Плакса

Пролог

Крики болельщиков с ужасающей силой били по моим барабанным перепонкам. В воздухе кружила легкая атмосфера радостного хаоса. Такого, который бывает, когда человек бесконечно счастлив и его эмоции захватывают с собой и других.

Болельщики срывали голос, радуясь победе любимой команды. Фанатское безумие, окутавшее наш сектор и всю ледовую арену, было таким яростным, что не поддаться ему было просто невозможно.

Люди обнимались, плакали, подбрасывали в воздух мерч любимого клуба, полностью растворяясь в этом моменте. Проживали один из самых ярких эпизодов своей жизни.

Я чувствовала, как слезы катятся по моим щекам, пока смотрела на то, как команда в темно-синих джерси подбрасывает вверх своего номер один. Их эмоции были так горячи, что я бы не удивилась, если бы лед начал плавиться.

Клюшки были отброшены в стороны, как только прозвенела финальная сирена. Ликование волнами исходило от них. Они бросились обнимать друг друга, а болельщики последовали их примеру на трибунах.

Я неотрывно следила взглядом за игроком, забросившим победный буллит. Он снял со своей головы защитный шлем и отбросил его в сторону. Абсолютно счастливая улыбка озаряла родное моему сердцу лицо с голубыми глазами.

Слезы не переставали бежать по моим щекам, но счастье, которое излучал игрок под номером один, дотянулось и до меня, рисуя на моих губах широкую улыбку. Искреннюю.

Слезы — это не только про печаль и радость. Это гораздо глубже. Это освобождение того, что мы так долго и упорно закапывали внутри себя. Все непрожитые эмоции, прикрытые газеткой с огромным заголовком «НЕВАЖНОЕ», прячутся в нас так глубоко, что иногда достать их почти невозможно.

И эта гора со временем становится такой огромной, что малейший эмоциональный всплеск может вызвать ее крах.

Я плакала от радости за любимого человека, зная, какой путь он преодолел, чтобы быть здесь. Чем ему пришлось пожертвовать и с чем приходилось бороться каждый раз.

Думала о том, как я обманула его доверие, чтобы увидеть его таким счастливым в своем любимом деле. И что это стало началом конца всего, что между нами было. Я плакала, потому что была счастлива, но за этим скрывалось так много всего.

Я чувствовала, как кто-то сбоку тряс меня за плечи и выкрикивал на ухо слова радости, призывая присоединиться к счастливой толпе. Но все это было неважно.

Единственная мысль кружилась в моей голове — и важнее этого ничего не было. У него получилось. Он смог снова вернуться в хоккей. Привести свою команду к победе в полуфинале. Смог исполнить свою мечту и стать одним из лучших хоккеистов в нашей стране. Я вцепилась пальцами в свою хоккейную джерси, не отрывая взгляда от любимого лица.

Он поднял глаза к трибунам, словно стремился найти кого-то в толпе. Я опустила голову вниз, пытаясь взять под контроль свои эмоции и остаться незамеченной.

Меня не должно было быть здесь. И ему не нужно меня видеть.

Спустя несколько ударов сердца я подняла голову и мои глаза безошибочно нашли мой номер один. Он подъехал к бортикам и, вытянув руки вперед, поймал в свои объятия худенькую блондинку. Она крепко обняла его за шею, а его руки кольцом обвились вокруг ее талии.

Глаза зажгло с новой силой, а перед взглядом все поплыло. Я должна была быть там, обнимать его. Разделить с ним его чувства и праздновать победу.

Я снова опустила голову вниз. Мне нужно было убираться отсюда. Я итак задержалась на трибунах дольше, чем можно было. Никто из наших знакомых не должен был видеть меня здесь. Я никому, даже своему брату, не говорила о том, что приеду. Но я просто не могла пропустить такой важный матч.

Хотела запомнить этот момент. Разделить с ним его счастье. Даже если он не знал, что я здесь.
Бросив последний взгляд на лед, запоминая счастливое лицо игрока под номером один, я заставила себя обернуться к выходу и уйти.

Алисе 8 лет

Мы вернулись в Россию, когда мне и моему брату было 7 лет. Папа завершил карьеру профессионального хоккеиста и они с мамой решили вернуться в родную страну. Я мало что помню о нашей жизни в Канаде, словно это был просто сон: короткий и совсем незапоминающийся. Зато я отлично помню тот день, когда мы въезжали в свою новую квартиру, купленную здесь, в городе, где родились родители.

Я сидела на скамейке у нашего нового дома и смотрела за тем, как грузчики вносили в подъезд то небольшое количество мебели и вещей, что у нас были. Мама, папа и мой брат им помогали, мне же было приказано сидеть и не мешаться под ногами. Меня такой расклад вполне устраивал. Я зажала в руках свою мягкую игрушку лису и оглядывалась по сторонам. Вокруг были новые многоэтажные постройки, окрашенные в зелено-серый цвет. Зеленый цвет мне нравился. Помню, тогда все мое внимание привлекала большая модная детская площадка с большим гамаком. Я любила качаться на гамаке у бабушки на даче и мне не терпелось побыстрее опробовать и этот.

Но, как бы мне не хотелось этого сделать прямо сейчас, я была послушной девочкой и должна была дождаться маму или папу, которые меня туда отведут, как только закончат с делами. И Марка с собой, обязательно возьмем. Ему понравятся разноцветные турники.

Мне нравился наш новый дом: здесь было очень красиво и современно отстроено, так говорила мама, а еще рядом был парк, в котором можно гулять с собакой. Когда родители разрешат мне ее завести, конечно же. Совсем скоро у нас с Марком будет День Рождение и мы собирались уговаривать родителей взять собаку в качестве подарка.

Мое внимание привлек большой черный автомобиль, который медленно подъехал к нашему подъезду. Оттуда вышел мужчина, одетый в черный деловой костюм. Мне стало жалко этого человека, на улице лето и, наверняка, в такой одежде очень жарко. Я, как сейчас помню, что на мне был нежно розовый комплект, состоящий из шорт и маечки, но мне и в нем было жарковато, а какого этому мужчине, даже представить невозможно. Одной рукой он держал телефон у уха и с кем-то разговаривал, а другой открыл заднюю дверь машины и оттуда выбрался мальчик, примерно моего возраста. Высокий, темноволосый и, красивый. 8-ми летней мне он, определенно понравился.

У него в одной руке была большая спортивная сумка, а в другой – клюшка. Он перекинул сумку через плечо, словно она весила не больше пушинки и, вздернув голову вверх, направился в наш подъезд. Заметив меня и кучу вещей, он брезгливо поморщился, словно от них исходил неприятный запах и обошел стороной. Тоже мне, важный гусь. На входе он столкнулся с моим братом, который выбегал в тот момент, когда мальчик заходил. Он случайно задел его плечом и, кажется, даже этого не заметил. Но я видела, какой злобный взгляд бросил на него мальчик, прежде, чем скрыться в подъезде.

- Алиска, твоя комната готова, мама сказала, ты можешь подниматься, - тяжело дыша от бега, сообщил мне брат. – Пошли, скорее!

Он взял меня за руку, а я, покрепче зажав в руке свою лисичку, спрыгнула со скамейки и мы побежали в подъезд.

Меня до сих пор накрывает от теплых воспоминаний, от радости, которую я испытала тогда, когда узнала, что у меня будет своя комната. Мне не верилось, что этот день когда-нибудь настанет. Когда мы жили на старой квартире, то нам с Мариком приходилось делить одну комнату на двоих. И до определенного момента, мне это нравилось. У нас не было секретов друг от друга и мы любили играть вместе. Он даже играл со мной в куклы, а я с ним в машинки. Но, как только мы пошли в школу, все поменялось. У Марка появились новые друзья-мальчики и он предпочитал веселиться с ними. Они часто бывали у нас дома и каждый раз кто-то из них доводил меня до бешенства. Они постоянно трогали мои вещи, пытались меня дразнить и были очень шумными. Чаще всего я делала вид, что не замечаю их, иногда Марик их успокаивал, но, если они от меня все никак не отставали, я бралась им мстить. Одному из них я покрасила его синие сандалии в розовый, стащив у мамы ее лак для ногтей. Мальчик даже расплакался, когда увидел свою обувь, а я над ним еще и кривлялась, обзывая плаксой-ваксой. Позже вечером, когда родители того мальчика нажаловались за испорченную обувь их чада, мне влетело от родителей за такую выходку. Но это того стоило, этот мальчик меня больше не дразнил, да и другие стали реже ко мне приставать. И тогда я поняла, как бы сильно Марик не пытался меня защищать, сделать это смогу только я сама.

Вернемся к тому волшебному моменту, когда, наконец, у меня появилась своя комната. Я видела ее без мебели и мама показывала мне, как она будет выглядеть после ремонта. Но мне ужасно хотелось увидеть ее своими глазами. Новенький лифт быстро доставил нас с братом на нужный этаж и, как только створки лифта открылись, побежали к нашей квартире. Марк был быстрее меня и ворвался в дом первым, влетев подобно комете, а я старалась не отставать от него.

При виде нас, мама улыбнулась, а затем пожурила за то, что мы бегаем.

- Мама! Покажи, покажи! – я схватила ее за руку, пританцовывая от нетерпения.

Она рассмеялась, быстро заправила мне за ухо выбившуюся из хвостика прядь и повела в сторону моей комнаты.

- Открывай, - сказала она, остановившись напротив двери.

Мое сердце в груди билось так часто, словно маленькая колибри, пытающаяся выпорхнуть из клетки. В предвкушении я взялась за ручку двери и опустила ее вниз, слегка толкая дверь вперед и она открылась.

Сразу напротив двери было огромное окно с широкими белыми подоконниками, на которых было множество разных подушек. Я подбежала к нему и нырнула в груду подушек. Справа от окна стояла двуспальная кровать с деревянным каркасом, окрашенным белым цветом. Застелена она была нежно-розовым покрывалом, который сочетался с цветом стен в комнате. Рядом с кроватью стояла белая прикроватная тумбочка с ночной лампой, а напротив – белый стол с розовым стулом, за которым я буду делать уроки или рисовать. Справа от кровати расположился белый шкаф для моих вещей, а рядом с ним такой же белый, но в 2 раза ниже, стеллаж для книг и моих вещей. Комната была как из моей мечты: просторная, розово-белая, как мои любимые маршмеллоу. В ней я чувствовала себя настоящей принцессой. И с годами это ощущение сказочности никуда не ушло. Я по-прежнему любила свою комнату так же сильно, как и в первый раз.

Алисе 16 лет

Я никогда не любила осень. Вся эта пестрая красочность листьев на деревьях не внушали мне чувства радости, не хотелось их же и созерцать, как нечто красивое. У меня они вызывали раздражение и уныние, на пару с вечной спутницей осени – грязью и дождями. Летние грозы, в отличие от осенних ливнев – я любила. Они были теплыми и ласково касались лица, если подставиться им. Осенние же дожди после себя оставляли лишь грязь и зябкий холод. Единственная хорошая вещь в осени - после нее приходит красавица-зима.

Хотя, наверное, впервые за много лет, погода за окном соответствует тому, что у меня сейчас на сердце: холодно и мрачно. Мама с папой разводятся и наша семья переживает тяжелый период. И, хоть у них это все проходит мирно и они оба заботятся о том, чтобы мы с Мариком чувствовали себя так хорошо, насколько это возможно в данной ситуации. Я никак не могу принять то, что папа с нами больше жить не будет. Никаких больше субботних ужинов всем вместе. Не будет и вечерних пробежек всей семьей. Конечно, я понимаю, что со временем это чувство пройдет, но сейчас оно каждый день со мной. Странно со стороны наблюдать за тем, как рушиться то, что строилось так долго и, казалось было самым прочным и надежным.

- Лиси, ты чего зависла? – наклонившись ко мне, прошептал на ухо брат.

Я отвела взгляд от окна и посмотрела в лицо Марика. Между бровями залегла хмурая складка и я попыталась разгладить ее пальцем и улыбнулась.

- Все хорошо, просто задумалась.

Марик покосился на учительницу, которая продолжала рассказывать тему на английском языке, а затем снова пристально посмотрел на меня:

- Не знал, что ты это умеешь.

Я пихнула брата локтем в бок.

- Как ты разговариваешь со своей сестрой, - я закатила глаза.

- Со всей любовью, на которую я только способен.

Я улыбнулась. Мне нравилось, что мы с братом с возрастом стали еще ближе, чем были в детстве. Мы любим подшутить друг над другом, иногда ссорились, как и все люди на планете, но он – мой самый близкий человек, моя половинка.

- После уроков я заскачу домой, заберу вещи и уеду на все выходные, ты не забыла? – склонившись к моему уху, прошептал Марик.

Я отрицательно покачала головой.

- Я испеку пирог к твоему приезду, - сказала я. – Твой любимый, с вишней.

Марик потрепал меня по волосам, говоря мне таким способом «спасибо». Марк – хоккеист и я скучаю по нему каждый раз, когда он уезжает на выездные игры. Может это глупо, но за все эти годы мы не расставались с ним дольше, чем на серию выездных игр. Он горит хоккеем, так, словно без льда его жизни настанет конец. Этим он пошел в нашего отца. Наш папа, в прошлом, профессиональный хоккеист, играл за один из клубов НХЛ в Канаде. Мама родила нас там, поэтому у нас с Мариком двойное гражданство и отличное знание английского. По возвращении в Россию, 9 лет назад, мы полгода жили у бабушки с дедушкой по маминой линии, а после переехали в нашу квартиру, в которой живем и сейчас. Марик, как и папа, хотел стать профессиональным игроком и он делает все, чтобы достичь своей цели. Он всего себя посвятил этому делу, стараясь стать лучшим. И он один из лучших молодых хоккеистов в их лиге. Я им безумно горжусь.

Кто-то легонько постучал меня по плечу и я, обернувшись, увидела смущенную улыбку моей одноклассницы Оли и записку, которую она мне протягивала. Я взяла ее и одними губами прошептала «спасибо» и отвернулась.

Я раскрывала записку с легкой улыбкой на губах. Я знала, что она от Вани и мне поскорее хотелось увидеть, что же там.

«Приходи сегодня к нам после школы, посмотрим фильм. Дома будет только Алекс, родители уехали с мелкими на дачу на все выходные.

Пы.сы. Ты сегодня особенно красивая *смайлик сердечка*»

Мое сердце сжалось от нежности, а улыбка на лице, казалось, стала шире. Посмотрев в ту сторону, где сидел Ваня, я увидела, что он наблюдает за мной. Я прошептала «я люблю тебя». И на его тонких губах заиграла счастливая улыбка. В ответ он мне подмигнул. Я достала телефон с кармана пиджака и написала ему одно слово: «приду». Забавно, имея телефон под рукой, Ваня предпочитал передавать мне записки на уроках, как когда-то мой папа передавал их маме. Я вздохнула. В конечном счете все законсилось разводом.

- Меня от вас тошнит, - не постеснялся заявить мне Марик. – Почему вы всегда сюсюкаетесь при людях?

- Потому что мы друг друга любим.

- Это не любовь, а сплошное повидло.

- Какое еще повидло, балда?

- Такое, мелочь, от которого все зубы выпадают, если слишком много есть, - закатил глаза Марк.

Я фыркнула:

- Сказал мне самый большой любитель сладкого в мире.

Марик покачал головой, но ничего не ответил. Я знала, что ему нравится Ваня и он не против наших отношений, поэтому его шутки в сторону моего парня, меня ничуть не обежали. Я знала, что это было по-доброму, безобидно.

Ваня был чудесным парнем: добрый, красивый, искренний, честный. Он был моим рыцарем на белом коне с 10 лет, а год назад признался мне в любви и мое девичье сердце окончательно перед ним пало. Моя мечта сбылась.

Мы знали друг друга с тех самых пор, как переехали всей семьей в нашу квартиру. Он и его семья были нашими соседями снизу и, спустя где-то неделю нашего проживания на новом месте, мама решила познакомиться с соседями. Она испекла шоколадное печенье и вместе с Мариком и мной спустилась на этаж ниже.

Марк не горел желанием идти с мамой знакомиться к соседям, он бы с большим удовольствием посмотрел мультики, но пошел он только потому, что я этого хотела. Хотя, наверное, это и странно. Я была стеснительной малышкой и знакомства с новыми людьми всегда вызывали у меня волнения, а вот Марк, наоборот, ничего и никого не стеснялся, ему было абсолютно фиолетово на чужих людей, он вел себя всегда так, как хотел, не подстраиваясь под чьи-либо ожидания. С ним мне было спокойнее, он это знал, поэтому и был рядом.

Алисе 18 лет

Вот что я поняла за 18 лет своей жизни: строить планы почти также бесполезно, как и пытаться вскипятить воду в минус сорок. Конечно, можно пробовать что угодно, однако, будет ли какой-то эффект? Иногда проще подстроиться под систему, если она работает, чем пытаться прыгнуть через нее. Потому что, как бы мы не хотели верить в лучшее, реальность, рано или поздно, ударит лицом об лед. А это больно.

Полгода назад мы с Ваней расстались и, если бы я могла вернуться в прошлое, то отвесила бы десятилетней себе хорошую затрещину за то, что она воображала себе счастливую жизнь со своим принцем. А вместе с ней этим мечтам предавалась и я. Но, если на чистоту, бить себя мне не хотелось. Я итак была привалена грудой хлама, которым когда-то было мое сердце.

- Я не хочу поступать в Москву, - сказала я тогда Ване в сотый раз. – Мне нравиться наш город и университет, который я выбрала.

Мне кажется, мы уже тысячный раз обсуждаем эту тему и бьемся лбами друг о друга. Ваня собирается учится в МГИМО и хочет, чтобы я поступила туда же.

- Ну почему? – повысив голос, он вскочил со своего стула. – Это один из лучших вузов в столице! В городе куча возможностей, да и ты пройдешь на бюджет, я уверен!

Я вздохнула. У меня не было сил в который раз спорить с ним на эту тему. Он никак не может принять тот факт, что я не поеду с ним и останусь здесь. Сколько ссор мы пережили из-за этого, было уже не сосчитать. Ваня считает, что жизнь в разных городах отдалит нас друг от друга и в конце концов нам придется расстаться. Я и сама не хотела бы жить вдали от него так долго, но еще больше я не хочу отсюда уезжать. Здесь моя семья. Мой дом. И я верила, что мы справимся с расстоянием.

- Ты прав, во всем, - согласно кивнула я. – Но я не хочу уезжать, мне это не нужно. Мне хорошо здесь.

- Кому здесь может быть хорошо? – не унимался Ваня и начинал заводиться. – Ты сама себя обманываешь, просто боишься что-то изменить в своей жизни. Ты всегда была такой нерешительной.

Его последняя фраза больно кольнула. Наверняка, он не хотел меня оскорбить. Это было сказано на эмоциях, но, тем не менее, мне было неприятно услышать такое о себе. Захотелось сразу же прекратить этот разговор и больше никогда к нему не возвращаться, оградить себя от его слов. Чем сильнее я с ним не соглашаюсь, тем больше он теряет контроль и переходит грань дозволенного. Но бегством делу не поможешь – это я знала точно. Прикусив изнутри щеку, я сказала:

- Давай разговаривать, как взрослые люди, без эмоций. Мне неприятен твой тон

- Без проблем, - усмехнулся он. – Может мне тоже много чего неприятно, но я молчу, только бы тебе было хорошо.

Он никогда не молчал.

- Ваня, прошу тебя, давай серьезно.

Он скрестил руки на груди и невесело рассмеялся. Ваня выглядел обиженным и вместо того, чтобы решить все спокойно, пытался побольнее меня уколоть. И это срабатывало. Я понимала, что адекватного, не эмоционального диалога у нас уже не состоится. Но эту тему с поступлением в Москву, нужно было закрыть раз и навсегда. Больше я ее обсуждать не собиралась, потому что все, что я хотела сказать – уже сказала. И менять свой выбор я не собиралась.

- Серьезно, значит серьезно, - он пожал плечами. – Если ты не едешь со мной в Москву – мы расстаемся. Достаточно серьезно?

Из меня будто выбили весь воздух и я молча уставилась на своего парня. Я не могла поверить в то, что он действительно это произнес вслух.

- Ты это не серьезно.

- Нет, Алиса, мы закончим с этим прямо сейчас. Так что ты скажешь?

Я чувствовала, как внутри разбивались мои детские мечты о принце на белом коне. Да, в последнее время мы часто ссорились из-за поступления, у нас была куча разногласий, но мы ведь должны были справиться с этим. Вместе. Разве не так? Во всех сказках, прочитанных мною, именно этим все и заканчивалось. Счастливым концом.

Тогда почему я сейчас должна сделать выбор без выбора? Чтобы я не решила, это принесет мне боль. Если останусь здесь, то потеряю близкого человека, а если уеду – предам себя. Что это за идиотское положение? Мои пальцы задрожали и я сжала пальцы в кулак, пытаясь держать себя в руках.

- Мне нужно подумать, - я попыталась встать с кресла, но Ваня удержал меня за плечи на месте. Его взгляд был бешеным, а ноздри раздувались в такт его гневного дыхания.

- Мне нужен ответ сейчас.

- Да что с тобой такое? – не выдержала я. – Почему ты ведешь себя как козел?

- Потому что ты не оставляешь мне выбора.

Каждая клеточка моего тела была парализована страхом. Нет, я не боялась Ваню. Это не первый раз, когда я вижу его в гневе и точно знаю, он не причинит мне физического вреда. Однако он бил куда сильнее словами, своим взглядом и холодным тоном. Я была на грани того, чтобы разрыдаться перед человеком, который в данный момент вел со мной себя так, словно я грязь, прилипшая к его дорогим белоснежным кроссовкам.

Я бы соврала, сказав, что раньше не думала о расставании. В моменты наших сильных ссор, мне всегда казалось, что все, это точка в наших отношениях. Но потом все как-то налаживалось, приходило в норму и забывалось. Я часто списывала это на подростковые гормоны, все же мы ими и были. И Ваня всегда извинялся, задаривал меня вниманием и приятными сюрпризами. Я снова верила в то, что больше такого не повториться.

Но сейчас я не могла найти ни единого объяснения поведению Вани. Да и, наверное, не хотела. Возможно, это был тот самый конец, когда нужно поставить точку, даже если это больно. Нужно иметь в себе силы признать, что я устала от этого. И если уж я должна сделать выбор прямо сейчас, так и будет. Один из вариантов сделает мне больно, так пусть лучше это будет то, что я, наконец, выбираю себя.

- Я остаюсь здесь.

- Ты сама так решила.

Больше мы друг другу не сказали ни слова. Я молча встала и на ватных ногах вышла из комнаты Вани. В гостиной сидел Миша с Марусей, они смотрели какой-то мультик. Тетя Лена что-то готовила у плиты и, кажется, увидев меня, что-то сказала. Я шла, словно робот, прямо к входной двери, которая из-за скопившихся в глазах слез, становилась расплывчатой. Одно слово гудело у меня в голове: Расстались! Расстались! Расстались!

Алисе 18 лет

Сегодня наш с Марком 18-тый День Рождения и мы с родителями сутра сходили на завтрак в кафе. Папа специально на несколько дней прилетел в город из Москвы. Почти сразу после развода с мамой он улетел туда и устроился работать в Федерацию хоккея, где курировал нашу сборную молодежную. Я была рада за него. Развод родителей был непростым периодом в нашей жизни, но они делали все возможное, чтобы на нас с братом это не отразилось. Кажется, что им это удалось и, со временем, жизнь и правда наладилась. Мама открыла свою небольшую кофейню в нашем районе. Папа сделал ей такой подарок в знак благодарности за совместно прожитые года и за нашу чудесную семью. Я не лукавила, именно это он и сказал в кафе, где мы всей семьей сидели после зала суда, откуда родители вышли свободными людьми. Мама расплакалась и поблагодарила папу за то, что он исполнил ее мечту. Я сидела тогда и не могла поверить, что даже такая красивая и сильная любовь когда-нибудь заканчивается. Но это нужно было принять, ведь так бывает.

Родители любили друг друга, мы с Мариком были свидетелями этого всю свою жизнь. Такие чувства не подделаешь и уж точно не сыграешь. Но, когда я у мамы спросила, почему же они решили развестись, она мне сказала, что любовь – это парный танец: наполненный страстью, чувственностью и любовью. Когда один из партнеров больше не может танцевать, нужно уходить из парных танцев в сольные или же искать нового партнера. В общем, родители все также относились друг к другу с любовью и уважение, но у каждого из них теперь была своя, надеюсь, счастливая жизнь.

- С Днем Рождения, дети, - подняв бокал с соком, произнес папа и протянул нам коробочки. – Открывайте.

Мы ударились бокалами и сделали пару глотков, затем поставили соки на стол и потянулись к своим подаркам.

Я открыла коробочку и мое сердце болезненно сжалось. Внутри лежал новый мобильный телефон. Мы не были богачами и к миллионерам нас не приписать, но папа довольно долго был профессиональным игроком в хоккей и играл за самые лучшие клубы. Он хорошо зарабатывал и часто вкладывал деньги, что бы те, как он говорил, работали. Куда именно, я никогда не спрашивала, меня этот вопрос не интересовал. Доход был стабильный и его хватало для достойной жизни, да и сейчас папа занимает хорошую должность и его заработок позволяет нам жить ни в чем не нуждаясь.

Но все равно, меня так тронул этот подарок, потому что он означал, что, не смотря на то, что папа теперь живет не с нами, он все также сильно заботиться о том, чтобы мы ни в чем не нуждались.

- Спасибо, - я перегнулась через стол и чмокнула папу в щеку.

- Охренеть! – воскликнул Марик, открывая свою коробку. – Это значит, я в сборной?

Папа коротко кивнул и в его серых глазах разлилось тепло. Он гордился Марком, потому что он был не просто одним из лучших в своей хоккейной команде, но и тем, кто смог попасть в молодежную сборную страны.

- Марк, подбирай выражения, - пожурила мама брата.

Но он ее не слышал. Он развернул новенькую хоккейную джерси в цветах сборной и со своей фамилией на спине. Марик выглядел таким по-детски счастливым и от этой картины у меня в глазах защипало. Кажется, в эту секунду мое сердце просто должно лопнуть от трепета. Он так много и усердно работал, чтобы получить эту джерси и я так сильно им гордилась.

- Когда я уезжаю? – спросил он у папы.

- Еще не скоро, - сказал он. – Пока продолжай забрасывать шайбы в своем клубе.

Марк кивнул, а я, спросила:

- Куда ты собрался уезжать?

- В Москву, конечно, - ответил он.

Конечно. Он теперь игрок сборной, а тренировочный центр в Москве. Это значит, что нам придется быть порознь друг от друга. Я буду сама по себе здесь, а он там. Видимо мое лицо стало настолько унылым, что брат обнял меня и притянул к себе.

- Если хочешь, я останусь, - сказал он мне, продолжая обнимать.

Все внутри меня рухнуло и мне было страшно, потому что за все 18 лет мы ни разу не расставались, за исключением тех дней, когда он уезжал с командой на выездные игры. Не представляю, как я буду без него. С тех пор, как мы появились на свет, мы всегда все делали вместе: вместе учились ползать, ходить и говорить. Вместе пошли в детский садик, а затем и в начальную школу, сидели за одной партой и делали домашнее задания. Конечно, у меня есть друзья, близкие мне здесь люди, я не останусь одна, но Марк – мой самый лучший друг, он – часть меня и без него мне будет одиноко. И как бы сильно мне не хотелось попросить его остаться, я не могла, это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Хоккей был всей его жизнью и я знала, что, попроси я его остаться, он бы это сделал ради меня и ни разу меня в этом не упрекнул, но я не этого для него хотела. Я желала ему лишь счастья. Не знаю, как можно испытывать такие противоречивые чувства: я была рада за брата и в то же время я не хотела, чтобы он уезжал.

- Все в порядке, - сказала ему я. – Без тебя они не выиграют ни одного матча.

Брат ухмыльнулся, а затем разомкнул объятия, чтобы посмотреть мне в лицо.

- Серьезно, Лиси, я могу отказаться, - повторил он, явно беспокоясь обо мне. Как и всегда.

- Все будет отлично, - я улыбнулась. – Я уже взрослая девочка и сама могу за себя постоять.

Это было правдой. В детстве я была застенчивым ребенком, но с возрастом это прошло. И Марку больше не нужно быть моим защитником, я сама о себе позаботиться. Однако, мне без него будет первое время не просто. Как бы там ни было, он – мой брат-близнец и мы всегда присматривали друг за другом.

- Ты можешь переехать вместе с братом, - сказал папа. – Я сниму вам квартиру и ты будешь присматривать за этим балбесом. Поверь, без тебя ему будет сложнее, чем тебе без него.

Я улыбнулась. Идея уехать вместе с Мариком была заманчивой, но меня пока что, если честно, большая, шумная, неизвестная Москва не привлекала. Как я сказала однажды Ване, когда он настаивал на моем поступлении в Москву – мой дом здесь.

Алисе 20 лет

Сегодня в маминой кофейне был настоящий ажиотаж. По выходным здесь всегда яблоку негде упасть, но сегодня еще День Города. Летняя терасса забита полностью и внутри осталось немного свободных столиков. Кто-то пришел парами, кто-то компанией друзей, а кто-то всей семьей. И, хоть мамина кофейня не находилась в центре города, где были собраны все развлечения и большая часть жителей сегодня была именно там, у нас все равно не было отбоя от клиентов. Кофейня находилась недалеко от нашего жилого комплекса, находящегося на окраине города, и здесь же недалеко была расположена большая смотровая площадка, где соберется часть города посмотреть на праздничный салют.

Мама всегда переживала, когда у нас был такой наплыв людей. Официанты справлялись со своей работой хорошо, но недовольные клиенты были всегда. Обычно я помогаю маме официанткой в такие дни, но сегодня я еще совмещаю и работу баристы. Оля была на 5 месяце беременности и ближе к обеду, когда поток людей увеличился и нагрузка заметно возросла, ей стало плохо. Она наотрез отказалась от скорой, поэтому пришлось позвонить ее мужу и он быстро примчался и пообещал, что сам отвезет ее в больницу.

- Надеюсь, с ней и ребенком все будет хорошо, - мама распереживалась. – Но нам нужна помощь, мы не справимся.

- Мам, я возьму ее обязанности на себя, - сказала я и сжала руку родительницы. – Все будет хорошо, не волнуйся.

- Ты нужна в зале, слишком много людей, - покачала головой она. – Я встану за кассу, а ты поможешь Гале и Антону с напитками и Коле с обслуживанием столиков.

- Хорошо. Мы со всем справимся, не переживай.

Мама тяжело вздохнула и сжала мою руку.

- Спасибо, милая. Я беспокоюсь, что качество обслуживания упадет и посетители будут недовольны.

Мама была из тех типов людей, кто переживал о каждой мелочи. И мне хотелось ее как-то успокоить, но я понимала, что напряжение от нее не уйдет, пока мы не закончим смену. Я увидела, что на террасе мужчина поднял руку, чтобы к нему подошел официант, но никто этого не заметил.

- Мам, мне нужно идти, - я кивком головы указала на террасу. – Попробуй позвонить Лизе и Мише, может кто-то из них сможет сегодня выйти поработать.

- Так и сделаю, - заверила меня мама.

Я сжала ее руку и улыбнулась, пытаясь подбодрить, а затем направилась на террасу, принимать заказ у мужчины.

- Здравствуйте, прошу прощения за то, что так долго, у нас сегодня большой наплыв людей, - я улыбнулась. – Выбрали что-нибудь?

Мужчине, на вид, было лет 50 и, кажется, моя приветливая улыбка на него совсем не подействовала.

- Я долго ждал официанта, - недовольно пробурчал он. – Мне советовали вашу кофейню, как одно из лучших мест в городе.

- Я извинилась за ожидание, - стараясь, чтобы мой голос был как можно более дружелюбным, сказала я.

- Извинения на хлеб не намажешь.

Алиса, держи себя в руках.

- Мои искренние извинения – это все, что у меня есть.

Мужчина явно намекал на скидку или какое-либо поощрение за долгое ожидание. И, наверняка мама с радостью бы ее предоставила, будь она на моем месте. Но я не пойду на поводу у этого человека.

- Вы определились с заказом или мне подойти чуть позже?

- Если вы сейчас уйдете, мне снова придется вас ждать, - выплюнул он, прожигая меня недовольным взглядом. – Мне чизкейк Нью-Йорк, лимонный тарт и клубничный лимонад. И как можно быстрее, если вы знаете значение этого слова.

- Конечно, - дурацкая улыбка была приклеена к моему лицу. – Ваш заказ будет готов в течение 15 минут.

Я быстро направилась за кассу и передала заказ маме. Пока я делала лимонад, она с витрины взяла чизкейк и тарт, положила их на поднос. В такие дни, как сегодняшний, я была благодарна, что у нас всего-лишь небольшая кофейня, а не полноценное кафе. Казалось бы, внутри всего-то 6 столиков и подаем мы только напитки и десерты, но мама на лето взяла в аренду землю рядом с кофейней и мы сделали летнюю террасу на 10 столиков. Это увеличило приток гостей и нашу прибыль, однако нам понадобились и новые работники, только на летний период. Идеально подошли мои одногруппники, которые хотели подзаработать во время каникул. Но сегодня выходной день и все, кто мог бы выйти в помощь, отказались, сославшись на то, что уехали из города. Скорее всего, так оно и было. Праздник всегда хотелось проводить с семьей.

Я доделала лимонад, поставила его на поднос к десертам и отнесла клиенту.

- Приятного аппетита, - все с такой же искусственной улыбкой на лице, дежурно пожелала я и направилась к другому столику.

Но у входа в кофейню столпилась небольшая компания парней и девушек, которые пытались найти взглядом свободный столик. Я поспешила к ним, чтобы помочь.

- Добрый день, меня зовут Алиса, могу я вам чем-то помочь?

Один из парней приветливо улыбнулся мне:

- Мы бронировали столик на террасе на четверых на 18:00.

Я кивнула и жестом пригласила следовать за мной. Я ловко лавировала между столиками и провела ребят до нужного им. К моему разочарованию, этот столик оказался по соседству со столиком недовольного посетителя, которого я обслуживала пару минут назад.

- Ваш столик, - сказала я ребятам, указывая на их стол. – Меню можно посмотреть по кьюар-коду, если же для Вас это неудобный вариант, могу принести бумажное.

- Спасибо, - поблагодарила меня блондинка. – Но нам по кьюар-коду будет удобнее.

- Хорошо, - я улыбнулась. – Подойду к вам через 5 минут за заказом.

Ребята улыбнулись и достали свои телефоны, а я поспешила внутрь кофейни, чтобы проверить не пришли ли новые посетители. Проходя мимо столика с недовольным посетителем, я услышала, как он сказал ребятам:

- Для них 5 минут, как для нас 50, так что я бы особо не надеялся.

Я плотно сжала челюсти, чтобы не вспылить и не сказать лишнего этому мужчине. Ребята ему ничего на это не ответили.

Спустя полчаса я приловчилась совмещать работу бариста и официанта. Недовольный мужчина больше не пытался вставить что-то едкое, когда я принесла заказ ребятам. К вечеру у нас совсем не осталось свободных столиков и нам приходилось многим отказывать в обслуживании. Кто-то расстраивался, кто-то заказывал напиток на вынос и уходил. Весь удар взял на себя наши бариста, а вместе с ними и я. Я помогала им в том, где не нужны были особые навыки – делать лимонад или молочный коктейль я умела. Не смотря на то, что сейчас был конец августа, погода была по-июльски жаркой и солнечной, поэтому люди заходили в большей степени за холодными напитками: гляссе и бамбл заказывали чаще всего.

Алисе 20 лет

Утром я проснулась от того, что кто-то настойчиво истерзал кнопку нашего дверного звонка и стучал кулаком по двери. Я быстренько вскочила с кровати и побежала открывать дверь. Мельком взглянув в глазок, увидела там заплаканное лицо Мишки:

- Что случилось? - открывая дверь, спросила я.

- Пойдем скорее к нам, - шмыгая носом, мальчик схватил меня за руку и потащил к выходу.

Я быстренько взяла ключ с полочки и закрыла дверь. Тревога заструилась по моим венам, заставляя кровь бежать быстрее, а сердце стучать, как набат. Мы за секунду оказались этажом ниже и влетели в квартиру Лисовских.

В воздухе витал стойкий запах лекарств, а из гостиной доносился женский плач. Мишка остановился в холле и отпустил мою руку:

- Иди, пожалуйста, - прошептал он.

Я сжала его руку и отпустила. Сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Ему было почти 14 и он всегда казался мне уже взрослым парнем, но видя сейчас его перепуганное заплаканное лицо, я поняла, что он совсем еще ребенок. Испуганный и беззащитный. Мне было страшно входить в гостиную, я понимала, что случилось нечто плохое, но я впилась ногтями в ладонь и прошла внутрь.

На диване, свернувшись калачиком, рыдала тетя Лена. На стеклянном журнальном столике были разбросаны какие-то баночки и пластинки с лекарством, а на ковре скомканные, пропитанные слезами, бумажные салфетки.

- Теть Лен, это я, Алиса, - присев у ее ног, сказала я. – Что случилось?

Кажется, она меня даже не слышала. Она продолжала рыдать, глядя прямо перед собой. Я встала с дивана и сходила за стаканом воды, потом вернулась обратно и присела на корточки перед ее лицом.

- Теть Лен, пожалуйста, попейте воды, - я дрожащими руками поднесла стакан к ее губам и аккуратно наклонила его.

Как только вода добралась до теть Лениных губ, она с жадностью начала ее глотать, а ее рыдания стали затихать. Пока она делала глотки воды, я погладила ее по волосам. Когда она допила, я сходила и набрала еще один стакан. Рыдания превратились в рваные вдохи, но она продолжала молчать.

С каждой секундой мне становилось все больше не по себе. Я никогда и никого не видела в таком состоянии и не знала, что с этим делать, как помочь. Но чувствовала, если с тетей Леной так плохо, случилось что-то ужасное.

- Может позвонить маме? – мягко спросила я.

Тетя Лена отрицательно покачала головой и, поставив стакан на столик, легла обратно на диван. Ее стало трясти и я взяла с кресла плед, чтобы укрыть ее. Я не знала, что еще я могу сделать для нее. Меня саму начинало потряхивать от страха.

- Володе стало плохо вчера, - слабым и охрипшим от долгих рыданий голосом, сказала тетя Лена. – Пришел домой взвинченный, а потом вдруг схватился за сердце и упал.

Ее губы снова начали дрожать и я протянула ей стакан с водой. Тетя Лена снова сделала пару глотков воды, всеми силами стараясь сохранять спокойствие и не разрыдаться вновь.

- Приехала скорая, его забрали в тяжелом состоянии, - ее голос сильно дрожал. – Врачи сказали, что это ишемический инсульт. Он… мой Володя…

Тетя Лена снова зарыдала, не сдерживаясь, в голос. Я присела на корточки рядом с ней и принялась успокаивающе гладить. Мама всегда так делала, когда я плакала. Я пыталась успокоить тетю Лену, но по моей коже бежал страх, что дяди Володи уже с нами нет. Ледяной ужас от этой мысли сковал мой разум и я боялась услышать, что скажет тетя Лена дальше. Меня трясло, но я пыталась это скрыть, чтобы быть опорой для тети Лены.

- Теть Лен, дядя Володя он что, он…

- Нет! Нет-нет-нет! – с сумасшедшей скоростью затрясла головой женщина. Резинка соскользнула с ее густых, каштановых волос и они рассыпались в хаотичном беспорядке по ее плечам. – Он жив!

Я почувствовала, как с моих плеч упала гора и облегченный выдох сорвался с губ.

- Но он в коме, - всхлипнула тетя Лена. – Врачи сказали, что удалили тромб и операция прошла успешно, но так бывает… Сказали, что если через 48 часов он не придет в себя, то шансы на выживание значительно снизятся.

- Все будет хорошо, - сжимая руку тети Лены, сказала я. – Дядя Володя выкарабкается, он очень сильный.

Слезы струились по лицу женщины, она их вытерла ладонью и попыталась мне улыбнуться. Ей было очень тяжело и, мне кажется, прямо сейчас она рассыпалась на части.

- Тетя Лена, знаю, вам сейчас очень тяжело, но, нужно постараться взять себя в руки, ради детей, - я продолжала гладить ее по руке. – С дядей Володей все будет хорошо, а вам нужно отдохнуть.

Я взяла со столика бутылочку валерьянки и накапала в крышечку столько капель, сколько было написано в инструкции к применению, протянула ей успокоительное и стакан с водой.

- Выпейте, вам нужно успокоиться.

Тетя Лена отрицательно покачала головой.

- Пожалуйста, - со всей мольбой в голосе, на которую я была способна, произнесла я.

Дрожащими руками она взяла у меня капли, выпила их, а затем запила глотком воды. Ее все еще трясло и я плотнее укутала ее в плед.

- Через пару минут вам станет полегче, а потом постарайтесь уснуть, - сказала я. – Я присмотрю за Мишей, не волнуйтесь. А где Маруся?

- У...у бабушки, - дрожа всем телом и стуча зубами, ответила тетя Лена.

- Они знают, что дядя Володя в больнице?

- Нет. Только ты.

Это было неправильно. Тете Лене нужна поддержка всей семьи и близких, Алексей и Ваня уже взрослые и должны быть здесь, рядом с мамой. Быть ей надежным плечом.

- Нужно сказать Алексею и Ване…

- Нет, Ваня сорвется с учебы и тут же примчится, не хочу его дергать, - сжимая мою руку, сказала тетя Лена. – Пообещай, что не будешь ему звонить.

Я засомневалась, но кивнула. Про Алексея она ничего не сказала.

- Я позвоню своей маме и расскажу ей все, - сказала я. – Вам нужен кто-то рядом. Вы не должны справляться с этим в одиночку. И это не обсуждается.

Тетя Лена слабо кивнула, соглашаясь.

- Спасибо, Алиса.

Я просидела рядом с тетей Леной еще несколько минут, прежде, чем она медленно провалилась в сон. Я вышла из гостиной в ванную и, первым делом, набрала маму. Она взяла трубку почти сразу же и я все ей рассказала. Она пообещала приехать через полчаса. Я отключила звонок и умылась.

Алиса

Я не заметила, как уснула вместе с Марусей у нее на кровати. После того, как она закончила меня рисовать, она попросила почитать ей сказку и, видимо, я уснула вместе с ней. Стресс и усталость давали о себе знать и я провалилась в сон.

Я аккуратно встала с кровати, стараясь не разбудить девочку. Она мирно спала, свернувшись рядом со мной в клубочек. Я на цыпочках вышла из комнаты и, пытаясь не создавать шума, закрыла за собой дверь.

В гостиной было тихо. Взглянув на часы, я удивилась, что они показывали 5 часов вечера. Я сходила в туалет, а затем умылась холодной водой в ванной, чтобы окончательно прогнать сон.

Я тихонько постучала в дверь комнаты Миши, а затем толкнула ее. В комнате было пусто. Достав из кармана телефон, я позвонила Мише, но он не ответил. С ним все должно быть в порядке, но волнение за мальчика вспыхнуло во мне и я начала о нем беспокоиться.

Тогда я позвонила своей маме, вдруг он поехал к ним в больницу.

- Да, - мама ответила почти сразу же.

- Как дела?

- Без изменений, - мама тяжело вздохнула. – Лену пустили к нему в реанимацию только на минутку, дали ей какое-то успокоительное. Я за нее очень сильно переживаю. Она не хочет ехать домой и, кажется, забыла обо всем, кроме Володи.

Мама ненадолго замолчала, а потом добавила, понизив голос:

- Это очень тяжелая ситуация, но у нее есть дети, которые в ней нуждаются. Я пытаюсь уговорить ее вернуться домой, но она меня не слышит.

Мама был очень расстроена.

- Я присмотрю за ними, не беспокойся, - тут же заверила ее я.

- Я знаю, - сказала она. – Но ты не заменишь им маму. К тому же, тебе через пару дней на учебу, а мне нужно заниматься кофейней. Мы не можем быть с ними постоянно.

- Все будет хорошо, мам, мы не бросим тетю Лену одну

- Конечно, мы ее не бросим.

Я чувствовала, что мама хотела сказать что-то еще, но больше она ничего не произнесла, поэтому заговорила я:

- Мам, Мишки нет дома и трубку он не берет, я беспокоюсь.

- Я уверена, с ним все хорошо. Мальчик просто пошел прогуляться. Я скажу Лешеньке, может он знает, где его искать, - успокоила меня мама. – Как Маруся?

- Спит.

- Хорошо. Я пойду к Лене, скоро увидимся.

- Пока, мам.

Мама закончила разговор и я снова осталась одна. Надеюсь, Алексей найдет Мишку и не открутит мне голову за то, что я не уследила за его младшим братом.

Ну, а мне не мешало бы принять душ. Я сегодня прямо со своей теплой кровати оказалась здесь, не умывшись и не приведя себя в порядок. Вернуться домой, чтобы принять душ, я не могла. Вдруг Маруся проснется, а меня здесь нет. Девочка испугается, а я этого не хотела. Чувство вины из-за того, что я не уследила за Мишкой, немного подгрызало меня и я уж точно не хотела, чтобы Маруся тоже куда-то пропала из дома.

Поэтому я решила принять душ здесь. Не мешало бы и переодеться, но рыться по чужим шкафам в поиске одежды было через-чур. Конечно, скорее всего, никто бы даже и не заметил, что я вытащила с Мишкиного шкафа футболку, но это было некрасиво. Я прошла в ванну, сбросила с себя пижаму и встала под горячий душ. Тело тот час расслабилось под мелкими ударами капелек и напряжение, которое я даже не замечала, постепенно начало покидать тело. Каждая клеточка моего тела будто задышала и вдохнула жизнь в меня. Я не тратила много времени на душ, опасаясь, что Маруся может проснуться.

Взяв с крючка полотенце, я вытерлась, а затем бросила его в стиральную машинку. Надев на себя снова свою пижаму, я провела ладонью по запотевшему стеклу и посмотрела на свое отражение.

Мне никогда не нравился цвет моих глаз. Серый, мрачный и неинтересный. Цвет осенней грязи. Хотя, возможно именно он мне идеально и подходил. Я сама была такой: серой и невзрачной. За свои 20 лет, я так и не нашла то, чем бы мне нравилось заниматься. Я перепробовала кучу всего: рисование, танцы, фотография, музыкальная школа. Я пыталась петь и играть на разных музыкальных инструментах, но у меня ничего не получалось. Поначалу всегда все шло хорошо: я с энтузиазмом встречала что-то новое, загоралась этим занятием, но как только у меня что-то не получалось, я сдувалась и мой интерес к этому тоже пропадал.

Марик всегда говорил мне, что я особенная и поэтому мне сложнее найти то, что будет делать меня счастливой. Я закатывала глаза, но думала о том, что он самый лучший брат на свете, потому что он искренне так считал. Я не соглашалась с ним, ведь тоже считала его особенным и завидовала тому, что он нашел себе любимое дело. Ему не приходилось перебирать кучу разных занятий, терпеть неудачи и разочаровываться в себе. Он полностью отдается своему любимому занятию и он один из лучших молодых хоккеистов в нашей стране. Я уверена, что он добьется больших побед. А я так и останусь девочкой, которая не знает, чего хочет.

Специальность в университете я тоже выбрала наобум. Мне нравилось смотреть исторические фильмы, поэтому я просто подала документы на исторический факультет, специальность – история и музеология. Не скажу, что за 2 года обучения я прониклась историей, но было интересно слушать на парах преподавателей. На этом все. Образования я получаю для галочки. Понимаю, что не я первая – не я последняя такая в мире, но чувствовать себя неудачницей из-за этого я не перестаю.

Близких друзей у меня тоже нет. Иногда я встречаюсь со своей бывшей одноклассницей Олей, иногда хожу гулять со своими одногруппницами. Но никто из них не стремился сблизиться со мной, в прочем, как и я с ними. Я была серой мышкой, с которой иногда было интересно убить время.

Так что – да, серый цвет подходит мне идеально.

Я провела пальцами по своим влажным волосам, расчесывая их. Затем вышла в гостиную и в животе заурчало. Пытаясь засунуть зудящий в голове голос о том, что лазить по чужим холодильникам и шкафчикам – не красиво, я решила найти что-нибудь съедобное. Хотелось кушать, да и, когда проснется Маруська, она, наверняка, будет голодна.

Алексей

Привет, дорогой читатель!) Если ты дочитал до этой главы, значит моя история тебя зацепила и ты продолжаешь ее читать. Чему я, кстати говоря, несказанно рада:) Пока еще мы не знакомы лично, но, я уверена, что с каждой страницей ты будешь узнвать меня лучше. Мне бы тоже хотелось познакомиться с тобой!) Буду ждать твои комментарии ♥

P. S. Главы будут выходить во вторник, четверг и субботу ♥

- Думаю, мне пора домой, - Алиса выключила кран и повернулась к нам.

На ее лице была натянутая улыбка, а глаза чуть покраснели. И все же она та еще плакса, сколько бы не пыталась это отрицать.

- Ты уже уходишь? – спросила Маруся.

- Да, - плакса подошла к сестре и чмокнула ее в лоб. – Но завтра я обязательно приду.

- Обещаешь?

- Конечно.

Алиса наклонилась и обняла сидящую на стуле Марусю. Маленькие руки сестры тут же обвили ее шею.

- Буду тебя ждать.

На прощание Алиса поцеловала мою сестру в щеку, а затем ее взгляд нашел мой и на ее лице проступил румянец.

- Проводишь меня до двери?

Я кивнул ей, а затем повернулся к сестре:

- Ты побудешь дома 5 минут одна?

Маруся кивнула и мы с Алисой двинулись в сторону холла. Я не знал, захочет ли она, чтобы я проводил ее до двери их дома, но собирался сделать это. Это всего лишь один этаж выше и с ней точно ничего не произойдет, но мне не хотелось отпускать ее одну.

Когда мы дошли до входной двери, она остановилась и посмотрела на меня своими большими серыми глазами.

- Ты ведь не собираешься проводить меня до МОЕЙ?

- Вообще-то собираюсь, - сказал я и открыл дверь на лестничную площадку. - Ты не уточняла, до какой именно двери тебя проводить.

Она нахмурилась, но ничего говорить не стала и вышла за дверь. Я вышел следом.

- Я потеряла Мишку, - повернувшись ко мне лицом, протараторила плакса. – Когда я проснулась, его уже не было.

От волнения она теребила кофту своей плюшевой розовой пижамы, а ее не до конца высохшие после душа волосы, прилипли к ее плечам. Она виновато смотрела мне в глаза.

- Не беспокойся, он мне позвонил и предупредил, что останется у друга. Завтра утром вернется домой.

Алиса, кажется, расслабилась и кивнула. А затем развернулась и зашагала вверх по лестнице. Я последовал за ней.

- Как дядя Володя? – спросила плакса.

- Пока без изменений, врачи говорят, что все будет зависеть от того, когда он придет в себя, - мысли о том, что отец не очнется, я не допускал. – Мама от него не отходит.

Мы поднялись на этаж Алисы и остановились у двери в ее квартиру. Плакса смотрела на меня с сочувствием и от этого взгляда сундук с чувствами, который я давно в себе закопал, задребезжал где-то внутри меня, пытаясь открыться.

- Я уверена, что все будет хорошо, - Алиса улыбнулась мне и потянулась рукой ко мне, но, опомнилась и одернула себя. – Ты выглядишь уставшим. Если получится, постарайся поспать.

Я усмехнулся. Она была измотана не меньше моего и все же переживала за меня. В этом была вся плакса. Маленький розовый ураган эмпатии и заботы.

- Не беспокойся обо мне, - как только я произнес эти слова, ее взгляд изменился, стал более холодным и отстраненным. – Спасибо, что ты сегодня позаботилась о мелких. Завтра их к себе заберет бабушка.

- Я могу с ними посидеть, мне не сложно…

- Это бессмысленный разговор, - перебил я ее. – У тебя есть своя жизнь, да и мелким будет лучше под присмотром бабушки.

Алиса неуверенно кивнула и по ней было видно, что ее это расстроило. Но ее мама права – они нам чужие люди и не могут проводить все свое время, решая наши проблемы.

- Ладно, как скажешь, - она пожала плечами. – Но мне не безразлично состояние дяди Володи. Если тебе не сложно, держи меня вкурсе.

- Конечно.

- Тогда пока, - она достала ключи из кармана своих плюшевых пижамных штанов и повернулась к двери, показывая, что разговор окончен.

- Пока, плакса, - я быстро наклонился к ней и прошептал на ухо, а затем также быстро сбежал вниз по лестнице.

- Еще раз меня так назовешь, я тебе язык откушу! – услышал я гневное шипение Алисы и на моем лице появилась широкая улыбка.

Я не мог объяснить, почему мне так нравилось изводить плаксу. Положа руку на сердце, с самого детства я всячески пытался ее доставать. Она была маленькой, всюду таскалась за Марком или он таскал ее за собой и меня это бесило. Мне тогда нравилось гулять с ним, а он почти всегда был с ней и из-за этого мать часто заставляла брать с собой гулять Ивана-дурака. И я вымещал свою детскую злобу на ней. Алиса была пугливая и я частенько говорил ей грубости. Она никогда не плакала и не жаловалась, но начала меня сторониться.

Когда мы стали старше, от слов я перешел к делу. Когда она бывала у нас в гостях, я мелко пакостил: обмазывался бутафорской кровью и вбегал в комнату брата, изображая, что порезался. Иван-дурак испуганно кричал и начинал плакать, а Алиса подбежала ко мне и спросила где болит. Когда я посмеялся над ее реакцией, она так сильно расплакалась, впервые при мне. И с того дня она начала давать мне отпор. Это было слабо и неумело, но я и этим был восхищен. Для девочки ее характера это был настоящий подвиг. Она никогда не была бойцом. Скорее, она из тех типов девочек, которые придут на помощь бойцу. Ее внешняя хрупкость: невысокая, с острыми плечами, большими серыми глазами и длинными волосами, в сочетании с ее внутренней добротой и нежностью, делали ее самым опасным для меня человеком. Она была девочкой, чей взмах ресниц заставлял мое сердце замирать. Когда она плакала, мое сердце разбивалось и мне хотелось защитить ее от всего мира. Жаль, что от себя самого я ее уберечь не мог. Или не хотел. Как правильно, я тогда не сильно пытался в этом разобраться.

Когда мне было 17, мы с парнями с хоккейной команды зависали у нас во дворе. Точно не помню, какой был месяц, но это была осень. Мерзкая, дождливая и грязная. Я увидел ее, идущей к нашему подъезду и, не раздумывая, двинулся в ее сторону. Не знаю зачем. Ноги сами понесли меня и я загородил ей путь.

Алиса.

Этим утром я проснулась от аромата кофе, разносившегося по всей квартире, и жареных сырников. Вскочив с кровати, я побежала на кухню, заранее зная, что я там увижу.

Мама сидела за столом с чашкой кофе в одной руке и мобильным телефоном в другой. Как обычно, читала новости. Я отодвинула стул и села за свое место.

- Доброе утро, - мама отложила телефон и улыбнулась мне. – Так и знала, что кофе и сырники сработают лучше любого будильника.

- Как и всегда.

Я обожала мамины сырники. Они были самыми лучшими на Земле. Я положила себе пару штук из общей тарелки, в тарелку, заботливо поставленной мамой на мое место.

- Я вчера тебя не дождалась – уснула. Как дела в больнице?

Мама погладила меня по волосам.

- Володя в стабильном состоянии, но в себя еще не пришел. Врач говорит, чем быстрее он придет в себя, тем больше шансов на успешное выздоровление.

- А можно ему как-то помочь прийти в себя? – я сделала глоток кофе.

Мама отрицательно покачала головой.

- Нет, это зависит только от него, - мама повернулась ко мне и нахмурилась, словно раздумывала, стоит ли мне говорить. – Лена безутешна. Я ее такой не видела за все годы нашей дружбы. Я не хочу нагнетать, но если Володя не выживет, она ляжет рядом.

Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.

- Она совсем забыла о себе, о детях. Она убита горем и я не знаю, как до нее достучаться. Я не хочу ее осуждать, но мне тяжело видеть, как она забыла о существовании детей. О том, что ей нужно быть сильной ради них.

- Она любит дядю Володю, - разлепив губы, сказала я. – Он ее родной человек, ей тяжело.

- А дети чужие? – кажется, что мама была раздражена поведением тети Лены. – Послушай, я понимаю, что, возможно, это прозвучит ужасно, но я считаю, что мы не должны им помогать.

Я не верила своим ушам.

- Мама, как ты можешь такое говорить!

- Могу! А как иначе Лена придет в себя? Она знает, что есть люди, которые могут подстраховать, поэтому даже не старается взять себя в руки.

- Нет. Это неправильно. Они нам не чужие люди.

Я не могла поверить в то, что говорила моя мама. Мы не могли отказаться от людей, которые были нашей семьей. Пусть не по крови, но они были ближе, чем родственники.

- Бросить их – не лучший метод, чтобы привести тетю Лену в чувство, - сказала я. – Маруся и Мишка не виноваты в том, что происходит. Мы достучимся до тети Лены, но другим способом.

- Я не хочу быть монстром в твоих глазах, - мама взяла меня за руку и сжала. – Ты же знаешь, я их люблю не меньше твоего. Но им нужна мама рядом, а я не знаю, как ее вернуть.

- Мам, она еще никуда не ушла. Ты волнуешься о том, чего нет. Тетя Лена горюет – это нормально и пока у нее есть мы, она может ни о чем другом не думать. Ты хочешь потерять свою лучшую подругу, бросив ее?

Я знаю свою маму. Она добрая и любящая. А еще она всегда заботиться и переживает о близких. Иногда даже через чур. Но такова она и была. Если в детстве я разбивала коленку, одним йодом мама никогда не ограничивалась. Мы ехали в травм пункт, чтобы врач меня осмотрел. У моей мамы было большое сердце и ее за это все любили.

- Конечно, нет, - возмутилась мама. – Я просто хочу, чтобы Лена пришла в себя.

- Так поговори с ней. Попробуй достучаться, не бросай ее.

- Какая у меня мудрая дочь, - мама погладила меня по волосам, а затем встала из-за стола. – Мне нужно в кофейню, а после я поеду к Лене в больницу. Отнесешь завтрак ребятам?

Мама взяла контейнер для еды, в котором были аккуратно сложены сырники и протянула его мне. Она переживала за тетю Лену и все ее слова о том, чтобы отказаться от них – всего лишь стресс. Приготовленный завтрак тому самое настоящее подтверждение. Она заботилась.

Мама ушла в свою спальню, а я быстренько допила кофе с сырниками, а затем умылась и переоделась из пижамы в обычные черные велосипедки и оверсайз футболку.

Взяв со стола контейнер с сырниками, я отправилась к Лисовским, надеясь, что они уже не спят. Я нажала на звонок и вскоре послышались шаги. Дверь открылась и передо мной появился Алексей.

- Доброе утро, - я помахала контейнером перед его лицом. – А я тут завтра принесла.

Он нахмурился, словно пытался понять, кто я, но спустя пару секунд отошел от двери и кивком головы пригласил войти. Я прошмыгнула внутрь, стараясь не задеть Алексея. Войдя на кухню, я увидела Мишку, который сидел за столом с таким же заспанным лицом, как и его старший брат.

- Привет, беглец! – я подошла к Мишке и легонько стукнула его по плечу. – В следующий раз, если соберешься пропасть, предупреди меня, ладно?

Парень кивнул. Я поставила чайник и достала кофе.

- Вы вообще спали?

Алексей сел за кухонный стол и пристально посмотрела на меня. Кажется, что он начал приходить в себя, но глаза у него были красные, словно он и правда, всю ночь не спал.

- Нет, - ответил Алексей.

- Да, - одновременно с Алексеем ответил Мишка.

Я достала тарелки и поставила на стол перед парнями. Сырники были еще теплые, поэтому их не нужно было разогревать. Из ящика я также достала и вилки.

- Не стоило напрягать себя завтраком, - накладывая себе в тарелку сырники, сказал Алексей. – Мы не безрукие, можем о себе позаботиться.

Я поставила перед ними 2 чашки с кофе и села на свободное место за столом.

- Даже в своем самом кошмарном сне, я бы не стала о тебе заботиться, - я фыркнула. – Мама приготовила сырники для вас. Она бы и сама зашла, но у нее много дел в кофейне, а затем она поедет в больницу.

- Сырники очень вкусные, - пробормотал Мишка, уплетая завтрак за обе щеки. – Спасибо.

Я ему улыбнулась. А отличие от своего старшего брата, он знал, что такое вежливость.

- А ты можешь не есть, раз у тебя две руки, мне больше достанется, - сказал он Алексею.

Тот с невозмутимым видом наколол на вилку кусочек сырника, а затем отправил его себе в рот, запив это все кофе. Наглец.

Алексей

Плакса была молчаливой. С момента, как села на заднее сидение моей машины, она не произнесла ни слова. Иногда я подсматривал за ней в зеркало заднего вида. Она была полностью поглощена своим телефоном. Ее красивые губы изогнулись в смущенной улыбке, а пальцы с сумасшедшей скоростью бегали по дисплею. Было похоже на то, что она с кем-то переписывается.

Я вернул взгляд на дорогу. Еще одна ее улыбка не для меня. Сколько таких уже?

До больницы мы доехали в тишине. Плакса не отлипала от своего телефона, Мишка, в прочем, тоже. После нашей утренней словесной перепалки он меня игнорировал. Я знал, что переборщил, но не собирался за это извиняться. Никто не идеален.

- Здравствуйте, чем могу помочь? – на входе в больницу нас встретила девушка.

- Мы к Лисовскому.

- А вы ему кем приходитесь? – спросила девушка, вглядываясь в монитор компьютера. – Мы пропускаем только родственников.

- Мы – его сыновья.

- А девушка с вами?

Плакса на секунду растерялась. И я выдал единственное, что пришло мне в голову:

- Она моя жена.

- Я - дочь, - одновременно со мной произнесла плакса.

Шляпа. Медработница нахмурилась и переводила взгляд с меня на Алису.

- Моя жена для отца, как дочь, - нашелся я и приобнял плаксу за талию.

Боковым зрением я видел, что Мишка прикрыл глаза рукой, фейспалмя с нас. Плакса напряглась от моего прикосновения. И я был уверен, что она недовольна сложившейся ситуацией.

- Хм, ладно, проходите. Вам нужно пройти в…

- Спасибо, - перебил ее я. – Дальше я знаю, куда нам пройти.

Не убирая руки с талии плаксы, я вел нас туда, куда нужно. Мишка плелся следом за нами. И только зайдя в лифт, мне пришлось убрать руку от Алисы. Я проигнорировал ощущение пустоты, зародившееся во мне, когда я ее отпустил. Я нажал кнопку на нужный нам этаж.

- Почему, когда ты рядом, я всегда попадаю в идиотские ситуации? – недовольно произнесла плакса. – Зачем вообще нужно было говорить, что я твоя жена?

Потому что это то, что пришло мне в голову? Потому что это самый очевидный ответ? Потому что я так захотел? Потому что это самый правдоподобный вариант?

- Какая разница, что я сказал? Главное – ты здесь, с нами, а не в холле. Закрыли тему.

Плакса скрестила руки на груди и начала разглядывать стены лифта, избегая смотреть на меня. Когда мы вышли из лифта, я направился в палату к маме. Отец был еще в реанимации и к нему не впускали никого, кроме нее. Уезжать из больницы она отказывалась, поэтому я попросил для нее отдельную палату, где она могла бы поспать, при желании.

Я постучал, но никто мне не ответил, поэтому я опустил руку и толкнул дверь вперед. Мама сидела в кресле и смотрела в окно. Она выглядела очень уставшей, словно из нее выкачали всю жизнь. Под глазами залегли тени, а взгляд пыл пустым.

- Мам, привет! – Мишка подбежал к ней и присел рядом с ней. – Как ты?

- Все хорошо, сынок, - она положила свою ладонь ему на голову и погладила по волосам. – Зачем ты его привез? – она повернула голову в мою сторону.

- Он хотел тебя увидеть.

- Я просила тебя позаботиться о Мише с Марусей, а ты даже этого не можешь сделать, - мать разочарованно покачала головой. – На тебя нельзя положиться.

Я сжал челюсть. Ожидал ли я чего-то другого от матери? Нет. Она была идеальной мамой для моих братьев и сестры. Любящей женой для моего отца. Но я для нее всегда был разочарованием. Ребенком, которого она никогда не хотела.

- Мам, Алекс не виноват, - сказал Мишка. – Мне не 5 лет, в отличие от Маруси я понимаю, то происходит, не нужно от меня ничего скрывать.

- Прости, милый, я забываю, что ты уже взрослый, - она ласково погладила его по щеке. – А где Маруся?

- Она с бабушкой.

Мама кивнула, даже не взгляну в на меня. Наверное, за столько лет я должен был привыкнуть к этому, но это все еще со мной. Ее холодная стена обжигает. Поэтому я избегаю встреч с семьей под любым предлогом. Любить их на расстоянии у меня получается лучше.

- Я позвонил Ивану, он приедет, когда решит вопрос с университетом.

Мама посмотрела на меня своими холодными голубыми глазами. Точно такими же, как и у меня. Она просила не говорить Ивану о том, что случилось с отцом. Не хотела, чтобы он бросал учебу и беспокоился. Я это сделал не для того, чтобы он был рядом с семьей. Я так поступил лишь потому, что кто-то должен взять под контроль бизнес отца, пока он не поправиться. И этим человеком буду не я. Мой брат учится на экономическом, он умеет вести дела и никто лучше, чем он, с этим не справиться.

- Уходи, - сказала мне мама. – Я не хочу тебя сейчас видеть.

Я развернулся. Как будто когда-то это было по-другому.

- Мам…

- Все хорошо, - прервал я Мишку. – Пойду пообщаюсь с врачом.

И только развернувшись, я вспомнил, что плакса все это время была рядом. Она стояла тихо, но ее серые глаза были широко открыты. Я прошел мимо нее и вышел за дверь.

Я знал, что она считает нашу семью идеальной. Мама всегда улыбается и заботиться об отце и о своих детях. Папа, хоть и был трудоголиком, человеком, который с нуля построил свой бизнес, оставался чутким и любящим отцом. Они никогда не наказывали своих детей физически, старались дать им все то тепло, что у них есть.

Жаль только, что всего этого не было, когда родился я. Бабушка часто повторяла мне, что я сломал моим родителям жизнь и из-за меня у них не было нормальной молодости. Мама родила меня в 18 лет и, чтобы мы могли жить хорошо, отцу пришлось работать и учиться, одновременно с этим, пытаться строить свой бизнес. Мама бросила учебу, полностью посвятив себя материнству. Всему виной был я. Незапланированный ребенок.

Мама никогда мне такого не говорила прямо, никогда не обвиняла. Но этого и не нужно было делать, я все почувствовал сам, когда появился Иван.

Мама не отходила от него ни на шаг, повторяла, как сильно она его любит и как рада, что он у них есть. Конечно, мне тоже доставались слова любви, но чувствовал ли я ее? Нет. Зато я чувствовал ответственность за брата, мне сказали, что я должен его защищать и любить. Должен присматривать за ним, делиться своими игрушками и не должен его расстраивать. Вначале так и было. Я любил его. Но затем, с возрастом, пришла ревность к родителям. Он получал все их внимание, в то время как я продолжал быть незаметным для них.

Алиса

Алексей вышел из палаты и мне хотелось последовать за ним. Сцена, свидетелем которой я сейчас стала, не предназначалась ни для моих глаз, ни для ушей. Я так была шокирована тем, что говорила Алексею тетя Лена, что в какой-то момент захотела себя ущипнуть, решив проверить, на всякий случая, не сплю ли я.

Конечно, она расстроена всем происходящим с дядей Володей, иначе бы она себя не вела с Алексеем так холодно. Она очень сильно переживает и, как обычно бывает, под раздачу попадают самые близкие люди. Ведь так?

- Прости, милая, что ты стала свидетельницей нашего семейного конфликта, - сказала тетя Лена. – Алексей, как всегда, в своем репертуаре.

Почему-то из ее уст, полное имя ее старшего сына звучало как ругательство. Оно было произнесено с таким холодом и пренебрежительностью, что, впервые в жизни, я, кажется, начала понимать, почему он злиться, когда я называю его Алексеем. Всю свою жизнь. Каждый раз. Никак по-другому, я его никогда не называла.

- Как дядя Володя? – прочистив горло, спросила я. – Что говорят врачи?

Тетя Лена села в кресло, напротив больничного окна, а Мишка сел на подлокотник и обнял ее за плечи. Она тепло улыбнулась сыну и прислонилась к его груди.

- Пока без изменений, но, я уверена, он вот-во очнется, - ее глаза увлажнились и покраснели. – Я это чувствую. С ним все будет хорошо. Он выкарабкается.

- Конечно, мам, папа справиться, - Мишка поцеловал тетю Лену в макушку и прижал ближе к себе.

- Обязательно, - сказала я. – Иначе и быть не может. Дядя Володя сильный.

Я села на больничный стульчик, рядом с тетей Леной. Она взяла меня за руку и попросила ей что-нибудь рассказать. Решив, что ей будет приятно слушать про семью, я рассказала, как Маруся вчера рисовала мой портрет, как мы ужинали и как она обрадовалась приходу Алексея.

Тетя Лена выглядела не очень хорошо: темные круги под глазами, небрежный пучок на голове, покрасневший от долгих слез, нос, но она точно не выглядела безразличной ко всему, как говорила моя мама. Она спрашивала меня о Марусе, Мишку о том, как он себя чувствует и повторяла, что все будет хорошо.

Я не знаю, сколько прошло времени к моменту, как Алексей вернулся к нам. Но мы разговаривали довольно долго.

- Нам нужно ехать, - сказал он. – Алиса, подожди за дверью.

Алексей снова вел себя отстраненно и холодно. Мне должно было быть все равно на его перепады настроения, но, по какой-то причине, меня это злило. Позже я ему это выскажу.

- Конечно, - встала со своего места и, подойдя к тете Лене, обняла ее. – Все обязательно будет хорошо. Вам нужно оставаться сильной и верить.

- Мой сын упустил такую замечательную девочку, - обнимая меня в ответ, сказала тетя Лена. – Может и хорошо, что он приедет, как думаешь?

Это было не мое дело. Но я кивнула. Все же, в такой тяжелый период для их семьи, они должны быть рядом с друг другом.

Я вышла за дверь, оставив семью Лисовских наедине. Я чувствовала облегчение после разговора с тетей Леной. Все же я за нее переживала, а слова мамы подливали масло в огонь. Но, все в порядке. Она держится.

Мобильный телефон завибрировал в кармане джинсовки и я достала его.

Артур: « Нет, красавица, не разбивай мое сердце отказом»

Я улыбнулась. Этот парень был забавный. Он взял мой номер в кафе пару дней назад, а написал только сегодня. При чем, его первое сообщение и начиналось с того, что по правилам, он должен был написать мне только спустя 3 дня, но не выдержал и сделал это раньше.

Всю дорогу до больницы, мы с ним переписывались и почти в каждом сообщении он уверял меня, что я ждала, когда же он мне напишет.

Я: «Извини, но не получится. Сегодня я занята, а завтра начинается учеба»

Он пытается вытащить меня на прогулку, но я, по какой-то причине, не могу согласиться. Я очень давно не была на свидании, не знаю, как себя вести.

Артур: «Мне нравятся умные девушки. Я могу встретить тебя после пар?»

Это была хорошая идея, но, хоть пока мама меня не просила, но, скорее всего, завтра ей понадобиться моя помощь в кофейне. Все же, какой-никакой а 1 сентября – праздник.

Я: «Буду помогать маме в кофейне. Давай на следующей неделе?»

Артур: «Я сорвал джекпот: красивая, умная, помогает маме! Ты точно настоящая?) Ладно, на следующей неделе сам в этом убежусь!»

Я фыркнула. Этот парень в каждой смс флиртовал со мной. Не знаю, как ему постоянно любую мою фразу удается так выкрутить. Но это забавно. И мило.

- Ты сияешь, как начищенный пятак, - рядом с ухом раздался голос Алексея и я подпрыгнула от неожиданности.

- Зачем так пугать? – я заблокировала телефон, чтобы Алексей не увидел с кем я переписывалась и спрятала обратно в карман джинсовки.

- Прячешь телефон, плакса? Боишься, что я увижу причину твоей широкой улыбки, мм? – он взял локон моих волос двумя пальцами.

- Это не твое дело, - я ударила его по руке и сделала шаг назад. – Мы едем?

Алексей пару секунд разглядывал мое лицо, а затем, развернулся и пошел в сторону выхода. Я приняла это за «да» и поспешила следом. Мишка, всунув руки в карманы, плелся сзади. Он явно был расстроен и я притормозила, чтобы его подождать.

- Ты как?

- Нормально, - он пожал плечами. – А ты?

- Тоже.

Мишка поднял на меня свои голубые глаза и немного покачал головой.

- И что это значит? – спросила я.

- Пытаюсь понять, ты, правда, ничего не видишь?

Я нахмурилась. Что за загадки?

- О чем ты?

Мишка еще раз на меня взглянул и тяжело вздохнул.

- Забей. Я просто шучу.

Он прошел мимо, оставив меня в недоумении, что он имел ввиду. Парень выглядел расстроенным и причин у него было предостаточно для этого. Сейчас не лучшее время, чтобы его допытываться, но я сделала себе мысленную пометку, поговорить с ним об этом потом.

Алексей

Я сидел за барной стойкой со стаканом виски в руках и наблюдал за вакханалией, происходящей вокруг. Сегодня был Хеллоуин и в каждом клубе города проводилась тематическая вечеринка. Марина обожает все, где есть слово «вечеринка» и двойное комбо, если она еще и «костюмированная». И вот мы здесь. В самом популярном баре нашего города. В костюме Бэтмена. Угадайте, какой костюм на моей девушке. Я сделал глоток виски.

Последние пару месяцев выдались на редкость паршивые. Отец пришел в себя и потихоньку восстанавливается. Мать оставила детей на бабушку и ни на шаг не отходит от отца. Кто-то счел бы это милым. Возможно, они были бы правы. Я же отношусь к этому совершенно иначе.

Делами в компании отца, занимаюсь я. Мой младший братец приехал один раз на выходные, чтобы сообщить о том, что пока не закроет сессию, в город надолго вернуться не сможет. Досрочно ему сдать ее не позволяют в деканате. Хочу ли я заниматься делами отца, пока он полностью не поправиться, меня не спросили. Конечно, я мог бы отказаться, быть жестче, тогда, возможно, мой братец перестал трястись за учебу и взял на себя дела отца. Но, по какой-то причине, я не мог просто забить на дело отца и пустить все на самотек. Слишком она важна была для него. А он для меня.

- Вот ты где, - Марина села на барный стул слева от меня. – Закажи мне «Маргариту».

Я повернулся к бармену, но тот уже услышал ее и принялся делать коктейль. В чем сложность самой сделать бармену заказ, я не понимал.

- Может, пойдем потанцуем? – она кивала головой в такт музыке.

- Ты же знаешь, что я не люблю такие места. Я здесь только из-за тебя.

Ее алые губы растянулись в улыбке. Она приняла мои слова за комплимент. Был ли он им?

- Потому что ты меня любишь, - она быстро наклонилась и оставила поцелуй на моих губах.

Я ничего не ответил. Я никогда не говорил ей, что люблю. Мы были вместе уже довольно долго и она часто говорила мне слова любви. Иногда слишком часто. Я никогда не произносил этих слов вслух. Но всегда относился к ней хорошо, заботился и ухаживал так, как умел. Марина это чувствовала и никогда не требовала от меня этих слов. Это хорошо. Я не уверен, что мог бы их ей сказать.

- Ваш коктейль, - официант отдал Марине заказ и та благодарно ему улыбнулась.

Она была красива, это факт. Высокая блондинка, с правильными чертами лица и хорошей фигурой. Девушка-мечта: умная, из хорошей семьи, с правильными моральными принципами. Идеал.

- Потанцуешь со мной? – беря меня за руку и заглядывая в глаза, спросила Марина. – Всего один медленный танец. Пожалуйста.

Это самое малое, что я мог для нее сделать, поэтому я кивнул.

- Конечно.

На ее красивом лице расцвела улыбка и она принялась рассказывать мне забавную историю о том, как ей сегодня в салоне чуть волосы не подпалили. Я слушал ее вполуха, мыслями возвращаясь к работе.

Сегодня был сложный день. Если бы ни Аркадий Николаевич, который взвалил на себя всю бумажную работу, я не знаю, как выкручивался бы. Сегодня на встрече с потенциальным поставщиком, если бы не Аркадий Николаевич, я бы сильно облажался и подставил компанию отца на большие деньги. Изначально договаривались о сотрудничестве на одних условиях, но они внесли в контракт изменения, которые я не заметил и чуть не подписал. Все обошлось. Но это еще раз подчеркнуло мою не компетенцию. Я не на своем месте.

- Пойдем, - заиграла медленная песня и Марина, вскочив со стула, потащила меня на танцпол.

Она прижалась ко мне всем своим телом, обвивая руками шею. Мои руки легли ей на талию. Мы медленно качались из стороны в сторону.

- Вот бы всю жизнь так, рядом с тобой, - сказала Марина и оставила легкий поцелуй на моей шее. – А ты о чем думаешь?

Я пожал плечами.

- Последняя шайба в ворота СКА в сегодняшнем матче красиво залетела.

- Опять ты про свой дурацкий хоккей, - Марина закатила глаза. – Хорошо, что ты сейчас занимаешься делами отца. Тебе полезно сменить сферу деятельности.

Нет, это было не так. Мне не нравилось то, что приходиться заниматься делами отца. Я терпеть не мог то, что из-за этого пришлось взять отпуск за свой счет в Ледовом Дворце. И я в ярости от того, что моих парней сейчас тренирует второй тренер, а не я.

Ничего из этого я Марине не сказал. Я пытался ей сказать о том, что мне это все не нравится, но она меня не слышала. Она наконец была счастлива, что в моей жизни появилось что-то кроме хоккея.

-Леш, возможно, это не подходящий момент, но, как ты думаешь, может нам пора съехаться?

Она подняла голову и ее голубые глаза сверлили во мне дыру.

- Это, действительно, не подходящий момент, - согласился я. – У меня нет ответа на этот вопрос.

- Но, что плохого в том, если мы будем жить вместе? Мы ведь влюблены и это закономерно.

Наверное, она права. Это было закономерно. Это было правильно. Но это еще и то, чего я не хочу.

- Ты права – это логично.

- Так значит, ты согласен? – в ее глазах искрилась надежда.

Наверное, мне нужно было с ней согласиться. Хорошие парни в лепешку расшибаются ради своих девушек, слушают их, потакают любым идеям. Я знал это, потому что один из моих близких друзей таким был. Андрюха никогда не отказывал Саше, соглашаясь с ней если не во всем, то в большинстве случаев точно. Не потому, что он был подкаблучником, двухметрового огромного хоккеиста сложно назвать подкаблучником, а потому что он ее любил. Мы часто над ним прикалывались, но каждый из нас знал, что для своей женщины готовы делать не меньше.

Вот она простая истина. То, что отвечает на все вопросы. Она не та, кто мне нужен.

- Нет, извини, я этого не хочу.

Вот. Я это сказал. Конечно, я самый большой козел на земле. Марина не заслуживает к себе такого отношения. И я должен быть с ней совсем честным. Рассказать о том, что последние пару месяцев я думаю о том, что хочу расстаться. Но, как последний трус, не делаю, что правильно.

Алексей

В пару шагов я преодолел парковку и остановился по левую сторону от плаксы на таком расстоянии, чтобы меня не было видно. Она была так увлечена дверным замком, что, казалось, если бы я стал прямо перед ней, то все равно не был бы замечен.

Она не могла вытащить ключ из замочной скважины, тщетно пытаясь его расшатать. Свет от уличного фонаря падал на ее левую половину лица так, что я видел, как у нее на лбу собрались морщинки, от прилагаемых усилий, в губы поджались в тонкую линию. Она выглядела сосредоточенной и, может быть, совсем немного злой.

Я не смог сдержать улыбки и двинулся ближе к ней.

- Помочь?

Плакса вскинула голову в мою сторону и фыркнула.

- Хоть мы и не в Готэме, но, мне точно не помешает помощь героя, чтобы достать этот дурацкий ключ.

А я и забыл, что на мне был хэллоунский костюм Бэтмена. Хоть он и состоял из черного плаща и майки с принтом летучей мыши, не узнать было невозможно.

- Тогда тебе повезло, что я оказался рядом, - я подошел к двери и слегка толкнул плаксу в сторону, занимая е место.

- Кстати об этом, как ты здесь оказался? – Алиса послушно отошла в сторону, не спуская с меня глаз.

- Сердце привело. Как чувствовал, что ты в беде.

- Фу.

Я рассмеялся и через плечо посмотрел на Алису. Она стояла, плечом облокотившись о стену и широко улыбалась. В последнее время мы редко с ней виделись. Она иногда заходит к родителям, чтобы поздороваться с мелкими, спросить у мамы, как чувствует себя отец. Я не часто бывал у родителей дома и еще реже пересекался с ней.

- Так что, герой, я смогу спать спокойно этой ночью?

Я открыл дверь ключом, а затем заново запер ее, аккуратно поворачивая ключ, стараясь не расшатывать его в замочной скважине. А затем аккуратно достал его.

- Судя по всему – да, - сказал я и протянул ключ.

- Спасибо, - Алиса протянула руку и забрала ключ с моей ладони. Холодные кончики ее пальцев лишь на миг мазанули по моей ладони, но этого было достаточно, чтобы моя кровь разогналась по венам.

- А почему ты закрываешь библиотеку?

Она всунула ключ в карман своего маленького черного рюкзака и тяжело вздохнула.

- Это долгая история, а я очень сильно опаздываю, давай в другой раз?

Я не хотел, чтобы она уходила.

- Я тебя подвезу, а ты мне как раз все расскажешь.

- Спасибо, не нужно, здесь не далеко.

Я нахмурился.

- Твой дом в другом конце города.

- И?

- И это далеко.

Плакса закатила глаза.

- Мне не нужно домой.

Не понял.

- А куда тебе нужно?

- Я иду к другу в гости.

Дышать. Я должен дышать.

- К какому другу?

- Моему, - плакса изо всех сил сдерживала улыбку. Казалось, эта игра в вопросы ее очень смешила. Я не чувствовал того же. Только нарастающее раздражение.

- Плакса, ты просто… Ладно, забей. Пойдем в машину, я отвезу тебя к твоему… другу.

- Я же сказала…

- Не спорь, иначе я пойду с тобой.

Она шумно выдохнула и, наконец, сдалась, пожав плечами.

- Ладно.

Я взял ее за руку и потащил в сторону моей машины, стараясь не делать ей больно. К моему удивлению, плакса не вырывалась, покорно идя рядом. С неохотой отпустив ее руку, я открыл дверь на переднее пассажирское сидение и Алиса проскользнула внутрь салона.

- Куда ехать? – заняв место водителя, спросил я.

Плакса назвала адрес и включил двигатель. Ехать, и правда, было недалеко.

- Ну? Мы здесь только потому, что ты обещала рассказ.

- Я ничего не обещала, - Алиса закатила глаза и слегка улыбнулась. – Ты меня вынудил.

- Суть дела не меняет.

Она покачала головой.

- Не знаю, вкурсе ты или нет, но я учусь на историка-музеолога, - плакс посмотрела на меня, на что я пожал плечами. Я этого не знал. – На этом году обучения у нас должна была быть двухмесячная практика во втором семестре, но учебный план немного изменили и перенесли ее на этот семестр. Вот и вся история.

Марк говорил мне, что его сестра поступила лишь для галочки и ей это совсем не подходит. Сейчас я бы с ним согласился. Плакса была спокойной, старалась не выделяться, поэтому, возможно ей бы эта профессия и подошла. Но, хоть Алиса не любила быть в центре внимания, тем не менее, ее не замечать было невозможно. Ее присутствие всегда ощущалось, как нечто теплое, уютное. Она появлялась в комнате и все сразу становилось лучше. Как в долбаном мультике: птицы начинали мелодично щебетать, трава зеленеть, а солнце греть ярче. Это не возможно было бы игнорировать. У меня никогда не получалось.

- Почему библиотека, а не музей?

- Потому что у нас в городе не так много музеев, - она улыбнулась. – Были места для практики в музее, библиотеке и школе, преподавателем истории.

- Ты можешь учить детей?

- В теории – да, - она кивнула и посмотрела на меня. – Но я этого не хочу.

Я посмотрел в ее серые глаза и увидел подтверждение искренности ее слов.

- И тебе досталось место в библиотеке? – предположил я.

- Нет, мне досталось место в нашем музее истории Великой отечественной войны, но одногруппница попросила поменяться с ней.

- Почему ты согласилась? Насколько я помню, наш музей лучший среди всех близлежащих городов. И его хорошо, очень хорошо спонсируют.

Алиса кивнула.

- Так и есть. Практика оплачиваемая и я бы получала неплохие, для студента деньги, - она заправила волосы за уши и снова посмотрела на меня. – Но Ира попросила поменяться, потому что ей это нужнее. И еще потому что, если на практике она не плохо себя покажет, ее возьмут в штат. Мне же это не нужно. Я не думаю, что после окончания университета, буду работать по своей специальности.

Мы уже почти были на месте, поэтому я немного сбросил скорость, чтобы подольше растянуть этот момент.

- Так благородно, в твоем стиле, - бросил я.

Мне не хотелось ей грубить, но, почему-то слова, вылетевшие из моего рта прозвучали немного язвительно. Черт.