Пламя Азгар

Пролог

Вглядываясь в мерцающую, абстрактную, темную материю перед собой, стояли двое мужчин. Невооружённым глазом было видно, что оба воины — это читалось в их позах. Напряженные, будто перед смертельным броском. Массивные, статные, высокие, широкоплечие, гибкие, угрожающие фигуры. Каждый из них излучал невероятную по мощи энергетику. Казалось, вблизи можно было попробовать ее на ощупь. Чувство опасности, исходящее от них, оседало в лёгких и растворялось покалыванием на языке.

Мужчины были облачены в странную, полностью кожаную одежду ручной работы. Гладкие, чуть блестящие рубахи без рукавов, с выбитыми на них замысловатыми узорами и шнуровкой на груди. Чёрные брюки из тонкой замши практически облегали сильные ноги. На каждом — высокие сапоги из очень грубой плотной кожи, больше напоминающей чью-то чешую. У обоих на широком поясе было странное оружие, в виде острого полого круга. Короткие стрижки, на руках татуировки. Линия вокруг глаз аккуратно подведена то ли сажей, то ли чернилами. Отчего глаза казались ещё более пугающими, словно утопая в бездонных светилах.

В огах воинов лежал труп старика в белом одеянии, из груди которого торчал нож. Веки его были полуприкрыты, рот застыл в немом крике. Седые волосы серебряной россыпью упали на часть лица, а руки сжаты в кулаки. Из-под резной рукояти ножа тонкой струйкой сочилась кровь. Расползаясь тёмной кляксой по ткани и становясь мокрой лужей под его телом, а затем впитываясь в землю.

— Кьяллак, ты уверен? — спросил мужчина пониже.

— Да. — ответил тот, что выше и шире в плечах.

— Они ведь тоже живы! Никто не вправе просто прийти и лишить их всего.

— По-твоему, у меня есть выбор? Слай? — воин скривился, как от зубной боли. Словно ему самому была неприятна эта мысль. Однако взгляд его был полон ожесточенной решимости.

— Выбор есть, друг мой. Например, встретить свою судьбу. — Слай будто перекатывал комок горечи во рту. Его разрывали противоречивые чувства. Он и сам прекрасно осознавал, что предлагает страшную участь для тех, кто выжил.

— И обречь свой народ на гибель. Таким я должен стать правителем?! — рявкнул Кьяллак, дернув плечом, неотрывно глядя в зияющее марево перед собой. Будь он последним из оставшихся в живых. Пожалуй, именно так он и поступил бы, но не сейчас, когда есть шанс на новое начало. Выбора нет.

— Да, если так распорядилась судьба. — пожал плечами Слай, — Возможно, мироздание решило, что здесь нам больше нет места. Ни здесь, ни где-либо еще.

— Я творец своей судьбы и судьбы своего народа. Ни мироздание, ни боги, ни демоны не решают, что нас ждёт. Только я. Запомни это. — ядовито процедил Кьяллак и развернулся к выходу из развалин старого храма.

Ему хотелось поскорее утопить сомнения в крепком вине и обществе своих шлюх. Он несёт ответственность за свой народ, а значит слабости в нем не место. Если нужно выгрызть себе и остальным право на жизнь, он это сделает. И будет продолжать делать столько, сколько потребуется.

— Что если у нас не хватит сил на победу, что если и там нас настигнет гибель? — крикнул ему вслед Слай.

— Моих хватит. — кратко ответил мужчина, не оборачиваясь.

Кьяллак покидал храм в полном раздрае. Поглощённый бурей собственных эмоций. Гнев с яростью шлейфом тянулись за ним по пятам. Будь здесь цветы, они бы непременно завяли. Мужчине казалось, что он чувствует омерзительный запах собственных эмоций. И этот шквал готов был накрыть его с головой, без возможности выплыть. Мир, который столько тысячелетий был их домом, безвозвратно уничтожен. Всё, что от него осталось — погребальный смрад. Горькая скорбь на руинах, пыли и костях тех, кто погиб.

По его мнению, исход у этого мог быть лишь один. Он, как истинный правитель, был обязан найти способ выживания. И он нашёл. А как — совершенно не важно. Как и то, чего это будет стоить. Пусть даже путем лишения безвинных жизней. Главное, что его народ продолжит своё существование. Кьяллак был готов ко всему. Терять ему больше нечего. Всё, что когда-то имело смысл, сгинуло. А всё, что до сих пор ценно, он попытается спасти. Как истинный катан создаст новую империю.

Через века никто не вспомнит, что воздвигнута она была на чужой крови. Разве есть ему дело до других, он — истинный вожак своего рода. Только им он обязан, больше никому. Кто, если не он, сможет защитить то малое, что все ещё живет и дышит. Он ни за что не отступится от намеченной цели.

Шанкар станет его новым домом. В память о ней. Совершенный мир, о котором ему в детстве рассказывала мать. Мать, которой больше нет. По вине его отца. Этого слабоумного, зазнавшегося, выжившего из ума старика. Упрямый деспот до последнего пытался удержаться за мнимую власть. Обрекая на гибель свой мир. Закрывая глаза на то, что некогда обещал беречь. То, что когда-то было дорого ему. А было ли?

Да, Кьяллак винил во всем именно его. Отца, которого презирал с момента своего рождения. Его одного и никого другого. Он не станет похожим на него. Никогда в его сердце не будет места слабости от самонадеянных поступков. Трезвый ум и хладнокровность отныне его спутники. Только так можно стать великим, но не сойти с ума от собственного величия.

Остановившись на полуразрушенных ступенях храма, Кьяллак втянул зловонный воздух полной грудью. Ему хотелось навечно запечатлеть его в памяти. Как напоминание о том, что истинный катан никогда не допускает ошибок. Окинув внимательным взглядом всё, до чего мог дотянуться его взор, пытался запомнить самую мельчайшую деталь. Каждое мгновение фатальной ошибки его отца. Но об этом он ещё подумает немного позже. Теперь ему нужна чистая энергия. Он устал и зол, как сама бездна.

Оказавшись в своих покоях. Если так можно было назвать то, что от них осталось. Кьяллак направился в купальню. Попутно окинув взглядом часть разбитой стены. Справа от окна. В эту огромную дыру было видно абсолютно все. Однако это последнее, что теперь его заботит. Совсем скоро все изменится. В своих силах он уверен, а усомниться в себе кому бы то ни было не позволит.

Глава 1. Шанкар

- У меня не остаются на ночь, Фавис. - сонно пробормотала я, толкая парня голой ступней в ребро.

- Я думал, у нас нечто большее, чем просто «на ночь», крошка Алира. - ответил он мне. Перехватив мою ногу под колено и потянув на себя. Наглая, наивная морда!

- Только давай без этих нежностей, дружочек. Я люблю высыпаться. Мы оба получили, что хотели. Проваливай! - взбрыкнула, разворачиваясь спиной, отталкивая нахальные руки со своей задницы. А ручищи у этого парня были что надо, огромные и горячие.

- Считаю, что нужно ещё разок закрепить наш потрясающий союз, шёлковая моя. - прохрипел он мне на ухо. Кажется, сегодня он действительно намерен остаться на ночь, как не вовремя.

- Фавис! Убирайся! Я не шучу! - гневно прошипела, резко разворачиваясь к нему лицом. Упирая острие ножа в ложбинку на его шее. Он замер. Кадык нервно дёрнулся, и этот извращенец ослабил объятия. Знал, что я не шучу.

- Чокнутая ты девка, Алира! Я ведь не играю! Это больше чем секс. Зря прогоняешь. Нам хорошо вместе. - он произнес это ровным спокойным голосом, но я отчётливо рассмотрела обиду во взгляде. Похоже, его угораздило влюбиться не на шутку. Этого мне только не хватало!

- Я воровка, Фавис! В моей душе нет места чувствам. - призналась ему честно, - Послезавтра я ухожу в пустыню. Возможно, больше не вернусь. - не хотелось, чтобы этот глупец зря на что-то надеялся. Пусть знает.

- Откажись. Останься со мной. Создадим семью. - вдруг с жаром зашептал он, обхватив моё лицо своими мощными руками. Моё сердце пропустило удар и сжалось. Он не лгал.

- Это прямой приказ Атори! Лучше тебе меня забыть, милый Фавис. - я нежно прильнула к его губам и столкнула с постели, - Уходи!

Резко выпрямившись, он смерил меня тяжелым взглядом. Пытаясь рассмотреть в глубине моих глазах то, чего там никогда не было. Затем молча натянул штаны, закинул на плечо рубаху. И развернулся, покидая моё жилище, напоследок хлопнув дверью. Не прощаясь. Я выдохнула с грустью и облегчением, откинувшись на подушку, которая все еще хранила его тепло и запах. Через пару мгновений проваливаясь в беспокойный сон.

Утром меня разбудило легкое щекотание на носу. Приоткрыв один глаз, я уставилась на прекрасное насекомое у себя на лице. Это была бабочка Азалай. Считалась магическим, божественным, редким явлением. Тех, кому посчастливилось ее увидеть, ждало неожиданное будущее. Так богиня природы благословляла избранных детей своих.

Боясь дышать, чтобы не спугнуть чешуекрылое насекомое, я медленно открыла и второй глаз. Азалай я видела впервые. До этого только слышала рассказы о ней. Честно говоря, даже не верила, что она вообще существует. Возможно, так и есть, и она лишь плод моего сонного воображения. Но какой же она была красивой! Широкие малиновые крылья переливались мерцающим напылением, будто драгоценный камень на солнце. На каждом крылышке был своеобразный рисунок, не похожий на предыдущий, в виде каких-то древних символов. На кончиках крохотных усиков блестели бусинки-росинки, отсвечивая бирюзой. Тельце было покрыто белым пушком сверху и ярко-синим снизу. Бабочка несколько минут складывала и расправляла свои крылья, топчась по кончику моего носа крохотными лапками. Как будто давая рассмотреть ее как следует со всех сторон. От неё пахло какими-то цветами и прохладой. Затем она неспешно прошлась по переносице, перебираясь мне на лоб, и вспорхнула к потолку. Немного полетав по комнате, скрылась в распахнутой двери, ведущей на балкон. Подскочив на постели, я выбежала вслед за ней. Покрутив головой, так и не увидела ее больше. Неужели и правда привиделось.

- Доброе утро, Алира! - поздоровалась со мной старушка соседка, которая как раз стояла на лестнице у моего балкона.

- Вы ее видели? - вместо приветствия спросила я.

- Кого, детка? - не поняла старушка.

- Бабочку. Она только что впорхнула. - пояснила, - Доброе утро.

- Нет, милая. - покачала головой она, - Кроме твоего ночного, раздосадованного ухажёра, из твоего боно никто не вылетал. Уж я заметила бы.

- Эх! - вздохнула я с сожалением. А на замечание соседки не обиделась.

Эта милая, сухая старушка, несмотря на свой склочный характер, любила меня. Она вроде бы и журила каждодневно соседей, но совершенно беззлобно. Просто давно была одинока и скучала. Жители нашего дома ее уважали, никогда не отвечали грубостью на ее резкие замечания. А старушка Акра, так ее звали, каждые выходные пекла сладкие плюшки, раздавая их соседям. Такой вот контраст между грубостью и добротой.

Вернувшись в комнату, я опять завалилась в постель. Рухнув на неё мешком. Волосы взлетели вокруг лица, беспорядочно рассыпаясь на простыне. Ещё было рано, солнце только-только встало, можно и понежиться. Но вместо того, чтобы уснуть, я стала думать о мире, в котором живу. Перед предстоящим заданием было кстати.

Шанкар являлся моим домом. Здесь я родилась, но коренным жителем все же не могла себя назвать. Почти двадцать четыре года назад мама случайно оказалась в этом мире. На Шанкаре образовался портал, пронизывающий вселенные, и моя мать каким-то образом попала в него. В тот момент она уже была беременна мной. Вот только не знала. Она хотела броситься под поезд из-за неразделенной любви, а оказалась здесь. Бедная, глупая пятнадцатилетняя девочка вместо смерти получила второй шанс. Потом родилась я. Моя родительница была человеческой женщиной с планеты Земля.

В этот же день на Шанкар пришла не только она, но и проклятые азгары. Которые уничтожили и поработили эту планету. Сметая, разрушая и выпивая ее досуха. Эта странная, жестокая, агрессивная раса пришла и отбила чужую землю, сделав ее своим домом. Лишив тем самым всех остальных всего, что у них было. До сих пор длится эта война, которой, кажется, не будет конца. Народ Шанкара не желал сдаваться до последнего вздоха.

Двадцать четыре года тому Шанкар был совершенно другим. Полной жизни, воды и зелени планетой. Сейчас же он превратился в заполненную песками, смертоносную, бескрайнюю пустыню. Каждый, кто был не подготовлен, ступив на территорию пустыни азгар, так ее называли, был обречён на неминуемую гибель. От жары, жажды, голода, нападения крахов или джинов. В одиночку выжить невозможно, если только по счастливой случайности. Либо, имея четкий план и хорошую подготовку. А хорошую подготовку имели единицы. Те, кого обучали этому годами. Такие, как я, например.

Глава 2. Пророчица

Мою маму звали Елена Лис. Невысокая, хрупкая девушка с изящной фигурой. Огромные васильковые глаза с густыми ресницами, совершенный овал лица, благородные скулы, пухлые губы. Ровный кукольный носик, длинная шея и жгуче чёрные, густые локоны до поясницы. Не мудрено, что она по глупости забеременела в пятнадцать лет. Ее охмурил какой-то богатый, яркий парень с Земли. Он был много старше, опытен. Ясное дело, что маленькая глупышка не устояла, поверив в сказку. В итоге ее прилюдно опозорили. После недели игры в любовь и прогнали. Она хотела покончить с жизнью, но судьба решила иначе.

Когда моя мать попала в этот мир, ей посчастливилось оказаться именно в оазисе. Но не повезло в том, что она стала путаной в местном доме плотских утех. Конечно, она сделала этот выбор по своей воле. В связи с войной. Заработать на жизнь было практически нереально. Умирать с голоду не хотелось. Тем более когда она поняла, что беременна мной. Постель всегда была самым лёгким способом заработать. И я ее не осуждала. Так сложилась ситуация. Выбор у неё был невелик. Когда хочешь выжить и есть, сделаешь всё, что угодно. Да, она бы могла пойти трудиться той же прачкой, но тогда она бы не прокормила меня. К тому же, в то время у малоимущих детей отбирали. А потом, когда все более-менее стабилизировалось, просто не смогла оставить то, чем занималась. Жить нам было негде. Цены возросли, и купить жилье мы не могли.

До девяти лет я жила с матерью в «Озали». Так назывался увеселительный дом мадам Манром. Добросердечная владелица заведения разрешила мне жить вместе с ними, так как мама пользовалась большой популярностью и приносила отличные деньги. Неудивительно, с ее-то внешними данными. Мадам Манром по большей части и занималась моим воспитанием, не давая в обиду извращенцам. Я была неприкосновенное дитя. Надо ли говорить, чего я там только не видела и что знала о сексе и о мужчинах в свои девять лет. Но, несмотря на это, я не собиралась идти по стопам матери и других девушек. Манром побеспокоилась о моем будущем. Пристроив в Школу Воровок и купив мне однокомнатное боно в солидном доме, чтобы после окончания школы мне было где жить. Не могла же я вернуться в дом распутниц, неприлично воровке находиться в таком месте. Мать она отпускать пока не желала. Играя на том, что я могла с треском вылететь из школы. И тогда квартира отходила ей обратно: дарить нам никто ничего не собирался.

Я до сих пор помнила с теплом все десять лет, проведённых в школе. Кажется, это было моё призвание от рождения, учитывая то, где я росла. В отличие от многих девочек, большинство вещей принимались мной намного проще и легче. Например, я не краснела на уроках по соблазнению при виде обнаженных парней. Все это и даже больше я давно уже изучила в «Озали». Для меня не являлось чем-то постыдным враньё, надувательство и воровство. Не то чтобы я этим гордилась, скорее обвыклась или принимала как необходимость для выживания. Учитывая мир и ситуацию в нем. Праведных и безгрешных в нем не было. Может когда-то, но не теперь.

Также я не боялась драться. В детстве практически ежеминутно приходилось давать сдачи парнишкам с соседней улицы, которые бросали в меня тухлыми овощами, выкрикивая при этом «выродок шлюхи». Напротив, я училась с удвоенным остервенением. Уж очень хотелось когда-нибудь поставить их на место. Воровок опасались и уважали. А я для себя твердо решила, что меня уважать обязаны и будут, несмотря ни на моё происхождение и где я живу.

Учиться ремеслу воровок мне нравилось. Я с завидной охотой посещала каждое занятие. Ещё и на дополнительные постоянно напрашивалась, так сказать, для лучшего закрепления результата. И естественно, по этой причине другие ученицы меня невзлюбили. А вот учителя, напротив, поощряли и ценили. Собственно, из-за своего желания изучать и учиться я могла стать лучшей из лучших воровок. Но не стала. Как-то уж очень по силам не вытягивала, в частности, из-за своей хрупкости. Но зато я брала упрямством и желанием.

Нужно сказать, что предметов у нас было не так уж и много. Синхро. Занятия, на которых нас натаскивали действовать слаженно, работая в паре. Когда двоих или более воровок посылали на одно задание, важно было работать синхронно и на подхвате друг у друга. Этот предмет давался мне тяжелее остальных из-за недружелюбия девчонок по отношению ко мне. Следовательно, на этом предмете я получала самые невысокие отметки. Хоть учителя и понимали, что я очень умная. Однако тут все-таки, по их мнению, была исключительно моя вина. Так как именно я была обязана найти общий язык с девчонками, но из-за своего неизменного упрямства не желала.

Зелья. На этих уроках мы досконально изучали всевозможные виды яда, парализующих и галлюциногенных веществ. А также приворотные и очаровывающие зелья. И, конечно же, лечебные травы тоже проходили. Составы, действия, сборы и противоядие. Все должны были уметь приготовить самостоятельно и различать между собой.

Взлом. Ну, тут всё ясно. Учились вскрывать всё, что только можно – от простых замочных скважин до самых непростых механизмов. Естественно, кроме магических. Хотя амулеты, вскрывающие кое-какие несложные замки, по завершению школы нам все же выдали. Взлом, кстати, давался мне проще всего, хотя бы в чем-то я была первой.

Актерское мастерство. Нас учили, как заболтать или привлечь объект. Отвлечь, обхитрить, соврать, играть различные роли и перевоплощаться до неузнаваемости. Без этих навыков попросту невозможно было бы выполнить какое-либо серьёзное дело. Из тех, что требовали немало времени на выполнение. Бывают и такие, когда требуется месяцами выжидать и находиться в непосредственной близости от цели. Втереться в доверие, например. Сами понимаете.

Дело воровское. Да какая ж воровка и чтоб не умела украсть что угодно, откуда угодно или совершить подмену. Этот предмет у нас стоял каждодневно, и именно эти навыки с нас спрашивали жестче всего. Если у кого-то что-то не выходило, пороли и оставляли без ужина, и так до тех пор, пока не доводили дело до совершенства. Я попадала под порку чаще всего, кроме последнего курса. От страха опять схлопотать по спине металлическим жгутом. Я старалась делать всё на высшем уровне и за рекордно короткое время.

Глава 3. Гены Землянки

По пути домой я забежала в лавку Шимана. Не могла уйти из Этема, не прихватив с собой маслянисто-фруктового вина и превосходных сладостей. Толстопузый гном с седой бородой делал лучшее вино во всем оазисе и не менее лакомые сладости. А его пышнотелая супруга Дарна, с необыкновенными красными волосами, готовила немыслимого вкуса сыр. С кусочками сушеных фруктов, трав и орехов. Ммм. Просто закачаешься. Кто хотя бы раз попробовал, навечно становится постоянным клиентом.

Оказавшись внутри их лавки, первое, что ощущаешь, это стойкий аромат пряностей и вин. Дальше фруктов и тончайший, еле уловимый запах сыра. В их лавке царила неизменная атмосфера уюта и приветливости. Повсюду резная мебель, широкие окна во всю стену. Сухоцветы в вазах и крупные свечи для антуража. И, конечно, образцовая чистота, что немаловажно. Всегда улыбчивые владельцы.

— Эй, хозяева! — окликнула я с порога парочку, стоящую за прилавком. — Приветствую! Изобилия вашему дому! Мне, как обычно, но в тройном размере. - С порога сделала заказ.

— Здравствуй, Алира. И тебе благосклонного неба. — хором поприветствовали они меня.

Столько лет вместе, а все как влюблённые молодожены по углам жмутся. Каждый раз умиляюсь, видя эту картину. И каждый раз ловлю себя на мысли, что если и выйти замуж, то жить так же, как эта парочка, душа в душу. С теплом во взгляде и трепетным отношением. Чтобы доверие с пониманием и в любой ситуации. Рука об руку.

м Неужто пир какой затеяла? — спросил Шиман, собирая мой заказ в мешок с цветной вышивкой. Дарна любила вышивать, а мешки добросовестные покупатели по возможности возвращали или выкупали для личного пользования.

— Можно и так сказать. — уклончиво ответила я. А Дарна как-то по-своему понятливо хмыкнула, подавая мужу свёрток с сырами. Старая уловка, вроде и не ответил ничего, а каждый уже своё додумал.

Расплатившись за товар и пожелав хозяевам хорошей торговли, я отправилась прямиком домой. Честно говоря, мне впервые не хотелось туда возвращаться. Хоть сейчас была готова отправиться на задание. Все эти странные события словно подстегивали меня делать что угодно, лишь бы не сидеть на месте. Плюс ко всему, нервно возбуждённое состояние точно не даст мне как следует выспаться.

Как бы я ни пыталась храбриться, мне становилось лишь страшнее. Несмотря на то, кем являлась. Я ведь иду в логово сильнейших. Никакие навыки с тренировками, увы, не делают из меня всемогущую крутышку, как в книжках. Не вышла я расой, чтобы так запросто все провернуть. В полной мере осознаю, что, скорее всего, куда-нибудь вляпаюсь. И так же понимаю, чем все это для меня обернется. Подбадривает одно, появление бабочки Азалай. Это божество никогда не являлось со скверными вестями.

Стыдно было сознаваться себе, но чем ближе подступало время к моему отъезду, тем меньше я радовалась тому, что некогда зачислилась в школу воровок. Сейчас я могла бы тихонько работать кем угодно в оазисе и ничего не бояться. Не нужно было бы покидать защищенную территорию и думать о том, что, вероятнее всего, умрешь. Но выбор сделан. Ничего не вернуть. Ничего не изменить.

Ещё на подходе к дому я заметила широкую спину на лестнице у моего боно. Фавис. Ну что ему еще нужно? Неужели обязательно все и без того запутанное усложнять. Как баба какая-то, ей-богу! Настроение ухнуло ещё ниже, где-то в районе «катись все в бездну» и что там ещё ниже? Подниматься наверх категорически не хотелось. Но я воровка и бегство от воздыхателей — позорное дело! Хватит с меня ужаса перед заданием.

— Чего тебе? — спросила я, находясь на этаж ниже и не видя лица Фависа.

— Зашёл попрощаться как следует. — сдавленно ответил он. Будто это я его умоляла прийти и топтаться на моем пороге.

— Хм. Ну прощай. — поравнявшись с ним, сказала в глаза и собралась пройти, но наг перехватил меня за локоть. Его желтые глаза обожгли кожу на моем лице. Настолько яростным он выглядел.

— Ещё одна ночь. — решительно произнес он. Не спрашивая, а скорее утверждая или требуя.

— Нет, Фавис. Последняя была вчера. Сейчас у меня есть дела поважнее, а ночью я уйду. И вообще, я не обязана тебе об этом говорить. Ты знаешь, что может случиться. Подслушай нас не те, кто надо. А в нашем оазисе уши есть даже у рыб. — строго ответила ему и отдёрнула руку.

— Хорошо. — согласился он. — Но я хочу один поцелуй и обещай, что когда вернёшься...

— Если. — перебила его. Меня раздражала уверенность нага, потому что я и малой долей такой же не обладала.

— Когда! — рыкнул он. — Когда ты вернёшься, мы попробуем быть вместе.

— Святая вода! - от души рассмеялась я. — Ты себе сейчас пытаешься врать или мне? Мы оба знаем, что уже завтра в твоей постели будет грелка, Фавис. Так к чему эти речи? — меня прямо-таки пробрало от этой нелепой ситуации.

— Всего лишь грелка, Алира. Как и я сейчас для тебя. Но мои чувства к тебе...

— Достаточно, Фавис! — сердито зашипела, обрывая его. — Я не собираюсь это слушать! Уходи. Не порть наши славные взаимоотношения окончательно! Они так отлично начинались и должны были закончиться без неприятного осадка. Как для тебя, так и для меня. Но ты усердно нагнетаешь.

— Так значит, я все же симпатичен тебе? — он зачем-то пытался ухватиться не за те слова, и это начинало злить ещё больше.

— Фавис! Проваливай! Или я спущу тебя с лестницы! — зло пригрозила ему.

Резко выступив вперёд, Фавис вдавил меня спиной во входную дверь. Наглядно демонстрируя тщетность моей угрозы. Силы в нем было немерено, наг ведь. Глубоко дыша, свободной рукой он прошёлся по моему телу, от бедра и, приостановившись на лице, любовно огладил скулу и очертил линию губ. Заглянув в глаза со смесью дикости и отчаяния. К тому же, было видно, что он с трудом удерживал свою злость вперемешку с похотью.

Кажется, этого парня не слабо приложило чувствами ко мне. Но я понимала, что это временно. Он так ведёт себя лишь из-за того, что не может заполучить желаемое. Растекись я перед ним лужицей и повисни на шею. Через месяц он обо мне и думать забудет. Все мужики одинаковы, стараются укротить непокорное, а как только получают это, становится неинтересно.

Глава 4. Пустыня

Говорят, что полёт длится всего пару мгновений. Враньё. Для меня это продолжалось целую вечность. За это время я успела раздавить сосуд с феромонами. Воняющая жидкость растеклась по моей груди, лицу и рукам. Буквально за миг до приземления активировала одноразовый амулет, смягчающий падение. Как же прекрасно, что, отправляясь на задание, маги снабжали нас некоторыми магическими амулетами определённого назначения. Без оного я бы наверняка что-то сломала. Например, ребро или что похуже.

Падать было всего каких-то пять метров, а воздух вышибало с такой силой, словно летела гораздо выше. Спину и грудь сдавило болью. Приземление вышло жёстче, чем планировалось. За счёт того, что судно было на ходу и меня фактически вытолкнули. Это, беря во внимание, что падала я на сравнительно мягкую поверхность. Но времени об этом думать не было. В приоритете сохранить свою жизнь и все части тела на месте.

Я свалилась в ту самую стайку крахов. Она как раз оказалась точно подо мной. Пока я была в кратком полете. Действие феромонов закончится ровно через четыре минуты. Нужно было быстро сориентироваться на предмет хоть какого-нибудь укрытия и бежать. Резким движением натянула на глаза глухие очки, больно задев резинкой бровь. Прочные прозрачные стекла дадут возможность видеть лучше и не пропустят песок. До этого они были спрятаны под палантином от посторонних глаз. Такой аксессуар являлся дорогостоящим удовольствием. Обычный народ не мог себе их позволить. Выставь я их напоказ, не находясь в форме воровки, их непременно попытались бы отобрать. Без них мне ни за что не преодолеть бурю. Но сейчас не об этом.

Все пассажиры должны быть твёрдо убеждены в том, что путешественница, летящая с ними, угодила в стаю крахов во время небезопасного полёта в буре. И стопроцентно не выжила. Первая задача выполнена. Теперь необходимо попытаться не умереть по-настоящему. Выскользнуть из опасной близости плотоядных существ. Выполнив задачу вторую. Да, последовательность моего плана крайне опасная, странная и местами нелогичная. Но всё было предварительно просчитано Арле. А кто я такая, чтобы препираться с опытным воителем. Сама бы ни за что на подобное не пошла.

Радовало то, что Арле отдал конкретные указания лишь касательно бури. Мы умышленно запланировали мой вылет именно в этот день. Ждали несколько дней. Чаще всего ведьмы могли предсказывать ее появление. Дальше вытекало множество вариаций выполнения моего задания, в зависимости от той или иной ситуации. Перечень предположительных исходов четко сидел в моей голове. Но по факту, в случае чего, мне придётся самой смотреть и думать, как выкрутиться. По сути, ни Арле, ни Атори не волнует, как именно я выполню поручение. Главное — дать положительный результат. Остальное никого не заботит. Вряд ли меня станут расспрашивать о подробностях, если я вообще вернусь.

Засекая четыре минуты с момента приземления. Я максимально быстро сгруппировалась, подпрыгивая на ноги. Несмотря на тупую, давящую изнутри боль во всем теле. Крахи вокруг меня засуетились, принюхиваясь, они чувствовали чужое вторжение, но не понимали, что не так. Мой запах временно перебивали их феромоны. Несмотря на это, существовала вероятность оказаться лакомым блюдом для них. Оказавшись в таком положении, как я, следует осторожничать. Одно неверное движение — оглянуться не успеешь, как лишишься куска мяса на теле, а то и целой конечности. Зубы у этих тварей были что надо.

Однажды мне довелось наблюдать, как стадо побольше этого растерзало одну из учениц. На уроках выживания. Девушка не успела пройти испытание в отведенное время и угодила в центр сбившихся плотной группой крахов. Как она кричала. Волосы на теле встали дыбом. Они набросились на нее единым строем, вырывая живьем куски плоти. И помочь ей ничем нельзя было. Если вас хоть один раз укусил крах, вы так и так обречены на смерть. Их слюна содержит трупный яд, который поражает мышечную ткань и кровь. Даже если посчастливилось сбежать. Тот, кого тяпнули, умирал в мучениях меньше чем за сутки. Способа выжить не существовало.

Мне было страшно. Я впервые находилась так близко более чем с двумя крахами. Эти уродливые, неживые и не мертвые создания вызывали панику и омерзение. Полуразложившиеся тела, от которых местами отваливалась гниющая плоть, источая тошнотворную трупную вонь. Мутные, с серой поволокой, ослепшие глаза. Заострившиеся зубы и ногти, оборванные лохмотья одежды. Они кружили вокруг меня, то и дело соприкасаясь. Медленно, чтобы не привлекать внимание, я двинулась сквозь них. В запасе осталось всего две с половиной минуты, чтобы добраться до вон того входа в пещеры. Мне несказанно повезло. Приземлись я несколькими километрами раньше или же позже, не добежала бы.

Исчезнув в пещерных ходах, я беспрепятственно и быстро оторвусь от монстров. Хвала требовательным учителям, что на уроках по выживанию мы заучивали на память все имеющиеся карты. В том числе карты подземных пещер и ходов. В моей ситуации весьма кстати. Не хотелось бы там заблудиться, так и не найдя выход. Или выйти на новое стадо. Пустыня буквально кишела ими. К тому же крахи не устают, а я через пару часов запросто свалюсь, как загнанная дичь, от жажды и жары. Буря вот-вот минует, и опять выйдет солнце. Поэтому стоит шевелиться. Когда опасность минует, можно будет расслабиться. На долгое время ураган прогонит монстров с ближайших окрестностей.

Наконец, выйдя из окружения чудовищ, я рванула к пещере. Неслась со всей доступной мне скоростью. На подлёте к спасительной темноте действие феромонов закончилось, и стая молниеносно кинулась в мою сторону. Но я уже скрылась в ее глубине. Им меня не достать. Оставалось молиться, что ни один из них каким-то образом не окажется в пещерных ходах. Такое бывало крайне редко, так как они были абсолютно слепы. Не ощущая запаха жертвы в непосредственной близости, становясь буквально потерянными болванчиками.

Пробежав вперед ещё некоторое время, ориентируясь на ощупь и больно спотыкаясь о камни на пути, я остановилась, оперевшись на колени. Выравнивая дыхание и оборачиваясь, проверяя, нет ли все же погони. Ее не было. Крахи — очень бестолковые существа. Вход в пещеру им не найти. Но осторожность — моё всё в этой гонке за выживание.

Глава 5. Джинны

Чем ближе мы подходили к лагерю, тем больше я удивлялась. Потому как подробную карту Шанкара знала на зубок. Нарисую с закрытыми глазами. Может, не детально, но все же. И здесь определённо должно было быть крохотное озерцо, а сейчас его не было. Лишь густо расставленные по кругу арды. Это означало одно. Ситуация в нашем мире продолжает ухудшаться с геометрической прогрессией.

Ард — пустынное жильё джинов. Представлял собой небольшие кибитки на колёсах. Внутри они имеют вполне себе полноценную комнату. Иногда даже две. Дверь, окна, печь для приготовления еды и обогрева. Арды обтягивают плотной кожей животных, раскрашивая ее в пестрые цвета. Рисуя незамысловатые рисунки, а то и целые картины. Кожа позволяет сохранять тепло ночью и прохладу днём. Прекрасно защищает от дождя и ветра. Хотя сейчас на Шанкаре дождь бывает только в оазисе. В пустыне такой роскоши не случалось уже очень давно.

В центре лагеря горел довольно высокий, яркий костёр. Вокруг кучками расположились джины. Играя на странных музыкальных инструментах, что-то напевая без слов. Их женщины, обряженные во множество гремящих бус, светлые широкие юбки и разноцветные топы с широкими рукавами, танцевали вокруг. Атмосфера была нереальной. Из головы как-то разом исчезли образы злодеев. Хотя не стоит забывать, что джины убивают народ и нередко. Это вполне естественная часть их жизни. Так же, как для нас пить и есть. Они могут довольно продолжительное время обходиться без поглощения душ, но не на постоянной основе. Джин, не пьющий души, был обречен перейти в пограничное состояние. Превращаясь в подобие крахов. С той разницей, что они не слепли полностью и обладали остатками разума.

Раньше, до войны и прихода азгар, джины не зверствовали так, как сейчас. Убивали, но нечасто и исключительно отбросов. Недостойных, по их мнению, жизни. Таких, как педофилы или маньяки. Преступники, садисты и проститутки. И тут я, пожалуй, даже была согласна. Но сейчас ситуация изменилась, и их жертвой становился каждый, кто оставался одиноким путником в пустыне. Как я, например, только я-то до сих пор жива. Но это под большим вопросом.

Тут я споткнулась о собственные мысли. А реально ли вообще то, что мне могут сохранить жизнь? Ведь я по какой-то причине все еще не крах. Да и не было похоже, что джин хотел просто так меня убить. Он собирался сначала заглянуть в мой разум. Для чего? Из любопытства? Не встречал до этого людей? Вряд ли это так. Живут они значительно дольше нас. И сразу же в мозгу кольнуло очевидное: раньше они всех без разбора не выпивали. Было же такое? Было. Что, если это не изменилось, а нам внушали сказки пострашней. Для чего — уже другой вопрос.

Как он узнал, кто я такая, ведь о воровках за пределами оазиса не знают. Допустим, что увидел моё прошлое. Вероятнее всего, они это умеют. Ведь будущее-то они способны видеть. Так кто сказал, что прошлое от них сокрыто. Столько вопросов и ни одного внятного, не то что ответа, даже предположения.

В памяти как нельзя кстати всплыли слова пророчицы. От этого стало совсем уж тревожно. Она сказала, что первый, кого я встречу в пустыне, раскроет мне истину. Но что-то до сих пор ничего такого не произошло. Джин и слова не проронил. Притащил меня в свое логово, кляп в рот затолкал, связал. Ничего не объясняет, что меня ожидает — непонятно. И главное, смогу ли выкрутиться, вдруг чего. Ведёт он себя на первый взгляд не враждебно.

Пока мы шли мимо костра и веселящихся джинов, я нервно озиралась. Они вроде бы продолжали гомонить и развлекаться, но очень цепко провожали меня взглядами. У всех без исключения была заинтересованность, но никто так ни о чем и не спросил моего пленителя. Интересно, кто этот джин. Видно, что он отличается ото всех тех, кто у костра. Их иерархия не совсем понятна. Есть верховный, и на этом мои познания заканчиваются. Дальше все туманно. Конечно, существует масса предположений, но я в них даже не вникала.

Мне было боязно находиться в таком количестве джинов. Да так, что аж волоски на руках встали дыбом. Странный диссонанс. Ничего не скажешь. Тут тебе, пожалуйста, атмосфера добродушия с праздником. А следом отрезвляющий холодок и напряжение. Сложно все с ними, с этими джинами. И разбираться, честно говоря, желания нет.

Наконец-то мы подошли к самому большому арду. К двери которого вели съёмные деревянные ступени. Рядом стояли широкие горшки с засохшими в них цветами. Не так давно они были зелёными и цветущими. Теперь встретить растение на Шанкаре — такая же редкость, как дожди.

— Стой здесь, если собираешься прожить хотя бы на несколько минут дольше. — с нажимом приказал джин и повесил верёвку, связывающую мои руки, на крюк, торчащий из арда.

Вот тебе и ответ на насущный вопрос. Наваждение о дружелюбности как рукой сняло. Я, естественно, жизнью дорожила. Сбегать и не подумаю. Во-первых, в этом нет никакого смысла. Я, считай, в логове песчаных огр. И тут даже ответить сложно, что хуже. И то, и другое однозначно смертельно. Поэтому бегство — заведомо провальная идея. Вряд ли пробегу дальше двадцати метров. Во-вторых, мне было очень любопытно, что будет дальше. Несмотря на напрашивающиеся выводы. Хотелось бы все-таки понять причины, по которым этот странный тип привёл меня в свой лагерь. Еще и к шишке местной. С чем таким в моем разуме он столкнулся, что решить сам не в праве?

— Идём. И помалкивай. Кашахиджин не любит, когда пленники болтают без дозволения. — серьезно сказал мужчина, появившись через несколько минут. К великому облегчению, он вытащил из моего рта комок тряпки и развязал руки. Дышать стало легче, хотя внутри подымался тревожный ураган. Трусихой я себя назвать не могу, но вот бояться разучиться сложно.

Первое, на что я обратила внимание, войдя в ард, это то, что пахло цветочными маслами. Повсюду расставлено множество осветительных угольков разной величины. Комната поделена на секции полупрозрачными тканями. За одной из них заметила кровать, на которой лежало трое обнаженных девиц. Кажется, мы отвлекли хозяина жилища от весьма занятного дела. И не думаю, что он после этого окажется в хорошем расположении духа. Вон как зыркает на джина, приведшего меня. Новая волна мурашек прошлась по телу.