План по продажам и прочим чувствам

Пролог

Иногда перемены подкрадываются тихо, на цыпочках. Они не стучатся в дверь и не звонят в звонок. Они прячутся в утреннем кофе, в новом письме на корпоративной почте, в легком порыве ветра, который вдруг кажется прохладнее обычного.

Анна не знала, что её жизнь вот-вот изменится. И это было прекрасно.

Утро начиналось, как обычно: бодрое, шумное, слегка торопливое, полное ароматов любимого лавандового крема и ещё недопитого латте. Она бежала по лестнице, потому что ненавидела лифты, и с привычным: «Всем доброе! Даже если вы ещё не проснулись!» — врывалась в офис, сияя, как маленькое солнце. Коллеги улыбались ей в ответ. Кто-то ворчал, кто-то шутил, кто-то просил принести вторую кружку кофе, потому что «у тебя слишком прекрасное настроение».

Она и не подозревала, что через три дня этот офис перестанет быть её убежищем. Что привычные стены задрожат от перемен, а её спокойная, выстроенная по пунктам жизнь сложится, как карточный домик.

И в тот момент, когда на горизонте появится он — человек, который всё изменит, — она ещё будет смеяться над мемами в рабочем чате и строить планы на уикенд в горах.

Ей оставалось совсем немного беззаботных дней. Но разве кто-то когда-то умеет это почувствовать заранее?

Глава 1. Утро начинается не с кофе, а с Нюси

Кравцова Анна Васильевна, а для близких — просто Нюся, проснулась ровно за двадцать минут до будильника.
— Ну что за организм, — пробормотала она, глядя на светло-голубые цифры электронных часов. — Даже внутренние биологические процессы подчиняются дедлайну. Страшно.

Квартира Нюси, доставшаяся от бабушки по счастливому наследству, располагалась в самом сердце Петербурга — в старом доме с лепниной, деревянными ставнями и соседями, которые до сих пор считали мобильные телефоны подозрительной шпионской техникой. Из окна кухни открывался вид на канал, уток и двух вечно спорящих пенсионеров на лавочке — предметы городской стабильности, как метро и дождь.

Нюся сварила кофе, поставила тосты и включила плейлист с настроением «я справлюсь даже с годовым отчётом». В голове прокручивался план дня: презентация для отдела продаж, мозговой штурм по осенней акции и фотосессия баннера с девушкой, которая должна «олицетворять нежность бренда». Девушка, к слову, в прошлый раз перепутала рекламный скрипт с рецептом борща, но у неё были идеальные скулы — а скулы, как известно, решают.

Работа в маркетинговом отделе крупной петербургской компании была чем-то вроде театра. Сцена, костюмы, грим и постоянные аплодисменты клиентам, даже если они хотели разместить баннеры с Comic Sans и слоганом «У нас дёшево, зато честно».

— Ну что, Нюся, вперёд, навстречу брифам, — вздохнула она и надела ярко-жёлтое пальто.
Сегодня хотелось не сливаться с осенним петербургским серым, а хотя бы слегка его нарушить.

Она вышла на улицу, вдохнула аромат кофе из соседней булочной и направилась к офису. Трамвай как всегда опоздал, таксист как всегда слушал шансон, а прохожие как всегда были сосредоточенно хмурыми. Но Нюся — нет. Она шла, будто знала, что её день будет хорошим.

А ведь, в каком-то смысле, он был последним таким привычным днём.

Но об этом она пока не знала. И, честно говоря, это было прекрасно.

Глава 1. Утро начинается не с кофе, а с Нюси (продолжение)

Офис находился в старом доходном доме с высокими потолками, лестницами, которые считали себя достопримечательностями, и лифтом, который работал только по пятницам, когда был в хорошем настроении.

Нюся, как всегда, поднялась пешком, на третьем этаже поздоровалась с Ирой из HR, на четвёртом поймала в воздухе комплимент от Саши-дизайнера:
— Солнышко, ну кто ещё так умеет сочетать пальто с настроением?
— Только тот, кто сочетает бюджет с креативом, — подмигнула Нюся и пошла дальше.

В приёмной Виктор Степанович уже пил свой утренний чай с лимоном. Седовласый, в жилетке с ромбиками, он был не просто владелец фирмы — он был её фундаментом. Человек, прошедший путь от кооператива «Октябрь» до маркетинговой империи, в душе он оставался чуть ворчливым, но невероятно сердечным дедом. Только дедом чужим — но своим для всех.

— Аннушка, — приветствовал он, отрываясь от газеты. — Ты сегодня как весна, только с кофейным ароматом.
— А вы как осень, но с лимонной ноткой, — рассмеялась она. — Как вы себя чувствуете, Виктор Степанович?

— Лучше, чем кот у батареи. Вчера смотрел отчёт по вашим баннерам — молодец. Продажи растут. Прям душу греет.
Он заговорщицки понизил голос:
— Эти ваши слоганы… «Нежно, но с характером» — мне понравилось. Прям как моя покойная жена. Она тоже могла и чай налить, и сковородкой двинуть, если что.

Анна сдержанно улыбнулась. Она знала: для Виктора Степановича она не просто сотрудник. Он видел в ней некую внутреннюю родственную нотку. Может быть, из-за её уважения к старшим. Может быть, из-за того, что она никогда не делала ничего напоказ. А может, просто потому, что была той самой душой в коллективе, которой всё держится.

Коллектив, к слову, был разношёрстный — и это делало каждый день Анны немного сериалом:

— Лена из бухгалтерии: хранительница чайной комнаты, специалист по домашним пирогам и пересудам.
— Витя-программист: интроверт, фанат котов и игр, у которого был загадочный дар чинить сломавшееся одним взглядом.
— Оля из креатива: та, что говорит «гипотетически» на каждом совещании и носит винтажные серьги в виде кофейников.
— И Костя — менеджер по продажам. Постоянно в движении, громкий, обаятельный, и немного влюблённый в Нюсю, хотя даже сам себе в этом не признавался.

И все они — по-своему, немного странные, немного волшебные — работали как один слаженный организм, пока в голове всего этого не было Виктора Степановича и в сердце — Нюси.

Всё было по рутине: отчёты, письма, шутки в общем чате и кофе с корицей из автомата, который «пищал, как будто рожает ёжика».
Анна сидела у своего окна, набирала текст на клавиатуре и чувствовала… спокойствие. Уверенность. Своё место в мире.

Она не знала, что уже в понедельник Виктор Степанович позовёт её в кабинет.
И скажет:
— Аннушка, пришло время перемен. Я ухожу на покой. У нас будет новый генеральный.

И в этот момент начнётся новая глава её жизни. Но пока что — был просто день. Простой, как чай с лимоном. И тёплый, как улыбка.

Глава 1.3. Беззаботной вечер, или почти такой..

Вечером Петербург был особенно собой.
Тот самый, лампово-жёлтый, немного влажный, с вкраплениями фонарей, отражениями мостовых и запахом выпечки из уличных булочных, который заставлял влюбляться даже в пробки и сырость.

Анна шла домой пешком, мимо Невского, по узким улочкам, где домофоны смотрели на тебя, как уставшие старики.
Она любила этот путь. Это было что-то вроде перехода между двумя жизнями — рабочей и настоящей, где можно скинуть туфли и говорить с котом. Хотя кота у неё не было. Но она всё равно иногда говорила — вдруг услышит?

Её квартира была уютным продолжением бабушкиной души: деревянные полы, книги в два ряда, лампы с тёплым светом и вечно живые фиалки на подоконнике. Там всегда пахло чем-то вкусным, даже если в холодильнике был только сыр и варенье.

В субботу она встретилась с друзьями в любимом баре на Пестеля.
Оля, Витя, Костя и ещё пара «из внешнего круга» — друзья друзей, знакомые по интересам.
Атмосфера была как всегда: смех, пицца, истории из разряда «а у нас в отделе сегодня…».

— Слушай, — сказал кто-то из новых, по-моему, Слава — парень с татуировкой чайки на запястье, — а ты ведь в «Вектор Бренда» работаешь?

Анна удивилась:
— Ну да. Уже четыре года.

— Слышал, вроде как вашу фирму продали. Или почти продали. Мой одногруппник из бизнес-школы стажировался у юристов, они как раз сопровождали сделку. Что-то про покупку и смену руководства…

Повисло неловкое молчание, как будто кто-то выключил музыку в голове.
Костя тут же махнул рукой:
— Да брось, слухи! У нас Виктор Степанович сам себе хозяин. Да он без боя из офиса не уйдёт!

Анна рассмеялась, но внутри что-то сжалось. Не тревога. Пока ещё нет.
Просто лёгкий сквозняк по спине.

— Ну а если и продали, — добавила она, делая глоток имбирного чая, — значит, так надо. Главное — не продать себя в придачу.

— Это ты запиши и в презентации вставь, — подмигнула Оля. — Хороший слоган.

И всё снова вернулось в ритм — смех, разговоры, шум города за окнами.

Но мысль — она осталась.
Как первая капля перед дождём.
Как невидимая трещинка на стекле.
Как незакрытая вкладка в браузере жизни.

Глава 2. Всё идёт по плану (почти)

Анна проснулась от звука уведомления.
Одного. Второго. Третьего.
На четвёртом её тело сдалось, и она, зажмурившись, потянулась к телефону.
07:48.
07:48.

— Чёрт! — выдохнула она с интонацией героини в момент взрыва моста. — Я что, не поставила будильник?

Будильник был поставлен. На 06:30. Просто выключен.
Видимо, пальцем судьбы. Или лбом о экран в полусне.

Кофе не успела. Волосы — в хвост. Пальто — то самое яркое, потому что искать другое времени не было. Помада — по памяти. Завтрак — минус. Настроение — в состоянии «да кто вообще придумал понедельники».

У двери лифта её настигло смс от Оли:
"Только не падай. Нас в 10 всех собирают в актовом. По ходу, новости подтвердились. 😳"

— Прекрасно, — прошептала Анна. — Теперь бы ещё не умереть на мокром асфальте по пути.

Она бегом сбежала по лестнице, словила такси через приложение, и, конечно, водитель сначала поехал не туда, потом решил обсудить погоду, а затем встал в пробку из трёх машин, которые пытались одновременно проехать под один шлагбаум.

Офис встретил её в 9:37 — на двадцать две минуты позже обычного.

У входа кивнул охранник Миша, многозначительно подняв бровь:
— Доброе утро, Анна Васильевна. Сегодня не по расписанию?

— Планы — вещь переоценённая, — буркнула она и побежала вверх по лестнице, даже не сняв перчатки.

Уже в коридоре было непривычно тихо. Словно коллектив затаил дыхание.

Витя-программист шепнул:
— Начальник в здании. Новый.

У Анны пересохло в горле. Не от страха. Скорее от... ожидания. Или неопределённости.
Она бросила сумку на кресло, включила компьютер и встала у окна, чтобы перевести дух.

Но не успела.
На экране загорелось:
"Совещание в актовом. 10:00. Обязательное присутствие. Виктор Степанович."

— Ладно. — Анна поправила волосы, вдохнула поглубже и посмотрела на себя в отражении монитора. — Ты маркетолог. Ты стрессоустойчива.

Она вышла из кабинета.
И даже не подозревала, что через десять минут впервые увидит человека, который полностью перестроит её привычный мир.

Глава 2.1. Всё идёт по плану (почти)

Актовый зал наполнился за десять минут.
Все сидели тише обычного — даже Лена из бухгалтерии не громыхала термосом.
На сцене стоял Виктор Степанович — как всегда в жилетке, с добрым лицом и дрожащими пальцами, будто немного не по себе. Рядом — никого.

Пока не открылось боковое стеклянное крыло.

И он вошёл.

Высокий.
В чёрном, идеально сидящем костюме.
Часы на запястье блеснули так, будто хотели заявить о стоимости. Волосы — чуть взъерошены, но не неряшливо, а будто с тщательно просчитанной небрежностью.
Взгляд — как северный лёд, по которому могут проехать танки.
В нём было что-то… несовместимое с уютом. Что-то совсем не петербургское.

— Познакомьтесь, — нарушил тишину Виктор Степанович, — это Адов Демьян Дмитриевич. Новый генеральный директор.

Анна застыла.
Имя прозвучало как удар.
Адов?
Это имя или предупреждение?

Он кивнул собравшимся, не улыбаясь. Но не холодно — скорее внимательно, оценивающе, будто смотрел не на коллектив, а на шахматную доску, где каждая фигура будет двигаться по его логике.

— Доброе утро, — сказал он. Голос — низкий, чёткий, с лёгкой хрипотцой, как у дикторов в документальных фильмах. — С сегодняшнего дня я вступаю в должность. Структура компании сохранится, но будет оптимизирована. Начнём с анализа внутренних процессов. Не беспокойтесь: никого не уволю. Пока.

Тишина.
Потом несколько нервных смешков.
Он повернулся к Виктору Степановичу, легко пожал руку, и это выглядело скорее как передача власти, чем приветствие.

Анна не сводила с него глаз.
У неё не было логического объяснения, но тело напряглось.
Как у кошки, почувствовавшей шаги незнакомца.
Он не смотрел на неё. И всё же, в какой-то момент — всё-таки посмотрел.

Встреча взглядов длилась долю секунды. Но Анна почувствовала её.
Будто кто-то щёлкнул пальцами — и внутри неё зажглась лампочка, которую она не устанавливала.

Он что-то знает, — мелькнуло у неё.
О ней? О фирме? О будущем?

А потом он отвернулся.
И всё снова стало обычным. Почти.

— С понедельника начинаем перезагрузку бренда, — добавил Адов. — И да, я предпочитаю, чтобы обращались по имени и отчеству. Но без фамильярностей.

Он вышел так же спокойно, как вошёл.
И только когда дверь за ним закрылась, кто-то выдохнул.

Анна молчала.

А внутри у неё впервые за долгое время — дрогнуло что-то не по плану.

Глава 2.3. Всё идёт по плану (почти)

День продолжался, но будто сбился с ритма.
Те же люди, те же стены, те же гудки принтера, но в воздухе что-то изменилось. Как если бы в офисе кто-то сменил кислород на озон — невидимо, но чувствуется.

Оля шептала в чате:
«Он что, робот? Почему даже моргнул дважды — и то под метроном?»

Костя прислал гифку с «Начальник пришёл, держите KPI».

Но даже юмор звучал с натяжкой.
Коллектив замер, как перед бурей. Каждый занимался своим делом, но глаза блуждали по мониторам, ушки ловили малейшие признаки перемен.

А потом — пришла новость. Официальная.
Наталья Сергеевна уходит.

Наталья Сергеевна — легендарная секретарь Виктора Степановича. Стройная, всегда в идеально отглаженной блузке, с прической в стиле «ещё до перестройки», с манерой печатать, будто на клавиатуре играет Шопена. Она знала всё, помнила всех и могла достать нужный документ быстрее любого поисковика.

Когда она тихо вышла из кабинета с коробкой в руках и сказала:
— Я ухожу, дети мои. Всё когда-то заканчивается, —
в офисе воцарилась пауза.

Анна подошла к ней первой.
— Наталья Сергеевна, вы правда… совсем?

— Совсем, милая. Я с Виктором Степановичем тридцать лет. Я не с офисом была, а с ним. А теперь — пора и мне.
Она погладила Анну по руке.
— Но ты держись. Ты у нас умная, светлая. У тебя интуиция. Слушай её. А не чужие распоряжения.

Анна кивнула, чувствуя ком в горле.
Даже сейчас, когда Наталья Сергеевна уходила, она не плакала, не устраивала сцен. Просто закрыла за собой эпоху. Мягко. Точно. Красиво.

Когда за ней захлопнулась дверь, в помещении стало холоднее.
Словно кто-то выключил последнюю лампу старой версии этого места.

— И кто теперь будет вместо неё? — спросила Оля тихо.
— Может, кого-то приведёт с собой... этот Адов, — пробормотал Витя.
— Ну, теперь точно ад начнётся, — буркнул Костя.

Анна молчала.
В груди всё сжималось — не от страха, нет. Скорее от ощущения, что кто-то перелистнул страницу её жизни без спроса.

Вечером, сидя на подоконнике своей квартиры с чашкой чая, она смотрела на светящиеся окна напротив.
На автомате открыла ноутбук, проверила почту — и увидела новое письмо:

Тема: «Изменения в административной структуре. Завтра — общее собрание.»

Отправитель: Адов Д.Д.

Важность: высокая

Время собрания: завтра, 10:00.

Место: зал для переговоров, этаж 6.

Подпись была короткой:
Адов Д.Д.
Генеральный директор

Анна закрыла крышку ноутбука и прижала ладонь к груди.
Интуиция, о которой говорила Наталья Сергеевна, ворочалась в ней, как кошка, чувствующая грозу.

Что-то меняется.
И это что-то — уже совсем близко.

Глава 3. Новая эра начинается с грома

Планёрки по понедельникам в «Векторе Бренда» всегда были чем-то между дружеской встречей и стратегической игрой в ассоциации. Виктор Степанович кивал, спрашивал, как у кого дела, пил чай и вежливо просил «прибавить огонька» там, где цифры были грустными.

Сейчас же...
Это была не планёрка. Это был административный апокалипсис.

Адов Демьян Дмитриевич вошёл в конференц-зал на минуту раньше назначенного времени.
Ни «доброе утро», ни «как настроение».
Только холодный взгляд и ровный голос:

— Начнём. Я ознакомился с отчётами. Уровень эффективности отдела креатива — неудовлетворительный. Презентации маркетинга — слабые. Продажи держатся не благодаря рекламе, а вопреки.

Анна вздрогнула.
Он говорил спокойно, но каждое слово было, как капля кислоты на кожу.
Рядом Оля перестала дышать, а Костя буквально съёжился в кресле.

— Особенно порадовал слайд «Мы умеем говорить на языке клиента». Судя по конверсии — это язык глухонемых.

Кто-то нервно хихикнул. Никто не поддержал.

— Я здесь не для того, чтобы гладить вас по голове, — продолжал Адов. — Вы привыкли к комфорту. К фразам «ну ничего страшного» и «потом догоним». Забудьте. Мы будем перестраивать не только бренд, но и мышление. И да, ответственность будет персональной.

Он открыл папку.
— По моей информации, в этом коллективе до сих пор нет ясной структуры карьерного роста. Уточняю: Анна Кравцова — вы кто по сути?

Анна вздрогнула, чувствуя, как кровь отхлынула от щёк.

— Я... ведущий маркетолог. Я курирую направление «городские кампании», и—

— Стаж — четыре года, да? — перебил он, не поднимая глаз от бумаг. — И всё ещё «ведущий», а не руководитель. Почему?

Она открыла рот, но не смогла ответить.
Почему? Потому что не хватало должности. Потому что Виктор Степанович обещал… когда-нибудь. Потому что верила, что доживёт.
Потому что старалась. Честно. Каждый день.

— Ладно, не важно. Сейчас вы не проходите как кандидат на управленческую позицию, — произнёс он и щёлкнул страницей. — Идём дальше.

У Анны всё поплыло перед глазами.
Грудь сжалась. Хотелось выйти. Убежать. Кричать.
И одновременно — гордость запрещала расплакаться здесь, при всех.

После планёрки офис жил в состоянии паники.
Оля шептала:
— Он что, всех уволит? Почему он нас так ненавидит?

Анна молча набирала письмо. Не знала, кому и зачем. Просто... чтобы не расплакаться. Чтобы не сидеть и не думать, как он сказал это вслух. «Не проходите».

А в приёмной... начался кастинг.
Иначе это назвать было сложно.

Один за другим мимо проходили кандидаты на место секретаря. И все, будто с обложки глянца:
Высокие, на шпильках, с губами «от природы» или от хорошего мастера, в обтягивающих платьях и с портфолио, которое, скорее всего, состояло из селфи в бизнес-зоне коворкингов.

— А кого они ищут, секретаря или лицо отдела красоты? — прошептала Оля.
— Лицо? — усмехнулся Витя. — Они ищут обложку на презентацию.

Анна смотрела на всё это и ощущала, как её фирма уходит из-под ног.
Та самая, где она росла, где верили, где поддерживали, где знали бабушкин пирог на день рождения.

Теперь всё — другое.
Холодное. Глянцевое. Без запаха кофе и смеха.
Без Натальи Сергеевны.
Без Виктора Степановича.

И с Адовым — этим человеком, который, кажется, пришёл не просто навести порядок. А сломать — и построить заново. Но без неё.

Анна сидела за своим столом и впервые за долгое время чувствовала себя ненужной.

Глава 4. Если это не кризис, то что тогда?

Анна сидела в кафе, разглядывая меню, но не видела ничего. Всё казалось серым, безвкусным. Даже те самые роллы, которые обычно приносили ей удовольствие, сейчас выглядели как нечто обязательное, а не вкусное.

Оля пыталась её развеселить, рассказывая, как в их офисе с ума сходят из-за нового дизайна сайта, который ещё никто не видел, но все обсуждают. Костя снова с увлечением рассказывал о том, как он хочет устроить корпоративный выезд в горы, только чтобы «все позабудь все новости про реальность».

— Ну ты чего, Анн? — Костя взял палочки и поднёс один ролл к её тарелке. — Ты как-то… не в себе.

Анна молчала. Взяла палочку, но так и не смогла до конца сесть.

— Слушай, — наконец заговорила Оля, — если бы ты не была такой крутой, я бы вообще подумала, что ты тут вот прям так не нравишься. Он ведь и правда был немного жесток. Я так поняла, что это не только к тебе.

Анна попыталась улыбнуться, но получился скорее слабо скрываемый смех.

— Жесток? — сказала она, поднимая глаза на подругу. — Это ты мягко говоришь. Я думала, что он меня просто раздавит. Ты бы видела, как я себя чувствовала — как школьница, которая не сделала домашку. Мне его не нравится.

— А что ты вообще хотела от этого Адова, давай откровенно? — перебил Костя. — Чтоб тебя там кто-то на ручках носил?

— Не знаю, — вздохнула Анна. — Я думала, что если я буду просто хорошей, адекватной и старающейся, то… ну, ладно, хотя бы не останусь в списке «неудачных». Всё же хотелось чего-то большего.

— А ты на самом деле думала, что он тебя по головке погладит? — Оля покачала головой. — Ну ты ж знаешь, какой он. Я понимаю, что ты переживаешь, но, честно, это всего лишь один момент. Мы все же в большом мире, а не только в этом офисе.

Анна вздохнула, поджав губы.

— Я думала, что смогу вырасти. Я честно верила, что мне дадут шанс. Впереди что-то будет, какие-то проекты, которые смогут меня поставить на нужный уровень. Это было моё место, моя мечта.

Она молчала, но её слова были полны растерянности.
Подруги не знали, что ответить. Все молчали, пока не появился официант с очередной порцией роллов.

— Ты не должна терять себя из-за этого, — сказала Оля, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. — Ты крутая, ты давно на своём месте. И я уверена, ты сможешь изменить этот момент.

Анна кивнула.
Но её глаза всё равно оставались затуманенными. Внутри её будто бы утопили все надежды. И из этих глубин была одна — странная тишина.

—

Затем они продолжили разговоры и смех, но это уже не было тем, чем было вчера. Время, как песок, скользило сквозь пальцы, и единственным, что оставалось, был выбор: продолжать или бросить всё.

Глава 5. Новая мебель, новая власть

Адов Демьян Дмитриевич терпеть не мог старые офисы.
В этих стенах всё хрустело прошлым: принтеры из эпохи динозавров, столы, уставшие ещё при Ельцине, и персонал — с глазами, полными надежды на корпоративную пенсию.

Он стоял у окна своего нового кабинета и смотрел на город, как на медленно тлеющий уголь: холодный, сырой, упрямо равнодушный.

— Всё это… — пробормотал он себе под нос, — было бы смешно, если бы не стоило мне таких денег.

Он купил «Вектор Бренда» не потому, что влюбился в его концепции.
А потому что это был потенциал. Беспорядочный, ленивый, запылённый потенциал.
Как старый склад, в котором можно найти артефакт или гвозди от распятия.

— Все здесь вежливо воняют прошлым, — сказал он, наливая себе эспрессо. — Виктор Степанович, бабушкины шторы, чай с лимоном, слова «мы так привыкли». Привыкли… жить в болоте. Пора вытащить это всё за шкирку.

Планёрка прошла в точности так, как он хотел: резко, жёстко, чётко.
Не для мотивации. Для дестабилизации.

Пугливый коллектив легче перестроить, чем коллектив, уверенный в своей стабильности.

И, разумеется, секретарь.
Хвала корпоративному богу, та старая птичка сама ушла.
— Я бы не вынес ни дня этой Натальи Сергеевны, — буркнул он. — Она бы мне ещё чай приносила с осуждением.

Теперь — можно выбрать кого-то посвежее.
Женщину, с которой приятно находиться в одном пространстве.
И желательно такую, у которой в глазах написано: «я готова делать больше, чем диктует должностная инструкция».

Он мельком посмотрел на папку с анкетами.
Фотографии — одна краше другой.
Ноги. Макияж. Кольца на каждом пальце.
— Отличный кастинг.
Почти все — из тех, кто умеет и кофе подать, и настроение поправить.
Только ещё бы не лезли в душу.

Он щёлкнул пальцами — секретарши должны быть простыми, эффективными и удобными.
Женщинами без лишних вопросов.
Без мечтательных взглядов.
Без претензий на что-то вечное.

На секунду в голове мелькнул образ — Анна Кравцова.
Холодный интеллект, собранность, и... глаза. Такие, будто она всегда немного не здесь, где-то между строк.

Он тут же отогнал эту мысль.

— Нет, нет, нет. Она слишком думает. Слишком... настоящая. С такими нельзя ни флиртовать, ни командовать без сопротивления. А мне не нужен бой. Мне нужна функциональность.

Он закрыл папку.

Завтра будет новый день.
И новый подбор.
И, возможно, новый порядок, где в этом офисе больше не будут звучать фамильярные «Аннушка» и пирожки по пятницам.

Это будет его фирма.
Его правила.
Его ритм.

А если кому-то не нравится — дверь он оставит открытой. И в окно их никто не выкинет. Хотя мысль… интересная.

Глава 6. Секретарь XXI века

— Следующая, — сказал Адов, не поднимая глаз от телефона.

Помощница из HR, сама выглядевшая так, будто боится за своё будущее, открыла дверь.

— Кристина Артуровна.

Кристина вошла так, будто снималась в рекламе духов.
Высокая. Уверенная. Туфли на шпильке. Платье на грани дресс-кода.
Грудь — смело. Губы — смелее. Взгляд — "я знаю, чего хочу, и это не канцелярский степлер."

— Здравствуйте, — пропела она. — Очень рада… наконец-то оказаться здесь.
Слово "наконец-то" она произнесла так, будто собеседования с мужчинами были её видом спорта.

Адов молча провёл взглядом по её внешности.
Профессионально. Холодно. Внутри — быстро прикинул:

— Минусы: не умеет скрывать амбиции, слишком откровенная одежда, знает себе цену.
— Плюсы: будет эффектно смотреться на ресепшене и в соцсетях на фоне «молодая команда профессионалов».

— Расскажите о себе, — сказал он, отложив телефон. — Кратко.

— Я работала ассистенткой у управляющего девелоперской группы. Вела календарь, документооборот, встречи, презентации… и, разумеется, умею создавать комфорт вокруг руководителя.
Она слегка склонила голову и улыбнулась так, что HR за её спиной смутилась.

— Комфорт — широкое понятие, — заметил Адов.
— Я умею быть гибкой. Ситуационно.

Он не улыбнулся. Не нужно.
Но внутри уже отметил: будет послушной при нём, стервой при всех остальных — то, что надо.
Таких удобно держать рядом. Красиво, удобно, без глубоких разговоров.

— Хорошо, — сказал он. — Завтра выходите. Договор — стандартный.
— С удовольствием, — мурлыкнула она и встала, чуть прогибаясь в спине.

Когда дверь за ней закрылась, HR с сомнением спросила:
— Уверены?

— Абсолютно.
Адов налил себе воды.
— Это же не советник. Это — витрина. А у витрины должны быть… параметры.

Утром следующего дня Кристина уже сидела на месте бывшей Натальи Сергеевны.
На ней было бледно-розовое платье и выражение лица «вы мне все тут обязаны».
С коллегами не здоровалась.
К Анне — ни единого взгляда. Зато при Адове она расцветала, как гортензия под лампой.

— Демьян Дмитриевич, вам кофе? Американо? Без сахара? Я запомнила. Уже несу.
И улыбка. Такая, которую отключают вместе с Wi-Fi в выходные.

Анна прошла мимо, получив в спину взгляд, полный надменного превосходства.
Кристина чуть приподняла бровь, будто говорила: «А ты здесь кто вообще?»

Анна ничего не ответила.
Просто улыбнулась своей фирменной полуулыбкой и пошла дальше.

Но внутри — клокотало.

Так значит, вот таких теперь выбирают. Пустоту в красивом футляре. Главное — чтобы наливала кофе под нужным углом.

И почему-то впервые за всё время у неё появилось неожиданное, отчаянное желание — доказать, что она стоит большего. Не ради должности. Не ради признания.

А чтобы не исчезнуть среди этой новой глянцевой реальности.

Глава 7. Почти по-старому, но с блестящими ботинками

Утро началось как обычно: кофемашина вздохнула, принтер зажевал чьё-то коммерческое предложение, а Оля успела пожаловаться на погоду три раза — до того, как сняла пальто. Казалось, жизнь в «Векторе Бренда» вернулась в прежние рельсы. Только теперь между рельсами ходила Кристина — в брендовом костюме цвета капучино и с выражением лица «с вашей зарплатой я бы тоже не улыбалась».

Она царственно сидела за стойкой ресепшен, печатая длиннющими ногтями так, будто каждая клавиша должна была поблагодарить её за прикосновение. Коллеги проходили мимо и получали полный набор: холодный взгляд, вздох презрения, вопросительный изгиб брови. Лена из бухгалтерии однажды осмелилась попросить бумагу для отчёта — получила в ответ: — Бумага? Серьёзно?

Анна старалась держаться подальше: меньше контакта — меньше шансов испачкаться о чужие понты. Она погрузилась в рутину: аудит осенней промо-кампании, корректировка медиаплана, подбор контента для соцсетей. И всё бы ничего, если бы спина не чувствовала постоянный укор: «Ты же хотела большего».

В 11:17 дверь офиса распахнулась, и Кристина моментально сменила маску «королева презрения» на «девушка из рекламы зубной пасты».
— Добрый день! Чем могу… помочь? — пропела она голосом на полтона ниже обычного.

В проёме стоял мужчина, будто сошедший с обложки журнала о дорогой жизни: идеально сидящий двубортный пиджак, каштановые волосы, лёгкий аромат древесного парфюма и те самые блестящие монки, которые выдают в человеке опасную уверенность в себе. Он улыбнулся — широко, тепло, дорого.

— Адов здесь? — спросил он, словно говорил со старой знакомой.
— Разумеется, — захлопала ресницами Кристина. — Прошу пройти, Демьян Дмитриевич ожидает.

Улыбка мужчины стала ещё шире:
— Как приятно, когда меня принимают без очереди.

Кристина вспыхнула: её «без очереди» было особенно бесценным комплиментом.

Анна поймала конец диалога, когда выходила из переговорки. Мужчина мельком окинул её взглядом — без наглости, но с лёгким интересом, словно отметил деталь гардероба, которую захочет скопировать потом стилисту. Анна едва заметно кивнула и пошла дальше, но внутри ёкнуло: «Ну и голливуд у нас сегодня».

Через несколько минут по почте пришло письмо от Адова:

Тема: Проект «LYON».
Анна, 13:00 кабинет 601.

LYON? Анна открыла корпоративную базу: французского сыра там не было. Зато «LYON» значился как новый премиальный мужской бренд одежды, зарегистрированный пару месяцев назад. Учредитель — Никита Леонов. Тот самый блестящие-ботинки-очаровательный.

К часу дня Анна поднялась на шестой этаж. Кристина, встречая её, демонстративно оторвала взгляд от телефона и процедила: — Вам назначено? Не опаздывайте больше.

Анна промолчала. Внутри поднялась волна саркастического ответа, но она её утопила: ещё пригодится на креатив.

В кабинете, кроме Адова, сидел Никита Леонов и неторопливо листал лукбук собственной коллекции. На обложке — он же, в роскошном пальто цвета мокрого асфальта.

— Анна Кравцова, — представил её Адов. — Ведущий маркетолог. Берёт проект.

Леонов поднял глаза и улыбнулся:
— Мы уже виделись. Рад, что именно вы будете спасать моё тщеславие от провала.

— Давайте начнём с целей, — перешла в рабочий режим Анна, чувствуя, как волнуется желудок. — Имидж-кампания, запуск в диджитале, офлайн-ивенты?

— Всё сразу, — легко сказал Леонов. — Я хочу, чтобы обо мне говорили громче, чем о северном ветре. Питер должен дышать «LYON» — красиво, стильно, немного нагло.

Адов кивнул:
— Бюджет — не ограничивайте себя в приличных пределах. Дедлайн — три недели на стратегию, шесть — на запуск.

Шесть недель. Для кампании такого масштаба — почти прыжок с моста без страховки. Анна глубоко вдохнула. Ну что ж, хотела вызов? Получи.

— Мне понадобится небольшая команда и полный доступ к материалам бренда, — чётко произнесла она. — А ещё… — взгляд скользнул к Никите — …согласие творца иногда держать в узде свой звездный характер.

— Считаете, он у меня есть? — услужливо приподнял бровь Леонов.
— Если нет — вам будет проще, — улыбнулась Анна.

Адов едва заметно ухмыльнулся: ему нравилось это взаимное испытание прочности.

К четырём дня Анна выбежала из кабинета с кипой макетов, тетрадью идей и ощущением, будто ей выдали крылья и гирю одновременно. В коридоре её перехватила Кристина, растянув губы в плоской улыбке:

— Довольна? Большая шишка теперь? Не споткнись.

— Спасибо за заботу, Кристина, — ответила Анна без яда. — А кофе Демьян Дмитриевич сегодня пил?

— Обижаешь, — фыркнула та. — Я всегда знаю, чего он хочет.

Вот это-то и пугает, подумала Анна и пошла вниз к своей команде — к Оле, Вите и Косте. Им предстояло узнать, что их ждёт самая амбициозная кампания за всю историю «Вектора». А у Анны — шанс доказать, что она умеет больше, чем планёрки с чёрной меткой.

Снаружи офиса вечерний Петербург дышал сыростью и огнями. Анна взглянула на отражение в стекле витрины: усталая, но глаза горят.
— Пусть попробует кто-нибудь сказать, что я «не прохожу», — тихо бросила она своему отражению. — Теперь — только вперёд.

И пошла писать самый дерзкий медиаплан года.

Глава 8. Старые друзья, острые углы

Крыша бара дымилась вечерним холодком. Нева внизу шуршала тёмным шёлком, музыка из зала рвалась наружу и терялась в ветре. Официант принёс что-то янтарное в толстых бокалах — дымное, с цитрусовой кожурой и едва уловимым перцем.

— За покупку твоего динозавра, — сказал Никита, чокаясь. — И за то, чтобы он перестал пахнуть нафталином до конца квартала.

— За дедлайны и дисциплину, — отозвался Демьян. — А романтику оставим инфлюенсерам.

Никита усмехнулся, запрокинул голову — в глазах блеснул знакомый хищный огонь.
— Кстати о романтике. Твоя Кравцова… Что за льдинка с искрой? Глаза — как холодный неон. Я, пожалуй, подумаю…

— После проекта, — отрезал Демьян. — Пока она ведёт твой запуск, никаких игр. Я не мешаю бюджеты с постелью.

— Звучишь как завотделом морали, — Никита облизнул кубик льда и покачал бокал. — Признайся, сам на неё посмотрел.

— Я смотрю на цифры, — сухо. — На людей — только чтобы понять, выдержат ли темп.

— Темп она выдержит, — хмыкнул Никита. — Вопрос — кто выдохнется первым.

Они легко скатились в привычный обмен уколами: кто кому списывал на четвёртом курсе, кто первый понял, что «наглость — это сервис премиум-класса», кому тренер по боксу обещал великое будущее, если бы не бизнес-планы. Смех, искры, старая химия. Ветер растрепал Никите волосы, он одним движением пригладил их — и поймал взгляд двух девушек у бара.

Рыжая — смех прозрачный, как игристое. Брюнетка — кошачий профиль и серьги-кольца. Они переглянулись, сделали вид, что проходили мимо, и всё-таки остановились.

— Вы, кажется, спасаете мир? — спросила рыжая.
— По выходным, — отозвался Никита. — В будни — бренды. Присоединяйтесь, если не боитесь высоты.

Дальше всё по давно отрепетированной партитуре: пара лёгких шуток, два бокала, визитки в телефонах, рыжая смеётся громче, чем нужно, брюнетка греется взглядом. Никита уже ведёт их к столу, подхватывая тему «какой цвет пальто у мужчины вызывает желание купить второй бокал». Девушки играют — и хотят, чтобы игра продолжалась.

Демьян остался у перил. Глоток холодного воздуха, взгляд на воду, короткое сообщение ассистентам — «утром напомнить про стратегию». Телефон мигнул ещё раз: 10:00 — LYON. Кравцова. Он убрал его обратно, будто из кармана выглянула чья-то упрямая мысль.

— Ты идёшь или продолжаешь отношения с Невой? — Никита возник рядом, уже расслабленный, с ленивой улыбкой охотника, довольного тропой.
— Ещё по одному — и я исчезаю, — предупредил Демьян. — Завтра работа. И запомни: с Анной — никакой «романтики в рамках проекта».

— Клянусь лентой бренда, — поднял ладонь Никита. — Ни единого намёка. До релиза мы с ней исключительно деловые партнёры. Потом… посмотрим.

— «Потом» — это область фантазии, — ответил Демьян. — Я живу в дедлайнах.

Они вернулись к столу. Рыжая подсела ближе к Никите, наклонилась так, что духи сладко ударили в нос. Брюнетка лениво перешла на «ты» с Демьяном, но упёрлась в ледяной щит его вежливости — он умел улыбаться так, что больше вопросов не оставалось. Никита, напротив, сиял — ловко разруливал заказ коктейлей, вовремя касался локтя, подхватывал смех. Девушки плавились, ночь ускорялась.

К одиннадцати на столе стояли опустевшие бокалы, на щеках — розовый блеск, в разговоре — пустые, но приятные обещания. Никита легко поднялся:
— Мы недалеко. Продолжим в тишине. Дем, ты с нами?

— Нет, — ровно. — Утро не любит чужих ночей.

Никита подмигнул, рыжая — звонко рассмеялась, брюнетка бросила Демьяну взгляд «жаль, но уважаю». Троица растворилась в коридоре, в шелесте лифта и мягком хлопке дверей.

Демьян расплатился, оставил щедрые чаевые, задержался на краю крыши. Питер снизу дышал электричеством и сыростью. «Старые друзья, новые правила», — подумал он. Телефон снова мигнул: 10:00.

Он спустился вниз один. Машина мягко заурчала, отражая неон.
Завтра начнутся дела.
А всё остальное — после. Если того заслужит.

Глава 9. Ночь стратегий

Дома было тихо — та самая тишина старых стен, где слышно, как дышит дом и как остывает чайник. Анна щёлкнула настольной лампой, разложила на столе ноутбук, блокнот, стопку распечатанных референсов. За окном шуршал Питер — мокрый, электрический, с редкими шагами под её окнами.

— Ну что, Кравцова, — сказала себе в отражение чёрного экрана. — Делаем красиво.

Включила плейлист «focus», заварила чёрный чай с бергамотом и открыла чистый документ: LYON / Стратегия запуска. Вверху — три строчки тезисов, чтобы не расползтись в эмоции:
Тон: северный минимализм, «тихая сила».
Мужчина бренда: не кричит, делает.
Город: не фон, а соавтор.

Она собрала первый мудборд: гранит набережных, ржавчина разводных мостов, отражения неона в лужах, крупный план грубой шерсти, прострочка пальто, ладонь в кожаной перчатке на холодном периле. Рядом — короткая надпись маркером: Фактура против глянца.

Дальше — работа пошла рывком. Мысли, как трамваи, сначала скрипят, потом входят в ритм.

Идея: мужчина LYON не доказывает — констатирует. Ему не нужен знак «!» — у него точка.
Визуал: монохром, крупные планы тканей, город в глубокой резкости, лицо — почти в тени.
Слоганы (варианты):

Анна улыбнулась краешком губ — это было то, что обычно «заходит» тем, кто устал от орущей рекламы. Она нажала «сохранить» и перешла дальше.

Идея: Питер как костюм, который сидит идеально. Фактура города — паттерны коллекции.
Визуал: текстуры набережных, клёпки мостов, геометрия дворов-колодцев — перекликаются с швами и кроем.
Слоганы:

Она сделала пометку: «юристы/разрешения — заранее!». Косте — список контактов по транспорту, Оле — референсы по AR.

Идея: холод — не проблема, а выбор. Эмоция — собранность, фокус, достоинство.
Визуал: северный свет, дыхание паром, снежная пыль в фонаре, пальто держит форму, как характер.
Слоганы:

Анна откинулась на спинку стула, потянулась, чувствуя, как вытягивается позвоночник. В голове мелькнуло: «Лев без рёва» — игра со звучанием LYON. Записала в запасной блок:

Слоган: «LYON. Символ без шума.»
Микро-идеи: тиснение льва без контуров, только рельеф; мерч — булавка-голова льва без гривы.

Она расчертила тайминг в блокноте:

Параллельно набросала роли команды:

Телефон тихо мигнул: письмо от неизвестного номера — явно Никита, по стилю.

«Люблю, когда женщины говорят по делу. Готов к дерзости в рамках закона. Удивите.»

Анна усмехнулась и перетянула письмо в папку «клиент». Следом прилетело лаконичное от Адова:

«Завтра 10:00. Структура — на 10 слайдах, без воды.»

— Без воды — так без воды, — пробормотала она и открыла Figma.

Слайды складывались чётко:

На полях — быстрое: KPI адекватные, иначе «не пройдёшь». Она вписала: брендовые поиски +40%, память сообщения 25%+, предзаказы капсулы — 200 шт. на старте. Цифры были амбициозные, но не из разряда «сделайте нам чудо».

За окном кто-то прошёл, снегом не пахло, но воздух был тот самый — плотный, питерский. Анна поставила чайник второй раз. Несколько секунд смотрела на лампочку на свече, вспомнила Наталью Сергеевну: «Слушай интуицию». Интуиция шептала: Концепт А — для старта, В — как продление, С — как зимний поворот.