

Она недоуменно посмотрела на него.

— За пять минут до встречи с тобой, меня бросила невеста. Так что готов эти сутки полностью посвятить девушке, попавшей в беду. Пойдем, расскажешь по пути что случилось.

***

Геля владела даром быстрых сборов в дорогу. Сказывался опыт кочевой жизни. Но сейчас и балетная школа, и лагеря, и гастроли казались ей далёким-далёким прошлым. За двадцать минут она уложила необходимые вещи и документы в сумку, выкинула продукты, которые могли испортиться. Поставила чайник и приготовила бутерброды с сыром и колбасой. Бетти лежала у порога, а Артур закрылся в ванной, взяв из аптечки перекись, стрептоцид и бинт.

Геля стояла на кухне у окна и напряжённо вглядывалась в тёмные углы двора, теребя ледяными от страха пальцами шнурок капюшона ветровки. «Куда бежать? Пока рядом такой мужчина сам чёрт мне не страшен, но что будет, когда он уйдет? Для начала сниму номер в «Москве» на неделю, а там посмотрим. Не бежать же из города из-за каких-то недоносков!» Засвистел чайник. Геля достала из шкафчика банку кофе и сахар. Накрыв на стол, она присела и обвела взглядом небольшую уютную кухню, которую устроила полностью по своему вкусу. Белые кирпичные стены эффектно контрастировали с чёрной лаковой мебелью и такого же цвета кафельным полом. На окнах — чёрные римские шторы с геометрическим красно-белым рисунком, стеклянный круглый столик и пара прозрачных пластиковых кресел с красными меховыми сиденьями. «Жила бы здесь и жила! Но нет... Бегу теперь, как заяц из горящего леса».

Артур вышел из ванной голый по пояс и с перевязанным предплечьем.

— Ммм, поджаренные гренки, докторская, сыр, кофе… — он потянул носом и улыбнулся: — Как у мамы утром на кухне!

— Прости, я по вечерам не ем и не ждала гостей. Присаживайся, — Геля жестом пригласила его сесть на свободное кресло, и кровь прилила к её щекам.

Глава 6

Артур

Артур положил Гелю на кровать и всмотрелся в девичье лицо. Под сомкнутыми веками залегли тени. Скулы заострились на персиковых щеках, пухлые розовые губы чуть приоткрылись и ему захотелось вновь ощутить их вкус. Ещё там, в подъезде, когда Артур первый раз коснулся их, его словно током ударило.

Артур провёл рукой по шелковистым волосам, тронул нежно-голубую вену на хрупкой шее, дошел до груди и замер, удерживая её в ладони: «Она невыносимо прекрасна в своей слабости». Легкий укол совести напомнил ему, что еще днем, он собирался жениться на другой. «Я не хочу ночами рыдать в подушку, гадая, жив ты или убит! Я хочу, чтобы отец моих будущих детей каждый вечер читал им книжки! Я хочу засыпать в крепких мужских объятьях», — слова школьной любви, Сашки Васильевой, всплыли в памяти. «Да пошла она! Послал и сделал бы это снова. Отчего-то мне кажется, что ты бы так не сказала, — с нежностью подумал он, и поднёс к губам длинные, изящные пальцы Гели. — Как я хочу тебя всю. Сутки напролет не выпускал бы из постели! Но как бы не напугать, не сделать больно, после всего, что ты пережила? Уроды! Поотрываю яйца. Ещё и жених — мудила…»

Геля открыла глаза.

— Прости, — две крупные слезы скатились по её вискам, — я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Закрываю глаза и будто снова…

— Геля, — голос Артура стал хриплым, — я понимаю. Беда, что случилась с тобой, быстро не забудется. Но забудется… Не все мужчины на свете ублюдки.

Геля открыла рот, чтобы ответить, но Артур двумя пальцами нежно сомкнул её губы.

— До моего отъезда осталось две ночи, и я хочу провести их с тобой. А потом я вернусь, и мы снова будем вместе. Меня всё будоражит в тебе: взгляд, движения, наклон головы, улыбка… Запах волос и вкус губ. Не могу обещать тебе ничего, кроме любви. Ну и то, что мой последний вздох будет о тебе, мышка.

— Две ночи незабываемой любви и ожидание новой встречи… — прошептала она. — Даже если обманешь, это звучит как серенада.

— Я никогда не бросаю слов на ветер, — Артур уловил нотки отчаяния в её голосе и нахмурился. — Если говорю, что вернусь, значит, вернусь.

— Как ты это делаешь? — простонала она. — Почему у меня внутри всё полыхает огнем?

— Я покажу тебе, что такое настоящая близость между мужчиной и женщиной. У нас всё получится.

Удары сердца разрывались в груди Артура, как снаряды: «Только бы сдержаться! Только бы не напугать!».

— Ты не причинишь мне боль? — Геля умоляюще смотрела на него.

— Я буду целовать тебя везде, где захочешь. Залечу твои раны.

Зов возбуждённой плоти достиг вершины. Артур зажмурился, чтобы немного охолонуть. Геля молчала. Артур сел на колени и окинул её взглядом с ног до головы.

— Так, значит, «да»?

Геля перевернулась на живот и уткнулась в подушку. Артур вздохнул, прикрыл Гелю покрывалом и ушёл в ванную. Иронично посмотрев на себя в зеркало, он разделся и встал под холодный душ. Раздался робкий стук в дверь. «Ого! Молодец, девочка, зачёт!» — Артур повернулся лицом к стене. От звуков голоса Гели, воспоминаний, как пил её дыхание, боясь упустить хоть глоток, желание захватило его с новой силой. 

— Входи! — он покрутил кран, и вода стала тёплой, как тропический ливень. 

Послышался шорох занавески, но Артур не решился повернуться, боясь напугать Гелю. Но вот он почувствовал её дыхание между лопаток, и желание стало до боли невыносимым.

— Родная моя, — Артур повернулся и обнял её.

Геля доверчиво прижалась к нему, стыдливо обхватив себя руками. Он обвёл языком контур её нежных розовых губ, и они раскрылись для поцелуя, давая возможность пуститься в глубинное исследование. Но Артур вновь нашёл силы остановиться. Он надел на руку мягкую массажную рукавицу и выдавил на неё геля с дразнящим ароматом клубничного мусса.

— Ты самое прекрасное создание на земле, — Артур вывел Гелю из-под струй воды и, не переставая нашёптывать ласковые слова, намылил ей спину, бёдра, точёные ноги. Она уперлась лбом в стену, подложив под него ладони. Артур с ума сходил только от одного вида Гели. «Как хорошо, что мы начали в душе!»

— Повернись, моя хорошая.

Геля повернулась, и он, отвоёвывая её тело у тонких рук миллиметр за миллиметром, умудрился намылить всю, до кончиков пальцев ног, и не свихнуться.

— Можно я сделаю то же самое? — робко попросила она.

«Эту пытку я тоже выдержу», — пообещал Артур себе и вручил Геле мочалку.

— Твоя повязка…

— Да хрен ты с ней! — нетерпеливо оборвал он и прикусил язык, но Геля только рассмеялась своим неповторимым смехом с хрипотцой.

После душа Артур растёр её махровым полотенцем и, подхватив на руки, понёс в постель.

Он замер в дверях и цокнул языком от восхищения. Пока он мылся в душе, комната преобразилась. В полумраке перемигивались цветными лампочками новогодние гирлянды: одна на шторах, и еще три в стеклянных вазах, на полке около кровати. Артуру и невдомёк было, что эти огоньки можно зажигать не только в Новый год. Артур потянул носом. В зеркалах трюмо завораживающе отражалось пламя двух огромных оранжевых свечей. От них исходил тонкий аромат персика. Из колонок на стене звучала тревожная композиция Равеля.

Глава 7

Геля.

Когда Геля проснулась, Артура рядом не было. Она выбежала в коридор — собака тоже исчезла. Геля осталась в квартире одна. Разжав кулак, Геля посмотрела на жетоны. Она заснула в объятьях Артура перед рассветом, держа их в руке. Геля прикоснулась губами к нагретому металлу и прижала жетоны к щеке. Этот необычный подарок — единственное доказательство, что волшебная ночь ей не приснилась. Она пошла в ванную и встала под душ. «Неужели Артур ушел насовсем? Не может быть, ведь говорил, что есть еще одна ночь».

Накидывая шелковый пеньюар, Геля вздрогнула от прикосновения холодной ткани к груди. Она закрыла глаза, и по телу пробежала легкая волна возбуждения от одного воспоминания о поцелуях Артура. Геля надела жетоны на шею и бесцельно прошлась по квартире. Собственный дом показался ей чужим. Она машинально застелила постель и поставила чайник. Заглянула в холодильник и усмехнулась: вчера она в спешке выкинула творог, молоко и даже фрукты. «А вдруг Артур все-таки вернется? — мелькнула у нее мысль. — Он же наверняка голодный!» Геля полезла в шкафчик, достала сухие сливки, овсянку и поставила на огонь кастрюлю с водой. Отгоняя грустные мысли, Геля опустила гренки в тостер и отругала себя, что в пятый раз метнулась к окну посмотреть, не идет ли Артур. Она укутала посудину с кашей полотенцем и достала лучшую скатерть. Поставила на стол тарелки из белого сервиза, разложила серебряные приборы, наполнила черные квадратные креманки медом и вареньем. В тишине только маленький стрелочный будильник выстукивал марш одиночества. Геля села за стол и невидящими глазами уставилась в коридор. Она гипнотизировала дверь точно так же, как следила Бетти за углом универсама, за которым вчера скрылся ее хозяин. «Какое-то наваждение! — Геля прислонилась затылком к стенке холодильника. — Я больше не боюсь ни Монгола, ни его подельников. Но животный страх душит меня от одной мысли, что Артур больше не придет».

Когда Геля уже изучила каждую трещинку в обивке своей двери, в замке повернулся ключ, и на пороге возник Артур с букетом огромных рыжих лилий и пакетом продуктов.

— Господи! Ты вернулся! — Взвизгнув от радости, Геля бросилась к Артуру и прижалась к его груди. Он едва успел поставить пакет на тумбочку и захлопнуть бедром дверь.

— Привет, мышонок, я не Господи! Решил домой сгонять пока ты отсыпалась после бессонной ночи, — он покружился вместе с Гелей и донес её до кухни, чудом не выронив букет. — Ого, уже и рубон приготовила! Молодца! Держи цветы и продукты разбери, я пока руки помою.

Кожаная куртка Артура пахла романтикой и мужской силой. Не то что вчерашний унылый брезент. Артур повесил куртку на вешалку, поправил воротничок темно-синего поло и ушел в ванную. Геля поставила лилии в вазу на кухонном столе и бросилась в комнату переодеваться. Она так увлеклась выбором наряда, что не услышала, как Артур подошел к ней.

— Я соскучился, — он нетерпеливо сбросил с нее халат и крепко обнял.

Артур целовал Гелю, пока ее сердце бешено не забилось. Тело задрожало, щеки вспыхнули, и она широко распахнула глаза. Переведя дух, она жалобно мяукнула:

— Я чуть с ума не сошла, когда ты ушёл.

Геля потянула его за ремень брюк. Артур одним движением расстегнул джинсы.

— Молчи, женщина!

— Ты не можешь быть настоящим, — Геля прислонилась к стене и застонала, когда он коснулся рукой её самых сокровенных мест. — Ты сон, наваждение.

— Берусь доказать, что ты заблуждаешься, — Артур подхватил её как пушинку и, усадив на бедра, прижал к стене.

***

За столом Артур нахваливал кашу, а Геля изумленно уставилась в пакет с продуктами: сырокопченая колбаса, черная икра, шампанское, водка, французский багет.

— По какому поводу кутим?

— Отмечаем сегодня нашу помолвку.

— А ты мне сделал предложение?

— А разве нет? — Артур сел за стол и намазал гренку медом. — То есть ты думаешь, что ночью всё было просто бла-бла-бла?

Геля подошла сзади и, обняв его за плечи, поцеловала в макушку.

— Если бы не жетоны, я решила бы, что все это сон. Самый прекрасный сон в моей жизни.

Артур потянул Гелю за руку и усадил к себе на колени.

— Тогда очнись, Спящая красавица! — он приложил ладонь к её животу. — А то принцу завтра уезжать, а ты все еще в анабиозе. В плоском пузике наверняка маковой росинки еще не было?

— Пузико пустое, — улыбнулась она.

Артур зачерпнул ложкой немного каши.

— Значит будем кормить. Открывай рот. Ложечку за Гелю.

— Сначала за тебя.

— Договорились.

После завтрака Артур спросил:

— Расскажи все, что знаешь об Алексе и его подельниках. Адреса, пароли, явки?

Геля сжала виски руками.

— Нет.

— А марка, номера машин, как ублюдосы называли друг друга?

— Клички Монгол, он же Алекс. Друзья — Корса, Бес и Винт. Номера машин не помню. Марки чёрная семёрка бэха и вишневая девятка вряд ли тебе что-то подскажут…

— Про бэху давай! Уже горячее. Седьмых моделей не так много по городу ездит.

Глава 8

Геля

Артур придирчиво оглядывал гостиничный номер, пока Геля перекладывала вещи из сумки в шкаф.

— А почему именно «Москва»?

— Когда я еще работала в театре, приезжали знакомые ребята на гастроли, и мы с коллегами здесь тусили с ними.

— Приятные воспоминания — это хорошо…

— Дней за пять определюсь с жильем. А пока не хочу оставаться одна, — Геля расставила на полочке в ванной баночки с кремами и повернулась к Артуру: — Вот и все! Можем идти гулять!

— Пойдём в Лавру?

— Куда скажешь!

Геля с Артуром миновали некрополь, прошли через Северные ворота и свернули в парк за митрополичий корпус. Вековые деревья не спешили расставаться с ярким осенним нарядом. Они торжественно возвышались над головами немногочисленных туристов и горожан, и сквозь их кроны пробивались веселые, но уже холодные солнечные лучи. По тропинке, пританцовывая, бежала девчушка с букетом из желто-красных листьев. У Артура от тоски зашлось сердце: «Хочу дочку, с такими же серыми глазами, как у Гели! Чтобы мы также гуляли, но уже втроем, — он обернулся на купола Свято-Троицкого Собора. — Господи, не оставь её, пока я буду далеко. Совсем здесь распоясались ублюдки, пока нормальные пацаны воюют». Через знакомых из ведомства Артур запросил сегодня данные на всех владельцев седьмых «бмв». Но шанс был так себе, многие теперь ездили по доверенности. Он надеялся на помощь лучшего друга, но он еще не вернулся из «командировки». 

— А вот и храм, — Артур потянул Гелю за руку.

— В джинсах не пустят, да и платка у меня нет с собой.

— Ну и чего теперь? В церковь нельзя? Пойдем, я сказал.

Платки нашлись при входе в собор. Один Геля повязала на голову, а второй обернула вокруг бедер. Артур положил три земных поклона, приобрел несколько свечей и, кивнув Геле, направился к иконе Николая Чудотворца. Около нее стоял убеленный сединами священник в черном одеянии и, возведя глаза к лику, что-то шептал одними губами. Артур замер в стороне, переминаясь с ноги на ногу. И только когда священник повернулся, чтобы уйти, он подошел к нему. Геля встала за плечом Артура.

— Батюшка, можете нам помочь?

— Слушаю, молодые люди? — он посмотрел на них по-старчески мудрыми, светлыми глазами.

— Я хочу обвенчаться с этой девушкой.

— Похвально! Вы уже женаты?

— Нет… — Артур поджал губы, взглянул на Гелю, и снова на батюшку. — Мы знакомы один день, но это именно та женщина… В общем, я люблю ее, и она очень нуждается в моей защите.

Священник слегка потянул носом.

— Я не пьян, я уезжаю завтра в командировку. А она остается одна, и ей угрожает опасность.

— Я понял, солдатик, — вздохнул священник и перекрестил Артура, — Вернёшься — распишитесь и приходите. Пути Господни неисповедимы, но будет всё по воле Его и молитвам вашим. Как зовут?

— Артур и Геля.

— Артемием крещён?

— Да.

— Ангелина, — отозвалась Геля.

— Склоните головы ваши.

Геля с Артуром подошли ближе, священник перекрестил их и прошептал слова молитвы.

— Иногда требуются годы, чтобы прийти друг к другу, а быстро только… Солнце за горизонт садится. — священник погладил бороду и ушёл в алтарь.

Артур увлёк Гелю за колонну и подвел к иконе Спасителя, зажёг две свечи и вручил одну Геле.

— Повторяй за мной… Клянусь любить тебя… — Артур повернулся к возлюбленной и взял её за руку.

— Клянусь любить тебя, — глаза её сияли, отражая свет пламени свечи.

— В горе и в радости…

— В горе и радости, — завороженно повторила Геля.

— В богатстве и в бедности…

— В богатстве и в бедности.

— В болезни и в здравии…

— В болезни и здравии…

— Пока смерть не разлучит нас, — произнесли они в унисон и поставили свечи перед образом.

Артур привлёк Гелю к себе, и они скрепили клятву поцелуем.

***

Из собора Геля не вышла, а будто вылетела на крыльях. Она украдкой посматривала на Артура. Он шёл, погружённый в раздумья, сжимая ее ладонь.

— О чем задумался, солдатик? — подёргала она его за куртку.

Артур встрепенулся.

— О тебе, мой ангел, — улыбнулся он и подхватил ее на руки. — Последние сутки все мысли только о тебе.

Геля испуганно оглянулась, но прохожие не обращали на них внимания. Сгорбленная старушка, собирающая милостыню, улыбнулась и обратилась к Артуру:

— За твоей спиной ангел, сынок.

— Ангел у меня в руках, — он остановился около нее и поставил Гелю на ноги. — Помолись за Артемия и Ангелину.

Артур достал из кошелька несколько купюр и опустил в кружку.

Глава 9

Артур

Солнце клонилось к закату, когда Артур и Геля усталые, но счастливые вернулись в город. Перед тем как подняться в номер, они решили подкрепить силы в ресторане гостиницы. Метрдотель посадил их рядом с танцполом, но музыканты еще не пришли и можно было поужинать в тишине. На улице сгущались лиловые сумерки, а потому зал уже заполонили туристы и праздные гуляки. Артур отрезал по кусочку от сочной киевской котлеты и поглядывал на Гелю, мыслями всё крепче обнимая ее. Внезапно она распахнула глаза:

— Ничего себе!

Артур обернулся. По проходу лёгкой поступью от бедра к ним приближалась особа, чем-то неуловимым похожая на Гелю. Тем не менее отличались девушки, как солнце и луна. От незнакомой дивы за километр пахло деньгами и уверенностью в собственной неотразимости. Казалось, сейчас она взмахнет руками, а потом станцует или начнёт стрелять. По залу прокатился восторженный шепоток. Мини-юбка едва прикрывала бёдра идеальных ног в ботфортах на высоченном каблуке, открытый плоский живот притягивал взгляд не меньше, чем аппетитная пышная грудь в чёрном кожаном лифе на шнуровке, светлые волосы, уложенные в высокую прическу, подчеркивали длинную шею. Артур отвернулся и вновь уставился в тарелку пробурчав:

— Миледи, твою мать.

— Тебе не нравятся такие женщины? — уголки губ Гели нервно дрогнули. Она распрямила плечи и мельком взглянула на свою более скромную грудь, спрятанную под свитером.

— Нет! — Артура разобрал смех: «Неужели мышонок думает, что для меня есть кто-то лучше нее?»

— М-да... — Геля скомкала салфетку, когда девушка приземлилась за соседним с ними столиком. Геля и Артур сидели к ней боком и могли теперь рассмотреть её. Оба старательно делали вид, что она их интересует не больше пятна на скатерти. Цепким взглядом зелёных глаз девушка оглядела Артура, но тут же, потеряв к нему интерес, принялась выговаривать метрдотелю, что просила оставить ей столик у окна.

— Вот скажи, как мужчины реагируют, когда видят… Такой генофонд? — Геля носком туфли пощекотала лодыжку Артура.

— Генофонд? Ты серьезно? — Артур добавил соли в густой томатный сок и осушил стакан одним махом. — Менее всего мужчины видят в таких девицах продолжение рода.

— Ну скажи по секрету, что творится в мужских головах при виде такой красотки? — не отставала Геля. Она немного успокоилась, и к ней вернулось игривое настроение. — Вытри красные усы, а то ты будто съел кого.

Артур вытер рот салфеткой и невольно вновь прошёлся взглядом по девушке. Откинувшись на спинку стула, она оживленно беседовала по сотовому телефону, не обращая на них внимания.

— Ты правда хочешь знать?

— Хочу.

— Я бы ей вдул…

Ему больно прилетело по ноге под столом, и он рассмеялся.

— Мышка, ты не дала мне договорить! Так думает девяносто процентов мужиков в этом зале. Вглядись в их лица: деньги и секс управляют сегодня сознанием большинства людей. А эта девица — хищница и умелая потрошительница кошельков.

— А кто остальные десять процентов?

— Геи, праведники и я.

— То есть у тебя даже не мелькнуло желание «пошариться по буфетам»?

— Только с одной целью, — посерьёзнел Артур, и вытер салфеткой рот, — Проверить, нет ли у неё под юбкой пистолета.

— Вряд ли пистолет поместится под такой юбкой.

— Ты права, я думаю она носит его в сумочке.

Девица достала тонкую коричневую сигарету и щёлкнула черной зажигалкой, украшенной стразами. Подошел официант:

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он и подал меню. — Что-нибудь принести сразу?

— Коньяк и колу… — девица выпустила струйку дыма, раскрыла меню и ткнула наманикюренным ноготком в картинку. — Карпаччо и овощи гриль. В двух экземплярах.

— Сию минуту.

Артур оглянулся на звук шагов. К их столикам приближался статный мужчина за пятьдесят — морщинистый высокий лоб и густые седые волосы. Загар явно не черноморский, и первые же слова выдали иностранца:

— Привет, моя милая Кэнди! — Он оглянулся на Артура с Гелей и сел к ним спиной. — Давно ждешь?

«Кэнди!» — хмыкнул Артур и незаметно подвинул стул, чтобы лучше видеть незнакомку. Неизвестно почему, но она пробудила в нём профессиональный интерес.

— Твоя котлета осталась почти нетронутой, — пожурил он Гелю. — Такая еда не годится для фей и балерин? Вернёмся в номер, и я накормлю тебя бутиками с икрой. А в ванной мы откроем шампанское. Как идея?

— Звучит заманчиво, — подмигнула ему Геля, но он видел, что ее тоже заинтересовала Кэнди с импозантным иностранцем.

Артур помахал рукой официанту и напряг слух. Он с трудом различал слова мужчины и девушки со странным именем. Пара тихо говорила по-английски. Язык не был родным для иностранца, Кэнди и вовсе не заморачивалась с произношением. Артур прекрасно владел английским и обрывки фраз выстраивались перед ним в логическую цепочку.

— Долго мне еще торчать в этой помойке? — в голосе Кэнди слышалось раздражение.

— Номер для него снят в этой гостинице. Как хочешь крутись-вертись, но бумаги мне нужны не позже завтрашнего вечера. Кира будет на подхвате, она уже едет из аэропорта…

Глава 10

Геля

Вторая ночь любви закончилась. На стуле около ванны стояла опустевшая бутылка шампанского и белая тарелка с хлебными крошками и чёрными икринками. Геля лежала на Артуре, ощущая его легкое дыхание на затылке. Кожа горела, грудь приятно ныла, а внизу живота пульсировало от воспоминаний о жарких ласках возлюбленного. Но ни теплая вода с облачками белоснежной пены, ни увещевания Артура не успокаивали Гелю — отсчёт времени пошел на минуты. Чем больше она старалась, тем хуже ей удавалось казаться беспечной. Геля допила шампанское, поставила бокал на бортик ванны и потёрлась спиной о грудь Артура. Он положил руки Геле на живот и промурлыкал:

— Так бы лежал и не вставал.

Геля зажмурилась: «Только не говори, что пора!»

— Но хорошее не может быть вечным! Нужно ехать, родная!

Геля развернулась и села на колени перед Артуром. От бессонной ночи и выпитого шампанского кружилась голова. Геле хотелось запечатлеть в памяти каждую черточку возлюбленного — широкие плечи, капельки воды на внушительных бицепсах, поджарое смуглое тело, крепко посаженная голова с чёрным чубом и взгляд, лишающий разума и воли.

— Можно я провожу тебя?

На лбу Артура пролегла складка, и он покачал головой.

— Тебе нужно выспаться, мышка! Представь, что я ухожу на обычную работу. Только прошу тебя, не задерживайся в этой гостинице. 

— Хорошо.

— Давай ещё раз проговорим. Сутки ты не показываешь носа на улицу. Завтра уезжаешь к моей тётке в Москву. Серёга как раз возвращается из командировки. Позвонишь ему, и скажешь что от Арчи. Он поймет… Проводит до вокзала. А там и я вернусь. Тебе точно деньги не нужны?

Геля покачала головой.

— Мне нужен ты… Артур, я не хочу уезжать из Питера. 

— Мы же договорились! Ты пообещала…

— Я спрячусь так, что меня никто не найдет. 

— Даже я?

— У тебя есть ключи. Оставлю записку с адресом... 

Артур потёр кулаками глаза и вздохнул:

— Тяжело… В кого ты такая упертая, мышка? А если в твоей квартире пошарят бандиты и найдут записку?

— А я её спрячу! — Геля прижала руки к груди. — На полке у меня видел книги? Я доверю нашу тайну Ремарку. 

— Ладно, лапуль, — Артур провёл тыльной стороной ладони по щеке Гели. — Ты взрослая девочка и, надеюсь, знаешь, что делаешь. В любом случае, если возникнет хоть малейшая опасность, вызывай Серёгу. 

***

Артур вызвал такси и посмотрел на часы. Стрелки вытянулись в линию, показывая шесть утра. Несмотря на бессонные ночи, он уложился бы сейчас в самый строгий норматив на полосе препятствий. Счастье обладания лучшей из женщин окрыляло. Белокурая головка Гели покоилась на его коленях. «Больно видеть слезы в твоих глазах. Как бы я хотел остаться и защитить от шизы, что творится вокруг, — он провел кончиками пальцев по ее руке, поправил лямку на плече. Ком в горле перехватил дыхание. — Все будет хорошо. Серёга не подведёт. Только бы сама бед не натворила, маленькая мышка моя». Телефонный звонок взорвал тишину противным дребезжанием.

— Белая «Волга», номер: «тридцать один, двадцать один», подъедет через десять минут, — протараторила диспетчер и бросила трубку.

Геля крепче прижалась к Артуру. Он закрыл глаза и собрался с духом.

— Пора, мышонок.

Геля покорно встала и прислонилась к столу. Артур поднялся следом и встряхнул её за плечи. В серых глазах утром появился зеленоватый оттенок. Геля смотрела на него с такой тоской, что Артур не смог сказать больше ни слова. Её губы, припухшие от поцелуев, соблазнительно приоткрылись, и он приник к ним как к спасительному источнику. Тёплые ладони коснулись его поясницы и скользнули под джинсы. Жаркие любовные безумства минувших ночей вспыхнули в памяти. Дыхание стало неровным. Дрожь пробежала по телу и ударила в голову. Артур быстро расстегнул ширинку, усадил Гелю на стол и толкнулся между её бёдер.

— Я люблю тебя больше жизни, — прошептал он, когда всё было кончено, и опустился перед ней на колени. — Если есть на свете Бог, он все устроит. Только дождись меня.

— Конечно есть, иначе бы мы не встретились, — улыбнулась Геля. Она перекрестила Артура и пригладила ему чуб. — И пусть он всегда будет рядом с тобой.

— До встречи, родная.

Артур покрыл её руки поцелуями, поднялся, привёл одежду в порядок и, подхватив куртку со стула, вышел из номера.

***

В лифте Артур столкнулся с худенькой невысокой девушкой, похожей на китаянку. Она наклонила голову, и копна чёрных волос скрыла её лицо.

— Первый этаж ниже, — пояснил он, замерев в дверях.

Она отступила и поправила пальцем очки в тяжелой оправе. Рукав бесформенного полупальто сполз и обнажил тонкое запястье. На кожаном ремешке блеснули дорогие часы.

— Извините, — пролепетала она по-русски.

Ягнячья кротость девушки не вязалась с настороженностью её быстрого и цепкого взгляда. Она вновь потупила глаза. Артур кашлянул в кулак. Китаянка прижимала к груди полиэтиленовый пакет с папкой или коробкой формата А4 внутри. Мешковатая юбка неопределенного фасона скрывала ноги до щиколоток. На ногах — ботинки на шнуровке из светлой телячьей кожи. «Не из дешевых. Студентка — резидентка», — ухмыльнулся Артур.

Глава 11

Геля

Геля проснулась на подушке Артура, приподнялась и прислушалась. В тишине пустого номера лениво тикали настенные часы, показывая два часа дня. Об Артуре напоминали только жетоны под лампой на тумбочке. Геля встала, подошла к окну и уткнулась лбом в холодное стекло. На улице по прихоти непредсказуемой погоды валил снег, укрывая белым ковром остывшие набережные. Невиданное чудо в конце сентября. Деревья монастырского парка за одну ночь переоблачились в аскетичный наряд, а на золотые купола Лавры легла кружевная вуаль. И только Нева жадно поглощала крупные хлопья снега, будто их и не было. 

Под окном столкнулись «жигули» и «москвич». Расстроенные водители, зябко кутаясь в одинаковые китайские пуховики, бродили вокруг слившихся в поцелуе машин. «У ГАИ сегодня будет много работы. Работа… Нужна работа. Оставшихся денег хватит лишь оплатить комнату и не сдохнуть с голоду в ближайший месяц. Я снова одна, и как бы не хорохорилась, не представляю, что делать дальше. У родителей в доме хранились деньги «на чёрный день». Нужно всё-таки наведаться туда и порыскать. Вот и повод позвонить Сергею».

Геля сунула бумажку с его телефоном в сумку и спустилась в бар на втором этаже. За стойкой бармен в накрахмаленной белой рубашке и синей бабочке натирал до блеска громоздящиеся на подносе стаканы. Рядом девушка-администратор постукивала пальцами по калькулятору и записывала цифры в тетрадку. На полках пестрили этикетками разнокалиберные бутылки с выпивкой на любой вкус, а в стеклянной витрине на тарелочках вращались аппетитные пирожные, тортики и румяные пирожки. Аромат кофе и свежей выпечки защекотал в носу и наполнил рот слюной. Геля заказала капучино с эклером и оглянулась в поисках места.

За одним из десятка дубовых столов, на красном вытертом диванчике сидела Кэнди. Совсем другая — серьезная, ненакрашенная, в строгой тёмно-синей водолазке и с волосами, собранными в высокую кичку. Даже без макияжа и сексуальных нарядов Кэнди выглядела сногсшибательно — уверенная в себе светская львица. Её допрашивал милиционер. Геля присела за дальний столик и украдкой наблюдала за ними.

В бар вошёл бледный как покойник, помятый толстяк в кожаном пиджаке и грузно опустился на диван рядом с Кэнди. Геля не слышала разговора, но наслаждалась тем, с каким достоинством та держалась. Так, наверное, английская королева общается с докучливым дворецким. Наконец милиционер поднялся и, чуть поклонившись, попрощался с Кэнди и одышливым толстяком, беспрестанно вытиравшим платком потную лысину. Когда представитель власти вышел, пара обмолвилась несколькими фразами и встала. Кэнди отвесила толстяку звонкую пощёчину, и он рухнул обратно за стол, накрыв голову руками. Кэнди взяла со стола чашку с недопитым кофе, огляделась и направилась прямо к Геле.

— Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

Геля от неожиданности открыла рот и кивнула.

— Родине нужны герои, а получает дураков! — безапелляционно заявила Кэнди и плюхнулась на стул. — Как тебя зовут?

— Геля.

— Я — Кэнди или Юля. Можешь звать, как больше нравится. Ты в гостинице живёшь?

— Да.

— Отлично, — пробормотала Кэнди, закуривая длинную тонкую сигарету. — А что молодой человек? Растаял в предрассветной дымке?

Геля грустно улыбнулась: «Неужели эта красотка готова слушать про мои проблемы?»

— Он обещал вернуться.

Кэнди покачала головой и добавила в тон Геле:

— Милый, милый Карлсон!

Кэнди рассмеялась. Заливисто и заразительно. Глядя на нее, Геля прыснула, но тут же смутилась.

— Что делаешь-то в этой дыре? — Кэнди махнула рукой бармену: — Старина, это не кофе, а моча! Даю еще одну попытку.

Лицо бармена вытянулось. Он отбросил полотенце и бросился готовить новый кофе.

— Мне пришлось уехать из дома на некоторое время.

— Попробую угадать: ты поссорилась с мужем, любовник тебя перевез в гостиницу и вернулся к жене, так?

Геля отрицательно помотала головой. Обаяние Кэнди воодушевляло и настраивало на игривый лад.

— Еще попытка, — предложила Геля.

Кэнди кивнула бармену, подавшему ей свежий кофе, и подождала пока он уйдет.

— С бандитами проблемы, м? — Кэнди прищурила глаз и бросила в чашку кусочек сахара.

— Д-да, — опешила Геля от такого стремительного перехода с рыси на галоп.

— А парень твой? Я видела его утром.

— Он… военный. Ему в командировку надо… — Геля запнулась. Она не знала, что можно говорить об Артуре, а что нельзя. Возлюбленный напустил туману и, правда, «растаял в предрассветной дымке».

— Хочешь, поделись горюшком, — Кэнди взяла Гелю за руку. — Ты мне еще вчера показалась какой-то потерянной, в отличии от твоего бравого спутника.

— Удивительно, что ты запомнила нас. Артур не понравился тебе?

— Терпеть не могу мужиков в принципе. Военных — особенно, — процедила Кэнди и обернулась в сторону толстяка. Он безучастно глядел в панорамное окно и шевелил губами, словно считал невские волны. На столе перед ним стояла бутылка смирновской водки и гранёный стакан. Геля попыталась представить, что связывает красавицу Кэнди с этим обрюзгшим господином: «Только секс и деньги, а вернее — за деньги. Похоже, Артур прав. Но причем здесь милиция? Да и девушкам легкого поведения не пристало с утра хлестать клиентов по щекам. Тут что-то другое! Непохожа Кэнди на шлюху».

Глава 12

Геля

— Ну ты даёшь! Сначала год встречалась с недостойным ботаном. Вместо того, чтобы послать его, раздвинула перед ним ноги. Потом дала четверке бритоголовых, а под завязку позволила навешать себе на уши лапши какому-то мутному пацану, и тоже ему дала. Мама не говорила тебе, что это не единственная валюта в жизни? — Кэнди сидела по-турецки на кровати напротив Гели и уплетала бутерброд с салями.

Геля покраснела:

— Ты все не так поняла…

— Извини, что я говорю, когда ты меня перебиваешь. Я тебя слушала, теперь ты меня послушай, — обрубила Кэнди. — Я всё понимаю: тяжёлое детство, скользкий подоконник, балетная школа. Но ты же себя не на помойке нашла. Мало знать себе цену, нужно иметь спрос. А с таким подходом к жизни ты скоро окажешься за бортом. Давай разбираться. Зачем ты изначально начала встречаться с Динозавром?

— Со Светозаром, — рассмеялась Геля, — но я звала его Бракозяброй.

— Имя и травоядность позволяют отнести его к вымершим животным, — пожала плечами Кэнди. — Но не в нём суть! Зачем?

— Ты права, я не знаю, зачем. Наверное, потому что настала пора с кем-то встречаться.

— То есть ты однажды проснулась, подошла к зеркалу и тебя осенило: «Мать моя женщина! Пора кому-то дать, а то потом никто не возьмёт?» Это же полный бред, Геля! Тебе сейчас всего двадцать два!

— После встречи с Артуром я поняла, что стоило подождать! — Геля встала, разлила по стаканам кампари с соком и протянула один коктейль Кэнди. — Здесь ты абсолютно права. Но та ночь… А знаешь, вот я раз за разом вспоминаю события той ночи, и все представляется совершенно в другом свете. Но тогда меня обуяла жуткая безнадёга, когда попытка сбежать пошла прахом.

Геля передернула плечами и отхлебнула из стакана.

— Глупость несусветная тебя обуяла, тьфу, где ты выкопала это слово? Удивительно, как с твоим характером студент-попутчик тебя не чпокнул.

— Я ему сказала, что у меня жених только из тюрьмы вышел, подозревался в двойном убийстве.

— Смотри-ка, а тебя посещают гениальные озарения! А в доме родаков ты чего растерялась?

— У меня был баллончик, — горько усмехнулась Геля. — Теперь я, конечно, понимаю, что это самая бесполезная вещь при самообороне.

— Не то чтобы бесполезная, просто помимо неё нужно еще иметь кое-какой арсенал. Но и это неважно.

— А что важно?

— Умение идти до конца. — Кэнди вскочила и прошлась по номеру. Зрачки её зелёных глаз сузились, а взгляд полоснул по Геле оценивающе, по-мужски. — Поливать братков из баллончика, это все равно, что размахивать красными помпонами болельщиц перед стадом быков. Ты проявила слабость и разозлила их. А нужно было смело шагать в дом и уверенно блефовать. Например, так: «Парни, папаша мой и меня кинул. Есть у него счёт в швейцарском банке, а на нем двадцать лямов зеленых. Стопудово он рванул в Цюрих. Помогите мне туда добраться, я его из-под земли достану. Кроме меня никому больше ключ от ячейки не дадут, так что предлагаю хорошую долю». Ну на крайняк переспала бы ты с одним Алексом. И то, при желании, этого можно всегда избежать. А в городе свалила бы от бандитов.

Геля с восторгом наблюдала за Кэнди, и ей казалось, что повторись оно, точно так и сделала бы.

— А если они всё-таки не поверили и один черт, изнасиловали? — Ей хотелось хотя бы представить возмездие по красочному рассказу Кэнди.

— Я не думаю, что пацаны приехали туда чистые. Наверняка стволы при них были. Конечно, тут уже сложнее, но выхода нет только с подводной лодки на дне океана. — Кэнди отвернулась к окну. — Странный день сегодня. Еще сентябрь, а метёт как в феврале.

— Скажи…Ты бы убила их? — тихо спросила Геля.

— А что прикажешь, труселя им постирать? — Кэнди посмотрела на Гелю как на слабоумную и прошлась по номеру, будто учитель по классу. — Пойдем дальше. Артур…

— Это святое! Не трогай его, пожалуйста.

— Почему?

— Он бы остался, но помнишь, как в одном фильме говорится: «Есть такая профессия — Родину защищать».

— А ты не Родина? Я всё понимаю, подруга, но, когда здесь, под самым носом происходит беспредел, ехать куда-то ещё… Прости, но я бы подобного геройства не оценила. Если он такой благородный и ставит долг выше жены, то пусть хотя бы возведет такую крепость вокруг неё, чтобы любимая жила спокойно, пока он Родину где-то защищает.

— Он предлагал снять мне квартиру, дать денег, отправить к его тетке в Москву…

— А ты чего?

— Неудобно как-то. Мы всего два дня знакомы…

— Неудобно спать в сугробе. Артур за два дня даже умудрился на тебя ошейник повесить, вместо обручального кольца, — Кэнди кивнула на жетоны, — чтобы по сторонам больше не глядела, а тебе неудобно. С чего вдруг такая щепетильность? Или у тебя предложений о работе выше крыши? — Кэнди провела ладонью над головой.

— Пожалуй, ты права. Во всём права. Но я всё ещё не оставляю надежды найти родителей, — Геля обхватила колени руками и безучастно уставилась в окно. 

— С матерью всё запутанно, но предполагаю, что без бандитов здесь не обошлось. Если с мужем она не ругалась, то тебе-то уж могла позвонить. Родитель твой потерял жену, дом и задолжал государству крупную сумму. Я допускаю, что он исчез в неизвестном направлении, понимая, что его все равно не оставят в покое, но нельзя исключать и то, что он убит.  В записке нет ничего о наезде бандитов… Здесь, конечно, весьма скользкий момент. Знай отец, что ты под ударом, то не оставил бы тебя. Ведь, с твоих слов, любил  безмерно. Бандитов могли наслать и работодатели. Мы сегодня имеем дело с таким отребьем, что о благородстве речи даже не идет. А ещё… Ну не мог человек в здравом уме и памяти не оставить дочери ничего, кроме пространного письма ни о чём. Приходила тебе такая мысль?

Глава 13

Геля

Кэнди вернулась с кассетным магнитофоном и большой красной сумкой. Такие носят хоккеисты для своей аммуниции. Из нее на трюмо перекочевали коробки с косметикой, расчёсками, бижутерией и завивальными щипцами. 

— Садись, ангелок, — Кэнди развернула стул спиной к зеркалу и кивнула на него.

Врубив музыку, Кэнди вооружилась спонжем и взялась за преображение Гели. Спев три песни, Кэнди напоследок прошлась ещё раз кистью для пудры по её лицу и велела:

— Поворачивайся!

Геля с удивлением уставилась в зеркало, а Кэнди, пританцовывая, довольно улыбалась за её спиной. На Гелю смотрела голливудская дива. Кэнди преобразила её лицо, как художник блёклый холст. Тёмной и светлой пудрой изменила форму подбородка, скул и даже носа. Покрыла веки перламутровыми, изумрудными и фиолетовыми тенями, сдобренными серебряными блестками. Наклеенные ресницы добавили взгляду кукольной наивности, а в глазах заиграли призывные огоньки. Губы под розовой помадой и капелькой блеска пылали жаждой поцелуя. Все штрихи и полутона сливались в манящие и недоступные чары женщины-мечты.

— Круто! Просто нет слов!

— Надевай это платье и… какой у тебя размер ноги? — Кэнди извлекла из сумки невесомый, на первый взгляд, синий наряд, расшитый серебряным бисером и кисточками бахромы. Встряхнула его, окинула придирчивым взглядом и вопросительно взглянула на Гелю.

— Сороковой.

Кэнди выудила блестящие босоножки на квадратных, обмотанных перламутровой проволокой каблуках и поставила около Гели.

— Ты, как и я, на Золушку размером ноги не тянешь. Один в один. Надевай кэблы и дай мне немного времени привести себя в надлежащий вид.

Геля переоделась и села на кровать, с интересом наблюдая за Кэнди. Та разделась до нижнего белья и села в кресло перед зеркалом. Белый шёлк с мелким цветочным принтом подчёркивал стройность её упругого смуглого тела. Кэнди наклонилась к зеркалу, и налитая грудь выглянула из небольших чашечек. Геля глубоко вздохнула и отвела смущённый взгляд. «Что за странное желание поцеловать эту девчонку? Нет-нет, это не секс, скорее… слепое обожание».

Кэнди, напевая «Я люблю тебя до слёз», нанесла на лицо боевой раскрас: красная помада, чёрно-белые тени, персиковые румяна и золотая подводка. Затем Кэнди начесала волосы расчёской с частыми зубьями и соорудила такую же причёску, как у Гели.

— Помоги затянуть шнуровку, — позвала Кэнди, расправляя на постели красное платье из люрекса, отороченное красным боа из перьев и с шёлковыми лентами на спине.

— Ух ты! Классное, — залюбовалась Геля.

Облачившись в платье и обув красные лаковые туфли, Кэнди взяла Гелю за руку и подвела её к большому зеркалу в коридоре. Они встали плечом к плечу, похожие как сестры.

— Ну и кто тут мышь белая? — Кэнди толкнула Гелю бедром.

— Если бы не помада, я бы тебя расцеловала, — Геля стиснула подругу в объятьях.

— Я что-то слышала про твою любвеобильность, — рассмеялась Кэнди, выбираясь из её рук. — Думаю с первым мифом про мышь мы разобрались.

Геля приняла перед зеркалом соблазнительную позу и ответила своему отражению:

— На сто процентов!

— И в глазах твоих, подруга, та же Гелла живет, — Кэнди подмигнула Геле. — А потому предлагаю переименовать тебя в честь нее, если не возражаешь, конечно. Геля звучит как-то слишком нежно для нашего неспокойного времени.

— Гелла? — Геля посмаковала новое имя. — Что-то в этом есть. Согласна!

Кэнди сменила кассету на магнитофоне. Из динамиков зазвучала песня из американского фильма «Кабаре».

— Давай подвигаемся. Тут, конечно, не развернёшься, но мы попробуем.

Кэнди, выдала такой чарльстон, что ноги сами пустились в пляс. Геля понимала Кэнди с полужеста, и ей казалось, что с каждой секундой она становилась на неё всё больше похожей. Вернулись уверенность в собственных силах и вера в завтра.

После танцев были ещё закуски и кампари, смех и сплетни. Спать легли далеко за полночь. Геля долго не могла заснуть. Смотрела в потолок и представляла новую жизнь — яркую, фееричную, полную приключений. Без боли и страха. С благодарностью Геля прижалась к посапывающей Кэнди. Вот только как Артур отнесется к ее новому занятию? Геля мысленно видела себя уже в свете софитов, когда ночной стук в дверь разрушил её фантазии.

— Кэнди, стучат! Кто это может быть? — разбудила Геля подругу.

Та сладко потянулась, и не открывая глаз пробормотала:

— Геля, детка! Мы же в твоем номере… Как вариант, твоего Артура не пустили на службу без собачьих жетонов.

В дверь настойчиво забарабанили чем-то тяжёлым.

Кэнди окончательно проснулась, села в постели и заорала:

— Да вы задолбали!

— Откройте, милиция! Юля, я знаю, что вы здесь!

— Упс! Привет от господина Белова! Ну я ему устрою. — пророкотала Кэнди и, как была в красных шёлковых маечке на тонких бретельках и шортиках, прошествовала к двери, не торопясь её открывать. — Представьтесь! Может я сменю гнев на милость.

Глава 14

Геля

Вчерашняя непогода исчезла, словно её и не было. Солнце вновь гордо сияло над Невой. На Литейном мосту Кэнди лихо подрезала битую «девятку» на своей отполированной до блеска черной иномарке и вырулила на набережную.

— Кэнди, я страшная трусиха. Чем дальше едем, тем больше боюсь возвращаться в дом отца. В последний раз я потеряла там сознание. А теперь ты хочешь проникнуть туда в отсутствии хозяина. Мне от одной мысли, что нас там застукают плохо.

— Мы, можно сказать, еще даже не отъехали! По этой шкале степень твоей трусости и правда бьет рекорды. Но давай рассуждать логически. Как ты правильно вчера заметила, новый хозяин и правда может быть связан с бандитами.

— Он мне сразу не понравился. Из тех, кто мягко стелет, жёстко спать.

— По словам этого Романа, он живет в другом месте, замки не менял. Если так, то мы без проблем сможем обыскать дом в его отсутствие… Вот одноклеточные! — Кэнди вцепилась в руль и выжала в пол педаль газа. Их снова нагнала подрезанная «девятка», и парни угрюмого вида вознамерились прижать машину Кэнди к поребрику. Она достала из внутреннего кармана куртки красную корочку МВД и, развернув, пришлёпнула к стеклу. У парней лица вытянулись как у бабуинов, узревших леопарда, и «девятка» исчезла из поля зрения.

— Откуда у тебя удостоверение? — Геля испуганно посмотрела на Кэнди, пропустив мимо ушей колкость про свои умственные способности.

— В метро купила, — Кэнди продемонстрировала два ряда безукоризненно ровных белоснежных зубов. — Помогает. Один из способов выжить среди этих уродов. Вернёмся к миру животных. Я не исключаю вариант, что Роман тебе наврал. Поэтому в дом мы с ноги не зайдём, а для начала осмотримся. Быкующие личности там могут ошиваться только в случае, если дом принадлежит им. Тебя там уже точно никто не ждёт. По крайней мере, без звонка.

Трель точно такого же мобильного телефона, как у Алекса, прервал разговор. Кэнди, прижав трубку к уху, перестроилась в правый ряд и немного сбросила скорость. Выудив из пачки тонкую коричневую сигарету, она ткнула пальчиком в прикуриватель. Говорил только собеседник Кэнди, Геля прислушалась и уловила английскую речь. Кэнди закурила, не отпуская руль. По салону поплыл ароматный густой дым, Кэнди откинулась на спинку кожаного кресла цвета топлёного молока. Геля закашлялась и открыла окно, пообещав себе: «Я отучу ее от этой привычки». Кэнди, чуть нахмурив лоб, вставляла в монолог только нечленораздельное: «О, ие», «ноу» или «шит».

Геля вгляделась в заостренные черты подруги. Легкая синева проступала под глазами на бледном лице, губы плотно сжаты. Уверенность в каждом движении. С волосами, убранными под чёрную бейсболку, в косухе, джинсах и кроссовках Кэнди походила бы на прехорошенького мальчишку-сорванца, если бы не грандиозный бюст. Было сложно сказать: хозяйка несла его, или он хозяйку. Геля со вздохом про себя отметила: «Кэнди с её мастерством выйдет из любой ситуации, даже поставь красотку вверх ногами».

***

Геля любила трассу на Зеленогорск, а поездка с Кэнди в крутой иномарке, которая еще сохраняла аромат новой машины, была двойным удовольствием. Справа тянулась железная дорога и одно за другим мелькали знакомые названия: Лахта, Ольгино, Лисий нос, Горская… По левой стороне, среди пролеска, кучковались ряды нарядных дач, украшенных резными наличниками и пристроенными рядом затейливыми флигелями. Иногда среди пролеска выглядывал залив, но его свежее дыхание ощущалось постоянно, достаточно было только открыть окно в машине. Вековые сосны по обе стороны дороги упирались верхушками в небо. Ощущению полета помогала добротная дорога, разительно отличавшаяся от шоссе других направлений. Неудивительно, ведь трасса вела в Финляндию.

— А кто тот седовласый господин, что ужинал с тобой позавчера? — поинтересовалась Геля, когда Кэнди отложила телефон.

— Седовласый господин… — отстраненно повторила она, погруженная в свои мысли. 

— Да, кто он? — Гелю распирало от любопытства. Она рассказала Кэнди о себе все, а та умело уходила от разговоров о своей персоне.

— Он продюсер.

— Кэ-энди! — Геля потянула подругу за рукав. — Ну, расскажи! Такой дяденька интересный!

— Дяденька интересный, — согласилась Кэнди. — Я тебя познакомлю с Конни и соблазняй его сколько душе угодно. Только сейчас отстань.

— У меня Артур есть, — насупилась Геля.

— На попе шерсть. Короткая, но своя, — подмигнула ей Кэнди. — Не сердись. Долго рассказывать, как-нибудь в другой раз.

— Кэнди, дорога тоже долгая, — Геля скинула кроссовки и поджала ноги под себя. — Просто мне показалось, что у вас… Как бы это сказать… Не совсем рабочие отношения.

— Конни спас меня в буквальном смысле этого слова… — Кэнди замолчала, и Геля затаила дыхание. — Меня предал мой парень в тот день, когда я ожидала предложения руки и сердца. Как раз накануне моего совершеннолетия. Белые ночи, разведение мостов, аромат сирени, пора признаний в любви! Мы проговорили всю ночь, усевшись у самой Невы на набережной. Этот негодяй поначалу твердил, что я создана для жизни, которую он не в силах мне дать. Влюбленной дурочкой я что-то лепетала в ответ, но он оказывается уже всё решил за нас двоих. Под утро признался, что у него помимо меня все это время была другая женщина. С ней он спал, а меня типа боготворил. Я, от отчаяния, даже пыталась его соблазнить. На набережной! Представляешь?

Глава 15

Геля

Кэнди проехала мимо дома родителей Гели и остановила машину метрах в пятидесяти от него.

— Ты посиди, — глаза Кэнди горели, а на щеках играл румянец. От её грусти и усталости не осталось и следа. — А я сейчас позвоню в дом и выясню, есть ли вообще кто-нибудь там. Потом наберем Романа, и узнаем, когда он собирается приехать. Если всё чисто, то заберемся во двор, и, пока ты обыскиваешь дом, я постою на шухере. Забор из профлиста, я так понимаю временный, подлезть где-нибудь можно со стороны озера, чтобы соседи нас не запалили.

— Со стороны озера есть вторая калитка… Кэнди, подожди! — Геля схватилась за голову: «Роман, конечно, подозрительный тип, но он владелец дома. Ещё не хватает неприятностей с законом». — Давай лучше позвоним Роману и договоримся о встрече.

— Давай, — кивнула Кэнди, — а он позвонит твоим милым знакомым. Ты как хочешь, а я на групповуху не подписываюсь. Дай мне блокнот из бардачка.

Геля тяжело вздохнула и выполнила просьбу подруги. Та выудила ручку из-под козырька и расчертила на чистом листе таблицу.

— Знаешь каких-нибудь соседей здесь? — спросила Кэнди, вписывая фамилии и номера телефонов в графы.

— Нет.

— Ну и ладно, — Кэнди подмигнула и, взяв рюкзачок с заднего сиденья, вышла из машины.

— Я не усижу здесь! — окликнула её Геля и выскользнула следом на улицу.

— Ну стой тогда! — оглянулась Кэнди и брелоком от сигнализации закрыла машину, — Только хотя бы за дерево спрячься. Здесь по обе стороны их предостаточно.

Геля тенью последовала за подругой и встала за сосной напротив дома родителей. Кэнди позвонила сначала один раз. Постояла пару минут, а потом настойчиво стала жать на звонок. Наконец калитка распахнулась, и Геля, зажав кулаком рот, скрылась за деревом. На пороге стоял Алекс.

— Здравствуйте, — услышала Геля голос Кэнди. — Я ваша соседка, Катя. Мы хотим делать асфальтовую дорогу на нашей улице и собираем подписи для подачи заявления в администрацию района. Вы наш новый сосед?

— Возможно, — недовольно ответил Алекс. — Что от меня нужно?

— Самую малость, — промурлыкала Кэнди. — Ваши фио и номер телефона. А когда мы напечатаем заявление, то еще ваша подпись.

Послышался шум мотора. Со скрипом тормозов из-за угла вырулила вишневая «девятка» и остановилась неподалеку от дерева, за которым спряталась Геля. Ей показалось, что она не вжалась в сосну, а, от страха закрыв глаза, стала ею. Из машины никто не спешил выходить.

— Записывайте данные хозяина, Кораблёв Роман Дмитриевич, — торопливо Алекс продиктовал номер телефона и вежливо добавил. — Я передам ему, что вы приходили. Он редко приезжает… Может оставите свой телефончик?

— Да я только данные собираю, — рассмеялась Кэнди, — А всей этой писаниной родители будут заниматься.

— А вы из какого дома?

— А вы приезжайте сюда почаще и узнаете, — кокетничала напропалую подруга. — Простите, у меня на кухне курица в духовке. Выскочила хоть пару домов еще обежать.

— Ну пока, соседка.

Раздались лёгкие удаляющиеся шаги и тут же захлопали двери машины.

— Алекс, здорово!

— А что за телочка?

— А это кто тут у нас прячется?

Геля похолодела. Она открыла глаза и встретилась взглядом с бритоголовым по кличке Винт. В два прыжка он оказался около нее.

— Алекс, к нам гости! — Винт вытащил Гелю из-за дерева. 

Алекс расплылся в улыбке. Левая сторона лица его опухла, а под глазами отливали синевой фингалы.

«Нормально его Артур отделал. От меня сейчас мокрого места не останется! — ужаснулась Геля и глянула в сторону Кэнди, но та шла не оборачиваясь. — Дурища, сидела бы себе в машине. Кэнди, солнышко, ты ведь не бросишь меня?»

— Извиняться приехала?

— Типа того, — буркнула Геля.

— Эта с тобой? — кивнул Алекс в сторону Кэнди.

— Нет, — кровь предательски прилила к щекам Гели.

Алекс криво усмехнулся и окликнул Кэнди:

— Красавица, вернись, пожалуйста? Уточнить по поводу дороги надо.

Кэнди повернулась и показала жестом на себя.

— Да, ты, — кивнул Алекс.

— Только быстро.

Кэнди сняла рюкзак и, убрав туда блокнот, вернулась к калитке.

— Здравствуйте. Кораблёв кто-то из вас? — обратилась она к Винту и Корсе. Те недоуменно глянули на Алекса.

А Кэнди уже пожимала руку Геле.

— Привет… Геля, кажется? Ну как твой папа мог продать дом в таком сказочном месте?

Геля пожала плечами, ища глазами у Кэнди поддержки.

— У нас, кстати, шампура его остались. Тусовка такая понаехала, когда папе полкана дали! На четырех мангалах мясо жарили. Мужики перепились. Менты, чего возьмешь? Три дня потом дом отмывали с мамой. — Кэнди резко вынула руку из кармана и оттуда выпало несколько монет. Винт и Корса наклонились, чтобы поднять, а Кэнди оттеснила Гелю за свою спину. — Ой, спасибо, мальчики! Немецкие марки с поездки остались всё не выложу. Так вот, шампура… Сколько отдать не можем, шампура-то. Даже в багажник уже кинула, да все…

Глава 16

Геля

Алекс привёл Гелю в гостиную, подошёл к столу и плеснул коньяка в стакан. 

— Кто был тот парень? — Его жёсткий голос ударил наотмашь.

Перед глазами пронеслись два дня незабываемой любви.

— Мой жених. — Геля присела на широкий, как лавка, подоконник и с тоской уставилась во двор: «Влипла и только сама виновата!» 

Винт загнал машину на газон и, открыв капот, с задумчивым видом уставился на двигатель. Геля вспомнила, как этот пыхтел над ней и с отвращением отвернулась. В гостиной было всё по-прежнему, но раньше дом родителей напоминал ей уютный терем. Добротный сруб, в котором зимой не холодно, а летом не жарко, отныне казался ей тюрьмой. Все приятные воспоминания оказались вытесненными из памяти чудовищным происшествием.

— Не свисти. Я в курсе про Светозара, если ты не помнишь, — Алекс сел напротив Гели и указал на свое лицо. — Ты же понимаешь, что я этого так не оставлю. Где живет этот пацанчик? Кто такой?

— Я не знаю.

— Вот это больше похоже на правду. Но телефончик-то он хотя бы оставил?

Геля покачала головой. 

— Ну да я и без тебя его найду. Судя по тому, что этот перец гулял с собакой, он из ближайших домов.

— Ищи. От меня ты что хочешь? Дом получил. Судя по всему, состояние тоже к тебе перешло. Оставь меня в покое, пожалуйста, — Геля снова с надеждой взглянула в окно. Как бы ей хотелось, чтобы ворота распахнулись, и Кэнди влетела бы во двор на своей крутой тачке.

Послышался щелчок и от удушливого запаха табака у Гели защекотало в носу. Она с неприязнью взглянула на Алекса. Он выпустил струйку дыма ей в лицо. 

— Вот после этого всего? 

— Ты сам увязался за мной, вот и получил, — Геля забрала у него сигарету и затушила в блюдце с цветочным горшком. Неполитая герань в нем давно осыпалась красными лепестками. 

— Да ты теперь столько про меня знаешь, что мне разве что пристрелить тебя остаётся, — взбеленился Алекс и треснул кулаком по подоконнику. Сбитые костяшки побелели на его кулаке.

— Пристрели, — Геля похолодела и прижалась к стеклу.

Алекс встал и рывком дернул её на себя. За забором послышался рев мотора, и Геля вся внутренне сжалась: «Кэнди, миленькая, только вернись за мной!»

— Есть ещё вариант. Пойдём в постельку, маленькая, — Алекс неожиданно сменил гнев на милость. Он обнял Гелю и приблизил к ней лицо. — Может я и прощу тебе твой ход конем.

— Нет, — она уперлась кулаками ему в грудь. — Отпусти, гад!

— Тебя всё время держать что ли надо? — снова сорвался Алекс и ухватил Гелю за волосы. — Так я сейчас позову Винта. Раздевайся, живо!

— Подожди, Алекс! — Она пыталась вспомнить уроки дипломатии от Кэнди, но вся наука от страха вылетела из головы. Мысль о том, что её снова разложат на ковре, блокировала разум. — Я ведь сама пришла.

— А откуда ты узнала, что я здесь? — Алекс сжал её плечи и также яростно впился взглядом в ее лицо. 

— Не поверила в Романа Кораблева. — пролепетала она. 

— Догадливая, — Алекс подхватил Гелю на руки и понес на второй этаж.

Она решила пока не злить его и инстинктивно обхватила за шею. «Из спальни окна выходят на озеро, можно снова попытаться спрыгнуть со второго этажа, не так уж и высоко, — размышляла она, изучая подпорченный профиль своего врага. — Правда, калитка сейчас скорее всего закрыта, а сумка осталась в гостиной. Можно попробовать перемахнуть забор при помощи сваленных дров и доломать ноги. Лишь бы выбраться. На груди ключи носить нужно… Ох, у меня же там жетоны!». Алекс внес Гелю в спальню, поставил перед дубовой кроватью, укрытой покрывалом из мериноса, встал за спиной и убрал волосы с ее шеи.

— Геля…

— Меня зовут Гелла, я сменила имя.

— Геля нежнее, — провел Алекс языком по её шее.

— В этом мире не осталось нежности, — Геля обернулась и оттолкнула Алекса. От неожиданности он влетел спиной в дверь, а Геля, в два шага перемахнув кровать, выскочила на балкон и схватила с подоконника глиняный горшок с землёй.

Алекс выбежал вслед за ней, но сумел увернуться от удара керамикой. Он поднырнул под Гелю, и в комнату она вернулась, извиваясь на его плече. Алекс швырнул её на кровать и, усевшись сверху, отвесил две пощечины.

— Успокоилась или еще добавить?

Геля тяжело дышала, соображая, что еще предпринять. Она обвела глазами комнату и пожалела, что папа ценил минимализм: «Никаких тебе чугунных пепельниц и статуэток, даже по голове съездить нечем». Алекс стянул с неё джемпер и лифчик.

— А это что еще за новости? — удивленно протянул он, разглядывая жетоны. — Так мальчик военный у нас значит! Не войска дяди Васи случаем?

— Не знаю я никакого Васю, — крикнула Геля, и слёзы потекли по её щекам. — Алекс, не трогай меня. Тебе ведь поиграться, а я любимому человеку изменять не хочу. Я никому про тебя не расскажу!

— Гелла, ты же сама сказала никаких нежностей, — усмехнулся Алекс, слез с Гели и потянулся к тумбочке. — А твой папаша, спасибо ему, затейник был.